И в чем-то он был даже согласен с ней. Такое нельзя просто так забыть и простить.

Хотя он до сих пор считал, что жизнь жалкого грязного мальчишки стоила этого. Даже понимая, чего он лишился. Ведь если бы не вся эта история с Зойсайтом, он уже мог бы стать императором Земли!

Впрочем, наверное, доверие мальчика, тепло, которым он так щедро одарил в свое время холодного полукровку, стоили многим большего, чем все троны на свете. А в новой иерархической системе Земли Кунсайту вполне хватало и скромного второго места. Сразу после Берил. Согласитесь, тоже весьма неплохо.

Но перед Берил до сих пор было немного стыдно. Ему хватало проницательности, чтобы видеть эту притупившуюся, заглушенную боль в ее глазах, и для себя он решил, что, что бы там ни было, никогда ни в чем больше не предаст ее. Поступить с ней подобным образом вторично, было бы слишком подло, даже просто по отношению к женщине, с которой он когда-то делил одно ложе, которую почитал и уважал до сих пор.

Три года…

Жаркая грызня при дворе. Холодное удовлетворение победы. Планы. Начало карательной экспедиции. Спокойный невозмутимый ужас его силы. Ужас в глазах тех, кто окружал его. Холод. Величие. Ужас. Холод.

Время летело, как сумасшедшее.

Дипломатическая миссия на Луну. Заверения в лояльности нового правительства колонии. Восхищенные взгляды дам. Равнодушная вежливость в ответ. Нерушимый, невозмутимый благородный холод.

Возвращение назад. Завершение похода. Объединение его войск с войсками Нефрита.

Темноволосый стал очень много пить. И в улыбке появилось нечто вымученное, недоброе. Про Нефрита теперь врали все кому не лень. Говорили, что у него уже три или четыре жены, что избавившись от папаши и его наследников, он за неделю просадил все немалое состояние своей семьи и теперь терроризировал ростовщиков. Говорили, что стал проигрывать в карты. Что он плохой командир и что королева не в меру благосклонна к нему.

Чему из этого верить, а чему нет старший из генералов решал уже сам. А верил он в первую очередь своим глазам.

Поэтому, обнаружив, что третий по значимости человек в королевстве – живое оскорбление дисциплине армии ее величества, полукровка отнесся к этому весьма спокойно. С момента объединения двух армий, Нефрит практически не появлялся из самоволок, и как докладывали Кунсайту надежные агенты, там будто преображался, хоть не надолго, но снова превращаясь в легко узнаваемого Нефрита из их прошлого.

Полукровка не возражал. Он считал Нефрита надежным человеком и, что куда более важно, надежным командиром. В конце концов, сквозь эти три года за темноволосым тянулся точно такой же дымный кровавый след, что и за самим Кунсайтом. Он был уверен в Нефрите.

Так они и ждали, пока подтянется армия Джедайта. Нефрит гулял, сколько и где хотел. Кунсайт безразлично истекал мертвым возвышенным холодом.

Странно, именно теперь, получив ту власть, которой так страстно жаждал, ради которой продал свою душу, он сам не понимал: а так ли она ему нужна? И зачем?

Проклятый шум снаружи не прекращался, мешая отвлечься и размышлять.

И вопреки всем прогнозам Первого лорда, Джедайт, похоже, и не думал вмешиваться и наводить порядок.

Поднимаясь с застеленного шкурами низкого ложа, он, наверно, должен был бы испытывать злобу, раздражение, хотя бы недовольство. Но лишь легкое неудовольствие чуть плеснулось под слоями холодного льда у него внутри.

Снаружи все купалось в ранней прохладе позднего лета, персиковом освещении и стойких запахах солдатских будней. Его собственный шатер находился на возвышении, что позволяло без проблем созерцать развернувшиеся в долине под ним стройные ряды бесконечных палаток. Без торопливости и суеты, Кунсайт плавно окинул весь лагерь оценивающим взглядом в поисках малейших признаков потасовки, но к приятному удивлению Верховного генерала, мешавший ему навязчивый шум был вызван вовсе не дракой, а всего лишь столь безобидным событием, как прибытие подкрепления.

“Становлюсь мнительным, - с мрачной усмешкой подумал светловолосый полукровка, начиная медленно спускаться с небольшого холма. – Неужели и мне тоже банально не терпится наконец уже ввязаться в войну?”

Будто напуганный его появлением шум как-то сразу поутих, и даже лошади перестали беситься и орать по другую сторону ограды.

Безжалостно отбросив свою тень на восток, высокий мужчина с неестественно светлыми волосами шагал сквозь персиковый вечер.

Руководивший разбивающими палатки солдатами совсем еще юный офицер (явно вчерашний кадет) красиво отсалютовал при его приближении и замер в ожидании приказа.

Непроницаемым ледяным взором Кунсайт окинул возящихся с тентами усталых молодых людей в запыленной и грязной форме. Подкрепление… Кажется, Джед еще месяц назад подавал ему на подпись бумагу о зачислении в состав регулярной армии отличников последнего выпуска.

Вот и замечательно, армии Нефрита не помешают свежие офицеры. Пусть хоть немного порядок наведут, а то старые все перепились.

А мальчики, по всему видно, аккуратные, стараются. И все же…

- Почему командир не явился ко мне с докладом?

- Простите, милорд. Неделю назад майор отравился, - офицер склонил голову, не смея взглянуть ему в глаза. - Со смертельным исходом.

- Понятно, - Кунсайт даже не позволил себе улыбнуться. Со времен переворота борьба за место под солнцем хоть в армии, хоть в любой другой области все больше напоминала естественный отбор. – В таком случае, где тот, кто его замещает?

- Отправился с докладом к генералу Нефриту. Прикажете позвать его?

- Не стоит, офицер. Занимайтесь своей работой.

- Служу Ее Величеству!

Но уже не слушая его, Кунсайт направился к палатке Нефрита. В любом случае, даже если Нефрит и в лагере, он вряд ли будет в состоянии принять доклад.

Такого человека теряем… Жаль, командир из него талантливый.

Впрочем, судя по приглушенной брани, Нефрит все же для разнообразия находился в лагере. И Кунсайт уже готов был оставить всю эту бодягу с вновьприбывшими на его совести, когда вдруг...

- Ой, ой, Нефрит, что-то ты не важно выглядишь, - язвительный тон молодого чистого голоса, звучащего за палаткой, показался первому генералу смутно знакомым. – Нет, я, конечно, предполагал, что нездоровый образ до добра не доведет, но такой деградации даже я от тебя не мог ожидать! И это называется аристократия. Нефрит!

- Из какого кошмара ты выполз? – мрачно полюбопытствовал в ответ севший голос Нефрита.

- Знаешь, у большинства людей голова с утра болит. Решил и в этом всех переплюнуть, да? Начал уже сразу с вечера? Или тебе твои звезды не предупреждали, что пить вредно? А может, ты их обидел, и они с тобой больше не разговаривают?

Впитывая в себя знакомые интонации издевок, Кунсайт наконец обогнул палатку. И взору его предстали сидящий прямо на земле у входа Нефрит (уже по позе видно, что у него голова болит) и напротив него… Напротив него – плавленое золото заката заливало стройную фигурку аурой гречишного меда, превращая контуры в тягучую смолу янтаря, ослепительно сверкал перепутанный золотой пух волос.

Зойсайто. Неужели?

Темная походная форма, почти такая же как на самом Кунсайте, резанула глаза, упорно не желая облачать мгновенно дорисованный его памятью образ стройного зеленоглазого юноши.

За минувшие годы он едва ли вспоминал о своем бывшем рабе. В конце концов, у него были свои люди в Академии, которым он поручил приглядывать за мальчишкой, так что с него вся ответственность была как бы снята. Правда, один раз, кажется, под Новый год, немножко “перепраздновав” все с тем же Нефритом, он под настроение отправил Зойсайту какую-то незначительную безделушку из захваченной добычи. Просто так, в подарок. Но больше о нем особенно не вспоминал.

Главное, он доказал себе, что может жить и без этого сладкого тепла у себя под боком. И холодная мертвая пустота, давящая на него изнутри, на деле оказалась вполне терпимой, а то, что во сне он то и дело видел своего золотоволосого мальчика, так это глупости плоти, не более.

И все же снова встретить Зойсайта было очень приятно. Даже несмотря на то, что не замечая стоящего чуть позади него Первого лорда, новоиспеченный офицер по-прежнему увлеченно продолжал распинать Нефрита. И в его полном яда и издевательства голосе слышалась не вполне осознаваемая, но прежняя, искренняя, неподдельная радость.

- Так и знал, что ты кончишь подобным образом! Опозоришь дворянство. Ну, ни минуты не сомневался!

- Готов поспорить, ты по мне просто соскучился, - горькая тень былого юмора шевельнулась в голосе Нефрита. – Наверняка, ночами не спал: сочинял какую гадость сказать при встрече. Сколько черновиков перепортил.

Юноша совершенно натурально зашипел, явно задетый, явно изготовившись демонстративно повернуться спиной к собеседнику. Что ж, похоже, темноволосый не утратил спасительной способности обезоруживать Зойсайта своими ответами.

- Ну что, счастлив теперь? – устало спросил Нефрит, расчесывая пальцами разметавшиеся по плечам густые каштановые кудри. В закатном освещении они щедро и бескорыстно отливали рубином. - Ты ведь теперь мой подчиненный, Зойсайто. Давай докладывай, с чем явился?

- Есть, сэр. Как пожелаете, генерал Нефрит, сэр, - явно нарочно повышая голос, чуть ли не выкрикнул ему в лицо Зойсайт. – Выпускники военной академии Ее Величества королевы Берил прибыли в распоряжение регулярных частей, сэр! ГОТОВЫ СЛУЖИТЬ РОДИНЕ, СЭЭЭЭР!!!

Выкрикнуто было так, что даже у Кунсайта зазвенело в ушах, а красивое лицо Нефрита приняло окончательно страдальческое выражение.

“Сволочь, он все-таки, мой Зойсайто”, - про себя усмехнулся Кунсайт и шагнул ближе, позволяя своей вытянувшейся тени попасть в поле зрения его былых товарищей по путешествию. Пара секунд – Нефрит поднял глаза, Зойсайт обернулся.

Он сам не мог сказать, ждал он этого взгляда или нет.

Чего уж он точно не ожидал - так это того, что юноша резко шарахнется назад. Ну, не совсем уж “шарахнется”, но явное стремление отпрянуть трудно истолковать двояко.

- Кунсайто-сама? – взором обращенным на восток, зарождающейся ночью в этих дивных глазах неуверенно спросил он. Страх, радость! Преданность, шок. Нечто нежное и растерянное… Почти что паника! Такая буря эмоций просияла в этих дивных влажных глазах, что на мгновение полукровка снова почувствовал внутри подзабытое мягкое тепло.

Смешно… при этом он сам ощущал, каким тяжелым, давящим взглядом смотрит на своего бывшего раба.

Пухлые (как и прежде!) губы выразительно дрогнули, но Зойсайт явно собрался, перевел дыхание, зажмурился на секунду, затем отдал салют:

- Верховный генерал Кунсайт, сэр!

Это дурацкое новомодное “сэр” так и резануло по ушам, но парнишка же не виноват, что так учат.

- Здравствуй, Зойсайто.

Вот собственно и все. Сказать было больше нечего.

Они смотрели друг на друга.

Обоготворяя золотым идолом фигурку Зойсайта, на западе гибло солнце. Низкое небо над ними уверенно наливалось чуткой глубокой тьмой.

- Пойдем со мной, - и развернувшись на месте, Кунсайт направился к своей палатке.

- Хаи, - непроизвольное, нежным шелком по сердцу – вслед.

- Как почуял ведь, а, - еле слышно прокомментировал им в спины Нефрит.

В молчании они шли обратно к его палатке, бывший хозяин со своим бывшим рабом, и у них под ногами умирающий свет все еще отчаянно цеплялся за редкие, с трудом уцелевшие в лагере пучки травы.

Уже внутри палатки пришлось зажечь масляную лампу. Слава Металлии, пользоваться пламенем он и сам давно научился.

Даже не оборачиваясь, спиной он почувствовал, как Зойсайт неуверенно оглядывается, явно не вполне понимая, какого именно поведения от него ожидают.

Кунсайт подумал предложить ему сесть, но на единственном табурете гордо возлегала кипа бумаг, любезно оставленная ему Джедайтом для изучения, а указать на кровать, показалось несколько грубо. В конце концов, учитывая, что между ними было, трудно будет истолковать подобный жест как-то двояко.

С недовольным шорохом документы были подняты с табурета и перемещены прямо на пол.

- Присаживайся, Зойсайт, - улыбка неуклюже пыталась примоститься на сухих губах, больше напоминая гримасу. Странно, при дворе ему всегда так легко удавалось лицемерить…

Снова салютовав, его молодой подчиненный сделал, как было сказано. Глаза – двумя тревожными, ждущими, ищущими безднами по лицу Кунсайта.

Надо было как-то исправлять ситуацию. Как-то дать ему понять, что…

Интересно, что же ему следовало дать понять Зойсайту? Что тот не должен бояться его? Что Кунсайт все помнит? Что он до сих пор по-прежнему…

Что “до сих пор”? Что “по-прежнему”? Ведь он ничего не чувствовал. Совершенно ничего.

- Можешь считать, твой рабочий день закончился. Чувствуй себя как дома, - наконец разродился Великий первый лорд и еще, мягко: - Рад снова встретить тебя.

- А я Вас.

“Тогда почему не смотришь в глаза?”

- Ты, должно быть, голодный? Сам я уже ужинал, но буду рад угостить тебя.

Зажатый нерешительный взгляд, кулаки сжаты на коленях, короткое раздумье, затем сразу много быстрых энергичных кивков головой.

Все еще растет мальчик.

Буквально через несколько минут восточная женщина-воин, неофициально числящаяся при Кунсайте кем-то вроде адъютанта, оперативно сервировала маленький столик большим блюдом горячего плова, тарелкой свежих лепешек и вином.

Зойсайт снова смущенно улыбнулся Верховному генералу и агрессивно набросился на еду.

Да, явно растет. Или во время перехода мало ел. Думается, не хотел тоже отравиться с летальным исходом?

В сгущающейся полутьме Кунсайт молча наблюдал, как юноша жадно расправляется с ужином. Затем лениво спросил:

- Ну, как тебе понравилось в Академии?

Короткое небрежное движение плечами в ответ.

- Так себе.

- Судя по твоим нашивкам, ты весьма преуспел в учебе, - Кунсайт налил ему и себе темного крепкого вина.

- Я старался, Кунсайто-сама, - как нечто само собой разумеющееся сообщил юноша. – Я очень старался.

- Приятно такое слышать, особенно в преддверии начала новой войны, - кисло улыбнулся Кунсайт. – Надеюсь, твоя помощь будет весьма полезной в предстоящих событиях. Я ведь могу на тебя рассчитывать?

Вопрос был задан мягким бархатным голосом, но Зойсайт снова неожиданно зажался, даже перестал есть и отложил вилку. Взгляд в сторону:

- Конечно. В любое время.

- В таком случае, предлагаю выпить за победу, - Кунсайт поднял свой бокал, но видя, что Зойсайт не спешит последовать его примеру, вопросительно посмотрел на него. – Что такое?

- Вы очень рассердитесь, если я не стану пить? – и по-прежнему не поднимая головы. – Я плохо переношу вино.

Кунсайт с трудом подавил разочарованный вздох. Черт, ну почему все должно быть так сложно?

- Как пожелаешь, Сакура. Ты же сам знаешь, против воли я тебя принуждать не стану.

Прозвучало как-то немного двусмысленно, хотя вовсе ничего такого и не подразумевалось, но в ответ в зеленых глазах неожиданно вспыхнули золотые искры, и еще слегка колеблющийся голос нерешительно попросил:

- Скажите еще раз так?

И тут Кунсайт по настоящему улыбнулся:

- Сакура.

И одно простое слово, как заклинание, будто бы высвободило прежнюю огневую сущность Зойсайта.

- Кунсайто-сама. Вы… Я не знал… - юноша метнулся к сидящему на кровати Кунсайту, припал прямо на земляной пол, локтями ему на колени, впился жадным взглядом в глаза своего былого хозяина и любовника. – Прошло столько времени… Вы теперь Первый Лорд королевства. Вы так запросто отдали меня в эту дурацкую Академию. Откуда я мог знать, нужен ли я еще Вам? Вдруг я Вам надоел? Я даже не был уверен, вспомните ли Вы меня.

- Сакура. Сакура, - просто прошептал Кунсайт, зарываясь затянутой перчаткой рукой в чуть растрепанные золотые кудри на затылке юноши.

Жалкий выдох, смесью отчаянья и счастья.

- Я так скучал по Вам, Кунсайто-сама! – все такие же тонкие, как и раньше, но ощутимо налившиеся гибкой играющей силой руки жадно обвили его талию отчаянным хаосом прикосновений.

- Тише, тише, - как ни нравилась ему подобная позиция, мужчина осторожно приподнял дрожащего от силы неожиданно нахлынувших на него эмоций юношу с пола, усадил рядом с собой. Бережно, ласково длинные пальцы погладили мягкую щеку. – Как же я мог тебя забыть? – и произнесенное вслух это не только не стало ложью, нет, с неожиданной ясностью Кунсайт осознал, что именно так оно и есть.

И как раньше, теплое тело прильнуло к нему, теплые губы ткнулись куда-то в шею у расстегнутого ворота. Кунсайт крепче сжал гибкого юношу в объятиях, воскрешая в себе ощущение его запаха, горьковатой свежести сакуры.

И все в этом мире сразу стало так правильно и справедливо по отношению к нему, некогда полукровке, а ныне Первому Лорду, Верховному командующему армии Земли, и все это - только потому, что доверчивое юное существо льнуло к его груди, будто бы созданное для его рук, его губ, для него и только для него.

Мягкое тепло плавно растекалось по всему его телу, тягучим темным гулом собираясь в паху.

Смешно, оказывается, он действительно соскучился по Зойсайту.

И будто эхом мыслей Кунсайта, заглушенный его собственной формой голос прошептал:

– Я так скучал по Вам! Так скучал!!! Мне так Вас не хватало, - огромные влажные молящие глаза, смущенный румянец на щеках: - Я Вас видел во сне.

И сквозь непонятно откуда взявшийся комок в горле, с трудом удалось протолкнуть:

- Я тоже, Зойсайто.

Чтобы заслужить в ответ – бесконечно благодарное:

- Кунсайто-сама!

И тепло накатило всесметающей волной, и рот юноши оказался все так же сладок и послушен под его требовательными поцелуями.

“Ну вот, все в порядке, просто влечение тела, ничего больше”.

Зойсайт тихонечко застонал ему в рот, и прохладные губы мужчины вольно скользнули ищущей лаской по беззащитной шее его маленького любовника.

Вкус его кожи… Его запах… Его чертова форма, мешающая как следует вспомнить это стройное белое тело!

Руки сами легли на кожаный ремень, расстегнули пряжку, отложили его в сторону, потянулись кверху по жесткой ткани слишком жаркого для такой погоды строгого кителя Зойсайта.

Зеленые глаза не отрываясь смотрели ему в лицо, и всем существом своим излучая дразнящую покорность, Зойсайт позволил спустить форму со своих плеч и бесстрашно доверил обнажившиеся плечи губам мужчины.

Не открывая глаз, не в силах оторваться от бархатистой изумительной кожи, Кунсайт левой рукой окончательно стащил с юноши китель, другой уже лаская прогнувшуюся стройную спину, высвобождая из брюк форменную серую майку, проскальзывая пальцами под нее.

Юноша тихо вздохнул ему в волосы, обвивая руками шею Кунсайта, не со страстью, но с какой-то бескрайней нежностью зарываясь пальцами в длинные волосы. И мужчина скорее догадался нежели почувствовал, что Зойсайт целует его белые пряди.

- Кунсайто-сама…

- Что, Сакура? – он чуть отстранился.

- Ничего, просто… - и танцующие блики в зеленых глазах, а затем нерешительный мягкий поцелуй в губы.

- Сакура, - большие руки непрошеной силой сдавили ребра Зойсайта, и мужчина прильнул к этим теплым губам, опрокидывая юношу спиной на кровать, смакуя его вкус, его запах, наслаждаясь каждым мгновением этих простых ощущений.

Узкие ладони скользнули по его широкой спине, помедлили, и по звукам можно было догадаться, что Зойсайт стягивает перчатки. Отстранившись мужчина последовал его примеру, при этом ни на минуту не отпуская взгляда простертого под ним юноши. Тот нерешительно улыбнулся, а затем взяв запястье Кунсайта, потянул его руку к своему рту.

Замерев, полукровка будто зачарованный наблюдал, как Зойсайт зубами стянул с него перчатку, осторожно отложил ее в сторону. Освобожденные от ткани пальцы так и потянулись к мягким губам, оглаживая их нежные створки. Дрогнули скрывая темные драгоценности глаз ресницы, и юноша весь подался в ответ на ласку, тонкий розовый язычок влажным дразнящим прикосновением на его коже, длинными медленными завлекающими в теплую бездну мазками.

Кунсайту подумалось, что он решительно рад их встрече, и свободной рукой он потянулся к собственному ремню. Впрочем, похоже, лишь для того, чтобы ощутить, как правая рука Зойсайта, казалось целиком и полностью увлеченного игрой с его пальцами, проделывает тот же самый путь. Кунсайт не возражал, лишь направляя, подсказывая, но мимо ремня, ниже на изнывающую от жажды под грубой тканью окрепшую страсть. В ответ юноша чуть укусил его за кончик безымянного пальца, зеленые глаза блеснули влажно-прекрасными глубинами.

Кунсайт шумно выдохнул горлом, плененный между двух мучительно сладких ощущений, закрывая глаза и лишь слепо лаская левой рукой плечо своего любовника. Чуть подрагивающие пальцы - вниз по обнаженной руке и снова вверх, и снова вниз до запястья, отдаваясь плавному чувственному ритму, предложенному ему Зойсайтом. Вверх и вниз по изумительной гладкой коже, с плеча и под локоть, с локтя и до запястья. Снова и снова, пока тонкая едва заметная боль не кольнула ему впадинку между ладонью и большим пальцем.

Сама по себе боль была пустяковой, но из чистого любопытства он приоткрыл глаза, чтобы узнать, что послужило ее причиной.

- Что не так, Кунсайто-сама? – влажные жадные губы выпустили его пальцы. Встревоженный нежный голос, чуть сбивающееся дыхание. Похоже, Зойсайт все это время неотрывно наблюдал за его лицом. Да, вот уж действительно забавное должно быть зрелище… Ледяной генерал в момент страсти.

Ничего не ответив, мужчина поднял к глазам тонкое белое запястье. И зеленый проблеск у самой косточки игриво сбежал по коже, перевешивая своей тяжестью тонкую серебряную цепочку. Знакомый какой-то камушек. Хризолит? Хризопраз? Где-то он подобное уже видел.

- Я заменил цепочку, Кунсайто-сама, - тихо вторгся в его молчание нежный голос. – У старой были ненадежные звенья, и она рассыпалась. Честно, я хотел ее починить, но ювелир убедил меня, что, если я не хочу потерять всю браслетку, лучше купить новую. Вы ведь не сердитесь, Кунсайто-сама? Эта цепочка, конечно, тоньше, но зато она очень надежная, - юноша опустил голову, лбом уткнувшись ему в плечо. – Я… я ведь даже так еще и не поблагодарил Вас за этот подарок. Но, честное слово, Кунсайто-сама, это столько значило для меня. Столько значит…

Браслетка… Зеленый маленький камешек. Почти что неудачная шутка. Случайный подарок. Грошовый знак внимания, который, оказывается, был так важен для Зойсайта.

Кунсайт поднял запястье юноши к лицу, коснулся зеленой искорки губами.

- Очень красивая цепочка, Зойсайто. Даже лучше, чем прежняя. Мне, правда, нравится.

Почему-то ему было стыдно…

- Спасибо, Кунсайто-сама, - белые руки крепко обвились вокруг его шеи. – Спасибо Вам за все.

Несколько минут они просто сидели так обнявшись, будто бы и не расставались на три года. Затем Кунсайт осторожно распустил юноше волосы, позволяя знакомым волнам червонного золота затопить спину и плечи своего маленького любовника. И ни говоря больше ни слова, они снова принялись целоваться и медленно плавно ласкать друг друга. Китель Кунсайта соскользнул на пол вслед за кителем юноши, который уже без брюк и сапог лежал распростертый на волчьем мехе.

Странно, за все это время он почти не изменился. Немного подрос, оформился. Тело, некогда почти ненормально худое, налилось угрожающей гибкостью молодого хищника. Но даже несмотря на это, в нем до сих пор оставалось столько детского, беспомощного, беззащитного.

“Уж кому-кому а тебе-то просто глупо попадаться на его игры, - одернул себя Кунсайт. – Беззащитен? Да он же воин огня”.

А воин огня лежал под ним на кровати, в одном белье и несвежей от жары серой дурацкой майке, и покорно ждал, добровольно отдаваясь его воле и власти.

Мальчик. Его мальчик. Навсегда.

Кунсайт горько усмехнулся, склоняясь над неподвижным юношей, бедром раздвигая не тронутые загаром беленькие коленки, почти жестоко впиваясь ртом в белую шею, в том месте где начиналось плечо.

Зойсайт тихонько вскрикнул, дернулся под ним, непроизвольно пытаясь отпрянуть, затем затих. И только тут полукровка наконец удосужился заметить, что в отличие от него юноша нисколько не возбужден, не страстен в ответ, как это бывало, а лишь пассивно покорен под его ласками.

Долгий пристальный взгляд в лицо своему любовнику, и Зойсайт отвернулся, пряча глаза. На закушенной нижней губе крохотным рубином проступила капелька крови.

Значит, вот как…

Сакура. Мне не надо твоей благодарности такой ценой.

Сделав над собой колоссальное, почти что невозможное усилие Кунсайт отстранился от своей законной добычи.

- Тише, тише. Не бойся. Ты никогда не должен меня бояться. Я же вижу, что ты устал. Я все понимаю, - и совсем уже через силу: - Ты... можешь идти в свою палатку. Или нет, оставайся лучше здесь. А я пойду пока погуляю, – “отлично, холодный ночной воздух как раз то, что мне сейчас нужно. Вот бы еще дождик пошел…” и глядя в эти влажные дивные глаза, зачем-то еще: - Ты же знаешь, я никогда не стал бы тебя принуждать. Никогда не обидел бы тебя.

И как ни тяжело дались ему эти слова, наверное, их стоило сказать просто уже ради того, чтобы увидеть, как набухшие влажным страхом изумительные глаза сомкнуться двумя зелеными щелями, дрогнут длинные темные ресницы, пухлый рот чуть приоткроется неосознанным знаком абсолютного доверия, благодарности, преданности...

Хватит, еще мгновение и он не сможет заставить себя уйти. Кунсайт отвернулся, намереваясь подняться с кровати.

- Не уходите, Кунсайто-сама! – рука поймала его запястье, и через мгновение юноша уже всем телом повис на нем. – Не надо. Не уходите.

- Зойсайт, перестань, - мужчина попытался стряхнуть его с себя, но вопреки всем ожиданиям сделать это, не покалечив Зойсайта, оказалось непосильной задачей.

- Кунсайто-сама, простите. Я… - юный офицер всем телом размазался по Кунсайту, крепко обвив его как руками, так и ногами. Дрожащий голос прошептал у самого уха. – Останьтесь со мной. Я, правда… хочу Вас. Я никогда никого не хотел кроме Вас! Я только немножко… боюсь.

Не отвечая, мужчина погладил его по спине, по перепутанной роскоши золотых кудрей.

- Вы даже не представляете, как я ждал этой встречи с Вами. Я думал о Вас каждый день и каждую ночь. Я нажил себе толпы врагов, пытаясь во всем быть лучшим в Академии, самым лучшим. Только чтобы угодить Вам. Чтобы Вы мной гордились, - тонкие пальцы панически впились в плечи мужчины. – Мне необходимо было верить, что это именно то, чего Вы от меня хотите, зачем Вы отдали меня в Академию. Чтобы я мог потом снова быть рядом с Вами. Ведь, правда, Кунсайто-сама? Это так?

- Сакура. Мой маленький Сакура, - полукровка только крепче обнял своего любовника, не в силах, не в праве ответить как-то иначе.

- И все это время. Все три года, я не позволил ни одному другому мужчине коснуться меня, - и в ответ на невысказанный Кунсайтом вопрос, на вопрос, который тот посчитал, что не имеет права задать: - Потому что так было надо. Потому что, - открытая светлая улыбка. Юноша поднял его большую ладонь и прижал ее к своему лбу, - хоть моего клейма больше и не видно, мы же оба знаем, что на самом деле оно там. Оно на мне. И я принадлежу Вам. – Улыбка померкла. – Иначе нельзя. Знаете, мне пришлось даже убить несколько человек, Кунсайто-сама. Меня дважды хотели отдать под трибунал. Я чуть было не спалил жилой корпус.

Мужчина не удержался, скрыв улыбку в волосах своего маленького любовника. Он прекрасно представлял себе, на что способен впавший в ярость Зойсайт, и искренне сочувствовал всем тем, у кого хватит глупости рассердить маленького воина огня.

Немного успокоившись в его объятиях, юноша наконец глубоко вздохнул и пристыжено признался.

- Я не виноват, что боюсь, но три года – довольно долгий срок, Кунсайто-сама. Я… немного отвык… от такого рода занятий.

- Сакура. Очаровательный Сакура, - сам удивляясь, почему признания юноши доставили ему такое странное удовольствие, улыбнулся Кунсайт. – Кто бы мог подумать, что ты такой пуританин.

Лицо Зойсайта неожиданно залилось ярким пристыженным румянцем.

- Нет, я… - он снова чуть отстранился, отводя глаза, затем решившись, на одном дыхании выдал: - Я спал с женщинами, Кунсайто-сама. С тремя сестрами. Весталками из храма Лозы, - и тихо-тихо, окончательно виновато. – Мне совсем не понравилось. С Вами намного лучше.

И этот волнующий румянец на бледной коже, опущенные ресницы.

Нет, а ведь так надо уметь! Обломать пол-Академии, играя недотрогу с таким упрямством, что нескольким особо настойчивым это стоило жизни, для устрашения, защищаясь, подпалить жилой корпус, а потом взять пойти и соблазнить трех девственных монашек?

Воистину, Зойсайто, у тебя есть чему поучиться.

Кунсайт и сам не заметил, как начал смеяться, с искренним упоением вновь открывая в себе это умение. И смех легко и естественно поселился в его душе, наполняя своим звуком самые промерзшие, казалось уже безнадежно отмершие ее глубины. Смех наполнил палатку, пугая огонь в лампе и бросая пляшущие тени на сидящего перед ним юного офицера. Зойсайт явно собрался обидеться, но передумал и тоже стал смеяться вместе с Кунсайтом, охотно радуясь уже самой его радости.

И как-то само собой вышло так, что между ними завязалась шутливая возня, продолжавшаяся до тех пор, пока Зойсайт с протестами, взвизгами и смехом не спихнул его вместе со шкурой с кровати. Кунсайт рывком взметнулся для ответной атаки и неожиданно обнаружил, что Зойсайт лежит на самом краю, запыхавшийся и совершенно открытый навстречу его рукам. Из-под длинных ресниц мерцали ожидающей поволокой две зеленые бездны.

Как зачарованный, не отрывая взора от этих глаз, не поднимаясь с пола, мужчина слепо перебрался коленями на шкуру. Смуглые руки легли на белое тело, подтягивая его ближе, бедрами к бедрам мужчины, и большие ладони медленной лаской скользнули по тонкому чуть подрагивающему телу на кровати, на ощупь познавая каждую впадинку, каждый выступ. Зойсайт тихонечко застонал и выгнулся кошкой. И когда левая рука полукровки принялась прямо сквозь ткань осторожно ласкать его, звонкое певучее тело охотно ответило ему, подалось навстречу.

Задравшаяся до самых подмышек майка – неугодной преградой была стащена кверху, уступая ищущему рту бледно-розовые выступы сосков.

- Кунсайто-сама… - собственное имя в дрожащем выдохе, как самый желанный гимн. Запах, этот дурманящий аромат цветущей сакуры. И изумительный вкус бледной кожи под его поцелуями…

- Кунсай…то-сама…

Изнемогая от собственной нежности, мужчина легко скользнул пальцами по бедру, по ноге своего любовника, избавляя его от последних покровов, не глядя спуская мешающуюся ткань по гладким ногам и снова устремляясь вверх, к паху юноши. Вспоминая кожей, кожей по коже, будто по пламени.

- Кунсайто-сама. Пожалуйста, Вы не освободите мне руки?

Ну, нельзя сказать, чтобы он приветствовал очередную паузу, но прозвучало по меньшей мере достаточно интригующе...

Беззащитные бока, ямки подмышек, запрокинутые над головой предплечья рук, запястья, безнадежно спутанные между собой скатавшейся майкой и попавшими под нее перепутанными медовыми змеями локонов. Пытаясь высвободиться, Зойсайт лишь запутался еще крепче, не в силах теперь даже пошевелить головой, чтобы не вырвать себе волосы.

И взгляд, бесстрашный, нежный, ждущий взгляд, снизу-вверх, из-под черных ресниц, из хаоса растрепавшихся золотых прядей на сером меху. Зеленые сияющие просящие глаза.

- Зойсайто, - понимая, что не может обмануть этот взгляд, неожиданно севшим голосом шепнул мужчина, отпуская дразнящее его пальцы своим шелком бедро, и принялся осторожно распутывать его руки. Будто с открытой раны бинты снимал. Тяжелые густые волосы скользили у него между пальцев, неохотно уступая воле Ледяного короля, освобождая плененного юношу.

Он наклонился, чтоб лучше видеть свою работу. Дыхание Зойсайта теплой волной на его шее.

- Кунсайто-сама, - и такая нежность, такая преданность в этом голосе.

- Готово, - предательская майка была отложена в сторону, внимательно, бережно полукровка потер теплые запястья в своих ладонях.

- Кунсайто-сана, - серьезный, полный решимости взгляд. – Возьмите меня. Сейчас.

Кунсайт не улыбнулся ему. Это было бы сейчас лишним.

- Хорошо, подожди минуту, - отстраниться, подняться и отправиться на поиски почти через всю палатку было равносильно подвигу, но, видимо, оно того стоило. Массажное масло, вытекшее из флакона ему в ладонь, почти что ничем не пахло, главное, оно было скользким и теплым, а больше от него собственно ничего и не требовалось. Кунсайт потер кисти рук друг о друга, снова склоняясь над любовником.

Покорно дожидавшийся его на краю кровати Зойсайт только шумно выдохнул, почувствовав, как мужчина раздвигает ему ноги. И уже через мгновение не сдержал слабого вскрика, когда влажная скользкая рука накрыла и мягко сжала его возбужденную горящую плоть. Всего несколько сводящих с ума медленных ласк, а затем Кунсайт поднял левую ногу юноши за щиколотку, полностью открывая его для себя, и внимательные пальцы осторожно нашли вход в его тело.

Зойсайт зажмурился, вновь до крови кусая губы, руки судорожно впились в служившие покрывалами меха.

- Аааа-х-так, - единым звуком выдохнул он, и Кунсайт готов был с ним согласиться.

Медленно-медленно, нежно-нежно пальцы двигались в обжигающе-прекрасном тугом тепле (черт подери, слишком тесно, он, кажется, и, правда, поотвык от подобных забав), мягко, ненавязчиво убеждая внутренние мышцы Зойсайта не сопротивляться и уступить страсти.

- Кунсайто-сама! – призывая его, прогнулось белое тело.

Больше ждать было нечего, и, добавив немного масла на собственное тело, мужчина на коленях придвинулся вплотную к краю кровати, притягивая к себе своего любовника, поднимая длинные ноги к себе на плечи.

Последний вопрошающий взгляд. Один короткий, решительный кивок в ответ.

И жар поглотил его.

Медленный глубокий уверенный рывок. Не забытое, не забываемое ощущение уступивших, поддавшихся мышц. Побелевшие костяшки пальцев Зойсайта, отчаянно вцепившихся в мех. Трепещущие ресницы, приоткрывшийся нежный ротик. И такое облегчение собственным телом ощущать, что он почти не причинил своему маленькому любовнику обычной для первых мгновений боли. Видимо, несмотря на отсутствие практики в последнее время, он все же не утратил умения обращаться со своим хрупким маленьким любовником. Либо это Сакура так сильно желал принять его, что само тело юноши в первую очередь восприняло удовольствие, а не боль.

Одной рукой поддерживая Зойсайта за талию, а другой нежно, уверенно лаская его желание, мужчина позволил ровному спокойному ритму завладеть ими. Срывающиеся с губ Зойсайта, приглушенные, несвязные звуки, не вполне стоны, но нечто несомненно слишком далекое от связной речи, заставили полукровку удивиться: и как же он так долго обходился без этих изумительных ощущений, которые могло доставлять ему только это стройное белое тело. Во всем свете - оно и только оно. И желание под его пальцами так охотно, так искренне отзывалось на каждое его движение, влажным жаром пульсируя в ладони.

И живое пламя стройного тела, содрогающегося под ним, казалось, способно было сжечь ледяного короля заживо, но в отличие от того, что сохранилось в памяти Кунсайта из их прошлых жарких ночей, в этот раз он вовсе не потерял голову, как прежде. Было даже какое-то особое изумительное удовольствие в том, чтобы, задыхаясь от наслаждения, одновременно осознанно воспринимать весь процесс. Незамутненным взором наблюдать за изнемогающим под его ласками от страсти Зойсатом. Слышать дрожащий срывающийся голос…

Сакура подался вперед, и левая нога предательски соскользнула с мокрого от пота плеча мужчины, съезжая до самого локтя поддерживающей бедра Зойсайта руки. Юноша слабо вскрикнул от смены ощущений и застонал, запрокидывая назад золотоволосую голову и прогибая всю спину.

- Сакура, - жарким выдохом улыбнулся ему Кунсайт, чувствуя близкий экстаз юноши.

- О-о, хаи, нннн... - и судорожно цеплявшиеся за мех бледные пальцы потянулись к нему, моля большие смуглые руки переплестись с ними, удержать, заверить юношу в какой-то одному ему ведомой истине... Вот только, учитывая, что Кунсайт держал Зойсайта практически на весу, правую руку он отпустить точно не мог, а прерывать все более убыстряющие, уводящие юношу за грань ласки другой руки казалось куда более жестоким, чем просто не ответить его протянутым ладоням.

И все же зрелище тонких пальцев, безнадежно, безответно тянущихся к нему через пустоту, заставило что-то внутри Кунсайта на мгновение сжаться от непонятной необъяснимой тоски…

Впрочем, мгновение - и жаркое освобождение Зойсайта смыло прочь все лишние мысли, и в ответ на судорожное сжатие всех его мышц не сдержался и старший мужчина, с упоением последовав примеру своего Сакуры.

Несколько мгновений абсолютного запредельного экстаза, агонии наслаждения и нежности, чтобы потом вернуться с небес к обессиленному, потному юноше, обмякшему в его объятиях. И без того уставший за целый день перехода, окончательно утомленный Зойсайт чуть не заснул сразу же после того, как последние судороги удовольствия перестали сотрясать его тельце. Впрочем, ради справедливости надо отметить, когда Кунсайт поднял своего Сакуру, чтобы по-человечески устроить его на кровати, собственные руки Верховного генерала тоже слегка дрожали. Притушив лампу, полукровка не замедлил присоединиться к своему любовнику на просторном ложе.

- Спасибо, - мурлыкнул на ухо сонный голос, и руки Зойсайта обвились вокруг его шеи, мягкие волосы пощекотали мужчине бок. – Хорошо было, правда? – и не дожидаясь, да похоже, и не шибко ожидая ответа, еще раз: - Аригатоу гудаимасу.

А потом, почти сразу же, Кунсайт понял по его дыханию, что юноша уже спит.

Медленно ласково длинные пальцы скользнули сквозь локоны юноши, осторожно разбирая перепутавшиеся пряди.

Ночная прохлада задумчиво оглаживала разгоряченное, медленно остывающее тело, и, словно вторя ей, тонкая ласковая рука осторожно скользила сквозь ледянистые нити прямых волос.

Все такие же, будто шелк, мягкие и приятные.

Укрытый одной лишь темнотой тонкий юноша с удовольствием вздохнул в волосы первого генерала. Он лежал на боку, талия в плену больших ненавязчиво мускулистых рук, ноги переплетены с ногами мужчины. Дыхание Кунсайта приятной легкой щекоткой у него на груди.

Как хорошо снова быть вместе... быть просто рядом. Кожей ощущать его заботу и нежность. Как хорошо сознавать, что ты по-прежнему остался желанным...

Для всего мира, он может быть Ледяным королем, Верховным генералом, зловещим Лордом Кунсайтом, но не для меня!

Мой любимый, мой драгоценный, мой самый лучший! Мой Кунсайто-сама…

Любовь моя.

Ты никогда не ответишь мне взаимностью, но это и не так важно. Быть рядом с тобой, безнаказанно обожать, делать все-все-все для тебя, это ли не счастье?

Даже если ты и не любишь…

Твоя нежность сама по себе уже – величайший дар, который трудно недооценить.

Зойсайт закрыл глаза, упиваясь радостью, наслаждаясь самим мгновением, впитывая его всей кожей, дабы навечно сохранить это ощущение в своей памяти.

- Как много он знает?

- Вполне достаточно.

И Кунсайту вдруг подумалось, что он не имеет права в чем-либо обвинять эту дважды преданную мужчинами гордую сильную женщину. На обнаженных плечах ее отчетливо можно было разглядеть маленькие наросты. Практически не расставаясь с даром Металлии, увенчавшим скипетр ее власти, из них всех Берил платила самую высокую цену за сделку с демоном.

- Сколько у нас времени?

- Полагаю, около полутора суток.

- Так много? - скептически искривился тонкий рот.

Королева нервно облизнула губы.

- После того, как Эндимион присягнул мне, отношение к нему на Луне заметно ухудшилось. Явившись без приглашения, он будет едва ли не вне закона. Он осторожен и, даже обладая такой ценной информацией, не рискнет открыто явиться во дворец. А послезавтра устраивается маскарад в честь пятнадцатилетия принцессы…

Дальше она могла не продолжать.

- Обещаю, что сделаю все, что смогу, Берил.

Она только кивнула.

Они выслушали его молча, только темно-синие глаза Джедайта все угрожающе расширялись, как будто он в любой момент мог упасть в обморок.

- Это безумие, Кунсайт. Мы не успеем. Это физически невозможно. У нас нет защиты от Серебряного кристалла. У нас нет даже достаточного количества информации об этом легендарном оружии Луны. Армию так быстро не подготовишь! У нас не хватит силы перенести всю эту толпу на Луну!!! А как же стратегические планы? - он всплеснул руками, затем с силой сжал виски ладонями. - Это невозможно!

- Я знаю, - просто сказал Кунсайт. - Так вот, наша задача - сделать это возможным.

- Безумие, - снова прошипел Джедайт.

Опасно протрезвевший прямо на глазах Нефрит просто молчал, а без особых, казалось бы, оснований приглашенный на тайное совещание Зойсайт растерянно переводил взгляд с одного на другого.

- Они совсем не боятся, - прищурился Нефрит. - Это нам на руку.

- Нам хватит двух сотен человек, чтобы устроить банальную панику в столице и затем удержать дворец, - “мы бросаем Землю на произвол судьбы, с подготовленной армией, оставленной без командиров... Если мы не выживем...” Но сейчас у него были другие более важные вопросы, чтобы занять голову. И трое неглупых людей, чтобы внушить им свои идеи. - Как и сказал Джедайт, основная угроза - Серебряный кристалл. Но здесь никакая армия нас не спасет. Даже наши собственные силы против него очевидно бесполезны. Мы можем противопоставить ему только силу Металлии, - Кунсайт сам не знал, откуда у него сила выдержать их ждущий взгляд. - Берил клянется обеспечить нам эту поддержку. И еще... она пойдет с нами.

- Она что с ума сошла? - Нефрит даже вскочил. - Что ей там делать? Это же будет бойня!!! Там не место женщине!

- Она наша королева, - просто сказал Джедайт.

- Без нее наши шансы и вовсе равны нулю, - нахмурился Кунсайт и все же признал: - Я уже спорил с ней об этом. Но дело в том, что для физического присутствия Металлии необходимо тело ее царственной жрицы, иначе никак нельзя. Все или ничего.

- Кунсайт, это неправильная война, - покачал головой Джедайт. - Это авантюра.

- Да. Но что еще нам остается делать? Я встречался с Королевой Сереной. Она мудрая женщина и скорее предпочтет капитулировать, чем станет использовать Серебряный кристалл.

- Сенчи планет?

- Дети. Сверстницы принцессы. Они не угроза. Даже не у всех оружие боевое.

Джедайт мрачно покачал головой, показывая, что аргументы Кунсайта его не убедили.

- И вот еще что, - низкий голос Первого лорда был настолько лишен эмоций, что почти резал слух. - С завтрашнего дня Зойсайт повышается в звании. Как один из нас, он также должен являться генералом.

Отобрать наиболее преданных, надежных и отчаянных людей оказалось несложно. Джедайт, Нефрит и он сам справились с этим за полдня, и жесткие ядовитые советы Зойсайта также оказались весьма полезны.

Словом, с армией все прошло как по маслу.

А вот с короткой, почти что условной церемонией назначения Зойсайта сразу не заладилось.

Для начала лично заявилась Берил. И спрашивать ее удался ли фокус с Металлией было просто бессмысленным: темная сила невидимой остальным мантией ниспадала с точеных плеч, струилась злыми волнами в такт каждому шагу монархини.

В ответ на его рапорт о готовности войск Берил благосклонно кивнула, но по всему было видно, она на взводе.

Впрочем, не она одна.

- Ну, какая же все-таки стерва, - злобно прошипел Зойсайт, когда они, наконец, остались наедине. Форменный китель с новенькими генеральскими нашивками полетел в угол. – Злая истеричная стерва!

Кунсайт поморщился, усаживаясь на краю кровати и стягивая с себя сапоги. Спорить с взбешенным Зойсайтом – себе дороже.

Да и Берил, пожалуй, не стоило срывать на нем зло. И так понятно, что она его не любит, но зачем же унижать его на глазах у всех, буквально прилюдно тыкая юношу носом в его, мягко сказать, сомнительное происхождение.

И без того у всех настроение было поганое, так надо было еще и ребенку праздник испортить…

- Противная старая мымра, - шаровой молнией метаясь по палатке и повсеместно мусоря казенной формой, не унимался Зойсайт. – Дряхлеющая завистливая ведьма!

- Зойсайт, перестань, - негромко одернул его Кунсайт.

- Не хочу! Не перестану! – с вызовом фыркнул самый юный из генералов и, будто ища в Кунсайте союзника, позвал: - Она ведь не права. Правда, Кунсайто-сама?

Отказать этим молящим зеленым глазам было просто невозможно, но тем не менее, факт оставался фактом: благородной кровью Зойсайт не блистал. Как ни хорошо он смотрелся в своей новенькой форме, как бы тонок и аристократичен он ни был, как бы ни было наплевать на его генеалогическое древо Кунсайту – дворянином он не был. И тут с Берил не поспоришь. Поэтому Кунсайт просто промолчал.

- Вот и Вы тоже! – в понизившемся голосе Зойсайта мелькнула истеричная нота. – Нами правит сексуально неудовлетворенная мегера!

- Зойсайт! – Кунсайт невольно повысил голос. Белые глаза на мгновение полыхнули незамутненной белой безжалостностью, и юноша испуганно шарахнулся, невольно почувствовав колыхнувшуюся в его любовнике могучую ледяную волну. Блики в зеленых глазах задрожали, угрожающе готовясь высвободиться влажными дорожками по щекам.

Кунсайт понурился, поникли широкие плечи.

- Послушай, Зойсайто. Я понимаю, что ты на взводе. Мы все несколько нервничаем из-за предстоящей атаки, но никогда… слышишь, НИКОГДА, ты не должен оскорблять Ее Величество.

- Но, Кунсайто-сама, - в голосе уже только обида, почти без тени истерики.

- Никогда, - с нажимом повторил Кунсайт, поднимая голову. – Ты должен понимать, что подобное почти что равносильно измене родине. И если я еще раз услышу такое от тебя или мне сообщат, что ты прилюдно порочишь имя нашей королевы, я обязан буду собственноручно позаботиться о том, чтобы ты об этом крупно пожалел.

- Но, ведь я только… - запротестовал Зойсайт, подходя ближе. – Вы же слышали, как она со мной говорила. – Маленькие кулачки угрожающе сжались. – Она меня терпеть не может. И я ее тоже…

- Молчать, Зойсайт, - одернул его полукровка. Тот испуганно подчинился, и в новорожденной тишине, Кунсайт протянул к нему руку, подцепляя своего любовника пальцем за ремень брюк, и притянул его к себе. – Иди-ка лучше сюда.

- Кунсайто-сама, - очень серьезно начал юноша, но Кунсайт без дальнейших разговоров просто завалил его на кровать. Зойсайт не сопротивлялся, позволяя глубокому требовательному поцелую завладеть его ртом, принуждая маленького генерала, наконец, замолчать. Впрочем, он был, кажется, даже более чем не против. Жаркие руки юноши обвили широкие плечи полукровки, исступленно безудержно лаская, зарываясь в белые волосы.

Именно так он этого и хотел!

Мучительно прекрасное трение кожи о кожу. Жадные губы, под его поцелуями, сладкий подбородок, беззащитное горло. Режущее ощущение попавших в рот золотых волосков.

И обжигающее чужое дыхание в его собственных волосах. Стройное тело, прогнувшее навстречу его прикосновением.

Жар трущихся бедер. И жар ответного желания.

Именно так!

Страстно, быстро и без разговоров.

После чертова дня работы и нервотрепки уже просто не было никакого настроения на нежность. А ему все же... не хотелось сделать Зойсайту больно.

Еще несколько диких мгновений. Галоп сердец. Симфония сбивающегося дыхания. Пальцы до крови впившиеся ему в спину, а затем... блаженная пустота в голове. В руках обмякший, расслабленный Зойсайт и влажные липкие следы между их телами.

В общем-то он надеялся, что после этого юноша сразу уснет.

Зря...

По крыше палатки глухо, монотонно барабанил дождь. Не шептал, не ластился. Стучался настойчиво, но деликатно, будто завтра, там снаружи, так и не терпелось прийти в их жизнь.

Рядом - напряженный комочек тепла - сопел Зойсайт. Тоже не спал... и вскоре Кунсайт обнаружил, что вместо того, чтобы думать о предстоящей убийственной атаке, занимается тем, что слушает в темноте дыхание своего любовника. Плечом мужчина отчетливо чувствовал крупные мурашки, то и дело пробегающие по коже Зойсайта. Медленные приливы и отливы страха плавно накатывали на юношу и также плавно отпускали его тело.

Страх и дочь его – ненависть сплетались возле него запретным противоестественным экстазом ожидания, предвкушения и… одиночества. Мертвенное пламя пожирало само себя рядом с безразличным холодом ледяного генерала, не неся в себе ни капли тепла, лишь ослепленную страхом страсть разрушения.

- Сакура, - позвал в темноту Кунсайт.

- Хаи, - неуверенно шевельнулся рядом комок туго натянутых нервов.

- С тобой тепло, Сакура, - чувствуя необходимость в чем-то заверить своего маленького друга бессмысленно заметил Кунсайт. Смуглые пальцы нашли в темноте маленькую руку, мягко сжали напряженные пальцы. Безмолвно юноша подался к нему, прижался к боку мужчины, пряча голову у него на груди. Жаркие сухие губы по прохладной коже.

Страх та же страсть. Ведь, правда, Зойсайто, та же страсть… Можешь не отвечать, я сам знаю. Я стал слишком близок к тебе, чтобы достаточно было просто почувствовать.

Однако в теле мужчины не поднялось ответного желания (старею, старею), и только большая ладонь ласково огладила натянувшуюся струной безупречную тонкую спину.

- Хм, Сакура. Я подумал, если ты хочешь, - слова обгоняли мысли, поэтому говорить было легко и свободно, а сознанию оставалось лишь запоздало смириться со смыслом сказанного: - можешь взять меня. Я разрешаю.

И мягкий поцелуй в лоб.

Затем - минута молчания. Минута молчания, чтобы оба поняли, что именно он сейчас предложил. Зойсайт, похоже, понял первым. Блеснули в темноте широко распахнувшиеся зеленые глаза, впились изумленным взглядом в лицо белого генерала.

- Иие, Кунсайто-сама, - мягким прикосновением всплеснулась волна волос, тонкие руки отчаянно обвили его шею. – Иие! Так нельзя. Это же просто… Так не положено! Нельзя... Я никогда бы... Я не смогу! Я не хочу! Не хочу так!!! Кунсайто-сама, Кунсайто-сама!

В непроницаемой темноте тепло по всему телу, по ледяной подтаявшей глыбе внутри, и судороги, сотрясающие тонкую спину под его ладонью, и соленая едкая влага у него на плече.

- Тише, тише, - Кунсайт погладил его по затылку. - Не надо плакать. Я бы не предложил, если бы знал, что ты так расстроишься.

Зойсайт ничего не ответил, только еще крепче прижался к своему любовнику, уткнулся мокрым заплаканным лицом ему в шею. Мягкие длинные ресницы щекотным прикосновением по коже. Снаружи стучался дождь.

- Мы все умрем, Кунсайто-сама? - мягко коснулось его ключицы теплое влажное дыхание. Страх свернулся в его вопросе упругим натянутым комком, но в еще подрагивающем от недавних слез голосе глухо звучала упрямая гордость.

Кунсайт вздохнул, пальцы по пуху, по шелку, по нежности, по невыразимой красоте золотых волос. Он не хотел лгать.

- Это будет зависеть от нас самих, Зойсайто... От нас и от Металлии. А сейчас успокойся и спи, - мягкий ласковый поцелуй куда-то наугад в переносицу. - Завтра ты должен быть свежим и сильным. Спи.

- Оясуми насай, Кунсайто-сама

Умирать оказалось совсем не страшно. Обидно.

Столица лежала вокруг в развалинах. Дурная аристократия Лунного двора разлетелась, как блохи. Сенчи погибли в первой же атаке.

Темное давящее облако Металлии простиралось над Серебряным тысячелетием, и буйная неудержимая сила отзывалась в них в ответ на его присутствие. Золотом, огнем, красотою, молодостью она пела в жилах Зойсайта, ликуя, торжествуя, превращая ярость в чистую радость.

А потом кто-то спровоцировал Королеву Серену...

Ответный удар энергии был быстрым. Едва ли не быстрее, чем скорость мысли.

Миг и понимаешь, что фактически уже умер. А затем, куда медленнее, пришла всепоглощающая боль.

Золотая роскошь кудрей метнулась вверх языками живого пламени, вскипела, лопаясь пузырями, кожа по всему телу. Рядом кричали остальные.

Они тоже гибли. Ни знания Джедайта, ни звезды Нефрита, ни ледяная мощь Кунсайто-сама не могли соперничать с Серебряным кристаллом. Кунсайто-сама...

Кунсайто-сама!

Он не почувствовал, как на его уже ослепшие глаза навернулись слезы.

Кунсайто-сама, я... я ведь даже не против. Может быть это звучит неправильно, эгоистично и даже гадко, но я, правда, не против умереть рядом с Вами.

Я не знаю, чем я заслужил это счастье - хоть недолго быть частью Вашей жизни. Не знаю даже, и заслужил ли, но...

Я любил Вас. Люблю. И буду любить.

Даже в смерти.

Аишитеру. Зутто.

Кому какое дело, когда вокруг царит веселье и буйствует праздник?

Им не пришлось даже маскироваться…

Никогда не подумал бы, что случится вот так вернуться на острова...

Оправдать их маленькую вылазку на землю необходимостью тайной инспекции успехов Лорда Джедайта оказалось проще простого, хотя в сущности любому понятно, что ни в какой инспекции его работа никогда не нуждалась.

Но, наверно, они просто засиделись на месте.

После целой вечности ушедшей на то, чтобы обустроиться в ставшем им убежищем субпространственном измерении, генералы Берил, наконец-то, снова могли увидеть Землю. Но за это время они успели устроиться и прижиться на новой родине.

Они покорили своей воле местный демонический народ, совершенствуя и приспосабливая его для своих целей и нужд. Они невероятно развили свои боевые навыки. Они готовы были снова воскресить Металлию и вернуться на Землю. И чтобы мертвое око Луны на небесах вечно напоминало об их ужасной победе!

Жаль только, за время борьбы практически все они перестали чувствовать себя людьми.

Самого Кунсайта не слишком даже и тянуло на Землю. В Темном королевстве он имел все, к чему он когда-либо стремился. Силу, не требующую подтверждения. Власть, на которую мало кто решился бы претендовать. Неоспоримый авторитет. И нежного, трепетного, страстного любовника, не надоевшего ему и за целую вечность.

У них с Зойсайтом был свой замок, и дикий буйный сад, и сколько угодно свободного времени, чтобы проводить его вместе.

И лишь одно “но” мешало Кунсайту назвать свою жизнь абсолютно счастливой.

Зойсайт рос.

Рос, как личность. Как маг. Как темный генерал.

И своим холодным рациональным разумом старший мужчина понимал, что однажды огненному Сакуре станет тесно в его объятиях. И Зойсайта придется отпустить.

Потому что нельзя удержать огонь, не спалив себе руки или не затушив его.

Кунсайт не хотел ни того, ни другого. Он хотел только, чтобы данный процесс прошел по возможности менее болезненно для обоих. Ведь, на самом деле, это достаточно просто. Главное, не пускать своего любовника к себе в душу. А это еще легче. Кунсайт в любом случае не собирался, да и не догадывался даже, как подобное можно сделать.

Что ж, пусть Зойсайт плетет свои интриги в их маленьком сообществе. Пусть учиться нападать и защищаться. Пусть ищет, где и как приложить свои невостребованные пока магические и боевые навыки.

Кунсайт был намерен по возможности помогать ему, наставлять его, до тех самых пор пока дороги двух генералов не разойдутся.

Он чувствовал, что поступает в отношении вечного юноши справедливо, поскольку был благодарен ему уже, хотя бы за ту искренность и открытость, которую Зойсайт неизменно демонстрировал ему в постели.

Возможно, это гадко звучит. Возможно, это гадко на деле.

В последнее время Кунсайта меньше всего интересовало мнение окружающих.

А пока…

Пока что рука Зойсайта доверчиво покоилась на его руке, золотые змейки волос вили кольца у самого плеча Верховного генерала. И от этого ему было тепло.

- Кунсайто-сама! Смотрите, смотрите! – столько детского все еще звучало в радостном голосе его Сакуры, столько детского для жестокого воина и беспощадного убийцы. – Смотрите, там делают фотографии! Давайте снимемся вместе. Кудасай, кудасай!

Фотографии? Маленькие картиночки застывшей реальности на бумаге. Что за глупость…

- Кудасаи…

Огромные бездонно-зеленые глаза, одновременно просящие и веселые. Золотые искорки и влажные блики. Пальцы чуть сжимаются у локтя мужчины.

- Зойсайто, ты совсем как ребенок. Ладно, идем.

Иллюзорные йены вполне удовлетворили непросвещенного в магии фотографа, Зойсайт прижался всем телом, щекой припал прямо к форме, собственнически положив руку на грудь Верховному генералу. Трудно было устоять и не обнять его покровительственным жестом в ответ…

- Аригато! – нежной щекой о белую ткань перчатки. В собственной руке Зойсайта - фотокарточка: двое обнимающихся военных на нелепом розовом фоне.

У фотографа, похоже, вовсе нет вкуса. Зойсайт, зачем тебе эта дурацкая картинка? Все и так знают, что мы спим вместе, к чему им лишнее подтверждение?

- Каваи! Я уже придумал, какую сделаю рамку… Кунсайто-сама, а у меня не слишком злобное выражение лица? Так и знал, что не получусь. Не то что Вы, Вы такой красивый.

- Перестань, Сакура. Ты получился просто отлично, - вовсе не мечтая о том, чтобы позировать фотографу до тех пор, пока Зойсайт не удовлетвориться результатом, авторитетно заверил старший мужчина. Для убедительности он забрал снимок у юноши и серьезно присмотрелся к нему.

Что ж, может быть, он зря принизил талант фотографа.

Они оба вышли именно такие, какие есть. Ледяная глыба и гибкий чувственный пламень.

На мгновение странно защемило где-то внутри, почти до боли. Длинные пальцы, сжимавшие фотографию, будто свело судорогой. Будущее дохнуло на старшего мужчину мертвым безликим холодом, пустотой, смертью.

- Чудесная фотография, Сакура. Мне очень нравится, - и сквозь странный комок поперек горла: – Хонто.

- О, Кунсайто-сама, - юноша зарылся лицом ему в руку, теплый, открытый, и наваждение схлынуло так же внезапно, как и появилось.

- Пойдем домой, Сакура.

- Хаи, Кунсайто-сама!

И уже через миг двое мужчин растворились в тенях и вечере, исчезая. В правой руке старший из них небрежно сжимал простую дешевую фотографию - единственное, что вскорости останется ему от огненной Сакуры.