Черный Ворон с силой обрушил топор на очередной чурбак. Как его учили, во время тренировки представь мишень своим злейшим врагом и бей. И хотя уже очень давно у старого солдата не было настоящих врагов… но вот некоторые в городе, у которых хватает наглости…

– Отец… – раздался у него за спиной быстро приближающийся истошный вопль. – Оте-ец!

Услыхав испуганные крики сына, Ворон, мигом забыв о мелких неурядицах, поудобнее перехватил рукоять топора, единственного доступного ему в этот момент оружия, и обернулся к опушке. Из леса вылетел растрепанный Гришен и сразу бросился к отцу. Тот схватил его за плечи обеими руками, в одной из которых был зажат топор, и встряхнул его.

– Что случилось?

– Там… там… на Мертвой поляне… – заикаясь, пытался ответить юноша.

– Да что там, в конце концов! – встряхнул его отец.

Когда Зойсайт очнулся, он сразу все вспомнил. Его разум и его тело не были скованы ни сном, ни болью. Он помнил свою смерть, и теперь осознавал свою жизнь.

Демон слегка приподнял веки и, не шевелясь, осмотрел помещение, в котором находился. Он еще раньше понял, что свободен от цепей и веревок, что находится в замкнутом пространстве с камином (огонь в очаге отзывался на огонь в крови), и что лежит на покрытой шкурами деревянной лавке. Теперь же он увидел жилое помещение со стенами из грубо обтесанных бревен, стул и стол в центре комнаты, дверь в дальнем углу и занавешенное окно. Все это очень мало походило на Темное Королевство…

Раздавшиеся за дверью шаги заставили Зойсайта снова прикрыть глаза, но теперь он знал все нужное о своем окружении и мог справиться со многими из возможных неприятностей. Шаги замерли на пороге комнаты. Кто-то осторожно открыл дверь, немилосердно заскрипевшую при этом. Затем шаги раздались рядом с постелью демона. Судя по стону мебели, только что вошедший человек опустился на стул. Именно человек. В его ауре не было ничего необычного, разве только уверенность воина в своих силах. Зойсайт почувствовал устремленный на него взгляд и решил, что ему уже пора приходить в себя. Человек не может представлять собой большую опасность. Демон открыл глаза и повернул голову.

Все верно. У стола сидел крупный мужчина лет сорока, с черной бородой, короткой стрижкой и проседью на висках. Он был одет в кожаные ботинки, штаны и простую свободную рубаху грубого полотна. Судя по манере держаться, он был когда-то солдатом. То, что меч в его руке был направлен в горло Зойсайту, было не самой важной вещью в мире. На самом деле, вообще не имело значения.

– Не двигаться, – твердо приказал незнакомец.

Зойсайт даже не улыбнулся. Просто клинок каким-то чудом оказался в его руке, а его бывший владелец скорчился на полу, держась за живот. Демон уже неподвижно сидел, сохраняя отстраненное выражение на лице, пока тот не справился с болью и не встал.

(И никто в этом мире не мог знать, как металась внутри Зойсайта его перепуганная душа, каких усилий ему стоило сейчас копировать холод и невозмутимость Лорда Кунсайта. Где?! Где мой Лорд…)

– Где я? – спросил демон.

– В моем… кха… доме…

– Как я здесь очутился?

– Мой сын нашел Вас вчера в лесу, а я принес сюда. Вы были похожи на полено, которое кто-то вынул из огня – страшные ожоги, сажа… Мы думали, Вы не выживите, а Вы уже к вечеру были почти в порядке.

– Если ты не убил меня сразу, – презрительно хмыкнул Зойсайт, – то зачем же ты принес меч теперь?

– Я не знал, какого цвета Ваши глаза.

Зойсайт вопросительно приподнял бровь. Конечно, у него очаровательные очи, но какое человеку должно быть до этого дело? Кузнец понял, что от него требуют пояснений, но почему-то медлил. Глаза демона нехорошо сузились.

– Ну… Вы же сын Солнца и Земли, – неуверенно начал хозяин. Зойсайт не отреагировал на это заявление, ожидая продолжения. Всегда полезно знать местные суеверия, особенно когда тебя принимают за одно из них.

– Такие, как Вы, несут либо смерть, либо жизнь, как и Ваши родители. Огонь – смерть…

Зойсайт усмехнулся.

– …Земля – жизнь, – продолжал человек. – Ваши волосы говорят об отце, и если бы Ваши глаза подтвердили их своим цветом, я бы попытался Вас убить во имя спасения себя и своей семьи. Но Ваши глаза от матери-Земли.

Человек снова умолк.

– И что это предположительно значит? – подтолкнул его демон.

– Что Вы – костер. Вы можете сжечь, Вы можете согреть. Моя семья ушла, – добавил он. – Если Вы останетесь тут и отпустите меня, я уйду следом и не вернусь. Если Вы решите убить меня, они в безопасности. Выбор за Вами.

Зойсайт брезгливо поморщился. Остаться в этом свинарнике? Увольте. Но где тогда жить?

– Отведи меня туда, где меня нашел твой сын, – велел он, выкидывая бесполезное железо, и встал.

Человек нерешительно покосился на демона и поднял свой меч. На мгновение у него мелькнула мысль об убийстве, но он сразу же отбросил ее. Меч упокоился в ножнах.

Зойсайт, незаметно наблюдавший за ним, снисходительно усмехнулся уголками губ. Да, этот человек не глуп, сразу осознал всю бесполезность такого оружия против “сына Огня”.

Черный Ворон с уважением и завистью посматривал на юношу. Тот перелетал через поваленные деревья и ямы с легкостью и грацией зверя.

“Дикого, опасного зверя”, – уточнил Ворон про себя.

Ему самому приходилось постоянно нагибаться, и это несмотря на долгие годы жизни у леса. Разок он даже вывалялся в грязи, когда упал, поскользнувшись на дне очередной канавы. Все-таки была только весна, и солнечный огонь не успел еще добраться до каждой щели в земле. Хотя уже и заделал ей сыночка, вновь прорезалась непрошеная мысль, которую пришлось в срочном порядке изгнать из головы. Кузнец опять чертыхнулся, когда тугая ветвь, в который уже раз, хлестнула его по лицу.

А вот сын Огня и Земли даже не замечал таких препятствий. Его ловкое тело лишь слегка изгибалось и умудрилось ни разу за весь путь не задеть даже листика, а трава за его спиной мгновенно распрямлялась, словно не ноги, а ветер прошелся по ней. “Вот бы такого в разведку. Цены б ему не было. Как и в строю. Угу, и при дворе короля. И… Да его везде примут, стоит ему только захотеть!”

– Мы почти пришли, – вслух, чтобы прогнать лишние мысли, сказал Ворон. – Вот это место. Ваша поляна…

Лицо его спутника было словно выточено изо льда, так мертвенно-бледны и неподвижны стали его черты, но вот глаза… Возможно, все дело было в резком контрасте с безмятежной красотой поляны, но теперь глаза сына стихий казались темными и бездонными. В их глубине застыли жестокие чудовища горя и потери. Ни у кого не должно быть такого взгляда. Никогда. Ни за что. Тоска такой силы может только убить.

“Что же ты потерял, родившись, сын Солнца? – потрясенно подумал Ворон. – Чего ты лишился и за какую вину, если самое прекрасное из виденного мною за полвека сделало такими твои глаза?”

Сын Солнца наконец достаточно овладел собой, чтобы заговорить, но его голос был таким же мертвым, как и взгляд. Не отрывая взгляда от поляны, он сказал:

– Скажи своей семье, пусть возвращаются. Я остаюсь здесь.

Гришен крался между деревьями, все ближе и ближе подходя к поляне сына Солнца. Конечно, отец был прав, когда запретил приближаться к ней даже на милю, но если незаметно? Вот уже три недели прошло с тех пор, как отец разрешил им с матерью и сестрами вернуться в дом, и за это время ничего особенного не произошло. Это, в общем-то, и к лучшему, но… Вот и пришлось отправиться на разведку.

Гришен остановился. Поляна была уже за ближайшими деревьями. Между их стволами даже можно было разглядеть куст с огромными, невероятно красивыми бутонами темно-красного цвета. Вся решимость, которую юноша копил в течение последних двух дней, куда-то исчезла. Ему самому вдруг показалось безумием находиться вблизи Мертвой поляны. (Она уже не была мертвой, но все по старой привычке называли ее так.) Отступать было уже поздно. Гришен обругал себя последними словами за устроенную самому себе ловушку. Это же надо было до такого додуматься – поспорить с Крохой! А ведь все начиналось так невинно: с разговора о военной службе отца. Каким он всегда был отважным солдатом и вообще…

– Договорились.

Гришен помнил, какое недоумение вызвал у него лаконичный ответ вредной Крохи, а теперь не мог понять: вроде и сам так решил, а вроде и нет. Он скрипнул зубами. Ну, Кроха такое сболтнула – это понятно. Она еще маленькая, хоть и хитра не по годам. Но он! Ему же скоро семнадцать стукнет, так какого дракона! Теперь придется цветок добывать, иначе на ближайшей же ярмарке Кроха ославит его трусом. Остается только надеяться, что сына Солнца “нет дома”.

Гришен осторожно выглянул из-за ствола, пытаясь понять, что сейчас происходит на поляне. Ее хозяина не было видно.

– И что я там делаю? – внезапно раздалось у него над ухом.

Юноша вздрогнул, руки скользнули по стволу, и он, потеряв опору, полетел прямо в ощетинившийся шипами куст. “Ой, мама”, – успел подумать он, и зажмурился, чтобы не видеть быстро приближающихся колючек. Но тут что-то схватило его за воротник и резко дернуло назад. С тихим всхлипом Гришен опустился на пятую точку.

Открывать глаза Гришену очень не хотелось. Он подозревал, что зрелище ему совсем не понравится. Но поскольку ничего не происходило, а перспектива остаться слепым привлекала его все меньше, то через некоторое время он, наконец, решился на это.

Он был прав только отчасти. Сам факт, что сын Солнца сидит перед ним на высоком пне и с усмешкой смотрит на него, не внушал особого оптимизма, но… У юноши ёкнуло сердце.

Но самым завораживающим на этом лице были глаза. Бездонные зеленые омуты затягивали, топили в своей невероятной глубине, от их пристального взгляда перехватывало дыхание. За ними можно было пойти в огонь, в воду, на смерть – лишь бы быть рядом с таким невероятным существом.

– Ну и что же мы здесь ищем? – почти промурлыкал сын Солнца.

Гришен поперхнулся готовыми слететь с губ оправданиями, уловив что-то очень нехорошее в этих интонациях. Он поспешно вскочил и почему-то вытянул руки по швам.

– Я… я… – испуганно пролепетал юноша.

– Тебе стало любопытно, – констатировал сын Солнца.

– Я… да. Извините, – залился краской Гришен.

– И что именно тебя настолько заинтересовало, что ты вопреки воле отца пришел сюда, топая, как слон, и круша все на своем пути?

Юноша опять покраснел. Ну не говорить же, в самом деле, что все это из-за глупого спора!

– Поляна… она раньше называлась Мертвой. Я хотел посмотреть…

– И как она тебе? – кокетливо, будто модница про новое платье, спросил сын Солнца.

– Очень красивая, – скованно ответил Гришен, – я такого еще не видел. Она словно… словно специально для Вас, – неожиданно для себя добавил он и смущенно глянул на сына Солнца – и сжался как от удара.

На лицо огненного существа легла тень, а в глазах на одно, только на одно мгновение мелькнула дикая боль, скрутившая Гришена паническим страхом. “Он потерял что-то очень важное, и это причиняет ему невыносимые страдания, – сказал недавно отец. – Если бы я испытывал что-либо подобное, я бы свел счеты с жизнью.”

Спустя миг наваждение прошло.

– Ты прав, она создана именно для меня, – бесцветным голосом произнес сын Солнца. Потом он резко тряхнул головой: – Так как, говоришь, тебя зовут?

– Я не говорил. Но вообще-то Гришен, – чуть помедлив, ответил юноша.

– Не обращай внимания. Просто была у меня одна знакомая девчонка, которая не упускала случая объявить всем вокруг свое имя и род занятий… Убил бы. Руки не дошли.

Гришен переминался с ноги на ногу, не решаясь о чем-то спросить, но юноша и так его понял.

– Можешь называть меня Зойсайтом, – милостиво представился он. – Так это ты нашел меня?

– Да. Я увидел, как столб света упал на Мертвую поляну, а когда пришел сюда, то увидел тут Вас.

– И не страшно было подходить? – снисходительно, как ребенка, спросил Зойсайт.

– Страшно, – признался юноша, не замечая оскорбительного тона. – Но я скоро стану солдатом, мне надо уметь преодолевать страх!

– Солдат должен еще и оружием владеть.

– Знаю. Меня отец учит. Он очень ловко с мечом обращается, – гордо добавил Гришен, но тут же стушевался, вспомнив, как легко его собеседник справился с этим самым мечом голыми руками.

Зойсайт посмотрел на свои сапоги, до которых уже дотянулась тень Гришена.

– Тебе пора домой, – безапелляционно заявил он.

Юноша огляделся и с удивлением обнаружил вокруг быстро сгущающиеся сумерки. Поспешно вскочив на ноги, он хотел уже уйти, но что-то останавливало его. Он робко поднял взгляд на сына Солнца.

– Можно, я еще приду?

Зойсайт оценивающе оглядел его с ног до головы, еще больше смутив этим Гришена, который уже сожалел о своем вопросе.

– Можно, – наконец бросил Зойсайт. – И меч приноси.

– Спасибо, – чопорно поблагодарил юноша и со всех ног бросился прочь.

– Эй, Гришен, – остановил его окрик за спиной. Гришен обернулся.

Зойсайт стоял на прежнем месте и весело улыбался. В лучах закатного солнца его волосы полыхали темным багрянцем, глаза казались совершенно черными, а сам он больше походил на прекрасного огненного духа. Подобное существо просто не могло быть обычным смертным!..

– Ты ничего не забыл? – крикнул Зойсайт. – Держи!

Гришен вытянул руку, и в нее что-то упало. Машинально сжав пальцы, он тихо взвыл и тут же выронил подарок. Это оказался цветок с того самого куста, в который он едва не угодил. Он тоже имел шипы.

Сын Солнца рассмеялся, будто запела стеклянная птица. Юноша повернулся и снова побежал, клятвенно обещая себе, что никогда, ни за что не вернется сюда.

Отсмеявшись, Зойсайт повернулся спиной к шуму, создаваемому убегавшим человеком, и вернулся на поляну.

Зойсайт опустился на небольшое возвышение в центре поляны, свободное от цветов и свернулся калачиком. Это место напоминало ему о Лорде Кунсайте.

Ветер, играющий в траве неподалеку от демона, но не решающийся задеть его, нашептывал ночи все известные ему тайны и сказки. Демон съежился во сне, его лицо стало лицом обиженного ребенка.

– Кунсайто-сама… – шевельнулись его распухшие губы.

Рядом со своим странным другом юноша становился все более сильным и ловким, хотя сам, со своим богатырским сложением, казался себе рядом с сыном Солнца грузным и неповоротливым. И за все он платил Зойсайту рассказами и байками, былью и легендами, своей жизнью и своей преданностью. Зойсайт жадно впитывал всю нужную информацию об этом чужом мире, с его чужой магией, которой еще предстояло обучиться.