Врач с усталыми грустными глазами закончил бинтовать грудь Джедайту.

Джедайт хранил молчание, врач тоже.

Первым тягостную игру в молчанку прервал врач.

-Как ты, приятель?

-Нормально... – Джедайту было неприятно говорить.

Молчание куда безопаснее, лучше, спокойнее. В молчание умирают все мысли, идеи, страхи и мечты. Останется одна безграничная пустота… Стоило заговорить, и звук голоса воскресил уснувшую от потери крови память… А помнить не хотелось…

Врач твердо вознамерился вытянуть упрямого насупленного, немного растерянного парнишку на разговор.

-Тебя притащил в госпиталь какой-то пьяный молодой человек. Кто он?

-Не знаю. – соврал Джедайт.

-У тебя серьезное ранение. Ты везунчик. Еще чуть-чуть, и задето было бы легкое...

Джедайт пожал плечами, равнодушно пожалев об этом привычном простом движении. Рана заныла с новыми силами.

Джедайт не знал. И знать не хотел.

Как странно… Почему он продолжает жалеть о том, о чем жалеть НЕ ДОЛЖЕН в принципе…

Джедайт твердил и твердил себе раз за разом - то, что он испытывал в руках Эндимиона – это ПЛОХО! Из рук вон ПЛОХО!.. К тому же портит карьеру и мешает мыслить здраво…

Черт с ней, с карьерой. Притворяться Джедайту не в первой. Больно ему самому, а не карьере долбанной! Так не должно быть!..

И почему именно Эндимион? Почему не Нефрит? Нефрит был бы безмерно доволен таким поворотом сюжета. Какое разнообразие в его жизни! …

А интересно, Нефрит только с женщинами или и с парнями… Джедайт над этим как-то не задумывался. Просто в голову не приходили подобные глупые мысли… До этого проклятого непонятного дня…

Доктор отчаялся вытянуть парня на откровенность. Мальчишка удивительно упрям и скрытен. И красив...

Странная у него красота - зловещая, холодная, суровая. Он отталкивает ею, не осознавая притягательность подобного отталкивания. Такого мальчика никто не захочет взять под свое покровительство, мало у кого достанет силы воли на такое действие. Скорее паренек сам кого опекать станет. Есть в нем что-то неправильное, нетронуто-порочное. Что-то во взгляде пронзительно-синих глаз...

Страшные у него глаза. За их взгляд его убить хочется…

Джедайт пришел на занятия перед самым звонком. Всю ночь ему снился захват жестоких рук Мотоки, взгляд глаз Эндимиона и теплая улыбка Нефрита.

Будь они все прокляты! Зачем внесли сумятицу в его размеренную мирную жизнь?

Все занятия он отмалчивался, отказался давать ответ на простенький вопрос учителя, игнорировал всех учеников, и особенно тщательно избегал Нефрита. Нефрит пытался его перехватить уже дюжину раз, но Джедайт уходил от разговора.

Он боялся. Ему было страшно увидеть в звездных глазах знание его, Джедайта, ошибки… И еще больше он боялся почувствовать то странное чувство в глубине сердца, которое испытал, когда проклятый Эндимион целовал его, как последнюю шлюшку...

Надо было врезать ему по морде, что бы все мыслишки на место встали. Принять ЕГО за девчонку! Это постараться надо! Джедайт совершенно не похож на женщину. Хоть в платье ряди – все равно чистокровный мальчишка, угловатый, порывистый и резкий.

Джедайт застонал, когда на глаза ему попалась очередная парочка. Свидания на территории школы были обычным явлением. Раньше они его не раздражали. Но теперь…

Как вдруг в одночасье стало грустно и больно…

Джедайт вздрогнул. Как Нефрит нашел его? Он об этом месте не мог знать. Джедайт сидел на крыше школы, обычно он всегда обедал здесь, любуясь панорамой и наслаждаясь столь редкими минутами покоя. Это была его территория, его убежище.

-Я что, говорил вслух? – промямлил растерянный Джедайт, не имея смелости посмотреть на приятеля.

-Говорил? Нет… - Нефрит присел рядом с ним. – Мне надо с тобой поговорить…

-Не хочу я “говорить”… - категорично отрезал Джедайт. – Я здесь прячусь именно потому, что не хочу ни с кем общаться. Ты не понял еще?

-Понял. Ты это вполне определенно дал понять сегодня и вчера. – Нефрит не отступился.

Он провел самую отвратительную ночь, планируя разговор с обидевшимся приятелем.

Определенно, Джедайт все помнит... Иначе, зачем это оскорбительное пренебрежение?… Откуда столько боли в его глазах? Зачем прятаться ото всех?

И где, черт его побери, он шлялся всю ночь?!..

-Я...

-ХВАТИТ! – Джедайт вскочил на ноги. – Перестань! Слушать ничего не хочу!!!

Нефрит перехватил его за плечо, обнял со спины, уткнувшись лбом в его затылок.

-Прости меня… Я нехорошо повел себя тогда…

Джедайт разрывался между желанием дослушать, о чем это распинается со столь виноватым видом бравый Нефрит, и элементарными физическими страданиями. Рана на спине, прижатая к жесткой груди Нефрита, буквально выла от боли. Джедайт не смог сдержать гримасу муки. Нефрит ее заметил, как и дрожь тела Джедайт.

-Я противен тебе после того, что было вчера… Мне нет оправдания…

-Чего? – Джедайт уже совершенно ничего не понимал. – Что ЕЩЕ произошло вчера? Какие дополнительные чудеса свалились на мою голову?

-Еще? - Нефрит развернул его к себе лицом и пытливо насупился. – ЕЩЁ!.. Что произошло вчера?

-Это ты мне скажи! Не я же мнусь, как девственница на первом свидании, а ты… И прекрати меня лапать! Я тебе не педик!!!

Нефрит насторожился еще сильнее, его ладонь плавно прошлась по спине приятеля. Пальцы дрогнули, нащупав бинты даже сквозь несколько слоев ткани.

За одну секунду с ошеломленного Джедайта был сорван и пиджак и рубашка. Нефрит побледнел смертельно, а затем стиснул кулаки, очевидно мечтая врезать Джедайту по физиономии.

-Что вчера произошло? – глухо просипел он сквозь зубы. Его красивое лицо стало невыносимо жутким, как если бы сам Мрак глянул из его глаз.

-Ничего… достойного внимания… - безупречно глупо соврал Джедайт.

Нефрит скрипнул зубами.

-Ты прав, забинтованная грудь лучшего друга действительно недостойна внимания. – ехидца затухла под ничего не выражающим взглядом Джедайта.

Нефрит порывисто сжал личико Джедайта в своих ладонях, надеясь передать упрямцу часть своих эмоций, оживить его, буквально закостеневшего в своей обиде.

-Ты меня за кого принимаешь, чурбан бесчувственный. Я страдаю за тебя… волнуюсь…

-Не слишком-то ты волновался вчера, надувшись из-за сущего пустяка! – вспылил Джедайт, безуспешно пытаясь вырваться из ладоней приятеля. До чего же щекотливая ситуация...

Нефрит застыл с разинутым ртом. О чем парнишка говорит?..

-Я – надулся?.. Джедди... Да я... Все совсем не так... и...

Милейшую сценку прервало появление Эндимиона. Тот был с какой-то девочкой из средней школы, целиком и полностью занятый тем, что пытался пристроить ее аппетитную попку прямо на парапет крыши. Удавалось это ему не очень. Девица ему не помогала в этом, а только глупо попискивала.

И Нефрит, и Джедайт, не сговариваясь, одинаково понимающе хихикнули.

Эндимион на этот звук внимания не обратил, он был слишком занят, а девица взвизгнула, отпихнула от себя Эндимиона, и проворно спрыгнула в люк, через который вся компания и попала на крышу. Внизу раздался повторный визг, грохот и топот ног.

Эндимион проводил девицу грустным взглядом существа, обломавшегося в своих лучших чаяниях, и оглядел тех, кто помешал его успешному, до их проявления, свиданию.

У Джедайта застыло сердце в пароксизме ужаса. Сейчас Эндимион брякнет, что вчера целовался с ним, и...

Эндимион захохотал в голос.

-Эй, а другое место для свидания выбрать не смогли? Сюда же любой явиться может... Или пощекотать нервишки приспичило? Прошу прощения, что помешал...

Джедайт вспыхнул самым ярким румянцем, на какой только была способна его бледная кожа, и судорожно попытался натянуть рубашку на голое тело. Ему в этом основательно мешала нога Нефрита, прижавшая рубашку к крыше. А Нефрит, очевидно, не был намерен сходить с места до конца мироздания.

-Вообще-то, прощения стоило просить в начале речи. – зло оскалился Нефрит, инстинктивно признав в Эндимионе своего потенциального противника по всем статьям.

При этом Нефрит не забывал крепко сжимать запястье Джедайта, удерживая его от суетливых, и совершенно бесполезных, попыток прикрыться. И что это на Джедайта нашло?..

-За что ты так мальчишку отделал? Или вы во “врачей” играли? – Эндимион не без определенного интереса уставился на бинты Джедайта, прикидывая в уме, кого бы так же спеленать.

При этом заявлении, язык Джедайта буквально сорвался с привязи.

-А ты мозгами пошевели! Иногда полезно! Из нас троих, про мои бинты ты знаешь больше некоторых...

-Чего? – Нефрит и Эндимион оба уставились на Джедайта.

Он, сообразив, что ляпнул хуже некуда, побледнел и сверкал злыми волчьими глазами, насупившись, пряча взгляд под щитом длинной челки. Больше из него и слова не выжать...

Что-то в глазах Эндимиона на миг тускло сверкнуло... оттенок памяти... и тот недовольно тряхнул головой, отгоняя странное нереальное видение...

-Н... нет... Что-то не помню... О чём ты?..

Джедайт обречено всхлипнул.

Он что, один во все Лунном Королевстве столь щепетильно относится к однополым отношениям? Или, может, он урод, а может безнадежно отстал от жизни...

-Ни о чем... Хватит таращиться на меня!

Нефрит почти смутился. Он действительно плотоядно разглядывал Джедайта в этот момент. Всхлип, сорвавшийся со столь знакомых ему сладких губ, не просто возбудил Нефрита, а буквально подхлестнул все его инстинкты. Кровь аж заклокотала, ударив в голову... и чуть ниже... Фантазия ринулась в высокие дали, и все строго в направлении постели и златовласого оболтуса с глазами Демона...

Светлый лик Земли на несколько долгих страшных минут закрыла Тень… Стихло все живое. Луна затаилась, онемев от ужаса… А затем – вздрогнула…

Прекрасные хрупкие здания рассыпались горстью ажурных камушков. Великолепные вечные дворцы стекали на поверхность Луны твердыми кристальными слезами, погребая под собой десятки тысяч жизней…

От Земли отделились бесплотные невидимые Тени, с непостижимой скоростью приближаясь к Луне. От Теней веяло смертью, мраком, небытием…

Уничтожить все!..

Молчаливые вопли Теней глушили всю энергию кристаллов Лунного Королевства. Заряд ненависти заполнял жителей Луны, опустошая, высасывая их досуха, оставляя одну физическую оболочку. На место их разума приходило чужое, инородное Нечто, отголосок Тени, ее сон…

Прекрасная плодородная поверхность Луны, ее великолепные, мощеные белым искрящимся камнем, площади, рассыпались мелкой мозаикой, и с рычанием голодной стаи неслись вверх, притягиваемые проголодавшейся Землей.

-НЕЕЕТ! Я видел ЭТО!!!!.. ЭТО было!..

Джедайт дрожал на жесткой неудобной кушетке. Его держал врач и два ученика-атлета. Кушетка ходила ходуном. Джедайт вырывался с удивительной силой.

Ему было не просто страшно. Его объял ужас…

Кошмарная, реальная, с непостижимыми подробностями, картина уничтожения Лунного Королевства застала его врасплох, на занятиях, во время контрольной по химии.

Напугав весь класс, Джедайт внезапно замер, широко распахнув потемневшие до черноты глаза, его зрачки заполнили всю радужку, отсверкивая пурпуром. Джедайт захрипел, вскинулся неестественным резким движением, едва не сломав позвоночник, и захрипел. С прикушенных губ текла кровь, пачкая подбородок и белоснежную рубашку. Хрустели кости, скрипели зубы…

Удержать его не удавалось никому…

Его принесли в лазарет со всей возможной оперативностью. От него исходила столь мощная энергия зла, что те, кто принесли его, рухнули там же, стоило им отнять пальцы от тела Джедайта. В коме они пролежали более месяца.

Джедайта отключили сильными лекарствами.

Пришел он в себя лишь через три дня. И закричал…

По его лицу текли огромные слезы, кожа стала цвета пепла, глаза были безумно-дикие.

Он взахлеб рассказывал, что видел, давясь словами, теряя связку, торопясь успеть высказать все, что знал, прежде чем опять упадет в небытие.

Его направили в психиатрическое отделение при военном госпитале.

Он брыкался, клялся, что все виденное им – истинная правда. Это ЕСТЬ!..

Ему не верили… Хуже… Заявляли, что это бред, галлюцинация. Он перетрудился, переучился, передумал… Все с приставкой “пере”. Джедайт расквасил нос психиатра хорошим пинком... В его истории болезни добавились пять пунктов, один из которых – неконтролируемая агрессия на фоне стойких визуальных галлюцинаций...

Лечили его три месяца. За это время он не отстал от школьной программы, он и так шел впереди нее на несколько курсов. Но отстал от сверстников, перестав быть одним из них...

Вылечить его не вылечили, лишь обнаружили, что в мозгу у него какая-то неправильная опухоль (а когда опухоли были правильные!). Удалить ее невозможно, непременно приведет к гибели Джедайта прямо на операционном столе, излечить – тоже исключено. Она не поддается воздействию. Остается примириться с нею. Она-то, по словам врачей, и вызывала у него все эти навязчивые галлюцинации.

Джедайт затаился. Он продолжал получать странные видения, пугающие и реальные. Но старался держать себя в руках, отделяя свое тело от разума.

Выходило это плохо.

Нефрит не узнал Джедайта. У паренька пропала знаменитая ясность его взгляда, природная невинность. Появилась какая-то изощренная жестокость, не свойственная ему, и категоричность, которой Нефрит в нем не замечал за все годы дружбы.

Цинизм нового Джедайта начал раздражать Нефрита, как и постоянно терзавшее его самого неутоленное желание. Три месяца он провел как в эпицентре голодного пламени. Ночи стали невыносимо длинными, полными неусмиримыми метаниями, неосуществимыми мечтаниями... и алкогольным угаром.

Страх за Джедайта впился в сердце, выжимая его по капле... пока не осталась одна боль... и решимость...

Пусть он погубит себя, но Джедайт будет его... Одну ночь за свои муки Нефрит заслужил честно. Даже изменения в Джедайте не остудили его. Наоборот. Новый Джедайт стал еще желаннее, его упрямо сжатые в злой усмешке губы еще притягательнее...

Нефрит держался уже на одних воспоминаниях о былой дружбе... Но и те таяли...

Джедайт сидел на крыше школы, лениво жуя бутерброд. Его вот-вот нагонит очередная вспышка иллюзий. Он это чувствовал весь день и подготовился к ней.

А что вообще по-настоящему? Что не иллюзия? Может, вся его жизнь – одна сплошная иллюзия, а истинно лишь то, что он видит короткими вспышками... Как отделить то, что действительно есть, от причуд разгулявшегося разума?

Джедайт целует горячие требовательные губы Эндимиона, гладит его крепкое сильное тело, в попытке навечно запомнить каждый дюйм, изгибается всей спиной навстречу необычайным ласкам.

Как же восхитительно нежны и требовательны чуткие пальцы Эндика! Откуда он знает, где то место, которое именно в данный момент молит приласкать его?..

Джедайт приглушенно всхлипнул, когда жадные губы Эндимиона скользнули по его груди, спустились по упругой поверхности крепкого спортивного живота, приласкав пупок игривыми касаниями языка. Губы не остановились на достигнутом, скользнув еще ниже...

Джедайт скорчился на крыше, захлебываясь слезами. Что же истинно? Правда ли это? Или его обманывает, жестоко глумясь, собственный разум?..

Какая зверская пытка!..

Ублюдок Эндимион! Как такое возможно?..

Нефрит знал, где искать приятеля. На крыше, где же еще...

Джедайт увидел лицо Нефрита... Такое дорогое, родное, знакомое каждой черточкой... Оно склонилось над ним, искаженное неподдельной страстью. Горячие губы больно впились в рот Джедайта, требовательно заставляя отвечать на свои касания.

Как все необычно... Притягательно... Искренне...

Джедайт обнял шею Нефрита, прижимая к себе, отвечая настолько самозабвенно, что Нефрит застонал.

Нефрит, дыша с трудом, хрипом, лихорадочно стянул с Джедайта пиджак, рубашку, резким грубым движением расстегнул ремень и брюки...

Джедайт застонал в голос...

Какая удивительная иллюзия... Хотя все его иллюзии были удивительны и реальны, от этой, как и от иллюзии с Эндимионом, не хотелось отрываться...

Зубы Нефрита стиснули шейку Джедайта, слегка сжимая бледную сливочную кожу, пригладив укус трепетным касанием языка...

Джедайт порывисто погрузил ладони в облако темных кудрей Нефрита, лаская затылок, играя с прядями, укрывающими их от всего мира темным коконом, прижимая Нефрита к себе все требовательнее и требовательнее...

Джедайт сам подался вперед, позволяя рукам Нефрита скользнуть в его брюки, допуская до самого чувствительного места...

Джедайт ошеломленно потряс головой. Он лежал голышом на крыше школы. Уже стемнело, стало прохладно, но его тело горело от желания.

Джедайт с трудом натянул одежду. Руки дрожали, ноги подгибались, голова шла кругом...

Что это было?.. Сон или явь?..

Джедайт провел пальцами по опухшим до боли губам. Они откровенно ныли... Это еще ничего не значит. Он вполне мог сам прикусить их в “припадке”...

Нефрит с невыразимой мукой наблюдал за пьяно шатающимся Джедайтом, пытавшимся дойти до дома. Сил у паренька не было, он цеплялся за стены домов, столбы, иногда за прохожих.

Глаза паренька были растерянные и голодные...

Надо было остаться с ним до конца... До полного логического конца...

Нефрит облизнул губы, еще хранящие вкус тела Джедайта...

Вкусный мальчик, на удивление вкусный... Кто бы мог подумать... Так вот, что испытывали все те девчонки, с которыми Нефрит проводил подобные же “опыты”. Правда обычно, он был на месте Джедайта...

Глаза Нефрита тускло сверкнули обещанием.

Он не отпустит Джедайта. У них еще будет ИХ ночь... Целиком... Без срывов и трусливых побегов...

Нефрит расплылся в порочной улыбочке и, легко лавируя между прохожими, незамеченный проводил Джедайта до дому. Только дождавшись, когда в его спальне зажжется свет, Нефрит оставил свой наблюдательный пост и направился в ночное кафе.

Джедайт, принимая душ, совершил ЧУДОВИЩНОЕ открытие.

Его галлюцинации, похоже, стали обретать физическую четкость или выходить в пространство этого мира... Он обнаружил на себе минимум пять аккуратненьких хорошеньких засоса.

Какая сволочь их поставила?!..

Кто это сделал?..

На ум сразу пришел, почему-то, Мотоки.

Странно... С чего бы это... О нем Джедайт не вспоминал уже три месяца...

Джедайт откинул с лица пряди мокрых волос. Сконцентрировался на ощущениях своего тела, пытаясь избавиться от непонятной тяжести в пояснице...

Тонкие, строго рассчитанные струйки душа, чувственными ниточками ласкали кожу Джедайта, расслабляя, как умелые пальцы массажиста. Кожа Джедайта медленно обретала нежно-розовый оттенок. Вода душа была ледяная...

Крупные безвкусные капельки стекали с челки на губы Джедайта. Он слизывал их медленно, как самое изысканное удовольствие, заставляя себя ощутить на языке вкус коньяка, столь ценимого Нефритом. Вкусовые рецепторы привычно позволили себя обмануть. На языке появился привкус терпкого напитка, с характерным оттенком горьковатых трав...

Джедайт проникновенно застонал. В иллюзиях есть и свои плюсы...

Он запрокинул голову, открыв воде доступ к пылающим от возбуждения щекам. Прикрыв глаза, он полностью отпустил эмоции, пытаясь вернуть тонус измотанным мышцам тела.

Спина напряглась буграми мускулов, они потрепетали несколько мгновений, вспоминая свою истинную мощь, и обмякли. По коже лениво поползли чувственные мурашки. Дыхание Джедайта перехватило...

Он ощутил опасность слишком поздно. Позднее, чем следовало с его опытом...

Сильная рука уверенно и грубо припечатала Джедайта лицом к зеркальной поверхности стены ванной.

Джедайт по привычке дернулся, почти выламывая заведенные за спину руки. Суставы надсадно хрустнули... Было ОЧЕНЬ больно. Захват рук нападавшего не ослабел, зато последовал удар коленом по почкам.

Джедайт задохнулся, подавившись своим сопротивлением. Ему не надо было даже смотреть в зеркало. Инстинкт не напрасно подкинул ему имя Мотоки пару минут назад. Джедайт мог поспорить – это именно он...

Будь проклята та иллюзия, из-за которой он ослабил внимание и упустил момент атаки. Теперь остается только дожидаться нужного момента и терпеть...

Как это унизительно!..

Джедайт расслабил тело, выровнял стиснутое спазмом дыхание...

Будем ждать...

Мотоки, почувствовав, как мускулы Джедайта буквально растеклись под его шелковистой кожей, улыбнулся...

-Ты определенно умница. Хорошо понимаешь ситуацию. Приятно наблюдать это взрослое благоразумие в юном ученике Темного Мастера.

Джедайт медленно зажмурился.

Как хочется ударить со всей силы, сломать кость, изувечить, увидеть, как смерть слизывает жизнь с донышка глаз жертвы...

-Приятный душ предпочитаешь. Мне нравится... Холодненький... Верно, контраст просто бесподобен: холодная вода, остужающая пылающую кожу, и твое горячее тело, благодарно принимающее ласку воды...

Уши Джедайта против его воли вспыхнули так ярко, что Мотоки это заметил. Его губы почти нежно поцеловали маленькую пылающую мочку, спустились к шее, оставив горячую дорожку чувственных укусов до плеча Джедайта.

Джедайта передернуло от омерзения. Мотоки за это так впечатал его в стену, что кожа на виске Джедата лопнула... Побежала темная густая кровь...

Джедайт, понимая, что пути назад нет, и он крупно влип, с душой врезал своим затылком по лицу Мотоки. Тот глухо вскрикнул. Из разбитого носа крупными каплями, как переспелая вишня, потекла кровь.

Мотоки апатично вытер нос о шевелюру Джедайта.

Вспышка иллюзий пришла внезапно, как и всегда, ударив исподтишка....

Джедайт уже не мог различить, где правда, а где иллюзия, где тело, а где душа... Миры переплелись в болезненном безумном танце, поглотив его...

Поврежденные ребра болели так, что Джедайт невольно поскуливал, когда Мотоки особо сурово сжимал его в объятиях, буквально впечатывая в свою грудь, стремясь слиться с ним полностью.

Отбиваться сил уже не было. Голова кружилась, тошнота преследовала неотступно. Пропало даже желание сопротивляться. Что угодно, только бы прошла эта кошмарно-тесно переплетенная с иными Мирами боль...

Вспышки миллиардов Миров проходили сквозь Джедайта, непрошено одаривая ненавистным ненужным знанием. Просто непостижимое количество перерождений всех существ пронзало Джедайта, оставляя память о себе в глубине его сознания, пока для самого себя у него просто не осталось места...

Мотоки чувствовал, с парнем что-то не то, но не мог остановиться. Юное красивое тело дарило просто нереальные ощущения, опутав восторгом всю сущность Мотоки, вознося к самим небесам...

Податливо-упрямый, непостижимо-уникальный... Каждый миг он был другим, меняясь неуловимо, призрачно... Как если бы Мотоки держал в своих объятиях маленькую Вселенную, сжавшуюся до размеров этого странного паренька...

Такое более не испытать ни с кем и никогда...

В то же время Мотоки с досадой понял – паренек не станет ни членом клана Широнаго, ни его личным постоянным любовником. Это удовольствие только на одну ночь... А затем его всю жизнь станут преследовать воспоминания об этой неправильно-прекрасной ночи...

Похоже, Джедайт отомстил ему своей покорностью куда вернее, чем мог бы своим открытым сопротивлением...

Мотоки с пронзительной нежностью оглядел опухшее лицо Джедайта.

Рассеченный висок с запекшейся кровью, распухшие разбитые губы, посиневшая скула, внушительные синяки под полуприкрытыми в изнеможении глазами...

Ужасающая картина... И непонятно-притягательная одновременно...

Мотоки еще сильнее сжал бедра Джедайта, прижимая к себе со всей силой и голодом существа, чувствующего скорое завершение сладостного мига подлинного счастья.

Джедайт взмахнул ресницами... Сухо сверкнули пустые глаза с черными мертвыми радужками, это зрачок расширился до просто нереальных размеров, поглотив всё...