Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Funny Valentine и Тай
Это могло быть так
Часть третья
* * *
Зойсайт обнаружил себя, идущим по направлению к дому. Он свернул с центральной мостовой на узкую грунтовую улицу. Дворы, переулки – все выглядело странно пустынным, как будто жители города разом покинули его. Ветер таскал туда-сюда ворох мусора и сухих листьев. «Здесь нет моего дома.» Стоп. Как же нет? Второй поворот налево, прямо и по правую руку…
Солнце стояло низко над горизонтом. Было раннее утро. Зойсайт с удивлением понял, что не чувствует холода, хотя одет только в тонкую белую рубашку. Ветер, который в это время года и суток обычно пронизывает до самых костей, сегодня был приятно прохладным и ластился к ногам, точно провинившийся зверь. Может быть, просто никто еще не проснулся…
Он прислушался внимательнее и действительно уловил доносящиеся откуда-то издалека голоса, стуки, звон, лай собак. Люди никуда не пропадали, но их присутствие казалось призрачным, ненастоящим.
Второй поворот налево, прямо и по правую руку. Идти было на удивление легко. Каждое движение отзывалось во всем теле радостью, как бывает после излечения от долгой, приковывающей к постели, болезни. Не сдержавшись, Зойсайт подпрыгнул, стараясь дотронуться до верхнего края забора соседского дома, высота которого вдвое превышала его рост. Он почти не удивился, когда ему это удалось.
Острый камешек впился в босую ногу («я что, иду босиком?»), но боль была приглушенной и казалась чем-то совершенно несущественным. Зойсайт поднял его и швырнул далеко-далеко вглубь переулка, и даже не услышал звука падения.
«Какой смысл сейчас злиться на нее?.. Сейчас, после всего, что произошло. Она такая… слабая. Сейчас ее так легко простить».
Калитка была заперта, но он перемахнул через нее легко, как кошка, и по засыпанной листьями тропинке направился к дому. Тому самому дому, в котором провел всю свою прошедшую жизнь.
Дверь открылась почти без усилий, и Зойсайт не сразу заметил, что замок выдран с мясом. Первым, что он услышал, был истошный, пронзительный вопль одной из служанок. Быстрые шаги вверх по лестнице и грохот внутри дома. Вот дура…
Сейчас утро, они, должно быть, завтракают в столовой. «Почему у меня такое ощущение, что в доме никого нет?» «Я же не хочу им ничего плохого…»
При его появлении они все, как по команде, вскочили на ноги. Отец… мама… еще одна женщина, такая же рыжая, но только моложе – тетка… «Она такая… слабая. Сейчас ее так легко простить». В углу тихонько плакала вторая служанка. Отец не замечал, что его рука разрезана об осколок чашки, который он сжимал. Глаза тетки были круглыми, как блюдца. Мама закрыла лицо руками и, не издав ни звука, опустилась на стул.
– Мама…
«ее так легко простить…»
Отец и тетка шарахнулись в стороны, а она продолжала сидеть.
– Посмотри на меня, пожалуйста…
Он осторожно отвел ее руки и, взяв за подбородок, приподнял лицо. Мокрое, бледное. Ее веки были плотно сжаты и по щекам крупными градинами катились слезы.
«так легко простить, но…»
– Посмотри на меня, мама.
Ее губы задрожали, скривились. Казалось, ей пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы все-таки открыть глаза. В них не было ничего похожего на удивление, сострадание, вину. В них был ужас…
«но простит ли она меня???»
…и ненависть.
Зойсайт отскочил назад. Мать смотрела на него со страхом и ненавистью. Она по-прежнему молчала, только смотрела…
– Разве это я перед тобой виноват?! За что?
Молчание.
– Что я тебе сделал, чтоб так ненавидеть меня?!! Что?!!
Мама закричала. Жутко, душераздирающе. Ее кожа покраснела, пошла волдырями, задымилась… Огонь так и не вспыхнул, он пожирал ее изнутри. Упавшее на пол тело рассыпалось красноватыми угольками. В воздухе, медленно оседая, кружились какие-то хлопья… Прах. Кажется, так говорят.
– Мама?.. Я не хотел…
Теперь только Зойсайт заметил, что в столовой больше никого нет. То, что осталось от матери – черное пятно на полу. Он присел на корточки и дотронулся до этого пятна. Пальцы оказались перемазанными теплым жирным пеплом, в котором было что-то настолько отвратительное… Запах! В воздухе стоял странный, тошнотворный запах. Зойсайт почувствовал, что его сейчас вырвет. На четвереньках он отполз от кучки пепла. По телу прошел спазм, его буквально скрутило. Но не вырвало. Просто-напросто оттого, что он ничего не ел уже больше двух суток.
Слабость оказалась такой же огромной, как и Сила. Она навалилась вместе с болью, тошнотой, голодом. Вцепившись в ножку стола, Зойсайт с трудом поднялся. Зачем-то схватил одну из булочек, горкой лежащих на блюде. Она выпала из пальцев, и на ее румяной корочке остались все те же жирные черные полосы. Зойсайт с отвращением вытер руку об одежду и, пошатываясь, пошел прочь из дома.
На воздухе ему стало лучше. Вслед за ним никто не появлялся. Было невыносимо тихо. Похоже, что все спрятались на втором этаже.
Он медленно побрел по тропинке в сад. Старая рябина, листья которой уже начали краснеть. Клумба с гвоздиками. Деревянная беседка. На полу все еще лежало одеяло. Коричневое, с желтыми и малиновыми цветами. Зойсайт поднял его, завернулся с ног до головы и также медленно побрел обратно, к выходу.
Улица выглядела пустой. Откуда-то издалека доносились голоса, стуки, звон, лай собак… Но все было призрачным. Человеческие фигурки казались вырезанными из бумаги. Они двигались, что-то кричали, кто-то показывал на него пальцем, но всех их как будто не существовало. Зойсайт не ощущал их присутствия. «Металлия, есть поблизости хоть кто-нибудь реальный?»
* * *
Ощущение Силы пьянило не хуже хорошего вина. Где-то там, за ослепшим от яркого солнца небом, ему улыбались звезды.
«Я ЖИВ!». Этого было достаточно, чтобы уже не удивляться ничему.
Он, весело насвистывая какую-то мелодию, шел по пустым улицам. Ну не совсем пустым… Просто все эти разбегающиеся тусклые пятна жизней для него сейчас попросту не существовали. Ему была нужна одна. Ему и раньше нужна была только она.
– Грейст из рода Ласки, ты должен покинуть наш город! – чей-то очень знакомый голос прозвучал достаточно неожиданно, так что Нефрит даже обратил на него внимание.
Офицер городской гвардии вздрогнул и отступил… всего на шаг.
– Привет, Сенжар, – Нефриту самому понравился этот красивый бархатный голос, – Я вижу у тебя серьезные неприятности.
Гвардеец сильно побледнел, но оружия не опустил.
– Грейст, – голос почти не дрожал, – ты должен уйти из города… навсегда. Иначе… Мы должны будем тебя остановить.
– Вы? – Нефрит насмешливо прищурился, – Чем? Этим?
Он шагнул вперед, и без труда перехватил один из направленный на него клинков… прямо за лезвие. Жалобно пропел металл ломающегося под пальцами оружия. Улица действительно опустела.
– Нефрит, – в лихорадочно горящих глазах читался страх, – пожалуйста, ради нашей дружбы... Если в тебе еще что-то осталось… уйди.
– Ради нашей дружбы, Сенжар, – Нефрит тепло улыбнулся, но почему-то это пугало еще сильнее, – я не стану тебя убивать. Но больше никогда не вставай на моем пути.
Когда он входил в дом, ему уже никто не мешал.
Она сидела у окна, сложив руки на коленях. Когда-то такая красивая и желанная, теперь такая усталая и постаревшая. Светлые волосы собраны в тугой узел на затылке, слишком прямая спина…
– Айрис, я пришел, – бархатный голос был нежен.
Женщина вздрогнула и обернулась. Нефрита немного смутил растущий ужас в ее глазах.
– Грейст? – выдох.
– Ты не рада? – легкая насмешка в его глазах.
– Что ты, Нефи, – она нашла в себе смелость взглянуть на гостя, – но ты сейчас так красив, что… пугаешь.
– Айрис, тебе нечего бояться. Ты же знаешь, что я тебя люблю, – он осторожно, чтобы не причинить боли, обнял ее за плечи.
Звезды шепнули Нефриту, что Грейст и Айрис должны были быть счастливы…
– Я не верю тебе, Нефи, – она отстранилась и отвела взгляд, – Зачем ты позволил ТАК изуродовать себя?! Ты думаешь, что можно любить то чудовище, которым ты стал?!
– Такое жалкое?
– Страшное…
– Хорошо, – легко согласился Нефрит, – Пусть будет страшное.
Она даже не успела испугаться, когда клинок… почему-то очень знакомый клинок остановил ее сердце. Жизнь пролилась так быстро… Больше здесь делать было нечего, и Нефрит покинул уже несуществующий для него дом.
* * *
Сильная изящная рука в белой перчатке привычно натянула поводья, резко осадив немного тяжеловесного серого красавца. Конь недовольно заржал, но ослушаться не посмел, каменным изваянием застыв перед воротами родового замка.
Было немного странно обнаружить себя так далеко от Храма в полном снаряжении воина пограничья и верхом на верном Граните. Странно, но не более… Кунсайт постучал в ворота.
– Какого демона принесло в такую рань? – привычное ворчание подслеповатого привратника вызвало улыбку на холодном лице.
Признав в высокой фигуре, укутанной в походный плащ, молодого хозяина, старик поспешно бросился открывать ворота.
– Простите меня, господин. Я не ожидал увидеть вас… А то, уж и в последний путь вас снарядить поспешили... Я очень рад, что вы еще живы.
– ТЕПЕРЬ жив, – тепло морозного утра.
Кунсайт легко спрыгнул с коня и бросил поводья подбежавшему слуге.
– Позаботься о нем, но не расседлывай. Я ненадолго.
Легко взбежав по ступеням, Кунсайт шагнул под тяжелые серые своды. Его встретили привычная могильная тишина и пыль веков, покрывавшая все вокруг. Звук уверенных шагов глухо отдавался в залах и переходах, распугивая призраков и безликих слуг. С потускневших портретов на него с положенной им вечной укоризной взирали многочисленные предки. Их затянутые паутиной и приукрашенные кистью льстивых художников лица привычно требовали ответа на суровый вопрос: «Что ты сделал для славы своего рода?!». Кунсайт почувствовал, что само время здесь мертво.
Запах можжевельника, занавешенные зеркала, догорающая свеча в изголовье… пустого гроба. «А то, уж и в последний путь вас снарядить поспешили...» Поспешили… Такая живая рука в белой перчатке потянулась к зеркалу, отбрасывая в сторону серое полотно. Отражение было красноречивей слов.
Порыв холодного ветра сорвал паутину со старинных холстов. Пусть предки увидят ответ на свой вопрос. Увидят и ужаснутся… Кунсайт хищно улыбнулся собственной выходке, и… звук его шагов разбудил время.
Распахнув двери отцовской спальни, он шагнул в душную темноту, впервые не испытывая страха.
– Отец, я вернулся.
Кунсайт замер в изножье огромной кровати, приветствуя своего отца и сюзерена, как положено по этикету.
– Кто здесь? – испуганный человек вжался в подушки, судорожно сжимая в руке край одеяла.
Небрежное движение головой, и белые волосы взметнулись снежным облаком, наполняя комнату блеском ледяных вершин. И в этом свете отец наконец разглядел его.
– Это ты?!
Смех. Такой странный… нечеловеческий.
– Уходи. Ты не мой сын! Ты…
В пронзительно ясных ледяных глазах не было ни безразличия, ни ненависти. Все вымерзло. Только что-то пугающе живое затаилось в самой глубине.
– Убирайся, демон! Прочь из моего дома.
Смех. Как льдинки по камню. Почти веселье.
– Отец, ты боишься?! Ты боишься меня?! Меня, который всю свою жизнь так боялся тебя?
– Кунита? Так это все-таки ты? Зачем ты здесь? – всегда такой властный голос, сейчас был таким тихим и жалким.
– Я пришел, чтоб исполнить свой последний сыновний долг, отец, – само смирение.
Он присел на край кровати, заставляя лежащего на ней человека еще сильнее вжаться в подушки.
– У постели умирающего должен сидеть кто-то из очень близких, – баюкающее пение пурги.
– Уйди… – страх перехватил горло.
– Я так сильно ненавидел тебя, отец, что мне иногда казалось, что я люблю тебя, – отстраненность зимнего неба. – Ты – единственный, кто не был мне безразличен. Не был. Спи с миром.
Кунсайт улыбнулся и очень нежно коснулся его лба ледяными губами, выпивая остатки жизни. Жизнь пролилась…
– Кунита?! Что ты делаешь здесь? – голос брата за спиной.
Оставив опустошенную оболочку, Кунсайт обернулся к враз побледневшему юноше. Всего лишь еще один призрак из прежней жизни.
– Кунита, я… Я не хотел. Понимаешь… – нервно облизывая пересохшие губы, брат не мог оторвать взгляда от слишком красивого лица.
Как бы не был глуп этот человек, но и он почувствовал ту силу, которая наложила свою печать на того, кого он когда-то знал. Того, кого он однажды предал.
Кунсайт дружелюбно похлопал его по плечу.
– Я все понимаю, братец, – горсть снега в лицо.
– Ты не сердишься? – глупость переборола даже страх.
– Чего уж там. Я понимаю тебя. Это был очень хороший шанс. Я не ожидал, что ты додумаешься. Одним ходом решил сразу две проблемы – убрал старшего братца и заслужил внимание отца. Ты достойный сын своего рода, – тишина затяжной пурги.
– Извини братец, но ты же не собираешься теперь… – страх полностью сдал позиции.
Смех. Смех, как горная лавина.
– Нет. Я уступаю этот склеп тебе. Мне он теперь без надобности.
* * *
Джедайт поднял голову. Черная линза в потолке стала мертвой и тусклой, как будто богиня потеряла всякий интерес к происходящему здесь. Теперь он точно знал, что Металлия присутствовала на жертвоприношении. А также то, что она покинула это место. Навсегда.
Джедайт закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь понять, что же в нем изменилось. Как будто искорки побежали по телу. Ни боли, ни усталости. «Может, я все-таки умер?»
Он огляделся вокруг. Пустой Зал Ритуалов. Тех троих уже нет. Впереди и слева, то ли близко, то ли далеко – кто-то в белых одеждах, до того стоявший неподвижно, почувствовав на себе взгляд, невольно сделал шаг назад.
Верховный Жрец. Впрочем, теперь всего лишь человек. Теперь, когда Металлии больше не нужны Жрецы, у него не осталось ничего, кроме имени, которым его в последние годы редко кто называл – Ивэнс. Он слишком хорошо понимал это, чтобы бояться чего-то еще.
«Я жив. Я материален».
Джедайт поднял кисть руки и оглядел ее со всех сторон. Изящная до совершенства, будто выточенная из белого мрамора. Гладкая кожа, тонкие пальцы. Куда пропали извечные цыпки? Изгрызенные ногти? Старое чернильное пятно выглядело нелепым недоразумением. Джедайт стер это пятно одним небрежным движением, и оно исчезло без следа. Он рассмеялся, легко и радостно.
Человек в белом вздрогнул. «Он до сих пор здесь?» Повелитель иллюзий, немного поколебавшись, решил, наконец, уделить ему внимание и молча направился в его сторону. Бывший Верховный Жрец, а ныне просто человек по имени Ивэнс медленно пятился назад, до тех пор, пока не уперся спиной в стену.
Джедайт подошел к нему почти вплотную и видел теперь каждую морщинку на его лице, каждую складку на его одежде.
– Я жив, – просто сообщил он.
– В каком-то смысле, да, – Верховный Жрец говорил тихо, еле слышно, но, как всегда спокойно.
Джедайта даже сейчас восхищало его самообладание. Тем более сейчас… Он с интересом разглядывал это лицо, бескровное, пожелтевшее, с нервно блестевшими глазами.
– Кто я?
– Ты стал демоном, Джей, – в этой фразе было почти сочувствие, – слугой Металлии.
– Нет, – Джедайт улыбнулся, – ее слугой был ты. Я ее воин. Ты знал, что это возможно?
– Нет.
– Лжешь, – невозмутимо констатировал демон.
– Я только догадывался, – все так же бесстрастно уточнил Ивэнс.
– Хорошо, – согласился Джедайт и, как будто потеряв интерес к этому некогда могущественному человеку, отошел в сторону и сел на пол.
Тот оставался неподвижным.
«И все же он боится. Перед ним уже не мальчик по имени Джей, который смотрел на него снизу вверх и ловил каждое его слово. Я – чудовище, которое пришло, чтобы принести ему смерть».
Джедайт поднял взгляд к потускневшей кварцевой линзе.
– Ты больше не нужен ей, Ивэнс.
– Знаю.
Демон снова задумчиво посмотрел на свою руку. Прикоснулся к своему лицу. Провел по волосам.
– Как я выгляжу? – поинтересовался он.
– Ты очень красив, Джей, – холодно отметил жрец, – но ты не человек.
– Разве обязательно быть человеком?
Джедайт легко, как пружина, вскочил на ноги, одним прыжком оказался рядом с Ивэнсом и со странной улыбкой заглянул ему в глаза.
– Зачем быть человеком? Мне очень нравится быть демоном. Повелителем снов и иллюзий, – он сжал голову жреца в ладонях, – какой сон ты хочешь увидеть, Ивэнс?
– Мне не нужны твои сны. Просто убей меня, если ты этого хочешь. Прошу тебя, Джей…
– Я подарю тебе самый прекрасный сон, – с нежностью произнес Джедайт, – в благодарность за ту любовь к тебе, которой я жил столько лет… Слышишь?
Но Ивэнс уже не слышал того, что ему говорят. Его лицо преобразилось. Глаза смотрели куда-то вдаль, не видя ни демона, ни витражей и колонн Зала Ритуалов, их взгляд был полон безумной, безграничной радости. На тонких бледных губах застыла безмятежная улыбка.
«…сон, настолько прекрасный, что ни один смертный не способен вынести этой красоты…»
Джедайт отпустил руки, и тело тяжело рухнуло на каменный пол.
– Прощай, – тихонько и как будто даже с сожалением прошептал демон, – я думаю, ты умер счастливым.
* * *
Гранит нетерпеливо перебирал копытами. То ли еще не насытился бешеной скачкой, то ли ему просто не нравилось место. В любом случае это ничего не меняло. Его всадник явно не спешил.
Кунсайт с интересом разглядывал то, что еще сутки назад было домом, когда-то принадлежавшим ему. Он даже не назвал бы это пепелищем – огонь здесь был не при чем. Только серая каменная пыль… Словно кто-то взял и разрушил песочный замок. И он знал, кто.
Все и ничего, движение и полный покой, ослепительный свет и глубочайшая темнота… Весь этот шквал ощущений тогда ворвался в него так неожиданно, и, одурманенный травами, он не сразу успел понять, что это. Очевидно, кто-то вознамерился поближе познакомить его с понятием «абсолютный хаос». Кунсайт помнил эту раскалывающую голову боль. Помнил, как метался под ним взбешенный конь. Он помнил то ледяное спокойствие, что пришло после. Тогда-то дом и рассыпался. Просто осел пылью. Но не прошлое интересовало демона. Его интересовал сам процесс; точнее – как его повторить.
От размышлений Кунсайта оторвало ощущение чьего-то присутствия. И это присутствие не было человеческим. Люди были ему безразличны. Что-то совершенно необычное медленно двигалось к нему, и он издалека воспринимал приближение чужого естества, его ласковое обжигающее тепло, сладкий аромат уходящей печали, свежий ветер новой жизни. И огненную пульсацию мощной разрушительной Силы.
Но Кунсайт не чувствовал угрозы. В этом было что-то созвучное ему самому… ему возрожденному. Он пожелал увидеть источник этого чуда и послал Гранита вперед. И он увидел…
Точнее сначала это чудо чуть не оказалось под копытами его коня. А потом он его увидел – нечто, с головой укутанное в какую-то разноцветную тряпку. Разглядеть сверху что-то еще было почти невозможно. Кунсайт не сдержал улыбки.
– Ну, здравствуй, – дуновение высокогорного ветра.
Самый юный из демонов был вынужден посмотреть вверх, отчего одеяло в очередной раз сползло с его головы. На лице его в течение нескольких секунд сменили друг друга отчаяние, удивление, любопытство, восхищение, снова отчаяние.
«Какая совершенная красота! Но неужели его еще что-то может тревожить?»
Гранит, словно чувствуя настроение хозяина, стоял неподвижно, даже не пытаясь укусить наглеца, вставшего на их пути. Зойсайт опустил голову и пнул камешек.
– Нужна помощь?
Старший демон соизволил спрыгнуть с коня, чтобы создать хотя бы иллюзию равности. Младший шагнул вперед, оказавшись с Кунсайтом почти вплотную, отбросил упавший на лоб золотисто-огненный локон и вопросительно заглянул ему в лицо. Двумя изумрудными омутами.
– Ты же не очень-то любишь утешать?..
Что можно ответить маленькому беззащитному мальчику, способному движением руки разрушить полгорода? Помедлив несколько мгновений, Кунсайт осторожно обнял огненного демона. Просто по-человечески.
– Это не значит, что не умею, – снежинки, тающие в руках.
Дождавшись наконец разрешения, Зойсайт совсем по-детски уткнулся ему в грудь, как будто собирался расплакаться. Его плечи дрожали; он издал звук, похожий на сдавленное рыдание и почувствовал, как обнимавшие его руки сжались чуть сильнее.
– Кровь на руках и жизни, уходящие в никуда… – мальчик чуть отстранился и посмотрел на Кунсайта беспокойно блестевшими, но совершенно сухими глазами, – Знаешь, я убил ее, как… как муху.
– Разве это так важно? – шорох белых песчинок.
– Нет, наверное… – он снова спрятал лицо на груди Повелителя Хаоса.
«Восхитительно странно…. И это тоже демон. Кто бы мог подумать… Просто восхитительно. И что мне теперь с ним прикажете делать?»
Так как других идей в голову не приходило, Кунсайт просто ждал, нежно гладя прелестные шелковистые волосы. Он умел быть терпеливым… когда это было нужно.
– Спасибо, – глаза Зойсайта хитро сверкнули. Выглядел он совершенно утешившимся, – ты очень помог мне.
– Всегда к вашим услугам, – искорки инея.
И равнодушно разомкнув объятия, Кунсайт вернулся к Граниту. Тот привычно ткнулся ему в ладонь, выпрашивая лакомство.
Зойсайт несколько разочарованно вздохнул и, чтобы как-то продолжить разговор, высказал предположение:
– Наверное, надо найти остальных?
«Надеюсь, этих утешать не придется. Рыдающий Нефрит – это слишком даже для меня».
– Они в Храме. Или скоро там будут, – уверенность ледяной глыбы.
– Ну, да, – мечтательно заметили в ответ, – в последнее время Храм стал моим любимым местом.
* * *
Как он оказался под стенами Храма, Нефрит еще понимал – собственно говоря, сюда и направлялся. Но вот откуда у него в руках бутылка… да к тому же не начатая!..
«Интересно, сколько мне теперь потребуется, чтобы надраться?» – этот вопрос сейчас интересовал его чисто теоретически. Гораздо больше его волновало другое – где остальные. Ответ пришлось искать недолго…
Наверху, прямо над входом, в обрамление сверкающих на солнце остатков витража, в белоснежном одеянии, с сияющим ореолом золотых волос сидел… демон. Сидел и болтал босыми ногами.
– Джедайт, я выгляжу так же по-идиотски? – вместо приветствия поинтересовался Нефрит.
– Нет, уже лучше, чем раньше, – успокоил его золотоволосый демон, – но ты поднимайся сюда, вдруг я плохо разглядел. Кстати, отсюда открывается замечательный вид.
– Очень не хватает водосточной трубы, – вздохнул Повелитель Звезд и шагнул на ступени Храма.
Под ногами захрустели осколки разбитого витража. Солнечные лучи, щедрым потоком врывающиеся через свободный от крашенного стекла оконный проем, подчеркивали пустоту и заброшенность Зала Ритуалов. Зато теперь он казался не таким мрачным.
– Иди сюда, – не оборачиваясь позвал Джедайт, – смотри, – он указал рукой на ту часть города, которая прилегала к Храму и считалась наиболее красивой и престижной, – в детстве я видел у одного богатого ребенка игрушку… деревянный домик, очень похожий на настоящий, только маленький. С заборчиком, надворными постройками. У него открывались окна и двери, а внутри была видна мебель… А еще там были глиняные фигурки людей – во дворе и в доме. И даже карета с парой лошадей и собака. Правда, похоже?
Не сразу осознав, что его товарищ уже закончил говорить, Нефрит еще несколько секунд молча смотрел в окно.
– Не знаю, меня кукольные домики раньше как-то не интересовали, – синеглазый демон немного подумал и устроился рядом, тоже свесив ноги наружу, – Но мысль хорошая. Пить будешь?
Джедайт наконец-то оторвался от созерцания города и обратил на него взгляд.
– А ты и правда намного лучше выглядишь, Повелитель Звезд, – он лучезарно улыбнулся, – если честно, последствия оспы тебя не красили. Да, кстати, буду.
Сделав первый глоток, Нефрит протянул ему бутылку и вдруг громко расхохотался. Вопрос, написанный на лице друга, вызвал новый приступ смеха. Демон почти простонал:
– Ты… ты только представь, как мы с тобой смотримся со стороны! Два… Два демона в ночных рубашках, босиком в центральном окне Храма и… и с бутылкой… пьют из горла.
– А что такого? – невинно поинтересовался Джедайт, отпив из горла, – эй, эй… ты… смотри не грохнись. Я не уверен, что умею оживлять демонов.
– А ты, если что, своего «папочку» спросишь.
– Он умер, – спокойно сообщил Повелитель Снов.
– Прими мои соболезнования, – Нефрит изобразил скорбь на своем нечеловечески прекрасном лице.
– Я за него выпью.
– Вот это по-нашему. И где ты спрятал труп? – официальным тоном прорычал бывший офицер городской гвардии, и тут же снова расплылся в улыбке.
– Я пожелал, чтоб его не было, – безмятежно бросил Джедайт.
– Приятно быть демоном.
– Я уже это для себя отметил.
– За это стоит вы…, – начал было Нефрит, но тут его глаза сузились, а улыбка стала особо ехидной, – Ты только посмотри туда. Вот это зрелище!
Зрелище действительно стоило внимания. Огромный серый конь мчался изысканной иноходью, неся на себе двоих. Их волосы развевались по ветру – снежная метель и пламя костра. Серый плащ птичьим крылом трепетал за спиной высокого мужчины, прижимающего к себе хрупкую фигурку, одетую в белое.
– Какая прелесть, – согласился Джедайт.
– Рыцарь на белом… ну, пускай будет сером коне и прекрасная дама. Я почти провидец, – и на секунду задумавшись, – А почему, собственно говоря, почти?
– А ты уже составил их совместный гороскоп? – Повелитель Снов вопросительно посмотрел на Повелителя Судеб, – Знаешь, я хочу их поприветствовать, – и он неожиданно скользнул вниз.
Прыжок длился долго и был по-настоящему эффектным. Джедайт легко опустился на землю рядом с вновь прибывшими, уже спешившимися и стоящими перед Храмом.
– Приветствую вас, Повелитель Холода… Повелитель Огня, – он чуть склонил голову, официально и даже немного церемонно.
Ледяной поклон равному.
– Как и следовало ожидать, вторым… – Зойсайт изобразил обиду, – а я собирался извиниться за те гадости, которые наговорил тебе…
– Теперь можешь этого не делать, – разрешил Джедайт и по-дружески приобнял огненного демона.
– Как трогательно, – Нефрит стоял, небрежно (но очень эффектно) облокотившись на перила лестницы с выражением умиления на лице, – только в каком дерьме ты так извозил свое подвенечное платье, зайка?
Зойсайт брезгливо взглянул на испачканную сажей рубашку.
– А я-то думал, что за последние сутки ума у тебя хоть немного прибавилось, – миролюбиво проговорил он и, подойдя к Нефриту, с улыбкой протянул ему руку, – Ну как, мы квиты?
– Как пожелаешь, – завораживающе бархатным голосом промурлыкал синеглазый демон, изящным жестом поднося эту руку к губам.
Самый младший из воинов Металлии воспринял ситуацию абсолютно естественно, если не считать стервозной ухмылки, придававшей его лицу особое очарование.
– Считаю официальную часть встречи закрытой, – гостеприимство полыньи, – у нас осталось еще одно дело.
Кунсайт небрежно указал в сторону Храма.
– Тоже мне проблема, – самоуверенно фыркнул Нефрит и, призвав силу звезд, направил ее в основание здания.
Изнутри послышался глухой рокот, но, даже не дрогнув, Храм продолжал возвышаться над городом.
– Грохоту много, толку мало, – безаппеляционность айсберга.
Властным движением руки Повелитель Хаоса остановил вновь потянувшегося за силой звездного демона.
– Повелитель Снов и Иллюзий, думаю сейчас самое время выслушать ваши предложения.
– Лучше всего сначала разрушить верхнюю часть здания, где находится кварцевая линза, – со знанием дела проконсультировал Джедайт, – а дальше… можно медленно и с удовольствием довершать начатое.
* * *
«ЭТОТ ХРАМ МНЕ НЕ НУЖЕН».
Так просто, игрушечный домик богине больше не нужен.
Часть стены осыпалась пылью. Другая медленно растаяла, подернувшись дымкой. Еще одна обрушилась с грохотом. Четвертая завибрировала и взорвалась. Тяжелая каменная линза треснула и обвалилась, проламывая пол на нижних этажах и разлетаясь на осколки. Остатки стен крошились, плавились, оседали. В воздухе клубилась серая каменная пыль. Когда все стихло, на месте Храма не осталось ничего, кроме этой пыли, замерцавшей вдруг завораживающим серебристым туманом.
Он так знакомо переливался темной силой. Он не манил, он приказывал.
ВЫ ПРИНАДЛЕЖИТЕ МНЕ. ВЫ НАВСЕГДА МОИ ВОИНЫ.
Четыре демона шагнули в туман…
…В ДРУГОЕ МЕСТО, В ДРУГОЕ ВРЕМЯ.