…Было около семи вечера.

На улицах – полно людей. Спешащих с работы, возвращающихся в свои уютные и теплые дома.

Этот день, как и многие предыдущие, прошел удачно, не принеся им ни больших потерь, ни, впрочем, крупных побед.

Жизнь текла ровно, как вода по стеклу. И всех это устраивало.

Всем давно уже было все равно.

“Улыбаются… Не зная, что давно уже мертвы… Бррр… Жалкое зрелище”…

Кунсайт посильнее натянул на уши кепку, которую полчаса назад выдал ему Дестени, и прибавил шагу. Прогулки по Токио не приносили Демону никакой радости.

Даже несмотря на охранную магию, он чувствовал себя уязвимым.

Потому что здесь была не его земля. Ею всецело владел Серебряный Кристалл.

Увидев свое отражение в одной из зеркальных витрин, Демон болезненно поморщился. Глядящий на него щуплый подросток в мятой одежде сделал то же самое.

“Вот так… Никакой справедливости…

Тысячелетиями служи своему королевству верой и правдой, а в результате… Какие-то выскочки не оказывают тебе и толики должного почтения, да еще и превращают черт знает во что…

А твое разлюбимое государство?! Ты всегда был ему предан… И даже когда оно переродилось – ты добывал для него энергию, рискуя собственной шкурой… Не требуя ничего взамен… А теперь ходи с исполосованной мордой и радуйся последним дням этой безумной жизни…”

Демон раздраженно плюнул в отражение и пошел прочь.

Его путь лежал в игровой центр, где он надеялся застать хотя бы одну из своих жертв.

Они вышли из темного грязного подъезда, и окунулись в серое постоянство токийского вечера.

“-Нус-с… С кого начнем?” – бодро поинтересовался Дестени у обитателя своего сознания полным энтузиазма голосом.

Так, словно им предстояло совершить какую-нибудь детскую шалость.

“-Думаю, в качестве разминки – с художницы. Ведь за второй жертвой нам предстоит прогуляться в дом одного из наших врагов… Той самой, что не так давно едва тебя не поджарила”.

Дестени тут же вспомнил и смертоносный огненный шар, едва не снесший ему голову, и падение в восьмиметровый бетонный колодец, и несколько последующих дней, проведенных на дне люка, со сломанной ногой, в приятной компании крыс и мусора, и зябко поежился.

“-Только… я кое-что хочу спросить у тебя…”

“-Да?”

“-Ты знаешь, что нам предстоит сделать?”

“-Ну, примерно представляю… Как-нибудь расшевелить хранителя Радужного Кристалла, и убить его, чтобы Теки смог поймать его душу”.

Джедайт немного помолчал. Дестени с недоумением почувствовал удивление Иллюзиониста.

“-И ты так спокойно об этом говоришь? Мне кажется это странным”.

“-Почему?”

“-Потому что тебе предстоит убить себе подобного. Смертные обычно более трепетно относятся к такого рода вещам”.

“-Но… ты же сказал, что их души мертвы. Значит, фактически никакого убийства не будет”.

“-А что, если я ошибался? Или, вдруг наша жертва уезжала куда-нибудь как раз в то время, как Сейлормун задействовала Кристалл?”

“-И что? Нужно пробудить Стража. А раз так – остальное не имеет значения.

И… зачем тебе этот разговор? Тебе же самому все равно…”

“-Не знаю… Просто хотел услышать, что ТЫ думаешь по этому поводу. Как-никак лишение жизни у вас, людей, считается одним из смертных грехов… И меня, право, немного удивило то, с какой легкостью ты согласился на это…”

“-Хммм… может, сказывается влияние некоего демона, обосновавшегося в моей голове? И вообще… со всеми этими перемещениями, перевоплощениями, магией и прочим, я… перестаю чувствовать себя человеком”.

“-А я, кажется, им становлюсь… - бросил Иллюзионист. – Эй! Чего ты остановился?!”

Дестени замер, чему-то нахмурившись.

“-Знаешь… мне не нравится этот разговор”.

“-Почему?”

“-Потому… Потому, что такие вот переходы на личности обычно предшествуют расставанию. Закон жанра. И почему-то подобная перспектива меня не радует”.

“-Ну что ж… - грустно усмехнулся Джедайт. - Тогда, и правда еще не время.

А сейчас… Чего застыл, как статуя, идиот! Шевели ногами, а то сделаю так, что бежать будешь до потери пульса!! Дел невпроворот!”

Дестени припустил в сторону квартала, где жила художница. Стараясь не задумываться об этом разговоре.

Иллюзионист с самого начала их знакомства знал все его мысли и чувства.

…С течением времени случилось так, что и Посредник обрел способность понимать обитающего в нем демона. Словно они жили одной и той же жизнью.

Но после происшествия в Пропасти Демон словно воздвиг вокруг себя непроницаемую крепость. Чтобы никто не мог добраться до обретенных им знаний. И только изредка приоткрывал дверь… Например, когда Кунсайт допытывался у него про Выбор. Или вот сейчас, во время этого странного разговора. И тогда юношу обдавало таким нестерпимым холодом, что леденели кости, а сердце сковывала колючая боль. Но потом, словно опомнившись, Демон захлопывал дверь…

Холод отступал.

И оставалось лишь печальное понимание…

Что он остался там, за этой дверью…

Нару остановилась и задрала голову, чтобы взглянуть на вечернее небо.

Оно было ровного серого цвета.

Впрочем, таким теперь оно было всегда…

И днем, и ночью.

“Непроницаемый купол, замаскированный под облачный покров”, - вспомнила она слова Джедайта, и ей стало не по себе.

Все они были здесь, как в ловушке…

Под этим заштукатуренным серым потолком. А настоящее небо было где-то там…

Зеленовато-черное небо проснувшейся Пропасти…

Но, неожиданно, укол в ногу выдернул Нару из трясины печальных мыслей.

Опустив голову, девушка встретилась с осуждающим взглядом Теки.

Виновато пожав плечами, она продолжила путь.

Уже несколько минут брели они по центральной кладбищенской аллее.

Здесь было тихо и пусто.

И за могилами давно никто не ухаживал…

Нару задержалась у одной из них…

…Именно здесь она стояла, разглядывая надгробную надпись, когда к ней подошел…

-Добрый день! – раздался за спиной неуместно радостный голос. - Как хорошо, что хоть кто-то заглянул сюда!

Нару подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась.

Широко улыбаясь, позади нее стоял священник в белом балахоне.

Девушка не заметила, как он подошел…

И как исчез Теки.

Наверное, спрятался в тень… Или просто сделался невидимым…

-Люди в последнее время совсем сюда не заходят, - продолжил Святой Отец с деланной грустью, не заметив замешательства Нару. - Их совсем перестали интересовать умершие… Даже сторож куда-то исчез… Ничего. Нам и так весело.

-Н… нам? – переспросила девушка, невольно оглядываясь.

-Да. Нам, - продолжал улыбаться ее собеседник, широким жестом указывая на могилы. – Нам есть о чем поговорить друг с другом.

Девушка почувствовала, как по спине ее пробежал неприятный холодок, а к горлу подступил ватный ком.

-Я вдруг стал слышать их… Они мне рассказывают о прошлом. О своей жизни и своей смерти. Это так увлекательно!!! Видишь ту могилу за витой оградой? Там лежит бедолага, разбившийся на мотоцикле. Представляешь! Он спешил на свидание! Как печально! – говорил священник, не переставая улыбаться.

У Нару подкосились ноги, и она наверняка упала бы без чувств, если б не сильный всплеск ярости, подействовавший, словно холодный душ.

Кот никуда не ушел, и молчаливым стражем застыл на границах сознания, незаметно подпитывая силы.

-Хочешь, и с тобой поговорим, дитя мое… Раскрой мне свою душу.

…Слова и знания пришли сами, и ей лишь оставалось говорить, сжав до боли кулаки, и смотреть в пустые глаза Святого Отца, стараясь разглядеть в них хоть искорку живого чувства.

-Вы хотите говорить, Преподобный? – Нару сама удивлялась твердости и холодности своего голоса. - Тогда давайте поговорим о вас… О том, почему вы стали священником.

От неожиданности собеседник перестал улыбаться. Но, глаза его так же были пусты.

-Это было шесть лет назад… Вы тогда сражались на ринге. И однажды… Вы слегка не рассчитали силы.

-Откуда ты…

-Тот человек был вашим другом. А вы убили его… - слова приходили сами. Злые слова. Жестокие. Жалящие в самое уязвимое место.

-Замолчи...

-С вас сняли все обвинения, но вы так и не простили себя… Вы не смогли справиться с грехом, тяжелым камнем лежащим на вашем сердце, и ушли в священники. Удрали. Спрятались. И вы хотите, чтобы вам открыли душу? Убийца.

Священник вздрогнул, и девушка увидела, наконец, в его взгляде искорку холодного безумия. Он весь затрясся, рука занеслась для пощечины…

Но цели так и не достигла.

Над головой Нару пронеслась черная молния и ударила Преподобного в грудь, отбросив на несколько метров.

А потом он вдруг пошел рябью и разлетелся в пыль.

А на его месте возник демонический хищник.

…По угольно-черной шерсти пробегали сиреневые змейки молний…

Кот приоткрыл зубастую пасть и сыто облизнулся…

...Первое, что бросилось ему в глаза – это отсутствие посетителей.

Обычно к этому времени игровой центр был полон народа.

Но теперь все изменилось.

Люди забыли, что такое азарт...

И глупые игры стали им не нужны.

Запустение данного заведения немного расстроило Кунсайта.

Все же, одно дело – приятно коротать время, дожидаясь, пока твои жертвы придут к тебе сами, и совсем другое – гоняться за ними по всему городу, собирая на свою голову всевозможные неприятности.

Поэтому, демон решил запастись терпением и ждать бывших носителей Кристаллов здесь, и только по истечении суток попытаться отыскать их с помощью магии.

Благо, теперь такая возможность у него имелась...

Спасибо обновкам от Посредника.

...Хозяина игрового центра поблизости также не обнаружилось.

Дестени не заглядывал в зеркало, поэтому понятия не имел, что там с ним сделал Джедайт, но, по крайней мере, когда он заявил Юмэми, что представляет некое агентство, занимающееся скупкой работ современных японских художников, ему поверили безоговорочно.

Сама хозяйка квартиры отправилась колдовать на кухню, и юноша на некоторое время был предоставлен самому себе.

...И уже минут десять рассеяно рассматривал неоконченную картину, установленную на мольберте.

...Светловолосая девушка в длинном белом платье держала на ладонях большой мерцающий камень, очень похожий на бриллиант.

Но у девушки не было лица.

-Тебя что-то смущает, Посредник? – поинтересовался Джедайт.

-Да... Мне кажется, что я ее где-то видел...

-Ну, конечно! – усмехнулся Демон. – Принцесса Серенити собственной персоной, да и Кристалл при ней. Но это – не то, что я хочу от тебя услышать...

Юноша наморщил лоб. Он чувствовал, что с этой картиной что-то не так, но не мог подобрать слов, чтобы объяснить, что именно.

-Посмотри на те, что висят на стенах, а потом – на эту, – подсказал Иллюзионист.

Поняв, что так просто демон от него не отстанет, и что, скорее всего, этот разговор не случаен, Дестени хмыкнул, подошел к картинам и прикрыл глаза.

И тут же уловил легкое свечение, исходящее от них.

Тонкие струи золотого и серебряного сияния высвечивали контуры, и, постепенно, нарисованные люди и пейзажи проявлялись в темноте...

Одухотворенные, живые.

А потом Дестени перевел взгляд на так смутившую его работу.

-Что ты видишь теперь?

-Только черную дыру, из которой веет холодом, – откликнулся юноша и поспешно открыл глаза. – Это... это значит, что...

На экране, уже в который раз за этот час, два молодых человека атлетической наружности сошлись в смертельной схватке.

Джо Хигаши снова попытался побороть лучшего друга.

-Гхм... и все-таки этот тип в красной безрукавке мне кого-то очень напоминает... – задумчиво проговорил Кунсайт, быстрым нажатием кнопки, наконец, отправляя Терри Богарта в нокаут, – и костюмчик его кажется мне до боли знакомым...*

-Не понимаю, как может насилие привлекать людей, – вдруг раздалось за спиной у игрока.

Эта фраза, а точнее – голос, произнесший ее, заставила Кунсайта разразиться самыми страшными проклятиями, которые только были известны ему.

Хвала Тьме – мысленно.

Потому как сам факт существования обладателя этого голоса оскорблял Демона до самых глубин его гордой души.

Демонический Маршал заставил себя обернуться.

Нет, внешне обладатель голоса не изменился вовсе.

Те же длинные рыжие волосы, забранные в хвост, те же изумрудные глаза…

Разве что униформу сменил на серые брюки и безупречно чистую и отглаженную рубашку нежно-зеленого цвета.

Но, телесная оболочка – это все, что осталось от Демона.

Впрочем, это он уловил еще при их первой встрече, в самом начале этого безумного месяца...

И тогда он был слишком потрясен увиденным...

Коварство и гордость обратились в прах, уступая место фальшивой любезности и неискренней доброжелательности.

-Но, к счастью, большинство из них уже осознало нелепость подобной жестокости, и потеряло к этим играм всякий интерес, – как ни в чем не бывало, продолжил Ямада Сейджиро. – Так что скоро здесь будет приют для бездомных животных...

-Э... а где Мотоке? – поспешно спросил Кунсайт, припомнив имя хозяина игрового центра. Ему нужно было срочно сменить тему, иначе искушение обратить в космический мусор и бывшего демона, и здание, где он находился, и по возможности – все, что окружало его в радиусе десяти миль, стало бы просто непреодолимым.

-О... Он попросил меня подежурить здесь, а сам поехал в аэропорт встречать свою невесту. А потом они приедут сюда.

“Что ж... и то хлеб”, – усмехнулся Демонический Маршал.

-Ой! А что у тебя с лицом? На нем просто живого места нет! – с деланным удивлением спросил Ямада.

-Гхм... да так... С котом одним знакомым повздорил... – отмахнулся Кунсайт. – Кстати... Сюда хоть кто-нибудь заходит?

-Ну, да... Редко. В основном – один тип. Он приходит обычно очень поздно, и сидит здесь ночь напролет. Мы ему ключи оставляем... Странный он какой-то.

-О. И в чем же заключается странность? – Демон решил добыть как можно больше информации, чтобы получше проработать дальнейшие действия. Данную привычку он подхватил от Иллюзиониста, и ничуть не жалел об этом. Ну, а с беднягой Сейджиро можно будет разобраться и попозже.

-Не знаю... Странность и все. Он играет, не проронив ни слова... яростно. Не замечая ничего вокруг... Так, словно от этого зависит его жизнь... Или...

Юмэми принесла с кухни чай и маленькие пирожные, и теперь тихо ждала, когда же гость осмотрит все ее картины и выскажет свое решение.

Когда дело дошло до переговоров, Дестени без возражений уступил место Джедайту, а сам лишь послушно озвучивал произносимые им слова.

-Все они, безусловно, хороши, – почти искренне признал Иллюзионист, – но, пожалуй, я куплю у вас ту, что вы сейчас рисуете... Разумеется, когда работа над ней будет закончена.

То ли ему показалось, то ли во взгляде девушки промелькнула печаль?

Демон насторожился.

-Я... я не думаю, что это когда-нибудь произойдет... – проговорила Юмэми, – я работаю над ней почти месяц, но... что-то с ней не так. Словно я больше не могу рисовать...

-Неужели? – Иллюзионист удивленно изогнул бровь. – Вам не хватает вдохновения?

-Да... можно сказать и так... Раньше я видела картины во снах... Они являлись сами, и мне лишь оставалось запечатлевать их...

-И эту девушку вы тоже видели во сне? – Демон кивком указал на установленный на мольберте холст.

-Да... и это было последнее видение... Она была перед глазами всего лишь мгновение... А потом ее место заняла пустота. И больше я не вижу снов.

-Какая жалость... – хмыкнул ее собеседник.

“Похоже, ты прав, – пробормотал Дестени, – моя совесть действительно будет чиста”.

-Если бы... если бы я еще хоть раз смогла увидеть ее... Если бы я только смогла дорисовать эту картину… Почему-то, это очень важно для меня. Это все, о чем я только могу мечтать.

-Мечтать? – переспросил Джедайт. – Вы еще можете мечтать? Что ж... это упрощает дело... Думаю, тогда я смогу вам помочь. Только обещайте, что не будете задавать вопросов.

Девушка поспешно кивнула.

-Тогда берите все, что вам нужно для рисования, и давайте покончим с этим портретом.

Джедайт, преодолевая неприязнь, воссоздал образ Принцессы в мельчайших подробностях.

Иллюзия получилась настолько реальной, что казалась живой.

Нежный солнечный свет, пробивающийся сквозь брешь в белых пушистых облаках, падал на плечи, создавая иллюзию, что от нее исходит сияние...

И Юмэми лишь оставалось торопливо зарисовывать вновь возникшее пред ее глазами видение.

Джедайт с удовольствием разрушил ставшее ненужным видение, и они с Дестени покинули дом художницы.

Стоило им переступить через порог, как только что дорисованный портрет полыхнул магическим пламенем, в мгновение ока поглотившим и его, и ту, что вложила в него останки своей души.

*Ну, вообще-то это была неплохая шутка...