Предыстория-1. Встреча

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Сейширо

Предыстория-1

Встреча

Гость на пороге – счастье в доме.

Народная мудрость.

- …Начни с Большого парка. Фонтаны должны работать бесперебойно и никаких пятен от ржавчины… Высеку.

- Как прикажете, господин.

Иллюминацию устроим на третий день. Лампионы – Зелёный Дракон, проверь зажигательные смеси, газоны лучше подстричь в виде знаков Зодиака. Справишься?

Всё будет сделано, господин.

"Определённо, я волнуюсь… - князь тряхнул головой, отгоняя беспокойные мысли – С другой стороны, в последний раз Наследник удостоил своим посещением Ульвдалир, Волчью долину пять поколений назад. Будем надеяться, что на этот раз всё пройдёт благополучно. Венценосный щенок останется доволен своими верноподданными, я сохраню голову на плечах, а Кунсайт – титул тринадцатого тана Фенрира…"

Хаген подошёл к узкому окну, забранному тонкими металлическими прутьями – ещё одно напоминание о давно минувших днях, когда дом превращался в несокрушимую крепость, - привычно отодвинул решётку в сторону. Тёплый летний луч упал на его лицо, заставив на мгновение сощуриться и прикрыть серо-голубые глаза рукой. Далеко, так что работающая челядь превращалась в копошащуюся серую массу, полным ходом шла подготовка к большому приёму. Поместье князя было огромным, дела хватало всем, и каждый день из дальних деревень привозили на подводах всё новых работников.

Один Творец-демиург да сам Хаген знали, во сколько эти нововведения обходились родовой казне, и без того опустошенной нелёгкими налогами. Королевство Эндимиона I, Нидавеллир, в очередной раз отстраивалось после разрушительной и победоносной войны с окрестными державами. Впрочем, теперь, пожалуй, Эндимиона II. Воинственный король погиб не на поле брани, погиб нелепо, на первый взгляд случайно, в стычке с подвернувшейся невесть откуда шайкой мародёров-головорезов, промышлявших поблизости от Столицы. За последний год таких банд развелось слишком много, с ними не могли справиться даже объединенные силы армии и городской полиции. Разъезжать по стране стало попросту опасно для жизни. Дворяне средней руки отсиживались по своим поместьям, вельможи рисковали путешествовать лишь в окружении больших хорошо вооружённых отрядов. Такое случалось нечасто, тем более что и у первых, и у вторых был отличный повод закрыться в своих домах и не устраивать званых приёмов и шумных празднеств: почти каждая семья в королевстве понесла потерю, приличествующие сроки траура ещё не вышли…

Хаген пересёк полутёмную залу и опустился в старинное кресло у погасшего камина. Здесь царил холод, но хозяину это не доставляло никаких видимых неудобств. Ковёр на каменном полу, обивка мебели, портьеры, - всё было выдержано в тёмно-бордовых тонах, сам же тан - статный могучий северянин зрелых лет – носил тёплое длиннополое одеяние коричневого цвета, слегка напоминавшее мантию. На ногах его были надеты штаны из тёмной кожи и видавшие виды хромовые сапоги. Из всех украшений Хаген не расставался лишь с родовым кольцом-печатью с изображением разверстой волчьей пасти и массивной золотой цепью на груди. Каждое звено этой цепи могло бы рассказать историю их семьи, историю кровавую, увлекательную, иногда –страшную.

Действительно, о бесславной кончине старшего Эндимиона ходило множество слухов. Князь был склонен верить им, ибо как даже сотня разбойников, вчерашних крестьян, озлобившихся от голода и лишений, могла одолеть такого чародея-некроманта, каким был (был, был!) двухсотлетний король? Хаген вспомнил тот день, когда гонец сообщил ему горестную для страны новость. Вспомнил свою свирепую радость, нет, ликование, заставившее сердце забиться сильнее и кровь заструиться по жилам в бурном беге. За эту новость он наградил простолюдина и сделал его вольноотпущенником. Наконец-то! Творец прибрал к себе коронованного упыря, род Фенрира мог считать себя частично отомщённым.

Да, но мертвец оставил Наследника. И полгода спустя дальний родственник из Столицы предупредил князя о готовящемся вояже будущего короля по северным владениям. Хаген встревожился: было ясно, что Эндимиону от опального вельможи может понадобиться не просто новое денежное вливание. Роду Чёрного Дракона, Нидхёгга, сейчас не нужны соперники. А лучшего способа убить двух зайцев одним ударом, то есть заполучить земли и убрать неугодного, казнив его, Хаген не знал. Возможно, Эндимион ищет только повод…

Фреки, - князь взглянул на неслышно появившегося слугу. Вся прислуга в доме подчинялась ментальному приказу хозяина – Позови молодого господина. Где он сейчас?
На конюшне, господин.
Пусть придёт.

Рождение сына принесло Хагену вместе с радостью немалое горе. Хедвига – мать Кунсайта – умерла вскоре после родов. Она не была волчицей, в её крови не было магии. Зато Кунсайта переполняла магическая сила – настолько, что отец не решился назвать его человеческим именем, отдав предпочтение названию камня. Такая традиция была среди древних родов: чтобы не нарушить судьбу ребёнка, потомка вереницы браков между людьми и древними богами называли "природным" именем. В имени сына тану нравился и скрытый намёк на божественность: "кун" означало ещё и "Солнце"… Правда, мальчик пока не принёс Волчьей клятвы.

Хаген почувствовал его появление. Кун стоял на пороге залы, ожидая разрешения войти. Отец внимательно рассматривал сына, скрывая законную отцовскую гордость. В пятнадцать лет Кунсайт выглядел старше своего возраста. Высокий, худой, с чрезмерно развитыми руками и грудью, он производил странное впечатление необычно светлым оттенком глаз и волос. Собранные в хвост на затылке волосы казались платиновыми, и бледного цвета того же металла были удлинённые глаза. Одежда – серый камзол и штаны - подчёркивали худобу и нескладность подростка. Однако сквозь всю эту неуклюжесть проглядывали настолько явно гордое пренебрежение собственной внешностью и уверенность в своих силах, что остальное уже не имело значения.

Войди – произнёс тан.

Приветствую Вас, отец. В добром ли Вы здравии? – Кунсайт говорил тихо, не поднимая глаз, вежливо опустив голову. Отец выглядел плохо, и Кун прекрасно знал, почему. В течение нескольких месяцев он наблюдал следы растущего беспокойства, бессонных ночей на таком знакомом лице.

В добром. Речь пойдёт не обо мне, Волчонок, а скорее о тебе.

Обо мне? - парень вскинул вопросительно глаза. – Что я сделал не так?

Пока ничего, но ведь можешь сделать. Что ты думаешь о предстоящем визите Принца и придворных в наш в замок? – Хаген откинулся поудобнее в кресле, сверля сына взглядом.

Это будет интересным событием, - обронил тот. Отец отметил про себя как будто ещё больше похолодевшие глаза Куна. Крепче сжав подлокотники и подавшись вперёд, тан рявкнул:

Это БУДЕТ интересным событием, сын! Я воспитывал тебя в осознании высокого значения нашей семьи для этой страны, для этого мира. Ты знаешь нашу историю… и знаешь свой долг. Пока гости будут здесь, смири гордость. Иного выхода нет. – Пауза.

Я сделаю всё, что Вы потребуете. – голос Кунсайта был ровен.

Ты выкажешь всё подобающее почтение Принцу и его спутникам. Не пропустишь ни одного бала и увеселения, и если потребуется – заменишь меня. – Хаген продолжил смягчившимся тоном: - Все необходимые навыки у тебя есть. Только наш деревенский образ жизни позволял тебе столь долго уклоняться от светских обязанностей. – Дело-то ведь вовсе не в них, подумал Кунсайт.

Не кажется ли Вам, что было бы лучше, если бы Вы больше доверяли мне, отец? – эти слова Кун произнёс, пристально разглядывая узор на ковре. – Тогда я мог бы стать Вам полезным…

Нет. Я не могу позволить себе такую роскошь – потерять единственного наследника, - холодно ответил князь. - Что бы ни произошло, ты всегда должен оставаться в роли наблюдателя. Ни при каких обстоятельствах – слышишь? – ты не должен вмешиваться!

Вмешиваться во что? – быстро спросил парень. Он невольно подался вперёд.

Во что бы то ни было. Иди к себе, Волчонок, и не беспокой меня до ужина.

Здорово, мрачно думал Кунсайт, проходя полутёмными коридорами замка, - просто замечательно. Тяжёлая дубовая дверь без звука закрылась за ним. Комната Куна напоминала келью формой и простотой обстановки. Свет лился из узкого окна где-то под потолком, на стенах висело разнообразное оружие, за которым обитатель кельи, как видно, усердно ухаживал. Другой особенностью комнаты было наличие ненормально большого количества книг и свитков. Кун не только перечитал всю библиотеку тана, но и за пару лет умудрился её существенно пополнить. Каменный пол покрывала серебристая шкура волка – охотничьего трофея Кунсайта.

Парень лёг на неширокую кровать. Он боится за себя и за меня, - пришла мысль. Боится до такой степени, что не доверяет мне… Рука с силой сжалась в кулак: я ненавижу того, кто заставляет моего отца испытывать такое унизительное, недостойное чувство страха. Кун кусал губы. Злоба душила его. Задохнувшись, он перевернулся на живот и прижался лицом к прохладному покрывалу. За одно это стоило бы убить Эндимиона.

Но я пообещал…

Теперь юный тан понимал, почему они с отцом никогда не посещали Столицу, никогда (за очень редким исключением) не принимали гостей. Семья Фенрира была под надзором, подобно опасным преступникам. А ведь Хаген говорил, что они в дальнем родстве с королём. Хм, одно лишь подтверждает другое…

Кунсайт притянул к себе поближе книгу, на кожаном переплёте полустёршимся золотом было вытиснено: "Нравы и обычаи персидского зверя Martikhora, пожирателя людей, в пустынях Каменных обитающего". Раскрыв том, он прочитал: "Есть в Индии дикий зверь, сильный, отважный и огромный, как исполинский лев; цвета он красного, как киноварь; и лохмат, как собака; индусы называют его мантикорой. Лицо его, однако, подобно не звериной морде, а человеческому лику; на верхней челюсти у него расположено три ряда зубов, и столько же на нижней, они исключительно острые и гораздо больше собачьих клыков... На конце хвоста у него крепится скорпионье жало, которое может быть больше локтя длиной, и по всему хвосту с обеих сторон растут жала. Но жало на кончике хвоста несёт гибель всякому, кто к нему прикоснётся, и смерть его наступает мгновенно. Спасаясь от погони, зверь во все стороны выпускает жала, как стрелы, и может поражать цель на большом расстоянии; а когда он целится прямо назад, он распрямляет хвост на всю его длину. В какое бы существо ни попало жало, оно сражает его наповал, одного лишь слона ему не по силам убить. Мантикора пожирает людей и способна растерзать несколько человек сразу, она не дожидается в засаде одинокого путника, а нападает сразу на двух-трёх и в одиночку расправляется со всеми"¹.

……………………………………………………………………………

Кавалькада знатных гостей видна была издалека. Кун, щурясь, замечал разноцветные пятна вышитых гербов на высоко поднятых трепещущих от ветра полотнищах, слышал слабые голоса труб и охотничьих рожков. Поездка обернулась весёлым развлечением для придворных. Незаметно и быстро ползущий меж бурых холмов отряд напоминал пёструю юркую гусеницу.

Ещё утром примчался к замку на взмыленном коне гонец со знаком дома Фенрира на заляпанной одежде. Накануне прошёл дождь, и слуга, уже две недели карауливший в ближайшей деревне, казалось, успел по дороге выкупаться в жидкой грязи. Тан и его сын облачились в церемониальные, серые с чёрным одеяния. Они выглядели одновременно торжественно, мрачно - и нелепо, подумал Кун. Узкий камзол жал и стеснял движения, а жёсткий воротник натирал шею. Несмотря на обещание, данное отцу, Кунсайт испытывал сильнейшее раздражение.

…Могучий чёрный жеребец вынес вперёд широкоплечего темноволосого юношу с надменным лицом. Краем глаза Кунсайт заметил, как напряглось и мгновенно окаменело лицо отца. Но уже в следующую секунду они оба под металлический трубный рёв преклонили колена: Хаген – быстро и с безупречной чёткостью, сын тана – медленнее и далеко не так красиво. Трубы умолкли, наступила тишина, нарушаемая похрапыванием коней и звяканьем богатой упряжи. Прижимая одну руку к груди, с опущенной головой, Кун мог видеть кончик сапога Принца и чувствовать на себе – остро, до боли в скулах – многочисленные взгляды разодетых в бархат и парчу всадников. Ему послышались тихий шёпот и сдержанный смех.

- Приветствую тебя, Хаген, владетельный князь Фенрира и тан Волчьей долины. Путь к твоим землям оказался нелёгким, - в насмешливом голосе Принца не было тепла. Куна словно окатило внутри обжигающей волной стыда и ярости. По движению отца он понял, что тот поднял голову и сам посмотрел вверх. Медленно, выждав рассчитанную секунду, качнулась рука в перчатке из драконьей кожи, позволяя Хагену с сыном встать. Стиснув зубы, Кунсайт не мог оторвать взгляда от этой руки.

Мы с нетерпением ждали Вашего приезда, сир – негромко произнёс тан.
Как и подобает преданному вассалу, не так ли? - скривив губы, Эндимион скользнул непроницаемо-чёрным взглядом по лицу хозяина. – Тогда принимай долгожданных гостей! – он соскочил с коня, кинул поводья слуге и, уже не тратя времени на церемонии, прошёл в замок, точно позабыв о свите. Но та сама позаботилась о себе: слова будущего короля стали сигналом к целому водопаду звуков, голосов, движения. В один миг всё вокруг преобразилось.

Стряхнув с себя оцепенение, Хаген шагнул было вслед за Принцем… Он повернулся к сыну: Кунсайт стоял и смотрел в пёструю толпу, абсолютно ничем не занятый. – Ступай проверь, как разместили ближайшее окружение Его Высочества, - вполголоса приказал князь. Молодой тан кивнул и двинулся к входу в здание, по пути оглянувшись: показалось или нет? На краткое мгновение почудилось, что по какой-то дурной прихоти будущий Эндимион II повелел захватить в дальнее путешествие детей. Нет, просто померещилось.