Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Сейширо
Предыстория-1
Дела семейные
Бай, бай да люли,Хоть сегодня умри.
Сколочу тебе гробок
Из дубовых досок.
Завтра мороз,
Снесут на погост.
– Бабушка-старушка,
Отрежь полотенце
Накрыть младенца.
Мы поплачем, повоем,
В могилу зароем.
Народная колыбельная песня.
Ингерид из дома Нидхёгга вышла за Эгиля, сына Артура, по любви, что было редкостью в те далёкие дни. Рождение девочки в любой из семей страны никогда не считалось причиной для особой гордости или хотя бы поводом к небольшому торжеству. Только за кружкой хмельного приятели могли со смехом заметить смущённому отцу, что на сей раз "копьё отклонилось от цели" и "видно, в этой постельной битве он дал маху".
Дочь Короля ничем не отличалась от других детей женского пола, и её ждала та же судьба: унылое прозябание в холодном замке, однообразная домашняя работа, страх перед суровым отцом и неласковым старшим братом.
А между тем Ингерид росла непохожей на остальных. В Трудхейме она была подобна хрупкому весеннему цветку; ни обликом, ни нравом принцесса не напоминала мрачного Нидхёгга. Мысленно возвращаясь в счастливое прошлое, её сын ловил ускользающий светлый смех и невесомое прикосновение мягких льняных локонов матери к своему лицу.
В доме отца девушка проводила целые недели за шитьём, но всё же сумела привлечь сердце молодого и по младости-глупости простодушного ратника. Эгилю в наследство от родных, бывших из торгового люда, достался дом на окраине Столицы. Туда-то и вознамерился счастливый жених увезти свою невесту.
Месяц обдумывала принцесса мольбу к брату. Эндимион к тому времени давно стал Королём и был постоянно в разъездах или занят государственными делами, о которых Ингерид толком не знала ничего, кроме того, что они неизменно ведут к войне. Виделись родные брат и сестра редко. Эндимион I не вспоминал о бесполезной в его планах девчонке, а она старалась не попадаться на глаза повелителю Нидавеллира.
Сколько раз потом Ингерид с гордым смехом рассказывала мужу о своём подвиге: безрассудно храбром походе в логово Дракона! Когда принцесса, ни жива, ни мертва, произнесла свою просьбу, Король не казался удивлённым. Сквозь зубы пробормотав: "Я так и знал, что все женщины – дуры, и думают только об одном", он поинтересовался именем её избранника. "И ты знаешь, – неизменно добавляла на этом месте Ингерид, – я вовсе не уверена, что брат тогда вообще его расслышал, Эгиль!" Эгиль посмеивался в ответ, к тому моменту решив, что, пожалуй, всё сложилось не так уж и плохо.
Так, без лишнего шума, молодая чета поселилась вдали от всех возможных бед. Через два года у них родился мальчик, с самого начала не отличавшийся крепким здоровьем. Отец и мать не хотели, чтобы их сын стал колдуном, и это желание исполнилось. Из магических способностей матери Адамант знал лишь её умение быстро и легко излечивать от простуды. Да алые розы в её комнате цвели и благоухали круглый год, бросая вызов самым лютым морозам.
Отца Адамант помнил лучше, чем Ингерид. Эгиль появлялся в доме урывками, на неделю-другую короткого солдатского отпуска, но зато какое это было весёлое время! Из дальних стран, таинственных краёв с волшебными названиями, отец привозил диковинные истории и игрушки. Вместе, по его описанию, они рисовали драконов и сказочных чудовищ, составляли карты заброшенных кладов, сражались в жестоких битвах и выручали из беды прекрасных принцесс. Все спасённые знатные дамы неизменно оказывались точь-в-точь похожими на мать.
Адам не подозревал, что его отец действительно женился на принцессе, также как ничего не знал о Нидхёгге и Короле. Так, в мирных радостях и печалях, прошло восемь лет.
Однажды осенним вечером отец пришёл домой очень встревоженный. С матерью они заперлись в своих покоях и долго что-то обсуждали. Адаманту, скучавшему в одиночестве, это показалось удивительным. Спустившись по скользкой лестнице, он подобрался к дверям запретной комнаты совсем близко.
– …А я тебе говорю, что нам нужно уходить немедленно! Собери вещи и подготовь ребёнка! К утру мы будем уже у Реки. Там сможем нанять лодку, спустимся вниз по течению, заплатим мзду охране и через три дня пересечём границу! Пойми, это единственный выход! – Адам узнал хрипловатый сердитый голос отца.
– Объясни, чего ты так боишься, Эгиль? – обычно мягкий голос матери звучал надменно. – Что в нашем доме может соблазнить Короля? Все эти годы он и не вспоминал о моём существовании, а теперь, когда, наконец, это произошло, мы должны бежать куда-то сломя голову!
– Ингерид, ты рассуждаешь как женщина! Я не знаю, что понадобилось твоему брату от нас. Но я знаю точно, что в народе его называют душегубом и злодеем… На его совести столько жизней, сколько ты не покупала на рынке пшеницы!
– Меня не интересует мнение жалкой трусливой черни. Да и что произошло такого? Тебя вежливо и почтительно пригласили в Трудхейм на совершеннолетие племянника, двоюродного брата Адаманта. Нашему мальчику пора познакомиться со своей семьёй!
– А я скорее предпочту увидеть Адама в шайке законченных бродяг и мошенников, грубой солдатни, чем в компании высокородных чернокнижников, с пелёнок продавших душу дьяволу! Ингерид, я ЗАПРЕЩАЮ тебе впутывать сына в эти Богом проклятые дела!
Адамант никогда не слышал, чтобы отец так кричал на обожаемую жену. Зажав пальцами уши, спотыкаясь, мальчик бросился бежать наверх, в свою комнату. Там в темноте он просидел довольно долго, пытаясь понять смысл загадочного разговора. На кого был так зол отец? Что случилось? Вопросы оставили его, лишь когда Адам заснул от усталости прямо на полу возле постели.
На другой день Ингерид и Эгиль держались так, будто никакой ссоры не произошло. Но после полудня за ними прибыл внушительный эскорт из более чем десяти королевских ратников. Вцепившись в дверной косяк, Адам с восторгом глазел на великолепие сияющих доспехов и пышных плюмажей.
Мать, в тот день красивая, как фея, в невиданном небесно-голубом платье, была весела как ребёнок. На прощанье она пощекотала сына под мышками, поцеловала в щёку и строго наказала "быть хорошим мальчиком и слушаться во всём старую Эстер". Подчиняться скучной старухе из соседнего дома, страдавшей одышкой и вечно показывавшей любопытным мальчишкам огромную опухоль на ноге, не хотелось, но Адамант пообещал.
Отец поднял Адама на руки и зачем-то понёс по всему дому, открывая двери в каждую комнату и останавливаясь ненадолго на пороге. Он молчал, мальчик тоже не говорил ни слова, приученный играми к почти военной дисциплине.
Эгиль, тяжело вздохнув, повернул лицо сына к себе.
– Мы вернёмся через день-два. Ты не будешь бояться?
Адам отрицательно покачал головой. Потом, чтобы уверить отца в своём бесстрашии, замотал головой так энергично, что Эгилю пришлось придержать его за подбородок.
– Осторожней, малыш, голова – штука ценная. Не потеряй её ненароком! Знаешь что… – он помедлил. – Мы с тобой уже об этом говорили, а ты ещё раз послушай.
Адам приготовился, широко раскрыв по-отцовски спокойные глаза.
– На всю жизнь запомни: никогда ничего не бойся. Страх – твой вечный враг, худший из всех. Умей дать ему отпор. Пока ты храбр, есть надежда для тебя и для тех, кто на тебя положился.
Второй твой враг – глупость. Не будь доверчив и не надейся на случай. Всегда знай всё про всех и не доверяйся никому, особенно – женщине и тому, кого считаешь другом.
Третий враг – отчаяние. Если покажется, что всё вокруг ополчилось против тебя и грозит смертью, не опускай руки. Не бойся великана Отчаяние1 , его природа – ложь, его цель – заманить тебя в ловушку. Не будь обманут им.
И… если ты вдруг решишь, что навсегда потерял дорогих твоему сердцу людей… Не верь, это – тоже ложь. Когда-нибудь мы обязательно встретимся… – Эгиль внезапно умолк, смущённо и пристально глядя на сына.
– Ты запомнишь, Адам?
– Да, отец.
Эгиль ласково провёл рукой по тёмным волосам мальчика. Затем поднялся и вышел из детской. Адамант слышал, как внизу мать с упрёком выговаривала отцу за задержку, он что-то отвечал, а потом всё стихло.
Спустя некоторое время они поужинали вместе с Эстер. Та быстро заклевала носом, и Адам поднялся к себе. Поздно вечером старуха ушла, но мальчик был так занят игрой в лесных разбойников, что этого не заметил. Ночью он спокойно спал, а весь следующий день прошёл, как и предыдущий, в играх с самим собой.
К середине дня Адамант очень соскучился по родителям, и даже рассердился на них. Ещё бы, рассуждал он, им в гостях, наверное, весело! Пробродив по дому до заката, расстроенный мальчик лёг спать.
Проснулся он посреди ночи совершенно неожиданно. В детской было холодно и темно, только луна мягко светила чистым серебром сквозь щёлку в занавесках. Адамант сел в кровати и прислушался. Ни звука. Вздохнув, мальчик снова лёг, поудобнее устроился в тёплой постели и попробовал заснуть.
Чем дольше он лежал, глядя в темноту, тем страшнее ему становилось. Незримый ужас заползал в комнату, сжимая сердце и отзываясь липким ознобом в ногах. Адам закрыл глаза, но так было ещё хуже, и он снова открыл их. Теперь страх был везде.
Дрожа и сжавшись в комок, мальчик прислушивался к призрачным голосам. На комнату неизвестно откуда накатывали волны холодного воздуха. Адамант почувствовал, как они шевелят волосы у него на голове. К дуновению ветра постепенно стал примешиваться тонкий, едва уловимый запах гнили.
…Странные неразличимые голоса говорили, приглашали его спуститься…
Адамант резко сел в постели. "Хорошо же, – подумал он. – Раз вы так этого хотите, я спущусь. Я не боюсь вас, кто бы вы ни были". Он слез с кровати. Босиком, в ночной рубашке ему было совсем холодно, ледяной пол обжигал ступни.
Вытянув перед собой руки, ощупывая предметы, Адам двинулся к выходу. Тихо скрипнула дверь, пропуская его на площадку. Здесь призрачные голоса были слышны гораздо лучше, они звенели, сбивались на восторженный визг и хохот. Ветер свободно струил потоки холода по широкой чёрной лестнице.
Придерживаясь за скользкие перила, мальчик начал спускаться по льдисто отсвечивавшим ступенькам. Оказавшись на нижнем этаже, Адамант последовал туда, откуда доносился странный, всё усиливающийся запах. Однажды у них в доме сдохла большая жирная крыса, и Адам помнил этот запах гниения и смерти: удушливо-тяжёлый, приторно-сладкий.
Двери родительских покоев были распахнуты. Когда мальчик подошёл к ним, он понял, откуда так пахло. Все голоса разом смолкли. В этой комнате царили полная тишина и кромешная тьма.
В воздухе висел ужасный смрад. Справа от входа на полу Адам различил какой-то большой предмет и постарался осторожно его обойти. Под ногами что-то противно и мокро хлюпало, мальчик дважды поскользнулся на каких-то ошмётках и чуть не упал.
Задыхаясь от невыносимой вони, Адамант ухватился за тяжёлую портьеру и потянул её в сторону. В комнату хлынул лунный свет.
…Ингерид лежала навзничь на широкой кровати, накрепко сжав тонкими окостеневшими пальцами покрывало. "Мама!" – позвал Адам. Подождав, он прикоснулся к её холодной твёрдой щеке и только тогда заметил тёмно-фиолетовые пятна на лице и груди матери. Покрывало, губы, подбородок, волосы, платье Ингерид – всё было запачкано чёрным2 . Подождав ещё немного, мальчик пошёл к тому предмету, что заметил на входе.
Эгиля агония настигла столь же внезапно, как и его жену. Но сопротивлялся он и прожил на несколько минут дольше. Его лицо исказилось до неузнаваемости: синее, вздувшееся и распухшее, с проступившими жилами. Пол вокруг умершего был покрыт большими тёмными пятнами.
Адамант уже не чувствовал холода и смрада. Он очень хорошо понял, что случилось что-то непоправимое, но что именно – его мозг не мог до конца осознать. Мальчик отошёл в дальний угол зачумлённой комнаты и сел на корточки – один в пустом, наполненном страхом доме.
Сколько времени прошло в тягостном полузабытьи, неизвестно. Он очнулся от звука человеческих голосов. Кто-то пробирался в темноте, грубо ругаясь и ломая по пути вещи.
– Дьявол забери эту проклятую работу, когда надо, как шлюхе, лазать ночами по переулкам! Сидел бы в трактире, с бабами, с выпивкой… А, Сёрли?
– Заткнись, Берг, пока я твою поганую рожу в фарш не превратил! Жрать любишь – а работать кто за тебя будет? Приказ есть приказ. Сказано: достать щенка, значит – достать!
Адам подобрался к телу Эгиля и тихонько вынул занемевшими от холода пальцами длинный кинжал из старых кожаных ножен. Светлая, чистая, не знающая боли и раскаяния сталь отразила синие глаза.
Мальчику не было страшно. С каждой секундой, проведённой в этой комнате, он всё больше становился похожим на того Адаманта, каким ему предстояло оставаться до самой смерти. Он понимал одно: ни за что на свете их нельзя было допустить сюда.
Услышав приближающиеся шаги, Адам встал на пороге комнаты. За спиной, как в склепе, повисла нерушимая тишина. Он коротко вздохнул.
…Вынырнувший из темноты грузный наёмник с перебитым носом вздрогнул и выругался от неожиданности.
– Сёрли, эй, Сёрли! Топай сюда! Я нашёл его!
– Так хватай ублюдка, недоумок! Я не собираюсь ловить его по всему дому!
Адам обеими руками молча выставил перед собой клинок. Берг, заревев, ринулся вперёд, но внезапно его ноги подломились, и он с грохотом упал головой к порогу. Сёрли, невнятно захрипев, покатился вниз по лестнице и затих.
Одна из теней вдруг беззвучно отделилась от стены и превратилась в высокого человека в чёрном плаще. Адамант видел, как труп наёмника, повинуясь небрежному жесту незнакомца, откатился в сторону. Затем незваный гость не спеша приблизился к мальчику. С минуту он, нахмурившись, рассматривал восьмилетнего ребёнка, посиневшего в ночной рубашке от холода, защищающего мертвецов.
– Ну, здравствуй, Адам. Давно хотел с тобой познакомиться, – наконец произнёс ночной посетитель. – Меня зовут Эндимион, и ты можешь меня не бояться… братец3
.
Продолжение следует…
1 См. Джона Беньяна, "Путешествие пилигрима".
2
Действие яда примерно таково, что жертва во время серии судорог извергает из себя свои же внутренности, кусочки органов: желудка, тканей и т.д. Нет необходимости объяснять, что это очень мучительно.
3 "…Гипотетически продолжительность жизни Нидхёгга – 600-800 лет. Однако нужно заметить, ни один из известных нам представителей этой династии не "дотянул" и до средней отметки (300 лет). Среди причин, неизменно приводивших мужчин и женщин Чёрного Дракона к столь безвременной кончине, несомненно, следует указать:
Обещаю лучше быть,
Маму с папою убить!
Кроме того, что автору поздравления было всего пять лет, этот документ безусловно свидетельствует о его литературной одарённости.
(Пользуюсь случаем выразить свою искреннюю признательность руководителю Главного Архива Трудхейма (ГАТ), г. Олафу, за предоставленные ценные материалы. И заодно прошу родственников усопшего не сетовать на моё вынужденное отсутствие на его похоронах. Цветы для венка я всё-таки успел передать (
sic!).*Пагубная наклонность представителей дома Дракона к разрушению выливалась и в более серьёзные для страны последствия. См. статьи: война, голод, агрессия, террор, геноцид, экономический кризис, преступность, демографический спад.*
Удивительно ли, что и стремление наказывать за мелкие, на первый взгляд, проступки (из похвального желания видеть объект своей любви совершенным), росло в геометрической прогрессии…
Так, блаженной памяти Королева Грета Милосердная, родив в великих муках наследника престола, тут же попыталась удушить его подушкой, так как в глаза поражённой матери бросилось на редкость неприятное выражение лица младенца. Потрясённая фатальным несоответствием между неблагообразной внешностью новорожденного и его высоким саном, Грета хотела лишь исправить допущенную Природой ошибку. Своевременное вмешательство близких и домочадцев предотвратило трагедию.
Нужно добавить, что сын Королевы, Король Турульф Справедливый, впоследствии проявил ту же нетерпимость к мелким слабостям престарелой матери, казнив её за употребление понюшки табака. Это противоречило августейшим понятиям о женской скромности.
Фрагмент взят из рукописного труда каноника Фердинанда Тишайшего "Хроники Нидавеллира, Страны Мрака".
*Примечание для возможного издателя: имя автора следует указать в жирной рамке. Своё имя, скорее всего, тоже.