– Всего час? – Амалия остановилась и возмущенно сверкнула глазами. – А знаешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы уговорить папеньку взять меня сюда?

Девушка, облаченная в монашескую рясу, тоже становилась и опустила глаза. Ее спутница в светло-бежевом прогулочном платье поежилась, кутаясь в белую меховую накидку – то ли от холодного апрельского ветра, то ли от неуютности ситуации.

– Разве любовь к кузине считается грехом? – не скрывая легкого раздражения, съязвила она.

Юная монахиня взглянула на свою неразумную, немного несдержанную родственницу с выражением спокойствия и всепрощения на лице:

– Игуменья отпустила меня только на час. У меня очень много дел сегодня. И ими нельзя пренебрегать даже из любви к кузине.

– Эль.. – начала Амалия, но тут же поправилась, – Мария, ты говоришь так, как будто бы стала старше меня лет на…

Она поймала на себе укоряющий взгляд и смутилась.

– Конечно, сестричка, ты права. Да простит мне Господь мои грешные мысли.

– Мы еще увидимся, и не раз… – Мария неожиданно весело и так знакомо прищурилась. – А теперь расскажи мне, как ты живешь.

– Ты же знаешь, в провинции всегда такая скукотища… – изящно отмахнулась Амалия, тут же рассмеялась собственной манерности и, схватив кузину под руку, увлекла ее вглубь сада. – Рассказывать действительно совершенно нечего. Все как всегда. Только теперь матушкины нравоучения мне приходится выслушивать в одиночку.

Она осторожно взглянула на собеседницу, словно пытаясь угадать, не задела ли ее последняя фраза. Но та только улыбнулась – светло и тепло – и продолжила сама:

– А как себя чувствует наш добрый сосед? Барон фон Штайнфурт по-прежнему имеет обыкновение гостить у дядюшки? А Густав все также, открыв рот, слушает их разговоры?

– Эти бесконечные рассказы о былых временах и давно пропылившихся охотничьих трофеях даже Густава уже не развлекают. Особенно с тех пор, как он добыл своего первого кролика.

Амалия рассмеялась так заразительно, что Мария, не удержавшись, присоединилась к ней.

– А господин барон, храни его Мадонна, чувствует себя замечательно. Настолько, что даже думать забыл о женитьбе. Наверное, считает, что о наследнике позаботиться еще успеет.

– Все в руках господних, – смиренно заметила Мария.

– Ему бы хоть каплю твоего благочестия! – усмехнулась Амалия. – Разные слухи о нем ходят…

– Ты веришь слухам? – перебила монахиня.

– Конечно, не всему, что люди болтают, верить надо… Но девку эту я сама видела. Красивая девка. И глаза такие… – Амалия недовольно повела плечами.

Повисла неловкая тишина.

– Ладно. Не будем об этом.

Девушка поправила золотистый локон на виске, попутно размышляя, как исправить ситуацию.

– Давай я тебе лучше вот что расскажу, – начала она после некоторое паузы. – Густав…

Теперь она обдумывала каждую фразу. В разговоре с Марией многие темы оказывались неуместными. Прошедший год изменил эту девушку до неузнаваемости, и только в редкие мгновения она становилась прежней. Амалия, сама того не осознавая, старалась удержать возвращавшееся тогда ощущение доверия и нежности к старой подруге. А это было очень трудно. Настолько, что она вздохнула с облегчением, когда беседа подошла к концу.

Девушки молча шли по редкой, едва пробивающейся травке. Рука Амалии скользила по чугунным завиткам решетки, отделяющей сад от улицы. Привратник, завидев их, уже начал отпирать ворота.

– Ты хочешь спросить, не жалею ли я о своем выборе? – неожиданно заговорила Мария.

Амалия вздрогнула и остановилась. Она в течение всей встречи старалась не говорить об этом… “выборе”. А был ли у сироты и бесприданницы Эльзы выбор?

– Скажи… – прошептала она и, предчувствуя что-то странное, необъяснимое, неожиданное, вцепилась в металлический прут.

Мария сделала паузу, словно собираясь с мыслями.

– Сначала жалела. Очень, – она закрыла ладонями щеки, словно пытаясь спрятать румянец. – Мне сейчас даже стыдно. Но потом… я поняла, в чем мое предназначение. И приняла его со смирением и радостью.

Амалия вздохнула и прижала пальцы к вискам. Показалось. Все… как обычно.

– Что ж, я рада, – она улыбнулась уголками губ, на секунду показавшись старше. – До встречи, сестра Мария.

– До встречи. Да хранит тебя Господь.

Монахиня шла, не оглядываясь. Она знала, что подруга смотрит ей вслед.

Амалия бросила последний взгляд на опустевший переулок, стряхнула с пелеринки капельку воды, в которую превратилась случайная снежинка, пробормотала:

– Опять холодает… – и медленно пошла по направлению к дому.

От встречи с кузиной осталась какая-то непонятная тоска. Словно они и не встретились вовсе, а разминулись. Нет, кощунственная мысль о том, что сестра Мария слишком молода и красива для монашества, Амалии в голову не пришла. Однако где-то в глубине души шевельнулось сожаление о совсем еще недавних временах, когда та была веселой, немного вздорной и, что уж греха таить, влюбчивой Эльзой, обожавшей сладкие булочки и красивые наряды.

– А, впрочем – к лучшему, – решительно заявила Амалия одной ей известному собеседнику и ступила на порог.

Сестра Мария немного торопилась. Совсем чуть-чуть. Она часто опаздывала, и с этим недостатком всеми силами старалась бороться. Улица была немноголюдной, и лишь издалека со стороны площади доносились голоса. Начинался снег, редкий, мокрый и, как подумалось девушке, последний в этом году.

Узкая улочка кончилась. Мария осторожно ступила на скользкие камни мостовой и смешалась с редкой толпой. Она бросила взгляд на часы на ратуше, еще немного ускорила шаг, миновала здание университета, стараясь держаться подальше от шумных разнузданных студентов. Это место ей всегда хотелось покинуть как можно быстрее, однако сейчас что-то заставило ее оглянуться.

На ступенях университета, в стороне от чересчур громко разговаривающих и не слишком опрятных юношей, стояла женщина. Она была молода, прилично одета, куталась в шаль и старалась спрятать от назойливых снежинок свернутый в трубочку лист бумаги. Женщине явно было не по себе, а, заметив пристальное внимание монахини, она смутилась еще больше.

Мария заспешила прочь. “Не надо было так смотреть”, – подумала она. – “Ей и без того неловко”.

Мария не могла уснуть. Это означало, что завтра утром ей особенно тяжело будет вставать. Но она ничего не могла с собой поделать. Сон не шел, отступая перед воспоминаниями и мыслями, навеянными встречей с подругой.

“Это просто минутная слабость. Я должна справиться с ней”.

Сожалела ли она о своем выборе? Конечно же, нет. Но в сравнении с прежней легкостью и беззаботностью тяжесть предназначения сегодня ощущалась особенно сильно.

“Мне нужно помолиться. И снова поверить в себя”.

Она решительно встала, оделась и, накинув покрывало, вышла из кельи.

Двор был пуст. Полная луна, словно по велению свыше, на минуту выглянувшая из-за тяжелых облаков, осветила его неожиданно ярко, разгоняя тени и мрачные мысли. Мария почувствовала, как ее наполняют свет и уверенность.

В часовне тоже было пусто и тихо. Эта благословенная тишина была создана для того, чтобы внимать самым горячим молитвам. И доверившись ей, девушка заговорила. Слова сами рвались наружу и, будучи сказанными, освобождали душу, приносили утешение и радость. Теперь она знала, что Господь рядом, и Он не оставит ее.

– Ты же знаешь, Господи, как я люблю их всех, и как я хочу их защитить. Только бы мне хватило сил!

– Твои силы слишком быстро иссякнут, – раздался голос за спиной: немного укоряющий и ласковый, – если ты не будешь спать по ночам, Мария.

– Архангел? – девушка обернулась, не поднимаясь с колен.

Сияющий посланник Бога бесшумно приблизился и молитвенно сложил руки, глядя на распятие.

– Ты здесь – значит и слуги врага где-то рядом? – не то вопросительно, не то утвердительно проговорила монахиня.

– Враг всегда рядом, – назидательно заметил архангел. – И ты всегда должна быть готова к битве с ним.

– Я… я не… – шепотом начала Мария, не поднимая головы, но неожиданно всхлипнула и капризно затараторила: – Я не готова. Мне страшно. Я не хочу. Я не хочу опять драться. Мне не нравится убивать!

Архангел опустил на нее взгляд, и на секунду на его прекрасном лице мелькнуло раздражение.

– Твои сомнения делают тебя слабее. Мы не можем позволить себе быть слабыми.

– Меня скоро убьют, – упрямо огрызнулась девушка. – Мне так кажется…

– Тебе всегда так кажется, – архангел чуть повысил голос. – Тебе не следует забывать, кто ты и зачем ты здесь. Все. Хватит предаваться греху уныния. Нам пора. Готовься.

Мария молча вздохнула.

– Да, – коротко кивнула она, вставая и вскидывая руку вверх. – Сила Ангела Луны!

Потоки серебристого сияния хлынули с ее ладони, смывая черные одежды. Очищая. Пробуждая силу. Девушка самозабвенно закружилась в волшебном танце, наполняя музыкой пространство. Алые ленты света лепестками божественного цветка вырвались из глубины алмаза, сверкающего в самом центре креста на ее груди, и, сплетаясь вокруг тела, заструились вниз белоснежным шелком, взметнулись вверх сияющими крыльями. Вспыхнувшая звезда растаяла, серебряной диадемой запутавшись в золоте волос.

Присутствие. Она ощутила его на мгновение раньше, чем услышала голос. Фраза, сказанная так тихо, что человеческое ухо никогда не уловило бы ее, царапнула слух. Если бы Мария знала даркли – язык, на котором говорят жители Темного Королевства – то разобрала бы слова: “Ничего себе трансформационная форма!”. Но даркли она не знала. И просто обернулась на звук, встретившись со знакомым (…знакомым ли?) взглядом застывшей в дверях Клары – тихой, скромной и молчаливой послушницы.

Сейчас в этом взгляде светились удивление и вызов. До сих пор истинная сущность этой девушки была скрыта от глаз Марии, но пробудившийся ангел всем своим существом чувствовал в ней Тьму. В облике Клары было что-то странное, незнакомое, не похожее ни на что виденное раньше, но окутавший ее темный свет не оставлял места сомнению – это тоже враг.

Фигура послушницы на мгновение вспыхнула багровым пламенем. Огненные язычки погасли, застыв замысловатым узором на слишком вызывающем в своей наготе теле. Невидимый ветер разметал неожиданно яркие рыжие локоны, и по ним с угрожающим шипением побежали огненные змейки. Дьяволица была даже по-своему красива.

– Кто ты, несущая зло в этот мир? – крикнула Мария.

– Мое имя Найё, если тебя это так волнует, – ехидно сообщила служительница Тьмы и сладким голосом продолжила: – В вашем монастыре таится столько скрытых страстей, несбыточных мечтаний и подавляемых желаний, что я просто не смогла пройти мимо.

Мария едва сумела справиться со вспыхнувшим гневом.

– Я не позволю тебе осквернять это святое место, проклятый демон! – провозгласила она. – Изыди!

– Надо же, как высоко меня оценили… – фыркнула Найе себе под нос. – Умри, защитник!

Она даже не поменяла позу, только небрежно тряхнула волосами – несколько змеек, сорвавшись с них, устремились к Марии. Та едва успела призвать защиту, и змейки с шипением растворились, не достигнув своей цели.

– Лунная диадема, в бой!

Серебряный обруч засиял, превратившись в полете в ослепительную комету. Щит Найё выдержал, но удар был столь силен, что удержаться на ногах ей не удалось. И ответный огненный шар угодил прямо в распятие, превратив его в дымящуюся кучку пепла.

“Ну, это уже слишком!” – возмутилась про себя Мария.

– Исцеляющий Свет!

“Изгнать демона. Вернуть Клару. Прежнюю, такую хорошую, такую славную. Неужели… уже нельзя?”

Вырвавшийся из жезла луч застиг дьяволицу готовящейся к новой атаке. Она застыла, парализованная пронизывающим светом, и медленно осела на пол. Она тускнела, иссыхала, истаивала – в отличие от других врагов, беззвучно; только на лице ее были написаны боль и изумление.

– А ты… кто? – слишком поздно прошептала Найё.

Ответа она все равно не услышала бы.

– Я – это я… – Мария растерянно смотрела на то, что осталось от ее противницы. – Я – ангел. А вот кем все-таки была ты…

Она опустилась на каменный пол и, отложив в сторону жезл, зачерпнула горсть… не пепла – песка.

– Теперь некому ответить, – Мария сама не понимала, почему ее глаза наполнились слезами.

– Она была врагом. Ты не должна ее жалеть.

Девушка вздрогнула. Она уже забыла о присутствии архангела. В холодности прозвучавших слов ей послышалось что-то неправильное.

– Клара была милым, скромным и добрым человеком, – упрямо не согласилась она. – Это наша беда, что ее чистой душой завладел враг. Я плачу о ней.

Мария поднялась на ноги и обернулась. Она ждала, что архангел возразит ей, но он молчал, глядя на деревянный крест, который держал в руках – словно пламя никогда не касалось его.

– Не время плакать. – Архангел поместил распятие на прежнее место. – Эта демоница сама пришла сюда. Я звал тебя не ради нее. И если мы не поторопимся, то не успеем помешать настоящему врагу. Окно закрыто, но демон Ночи все равно явится. Идем.

Рокировка: светлое Божество Е1 – G1, Лорд H1 – F1.

Две резные шахматные фигуры из белого нефрита поменялись местами, заняв новые клетки на черно-белой доске из того же камня. Теперь Божество было надежно прикрыто Лордом, Офицером и двумя пешками. Повелитель Иллюзий вновь вернулся к оставленному бокалу гранатового вина. Следующий ход принадлежал Повелителю Звезд.

Это уже стало своеобразной традицией, почти ритуалом. Всегда в одно и тоже время. Всегда в одном и том же месте. Всегда вот так же молча. Просто игра в шахматы. Просто хорошее вино. Просто тихий вечер.

Они все любили ритуалы. Но Джедайт в этом отношении превзошел даже Кунсайта. Нефриту иногда представлялось, что жизнь Лорда Иллюзий до мелочей расписана в специальной книжке. Наверное, в ней даже существовала графа “непредвиденные обстоятельства”, куда вносились отклонения от плана. А если какое-то отклонение начинало повторяться слишком часто, то его вносили в общую схему. Как вот, например, эти шахматы…

Темный всадник С6 на Д4. Бьет светлую пешку.

Всадник на вздыбленном коне легко сбросил с черной клетки обреченную фигурку боевой юмы и торжествующе замер, нацелив свое копье на вражеского Офицера.

Если честно, то это были не совсем те отношения, на которые когда-то рассчитывал Нефрит. Впрочем, сейчас его все устраивало. Он почти забыл о том, что можно желать обычного человеческого тепла и доверия, которые приносит дружба. И даже не особенно жалел об этом – слабости должны быть мелкими, безобидными, не доставляющими неприятностей. По-видимому, Повелитель Снов полностью разделял его мнение.

Сегодня партия очевидно не складывалась. Не понятно, о чем думал Джедайт, но он уже успел допустить пару серьезных просчетов, которыми Нефрит не преминул воспользоваться. Теперь шансов на победу у Лорда Иллюзий оставалось очень мало. И когда Повелитель Звезд уже размышлял, на каком ходу – пятом или шестом – поставить мат, противник сделал неожиданный ход, сводящий на нет все его стратегические изыскания.

Светлый Офицер F2 на D4. Бьет темного Всадника.

Офицер в белой мантии мага занял место еще недавно скалившего на него зубы темного коня.

Нефрит еще раз с подозрением перепроверил расстановку фигур, ища скрытый подвох. А, не найдя его, перевел удивленный взгляд на Джедайта и передвинул фигуру.

Темный Ферзь F7 на F1. Бьет светлого Лорда.

Темно-зеленый нефритовый воин с мечом сместил светлого Лорда и занял клетку рядом с зажатым собственной пешкой светлым Божеством.

– Шах и Мат! – объявил Звездный Лорд. – И признаюсь честно – такого дурацкого мата я не ставил ни разу.

Он недовольно стряхнул фигуры в каменную шкатулку. Игра закончилась раньше, чем обычно. До предполагаемого ухода Джедайта оставалось не меньше получаса и их нужно было чем-то занять. Поэтому Нефрит решил нарушить ритуал и ненавязчиво поинтересовался:

– Ну, и в чем дело, позволь мне узнать?

– Н-да. Наверное, я действительно был несколько невнимателен, – с досадой согласился Лорд Иллюзий.

– Несколько?! – изумился звездный демон. – Да я мог половину твоих фигур с доски снять, ты бы и не заметил.

– Нефрит… – Джедайт недовольно поморщился. – Я думал не о том. Извини, если расстроил тебя.

– Ничуточки. Я от подарков не отказываюсь. Так кому или чему я обязан этой победой?

Джедайт для вида немного поколебался, якобы решая, стоит ли посвящать Нефрита в свои проблемы.

– Ты уверен, что тебе это будет интересно?

– Еще как интересно! Слабые места противника нужно знать.

Нефрит странным образом сочетал в себе любопытство, авантюризм и принципиальность. А это позволяло рассчитывать на его помощь даже там, где дело не касалось ни его самого, ни благополучия Темного Королевства.

– Одной моей юме. Наверное, она даже не догадывалась, что сыграет такую важную роль в этой партии. – Джедайт усмехнулся и, не оставляя собеседнику времени для двусмысленной фразы, продолжил: – Она бесследно исчезла с Земли несколько дней назад. Скорее всего мертва.

– Что, была настолько хороша? – лениво уточнил звездный демон.

– Ты знаешь, да. Пятая ступень, в перспективе – седьмая, – Повелитель Иллюзий упорно не понимал намеков. – У меня пока не настолько большой штат юм, чтобы не обращать внимания на такие потери.

– Несколько дней еще не повод для того, чтобы волноваться, – с небрежностью отметил Нефрит. – С таким-то уровнем… Что с ней сделается? Наверняка нашла себе симпатичного парня и развлекается с ним. Могла и забыться немного.

– Твои юмы часто так поступают?

Нефрит пожал плечами:

– А кто им запретит? Главное, чтобы это не мешало выполнению обязанностей.

– Во-первых, такое поведение несколько не согласуется с ее легендой, – спокойно пояснил Джедайт. – Во-вторых, другие маги, находящиеся на Земле, не могут выйти с ней на связь. А в-третьих, я что-то не замечал за своими юмами склонности забываться.

– Когда-нибудь это должно было случиться, – с философским спокойствием заметил Нефрит, и без перехода спросил: – Ты уверен, что здесь что-то серьезное?

– Нет. Как я могу быть в чем-то уверенным? – не менее философски ответил Лорд Иллюзий. – Однако для такой юмы погибнуть на Земле в относительно мирное время – по меньшей мере, странно. Кстати сказать, она работала на территории монастыря.

– Именно в таких местах защитники встречаются особенно часто. Причем, наиболее фанатичные экземпляры. Твоей сборщице могло и “повезти”.

– Похоже, так и случилось. А теперь представь, какой это должен быть защитник.

– Или юма слишком расслабилась, – с некоторым пренебрежением предположил Повелитель Звезд, – и подставилась сама. Или у нас завелся достойный противник. И в том и в другом случае жалеть не о чем.

– Меня всегда восхищал твой оптимизм, – мимоходом заметил Джедайт.

Нефрит лучезарно улыбнулся в ответ на комплимент и продолжил:

– Я могу поговорить об этом со звездами. Но давай сначала убедимся, что мне есть, о чем спрашивать. Насколько я понимаю, эта юма не из обращенных. У тебя же таких пока нет? Значит, она погибла, и ее узор уже практически стерся.

– Если есть о чем спрашивать, то дело не в ней, не так ли?

– Ты прав. Не в ней, а в нашем таинственном противнике, – в синих глазах Повелителя Звезд светился нескрываемый интерес. – Стоит уточнить, не было ли за последнее время других подобных случаев.

– Приятно иметь дело с тем, кто хорошо тебя понимает, – удовлетворенно кивнул Джедайт. – Для начала этим и займемся?

Тьма, мягкая, уютная, теплая, как пуховое покрывало. Тьма, в которой прячется подступающий сон.

Тихие шаги в коридоре. Ощущение силы, чужой и такой родной – как будто продолжение сна. Легкий цветочный аромат и шепот:

– Это я… – уже почти наяву.

– Угу… – согласился Джедайт, еще не до конца проснувшись. – Когда вернулся?

– Только сейчас. Цени! – огненный демон скользнул под одеяло. – И не спрашивай, как там на Земле.

Прохладные руки, разгоняющие сонное тепло. Такие нежные…

– И не спрашиваю…

Не просыпаться. Раствориться. Полностью отдаться желаниям и ощущениям.

Что-то неприятно царапнуло подсознание. Какое-то дело, которое нужно сделать. Ах, да…

– Зой, у тебя не пропадали на Земле юмы?

– Что? – Повелитель Огня был явно не готов к такому повороту дел.

Джедайт прогнал остатки сна и, сделав над собой усилие, собрался с мыслями.

– В последнее время не случалось такого, что кто-то из твоих сборщиков пропал бесследно или погиб? Особенно из сильных магов?

– М-м… не знаю… что-то было. Курьер какой-то… Не помню… – мурлыкающий тон Зойсайта сменился притворно возмущенным. – Джеди, ну что ты за существо? Я его трахнуть собираюсь, а он мне о каких-то юмах… Завтра, ладно?

– Все, – поспешно согласился Лорд Иллюзий. – Молчу и получаю удовольствие.

– Вот так-то лучше.

Земля. Мир, из которого Великие Демоны пришли в Темное Королевство. Теперь – странный, чужой, нелогичный. Смешной. Когда-то они были людьми…

Люди. Беззаботные и бессильные. Стремящиеся к благу и неспособные обрести его. Такие разные. Не умеющие ни понять, ни простить друг друга. Такие уязвимые. Защитники – те из людей, что наделены редким даром распознавать пришельцев из иных миров и противостоять им – действуют поодиночке, бессистемно, вслепую. А человечество никогда не оценит их жертвы.

Человечество. Такое многочисленное, разобщенное и слабое по сравнению с крошечным Темным Королевством.

Европа. Часть света, обладающая самым сильным потенциалом, в чем-то наиболее созвучным Великим. Скорее всего, они пришли именно отсюда. Одно время Джедайта очень интересовал этот вопрос. Его удивляло то, что в центре христианского мира мог существовать целый город-государство, пусть даже изолированный, в котором в течение столетий сохранялся культ темной богини. Скорее всего, за несколько десятилетий, прошедших с того момента, как четверо получили Дар Металлии, он без следа исчез с лица Земли и из памяти ее жителей. Даже демоны не могли вспомнить его название и местонахождение. Что ж, если такова воля богини…

Азия, столь любимая юмами. Полная игр, условностей и ритуалов, которые зачастую так сложно понять и прочувствовать. В которых накапливается огромная энергия. Азия на данный момент – самый мощный ее источник.

До недавних пор от нее почти не отставала Америка. Однако экспансия европейцев многое изменила. Конфликт ценностей, культур, государств привел к тому, что на смену стабильности пришли слишком сильные вспышки, при которых терялась львиная доля энергии, на фоне мертвого затишья.

Африка, до последнего времени спавшая и пока не освоенная.

И последний, спрятанный от остального мира континент – все еще спящий.

Лорду Иллюзий скоро предстояло стать главным ответственным лицом в контактах с этим миром. Изучить механизмы, которые им управляют, понять его, и по-своему полюбить. Люди, как он уже успел отметить для себя, по большей части примитивные и предсказуемые, настолько, что их было жаль, иногда оказывались способными удивить даже демона, неожиданно ярко вспыхивая и также быстро сгорая. Их мир был странен, чужд, но необыкновенно интересен, и Джедайт в последнее время использовал каждую свободную минуту, чтобы узнать о нем что-то новое. Это было одновременно и работой, и развлечением.

Сейчас до обеда оставалось чуть меньше часа, и Повелитель Иллюзий решил потратить их на то, чтобы просмотреть сообщение одного из своих наблюдателей, касающееся последних событий в Нидерландах. Однако не успел он развернуть свиток и активировать заложенное в нем изображение, как кружащиеся розовые лепестки ознаменовали появление Повелителя Огня.

Зойсайт приветливо улыбнулся и, помахав листом бумаги, который держал в руке, положил его на стол перед Джедайтом.

– Вот. То, что ты просил, – пояснил он. – Два сборщика и курьер. Пусть покоятся с миром.

Лорд Иллюзий перевел взгляд со списка, который только что получил, на огненного демона. Он был несколько удивлен столь быстрому и тщательному выполнению своей просьбы. Повелитель Ветра истолковал его реакцию по-своему.

– Один из сборщиков – шестой ступени, – деловым тоном откомментировал он, и в очередной раз демонстрируя проницательность, спросил: – А у тебя кто?

– Найё.

– Жаль… – огненный демон наконец-то сел за стол напротив своего приятеля. – Сочувствую. Хорошая девочка была.

Ему было действительно жаль. Почему-то подумалось, что рыжая зеленоглазая Найё пришлась бы сейчас как нельзя кстати своему лорду.

– Хорошая, – согласился тот.

Несколько секунд Зойсайт задумчиво молчал, и что-то в этом молчании Повелителю Иллюзий очень не понравилось.

– Джеди, я в ближайшие дни буду занят. У нас с Лордом Кунсайтом появились кое-какие мысли… Мы ведь оба практикуем магию стихий. Наверное, нам полезно будет обменяться опытом. Не как учителю и ученику, а как равным. Это же интересно…

Повелитель Снов все еще не видел, в чем здесь подвох. Или не хотел видеть. Разве что чистый исследовательский интерес для Зойсайта был несколько нехарактерен.

– Да, пожалуй.

– Кстати, и у тебя, и у Нефрита, магия информационная. Наверное, вам тоже не помешает что-нибудь подобное.

Улыбка Повелителя Огня выглядела… странно. Так, как будто ему вовсе не хотелось улыбаться.

– С каких это пор ты стал давать мне советы? – спокойно, и даже доброжелательно поинтересовался Джедайт.

– Ты считаешь, что это твоя привилегия? – беззаботно бросил Зойсайт.

Или слишком беззаботно?..

Только не думать сейчас об этом. Сейчас, пока он здесь…

– Я тоже иногда способен мыслить рационально, – напомнил огненный демон. – Чего и тебе желаю… в данном вопросе. Извини, мне действительно пора.

Он предпочел благоразумно исчезнуть прежде, чем Джедайт нашел, что ответить.

Только не думать… Лорд Иллюзий отложил в сторону принесенную Зойсайтом бумагу – нарочито спокойно и обыденно, так, словно ничего особенного не произошло.

“А что, собственно, произошло? Почему я обязательно должен…”

Сколько можно лгать себе? Рано или поздно это должно было случиться. Мы оба это знали. Или кто-то… не хотел знать? А ведь стоило помнить…

Стоило помнить, что Повелителю Иллюзий самообман обойдется, дороже, чем кому-либо.

“А что это изменило бы?”

Разве это не было странно – столько недоговоренности, столько тайн, столько игр? Разве это ни примечательно – разговоры о возможном альянсе сначала были отложены на будущее, до полного раскрытия Дара, до получения титула, а потом… просто сошли на нет.

Разве причина – только различия в магии? Разве недостаточно было внимательно проследить хотя бы за одним его взглядом?

Правда была а том, что Джедайт только сейчас произнес про себя это слово. Слово, которым называлась его иррациональная, чем-то похожая на легкое помешательство привязанность к Повелителю Огня. Которую вряд ли в полной мере можно было называть разделенной…

Мир, еще вчера такой стройный и логичный, такой чистый, прозрачный, обозримый, разбился вдребезги, осыпался стеклянными осколками. Почему?

…жизни?

“Зря я пошла”, – тоскливо подумала Патриция. – “И погода портится”.

Ветер был несильным, но нес с собой промозглую сырость. Несколько снежинок белыми звездочками осели на темной шали. Женщина машинально стряхнула их и закуталась плотнее, пряча от снега бумагу.

“Дитрих будет недоволен…” Но так хотелось поскорее рассказать ему! Он вовсе не каждый раз злился, когда она дожидалась его на крыльце университета. Но что-то подсказывало ей, что сегодня будет именно так.

Вот так оно и будет.

Патриция развернула бумагу, бросила на нее раздраженный взгляд, свернула и вновь спрятала под шалью.

– Добрый день, фрау Геннар, – жизнерадостный мужской голос заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

– Добрый день, профессор Штайн, – смущенно поздоровалась она.

– Ждете своего супруга, – констатировал коллега Дитриха. – А почему бы вам не подняться в лабораторию и не подождать внутри? Там вам никто не помешает. Здесь так ветрено и сыро, что вы можете простудиться.

В его словах, приветливых и заботливых, было что-то неприятное. Может быть, потому, что раньше он никогда не уделял ей столько внимания?

– Благодарю вас, но мы уже договорились, – зачем-то соврала она.

– Вам следовало бы больше заботиться о своем здоровье, – он галантно кивнул и направился к галдящей группе студентов.

Неприятное ощущение не проходило. Патриция прикусила губу и прижала руку к груди. Только теперь она заметила, что медальон, который она носила под одеждой, потеплел.

Зло? Но ведь профессор Штайн был у них еще на прошлой неделе. Ничего подобного она тогда не почувствовала. “Как же так”, – с горечью подумала она. – “А мне он всегда казался таким достойным и добрым человеком. Надеюсь, что бес еще не успел поглотить его душу”.

До Патриции доносился веселый смех студентов и спокойный красивый голос профессора. Теперь медальон почти обжигал. Это могло означать только одно – бес уже нашел себе жертву среди этих беззаботных юношей. А она ничем не могла помешать ему сейчас, в присутствии стольких свидетелей.

Женщина растерянно огляделась. Проходившая мимо монахиня бросила на нее осуждающий взгляд и поспешила по своим делам. Патриция перекрестилась и тихонько проскользнула в дверь университета.

Ей уже случалось бывать в лаборатории, о которой говорил профессор Штайн. Подсобное помещение, конечно же, было заперто, поэтому Патриция спряталась прямо под кафедрой. Несколько минут, проведенные в пыли и темноте, уже заставили ее усомниться в благоразумности содеянного, когда медальон вновь потеплел.

Вошедший был явно не один.

“Только бы не Дитрих!” – взмолилась Патриция, слишком резко вдохнув, и едва не чихнула, чуть не выдав себя.

Они остановились прямо перед кафедрой.

– Теперь слушай меня внимательно, Рихард, – этот голос, леденящий, жесткий лишь смутно напоминал тот, которым говорил Штайн. – Ты должен в точности выполнить все, что я тебе сейчас скажу. Ты понял меня?

– Да, – безвольный шепот.

– Сегодня вечером ты вернешься домой до полуночи. Откроешь окно. Снимешь нательный крест и ляжешь спать. Повтори.

– Сегодня вечером я…

“Дева Мария, я же никогда не видела их так близко! Надо было просто сообщить архангелу и не делать глупостей”.

Но для сожалений уже не оставалось времени. Она должна была спасти этих людей.

– Сила Ангела Меркурия!

– Мерзкий демон Ночи, оставь этих людей и убирайся к себе в Ад! – тоном не терпящим возражения потребовал небесный воин.

Демон с нескрываемым любопытством разглядывал неожиданного защитника человечества. Хрупкая девушка с сияющими крыльями, похоже, не представлялась ему опасной.

– Мне должно стать страшно? – усмехнулся мужчина, наконец оставив неподвижного юношу с замершим взглядом.

– А разве слуги Врага не боятся возмездия за свои гнусные дела?! – воскликнул ангел и, не дожидаясь ответа, перешел в атаку: – Святая Вода!

Лаборатория мгновенно наполнилась густым туманом. Демон Ночи почувствовал смятение. Занятое несколько дней назад тело больше не подчинялось ему. Впервые не он покидал ставшего ненужным носителя, а носитель отторгал его. Это было как-то неправильно и непонятно. Ни о чем подобном он от своих собратьев не слышал, а потому предполагал, что хорошим это не кончится. Пора было бежать.

Вне человеческого тела трудно было передвигаться ощупью, но он приблизительно помнил, где находилась дверь. Как оказалось, слишком приблизительно – в этом тумане совершенно невозможно было ориентироваться. Он вдруг понял, что за звук раздражал его все это время – скрип поворотного колеса, поднимающего тяжелые темные шторы. И тогда демон Ночи зарычал от бессилия, понимая, что обречен. Последним, что он увидел, когда туман неожиданно рассеялся, был испуганный, вжавшийся в стену ангел.

Патриция никогда раньше не видела, как гибнут демоны Ночи – до сих пор ей случалось только изгонять их. Оказалось, что в солнечном свете они сгорали без следа, не оставляя ни трупов, ни пепла. Но этот крик – она как будто все еще слышала его.

Голубоватое сияние исчезло. Небесный воин снова превратился в женщину, которая, заметив, что один из мужчин, без чувств лежащих на полу, пошевелился, быстро, как только могла, покинула лабораторию. Теперь эти двое в безопасности и уже не вспомнят о случившемся. А ее никто не должен был здесь видеть.

Женщина сидела на скамье в парке при университете и с улыбкой смотрела на раскрытый медальон. Никому и в голову не приходило, что она разговаривает с архангелом.

Она захлопнула медальон и подняла глаза к небу. Сегодня полнолуние, а это значит, что силы Света временно берут верх над Тьмой. Пока временно…

Патриция услышала шаги. Она узнавала эту походку из тысячи, даже не поднимая глаз.

– Дитрих!

Он обернулся.

– Трис? Зачем ты пришла сюда? – профессор Геннар выглядел удивленным, но вовсе не злым. – Сегодня холодно. Ты можешь простудиться. А где Йозеф?

– Я отвела Йозефа к Ленхен. Он так хорошо играет с ее детьми… – Патриция улыбнулась и вдруг поняла, что не помнит, когда и где потеряла бумагу. – А мне захотелось пройтись и встретить тебя. Я соскучилась. И пока шла, придумала, как решить ту геометрическую задачу. Действительно красиво получается. Я помню, ты говорил – правильное решение всегда красивое…

Кунсайт почувствовал присутствие чужой силы. Где-то там, за гранью этой реальности. В той, где остался его замок в горах, где его называли Первым Лордом, и где у него существовали обязанности. Впрочем, сейчас они его не волновали. Сейчас он развлекался.

И авантюра с Зойсайтом была одним из его развлечений. Повелитель Холода ни на секунду не сомневался, что весь этот “обмен опытом” – всего лишь предлог, дающий Зойсайту возможность чаще бывать рядом с объектом своего восхищения. Однако, всех мотивов этого хитреца не мог понять даже Кунсайт. Но он чувствовал, что за всем этим для него не кроется ничего опасного. Поэтому позволил Повелителю Огня продолжить игру. Правда, оставив за собой право диктовать правила.

“Что ж. Пришло время следующего хода”, – шорох песка.

И Кунсайт протянул руку в ту реальность, где его ждал Зойсайт, приглашая огненного демона к себе.

Нервно постукивая каблуком по мраморному полу, Повелитель Ветра ожидал Кунсайта в холле Ледяного Замка. Он так сильно стремился к этому, что теперь с трудом верил в реальность происходящего – слишком уж легко он своего добился. Нет, он и не сомневался, что Повелитель Хаоса согласится на совместные исследования и тренировки, но получить приглашение временно поселиться у него… Это было так неожиданно и так приятно. Как и разрешение на телепортацию прямо в замок. Такой чести, насколько ему было известно, не удостаивался даже Нефрит. А это что-то, да значило!

Зойсайт с нетерпением ждал продолжения событий. И боялся. Боялся разочаровать Кунсайта. Разочаровать хоть в чем-нибудь. Понимая, что малейшая фальш, мельчайшая ошибка способна отбросить его от этой сверкающей цели на огромное расстояние, на многие годы. Возможно, навсегда.

Повеяло холодом. Повелитель Огня обернулся. Из черного вихря телепорта никто не вышел. Но протянутая из его глубины рука в белоснежной лайковой перчатке не оставляла сомнений в том, что это приглашение. Оставалось только принять его. Зойсайт, не раздумывая, шагнул во мрак.

Они стояли над самой бездной, наполненной снегом и многочисленными каменными выступами. Зойсайт вспомнил это место. Чуть к востоку должен быть замок Кунсайта, а за возвышающимся перед ними горным пиком – перевал Каменные Ступени.

Вершина горы, закрывавшая собой вид на перевал, осыпалась, как кучка песка.

– Так-то лучше… – Зойсайт поежился от холодного ветра и только теперь заметил, что Кунсайт все еще обнимает его.

Он замер, всем телом впитывая тепло. Повелитель Холода едва заметно усмехнулся и, подарив ему еще несколько минут удовольствия, мягко отстранился. Поведение огненного демона забавляло его.

Гостевые апартаменты, предназначенные Зойсайту, располагались в одной из многочисленных башенок Ледяного Замка. Окна огромной спальни выходили на все четыре стороны света, и солнце почти не покидало ее. И все же Повелителю Огня не нравились такие большие помещения. В них он начинал чувствовать себя неуютно и… одиноко.

А вот Кунсайт, похоже, любил одиночество. Это казалось Зойсайту странным. Ему никогда еще не встречался ни человек, ни юма, ни демон настолько самодостаточный, настолько не нуждающийся ни в ком. Это притягивало, и это пугало. Догадками о том, что может скрываться за этой ледяной самодостаточностью. Мыслью о том, что это одиночество может не пожелать быть нарушенным. Знанием того, что ему, Лорду Огня и Ветра, никогда не понять сильнейшего из их четверки, никогда не узнать его тайн, не стать по-настоящему близким ему.

Зойсайт лежал в самом центре кровати с поднятым балдахином. Со всех четырех сторон его окружали горы. Отсюда ему были видны только их вершины, сияющие белизной нетронутого снега. Он попытался представить, как это – быть совершенно открытым и быть недоступным. Жить в одиночестве и не быть одиноким. Он попытался и не смог. Ему стало страшно.

По традиции двери Зала Советов распахнулись с грохотом и на три минуты позже назначенного времени. К удивлению присутствующих на этот раз король был не один. Чуть слева и позади него, стараясь держаться независимо, шел мальчик лет двенадцати, темноволосый, светлокожий, с огромными черными глазами тот самый, который полгода назад стал учеником Малахита, что само по себе было явлением редким и многообещающим. Впрочем, пока что он не был хоть сколько-нибудь значимой фигурой. И даже имени его никто из Великих Демонов не помнил.

Малахит медленно прошествовал к трону. Мальчик выждал пару минут, опустился на одно колено перед своим королем и впервые в своей жизни удостоился внимания Кунсайта. Первый Лорд медленно перевел взгляд с мальчика на его покровителя.

– С этого дня в присутствии всех Темных Лордов я объявляю своего ученика королевским воспитанником и наследником. Такова моя воля. Принц Агат, встаньте и займите ваше законное место.

– Да, Ваше Величество, – неожиданно уверенно ответил мальчик и сел по правую руку от трона, в кресло, пустовавшее со времен смерти Чароита.

Надолго у него смелости не хватило. Под взглядами сразу четырех лордов – не столько изучающими, сколько любопытными – он смутился и опустил глаза. Но, по крайней мере, не покраснел.

Во взгляде Нефрита читалось равнодушное: “Мальчик, как мальчик”. Однако звездный демон не мог отделаться от легкого раздражения. То ли потому, что слишком смазливая мордочка новоявленного принца наводила на однозначные мысли об истинной причине сделанного королем выбора, то ли потому, что тот теперь занимал место Чароита.

Зойсайт откровенно пялился на мальчика, только что получившего высокий титул и новое имя. На губах демона играла столь откровенная улыбка, что Агат все-таки покраснел, вспомнив о слухах, которые ходили о Повелителе Огня и его пристрастиях.

Малахит с некоторым вызовом смотрел на Первого Лорда, ожидая его реакции. Предупредить заранее о своем решении он и не подумал. Ответ Кунсайта его разочаровал.

– Разрешите поздравить вас, Ваше Высочество, – доброжелательность тонкого льда под ногой. – Надеюсь, вы будете достойны своего титула.

Ободряющая улыбка и завораживающий голос Повелителя Холода вернули принцу уверенность.

– Благодарю вас, лорд Кунсайт, – Агат догадывался, что в сказанном есть второй смысл, предназначенный явно не ему.

Единственным, кого происходящее не волновало совершенно, был лорд Джедайт. Он без особого интереса рассматривал лежавшие перед ним бумаги, ожидая, когда все, наконец, перейдут к делам. Ждать ему пришлось недолго.

– А теперь я могу узнать, для чего я вас здесь собрал? – с нескрываемым ехидством обратился Малахит к Первому Лорду.

– Как вам будет угодно, Ваше Величество, – спокойствие снегопада. – Лорд Джедайт, мы внимательно слушаем вас.

Агат был рад, что о нем наконец забыли. Он позволил себе немного расслабиться. События о которых говорил Повелитель Иллюзий, представлялись ему смутными и далекими.

– У меня есть основания полагать, что с недавнего времени на Земле появилось место, опасное для посещения и сбора энергии. Это одно из католических княжеств в Германии. То есть, в Европе, – уточнил Джедайт, глядя на Кунсайта. – Источник опасности находится либо в столице – городе Кёльне, либо в его окрестностях. За последний месяц там при невыясненных обстоятельствах погибло пять магов, а именно: один – третьей ступени, два – четвертой, один – пятой и один – шестой.

– Пятой и шестой?! – прорычал Малахит. – И я узнаю об этом только сейчас!

– До недавнего времени у нас были только разрозненные факты, – мягко, словно успокаивая, проговорил Лорд Иллюзий. – Они не выглядели стоящими вашего внимания.

– Ясно, – раздраженно бросил король. – Что еще?

– Еще вот что, – бесцеремонно вмешался Нефрит. – Звезды рассказали мне о двух силах, противостоящих друг другу и указали на Кёльнское княжество, как на место их сражения. Битва идет за Землю, и до Темного Королевства им пока дела нет. А юмам просто не повезло.

– Зато Темному Королевству есть дело до Земли, подступающая тьма.

– Ты предлагаешь пойти и дать пинка и тем и другим? – съязвил Малахит.

Кунсайт многообещающе улыбнулся:

– В перспективе – да.

– Но сначала давайте посмотрим, не поубивают ли они друг друга сами, – жизнерадостно предложил Нефрит.

– Именно так нам и стоит поступить, – окончательность приговора.

– А жаль, – Зойсайт лениво зевнул.

Перспектива надавать кому-нибудь пинков казалась ему привлекательной.

Джедайт бросил на него косой взгляд, о значении которого оставалось только догадываться.

– Как я понимаю, вы уже продумали наше дальнейшее поведение, – король выжидающе посмотрел на Повелителя Иллюзий.

– Иначе я бы не вынес этот вопрос на обсуждение, – равнодушно подтвердил тот.

Желания язвить у него не было, но так вышло само собой. И именно это окончательно вывело Малахита из себя.

– В таком случае я позволю себе удалиться, злорадно объявил он и, протянув руку Агату, открыл телепорт.

– Вот черт… – с досадой произнес Джедайт, когда демоны остались одни. – Этого я не планировал.

Нефрит расхохотался.

– Я думаю, вам следовало бы проявлять больше уважения к вашему королю, – резкость северного ветра.

Лорд Иллюзий повернулся к Повелителю Холода, намереваясь что-то возразить, но передумал. Звездный демон его примеру не последовал:

– Прости, Кунсайт, – он обезоруживающе улыбнулся. – Но сцена выглядела так забавно…

– Забыли, – прошедшая мимо буря. – Так как оставшиеся обо всем осведомлены, то каждый может заняться своим делом.

– Э-э, – возмутился Зойсайт. – Не знаю, как “все”, а я вовсе не осведомлен.

Первый Лорд удивленно приподнял бровь.

– Ты не заболел? – опередил его Нефрит.

– Я очень тронут вашей заботой, но… – начал Повелитель Огня.

Но тут вмешался Джедайт:

– Нет ничего страшного в том, что лорд Зойсайт заблаговременно не ознакомился с моими предложениями. Его участие пока не требуется. Но если коротко, – обратился он к огненному демону, – то я планирую послать своих аналитиков, которые найдут источники магической активности и выяснят о них все, что удастся. Несколько магов Нефрита обеспечат им охрану. Пока все. А дальше – посмотрим.

– Поня-ятно, – протянул огненный демон. – Тогда нет вопросов.

Кунсайт не скрыл улыбки. Что бы там ни делали и ни говорили Зойсайт и Джедайт, от взгляда Первого Лорда не укрылась едва заметная натянутость в их отношениях. Он знал о ее причине.

Повелитель Иллюзий уже отложил книгу и собирался было потушить свет, когда почувствовал вспышку магии где-то в глубине дома. Скорее всего, телепорт. Зойсайт?

“Оказывается, я забыл заблокироваться от него. Забыл? Скорее, не подумал. С него станется заявиться на ночь глядя без приглашения”.

Словно подтверждение – тихие шаги в коридоре и такой же тихий стук.

– Входи.

Зойсайт открыл дверь и заглянул в комнату.

– Джеди… ты еще не спишь?..

– Как видишь.

Огненный демон вошел, осторожно присел на край кровати и вопросительно улыбнулся.

– Интересная у тебя логика, Зой… – дружелюбно заметил Джедайт, – если уж приходишь в дом без приглашения, то зачем стучаться в дверь спальни?

– Извини… – Зойсайт опустил ресницы. – Я не подумал. Надо было спросить…

“Какое совпадение. Тоже не подумал…”

– Я не слишком поздно? Раньше никак не выходит. Я так занят в последнее время… с утра до вечера. – Повелитель Огня снова улыбался, но в его улыбке чувствовалась какая-то натянутость, как будто за безмятежностью, которую он так хорошо играл, скрывалась неловкость.

Лорд Иллюзий отметил этот факт с некоторым злорадством, и постарался прогнать всякие угрызения совести по его поводу.

– И как идет процесс соблазнения лорда Кунсайта? Успешно? – поинтересовался он тоном, которым обычно задают исключительно деловые вопросы.

Улыбка, а вместе с ней и неловкость, напрочь исчезли с лица юного демона, уступив место явной обиде.

– Ты ревнуешь? – спросил Зойсайт, и в его тоне ощущалась полная уверенность в правильности высказанного предположения.

Джедайт усмехнулся.

– Что бы я сейчас не ответил, ты все равно сделаешь один вывод.

– Потому, что ревнуешь, что бы ты сейчас не ответил, – безапелляционно заявил Огненный Лорд.

Он немного помолчал, потом продолжил, уже более спокойно, но не так уверенно:

– Джеди, ты же знаешь, что я давно люблю Кунсайта. Конечно, раньше я об этом не говорил, но ты же все видел. Раньше он был для меня чем-то далеким, недосягаемым… как солнце в небе…

– А сейчас ты решил, что наконец стал достойным его, – подсказал Джедайт.

Как ни странно, Зойсайт совершенно не разозлился.

– Нет. Он по-прежнему сильнее, мудрее, лучше меня. Просто я понял одну вещь… я не зря сказал “солнце в небе”. Оно ведь тоже когда-то было для меня далеким и недосягаемым. А потом случилось чудо, и оказалось, что солнце – во мне. Его огонь – моя сила. Я подумал: если чудо возможно, то почему бы ему не случиться еще раз? – демон рассмеялся, по-видимому довольный своими выводами.

– А вдруг как не случится? – скептично предположил Лорд Иллюзий.

– А разве оно еще не случилось? Я и так получил слишком много. Просто быть с ним рядом – уже счастье. Каждый его взгляд, обращенный на меня, каждая его похвала – бесценный подарок… – Зойсайт вдруг осекся.

Он опустил взгляд и закусил губу.

– Глупо, да?

– Не знаю, Зой, – проговорил Джедайт без всякой насмешки.

– Не злись на меня. Я хочу и дальше быть твоим другом. Когда ты заключишь альянс с Нефритом, то поймешь, что я был прав. И я даже не напомню тебе об этом.

Больше всего Повелителю Иллюзий хотелось схватить этого наглеца за шиворот и вышвырнуть из своего дома, но он сдержался.

– Ты уже все за всех решил?

– Тебе нравится Нефрит, – упрямо продолжал огненный демон. – Ты единственный, кто с ним поладит…

– Так, – жестко остановил его Джедайт. – Зой, давай ты хорошенько подумаешь над тем, что сказал. А потом мы с тобой встретимся и сделаем вид, что этого разговора не было.

Вот тут-то Зойсайт, наконец, разозлился:

– Хватит манипулировать мной! Никто никому ничем не обязан, так что нечего предъявлять мне претензии.

– Лорд Зойсайт… Прошу прощения, я был не прав, – примирительным тоном заговорил Лорд Иллюзий. – Но и вас попросил бы не вмешиваться в мою личную жизнь.

– Альянс, Джеди – это не личная жизнь. Это тебе не с юмой перепихнуться. Это стратегический союз.

– И как понятие стратегического союза соотносится с твоей любовью к Кунсайту?

Зойсайт вспыхнул. Он резко выпрямился и сжал руки так, что пальцы побелели. Но промолчал. Когда он, наконец, заговорил, его голос был бесцветным и отстраненным:

– Лорд Джедайт, я думаю, мне лучше сейчас уйти. Нам обоим надо подумать над тем, что мы сейчас наговорили. И идея сделать вид, что этого разговора не было, мне кажется не такой уж плохой.

– Хорошо. Спокойной ночи, Зой.

– Спокойной ночи, Джед.

Розовые лепестки взметнулись вихрем и тут же растаяли.

Рассвет был ясным. Уже второй день восходящее солнце не скрывалось за пеленой облаков. И лес, чувствуя, что весна, наконец, вступила в свои права, тянулся к ней всеми своими ветвями с набухшими почками.

Микаэла закрыла за собой дверь и с наслаждением вдохнула воздух, наполненный ароматом пробуждающейся жизни. Она почти не чувствовала холода. Девушка закрыла глаза, подставив лицо первым лучам и свежему ветру, сложив руки в безмолвной молитве. Порой ей казалось, что молчаливое восхищение совершенством Творения очищает душу куда вернее, чем слова.

Алый край солнечного диска уже поднимался над горизонтом. Звезды гасли. Ущербная луна, похожая на половинку сыра, с каждой минутой бледнела, растворяясь в светлеющей синеве.

– Третья четверть. Свет и Тьма сегодня находятся в равновесии. Но в ближайшие дни Зло будет набирать силу…

Иногда он являлся в ослепительном сиянии святости с распростертыми за спиной крыльями, грозный и величественный. Но таким, как сейчас – нежным и хрупким, похожим на человека, почти обыденным, почти родным – он ей нравился больше.

– Ну, здравствуй, тот, кого никогда не коснется Тьма, – Микаэла улыбнулась и приветственно махнула рукой.

Архангел, удобно устроившийся на нижней ветке раскидистого дуба, ответил ей тем же.

– Как сегодня спалось, Мика?

– А что, у меня есть причины спать плохо? – девушка рассмеялась и подошла к дереву.

Если образ жизни, который она вела, и смущал ее когда-то, то после явления архангела, который одобрил и поддержал ее, сомнениям больше не осталось места.

– Кого в аду заждались на этот раз? – деловито поинтересовалась Микаэла, глядя на собеседника снизу вверх.

– Того, кто не вовремя покинул его, – в том же духе отозвался архангел. – Я покажу тебе.

Девушка на несколько секунд закрыла глаза.

– Как обычно, красавчик, – с сожалением заметила она. – Бесы всегда таких выбирают?

– Внешняя красота – щит, за которым легко скрыть настоящее зло.

– Ага, католики часто на это покупаются, – со знанием дела заявила Микаэла.

– Как я посмотрю, не только католики неравнодушны к красоте… – хитро прищурился архангел, не сводя глаз с девушки.

Та недовольно фыркнула:

– Я с ним драться собираюсь, а не любоваться!

Ее собеседник только пожал плечами и задумчиво посмотрел в небо. Сейчас он казался особенно прекрасным. Его окутывало легкое, едва уловимое свечение. Темные волосы развевались по ветру, вплетаясь в узор веток, ложились замысловатой вязью на белые одежды.

– Ладно, ты прав, – нехотя созналась девушка. – Просто мне всегда так жалко разрушать красоту. Этого человека правда уже нельзя спасти?

– Правда.

– Ну вот, даже пожрать по-человечески не дали… – проворчал Ральф, устраиваясь на свежем пне и доставая из-за пазухи завернутые в тряпицу каральку колбасы и хлеб. – Хорошо хоть портки одеть позволила.

– Ну вот, задницу не отморозишь, – привычно огрызнулась Микаэла, внимательно вглядываясь в дорогу.

– И то хорошо. А вот хлеб приходится есть вчерашний.

– Поворчи еще немного, и завтра будешь есть его же, – пригрозила девушка.

Ральф только хмыкнул и окинул ее оценивающим взглядом, пользуясь тем, что сидящий на дереве Гюнтер его не видит.

За четыре года он так и не привык к мысли, что женщина, которая печет для них хлеб, и их атаман – один и тот же человек. Однако оставшиеся двое безусловно признавали ее лидерство. Гуго, самый старший, промышлявший еще с отцом Микаэлы, сам к власти не рвался, но и Ральфу подчиняться бы не стал. С Гюнтером, которого они совершенно случайно спасли от виселицы, было еще безнадежней. Никто так и не узнал, в чем он провинился перед своим бароном, но после короткой беседы с Микаэлой этот парень вдруг стал убежденным лютеранином и вместо благочестивого крестьянского прозябания решил заняться разбоем. И Гуго, и Гюнтер считали, что делают благородное дело, нападая только на богатых католиков, на которых, по словам Микаэлы, ей указывал Господь. Сам Ральф не очень-то верил во всю эту чушь, но что-то сверхъестественное в девчонке все же было – жертвы всегда находились именно там, где она предсказывала.

Спорить сразу с троими было бесполезно, так что Ральфу оставалось только ворчать.

– Вот не понимаю, что мы тут делаем. Надо было взять чуть севернее. Тракт тут один, никуда бы они не делись. Все к дому ближе. Тащись потом обратно на голодный желудок.

Гуго молча ухмыльнулся. Микаэле ввязываться в спор не хотелось.

– Ох, и дурак ты, Ральф, – не выдержал Гюнтер. – Сколько раз тебе растолковывали, что ни один зверь в своем логове не гадит. Если будем в одном месте промышлять, да еще рядом с домом, вот тут-то нас и выловят.

– Ну да! Крестьян мы не обижаем. А где и поможем чем. Кто ж нас выдаст-то? Так, матушка Микаэла?

– Еще как выдадут, – уверено заявила атаманша. – Все, хватит болтать. Надоел ты мне. А ты, Гюнтер, за дорогой следи, не отвлекайся.

– Да уж, едут, – отозвался тот.

– Тогда за дело. По коням.

Вопреки ожиданиям, демон ехал верхом, а не в карете. С ним были двое спутников: один рядом, другой чуть позади – по-видимому, слуга; однако Микаэла с первого взгляда узнала врага. До самого последнего момента всадники, увлеченные беседой, казалось бы, не замечали поваленного дерева. Но прежде чем Микаэла успела подать знак, демон Ночи резко послал коня в галоп.

– Этот мой! – крикнула девушка уже на скаку.

Оставшиеся двое в растерянности остановились. Слуга, почуяв опасность, шустро развернул свою лошадку и пустился наутек. Он догадывался, что его не будут преследовать – спутник господина представлял для разбойников более ценную добычу. Этот мужчина, молодой и богато одетый, оказался не таким расторопным, и Гюнтер успел схватить его лошадь под уздцы.

– Слезай, голубчик, – ласково посоветовал Гуго. – Грабить будем.

Как ни странно, юноша не выглядел испуганным.

– Э-э… а может мы лучше подождем вашу прекрасную фройлен? Я с удовольствием дам ей себя ограбить.

Микаэлу мало волновала судьба спутников демона – ее люди знали свое дело. Сейчас важным было одно – не дать врагу уйти. А эта задача оказалась непростой. Его жеребец, похоже, был той же дьявольской породы, что и хозяин. Он несся через лес легко, словно тень, почти без звука, едва касаясь земли. Пару раз разбойница теряла его из вида. Но она слишком хорошо знала эти места, так как прожила здесь всю жизнь. Микаэла с легкостью читала следы: отпечаток подковы на влажной земле, вывороченный камень, сломанная ветка, порванная паутина. У демона Ночи не было шанса.

Он осадил коня у самого края обрыва. По дну широкого оврага струилась безымянная речушка, несколькими лигами южнее впадающая в Рейн. Оторвав взгляд от блестевшей под солнцем воды, демон обернулся и с досадой посмотрел на своего преследователя.

– Очень жаль, – сухо заметил он. – Мне придется тебя убить.

– Ну да! – хмыкнула девушка, спрыгивая с коня. – Если ты так уверен, что справишься, то чего так рванул от меня?

– Не люблю убивать, – звук этого голоса был похож на ледяное прикосновение. – Особенно красивых девушек.

Конь под служителем Тьмы занервничал. Микаэле показалось, что даже солнце померкло. На какое-то мгновение пришел страх. Она знала, что однажды встретит врага, который окажется ей не под силу. Что, если это он? Ни один из виденных раньше так не пугал ее. Но если она поддастся этому страху, то кто защитит людей?..

Демон ночи рассмеялся и, спешившись, отпустил мечущегося коня.

Микаэла, воспользовавшись заминкой, вскинула руку и выкрикнула:

– Сила Ангела Юпитера!

Она бросилась в бой немедля – на этот раз враг с самого начала понимал, что перед ним не просто человек, и был готов защищаться.

Первую атаку он успешно отразил. Как и две последующие. А в четвертый раз услышав “Небесный гром!”, рассмеялся и с показной легкостью отклонил ее молнию. Но Микаэла видела, что он тоже теряет силы. Им обоим была нужна передышка.

– Эй, ангел, – почти доброжелательно позвал демон Ночи, переводя дыхание, – может, разойдемся миром?

Микаэла, казалось, задумалась, хотя на самом деле она просто не знала, что делать.

А мужчина был очень хорош собой. Обычную женщину вне всяких сомнений покорили бы этот властный взгляд, это правильное, немного надменное лицо, эта выверенная небрежность движений. Но ангел не мог не видеть, не чувствовать переполнявшего этого человека Зла. Его действительно уже нельзя было спасти. И с этим знанием трудно было смириться.

Посланник ада усмехнулся. Микаэла почувствовала, как невидимые щупальца подтягивают ее ближе к врагу, но тут же подавила вспыхнувший гнев и подчинилась, сохраняя силы.

– Ты такая хорошенькая, что мне… – насмешливо начал он.

Но посвятить ангела в свои дальнейшие планы ему не довелось – обычного удара кулаком демон никак не ожидал. Падая, он еще успел удивиться и в последний раз услышать почти привычное: “Небесный гром!”.

Микаэла устало опустилась на землю и уже готова была вернуться в человеческий облик, как снова почувствовала Тьму. Она замерла, вглядываясь в просвет между деревьями, и прислушалась к своим ощущениям.

“О, нет! Только не сейчас, когда совсем не осталось сил”.

Присутствие Зла на мгновение стало ярким и отчетливым, а потом вдруг исчезло без следа.

Ангел с облегчением вздохнул и обернулся девушкой, которая, совершенно не смущаясь своей ангельской сущности, принялась деловито обшаривать мертвеца.

– Ну, хоть не впустую, – довольно улыбнулась она, взвешивая на ладони приятно позвякивающий кошель.

Обратный путь был коротким и легким. Но когда вместо ожидаемых приветственных возгласов ее встретила тишина, Микаэла не на шутку встревожилась. И не напрасно. Её люди неподвижно лежали прямо посреди дороги, возле поваленного дерева. Все трое. Вмиг обессилев, девушка сползла с коня.

– Эй, Гюнтер… – севшим голосом позвала она.

Ей не ответили.

– Гуго? Ральф?

Тишина. Только свист ветра и спокойное фырканье лошадей.

На негнущихся ногах Микаэла подошла к лежащему ближе всех, только теперь обратив внимание на слишком мирную, слишком естественную позу. И что странно – ни крови, ни ран.

– Гюнтер, – она взяла мужчину за плечо и развернула к себе.

Тот нехотя разлепил веки.

– М-м… Микаэла?

– Ты спишь, что ли? – ошарашено спросила девушка, даже забыв обрадоваться.

Гюнтер приподнялся и удивленно огляделся вокруг. Ральф неожиданно захрапел – громко и протяжно. Микаэла нервно захихикала.

– Что это с нами?

– Вот и я о том же. Что тут у вас произошло?

– Вот ведь… – Гюнтер задумчиво почесал затылок. – А я и не помню.

– М-м.! Я, кажется, понял, – Зойсайт с серьезным видом поднял вверх палец.

Он выглядел забавно и мило. Кунсайт улыбнулся одними глазами. И все же эта непосредственность никогда не обманывала его. Повелитель Огня в первую очередь был Великим Демоном, так же, как и он – Повелитель Холода.

– Конечно, Огонь можно воспринимать как часть Хаоса, – хитро прищурился Зойсайт. – Вот только его сила тогда останется недоступной. Огонь также велик и всеобъемлющ, как Хаос. Он тоже включает в себя весь мир. Не веришь?

– Верю, – блики на ледяных гранях. – Но не чувствую.

– Ну так почувствуй! Сколько можно созерцать?.. О-о! – глаза огненного демона вспыхнули такой радостью, как будто он только что сделал великое открытие. – Действительно! Ты смотришь на Огонь со стороны – вот в чем все дело. А его нужно воспринимать изнутри. Впустить в себя.

– Тогда он может испепелить меня, – уверенность январского льда.

– Испепелить? – Зойсайт расхохотался.

Улыбка. И теплота в прищуренных серых глазах.

– Ты хороший учитель, Зойсайт. Но никому не дано изменить реальность. Твой Дар всегда будет опасен для меня. Как впустить Огонь, не приняв его?

– Значит надо принять! А насчет опасности… Ты считаешь, что пламя всегда разрушительно? Смотри.

Кунсайт прекрасно знал, что Дар Зойсайта многогранен, как и каждого из них. Как и то, что никто не способен принять Дар другого. Почувствовать, увидеть, прикоснуться – но не принять. И все же останавливать Повелителя Огня не хотелось.

Легкая грусть. Мимолетная, и все же… Повелителю Холода было странно ощущать ее сейчас. Из-за призрака листопада в несуществующую осень.

На какое-то время Кунсайту показалось, что он сам этот стебель… или солнечный луч, безжалостно отнимающий его жизнь? Он позволил себе погрузиться в эти ощущения.

– Жизнь и смерть – разве это не целый мир? – выдохнул Зойсайт, сам завороженный этим бесконечным круговоротом.

И не получил ответа. В зрачках Кунсайта играло пламя.

Огненный лорд улыбнулся.

– Разве огонь обязательно опасен?

– Да, – отблески солнца на снегу, – даже если прикидывается ласковым котенком.

– У всего есть обратная сторона, – едва слышно согласился Повелитель Огня. – Вот видишь, как ты все хорошо понял.

– Я всегда это знал, – насмешливое кружение снежинки.

Зойсайт опустил ресницы. Пламя в его глазах погасло.

“А может быть я и не прав”. Но вслух Кунсайт этого произносить не стал. Зачем?

Снежные буранчики вырывались из-под копыт летящих по залитому ослепительно белым склону коней. Сверкающие снежинки весело неслись по переливающемуся разноцветными искрами насту, пока не замирали.

Белый плащ, как крылья ангела, колыхался за спиной беловолосого всадника. Зойсайт едва поспевал за ним. В отличие от вышколенного гордого Гранита, темно-алая золотогривая Искра игриво помахивая хвостом, так и норовила свернуть куда-нибудь в сторону. Она была подарком Кунсайта.

Веселая и красивая в любом из своих обликов, эта юма просто до безумия обожала своего хозяина. Необычная боевая форма первое время приносила ей много неприятностей, но злопамятная и норовистая Искра очень быстро отбила у всех всякую охоту потешаться над собой. Удар ее изящного копыта отпечатывался надолго и в памяти и на шкуре особо ретивых поклонников. А так как она была любимицей самого несдержанного из демонов, то с ней старались не связываться даже маги, хотя Искра и была всего лишь экспериментальной низшей юмой.

– Ну, милая, давай-ка обставим этих гордецов, – Зойсайт склонился к самому уху вновь заупрямившейся лошади.

Ласковый любимый голос придал ей новые силы и лишил желания артачиться.

Кунсайт только улыбнулся, когда его спутник огненной стрелой промчался мимо, взлетая на вершину первым. Звонкий смех, рассыпавшийся хрустальным эхом, и победный блеск изумрудных глаз потревожили мир вечного покоя. Пламя и золото в раме небесной сини.

– Как красиво! – восхищенно прошептал Зойсайт, любуясь открывшимся пейзажем.

В надменный взгляд Кунсайта осторожно прокралась нежность. Он любил горы. Этот ослепительный блеск вершин – ледяных и неприступных. Эту пронзительную чистоту холодного воздуха. Эту бесконечность раскинувшегося под ногами пространства. Это ощущение нетронутого одиночества.

И даже Зойсайт, ярким всполохом ворвавшийся в это царство Холода, не мог нарушить покоя вечности. Не мог нарушить, потому что… не хотел.

“Ласковая огненная змейка, способная смертельно обжечь”.

Кунсайту было приятно наблюдать за ним, таким непосредственным и эмоциональным. Зойсайт удивлял и завораживал его своей непредсказуемостью. Только тот, кто уверен в своей силе, может позволить себе быть ребенком.

“Ты изящен, как лепесток огня, и красив, как игра пламени, Зойсайт. Мне приятно даже просто твое присутствие. Чтобы ты сказал, узнав, насколько я восхищен тобой, огненный демон? Но не сейчас. Еще рано.

Интересно, что ты запланировал после? После того как доберешься до моего тела? Заполучить мою душу?”

Джедайт пришел на целых две минуты раньше обычного. Он дожидался Нефрита на балконе, откуда были видны кусочек земного лиственного леса и идеально круглое озеро с темной водой, в которой по прихоти создателя в любое время суток отражались звезды. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ярко-синее небо Темного Королевства стремительно становилось угольно-черным.

Звездный демон приблизился бесшумно (ему нравились такие шутки), но Джедайт не настолько задумался, чтобы не почувствовать его ауру.

– Добрый вечер, лорд Нефрит.

– Не правда ли, отсюда прекрасный вид? – поинтересовался хозяин.

– Да, пожалуй, – согласился гость. – Только озеро несколько портит картину.

– А, по-моему, придает оригинальность, – ничуть не смутившись, заявил Повелитель Звезд. – Где еще увидишь такое?

– М-м… вот здесь ты прав, – улыбнулся Лорд Иллюзий. – Холодно становится. Пожалуй, стоит вернуться в гостиную.

Ветер был теплым.

– Если у тебя нет настроения, давай отложим игру. В конце концов, можно просто о чем-нибудь поговорить, – Нефрит внимательно посмотрел Джедайту в глаза.

Тот вместо того, чтобы удивиться столь странному предположению, встревожено спросил:

– Ты считаешь, что у меня нет настроения?

Повелитель Звезд понял, что попал в точку.

– Нет. Я это вижу.

– Давай поговорим… завтра. Хорошо? – неожиданно предложил Повелитель Снов. – Играть – так играть, – двусмысленно закончил он.

– Сейчас, как я понимаю, в шахматы, – на всякий случай уточнил Нефрит.

Ту партию Джедайт выиграл.

– Наконец-то! Я воистину Великий Демон!

Зойсайт держал в руках узкий, похожий на стилет ледяной кристалл. Ему наконец-то удалось создать его самому. Правда, стабилизировать заклинание надолго не вышло. Подброшенный в воздух, кристалл тут же растаял, обернувшись облачком белого дыма.

– Ну что ж, не все сразу, – философски заметил огненный демон.

Не все сразу. И, тем не менее, достичь им удалось довольно многого, учитывая небольшую практику и то, что двигаться приходилось вслепую. Зойсайту то и дело приходила в голову мысль о том, что наличие стабильного канала связи сильно облегчило бы этот “обмен опытом”, но вслух он ее не высказывал.

И был прав. То, что начиналось как игра, уже не казалось Кунсайту безобидным развлечением. Открывающиеся возможности были слишком привлекательны, чтобы оставлять его отношения с Зойсайтом прежними.

До сих пор Кунсайта просто забавляла нескрываемая влюбленность огненного демона, откровенно льстило его искреннее восхищение, веселили все его маленькие хитрости в борьбе за внимание, за возможность просто быть рядом. Было так приятно играть его чувствами – то подарить лучик надежды, то вновь обжечь равнодушием; то чуть открыться, создавая иллюзию тепла, которая быстро сменяется холодом.

Теперь Кунсайту самому хотелось большего. Повелитель Огня дарил ему новые возможности, знания, ощущения. Огонь и Холод, Ветер и Хаос. Касаясь чужого Дара, глубже постигаешь свой. Объединив возможности, обретаешь новое могущество. Зойсайт дарил ему радость и тепло, одним своим существованием напоминая Кунсайту о его человеческой природе. Такой эмоциональный, такой красивый, такой сильный… Почему бы и нет?”

– В следующий раз не впускай Хаос. Работай с ним извне, не смешивая с Огнем.

– Трудно, – Повелитель Огня печально вздохнул. – Использовать силу, не понимая, не чувствуя ее…

– Понимать и чувствовать это разные вещи. Твой Дар можно понять, только почувствовав. Мой – почувствовать, только поняв.

Зойсайт выглядел растерянным. Кунсайт с удовлетворением понял, что именно этого эффекта и добивался. В такие минуты огненный демон был особенно очаровательным.

– Ты пытаешься воспринимать Холод как Огонь: впуская в себя, делая частью себя, становясь с ним единым целым. Но Хаос сам по себе не целостен. Если его впустить, то он расколет тебя на части. В нем есть все. И даже сознание демона не может вместить его. Хаос самодостаточен и не нуждается ни в чем и ни в ком. Но он не обладает волей, поэтому его можно использовать. В него можно только войти, став частью Хаоса.

– Кунсайт, – Повелитель Огня, казалось, сомневался, стоит ли задавать этот вопрос, – ты не можешь близко принять… даже собственный Дар?

Повелитель Хаоса не ожидал этого вопроса, и вопрос его приятно удивил.

– Знаешь, Зойсайт, я никогда не задумывался об этом, – тепло первого снега.

– Я не буду больше спрашивать, – по-своему извинился Зойсайт.

Но Кунсайт не собирался прекращать игру.

– Впрочем, какая разница, если я могу повелевать своим Даром? Если он послушным щенком замирает у моих ног по одному моему желанию и диким зверем кидается на врага, когда слышит мой приказ? - пение затаившейся бури. – Хаос завораживающе красив и восхитительно опасен.

Зойсайт вздрогнул. В этой непривычно безмятежной для Лорда Хаоса красоте ему почудился подвох.

Повелитель Огня вцепился пальцами в подлокотники кресла. Это… другая правда? Или просто насмешка?

Да, но жизнь перестает быть ценной. И смерть уже не потрясает. Неужели все – только песчинки?..

Неужели для него все настолько несущественно?

Все так мимолетно, быстротечно, бессмысленно?

Движение, в котором слова, идущие из глубины души, равнозначны шороху прибоя. В котором тайное знание так же ценно, как и отпечаток ступни на песке. В котором пролитая кровь неотличима от прошумевшего дождя.

Зойсайт почувствовал отчаяние. Ему ясно давали понять, что цель, которую он поставил перед собой, недостижима. Повелитель Хаоса видел его насквозь, и ему было… забавно. Как всегда.

– Извини…. – огненному демону так и не удалось до конца скрыть свои чувства. – Я, кажется, плохой ученик. Я зря затеял все это…

Тихий смех, рассыпающийся мягкими снежинками, и веселые льдинки в серых глазах.

– Не думал, что ты так быстро сдашься.

Вспыхнувшее во взгляде зеленое пламя. Злость, пришедшая на смену обиде. Он был так потрясен столь откровенным заявлением, что не нашел слов для ответа.

Кунсайт почувствовал, как Зойсайт призывает силу, и понял, что не желает отпускать это чудесное разъяренное создание. Самое прекрасное из всех, кого он встречал в своей жизни. Было странно чувствовать медленно разгорающееся желание. Его никогда не привлекали мужчины, но… огненный демон был вне всех правил.

– Даже не узнав, что выиграл, – журчанье ручья под оседающим снегом.

Телепорт так и не раскрылся. А Повелитель Ветра замер, не зная верить ли тому, что услышал… А если это всего лишь продолжение игры?

– Даже не получив награды? – снежинки тающие на горячей ладони.

Зойсайт не пошевелился, когда Кунсайт, покинув кресло, шагнул к нему.

Пальцы скользящие по щеке. Такие теплые. Смех в прищуренных глазах. Такой нежный. И тихий голос. Такой завораживающий…

– Убери щит, мой огонек, – дыхание ветра, такое мягкое…

…что слова доходят лишь отзвуком далекого эха, теряя все смыслы кроме одного… самого важного… самого желанного… Мой?

Осторожное приглашающее прикосновение… к чужой силе…

Осторожное прикосновение горячих, неожиданно нежных губ.

Он не шутит? Он правда хочет меня? Зойсайт рванулся навстречу этому поцелую, отбрасывая все защиты, как ненужную одежду. И шагнул…

Огненный демон не замечал своих слез. Если раньше просто быть с Кунсайтом рядом уже казалось счастьем, то что такое – стоять в его объятиях, видеть запредельную нежность и восхищение в этих глазах, слышать этот мягкий, теплый, как весеннее солнце смех…

Не выдержав шквала захлестнувших его чувств, Зойсайт прижался к Кунсайту, с наслаждением слушая, как от смеха немного сбивается с ритма ледяное сердце. И ощущая уверенность рук, которые неожиданно и легко подхватили его…

Белый батист легко поддался нетерпеливой руке Повелителя Ветра.

– Не здесь… вздох зарождающейся волны.

Отблеск пламени вкрался в строгое заклинание телепорта…

Слова. Такие смешные, такие сентиментальные… так странно слышать их от Повелителя Холода. Так странно и приятно. До безумия.

Просто отдаться ощущениям. Просто позволить ему делать все, что он хочет. Он хочет…

– Ты восхитителен, котенок, – насмешливые льдинки.

Кунсайт наконец разомкнул объятия и откинулся на подушки, продолжая любоваться умиротворенным и немного томным огненным демоном. Тот улыбнулся, не открывая глаз.

– Теперь я могу узнать, прелюдией к чему было покорение моего сердца?

Зойсайт на мгновение перестал дышать:

– Ты ищешь во всем скрытый смысл?

– А разве его нет? – лукавая улыбка полночи.

Повелитель Огня сел, завернувшись в черную шелковую простыню. Он выглядел чересчур серьезным.

– Мне казалось, что ты видишь все как есть. С самого начала. Разве не так? – он вопросительно посмотрел на Кунсайта.

Тот рассмеялся и притянул Зойсайта к себе.

– Значит, мне нечего добавить, – заключил огненный демон.

– Только не говори мне, – мягкость весеннего снегопада, – что такой умный и коварный демон рассчитывал всего лишь на право делить со мной постель.

Ладонь, нежно и решительно упершаяся в грудь. Повелитель Огня отстранился и заглянул своему любовнику в глаза:

– Разве я не могу рассчитывать на особое право? Я хотел быть рядом. Настолько близко, насколько возможно. Насколько ты пустишь.

– Уже намного ближе, чем рассчитывал я… – призрак ледяной грани.

– Да, но ведь не ближе, чем ты позволял? – огненный демон улыбнулся, осознавая свое преимущество в этой игре.

– Согласен. И как далеко ты намерен зайти?

– Не все намерения осуществляются. У тебя всегда есть возможность остановить меня, – Зойсайт на секунду умолк, словно ожидая того, что его остановят прямо сейчас.

Но не дождался и продолжил:

– Я хочу стать необходимым тебе, разорвать круг твоего одиночества. Мы – части одного целого. Я всегда это знал. Хочу, чтобы узнал и ты.

Кунсайт слушал, не перебивая. Чувствуя, как что-то внутри наполняется теплом. Он уже понимал, что никогда добровольно не расстанется с Зойсайтом. Это огненное чудо, мечтающее избавить его от одиночества, привлекало именно тем, что в действительности не способно было это одиночество нарушить. Повелитель Ветра дарил миру новые краски, оставляя незыблемой его гармонию.

– Тебя… не пугает то, что я говорю? – Зойсайт уже знал, какой ответ получит – улыбка Ледяного Лорда не оставляла сомнений.

– Нет, – ясность безоблачного неба. – Ты же сам учил меня, что огонь не всегда разрушителен.

Кунсайт медленно провел пальцами по лицу огненного демона, убирая с виска прядь волос.

– Да… – прошептал Зойсайт, – и даже более того…

Он не собирался раскрывать все карты сразу, но сейчас, под этим взглядом, прятаться уже не было ни смысла, ни сил.

– Более того… Огонь и Холод – неразделимы. Ветер и Хаос – грани одного целого. Я расскажу тебе… Вместе мы можем обрести могущество, о котором и не мечтали…