1. Большой зал

... Из-за огромной горы книжек, больших, старых, потрёпанных и триста раз переписанных, торчала только тёмная макушка младшего принца. Сапфир лихорадочно рылся по первоисточникам, ведь до полночи оставалось каких-то полтора часа, а они всё ещё не знали, чем же следует украшать ёлку, и это было совершенно ужасно. Везде было написано чёрным по белому – на ёлку что-то вешают, а вот что именно… тут авторы устроили злобный заговор – и не уточнили.

Рубеус наматывал круги вокруг книжной конструкции, напевал «Джин Гыбел» (что это за джин такой, рыжий даже не догадывался, но твёрдо знал, что под Новый год предки пели именно это), усиленно делал занятой вид, а потом всё же не выдерживал, и снимал какую-то из верхних книжек, чтобы встретить умученный взгляд Сапфира и с надеждой спросить: «Ну что?».

Последнее «ну что?» таки обзавелось ответом.

- Ну… про ёлку там точно не сказано, но великий историк, Аргон Маглорский, пишет, что под Новый год обычно вешали носки. – Сапфир задумчиво потеребил еловую лапу, – Наверное, на ветки как-то цепляли… или надевали.

Рубеус окинул взглядом исполинское хвойное дерево и прикинул, что их носков явно не хватит. Даже если они соберут их все и откопают в закромах свои детские пинеточки. Доверять слугам такое важное дело рыжему не хотелось, но выбора, похоже, не было.

- Слушай, - Сапфир даже выронил книгу от изумления, – Тут ещё написано, что Красный Дед клал в носки подарки … это же что получается, он когда-то добрым был?

Рубеус комично округлил глаза, он совершенно точно знал, что Красный Дед – злой и страшный старик, который подманивает детей леденцами на палочке, а за спиной держит большой мясницкий нож… и что он в мешке таскает потом… это же всем понятно!

- Угу, очень. А ты забыл, почему он _красный_?

Младший тихо ойкнул. Свой детский страх он помнил очень хорошо. Но так просто отказываться от идеи он не хотел. Идея была хорошая. Научная такая идея.

- Ну, может, он и был. А потом его неправильно поняли…

Мимо принцев прошла старая кухарка, таща за шнурок большой старый ботинок, из которого торчал не менее большой и старый носок.

- Ф-фу! – Сапфир с сомнением посмотрел на покрытое чулочными изделиями дерево. – А мы дышать тут сможем?

Рубеус мрачно зажал нос рукой.

- Придётся. Мы же хотим отметить Новый год как древние.

Слуги втащили огромный поднос с рыбой, а потом и с зизифусом (рыжий втайне очень гордился этим заказом, фрукт был невероятно редким и наверняка сказочно вкусным), следом за ними в зал телепортировался Алмаз.

Король обрадовано махнул рукой братьям, подошёл поближе… и скривился. Ёлка его не впечатлило. Или скорее, наоборот, впечатлила. Даже слишком.

- Это – безобразие. И оно – пахнет, – Алмаз упёр руки в бока и веско добавил. – Украшать будем драгоценностями.

- Ага, - фыркнул Рубеус. – Но тогда она будет блестеть…

- Ну, правильно… - Алмаз недоумённо посмотрел на рыжего и поправил воротник рубашки. Кажется, она стала для него узковата, он сильно раздался в плечах за последние два года.

- Пиндар прилетит! – принц выразительно помахал руками. – И испортит нам праздник. Сто двадцатая печальная баллада о любви как-то не слишком вписывается в празднование нового года, не находишь?

Алмаз кивнул, но сказать ничего не успел… Сверху раздался скрип, треск, а потом и отчаянный грохот. Монарх неприлично выругался и открыл портал на звук.

Вернулся король минут через пять и с каким-то странным выражением лица сообщил, что всё в порядке. На то, что макушку ёлки украшала новенькая пузатая колба, с одной из нижних веток кокетливо свисал монокль, а под этой самой веткой сидела Изумруд и сосредоточенно полоскала рот водой после опрометчиво попробованного зизифуса, Алмаз внимания почему-то не обратил. Наверное потому, что время уже было почти двенадцать, и пора было наливать вино…. Да, наверное, именно поэтому.

Засверкали хрустальные бокалы, заиграло тягучее брасское, и часы сказали «Бом!».

2. Этажом выше.

Повелитель Воды, Льда и Пространства, покровитель всея Алмазного королевства и короля Алмаза лично, верховный Бог Кунсайт тащил на себе ёлку. Точнее, не ёлку, а сосну, и, надо сказать, абсолютно чудесную сосну. Чудесна она была и мохнатыми лапками с дрожащими капельками растаявшего снега, и насыщенной зеленью самого что ни на есть правильного соснового оттенка, и густым хвойным ароматом – в общем, просто всем - всем, кроме размера. Нет, размер был тоже совершенно замечательным. Можно даже сказать – выдающимся. Просто дверь в которую её нужно было протолкнуть, была маленькая-маленькая. Древний архитектор даже помыслить не мог, что высшие сущности изберут для празднования нового года малую читальню, и уж конечно не рассчитывал на то, что нечто столь же объёмное и мощное, как Великий Бог с гигантской сосной, попробует войти в изящную ажурную арочку, а потому в комнату проходил либо Кунсайт (легко), либо дерево (уже с трудом), но вдвоём у них этот процесс никак не шёл.

Кунсайт пыхтел, тащил и пятился, обдавая замораживающим взглядом попеременно ёлку, дверной проём и снова ёлку, обречённо скалывал с оных появлявшийся лёд, горько вздыхал и принимался за всё по новой. Собственно, он бы давно бросил это гиблое дело и перенёс празднование в свою обитель, но Джедайт скрестил руки на груди, и сказал «Мы будем отмечать только здесь и нигде больше», а Кунсайт успел хорошо осознать: если Джед просто хмурится, его ещё можно переубедить, а вот если у него маньячно блестят глаза – пиши пропало, Бог Иллюзий не откажется от этой идеи ни за что. Даже за старинный Трактат о Снах из кунсайтовой библиотеки.

Сначала Бог Джедайт долго распространялся обо всех несомненных достоинствах данного помещения – камин, уют, и книги, книги, книги! – потом активно пропагандировал дворцовую кухню (на что Кунсайт скептически морщился, а Зойсайт одобрительно кивал), и наконец, расхваливал свою коллекцию новогодних игрушек, которые обязательно подойдут к этим золотистым стенам.

Сейчас же Бог иллюзий не был так уже уверен в своих словах, разглядывая покрытые вековой пылью шарики, каждый из которых надо было вычистить до первоначального блеска, на свалявшиеся гирлянды, которые надо было распутать, на выцветшие флажки, которые, кажется, надо было заново покрасить. Но в том, что собственная мысль ему разонравилась, Джедайт не собирался признаваться никому, даже себе.

Зойсайт занимался свечами, коих здесь было невероятное количество – и белые, и алые, и зелёные, и квадратные, и круглые, и в виде домиков, и в виде смешных человечков – и наблюдал за работой Джедайта. Бог иллюзий отчаянно халтурил, перемежая настоящие шарики и гирлянды с мороком. Зойсайт поправил кружевные манжеты и лениво прикинул, а не выдать ли его Кунсайту с Нефритом – ибо натура у Зоя была презловредная, но вовремя понял, что тогда отчищать и развешивать игрушки придётся не только Джедайту – сам тот это явно не успеет. К тому же старшим Богам было не до нерадивого Джеда – они устанавливали с трудом впихнувшуюся ёлку. Ёлка продолжала проявлять скверный характер, и заваливалась то направо, то налево, не желая удерживаться по центру крестовины.

Зойсайт зажёг свечку-яблочко и блаженно улыбнулся.

Ёлочка покосилась.

Зойсайт зажёг ещё одну свечечку.

Кунсайт мучительно вздохнул, утёр лоб и, наконец, даже снял рубашку. Бог Огня залюбовался перекатывающимися под смуглой кожей мускулами, и зажёг восковой грибочек.

Ёлочка угрожающе накренилась, затрещала и с жутким грохотом рухнула на пол. Кунсайт вздрогнул.

«Бедный мой, совсем замучался» - посочувствовал Верховному Бог Огня, и потянулся за новой свечечкой – этот раз в форме снеговичка.

Идея помочь Кунсайту его не посетила.

Неожиданно дверь в комнату приоткрылась в проёме показалась блондинистая голова, фиолетовые глаза изумлённо расширились и дверь тихонько прикрыли. В суете приготовлений Боги совершенно забыли предупредить Алмаза о том, что праздновать они будут, вообще-то, в его дворце, и даже прямо над большим залом.

- Надеюсь, у бедного мальчика не будет нервного потрясения. – Зойсайт закончил со свечками и теперь вытирал свои без того безупречно чистые пальчики чёрным батистовым платочком. Пребывавший на четвереньках Бог Воды, согласно кивнул, не вытаскивая изо рта зажатых в зубах гвоздей. Ему тоже нужна была передышка. Иначе у него тоже может быть это, нервное.

Нефрит же был настроен оптимистично, он был искренне убеждён, что принцип «Не может – поможем, не хочет – заставим» работает по отношению к чему угодно, даже вот к _этому_. Бог Ночи бодро работал молоточком и сопровождал каждый новый удар комплиментом в адрес вечнозелёного дерева (к этому моменту сосна успела побыть и милохвойной, и ельноласковой, и…), в процессе чего Зойсайт хихикал, а Джедайт впадал в тихое бешенство (он хотел украшать ёлку а не наблюдать …такое!), и когда Нефрит добрался до «нежноиглой», терпение Бога Иллюзий иссякло, и он одним щелчком пальцев заставил ёлку принять надлежащее положение.

- Отнимаешь радость жизни… - Нефрит аккуратно положил инструмент в коробку и кончиками пальцев погладил шершавую еловую ветку. – Хотели же как люди…

Зойсайт чуть слышно вздохнул. Ему тоже нравилось быть человеком. Огненный Бог посмотрел на шарик с изображением звёздного неба, хотел его левитировать, но передумал – подошёл, вложил в ладонь Нефрита.

- Спасибо. – Повелитель Судьбы взял со стола штопор. Время было без двух двенадцать. Пробка улетела в потолок.

- За что будем пить?

- А за то, чтобы следующий год был… - Кунсайт глубоко задумался, - тосты, повторяющиеся из года в год ему надоели, а новый он пока не придумал.

- Правильно. Чтобы он был. – серьёзно кивнул Зойсайт, и подставил бокал пенящемуся напитку.

- За праздник! – подытожил Джедайт.