Белое4

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Нэфелин die Kleine

Белое

— Клянусь тебе, у меня плохие предчувствия, Кунсайт. В воздухе пахнет какой-то гадостью, поэтому будь аккуратен.

"У меня плохие предчувствия", — сказал Нефрит накануне вечером, заставив лорда Кунсайта отказаться от путешествия на отличном новеньком светло-синем каре. И хотя для окружающих это могло показаться странным, в последний момент Кунсайт действительно внял угрюмому предостережению астролога и воздержался от поездки. А часом позже выяснилось, что синий кар разбился в горах, угодив под удар шаровой молнии: на сегодняшний день два человека экипажа и несколько пассажиров прозябали в клинике, в состоянии тяжком, почти безнадежном.

— Может быть, теперь ты поверишь мне? Кое-что они все-таки знают, — Нефрит кивком указал на огромную, темно-лиловую карту звездного неба, разместившуюся под потолком его кабинета. — Я не могу понять, для чего мы медлим, Кун. Переговоры завершены, помолвка объявлена, и нет смысла затягивать визит. Имей в виду, расположение светил опасно: бывают моменты, когда любой промах может повлечь за собой роковые последствия.

— Да. Когда и где я полагался на дипломатические гарантии?

Генерал Кунсайт обладал поистине замечательным оптимизмом — оптимизмом, который не так-то легко было сокрушить. Однако теперь он чувствовал, что почва колеблется под ногами, а воздух пропитан запахом скрытой опасности.

В окружающих вещах было что-то смертоносное – в них ощущался след проклятья, пагубного стремления, реального или воображаемого.

Звезды предупредили об опасности, и Первый лорд чувствовал, что предупреждение истинно. Единственной точкой опоры оставался магический камень — талисман, который сохранял устойчивость и поддерживал внутреннее равновесие ши-тенно. Мистика талисмана была неуязвима для мелочных мистификаций капризного случая.

Обычай называть людей именами драгоценных камней и минералов уходил корнями в глубокую древность. Имя подбиралось в соответствии с талантами человека, и представляло собой как бы внешний знак особого, высшего предназначения.

Драгоценные камни черпали силы от духа Земли: Гея означала жизнь, а все живущее на Земле дышало энергиями звезд.

…Почему на огромной планете так много щебня, глины и песка? Почему золото, платина, алмаз представляют собой величайшую редкость? Никто из земных мудрецов не знал ответа на эти вопросы. Ведь если бы всемогущие духи-творцы действительно захотели, они без малейшего труда исторгли бы лучезарные груды сокровищ из недр темного Хаоса! Однако в эпоху сотворения мира боги выказали удивительную скупость: они укрыли золото и алмазы под непроницаемыми, неподъемными слоями песка и пыли, а значит, на то была какая-то особая, веская причина.

В сущности, всю свою жизнь Ледяной Король употребил на поиск таинственного камня — на овладение высшей силой, высшей властью. Он пользовался не только магическими, но вполне человеческими, испытанными приемами, иногда довольно хлопотными, неблагодарными.

Ему удалось достигнуть очень многого. Власть, слава – эта драгоценная ноша всегда была ему по сердцу и по карману.

Его, лорда Кунсайта, не только боялись, но и любили — страстно, горько, самозабвенно… Восторги и трагедии любящих созданий приносили «серебряному генералу» удовольствие, сквозь прозрачный экран хладнокровной защиты, а большего он знать не хотел.

Пожалуй, только одному Зойсайту удалось проникнуть по ту сторону защитного экрана. Слава богам, Зойсайт был единственным в своем роде существом: его чувства не бродили «вокруг да около», его любовь была пряма, напориста, страстна и требовательна. Его воля добивалась своего там, где все остальные терпели поражение.

Чем же вызвана сегодняшняя Тьма — опустошенность, потерянность, леденящие душу? Равнодушие, напоминающее полусмерть?

Твоя смута отражает дрожь планеты — спутника, на котором ты находишься.

Планета охвачена грядущим ужасом… невзирая на то, что упоение властью Серебряного Кристалла сделало бесчувственными лунных магов.

Луна — божество Времени в веренице прочих планет.

Божество, определяющее сроки, ведающее числами.

Лунная сила контролирует течение земных океанов, фазы оплодотворения, роста. Доисторическое время жителей Земли управлялось Лунной Богиней, ее вечно изменчивыми женственными формами, ее влиянием на состояние разума.

Ангелу Чисел дано почувствовать приближение конца.

Поток Времени и Пространства – вот область соприкосновения традиционной лунной магии с приемами и методами ши-тенно! невзирая на множество непреодолимых, безнадежных разногласий.

Час — одно из имен бога Чисел, и именно так называли Луну твои предки, короли Древнего Востока.

Один из твоих цветов – синий цвет, "кианос" – издавна был не только знаком восточных владык, но и символом, обозначающим Лунные энергии, причем именно в воплощении Бога Чисел.

Если ты желаешь уловить грядущие события, ищешь определенности, ступай в священную долину Запада, в область Змеиного Хребта.

Я не знаю, каким образом это произойдет, однако на Большом Змеином Пути ты найдешь ответ на многие вопросы, которые мучают тебя.

Едва рассвело, Кунсайт велел подать машину и сел за руль. Он стремительно пронесся мимо королевского замка, миновал городские ворота и выехал в зону холмов, по которой вилась дорога, полузаросшая высокой густой травой.

Утро было безветренным, алмазно-серебристым, мелкие искры поблескивали на стеклах летящего кара, и лорд Кунсайт пристально вглядывался в волокнистый туман, наполняющий придорожные травы, в сизую глубину тяжелой тучи, одиноко ползущей на горизонте.

В скором времени он вынужден был сбавить скорость: путь становился все уже, причудливей, горные обрывы — круче и страшнее, скалы срастались в вышине гладкой непроницаемою стеной. Притягивающая взор, дымящаяся желтоватой пылью пропасть разверзлась справа по борту, и кар плавно двигался по самому краю опасного обрыва.

На высокогорном плато Кунсайт притормозил и покинул машину: магическая аура этого знаменитого места оказывала неблагоприятное влияние на технику, и служила причиной многих аварий и несчастных случаев.

Лорд Кунсайт попытался сосредоточиться и установить контакт… однако грозное, ускользающее нечто упорно мешало ему это сделать. Вокруг было тихо, только округлые скалы, будто кольца исполинского змея, поднимались ему навстречу.

Скалы выглядели слишком правильными, для того чтобы быть естественными, и эта загадочная правильность вполне соответствовала древней легенде. Трещины, глубокими лучами пронизывающие округлые выступы, представляли собой обширный, обволакивающий лабиринт посвящения. Согласно преданию, эти памятники были созданы гигантами, первобытными жрецами-исполинами — захоронения Творцов, хозяев лабиринта располагались в близлежащем ущелье.

Убрав защитные поля, ставшие помехой, ши-тенно поднял с земли первый попавшийся камень и начертил на поверхности площадки, усеянной крупным желтоватым песком, замкнутый круг. Внутрь круга тотчас же влился ёмкий образ, изначально рожденный в макрокосмосе и более всего напоминающий спиральную туманность. Закрыв глаза, Кунсайт мысленно повторил этот рисунок, и отражательная способность спирали активизировалась, ожила, наполняя круг интенсивным, покалывающим свечением.

Затем ши-тенно изобразил внешний ряд кругов, символизирующих многочисленные уровни человеческого сознания, и еще раз попытался сфокусировать внимание — добиться желанного состояния мистической экзальтации… Однако инстинкт по-прежнему цеплялся за микроскопические зазубрины, и беспокойство стремительно нарастало.

Возможно, причиной смутных переживаний были гнетущие энергетические потоки на дне пропасти? Или какие-то более тонкие совпадения, созвучия, имеющие свойство навлекать беду?

Внезапная вспышка — как бы сигнал тревоги — включилась за долю секунды до нападения.

Кунсайт стремительно выбросил щит, и в тот же миг на него обрушилась нечто колкое, бесшумное, проникновенно-розовое и озаряюще-светлое. Это было — точно репетиция мировых кошмаров, навеянных его снами.

Для Первого лорда в области магии не существовало технических трудностей: он мог извлекать из себя энергетические всплески широчайшего диапазона и обладал исключительной чуткостью к состоянию противника.

Его враг, посмевший совершить дерзкое покушение на представителя посольской миссии, орудовал артефактом, взволнованный ритм которого активизировал пространство загадочной Холмистой Зоны. Лунная магия артефакта в десятки раз усиливалась энергетическим фоном местности — остатки же примененной энергии так легко впитывались природной средой, что при желании убийство могло сойти за «несчастный случай». Нападение было задумано дерзко, грубо, и тот, кто пытался осуществить задуманное, явно был смертельным врагом лорда Кунсайта.

Атакующий находился во внутренности лобастого кара, зависающего в самом центре тенистого ущелья, и был более чем надежно защищен от ответной атаки застигнутой врасплох жертвы. Кунсайт злобно и страшно выругал себя за неосторожность – как же его угораздило не почувствовать вовремя приближение беды? Быть может, энергетика «нехорошей местности» воздействовала на него столь таинственным, рассеивающим образом? Или напряжение бессонных ночей плачевно сказалось на его боевом состоянии?

В следующий миг лорд Кунсайт ощутил себя в центре атаки, гибельная мощь которой нарастала неуклонно и самоуверенно. Разящий луч вибрировал, медлил — на волосок от напряженной ауры, которая вот-вот готова была вспыхнуть синим пламенем.

Однако по мере того, как пребывала разрушительная, лучисто-розовая мощь, усиливалось сопротивление энергетического щита, развернутого ши-тенно. Каким образом выдерживала защита? — лорд Кунсайт и сам не мог бы этого объяснить. Просто он вдруг явственно ощутил некую постороннюю помощь, затормозившую процесс истребления. Помощь, источник которой был от него скрыт и, тем не менее, оказался спасительным!

В решающий момент схватки энергетические волны земного мага напомнили огненные нити, готовые оборваться — вот-вот…

И вдруг лорд Кунсайт почувствовал себя охваченным некоей неподвластной ему, чужеродной силовой субстанцией. Взаимодействие напоминало проникающее скольжение в мозг, в кровь мохнатых темных щупалец, оно было властным, повелевающим, грубым, но не смертельным.

Пространственные слои затрепетали, как бока плененного зверя, и в руки ши-тенно влился темно-фиолетовый шарообразный энергетический сгусток, а пальцы озарились серебристыми всполохами тяжелого насыщенного густого света. Никогда прежде он не держал в руках подобной силы — ши-тенно впервые, на ощупь, узнавал эту силу, чувствовал ее мощные токи сквозь черные Вселенные, рвущиеся в области солнечного сплетения.

"Это может сокрушить нас", — прошептала Берилл в ту ночь, когда грядущее было так ощутимо! Будущее заглядывало в лицо "снежного короля" расширенными от ужаса, исполненными янтарных молний и слез глазами принцессы.

Невыносимо яркое, бредовое ощущение длилось, зависая в пустоте… даже не над краем бездны, а над собственной темной лучезарностью — черный свет был велик и переполняющ.

В тот же миг неприятельский кар, вскрикнув от предсмертного ужаса, распылился в дым, а сам неприятель оказался заключенным в центр темного сгустка — пропитанной электричеством гигантской сферы, зависающей над пропастью.

То, что увидел герцог Эльбайт, напоминало вспышку глубокого кромешного мрака. Взламывая остаток защиты, в его душу заглядывали два магически опасных глаза — поглощенные и поглощающие.

Вокруг темного, как бы лишенного контура лица, кружила метель, звучащая в такт пульсирующему пространству… Эльбайт даже не сразу понял, что произошло: он увидел ши-тенно в таком виде, в каком тот не являлся никому и никогда прежде — в виде Лорда Тьмы. Понял и уловил черты бессмертного демона в образе земного мага. Демона-дракона, о существовании которого ши-тенно, вероятно, и сам не подозревал. Это было преображение, вызванное силами Тьмы, а не властью Света — аура серебряных волос перепутывалась с черным огнем… тонкая нить, согревающая конечности обезоруженной жертвы, дрожала и вот-вот готова была оборваться.

Кунсайт медлил — спешить было некуда. Момент предчувствия длился вне времени: кровь была, как кипящая ртуть, затравленная жертва ждала приговора… Серые глаза демона тщательно, не торопясь, исследовали ауру загнанной добычи, зная, что предстоит развязка.

И все же, сделав над собой усилие, Кунсайт произнес те слова, которые обязан был произнести:

— Эльбайт! Все, что произошло сегодня — пошло и унизительно. Я не требую, чтобы вы назвали имена ваших сообщников, так как знаю, вы не исполните моего требования. Поклянитесь, что оставите в покое меня и мою… невесту, и довольно!

Лицо Эльбайта загорелось, а глаза брызнули ядовитой молнией сквозь амбразурный прищур густых ресниц.

— Ваша невеста! Да вы губите все, к чему прикасаетесь! — презрительно и гневно отвечал он. — Я понял бы вас, любые ваши поступки… я бы с чем угодно примирился, будь в вашем сердце хоть капля любви… Будь у меня надежда, что Мина счастлива. Но с вашей стороны – один мерзкий расчет… Я вижу! У меня нет надежды победить в магическом поединке, но чтобы уничтожить вас, хорош любой способ. Сгиньте к черту!

Волны растрепанного пространства успокоились, улеглись, тонкие нити энергетических бусинок утратили свой тревожный воинственный оттенок. В тот момент, когда Кунсайт, брезгливо закинув за спину плащ и осторожно двигаясь меж грязных пятен, выяснял состояние собственного кара, донесся звук чьей-то приближающейся машины.

Нефрит затормозил у расщелины, выскочил из кабины и озабоченно прищурился, увидев лежащий на обрыве труп. Солнце ослепительно сияло, и в его лучах темя герцога Эльбайта представляло собой кашу из костей, мозга, белокурых волос и остывающей крови.

Смуглое лицо Нефрита на мгновение исказилось, точно по нему пробежала судорога, однако его голос был сух и невозмутим:

Больше ничего не было сказано: глаза двух магов встретились, и в холодных зрачках Нефрита пробежал огонь и ужас понимания.

— Ты можешь положиться на меня, — произнес Нефрит вполголоса. — Я нейтрализую следы боевой магии, и все, что произошло, примут за автокатастрофу.

У ног звездочета угасал артефакт: косматый розовый шар, напоминающий голову, впитывал мысли окружающих всей поверхностью кожи.

Шар доживал последние мгновения – его свечение рвалось, вздыбливалось, пульсировало, улетучивалось пепельно-серой дымкой.

— Не прикасайся к нему, — посоветовал Кунсайт, однако Нефрит и не думал прикасаться: поверхность шара дышала явной враждебностью.

Старший генерал мельком бросил взгляд на циферблат наручных часов герцога Эльбайта: стекло покрылось косыми трещинами, однако стрелки исправно ползли по кругу и показывали девять часов утра.

Кунсайт прошел сквозь белесые клочья тумана, все еще мерцающие в воздухе, и уселся в машину. Звериная тоска отягощала веки, сквозь нее никого не хотелось видеть.

Меж гор проплывали сумерки, хотя над лунарской столицей давным-давно взошло солнце. Из глубокого тесного ущелья внезапно дохнуло… приближающимся снегом? Откуда мог взяться этот летучий, леденящий запах? в то время как лето дарило свое благодатное тепло хрустальной столице Серебряного Тысячелетия.

— Зачем Ты дала мне власть?.. просто, чтобы спасти меня?

Голос, раздавшийся в ответ, напоминал колючий красноватый шорох песка в серой пустыне.

Разве ты в первый раз держал в руках жизнь поверженного противника?

Но теперь уже ничего не вернешь. Ничего не изменишь.

Я видела тебя в битве. Ты — лед и огонь одновременно.

В танце ярости мало кто может тебя превзойти.

У Тьмы много имен. Что такое – знаменитое солнечное могущество, которым якобы так сильна и богата Земля? Воспетое тысячекратно, это могущество бесследно тает, как только Тьма укутывает небо. Мириады солнц Вселенной – это всего лишь серебристые звездные точки во чреве Тьмы.

Люди могут строить города, люди обладают даром творить с помощью стихий, но повелевать Тьмой и Хаосом без Моей помощи они не способны.

Тьма готова поглотить отраженный свет Лунной Столицы. С Моей помощью земная человеческая раса обретет свободу перед лицом внешних, чуждых миров.

Альянс. У каждого в этом мире свои рамки и своя цель.

Мне многое подвластно! Я родилась далеко от вашего мира, вблизи Солнца. Солнце – душа вселенной. А я могу покрыть чернотою Солнце, и ты сможешь смотреть на него, без опаски повредить зрение. Я могу закрыть полную Луну крыльями ворона. Однако с помощью земных магов Я могу совершить еще больше.

— Я не могу принять Тьму. Суть человека и суть Тьмы различны.

Твое тело – инструмент, наделенный даром не только преображать, но и преображаться. Даже когда твой разум не вполне понимает, что происходит.

Дух вмещает все. В тебе заключены огонь, и лед, и ветер, и звезды, и луна, в тебе живут имена всех созданий земли. И еще кое-что, большее, чем этот мир. Большее, чем огонь, который ограничен, потому что не умеет управлять собственным дыханием. Большее, чем звезды, которые ограничены тем, что безумно далеки от живых существ.

Ваша планета зависит от вас. Когда вы больны, «ее роды болезненны». Ваша связь с планетой совершенна. Ваша связь может сотворить чудо, она обещает СВОБОДУ.

Снежный ветер задул атакующе, взлетая до самого неба, до самой крыши подлунного мира (а быть может, «подземного» мира? ибо там, в сгустившейся вышине, плыла далекая, незримая в пространстве, окутанная маревом и грозными туманами Земля).

Каждый знак написан на одной из сторон света.

Один Верховный Женский Знак, расположен в центре.

Я — не БОГ. Я — всего лишь тварь. Надо Мной, как и над тобой стоит Единый Творец и Создатель. Я просто хочу понять тебя и твоих соплеменников, а ты подходишь Мне, потому что умеешь рисковать. Рискни – и останешься жив.

Ты не умрешь, что бы ни стряслось с этим миром. В тебе ведь уже почти не осталось ничего мимолетного, холоднокожего, именуемого человечностью. Ты сам еще не знаешь себя, но ты – демон, и твое одиночество в умирающем мире принадлежит Моим драконам.

Ты – олицетворение Моего смертоносного мрака, Моего разрушительного смеха.

Ты – повелитель ледяной стихии, один из четырех, которых Я искала. Мне нужна вера и поклонение именно таких существ, которых Я вижу в вас.

Старый мир?.. Старый мир готов рухнуть в небытие.

Я могу подарить ши-тенно великую силу: вы прикажете — и вашего голоса послушаются хрустальные вершины неба, морские бури, грустное безмолвие подземного мира.

Я дам хранителям Земли огромную власть. Все, что произойдет, свершится по моей воле – подобно тому, как своеволие океана рождает цунами. Ши-тенно – Мои дети, служители Моей бездны, именно им предназначено создать Мое королевство. Я нашла во вселенной Моих служителей, и во Мне раскрылось то, что в течение многих тысяч лет дремало в неведении.

Я сама не знала Моей силы, Моей мощи, Моего ужаса. Я – Богиня. Смотрите, как Я похожа на вас, Мои жрецы, Мои рыцари-адепты. Смотрите в Мою Тьму, как в зеркало, и вы убедитесь, что контуры ваших лиц повторяют очертания Моей сущности.

Я – богиня-Чудовище, богиня-Черное Пятно, затмевающая Солнце. Твое затмение так понятно Мне! Твоя душа летает по ночам, и ее лучи — крылья летучей мыши.

Добро, справедливость? банальное лицемерие, укрывающее пышными фразами собственную лень и слабость. Пустые формы, наполненные сыпучим песком, которые никого уже не спасут.

На одно мгновение лорд Кунсайт увидел Ее лик – лик, способный затмить собою Солнце, лик, одухотворенный улыбкой темного пространства. Это была не просто маска, нет! — это была именно улыбка, осмысленная, бездонная по смыслу улыбка бездны… величавое, абсолютное, совершеннейшее безобразие.

Череп заклинателя превратился как бы в один огромный пылающий глаз, и казалось, готов был расколоться от переполняющего свечения. Демон Хаоса остановился на краю ласковой пропасти, мысленно прочертил в воздухе круг и сконцентрировался на центральном изображении.

Чья-то властная, вдохновенная, пламенная рука лепила для его души новую оболочку.

…В тот день на Солнце были отмечены удивительные вспышки: небывало активные выбросы энергии, сконцентрированные в области темных пятен.

К сожалению, астрономы Серебряного Тысячелетия не сумели дать этому феномену обстоятельное и подробное описание: внезапная скученность темных атмосферных масс помешала подвергнуть тщательному исследованию уникальное и незапрогнозированное явление природы.

К одиннадцати часам дня лорд Кунсайт вернулся в столицу, а к половине двенадцатого в земном посольстве появился Нефрит и сообщил, что «все в порядке, герцог Эльбайт погиб в автокатастрофе, и на ход нашей миссии инцидент повлиять не должен».

Еще через четверть часа в кабинет лорда Кунсайта ворвался Зойсайт. Глаза рыжего мага были налиты пламенем, его трясло, и он с порога бросился на шею Кунсайту со словами, что разнесет в клочья «этот гадюшник». Возможно, генерал Зойсайт имел в виду «несравненную столицу» Серинити — Кунсайт толком не понял.

— И все-таки я знал! я знал, что с тобой ничего не случится! — твердил Зой-тян, который всегда оказывался прав в том, что касалось судьбы Лорда Хаоса. — Ты не должен уйти прежде меня… Понимаешь? Не должен! Я просто не могу себе этого представить.

Джедайт был раздражен, угрюм и немногословен.

— Принцесса Минако чувствует себя очень плохо. Кажется, она повздорила с кузиной — узнайте сами, если заинтересуетесь. При дворе ее лунного величества бродят самые дикие, противоречивые слухи, касающиеся вашего утреннего происшествия. Я уверен, герцог Эльбайт использовал оружие "Скоморошьих Посланников", судя по описанию артефакта…

Кунсайт пожал плечами, отнесясь к предположению коллеги столь же равнодушно и рассеянно, как если бы оно касалось далекого прошлого.

Члены упомянутой организации, сыгравшей видную роль в конфликте лунарцев с фобоссцами, пользовались нешуточным влиянием в области политики и почитали своим учителем дух Великого Скомороха — одного из магов-исполинов, погребенных в ущелье. Парапсихический арсенал «Скоморошьих Посланников» славился оригинальностью и многообразием. В частности, «скоморохи» оперировали джинксами — проклятиями, действующими с помощью своеобразных ловушек, так называемых «несчастливых» вещей, несущих гибель владельцу.

Тайными членами общества являлись многие особы королевской крови, и естественно, посвященные жрецы «скоморохов» мастерски использовали энергию Лунного Камня, энергию, которой были проникнуты важнейшие артефакты учителей-исполинов.

Кто мог поручиться, что герцог Эльбайт и в самом деле не был связан с Посланниками? хотя бы в силу собственного происхождения… В конце концов, что представлял собой легендарный "священный Лунный Камень"? Ничто иное, как соединение полупрозрачного невыразительного альбита, минерала-"спутника", с яркими лучезарными материями, кочующими во Вселенной и проявляющими свою магическую власть в том или ином виде.

— Установить контакт с Эндимионом пока не удалось, — продолжал генерал Джедайт. — А вот ее высочество Берилл сама связалась со мной четверть часа тому назад и устроила форменный допрос — почему-то считается, что я обязан быть в курсе любого дела!

— В основном принцесса допытывалась, известны ли мне подробности гибели Эльбайта — кажется, этот пункт волновал ее куда больше, чем возможные политические резонансы. А кроме того… принцессе хотелось знать: влюблены вы или нет в эту соплячку? Я, конечно же, успокоил госпожу: заподозрить — кого? лорда Кунсайта! в чем? в увлечении девчонкой! как можно даже подумать такое?.. Ее высочество намекнула, что очень даже можно: ибо лорд Кунсайт всегда имел склонность влюбляться во что-нибудь этакое. Словом, принцесса обещала составить с вами личный разговор — пусть он не будет для вас неожиданностью. До встречи.

Все, что произошло далее, напоминало обрубок огненной гирлянды, сотканный из нескольких звеньев, язычков пламени — двух-трех календарных дат.

Известие о предстоящей разлуке ужасно потрясло принцессу… но в конце концов она отыскала утешение. «Вы ведь ко мне вернетесь? – спрашивала она. — Вы вернетесь, и мы поженимся… через три месяца. Правда?».

По углам спальни разливался печальный горьковатый запах цветов. В потемневших, украшенных мозаичным орнаментом огромных вазах золотистые цветы смотрелись благородно и обреченно.

— Как бы я хотела, чтобы вы никуда не исчезали, Куно. Скажите, зачем вам уезжать? Пожалуйста, поверьте мне — все будет замечательно! Сколько белых дней у нас впереди!.. Мы могли бы побыть счастливыми… еще немного.

Время от времени я как будто слышу: огромный, крылатый зверь летает надо мною. Я чувствую, как бьется его сердце, шумят крылья. Я знаю, стоит мне набраться смелости, сделать шаг навстречу, и я смогу до него дотронуться, дотянуться! Ужас заключается в том, что я не властна над собой – жду и не могу пошевелиться.

Помните, мы вместе с вами так часто гуляли по берегу океана? Вчера я была там одна, слушала прибой. Океан напоминал мутную дождевую лужицу в козьем копытце. Над водой было так пасмурно, так тихо. Я не увидела ни одной морской звезды на песке… а ведь раньше они попадались во множестве.

— Слишком пасмурно для того, чтобы собирать звезды?

— Куно, пожалуйста, не надо! Почему у нас все получается так глупо, так тяжело? В вас есть что-то чужое, я вижу. Я боюсь. Я вас очень люблю, верьте… верьте мне, пожалуйста!

Она сидела у него на коленях, как взъерошенный зверек, как мартышка, как майский золотоволосый дождь с синими заплаканными глазами.

Холодные, тяжелые дождевые капли орошали серебряные шпили дворца, зубцы городских стен, мраморные веки хрустально стрельчатых окон, обширные королевские цветники, фонтаны, свежую могилу герцога Эльбайта.

Золотистая челка падала на теплое, завороженное лицо принцессы. Лорд Кунсайт ласкал ее белые, как крылья чаек, наглаженные ветром и морской влагой ноги – а она протягивала ему на ладонях собственные видения… так доверчиво, так открыто! Его магические руки были медлительны, чутки; яркие зрачки под белой гривой — притягательны.

Сильнейшие грозы продолжались вот уже несколько дней. Возможно, это была одна большая гроза — ее огромное, неуклюжее, сизое тело роняло из живота белые зигзаги молний, всплескивающие, как крылья летучей мыши. Серебряные дворцовые шпили не в состоянии были избавиться от этой мохнатой стаи тьмы.

— Моя кузина меня ненавидит. Да-да, я все вижу, все понимаю. Вчера ей снилось, что я погибла. Она не признается, но я знаю… она хочет, чтобы я умерла. Если бы меня не стало, если бы Эльбайт был жив, она была бы счастлива.

— В другой жизни, малышка, я полагаю… В другой жизни.

Время на Земле течет гораздо более ощутимо и весомо, чем под хрустальным колпаком Серебряного Тысячелетия — ловкие руки совпадений властно и стремительно тасовали магическую колоду.

В те дни (последние дни перед катастрофой) будущая королева Земной Империи задумала экспедицию в Миллениум и более месяца посвятила изысканию средств для осуществления этого грандиозного плана.

Земная армия усиленно готовилась к войне, в то время как лунарский двор проявил недальновидность, граничащую с безумием. Разумеется, королева Серинити отдавала себе отчет: вряд ли удастся возродить былую идиллию лунно-землянских отношений. И тем не менее лунарцы все еще уповали на мощь Серебряного Кристалла, воображая, будто Земля не решится напасть.

Принц Эндимион публично выразил свое возмущение политикой Берилл, однако влиятельные земные маги-аристократы единодушно поддержали принцессу. И в конце концов, законный престолонаследник торопливо отбыл в лунарскую столицу, испросив политического убежища у Серинити.

Начиная с того момента и впредь, цель жизни королевы Берилл сосредоточилась на отмщении. Ее Темность жаждала отомстить Лунной Династии сполна за все те бедствия, которые главенствующий королевский дом причинил Земной Империи — как вмешательством во внутриполитические дела Геи, так и самим фактом своего существования.

Войска землян могли рассчитывать не только на превосходство военной техники, но также и на те необыкновенное средства борьбы, которые отныне находились в их власти. Разборчивость в средствах не приветствовалась, так как будущая война обещала быть схваткой не на жизнь, а на смерть.

В мире было бурно, неспокойно, в мире царила сумятица и дурновкусица, однако надежда крепла. Надежда на то, что когда-нибудь пройдет буря, конфликт утрясется, и появится шанс пожить — со вкусом, с размахом, в собственное удовольствие.

Прежние идеалы были выброшены за борт, в числе прочей атрибутики уходящего в прошлое Серебряного Тысячелетия, эпохи, где на ветер пускали деньги, где с великим пренебрежением (как должное) принимали баснословное угождение вассалов. В основе «светлых идеалов» добра и справедливости заключался все тот же великий, бессмертный эгоизм — эгоизм, который вполне откровенно подняли на щит темные маги Земли.

Единственная потребность заключалась в том, чтобы прочно и надежно укрепиться на собственной почве… Собственностью отныне считалось все, что не мог удержать враг, все, что требовалось для вкусной, полновластной, феноменальной живучести природных стихий и их служителей. Сама природа покровительствовала ши-тенно, и они готовились к войне — абсолютно не ожидая встретить на своем пути красивую, героическую кончину. Повелители стихий не искали смерти, они не любили и не хотели ее. В смерти не было никакой тайны, красоты, романтики, и демоны стихий о поражении не думали.

Перед ними лежала Вселенная — живая, одурманенная глубоким сном, непуганая, вечноцветущая, щедрая и податливая. Новая сила влекла их за пределы земель… да и кто установил пределы и границы земным мирам! Во имя кого, ради чьих громких слов и принципов ши-тенно должны были упускать собственную выгоду?

В каждой черточке ее величества Берилл отныне изображалась державная мощь Темной Жрицы: королева правила дерзко, стремительно, безрассудно… именно так, как и подобает женщине.

Лорд Кунсайт? Лорд Кунсайт любил власть. Власть была нужна ему точно так же, как любому живому существу требуются воздух и свобода передвижений.

Привычки генерала Кунсайта разом переменились. Его талант стратега, который, казалось, остался в прошлом, внезапно пробудился. Ночь и день утратили для него установленные границы. Лорд Кунсайт бесцеремонно будил собственных подчиненных посреди ночи, в тот момент, когда готовился для исполнения очередной план, и в процессе обсуждения его идеи достигали стадии завершенности. На рабочем столе ши-тенно находились доклады о точной дислокации земных и надземных сил, и важнейшие данные тут же представлялись к сведению военных советников. Достойная удивления память Первого лорда фиксировала и сортировала малейшие детали до такой степени тщательно, что Кунсайт был прежде всех осведомлен, каковы состав и обеспечение каждой воинской службы.

Невзирая на то, что в самые решительные, отчаянные моменты жизни Кунсайт полагался на судьбу, его дерзкая уверенность вполне себя оправдывала. Прежде чем провести в жизнь очередной план, он подвергал основные идеи дотошным проверкам, и любая опасность, даже самая невероятная, тщательно обсуждалась и взвешивалась. Намеченные цели просчитывались, шансы противника сводились к минимуму.

Хотя… на этот раз вычислить успех с абсолютной точностью было невозможно: в руках лунной династии по-прежнему находился мощнейший артефакт — Серебряный Кристалл, и оставалось лишь надеяться на то, что у королевы Серинити достанет благоразумия его не задействовать.

Никогда еще на протяжении всей истории Земли не осуществлялось столь потрясающей демонстрации военной силы. В центральной части планеты собралась великая армия, прекрасно вооруженная, натренированная и дисциплинированная. С помощью длительных упражнений войска выработали умение проводить операции с замечательной аккуратностью и быстротой, без излишней торопливости и суматохи, именно так, как это требуется для осуществления экспедиций подобного рода. Позиции каждого отряда были определены с максимальной четкостью, каждый из командующих получил подробнейшие инструкции, на какой именно территории следует высадиться. Ураганные ветры очистили небо и казались счастливыми попутчиками для пришедших в боевую готовность войск.

С того момента, когда принцесса Берилл возложила на себя королевскую корону, начался отсчет времени, отданного самым опасным, дерзким замыслам… времени, которое не допускало ни малейших уклонений от намеченного пути.

Королевский двор, кабинет министров Серебряного Тысячелетия были охвачены лихорадочным беспокойством. Лунная Империя содрогалась от тревоги на своем хрупком маленьком спутнике и старалась отвести надвигавшуюся опасность в чью угодно другую сторону, используя все ресурсы дипломатии. Лунарская столица щедро раздавала милости в пределах системы и заручалась поддержкой на случай вооруженного конфликта.

Подготовка оперативного маневра была проведена в самые сжатые сроки. Отныне успех предприятия зависел от внезапности, от способности командующих мобилизовать достаточные силы для решающего удара.

Прилетела очередная порция корреспонденции.

Как правило, на письменном столе генерала Кунсайта собирались ежедневные сообщения: письма предыдущего дня регулярно перекочевывали на специально отведенную полку, освобождая место для свежайшей почты. В углу комнаты, отгороженный от письменного стола высокой ширмой, пылал камин. Впрочем, Кунсайт лишь в самых исключительных случаях усаживался за свой письменный стол, например, в те моменты, когда требовалось подписать какую-нибудь важную бумагу.

В то утро лорд Кунсайт долго, не спеша рассматривал нежно-розовый лакированный конверт. Драгоценная тончайшая бумага напоминала кожицу диковинного тропического растения, от которого веяло изысканным, беспокойным ароматом. Стоило ши-тенно разорвать конверт, и он услышал, из невозможного далёка, этот почти детский, высокий, призывный голос:

И ниже, взволнованно и порывисто, с незначительными уклонениями от строгих рамок пунктуации и орфографии, леди Минако выражала свои трепетные, высокие чувства к нему, генералу Кунсайту.

Бледные, раскосые глаза «ледяного демона» скользили по бисерным строчкам. Письмо было длинным, путанным, многословным. Казалось, рука, писавшая его, отчаянно боялась поставить окончательную, последнюю, прощальную точку. Так же, как и прежде, леди Vi называла Великую Четверку «генералами принца Эндимиона» — эта привычка воистину была неистребима.

Ради Бога, любимый, чем вы так заняты? Теми странными вещами, которые люди именуют политикой?

Разумеется, вы вправе называть вещи, как считаете нужным. Ведь любые, самые громкие, пышные фразы — просто оборотни, их магией, их игрой можно пользоваться с великим искусством.

Пожалуйста, откликнитесь, я хочу знать правду!

Свадьбы не будет, я давно уже это поняла. И если начнется война, мы окажемся разделены — возможно, навсегда. О Куно, какое горькое время нас ждет впереди, какая бесконечная, бессмысленная разлука… Неужели мы ничего не захотим сделать? Неужели даже не попытаемся преодолеть роковые обстоятельства?

Вы приходите в мои сны, я вижу вас каждую ночь. Я знаю, нет такой полночи, нет такой грозы, которая запретила бы мне видеть вас. Вчера, когда я поправила свечи, ощутила ваше прикосновение – с такой невероятной, невозможной отчетливостью! Моя душа была переполнена странных звуков, запахов, предчувствий, которые трудно объяснить. В тот миг я каким-то образом поняла, что мои часы остановились, что я уже мертва, и тело мое растерзано. Помню, я видела небо: раздраженное, ослепляющее, мстительное. Огонь бушевал по всем углам запертой спальни. Я пыталась позвать на помощь, а вы… я знаю, вы услышали мой голос — посреди грохота и пожара. Вы услышали меня, но это было… уже перед самым концом.

Верьте, я никогда вас не предам, что бы ни случилось!

Разве когда-нибудь я полагался на чью бы то ни было преданность, моя принцесса?

Неужели вы заранее знали, что все кончится таким гибельным поражением? Да, я помню ваши глаза — мне казалось, будто на душе у вас лежит какая-то необходимая, тяжкая просьба.

А если однажды я осмелюсь попросить вас? Сможете ли вы пощадить меня? Умеете ли вы щадить, мой лорд, даже если очень захотите? Или вы так же точно обречены, как и все мы — "внешние", "опоздавшие", пережившие собственный век?

Моя жизнь никогда не будет такой, как прежде, и…

Боги мои, как я могу думать — что один из нас переживет другого? что сгорит, исчезнет наша Вселенная! Наверное, судьба разъединила нас с самого первого дня, с самой первой минуты.

Наверное, именно так чаще всего и происходит с людьми?

Неужели наша помолвка была для вас всего только очередным политическим проектом? Может быть, вы даже увлеклись на какое-то время? А затем поняли, что обстоятельства изменились, и затеянное приключение ожидаемых выгод не принесет.

Прошу, скажите мне прямо, чего вы искали? Поймите, я всем готова пожертвовать, вы мне надобны, Куно! До последнего дыхания, на целую жизнь. От вас я все перенесу, слышите? Все, что может ожидать меня, в том случае, если………

Если вы твердо и окончательно решили оставить меня, знайте: вы жестокий человек, вы ужасно поступили со мной, и я никогда вам не прощу! Мне только очень больно оттого, что я вас по-прежнему люблю.

Я говорила вам когда-нибудь, что я вас люблю? Сама не знаю, почему. Знаю только, что в конце концов возненавижу до смерти…

Откликнитесь, еще же не поздно все исправить, солнце вы мое!

Он тихо прошелся по кабинету – в сапогах, в застегнутом наглухо плаще. На полу, у его ног валялась кипа географических и небесных карт, которые он сбросил на пол, когда искал какую-то одну, необходимую.

На обширной территории земного полигона, на поверхности планеты смеркалось. Промозглое небо было затянуто желтыми низкими туманами, с моря катились илистые волны, в распахнутое окно доносился гул надвигающегося шторма.

Белый плащ с тяжелым шумом рухнул в кресло, лорд Кунсайт помедлил над бездонной постелью, задумчиво возясь с застежками серого кителя… еще раз окинул взглядом душистые конверты с гербом Venus и бледным точечным орнаментом.

Какие бы головокружительные события не потрясали Землю, подземную область, межзвездное пространство, лорд Кунсайт оставался трезвомыслящим, реалистически настроенным магом.