Название: Луч света в темном царстве.
Автор: Габриэль.
Жанр: фентази
Пейринг: Нефрит, Кунсайт, Зойсайт, 

Пролог

Царь всех европейских развалин Колизей пребывает в надменном и гордом уединении, подобающем его высокому сану. Цветы и травы растут на его массивных арках и среди камней амфитеатра, дикий виноград фестонами свисает с его высоких стен. Торжественная тишина окутывает огромное сооружение, где в далекие дни собирались бесчисленные толпы зрителей. Бабочки сменили цариц красоты и моды, блиставших здесь двадцать столетий назад, и ящерицы греются на солнце в священной ложе императора. Ни один исторический труд не может рассказать о величии и падении Рима так ярко, как об этом рассказывает Колизей. Трудно найти более достойное воплощение и того и другого. Бродя по современному Риму, мы могли бы усомниться в его былом величии, в том, что он когда-то насчитывал миллионы жителей; но, глядя на это упрямое свидетельство того, что для любителей развлечений среди своих граждан городу пришлось выстроить театр на восемьдесят тысяч сидячих и двадцать тысяч стоячих.
Древние римляне сочетали религию и развлечения. Поскольку возникла необходимость уничтожить новую секту, так называемых христиан, они сочли за благо сделать это таким образом, чтобы государство получило выгоду, а публика – удовольствие. К поединкам гладиаторов и другим зрелищам добавился еще один номер – на арену Колизея стали иногда выводить членов ненавистной секты и выпускать на них диких зверей. Считается, что в Колизее приняли мученический венец семьдесят тысяч христиан. Поэтому его арена стала в глазах последователей Христа святым местом. И это справедливо, ибо если цепь, которой был скован святой, и следы, которые он оставил, наступив на камень, овеяны святостью, то, несомненно, свято место, где человек отдал свою жизнь за веру.
Но сейчас, речь пойдет не о гибели невинных, пролитой крови гладиаторов, не о бесчеловечной публике амфитеатра, и даже не о величии Колизея. Здесь будет рассказана история о величии настоящей любви, которая осталась такой же крепкой, как и миллиарды перерождений назад, несмотря на предательство, ложь, недоверие и время.
Да будет благословенна такая любовь во веки веков!!!


Глава 1

Гладиатор
Кунсайтий пробудился лишь после полудня, и, как обычно, с ощущением сильной усталости. Накануне он был у Императора Милтония на пиру, затянувшимся до глубокой ночи. Здоровье его в последнее время стало сдавать. Он сам говорил, что просыпается по утрам с какой-то одеревенелостью в теле и неспособностью сосредоточиться. Однако утренняя ванна и растирание, которое усердно проделывали хорошо вышколенные рабы, оживляли движение медлительной крови, возбуждали, бодрили, возвращали силы, и из элеотезии, последнего отделения бань, он выходил будто воскресший – глаза сверкали остроумием и весельем, он снова был молод, полон жизни и так неподражаемо изыскан, что сам Милтон не мог с ним сравниться – истинный арбитр изящества, как называли Кунсайтия.
В то время, когда ему делали массаж, заглянул один из охранников и доложил, что пришел господин Нефритий. Нефритий, или «Неф», как называл его Кунсайтий, был его троюродным братом и происходил из древнего богатого рода – Вега. Также был сенатором, одним из советников и близких друзей Милтония.
Когда Неф вошел, Кунсайт уже натянул тогу и кивком головы указал на двор. Там их уже ждал паланкин. Устроившись поудобнее, Кун начал расспрашивать его:
-Расскажи, как твои дела? Что нового?
-Ты знаешь, я недавно приехал из Афин – Императору приспичило закупить новый вид виноградной лозы. А, кстати, мне мой Плиний – ну, мой управляющий, помнишь? Так вот, купили нового гладиатора. Говорят, что он непобедим. – Кунсайтий с наслаждением откинулся на мягкие подушки.
-Что ж, посмотрим на твоего Геракла.
Но на этом беседа прервалась – их теперь несли по людным улицам, и шум толпы мешал разговаривать. С Аполлоновой улицы они повернули на Римский Форум, где в погожие дни, перед заходом солнца, толпился праздный люд, чтобы побродить между колонн, рассказать и послушать новости, поглазеть на носилки с известными особами, посетить лавки ювелирные, книжные, меняльные, лавки с шелковым товаром, бронзовыми изделиями и всяческие другие, которых было превеликое множество в домах, окаймлявших часть Форума напротив Капитолия. Находившаяся у самых склонов холма Капитолийского холма половина Форума уже была погружена в тень, тогда как колонны храмов, расположенные выше, золотились в закатном свете на голубом небе. Колонны же, стоявшие внизу, отбрасывали длинные тени на мраморные плиты, и так много было этих колонн, что взор терялся, как в лесу. Казалось, всем этим колоннам здесь тесно – они тянулись кто выше, разбегались направо и налево, взбирались вверх по склонам, прижимались к крепостной стене или друг к другу, похожие на древесные стволы, - одни повыше, другие пониже, толстые и тонкие, золотистые и белые, то расцветая под архитравами цветками аканта, то увенчанные ионическими закрученными рогами, то завершаясь простым ионическим квадратом. Над этим лесом блестели разноцветные триглифы, из тимпанов выпячивались скульптурные фигуры богов, крылатые позолоченные квадриги, казалось, вот-вот взлетят с высоких кровель, в голубое небо, мирно осенявшее этот город бесчисленных храмов. Посреди Форума и по его окружности двигался людской поток: толпы людей проходили под арками храма Трех Богинь, другие сидели на ступенях храма Феникса и Илуны или снова вокруг небольшого святилища Митры, напоминая на фоне всего этого нагромождения мрамора рои разноцветных мотыльков или жуков. По гигантским ступеням, ведущим от храма, посвященного «Пивию Наилучшему Величайшему», спускались сверху все новые людские волны: у трибуны слушали ораторов, громко кричали торговцы фруктами, вином или водой, смешенной с соком смокв; тут были и шарлатаны, выхвалявшие чудодейственные снадобья, и предсказатели будущего, и угадчики зарытых кладов, и толкователи снов. Местами среди гомона и выкриков слышались звуки систра, египетской самбуки или греческих флейт. Люди больные, благочествые или чем-то озабоченные несли в храмы свои жертвы. На каменных плитках собирались, жадно клюя жертвенное зерно, стайки голубей, напоминавшие подвижные пестрые и темные пятна; они то вдруг с громким шумом крыльев взлетали в воздух, то опять опять опускались на не занятые людьми местами. Время от времени толпа расступалась, давая дорогу носилкам, из которых выглядывали холеные женские лица или лица сенаторов и всадников с застывшим на них выражением равнодушия и пресыщенности. Разноязычная толпа громко повторяла их имена, прибавляя язвительные или хвалебные прозвища. Между беспорядочные группами кое-где проходили чеканным военным шагом отряды солдат или стражей, наблюдавшие за порядком на улицах. Греческий язык был слышен вокруг столь же часто, как и латинский.
Кунсайтия толпа хорошо знала. До слуха Нефрития то и дело доносилось: «His est» - «Это он!» Кунсайтия любили за щедрость, но популярность его особенно возросла с той поры, как узнали, что он высказался перед Императором против смертного приговора всей фамилии, то есть всем, без различия и пола и возраста, рабам префекта Эндимиона Такседуса, за то, что один из них в порыве отчаяния убил этого сумасшедшего изверга. Кунсайт, правда уверял, что его это дело мало волнует и что говорил он с Императором только как частное лицо, как «арбитр изящества», чье эстетическое чувство оскорбляла столь варварская бойня, приличествующая лишь каким-нибудь харконином, но не римлянам. И все же народ, возмутившийся из-за этой резни, относился с тех пор к Кунсайтию с любовью.
Но ему это было безразлично. Он помнил, что также народ любил и Дуэна-Ки, которого Милтоний отравил, и Рубеуса, которого Нерон приказал убить, и Регинию, жену Милтония, которую задушили, предварительно вскрыв ей вены в жарко натопленной терме, и Рода, которого изгнали, и Тайгерая, брата Нефрития, которому каждое утро могло принести смертный приговор. Любовь народа можно было скорее считать зловещим признаком, а скептик Кунсайт был суеверен. Толпу он презирал вдвойне: как аристократ и как эстет. Люди, от которых воняло жаренными бобами, заложенными за пазуху, всегда осипшие и потные от жары, недостойны были в его глазах называться людьми.
Итак, не отвечая ни на рукоплескания, ни на воздушные поцелуи, посылаемые со всех сторон, он рассказывал Нефритию о деле Эндимиона… 

* * * * *


В Колизее, взойдя на царскую ложу, они поклонились Императору Милтонию. Тот ответил им небрежным кивком головы. Усевшись поудобнее, Нефрит спросил друга:
-Будем делать ставки?
-Как всегда!
И тут началось представление. Сотни гладиаторов бились друг с другом, с дикими зверьми. Арена уже покраснела от крови. Зрители с азартом делали ставки, спорили, проигрывали, выигрывали… На играх, любой бедняк за час мог разбогатеть, а любой богач мог разориться в пух и прах. Наконец, на арену вывели двух войнов: фигурой они напоминали Геракла – стальные мышцы, сильные руки и хищный оскал. В это время слуга Кунсайта шепнул ему:
-Против них будет драться ваш боец.
На багряный песок вышел юноша. Все умолкли. Это был невысокий хрупкий паренек, от силы пятнадцати лет. Длинные рыжие локоны были убраны в хвост и доставали почти до пояса; было видно, что ему тяжело тащить длинный двуручный меч, но во всем его облике – в гордой посадке головы, в злом блеске изумрудных глаз, - чувствовалась твердость и уверенность в собственной победе.
Тысячи глаз повернулись на Кунсайтия. Сам он в немом ужасе смотрел на арену, затем повернулся к своему слуге: 
-Что это за черт? – прошипел он.
-Смотрите господин. Не бойтесь, он не проиграет. Благодаря ему вы прославитесь еще больше.
-Начинайте!
Гладиаторы в нерешительности двинулись на парня. Они были в растерянности – что с ними может сделать этот мальчишка? А тот, откинув меч, вытащил из-под тупики дленный стилет и сказал:
-Потанцуем?
Бойцы переглянулись и с ревом кинулись на него. Он ловко уклонился и, уже стоя за их спиной прошипел:
-Что, музыка не подходит?
Те, выставя мечи вперед, вновь бросились в атаку. Но, увы, им этого не удалось, да и не удастся. Юноша оказался очень гибким, быстро уворачивался от мечей, успевая при этом наносить удары. Скоро тела воинов покрылись не глубокими, но многочисленными ранами. Они, уже выдохшись, стояли тяжело дыша. А парень, поодаль, без единой царапины прокричал:
-Запыхались, псы? – и битва завязалась вновь. Однако, минут через пятнадцать, один валялся с перерезанным горлом, а в сердце другого находилась холодная сталь клинка. А рыжеволосый повернулся по направлению к ложе Милтония и крикнул:
-Аве, цезарь! Твоя никчемная душонка довольна увиденным?
В немой тишине эти слова эхом прокатились по Колизею. Милтоний подал знак охране. Те, окружив наглого гладиатора, выставили вперед мечи. Толпа возмущенно загудела. Бросив быстрый взгляд на зрителей, Император увидел, что тысячи рук держат пальцы вверх. Иногда с мнением народа приходилось соглашаться. И он поднял руку. Все замерли… Палец указывал вверх. Раздались оглушительные аплодисменты, а их Милтоний любил больше всего на свете. Кружась, в свете своей славы он не услышал слов дерзкого бойца:
-Запомни, царь, на арене я цезарь!
Но эти слова были услышаны хозяином раба. Кунсайт сдвинув брови промолвил:
-И это правда!


* * * * *

Управляющий молниеносно вскочил на ноги:
-Господин, Кунсайтий, вы…
-Где он?
-Кто? 
-Тот мальчишка, что дрался сегодня.
-Пойдемте.
Они зашли в темный барак. Внутри было грязно, пахло какой-то дрянью, было скудное освещение, т.к. под потолком висела одна единственная лампа. Некоторые гладиаторы чистили свое оружие, ели, перебрасывались ругательствами, но большинство столпились у чьей-то койки и галдели. Увидев хозяина, он смолкли и толпа расступилась, пропустив его вперед. На «кровати» сидел рыжеволосый парень. Он поднял свои огромные глаза на Кунсайта. В них он прочитал презрение:

-Ребята, погуляйте пока. Господин хочет поболтать со мной. – и все, словно по приказу, вышли.
-Что вам угодно, сенатор?
-Как твое имя?
-У нас не бывает имен. Только номер. Вот мой номер – тринадцать.
-Итак, номер тринадцать, продолжим беседу. Где ты родился?
-Понятия не имею.
-Где ты обучался боевым искусствам?
-Нигде.
-Лжешь. 
-Почему? 
-Вот, - смуглая рука указала на татуировку на руке. Там был изображен полумесяц с двумя скрещивающимися мечами.
-Так где ты учился?
-Думаю, этот разговор не принесет пользы не мне ни вам. Уходите.
-Ты приказываешь МНЕ? – седые брови нахмурились.
-Я даю совет. Вам же будет лучше.
-Ты слишком самоуверен и дерзок. Скоро ты проиграешь, раб! – это обращение заставило рыжего вздрогнуть как от удара бича. Он с ненавистью посмотрел вслед удаляющейся фигуре Кунсайта.


* * * * *
Глава 2

История номера тринадцать
Шли дни. Но предсказание Кунсайтия не сбывалось. Из всех сражений рыжий выходил победителем. Даже лучшие войны Милтония не могли справиться с ним. На этот раз беловолосый сенатор решил вызвать парня к себе.
Он лежал в обеденной, когда того ввели стражи.
-Добрый день, номер тринадцать, - и кивком головы Кунсайт отпустил стражей. С одобрением он заметил, что при виде еды у бойца загорелись глаза.
-Можешь есть, раб, -и с удивлением увидел, что тот начал ест как дворянин, соблюдая все правила, а не набросился на пищу как зверь.
-Раскажи мне о себе.
-Зачем?
-Хочу знать где рождаются хорошие бойцы. Может прикуплю еще пару-тройку таких. 
-Таких как я, тебе больше нигде не встретить.
-Почему?
-Потому что я был единственным учеником Арака.
«Что? Ведь его казнили?» - пронеслось в голове сенатора. Раб, словно прочитав его мысли, продолжал рассказ:
-Перед казнью он сбежал. Так что сожгли другого. Эту историю не стали предавать огласке – Император был в ярости, ведь сам хотел зажечь пламя. Моему учителю помогли сбежать его друзья, он укрылся в горах Харконии. Жил он там лет эдак двадцать. 
-Ты ведь явно не простолюдин? Как ты попал к нему? 
-Я действительно аристократ. Как-то к нам приехали войны Императора…

-Зойсайт,- раздался звонкий женский голос, - Сынок, просыпайся.
Ответом было недовольное ворчание.
-Сынок, ты разве не собираешься с отцом в город?
Все вспомнив он подскочил на кровати и начал одеваться. Одевшись, он пулей понесся на кухню
-Где отец?. – спросил он у матери.
-Во дворе, готовит лошадей. – увидев, что Кунсайт побежал к выходу, она крикнула: А завтрак?
-Какой завтрак? Мы же едем в город! – и помчался дальше.
Крисстал только улыбнулась. Если для них взрослых эта поездка очень важна, то для ребенка это вообще праздник. Деревенские жители выезжали в Рим раз в два месяца, чтобы продать свои товары и купить все необходимое.
Зойсайт побежал к отцу:
-Мы едем?
-Да, сынок. Залезай на козлы, будешь править. 
С замиранием сердца он взобрался на них и взял в руки поводья. Ребенок очень любил лошадей и теперь сам может справляться с ними. Ведь он теперь взрослый, ему уже тринадцать.

* * * * *

Подъезжая к дому они увидели солдат императора. Они выволокли отчаянно сопротивлявшуюся Крисстал во двор, и капитан, ухмыляясь недоброй улыбкой, взял женщину за подбородок:
-Где деньги? – спросил он.
-Мы же договаривались. В следующем месяце мы вам отдадим.
-А мне нужно сейчас.
-Но у нас нет!
-Тогда заплатишь натурой! – он впился в ее губы. Когда насильный поцелуй закончился, капитан самодовольно спросил:
-Ну как?
Ответом ему был презрительный плевок. 
Отец Зойсайта, Коуэлл, кинулся из засады и вонзил в спину капитана попавшиеся под руку вилы. Тот коротко взвыл и уже мертвый рухнул на землю. Но у солдат была хорошая реакция и в тот же миг они спустили прицел арбалета. Коуэлл успел загородить своим телом тело жены, но стрелы были слишком длинны. Пронзенные на сквозь они упали на землю. 
-Прости, - успел шепнуть мужчина.
-Я люблю тебя, - ответила Крисстал.
-Не-е-ет! – Зойсайт выбежал из укрытия и с ножом кинулся на одного из солдат. Тот со смехом вырвал нож из руки мальчишки и бросил его на землю. Затем толкнул ребенка другому солдату, тот третьему, а потом…

* * * * *

Сознание медленно прояснялось. Боль. Тупая, ноющая. По-всему телу. Как сложно открыть глаза. Шорох. Здесь кто-то есть. Где это здесь? И он усилием воли открыл глаза. Он находился в комнате. Причем на в своем доме. Где же он? Кунсайт попытался приподняться, но со стоном повалился обратно на лежанку. 
-Больше не пытайся так делать. Ты еще не здоров. – раздался мягкий голос справа.
Мальчик повернул голову. На коленях у камина сидел человек. Он держал в руках какой-то пергамент.
-Кто вы? И где я?
-Ты в безопасном месте. А мое имя ничего тебе не скажет.
-Вы спасли меня от солдат. Значит…
-Ну и что же это значит? – незнакомец повернул голову в сторону ребенка.
-Это значит, что вы против Императора.
-Даже если так, то что?
-Но все кто против, должны быть убиты.
-Убивают лишь слабых и глупых.
Кунсайт вспомнил отца и кровь в нем начала закипать. Он даже превозмог себя и, скрипя зубами от боли, сел:
-Неправда! Мой отец не был слабым!
-Но он был глуп, согласись! Иначе он бы не числился в должниках.
-Откуда вы знаете?
-Потому что я… Эй, я ведь сказал тебе лежать! Ты что, хочешь, чтобы швы разошлись?
-Вы врете! Мой отец не слабак! Он не глупец! Если ты еще раз скажешь такое, я тебя убью!
На лице странного человека появилась ухмылка:
-Также как ты убил тех солдат? Чтобы говорить эти слова, нужно уметь убивать. Нужно быть войном.
- Когда я поправлюсь, ты умрешь первым! А затем умрут те солдаты1 Медленно и мучительно!
Человек подошел к Зойсайту:
-Ты хочешь отомстить? 
-Да! Больше всего на свете!
-Именно эти слова я и хотел услышать…

* * * * *

-Вот, примерно так произошло наше знакомство.
Кунсайт, смакуя дорогое вино, пристально смотрел на рыжеволосого парня. Тот, ничего не замечая, этого, отнюдь не обычного, взгляда.
-У тебя была сложная жизнь.
-Я знаю, - никаких признаков беспокойства.
-Я мог бы облегчить ее…
Зеленые глаза впились в глаза цвета льда:
-Что?
Сенатор поднялся и подойдя к юному гладиатору, сел рядом. Тот отодвинулся подальше.
-Чего вы хотите?
-А сам ты как думаешь?
-Думаю… - Зойсайт, резко выхватив клинок, приставил его к горлу Кунсайта. Среброволосый улыбнулся… 
-Давай! Перережь мне горло! Что же ты медлишь? – выражение очей рыжеволосого за несколько секунд изменилось от злобного до растерянного, а затем и до испуганного.
Он отбросил нож и закрыл лицо руками.
-Нет… Я не могу сделать это… За что? Почему? … Кунсайто-сама… - услышал сенатор тихое бормотание.
-В чем дело?
Парень отпрянул. Кунсайт увидел в его глазах слезы.
-Кунсайто-сама, - пробормотал он и, хлопнув дверью, бросился бежать по мрачным коридорам дворца сенатора. 

* * * * *

Глава 3
Воспоминания
Зойсайт, лежа на своей кушетке, рыдал навзрыд. Слезы потоком лились из его уже опухших глаз. Воспоминания нахлынули на него, не давая опомниться, одуматься.

…Прижав руку Кунсайта к своей щеке, он жаловался на Нефрита:
-Лорд Кунсайт, я его терпеть не могу!
-Пусть Нефрит делает что хочет.
-Но, Кунсайто-само, а что если…
-Если Нефрит найдет Серебряный кристалл – мы просто отберем его у него.
-Вы такой умный!
-А пока пусть демоны следят за ним…

…Он, положив голову на колени мужчине, еле сдерживался, чтоб не зарыдать. Тот ласково гладил его по голове, успокаивая: 
-Зойсайто, не злись – иначе проиграешь.
-Но лорд Кунсайт
-Мы сможем избавится от Нефрита в любое время. А пока посмотрим, на что он способен…

…Они стояли в замке Кунсайта. Тот рассматривал радужные кристаллы, явно любуясь ими:
-Как они прекрасны!
-Вы правы.
-Но оценить их можно будет только тогда, когда мы соберем все семь радужных кристаллов.
-Ради вас, Кунсайто-сама, я соберу остальные кристаллы.
-Я рассчитываю на тебя. Если мы соберем все кристаллы, то сможем получить и священный серебряный кристалл. Как бы я хотел сейчас держать в руках этот серебряный кристалл и видеть как радуется королева Берилл…


…Королева была в гневе и тут же повела атаку:
-Это ты виноват, что принцесса луны пробудились и мы потеряли серебряный кристалл, Кунсайт.
Но ледяной лорд был готов принять наказание и хотел взять вину на себя:
-Да, я виноват, но принцесса луны только что пробудилась и пока не умеет обращаться с серебряным кристаллом. Дайте мне еще немного времени.
-Хорошо, полагаюсь на тебя. А теперь, Зойсайт, скажи мне: ты ко всему готов?
Он был испуган, растерян и :
-Пожалуйста, дайте мне шанс…
-Ты не подчинился моему приказу и хотел убить Такседо Маска!
-Да, но…
-и ты думаешь, что меня можно обмануть!
Кунсайт решил сделать последний шаг:
-Я возьму на себя ответственность за это! Подождите!
Но было слишком поздно. Луч света в мгновение ока снес его легкое тело:
-КУНСАЙТО_САМА!!!!!
Берилл, ухмыляясь, промолвила:
-Уберите это отсюда!
Кунсайт, ничем не выдавая свой гнев, еле выговорил:
-Да, Ваше Величество…


…Кунсайт подошел к его обгоревшему телу. Слегка приподняв, он усадил его, прижимая к своей груди:
-Мне очень жаль, Зойсайт. Я хотел попросить Королеву Берилл пощадить тебя.
Зойсайт с усилием открыл глаза и улыбнулся:
-Я согласен умереть у вас на руках, ведь мы так долго были не разлучны.
Он поднял свои прекрасные глаза полные слез:
-Прошу Вас, окажите мне последнюю услугу.
-Какую?
-Я хочу умереть красиво.
Взмах руки и создалась иллюзия прекрасного сада в цвету. Весь воздух был наполнен падающими лепестками сакуры.
-Как хорошо! Спасибо, Лорд Кунсайт.
Рука поймала один лепесток, холодная слеза прокатилась по щеке и лишь одно признание прозвучало в саду, где было двое:
-Я любил вас, Кунсайто-сама… -рука, сжимавшая лепесток, упала. 
Старший лорд, прижимая к себе мертвое тело своего ученика, промолвил:
-Прости меня, Зойсайт! Клянусь, я отомщу за тебя!...

* * * * *

Мягкие солнечные лучи озарили комнату неярким светом. Солнечный зайчик скользнул по лицу мужчины. Он чихнул, сел на кровати и открыл глаза. Эти поразительные глубокие сапфировые глаза, в них отражались знание, твердость решимость… Они словно сияли каким-то неземным, звездным блеском. Он склонил голову вправо и, посмотрев на спящего рядом паренька, улыбнулся. Откинув назад свои густые каштановые кудри, он лег снова, продолжая созерцать прекрасного юношу, который прошлой ночью сладко стонал в его объятьях. Его недавно подарил ему Кунсайт. Как его зовут? Кажется Джед… Не важно… Бежали минуты, солнце поднималось все выше и выше… И вдруг прекрасную идиллию разрушил стук в дверь. В нее просунулась чья-то голова и раздался шепот:
-Господин…
-Пошел прочь!
-Но господин, к вам пришел ваш друг, господин Кунсайтий.
-Вот «№;%:?*! Ладно, передай ему, что я спускаюсь. 
Набросив на себя легкую тунику, он спустился по лестнице. Внизу его ждал молодой, чуть-чуть постарше самого хозяина дома, мужчина. Его длинные пепельные, почти белые волосы свободно падали на плечи. Серые глаза, увидев его, потеплели.
-Приветствую тебя, о величайший соня в Риме! Простишь ли ты верного раба своего за то, что он осмелился прервать твой сон?
-Издеваешься?
-Да ладно, Нефрит, не злись. Я ведь правда не знал, что ты спишь. Ведь уже день на дворе.
И потом, сегодня нам опять нужно ехать в Колизей, цезарь пригласил нас.
На Нефрита стало жалко смотреть. 
-Я уже вчера думал, что в могилу слягу! Сколько пить-то можно? Пятый день уже!
-Друг, ты ведь знаешь императора: что ни день, то пьянка.
-Может не пойдем? – он унизился до того, что уже упрашивал друга.
-Да что с тобой, Нефритий? Ты самый известный в Риме бабник и любитель выпить!
Неф гордо приосанился:
-Устами твоими глаголит истина, о арбитр изящества! Ибо я…
-Так ты идешь? – нетерпеливо оборвал его среброволосый.
-Придется! – и вздохнув, добавил:
-А может…
-Буду ждать тебя на улице. – с этими словами он двинулся к выходу. 

* * * * *
Глава 4

В Колизее все было готово к бою, уже даже пришел Милтоний и собрались все сенаторы. Толпа начала возмущенно роптать.
-В чем дело? – спросил Кунсайт своего слугу, только что подошедшего к нему. У того было странное выражение лица.
-Господин, ваш раб… Ну, помните, рыжий такой? Так вот, его не могут найти.
-Что?!
Римляне же, не заметив смятение сенатора, продолжали выкрикивать:
-Зой-сайт! Зой-сайт! Зойсайт!
Толпа бесновалась, толпа жаждала крови, толпа хотела зрелищ. Толпа – это все, если толпа любит тебя – ты царь, ты бог, ты Император! Никакие деньги, угрозы не заставят толпу любить тебя. А ненависть толпы – это крах! Толпе нужно давать то, что она хочет – иначе крах. И Кунсайтий знал это. Шепнув что-то Милтонию, он ушел. А на арену стали выводить других гладиаторов.

* * * * *

-Что за чертовщина, Хальк?
-Простите, господин, но похоже….
-Что?
-Он сбежал, господин.
-Как он мог сбежать, идиот? Там ведь охрана! - Кунсайт обернулся к рабу.
-Охрана мертва.
-Он их убил? Но у него не было оружия.
-Они были отравлены, а камера открыта ключом. У него был сообщник, господин.
Кунсайт в задумчивости шагал по комнате. Сбежавший гладиатор представлял серьезную опасность для сенаторов, Императора, а главное, для него самого. Нужно было срочно что-то предпринять. 
-Я кажется знаю, кто нам поможет. Отправляйся в особняк к Нефриту и приведи сюда Константина.

* * * * *

Едва войдя в приемную Кунсайтия, Константин сказал:
-Это не я.
-Что, не ты? – удивился сенатор.
-А что не я? – спросил тот.
-Ты должен мне помочь. Сбежал один из моих гладиаторов – Зойсайт. Рыжий такой. 
-Ага.
-Необходимо его найти.
-Хорошо, я постараюсь выяснить кто это был. – с поклоном слуга вышел.

* * * * *

-Один из стражников выжил, я приказал допросить его. Вино им принес какой-то раб, по описанию – невысокий голубоглазый блондин, кожа светлая – похоже из Харконии. Это все, господин... Господин? – Константин с тревогой взглянул на сенатора. 
-Черт!!! Маленький гаденыш! Ты знаешь кто это?
-Н-нет…
-Это Джедайт! Ну, тот, которого я подарил Нефу.
-А-а, новый любовник господина. Но он то тут причем? 
-Они оба из Харконии, земляки. Конечно, он помог рыжему. Привести ко мне Джедайта!
Низко кланяясь, Константин отступал к дверям:
-Как скажете, сенатор…
Кунсайт устало откинулся на подушки. Как он устал! Столько проблем в сенате, а теперь еще этот! Надоело все! Отступить бы от дел, уехать в Афины. Найти хорошую женщину, жениться в конце концов!
Стража завела светловолосого раба и швырнула его на колени перед сенатором. Он сдавленно охнул от боли. После повелительного жеста руки сенатора, стражники вышли.
Кунсайт подошел к рабу, присел и, взяв его за подбородок, спросил:
-Где он?
-Кто? – голубые глаза недоуменно смотрели на мужчину.
Резкая пощечина.
-Так где он?
-Я не знаю о ком вы…
Еще удар.
-Я все равно не знаю!!! – это был крик отчаяния. Кунсайт схватил его за волосы и придвинул его лицо к своему:
-Будешь молчать?
Тишина.
-Хальк! – вбежали охранника и стали у двери, ожидая приказа.
-Убить его!
-Да, господин. – схватив парня под руки, они вышли за дверь. Через минуту со двора раздался свист меча и чей-то сдавленный крик. Выглянув в окно, сенатор обомлел: Хальк лежал на земле с собственным мечом в груди, захлебываясь кровью; а подле него стоял невредимый Джедайт и… рыжий раб!
-Охрана!


Продолжение следует…