Эта мысль, казалось бы, дикая и странная, почему-то совершенно не смущает. Напротив, она убаюкивает, мягко и ласково погружая в зыбкое марево полудремы. И даже стук распахнувшегося окна – громкий, как выстрел – не нарушает покоя. Беззвучно полощется на ветру портьера.

Серое марево… Сон без сновидений. Именно такой я предпочитаю в последние годы. Приносящий покой и забытье. На дне которого… страх.

Ну вот, наконец, это сказано вслух. Страх. Я боюсь собственной магии. Я ненавижу ее. Я продолжаю пользоваться ей – выработанные веками навыки никуда не пропали – но не чувствую прежнего упоения. Все создаваемые мной иллюзии – безупречны, отточены и… стандартны. Ни капли вдохновения. Ни капли. Хватит с меня снов.

Какая череда совпадений: Кунсайт умирает от своего бумеранга; Зойсайт – пораженный огнем; мне достается Вечный Сон. Или это не совпадения? Но те двое продолжают жить, а я… нет. Так странно.

Сила, которую я считал своей основой, своей сутью. Магия, которую я любил, как самого себя. Оттого, что был ею… А теперь она чужда мне. Эта сила – не я. Но где тогда я? И есть ли я?

Страх. Так глубоко. Так хорошо скрытый ото всех. Даже от него. Даже в моменты наибольшей близости я ухитряюсь спрятать этот страх, не дать ему проявиться. У Нефрита есть отличительная черта: он умеет закрывать глаза на то, что неприятно видеть. Заразительно… Я тоже долго не хотел признавать. Что ж, теперь признал. Теперь у меня есть тайна от него – вместо прежнего безграничного доверия.

У него тоже есть тайна – кусочек жизни, прошедший без меня. Я слышал о нем во всех подробностях, но так и не смог до конца понять, что произошло за эти два месяца. Эта ни с того ни с сего обострившаяся вражда с Повелителем Ветра, эта привязанность к человеческому ребенку…

– Это наваждение какое-то…

Наваждение… Вода в пруду вздрогнула, как будто туда кинули камешек, и по ее зыбкой поверхности пошла рябь, вспыхивая в солнечном свете крошечными звездочками. Я моргнул, прогоняя видение, и вернулся к разговору:

– Мне приходится вспоминать ее снова и снова. Причем, часто – твоими стараниями. Время от времени у меня даже возникает крамольная мысль – а не отправится ли как-нибудь в Токио, чтоб навестить ее?

– Сколько ей лет сейчас? – невзначай бросил Джедайт.

– Семнадцать, – я сам удивился тому, насколько быстро ответил.

– Самое время, – с задумчивым видом подтвердил он и откинулся на спинку плетеного кресла.

– Так ты считаешь, что стоит? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Ты спрашиваешь у меня разрешения?

– Я интересуюсь мнением специалиста по наваждениям.

– Я подумаю, – многообещающе улыбнулся он. – Хотя, как специалист по наваждениям могу предположить, что, увидев ее один раз, ты от своих навязчивых мыслей избавишься. Так что визит в Токио вполне оправдан.

Изложив свое ценное мнение, Повелитель Снов, казалось, забыл о теме разговора и увлекся решением куда более насущной проблемы – повышением количества сахара в кофе.

Вот змей… и почему мне всегда видится двойной смысл в его словах?

– Кстати еще кое-что относительно особы по имени Нару Осака… – Джедайт отложил ложечку и использовал чашку с кофе как предлог для театральной паузы.

Я не преминул эту паузу заполнить, чем испортил ему весь эффект:

– Кстати еще кое-что относительно Нару Осака… Я провел социологическое исследование… Cудя по шуточкам, гуляющим среди юм, ты – самый ревнивый демон Темного Королевства.

– И как ты все успеваешь! – с восхищением проговорил он. – Вот если бы я отвлекался от своих основных обязанностей… ну, например на ревность, то у меня не осталось бы ни времени, ни сил, чтобы приносить этому Королевству хоть какую-то пользу.

– Может, и к лучшему было бы. А то от тебя ее слишком много.

Дрожащий от смеха солнечный зайчик как будто пытался запрыгнуть в карман его рубашки. Это выглядело так трогательно…

– Но я не об том, – Джедайт снова стал серьезным. – Как я помню, она была подругой Селенити?

– И не только.

– Не ручаюсь за точность, но, по-моему, она – единственный человек, столь тесно связанный со всей этой милой компанией. Да и с нашей, если уж на то пошло, тоже.

Я пока не понимал, куда он клонит. Впрочем, если Джедайту так хочется разобраться в том, чего так до сих пор и не понял я сам, то пусть пытается. Раз уж его это развлекает. А вдруг получится? К его аналитическим способностям – да еще такое упорство…

– Нефрит, тебе не кажется, что она – узел?

Хм. Интересная мысль.

– Ты уверен?

– Ничуть. Я интересуюсь мнением Повелителя Судеб.

– Как Повелитель Судеб могу сказать, что узел так просто не вычислишь. Как правило, его можно идентифицировать уже постфактумом. Хотя… а ведь действительно похоже. Слишком… притягательная личность.

– И энергии в ней было на редкость много… – я поймал себя на том, что ехидная ухмылочка Джедайта мне почему-то не нравится.

Она тут же исчезла: тот слишком хорошо умел чувствовать чужие эмоции. Мои – в особенности.

– Наверно, со мной и правда что-то не так… – я зачем-то начал оправдываться.

– Со мной тоже… – в голосе Джедайта было… я не понимал, что.

Но почувствовал, как по всему телу неприятным холодком расползается тревога.

– Со мной тоже…

Наверное, я не должен этого говорить, но сколько можно… Так или иначе, если не ему, то кому?

– Я… как-то слишком сильно устал, Нефрит. От всего. От Берилл. От своих обязанностей. От интриг. От юм. Даже иллюзии мои мне осточертели.

Я говорю это и не чувствую ничего. Как будто не обо мне. Но что-то меняется в его лице. Интересно, о чем он думает?

– И от меня?

– Нефи, – кажется, я задерживаюсь с ответом чуть дольше, чем следует, – есть вещи, которые мне всегда будут дороги.

Недовольная усмешка. Кажется, он решает, разозлиться или испугаться. По-видимому, выбрал и то, и другое:

– Джед, ну что это за упадничество?

Грань еще не преодолена. Я размышляю о том, начать этот разговор, или нет. Я могу и настоять. В конце концов, мне это нужно. Кто знает – вдруг поможет. Иногда одного слова бывает достаточно…

Он принимает мое молчание за подтверждение упаднических настроений:

– Одно время мне тоже, как казалось, осточертели и Берилл, и Зойсайт… – он подается вперед и, облокотившись о стол, упирается подбородком в переплетенные пальцы. – Я думал, что никогда не смогу принять произошедшего. А потом… надоело мне все это. Сколько можно мучиться? Я даже поверил в гадинкины благие намерения.

Мне действительно становится легко и спокойно от его присутствия. Так близко... что я не могу удержаться от улыбки. Правда, она получается какой-то тоскливой. По его лицу пробегает тень тревоги.

– Джед, понимаю, что тебе тяжелее, чем кому-либо, но… ну-ка выходи из этой депрессии. Завтра же начинаю разрабатывать план по твоему спасению,– он протягивает руку и сжимает мою ладонь в своей и… я вижу в глубине его глаз неподдельный страх. – Звездочка моя золотая, я не хочу тебя больше терять. Мне одного раза с лихвой хватило!

Кажется, я действительно напугал Нефрита, раз уж он такое говорит. Не стоило начинать…

Я прогоняю серую навязчивую тень и улыбаюсь уже вполне искренне и открыто. Сейчас, когда он рядом, это так просто.

– Похоже, мне действительно неминуемо грозит спасение. Если Повелитель Звезд за что-то берется, он это сделает. Чего бы это всему Темному Королевству не стоило.

– Вот именно! – он смеется и отстраняется, небрежным жестом отбрасывая назад волосы (а ведь действительно невозможно привыкнуть к этой красоте…). – Чего бы это всему Темному Королевству не стоило!

С чего бы это? Однажды обжегшись?.. Я не понимал, зачем тогда сказал эти слова. Терять…

Я всегда умел чувствовать непосредственную угрозу и считал это качество в себе очень ценным. Но каким же гнетущим казалось то ощущение, источник которого был неясен! Не ясны были причины, местоположение, степень и характер опасности, и эта неопределенность просто убивала меня, легкой, но непреходящей тревогой присутствуя во мне почти постоянно.

И сейчас эта тревога не давала мне сосредоточиться на их голосах. Я не мог вычленить ничего связного из звенящего хаоса, потому что и там мне слышался ее мотив. И я просто молчал, погрузившись в их пение, растворяясь в их сиянии.

Это утешало. В чем? Не важно. Просто грызшая душу тоска отступала перед шепотом бескрайнего космоса, таяла под беспощадными пронизывающими лучами. Как я любил их! Звезды ответили мне нежным звоном натянутых струн, напоминая, что они здесь, со мной. Навсегда.

И в этот миг я понял, что Нару Осака, обычная японская школьница, наивный влюбчивый ребенок, маленький человечек, вставший между двух враждующих сил – действительно узел. Я не услышал этого от звезд – те говорили всего лишь: "Возможно". Но я знал это наверняка. Просто знал.

Узел. Сплетение линий реальности. Перехлест нитей судьбы. Личность, зачастую ничем не выдающаяся, на которой сходятся интересы сильнейших разных миров. Одна из тех, из-за кого рушатся и возрождаются империи, меняются миры, поворачивается ход истории. Носитель непонятной, неподвластной ни светлым, ни темным богам силы.

Два узла за одно десятилетие. Не много ли? О, многострадальная вселенная!

Первый – Эндимион. Обычный маг Темного Королевства, возлюбленный Ее Величества Берилл и возрожденной Лунной Принцессы.

Второй – Нару. Человеческое дитя, неотвратимой рукой своей непостижимой судьбы брошенное в водоворот борьбы Тьмы и Света, любимица сильнейшего из Сейлор-Воинов и Великого Демона.

Интересно, отыграла ли она свою роль? Или одной моей смерти все еще мало? Я видел ее путь среди звезд, но знал, что она лишь до поры до времени будет следовать предначертанному. В любой миг ее жизнь может измениться непредсказуемым даже для меня образом. Другая сила столкнет ее с проложенной колеи и поведет… куда? Так все-таки поведет? Ни подтверждения, ни опровержения… Звучавшая серебряным колокольчиком мелодия говорила лишь об одном – для меня опасности нет. Опасность – в прошлом. Наваждение…

Может быть, хотя бы намек, милые мои подсказчицы? Ни да, и ни нет: "Возможно…"

Великая Металлия! Ну, что ты мне прикажешь делать…

Тяжелые черные волны, набегающие на белый песок. Радужное облачко над волнами – моя душа.

ДЖЕДАЙТ, ПОВЕЛИТЕЛЬ СНОВ И ИЛЛЮЗИЙ.
ТВОЕ ИМЯ – НИЧТО. ТВОЙ ТИТУЛ – ВСЕ.
ТВОЯ ЛИЧНОСТЬ – СОСУД, В КОТОРЫЙ НАЛИТА СИЛА.
Я ВЫБИРАЮ ЕЕ – СОСУД ИДЕАЛЬНО ПОДХОДИТ ДЛЯ МАГИИ СНОВ.
Я ОТВЕРГАЮ ЕЕ – СОСУД ТРЕСНУЛ И НУЖДАЕТСЯ В ЗАМЕНЕ.
Я УКАЗЫВАЮ ТЕБЕ НОВОГО ИЗБРАННИКА – ТЫ ПЕРЕДАЕШЬ ЕМУ СИЛУ.
ТЫ УХОДИШЬ ДОСТОЙНО, КАК ДОЛЖНО МОЕМУ ВОИНУ.

– Да, Богиня, – потускневшая серая дымка.

Да, Богиня. Я уйду достойно…

Проклятие! Проклятие!! Я же закрылся от снов!

Откуда этот?.. Холодный, душащий ужас. Холодный пот, липкий, как… отвратительно. Зов. Нефрит. По-видимому, почувствовал что-то. А я даже не могу ответить. Снова. Проклятие…

Наконец получается дышать. Кто-то рядом… какая-то юма… что она здесь делает? Делает вид, что спит, разумеется… как бы не так… не помню даже, как она выглядит… подсказать ей, что давно пора убраться?

Я делаю чудовищное усилие, чтобы повернуть голову, но в этот момент из портала выскакивает Нефрит. Одним движением отшвыривает девчонку к стене.

– Джед?! Что случилось?

Он хватает меня за плечи и встряхивает, и от этого я понемногу прихожу в себя.

– Все в порядке, Нефи…

Наши взгляды одновременно обращаются на сидящую в уголке испуганную юму. А, вот кто это такая…

– Иди сюда.

Она послушно подбирается ближе. Касаюсь ее сознания, заставляя забыть о только что увиденном…

– Что с тобой происходит? – я протянул ему кружку с подогретым вином.

Кажется, он уже чувствовал себя лучше.

– Не сейчас.

– Сейчас.

Я был намерен вытянуть из него все именно сейчас, пока он не успел закрыться и придумать отговорки. Он попытался отмолчаться, но я переместил кресло поближе к столу, за которым он сидел, давая понять, что это ему не удастся.

– Нефрит, мне кажется, что я… умираю.

Слова Джедайта звучали абсурдно. Я был готов услышать что угодно, но только не это. Впрочем, выглядел он так… как будто это было правдой. Не припомню, чтобы когда-нибудь видел его таким. Я не нашел даже, что ответить.

– Нефи, я сломался. Еще… там. Я держался, пока мог. Пока чувствовал связь с тобой. Я понимал, что мне нельзя вываливаться из реальности. Она же именно этого от меня хотела! Но это невыносимо – когда вообще ничего не происходит! Невыносимо! – опять нечто неслыханное: Джедайт кричит.

Если б я мог удушить Берилл, то так и сделал бы. Потому, что это было единственным, что приходило в голову. И еще – обнять его, утащить подальше, спрятать от всего мира. Но… я слишком хорошо понимал, что ничем не могу ему помочь. Он должен был выкарабкаться сам. Как и все мы.

– Вот я и ушел в сон по-настоящему, до конца, – он продолжал с привычным спокойствием, в которое мне уже нисколько не верилось. – Так, чтобы не видеть, не помнить, не знать. Я потерял границу между сном и явью. Как мне теперь кажется, навсегда. Вот и сейчас – мы говорим с тобой, а я не уверен, что это происходит в реальности.

Я понимал, что должен выслушать его, но что-то во мне протестовало против этого. Он подходил к опасной черте (наверное, он прав – смертельно опасной) и тянул меня за собой.

– Сны, иллюзии – потеряли для меня прелесть. Потеряли привлекательность. Стали наказанием. Я думал, это пройдет…

Я ухватился за последнюю, спасительную фразу:

– Это пройдет, Джеди, – я произнес это как-то чересчур уверенно. – Так было со всеми. Просто у тебя это затянулось. Тебе нужно отдохнуть. Может быть, смотаться на Землю – подальше от Королевства… Хочешь, я поговорю с Кунсайтом?

– Да нет, – он тряхнул головой и улыбнулся. – На Землю что-то не тянет. А отпуск и правда не помешал бы. Пожалуй, поговорю с Ее Величеством. А может действительно лучше для начала с Кунсайтом.

Еще одна выдуманная проблема – успокоил себя я. Хотя что-то подсказывало мне, что эта выдумка уже слишком близка к… реальности?

Что прекраснее, иллюзия или реальность? По-видимому, реальность – потому, что лицо, совершеннее которого я не встречал ни во сне, ни наяву, существует в действительности и принадлежит Повелителю Звезд. Или это уже не "в действительности"?

Тусклый сумеречный свет. Тень ресниц на его щеке. Блеснувший синим огоньком взгляд из-под полуприкрытых век. Змеящиеся пряди волос, разметавшиеся по ковру. Удивительно, что я имею особое право на эту красоту. Хотя бы в какой-то мере. Хотя бы пока… Длинные пальцы, сжимающие мундштук кальяна. Желание перейти за грань… (иллюзия? реальность?) …грань сна и яви.

Как хочется жить… Безудержно, безумно. Даже сейчас. Даже таким. Нефрит на каждом углу кричит о том, как любит жизнь – я и не знал, насколько с ним солидарен. Какое иррациональное по своей сути желание… Пока что я живу, а когда меня не станет – будет все равно. Банальная истина, придуманная людьми. Которые боятся смерти в силу ее неопределенности. Я точно знаю, что меня не будет. Ни в какой форме. И хочу быть. За столетия это стало слишком привычным.

И это желание превосходит все. Даже тоску по утраченной близости. Когда-то все было иначе… Никаких тайн. Никакой незыблемой границы между "ты" и "я". Что за безжалостной силе понадобилась сначала ослабить узы этого союза, а теперь – окончательно разорвать их? Нам даже снились одни и те же сны. Когда-то… Сейчас… но не рассказывать же ему об этом? Какой смысл? У меня свои тайны. У него – свои.

Его не было почти неделю. Вопрос о "плане моего спасения" аккуратно замят. Во многом по моей инициативе. Поздно, мой Звездный Лорд.

Кстати, знать бы, сколько мне еще осталось?

А о причинах отсутствия поинтересоваться можно – это вполне в рамках иллюзии неизменности.

– Где ты пропадал? Я уже начал скучать… – слова вплетаются в едкий сладкий яд дымка.

– В Токио, – выдох сизым разводом в воздухе.

На мгновение меня обдает холодом. Молчание.

– Не спрашивай ни о чем, – он откладывает мундштук и приподнимается.

Склоняется надо мной.

– Разве я спрашиваю? – как неудержимо желание его прикосновения…

Он целует меня. Жадно, настойчиво. Как будто в последний раз. Не замечая, до боли сжимает запястье. Рвет воротник рубашки, так что пуговицы летят. Чего он хочет? Забыться? А я? Наверное, того же…

Тонкие пальцы перебирали струны, легко, с нежностью.

Простенькое серебряное колечко. Короткие, покрытые светлым лаком ногти.

Она напевала себе под нос, тихонько, неразборчиво. Я понимал слова только потому, что уже знал эту песню.

Мне нравилось наблюдать, как шевелятся ее губы. И вспоминать их прикосновение…

Тонкая прядь упала на лоб, и она привычным быстрым жестом убрала ее за ухо.

Движение пришлось как раз на паузу, и мелодия от него нисколько не пострадала. Я почувствовал восхищение – так красиво и так выверено. Странно. Что мне это…

Ладонь накрыла струны, гася все еще звучащий аккорд.

Она отложила гитару в сторону.

– Тебе еще не надоел фон, который я создаю для твоих раздумий? – Нару наклонилась ко мне.

Я обнял ее. Она лукаво прищурилась, а в глаза вспыхнули теплые темные искорки.

– Мне нравится тебя слушать.

– Знаю. Но вот уже пять минут ты этого не делаешь, – констатировала она с улыбкой.

Мне показалось на удивление приятным то, что в ее словах не было ни намека на обиду.

– Мыслями ты где-то далеко… Ну, что теперь скажешь в свое оправдание? – в голосе Нару появилась наигранная требовательность.

– Ну, например… – я сделал вид, что задумался и выдал самую большую банальность, которая только пришла в голову. – Знаешь, что ты самая прекрасная из земных женщин?

– О, да… Это что-то! Я польщена! – она рассмеялась и отстранилась. – Догадываюсь, что уж тебе-то было, с чем сравнивать.

– Да? – удивился я. – Не знаю… я уже и не помню.

– По-моему, нужно покурить, – она нащупала на столе пачку сигарет.

– ..? – я вопросительно протянул ей руку.

Вот Джедайт, кстати, табачный дым не выносит.

Я усмехнулся и с неожиданной горечью подумал о том, что Нару никогда не сможет понять и принять меня такого, какой я есть – лорда Нефрита, демона Темного Королевства, Повелителя Звезд и Судеб. По большому счету она любит удачно сыгранную роль, свою детскую мечту – Масато Сенджойна. А у меня никогда не хватит решимости попытаться эту мечту развеять.

В ее золотистых глазах – царственное спокойствие. И все же ей не удается скрыть торжество. Впрочем, она и не старается. Скоро, скоро исполнится ее давняя мечта – она наконец избавится от меня.

– Вопрос, ради которого я задержала вас, касается Лорда Джедайта. Но ситуация, в которой он оказался, должна послужить уроком нам всем. Не скрою, что в ней есть и моя вина.

Ее голос официален и холоден, но пространство между нами напряжено от взаимной неприязни. Теперь уже нет никакого смысла скрывать ее, и она оказалась столь велика, что это удивляет даже меня. В последних словах Королевы мне слышится "Я рада, что приложила к этому руку".

– Итак… – взгляд в мою сторону, неотвратимый, как перст судьбы. – Великая Богиня Металлия избрала нового Повелителя Иллюзий. Вы больше не устраиваете ее в этом качестве.

– Я знаю, – официальный кивок; рефлекс, закрепленный веками. – Богиня поставила меня в известность о своем решении.

– Имя избранного она сообщит вам лично, Лорд Джедайт, пока еще… – легкая тень презрения на тонких красивых губах, – …Властитель Снов. Ритуал вы знаете.

Пока еще… Нет уж, моя Королева. Я останусь Властителем Снов до самого конца. До последней минуты.

– Я уже знаю имя избранного.

Удивленно поднятая бровь.

– Но я не обязан сообщить его… кому бы то ни было, – немного интеллигентного хамства напоследок.

Терять уже нечего. А, впрочем, вполне в рамках традиций.

– Конечно. Это ваше право, Темный Лорд Джедайт.

Шуршание платья. Удаляющийся звук шагов.

Перед глазами – светлая поверхность дубового стола. Дальше – никак. Не могу поднять взгляд. Тишину нарушает шипение:

– С-сука…

Я испытываю неожиданно сильную благодарность к Огненному Лорду – за эту своеобразную поддержку. И тут же хорошо понимаю, за что Нефрит зовет его Гадинкой. Настолько хорошо, что становится почти весело. Нефрит… молчит.

Со мной что-то происходит. Я чувствую вдруг, как обостряются все мои ощущения, как мысли становятся стремительными и яркими.

– Великие Лорды, я прошу прощения, – я поднимаюсь легко, как будто во сне; грань… – Я должен покинуть вас.

Чувствую присутствие Нефрита – по правую руку. Такое тяжелое – не в пример моему. Молчит…

– Джед!! – Зойсайт каким-то образом оказывается рядом со мной, хватает меня за руку, и в течение целого мгновения неподвижности я наблюдаю, как лихорадочный блеск в его глазах становится слишком… отчетливым.

Меня захлестывает невозможная, пронзительная нежность. Зой!.. А я-то думал, что твои слезы – такая же легенда, как и моя ревность…

– Зой… – прижимаю его пальцы к губам, такие тонкие, с длинными острыми ногтями, такие горячие.

Как же я люблю его! Его ладонь, которую я выпускаю из рук – словно часть себя. Как это больно!

Нефрит, наконец, встает. По-прежнему, молча. Я чувствую тяжесть его присутствия, тяжесть его дыхания, тяжесть его непонимания… Почему тогда мне так легко? Невыносимо легко… Может, меня уже нет?

Его пальцы железным кольцом смыкаются на моем запястье. Звездный свет. Телепорт.

– Нефи… – я, кажется, больше не в состоянии ничего сказать.

Мы переместились не в его гостиную, не в беседку в саду, а почему-то на столь нелюбимую им каменную террасу западной башни моего замка. Вполне подстать его настроению – теперь оно передается и мне. Легкость уходит, и я оседаю на скамью. Он стоит, прислонившись в стене. Молча. У меня тоже не находится слов. Вернее, слов так много, но они, кажется, все не о том…

– Я знал… – голос Нефрита звучит глухо. – Я видел, что ты уже не такой, как раньше… И не сделал ничего.

Какие-то слова все же бьются, рвутся наружу, как птицы из клетки, но не те… не те…

– Нам надо разорвать каналы связи…

Смешок – как освобождение от застрявшего в горле комка.

– Узнаю моего возлюбленного Джедайта! – долгая пауза; так тягостно долгая… – Да. Надо…

– Ты теперь потеряешь в силе…

– В силе?!..

Я знаю, что стоит за его словами, но упорно делаю вид, что не понимаю. Так легче – если говорить о делах, а не о чувствах.

– Ты привык к магии снов. Ты слишком часто ее используешь, как вспомогательное средство. Тебе нужно будет… – (что я несу?) – Кто-то будет вместо меня… – (что я несу?!!) – Если уж на то пошло, со сходным психотипом…

"И его тоже не будет переносить Королева", – промелькнула совершенно неуместная мысль. Неуместная – как и все, что я сказал…

– Что ты несешь?!! – я почти не ощущаю удара и только чувствую, как спинка скамьи спасает меня от падения. – Идиот! Наверное, и вправду, выжил из ума!!

Тишина. Опять тягостно долгая тишина. Наконец проснувшаяся боль каким-то приторно-сладким теплом разливается по телу.

Нефрит опускается на каменный пол, обнимая мои колени:

– Прости меня… – его голос дрожит, и теперь я чувствую, что он живой. Так-то лучше. – Как я тебя ненавижу… Лжец и прагматик. Как мне без тебя жить?

– Прости меня, – возможно, мне не стоило этого говорить. Может и не надо ему прощать…

– Какой же ты дурак, Джед… – он качает головой. – Думаешь, мне иллюзии твои нужны? Может, мне убить тебя, а? Убить, возродить, а к тому моменту, как ты полностью раскроешься…

– Нефрит, давай-ка я все-таки уйду один. Ты-то хоть не повторяй моих ошибок…

Какое доверие?! Я чуть не взвыл. Какое доверие, если я говорю это в потолок, вместо того, чтобы сказать тебе?

Я так и не нашел в себе сил поговорить с Джедайтом. А-а… зачем теперь… С глаз долой, из сердца вон – так говорят? Уже сегодня его не станет. Эта мысль не укладывалась в голове. Вот и хорошо. Пока я к ней привыкну…. Только пустота, отдающаяся болью. Ах да, разорванная связь.

Я сел на кровати. Меня штормило, как после хорошей пьянки. Кто бы знал, что это будет так… Интересно, он-то как себя чувствует? Ему ведь еще что-то делать… Да сколько можно?! Я до сих пор продолжаю о нем беспокоиться. Сейчас-то!.. Невыносимо! Выкинуть из головы! Хоть на сегодня! Любыми средствами!

И, перебирая в уме средства, я с ужасом понял, что в глубине души готов принять только одно… Ну, еще не лучше! Но чем больше я убеждал себя в кощунственности этого желания, тем сильнее меня тянуло на Землю. "Ну и хорошо", – с остервенением согласился я. Прекрасный повод начать разрушать светлый (?) образ Масато Сенджойна.

Как восхитительно ночное небо! Сколько сострадания в тающем на ресницах сиянии! Нежное, звучащее на грани сознания пение, давало мне силы. Утешало. В чем? Это было уже не важно.

Я стоял на тротуаре, рядом с одной из тысяч токийских высоток, подпирающих небо, любуясь неспешным движением его вечных обитателей – и совсем чуть-чуть оставалось переместить взгляд, чтобы найти единственное нужное мне темное окно на одном из верхних этажей.

Оно было открыто, и даже отсюда я внезапно ощутил ненормальную пустоту скрывающейся за ним квартиры. Ее не было дома. Не было вообще…

Джед! Сколько раз ты говорил, что я дурак? Вот столько раз и был прав. Впрочем, тебе уже все равно. Металлия! Так значит – она?! Конечно – был их ответ. Разве они могли не знать? И вы молчали? Но ты не спрашивал…

Всю дорогу она молчала – не потому, что не нашла, что сказать, а потому, что была под заклятием. Место назначения я знал хорошо – собственно это был некогда, еще до столь неудачной для Королевства войны, принадлежавший нам с Нефритом загородный дом – но мне не хотелось пользоваться порталом. Никакой магии – что-то вроде детали, самолично привнесенной мною в ритуал. Может, мне просто хотелось просуществовать лишние полчаса. А заодно дать ей время осознать и принять то, что должно произойти. А может, я рассчитывал, например, попасть в аварию… Не попал.

Теперь она сидит на траве в саду, подобрав под себя ноги и сложив руки на коленях. Ресницы опущены и чуть вздрагивают. Она боится – впрочем… не так уж и боится; она ненавидит меня – но это бессмысленная ненависть слабого к сильному, и ей это известно; она злится – и на данный момент это чувство превосходит все остальные.

Странный выбор, Металлия! Узел – бомба с часовым механизмом, да еще и неисправным. Думаешь, тебе удастся прибрать к рукам этот потенциал? Кто знает… Но логика в таком выборе есть – скоро эта девочка станет сильнее, чем я сейчас. Может, действительно не так существенно, что избранный – не мужчина? Как-то не думал об этом… Не думать же сейчас?..

А вот расчет на то, что она окажется удачным партнером по альянсу для Нефрита… О, Богиня… Повелитель Звезд слишком непредсказуем. Как бы тебе не ошибиться!

Она сидит на траве, стараясь не смотреть на меня. Сильно изменилась. В таком возрасте три года – существенный срок. Интересно, помнит ли она меня?

– Я вас не помню, – угадывает она мои мысли (Металлия, а ведь ты права!), – но Нефрит говорил мне о вас.

Она не верит мне.

– Я вам не верю, – Нару, наконец, открывает глаза; все-таки мокрые, – Я думаю, вы просто хотите убить меня. Просто из ревности.

Как ни странно, я действительно ощущаю ревность. Смешно… Кого или что я ревную? Нефрита – вот еще глупость! Магию, от которой сам отказался – тем более.

– Вот и зря. Он любит вас. Это же видно, – сквозь слезы проступает спокойная уверенность. – Я такие вещи вижу.

Проклятие! А я еще сомневался!

– Если бы я хотел убить тебя из ревности, то сделал бы это иначе. Проще. Или, наоборот…

Темное пламя в зрачках. Скоро эта девочка отнимет у меня все, что я имею. Я ненавижу ее? Да. Но это бессмысленная ненависть слабого…

– Не нужно меня запугивать!

– Ты хочешь стать равной ему? Понять и принять его до конца? Быть принятой им? – стараюсь заглянуть в ее душу, на глубину страхов и желаний…

Что сильнее: неверие или надежда? Злость. Что ж, тоже хорошо.

– Здесь еще остались те, кто мне дорог. Я ведь смогу возвращаться к ним… на Землю? Как… Нефрит?

– Разумеется. Думаю, ты станешь бывать здесь чаще, чем остальные. Как я до последнего времени, – отвечаю ей абсолютно правдиво.

Она верит, не чувствуя подвоха. Интересно, кем будет человек, из "тех, кто ей дорог", которого она убьет в знак принятия дара?

Я удовлетворенно улыбаюсь и киваю.

– Нужно попасть ножом прямо в сердце. Между шестым и седьмым ребром. У тебя получится…

Вязь заклинания на клинке… Вкладываю рукоять в ее ладонь и сжимаю пальцы. Она боится – теперь уже того, что не сможет. Но мелодия уже звучит в ней, рисуя замысловатый узор, играя бликами времени на ослепительно красивом лезвии, уводя ее за грань…

…грань сна и яви.

Я давно не ощущал Богиню так близко. Я почувствовал стену, отделявшую меня от места ритуала. И ее присутствие. Тягостное, давящее. А я, оказывается, почти забыл, что это такое. Воздух дрожал от наполнявшей его силы. Я не мог сказать, сколько это продолжалось. Но, наконец, стена дрогнула, пропуская меня. Теперь я шел медленно, натыкаясь на деревья, цепляясь за кусты. Пока не вышел…

И увидел ее. В белом платье с кровавым пятном на груди. Волосы цвета темного красного вина. Длинные сомкнутые ресницы. Полуоткрытые губы, те самые… нет, не те. Она была прекрасна. Нечеловечески прекрасна. Темная Леди. Повелительница Снов.

Пятно на платье – и гладкая белая кожа в разрезе. Ножа, которым был нанесен удар, я не видел. И зачем-то принялся его искать (как будто это имело значение!). Я наткнулся на мертвое тело. Скорчившееся, лежащее ничком. Что-то в нем было не так… Волосы! Не цвета светлого золота, а тусклые. Те самые, что называют белобрысыми. Я взял его за плечо и развернул к себе. Тело было человеческим. Бледное до синевы лицо, круги под глазами, во взгляде – ужас и боль. Искусанные, растрескавшиеся губы. Руки, почему-то сухие и исцарапанные. Чернильное пятно на пальце. И нож в груди. Между шестым и седьмым ребром. Мертвый человек.

Я чувствовал, как к горлу подступает комок. Зачем мне надо было видеть его… таким?

– Нефрит… – серебристый нежный голос.

Ее пальцы коснулись моего плеча. Она осторожно взяла меня за подбородок и взглянула мне в лицо. В ее глазах был вопрос. И безмятежное спокойствие. И ни тени боли или сожаления. Темная Леди… Моя Нару. Чужая Нару.

Зачем мне видеть ее… такой?..

Стук распахнувшегося окна – громкий, как выстрел – и хлопанье портьеры на ветру разрывают тонкую ткань сна. Холодный голубоватый свет Земли падает на подушку. Так вот в чем дело…

Всего лишь сон. Обычный. Прокручиваю его от начала до конца (да уж, приятный, что ни скажи…) – никакой магической силы. Никакого присутствия Металлии. Хотя… слишком уж безуспешны были все мои попытки из него вырваться… а ведь чувствовал же, что не реальность! Пока еще не разучился… Я рассмеялся. С каких это пор я стал бояться снов?

Постель рядом чуть смята и пуста. Не желая видеть никого, я сам закрываю окно, задергиваю портьеру и зажигаю свечу. Четыре часа утра.

"Джед, ты не спишь?" – тихий, осторожный зов.

Он появляется через минуту. Растрепанный и невыспавшийся. В темно-синем, как ночное небо, кимоно. В уголках глаз – тревога и остатки сновидения. Падает на кровать и заворачивается в одеяло. Я сажусь рядом.

– У меня был плохой сон.

Конечно… Касаюсь губами его виска.

– Я знаю…

Иногда нам снятся одни и те же сны.

– Это всего лишь сон, – я улыбаюсь. – Ничего больше.

Он смотрит на меня внимательно. Качает головой. Извлекает невесть откуда пачку сигарет.

Если честно, я терпеть не могу, когда курят. Особенно Нефрит. Особенно в моей спальне. Но сейчас, пожалуй, можно об этом забыть.

– Кстати, сколько ей лет сейчас? – как бы невзначай роняет он.

– Тридцать два, – сам удивляюсь тому, что отвечаю так быстро.

Он затягивается, роняя пепел на ковер, и передает сигарету мне. Ложится, обнимая, и кладет голову мне на живот. Пламя свечи медными отблесками играет в его волосах. Совершенство. Которое принадлежит мне.

Огонек сигареты. Сизый горьковатый дым. Постепенно он начинает напоминать дым костра, наполняясь запахами земной ночи и цветущих трав. Меняет цвет, принимает очертания диковинного цветка. Нефрит наблюдает за этим молча, с улыбкой. Ему нужно было опровержение – он его получил.

Бояться собственной магии? Какая глупость. Но… пожалуй, я должен поблагодарить за предупреждение, Богиня.