Впечатлённый великолепной инструкцией по написанию яойных фиков, я взялся за перо (ну, то есть – за клаву) и навалял сей рассказец. Он должен был быть “истинным яойным фиком”. Возможно, он им и есть.
Василий и Петро
Жил-был один мальчик. Звали его Василием – ну, или Васей по-нашему. Разумеется, он был молод. Даже юн. Лет десяти, не больше. Внешностью его природа не обделила – толстый, с маленькими, заплывшими жиром глазками, носом-картошкой и кривыми зубами, торчащими из безразмерного рта. Ну и ладно - зато щёки у Васи были румяные – здоровый цвет лица всегда выделял его из толпы бледно-прозрачных юношей, которые последнее время заполнили весь белый свет. Ручки у Васи были пухленькие и короткие, а ножки – даже хуже. Несколько оригинальных бородавок располагалось у Васи на лице и щеках, что не вредило его внешности. В любом случае – они не мешали его общению со сверстниками, а если что и мешало – то это был ужасающий запах, напоминающий амбре помойки. Ну, Василий не расстраивался.
Ещё одной отличительной чертой нашего героя была лысина во всю голову. Ну, некоторым это даже нравилось. На Ленина было похоже. А ещё Вася был сильный. Очень сильный. Как бык. Или слон. Или трактор.
Вася жил в доме своих родителей, где кроме него ютилось ещё целое семейство – бабки, дедки, тётки, дядьки, братья, сёстры, кузены, кузины, шурины, девери, невестки, золовки, тести, тёщи, свёкры, свекрови, племянники, племянницы и даже один троюродный дедушка-инвалид. Все в доме очень любили Васю, потому что он всегда всем помогал: маме – спрятать водку, папе – найти её, дедушке – вставить зубы, бабушке – надеть очки и так далее. Тридцати томов не хватит, чтобы перечислить всё, что делал Василий для родных и близких. Чужим он тоже помогал, но для этого не хватит и сорока ящиков книг, так что сами додумывайте. В общем, Вася был очень хорошим мальчиком – и за это его все и везде любили: в яслях, в детском саду, во дворе и в местах народных гуляний.
В школе же Васю просто обожали. Он учился великолепно – даже великолепней, чем Билл Гейтс. После школы он хотел получить четыре высших образования и устроиться работать завучем в любимую школу. И у Васи для этого были все предпосылки - сосредоточение, усидчивость, выносливость, коммуникабельность и прочее, и прочее. Василий к тому же был очень скромен и старался пореже (читай: никогда) говорить о своей будущей профессии. А то вдруг жизнь не сложится и станет Вася танцором в стрип-баре??? (упаси Господь!!!)
Так вот – про школу. Как уже было сказано. Васю там обожали. За ним всё время бегали восторженные почитатели со словарями и энциклопедиями, и даже профессора в университетах восхищались нашим гением (причём без всякой задней мысли – яой должен будет быть дальше).
Всё началось с того дня, когда Василий вместо того, чтобы побродить по дороге с толпой вышеупомянутых бледных, но свободных художников, время от времени сбиваемых шикарными “Ламборджини”, остался дома есть варенье из банки поварёшкой под радостный гул миллионов родственников (впрочем, этим же днём всё и закончилось). Вася уже почти доел седьмую трёхлитровую баночку, когда в стену его дома (а жил наш друг на первом этаже, что немаловажно) врезался огромный чёрный… ну хотя бы и “Запорожец”. Дверца распахнулась, и из машины размахивая оселедцем и шматами сала, выскочил рослый мужичина. Лет ему было под тридцать и зловещие признаки старости - морщины, сколиоз, испорченные зубы, испорченные нервы, проблемы с работой и семьей - уже были заметны.
И в то мгновение, когда Вася передавал Петре варенье, а Петро Васе – сало, вспыхнула между ними страсть, да такая сильная, что подхватил Петро Васю на руки – и не унёс. Силёнок не достало.
Василия очень обидело такое поведение Петры. И, гордо вскинув лысую голову, Вася ушёл в неизвестность тёплого и солнечного летнего дня. Мальчик шёл по улице, помогая старушкам перейти дорогу и поднимая упавших птенцов в гнёзда, и вскоре дошёл до переулков. В тёмном переулке было, естественно, темно. Туда толпами шли всё те же тонкие и хрупкие вьюноши, там же курили копы и запивали “Виагру” молоком насильники. Вася хохотнул над тем, как люди нынче развлекаются, и пошёл в светлый переулок. Не успел он пройти и двух кварталов, как из-за угла молочного магазина бросился на него мужик с лицом садиста. Но Вася был не промах – ловко скинул он с себя это чудовище, шваркнул на землю и каблуком по морде припечатал. Подняв ногу, увидел мальчик, что это был никто иной, как Петро. И начал украинец умолять Васю о прощении да как слёзно! Просто дух захватывало – у насильников из соседнего закоулочка.
Вася был добросердечен – и простил возлюбленного – тем более что Петро стал для него уже и возлюбленным (не скоро сказка сказывается, а яой делается быстро – раз-раз и готово). Вместе они вернулись в родительский дом, и дедушка-инвалид соединил их руки.
И все жили долго и счастливо.
И никто не умер.
Вот так.
P. S. Вот что может сделать критика с подающим надежды писателем ^___^
Джерри (а то куда же без имени-то моего?)