Постижение

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Тихе

Избранница

Эпизод третий

"Постижение"

2.Post tenebras lux*

Ты хочешь знать число? так знай,

Сегодня год Дракона…

Дождь, опять, всю ночь

Но мы будем танцевать до самого утра

Свет далеких фонарей, туман, зонты и ты

ослепительно юна, а я – увы…

(Иван-Кайф "Акутагава-сан")

I

Восемнадцатый май. Женева

Жизнь среди людей – чудовищный водоворот. Затягивает так, что вырваться нет ни сил, ни желания...

Роскошно, потрясно! – плачущий девичий голос орал в телефонную трубку так, что пришлось срочно выставлять звуковые фильтры. С другого конца провода донеслись рыдания. – И после всего, что произошло, ты думаешь, осталось что-то, что может удержать меня в этом мире? Было бы у тебя это "что-то"? Легко вам всем рассуждать!

Рука, поднятая вверх, сжимается в кулак, выставленный большой палец – негласный знак: "внимание, не спать!". Сейчас будет говорить она. Соединение разрывать нежелательно, но и в эфир эта истеричка больше не пройдет.

Наверное, ты права, – в спокойном голосе можно уловить грусть или разочарование… – Я на самом деле не знаю, как бы поступила, оказавшись на твоем месте…

Пауза… Интуиция ее никогда не подводит – она знает наверняка, сколько секунд в эфире можно слушать тишину. Маленький провал, кратковременная засасывающая вспышка, и вновь ее чудный глубокий голос:

Но есть одна вещь, Энни, которая бы заставила меня задержаться в этом мире ненадолго. Смотри. Там, на востоке в это время суток особенно яркие звезды. Последние победоносные мгновения ночи… Звезды знают, что неотвратим рассвет... Будь я на твоем месте, я бы дождалась…

Последняя фраза произносится со снисходительной улыбкой. Ее нельзя увидеть, но ее очень хорошо слышно всем, кто сейчас настроен на их волну. На другом конце провода – на другом конце жизни – девочка, решившая свести счеты с жизнью, поддается этой улыбке. В трубке еще слышны жалобные всхлипы, но в них нет уже того отчаяния.

Ты никогда не смотрела на ночное небо без злости, Энни? Посмотри, и ты увидишь, как оно меняется… Ты увидишь… Поймешь… Темнее всего – перед рассветом.

Раскрытая ладонь с растопыренными пальцами – знак ему: "не зевай, через пять секунд – музыка".

Доживи до рассвета, Энни. Мы все верим в тебя…

Он и не зевает: секунда и в эфир полилась музыка. Радио "Феникс" продолжает ночное вещание. Жаклин расслабленно откидывается на спинку мягкого кресла и снимает наушники. До рассвета и конца эфира еще два часа. Звукооператор, с которым она дежурит этой ночью, ободряюще ей подмигивает. До следующего звонка кого-нибудь, кто страдает бессонницей в эту весеннюю ночь, ровно три музыкальные композиции. Можно перекусить. Жаклин отрицательно мотает головой, достает бутылочку Пепси-колы и сыплет внутрь растворимый кофе из пакетика. Да, видимо, ее добил последний диалог. И вообще… Попробуй в течение восьми часов позаговаривать зубы таким как Энни. И это притом что передача "До рассвета" не несет на себе психотерапевтической нагрузки… Просто сегодня ночь тяжелая. Весной всегда так – сплошные истерики, депрессии и суицидальные мысли. А им с Жаклин в прямом эфире отдуваться… Главным образом, конечно – Жаклин.

Она не выглядела утомленной. В принципе, он никогда ее такой не видел. По утрам, после самого изматывающего ночного эфира она выглядела намного бодрее чем накануне вечером. Заряжалась она этими отрицательными эмоциями, что ли? А они – “посетители” получают от этого огромное удовольствие. За те несколько месяцев, что Жаклин работает на "Фениксе", рейтинг ночных программ с ее участием взлетел до небес. Складывалось впечатление, что народ в эти ночи просто переставал спать. Даже странно, вроде бы она ничего особенного не делала – просто слушала и не давала никаких советов. Максимум, чего могли дождаться дозвонившиеся счастливчики – короткого разговора, как сегодня с Энни. Телефонных хулиганов и всяких придурков она очень тактично ставила на место. Ненормальных "суицидников" старалась разговорить, но не настолько, чтобы утомлять остальных слушателей проблемами, которые им, по большому счету, чужды. Безграничное же обаяние Жаклин распространялось на всех. Директор радиостанции подумывал было отдать ей частичку дневного эфира с авторской программой, но Жаклин вежливо отказалась. Это понятно – не так уж и просто совмещать учебу в университете с работой на радио. Разве что ночью… Да, не везет шефу – в ночной эфир много рекламы не засунешь.

Слушай, Лин, а это у тебя было специально запланировано?

Что именно?

Выдать в эфир девиз Женевы?

Жаклин понимающе кивает головой, и они почти одновременно, давясь от смеха, произносят:

Post tenebras lux*!

Нечаянно получилось… Ты же меня знаешь, я ненавижу ничего готовить заранее.

Он знал…

Так, опять линию заклинило. Вот тебе и свет после тьмы…

Архаизм – эти телефонные кабели. Даже странно, что здесь ими еще пользуются… Переходи на спутниковую связь. – спокойно пожала она плечами, делая большой глоток "Пепси-колы". Напиток пенится густой коричневой пеной – манера Жаклин добавлять в пепси растворимый кофе уже давно никого не удивляла.

Четыре часа ночи, Лин… Неужели кто-то еще не спит? – подавил он зевок.

Да ладно, может быть кто-то как раз проснулся… Надо, кстати, дать шефу совет изменить название передачи. И обозвать наш прямой эфир "Бессонница".

Думаешь, после этого звонков станет меньше?

Наоборот. – весело фыркает она.

Ну, надо же, он уже носом клюет два часа как, а она – бодра и весела. И как ей это удается? То ли тоже попробовать пить эту гадость?

Ну как, выжили? – веселый голос диджея, пришедшего ей на смену, завершает утомительную ночь.

Нормально, главное – еще бы день пережить… Пара лекций, семинар по старофранцузской фонетике… До вечера не разделаться, – вздыхает Жаклин.

Post tenebras lux? - подмигивает он ей.

Ну все, прицепили фразу…

Конечно, это теперь твой личный девиз.

Да пошел ты, – беззлобно пихает она его в бок и выходит из помещения. "Феникс" продолжает вещать в прямом эфире голосом нового ведущего.

Раннее утро, солнце только-только подрумянило вершины гор, воздух прозрачен, вдалеке, на розово-голубом фоне, величественно сияет Монблан. Хризолит не торопилась. До начала занятий оставалось два часа – прекрасная возможность прогуляться пешком.

Она шла по набережной к мосту Монблан, вдыхая нежный, едва уловимый аромат только что распустившихся роз… Утро и весна для Хризолит теперь неразрывно были связаны с этим чудным запахом и с шумом знаменитого Женевского фонтана, рассыпающего радужные брызги, высоко-высоко, из самого сердца Лемана.**

Минуя мост, Хризолит с интересом посмотрела на пробегающих мимо людей. Они не замечали окружающего их утреннего великолепия. Люди были одержимы исключительно собой или, как у них это называлось, своим здоровьем. Бессмысленный бег, повышающий "качество жизни"… Странно, как можно о жизни рассуждать такими мерками? Как можно пробежать мимо ароматного утра и даже не насладиться им? Проводив бегунов сочувственным взглядом, девушка, словно в пику им, пошла еще медленнее. В такое утро не хотелось никуда спешить и тесно припаркованные к причалу яхты, плавно покачивающиеся в туманной дымке, казалось, были с ней в этом солидарны.

Мой май, поседевший так рано, по городу стелится.

Усталость ложится на плечи: какая безделица…

Ну вот, стихи… Что-то должно произойти?

Что может произойти сегодня? Сегодня – фонетика… старофранцузская, – усмехнулась своим мыслям Хризолит.
Обычно так и бывает…

Хризолит вздрогнула. Задумавшись, как обычно, она не только не заметила, что разговаривает вслух сама с собой, но и не обратила внимания, что уже несколько минут рядом с ней находится кто-то…

Простите? – девушка удивленно взглянула на незнакомца.

Довольно высокий мужчина, лет тридцати пяти с интересом рассматривал ее. Его зеленовато-карие глаза смеялись… Похоже, он откровенно любовался ее реакцией на свое появление, а может быть просто – любовался ею. Не важно… Хризолит в ответ стала так же откровенно пялиться на него. Посмотреть, надо признаться, было на что. Для человека он выглядел весьма привлекательно: густые, темно-русые волосы, темные, четко очерченные брови, правильные, словно вылепленные искусным скульптором, черты лица, чувственные губы. А если учесть, что одет он был в дорогой серый костюм… Н-да, мечта любой девчонки – ни дать, ни взять.

Мы знакомы? – снова спросила Хризолит. Вообще-то здесь, в Женеве было не принято заговаривать на улице с незнакомыми людьми. Вот что ее удивило в этом молодом человеке.

Думаю мне, как и любому вашему поклоннику, очень польстило бы такое знакомство… – ответил он, чем еще больше поставил девушку в тупик. Она несколько растерялась – из ее окружения никто так витиевато не изъяснялся.

Поклоннику? – не поняла она.

Этот голос нельзя спутать ни с чьим другим… Не думаю, что я один являюсь слушателем передачи "До рассвета".

Тупое название.

Не в нем дело… Ведь я не ошибся, вы – Жаклин?

Она не ответила, только отвела взгляд и теперь разглядывала фонтан.

Простите, я, кажется, понимаю, что вас разозлило… – а вот теперь она уловила в его голосе некоторое волнение.
Я вовсе не злюсь, – отозвалась она
Хоть немного, но злитесь. Это заметно… Да, наверное, вы правы: всю ночь выслушивать чужие проблемы утомительно. Хочется тишины, а тут я, со своими не слишком занимательными фразами…

"Нет, откуда он свалился? Разговаривает так, словно в позапрошлом веке родился".

И все же этот человек заинтересовал ее – стала бы она при другом раскладе выслушивать его уже минут десять как?

Ничего страшного, – снова посмотрела она на него, примирительно улыбаясь. – И потом, с чего вы взяли, что чужие проблемы – это утомительно?

А что, разве это не так?

Утомительно? Может быть, когда есть свои проблемы… А так?.. Нормально, – пожала она плечами.

А у вас их нет? Проблем, я имею в виду…

Нет.

Так не бывает.

Кричать о них на весь мир я уж точно не собираюсь.

Но можно ведь и по-другому. Снять тяжесть с души, поведав все первому встречному незнакомцу…

То есть – вам, – хмыкнула она.

Не самый плохой вариант, смею вас заверить. – спокойно отозвался он.

Хризолит была сражена его манерой знакомства наповал.

Тогда давайте познакомимся, – синие глаза дерзко заблестели. – И тем самым избавим друг друга от этого кошмара. В смысле, вас – от моей исповеди, меня… от того же.

Ну, наконец-то! Этот чопорный молодой человек с душой средневекового рыцаря рассмеялся. У него был приятный смех, и теперь он выглядел лет на двадцать пять. Хризолит решила, что это утреннее знакомство стоит того, чтобы прогулять нудную лекцию по истории культуры.

А могу я, на правах нового знакомого, пригласить вас на чашечку кофе? – поинтересовался рыцарь.

Конечно, если, в конце концов, назовете свое имя, – кивнула она, рассуждая, много ли она потеряет, прогуляв еще и "итальянское возрождение".

О… – смутился он, – конечно… Эдуард, к вашим услугам. Вы можете называть меня Эд, надо сказать, к этому имени я отношусь лучше.

Очень приятно, Эд…

Это было странно, это было необычно, это было парадоксально, однако Хризолит в тот день не только прогуляла обе лекции, но и чуть не опоздала на семинар…

"Весна!", как потом объяснила Дейзи, обнаружив в компьютере Жаклин следующие строки:

Наверное глупо – стекло непременно чтоб черное,

и для маскировки – бонжуры, хеллоу, ученые

фразочки, вкупе со злобно поджатыми губками.

И позабытые кем-то топтать незабудки

своим каблуком, будто все непременно изменится.

боюсь отражений. Смертельно устала надеяться

на то, что усну. И глаза не прольются солеными.

Я больше не буду. Довольно. Спускаю знамена.

______________________________________________

* Post tenebras lux (лат.) - “После тьмы – свет”

** Леман - так в самой Швейцарии называют Женевское озеро.

II

Восемнадцатый июнь. Женева

Линннн… – колокольчиком донесся до нее голосок Дейзи.

Хризолит прищурилась и перевернулась на живот. Она давно уже валялась здесь, в тени розового куста, на одной из лужаек университетского парка. Точнее, тень была здесь пару часов назад. Теперь солнце изменило свое расположение на небе и припекало вовсю, однако сдвинуться вслед за тенью было лень. Очередной семестр стремительно приближался к своему завершению. Над студентами "нависла" куча зачетов и получение допуска к экзаменам. Денёчки были жаркими, в прямом и переносном смысле, и потому Хризолит, вместе с остальными, переселилась в этот многолюдный парк.

Все учишь? – Дейзи выглянула из-за куста и хитро посмотрела на стопку книг, лежащих рядом с подругой. На плечах Олененка болтались ботинки с роликовыми коньками.

Ну так… сама понимаешь, – хмыкнула девушка, захлопнув том внушительных размеров. Замечательно, можно поболтать, тем более что Дейзи была в более чем приподнятом настроении.

А мне вот не везет… Все ты виновата, Жаклин!

Я?

Ты, ты… кто мне неделю назад порекомендовал для общего развития прочитать "Божественную комедию"? У меня не сдана композиция на свободную тему, а теперь, после "Ада" в голову лезут какие-то сюжеты в стиле Босха или Гойи… Преподаватель не поймет, не надейся…

Я тебе сочувствую, конечно, – равнодушно произнесла Хризолит, перевернувшись на спину. Теперь она лежала на траве, раскинув руки, и изучала редкие облака, неподвижно зависшие над парком… Вот это, в самом зените, очень походило на летающую тарелку.

Сочувствует она, – шутливо надулась Дейзи, устраиваясь рядом и прикрывая глаза, – посоветуй лучше, мадам – будущий литературовед, что-нибудь… не такое загрузочное. Иначе я завалю все, что можно…

Хризолит усмехнулась. Ей понравился эпитет, который Дейзи сейчас к ней "припечатала". Да, литературовед… Как все же хорошо с ней рядом. Такая легкость во всем теле, такая ясность мыслей… Но сегодня, почему-то, ощущения несколько иные. Хризолит не привыкла к таким всплескам энергии Дейзи. Интересно, почему она задумалась над этим сейчас, вот так? Но ладно, она что-то там спросила, надо ответить:

Сходи в книжный магазин, выбери какую-нибудь модную новинку. Гарантирую, Данте такой конкуренции не выдержит.

Ладно, – весело сверкнули черные глазки, – пойду, пройдусь по магазинам, может быть и прикуплю себе что интересное. Вообще-то творческий кризис накануне экзаменов – это не здорово, – нехарактерная беззаботность в голосе и какая-то рассеянность. Невесомая нить грозила разорваться. Хризолит не хотела, чтобы Дейзи ушла вот так… запросто. Вот черт…

Дейзи тем временем села и стала сосредоточенно надевать роликовые коньки.

Олененок… – Хризолит положила ей руку на плечо, – Происходит что-то глобальное, а я не в курсе?

Девушка вздрогнула и удивленно посмотрела на подругу:

Это что, так заметно?

Заметно? Конечно, у тебя же глаза горят! Ты такая… счастливая.

Щеки Дейзи зарумянились:

В общем, да… Помнишь Дэна с факультета журналистики? – лицо Дейзи озарила счастливая улыбка.

Капитан футбольной команды? Тот смазливый голубоглазый аполлон? – Хризолит отлично помнила это воплощенное самодовольство. – Неужели он снизошел до нас, простых смертных, и обратил на тебя свои божественные очи? – едва сдерживая раздражение, усмехнулась Хризолит.

Он классный! – хмыкнула Дейзи, делая вид, что не заметила негативной реакции подруги.

Да, красавчик… – кивнула Хризолит.

Она уже успела взять себя в руки и теперь мучилась вопросом: почему упоминание об этом парне вызвало в ней всплеск таких негативных эмоций? Нехорошее предчувствие шевельнулось где-то под сердцем… Тук-тук-тук. Предупреждение! Над Дейзи нависла нешуточная угроза, и её, Хризолит, это беспокоило! Что за черт?!

"Металлия! Понимаю… Я чувствую беду и не могу пообщаться со звездами. Вот в чем дело! Ни Дейзи, ни ее новая любовь не виноваты в этом. Да уж, некоторым демонам не мешало бы подлечить нервы…"

Яркий мяч, шлепнувшийся на колени, отвлек Хризолит от смутных предчувствий. Маленькая девочка, лет трех, остановилась неподалеку, не решаясь подойти. Хризолит ей ласково улыбнулась. Девочка нахмурила бровки, отступая на шаг… Было заметно, что она готова разреветься от осознания того, что достать мячик не сможет, потому что ничто, никакая сила не заставит ее приблизиться к этой девушке… Хризолит понимающе прищурилась и бросила мяч в сторону ребенка. Девочка схватила свою драгоценность, и что есть мочи, бросилась прочь от этого места. Что ж, и этот нюанс в своей новой жизни Хризолит давно для себя уяснила: как бы она не притворялась человеком, маленькие дети и кошки чувствуют в ней демона. Первые остерегаются и никогда не идут на контакт, а вторые – отчаянно липнут.

III

Восемнадцатый июнь. Женева

В летнем кафе, расположенном в тени тополей в самом центре университетского парка, было на редкость малолюдно для этого времени суток. Кейт в очередной раз бросила взгляд на циферблат ручных часов и вздохнула… Они договорились встретиться здесь ровно в полдень, но Жаклин и Дейзи особой пунктуальностью никогда не отличались. В отличие от самой Кейт. Девушка заказала молочный коктейль, продолжая рассматривать посетителей.

Пять минут назад здесь появилась эта молодая женщина. Она заняла пустующий столик на противоположном конце летнего зала, заказала чашечку кофе и положила перед собой миниатюрный ноутбук. Не похоже было, что эта дама кого-то ожидала. Скорее всего пришла поработать в уединении. Логично – здесь ей вряд ли кто помешает. Летний брючный костюм выгодно подчеркивал ее стройную, по-детски хрупкую фигуру, а темные коротко стриженые волосы придавали ей сходство с актрисой, сыгравшую главную роль в одном старом фильме, где некая рафинированная особа из высшего света нечаянно оказалась в Риме среди простого люда. Солнцезащитные очки с голубыми стеклами, скрывающие цвет и разрез глаз, только усиливали это сходство. Кейт наблюдала за незнакомкой пристально. Отчасти чтобы заполнить пустующий временной промежуток, отчасти, потому что эта женщина действительно притягивала к себе внимание. Кейт, как будущего психолога, очень заинтересовал подобный феномен. Что же в ней есть такого, чего нет в остальных? Постараться разложить все по полочкам и потренироваться в своей способности анализировать было очень заманчиво.

Итак… Кто она? Кейт с подругами были здесь завсегдатаями, да и большинство из посетителей – студенты гуманитарных факультетов, знали друг друга если не по имени, то хотя бы в лицо. Незнакомка была, несомненно, не из их когорты…Задумавшись, Кейт пропустила появление Дейзи.

Кейт! Спасай меня, я умерла!– тяжело плюхнулась она в кресло.

Девушка была слегка взъерошенной, несколько замученной подготовкой к экзамену, но, в общем и целом, очень даже живой, о чем говорил голодный блеск ее глаз.

Ну слава Богу, я тебя дождалась… Если бы еще и наша принцесса не опаздывала…

А нечего сотовый отключать. Она просто не может до тебя дозвониться. Скоро будет – у них там какие-то проблемы…

О, да! Чтобы принцесса и пропустила то, что пахнет проблемами? Очень надеюсь, что там никто никого не убивает… – Кейт потянулась за меню и хотела уже было поинтересоваться у Дейзи, что та собирается есть, как взгляд ее наткнулся на застывшее в немом восторге лицо Олененка.

О!!! Кейт!!! Я не сплю? Скажи, ну скажи… Ты тоже ее видишь? – шепотом произнесла она.

Кого? – Кейт проследила за взглядом Дейзи, которая, как выяснилось, пялилась на незнакомку, – а, да, я заметила. Стильная дамочка.

Стильная… кто? Кейт!! Это же Лор… Лор Мэйан! Ну ты что! Нет, если ты скажешь, что тебе ни о чем не говорит это имя…

Кейт удивленно приподняла брови:

Уж не та ли Лор Мэйан… книгами которой ты зачитываешься последние дни?
Кейт!!! Это же… Понимаешь, ими невозможно не зачитываться. Эта такая впечатляющая смесь психологизма, интеллектуальности, романтики и юмора. Знаешь, цепляет… по-настоящему! Сильно. Я не поверила, когда узнала, что она не только наша современница, но и ненамного старше нас. Знаешь, мне Лин тогда сказала – пойди и купи что-нибудь в книжном магазине… Я посоветовалась с продавцом, мне предложили одну книжку. "Сумерки" я прочитала прямо там, на ступеньках магазина. Заплатила потом за все, что у них было из ее произведений… Это нечто, Кейт! Нет, тебе не понять – ты не читала... Это как будто душа поет… или как полет. И еще… она описывает разные фантастические миры – никакой фальши. Словно эти параллельные миры существуют на самом деле, словно она пришла поведать об этом нашему миру. Меня ее произведения так вдохновили… Спать не могу второй день.

Кейт с еще большим интересом присмотрелась к Лор… Вот так вот! Что же привело мадам Мэйан в их кафе? Писательница уходить явно не собиралась – все-таки ожидает кого-то. Кейт прикинула ее возраст – лет двадцать пять, не больше. А еще эта Лор вызывает в ней какое-то смутное чувство дежавю. Что-то эфемерное, неявное… То, что раньше девушка её не встречала – это точно. Память на лица у Кейт была феноменальной. Видит она Лор Мэйан впервые. И все же… Кейт не любила это ощущение, возникающее время от времени при встрече с некоторыми людьми: холодок под ложечкой от одного только взгляда. Она никак не могла идентифицировать его ни с опасностью, ни с тревогой… То было что-то чуждое, привнесенное в ее мир извне. Последнее время подобное ощущение стало притупляться и постепенно сходить на нет – не то, что раньше… Впрочем, Кейт точно помнила, что такой же холодок под сердцем, очень отчетливый, проявился последний раз при встрече с Жаклин… Кейт поежилась и поняла, что вот уже минуту не слушает болтовню Дейзи:

А еще – "Счастливо обладающие", "Певец-мореход", "Слеза дракона" и два сборника стихов "Тьма и свет" и "Разговор травы со звездами"! Это так талантливо!

Пламенная речь Дейзи была прервана появлением в кафе Жаклин. Она, лучезарно улыбаясь, подкатилась к столику и уселась, вытягивая ноги, обутые в ботинки с роликовыми коньками – такой способ передвижения давно был в Женеве обычным явлением.

Привет, девчонки, что нового? Как же я проголодалась! Официант! Всего и побольше… – синие глаза задорно сияли – она явно была довольна жизнью.

Ну, естественно, Дейзи не могла не поделиться с лучшей подругой таким событием, как присутствие своего нового кумира:

Лин! Посмотри туда Видишь, там сидит Лор Мэйан.

Улыбка с лица Жаклин немедленно испарилась. Кейт удивленно уставилась на нее, даже не допуская мысли, что одно лишь имя Лор Мэйан могло ввести подругу в состояние ступора.

Что с тобой, Принцесса?

Жаклин не ответила. Она бросила стремительный взгляд в сторону писательницы и побледнела. Теперь в пору было удивляться Кейт – что бы тут сейчас не происходило, ясно было одно – на секундочку приоткрылась таинственная завеса жизни Жаклин. Явно, что такая реакция девушки неспроста… Дейзи же, поглощенная присутствием писательницы, просто не обратила на все это никакого внимания.

Сейчас пойду, попрошу автограф, – она уверенно направилась в сторону столика, за которым сидела писательница.
Лор Мэйан… Какое странное имя, – делая вид, что размышляет вслух, произнесла Кейт, не прекращая следить за реакцией Жаклин.
Мэйан… переводится с японского как "Свет и Тьма", – медленное шевеление пересохших губ на неподвижном лице… Она вела себя так, словно находилась под гипнозом.
Ты с ней знакома? – Кейт решила задать вопрос в лоб.

От этого вопроса Жаклин пришла в себя. Однако удостоить ответом подругу она не спешила. Девушка, не отрываясь, следила за тем столиком. Дейзи о чем-то оживленно болтала с Лор… В какой-то момент она посмотрела на Жаклин и снова что-то затараторила. Писательница бросила заинтересованный взгляд в сторону их столика, улыбнулась уголками губ и, захлопнув ноутбук, собралась уходить. На прощание она что-то протянула Дейзи, вновь посмотрела на Жаклин, и быстрым шагом вышла из кафе.

Лин, не поверишь! Она дала мне свою визитку. Точнее, эта визитка – тебе. Мадам Мэйан владелица одного лондонского книгоиздательского дома. Я попросила показать ей твои стихи. Она не против. Вот…

Ну, Дейзи! – покачала головой Кейт. Да, этой Дейзи, когда она начинает болтать, как говорится, легче дать, чем отказать…

Ладно, давайте пообедаем, что ли? – Дейзи с видом победительницы посмотрела на подруг. И тут-то она увидела бледное лицо Жаклин…

Лин? Что…

Ответа она не получила. Жаклин, выхватив из рук Дейзи визитку, бросилась следом за ушедшей писательницей.

Девушки долго смотрели ей вслед. Дейзи удивленно хлопала глазами. Кейт только пожала плечами:

То, что принцесса с головой не дружит – давно понятно. Ладно, если судьбе будет угодно, мы все узнаем…

А если нет?

Значит… Не судьба, – усмехнулась Кейт. – Но в любом случае поесть необходимо…

Восемнадцатый июнь. Женева

Лицо портье изрядно вытянулось, когда в холл отеля, игнорируя протестующий жест охранника, влетела эта ненормальная девица. "Влетела" – в прямом смысле этого слова, поскольку передвигалась она на роликовых коньках, и поймать ее на входе было проблематично. Служащие отеля уже подумывали ловить ее все вместе, однако она сама подъехала к портье и шепотом, с видом человека, у которого от действий этого самого портье зависит вся жизнь, выдохнула:

А каком номере остановилась Лор Мэйан?

В глазах портье плескались смесь возмущения, страха и недовольства:

С кем имею честь? – чопорно поинтересовался он. – Как мне вас ей представить?

Жаклин… черт… Скажите ей, Жаклин Летуаль…

Мадам Мэйан вас ожидает?

Да, да, ожидает! – она не сорвалась на крик, видимо, только потому, что во рту пересохло, и громко бы это сказать не получилось.

Портье знал свое дело. Он нарочито медленно, любуясь нетерпением этой ненормальной нахалки, провел пальцами по каким-то знакам на белоснежной панели, расположенной над ним, и произнес в пустоту:

К Лор Мэйан посетительница. Жаклин Летуаль.

Было заметно, что девушка изо всех сил пытается расслышать ответ. Портье улыбнулся про себя. Ничего у нее не получится – голос из номера воспринимается через наушник. Однако самого портье ответ из номера Лор Мэйан разочаровал. Он кивнул девушке и сквозь зубы, скрывая раздражение, произнес:

Вас ожидают в номере пятьсот десять. Пятый этаж. Лифт прямо…

Провожаемая злым взглядом портье, девушка бросилась к лифту. Видимо, что такое вежливость, эта особа знала только теоретически… И то – не факт.

Дверь номера была открыта. Хризолит постояла несколько секунд, закрыв глаза и, сделав несколько глубоких вдохов, уверенно шагнула внутрь.

Она стояла лицом к окну, пристально рассматривая что-то на улице. Или делала вид… Робкие движения за спиной заставили ее повернуться:

Прости, я напугала тебя… – приглушенный вздох.
Прости, я – бездушная эгоистка… – отчаянный шепот.

Обе фразы были произнесены одновременно. Они уставились друг на друга и замолчали. Хозяйка номера быстро налила в стакан воды и протянула гостье. Хризолит с готовностью "спряталась" за прозрачное стекло и смешливые пузырьки, весело играющие на солнце.

Не волнуйся… Тебя пока не нашли.

Вопросительный взгляд поверх стакана.

Вы, демоны, слишком большое значение придаете магии и уповаете на свои телепатические способности. Так что, Хризолит, они все еще продолжают тебя искать. Ты не перестаешь удивлять их… Но поделать никто ничего не может.
А…
А я однажды ночью включила радио… Я уже несколько дней живу в Женеве, – темный короткий парик летит на кровать, медные локоны яркими волнами рассыпаются по плечам, в серых глазах грусть… – Лит, я так устала… Я так устала делать вид, что все в порядке. Не могу больше. Мне так тебя не хватает…

Хризолит, совсем как в детстве, закусила губу, не давая вырваться слезам наружу:

Мам… я… Ты можешь не верить, но я тоже скучала… очень-очень!

Жить и делать вид, что все в порядке, что жизнь продолжается и все течет своим чередом. Осознавать, что что-то не так, но внушать себе и окружающим, что все хорошо, в то время как из твоей жизни вычеркнули нечто важное. И вместе с этим "нечто" были вычеркнуты легкость и беззаботность. То, с чем сживаешься и не замечаешь, как оно тебе необходимо. То, что осознаешь лишь тогда, когда всё потеряно. Да, да, оно исчезло, испарилось, развеялось по ветру… А вместе с этой потерей и грани любви замутились. Почему? Все просто – пока они продолжали лгать если не друг другу, то самим себе, ничего не могло измениться в лучшую сторону.

Холодный взгляд Повелителя Звезд. Какое-то отстраненное выражение лица. Неделями они не видятся – к месту и ни к месту находится столько дел. Он – в Королевстве, она – на Земле. Редкие встречи. Молчание, которое он никогда не прерывает…

Я получила сообщение от Лит. С ней все в порядке, – в который уже раз прозвучала эта фраза в тишине замка повелителя Звезд?

Да, именно так, сообщение по электронной почте: "со мной все в порядке". Раз в месяц, без каких-либо подробностей – Хризолит очень тщательно скрывала свое местонахождение. Но все же… как это больно и обидно.

Хорошо, – кивает он, не отрываясь от изучения каких-то бумаг. Так обыденно… Словно она говорит не о дочери, а о каком-нибудь их общем знакомом, которого он пять лет не видел, и не видел бы еще столько же веков…

За этот год Нару успела понять, насколько фальшиво все, что ее окружает. Тщательно продуманное, отглаженное реноме звездного семейства, припудренное почти искренними улыбками, и постоянное внутреннее напряжение. Внешне все выглядело по-прежнему – мало кто в Темном Королевстве догадывался, что Повелитель Звезд не знает, где обитает его ребенок и что с ним. Похоже, даже королева не была в курсе. Ну, захотелось дочке Великого лорда прошвырнуться по сопредельным измерениям. Подумаешь! Школу она закончила, а Академия для нее была не обязательна. Они все делали вид… Нару плохо понимала сложившуюся ситуацию. Знала только одно – Хризолит искали. Целенаправленно, но безрезультатно.

Как продвигаются поиски? – Нару научилась скрывать раздражение. Знала – не поможет. Ничто не растопит этот вселенский холод в глазах повелителя звезд.
Все по-прежнему…
А может быть…
Нару, не сегодня…

Не сегодня – никогда. Она ненавидела его в такие минуты. И, видимо, он чувствовал ее настроение, все больше замыкаясь в себе. От осознания этого факта Нару становилось страшно. Смотреть в глаза друг другу стало просто невыносимо. Чувство вины и неуверенности, тщательно смешанное с неизвестностью и невозможностью что-либо изменить – это тяжко. Под сердцем разливалась тягучая темная тоска, засасывающая как топь. Это неприятное, липкое ощущение сохранялось долго, вплоть до того дня, пока она, совершенно случайно, не застала Нефрита спящим в комнате Лит в обнимку с каким-то затертым плюшевым слоном. Он явно не ожидал, что Нару появится в тот день в замке, иначе бы никогда не позволил себе такое. Никто, ни одна живая душа не должна была увидеть то, что увидела Нару. Это ведь так унизительно – сентиментальные метания в душе Великого лорда… Черт бы побрал все эти демонические "установки"! О том, что Нефрит не такой "непрошибаемый", каким хотел казаться, Нару знала давно. Но говорить о дочери он упорноне желал даже с ней. Возможно, то, что Нару с ним почти не виделась, было даже к лучшему…

…….

Жаклин Летуаль, малыш? И долго ты выбирала себе такое звучное имя*?

Хризолит растянулась на кровати, блаженно прикрыв глаза – обед был плотным, а Лит – голодной, да еще и перенервничала…

На самом деле, с именем все очень прозаично: Жаклин звали одну фотомодель из журнала мод, который мне попался в аэропорту Сиднея, а Летуаль… по-моему, это название магазина…
Узнаю мою Хризолит.
Мам… а как там… дома? – холодная ладонь легла поверх кисти Нару.
Что ты хочешь узнать? – тень, скользнувшая по ее лицу, не могла ускользнуть от пристального взгляда Хризолит.
Все так плохо?

Ответа она не получила. Нару, неопределенно пожав плечами, потянулась за сигаретами…

Ты сказала, что меня ищут…

Да, и с помощью земных детективных агентств - тоже. Насколько мне известно. Это сложно, медленно, но… сама понимаешь… – пальцы ловко извлекли тонкую белую сигарету из пачки. – Не бойся, от меня они ничего не узнают, могу же я себе позволить такую маленькую подлость… а, черт! – содержимое сломанной сигареты просыпалось на пол.

Хризолит, глубоко вздохнув, заглянула в лицо Нару. Нет… прочитать здесь что-либо было невозможно. Потрясающее самообладание, годами оттачиваемое в "неравной битве с темными силами" – Темная Леди Вега достойна своего Лорда и своего мира…

А ведь тебе приходится хуже всех, – неожиданно произнесла Хризолит, отводя взгляд.

"Спасибо, милая. Я ценю то, что ты хотя бы догадалась…"

Все нормально, Лит… – упрямо тряхнула головой Нару. – Если ты считаешь, что кое-кому рано знать о твоем месте нахождения, пусть так оно и будет.

Да будет так! Нару почувствовала, ощутила каждой своей клеточкой, какое облегчение после этих слов испытала ее дочь. Что ж… Следующий вопрос, готовый сорваться с уст дочери, она тоже… предугадала, не дав даже его сформулировать.

Я ничего не знаю о Джедайте. Не видела его ни разу с момента твоего побега. Он – то на Озерах, то на Земле… ничего не могу сказать.

Хризолит закрыла глаза… Нару сочувственно посмотрела на дочь и предпочла промолчать. Как бы она не относилась к этому демону, понятно одно – Хризолит продолжает любить его. Сама Нару этого не понимала. Не понимала вообще, как можно полюбить это каменное изваяние с ледяными глазами и абсолютно непредсказуемым нравом. Но… Боги вселенной! Не в этом ли заключается извечная, непостижимая тайна любви – увидеть и с готовностью принять то, что другим недоступно.

Тусклыми искрами из далекого прошлого, из ясных осенних дней, прилетело воспоминание – простая японская школьница, приоткрывшая сердце лучшей подруге:

"Да, я знаю, он – злодей… Но ничего не могу с собой поделать…"

Нару отлично помнила… О, да! Некоторые вещи не забываются…

Улыбка осветила лицо темной леди. Чтобы Нару Осака и не поняла свою дочь…

Хризолит уснула через пять минут, прямо в номере. Здесь, рядом с мамой она, как нигде, чувствовала себя в безопасности. Нару с нежностью провела рукой по мягким темным волосам и тут ее посетила неожиданная мысль: а так ли уж не права была Лит, вырвав себя из жизни двух самых дорогих демонов? И не было ли это единственно верным решением при сложившихся обстоятельствах? Ведь в том, что делает Хризолит наверняка имелась своя логика, свои причины, смысл которых Нару недоступен. И посвящать в эту логику маму она не собирается - щадит… Щадит ее чувства, жалеет, и потому – молчит. Такая же тактика, как у Нефрита…

Нару подошла к раскрытому окну. Черные стрижи стремительно штопали бирюзовую ткань летнего неба, и в их щебете сегодня преобладали тревожные нотки. Слезы, заполнившие серые глаза так и не пролились – с определенного момента она разучилась плакать.

"Если бы вы знали, мои любимые, как ваша жалость терзает мне сердце ".

На этот раз сигарета не сломалась…

________________________________

* Жаклин Летуаль - перевести на русский язык можно как Звезда-хранительница, звезда-защитница или звезда-оберег.

V

Девятнадцатый сентябрь. Женева

Запись из дневника Хризолит после двухмесячного перерыва:

Танго "a la рэнга"

Вот и все. Последний танец...

Я ночую в Амстердаме,

А потом на поезд в Вену:

Моя склонность к переменам.

К переменам места встречи,

Планов на свободный вечер,

Что-то пере-, что-то недо-...

Ухожу. Останусь между

Строк.

Сударь, Вы со мной?

Ваш ход!

Именно так бы я передала настроение этого лета. Было весело… Так как наша знаменитая передача летом не выходит в эфир, мне предложили поработать администратором в одной раскручиваемой группе. Так себе, группка, скажу я, положа руку на сердце – абсолютно не в моем вкусе. Но платили хорошо, ребята из группы вели себя спокойно и собирали полные концертные залы - продюсер и пи-арщик у них, дай бог каждому. Так я и носилась два месяца вместе с ними по всей Европе. И даже побывала в опасной близости от Краона (когда выступали в Орлеане)… Острые ощущения. Приятные воспоминания!

С мамой мы виделись регулярно. Это были такие встречи, такие пересечения, такая конспирация – кино можно снять. Она сейчас тоже занята – озабочена каким-то новым проектом. Как она говорила? Под эгидой ЮНЕСКО – бесплатные иллюстрированные книжки детям, живущим в странах третьего мира… О-ля-ля. И это – Темная Леди! Куда мир катится!!! Нет, куда только смотрит ее супруг – Великий Лорд, супердемон Темного Королевства??! Это я так смеюсь… J потому что действительно – было очень, очень весело. Сейчас всего и не вспомнишь… Так что в подробности, я, видимо, вдаваться не буду…

Хотя… Есть кое-что, что действительно прочно вошло в мою жизнь. Удивляюсь сама себе, но это так… Тот странный молодой человек появившийся однажды утром, никуда не исчез… Второй раз мы встретились с ним совершенно случайно (сейчас я думаю – случайно ли?) после моего последнего экзамена. Я, признаться, сразу и не узнала Эдуарда… Эда. В тот день на нем не было того строгого банковского костюма, он был одет в простые джинсы и белую футболку, что делало его похожим на нормального человека, о чем я сразу же и ляпнула вслух… Думала – обидится, а он рассмеялся. Сказал, что я – первая в мире женщина, с которой ему не скучно. Короче, в тот день он меня затащил на свою яхту, прогуляться по Леману. Удивительно, но и мне с ним не было скучно. Кто бы мог подумать, что я буду с таким удовольствием просто… ловить рыбу. Впрочем, с ним мне не скучно и сейчас… Наши отношения я назвала дружбой. Так странно – но это тоже нечто новое в моей жизни. И пусть Кейт утверждает, что дружбы между мужчиной и женщиной не может быть, или быть может, но – до поры, до времени… я постараюсь ей не поверить…"

Вернувшись из своего шоу-круиза, и погрузившись в поток повседневности, представляющей из себя банальнейшую комбинацию: “учеба – работа”, Хризолит не сразу обратила внимание на то, что в их "веселой семейке" что-то стряслось. На третий день своего пребывания в их общем доме, Хризолит почувствовала это весьма отчетливо.

Дейзи – ключ ее земного существования, перестала быть собой. Именно так можно было это охарактеризовать. Хризолит заволновалась, но выяснить что-либо у самого Олененка не смогла – девушка ушла в себя, дома бывала редко, ни с кем не разговаривала и выглядела какой-то… нездоровой. Хризолит не любила никому навязывать свое общество, и уж тем более, лезть с расспросами. Нужно будет – сам расскажет. А если не рассказывает, значит, это никого не касается… Нормальная позиция, коей ее научили еще в школьные годы. Потому Хризолит ждала еще пару дней, после чего не выдержала и стала приставать с расспросами, однако не к Дейзи, а к Кейт.

Что, случилось, что случилось… – фыркнула Кейт и зло сузила глаза. – Такая банальная история, что мне даже противно… Это чудо синеглазое, с которым она провела все лето, по осени решило свалить на все четыре стороны…

Но… почему?

Мальчик считает, что ему рано связывать себя с кем-то какими-то обязательствами. Дейзи сама виновата – умудриться в наше время нечаянно забеременеть. Не могу поверить, что она это не нарочно… Хотя, если нарочно, чтобы привязать этого сладенького мальчика к себе – то дура вдвойне…

Пару минут Хризолит переваривала полученную информацию, после чего решила уточнить:

Дейзи ждет ребенка?

Кейт посмотрела на нее сочувственно:

А ты что… не знала?
Узнала только что… от тебя… – сдвинула брови Хризолит.
Дурдом! – всплеснула руками Кейт и вышла из комнаты.

Хризолит застыла, уставившись на себя в отражение ночного окна. Ей было не по себе. Она понимала, что нужно что-то сделать, догадывалась, что получив и переварив подобную информацию, люди что-то предпринимают… По-хорошему, надо с Дейзи поговорить, может быть – успокоить, может быть – поддержать. Наверное, так и поступают настоящие подруги. С другой стороны, было непонятно, почему злится Кейт. Каким образом то, что произошло с Дейзи, могло повлиять на судьбу, привычный жизненный уклад, настроение "мамочки"? Хризолит с трудом продиралась сквозь дебри непонятных ей отношений, которые сейчас определялись одним словом – "проблема". Что имела в виду Кейт, говоря, что глупо в наше время "нечаянно забеременеть"? И почему глупо вдвойне – забеременеть специально? Логика умозаключений Кейт ставила, по меньшей мере, в тупик. Сама Хризолит вообще никогда, вплоть до сегодняшнего дня, не задумывалась над подобными вещами – отчасти потому, что в ближайшие сто лет лично для нее подобные проблемы были неактуальны, отчасти потому что она была воспитана в обществе, где к людям относились потребительски. Жить при подобном раскладе ей было удобно. До поры, до времени. И вот произошло что-то такое, что несколько сместило акценты ее восприятия этого мира. Мира, в котором она жила, и частью которого пыталась быть. В связи с этим еще не рожденный ребенок обрел контуры какого-то монстра, изменившего отношение Дейзи, Кейт, и ее самой, пошатнул некие устои их жизни. И кто знает, чем все это обернется в дальнейшем.

Как это может повлиять на ее жизнь? Чтобы унять неуверенность, зародившуюся в душе после разговора с Кейт, Хризолит решила поговорить с самой Дейзи.

Постучав в ее комнату, Хризолит не получила ответа. Решив, что Дейзи спит, девушка постучала громче и, так и не услышав ответа, толкнула дверь… Дейзи лежала на кровати лицом к стене, свернувшись клубком. Почувствовав вторжение на свою законную территорию, девушка повернула голову, и взору Хризолит предстало осунувшееся, заплаканное лицо подруги.

И сразу же кольнуло под сердцем – неправильно… Что-то не так… Хризолит удивленно посмотрела на Дейзи и не нашла ничего лучшего, чем спросить:

Дейзи, тебе плохо?

В ответ она получила полный ненависти и презрения взгляд, и яростный злой шепот:

Не надо притворяться, что ты ничего не знаешь и даже не догадываешься! Что, тоже пришла прочитать мне проповедь насчет того, как надо предохраняться? Или что-то вроде – я тебя предупреждала? Плевала я на это, поняла! – ярость и страх полосонули по нервам.

Хризолит замерла. Она просто не ожидала услышать, а самое главное – почувствовать нечто подобное, от их кроткого и ясного Олененка.

Дейзи, подожди, я ведь совсем не… – она не могла скрыть растерянности в голосе, но это было и не важно, вряд ли Дейзи хоть что-то в таком состоянии заметила.

Дейзи, Дейзи, Олененок… – криво усмехнулась та. – Ну что, думаешь, я сама не понимаю, что лажанулась? Зачем приходить и на мозги капать? Понимаю, со стороны легко рассуждать вам с Кейт… Вы же девушки умные, уверенные, предприимчивые, все просчитываете на сто ходов вперед, с вами такого никогда не случится. Понимаю… А я вот – другая. Если тебе противно общаться с такой слабохарактерной и истеричной дурой – никто не держит!

С этими словами она снова отвернулась к стене и накрыла голову подушкой. Маленькая, слабенькая девушка, находящаяся в отчаянии, которая ощутила на собственной шкуре враждебность окружающего мира… Слабенькая ли? Это тщедушное тельце готово подарить миру еще одну жизнь – кто говорит о какой-то слабости?

Хризолит вышла из комнаты Дейзи, понимая, что делать здесь ей больше нечего… Было обидно, неуютно и одна единственная мысль вертелась ужом на раскаленной сковородке – несправедливо! Она чувствовала себя точно так же как ребенок, которого абсолютно незаслуженно отчитали и, в качестве наказания, лишили чего-то важного. Странно, раньше за собой она подобного не замечала. Чувство было абсолютно новое и совершенно ей не нравилось – вдвойне обидно, что причиной неприятных ощущений становились люди, прямо или косвенно… Сначала ее это огорчило, потом возмутило, потом – просто разъярило! Но поделать ничего с этим она не могла.

Сильнее, чем обычно потянуло домой, к себе, к своим… И следом накатила тоска – мысли о Темном Королевстве сами собой переключились на мысли о Джедайте. Это было какое-то неуемное, непередаваемое желание – оказаться сейчас с ним, лицом к лицу, раствориться в его взгляде, в его улыбке, в его объятиях… Замереть, застыть, да хоть бы и умереть, но только быть рядом, рядом и забыть о той боли, что причиняют мысли о нем, вдали от него, параллельно ему… замкнутые круги, парадоксы… Боль была такой острой, такой ощутимой… Узнай Дейзи о том, что она стала причиной подобной боли, она бы себе этого не простила никогда.

"Ты нужен, нужен мне… и даже если я сама не нужна, это не страшно, лишь бы ты был рядом. Вот в это самое мгновение, здесь, со мной… Но тебя нет и это несправедливо! Слышишь! Несправедливо!!!" – безмолвный крик в пустоту чужой души.

Телефонный звонок разорвал отчаяние. Хризолит перестала дышать и протянула руку к трубке, чуть поспешнее, чем обычно. Ничем не мотивированная уверенность, что звонит ей тот, кто последние несколько минут занимал ее мысли, жаркой волной прокатилось от сердца, застряло горячим комком в горле, забарабанила по вискам… Нет. Не он… Этого и не могло быть. Жгучая смесь надежды и отчаяния сменилась едва скрываемым вздохом разочарования, знакомый голос в трубке вернул ее в реальность, все еще отравленную негативной людской энергией:

Жаклин, здравствуй. Не могу объяснить этого… Но мне показалось, что если я сейчас не позвоню, что-то произойдет. Нехорошее… Глупо, понимаю, но даже на совет директоров рискнул опоздать. С тобой все в порядке?
Здравствуй, Эд… – глубокий вдох, и улыбка сквозь проступающие было слезы, – спасибо, что позвонил именно сейчас. Знаешь, по-моему, я погорячилась, говоря о том, что у меня не может быть проблем.
Я приеду?
Да, да, да, Эд, я буду ждать тебя. Сегодня ты от моей исповеди, похоже, не избавишься…
Что ж, согласен, поработаю жилеткой. Я же говорил, что когда-нибудь тебе пригожусь. Вот, пригодился…
Я жду, быстрее там разделывайся со своим советом директоров, – Хризолит неожиданно для себя поняла, что всего несколько фраз, произнесенных этим человеком, полностью утопили то непередаваемое отчаяние, которое она ощутила после агрессивного всплеска эмоций Дейзи.

Думать об этом не хотелось… На самом деле Хризолит было страшно – два человека стали играть слишком большую роль в её жизни. Что это значит, она пока не знала, а посоветоваться было не с кем. И еще она поняла, что в Темное Королевство ей возвращаться рано – она все еще зависит от Джедайта и от своих чувств к нему.

…….

Джедайт вздрогнул, отрывая взгляд от страниц старинной книги. Внезапно словно легкое дуновение ветерка, пронеслось эфемерное, волнующее ощущение, которое невозможно было даже локализовать, потому что оно так же мгновенно упорхнуло. Не задержалось… Но было ясно – где-то далеко, на другом конце мира, в другом измерении, в другой жизни, отчаянно всхлипнуло сердце его звездной девочки.

"Хризолит!" – Джедайт усердно просканировал пространство. Нет, не в Королевстве… Не найти. Слишком хорошо она спряталась… Это было практически невозможно – отыскать её просто по ауре, отследить по магическому следу, выяснить местопребывания по всплескам энергии. Она "отключилась" от всего того, что могло связывать демонов. А искать среди людей человека, когда не знаешь ни имени его, ни того, чем он занимается… Этот поиск не прекращался ни на минуту, но как же медленно…

Отчаяние беспомощности…

"Вполне возможно, мы нашли бы ее, объединив силы", – провозгласил Зойсайт однажды, когда в очередной раз разговор зашел о дочери Повелителя Звезд.

Надо сказать, он любой их разговор выводил на скользкую дорогу обсуждения побега Хризолит, и ее отношений с Джедайтом. Сам Джедайт не испытывал особого энтузиазма насчет "открыть душу" огненному демону. Зойсайт прекрасно знал об этом, но с маниакальным упорством продолжал в том же духе. Джедайта это, по меньшей мере, удивляло. И уж тем более, он не мог проникнуться доверием к "добрым намерениям" Зойсайта. Хотя бы потому, что побегом и длительным отсутствием Хризолит они все обязаны именно Повелителю Огня.

"Ну прости, Джед, я не мог и предположить, что все так серьезно. Для меня это была по большому счету – игра. И с её стороны я все воспринял за детскую выходку. Получилось немного не так, как мне это виделось…" – хитрый прищур зеленых глаз, в котором никогда и никто не видел раскаяния. – "И все же, Джед, что такого могло произойти между вами? Почему она так долго бегает от вас с Нефритом? М-да, основательно вы ее допекли… А то, что она находится вне нашей досягаемости, мне самому неприятно. Приходится скрывать от Королевы и Первого Лорда некие уникальные способности некоего демона, в силу того, что мы не знаем, как нам до этого демона добраться. Она оказалась способной прожить среди людей, ни разу не используя свою магическую силу. Потрясающе! Скорее всего, нашла автономный источник энергии. Вот и пользуется им, не вызывая никаких всплесков в спектре ауры Земли, способные возбудить силы света или тьмы. Вот Джед, скажи мне, положа руку на сердце – ты бы так смог? Почти год! Больше года?" – в глазах Зойсайта лучилось искреннее восхищение – явление само по себе уникальное. Джедайту ничего не оставалось, как согласиться с ним.

"Мы могли бы найти её, объединив силы…"

Смешно, особенно в свете того, что под словом "мы", подразумевался еще и Нефрит.

"Интересно, как бы это у нас получилось? Мы втроем так "доверяем" друг другу", – усмехнулся про себя Джедайт.

И все же, показалось ему, или это на самом деле был зов Хризолит? А вдруг…

"Хризолит!" – безмолвный крик в пустоту. Нет… Нет ответа, как обычно…

Ну, конечно… Показалось…

Девятнадцатый сентябрь. Женева

Ночь укрыла город теплым бархатным покрывалом. Легкий осенний ветер нежно ласкал лицо, задумчиво спутывал волосы, бережно развевал подол плаща. Опустив руки в карманы, Хризолит медленно брела по набережной, освещенной тусклым светом желтых фонарей. При ночном освещении ее глаза казались антрацитово-черными. Почти не мигая, она всматривалась в даль, которая была столь же непроницаема. Рядом, приотстав на шаг, шел высокий молодой человек, и его взгляд был направлен на спутницу. "Красивая пара", – мог бы восхититься случайный прохожий, и это умозаключение было бы справедливо. В первом – не во втором. Красивая, но не пара. Проницательному человеку их чуть заметная отстраненность наверняка бы бросилась в глаза, как бросилось бы в глаза и то, что девушку это нисколько не волнует. В отличие от её спутника…

Я благодарна тебе, Эд… Спасибо, что выслушал, не давая советов.

Ты можешь располагать мною в подобном качестве когда угодно, – отозвался Эдуард.

О, Эд… – она повернула к нему лицо и улыбнулась, – как же ты всегда сложно изъясняешься.

Прости, Жаклин. Воспитание… – чуть виновато посмотрел он на нее.

Жаклин остановилась:

Ну вот, теперь и прощения просишь ни за что, – каким-то до боли привычным, почти неосознанным жестом она протянула руки и поправила ему галстук.

Печаль, плескавшаяся в его глазах, была перечеркнута улыбкой:

Главное, Жаклин, терпение… Что-то мне подсказывает, что как раз это тебе знакомо. Позволю себе все же дать один совет: не надо обижаться на Дейзи. У нее сейчас не лучшие времена…

Наверное, Эд…

Не каждому дано пережить все в себе и не сорваться. Не все такие сильные, как ты…

Сильная – я? – удивилась она.

Ты сама не знаешь, насколько…

Было далеко заполночь, когда дверь тихо приоткрылась, и Дейзи, шлепая по холодному полу босыми ногами, пересекла комнату Жаклин. Нырнув под одеяло к подруге, она виновато вздохнула и замерла.

Тебе уже легче? – Хризолит первая прервала молчание.
Прости меня, Лин… Прости.

Руки и ноги у нее были ледяные, и она время от времени вздрагивала, не то от холода, не то от нервного напряжения. Хризолит обняла девушку, стараясь согреть. Как странно, но она больше не злилась и не обижалась. Что было тому причиной? Вечер, проведенный с Эдуардом или то, что Дейзи не излучала больше злости, так ей несвойственной? Скорее всего – и то и другое… Не важно! В данный момент Хризолит чувствовала приятное умиротворение, борясь с настойчиво накатывающими волнами сна. И слушала Дейзи, которая делилась с ней событиями, приведшими к жуткому всплеску агрессии в ее милом Олененке.

Все было просто до банальности и пошло до тошноты: Дейзи, несмотря на то, что это было глупо, все же решила сообщить будущему папаше, что избавляться от его ребенка не собирается, после чего получила яростную отповедь, причем публично…

Не поверишь, Лин… Там даже наш декан присутствовал.

Да, для гордой Дейзи это было ударом. Так ее еще никто не оскорблял. Никогда… Не удивительно, что все это так на нее повлияло…

Вот урод! – не смогла удержаться Хризолит. Будь этот Дэн демоном или юмой – она бы разобралась с ним. Но что возьмешь с человека? С такого человека!
И я из-за этого урода чуть не убила нашу дружбу? – горько усмехнулась Дейзи.
Все нормально. Спи, мой Олененок. Post tenebras lux, – тихо шепнула Хризолит ей на ухо.

Скорее всего, конца этой фразы Дейзи не услышала.

Хризолит улыбнулась, рассматривая звезды за окном. Прозрачное сентябрьское небо было сегодня щедро на разноцветные светила. Она не могла слышать их, но могла наблюдать за их стройным движением. Она не могла с ними разговаривать, но знала, что они реальны, как и все, что окружало ее. И есть жизнь, и есть то, ради чего стоит жить. И смерти в этом мире почти не существовало. И еще какое-то время ей удалось отыграть у своей судьбы…

VII

Девятнадцатый октябрь. Темное Королевство.

Звезды. Холодные, циничные, равнодушные. Вечные…

Спокойной ночи, милорд, – улыбка, такая милая и искренняя. Странно, что хоть кто-то в этом замке может так искренне улыбаться.

Взгляд Нефрита потеплел. Лира – вечное дитя. Спасибо тебе за то, что хотя бы ты улыбаешься…

Что еще? – спросил он, видя, что юма не собирается уходить
Леди Вега спрашивала, как долго вы здесь еще пробудете?
Пусть ужинает без меня, – ответил он и отвернулся.

"Нару обрадуется… Легче молчать поодиночке, чем вдвоем. Вот черт, – мелькнуло в голове, – Да ведь эта фраза – квинтэссенция нашей нынешней жизни".

Да, так, изо дня в день. Нефриту все труднее было выносить прохладную снисходительность Нару и ее совершенно аномальное, болезненное всепрощение. Он и представить себе не мог такого: ни одного упрека за столько месяцев, как будто их дочь никуда не убегала, как будто все как прежде… А чего стоят ее редкие, тщательно подобранные фразы – ни одного слова, за которое можно было бы зацепиться. И разозлиться на неё из-за этого он совершенно не мог. Просто не смел… Интересно, Нару сама-то понимает, какой изысканной пытке подвергает его? Конечно же, понимает. Знает, насколько ему стало бы легче, закати она скандал. Хоть что-нибудь!.. Взяла бы однажды и обвинила его во всех несчастьях – глядишь, и у него появилась бы возможность отстоять свою точку зрения. Высказаться, объяснить… Ему! Нефриту! – вот уж воистину – мир рвется на куски и осыпается пеплом! О, Металлия!!! Откуда взялась у него эта нездоровая потребность оправдаться? Да еще как можно тщательнее – в ее глазах, в своих… Потрясающе! Узнают – засмеют. И как назло – никаких войн в обозримом будущем, и никакого другого видимого предлога убраться из Столицы надолго…

Ледяные звезды удивленно смотрели из-под мохнатых ресниц облаков. Ночное небо Темного Королевства предостерегающе замерцало. Зловещее созвездие – Лабиринт – управляло нынче судьбой Лит… Что-то ей угрожало там, на Земле…

"Что?" – вопрос этим звездам был задан от отчаяния. На самом деле, Нефрит не ожидал от них внятного ответа. Порой складывалось впечатление, что они давно и думать забыли о Хризолит. Что ж, все просто – его девочка сейчас на Земле и искать ответы нужно там.

Древнее, древнее самой Металлии, заклинание слетело с губ. Пронизанное сотней змеек-молний лиловое марево сгустилось между ладонями, рванулось вверх темным протуберанцем, заполнило собой просторное помещение. Еще через несколько мгновений исчезли пол, стены и прозрачный купол обсерватории – земное ночное небо распахнулось над Повелителем Звезд. Звезды вспыхнули ослепительными иглами, зашелестели наперебой тысячами голосов…

"Хризолит?" – как обычно, Нефрит не удержался и позвал ее… Она, как обычно, не ответила…

"Что же ты делаешь, Лит?" – очередной вопрос в пустоту.

Все, как обычно, но не совсем… Что-то изменилось в сложном рисунке ее судьбы – тревожная дымка сгустилась вокруг звезд-покровительниц Хризолит. Угроза, исходящая от людей – вот это уже серьезно! Глупая, упрямая девчонка! Ради чего она так рискует? Очень просто загнать себя в круговорот людских страстей, начать жить человеческими проблемами и, в конечном итоге, попросту свихнуться. Лит, она ведь такая молодая и неопытная, что она знает о Земле? Почему он не научил ее? Не предупредил… Не думал, что однажды она сможет выкинуть нечто подобное. Не позаботился… Не успел… Не предусмотрел… Тоже мне, астролог-предсказатель, Повелитель Судеб…

"Где я допустил ошибку?" – очередной вопрос, на который Нефрит, собственно, и не ждал ответа.

Больше года не видеть ее… Какие-то скудные послания, непонятно откуда – почти что ниоткуда. Редкие, исключительно для Нару – жива, здорова. Спасибо и на этом… С ним же Хризолит общаться принципиально не собиралась.

Первое время Нефрит жутко злился, но был абсолютно уверен, что она вернется – помучается, помыкается, все осознает и потом будет как шелковая. Ведь не может же быть, чтобы дочь не простила его. Он даже мысли не мог такой допустить – то, что существовало между ними, не могло рухнуть в одно мгновение, раз и навсегда… Определенно – она вернется. Поступит в Королевскую Академию, будет учиться, путешествовать, думать забудет о своей первой любви, об этой болезненной тяге к четвертому лорду...

Но оказалось, не все так просто. Прошел год, больше года – она так и не появилась. Что ж – стоило признать – не унаследовала Хризолит всепрощающего сердца Нару. Впрочем, о всепрощении… Так ли уж великодушна сама Нару?

"Ты хотел именно этого?" – мелькнула и растворилась в сознании очередная яркая вспышка.

Он хотел. Хотел ли? Стоит принять это как данность. Ничего изменить нельзя. Да и как это возможно – изменить прошлое?

Нефрит улегся на пол, подставив лицо навстречу сияющему звездному потоку, и прикрыл глаза. Сейчас они со звездами были единым целым – плыли вместе по сияющему течению прошлых и будущих событий, время от времени ныряя в темные омуты воспоминаний. Мысли сгущались в образы, из образов выкристаллизовывались слова, они, в свою очередь, укладывались мертвым грузом где-то на окраинах сознания… В данный момент слова были ни к чему, но потом могли понадобиться – любое, даже самое незначительное предсказание должно дойти до своего слушателя в удобоваримом виде...

Сияющая река Судьбы текла медленно, спокойно, без завихрений – Звезды и их Повелитель знали свое дело.

"Прошлое – это то, что убили мы. Будущее – это то, что убьёт нас".

Коварная память, слишком хорошая даже по демоническим меркам, услужливо перенесла его в тот день, двенадцать лет назад, когда, принимая в своем замке Джедайта, Нефрит позволил себе разоткровенничаться и, как ни странно, попросить его об услуге.

Кто знает, возможно, сам Рок толкал их навстречу друг другу, вел к страшной развязке, о которой так туманно и неумолимо вещали звезды. Хрупкая Вселенная на ладони…

Будь проклят тот день!

И ты хочешь найти для Лит Вергилия, который сопровождал бы ее по кругам этого ада?

Красиво сказано и точно подмечено, Джедайт… Впрочем, как всегда… Именно этого я и хочу.

Он с огромным трудом подбирал слова – очень уж не любил просить о чем-нибудь… никого, никогда…

Пойми, Джедайт… я слишком…

…эмоционально к ней привязан и потому – зависим? – закончил Джедайт его мысль. – Я тебя понимаю…

Нефриту тогда показалось, что Джедайт пытается скрыть усмешку. Только ли показалось, или так было на самом деле?

Джед… Она – демон. Демон по рождению…

Только наполовину. Прости, что напомнил... – неопределенно дернул плечом Джедайт. – И, действительно, очень важно, какая именно половина победит...

"Он читает мои мысли. Нет, он перелистывает мое сердце, как давно изученную книжку", – мелькнуло в голове...

Не слишком приятное открытие. Последнее замечание Джедайта он тщательно проигнорировал, предпочитая закончить собственную мысль:

Она уже сейчас слишком отличается от нас… Слишком любит этот мир, слишком для него открыта и… слишком уязвима. Хризолит должна научиться контролировать свои эмоции, иначе не сможет нормально жить.

И ты хочешь, чтобы я… – брови Джедайта взметнулись вверх.

Ты все правильно понял… Стань Вергилием. Для нее… Ты сможешь, я знаю… У меня никогда не получится объяснить ей некоторые вещи. Нет, даже не объяснить, а… Джедайт, я могу рассчитывать только на тебя…

Ты настолько мне доверяешь, Нефрит? – а вот теперь действительно усмешка, причем вполне объяснимая.

Ты – мой друг…– в те дни ему казалось, что это - достаточный аргумент.

Джедайт замолчал, обдумывая предложение, и вдруг совершенно неожиданно произнёс:

Цветок какой степени экзотичности ты хочешь вырастить, Нефрит?

Да, в этом был весь Джед – обожал изъясняться загадками и вставлять в разговор всяческие аллегории. Слава Металлии, он не стал настаивать на том, чтобы Второй Лорд сам расшифровал его фразу – просто после недолгой паузы выдал изумленному Нефриту:

Понимаешь ли, Неф, с одной стороны, тебе нужно, чтобы она поняла, что такое – жить в нашем мире. Чтобы, так скажем, приняла правила нашей игры. И одновременно хочешь оставаться для неё тем, чем являешься сейчас… В будущем это может сыграть с вами злую шутку… Нефрит, как ты думаешь, что произойдет, когда Хризолит всё-таки увидит в тебе демона?

Нефрит только хмыкнул. В тот момент он всерьёз не мог себе представить силы, способной встать между ним и дочерью. Этого просто не могло быть…

Ты сделаешь это для меня? – спросил он. Вопросы Джедайта он тоже благополучно проигнорировал.

Возможно…

Можешь рассчитывать на меня в любое время, ты же знаешь…

И получать свои гороскопы раньше королевы? – чуть улыбнулся Повелитель Иллюзий. – Очень, очень заманчиво, Неф…

И Хризолит не обязательно знать о нашей договоренности. Просто пусть почаще общается с тобой.

Нефрит помнил, что Джедайт хотел сказать что-то ещё, но в этот момент оба почувствовали приближение Хризолит.

Она уже здесь… – Джедайт кивнул в знак согласия.

Разговор был закончен, в кабинет вошла малышка Хризолит.

Можно сколько угодно проклинать тот день… Но разве это проклятие способно хоть что-то изменить?

"Я сам, сам сделал это, собственными руками… Первый, неосознанный жест, направивший их друг у другу, был моим. Лит, девочка моя… я помню, помню тот день, в мельчайших подробностях. Каждое слово, каждый жест. Даже запах сосновых поленьев в камине. И то, какая довольная у тебя была мордочка, когда ты вернулась вечером…"

А потом, через много лет, в гиацинтовой гостиной, фраза, брошенная ему в лицо: "Я люблю его, как ты не понимаешь?!"

О, нет… Её-то он прекрасно понимал. И она – действительно любит… Потому и сбежала от отца-тирана. Так вот глупо, театрально, по-детски – её способ защиты от их беспощадного мира. Экзотичный цветок… А Джедайт? Да все равно ему… Что-то не помнит Нефрит, чтобы Повелитель Иллюзий кинулся ее разыскивать на следующий же день! Впрочем, насчет Джедайта Нефрит никогда не обольщался… Хризолит… Нашла в кого влюбиться. Злость в очередной раз ледяным комком подкатила к горлу. Звезды, почувствовав смену настроения своего Повелителя, притихли, небесный шатер замер и осыпался невесомой золотистой пылью… Одним молниеносным движением Нефрит придал телу вертикальное положение и тряхнул головой. В ушах звенело – так всегда бывало после внезапно прерванного контакта с ночными светилами…

Ничего нового узнать не удалось. Все осталось на своих местах – один тугой узел непростых взаимоотношений. Узел, который никто и не собирался распутывать. Сам Нефрит мучается от бессилия, зная, что дочери угрожает опасность… Джедайт сгинул на своих Озерах… Хризолит где-то на Земле, один на один с неясной угрозой…

А может, не все так плохо? И угроза эта станет тем самым ключом, дающим возможность ее обнаружить? Хризолит наделена достаточным жизнелюбием, и – Нефрит на это очень надеялся – инстинкт самосохранения у нее должен быть развит не хуже, чем у людей. Все будет хорошо… С ней все должно быть хорошо!

Но… Одна очень неприятная мысль раскаленной спицей засела в голове: а с чего он так спокоен? В самом деле – достаточно ли жизнелюбивы демоны? С чего вообще он стал сравнивать их с людьми? Ведь даже люди, которым дарована единственная, драгоценная, неповторимая жизнь, порой добровольно с ней расстаются… Что же говорить тогда… нет, не думать так… Только не это!

Тучи затянули остатки звездного неба, разгневанным драконом свирепствовал над Столицей северный ветер – неумолимая осень медленно вступала в свои права.

Конец второй части

На страницу автора

Fanfiction

На основную страницу