Карма

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Wezner

Карма

Посвящаю самым удивительным Магам и Творцам – Хане Акино – за моральную поддержку, и Yoshiki-саме – за бесконечно красивые и талантливые стихи!

И, конечно же, Зою – это написано, безусловно, благодаря ему и для него. Я тебя очень люблю, солнышко!

Маленькая комната, освещенная мягким светом, не отбрасывающим теней. Из мебели только узкая кровать, застеленная темно-серым покрывалом, кресло-качалка и большое окно, сквозь которое ничего не видно. В кресле сидит тоненькое существо неопределенного пола, укутанное пледом с нарисованными медвежатами на клетчато-голубом фоне, явно очень молоденькое, узенькое бледное личико с чуть подрагивающими светло-каштановыми ресницами, длинные рыжие волосы собраны в хвост. Тоненькие бледные ручки с узловатыми пальчиками вцепились в плед, прижимая к груди. Кожа в бледном свете кажется серой, под глазами лежат фиолетово-серые тени чуть отдающие желтизной, как заживающие синяки. Губы что-то шепчут.

Демон смотрит сквозь стекло со смесью грусти и жалости. Заправляет за ухо вылезший локон. Снимает заклинание со входа комнаты, и прихватив поднос с едой, входит.

Опускается на колени возле кресла, пытаясь снизу заглянуть съежившемуся существу в глаза. Поднос стоит рядом на полу.

- Зой, это я Нефрит. Помнишь, я приходил вчера, и позавчера, и…

Взгляд, почти осмысленный. Когда-то у него были ярко-зеленые глаза, сверкающие изумруды. В них плясали чертенята, когда ему приходила в голову новая мысль, озорная проделка, и вот он уже срывался с места и исчезал в вихре вишневых лепестков телепорта. Зой, как же давно это было.

Тонкие, с новыми кровавыми следами от зубов, губы что-то не переставая нашептывали, тихо-тихо. Нефрит прислушался, разбирая несколько стихотворных строк.

- Зой ты меня слышишь? Давай поговорим… Пожалуйста.

- Но так их жаль, как этой ночью, не было ни разу…- пальчики перебирали складки пледа, отслеживая контур нарисованного медвежонка, чуть задержались на черных пуговках-глазках.

- Джедди придет вечером, когда освободиться в лаборатории. Он хотел зайти раньше, но на границах снова вспышки нестабильности энергетического поля. Наша защита слабеет. Мы все в опасности. Зой, тебе уже пора поправляться, ты нам очень нужен. Сегодня видел королеву, она тоже обещала к тебе заглянуть. Но не особо рассчитывай. Скорее всего забудет. Остальное по-прежнему. Только я никак не найду себе места. Я так хорошо помню, как было раньше. Конечно, мне не даются джедовы «интегралы астральной физики». И прочий бред, которому я не знаю названия, как не объясняй. Мудросплетения хитропланов тоже не мое. Не стратег я и не тактик. Исполнитель, в лучшем случае, и тот ленивый. Но… Я помню все наши прошлые жизни. Победы и поражения, перепалки и примирения, события яркие, разные, опасные, смешные. Понимаешь, Зой. А сейчас, кругом угасание. Словно, душу из всех вынули.

Узенькая дрожащая ладошка коснулась щеки Нефрита. Нефрит прижал ее руками к щеке, впитывая тепло, и вместе с ним ощутимую дрожь, электрическими зарядами, проходящую сквозь пальцы. Глаза тусклые, цвета гниющей листвы, смотрели грустно, на губах намек на улыбку. Нереальная, почти неуловимая… больная.

- Где-то произошла ошибка, у которой сильная разрушительная карма Неф, - голос тоньше листа рисовой бумаги, без интонаций, без тональности, уже не шепот, еще не звук. – Ошибку уже не исправить.

Зой смотрел прямо в его душу, минуя глаза. Он никогда не смотрел так, когда был нормальным. Взгляд пробирает до костей. Застыла тишина, осязаемая, будто та самая разрушительная карма в воздухе повисла. Зой отвернулся, глядя куда-то сквозь стены комнаты, но руку не убрал. Значит, еще не ушел. Да и можно ли считать нормальностью эти редкие проблески узнавания и нереального потустороннего знания, перемежающиеся с нескончаемыми повторениями одного и того же стихотворения, и болезненными приступами безумия.

- Зой, - позвал Нефрит тихонько, надеясь, что тот слышит. – Что мы еще можем сделать? Есть другой путь?

Конечно, это странно, спрашивать у сумасшедшего о смысле его бреда. Но иногда слова Зоя казались такими разумными. По крайней мере, эта фраза хоть как-то объясняла происходящее. К тому же, казалось, что пока Нефрит говорит с Зоем, тому становится лучше. С Джедом он вообще не говорил.

- Ты боишься, - Нефрит удивленно посмотрел на вновь повернувшееся к нему личико Зоя. Зой не спрашивал, не утверждал, не интересовался, ему не было безразлично. Так бы мог сказать про себя сам Нефрит, если бы смог себе признаться. – Ты чище остальных. Ты смог.

- Что смог? Зой, пожалуйста? Карма. Что произошло? Ты знаешь? - Нефрит почувствовал, что начинает выходить из себя. Это слишком важно, чтобы сейчас играть в шарады. Вдруг захотелось схватить рыжую заразу и вытрясти все ответы из его головы со сквозняком внутри черепной коробки. Но он лишь чуть сильнее сжал его руку, словно, вжимая ускользающий разум в хлипкое тело. Казалось, отпусти его, и он снова исчезнет в недоступных Нефриту мирах. Настойчивого движения широкой ладони хватило, чтобы Зой сжался, стараясь спрятаться в глубине кресла и безопасном тепле детского пледа. Он потянул руку на себя, попытался выдернуть ее из захвата Нефрита. Глаза напуганные, зрачки моментально расширились, заполнились плещущейся черной болью. Нефриту показалось, что он слышит отчаянный стук маленького сердца.

Нефрит отпустил руку. И Зой тут же прижал ее к груди и зашептал, словно, укачивая и успокаивая маленького ребенка:

- …Но так их жаль, как этой ночью… Красотой цветов…

Все. Дальше разговаривать бесполезно. Он даже не был уверен, что Зой теперь услышит. В глазах пусто, в душе пусто. Только губы шевелятся, вновь и вновь произнося стихи. Не стоит винить себя, Нефрит, он бы все равно ушел. Сегодня почти получился диалог. Он приходит каждый день, рассказывает новости, иногда читает вслух, тихонько напевает колыбельные. Сначала он сам удивился, что знает колыбельные, да еще и петь умеет. Но иногда помогало, когда Зою становилось совсем плохо. Но по-настоящему они почти не говорили. И Зой не смотрел на него так … понимающе?! Не настоящий, но почти живой.

- …Всегда жалею их… Неф, мне очень больно… - Нефрит уже собирался уходить, но услышав последнюю фразу, резко обернулся, подлетая к Зою.

- Что у тебя болит? Я позову Джедди, он посмотрит, он поможет… - Нефрит держал руками хрупкие плечики, пытаясь понять, что у Зоя может болеть. По бледному личику из уголков глаз катились крохотные сверкающие слезинки.

Ничего. В глазах пустота, казалось, душу вынули, и мечты, и сущность – пустая оболочка умирающего тела. Нефрит снова опустился на пол возле Зоя, обнял за ноги, укутанные пледом, устраивая голову на его коленях и утыкаясь в них носом. Из глаз катились душащие горячие слезы. Спазм прошел по позвоночнику, накрывая все тело и Нефрит, слегка застонав, расплакался – горько, отчаянно, отпуская всю боль и весь страх, плача за них обоих, ни них всех. Маленькие холодные ручки гладили Нефрита по голове, чуть цепляя длинные волосы дрожащими пальцами.

Слишком длинный коридор идеально подходит демонам, не желающим телепортироваться сразу на место назначения и предпочитающим пройтись и подумать. Только вот думать Нефриту больше не хотелось. Голова тяжелая и болит. Можно было бы зайти к себе и умыться, но какая разница, если все равно никто не заметит, не так ли? После возрождения Джеду пришлось взять на себя все дела Темного Королевства. Нефрит перед смертью в делах и событиях Королевства почти не участвовал, занимаясь работой на Земле и своими собственными делами и интересами. Кунсайт так и не возродился. Джедди говорит, что оттого, что умер последним, короче, не успел он еще. Зой. Ему не до того. Королева вообще отдельный разговор… Остался Джед. Вот он и взвалил себе на плечи гору, под которой самого не видать и ножки под тяжестью заплетаются. Нефрита посылает с разными заданиями, по способностям, и за Зоем велел присматривать.

И ему не до воспаленных заплаканных глаз коллеги. Когда-то в той, другой жизни, они были вместе. По-настоящему. Сейчас бывает поговорить некогда. Поэтому Нефрит даже не пытался снова сблизиться с Джедом, велев себе забыть о природных требованиях молодого организма.

Стучать в дверь Нефрит не стал – бесполезно - Джед все равно ничего не услышит. Он вошел в лабораторию и уселся в свободное кресло напротив рабочего стола. Из кипы журналов выбрал наугад один и попытался вникнуть в первую попавшуюся статью. Джед заметит его присутствие сам. Тем более, что начинать разговор самому не хотелось.

- Как дела у Зоя? - статья не давалась, строчки упорно разбегались, мысли расползались, молчание напрягало, поэтому вопрос Джеда был кстати.

- По прежнему, - Нефриту вдруг совсем не захотелось, чтобы Джед что-либо узнал. Это было слишком личное, слишком его. А насчет кармы, да, Металлия ее знает. Может бред все это, и незачем забивать голову Джеда.

- Мне надо было подумать. Видел Берилл. Ее бы в соседнюю камеру рядом с Зоем. Два достойных экспоната для изучения психических заболеваний. – Шутка вышла кривая и несмешная, уж слишком о наболевшем.

- Она в порядке. Шок перерождения. Очищение серебряным кристаллом.

- Таких в Средневековье на Земле на кострах сжигали. Ей еще метлу для полного комплекта.

- Да, и о ней тоже. Моя восстановилась полностью – по сути, я не умирал. Твоя стала слабее. Причины довольно разнообразные. У Зоя ее вообще нет. Когда начинается очередной приступ безумия, появляется и всплеск силы. Его пограничное сумеречное состояние ограничивает возможность восстановления силы.

- Джед, не говори глупости. Он кроме этого дурацкого стишка больше ничего не говорит. Ты же сам знаешь.

- У королевы нет и того магического потенциала, что есть у Зоя.

- Легче спросить у Зоя. – Нефрит задумчиво посмотрел на Джеда. Тот за весь разговор ни разу не оторвался от изучения своих бумаг, чтобы взглянуть на него. Как и предполагалось. – Звезды молчат.

- Ладно, пусть молчат. Зато я тебе скажу. Сегодня появилась некоторая новая активность. Слабенькая. На северной границе. По спектральному и ментальному составу почти идентичная энергии Лорда Кунсайта. Погрешность можно списать на изменения в структуре новой сущности и обязательную поправку на энергию перерождения. Есть основания считать, что возрождается последний из Великой Четверки.

- Ой, Джедди, и ты еще его не разыскал. Ведь, возможно, это решение всех наших проблем. Сам подумай. Они были с Зоем вместе в прошлой жизни. Значит, есть шанс, что у Зоя с головой станет лучше с возвращением его любимого. Во-вторых, Кунсайт был самым сильным, и если его мощь восстановится, у нас станет значительно меньше проблем с поддержанием энергетической стабильности мира и нашей собственной. В-третьих, Лорд Кунсайт, умелый руководитель, значит, он возьмет на себя часть твоей работы и тебе станет легче. А там, может, и у королевы шарики и ролики встанут на места. Не находишь?

- Все это возможно с той или иной долей вероятности. Слишком много условий для исполнения твоего сценария развития событий. Но вот тебе альтернативная – Лорд Кунсайт с головой может дружить не лучше тех двоих.

- Джедди, а может тебе властью делиться неохота, а?

- Было бы чем делиться, друг мой. А вот делами я бы поделился с преогромным удовольствием.

- Всего лишь в том, что я, как обычно, отложил на более поздний срок дела, у которых не очень большая степень важности исполнения.

- Джедди, ты чего? Как это не важно? Ты перегрелся со своими бумажками?

- Нефрит, если ты помнишь начало нашего разговора, то я спросил, почему ты не пришел раньше. Вопрос был далеко не праздный. Именно это я и хотел тебе поручить. Координаты там, на карте, помечены белым. Отправляться можешь, как только закончишь думать.

А Джедди стал сухарем. Раньше он таким не был. Умный и ответственный, собранный и пунктуальный, старательный и точный – все это да. Но не было этой черствости, граничащей с жестокостью. Джедди был мягким и нежным. Если что-то случалось у его друзей, он всегда оставлял работу и пытался если не помочь, то хотя бы поговорить, утешить. Он не заметил красных, опухших после слез глаз. Конечно, Нефрит не хотел вопросов, но безразличие задевало. Может, все изменится, когда возродится Кунсайт.

Место заброшенное. Холодно. Наверно, идеальное для возрождения столь отмороженного субъекта.

Любопытно, как произойдет возрождение Ледяного Короля. Свое он почти не помнил. Он помнил только лабораторию, и Джеда, изучающего его со взглядом ученого, нашедшего редкий вид насекомого, но уже изученный другими вдоль и поперек – ничего нового. Отвратительное ощущение. Потом была королева. Кроваво-черное сияние энергий, безумное, сильное, ложащееся отпечатком горечи и сожаления, страха одиночества и отчаянного нежелания чего-либо. Джед говорил, что мы возрождаемся, окруженные той гаммой чувств, которые испытываем при смерти.

С Зоем было и сложнее и интереснее. Рождение было удивительно богатым оттенками эмоций и энергий, чувств, почти осязаемыми звуками, вкусами, ощущениями. Розово-белая нежность, дымчато-пленительная забота и ласка, сладкие переливы сострадания и желания принадлежать целиком, мягкое мурлыканье искренности и любви, страданье не за себя, а за существо, которое останется одиноким после его смерти. Но фон у этого чуда был чудовищным. Настолько кошмарным, что воспоминания заставили Нефрита зажмуриться, выдавливая из сознания остатки невыразимой, ревущей, рвущей, мучительной боли.

Потом светящееся чудо начало медленно затухать, оставляя Зоя, в практически непроницаемой, пелене черной боли. Что это за энергия ни у кого не было ни времени, ни желания разбираться. И особенно у Нефрита. Особенно, после того, как эта мерзкая отвратительная дрянь убила его в прошлой жизни.

Вот теперь Кунсайт. По небу белыми электрическими всполохами ложились тут и там белые полосы. Ровными, словно, нанесенные уверенной рукой художника, твердо решившего нарисовать совершенно определенный сюжет. Немного розового. И фон, хоть и холодный, но ровный и уверенный. Спокойный. Он заставлял расслабиться и просто постоять и посмотреть, не вмешиваясь в перерождение. Только времени рождение занимало достаточно много. Впрочем, уже скоро. Хорошо, что не пошел раньше. Энергия уже начинает концентрироваться в некий сгусток, который в последствии станет Лордом Кунсайтом.

Добавилась новые эмоции. Незавершенность и законченность. Определенность и двойственность. Что бы это значило? Неужто Кунсайт в чем-то сомневался перед смертью? Хотя, нет того нервического фона, который мог бы при этом появиться. Неважно. Только с таким раскладом можно получить неуверенного в себе Первого Лорда в новой жизни. Совсем не желательно. Надо помочь. Нефрит влил в общий фон своей уверенности. Но получилась не совсем уверенность. Совсем даже не уверенность. Откровенный страх за Зоя, пережитый сегодня, трансформировался сейчас в грустное тепло, заливая и вытесняя холод самого Кунсайта.

Плотный ярко сияющий сгусток втянул в себя остатки свечения из окружающего мира. И постепенно погас совсем. На промерзшей земле с редкими колючими травинками лежал еще не пришедший в себя Лорд Кунсайт.

Сны были пугающими, мрачными, затягивающими, неразборчивыми. Образы, действия, все Темные Лорды и королева, события прошлого перемешанные в невероятный хаос с таким гнетущим настоящим. Беспокойство. И ощущение, будто соскальзываешь по наклонной поверхности в заполненную грязью темноту.

Хорошо, что времени на отдых оставалось немного. Лучше уж работать. И желательно подальше от Джеда, чтобы снова не расстраиваться. Зой, хоть и чокнутый, но с ним так спокойно - удивительная умиротворенность и почти сладкое безмятежное тепло.

Зой. В прошлой жизни получилось неправильно. Так никогда не было. Дружеские подколы, смешливая драка-возня. Зой, по большому счету, еще ребенок, да и неудержимая, страстная натура вряд ли позволила бы ему вырасти. Нефрит же, видимо, останется вечным ребенком – увлекающийся, любящий дорогие материальные земные игрушки, с удовольствием играющий с людьми в их жизнь. Эта черта их сближала на протяжении всех жизней. И если с другими им приходилось поддерживать маску серьезности, важности, напыщенности, то наедине, да и иногда прилюдно, они позволяли себе расслабиться и оставаться самими собой.

А потом королеве пришла в голову занимательная идея: серебряный кристалл, власть над Землей. Видите ли, ее не устраивали жилищные условия собственного мира. Потом это стало идеей-фикс. А потом патологической зависимостью, как у алкоголиков. Нефрит, под начинающуюся шумовочку смылся на Землю под благовидным предлогом сбора информации и энергии. Напрягало это безобразие до неимоверности – все ходили злые, мрачные. Королеву клинило, она требовала со своих генералов результатов, результатов не было. Кунсайту как-то всегда удавалось находить с королевой контакт, остальным приходилось туго. Зой стал истеричным, нервным.

Потом случилась беда. У Берилл было плохое настроение, и она под горячую руку укатала Джеда в Вечный Сон. Потом отошла, подумала, и изменять решение не стала. Видимо, решила оставить отбившегося от рук трудоголика до худших времен. У Нефрита к тому времени появилась на Земле новая подружка, поэтому он узнал о случившемся только спустя несколько часов от неожиданно появившегося в его доме ревущего Зоя. Тот нашел его в пикантной позе и, естественно, не одного. Девчонку пришлось отправить срочно на такси домой, а Зоя долго и безуспешно утешать. Он бы и сам расплакался, но двое ревущих Темных Лорда было бы слишком. Оказалось, что Кунсайт попыток отговорить королеву тоже не предпринял. Зой, казался, потерянным и опустошенным. Он долго всхлипывал, говоря, что в Темном Королевстве остался совсем один. А что ему мог ответить Нефрит? Это же правда.

Потом Зой узнал про Нару. Простить предательство он не смог. Во-первых, Нефрит бросил его одного, когда ему было так плохо – после тех событий Нефрит возвращаться не собирался тем более. Во-вторых, Нефрит влюбился в земную девчонку, когда со времени смерти Джеда прошло слишком мало времени, почти сразу.

Это не было предательством. Но объяснить Зою возможным не представлялось. Зою он ничем помочь не мог. Вернуться означало подставить под удар свою собственную жизнь, а забрать Зоя не выходило – он был на коротком поводке у Кунсайта. А насчет того, что Нефрит влюбился. Сердцу не прикажешь и уж точно не выберешь подходящее время.

Постепенно гнев Зоя стал превращаться в кровную месть. Тронуть Зоя он не посмел – мальчишка ни в чем не виноват. Только Нефрит не подумал, что все зайдет так далеко. Умирать было легко, спокойно. Все было правильно, так как должно было быть, на руках любимой женщины, с чистым сердцем и произнесенной правдой. Так хорошо и просто умирать ему еще не было ни разу, ни в одной из жизней.

- Нефрит! – раздраженный голос Джеда вырвал его из потока воспоминаний. – Какого черта ты еще спишь? Ты должен вот уже пятнадцать минут как вводить Кунсайта в курс дела.

- Иду, - прошипел сквозь зубы Нефрит, уже отключившему ментальную связь Джеду.

Лорд Кунсайт дожидался его в хрустальной гостиной. Интересное местечко. Дело в том, что идея этой гостиной была позаимствована из Зимнего дворца русских императоров. На очень высоком потолке висело множество роскошных люстр из редчайшего фиолетового хрусталя. Несмотря на то, что люстры не включали из-за слишком большого расхода энергии на столь непростительную роскошь, на пол и стены ложились множество бликов от тусклого света, проникавшего в гостиную и преломлявшегося в миллиардах граней фиолетовых хрусталиков.

Кроме того, в комнате имелось достаточно странное сооружение чем-то отдаленно напоминавшее камин и четыре шикарных кресла вокруг низенького столика с прозрачной столешницей из давешнего фиолетового хрусталя.

Вот в одном из этих кресел и ждал его Кунсайт, с застывшей физиономией и открытыми глазами, рассматривающий свой внутренний мир. Одет стандартно: форма, и ни к селу, ни к городу - белый плащ. Только пыль собирать с пола сто лет не убиравшегося замка Лорда Джедайта.

- Рад приветствовать Вас, Кунсайт, - лорд очнулся, пришел в себя, и даже зашевелился. Одна бровь изогнулась (и как только ему это удалось?), предполагая вопрос о столь неформальном обращении.

- Кунсайт, выбрось на фиг свой светский тон, мне некогда разводить любезности. И начинай привыкать к новому миру, где все перевернуто вверх тормашками. Пошли.

Физиономию Кунсайта аж перекосило. Глаза расширились, челюсть отвалилась, жилка ни виске дергается. Встал он безупречно грациозно, без каких-либо лишних движений, и направился вслед удаляющемуся Нефриту.

- Нефрит, объясни мне, наконец, что здесь творится. Джед по менталке перекинул, что мной займешься ты. Видел королеву, мельком. Она представляет собой нечто очень странное. Зоя я даже не чувствую. Ты, извини, тоже, кхм… Ладно, ты почти такой же, как всегда, хам.

- Кунсайт, мы снова возродились все вместе - как лошади в одной упряжи.

- Давай конкретнее. Без экспрессивных образов.

- Это замок Джеда, - Нефрит даже не обратил внимания на замечание Кунсайта, никак не отреагировал с обычным для него сарказмом, только выражаться перестал мгновенно, приняв серьезное выражение. – Остальные разрушены, королевский пострадал сильнее остальных. Если ты проверял уровень энергии, то уже обнаружил, что ее мало. Поэтому мы решили жить в одном все вместе и не тратить силы понапрасну. Юм нет по той же причине – не хватает энергии для поддержания их жизней. Мы так же решили, что пока обойдемся без них. Та же ситуация с боевыми демонами. Плюс, в них нет необходимости. Единственная наша задача сейчас – умудриться выжить. Все количество и качество наших бед тебе выложит Джед, когда будет сдавать тебе часть своих полномочий. Я в это не вникал. Я отвечаю только за изменение энергетических потоков на внешних границах и за связи с другими мирами. На тот случай, если мы не справимся, и нам придется поискать себе новое убежище. На данный момент мои поиски результатов не принесли. Обследованные миры обитаемы и не совсем дружественно настроены, либо не пригодны для жизни. Сил для несанкционированного вмешательства не достаточно. Генерация энергии тоже моя обязанность, естественно, по методам, разработанным Джедом. Королева, как ты понимаешь, пока не задействована.

- Сейчас сам все увидишь. Если будет не понятно, я с огромным удовольствием поясню.

Они приближались к западному крылу замка. Практически все пространство, занимаемое королевой, представляло собой комнату, плавно переходящую в просторный балкон. Комната, в более чем сто квадратов, была сплошь уставлена ящиками и кадушками с черно-красными розами. Большинство из них пышно цвели. Балкон не остекленный и без перегородки между комнатой и пространством улицы. По сути – просто снесена часть стены. Вечный полумрак неба Темного Королевства, и соответственно, комнаты Берилл разгоняли несколько десятков черных свечей, расставленных, в неподдающемся логике, порядке. Три стояли на низеньком столике. Королева в сером с черным мелким рисунком платье стояла с гигантской лейкой в руках, и поливала светящимся зеленым раствором с удобрениями свои розы.

Из маленькой смежной комнаты доносился отчаянный свист.

- Мальчики, я так рада, что вы пришли меня навестить. Нефрит, лапонька, выключи чайник на плите. Я сейчас освобожусь и заварю чайку. Посидим, поговорим. – Она обернулась и посмотрела на них светящимися добротой глазами и с нежной улыбкой, как улыбаются любимым детям.

Чай пах вкусно, травками и немного лесом в дождливую погоду. Они сидели за столом, держа в руках миниатюрные черные чашечки с витиеватой белой росписью. Рядом дымился чайник, и на тарелочке лежало только что испеченное самой королевой печенье – ароматное, что слюнки текли.

- Нефрит, да бери ты, не бойся, не отравишься. Хоть и пекла сама, но зато долго училась готовить по земной книжке – кулинарной. Вот. На двести четырнадцатый раз получилось почти съедобно. А сейчас чудо, как хорошо получается. Бери, бери.

Нефрит протянул руку и выбрал поменьше. Проглотил кусочек и засунул остаток в рот целиком.

- Классно, - выдохнул растаявший от счастья Нефрит вытянутому от удивлению лицу Кунсайта.

Королева светилась от гордости за произведение своего кулинарного таланта. Нефрит, больше не ожидая приглашения, и опасаясь, что Кунсайт тоже распробует, загробастал сразу десяток, положил рядом, ревностно охраняя добычу, принялся поедать свою горку. Кунсайт же потрясенно разглядывал Берилл, пытаясь уложить в голове понятия: королева, кулинария, розы, чай.

- Заходила вчера к Зою, - Нефрит напрягся, даже печеньем чуть не подавился. Не так должен Кунсайт узнать, что произошло с его любимым. – Он такой милый. Мой маленький малыш. Он был так грустен. Но мы поговорили, и, кажется, мне удалось его успокоить.

Кунсайт не мог поверить, что королева, убившая собственными руками Зойсайта, утешает его и ведет с ним доверительные беседы. Что-то очень странное происходит в этом чудном мире.

- Вы правда поговорили? – Нефрит решил уточнить, что не ослышался. Это казалось невозможным. Но, наверное, двум сумасшедшим легче найти общий язык.

- Да. И печенье ему тоже понравилось. Я пообещала, что еще испеку, специально для него, с клубничной начинкой. – Берилл снова грустно улыбнулась. В этот момент она была нереально красива, и безжалостно напоминало Зоя в его кресле-качалке.

- Королева, а как вы себя чувствуете? – почему-то вопрос Кунсайта, казалось, разрушил зачарованное волшебство момента. Свечи чуть дрогнули от легкого сквозняка, влетевшего с балкона.

- Хорошо. Только грустно бывает. Мои бедные мальчики так заняты и у них совсем не остается времени, чтобы побеседовать со мной. – Она переплела пальцы на руках и трогательно прижала их к груди. – Иногда совсем тоскливо, особенно, когда идет дождь. Только мои цветы не оставляют меня. А я все жду и жду, когда мои мальчики соберутся, и мы сможем выпить чаю все вместе.

- А теперь и ты, Кунсайт, нашел дорогу домой. Лучше поздно, чем никогда. Правда, Нефрит?

Кунсайт переводил взгляд с королевы на Нефрита, и все никак не мог поверить в реальность происходящего. Королева покачала головой, и стала подливать чай в опустевшие чашки. Нефрит задумчиво смотрел сквозь тонкие шторы на сгущающуюся ночь. Его мысли увлекли его куда-то, куда не было доступа Кунсайту.

- Нефрит, - голос королевы прозвучат тихо и жалобно, - Зойчик, за тебя беспокоится.

- Почему? – на автопилоте спросил Нефрит. Потом повернулся, и посмотрел в ее глаза. Кунсайту показалось, он увидел взаимопонимание, недоступное никому из них ранее. Так понимают друг друга люди, которые пережили вместе страшную печаль. Людей так объединяет только смерть очень близкого им человека. Кунсайт не мог себе представить, что могло сблизить этих двоих.

- Он говорит, что ты умеешь чувствовать. И за нас тоже.

«Сопереживание. Почти, как у людей. У них это называется сопереживание. И еще сочувствие» - подумал Нефрит.

- Спасибо за угощение. Ты волшебница, Берилл. Я обязательно приду еще, - Он наклонился и поцеловал ее в щеку, осторожно прижимаясь губами и чуть придерживая за худенькие плечики в шелковом платье. – Нам пока.

- Заходи, Нефрит. Я буду здесь, когда ты придешь снова. Приводи Зоя. Мне вас так не хватает.

Королева обняла Кунсайта. Тепло и по-домашнему. Он впервые за всю жизнь почувствовал себя ребенком, маленьким, любимым, нужным. И растерялся от неожиданного наплыва чувств.

А комнатка, благоухающая темно-красными, почти черными розами, в дрожащем неровном свете свечей, осталась за поворотом.

Они шли молча. Кунсайт задумчиво рассматривал Нефрита, чуть ссутулившегося и потерявшегося где-то в собственных мыслях.

Нефрит шел немного впереди Кунсайта, и, казалось, даже не услышал вопрос.

- Я слышал, - Нефрит вернулся в реальность Кунсайта. – Что именно ты хочешь знать?

- Все. Начиная с того, что здесь происходит вообще?

- На глобальные вопросы я ответов не знаю. Это ты у Джеда спроси. У него наверняка есть пара научных гипотез. А если ты про королеву, то тут и так все понятно.

- Джед говорит, что это из-за серебряного кристалла. А я думаю, что по какой-то причине, мы все приняли свой истинный облик. Только некоторые не могут или не хотят принять свою истинную сущность. Вот поэтому и прячутся в своей скорлупе. А королева смогла. Она оказалась сильнее всех нас. Может, это из-за влияния серебряного кристалла, или она просто оказалась готова к тому, чтобы быть самой собой.

- Самой собой? То есть наша королева просто домохозяйка?

- Дурак, ты, Куня. Она в первую очередь женщина. Женщина, у которой никогда не было детей. Ее детьми были мы. А потом она неосторожно убила своего младшенького, самого беззащитного. И она изменилась – кардинально. Отсюда эта забота. Ей нужен кто-то, о ком нужно заботиться. У нее есть мы. Ей нужно прощение. Зой простил. Ей нужно понимание. И она его отчаянно ищет. В нас.

- Королева права, ты и в самом деле «чувствуешь», - пробормотал почти про себя Кунсайт.

Нефрит помолчал. Несмотря на надежды, что Зою станет лучше с появлением Кунсайта, Нефрит не решился привести его туда сразу. Лучше сначала спросить у Зоя. И он соврал.

- Зой занят. Сейчас к Джеду, он расскажет остальное.

«Джедди, не говори пока ему ничего о Зое, прошу».

Кресло-качалка была перевернута. Постельное белье на кровати тоже. Рыжие волосы перепутаны. Маленькое тельце свернувшись, и поджав к себе ноги, лежало на полу. Когда Нефрит вошел было тихо. Даже дыхания не слышно.

Он наклонился над тельцем, всматриваясь в серое личико. По лицу размазана кровь, губы прокушены, руки разбиты, кость из среднего пальца на левой руке торчит под неимоверным углом. Без сознания. Значит, был очередной приступ безумия.

Нефрит положил руки на солнечное сплетения, произнося исцеляющее заклинание. Так или иначе, но даже магия не могла спасти от последствий переломов. Пальцы срастались неровно. Он застелил кровать заново и уложил на нее Зоя, укрывая пледом.

Потом поднял кресло, ставя рядом с кроватью, и сел в него. Взял в руки книжку и принялся читать вслух. Стихи.

Спустя несколько часов, в комнату вошел Джедайт и сел с краю рядом с Зоем.

- Ты ведь слышал, что здесь происходило, не так ли?

- И ты знал, что у меня нет способности слышать. Так?

- Почему, Джед? Я знаю, ты занят, но это не бездушные бумажки, не возмущения энергии на границе, не твои важные, но терпящие с исполнением дела. Джед, он живой, он один из нас, ему было больно. И ты не помог, не позволил помочь мне. Почему?

- Мы все устали от этого, Нефрит. Ты, словно, сиделка, проводишь здесь все свое время. Я постоянно чувствую этот больной фон. И Зой. Это безумие действует как задвижка на двери в бесконечную боль. Ему ничего не поможет. Это мы оба знаем. Все, что можно, мы уже сделали для него. Ты тратишь почти весь свой запас сил, чтобы исцелить тело, но твои заклинания не способны исцелить душу. Ты облегчаешь его приступы, но сам слишком остро чувствуешь, чтобы это не отражалось на тебе.

Джедайт замолчал. Поглядел на Зоя с сожалением, извиняясь взглядом, и укрыл голое костлявое плечико съехавшим одеялом.

- Когда началось, я … Мне показалось, что я слышал его голос. Он попросил дать ему умереть. Я чувствовал его агонию от начала до конца. Он приоткрыл каналы для меня, чтобы я понял, от чего могу ему позволить избавиться. Там было такое, что я не смогу описать. Но, Нефрит, я бы сам захотел умереть, если бы чувствовал такое постоянно.

Нефрит поднял на него взгляд. И Джедайт увидел чистую концентрированную, спрессованную ненависть, обжигающую кислотой нервные окончания.

- Нефрит, ты так и не понял. То, что ты не можешь слышать его. Это не из-за событий прошлой жизни, и не из-за твоих способностей. Это он, - Джед кивнул на Зоя, - тебя закрыл от своего ада.

Джед направлялся к выходу, когда Нефрит хриплым шепотом спросил:

- Между ними связь разрушена полностью. Они вообще не способны услышать друг друга.

Джед уже давно ушел, а разговор все крутился по периферии его сознания. Джеда можно понять, если попытаться. Но Нефрит не хотел понимать. Он знал лишь одно, что Джед не помог. Какие бы ни были у него причины. Джедайт никогда с самого его возрождения не заботился о Зое. Это он, Нефрит, прошел с Зоем все его кошмары, был рядом, заботился. И это он, Нефрит, не был готов, что однажды он придет, а Зоя нет. Он бросил его в той жизни, и, несмотря на причины, мучался угрызениями совести. Сейчас угрызений совести не будет, и нужно оставить его, а он не мог.

Нефрит встал из кресла. Чуть сдвинул Зоя к стене и лег рядом, обнимая поверх одеяла, притягивая рыжую растрепанную макушку к себе на грудь.

- Зой я не брошу тебя. И твою тайну никому не выдам. Клянусь, – прошептал он, прикасаясь губами к влажному горячему лбу.

Потом пришла Берилл, села в кресло и тихонько запела:

Ветра времени
Поражают мои основы.
Я умираю от жажды
Я хочу убежать
Я не знал как освободиться чтоб жить
Мой разум кричал от ощущения боли

Я скитался, ища себя,
Так долго, пока чувствовал бесконечную боль
Падая, дождь лил в мое сердце
В страдании я ждал тебя
Не мог возвратиться
Нет места куда бы мог я вернуться
Жизнь потеряна, цветы опали
Если все это сны,
Разбуди меня сейчас.
Если это реальность,
Убей меня.

***

Лаборатория-кабинет Джеда была завалена всевозможными вещами, при доминирующем количестве бумаг, лежащих стопками, горками, на полках, на полу и на столе. Хозяин кабинета за своим столом, уткнувшись в очередные расчеты. Кунсайт в кресле напротив изучает записи Джеда. Этот отчет Нефрит видит уже в сотый раз. Там данные о нестабильности этого мира, возможные причины, прогнозы.

- Ну что ж, раз все в сборе, приступим к совещанию.

- Его не будет, Кунсайт. Перед нами стоит следующая проблема. Мы изменились. В какую именно сторону, и по каким причинам со временем станет понятно. Но изменились не только мы, но и измерение Темного Королевства. Измерение не стабильно. По моим расчетам, без подпитки энергии, разрушение произойдет в пределах одного-двух месяцев. С регулярной работой по поддержанию его баланса, это займет несколько лет. Нам нужно принять решение, что мы предпримем для спасения нашего мира.

- Наша энергия с моим появлением увеличилась, появились стационарные пояса. Возможно, прогноз времени будет скорректирован. Кроме того, усилится наша совокупная сила. Есть вероятность, что ее будет достаточно для поддержания баланса. Это на первое время.

- Что? – на него уставились две пары удивленных глаз. Нефрит стоял, отперевшись на косяк входной двери, сложив руки на груди, и спокойно смотрел на коллег.- Что ты этим хочешь сказать?

- И куда это ты, Нефрит, собрался? И еще интереснее с кем? – голос Кунсайта кололся льдинками и был неприятно холоден. Как с преступником национального масштаба говорит. – Ты как в прошлый раз собираешься нас предать?

- Мне все равно, Кунсайт, что ты думаешь. Я все решил. И я забираю на Землю королеву и Зоя.

- Ты принял это решение за них? А ты сказал Зою, что я вернулся?

- Нет. Но я думаю, что это не имеет значения, Лорд Кунсайт.

Фосфорно-синий свет заливал небольшое пространство комнаты-камеры и большое стекло. Впечатление морга было бы более полноценным, если бы на каталках лежали тела, но вместо этого за стеклом в кресле сидел очень молодой человек, который был бы, наверное, красив, если ни это неживое освещение и какое-то подспудное ощущение неправильности происходящего. Кунсайт, склонив голову набок, смотрел сквозь стекло. Что ж, по крайней мере, он не удивлен, и вопросов не задает.

И Нефрит вошел внутрь, только, оставшимся за дверью, показалось, что нырнул в глубину, и теперь они видят его под толщей воды – недосягаемый, неотмирный… проклятый? Или они уже все прокляты?

Легкие шаги и невесомый, но пронзительный аромат черных роз предупредили о появлении Берилл. Она молча остановилась позади Джедайта и Кунсайта.

Мгновенно стало холоднее, и давящая теснота-духота предзнаменовали начало грозы. Первые тяжелые дождевые капли с грохотом ударились о свинцово-серые беспокойные воды океана. Порыв ветра сорвал несколько темно-зеленых, гниющих прямо на прибрежных деревьях листьев, согнул ветки, и с размаху ударив оконную раму, с резким безжалостным звоном разбил стекло. Осязаемый раскат грома накрыл демонов звуковой волной и заставил вздрогнуть от неожиданности. Иллюзорный шторм выворачивал страхи, уничтожая накатывающими волнами надежды, смывая все наносное, заставляя подчиниться, слушать, лишая сил, воли.

- Джед… - бледное лицо Кунсайта с расширенными глазами говорило о том, что даже ледяной лорд не властен над собой. Шепот почти не был слышен за нарастающим ревом волн и гулом ветра.

- Только для избранных, - голос королевы был спокоен, но взгляд внимательный, сосредоточенный.

Внутри Нефрит опустился на колени перед Зоем, беззвучно, но взгляд умоляющий и какой-то виноватый. Зой медленно покачивался взад-вперед. Губы тихонько двигались на бескровном лице. Нефрит знал каждую строчку, каждое слово, каждое движение этих губ, бесконечно повторявших один и тот же стишок.

Он повернулся и посмотрел на зеркальную поверхность, на которой отражались двое в неверном свете больничной палаты-темницы. Нефрит почувствовал, как телепатически вздрогнул Кунсайт – Зой смотрел прямо ему в глаза.

Потом он посмотрел на Нефрита. Смутное беспокойство нарастало, будто вот-вот что-то должно случиться. Зеленые глаза приобрели оттенок свежевыложенного асфальта, причем, казалось, что поверхность все время меняется. Непреодолимое обстоятельство… Фобос и Деймос, держащие в объятьях дрожащие тела друг друга…

Нефрит моргнул, и наваждение растворилось, оставляя лишь грустные зеленые глаза.

- Ты пообещал, Неф… - одними губами беззвучно, едва заметно, все равно понятно.

Зой вздрогнул, и глаза засветились безумием. Темнота затягивала, завораживала, вытягивала душу. Нефрит слышал, как сжался, пытаясь закрыться от нового видения Джед, как приготовился к атаке Кунсайт, материализуя ледяные кристаллы против неведомого врага.

Пронзительный птичий крик и зигзаг молнии, рассекающий штормовое небо. Крылья рвет холодный ветер, пронизывающий насквозь хрупкие кости, разрывая перья.

Вой ветра, с неумолимой безжалостностью ломающего прибрежные деревья и поднимающего песок так, что почти не видно кромки воды, беснующегося океана.

Нефрит, обхватив голову руками, согнулся возле кресла Зоя, невластный над разворачивающим все внутри видением. Боль вместе со штормом вымывали мысли. Не вольные участники… Невольные свидетели…

Напряжение предельное. Кости в крыльях за спиной едва выдерживают ревущий в перьях ветер. Один путь – ввысь, над грозовыми тучами, в безопасность.

Посреди рычащего, ревущего, воющего кошмара никто не заметил, что картинка чуть сдвинулась, чуть поменялась – теперь тихонько, но внятно был слышен диалог. И даже чуть маревом, бесплотной галлюцинацией – образы.

- Стихи. Вы только послушайте, какая прелесть:

- Выбрось это из головы. В Темном Королевстве не существует любви.

Мужчина растворился. Ветер стал сильнее, птичий крик разорвал мерный гул грозы. Электрическая вспышка молнии высветила силуэт птицы.

Прозрачная фигурка с книжкой в руках все еще светилась серебристым, но теперь уже с грязно-серым оттенком. Только слезы на щечках блестели алмазными крошками. Ручки снова раскрыли книжку в розово-золотистом шелковом переплете, невидящий взгляд остановился на первом попавшемся танка, и губы прошептали:

И вдруг кости в крыле не выдержали, оно вывернулось под неестественным углом. Стало горячо и больно. По крылу, пачкая белизну крыльев, поползла струйка крови. Полет превратился в падение. И свист ветра в ушах. Ни что не спасет, ни что не сможет задержать падение.

Мерцающая картинка поменялась. Кружащие лепестки сакуры. Легкий теплый ветер уносит с собой душу умирающего демона. В воздухе повисли слова «Я любил Вас». Мужчина остался один. Отряхивает плащ, и резко разворачиваясь, уходит. Но несколько крохотных бледно-розовых лепестков еще кружит. Ничего не сказал. Обидно. Больно. Предал? Или, в самом деле, любви не существует? Безмолвный крик:

Ледяной ветер врывается в легкие против воли. Где-то очень далеко, в ином измерении Джед пытается открыть дверь комнаты, но ручка не слушается. Слишком плотный поток магической энергии подчинил себе не только живых, по и материальные предметы. «…Но так их жаль…» Полет-падение. Шквал грозового ветра. В висках стучит бешеный пульс. Потом взрыв боли, и сознание заливает кроваво-алая пелена. Нечем дышать. Гребнем вздымаются волны, и вот-вот накроют тщедушное тельце со сломанным крылом. «…Как этой ночью не было ни разу…» Сознание не растворяется – только боль становится все сильнее.

- Прекрати!!! - Нефрит бледный с расширенными от ужаса глазами, дыхание сбилось, пот смешался с кровью из прокушенных губ. – Это не правда. Прекрати! …Я люблю тебя.

Видение исчезает так резко и неожиданно, что в голове Нефрита мир покачнулся, перевернулся, и он осел на пол. После невыносимого гула тишина, кажется, затопила каждую клетку, каждый атом существа. Тишина тяжелее грома, и такая плотная, что можно дотронуться. Незапертая дверь, которую до того момента держала магия, распахивается, и оглушенный Джедайт, не удержавшись на подкашивающихся ногах, падает внутрь. Кунсайт снаружи медленно стекает по стене. Берилл нежно-печально улыбается.

- Бедный мой малыш… - она не могла видеть того, что видели мальчики. Но она знает.

Руки у Нефрита сильно дрожат, но остальное в порядке. Ничего не сломано, ничего не болит. Только слегка оглушенное состояние. Тихий всхлип. Смотрит на Зоя. У того по щечкам ползут вниз слезы, оставляя сверкающую дорожку.

- Пойдем со мной. На Землю. Крошечный домик на берегу моря. Возле домика сад, грядки с цветами. И зеленый чай на закате. Тепло горящих дров во время затяжного осеннего дождя. – На лице Нефрита расползается отчаянная улыбка. – И еще там буду я.

Нефрит засмеялся. Смех получился дрожащим, теплым, а в глазах стояли слезы, делая сапфирово-синие глаза светящимися.

- Она с нами. Кто ж нам печенье к чаю будет готовить?

- Я буду бороться за вас. Помнишь, ты сказал «карма». И что ее не исправить. Можно. Только было не кому.

- Не моя, - согласился Нефрит. – Но дай мне шанс. Я тебя люблю.

Только когда Нефрит произнес эту фразу, он вспомнил, что Кунсайт и Джедайт смотрят на них.

Кунсайт развернулся и исчез в телепорте. Спустя минуту, за ним ушел Джед. Но Нефриту было все равно. Зой обнимал его маленькими дрожащими ручками за шею. И Нефрит почувствовал себя свободным и обессилено-счастливым. Он обнял Зоя покрепче, зарываясь носом в медь чуть влажных от утреннего купания волос. А подошедшая Берилл, осторожно обняла их обоих.

Солнце садилось. Над горой туман и розовато-оранжевые отсветы заходящего солнца разливались каймой по всей горе. Белый особнячок тоже чуть светился в последних вечерних лучах. Волны, мягко шурша, набегали на белый песок, унося обратно в море крохотные серебристые крупинки.

На крыльце сидел молодой мужчина с ноутбуком на коленях, пальцы легко летали по клавиатуре. Иногда он заправлял за ухо каштановые пряди, еще слишком короткие, чтобы забираться в хвост, или поправлял сползающие на нос очки. На веранде, очень красивая женщина с медно-красными волосами и в шелковом бледно-зеленом платье, накрывала на стол к вечернему чаю. С крылечка открывался обзор на весь сад и вдаль на море. Шелест волн успокаивал, дарил умиротворение. А в саду, в грядке с кабачками, сидело маленькое существо, выдергивая сорняки и складывая их в стоящее рядом жестяное ведерко. Белые брюки и белая же рубашка с длинными рукавами закрывали от солнца бледную кожу. На голове смешная кепка-панамка, под которую убраны длиннющие золотисто-рыжие волосы.

Парень с нежностью и теплом смотрел на чудо в панамке, напевающее себе что-то под нос. Смешная у него привычка – петь во время работы. Но голос мелодичный, слушать приятно, даже если из всей песни он знал только припев. В тоже время боковым зрением он отслеживал изменения в котировках биржевой сводки, лентой бегущей по левой стороне экрана.

- Мальчики, - позвала женщина, - заканчивайте дела и садитесь за стол.

Но, когда никто не пошевелился, она набрала в грудь побольше воздуха, и, изображая пароходную сирену, заорала на весь сад так, что с деревьев взметнулись птицы.

Парень подпрыгнул на месте от неожиданности. Ноутбук, сваливаясь с коленей, захлопнул крышку. Очки он подхватил на лету, когда они уже неминуемо приближались к земле.

- Фух, - выдохнул он. – Реакция хорошая - дети будут.

И потом громче, чтобы сирена не вздумала завопить заново:

Зой в это время успел выбросить сорняки в компостную яму, снять панамку и мыл руки в огромной кадушке.

- Берилл, так и до инфаркта можно демона довести. Нет, ты представляешь, как врачи удивятся, когда меня вскроют, а?

- Неф, а ты представляешь, что будет, если у Берилл родится девочка? – Зой стоял сзади и язвительно улыбался.

- Не приведи Господь! – Нефрит закатил к небу глаза, изображая, как тяжело он будет переживать такое потрясение.

- Паяц, - бросила Берилл и вошла в дом за подносом с фруктами под заливистый смех Зоя.

- Все-таки хорошо, что мы выбрали именно Японию, - проговорил Зой, всматриваясь в гору. Она была спокойной, туманной, с легким розовым отсветом справа – темная и торжественная.

Наверное, именно это и называется – благодать. И Нефрит знал, что вот сейчас Берилл поставит на стол последнюю тарелку. Затем выключит электрический свет, и зажжет большущий напольный светильник, затянутый в белую ткань, с выведенными на ней иероглифами. Он будет отбрасывать неровные мягкие тени, играя светом на родных лицах – добродушном и ласковом – Берилл, и уставшем – Зоя. А потом Берилл, как обычно, оставит им убирать посуду. Но они, как обычно, не станут с этим спешить. Она уйдет к себе. А они еще долго будут сидеть, вглядываясь в далекие точечки звезд. Нефрит возьмет гитару, и будет, не вдаваясь в смысл, перебирать струны, в такт звукам души. Зой послушает, а потом что-то запоет - не всегда складно, но под музыку. Ветер будет шевелить волосы и ткань одежды. А когда станет совсем холодно, Нефрит обнимет Зоя. И они встретят ночь на половине пути. Благодать.

Маленький файерболл, чтоб без лишних разрушений и затрат магии, мгновенно спалил стопку бумаги. Будто и не было, только гарью пахнет. Потом генерал запустил пятерню в волосы, и почесал затылок. Волосы грязные, давно пора помыть. Он вытер руку о форму. Ага, форма тоже грязная.

Он плюхнулся в кресло и уставился на солдатские сапоги – пыльные. Плюнул в сердцах. Хотел по-настоящему, но во время вспомнил, что убирать некому. И потом в кабинет уже открылся телепорт, извлекая пред очи Мага Иллюзий собственной персоной Лорда Кунсайта.

- Ты решил нам до полной комплектности пожар устроить?

- А ты здесь видишь аппарат для измельчения бумаги?

- А на кой он нам нужен? – Джедайт уставился на «белый» плащ Кунсайта. Бахрома из пыли это очень оригинально. Но вот говорить об этом хозяину не стоит. Джедайт истерично засмеялся. А Кунсайт, не слишком-то и надеявшийся на ответ, решил спросить по-существу.

- Ты в гости к нашим ходил? – обычно Джедайт впадал в депрессию после визитов на Землю.

- С чего ты взял? – вопрос был риторическим, и потому Кунсайт только пожал плечами.

- Словно, утренний легкий дождь, все меняется, - явно кого-то цитировал, но кого именно Кунсайт вспомнить не смог. Джед задумался, и смотрел в межпространствие перед собой. – Они изменились, Кунсайт. Только мы остаемся прежними.

Кунсайт знал, что он посещает Землю, но никогда до этого не спрашивал. Может тоже скучает? Что ж, наверное, что-то ему рассказать можно.

- Нефрит купил дом на побережье, занялся интернет-трейдингом на фондовой бирже. Очки на нос нацепил, умный вид сделал. Похоже, за ум взялся. Берилл решила завести ребенка. Зой, кажется, поправился.

- Завести? У королевы будет ребенок? – глаза Кунсайта сделались совершенно круглыми.

- Какой-то землянин. Был у нее роман с иностранцем. Иностранец побыл и сплыл обратно, а ребеночек остался. А парни, знай себе, улыбаются. Говорят, воспитаем.

Потом до Джедайта дошло, что, скорее всего, Кунсайт спрашивал немного не о том. Но переспрашивать Кунсайт не стал.

- Почему ты сам к ним не зайдешь? Не придется вопросы задавать.

- Я не могу. Иногда так бывает, что, оставаясь честным перед собой, ты грязно поступаешь с окружающими. Я не смогу смотреть Зою в глаза. – Кунсайт неподвижно смотрел в окно. - А теперь…

Кунсайт махнул рукой, словно, отгоняя, непрошенные мысли.

- Есть вещи, которые делать никогда не поздно. Просить прощение – одна из них.

- В ледяном кристалле я чувствовал только ваши смерти. Все остальное не доходило. И потом, я не любопытный.

- Джед, скажи мне, разве ты не ревнуешь Нефрита? Ты бы не хотел снова быть с ним?

- Мне его не хватает. И дело не в том, что он был моим партнером. Только у меня такое впечатление, будто звонкий детский смех ушел из дома вместе с детьми. А мы, как старые собаки, привязанные толстой цепью к конуре, охраняем пустой и никому не нужный дом. Понимаешь о чем я?

Кунсайт молчал, перебирая в памяти образы, словно, четки.

- В каждой жизни мы в чем-то меняемся, в чем-то остаемся прежними. – Похоже, Кунсайт решил начать издалека. - Иногда что-то забываем, что-то важное непременно помним. Друг друга, например. И обязательно заново учимся жить. Началась война, и расстановка приоритетов в ценностях поменялась. То было время, когда любовь стала казаться менее важной, чем победа. И мы все упустили из вида, что только любовь и могла остановить войну. Но мы забыли, и с той минуты обрекли себя на гибель. В той жизни мы могли, как наши сейчас. Не завоевывать – просто жить в подсолнечном мире. Наши люди погибали. Наши войска редели. Генералов осталось четверо. Джед, а почему в этой жизни мы помним все?

Джедайт, как-то не сразу отреагировал на перемену темы.

- Если считать за константу, что нас изменило проклятие Зоя, то вероятно именно оно вмешалось в перерождение, и не позволило забрать память о прошлых воплощениях.

- Понятно. Так вот. Зой казался мне красивой и экстравагантной игрушкой. Пустой, эмоциональный, легкомысленный, глупый. И он отказал мне…

- Разве вы не были вместе? – удивился Джедайт. Но Кунсайт продолжил рассказ, не отреагировав на вопрос.

- Моя гордость была ущемлена, и я пообещал себе, что добьюсь его любой ценой. Это произошло, когда тебя не стало. Нефрит сбежал, и королева объявила его предателем. Ему оставалось уже не долго. Зойсайт пришел ко мне сам. Ему нужен был хоть кто-то. Так показалось мне тогда. Честно говоря, мне было безразлично, понравилась ли ему ночь и как он себя чувствует. Я не поверил, когда он признался мне в любви. Не понял и тонкого намека, когда он читал те стихи – ведь это тоже было признание. Потому что даже свои чувства мне удалось похоронить глубоко внутри. Я понял, как ошибался, только когда Зой создал ту иллюзию. Но теперь все потеряно.

- Твое раскаяние и душевные признания любопытны, Кунсайт. Но вот ты мне ответь на один вопрос, и все станет предельно понятно. Ты его любишь? Если да, то, как бы все не выглядело потерянным, еще не поздно попытаться исправить ошибки. Мне можешь не отвечать.

И одним погожим весенним деньком на побережье, возле маленького белого особняка, появились два странных субъекта в пыльной полувоенной форме. Но это уже совсем другая история…

Я создаю стену внутри моего сердца,
Что бы не позволить эмоциям выбраться -
Меня пугает вид мира.
Не хочу найти себя потерянным в твоих глазах.
Я пытался утопиться в своем сером прошлом.
Я никогда не стремился ощущать больше боли.

Из моих глаз время сочиться, словно слёзы
Мои чувства утратили яркость,
Убили моё сердце, освободили всю мою боль и
Я кричу вслух, я схожу с ума.

И я пытался чертить любовь
На стене времён, поверх сердечной боли.
Искусство жизни.

Закрой мои глаза.
Я могу слышать дыхание времени.
Вся любовь и печаль растворяются в душе.

Высуши мои слезы,
Вытри мое кровоточащее лицо.
Я хочу ощутить себя живым вне этих стен

Не могу позволить моему сердцу убивать меня
Я чувствую себя воскресающим,

Я хочу узнать значение моей жизни.
Я попытаюсь жить, попытаюсь любить
В моих мечтах

Стихи, использованные в тексте, мне не принадлежат. Танка - Сайгё и Аривара-Но Нарихира. Все остальные – текст песни «Искусство жизни» Yoshiki (X-Japan).