Передав корзинку с гостинцами подбежавшему голоногому мальчишке, Марта тепло улыбнулась появившейся на пороге женщине:

– Добрый вечер, тетя Катрин.

– Пришла, – не очень-то приветливо отметила та, но, увидев в руках сына корзину, смягчилась. – Ну, здравствуй. Заходи уж.

– Спасибо, тетя Катрин, я с Микой тут поболтаю, – Марта подмигнула светловолосой девчушке, крепко сжимающей ее руку. – На свежем воздухе.

– Как знаешь, – пожала плечами женщина. – Дважды в дом звать не стану.

Девушка хмыкнула в закрывающуюся дверь. Ворчать дальше тетка не решилась (еще бы – практичность перевешивала в ней нелюбовь к племяннице). Также как не решались другие – ворчать, слишком пристально смотреть вслед, слишком громко шептаться за спиной. В деревне Марту не любили. Кое-кто, она знала это точно, даже не прочь был бы донести на нее (мало ли что свидетельств нет – кого они волнуют?), но никогда не донесет. Никому не хотелось последствий. Все прекрасно знали, что барон к Марте неравнодушен.

Зато Мика ее любила. Просто так. Хотя и не забывала спросить при встрече:

– А что ты мне принесла? – она хитро сверкнула карими глазками, похожими на спелые вишни.

Марта тоже любила Мику. Может быть оттого, что своих детей у нее не было (а иногда возникало тоскливое предчувствие, что и не будет). Или может быть потому, что видела в ней наследницу – о чем, разумеется, никто не знал. Даже сама Мика. У девочки явно был дар. Это предрассудок, что ведьм не любят животные. Как раз наоборот. По крайней мере, Марта и Мика им нравились.

– Посмотри сама, – девушка протянула своей маленькой родственнице что-то, завернутое в белое полотенце.

– Сейчас угадаю, – с заговорщическим видом пообещала та, взвешивая на руке гостинец, и с напускной задумчивостью предположила: – Наверное, мой любимый пирог.

– Точно, – улыбнулась Марта. – Твой любимый.

Угодить Мике было несложно. Любимым для нее всегда оказывалось именно то, что приносила Марта.

– Спасибо, Марточка. Ты так давно не приносила пирога с вишней, что я по нему очень-очень соскучилась.

– Тогда садись и ешь. Это только тебе.

Она не сразу научилась не съедать лакомство быстро, а растягивать удовольствие, как сейчас. Устроившись на скамеечке на заднем дворе, Мика увлеченно принялась за пирог, разламывая его на кусочки. Разноцветные куры тут же сбежались к ней, рассчитывая на полагающиеся им крошки. А петух даже требовательно клюнул ее сапог, вызвав веселый смех девочки и получив заслуженную награду.

Марта чувствовала себя счастливой, забыв про предчувствия, тревожившие ее с самого утра. Они кормили кур крошками, болтали обо всем на свете и угадывали облачных зверей.

– Скоро мама с папой придут, – радостно улыбнулась Мика, показывая пальцем на розовеющий горизонт. – А ты ужинать с нами будешь?

– Нет, Мика. Мне уже пора идти, – серьезно сообщила девушка, вставая. – Ведь Его Милости дома нет, и кто-то должен за порядком следить. А то слуги совсем разболтаются.

– Ты у меня такая строгая? – с интересом покосилась на нее племянница. – А они один денечек без тебя никак-никак?

– Никак-никак, – подтвердила Марта.

С родственниками ей видеться не хотелось.

– Хорошо, – вздохнула девочка. – Только ты приходи поскорей. Я буду сильно-сильно ждать.

Испуг в светло-серых как предрассветный воздух глазах чуть не сбившего ее деревенского парня вызвал лишь грустную улыбку. Девушка покачала головой и, не слушая сбивчивого извинения, свернула на тропинку, идущую через рощу. За спиной трижды старательно сплюнули через плечо. Этот парень, как и многие добропорядочные христиане, искренне верил во множество самых разных обрядов и примет, сохранившихся от гонимого церковью язычества и, нисколько не смущаясь, следовал многим из них… тайком.

Марту иногда смешила, а иногда злила человеческая двуличность. Пока все благополучно, люди обходят тех, кто наделен даром стороной и осуждающе шепчутся за спиной, а случись что – сами бегут к ведьмам и колдунам, не очень-то размышляя о каре небесной… Саму Марту такие вопросы давно не волновали. Еще в детстве она верила, что светлый дар дается человеку только по воле свыше. И Господь вознаградил за веру, послав к ней своего ангела, чтобы указать ей путь служения и развеять все сомнения, томящие душу. Она – небесный воин и сражается с врагами Его, спасая ничего не подозревающих людей от бед пострашнее засухи или голода. Но людям не нужно видеть ее крыльев… Для них она – всего лишь ключница барона фон Штайнфурта.

Сделав несколько нарочито резких замечаний служанкам за неубранные комнаты, Марта поднялась в кабинет барона. На стенах, на полу, на светлом дереве дубового стола играли багровые отсветы заката. “Горизонт словно кровью залит. Не к добру”. Тревога, которая почти развеялась после встречи с племянницей, вернулась снова.

Девушка выдвинула средний ящик стола и взяла из стопки два листа простой желтоватой бумаги. Немного задумалась и достала еще один, из тех, что лежали в самой глубине. Белый лист с золотым тиснением приятно хрустнул под пальцами. Белый – как крылья ангела… Пожалуй, такая бумага больше подошла бы для ее целей, но Александр обязательно заметит пропажу и наверняка огорчится. Хотя, конечно же, простит ее. Дело было не в том. Гербовая бумага однозначно выдала бы ее, попади она после использования в чужие руки. Марта нежно погладила лист и со вздохом вернула его на место. А оставшиеся два аккуратно сложила и спрятала за корсаж.

Марта поставила свечу на крышку сундука и тщательно заперла дверь своей комнаты, хотя вряд ли кому-то сейчас пришло бы в голову потревожить ее. Устроившись прямо на полу, девушка занялась непонятным постороннему, но, по-видимому, очень важным для нее делом: принялась аккуратно рвать бумагу на ровные полоски. Это не заняло много времени, и вскоре бумага перекочевала на самое дно сундука, где Марта хранила то немногое, чем действительно дорожила. Осталось задуть свечу и лечь спать.

На ночном небе заманчиво мерцали яркие частые звезды. Девушка залюбовалась ими, привычно ища глазами луну. А, не найдя, вспомнила, что сегодня новолуние – время, когда Тьма берет верх над Светом. Эта мысль, как ни странно, успокоила ее – она объясняла не отпускавшее с самого утра беспокойство. “В конце концов, случись что-то серьезное, архангел бы предупредил”. Марта, решительно запретив себе думать о неприятностях, нырнула под еще не согревшееся одеяло.

Но не думать не получалось. Тишина за окном, такая обычная для весенней ночи, пока еще не нарушаемая шелестом листьев, не успокаивала, а настораживала. Хотя причин для тревоги, казалось бы, не было. Ну подумаешь, через деревню проехала пара непонравившихся ей незнакомцев. Такое случалось редко, но не впервые же? И архангел давно не появлялся. Нет, он и раньше исчезал надолго – Марта даже не решалась предполагать, какие у него могут быть дела – но именно сейчас его отсутствие казалось подозрительным. А тут еще этот закат…

“Слишком красный – не к добру это”, – подумала девушка, чувствуя, как бешено запульсировала кровь в висках. – “Раз не спится – значит не время спать. Может, духи огня объяснят, что творится”.

Она часто обращалась к огню с вопросами, и духи отвечали ей. Порядочному католику полагалось считать, что если явившийся не ангел, значит бес. Однако Марта точно знала, что это не так – в духах огня не было Тьмы. Но о них тоже никто не должен был знать.

Искра нетерпеливо соскочила на сухой мох, превратившись в веселый огонек. Девушка улыбнулась и протянула руку к занимающимся веткам, чувствуя, как по телу растекается тепло. Нет, ей не было холодно. Просто в такие мгновения она чувствовала особое единство со стихией.

“Ты – во мне. Я – в тебе”.

Это место словно было создано для ее замыслов: сухая ложбина хорошо скрывала свет костра от любопытных, густая чаща отпугивала случайных путников, огромный плоский камень служил очагом, а на давно уже высохшем поваленном дереве было удобно сидеть.

Закончив приготовления, Марта достала бумажные полосы и, разложив их на камне чуть в стороне от костерка, принялась старательно выводить на них руны.

Острие булавки в огне. Тонкая игла, коснувшаяся кожи. Кровь на бумаге. Имена рун звуком человеческого голоса.

Четыре черты. Чтобы не дрогнула рука.

Две черты. Чтобы призвать Огонь.

Три черты. Чтобы пробудить силу Воина.

Три черты. Чтобы защитить себя от Врага.

Она догадывалась, что в этот раз вести будут недобрыми, и оттягивала время вопросов, сколько могла. Но все дела были завершены. Спрятав начертанные руны, Марта щедро подбросила в костер веток и неподвижно замерла перед огнем, вбирая в себя его свет, пока не почувствовала, что можно говорить.

– Есть ли рядом посланники Тьмы?

Огонь вспыхнул так ярко, что она почувствовала ответ раньше, чем увидела. А, увидев, едва не закричала от ужаса.

Все внезапно затихло. Только ветка треснула в почти погасшем костре, обрывая видение. Марта перекрестилась, шепча слова молитвы. Зная, что этого недостаточно. Втайне радуясь, что не присутствовала при битве посланников Тьмы. И сама же устыдилась своих мыслей. “Малодушие делает нас вдвое слабее”, – так говорил архангел и тысячу раз был прав.

Собравшись с духом, девушка подбросила в огонь хворосту и вновь обратилась к нему с вопросом:

– Покажи мне ближайшего из врагов.

Марта встряхнула головой. Обычно ответ приходит таким ясным и четким, что сомнений не оставалось. Значит и в последнем тоже должен быть простой смысл. Но пока он не открывался ей. И это злило.

Она потушила костер. Больше спрашивать не хотелось.

“Если бы ты знал, дорогой мой архангел”, – с неподобающим ехидством подумала Марта, – “как мне сейчас тебя не хватает”.

Мелисса выпустила еще один парализующий заряд и приняла человеческий облик.

– Ха! Разве я не герой?! – воскликнула она.

– Герой, герой… – проворчала зеленоволосая юма, тоже успевшая поменять свою непробиваемую чешую на самую обыкновенную и вполне уязвимую кожу, и склонилась над раненой подругой.

– Никто и не сомневается, милая моя, – откомментировал Квинт, не отвлекаясь от закрепления сети. – Просто все к этому так привыкли, что забывают восхищаться.

– Ты невыносим, милый мой, – бросила Мелисса, окидывая взглядом поляну и быстро оценивая обстановку.

– Как всегда…

Майя, до того с интересом наблюдавшая за происходящим со стороны, решила, что опасность миновала и, подобравшись поближе, осторожно выглянула из-за плеча Квинта.

Злобный взгляд плененного демона устремился на нее.

– У-у, какой ты нервный, – с укором проговорила юма. – Ну, впрочем, после столь тесного общения с Мелиссой…

– Надеюсь, это комплимент, – небрежно заметила та и, обращаясь к демону Ночи, проворковала: – Успокойся, малыш. Больше больно не будет. Убивать тебя мы не собираемся. С тобой просто поговорят. И, может быть, даже отпустят…

– …с миром, – многообещающе закончил Квинт, передавая пленника двум внушительного вида юмам в боевом облике. – У нас инквизиция добрая. Лишнего не спросит.

Майя, потеряв к чужаку интерес, огляделась по сторонам.

– Портал закрылся, – сообщила она.

– Какая наблюдательность! – “похвалила” Лорелей, сидящая в сторонке на камне. – Еще сеть не стянулась, когда он исчез.

– Ну и ладно, – обиженно надулась Майя. – Я и не претендовала на важное открытие.

Действительно, нестабильность портала из мира демонов Ночи уже не была ни для кого новостью. За последнюю неделю он открывался в четвертый раз – все в том же лесу к югу от Кёльна, но всегда в разных местах – однако схватить пришельца живым удалось впервые.

– А, по-моему, мы все заслужили хороший отдых, – не дал продолжить ссору Квинт.

– И хороший ужин, – поддержала его Мелисса. – Когда мы уезжали, на вертеле поспевал такой миленький упитанный кабанчик…

– Еще не готов, я уверена, – безапелляционно заявила Майя. – Так что я прогуляюсь перед ужином. Враги на сегодня кончились, я так думаю.

– Она уверена… – вздохнул Квинт, в обязанности которого входила охрана этой сумасбродной юмы. – Фройлейн, вы же не посмеете отказаться от моей компании?

– Разве перед таким предложением можно устоять? – в тон ему ответила подопечная и, не оглядываясь, направилась в чащу.

Мелисса подарила Квинту сочувствующий взгляд, явно давая понять, что не собирается скрашивать ему ночную прогулку по промозглому лесу, да еще в такой компании. Впрочем, он на это и не рассчитывал. Если не сказать обратного. Мелисса как всегда поняла его правильно.

Майя шла по узкой, едва различимой в темноте лесной тропинке, быстро, легко и бесшумно, почти не задевая веток. Квинт молча следовал за ней, не нарушая ее одиночества. Наконец она сбавила темп, а вскоре совсем остановилась.

– Извини, – первой заговорила девушка. – Наверное, не очень-то приятно тащиться за мной по этой сырости вместо того, чтобы отдохнуть в приятной компании.

– А я и так отдыхаю в приятной компании, – улыбнулся мужчина. – Или ты со мной не согласна?

– Скажем так… ты нагло врешь.

– Ты не поверишь, но сейчас – нет, – Квинт оценивающе прищурился, размышляя, подходящий ли момент для того, чтобы поцеловать Майю. – Ты, по меньшей мере, не скучная женщина.

Та ехидно хмыкнула:

– Я не женщина, а жертва эксперимента, – и, неожиданно развернувшись, продолжила путь.

“Значит, не подходящий…”

– Одно другому не мешает, – заметил Квинт, догоняя ее.

– Умеешь ты утешить…

– Конечно! Знаешь, в этом занятии есть своя прелесть.

Майя покосилась на мужчину рядом и промолчала. Однако пошла чуть медленнее.

– Я могу спросить, что тебя гонит в ночь? – Квинт накинул ей на плечи камзол, все еще хранящий тепло его тела.

Только теперь Майя поняла, что продрогла.

– Черная меланхолия, – усмехнулась она и нарочито тоскливым голосом пожаловалась. – Никто меня не любит… и все такое. В общем, от людей нахваталась.

– И кто этот “никто”? – догадался Квинт. – Уж не лорд ли Джедайт?

Майя от удивления остановилась и недоверчиво посмотрела на своего спутника.

– Это бред или научные изыскания?

– Скорее, наблюдение. В него теперь модно влюбляться.

– А-а, вот как, – протянула девушка. – Да нет, я еще не сошла с ума. А тебя никак угораздило?

– Вот именно – никак. У него есть один большой недостаток… – интригующе начал Квинт.

– Что-что?..

– …он – не женщина.

– О!.. – Майя понимающе кивнула и… рассмеялась.

И смолкла. Призрачное, как утренние сумерки предчувствие. Еще мгновение назад его не было, и еще через мгновение оно уже превратится в реальность. Долгое-долгое междумгновение, в котором она, Майя – самая прекрасная, самая желанная. И теплая сладость поцелуя, развеивающая иллюзии, дарящая такое реальное наслаждение.

– …в отличие от тебя, – закончил Квинт.

Возразить на это было нечего. Да и не хотелось возражать – совершенно. Майя уткнулась в уютное горячее плечо. Так, как будто знала этого мужчину уже сотню лет, так, как будто не было ничего привычнее, чем стоять в его объятиях ночью посреди земного леса и чувствовать биение его сердца. И лишь в ее власти было остановить это – стоило только пожелать. Но она не желала.

– Квинт… – Майя настороженно отстранилась; объятия разомкнулись – легко, как и следовало ожидать. – Здесь кто-то есть.

Воздух тихо звенел. Отголосок песни огня, которую способен услышать только маг.

– Прогулка окончена, – Квинту совершенно не хотелось наткнуться сейчас на какого-нибудь человеческого колдуна или защитника.

Но Майя поняла его по-своему. Она обернулась в ту сторону, куда смотрел Квинт, и прислушалась внимательнее. Магия, разлитая в воздухе – едва уловимая, потому что ее источник был далеко.

– Там, – сообщила девушка, указывая направление, и раньше, чем ее спутник успел возразить, последовала туда сама.

– По-моему, нам в другую сторону, – напомнил Квинт, догоняя ее.

Ему тоже было любопытно. Не будь с ним этой сумасбродной девчонки, за жизнь и здоровье которой, если что, придется отвечать перед двумя лордами сразу, он бы уже узнал, кто призвал такую силу.

– А, по-моему, нам крупно повезло, – решительно возразила юма Джедайта, не сбавляя темпа. – Вообще-то я выполняю свои обязанности.

– А ты будь добр, выполняй свои, – угадал ход ее мыслей Квинт.

Майя на мгновение остановилась и проникновенно посмотрела ему в глаза.

– Какой ты умница, – восхищенно заметила она.

Больше они не спорили – не было ни времени, ни охоты. К тому же ругаться, продираясь сквозь чащу, да еще в такой близости от возможного врага, было, мягко говоря, глупо.

Свет первой заметила Майя, чуть не сорвавшаяся в овраг. Костер едва мерцал – легко было пройти мимо, не увидев его. Сила, исходившая не то от самого огня, не то от сидящей перед ним женщины, теперь чувствовалась явственнее.

“Потенциальная юма”, – предположил Квинт.

“Или защитник”, – отозвалась Майя.

“Ведьма”, – констатировал маг Нефрита.

“Ты прямо как инквизитор мыслишь. Вообще-то, защитник среди деревенских ведьм – совсем не редкость”, – сообщила юма-наблюдатель.

“Бывает и так. Но юмы из них тоже неплохие выходят”, – усмехнулся Квинт. – “Что-то нет у меня желания среди ночи выяснять какой это из двух случаев. Она, судя по всему, местная. Разберемся с ней в другой раз”.

Тень у костра загасила угли и начала не спеша подниматься по склону, чуть в стороне от притаившихся за кустами юм.

Ведьма оказалась очень молодой. И даже красивой, как разглядел Квинт, пока она медленно брела мимо зарослей шиповника. Девушка выглядела встревоженной, но вряд ли причиной тому были ночь и темный лес. Было в ней что-то, вызвавшее у Квинта желание никогда с ней больше не встречаться.

Майя критически осмотрела свою одежду, быстро срезала пуговицы с колета и ослабила пояс.

“Н-да… мое нежелание против твоего “важно”… Похоже, ты выиграла”, – не скрывая неудовольствия, вздохнул Квинт.

Она подняла голову… очень знакомый юноша улыбнулся и растрепал волосы.

“Пожелай мне удачи в амурных делах”, – Пауль, уже не скрываясь, выбрался на тропу.

Марта с изумлением обернулась, услышав, что ее окликнули. Меньше всего она ожидала встретить сейчас кого-то.

– Эй! – темная фигура махнула рукой и устремилась к ней. – Эй, добрый человек, подожди! Не бросай в беде!

Сразу было видно, что этому юноше не повезло – наверное, еще с утра он был щегольски одет, доволен жизнью, и уж точно не стал бы обращать внимания на такую, как она. Сейчас же этот франт был разут, оборван, очевидно, голоден, зато глаза его светились неподдельной радостью. А, может, и повезло – все-таки жив остался.

– Ух, какое счастье, красавица, что я встретил тебя! – не успев отдышаться, заговорил он. – Не пойми превратно… Я – человек цивилизованный и в лесу ночевать не привык.

Марта невольно улыбнулась. Что-то казалось в нем знакомым. Может, видела когда среди приезжавших к Александру?

– Идем уж. Найду, чем накормить и где уложить. А завтра Его Милость вернется – наверное, будет рад гостю.

– А-а, так ты у Его Милости барона фон Штайнфурта служишь? – еще больше обрадовался юноша.

– Можно и так назвать. А вы, я вижу, знакомы с ним?

– Нет, не знаком пока, – спасенный замотал головой, не обратив внимания на двусмысленность полученного ответа. – Мы с моим приятелем, герром фон Риттером как раз к нему и ехали… – он осекся.

– А сам герр фон Риттер жив? Может, ему помощь нужна? – обеспокоилась Марта.

– Да, нет… – юноша резко поник. – Разве только помолиться за его душу…

– На все воля божья, – девушка перекрестилась и бросила на своего неожиданного спутника сочувствующий взгляд.

И в следующее мгновение вспомнила: нет, не видела она его в поместье. Миловал Господь. Но видела, это точно. Совсем недавно. В лесу. В пламени ритуального костра.

Глаза Марты сверкнули гневом. На себя, за легкомыслие. На служителя Тьмы, воспользовавшегося ее доверчивостью.

– Изыди, демон! – крик разорвал ночную тишину.

Она обернулась, выхватывая бумажную полоску, так резко, что враг даже не успел отклониться. Коснувшись его лба, руны вспыхнули белым пламенем. Юноша ойкнул, и удивление на его лице быстро сменилось гримасой боли. Упав на землю, он попытался откатиться в ближайшие кусты.

Мелькнула мысль, что стоило бы выругаться, да не было времени. Краем глаза отметив, что с аурой Майи творится что-то странное, но не смертельно опасное, Квинт предпочел защите атаку. Серебристый шар сверкнул над его ладонью и рассыпался многочисленными молниями, которые тут же устремились к цели. Маг уже жалел, что не ударил сильнее – слишком поздно он догадался, кто перед ним. Теперь боя было не избежать.

– Сила Ангела Марса! – выкрикнула Марта.

Она даже не поняла, что произошло. Просто почувствовала боль – то ли от удара чужой силы, то ли от падения. Марта обернулась как раз вовремя, чтобы заметить вторую атаку и призвать защиту. И не зря – она была куда яростнее первой. Теперь девушка могла разглядеть того, кто напал на нее – он был похож на человека, только заметно выше и крепче любого из сыновей Адама; его кожа была такой странной, что он казался ожившей статуей, то ли отлитой из серебра, то ли выточенной изо льда, с оправленными в глазницы черными агатами вместо глаз; его тело и лицо были настолько правильными, что вызывали уже не восхищение, а ужас. Но самое главное – это создание не было демоном Ночи. Как и второй враг – тот, что совсем недавно просил у нее помощи. Он теперь обернулся женщиной. Вернее, его можно было принять за обычную молодую женщину, когда не видишь Тьмы в ее душе. И если первый враг пугал, то это существо вызывало отвращение. Казалось, оно целиком соткано из обмана. Ничего более лживого в своей жизни Марта не видела.

“О, Господи! Именно их мне и не хватало”, – уже даже без злости подумала она, концентрируя внимание на будущей атаке.

“Я щит держу”, – жалобно отозвалась та. – “У меня нет боевой формы”.

“Что?! Металлия…” – мгновение растерянности дорого стоило Квинту.

Женщина Марте не нравилась куда больше, но она благоразумно решила, что успеет с ней разобраться позже.

– Священный огонь! – с ее пальцев сорвался сгусток пламени.

Щит помог только отчасти, растворившись в накалившемся воздухе. Магию огня Квинт очень не любил – для нее он был особенно уязвим. Ситуация становилась слишком серьезной. Он послал Мелиссе сигнал тревоги, одновременно сплетая новое заклинание – на этот раз более удачно. Ангел, отброшенный его атакой, ударился спиной о дерево и, совершенно по-человечески застонав, сполз на землю. Стоило атаковать еще раз, и немедленно, но сил у Квинта оставалось слишком мало. Он предпочел использовать их для защиты.

Марта медленно села. Боль, на мгновение пронзившая все тело, вдруг исчезла, и оно стало удивительно легким и непослушным. Словно во сне девушка медленно вытянула руки и, снова призвав огонь, соединила пальцы, просто пожелав, чтобы врага не стало.

Огненный шар пылающей звездой обрушился на Квинта, ломая щит словно скорлупу, опаляя кожу, сжигая что-то внутри…

“Квинт!” – крик сквозь пространство.

Мелисса вылетела из телепорта и, не глядя швырнув заклинание в источник Света, бросилась к Квинту. Тот даже не открыл глаз.

“Третий”, – сквозь тошноту почти равнодушно отметила Марта. – “Значит, конец”.

Она собрала все силы для последнего удара, ища глазами того, кого еще способна была уничтожить. И не находя. Окружающий мир на несколько мгновений утонул в море переливающихся радужных бликов. Когда морок растаял, она заметила лишь стремительно стягивающееся темное пятно. Ночную тишину нарушало только ее дыхание.

– Сбежали. Все трое, – с обидой и облегчением пожаловалась Марта насмешливо мерцающим звездам. 

Майя истратила почти все силы на создание иллюзии – возможно, куда больше сил, чем требовалось, но очень не хотелось в самый последний момент подставиться под удар.

Такого поворота событий она не ожидала. Несколько шагов до открытого Мелиссой портала дались ей неожиданно трудно – голова все еще раскалывалась, а ноги были ватными. Полурастаявший сугроб, встретивший ее мокрыми холодными объятиями, довершил дело.

– Ты-ысяча чертей! – простонала она. – Неужели все кончилось?

Мелисса не обратила на ее нытье никакого внимания.

Вообще-то, юма лорда Нефрита была в корне неправа. Она удрала с поля боя, оставив раненого (Майя была почти уверена, что тяжело раненого), но живого и очень опасного врага, пренебрегая своим долгом ради спасения партнера по альянсу. Понятно. Объяснимо. И недопустимо. Но, глядя на склонившуюся над Квинтом женщину, Майя уже знала, что будет молчать о компрометирующих подробностях этого приключения.

Лаванда и мята. Ускользающий, рассыпающийся на сотни новых едва уловимых оттенков запах трав. Капельки ртути в паутине тонких нитей угасающей силы. Крошечные зеркала, отражающие миллиарды исчезающих мгновений. И запах трав. Лист мелиссы в сером океане пустоты – одинокая лодка, покачивающаяся на волнах почти несуществования. Капельки росы, стекающие по зеленым прожилкам.

Казалось, Мелисса просто не замечала россыпи мигающих искринок на ставшей совсем прозрачной коже Квинта, не чувствовала невесомости иногда почти растворяющегося в ее руках тела. Она упрямо собирала осколки его памяти, кусочки его души. Она не желала отпускать его.

“Ну вот, и ангела упустили, его потеряли…” – с тоской подумала Майя. Она не вмешивалась, хотя и понимала, что Мелисса впустую тратит силы. В какое-то мгновение той удалось почти невозможное, особенно если учесть то, что она не была целителем: аура Квинта вспыхнула чуть ярче, и смерть отступила. Ненадолго. Слишком хорошо было видно, что ненадолго.

– Возвращаемся домой, – скомандовала Мелисса, подхватывая Квинта под мышки. – Помоги мне.

К счастью, до точки выхода было недалеко.

Майе ее планы не показались слишком разумными. Вообще-то, Квинту было все равно, где умирать – здесь, или в Темном Королевстве. Еще несколько секунд, или минут – и он растает серебристым туманом.

– Мелисса, это же… – осторожно начала она.

– …глупо? Конечно, – в голосе было столько сарказма, что перечить Майя не решилась.

Чего сейчас не хотелось, так это услышать зов. Зов, нарушающий покой, развеивающий тепло, прогоняющий тонкое, и без того еле уловимое ощущение чего-то нового, неясного, манящего, потихоньку вкрадывающегося в реальность.

Чего сейчас не хотелось, так это неприятностей. Неприятностей, возникших неожиданно и непоправимо, вместе со сбивчивыми и невнятными словами Майи, и требовавших немедленного вмешательства и внимания.

– Майя… – начал Джедайт, отвечая на вопросительный взгляд Нефрита.

Но, похоже, объяснений не требовалось. Повелитель Звезд уже был на ногах.

– Так как? Ты идешь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, швырнул Джедайту одежду, собранную не без помощи магии.

Тот промолчал, но начал одеваться. Через минуту они уже вышли из портала в подземной зале королевского замка – за одной из дверей находилась точка выхода в мир людей. Почти одновременно рядом материализовались двое магов-целителей, вызванных Лордом Иллюзий.

Дверь распахнулась и в проеме показалась Майя. Выглядела она хуже некуда – бледная, грязная и мокрая. И чувствовала себя, судя по ауре, не лучше. Она отступила назад, пропуская прибывших.

Все происходило в полной тишине, пока Мелисса не увидела своего лорда.

– Сделайте же что-нибудь! – почти приказала она.

Однако достаточно было беглого взгляда, чтобы увидеть: сделать уже ничего нельзя. Во всяком случае, для Квинта. Он все еще жил только благодаря Мелиссе, медленно, но верно соскальзывая в небытие и увлекая женщину за собой. Она не могла этого не чувствовать, но упорно не желала верить в происходящее.

Джедайт оставался в стороне – вмешиваться смысла, с его точки зрения, не было. Он задержал взгляд на Майе, отмахнувшейся от целителя. “Мне уже лучше”, – умоляюще сообщила она. Похоже, Квинт и Мелисса занимали ее куда больше, чем собственное самочувствие. Повелитель Иллюзий заключил, что серьезной опасности она не подвергается, и настаивать ни на чем не стал.

На мгновение присутствие звездной магии стало очень явственным. Невидимый кокон окутал Квинта, оставляя единственный канал – тот, что связывал его с Мелиссой.

“Пока он еще здесь, нужно разорвать альянс. Откройся. Я помогу тебе”, - Нефрит опустился на пол рядом с юмой и обнял ее, заглядывая в потемневшие от напряжения глаза.

– Нет уж! – возмущенно вскинулась та.

Они встретились взглядами, и Звезды опять заговорили со своим Повелителем. В устремленных на него карих глазах Нефрит увидел отражение своей судьбы. Однажды он так же, как эта женщина до последнего будет цепляться за слишком дорогую иллюзию, зная, что надежды нет, но все-таки надеясь. Насколько же в действительности велика та боль, далекое эхо которой он почувствовал сейчас?

– Мелисса, я не хочу потерять еще и тебя, – мягко и настойчиво заговорил Звездный Лорд.

– Тогда придется спасать обоих, – категорично заявила та. – Потому что я не собираюсь жить без него.

Впервые Нефрит не нашел, что ответить ей. Он обернулся к Джедайту, как будто ища поддержки. И понял, что вряд ли попросит о помощи этого самого равнодушного из всех знакомых ему демонов. Который после всего, что происходило между ними способен вот так спокойно наблюдать как он, Нефрит в очередной раз теряет то, что ему дорого. Пусть даже это любимая юма. Впрочем, не совсем спокойно. Во взгляде Повелителя Иллюзий нетрудно было прочесть удивление и легкое раздражение. Поведение Повелителя Судеб и его юмы явно выходили за рамки представления Джедайта о правильности устройства этого мира. Хотя он мог бы и помнить, что звездный демон всегда с огромным удовольствием нарушал любые правила. Если, конечно, считал цену приемлемой. Дружба, как ни странно это звучит из уст темного демона, своей цены стоила. Вот только объяснять это Джедайту Нефрит не собирался – не поймет, даже если захочет. Он не верил, что Повелитель Иллюзий по-настоящему способен чувствовать что-то к кому-то. Все его тепло, страсть, нежность – мираж, который так же легко развеивается, как и возникает. Повелитель Судеб знал, что, связав себя с ним альянсом, вместе с дарованным союзом могуществом получит и это обжигающее равнодушие, иногда скрывающееся за маской интереса. Так же как и то, что сам не захочет, да и не сможет не принять партнера по альянсу полностью, без оговорок и условий. Так что лучше уж и не начинать. А судьба… Судьбу можно изменить.

– Поговори мне еще! – рявкнул Нефрит, не выпуская юму из рук. – Если захочешь, завтра я сам тебя пришибу. А сейчас ты прекратишь сходить с ума и дашь мне заблокировать канал.

– Только попробуйте! – злобно буркнула Мелисса. – Я буду сопротивляться и умру.

– Ты и так умрешь, если будешь цепляться за него, – упрямство юмы начинало раздражать демона, но оборвать канал без ее желания действительно было невозможно, оставалось только уговорить. – Мы уже ничего не можем для Квинта сделать. Отпусти его, и возможно вы встретитесь на новых кругах рождений.

– Реинкарнация? – сквозь боль в ее глазах вспыхнула надежда. – Я хочу рискнуть!

Когда-то Мелисса настолько увлекалась одной из человеческих религий, последователи которой верили в бессмертие души и возможность новых рождений, что Нефрита почти не удивила ее идея.

– Я тебе об этом и говорил, – успокаивающе улыбнулся Нефрит, надеясь, что юма не продолжит эту мысль дальше и не решит умереть вслед за возлюбленным, чтобы возродиться вместе с ним. – Но для начала дай ему, наконец, умереть.

– Ага. Отпущу – и где его потом ловить? – сквозь подступившие слезы спросила Мелисса.

– Сам придет, – терпение Повелителя Судеб уже не казалось беспредельным.

Юма сжалась, но упрямо покачала головой.

– Хорошо. Ничего обрывать не будем, – вздохнул Нефрит и кивнул на опять рассыпающегося искорками Квинта. – А это тело тебе дорого как память? Или силы потратить некуда?

– Пожалуй, я могу обменять его на один из греющихся в питомнике коконов, – неожиданно деловым тоном предложила Мелисса.

– Для тебя, хоть на десять. Можешь выбрать.

Звездный Лорд гостеприимно открыл телепорт.

– Одного хватит, – она нашла в себе силы улыбнуться.

В успех затеянной Мелиссой авантюры Нефрит не верил, но раз это возвращало ей желание жить, то он готов был ее поддержать. Один из целителей, не дожидаясь приказа, последовал за бережно подхватившей почти призрачное тело юмой. Другой, поймав выразительный взгляд Повелителя Иллюзий, аккуратно взял под локоток притихшую Майю и исчез вместе с ней.

Именно теперь, в наступившей тишине по-настоящему почувствовалось та взвинченность, то напряжение, которые только что царили здесь. Нефрит молча стоял посреди пустой залы, прикрыв глаза, слушая… себя, пытаясь вернуть нарушенное спокойствие. Легкая горечь, так напоминающая запах полыни…

Джедайт дождался, когда Повелитель Звезд обратит на него взгляд, и только после этого, коснувшись его руки, негромко обронил:

– Мне тоже жаль.

– Юму?! – насмешливо уточнил Нефрит. – Что это с тобой, Джед?

Голос Звездного Лорда был слишком веселым и злым. Повелитель Иллюзий сделал вывод, что его присутствие рядом нежелательно.

– Думаю, тебе хочется побыть одному, – мягко предложил он.

– Вовсе нет. Мне хочется побыть… с тобой, – Нефрит перехватил ускользающие пальцы и притянул Джедайта к себе, наслаждаясь его растерянностью. Недолгой, а потому еще более ценной.

– Нефрит… – начал Лорд Иллюзий, даже не пытаясь отстраниться, – …извини. Я, кажется, чем-то обидел тебя. Давай поговорим об этом завтра. Сейчас не время выяснять отношения.

– А разве нужно что-то выяснять? – хитро прищурился звездный демон. – Все было так хорошо…

Он злился. Ему очень хотелось хоть чем-то задеть Джедайта, обидеть, сделать больно – хоть что-нибудь, только бы сбить с него эту равнодушную доброжелательность. Ему это удалось.

– Чего ты хочешь? – глаза Повелителя Снов холодно блеснули. – Чтобы я в ужасе сбежал от тебя? Тебя это развлекает?

– Не совсем. Скорее интригует, – загадочно сообщил Нефрит, продолжая разглядывать лицо Джедайта. – Есть ли за этой маской кто-нибудь живой? Настоящий? Или Лорд Джедайт это всего лишь иллюзия? Главный мираж Темного Королевства?

К его удивлению, золотоволосый демон рассмеялся:

– Конечно же, иллюзия. Сейчас она растает, и тебе даже не на кого будет злиться. Такой исход устраивает?

“Иллюзия? Ну и прекрасно. Если сейчас сбежит, то пусть и не возвращается. А если нет? Тогда еще не безнадежно”.

– Значит, все-таки сбегаешь.

– Разве иллюзии сбегают? Они тают, исчезают, растворяются в воздухе…

– Тем лучше, – бросил Нефрит в растаявшее темное пятно.

И молчащие звезды с ним не согласились.

Кунсайт открыл глаза, чтобы не видеть этого света. Темнота и прохладное дыхание гор, вновь возвращающие привычное равновесие. Где-то на краю сознания беспокойно вспыхнул огонь. Похоже, Зойсайт тоже почувствовал прикосновение Металлии. Улыбнувшись, Повелитель Хаоса усилил защиту – оберегая любимого от неприятных ощущений. Его самого удивляло, как быстро появилась эта привычка: вот так, не отдавая себе в этом отчета, заботиться еще о ком-то кроме себя.

Он легко прогнал мысли об огненном демоне, вновь задумавшись над смыслом разговора с богиней, и понял, что… смысла и не было. Впервые. Это не послание, а всего лишь мысли вслух. Ничего хорошего в произошедшем он не видел. Присутствие Селены слишком волновало Металлию, несколько усложняя и без того непростую роль проводника воли Темной Богини. Откладывать решение проблем с Землей больше было нельзя.

Пробуждение казалось подобным спасению от неминуемой гибели. Зойсайт чувствовал себя чудом вынырнувшим из-под тяжелой толщи ледяной воды. Он, никогда не страдавший от холода, на этот раз не мог согреться. Его била дрожь. Демон сосредоточил внимание на пламени, зажженном Темной Богиней в его сердце, и душа взметнулась, ища спасения и утешения в этой силе.

Утешение… Смешок, сорвавшийся с губ, был похож на рыдание. Спасение… Мир, стабильный и защищенный, оказался уязвимым и хрупким. Могущественная Богиня – неуверенной и растерянной. Ее воин, случайно услышавший непредназначенный для его ушей разговор, испугался как ребенок, которому на ночь рассказали страшную сказку…

Повелитель Огня со злостью отшвырнул покрывало. В тот же миг ему нестерпимо захотелось позвать Кунсайта. Попросить успокоить. Услышать объяснение. Убедиться, что присутствие Металлии только с непривычки показалось ему таким тревожным и пугающим. Но он подавил в себе этот порыв, осознавая, что Повелитель Хаоса сейчас не будет рад его вмешательству. Догадываясь, что Богиня на этот раз действительно сделала нечто из ряда вон выходящее.

Зойсайт набросил на себя халат из китайского шелка и покинул спальню. Он молча брел по коридорам замка, прислушиваясь к тревожному дыханию сумрака, пока не достиг галереи Огня, расположенной на самом верхнем этаже. Негаснущее пламя в бронзовых чашах неровно колыхалось. Его отблески плясали на стенах, исчезали в темных провалах высоких стрельчатых окон.

“Плохая ночь”, – заключил огненный демон, проводя рукой над одной из чаш.

– Значит, второй ангел? – Повелитель Снов отодвинул тяжелый зеленый бархат, намереваясь посмотреть в окно, но за стеклом оказался иллюзорный пейзаж зимнего леса.

Демон усмехнулся и опустил портьеру.

– Да, этот ангел – уже другой. – Майя плотнее закуталась в одеяло. Вставать с постели целитель ей очень не рекомендовал. – И теперь я уверена, что он и девушка – одна и та же сущность. Правда, самой трансформации я не видела. Мне как раз в это время было особенно… нехорошо.

– Майя, скажи мне вот что… – Джедайт в задумчивости пересек комнату. – Как по-твоему, если бы Квинт был не один, а с Мелиссой, они смогли бы уничтожить этого ангела?

Девушка немного растерялась. Правду говорить не хотелось, а ложь была недопустима.

– Милорд, мне трудно рассуждать о таких вещах, – неуверенно начала она. – Пожалуй… у них был бы шанс. Это существо не так уж неуязвимо… Мне нужно будет рассказать об этом на совете?

– Нет, – Повелитель Снов обернулся к Майе и улыбнулся. – Я думаю, до завтра ты не поправишься. Мелисса – тем более.

“Значит, не отправилась вслед за возлюбленным”, – ехидно отметила про себя юма. В то время как лорд продолжал:

– Тем более что совет, скорее всего, будет проходить в узком кругу. Но на Земле ты понадобишься. У тебя есть знакомства, которые могут вывести на этого барона фон Штайнфурта?

– В Кельне у меня очень хорошие связи, – с удовольствием констатировала юма. – Я подумаю.

– Подумай, – согласился Лорд Иллюзий и, подойдя ближе, легко коснулся пальцами ее лба.

Майя закрыла глаза, чувствуя, как по телу растекается приятная прохлада. Только теперь она поняла, что проклятые руны, словно впечатавшиеся в кожу, все это время продолжали саднить, как ожог. В том, что Джедайт оказал помощь ей лично было что-то немного сверхъестественное. Она собиралась поблагодарить его, но не успела.

– Конечно, тебе стоило бы отдохнуть дольше, – заметил лорд. – Уж это ты заслужила. Если не сказать больше. Но… позже.

– Я знаю. Сейчас не время… – прошептала юма, слишком поздно поймав себя на том, что фраза получилась слишком патетичной. Или тон – слишком чувственным.

Повелитель Иллюзий сделал вид, что не заметил этого. Когда след от его телепорта растаял, Майя ударила кулаком по спинке кровати и неожиданно для самой себя расплакалась.

– Я отвлекаю тебя от дел?

– Вообще-то, да. Хотя… я почти закончил.

– Тогда я подожду. Обещаю, мешать не буду.

Повелитель Огня устроился на диване в глубине кабинета, всем своим видом изображая смирение.

– Зой, что-то случилось?

– Нет, – улыбка показалась Лорду Иллюзий немного натянутой. – Просто захотелось компании.

– Хорошо. Я скоро.

Джедайт бросил взгляд на напольные часы. Вечер был уже отнюдь не ранним, но просмотреть отчеты аналитиков к завтрашнему совету было необходимо.

Вообще-то визит Зойсайта оказался как нельзя кстати. Тот в свое время предлагал помощь – на случай если на Земле вдруг обнаружился достойный противник – и, похоже, настало время принять его предложение. Теперь уже не осталось никаких сомнений в том, что в мир людей Повелителю Иллюзий отправиться придется, причем очень скоро. И это, как ни странно, не радовало его. Как ни странно. Обычно проблемы, которые нужно было решать, вызывали прилив сил, а не апатию, а Земля всегда преподносила множество приятных сюрпризов. Но на этот раз все было иначе. На этот раз все шло из рук вон плохо. Даже Зойсайт вел себя… странно.

Сейчас огненный демон спал, обняв диванную подушку, и уснул он так быстро и крепко, как будто после долгих тревог и беспокойства ему удалось, наконец, забыться. Тихо, стараясь не шуметь, Джедайт сложил бумаги и прижал их миниатюрным глобусом, служившим пресс-папье. Просить Зойсайта о помощи вдруг показалось ему совершенно неуместным – по множеству причин, начиная с неподходящего настроения Повелителя Ветра, заканчивая тем, что вопрос уже вынесен на всеобщий совет, и договориться за спиной других лордов им все равно не удастся. “Какое невезение – не успев вступить в должность, тут же сталкиваешься с задачей, которую не можешь решить самостоятельно”. И если бы только это…

“Наверное, так и выглядит проклятие”. Гнетущая тоска и неудачи, одна за другой. Даже не сказать – серьезные или нет. Где-то между досадным недоразумением и личной трагедией. Каждый шаг – ошибочный. Как будто сбился с верного пути и вслепую пытаешься найти дорогу. Может, действительно проклятие?

“Не приближайтесь к Повелителю Судеб…” – Джедайт усмехнулся и легонько подтолкнул пальцами глобус. Далекая от реальности модель земли медленно, с тихим скрипом вращалась, страны и континенты сменяли друг друга, отражение свечи на золоченом диске едва заметно дрожало.

Извинений от Нефрита он, вопреки ожиданиям, не получил. Во время их сегодняшней короткой встречи Звездный Лорд держался так, как будто не было не только вчерашней ссоры, но и нескольких последних дней, за которые они успели сблизиться – весело, язвительно и холодно. Из всех возможных объяснений этому наиболее реалистичное одновременно было еще и донельзя глупым: Нефрит разыграл одну из самых банальных в человеческих отношениях ситуаций – соблазнение ради соблазнения. Драматических последствий в их случае это не имело – ни потерянной невинности, ни нарушенных обязательств, ни разбитых надежд. Только легкое, но никак не желающее уходить ощущение досады. Глупо. Глупо демону, считающему себя умным, расчетливым и проницательным, так попасться.

Небесная сфера замедлила свой ход и, скрипнув в последний раз, чуть громче, чем раньше, остановилась. Пятнышко света на диске замерло. “Все. Хватит”.

С пальцев Лорда Иллюзий слетели две бабочки черного с красным окраса. Устремившись к спящему демону, они запорхали прямо над его лицом, почти касаясь его бархатистыми крыльями. Зойсайт сонно отмахнулся и открыл глаза. Потом улыбнулся и протянул руку. Одна из бабочек уселась ему на палец. Сложила замысловатой формы крылья. Снова распахнула их.

– Зой, как ты относишься к поздним прогулкам? – поинтересовался Повелитель Снов.

Александр опустился на колени перед распятием, чтобы предаться вечерней молитве. Чтобы, возблагодарив Господа за еще один прожитый день, за все те блага и испытания, радости и горести, которыми он был наполнен, покаявшись в грехах, совершенных сегодня и за всю предшествующую жизнь, смиренно попросить Его о сокровенном. Просьба у Александра всегда была только одна, и, хотя он не каждый раз решался высказать ее, она жила в его сердце и помыслах – чтобы в его жизни ничего не менялось.

Сегодня был как раз не тот день, когда он считал уместным просить. Сосредоточиться не удавалось, и священная латынь в голове то и дело перебивалась совершенно недостойными мыслями. О том, что эта ночь будет неспокойной – он всегда плохо спал вне дома, даже в этой хорошо знакомой гостевой комнате в поместье фон Харденбергов. О том, что грешно, наверное, молиться нетрезвым – каким он и был сейчас. И о том, что же хуже – молиться на ночь в состоянии подпития, или не молиться вовсе. Он всегда хотел спросить об этом у отца Йозефа, но, протрезвев, забывал.

В конце концов, он махнул рукой и сел на кровать, в свете свечи разглядывая комнату. С последнего его визита здесь ничего не изменилось, и это согревало душу. “Надо было ехать в экипаже. Тогда, может, и вернулся бы”, – с досадой подумал барон фон Штайнфурт. Но, пьяным ночью верхом через лес – нет уж, увольте. К тому же ночь была темной – новолуние.

Что-то в таких ночах волновало и тревожило его. Как в страшных сказках, которые в детстве рассказывала ему няня. Как в смехе незнакомых девушек за окном. Как в лице Марты, когда она, рассчитывая будущие расходы, сосредоточенно закрывает глаза и чуть заметно шевелит губами. Как во взгляде этого человека, которого привез с собой Адольф – скрытое за почтением удивление или даже… страх? Резко вскинувшиеся брови, слишком быстро опущенное лицо – так, чтобы не было видно его выражение.

– Так вот в ком дело! – воскликнул Александр, хлопнув себя по колену.

Теперь причина беспокойства была ясна. Просто неприятный взгляд этого ученого простолюдина. “Может, сказать фон Харденбергу, чтобы избавился от него? Не нравится мне этот белобрысый…”. Александр зевнул… и успокоился. Той ночью он спал крепко и наутро не помнил снов.

Юный май пахнул в лицо теплым ветром – как дыхание пробуждающейся природы. Лошади резво скакали по узкой проселочной дороге, где еще пару недель назад было не проехать из-за весенней грязи. Молодая травка на обочине и полупрозрачная зеленая дымка, окружавшая дальние деревья, делали окрестный пейзаж прямо-таки сказочно красивым.

“Как можно уезжать отсюда в грязный серый город?” – в очередной раз удивился барон фон Штайнфурт, поглядывая на барона фон Харденберга, но спрашивать вслух ничего не стал. Ответ был хорошо известен – дела. “Дела!..” – хмыкнул про себя Александр. Он совершенно не понимал, зачем порядочным дворянам заниматься торговлей. Разве доходов от поместья недостаточно для безбедного существования? Нет, до погони за прибылью он никогда не опустился бы. Даже свой дом в Кельне он порой сдавал приезжим благородного происхождения не ради денег, а для того, чтобы в нем не поселилось малозаметное, но на редкость неприятное ощущение пустоты и затхлости, присущее заброшенному жилищу.

Однако Адольф столь старомодных взглядов не разделал. А потому ему приходилось часто бывать в поездках, встречаться с не слишком приятными людьми и нанимать в помощники всяких прохиндеев… Александр оглянулся и бросил короткий взгляд на “белобрысого”, ехавшего чуть позади – тот самый взгляд, от которого становилось неуютно даже тем, над кем барон фон Штайнфурт не имел власти – и, удовлетворенный эффектом, обратился к Адольфу:

– Гончая из Англии. Говорили мне, что лучшей собаки для охоты на зайца не найти, а теперь я и сам убедился.

Эрих поежился. На секунду ему стало холодно, несмотря на вовсю припекающее майское солнце. Один только взгляд черных, как сама Тьма глаз – и господа снова, как ни в чем не бывало, ехали чуть впереди, перебрасываясь редкими фразами. Ветер доносил их голоса, но слов было не разобрать.

“Еще и он! Что за темные силы послали его сюда?!” Впрочем, темные, светлые или еще какие-то – Эрих не был уверен. В кои-то веки он не был уверен в чем-то! Так или иначе, встреча с этим человеком не просто смутила секретаря фон Харденберга, но еще и смешала все его планы.

Несколько дней назад ему удалось изобрести предлог и убедить барона посетить поместье. Он был почти уверен, что Его Милость не упустит случая навестить своего старого друга – даром, что путь в его имение был недалеким. А уж Эрих нашел бы способ выбраться следом и – открыто или тайком – встретиться с девушкой, в которой подозревал Воина. Однако весть о том, что барон фон Харденберг верхом проследовал мимо поместья фон Штайнфуртов, направляясь домой, дошла до нынешнего хозяина оного поместья, и тот, будучи с соседом на короткой ноге, не дожидаясь приглашения, явился к обеду.

Какая напасть… Сколько бед сразу! Вчера Эрих Менцен так и не смог разглядеть гостя как следует – разница в статусе мало располагала к знакомству – но достаточно было увидеть издалека, встретиться взглядом, чтобы вспомнить… О, Сияющая Селена! Фон Штайнфурт выглядел куда моложе, чем полагалось в его тридцать семь лет и куда аристократичнее, чем следовало ожидать от провинциала, предпочитающего уединение, и уже одно это заставляло заподозрить в нем кого-то иного, чем человека. Человек… Хвала Светлым Богам, все же человек. И пусть таковым остается, ради блага этого мира. Кто знает, что будет, если он пробудится…

Как назло, и ночь была неспокойной. Видение являлись одно за другим, предупреждая о близости Тьмы, предрекая поражения и тяжелые, кровавые победы, приводя в бессильное отчаяние, заставляя жалеть о том, что Хранитель Памяти не может воевать сам. Даже со своим личным врагом… Что-то, несомненно, происходило этой ночью совсем рядом, а он не мог вмешаться, не мог даже точно узнать, где и с кем. Вся это вкупе угнетало, выбивало из колеи. Даже сейчас, когда утреннее солнце развеяло ночные кошмары, неясная тревога туманила разум, мешая мыслить здраво.

Редкий лес сменился засеянным полем. Совсем скоро, если не изменяет память, будет развилка: одна из дорог, прямая – к имению соседа, другая сворачивает в сторону тракта, ведущего в Кельн. На секунду Эрих даже почувствовал облегчение – наконец-то они расстанутся с фон Штайнфуртом. Однако радоваться по большому счету было нечему – выходило, что для него поездка прошла впустую. “Великая Селена! – взмолился он. – Помоги мне! Пусть хоть подкова собьется…”

Неспешность позднего утра. Далекие фигурки крестьян в поле, что при его приближении прекращают работу и застывают в почтительном поклоне. Знают – не смотрит, а увидит. На горизонте показалась старая роща, знакомая до последнего деревца. “Почти дома”, – всколыхнулась в душе теплая спокойная радость. Жаль, право, что Адольф так ненадолго…

Приближающийся стук копыт отвлек от размышлений. Секретарь Адольфа, до того почтительно державшийся в отдалении, теперь нагонял их.

– В чем дело, Менцен? – недовольно нахмурился фон Харденберг.

– Простите, Ваша Милость, но… – мужчина кивнул на свою лошадь, – Мотылек хромает. Надеюсь, ничего серьезного, но…

– Посмотри, – разрешил барон, придерживая свою кобылу.

Обращаться с лошадьми Менцен умел не слишком хорошо, и Александр даже не сетовал на задержку, с некоторым злорадством наблюдая, как тот пытается выяснить, что случилось.

– Подкова сбилась, Ваша Милость, – наконец проговорил он.

На мгновение Александру показалось, что кто-то коснулся его сердца бесплотными холодными пальцами – он и сам поначалу не понял, в чем причина. Медленно ползущие секунды казались чем-то сродни вечности…

– Нет, не судьба тебе сегодня проехать мимо, Адольф, – почти беззаботно рассмеялся он. – До города он так не доберется. Ну что ж, заодно и щенков посмотришь…

Мягкое теплое поглаживание по щеке, такое приятное, что совершенно не хотелось просыпаться, и уж тем более открывать глаза. Разве что чуть-чуть, только чтобы подсмотреть, кто это…

Солнечный луч разбился о ресницы разноцветием радуги. И только-то… Разочарование не успело даже родиться, как тут же позабылось – было не до него. Марта не понимала, как она ухитрилась не услышать даже третьих петухов. Александр мог вернуться с минуты на минуту, а к его приезду ничего не готово. Нет, конечно же, слуги не настолько ленивы, но обязательно что-нибудь забудут.

Девушка отбросила одеяло, резко села на кровати и тут же со стоном упала обратно. Потревоженное тело заныло, как будто она всю ночь, вместо того, чтобы спать, молотила зерно или таскала воду. Хотя то, чем Марта на самом деле занималась, было намного хуже, и ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то об этом узнал. А поэтому сейчас придется встать, собраться с силами и вести себя так, словно ничего особенного с ней не случилось.

Посмотревшись в зеркало – подарок Александра – Марта заправила выбившиеся волосы под чепец и усмехнулась, отметив излишнюю бледность и круги под глазами. Так трудно ей еще не приходилось. Зато у слуг появится лишний повод для пересудов. Как всегда, неверный…

Разговоры на кухне при ее появлении тут же смолкли. К этому она тоже привыкла – как и косым взглядам. Будь она даже ангелом во плоти (что, кстати, не слишком противоречило бы истине), люди все равно нашли бы, за что перемыть косточки господской любимице. Так что, совершенно не заботясь об их мнении, она отругала собравшихся у очага болтушек за безделье и раздала тут же придуманные поручения.

Завтракать совершенно не хотелось, но Марта заставила себя съесть булочку, запив ее молоком, и заработала сочувствующий взгляд старой кухарки – спокойной и неразговорчивой женщины.

– Поберегла б ты себя, дочка.

– Спасибо за заботу, Карла. Время нынче нелегкое – сильно не побережешься, – пространно заметила Марта; она знала, что с последними словами кухарка не сможет не согласиться. В ее возрасте принято считать, что легких времен не бывает.

Карла собиралась что-то ответить, но ей помешал влетевший на кухню мальчишка.

– Едут! – радостно выкрикнул он, схватил булочку и стремглав вылетел на улицу.

Марта поспешила следом. Встречать Александра у ворот было не обязательно, но она знала, что ему это будет очень приятно.

Напоследок девушка окинула взглядом двор, проверяя, все ли в порядке. Не все, как и следовало ожидать. Прямо на чисто выметенной дорожке лежала забытая дворником метла. Марта покачала головой.

– Вот лентяи… – она подняла метлу и окликнула мальчишку. – Ганс! Унеси!

Однако того уже и след простыл. Зато барон был почти у ворот. Да еще, как оказалось, не один. Марта оглянулась, но двор как будто вымер. Даже ворота было некому открыть, кроме нее.

– О… – удивился Александр и серьезным тоном поинтересовался: – Это ты меня так рада видеть? Или гостей?

– Простите, Ваша Милость… Не успела прибрать… – она готова была под землю провалиться.

За спиной кто-то прыснул в кулак, превращая то, что казалось случайностью в злую шутку. Девушка зло прищурилась, но даже не обернулась – она и так узнала весельчака. И за свои проделки он еще получит от нее хорошую взбучку. Но не сейчас, не при господах. Надо же было так выставить ее… А если бы заглянул отец Йозеф?

Барон фон Харденберг неопределенно хмыкнул. Незнакомый мужчина, сопровождавший господ, разглядывал Марту с таким интересом, что ей стало не по себе. Она догадывалась, как выглядит с этой метлой, да еще и с таким сердитым лицом: ни дать, ни взять – настоящая ведьма. Александр пробежал строгим взглядом по лицам присутствующих и… рассмеялся.

– Видимо я даром столько слуг кормлю, если моей ключнице самой приходится еще и двор мести. Не порол я их, видно, давно…

– Я тоже думаю, что кое-кого выпороть не помешает, – злорадно улыбнулась девушка и, не глядя, сунула метлу ближайшему из встречающих.

Им оказался управляющий. Он растерянно повертел ее в руках и передал кому-то из слуг.

– Вольф, – вывел его из ступора голос барона фон Штайнфурта, – позаботься о том, чтобы лошадей моего гостя осмотрел кузнец. И как можно скорее.

Намурлыкивая какую-то простенькую мелодию, Марта собственноручно чистила камзол Александра. От этого занятия ее отвлекло ощущение чужого присутствия. Она резко оглянулась и столкнулась взглядом со стоящим в дверях террасы человеком – тем самым, что приехал вместе с соседом.

– Ну, и что угодно господину? – не слишком вежливо поинтересовалась она, так же откровенно разглядывая его.

– Если не ошибаюсь, Марта? – вопросом на вопрос ответил незнакомец.

– Уж не знаю та ли я, кого вы ищите, но меня зовут Марта, – таким ехидным тоном девушка обычно отпугивала излишне любопытных.

Однако этот мужчина не испугался. Он улыбнулся, так светло и открыто, что все ее раздражение растаяло как дым.

– А меня – Эрих Менцен. Я – секретарь барона фон Харденберга. И, вне всяких сомнений, ты – именно та Марта, которую я искал.

Она не удержалась от улыбки:

– Вот и познакомились. А вы, я вижу, метлы не испугались.

– Метла – это не то, чего стоит бояться. Бывают и более страшные вещи, – Эрих уверенно шагнул на террасу, и девушка вдруг почувствовала себя легко и спокойно в его обществе. – Ты, кажется, нездорова? – встревожено спросил он, внимательно заглядывая ей в глаза.

– Спала плохо, – она ушла от ответа. – Сны дурные. С кем не бывает…

Несмотря на неожиданную симпатию, Марта не собиралась откровенничать с этим человеком. Тем более на такую тему… Да и что она могла рассказать? Что она – ангел, и полночи сражалась с демонами? Да и вообще, кто он ей?

Однако Эрих смотрел так, как будто все про нее знал, и не торопился отступать:

– Разве виноваты только сны?

Он хотел добавить что-то еще, но Марта перебила его:

– Конечно, нет! Во всем виновата Луна, – при этих словах брови Эриха удивленно вскинулись. Это позабавило девушку, и она, стараясь сохранять серьезность, продолжила: – Эта лентяйка совершенно не освещала дорогу, и мне пришлось идти через темный-темный лес в полном одиночестве. Как после такого кошмарам не присниться!..

Марте было весело, а вот мужчина выглядел растерянным.

– Ты ходишь ночью через лес? – удивился он. Или… не удивился?

– А что в этом странного? – пожала плечами девушка. – В деревне живут мои родственники. Я иногда навещаю их. Вот и засиделась допоздна. Да и чего в этом лесу бояться?

– Действительно… нечего, – от очередной улыбки Эриха у нее пропала охота перечить. – Раз уж тебя бережет светлая сила.

Сказано это было так уверенно, словно в словах содержался больший смысл, чем казалось на первый взгляд.

– Я ни на кого не держу зла. Вот зло и сторонится меня, – сорвалось у Марты с языка, хотя после недавней истории с метлой это звучало не слишком убедительно.

Эрих вздохнул, очевидно, поняв, что такой диалог может продолжаться сколь угодно долго. Марс всегда была очень скрытна и упряма… Впрочем, сейчас ее можно было понять.

– Вот что, Марта, – решительно начал он. – Я понимаю, что правды мне не услышать. Но выполни, пожалуйста, одну мою просьбу. Скажи тому, кто помогает тебе и направляет тебя, что его ищет Артемис. Я объясню, как найти меня в Кельне. Запомнишь?

– Э-эй! Понежнее! Это тебе не рапира, а шпага. Знаешь, ею можно порезать! – Нефрит едва успел отвести в сторону смертоносное оружие.

– Я заметил, – искрящийся разноцветьем снег.

Шпага Кунсайту понравилась сочетанием легкости и гибкости рапиры с остротой более привычного ему эстока. Он считал, что основное предназначение оружия – нести смерть, поэтому рапиру, рассчитанную только на колющие удары, по большей части служившей дворянским украшением или, с лучшем случае, инструментом для решения неразрешимых словами споров, несмотря на сложность и красоту боя, презирал, называя игрушкой. Что ничуть не помешал ему освоить и этот вид оружия. Впрочем, и Нефрит, находивший особое эстетической удовольствие в поединках на рапирах, не поленился отыскать среди первых шпажистов хорошего учителя и притащить его в Темное Королевство. Пожалуй, это умение и было единственным достоинством новой юмы. Несмотря на это Кунсайт одобрил выбор Нефрита.

Такие утренние развлечения и раньше не были редкостью. В последнее время они стали почти ежедневными. Кроме приятного время препровождения, они позволяли весело и непринужденно поделиться последними новостями и обсудить друг с другом нужные вопросы.

– Между прочим, у тебя в руках – редкий клинок. Мне будет очень жаль его сломать, – Нефрит поймал дагой сверкающее в рассветных лучах оружие и одновременно напал.

– Тогда я буду милосердным, – игра света на серебряных гранях.

Высвободив оружие из захвата, Кунсайт сделал изящный перевод, заставив Нефрита уйти в защиту.

– Ну, так что у нас с пленником?

Вопрос не был отвлекающим маневром.

– Похоже, просто не пережил телепортации, – снова переходя в наступление, сообщил звездный демон. – А, может, добровольный уход из жизни. Во избежание худшей судьбы.

– А точнее?

– Одного случая недостаточно для точных выводов.

– А звезды?

– Их такие мелочи не волнуют.

– Хм.

До Мишеля, наблюдающего за демонами, слова не долетали. Впрочем, он бы их и не услышал – совершенство поединщиков его, мастера клинка завораживало. Он так и не сумел привыкнуть к этой нечеловеческой красоте движения, невозможной стремительности атак и точности защит. Хотя став юмой, он и сам пока еще мог сравниться с ними. Пока…

– Лично меня волнует другое. Звезды не видят наших врагов, хотя нам точно известно о двоих. Как будто их не существует…

– …или их судьбы скрыты могущественной силой.

– Пожалуй. Кстати, помнишь, что-то говорилось о небесных Воинах? Так вот, в последнее время планеты слишком ярки.

– Много неясностей?

– Ага. И это еще не все. Две кометы вплетены в невидимый узор, связаны и с той и с другой силой. Но не сражаются ни с теми, ни с другими.

– Умеешь ты внести ясность, Нефрит…

– Ты всегда утверждал, что я очень талантлив, – насмешливый полупоклон Кунсайту, и Нефрит поднял клинок, подавая знак к окончанию боя. – Есть еще кто-то или что-то. Туманность, в которой может быть скрыто все что угодно или ничего.

Мишель ловко подхватил брошенное ему оружие и, поставив его в стойку, подал лордам камзолы – строгий серый с алмазными застежками Повелителю Холода и ярко-синий, щедро расшитый серебром, Повелителю Звезд.

– Есть какие-то идеи? – дыхание сумрака.

– Одна, – улыбнулся Нефрит и, прищурившись, посмотрел на Кунсайта. – Но сначала личный вопрос: Ты до сих пор не доверяешь Джедайту и Зойсайту или это просто привычка – сначала все обсуждать только со мной?

Первый Лорд не скрыл удивления и ответил как всегда честно:

– Еще не решил. Это важно?

– Да. Каждый из нас знает только часть ответа. И еще меньше – понимает, – в голосе Нефрита промелькнуло раздражение. – Не удивлюсь, если ключи к поведанным мне звездами тайнам преспокойненько лежат в столе у Джедайта.

– Или в рукаве у Зойсайта? – блик на воде.

– Вряд ли. Там у него зеркальце и пудреница, – с самым серьезным видом заметил Нефрит.

– Он это уже слышал? – солнечные искринки в серой толще льда.

– Какая разница? Все равно не признается, – небрежно пожал плечами звездный демон. – Правдивость – не его стиль.

Малахит имел скучающий вид – именно тот, к которому все привыкли. Хотя на этот раз скучно ему не было – напротив, все, что сегодня здесь происходило и говорилось, было безумно интересным. Он уже не жалел, что решил присутствовать на совете. Как ни странно, его не раздражало то, что о многих вещах он услышал впервые. Так было даже лучше – в отличие от остальных, он видел ситуацию полно и непредвзято, без заранее придуманных версий, без лишних эмоций. И именно поэтому замечал то, чего не увидели остальные. А ситуация складывалась очень необычная…

– Я тебя правильно понял, Джедайт: ты собираешься лично отправиться на Землю, чтобы закрыть этот портал? А потом устроить веселую охоту и на тех, и на других? А вот у Кунсайта есть другое предложение – оставить их в покое, пока они не перебьют друг друга.

– А потом все равно устроить веселую охоту, – внес поправку Нефрит. – На тех, кто выживет.

– Мне кажется, что оставить воюющих в покое стоит после закрытия портала, – пояснил Повелитель Иллюзий. – Это очень приблизит время охоты, о которой здесь все, как я вижу, мечтают.

Он бросил мимолетный осуждающий взгляд на Нефрита. Тот открыто и совершенно очаровательно улыбнулся.

– А наш отважный герой лорд Джедайт готов совершить подвиг ради того, чтобы остальные получили возможность развлечься, в одиночку отправляясь в самую гущу боя? – ехидно откомментировал Малахит.

– Ваше Величество, я не нахожу такую иронию уместной, – не слишком скрывая раздражение, заметил Повелитель Иллюзий. – Речь идет не о развлечении, а о Земле, как об области интересов Темного Королевства. В местности, где столкнулись две силы, о которых мы сегодня говорим, находится достаточно много наших воинов и ученых, однако с порталом им не справиться – по крайней мере, без больших потерь. Я отправляюсь на Землю именно для того, чтобы закрыть его как можно быстрее и не привлекая лишнего внимания. Мною движет долг, а не бравада.

Малахита давно перестали смущать попытки лордов поставить его на место.

– Долг без трезвого расчета… – всем своим видом выражая задумчивость, проговорил он. – От вас ли я это слышу, лорд Джедайт? Никак, влияние лорда Нефрита? А тебя не смущает, что одна из сил, упомяну уж ее всуе – Селена, в давние времена справилась сразу со всеми лордами? И, наверное, юмы при них тоже были.

– Так что наш славный король Малахит предлагает нам отправиться туда вчетвером. Тогда он избавится от всех разом, – задушевно поделился подозрениями Повелитель Звезд. – А если победим, тоже будет неплохо.

– Предлагаю отправить туда одного лорда Нефрита, – не задумываясь, бросил Зойсайт. – Причем, прямо сейчас. И продолжим совет без него. Тогда, может быть, что-нибудь, наконец, решим…

– Я не против, – почти одновременно согласились Нефрит и Кунсайт.

– Джедайт, а тебе не хочется ко мне присоединиться? – ласково предложил Повелитель Судеб. – Вы ведь не против, ваше Величество?

– Ничуть. Раз уж ты сам решил помочь воплотиться моим коварным замыслам… – великодушно разрешил король.

Кунсайт и Джедайт переглянулись – такого единодушия между этими двумя они не помнили.

– А теперь серьезно, – изменившимся тоном заговорил Малахит. – Портал закрывать нужно, об этом даже спорить не будем. Это, по меньшей мере, избавит нас от появления новых врагов. А уж с оставшимися как-нибудь справимся.

– Возможно, этого и не потребуется. Есть основания полагать, что воины Селены утратят силу после победы над пришельцами. Как сообщил лорд Кунсайт, их главное предназначение – защита Земли от внешних врагов, – добавил Джедайт.

– Главное – чтобы они потом не принялись за нас, – усмехнулся Нефрит.

Остальные не сразу поняли, что он серьезен.

– Вообще-то мы в любом случае должны их уничтожить, – напомнил Зойсайт и, обращаясь к Повелителю Хаоса, уточнил: – Разве не этого желает Металлия?

– Ты прав, – тишина не обрушившейся лавины. – Еще есть время. Пока они вновь не обрели оружие, способное уничтожить нас.

– А потому я бы хотел отправиться завтра же, – сообщил Лорд Иллюзий. – Нет никакого смысла медлить.

– Нефрит, попробуй поговорить со Звездами с Земли, – настороженность зимней ночи. – Возможно, ты узнаешь больше. Да и Джедайту может потребоваться твоя помощь: происходящее давно не только его забота. Я и Зойсайт присоединимся к вам позже – если в этом возникнет необходимость. Здравый смысл одобрил бы такое решение, как вы думаете, Ваше Величество?

– Не могу не согласиться с вами, мой Первый Лорд, – в тон Кунсайту ответил Малахит.

Не сказать, что он действительно считал присутствие Нефрита на Земле таким уж необходимым, но его развлекала сама ситуация. Он не знал, какая кошка пробежала между Повелителем Судеб и Повелителем Снов, но наблюдать за ними было очень забавно.

– Самое разумное решение! Как и следовало ожидать, – с довольным видом похвалил Звездный Лорд.

Зойсайт только хмыкнул. Похоже, мыслями он был где-то далеко. Джедайт оглядел присутствующих и промолчал.

– А детали мы с Джедайтом обсудим наедине, – предложил Нефрит и многообещающе улыбнулся, обращаясь к Лорду Иллюзий: – Приглашаю вас к себе… сегодня вечером.

Кунсайт поморщился. Подобные шутки ему надоели еще при Чароите.

Молчаливая и непривычно скромная юма проводила Джедайта на уже знакомый балкон. Нефрит ожидал его, устроившись на перилах, и кормил с рук сидящего на его предплечье охотничьего сокола. Кожаного наруча на нем не было, и когти птицы должны были больно впиваться в кожу сквозь тонкий батист. Однако звездный демон, казалось, этого не замечал. Выглядел он странно – мечтательным и умиротворенным. К тому же не вполне одетым – ничего кроме узких брюк и рубашки на нем не было. Списывать это на разгильдяйство Джедайт не стал – он понимал, что Повелитель Судеб ничего не делает просто так. А потому решил демонстративно не замечать его выходок.

– Рад тебя видеть, – Нефрит отпустил птицу и, спрыгнув с перил, развернул к себе один из стоящих у круглого столика стульев.

– Взаимно, – ответил Джедайт с тем самым равнодушием, которое, как он уже заметил, особенно раздражало Повелителя Звезд.

Однако тот, по-видимому, тоже поставил себе целью не воспринимать нападок – скрытых или явных.

– Вина? Или сразу о делах? – радушно предложил он.

– Как можно отказаться от твоего вина? – Повелитель Снов посчитал, что роль жертвы ему наскучила.

– Да, мне обычно не отказывают, – совершенно не соблазнительно сообщил Нефрит и хлопнул в ладоши.

Тут же появилась очевидно уже ждавшая знака юма, которая поставила на столик глиняный кувшин и два больших золоченых кубка

– Кстати, как чувствует себя Мелисса? – неожиданно спросил Джедайт, наблюдая за тем, как она разливает вино.

– А что именно тебя интересует? – спросил Нефрит так, словно ничего особенного с его любимицей не произошло.

– Как же?! Это ведь такой уникальный эксперимент! – невинным тоном продолжил Лорд Иллюзий. – Я слышал, что ей удалось выжить и сохранить связь с Квинтом. Интересно, переродится ли он? Если да, то когда? В каком виде? Столько вопросов…

Взгляд Повелителя Судеб потемнел, а голос стал опасно вкрадчивым:

– Знаешь, Джедайт, сидел я сегодня, обнимая ее и слушая как ровно бьется ее сердце, и думал о том, что лично прибью того, кто обидит эту юму. Странная слабость для демона, не находишь?

Нефрит решил, что сразу после этой встречи побеседует с целителем. Слишком много тот болтает…

– Пожалуй, странная, – невозмутимо кивнул светловолосый демон. – Она уже выдала тебе всех своих обидчиков? А впрочем… может быть ты просто давно не воевал?

– Может быть… Угощайся, – Повелитель Звезд взял кубок и улыбнулся так, что после этого Джедайт не удивился бы даже яду в светлом сладко пахнущем напитке.

Впрочем, вино оказалось всего лишь чересчур крепким. Что ничуть не мешало насладиться его отменным вкусом. В вине Нефрит толк знал.

– Прекрасно, – похвалил Лорд Иллюзий. – Только рановато для такой крепости. Мы ведь еще не празднуем победу.

– Глупо откладывать на потом то, что можно не успеть.

– Повелитель Судеб удручен тем, что рассказали ему звезды?

– Шах и пат. Но ты не угадал. Озадачен. Недоволен. Но это ничуть не затмевает удовольствия от жизни. К тому же впереди у меня увлекательнейшее путешествие в такой приятной компании.

– Действительно. За это стоит выпить, – согласился Джедайт, поднимая кубок. – Я тоже рад: твое общество способно скрасить даже тяготы войны. Кстати, о путешествии. Ты говорил, что бывал в Кёльне…

– Бывал, – небрежно подтвердил Нефрит. – И думаю, что там меня еще не совсем забыли. Так что наш визит никого не удивит. Поселимся в самом лучшем из пустующих особняков, тех, что сдают таким как я не слишком богатые дворяне. И будем ходить куда вздумается и заниматься чем захотим. Ну как? Есть еще какие-нибудь пожелания?

– Просто прекрасно, – восхитился Джедайт. – Даже желать больше нечего.

Перспектива жить с Нефритом под одной крышей его прельщала мало, но он понимал, что так будет удобнее.

– Кстати, а какие еще детали ты хотел обсудить? – поинтересовался Повелитель Иллюзий, не давая собеседнику превратно истолковать его последнюю фразу.

– Наши с тобой отношения, – с выразительной улыбкой предложил Нефрит.

Джедайт холодно прищурился.

– Как тебя будут звать? Откуда ты? Кем мне приходишься? – пояснил звездный демон, не скрывая удовольствия от произведенного эффекта.

– Хорошо. Давай посмотрим, что мы имеем…

“Металлия! Сколько же мне еще терпеть этот кошмар?” – с тоской подумал Повелитель Иллюзий. – “Что ему еще надо, чтобы он угомонился?”

Неслышное дыхание Зойсайта, уютно устроившегося в объятиях ледяного демона. Огненные пряди смешавшиеся с серебряными. И вечный покой ледяных вершин, любуясь которым так легко забыть обо всех делах и неприятностях.

Тонкая, но надежная грань между потревоженной темной силой и этим умиротворяющим покоем – скрывающая боль и оберегающая от боли.

“Я знаю”.