Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.  

 

Funny Valentine

Умереть за Нару

 

Масато Сандзёин был из тех японцев, которые любят Запад. Ему нравились рок-музыка, английский язык, европейская кухня. Одной из вещей, которые особенно его очаровывали, был западный этикет. "Представь, они выражают внимание и уважение к собеседнику, не принижая при этом себя", – рассказывал он как-то матери. Однако госпожа Сандзёин его объяснения не поняла. "Выразить уважение" и "не принизить себя" в её представлении не сочеталось одно с другим. С семьёй Масато не слишком ладил.

Зато он ладил с женщинами. То снисходительно-восхищённое отношение к прекрасному (да, да, именно так!) полу, которое он позаимствовал у иностранцев, действовало даже на японок. Разумеется, не на всех. Однако чутьё безошибочно подсказывало ему, какой из девушек можно уступить место в транспорте, помочь нести сумку или сказать ни к чему не обязывающий комплимент.

Эта история началась на крыльце телестудии, когда он открывал стеклянную дверь, чтобы пропустить мангаку Кадзуко Аоки. Масато шел на работу, а Аоки-сан покидала телестудию. Это была "правильная девушка" – она приветливо улыбнулась и не стала рассыпаться в бесконечных благодарностях. Масато, всё ещё держа дверь открытой, проводил её взглядом. И тут он увидел девочку.

Это была школьница лет четырнадцати. Она стояла по другую сторону дороги и смотрела на Масато Сандзёина буквально открывши рот. Такое внимание было ему приятно. Вовсе не потому, что он неровно дышал к несовершеннолетним девушкам, – кстати сказать, это было совсем не так. Но школьницы были его целевой аудиторией. Возможно, эта девочка смотрела сериал и знала, кто он. Возможно, её просто впечатлила его внешность. Это было не так уж важно. Главное – девочка была одной из пока ещё гипотетической массы его поклонниц. Когда-нибудь их станет много. Но в данный момент двадцатичетырёхлетний Масато Сандзёин озвучивал свою первую роль в аниме-сериале, и каждое такое происшествие было для него в новинку. Он старался воспринимать их как бесспорный признак грядущего успеха, но в глубине души не был уверен в своем блестящем будущем, и такие взгляды, как этот, скорее уж утешали и поддерживали его.

Он ещё не знал, что эта девочка никогда не будет "одной из".

 

В офисе он первым встретил Цукаду.

– Привет, герой-любовник, – бросил тот, не отрываясь от бумаг.

– Привет. Аоки-сан приходила?

Цукада был сценаристом, и Аоки, одна из соавторов манги, по которой снимался сериал, чаще всего имела дело с ним.

– Да. Зайди к её величеству, тебе понравится.

Следующим был Химидзава, сэйю, как и сам Масато. Он сидел за столом и с выражением неземного блаженства на лице пил чай. Похоже, и правда ожидался какой-то новый поворот сценария. Сандзёин поздоровался с ним и зашёл в кабинет "её величества" Танико Мори – продюсера сериала.

– Масато-кун, хорошо, что ты пришёл пораньше. Присаживайся, – радушно пригласила начальница.

Он послушно сел в кресло напротив её стола.

Отношение Мори-сан к Масато было чуть более фамильярным, чем ему хотелось бы, однако от неё зависела его карьера, и она не возражала против того, чтобы он приходил на работу всего лишь "чуть пораньше" (то есть на пятнадцать минут, а не на час), чем требовалось, так что стоило потерпеть.

– Масато-кун, мы с Аоки и Цукадой посоветовались и решили, что в следующей арке твой персонаж будет центральным.

Ему следовало вежливо улыбнуться, но кончики губ предательски поползли чуть ли не к самым ушам.

– Тебе придётся много работать, – строго напомнила Мори-сан.

– Да, я готов. А как же…

– Химидзава немного устал. Возможно, он уйдёт в отпуск.

В интригах и тонкостях взаимоотношений внутри коллектива Масато Сандзёин не разбирался, а потому забеспокоился. Его продвинули только потому, что Химиздаве надоел его персонаж? Или продюсеру Мори надоел Химидзава?

После работы он попытался выяснить это у самого Химидзавы. Но тот всё так же блаженно улыбнулся и сказал:

– Я иду в отпуск. Это же прекрасно. Отосплюсь наконец.

 

На выходе из офиса Масато окликнул Цукада.

– Ты ведь знаешь Синокаву? Фотографа?

– Конечно.

– Он тут затеял одну аферу… – Цукада смутился и подёргал себя за свисающую прядь рыжих волос. – Хочет устроить эротическую фотосессию со школьницами. Уже официально объявил, что ищет моделей. Всё будет в рамках закона, конечно… Но, по-моему, это плохо кончится.

Масато пожал плечами.

– Будет скандал – будет известность.

– Да не нужна ему такая известность! – с жаром возразил Цукада. – Он ещё сопляк, вот и хочет выкинуть что-нибудь этакое. Потом будет переживать, головой об стену биться, а репутацию уже не поправишь. А он очень чувствительный человек.

– Жаль, если так получится.

– Может, ты поговоришь с ним? – попросил Цукада.

– А сам почему не поговоришь?

– Я пробовал. Упрямый, как баран… – он махнул рукой. – Но ты-то умеешь убеждать, Сандзёин-сан. К тебе он прислушается.

Никакого особого дара убеждения у Масато Сандзёина не было. Просто Синокава, талантливый фотограф и вчерашний школьник, был застенчив и не избалован женским вниманием. Его эксцентричный поступок определённо был продиктован желанием поднять свой рейтинг среди девушек, а в последнем вопросе Масато вполне мог послужить авторитетом.

Откровенно говоря, сам Масато так не считал. Опытным донжуаном он вовсе не был, и самое большое его преимущество перед Синокавой состояло в привлекательной внешности.

– Что-то я сомневаюсь… – ответил он. – А вдруг ещё поймёт меня как-нибудь неправильно, и станет только хуже.

– Попробуй, – продолжал уговаривать Цукада. – Попытка – не пытка. Хуже, чем сейчас, точно не станет.

– А что мне за это будет?

– Познакомлю тебя с Хироми. Ты же как-то спрашивал про неё.

Тихая и похожая на мальчика Хироми Мацуно была соавтором весёлой и общительной Кадзуко Аоки. Как девушки делят работу, для Масато оставалось тайной, но он почему-то был убеждён, что Хироми талантливее, а Кадзуко всего лишь более активная и пробивная.

– Договорились. Завтра зайду к нему.

 

Выйдя из здания телестудии, Масато сразу увидел нечто совершенно невероятное. Этим невероятным был автомобиль. Иномарки в Японии не такая уж редкость, но "феррари тестаросса" – явление из разряда чудес. Пожалуй, Золушка, на глазах которой тыква превратилась в карету, была удивлена и восхищена куда меньше, чем Масато Сандзёин при виде этой великолепной машины.

Затаив дыхание, он подошел ближе. Никто не остановил его, сигнализация не включилась. Автомобиль был абсолютно новым и чуть ли не сиял чистотой. Даже на колёсах не было ни пылинки. Казалось, он только что сошёл с конвейера и волшебным образом переместился на эту парковку из далёкой Италии.

Масато погладил ребристый воздухозаборник. Через окно с опущенным стеклом отлично был виден роскошный салон – кожаные кресла, руль с изображением вставшего на дыбы коня и такой же конь на брелоке вставленного в зажигание ключа.

Я подожду хозяина и попрошу… только на секундочку, вдруг он разрешит…

Но хозяина всё не было. Масато протянул руку в окно и коснулся подголовника кресла. Потом попробовал ручку двери, и она неожиданно поддалась. Он стоял рядом с открытым автомобилем и не знал, что делать. Хотя, конечно же, знал. Нужно было поскорее убираться.

Он потянул дверцу на себя, чтобы захлопнуть её и… сел в машину.

Я просто извинюсь, когда он придёт. Он поймёт…

Со страхом и восторгом Масато провёл руками по обивке сиденья, по приборной панели, потом откинулся назад, положив ладони на руль, и словно стал частью машины. Совсем не так он ощущал себя, когда водил старенькую отцовскую "субару". Ему казалось, что он не в салоне автомобиля, а внутри могучего, послушного и отчасти живого существа – как герои сериалов в жанре "меха".

Хозяин "феррари" так и не появился, и страх понемногу начал отступать.

Можно остаться здесь подольше. Никто ничего не узнает.

Масато протянул руку и качнул брелок на ключе зажигания. Его пальцы дрожали. Желание повернуть ключ было непреодолимым. Нечто подобное ощущаешь рядом с женщиной, которая тебе нравится, но не позволяет прикоснуться к себе. Но ведь машина-то вовсе не была против…

Ключ беззвучно повернулся – для этого совсем не потребовалось усилий. Мотор заработал, и Масато всем телом ощутил его силу и мощь. Он обнаружил свою ногу на педали сцепления, хотя совершенно не понимал, как она там оказалась. Теперь уже не получится просто оставить машину и уйти. Он отпустил сцепление и надавил на газ.

На выезде с парковки никто не обратил на него внимания. Масато следовал от перекрёстка к перекрёстку, от светофора к светофору и каждую секунду ждал, что полиция остановит его. Неприятностей уже было не избежать, а потому он наслаждался каждой секундой, проведённой за рулем этого автомобиля, как последней. Впрочем, пока что постовые интересовались "тестароссой" не больше, чем ехавшими рядом "тойотами" и "хондами".

Масато свернул на незнакомую ему улицу и вскоре оказался в спальном районе. Через пару километров одинаковые коттеджи сменились хвойным лесом, неожиданно тёмным и мрачным. Автомобиль буквально рванулся вперёд – он требовал скорости и на токийских улицах откровенно скучал. Справа от дороги Масато краем глаза заметил особняк, скрытый за деревьями. Подумав, он повернул обратно. К дому вела узкая дорожка. Он остановил машину у самого крыльца и вышел осмотреться.

Дом был двухэтажным и состоял из нескольких башенок. В центральной, самой высокой, были стрельчатые окна и розетка – как в католическом храме. Гигантские криптомерии подступали едва ли не к самому крыльцу.

– Ну и ну! – удивился Масато. Такому особняку самое место в готическом фильме, а не на окраине Токио. У него возникла мысль, мгновенно переросшая в уверенность, – "феррари тестаросса" и этот дом принадлежат одному и тому же человеку.

Он взошёл на массивное, украшенное колоннами крыльцо и толкнул тяжёлую деревянную дверь. Как и дверца машины, она оказалась не заперта.

В доме царила полутьма. Шаги Масато гулко отдавались в тишине. Здесь определённо не жили. Мебель по большей части скрывалась под чехлами, но на перилах лестниц не было пыли. Он поднялся в центральную башню. Там обнаружился абсолютно пустой зал. Только свет, проникавший сквозь стёкла витражей, цветными пятнами ложился на каменный пол. В круглую розетку смотрело алое закатное солнце.

Масато почувствовал, что его неудержимо клонит в сон. Он поспешно покинул комнату, однако ощущал себя смертельно уставшим. Плохо понимая, что делает, он прошел по галерее, ведущей в правое крыло дома. Там он открыл первую попавшуюся дверь, за которой нашёл спальню с огромной кроватью под балдахином. Масато раздвинул лёгкие полупрозрачные шторы, рухнул на шёлковую постель и мгновенно уснул.

 

Ему снилась пустая комната и чёрное солнце, глядящее в розетку. Крыша башни стала прозрачной, и он увидел небо, полное звёзд. В их расположении, в движении каждой из них был смысл, ранее скрытый от него. Небесные светила и этот мир были связаны.

– Звёзды знают все! – с удивлением воскликнул он.

Солнце запульсировало, меняя цвет с чёрного на мертвенно-белый, и испустило тонкий луч, вонзившийся в центр лба Масато, место, где расположен третий глаз. И звёзды заговорили с ним. Они предрекали будущее, сообщали даты, имена и названия мест; они говорили о чём-то важном, жизненно важном для него и других людей. Но Масато, как ни силился, не мог разобрать слов.

 

Он проснулся за пять минут до будильника в своей квартире. Поднялся с кровати и проверил – будильник был включён. Пиджак и брюки нашлись аккуратно повешенными на плечики в шкафу (обнаружив это, Масато вздохнул с облегчением – костюм был очень дорогой, и купить второй такой он смог бы ещё нескоро). Туфли оказались тщательно начищены. Очевидно, что всё это сделал сам Масато, однако он совершенно не помнил этого.

Теперь он понимал, что странный загородный особняк приснился ему. Но ведь красная "тестаросса" была реальна!

Масато не позволил себе поддаться панике – ему пора было на работу.

День прошел скомканно и тревожно. Масато был невнимателен и несколько раз путал реплики. К счастью, никто не обратил внимания на его состояние. Главным героем всё ещё был персонаж Химидзавы, а роль Сандзёина пока оставалась третьестепенной.

По всей видимости, автомобиль мне тоже приснился.

Он констатировал это с сожалением. Одно дело – увидеть сон, другое – прикоснуться к воплощённой мечте.

Но, по крайней мере, я не угонял его.

Эта мысль окончательно примирила Масато с реальностью, и к вечеру он вполне оправился от потрясения. Но, выйдя из здания телестудии, он снова увидел красную "тестароссу". На том же самом месте.

 

Его ноги словно приросли к земле. Даже издалека он заметил, что на автомобиле по-прежнему нет ни пятнышка грязи. Капот сиял на солнце. Стекло рядом с местом водителя было опущено.

Реальна! Она реальна!

Медленными шагами он приблизился к машине.

Я видел её вчера. Но не садился в неё.

Или садился? Где именно во вчерашней истории заканчиваются воспоминания и начинается сон?

При ближайшем рассмотрении автомобиль уже не казался только что сошедшим с конвейера. Покрышки отнюдь не блистали нетронутой чистотой, а корпус покрывал тонкий слой пыли. Зеркало и подголовник водительского кресла кто-то явно переместил, регулируя для себя.

Кто-то?..

Масато вспомнил, как поворачивал зеркало и оставил его именно в том положении, в котором оно сейчас находилось.

Неужели я?

Предположение не выдерживало никакой критики, но его тут же захотелось проверить. Дверца автомобиля снова оказалась не заперта, и через секунду Масато уже сидел в водительском кресле. Зеркало и подголовник располагались идеально. Ключа не было. Масато машинально похлопал себя по карманам пиджака, и к своему изумлению в правом обнаружил ключи на брелоке с изображением вставшего на дыбы коня. Он пошарил в бардачке и нашёл документы на машину. Они были выписаны на имя Масато Сандзёина.

Я сошёл с ума.

Эта мысль показалась ему смешной, и несколько раз он приглушённо хихикнул, а потом расхохотался в голос. Смех сотрясал его, как-то странно сжимая горло, а потом внезапно прекратился.

Или сплю.

Догадка мгновенно утешила его. Если это сон, то сон прекрасный. Масато удовлетворённо тряхнул волосами и завёл машину.

На этот раз он вёл автомобиль без страха и волнения. Теперь он видел, что на него оглядываются. Кто-то, проезжая мимо, даже посигналил ему. Масато казалось, что он слышит восторженные возгласы. Это не удивляло его. Вызывать восхищение было естественно, как дышать. Это должно было случиться, рано или поздно, и вот – сбылось.

Такая поездка не могла быть бесцельной. Масато остановился у сетчатого забора, за которым располагался школьный стадион. Он догадывался, что выбрал место неслучайно. Ему показалось, что он слышал зов.

Посмотри на меня, Руи…

Толпа школьников, окружавших теннисный корт, кричала:

– Руи! Руи Сайондзи!

Это я, Руи, посмотри на меня…

Играли две девочки. Одну из них – ту самую Руи – он, кажется, видел по телевизору. Надо полагать, потенциальная звезда тенниса и школьная знаменитость. Впрочем, играла Руи плохо. Масато понял (нет, скорее почувствовал), что восторженные возгласы не подбадривают, а смущают и отвлекают её. Он наблюдал за игрой, пока партнёрша Руи не заметила его. Она замерла, в одной руке держа мяч, а в другой ракетку, и щёки её залил лёгкий румянец.

"Надо действовать", – решил Масато и одним движением перемахнул через забор. Этому трюку он научился ещё в школе, однако выходил он не всегда. На этот раз прыжок получился удачным до неестественности.

Я же сплю, что тут странного.

Школьники притихли, и только какая-то девушка громко прошептала: "Вау! Какой классный!" Он не обернулся.

– Сюда нельзя… – пролепетала безымянная теннисистка.

Масато не ответил ей – для него существовала только Руи. Он должен был помочь ей, найти слова, чтобы убедить её играть лучше.

– Ты слабо бьёшь. Посылай мяч всем телом.

– Что? – растерянно переспросила Руи.

Масато обернулся к её сопернице по игре.

– Дай мне ракетку.

Та послушно протянула ему ракетку и мяч, напрочь забыв о намерении прогнать чужака.

– Подавай! – приказал он Руи. Та покусала губы, но подчинилась.

Играть в теннис Масато не умел, но сейчас он словно ощущал движение мяча и отбил его безошибочно и легко. Удивительная сила переполняла его.

Руи, несмотря на показное недружелюбие, залюбовалась им и бросилась к мячу слишком поздно, неловко повернула руку и выронила ракетку.

– Осторожно, Руи-сан! – крикнула какая-то девочка.

Масато расхохотался.

– Вы вообще кто? – хмуро поинтересовалась Руи.

– Масато Сандзёин, – ответил он и, подумав, добавил: – Автогонщик.

Представляться актёром, озвучивающим аниме, показалось ему мелким и неуместным.

Он обошёл сетку и подобрал оброненную Руи ракетку.

– Не надо, – запоздало запротестовала девушка, но в её голосе уже не было прежней враждебности.

Масато погладил ручку ракетки, словно это движение делало её талисманом.

– Играй лучше, – сказал он, возвращая ракетку Руи.

– Да, – покорно ответила та.

– Кто примет её подачу?! – крикнул он.

Одна из девочек, показавшаяся Масато смутно знакомой, встрепенулась и шагнула ему навстречу. Однако её опередил парнишка, спрыгнувший с забора и с криком: "Я!" – рванувшийся на корт.

Дальше Сандзёин смотреть не стал. Так же легко, как и в первый раз, он перемахнул через забор и направился к машине. Он слышал, как публика взорвалась восторженными воплями и как Руи крикнула ему вслед: "Спасибо, Масато-сан!" Но всё это уже не волновало его.

 

На городских улицах было тесно. Масато кружил по ним, силясь вспомнить, по какой дороге выехал вчера за город. Мысли об особняке не давали ему покоя. Однако на этот раз он не нашёл ни спального района, ни загадочного леса с исполинскими криптомериями. Уже поздно вечером он оставил машину на ближайшей к дому парковке. На этот раз он вернулся в свою квартиру и лёг спать в полном сознании и твёрдой памяти.

 

Ему снились улицы Токио и путь к особняку. Словно со стороны он наблюдал, как "тестаросса" остановилась на узкой дорожке, ведущей к дому. Он видел себя в странной одежде, похожей на военную форму, стоящего в центре пустой комнаты со стрельчатыми окнами. Тьма стекала по стенам, и звёздное небо спустилось в комнату. Звёзды шептали, пели, звенели. Он знал, что какая-то часть его понимает их, однако смысл сказанного ими не доходил до его сознания.

Кто-то, заметив его бесплодные попытки, залился злорадным смехом.

 

Следующий день был выходным. Масато проснулся поздно. Первым делом он восстановил в уме дорогу, виденную во сне. Потом на всякий случай проверил – ключи от машины были на месте. Он не был уверен, что доберётся до особняка, но решил попробовать.

– Я псих, – сказал он, перед зеркалом расчёсывая мокрые волосы. – Но, по крайней мере, я самый неотразимый псих во всем Токио.

Перед тем, как отправиться на поиски, Масато любовно стёр с машины пыль и побывал на автозаправке, залив полный бак бензина.

Он не торопясь, кружным путём направился к телестудии. Просто вести этот шикарный автомобиль само по себе доставляло огромное удовольствие. Он остановился посреди оживлённой улицы, снова услышав зов.

 

Две женщины болтали у входа в магазин. Одна из них, того же возраста, что и Масато, выглядела очень хорошенькой. Вторая была старше, носила очки и представляла собой отличную иллюстрацию к выражению "ничего особенного".

Масато чувствовал странную силу, такую же, как вчера на теннисном корте. Он должен был сделать что-то важное. Взгляд его остановился на женщине в очках, и он вдруг увидел её такой, какая она есть, увидел скрытую в ней красоту и величие, хрупкость и нежность. Женщина любила и собиралась замуж. Он знал, что её ждет скучная и спокойная жизнь домохозяйки и что, в принципе, она будет довольна ею. Однако единственный раз она может стать королевой, взлететь выше облаков, вспыхнуть, как звезда. Воспоминание об этом будет согревать её всю жизнь, и он, Масато Сандзёин, поможет ей достичь этого.

Женщина попрощалась с подругой и зашла в магазин. Масато вышел из машины и последовал за ней.

Это оказался магазин тканей. В таких местах он прежде не бывал, что неудивительно – среди посетителей он был единственным мужчиной. Незнакомка рассматривала белый шёлк. На свадебное платье – понял Масато. Ткань была дорогой, и она сомневалась, стоит ли тратиться.

– Отличный шёлк, – сказал он, подойдя ближе.

Женщина обернулась, смущённо потупилась, и отрез ткани выскользнул из её рук. Масато подхватил его.

– Просто прекрасный! – он расправил ткань. Она была тонкой, с едва заметным на просвет рисунком.

– Да… но… – пробормотала будущая невеста.

– Из него получится чудесное свадебное платье, – не унимался Масато. Он накинул ткань себе на плечи и нежно погладил рукой. – Я вижу, как вы стоите в нём под звёздным небом. Вы идёте вдоль берега, и каждая звезда благословляет вас…

Он нёс несусветную чушь, но женщина слушала, как заворожённая.

Работает! Только бы она не выбрала другой, подешевле!

Масато осторожно снял с себя отрез ткани и укутал в него женщину. Конечно, она любит другого мужчину и будет любить его всю жизнь, но сейчас важнее всех для неё он, Масато Сандзёин.

– Берите. Этот шёлк создан специально для вас.

Он вышел, не оборачиваясь, уверенный, что дело сделано. Покупательницы смотрели на него во все глаза. У самого выхода он увидел школьницу. В её взгляде было столько восторга и обожания, что ему стало не по себе. Впрочем, выйдя на улицу, он тут же забыл об этом.

Его занимала другая мысль. Он понял, в чём смысл внезапно появившейся у него силы. Его цель, его дар – помогать другим раскрывать свои таланты, совершать лучшее, на что они способны, вознося на вершину их жизни. К самым звёздам.

Масато долго колесил и бродил по улицам, размышляя об этом. Он пообедал в дорогом ресторане, потому что оставлять "тестароссу" у дверей простой закусочной было как-то неуместно. Только вечером он добрался до телестудии и попытался повторить путь, которым когда-то приехал в особняк. Это оказалось непросто. Несколько раз он думал, что нашёл дорогу, но коттеджный район так и не показывался.

Когда совсем стемнело, Масато неожиданно выехал на загородное шоссе. Несколько одиноких строений мелькнули за окном и остались позади. Дорога была тёмной и пустой. По обе стороны её росли редкие деревья, а что за ними, Масато разглядеть не мог. Он остановился, погасил фары и вышел из машины.

Воздух был тёплым и пах травами. Звенели цикады. Масато поднял голову и увидел небо. С его губ сорвался удивлённый возглас. Проживший всю жизнь в городе, он не знал, что на небе так много звёзд.

Оно было буквально усыпано сверкающими искрами. В каждом крошечном его кусочке таились мириады светил. Оказалось, что Млечный путь – вовсе не тайна, доступная только астрономам; сияющим потоком он пересекал небо. Масато казалось, что небесный свод медленно вращается, опускаясь. Шёпот звёзд слышался со всех сторон, он заглушал пение цикад, он звучал не извне, а внутри. Звёзды воодушевляли, предостерегали, советовали. Они вновь называли имена, и одно из них он уже слышал: Синокава.

Синокава, фотограф! Я же обещал Цукаде поговорить с ним!

Выходит, что звёзды указывают ему на тех, кто нуждается в его даре, чей талант нужно направить в верное русло. Кидзин Синокава – именно такой человек. Как же он сам не догадался!

 

С Синокавой ему удалось увидеться только через день. Вечером, после работы, Масато позвонил по телефону, данному Цукадой, но мать фотографа сказала, что Кидзин-кун уже лёг спать, потому что рано утром собирался к морю, фотографировать восход солнца. Масато подробно расспросил её, куда именно собирается Синокава. "Успею перед работой", – решил он.

Встать пришлось ещё затемно. Масато с удивлением обнаружил, что даже перед рассветом город живет, на улицах есть люди – кто-то из них спешил на работу, кто-то возвращался домой после весёлой ночи.

Синокаву он нашел легко. Тот оставил свой "ниссан" на обочине, там, где дорога резко поворачивала, зачем-то перелез через защитное ограждение и устроился с камерой на обрывистом берегу. Приближения Масато фотограф не заметил. Он увлечённо щёлкал затвором камеры, бормоча что-то про освещённость и выдержку. Пока Сандзёин прикидывал, как лучше подобраться к нему, он вдруг решил поменять положение, неловко оступился и заскользил по склону вниз.

Уже не размышляя, Масато перемахнул через ограждение и успел схватить парнишку за запястье. Синокава был худой и лёгкий, но всё же вытащить его стоило определённого труда. Несколько минут спустя они оба сидели на краю обрыва, тяжело дыша. Масато прогнал мысль о том, что его дорогой костюм испорчен. По сравнению с жизнью человека это было сущей ерундой.

– Спасибо, – сказал фотограф. – Как вас зовут?

– Масато Сандзёин.

Они виделись всего пару раз, но ему было обидно, что Синокава не помнит его. Тот словно прочитал его мысли.

– Извините, что забыл ваше имя. Вы ведь работаете вместе с Цукадой?

– Да.

– Вы не возражаете, если я продолжу снимать? Солнце прямо на глазах меняется.

– Снимайте, конечно.

Синокава вернулся к своему занятию, совершенно забыв о том, что буквально только что едва не погиб. Масато наблюдал за ним с интересом и лёгкой завистью.

Вот это и есть талант. Его не надо подталкивать к вершине. Я просто спасу его от падения. Ещё один раз.

Синокава неожиданно навёл объектив на Масато, нажал на спуск и тут же принялся извиняться.

– Вы хорошо получитесь. Давайте я пришлю вам фотографию, – оправдываясь, предложил он.

– Пришлите. Мне очень приятно попасть в кадр к такому известному фотографу.

– Вы видели мои снимки?

– Да, я ваш поклонник.

Синокава смутился и покраснел.

– Я слышал, вы с Цукадой поссорились из-за ваших творческих планов.

– Да. Вы тоже будете меня отговаривать?

– Ни в коем случае! Вы талантливый человек и должны делать то, что считаете нужным!

Фотограф криво улыбнулся.

– Вот только друзья уверены, что я ненормальный. Говорят, что я испорчу себе репутацию. А что будет, если мама узнает, даже не представляю.

– Знаете, – доверительно начал Масато, – японцы слишком ограничены и закомплексованы. Американцы правы – неважно, чем вы привлечёте к себе внимание, главное – чтобы ваш талант заметили. Если и случится скандал, то он пойдёт вам только на пользу.

– Вы думаете, будет скандал? – настороженно спросил Синокава.

– Ну да, а разве вы не для этого… Вы знаете, пора уже японцам обратить внимание на живых, настоящих женщин, а не на нарисованных. Читать хэнтайную мангу в метро – это нормально, а эротическая фотография – это, видите ли, аморально.

– Да, но…

– Может быть, вам удастся перевернуть представление об эротике в этой стране!

Фотограф растерянно хлопал ресницами и не знал, что ответить. Масато вспомнил рассказ Цукады о том, как Синокава едва не расплакался, когда двое его поклонников подрались в очереди за автографами.

– Вы только не отступайте. У одного американского фотографа какой-то религиозный фанатик разгромил квартиру. Зато за его снимки тут же стали платить бешеные деньги, – вдохновенно сочинял он. – А потом его пригласили работать в "Плейбой".

– А… а как этот религиозный фанатик попал к нему в квартиру?

– Кажется, он знал родителей этого фотографа и выкрал у них ключи, – не моргнув глазом, соврал он. – Но у вас же нет знакомых религиозных фанатиков?

– Н-нет… кажется… – пробормотал фотограф.

– И ещё от него вроде бы жена ушла, – задумчиво проговорил Масато. – Но она просто ничего не понимала. Ладно, мне пора.

Он взял лежащую на траве камеру Синокавы, погладил объектив и передал её хозяину.

– Буду с нетерпением ждать ваших новых фотографий.

 

Масато пришлось вернуться домой, чтобы переодеться. К счастью, костюм был цел, но сильно испачкан. По дороге на работу он заехал в торговый центр MS в Синдзюку и сдал одежду в химчистку.

– Ваша фамилия Сандзёин? – переспросил приемщик. – Вы, наверное, родственник нашего хозяина? Нет? Как жаль. Приходите вечером, Сандзёин-сан. Костюм будет как новенький.

В офис он влетел через две минуты после начала рабочего дня. Госпожа Танико Мори тут же набросилась на него.

– Масато-кун, где ты был?!

– Простите, Мори-сама…

Он никогда не называл так начальницу, но тут униженное обращение вырывалось само.

– И это человек, которому я доверила главную роль!

Масато пришлось сделать над собой усилие, чтобы не втянуть голову в плечи.

– И где твой костюм? Тебя должны показывать по телевидению!

– По телевидению?!

Зачем и почему, было уже неважно. Костюм, который он так любил и берёг, оказался в чистке в самый неподходящий момент.

– Мы делаем анонс новой арки, – чуть спокойнее, но всё так же сурово сообщила Танико Мори. – Ты должен сказать несколько слов перед камерой.

– Д… да. Но каких?

– Каких хочешь. Поприветствуй зрительниц. Вот только во что тебя одеть…

Серая двойка, на которую Масато Сандзёин поменял любимый голубой пиджак и белые брюки, совсем не годилась для телеэкрана.

– У нас есть смокинг. С фестиваля косплея остался. Ему как раз будет по размеру, – вмешался Цукада.

– Смокинг? – ужаснулся Масато.

– Там ещё маска карнавальная имеется, белая такая… – невинным тоном добавил сценарист.

– Давайте без маски, – отрезала госпожа Мори и обернулась к Масато. – Марш переодеваться!

Тот покорно поплёлся следом за Цукадой. Так глупо он себя давно не чувствовал.

 

– На самом деле ты выглядишь просто супер.

Он критически разглядывал себя в зеркале. Отчасти Цукада был прав, но смокинг никак не подходил для анонса аниме.

– Я попрошу, чтобы снимали в основном лицо.

Масато обречённо кивнул.

– А что случилось-то?

– У Синокавы спроси, – раздражённо бросил он.

– И спрошу, – пообещал Цукада. – Пошли скорее.

Госпожа Мори, оглядев его, удовлетворённо хмыкнула.

– Уж постарайся ради меня, Масато-кун.

– Я ради себя постараюсь, – осмелев, сказал он.

Начальница остолбенела от такой дерзости, но он уже шёл на съёмочную площадку, на него смотрела камера и светили софиты. Обернувшись к оператору, он улыбался безмятежно и по-настоящему обворожительно. Всё-таки он был актёром. По знаку режиссёра он заговорил:

– Привет, меня зовут Масато Сандзёин. Милые школьницы, хорошенько запомните меня. Теперь вы будете слышать мой голос очень часто. Смотрите сериал. У нас заготовлено много приятных сюрпризов для вас. До встречи!

– Снято! – крикнул оператор.

Госпожа Мори о чём-то беседовала с Цукадой и уже не выглядела так устрашающе. Жестом она подозвала к себе Масато.

– Сандзёин-сан, Цукада рассказал мне, что произошло утром. Ты молодец. Теперь я понимаю, что ты опоздал не по своей вине.

Цукада хихикнул в кулак. В тот момент Масато ненавидел его.

– Перерыв двадцать минут, а потом работаем! – объявила она.

 

Масато переоделся и умылся. Глядя на себя в зеркало в туалете, он испытал странное чувство – как будто мир вот-вот рухнет. Будто реальность защищена лишь тонкой и хрупкой оболочкой, которая в любой момент может треснуть. Он отшатнулся от зеркала – ему показалось, что сейчас он увидит себя чудовищем, узнает что-то ужасное о себе.

В коридоре ему стало легче.

Надо выпить успокоительное. Сегодня слишком сложный день, вот и мерещится всякое.

Две девушки прошли мимо него по коридору. Он не обратил на них внимания, но девушки зашли за угол, потом оттуда донеслось хихиканье и громкий шёпот, потом они обе по очереди выглянули из-за угла. Одна из них была блондинкой, другая…

К горлу подступила тошнота. Масато нашёл в себе силы улыбнуться и помахать девчонкам рукой. По дороге в офис он увидел ещё одну девушку – такую же юную, похожую на школьницу.

– Похоже, мой разговор не слишком повлиял на Синокаву, – сказал он Цукаде.

– Может, и повлиял. Просто на сегодня у него уже был назначен отбор моделей. Посмотрим, что из этого выйдет. А девочки-то какие! – Цукада подмигнул.

Масато промолчал. Затея Синокавы ему тоже не нравилась, но вовсе не из-за скандальности. Просто он считал, что эротические фото несовершеннолетних – это действительно аморально.

 

С работы Масато отпустили раньше обычного. Он отправился в MS, забрал костюм и тут же переоделся. Это придало ему сил и уверенности. Он неспешно прогуливался по торговому центру, разглядывая витрины, когда его окликнула девушка:

– Сандзёин-сама! Это я.

Это и правда была она. Теперь он точно знал, что уже видел её.

– Меня зовут Нару Осака. Я из теннисного клуба десятой школы. Вы меня помните?

Конечно, он помнил её. Это она хихикала сегодня в коридоре, выглядывая из-за угла. Это она смотрела на него во все глаза в магазине тканей. Это её опередил ушлый мальчишка на теннисном корте. Это она кричала: "Осторожнее, Руи-сан!" И это она утром того дня, когда он нашёл "феррари", так же пожирала его глазами неподалёку от телестудии.

– Конечно, я помню тебя. – Он улыбнулся. – Как покупки? Удачно?

– Д-да… – девушка преодолела смущение и вскинула на него глаза. – Можно спросить вас?..

Масато насторожился, но всё так же доброжелательно ответил:

– Спрашивай.

– Может ли быть… ну… может ли быть, что вы и есть Смокинг-в-Маске?

– Что?! – изумился он.

Ну Цукада, удружил! Только попадись мне, вовек не расплатишься!

– А с чего такой вопрос? – уточнил он, взяв себя в руки.

Ответ всё только запутал:

– Да, так… я бы хотела, чтобы это были вы. Ну, в общем, мне показалось… Извините за глупый вопрос!

Масато мягко рассмеялся.

– Нару-тян, ты очень милая. Мне пора. Ещё увидимся!

– Ещё увидимся… – выдохнула она.

Так, значит, это вы! Это вы назначили мне здесь встречу! Увидимся в полночь!

Ему показалось, что он слышит эти слова. Он даже обернулся, но девочки уже не было.

– Опять почудилось… – пробормотал Масато.

Дома он выпил коньяка и пораньше лёг спать.

 

Во сне он вновь вернулся в особняк. В пустом зале он слушал звёзды. Он видел, как одна из них гаснет, исчезает бесследно. За спиной его зазвучал злорадный смех, и голос Цукады произнес: "Кажется, твой план провалился… Нефрит!".

На секунду Масато проснулся, подумав: "Похоже, с Синокавой ничего не вышло" – и снова провалился в сон.

Звёзды говорили. В тихом звоне их голосов слышался не то смех, не то плач. "Так значит, это вы! Это вы назначили мне здесь встречу! Увидимся в полночь!" – девичий голосок едва прорывался сквозь громкий шёпот. "Может ли быть, что вы и есть Смокинг-в-Маске?"

– Какой ещё смокинг в маске? – спросил Масато.

Регул из созвездия Льва – его личная звезда – засияла ярче и показала ему: Письмо в розовом конверте с сердечком. Мужчина в смокинге, цилиндре и плаще, лицо которого скрыто карнавальной маской. Алая роза, девочка со светлыми волосами. Девочка кричит и зовёт на помощь.

 

Масато проснулся в холодном поту с колотящимся сердцем.

Кто-то прислал девочке письмо и, назвавшись Смокингом-в-Маске, назначил ей встречу сегодня ночью в торговом центре. И Нару, полагая, что это он, Масато Сандзёин, придет туда! Ничего хорошего это свидание ей, разумеется, не сулит.

Сначала Масато хотел позвонить в полицию. Но что у него есть? Письмо, которое он видел во сне? Подозреваемый в смокинге и маске? Странный разговор с девочкой? Время близилось к полуночи. Недолго думая, он решил ехать в MS. Неизвестного в смокинге он не боялся. Маньяки, нападающие на детей, обычно очень трусливы.

Второпях Масато принялся рыться в одежде. Подвергать лучший костюм новой опасности не хотелось. Под руку попался смокинг, и Масато надел его – чтобы привлечь внимание девочки к себе, а не к маньяку. Он нашёл также белую карнавальную маску, которую на всякий случай взял с собой.

К торговому центру он прибыл за десять минут до полуночи. Как ни странно, двери центрального входа были открыты. Здание было освещено тусклым аварийным светом. Эскалатор с тихим скрежетом двигался.

"Возможно, этот мерзавец здесь и работает, – заключил Масато. – Наверное, он уже в здании".

Он вспомнил, что владелец универмага носит ту же фамилию, что и он сам, а название MS – его инициалы.

"Похоже, что Нару приняла меня за хозяина этого здания!"

Он поднялся на второй этаж, но там было пусто и темно. Только кнопка лифта была подсвечена синим. Снизу послышались лёгкие шаги и голос:

– Смокинг-в-Маске… то есть, Масато Сандзёин-сама!

Масато шагнул на эскалатор.

– Я здесь! – позвал он, чтобы девочка никуда не ушла. – Здравствуй!

Он с удивлением обнаружил на своем лице маску, хотя был уверен, что не надевал ее. Холодок пробежал по его спине.

Если у меня опять галлюцинации и потеря памяти, то это очень не вовремя.

– Масато Сандзёин-сама! – воскликнула Нару. – Я узнала ваш голос!

– Узнала мой голос?

– Конечно! Его ни с чем не перепутаешь!

Эскалатор нёс его вниз. Девочка была всё ближе. Он видел сияние её глаз, лёгкий румянец на щеках.

– Зачем ты пришла сюда?

– Вы сказали мне, что я очень милая. Весь день сегодня я думаю только об этом.

Масато перепрыгнул через несколько последних ступенек и оказался рядом с Нару.

– А ну пойдём отсюда, – он взял её за локоть, намереваясь поскорее отвести домой.

Но девочка не двинулась с места. Её глаза затуманились, и она сказала:

– Сандзёин-сама, я люблю вас, – после чего опустила веки и обмякла. Масато едва успел подхватить её.

От девочки исходила сила. Он не только чувствовал, он видел её, как сияющий поток, льющийся от тела Нару к его телу. Масато переполняла энергия, а девочка слабела.

Нет, до дома я её не смогу довести. Да и где её дом?

И тут он услышал крик:

– Отпустите Нару!

– Кто здесь? – спросил он, хотя уже через секунду увидел – в дверях стояла светловолосая девочка, с которой Нару приходила на телестудию.

– Смокинг не подходит чудовищу, которое играет с чувствами девушки! – сообщила она. – Я борец за любовь и справедливость, прекрасный воин Сейлормун!

На "прекрасном воине" была школьная "матроска" – не такая, какую носят настоящие школьницы, а наряд в духе тех, в которые собирался одевать свои модели Синокава. Несмотря на странный внешний вид, девушка была и правда сильна. От неё исходило тёплое золотистое свечение.

– Я накажу тебя во имя Луны!

– Накажи лучше настоящего Смокинга-в-Маске. Вот он и правда чудовище.

– Интуиция девичьей любви подсказывает мне, что это не так, – заявила девчонка и с криком: – Удар Сейлормун! – прыгнула на него.

Масато едва успел увернуться. С его головы слетел неведомо откуда взявшийся цилиндр.

А вдруг это я? Вдруг я и есть Смокинг-в-Маске?

Эта мысль испугала Масато, но он постарался сохранить спокойствие и здравомыслие.

– Лучше отведи её домой. – Он легонько подтолкнул Нару в объятия подруги.

К его облегчению, отток силы тут же прекратился. Однако эта сила играла в нём, бежала по венам, искрилась пузырьками шампанского. Ему захотелось уничтожить светловолосую девочку, захотелось страстно и нестерпимо. Он знал, что может стереть её в порошок движением пальца.

Он расхохотался. Оказалось, что на нём уже не смокинг, а форма, похожая на военную, которая снилась ему когда-то.

– Вы ведь Масато Сандзёин! – удивлённо воскликнула блондинка, укладывая Нару на пол.

– Ничего подобного! Меня зовут Нефрит, – это странное имя, слышанное во сне, пришлось как нельзя кстати.

Он вдруг услышал голос Регула, главной звезды Льва. Лев рвался в бой, он готов был растерзать девчонку. Секунду спустя Масато едва удерживал зверя. Однако убивать Сейлормун, кем бы она ни была, ему никак не хотелось. Лев вот-вот должен был вырваться на свободу.

– Регул, звезда Льва, сияющая на юге! Призываю твою силу! – объявил Нефрит.

Масато огляделся. Впереди был выход из магазина, и если девочка побежит туда, то Лев быстро догонит ее. Слева – лифт. Индикатор показывает, что кабина на первом этаже.

Сияющие очертания зверя начали проступать в полутьме. Девочка в ужасе закричала.

Беги! – умолял её Масато.

Беги! – присоединился ещё один голос.

– Я разорву тебя на мелкие кусочки! – предупредил он.

Зверь обрёл плоть и бросился к девочке. Она побежала, но, неловко повернувшись, упала. Лев занёс над ней лапу. Однако напасть он не успел. Цветок – красная роза – ударил в пол между зверем и девочкой и рассыпался алыми искрами. Все участники сцены обернулись к человеку, стоявшему в дверях. На нём был смокинг и карнавальная маска.

– Это ты рассылал письма от моего имени? – красивым бархатным голосом спросил он.

А разве не ты от моего?

– Сейлормун! Вперёд! – скомандовал незнакомец.

– Да, мой настоящий Смокинг-в-Маске!

Человек бросился наперерез оживившемуся Льву. Девочка сорвала с головы диадему и швырнула в зверя. Это ненадолго задержало его, и парочка исчезла за дверями лифта, оставляя наедине Масато, Льва и бесчувственную Нару.

Зверь растаял, едва коснувшись дверей. Масато обернулся к девочке, но какая-то сила вышвырнула его из реальности.

Он очнулся в машине. На нём была пижама, в которой он ложился спать.

Куда делся смокинг? И откуда он у меня взялся?

За стеклянными дверями магазина было совершенно темно. После некоторых колебаний Масато решился выйти и проверить. Двери были заперты. Внутри никого не было.

 

Звенел будильник. Масато подскочил, как на пружине, пытаясь понять, где он и что происходит. Сон, который он видел этой ночью, был очень уж реален. Слишком реален для сна и слишком фантастичен для яви.

Но девочка-то и правда собиралась на свидание! Предположим, что события в торговом центре ему приснились. Что тогда в действительности стало с Нару? Хватило ли у неё ума не идти на эту странную встречу?

Почему я не отговорил её? Не сказал, что не присылал ей никакого приглашения?

Потому что она и не говорила ничего о приглашении. Это почудилось мне.

Масато действительно не помнил, чтобы Нару произносила эту фразу. Скорее уж это была мысль, пришедшая ему в голову, выловленная из воздуха.

 

Масато пришел на работу раньше обычного. В офисе было пусто. Из-за приоткрытой двери продюсерского кабинета доносились голоса.

– … а я не верю! – с горячностью говорил Цукада. – Вы посмотрите на него повнимательнее. В последнее время он сам не свой. Испортит нам всё.

– Да брось ты, Цукада-сан, – добродушно возразила госпожа Мори. – Вчера он отлично выступил. Знаешь, сколько писем нам пришло сегодня утром? Две коробки принесли. Я уверена, что он справится.

Речь шла, очевидно, о Масато. В голосе начальницы было столько тепла, сколько он никогда не видел при личном общении. Чтобы избежать неловкости, он тихонько вышел из офиса и вернулся, громко хлопнув дверью.

 

В перерыве Масато поймал Цукада.

– Синокава сказал, что вообще больше не будет фотографировать, – сообщил он.

– Ничего себе. Жалко как, – Масато искренне расстроился. – Я же говорил, что может получиться только хуже.

– Да нет же! – Цукада засмеялся. – Все отлично! Неделю-другую подепрессует и вернётся к работе. Он фрилансер, так что может позволить себе такие выкидоны. В общем, спасибо тебе.

– Пожалуйста, обращайся ещё.

И это после всего, что он наговорил начальнице…

– За мной должок. Я обещал познакомить тебя с Хироми. Подожди немного, в ближайшие дни устрою.

 

Отделавшись от Цукады, Масато занял таксофон в холле, нашёл в телефонной книге десятую школу. Оказалось, что у теннисного клуба есть свой собственный номер. Масато набрал его и спросил Нару Осака. Девочка, которая ответила ему, растерялась:

– Ой, а я даже не знаю, кто это.

Она принялась уточнять у подруг, поначалу прикрывая трубку рукой, а потом, казалось, и вовсе забыла о нём. Масато слышал голоса и смех, удивлённые возгласы, но не мог разобрать, о чём идёт речь. Наконец, с ним снова заговорили. Это была уже другая девочка, и Масато узнал в ней Руи:

– Нару-тян сегодня не пришла в школу. Она в больнице.

Он похолодел.

– Пожалуйста, подскажите, в какой.

Руи назвала клинику в Синдзюку. Он поблагодарил и положил трубку.

Значит, Нару все-таки попала в беду. Масато не мог отделаться от мысли, что он виноват в этом, хотя бы отчасти.

Ночные события вдруг показались ему совершенно реальными, и это по-настоящему пугало. До сих пор ему удавалось считать, что с ним все благополучно. Мелькнувшая некогда мысль о возможном безумии больше не возвращалась. Масато окончательно решил, что особняк ему приснился, "тестаросса" была чьим-то подарком (мало ли на какие экстравагантные жесты способны очень богатые люди), а свою неожиданную способность влиять на людей в глубине души он считал игрой воображения. Но недавние события не удавалось втиснуть в рамки рационального истолкования. Вернее, единственное разумное объяснение произошедшего ночью было неутешительным – галлюцинации. Если он действительно сошёл с ума – это катастрофа.

От жалости к себе его отвлекла мысль о девочке. Он позвонил в больницу и попросил позвать пациентку по имени Нару Осака, которая поступила этой ночью.

– Её уже выписали, – сообщила дежурная.

– Как хорошо! Значит, ничего серьёзного не было!

– Обычный обморок. Подружки перепугались и принесли её к нам.

Ага, значит, подружки, а не парень с девушкой.

– Большое спасибо! Вы меня успокоили.

 

После работы Масато поехал в MS. Он сам не знал, что собирается найти там. В торговом центре всё было как обычно. Правда, дожидаясь лифта на первом этаже, он увидел странные отметины на дверях, отдалённо походившие на царапины от когтей.

 

Следующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Масато хотел узнать, что с Нару, но понятия не имел, где её искать, да и визит к ней домой был бы не слишком уместным. В газетах ничего не писали ни о нападении на школьниц, ни о ночном проникновении в торговый центр.

Поначалу Масато почти всерьёз собирался пойти к врачу, но никаких странностей больше не происходило, и он забыл об этой мысли. Только сны о звёздах и загадочном загородном особняке не прекращались. Но и они стали обрывочными, незапоминающимся – то есть самыми настоящими снами. В них повторялось имя "Сейлормун", что было понятно – так звали девочку, с которой он столкнулся в торговом центре; а также некий Серебряный Кристалл – именно так, с большой буквы.

Это название казалось Масато знакомым, но он долго не мог понять, где слышал его. На выходных он ездил к родным и там, рассказывая о своей работе, вспомнил – в самом начале сериала одним из героев упоминался магический артефакт с названием "Серебряный Кристалл".

В понедельник Масато сразу же принялся расспрашивать Цукаду.

– Серебряный Кристалл? – уточнил тот. – А, он ещё появится в аниме.

– А что это? Вы его сами выдумали?

– Отличная вещь. Исцеляет больных. В особенности одержимых и сумасшедших. Подобная штука упоминается в легенде, которую я слышал в одном храме в Киото. В оригинале это был драгоценный камень – то ли алмаз, то ли непонятно что, – который сиял серебристым светом.

– И в этой легенде он излечивал безумие?

– Ну да. Кстати, я сегодня ругался с Хироми.

– Ругался? – удивился Масато. Художница Хироми Мацуно казалась ему человеком, который конфликтовать с кем-то неспособен.

– Ага. Не нравится мне, как у неё выходит твой персонаж в новой арке. Неживой какой-то. Может, если ты с ней поговоришь, то у неё дело лучше пойдет?

– О чём?!

– Да хоть о чём. Давай вечером съездим к ней и поболтаем. Я же обещал познакомить тебя с ней поближе. – Глаза Цукады лукаво блеснули. – Я как раз у неё сегодня папку забыл.

Масато задумался.

– А может мне лучше одному? Мне как раз по пути.

– Ух ты! – засмеялся Цукада. – Смотрю, у тебя прибавилось уверенности в себе. Ну ладно, езжай. Мне интересно, что у тебя получится… Кстати! Откуда у тебя эта шикарная тачка?

Масато хитро улыбнулся и сказал по слогам:

– Сек-рет.

 

Студия была большим залом, в котором днём трудилось множество художников. Сейчас она была пуста. Даже напарница Хироми, Кадзуко, уже ушла. Однако сама Хироми все ещё была на работе. Она сидела в дальнем конце зала спиной к Масато. Его появления она не заметила. Масато решил не окликать её, а подойти ближе. Он шёл между рядов одинаковых столов, заставленных книгами, томиками манги, открытками, фотографиями кумиров и родственников, плюшевыми игрушками. Вот только работ художников на них не было – видимо, их тщательно прятали.

Хироми, облокотившись о стол, крутила в пальцах огрызок карандаша. Когда Масато был совсем рядом, она наконец обернулась и испуганно уставилась на него.

– Кто… – начала она, но потом узнала его. – Что вы здесь делаете?

– Цукада попросил меня забрать папку, которую он забыл сегодня утром.

– А… – ответила девушка. Правда, даже не пошевелилась.

– Вы так сильно задержались на работе. Я уже думал, что не застану вас.

Хироми промолчала, и Масато после недолгой паузы продолжил:

– А знаете, я был вашим поклонником ещё до того, как получил роль в этом аниме. Представляете, как я обрадовался, когда меня приняли. И… я всегда мечтал увидеть вас за работой.

Девушка вновь не ответила. Она смотрела на Масато так, словно хотела испепелить его взглядом.

– Кажется, у вас не слишком хорошее настроение, – констатировал он и предпринял последнюю попытку завязать разговор: – Я слышал, вы поссорились с Цукадой…

Хироми вздохнула и опустила глаза. Ну что ж, по крайней мере, она перестала сверлить его взглядом и принялась катать по столу карандаш. Масато почувствовал себя странно. Ему очень хотелось поддержать Хироми, помочь ей, дать ей силы и вдохновение. Но он уже слишком сомневался в своем даре. В конце концов, кто сказал, что этот дар работает? Да и девушка отнюдь не глядела на него с восторгом.

Хотя… А что если она стесняется?

– Вам не интересен мой персонаж, Хироми-сан? Обидно, если это так. Вообще-то, даже не за себя. Просто в этом случае вся арка выйдет неудачной.

Девушка неожиданно оживилась.

– Это не ваш персонаж, а мой! – гневно выпалила она.

– Конечно, простите меня, – с готовностью признал Масато. – Мне он дорог, но вы вложили в него несравнимо больше. Я искренне желаю вам удачи.

Ему вдруг неудержимо захотелось прикоснуться к карандашу. Он протянул руку, Хироми вскрикнула: "Нет!" – но было уже поздно. Он вернул карандаш на место, многословно извиняясь. Хироми успокоилась и наконец-то отдала ему папку Цукады.

Перед его уходом её настроение, кажется, чуть изменилось, но в целом Масато чувствовал неловкость. Или он настолько не нравится этой девушке (что вдвойне неприятно, поскольку сам он ей симпатизировал), или она ещё более ненормальная, чем он сам.

Вряд ли я помогу ей. Нет у меня никакого дара.

 

На улице он увидел совершенно из ряда вон выходящую картину – какая-то девчонка в матросском костюмчике топталась по крыше его машины. В первый миг он принял её за Сейлормун, однако это была совсем другая девочка.

– Нефрит! Ты опять что-то задумал?! – возмущённо выкрикнула она.

Масато задохнулся от гнева. Его не волновало, кем она его считает и в чём подозревает. Главное – она топталась по крыше "тестароссы", которая стоила целое состояние.

– А ну слазь… – начал было он, но девчонка его не слушала.

– Я Сейлор Меркурий, и я помешаю тебе! – заявила она.

– Ты с ума сошла? Слезай давай! – потребовал он и, видя, что девчонка не торопится, подскочил к автомобилю и буквально смахнул её с крыши. – Да я тебе голову отверну!

Уже в этот миг он испугался, что Сейлор Меркурий переломала себе руки или ноги. Однако та, хоть и смотрела на него волком, не кричала, не плакала и ни за какую из частей тела не хваталась.

Масато сел в автомобиль, хлопнул дверцей и торопливо уехал прочь.

По дороге ему стало стыдно. Всё-таки он слишком жестоко обошёлся с девочкой. Конечно, бесцеремонное отношение к "тестароссе", с которой он буквально пылинки сдувал, его разозлило. Но толкать девчонку было нельзя. А раз толкнул, то надо было остаться и убедиться, что с ней всё в порядке, и в случае чего отвезти в больницу. И расспросить, что это за "Сейлор-планеты" такие, не помешало бы.

Кстати, как она меня назвала?.. Нефрит?

Это имя отозвалось неприятным холодком во всём теле.

"Ты должен найти Серебряный Кристалл", – шепнул кто-то. Звёзды? Цукада? Госпожа Мори?

Серебряный Кристалл исцеляет одержимых и сумасшедших.

 

Яркие, почти реальные сны вновь вернулись. На этот раз Масато видел пару звёзд в созвездии Близнецов. Никогда не изучавший астрономию, он, тем не менее, знал их имена – Кастор и Поллукс. Он знал также, что от этих звёзд зависит его судьба. Ему вспомнились художницы Хироми и Кадзуко – такие разные, но такие неотделимые друг от друга. Его будущее, его успех, его слава – в их руках, зависят от их таланта и капризов. Звёзды были такие славные, горели так ярко и чисто, что Масато был уверен – он в надёжных руках.

Но вдруг их сияние вспыхнуло и погасло. Звёзды потускнели и заскользили вниз по небосводу.

– Не может быть! – вырвалось у него.

– Забавное зрелище, – прокомментировал уже знакомый голос, и его обладатель злорадно захихикал.

 

Утром телестудию захлестнуло нездоровое возбуждение. Все сотрудники обсуждали визит в Токио Алмазной Принцессы.

– Ты о ней слышал? – спросил Цукада.

Масато пожал плечами.

– Какая-то миллионерша, то ли с Тайваня, то ли из Таиланда. Путешествует по миру и тратит свои миллионы.

– Не просто тратит, а скупает драгоценные камни. Кстати, на завтрашнем приёме она обещает продемонстрировать какое-то своё "тайное сокровище". Говорит, что её мать приобрела его когда-то в Японии и до сих пор не носила на людях.

– Что за "тайное сокровище"?

– Вроде бы бриллиант необычной окраски. Это всё, что я знаю.

У Масато засосало под ложечкой. Он вспомнил сны, вспомнил, как звёзды шептали ему о Серебряном Кристалле. Мысль о том, что бриллиант эксцентричной богачки окажется волшебным, отдавала безумием, но ведь он осознавал, что безумен, и желал излечиться…

Он хотел расспросить Цукаду подробнее, но в офис вошла госпожа Мори и захлопала в ладоши, привлекая внимание собравшихся.

– Уважаемые все! Мне удалось достать два приглашения на приём, который завтра устраивает Алмазная Принцесса. Одним из них я воспользуюсь сама, а второе… – она обвела взглядом сотрудников, – второе я предлагаю отдать Масато Сандзёину!

Присутствующие заговорили, зааплодировали. Они соглашались с выбором начальницы и поздравляли Масато. Только с лица Цукады медленно сползала улыбка, и искорки в его глазах сменились адским пламенем. Он не смотрел ни на Масато, ни на госпожу Мори, и это почему-то казалось особенно страшным.

 

Вторым происшествием за этот день был звонок от Хироми Мацуно. Звонила она, конечно же, Цукаде, но тот, по обыкновению, включил громкую связь, а она орала в трубку так громко, что слышали её все.

– А, Хироми-сан! – начал ничего не подозревающий Цукада. – Я видел твои новые рисунки. У тебя прекрасно получается. Прогресс налицо.

– Тебе нравится? Отлично! – в голосе Хироми было что-то угрожающее. – У меня новые идеи относительно сюжета.

– Хорошо, давай встретимся и обсудим.

– Не нужно ничего обсуждать! Я уже всё продумала и сделала наброски.

– Ладно, но я хотел бы сначала увидеть их… – гнул свою линию сценарист.

– В конце арки я убью его! – объявила Хироми. – Это будет сенсация! Никто этого не ждёт!

– Хироми, ты с ума сошла? – взвился Цукада.

Девушка захохотала и бросила трубку.

В офисе повисла тишина. Госпожа Мори смотрела на Цукаду, Цукада смотрел на Масато. Масато опустил глаза.

Это не дар. Это проклятие. Как я сразу не понял…

 

На следующий день он набрался смелости поговорить с Цукадой.

– Мне жаль, что так получилось с приглашением. Ты заслуживаешь его больше. Я бы отдал его тебе, но Мори-сан…

– Знаю, знаю… – отмахнулся сценарист.

Оба молчали. Масато не мог понять, простили его или нет. Наконец Цукада заговорил снова:

– Я тут с Хироми пообщался, вправил ей мозги. Всё будет нормально.

– Я почти ничего не сказал ей. Понятия не имею, почему так получилось, – попытался оправдаться Масато.

– Странно ты влияешь на людей, Сандзёин-сан. Эффективно, но очень уж… радикально.

 

Те светские собрания, которые Масато до сих пор посещал, были богемными. Он встречался с создателями аниме и манги, знал некоторых музыкантов и даже пару киноактёров. Собираясь на приём, он ждал чего-то подобного, напрочь забыв, что существует другой бомонд, состоящий из крупных бизнесменов и общественных деятелей. В гостях у Алмазной Принцессы он чувствовал себя не в своей тарелке.

Госпожа Мори представила его нескольким людям намного старше и солиднее его. Ни один из них не заинтересовался молодым человеком, и теперь он был предоставлен самому себе.

Звучал вальс. Принцесса хотела, чтобы гости танцевали. Это занятие было для большинства пришедших непривычным и несколько обременительным, но обижать хозяйку никто не хотел, а потому по огромному залу, украшенному цветами, кружилось несколько пар. Алмазная Принцесса ещё не показывалась, и гости время от времени передавали друг другу нелёгкую эстафету.

Масато изучал присутствующих и вдруг заметил скромно стоящую в уголке Нару. В первый момент он просто не поверил глазам, однако это и правда была она.

В романах в подобных сценах герой видит героиню в великолепном платье, в совершенно новом ошеломительном образе, и вдруг замечает её красоту, которая прежде от него ускользала. На этот раз ничего подобного не случилось. Нару была одета – по здешним меркам – довольно скромно, причёска её ничем не отличалась от повседневной – разве что волосы были перевязаны лентой в тон платью. И всё же сердце Масато забилось чаще. Он был очень рад видеть эту девочку в добром здравии. Кроме того, ему было приятно встретить здесь знакомого человека.

– Нару Осака из десятой школы, верно? – спросил он, подойдя к ней.

Девочка подняла на него взгляд и просияла.

– Сандзёин-сама!

Он собрался было попросить не называть его так, но понял, что это бесполезно.

– Не хотите ли потанцевать со мной, леди?

– Э… я не…

– Это очень просто. – Он угадал её мысли и протянул ей руку. – Я вас научу.

Нару завороженно подалась ему навстречу.

Масато показал ей основные движения и, убедившись, что девушка уже не путается в ногах, подхватил её и закружил по залу. Вести в танце он умел, и от партнёрши многого не требовалось.

Глаза Нару сияли от восторга. Скрывать чувства она не умела, да и не старалась. Масато вдруг понял, что раньше избегал её взгляда и что сейчас, когда она в его объятиях, это уже невозможно. Её радость, волнение, восхищение захлестнули его так, словно эти чувства испытывал он сам, и в то же время он отчётливо понимал, что они принадлежат девушке. Его переполняли нежность и благодарность. Он знал, что никто и никогда не любил его так сильно.

Когда музыка стихла, они не разняли рук и, сопровождаемые удивлёнными взглядами, вышли на балкон.

Я люблю вас.

Нару не произносила этого вслух, но Масато слышал её мысли. Он не знал, что сказать в ответ, но она и не ждала ничего.

– Как вы попали сюда? – спросил он.

– Я пришла вместо мамы. Она держит ювелирный магазин, и Алмазная Принцесса собирается купить у неё крупный бриллиант.

– Почему же ещё не купила?

– Это просто бриллиант, без оправы. Принцесса с мамой ещё не решили, что из него сделать – брошь или кулон, – деловым тоном сообщила Нару.

– Мне очень хочется увидеть тайное сокровище Принцессы, – признался Масато.

– Она, кажется, собиралась показать его гостям, – неуверенно произнесла девушка.

– Да. Но боюсь, что его всё равно не удастся разглядеть как следует.

Оно так нужно вам?

Сердце Масато бешено заколотилось. Он облизнул пересохшие губы.

Оно мне очень нужно.

Я помогу вам его увидеть. Я всё для вас сделаю.

Масато знал, что это правда. Он слышал все мысли Нару. Он видел себя её глазами – загадочного, недосягаемого, пугающего. У неё уже был план – или этот план принадлежал им обоим?..

 

Он разжал её руку, и девушка вернулась в зал, медленно пересекла его – вальсирующих пар стало больше, и никто уже не обращал на неё внимания – после чего скрылась в коридоре. Масато потерял её из виду, но знал, что она идёт по тёмному коридору, поднимается по мраморной лестнице, проходит через холл с миниатюрным фонтаном и останавливается у дверей, где дежурит охрана.

– Меня зовут Нару. Я подруга Принцессы. Её Высочество ждет меня.

Она говорит это так уверенно, что один из телохранителей стучит в дверь. Нару оттесняет второго охранника и проскакивает в комнату.

Алмазная Принцесса – совсем юная, на год или два старше Нару, и ничем не примечательная. Роскошное платье только подчеркивает её невзрачность. Масато переполняет гордость оттого, что Нару – его Нару – куда красивее.

– Привет! – весело произносит она. – Ты ведь помнишь меня?

– Конечно! – радуется Принцесса. – Осака-сан!

Телохранитель вздыхает с облегчением и выходит, закрыв дверь. С лица Нару сползает благостная улыбка.

– А где твоё тайное сокровище? – спрашивает она.

Принцесса растерянно оборачивается к стоящей на столике шкатулке.

Я всё для вас сделаю.

Что именно делает Нару, Масато не понимает, но его контакт с ней пропадает, и неожиданно он осознает, что смотрит на мир глазами Алмазной Принцессы. Столик, шкатулка, руки в белых кружевных перчатках. Он протягивает их и касается шкатулки. Он может открыть её и увидеть…

Нет! Так Серебряный Кристалл не исцелит его! Он должен прикоснуться к нему своими собственными руками. Масато заставляет девушку схватить шкатулку и выбежать из комнаты. Телохранители удивлённо смотрят ей вслед. Как неудачно! Следовало быть осторожнее. Но теперь остаётся только бежать, бежать быстрее, через холл с фонтаном, вниз по лестнице, вперёд по коридору, через бальный зал, к балкону, где ждёт Масато.

"Только бы увидеть, только прикоснуться к нему… Я не собираюсь похищать его!"

И тут он понимает, что собирается, что именно этого он и хочет. Он спрыгивает с балкона вниз – чтобы легче было убежать. Это получается неожиданно легко и безболезненно. Девушка уже на балконе и готова сбросить ему шкатулку, но рядом с ней неожиданно возникает знакомая блондинка.

"Сейлормун", – вспоминает Нефрит.

Она вцепляется в принцессу и вопит:

– Очнись!

Масато всё ещё не верит, что его план провалился. Он зол на блондинку, и Принцесса, уловив его желание, толкает девчонку так, что та падает и повисает на перилах балкона. Масато приходит в себя. Он не желает убивать этого ребёнка. Но Нефрит смеётся и вскидывает руки – одного лишь усилия воли достаточно, чтобы столкнуть её. В этот миг кто-то рядом кричит: "Дух огня!" – и воздух наполняется пламенем.

Неподалёку он видит двух девочек в матросках. Одна их них не так давно топталась по крыше его машины, с другой он раньше не встречался.

– Смокинг-в-Маске! – радостно объявляет она.

Масато оборачивается и видит Сейлормун и уже знакомого человека в смокинге стоящими рядом. Непонятным образом блондинке удалось спастись.

"Один против четверых – это, пожалуй, перебор", – заключает Нефрит. "Почему они преследуют меня?" – удивляется Масато. Но драться не хочет ни тот, ни другой. Среди девиц в матросках происходит перепалка, и Масато, пользуясь моментом, сбегает.

Он переводит дух на заднем дворе, рядом с мусорным баком. Ему и смешно, и обидно. И нестерпимо хочется увидеть Серебряный Кристалл. Но ведь Принцесса всё ещё в его власти! Он заставляет девушку подняться. Её руки тянутся к шкатулке и готовы открыть ее, но тут он ощущает сильный толчок в спину. Что-то случилось с Принцессой, и она больше не подвластна ему. Та часть, что управляла ею, словно повисает между небом и землёй. Девчонки в матросках больше не спорят. Глядя на него, они выкрикивают какие-то напыщенные фразы и произносят заклинания. Мир схлопывается до размеров его тела, привалившегося спиной к стене.

 

Стало неожиданно тихо. Масато понял, что Нефрит исчез. Он вспомнил Нару и устыдился того, что бросил её и забыл о ней. Он попытался вспомнить ощущение контакта с ней. Какой-то частью сознания, на самой его грани, он увидел, как она очнулась в комнате Принцессы. Как растерянно оглядела себя в зеркале и знакомым путём побрела в бальный зал. Казалось, она совершенно не понимает, что произошло.

Принцесса демонстрировала ничего не подозревающим гостям содержимое шкатулки. Это была серебряная статуэтка женщины, держащей в руках камень. Самый обычный бриллиант, с точки зрения дилетанта Масато мало отличающийся по виду от ограненной стекляшки. Никакого серебристого сияния, никакой исцеляющей силы.

Масато обхватил голову руками и горько рассмеялся.

 

Отвратительный писк врезался в мозг, как тонкое сверло. Масато вскочил на кровати. Пищал будильник. Поначалу Масато даже не сообразил, что это – ещё со школьных времен он привык просыпаться за несколько минут до сигнала.

Голова была тяжёлой. Кое-как он умылся, порезавшись при бритье, без аппетита позавтракал. Ему предстоял один из тех дней, когда всё валится из рук. В голове крутилось слово "шизофрения".

По дороге на работу Масато попал в пробку и заметно опоздал. В офис он вошёл на цыпочках, чтобы не привлекать лишнего внимания, хотя надеяться на то, что его отсутствие не заметили, было глупо. Дверь кабинета Цукады по обыкновению была приоткрыта, а сам сценарист болтал по телефону.

– Она всё ему прощает и хвалит за малейшую ерунду, – жалобно говорил он кому-то. – Может, хоть сегодня ему влетит – его до сих пор на работе нет. Да, да, конечно, она пожалеет об этом приглашении, но ведь поезд уже ушёл.

С удивлением Масато понял, что речь идёт о нём. Тем более неприятной была следующая фраза:

– Конечно, он же красавчик. Но ведь тупой как пробка! Серьёзно? Ты правда считаешь, что я красивее? – тон Цукады стал игривым.

Дальше, по всей видимости, собеседник принялся расписывать Цукаде его многочисленные достоинства, поскольку сценарист замолчал и только время от времени издавал мурлыкающие звуки. Голос человека на том конце провода был едва слышен, и слов Масато разобрать не мог, однако он без труда определил, что говорит мужчина.

"Ну и ну", – усмехнулся он, и вся обида на Цукаду тут же прошла.

Масато хлопнул входной дверью и, уже не скрываясь, вошел в кабинет.

– А, явился наконец, – добродушно констатировал сценарист, закрыв трубку ладонью. – Смотри, её величество очень зла. Под руку ей не попадайся.

– Угу, – уныло кивнул он.

Впрочем, с госпожой Мори Масато в этот день так и не увиделся.

Из головы у него никак не шла Нару. Масато понимал, что проблема его психического здоровья куда важнее. Произошедшее накануне уже не спишешь на сон. Однако мысли его всё время возвращались к девушке. "Была бы она лет на пять старше!" – с сожалением думал он.

 

Возвращаясь домой, он по рассеянности пропустил нужный поворот и неожиданно выехал на смутно знакомую улицу, застроенную коттеджами.

Здесь!

Затаив дыхание, он вглядывался в аккуратные одинаковые домики. В окнах уже зажёгся свет, хлопали двери, слышались голоса. Ещё пара сотен метров – и начнётся лес с гигантскими криптомериями. В лесу – дом, который по праву принадлежит ему, Масато. Знают ли эти люди о столь странном соседстве? Разве оно не удивляет их?

Картинка за окном автомобиля сменилась неожиданно. Ещё секунду назад Масато видел залитую закатным светом улицу, а теперь его окружала мрачная тёмная чаща. Вскоре показался и особняк, столь часто виденный им во сне и только однажды – наяву.

Он оставил машину у крыльца и вошёл в дом. С совершенно новым чувством он ступал по каменному полу, гладил перила лестниц, поправлял чехлы на мебели. Он делал это с гордостью и заботой, как хозяин. Однако, не успев дойти до башни, он ощутил постороннее присутствие. Рядом был кто-то ещё. Тот, кому на самом деле принадлежал этот дом и великолепная "тестаросса". Его имя было Нефрит.

Масато сел на пол перед закрытой дверью в круглый зал, обхватил себя за плечи и завыл. Страх и тоска навалились на него. Здравый смысл подсказывал ему: всё, что окружает его сейчас, – галлюцинация, но избавиться от неё он не мог. Нефрит – та часть его самого, которую он не контролирует. Если он не обратится к психиатру, его жизнь будет разрушена. Если обратится – тоже. Об этом обязательно узнает начальство, и даже если ему удастся сохранить работу, ни о какой карьере, ни о какой известности речи уже быть не может – стоит Масато стать хоть сколько-то заметным актёром, как сведения о его болезни тут же попадут в газеты. Да и поможет ли психиатр? Он неоднократно слышал, что шизофрения неизлечима. Современной медицине, победившей смертоносные инфекции и освоившей пересадку органов, этот душевный недуг до сих пор неподвластен.

Но если науке неизвестен способ лечения, это ещё не значит, что его нет! Легенды не возникают на пустом месте.

Масато поднялся, открыл дверь и нетвёрдым шагом вошел в комнату.

– Я здесь! – крикнул он.

Багровый свет, лившийся через стрельчатые окна, померк. Алое солнце в розетке стало чёрным. Едва слышный хрустальный звон наполнил зал.

– Вы рассказали о Серебряном Кристалле, который меня излечит. Помогите же мне найти его! – потребовал Масато.

Шёпот звезд стал громче. Они советовались и спорили между собой. Наконец они приняли решение. Одна из звёзд, погасшая и не видимая глазом, заскользила по небосклону. В комнату ворвался вихрь, то леденящий, то обжигающий. Лиловые молнии рассекали небо. Тёмная звезда со звоном упала на каменный пол, и наступила тишина.

Масато поднял лежавший на полу предмет. Это был продолговатый камень чёрного цвета.

– Это не Серебряный Кристалл, – возмущённо заметил он.

"Чёрный Кристалл укажет тебе, где искать исцеление или гибель".

– Гибель? – ужаснулся он.

"Ты сам выберешь, исцелиться или умереть".

Масато почувствовал облегчение. Звёзды подтвердили легенду, и Чёрный Кристалл был тому материальным свидетельством.

Значит, у меня есть надежда!

Он рассмеялся, весело и легко. Камень лежал на его ладони, совершенно реальный.

Покажи мне, где искать Серебряный Кристалл, – мысленно приказал он. В воздухе, на кончике кристалла возник образ Нару Осака. Масато почти не удивился. Он уже знал, что эта девушка в его жизни не случайна.

– Я буду скучать по вас, когда вылечусь, – сказал он, обернувшись в дверях.

 

Масато вернулся домой около девяти вечера. Где искать Нару, он не знал. Можно наведаться в десятую школу, но для этого придётся отпрашиваться с работы. Кроме того, ему совсем не хотелось ждать до утра.

– Ювелирный магазин! – вспомнил он и хлопнул себя по лбу.

В телефонном справочнике ювелирных салонов значилось несколько десятков. Масато внимательно изучил список и заключил, что ему нужен магазин Osa-P, расположенный в двух кварталах от десятой школы. Он набрал указанный в справочнике номер. Трубку взяла женщина. Как Масато и предполагал, магазинчик и квартира хозяйки занимали одно здание, и телефон у них был общий. Он попросил пригласить к телефону Нару.

– А кто её спрашивает?

– Моя фамилия Сандзёин.

– Нару-тян! – позвала женщина. – Подойти к телефону! Тебе звонит Сандзёин-сан.

Он услышал быстрые приближающиеся шаги и радостный голос Нару:

– Да! Это Нару! Сандзёин-сама…

– Нару-тян, нам очень нужно увидеться. Ты сможешь прийти в парк Санкаку? Это, кажется, рядом с твоим домом.

– Да, конечно, уже иду!

Когда он приехал, Нару ждала его у входа в парк. Они устроились на скамейке в полутёмной аллее, освещённой одиноким фонарем. Масато не знал, с чего начать разговор.

– Прости, что позвал тебя сюда так поздно.

– Нет, что вы. Я правда рада!

Внезапно ему стало стыдно. Девочка была так доверчива, так бескорыстна, а он собрался использовать её.

– Нару-тян, нам лучше не встречаться больше, – неожиданно для себя самого сказал он.

– Почему? – вскинулась она и сразу сникла. – А, понятно. Я вас слишком сильно достаю…

– Ничего подобного. Ты совсем меня не достаёшь, – возразил он. – Просто у меня неприятности, и я боюсь втянуть тебя в них.

Уже втягивал, и не раз. А потом сбегал, оставив тебя одну. Больше такого не должно случиться.

Он встал со скамейки.

– Прощай. Я рад был познакомиться с тобой.

Это было абсолютной правдой. Только сейчас он понял, насколько ему нравится эта девочка и что ему будет недоставать её. Он не успел сделать и пары шагов, как Нару бросилась за ним.

– Подождите! А если я могу помочь? Если я могу что-то сделать, скажите!

Я всё для вас сделаю!

Он остановился.

В конце концов, если Серебряный Кристалл действительно у неё, я всего лишь позаимствую его на время и верну ей. Ведь для этого я и позвал её. Она мой единственный шанс.

– Ты слышала про Серебряный Кристалл? – спросил Масато, стараясь не смотреть девушке в глаза. – Он мне очень нужен.

– Серебряный Кристалл? – переспросила Нару. – А что это?

Ничего у неё нет.

Он почувствовал облегчение и горечь. Но всё равно объяснил ей:

– Эта вещь поможет мне избавиться от неприятностей. Если я найду её, то буду свободен.

Нару вздохнула и закусила губу.

– Ладно, не бери в голову. Может быть, когда всё кончится, мы ещё встретимся.

Однако Нару не была расстроена. Она была задумчива. Внезапно её лицо просияло.

– Сандзёин-сама! Подождите здесь! Я сейчас его принесу.

Ничего больше не объясняя, она бросилась бежать.

Значит, Серебряный Кристалл действительно у неё. Звёзды не обманули меня!

В радостном возбуждении он прошёл несколько шагов по аллее. Совсем скоро, осталось только дождаться…

– Привет, педофил, – произнёс знакомый голос у него за спиной.

Масато обернулся. Цукада стоял у скамейки, где они только что сидели вдвоем с Нару. В одной руке он держал пакет с костюмами для косплея, с другой – белую театральную маску.

– А сам-то говорил, что не любишь школьниц! Или ты её используешь, чтобы вещи из дома тырить?

Масато похолодел. Рядом со скамейкой росли кусты, в которых очень удобно было прятаться. Со всем спокойствием, на которое сейчас был способен, он сказал:

– Привет, гомик. Ты что, следишь за мной?

Цукада побледнел (или так казалось в свете фонаря?), и на его лицо наползла кривая улыбочка.

– Машина у тебя заметная. Увидел её и решил проверить, с кем ты на ночь глядя в парке встречаешься. Ну ты и удивил меня!

– Что, приревновал? – ехидно поинтересовался Масато. – Ты уж извини, я всё равно мальчиков не люблю.

Удар достиг цели.

– Да нужен ты мне! – возмутился Цукада. – Такие придурки не в моем вкусе!

Он смущённо замолчал, поняв, что сказал лишнего. А потом смутился ещё больше, осознав, что этим молчанием выдал себя.

– По крайней мере, я ничего противозаконного не делаю, – наконец выдавил он. – А ты бы поосторожнее был, а то, не дай бог, о твоих похождениях кто-нибудь узнает… Ты что это делаешь?

Масато снял пиджак и, аккуратно сложив его, бросил на скамейку.

– Стриптиз тебе показываю.

Он приблизился к Цукаде и с размаху ударил его в челюсть. Тот в последний момент понял, к чему идёт дело, и, бросив пакет и маску, попытался уклониться. Удар получился смазанным, но всё равно сбил Цукаду с ног.

– Ты с катушек слетел?! – заорал он.

– Ой, извини, – участливо произнес Масато. – Испортил тебе мордочку. Придётся снова носик пудрить перед свиданием.

Цукада поднялся и подобрал пакет.

– Ты об этом пожалеешь, – процедил он, отступая.

– Попросишь своего любовника, чтобы набил мне морду?

– Идиот! Придурок! Имбецил! – выкрикивал Цукада, удаляясь.

Масато только смеялся ему вслед. Ему действительно было всё равно, что и кому расскажет Цукада.

Он надел пиджак и сел на скамейку. Подобрал брошенную Цукадой маску и положил её рядом. Осталось дождаться Нару. Однако настроение Масато теперь было уже не таким радужным. Он понял, что разговоры о прощании, которые он вёл с девушкой в начале, были игрой. Он лгал, в том числе и самому себе, чтобы выглядеть убедительнее.

Какой я всё-таки мерзкий тип, – подумал он.

 

Нару бежала. Масато услышал её шаги издалека. Только показавшись из-за поворота, она пошла медленнее. Масато сделал вид, что ничего не заметил, и приветливо улыбнулся ей.

– Вот, – сказала девушка, протягивая ему идеально круглый камень. – Это тот самый, который собиралась купить у нас Принцесса.

– Это бриллиант? – удивился он, забрав камень и внимательно его разглядывая.

– Да. Видите, какая у него необычная окраска? Его специально так огранили, чтобы подчеркнуть её.

Алмаз действительно излучал красивое серебристое сияние.

– Это очень редкий оттенок. Видимо, в нём есть соли алюминия, – пояснила Нару.

– Похоже, ты многое знаешь о драгоценных камнях, – отметил Масато.

Она, чуть покраснев, кивнула.

Всё оказалось просто! Вот только как им пользоваться?

Масато вынул из кармана Чёрный Кристалл и поднёс его к бриллианту. Никакой реакции не последовало. Неужели опять промашка? Он поднял глаза на Нару, стараясь не выдать разочарования. Девушка выглядела такой счастливой – ведь она помогла человеку, которого любит.

А может, это Чёрный Кристалл не сработал? В конце концов, Масато сумасшедший, мог навоображать себе невесть что про этот камешек. Он поднял кристалл на вытянутой руке и обвёл им вокруг. Камень засиял голубоватым светом, указав на Нару. Масато едва не выронил его от удивления.

– Какой красивый! – воскликнула девушка. – А что это? Я такого никогда не видела.

– Я узнаю и непременно скажу тебе, – пробормотал Масато.

Его мозг лихорадочно работал. Почему Чёрный Кристалл указывает на Нару? Не проглотила же она нужный ему камень? Впрочем, рядом с квартирой девушки – целый ювелирный магазин. Возможно, что Серебряный Кристалл находится там. Или же на девушке надето какое-то украшение, которое она ему не демонстрирует.

– Вот что, Нару-тян, – задушевно начал он. – Всё оказалось не так просто, как я думал. Давай пройдёмся, и я тебе объясню, что к чему.

Масато обнял девушку за плечи, размышляя о том, как бы поделикатнее выяснить, нет ли у неё при себе ещё каких-нибудь драгоценностей. Но не успели они пройти и двух шагов, как кто-то крикнул им вслед:

– А ну подождите!

Оба разом обернулись. Ровно на том же месте, где упал Цукада, теперь стояла Сейлормун.

– Как ты можешь пользоваться чистой любовью девушки в своих коварных целях? Я обрушу на тебя весь свой романтический гнев!

Воительница в матроске на этот раз попала не в бровь, а в глаз. Масато понимал, что она права, и это его разозлило.

– Не лезь не в свои дела, а? – попросил он.

Но девчонка отступать не спешила.

– Я борец за любовь и справедливость. Я накажу тебя во имя Луны! – объявила она.

Утешает только то, что я здесь не единственный сумасшедший.

– Сейлормун, что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила Нару.

– Нару-тян, не дай ему себя обмануть. Никакой это не Масато Сандзёин. Его зовут Нефрит. Он злой человек. И даже не человек вовсе…

Масато почувствовал холод вдоль позвоночника. Какая-то часть его знала, что девчонка права. И эта часть пробуждалась – надменная и безжалостная, жаждущая расправиться с Сейлормун без промедления. Нужно было бежать.

…и опять бросить её.

– Это неправда! – воскликнула Нару. – Сандзёин-сама не может быть злым человеком. Сандзёин-сама…

Девушка обернулась к нему, но Нефрит уже набрал силу. Звёздный ветер разметал его волосы. Мощь далёких светил струилась по его пальцам. Сгусток холодного света сорвался с его рук и опрокинул Сейлормун навзничь. Нефрит не хотел убивать её сразу.

Масато был в ужасе, но ничем не мог ему помешать.

– Звёзды, дайте мне силу! – призвал Нефрит.

Вовсе не обязательно было говорить это вслух, но демон хотел, чтобы Сейлормун слышала его. Он обрушил на неё град ударов, которые разбили асфальт вокруг девчонки, а её саму лишь оцарапали. Это его забавляло. Следующим ударом он толкнул её, пробив в асфальте глубокую борозду.

– А теперь я тебя, наконец, убью, – спокойно сообщил Нефрит.

Он действительно сделал бы это, если бы на аллею не влетели ещё две уже знакомые школьницы.

– Сейлор Меркурий! Сейлор Марс! – объявили они.

С тремя сразу справиться будет сложно. Зря я не прикончил её сразу, – подумал Нефрит. Однако внешне он сохранял спокойствие.

– Ну что ж, тогда я отправлю вас на тот свет всех вместе.

Зачем он говорит всё это? – изумился Масато. – Зачем они все говорят? Они теряют драгоценные секунды боя, даже я это вижу. Он мог бы убить Сейлормун, пока остальные две девчонки рапортовали о своем прибытии.

Нефрит оказался прав. С тремя воинами в матросках он не справлялся. Заклинание Сейлор Меркурий дезориентировало его, а огонь Сейлор Марс обжёг ему руку. Он потерял равновесие и уже видел, как Сейлормун готовится швырнуть в него диадему. В начале боя ему ничего не стоило бы защититься от неё, но сейчас он порядком поистратил силу. Даже звёзды не могли реагировать мгновенно.

– Сандзёин-сама! – в ужасе крикнула Нару.

Однако её предостережение ничуть ни помогло и только отвлекло Нефрита. Он уже не успевал подняться с земли и отскочить от летящего в него светящегося диска.

Почему она ещё здесь? Почему не убежала?

И тут Нару сделала нечто такое, что удивило и Нефрита, и Масато, да и воинов в матросках тоже, – бросилась наперерез, принимая на себя удар диадемы.

Вот глупая!

В отличие от всех остальных, Нару не обладала никакой магической силой. Если у Нефрита были хоть какие-то шансы защититься от оружия Сейлормун, то у Нару их не было совсем. Охваченный паникой Масато не мог даже пошевелиться. Впрочем, он в любом случае не успевал помочь девушке.

– Остановись! Остановись! – испуганно кричала Сейлормун.

Светящийся диск замедлил движение, застыл в нескольких сантиметрах от Нару и упал на землю.

– О господи! Остановилась! – с облегчением выдохнула Сейлормун.

– Пожалуйста, не трогайте Сандзёина-сама! – умоляющим тоном произнесла Нару.

Масато чувствовал себя глупо, выглядывая из-за её спины, но ноги не держали его, и он не мог подняться. Теперь он отчётливо сознавал, что в эту секунду мог бы уже быть мёртв. И, как ни стыдно ему было себе в этом признаваться, сейчас он находился в самом безопасном месте. Воины в матросках не станут нападать на Нару.

Возможно, я и правда злодей, а они на стороне добра.

– Мы не можем отпустить его, – сказала Сейлор Меркурий.

– Уйди с дороги, – потребовала Сейлор Марс.

– Не уйду, даже если вы убьёте меня!

Неужели я для неё настолько важен?

– Почему ты защищаешь его? – в тоне Сейлор Меркурий слышался укор.

– Потому что я люблю его.

Нару сказала это тихо. Её голос дрожал, и Масато понял, что она плачет.

– Я люблю его, – повторила она громче. – И готова защищать его, даже если это будет стоить мне жизни.

Масато заметил слабое голубоватое сияние. Это светился Чёрный Кристалл, который он обронил, споткнувшись. Какая-то смутная догадка промелькнула в его сознании, но в этот миг из темноты появилась странная фигура, устремившаяся к камню. Масато бросился ей наперерез и с удивлением увидел, что на нападавшем белая карнавальная маска.

Цукада? Мало я его бил.

Но нападавший не был Цукадой, хотя маска определённо была та самая. Двигался этот человек очень мягко и драться умел. Масато предпринял несколько попыток атаковать, но все они оказались безуспешными. Единственное, что ему удалось, – это увести нападавшего в сторону от Чёрного Кристалла.

Между тем Нару заметила давно заинтересовавший её камень и подобрала его. К сожалению, это не укрылось от внимания человека в маске. Он оставил больше не нужного ему Масато и кинулся к девушке.

Только не это!

И Нефрит, и Масато знали, что этот человек, в отличие от воинов в матросках, не пощадит Нару.

А вот с ним мы, похоже, на одной стороне, – отметил Масато. Нефрит только усмехнулся в ответ и, собравшись с силами – он и сам уже не верил, что они у него остались, – атаковал злодея звёздным светом.

Маска треснула, и под ней обнаружилась совершенно нечеловеческая голова, украшенная парой витых рогов. Все участники сцены опешили. Нару прошептала что-то одними губами, побледнела и упала без чувств.

Существо подняло на Масато налитые кровью глаза.

– Нефрит, будь ты проклят! Почему ты защищаешь человека? – прошипело оно и бросилось на него.

Сила звёздного света была исчерпана. Нефрит схватил чудовище за рога и оттолкнул его. Если этот жалкий бес предпримет магическую атаку, то он убьёт демона. Нефрит знал это. Будучи воином, он был готов к смерти, пусть даже такой глупой и бесславной, и ждал её с отрешённым спокойствием. Масато, душа которого сжималась от ужаса, впервые ощутил по отношению к своему "второму я" что-то похожее на симпатию.

Нефрит бесстрастно смотрел в глаза рогатого беса. Ни один мускул в его лице не дрогнул и тогда, когда Сейлормун швырнула в чудовище диадемой. И лишь когда тело врага, окаменев, распалось на осколки, он позволил себе вздохнуть с облегчением.

Так же было бы и со мной?

Он хотел взглянуть, как там Нару, но Сейлормун уже опустилась рядом с ней на колени и придерживала её голову. Масато ощутил нечто похожее на укол ревности. Он подобрал Чёрный Кристалл, вынул из кармана серебристый бриллиант, вложил его в безвольную руку девушки и развернулся, намереваясь уйти.

– Нефрит, ты даже ничего не скажешь Нару-тян после всего, что случилось? – возмутилась Сейлормун.

– Мы с ней в расчёте, – к удивлению Масато, это произнёс он сам, а не демон.

– Извини, но я не об этом, – отрезала девчонка.

– Неужели у тебя нет сердца? – вмешалась Сейлор Меркурий.

Есть ли у меня сердце? После того, как я дважды сегодня чуть не умер, как едва не позволил умереть этой девочке, как рыдал от страха перед безумием, почти поверил в возможность исцеления и снова потерял надежду. Осталось хоть что-то от моего сердца после всего этого?

– Конечно, нет! – категорично заявила Сейлор Марс.

Впрочем… может быть, эти девчонки в матросках могут чем-то помочь?..

Масато закинул пробный камень:

– Когда я найду Серебряный Кристалл, всё будет иначе. Тогда и поговорим снова.

– Серебряный Кристалл? А что это? – удивилась Сейлормун.

Ее подруги переглянулись и пожали плечами.

 

Особенно нелепым после этой ночи было идти на работу. Масато пришлось сделать усилие и напомнить себе, что именно ради этой обыкновенной, нормальной жизни он ввязался в недавнее приключение. Но что-то в нём все-таки изменилось. Его совершенно не волновали ни предстоящая встреча с Цукадой, ни возможная выволочка от госпожи Мори за вчерашнее опоздание.

Сценарист смотрел на Масато хмуро, но молчал. Синяк на его физиономии оказался не таким уж страшным, но всё же был заметен. Начальница ругать Масато не стала.

– Ты уж постарайся, Сандзёин-кун, – ласково сказала она. – Последняя серия в арке. Сегодня у тебя много текста.

Он улыбнулся и кивнул.

В тот день он играл как никогда хорошо. Дважды ему удавалось выдать остроты экспромтом, и после недолгих споров их решено было оставить. Масато понимал, что становится отличным сэйю. Знаменитым или нет – уже не важно. После выходных начнётся работа над новой аркой, и там его талант полностью раскроется.

Всё будет хорошо. Всё будет просто отлично.

 

На выходе из офиса ему перегородил дорогу Цукада. Его лицо было напряжённым, а глаза лихорадочно блестели.

– Сандзёин, отдай мне ту штуку, которая у тебя в кармане.

– Какая ещё штука?

Цукада облизнул губы.

– Чёрный Кристалл.

– Зачем он тебе?

– А тебе?

– Он мой, я его не для того делал, чтобы дарить всяким педикам.

Цукада побледнел от гнева.

– Отдай по-хорошему, а то пожалеешь!

– Да ну? – удивился Масато. – Никак ищешь Серебряный Кристалл, чтобы не попасть в дурдом?

Цукада судорожно втянул носом воздух, и Масато понял, что угадал. Он ухмыльнулся, прошёл мимо сценариста и больше не оглядывался.

 

Весь вечер Масато думал о Нару. Он поймал себя на том, что, строя планы на будущее, невольно включает в них эту девочку.

Я стану известным и богатым, она повзрослеет, и тогда…

Говоря начистоту, поступок Нару его потряс. Одно дело – произносить возвышенные слова о том, что готов на всё ради любимого, другое – защитить его, жертвуя собственной жизнью. У Масато хватало опыта, чтобы понимать, насколько редко в действительности встречается подобная самоотверженность.

Но больше всего на отношение Масато к Нару повлияло не это. Как известно, мы любим не тех, кто заботится о нас, а тех, о ком заботимся мы сами. Он спас девочку от чудовища, будучи практически лишённым сил, на пределе своих возможностей. Он тоже готов был умереть, отвлекая на себя внимание рогатого беса, – ведь ему и в голову не приходило, что воины в матросках бросятся ему на помощь.

Конечно, всё это сделал Нефрит, но Масато больше не отделял себя от него. Все личности безумца – части его самого, и их приятие – первый шаг к выздоровлению.

Возможно, Нару и есть Серебряный Кристалл, который исцелит меня.

Увидеться с девушкой хотелось нестерпимо. Масато думал позвонить ей, но решил, что после вчерашнего мама Нару вряд ли позовёт её к телефону. Когда совсем стемнело, он отправился к магазину Osa-P. Оставив автомобиль в стороне, он долго разглядывал светящуюся вывеску и наблюдал за окнами верхнего этажа. Ему казалось, что он узнаёт знакомый силуэт в одном из них. Вскоре окна погасли – и в здании, где располагался ювелирный магазин, и в окрестных домах. Пора было возвращаться.

Пока я всё ещё отчасти демон, управляющий силой звёзд, неужели я не могу позволить себе самую малость – заглянуть в её окно, увидеть её хотя бы на секунду?

 

Магия позволила ему не только заглянуть, но и перенестись в комнату Нару. Он долго стоял у окна и смотрел на спящую девочку. Сейчас она казалась ещё младше, чем была. Чёрный Кристалл переливался голубоватым светом.

Странно, что Серебряным Кристаллом оказался человек. Может, я всё-таки ошибся? Может, она носит этот предмет на себе, или – чем чёрт не шутит – он и правда находится внутри неё?

Масато осторожно вышел из-за занавески и поднял камень над спящей девочкой. Он понял, что с помощью этого предмета может заглядывать за любые заслоны. Сначала исчезло одеяло, потом пижама. Глядя на худенькое, совсем ещё детское тело Нару, Масато почувствовал себя неловко. Он лишний раз убедился, что в его привязанности к ней нет ничего эротического. Его влечение имело какую-то иную природу, которой он не мог понять.

Масато убедился, что ни на теле девушки, ни внутри его нет никаких камней. Светиться Чёрный Кристалл заставляла сама Нару. Он вздохнул и спрятал свою драгоценность в карман. С удивлением он обнаружил, что на нем военная форма, принадлежащая Нефриту.

Нару пошевелилась во сне. Масато отступил в тёмный угол спальни. Однако девочка заметила его.

– Сандзёин-сама, это вы? – тихо позвала она.

Масато Сандзёин никогда не смог бы пробраться сюда.

– Ты же знаешь, что на самом деле меня зовут Нефрит. Хватит уже вранья.

Демон не заставил себя ждать – Масато чувствовал, как он набирает силу. Нару встала с кровати и подалась к нему.

– Не надо! Не подходи!

Он уже заметил, что эта девочка каким-то образом провоцирует появление Нефрита.

Каким-то образом…

Смутная догадка промелькнула у него, но обдумать её он не успел. Девочка не послушалась Масато. Она подошла к нему, взяла за руки, потянула за собой и усадила на стул напротив своей кровати. Надо было сказать что-то.

Раз уж заявился к даме среди ночи, глупо просто молчать.

– А ведь ты удивительная девочка, Нару-тян, – начал Масато. – Пожалуй, только благодаря тебе я понял, что такое любовь.

– А вашем обществе злодеев любить не принято?

Нефрит рассмеялся.

– Общество злодеев? Да, что-то вроде того.

Похоже, что демон имел в виду порядки в рядах своих союзников. Масато жил среди обычных людей. Но правда для обоих была одна – такой любви, как любовь Нару, ни один из них до сих пор не знал.

– Наверное, мне лучше будет уйти оттуда и помогать Сейлормун бороться за любовь и справедливость. – Масато счёл эту идею в чём-то привлекательной. Для Нефрита это была шутка, и довольно злая. – Как мне найти Сейлормун?

– Я не знаю, – Нару выглядела виноватой.

Странно. На фотосессию к Синокаве они приходили вместе. Или, может быть, просто случайно встретились там?

– Ты мне не доверяешь?

– Нет, что вы! – горячо возразила Нару. – Я вам полностью доверяю. Но я правда не знаю.

– Ладно. Не знаешь, так не знаешь, – улыбнулся он.

Ему хотелось сесть рядом с Нару и обнять её, но он боялся, что этот жест будет расценен ею неправильно.

Если она может исцелить меня, то как? Я рядом с ней, но ничего не происходит.

– А ты правда можешь уйти и присоединиться к Сейлормун?

– Трудно сказать. – Он помолчал немного. – Если бы у меня был Серебряный Кристалл, то, наверное, смог бы.

Девочка сникла. Странно, но ему показалось, что это произошло чуть раньше, до того, как он заговорил про Серебряный Кристалл.

Мне надо обдумать это. Мне надо хорошо подумать.

– Жаль, что ты ничего не знаешь, – заключил он, вставая. – Попробую как-то иначе. Прощай!

Когда спальня уже таяла перед его глазами, он услышал безмолвный крик Нару, полный отчаяния: "Сандзёин-сама!" – и понял, что зря так поспешно сбежал. Теперь девочка уверена, что он никогда не вернётся.

Стоя на другой стороне улицы, напротив магазина Osa-P, он в то же время как будто присутствовал рядом с Нару, знал, что она плачет, и его сердце разрывалось от боли. Но что-то подсказывало ему, что возвращаться нельзя.

– Я не знаю, как найти Сейлормун, правда, – прошептала девочка.

Вскоре она успокоилась, но спать не легла, а принялась звонить подруге.

– Усаги-тян, прости, что разбудила тебя. Но мне больше не с кем поговорить.

– Что-то случилось? – спросила подруга, и Масато понял, что это та самая блондинка, которую он видел на телестудии. В матроске она выглядела чуть иначе, но сомнений не было – это и есть "прекрасный воин".

Неужели Нару лгала мне?

– Сандзёин-сама ищет Сейлормун. У него беда, и я ничем не могу помочь ему.

Блондинка Усаги растерянно молчала. Нару снова плакала. Масато чувствовал, что она говорит правду – она действительно не знает, что её подруга и есть Сейлормун.

Но как такое может быть?!

Масато мог заглянуть в сознание Нару, он улавливал её мысли, чувства и желания. Она и знала, и не знала о Сейлормун. И знала, и не знала о Нефрите, хотя думала, что вчера услышала это имя впервые. Эти странные воины в матросках… Этот загадочный незнакомец в смокинге и маске, бросающий волшебные розы… Он сам – злодей, разговаривающий со звёздами… Всё это слишком походило на плод бесхитростной девичьей фантазии.

Внезапно он понял всё. Разрозненные догадки сложились в единую истину. Нефрит всегда просыпался в нём, когда поблизости была Нару. Сейлормун была её ближайшей подругой. На Нару указывал Чёрный Кристалл. Эта девушка была центром безумного водоворота, в который оказался втянут Масато Сандзёин.

Неужели всё это делает она? Но зачем? Она и правда может привести меня как к гибели, так и к исцелению. Но как убедить её отпустить меня?

Между тем Усаги покинула дом и бежала в направлении магазина Osa-P. Она обернулась Сейлормун, и её движение стало ощущаться отчётливее.

Стоит поговорить с ней. В конце концов, она пришла ко мне.

Он возник среди пустой улицы метрах в двадцати от "прекрасного воина".

– Вот я и вычислил тебя, Сейлормун!

Девочка, вскрикнув, замерла.

Подумать только, борец за любовь и справедливость. Почему Нару выбрала именно её?

– Так, значит, Сейлормун зовут Усаги?

– Не говорите никому, пожалуйста! – доверчиво попросила она.

Есть ли разница между Усаги и Сейлормун – такая, как между Масато и Нефритом? Не похоже, чтобы эта девочка страдала от раздвоения личности.

– Не бойся, тебе уже это не повредит, – объявил Нефрит, вскидывая руку для атаки.

А что если попытаться всерьёз убить ее? Ведь Нару этого не допустит.

Его удар опять разбил асфальт и покорёжил ограждение. Девочку отбросило далеко назад. Она лежала на дороге, испуганная, потрёпанная, но совершенно невредимая.

А дорога и ограждение? Неужели завтра здесь не останется никаких следов?

– Готовься к смерти, Сейлормун!

Следующая атака Нефрита также не достигла цели – её остановила роза Смокинга-в-Маске. Тот, стоя на фонаре, с пафосом изрёк:

– Прекрасному воину Сейлормун не пристало сдаваться!

Он спрыгнул вниз и встал рядом с девочкой.

Нефрит вскинул руку, готовясь ударить в третий раз, и вдруг услышал голос: Нефрит-сама! Его звала Нару. Нефрит-сама! Помогите!

Она была искренне испугана, и это чувство передалось Масато. Он мгновенно забыл, что всё происходящее – её же игра. Да и мало ли что могло случиться с девочкой. Может быть, магия, борцы за добро и злодеи-демоны тут ни при чём.

Нефрит неторопливо опустил руку.

– На сегодня хватит. Продолжим в следующий раз. Сейлормун! Теперь я знаю, кто ты, и найду тебя.

И опять не смогу убить.

 

В комнате Нару было пусто. На кровати Масато нашёл записку. Он без труда узнал почерк Цукады: "Надо было отдать Чёрный Кристалл по-хорошему. Теперь я меняю его на девчонку".

– Да нужна она мне! – возмутился Нефрит, но не слишком уверенно.

– Нужна, – решительно сказал Масато.

 

Магическая сила Нефрита легко позволила установить местонахождение Нару. Её держали в полуподвальном помещении, где когда-то располагалось кафе. Теперь здание пустовало и в ближайшие дни должно было пойти под снос.

Ее охраняли три… нет, не женщины. У них была странного цвета кожа и заострённые уши. Одеты эти существа были в косплейные костюмы, которые Цукада вчера нёс в пакете.

Это тоже не люди, как и рогатый бес.

И всё же взгляды ведьм были слишком осмысленны. Одна из них, сидевшая на барной стойке, вскочила на ноги при виде Масато.

Или всё-таки люди?..

– Нефрит-сама! – вскрикнула Нару.

Она была привязана к поваленному на бок тяжёлому столу. И даже сейчас боялась за него больше, чем за себя. У Масато сжалось сердце. Нефрит почувствовал лёгкое раздражение. Ему некогда было смотреть на девчонку.

Бой был коротким. Он закончился бы ещё скорее, если бы не странная прихоть Нефрита – он хотел оставить ведьм живыми. Или это Масато боялся убивать их, считая, что они могут оказаться людьми? Две ведьмы были серьёзно ранены и обездвижены. Третьей, держа меч у её горла, Нефрит сказал:

– Твой хозяин не получит Чёрный Кристалл. Так и передай ему.

Он опустил оружие и перевёл взгляд на Нару – холодный, бесстрастный, нечеловеческий взгляд. Нару не отвела глаз.

 

Он нёс её на руках по тёмной улице. Девочка не была ранена, но Масато не хотел, чтобы она повредила босые ноги.

– Спасибо вам, Нефрит-сама.

– Не нужно благодарить меня. Я сам не знаю, зачем тебя спас.

Ты всего лишь человек, – подразумевал Нефрит.

Ты сама управляешь этой игрой и не могла пострадать, – не сказал Масато.

– Я не раз обманывал тебя. И буду обманывать снова и снова.

– Это не важно. Главное, чтобы вы были рядом, – она с нежностью прильнула к его груди.

Нет, не отпустит…

– Ой, что это? – Нару отпрянула и высвободилась из его объятий.

Масато проследил за её взглядом. Рукав его формы был порван, а плечо расцарапано и выпачкано зелёной слизью. Похоже, что одна из ведьм задела его не то корнем, не то щупальцем, в которое умела превращать свою руку.

И все-таки – люди ли это?.. Не был ли человеком и рогатый, которого убили девчонки?

– Идёмте. Здесь нас могут увидеть, – Нару взяла его за здоровую руку и подвела к воротам, за которыми обнаружился парк.

Как рояль в кустах…

Они расположились под деревом. Только сев на траву, Масато понял, насколько сильно устал.

– Снимайте куртку, – скомандовала Нару и принялась зубами отрывать от своей пижамы полосу ткани.

Царапина была пустячной и совсем не болела. Кроме того, пижама была далеко не стерильной. Но спорить Масато не стал. Вряд ли Нару позволит ему умереть от заражения крови. Он стянул куртку, и девочка перевязала рану прямо поверх футболки. Вышло трогательно, хотя и бестолково.

Возможно, по её правилам эта повязка обладает целебной силой?..

– Знаете, в Синдзюку есть кафе, где готовят очень вкусное шоколадное парфе.

– Шоколадное парфе? – неожиданная смена темы удивила его.

– Вы его не любите?

– Да нет же, люблю.

– Вы лжёте, – с улыбкой констатировала Нару.

Конечно, лгу. Я не люблю шоколад, а Нефрит понятия не имеет, что это такое. Просто…

– Просто иногда мы лжём с добрыми намерениями.

Она была права. Ни один из них – ни человек, ни демон – не могли обидеть её.

Нару вытянула ноги и, глядя в небо, произнесла:

– Я часто думала о том, как хорошо было бы пойти туда вместе с вами. Вот такая маленькая мечта.

– Звучит заманчиво. Давай как-нибудь сходим.

– Честно?

– Думаешь, я опять лгу?

– Нет. Просто я очень рада.

Возможно, это было бы не так уж плохо – быть исправившимся злодеем и оставаться рядом с ней. В перерывах между битвами ходить с ней в кафе и позволять перевязывать мне раны.

Нару заглянула ему в глаза и с притворным замешательством произнесла:

– Ой! А вы сможете? В вашем обществе злодеев бывают выходные?

В её глазах вспыхнул лукавый огонёк. Масато улыбнулся. Нару хихикнула в кулачок, а секунду спустя они оба смеялись.

Масато было легко. Он вдруг понял, что игра, в которую он втянут по воле Нару, совсем не тяготит его. Теперь он знает, что не сошёл с ума, понимает причину творящихся вокруг него странностей и, возможно, сумеет влиять на них.

Все ещё смеясь, девочка отвернулась и тыльной стороной ладони вытерла слёзы.

– Извините, – сказала она севшим голосом. – Что-то в глаз попало.

– Тоже врёшь, да?

– Ага.

Мы всегда будем вместе. Больше мы никогда не расстанемся.

Он чувствовал умиротворение. Так ощущает себя воин, выигравший битву, тот, у которого нет повседневных забот и мелочных тревог. И теперь он наконец получил ответ на вопрос: "Зачем?" Нару, обладающая великим даром закручивать вокруг себя реальность, воплощать свои фантазии, просто не могла оставить мир таким, какой он есть.

Всё верно. Подруга детства Руи, выросшая и ставшая звездой тенниса, не могла просто так забыть тебя. Любимая учительница домоводства не могла просто выйти замуж и оставить свою ученицу. Фотограф, к которому ты попала на фотосессию, художница, рисующая твою любимую мангу, – они никак не могли оставаться обычными людьми, ведущими обычную скучную жизнь. И, конечно же, твоя лучшая подруга, добрая, немного капризная и не слишком умная Усаги, должна была стать главной героиней твоей истории. А самым загадочным, самая противоречивым, самым пугающим и притягательным, разумеется, стал персонаж, доставшийся мне – человеку, которого ты полюбила.

Ему было лестно, что в этой пьесе ему была отдана столь уникальная роль, что эта необыкновенная девочка из всех мужчин выбрала именно его. Впрочем, он понимал, что для Нару важнее демон Нефрит – воплощение её мечты, чем актёр Масато Сандзёин.

А для меня? Не лучше ли быть Нефритом для неё, чем Масато – для кого?..

На периферии его зрения мелькнул тёмный силуэт. Он резко вскочил и едва успел толкнуть Нару на землю. Пучок корней-щупалец, предназначавшийся девочке, пробил его тело насквозь, войдя под плечевым суставом и выйдя в районе лопатки. Умения Нефрита хватило лишь на то, чтобы, подставившись под удар, уберечь себя от смертельной раны. Боль была страшной. Из глаз Масато брызнули слёзы. Он не закричал лишь потому, что у него перехватило дыхание.

Щупальца вспыхнули и отломились в нескольких сантиметрах от его тела. Уже знакомая ведьма втянула в себя остатки корней, обратив их в руку.

– Ты потерял бдительность, Нефрит! – холодно заметила она. – Эти лозы высосут всю твою силу, и ты умрёшь.

– Жалкая смерть! – подхватила другая.

Они были здесь, все три, и Масато всей душой сожалел о своём недавнем великодушии. Он с ужасом понял, что ошибся. Эта игра была вовсе не такой доброй, как ему казалось.

– Если ты не хочешь, чтобы мы убили эту девчонку, отдай Чёрный Кристалл, – произнесла предводительница ведьм.

Эта угроза не была пустым звуком. Теперь Масато осознавал, что сила Нару не защитит ни её, ни его. В этой истории девочка была не только сочинителем и наблюдателем, но и активным участником. Она не просто стремилась к приключениям, она то и дело ставила на кон свою жизнь. Если бы он знал это раньше, хотя бы на минуту! Как он мог настолько недооценить её!

– Ладно, – согласился Масато и, обернувшись к девочке, приказал: – Уходи!

У него не было никаких сомнений в том, что, получив желаемое, ведьмы тут же убьют её.

– Нет! – девочка бросилась к нему.

– Дура! Да уходи же! – он попытался оттолкнуть её, но каждое движение приносило нестерпимую боль.

– Нет, нет, – повторяла Нару.

Она вцепилась в корни и потянула их на себя. Ведьмы не вмешивались. Они были уверены, что Чёрный Кристалл у них в руках. Лишь главная с насмешкой заметила:

– Думаешь, человеку под силу их вытянуть?

Щупальца заискрились, словно по ним пробежал электрический разряд. Масато ждал новой вспышки боли, но её не последовало. Нару плакала, и это не были слёзы страха. Магическая сила ведьмы теперь отнимала её жизнь.

– Да беги же ты, и побыстрее!

Скорее бы всё закончилось. Зачем она мучает меня?

– Хватит, – попросил он. – У тебя всё равно не выйдет.

Но Нару не отступала. И щупальца подались. Они рывком сдвинулись, потом ещё раз. Для человека извлечение оружия из раны было бы смертельно опасно, но Нефрит был демоном. Он знал, что, если Нару справится, он сможет залечить рану.

Однако её успехи не укрылись и от ведьм.

– Невозможно! – воскликнула одна.

– Ну уж нет, я их прикончу! – объявила другая. – Умрите оба! – и бросилась в атаку.

Он успел – второй раз за эту ночь – оттолкнуть Нару и прикрыть её собой. Удар пришёлся ему в спину и выбил весь воздух из легких. Он слышал, как треснули ребра.

Такая магия, будь он здоров и силён, принесла бы ему не больше вреда, чем дробина слону, но сейчас она оказалась фатальной. Масато едва не упал ничком на Нару. Корни-щупальца упёрлись в её грудь и вновь глубоко вошли в рану. Боль вернулась.

Он нашёл силы подняться, отстранившись от девочки, и с трудом выдохнул:

– Ты… как?

Нару оцепенела от страха, но была невредима.

Нет, малышка. Твоя игра слишком жестока, и её нужно остановить.

Масато всем телом почувствовал чужую магию. Такого не случалось с ним раньше, но он понимал, что рядом материализовался кто-то сильный, кто-то равный ему, и даже знал, кто это. Он услышал знакомый смех, и столь же знакомый голос произнес:

– Молодцы, девочки. Чёрный Кристалл наш!

Камень, выпавший из кармана форменной куртки Нефрита, поднялся в воздух, и через миг его уже сжимала рука в белой перчатке. Рука Цукады. Молодой человек висел в воздухе, закинув ногу на ногу – как будто сидел в невидимом кресле. На нём была такая же форма, какую носил Нефрит.

Быстро же ты вжился в роль. Даже спецэффекты освоил.

– Нефрит! Тебе выпало счастье умереть вместе с любимой, – сладко пропел демон. – Девочки, позаботьтесь, чтобы они не скучали.

Это был конец для них обоих. Даже если он сумеет задержать ведьм, а Нару согласится убежать, демон Зойсайт, которым стал Цукада, всё равно найдёт её с помощью Чёрного Кристалла.

– Трус, – выплюнул Нефрит.

Зойсайт пожал плечами и растворился в воздухе. Там, где он только что был, кружились, тая, розовые лепестки.

Ведьмы переглянулись.

– Вы готовы? – спросила старшая.

Сейчас Нару умрёт, и битва добра и зла закончится. Ради прекращения игры Масато был согласен на любую жертву, но только не на эту. Он отдал бы что угодно, лишь бы спасти девочку. Но что у него было? Только жизнь, да и той оставалось от силы пара минут.

– Беги… – прошептал он, зная, что она не послушает его.

Нару взяла его за руку и закрыла глаза, чтобы не видеть приближающейся смерти.

И в эту секунду парк озарился светом.

– А вот и мы! – объявил звонкий девичий голос. – Как это подло – мешать влюблённым!

Нару вскинулась, и лицо её просияло. Ведьмы настороженно переглянулись.

– Сейлор-воины! – воскликнула одна из них.

И была совершенно права.

– Я накажу вас во имя Луны! – провозгласила Сейлормун.

– Во имя Меркурия, вы поплатитесь за причинённое зло!

– Во имя Марса возмездие настигнет вас!

Нефрит почти любил этих девочек. Ещё полчаса назад он желал уничтожить Сейлормун, но сейчас она была его ангелом-спасителем. И ещё он знал, что она не раз бросалась на защиту Нару и готова вступаться за неё и в будущем.

Масато не наблюдал за битвой. Он лежал, прикрыв глаза. Его голова покоилась на коленях у Нару.

Силы оставляли его. У него ещё был крошечный шанс. Несколько мгновений, и ведьм не станет. Никто уже не помешает Нару извлечь щупальца из его раны. Ему будет очень сложно излечиться, но он может попытаться. На его стороне не только сила демона, но и Нару, воины в матросках и современная медицина. Что-нибудь из перечисленного да поможет.

И он увидел тот путь, который предстоит ему после. Новые битвы – теперь уже на стороне сил добра. Всё новые и новые враги. Взрослеющая Нару и их странный роман. Его бесплодные попытки остановить её. Она увязает всё глубже и глубже в своих фантазиях, и всё меньше и меньше остается у неё шансов понять свою роль в этой страшной драме.

Он подумал о девочках, сражающихся сейчас за их с Нару жизни. О том, как тяжело им, четырнадцатилетним школьницам, нести на своих плечах такой груз. О Цукаде, чувствуя не ненависть, а сострадание. О его любовнике, о госпоже Мори, о Синокаве, Хироми и других людях, которые были и будут втянуты в этот магический водоворот. И снова о Нару. О том, что игра будет снова и снова приносить ей боль и страдания и рано или поздно убьёт её или сведёт с ума.

Он видел только один способ остановить её.

Масато стоял на границе между жизнью и смертью. Один крошечный шажок к жизни – и он окончательно станет демоном-перебежчиком, исправившимся злодеем, и игра закрутится с новой силой. Один крошечный шажок к смерти – и не станет ни Масато, ни Нефрита. Это будет страшным ударом для Нару, но шок отрезвит ее. Даже если игра не прекратится, она уже не останется прежней. Зная, что такое настоящее горе, Нару больше не сможет напропалую рисковать жизнями – как чужими, так и своей. Его смерть исцелит её, и это то, ради чего стоит умереть.

Он очнулся оттого, что настала тишина. С трудом разлепил веки. Тусклый свет далёкого фонаря резал глаза. Щупальца в его ране всё ещё искрились, но боль ушла. Три девочки в матросках стояли поодаль и смотрели на него.

Какие славные девочки…

– Нефрит-сан… – позвала Усаги. Она едва не плакала.

– Сейлормун… – его голос был таким тихим, что он сам не слышал его. – Теперь я никому не расскажу, кто ты…

– Пожалуйста, не умирайте! – всхлипнула она, но у него уже не осталось сил ответить ей.

Было дело куда важнее. Он нашел взглядом Нару. Девушка склонилась над ним, и в её глазах стояли слёзы.

– Кажется, с шоколадным парфе ничего не выйдет… – Он хотел коснуться её лица, но не смог поднять руку. – Я опять обманул тебя. Ты уж прости…

Иногда мы лжём с добрыми намерениями…

Он слышал тихий хрустальный звон – это говорили звёзды, соглашаясь с ним и подтверждая его правоту. И в мире больше не было ничего, кроме неба, полного звёзд.

 

 

Фанфик написан для фестиваля фантфорчества "И так и сяк"

 

Автор благодарит Ураву за помощь в вычитке текста

 

 

На страницу автора Fanfiction На основную страницу