Часть 1

****

Дипломатическое представительство Земли прибыло в Лунную Столицу под вечер и обосновалось в приготовленных апартаментах. Небесная пустыня бледно золотилась над острыми шпилями городских стен. Плавные, пологие склоны восточных холмов поросли мелкой бархатистой травкой. На западе красовались высокие горные хребты – их вершины таяли в желтовато-сиреневой дымке. От северных пустынь несло суровым мощным ветром, летел песок.

Одним из последних проектов деятельной и целеустремленной принцессы Берилл явилась помолвка между хранительницами Внутренних планет и лордами Земли.

Это многообещающее предприятие было хоть и не единственной, но все-таки основной задачей предстоящей дипломатической миссии. То, что девочки-хранительницы окажутся «принцессами грез» для всех четверых ши-тенно,   представлялось маловероятным. Поэтому ее высочество снабдила своих генералов четкими инструкциями, выданными накануне отъезда в доверительной беседе.

Несмотря на парадный вид (карминовую губную помаду, бронзовый блеск волос, лиловую темень декольтированных шелков) принцесса Берилл явно была чем-то озабочена и огорчена. Словесные портреты будущих генеральских суженых она попыталась уместить в золотые рамочки благих намерений и пожеланий.

Ввиду обострения политической ситуации и некоторой нашей… неготовности к серьезному конфликту, было бы очень заманчиво, милорды, наладить связи личного характера с основными правящими династиями Внутренних планет.

Вы, должно быть, в курсе, господа? В ближайшее время ее величество Серинити  намеревается устроить браки принцесс, подруг и наперсниц ее высочества. Девушки только-только вышли в свет, они еще очень молоды, однако весьма одарены в магическом плане. Я уверена, королева, а также семьи принцесс не станут возражать, если в качестве женихов будут названы лорды принца Эндимиона. Этот союз выгоден очень многим. Разумеется, молодые леди воспитаны в строгом послушании, в атмосфере повиновения традициям, и все-таки, если попытаться навязать им решение, форсировать события, их реакция может быть… нежелательной!

Итак, будет мудрее, господа, если вы заранее сблизитесь с девочками в непринужденной светской обстановке и, по мере возможности, постараетесь добиться благосклонности, завязать доверительные отношения. На первый план здесь вступают соображения государственной значимости.

Давайте договоримся заранее. Лорд Джедайт, ваш «выбор» — леди Маrs, постарайтесь впечатлить ее высочество вашей неотразимой особой. Полагаю, вы легко найдете общий язык с принцессой, не правда ли?

Лорд Нефрит! Вашей нареченной будем считать леди Jupiter. Яркая, интересная, очень неглупая девушка. Я не сомневаюсь, удача будет вам сопутствовать.

Лорд Зойсайт, ваша задача — подружиться с леди Mercury, полагаю, это наиболее подходящая для вас кандидатура. Судя по отзывам, Амико Mercury  — спокойная, общительная, благовоспитанная особа.

Лорд Кунсайт, ваша невеста — принцесса Venus, Минако... Говорят, она очень мила, непосредственна. В конце концов, будьте снисходительны, проявите понимание. Мы все очень нуждаемся в этом альянсе.

Удачи вам, господа! 

Принцесса Берилл имела веские основания думать, что ее рекомендации будут выполнены самым  добросовестным образом. С тех пор, как скончался король Эндимион I, она вела себя как власть имеющая — державная правительница, несущая ответственность за собственные слова и поступки.

Самое удивительное заключалось в том, что до момента своего торжественного явления при дворе ее высочество жила более чем скромно. Воспитанная в замке двоюродного дяди на правах «бедной родственницы», юная леди, как выяснилось, была щедро одарена магическими талантами, и к тому же... к тому же принцесса обладала природным свойством всех сирот – она очень рано сделалась взрослой.

Время от времени король Эндимион I гостил в имении графа и с большим удовольствием общался с его умненькой приемной дочкой. Говорили, что когда-то государь был дружен с покойными родителями девочки и присутствовал на семейном торжестве, устроенном в честь ее первого дня рождения.

Безвылазно проживая в угрюмом замке старого холостяка, маленькая принцесса практически не бывала в обществе женщин: даже когда девушка достигла пятнадцатилетия, и ее официально представили ко двору, она так и не сумела по-настоящему подружиться ни с одной из собственных сверстниц. Эпизодические беседы с генералами принца Эндимиона, которых ей удалось заинтересовать своей особой, казались ей в миллион раз содержательнее, чем постоянное общение с юными барышнями.

Когда же его величество Эндимион I скоропостижно скончался, узкий круг придворной аристократии был прямо-таки ввергнут в шок потрясающим и необъяснимым фактом: оказалось, в первых же строках своего предсмертного завещания император упомянул… принцессу Берилл! Умирающий государь завещал Эндимиону-младшему вступить с этой «благороднорожденной девицей» в брак и сделать ее «законной соправительницей». Девушка, в судьбе которой еще вчера не был заинтересован практически никто из ближайшего королевского окружения, вдруг ощутила себя в центре всеобщего завистливого и пристального внимания.

Что послужило причиной этому удивительному пункту императорского завещания? Судьба в последние годы не щадила Эндимионов — на голову королевского семейства обрушились тяжкие испытания, и быть может, император надеялся, что союз с последней представительницей древнего рода, озаренного магией бериллового камня, укрепит и усилит мощь наследника престола? Возможно, определенную роль сыграли дружеские обязательства перед покойным родителем принцессы — обязательства, о которых его величество будто бы упоминал при жизни… правда, в несколько туманной форме.

Конечно, Эндимион I принял во внимание и тот факт, что девушка исключительно умна, уникально одарена в магическом плане, и вдобавок глубоко неравнодушна к королевскому отпрыску. В свою очередь, наследный принц только выиграл бы, окажись рядом с ним, человеком импульсивным, порывистым, столь практичная, хваткая, умная и рассудительная советчица-жена.

Одним словом, чувство исполненного долга (а в тот решающий момент его высочество никак не опротестовал воли родителя!) согревало прощальные минуты жизни угасающего императора.

Через два месяца после похорон, когда минул срок траура, принцесса Берилл начала входить во вкус придворной жизни. Она регулярно участвовала в бесчисленных маскарадах, столичных гуляньях, карнавальных утехах, устроительницей которых она зачастую сама же и являлась. Однако неуловимое, таинственное нечто в отношениях принцессы и Эндимиона разладилось с самого начала.

Невзирая на отцовское завещание, несмотря на блестящие достоинства будущей супруги, принц становился все сдержаннее, холоднее и беспокойнее. Между их высочествами уже произошло несколько ссор, по поводу которых упоенно шушукались дворцовые сплетники.  И хотя никто доподлинно не мог знать, в чем заключается проблема, в начале каждого месяца газеты вновь и вновь информировали читателей: свадьба, а вместе с ней также и церемония коронации, откладываются на неопределенный срок.

Именно в этот период, исполненный тяжких переживаний и роковых поражений на личном фронте (а у принцессы Берилл все интимное очень своеобразно переплеталось с государственным), будущей королеве пришла в голову заманчивая идея – упрочить положение Земной Империи с помощью брачного союза лордов Земли и хранительниц ее высочества Серинити.

Предприятие было нежное, деликатное… но, в сущности, легко выполнимое, особенно если учесть, насколько выгоден для обеих сторон запланированный союз.  

Итак, четверка земных магов, советников принца Эндимиона, должна была познакомиться с принцессами на другой же день своего пребывания в лунной столице. Примерно через два часа после экскурсионных поездок по городу намечалась королевская аудиенция, на которую обыкновенно собиралось все высшее лунарское общество.

Впрочем, ши-тенно удостоились  краткого, неофициального приема в первые же часы своего «лунного визита»: получив известие о прибытии земного посольства, государыня пригласила их в гостиную.

Великая сила Серебряного Кристалла, мощнейшего в истории галактики артефакта, благодаря которому земной спутник удерживал контроль над важнейшими в стратегическом отношении небесными телами Солнечной Системы, была сосредоточена в руках этой женщины.

Судя по внешнему виду, королеве можно было дать около тридцати пяти лет. Она была необыкновенно высока ростом, белокожа, светлоглаза. Ее тонкие, приподнятые брови изгибались так, будто выражали вечное удивление, а черты лица производили очень приятное впечатление, хотя и были совсем простые. От всей фигуры ее величества исходила блекло-мерцающая, несколько жеманная аура, и в целом ее вид являл собой зрелище воплощенного благообразия.

Толпа придворных набожно преклонилась перед вошедшей в гостиную монархиней, а королева приблизилась к ши-тенно и протянула для целования руку, поблескивающую кольцами и браслетами. Ее ладони напоминали перламутровые створки морских раковин... Улыбаясь собственным мыслям и ощущениям, ее величество осведомилась об Эндимионе, поинтересовалась ближайшими планами земных магов.

Во дворце было жарко и солнечно, будто в теплице. Круглый год в комнатах и приемных залах, устланных коврами, не переводились живые цветы. Таинственные, невидимые глазу источники тепла поддерживали в королевских хоромах оптимальную для цветущих растений температуру — как будто некий сумасбродный волшебник пленил майское тепло и заключил его в четырех стенах монарших покоев.

Экскурсия по “несравненной столице” затянулась.

В числе достопримечательностей, осмотренных высокими гостями, были знаменитый гигантский пещерный сталактит; базальтовая скала – памятник крупнейшего сражения одной из последних лунарских войн; монумент с мраморной табличкой, воздвигнутый в честь автора известных романтических поэм; многопрофильный исследовательский институт и даже прославленная клиника. Гости по достоинству оценили последние образцы лунарской живописи и городского фольклора.

Окрестности столицы поражали своеобразием ярких пейзажей. Лунная поверхность была покрыта множеством гор: на горизонте вырисовывались необитаемые исполины густо-синего цвета; бурые сопки красовались на юге (увы, земных гостей они особо не впечатлили, так как не могли тягаться с величайшими земными хребтами). На фоне обнаженных горных склонов ярко выделялись рыжие отвесные скалы — у их корней молодая зелень улыбалась крупными синими цветами.

Осмотру подверглись Хрустальный зал, притаившийся во мгле пещеры, целебные гейзеры, кратерное карликовое озеро, наполненное радужными айсбергами и подернутое мелкой зыбью.

Остролистые соцветия морского побережья испускали дурманный, вкрадчивый аромат, а вдоль широкой, раскаленной солнцем дороги кавалькаду встречали самые оригинальные и заманчивые аттракционы.

Экскурсии отняли всю первую половину дня, и только к обеду гости наконец-то возвратились в столицу наикратчайшей дорогой.

Магическая четверка ши-тенно происходила из древнейших родов землянской знати. Все четверо были хороши собой, унаследовали аристократический шарм своих предков, и были наделены той особой фантастической лучезарностью, которой отличаются некоторые существа (духи, люди, животные). Причастность к мощной земной энергетике наложила на всех четырех ши-тенно ощутимейший отпечаток. У каждого из них был свой магический метод.

Младшему генералу Земли – огненно рыжему лорду Зойсайту, вероятно, исполнилось девятнадцать. Старшему ши-тенно было (предположительно) около двадцати восьми лет, хотя… С первого взгляда вы ни за что не дали бы лорду Кунсайту более двадцати пяти, а пообщавшись и приглядевшись, могли с готовностью накинуть ему еще добрый десяток.

На протяжении многих лет ближайшим другом и советчиком принца Эндимиона был генерал Нефрит. Лунарцы запомнили Нефрита еще по событиям пятилетней давности — в ту пору была предпринята экспедиция в отдаленные области Урана, и звездный лорд, служивший под началом короля Эндимиона I, одержал блестящую победу. Он отбил атаку десяти тысяч уриев — воинов, знаменитых своими «божественными чародействами».

Вдобавок к своим ратным подвигам лорд Нефрит прославился тем, что оказался практически единственным представителем офицерского состава, который умудрился не подхватить в логовище уриев местную лихорадку — злостную и изнуряющую хворь.

А кроме того, двадцатипятилетний боевой маг Земли принадлежал к самым эффектным и блистательным аристократам своей эпохи.

Сплетники уверяли, будто в юности синеглазый ши-тенно избегал общества женщин, и возможно… возможно, эти курьезные слухи не были выдумками. Увы, гарнизонная жизнь преподносит эротические переживания в самой отталкивающей, обнаженной «правде», лишенной каких бы то ни было романтических прикрас… факт общеизвестный и довольно грустный, в особенности для человека, наделенного живостью воображения.

Принц Эндимион с улыбкой вспоминал о тех днях, когда лорд Нефрит вел себя в отношении девушек очень скованно, даже робко, «а я всячески старался на него повлиять. Требования милорда казались мне завышенными, противоречивыми: Нефриту хотелось найти девушку, наделенную букетом абсолютных совершенств. Он мечтал, чтобы его возлюбленная обладала изяществом манер, исключительной красотой, поэтическими душевные наклонностями… В конце концов, мне удалось познакомить его с двумя леди, каждая из которых произвела на него самое выгодное впечатление. Однако и тут он выказал удивительную застенчивость и щепетильность!»

Лет за десять до того, как генерал Нефрит пустился на поиски романтических приключений, в одном из дорогих веселых домов состоялся любовный дебют некоего очень юного лорда. В главной женской партии блеснула уникальная девица — обладательница шести пальцев (на левой ноге) и трех шикарных грудей (правая крайняя, если верить преданиям, была особенно хороша). А ее любовнику приходилось вести тяжкую борьбу с издержками утонченного воспитания. Этим ши-тенно был никто иной, как будущий генерал Кунсайт.

Надо признать, у обоих молодых людей отвращенье к прекрасному полу довольно быстро улетучилось — прожитые годы, несомненно, пошли им на пользу. Артистичный Нефрит легко оправился после первых недоразумений, завоевал титул непревзойденного покорителя женских сердец и с азартом наверстывал упущенное.

Лорд Кунсайт в своих мужских приключениях был предприимчив, хладнокровен и быстр. На момент лунного визита, о котором пойдет речь, это был уже не просто начинающий карьерист. Это был мужчина с твердыми глазами — впечатляющий боевой маг, который в течение считанных недель повернул ход южной компании короля Эндимиона, который сгибал «в бараний рог» виднейших вражеских генералов… имя которого с любопытством и уважением повторяли даже при дворе ее величества королевы Серинити. Когда во дворце Эндимиона-старшего возникли беспорядки, именно он, генерал Кунсайт решительно и молниеносно поставил заслон попыткам узурпировать власть.

Да, Ледяной Король был искусен не только на поле брани, но и в тончайшей сфере дворцовой политики. В парчовых створках глухих чертогов любые низости и клятвопреступления легко погружались во мрак забвения. Зная об этом, генерал Кунсайт всегда держал под рукой умельцев, способных изготовить какой угодно яд или противоядие, выполнить копию документа практически любой степени сложности или же напротив — расшифровать послание. Лорду Кунсайту не раз доводилось подкупать лидеров враждебных политических группировок, стравливать конкурентов-советников, обеспокоенных его "чрезмерным" влиянием на королевскую семью. Словом, у него была масса качеств, за которые его так отличала принцесса Берилл, девушка амбициозная и ненасытная.

Чрезмерная занятость не позволяла генералу Кунсайту длительно предаваться романтическим порывам. Однако в памяти досужей общественности остались моменты, когда ши-тенно все-таки отвлекся от дел и как бы невзначай вверг в безумную страсть нескольких представительниц слабого пола.

Ни одна из женщин, с которыми Кунсайт был близок, никогда не имела на него сколько-нибудь заметного влияния. Говорили, что несмотря на тихую созерцательность улыбки, в интимных отношениях Ледяной Король был деспотичен и на дух не переносил в своих любовницах политических интересов и показного глубокомыслия.

Что-то неуловимое в манерах ши-тенно указывало: повелитель Пространства не был воспитан женщинами и не был предназначен для женщин. Вряд ли генерал Кунсайт был счастлив с теми очаровательными блестящими дамами, с которыми его сводила щедрая судьба. Поговаривали, будто его дружба с лордом Зойсайтом – более чем дружба, однако прямых улик не находилось, и грубые сплетни так и оставались сплетнями.

Лорд Зойсайт, темпераментный, рыжий, блестящий, заслуживал к себе самого серьезного отношения, несмотря на изящную, породистую, чарующую красивость.

Выглядел младший генерал как симпатичная девушка, переодетая в мужской костюм. Его задорные, зеленые глаза были украшены рекордными ресницами, а лицо, нежное, высокомерное, с капризными губами и цепким взглядом надолго оставалось в памяти того, кто однажды его увидел. Лорд Зойсайт отличался изысканным вкусом, экстравагантным поведением, говорил нараспев и был наделен изрядным поэтическим талантом.

В числе любимых книг Зойсайта была поэма о чародее, который жаждал сберечь в нетлении свою божественную красоту, и потому решил заключить договор с темными силами.

Зойсайт был обидчив, неуравновешен, при случае его тяга  к озорству приобретала зловещий, мстительный характер. И в то же время все знали об удивительной энергии, о работоспособности младшего ши-тенно — любознательного, непоседливого, находчивого мага, который даже в самых трудных ситуациях мог действовать, не унывая и не утомляясь. Магия огненного лорда представляла собой опасную, струйную, опаляющую стихию, повелитель которой был в высшей степени грациозен и пластичен.

Генерал Кунсайт и его рыжий Зойси тщательно поддерживали приятельские отношения: со стороны Кунсайта дружба носила доброжелательный, пристальный, покровительственный характер, а со стороны Зойсайта это была экзальтированная, восторженная, пылкая преданность.

Несколько раз они совершали совместные поездки на Внешние планеты.

Энергичный, коммуникабельный маг лорд Джедайт соединял в себе редкую ученость с уникальной деловой самоотверженностью.

Невзирая на то, что родился и вырос Джедайт в условиях баснословной роскоши, он сознательно и методично, путем долгих, настойчивых упражнений приучил свое тело к серьезным физическим испытаниям. Даже во время лунного визита, в роскошном здании земного посольства обстановка его покоев была сравнительно проста – книжные полки, шкаф, стол, тахта (в глубине души чувствовавшая себя обыкновенной походной раскладушкой). Поговаривали, будто в родовом поместье лорд Джедайт спал только на жестком матраце, избегал подушки, проявлял аскетические наклонности в выборе блюд, а на досуге с увлечением изучал чертежи знаменитых укреплений и жизнеописания полководцев глубокой древности.

Опасное искусство политических игр генерал Джедайт освоил до тонкости! Он преображался с легкостью фокусника-профессионала, выдумывая для себя тот или иной образ: заядлого книгочея, напичканного учеными трудами… светского заводилы-повесы… маститого специалиста по финансам…

В адрес женщин лорд Джедайт выражался презрительно и категорично: «Любая женщина – это скука плачевная. Все дамские представления о мужчинах исчерпываются дурацкими, приторными картинками. Заприте женщину в четырех стенах, снабдите  побрякушками, зеркалом, напичкайте сладкими пирожками… и будь ваша красавица хоть наиблагороднейшая из принцесс, ей ничего больше не захочется, она будет совершенно счастлива». (*Высказывание Джедайта навеяно забавной фразой другого лорда – Д.Г. Байрона:))), тот выражался по поводу женщин еще более грубо и  прямолинейно.)

Как не удивительно, скандальное мнение о прекрасной половине человечества не мешало генералу Джедайту, «вымогателю грез и сновидений», везде и всюду оставаться женским баловнем. Дамы восторгались его начитанностью, ангельской наружностью, морского цвета глазами, льняными кудрями. Остроумный, обходительный Джедайт с готовностью ввязывался в игру и был абсолютно уверен: с помощью самых дешевых приемов можно проворачивать поистине глобальные авантюры.

 ****

В ожидании ее величества благородные особы проводили время в тронном зале. Толпа двигалась, шелестела, рокотала — лениво и монотонно, как забродившая от безделья смесь.

— Лорд Кунсайт! Когда же вы прибыли?

Кунсайт только что вошел в залу — равнодушным, быстрым шагом. Когда раздался оклик, его серые глаза пристально сузились, охватывая вереницу гостей: чеканные профили, наградные ленты заслуженных сановников, живописные ряды кавалеров и придворных дам, веселые компании наследных принцесс, слетевшихся со всех концов обширной Системы…

Кунсайт заметил в толпе рослого молодого человека, облаченного в длинную багрово-золотистую накидку. Услужливая память тут же подсказала имя — герцог Эльбайт. (*Эльбайт, альбит — минерал-"спутник", в чистом виде встречается редко; его название происходит от лат. "альбус", белый).

Ши-тенно познакомился с герцогом во время одного из последних лунных рейдов, а кроме того, долгое время Эльбайт гостил в замке ее высочества Берилл. Отец молодого человека принадлежал к очень знатному плутонианскому роду, и все же по мнению лунарского двора Плутон являлся не более чем захудалой провинцией Системы. Поэтому карьера Эльбайта была бы скромной и незавидной, если бы не протекция знатных родственников со стороны матери, коренных лунарцев.

Герцог был улыбчив, голубоглаз, белокур — его волнистые, коротко остриженные, сияющие волосы напоминали золотистый шлем, благодаря тщательной (волосок к волоску) парадной укладке.

Сплетники, наводняющие столичное общество, перешептывались о какой-то безобразной ветрености заезжего аристократа, о  его романе с одной очень благородной девушкой, которую он увлек обещаниями, а затем бросил в полном отчаянии, про участие в нескольких роковых дуэлях… Однако все эти слухи были бестолковы, бездоказательны и противоречили один другому.

Общаясь с юным «провинциалом», Кунсайт чувствовал душок скрытой антипатии, прорывавшейся сквозь природную общительность и демонстративное благодушие собеседника. Антипатия была беспричинной и, по сути дела, вполне пустяковой.

В отместку лорд Кунсайт мысленно определил своему плутонианскому знакомцу место в разряде вполне банальных молодых людей, слабовольных магов ремесленного уровня – слишком обыкновенных, слишком беспомощных для того, чтобы им грозило сумасшествие высшего полета.

За несколько минут до торжественного выхода королевы под белыми колоннами тронного зала появились две женщины. В любое другое время эти дамы не произвели бы на генерала Кунсайта особого впечатления. Однако заметив пристальное внимание герцога Эльбайта, обращенное к вошедшим, «ледяной» маг поневоле заинтересовался.

Старшая леди, сухопарая, солидная, держалась прямо и величаво, обратив ястребиный профиль к живописным драпировкам лунарского трона, а ее спутница выглядела почти девочкой — непоседливой, тоненькой, легконогой. Юная барышня была одета во что-то бледно-голубое, воздушное, летящее. Ее золотистый каблучок время от времени отбивал воображаемый ритм, бодро постукивая по цветному паркету.

— Вы еще не познакомились с наследницей венерианского правящего дома, господин Кунсайт? Принцесса Минако — близкая подружка наследницы, непременная гостья на всех королевских раутах, с тех самых пор, как начала активно выезжать в свет… то есть с конца прошлого сезона. Обратите внимание, вместе с принцессой явилась ее наставница — госпожа Реальгар.

— О, так значит, это леди Venus! Давно ли вы знакомы с ней, герцог?

— Довольно давно, милорд. То есть… нельзя сказать, чтобы мы были знакомы так близко, как бы мне хотелось, однако я бывал несколько раз в доме ее очаровательной кузины, леди Виолан.

Рассеянный взгляд голубоглазой красотки упал в их сторону. Герцог Эльбайт поприветствовал ее глубоким поклоном, а она ответила ему самой очаровательной, любезной улыбкой. Ши-тенно заметил этот короткий немой диалог и подумал, что вкус юной леди оставляет желать лучшего. Поймав на себе взгляд серых глаз генерала Кунсайта, колючих, бесцеремонных и головокружительных, принцесса угловато поежилась.

— Обаятельная девочка, — откомментировал Кунсайт. — Красивые губы. Такие беззаботные, бесконечные оттенки… совершенно особенные.

— А не хотите ли вы отпустить комплимент ее прекрасным глазам? Читать во взгляде куда увлекательнее, чем доверяться очерку губ.

— У каждого чтеца – своя манера, поэтому не надейтесь, я не буду спорить. Что ж, опекунша сопровождает леди повсюду?

— О нет, что вы. Принцесса Мина обожает развлекаться в компании подруг, а их вечера — это импровизированные девичьи посиделки, без участия взрослых дам. Правда, во время торжественных визитов к королеве наставница сопровождает леди Venus довольно часто. И конечно же, в их семействе приветствуются строгие манеры – особенно дедушка у них ревнитель на этот счет, увы.

— Отчего же «увы», герцог? Строгие манеры — это увлекательно.

— С какой стороны посмотреть, милорд.

— Знаете, Эльбайт, некоторая строгость манер симпатична с любой точки зрения. Согласитесь, нет ничего тоскливее, чем брать крепость, которая капитулирует, не дождавшись осады.

— Эх, милорд, не думайте, будто я готов поддержать ваш легкомысленный тон. Все, что отдаляет меня от леди Минако, я готов упечь в преисподнюю. Я не горю желанием растягивать удовольствие от слишком долгой и упорной… «осады».

— Вот как? Я вижу, вы настроены решительно. В таком случае, поступайте, как знаете, удачи!

Эльбайт усмехнулся, и на этом собеседники, пожав друг другу руки, расстались.

Во время торжественного приема ее величество нашла повод познакомить ши-тенно с их будущими невестами.

 Все принцессы, хранительницы  Серинити-младшей, оказались довольно милыми, привлекательными девочками.

Зеленоглазая, смуглая Мако выделялась высоким ростом и грубоватой, простодушной красотой. От ее вихрастой челки исходил уютный каштановый запах, теплое контральто располагало к себе. Блеск браслетки подчеркивал нежность округлых запястий; пышная юбка искрилась, шелестела; черная бархотка мягко изгибалась вокруг лба. Все принцессы вырядились в очень легкие декольтированные платья, и леди Jupiter, любезничая с Нефритом, демонстрировала гостям родинку шоколадного цвета на обнаженной гибкой спине.

Ами Merсury, доставшаяся генералу Зойсайту, хоть и не обладала классическими чертами записной красавицы, была все-таки очень мила и притягательна. Высокие, нежно очерченные скулы, тоненькая, почти мальчишеская фигурка, внимательный медлительный прищур ясных голубых глаз — многие черты ее внешности западали в душу. Ее умственный коэффициент достигал "удручающих" показателей — то есть был выше самых смелых похвал. Ее пушистые волосы, коротко остриженные, хоть и отливали в лазурь, своим мягким блеском напоминали яркие кудри Зойсайта.

Рей, леди Маrs, была красива и, очевидно, темпераментна (судя по некоторым особенностям ее мимики и жестикуляции). Самым запоминающимся в ее лице были фиолетово-карие глаза с поволокой, слегка скошенные к вискам. А также крупный алый рот — сущее наважденье для поклонника ее неотразимых марсианских чар. Голос леди Марс звучал низко, чуть-чуть хрипловато; она носила крупные звездчатые серьги, а свои длинные иссиня-черные волосы укладывала эффектной копной с помощью любимого парикмахера королевы Серинити.

Леди Venus… Кое-какое предварительное мнение о своей будущей нареченной лорд Кунсайт составил на основе любезного полуофициального разговора. Девочка, предназначенная ему в невесты, была свежа, забавна, музыкальна (будучи ценителем парадоксов, ледяной маг уловил эти редкостные свойства). Взгляд ее больших ясных глаз был добрым, веселым, хотя немного шкодливым и ветреным. Ее голубые глаза искрились, и от этого производили какое-то плещущее, пляшущее впечатление. Округлые черты ее солнечно-кукольной мордашки еще не вполне определились, ее отточенные ногти были вымазаны претенциозным лаком оранжевого оттенка. Лорд Кунсайт был прав, когда в беседе с герцогом Эльбайтом отметил пленительные очертания ее ротика – мягко изогнутого и как бы всегда готового улыбнуться.

К моменту завершения официальной части вечера, тронная зала, а также апартаменты королевы, примыкавшие к саду, оказались переполнены до отказа. Богатство нарядов, блеск бриллиантов, ослепительные краски пышных одежд поражали воображение. Так как гости собрались в огромном количестве, пришлось даже распахнуть двери дополнительных помещений, прилегающих к тронному залу.

Торжественный вечер ее величества посвящался участникам научно-исследовательской экспедиции, счастливо завершившейся две недели тому назад, однако никому не было дела до причин и поводов — как известно «балы устраиваются для тех, кого не приглашали». Монархи всех времен и всех без исключения королевских домов обожают роскошные действа, уверяя, что балы затеваются «во имя народа и во славу державы». Ее величество Серенити не была исключением из общего правила.

На другой день газетные и журнальные выпуски сообщили о том, как четверо генералов из свиты принца Эндимиона были представлены их высочествам, хранительницам Внутренних планет, а также о том, что лорд Нефрит протанцевал свой первый лунарский котильон (танец захватывающий и очень своеобразный) в паре с леди Jupiter.

Летом #$%^& года лунарская столица фактически являлась столицей общесистемного уровня, благодаря пребыванию в Миллениуме очень многих выдающихся личностей Солнечной Системы. В кулуарах, расположенных в непосредственной близости от покоев королевы  Серинити, ожидали приема высочайшие чины союзных держав. В течение двух месяцев земное посольство оставалось средоточием власти для обширнейших территорий. Поблизости от королевского дворца обосновались деятели Урана и Нептуна, представители древней династии Сатурн, которые хотя и подчинялись формально ее величеству Серинити, тем не менее, обладали огромной властью.

В шикарно убранном помещении бальной залы принимали делегатов из самых отдаленных уголков галактики; из лунной столицы высылали доверенных лиц с посланьями к министрам и королям. Играя в «пикет» с представителями высшего офицерского состава, лорд Кунсайт решил проблемы самоопределения нескольких обширных провинций.

После полуночи общество развлекалось искусством прославленных мастеров лунарского театра. Во время антрактов заинтересованные лица хлопотали о назначениях на видные должности, плели тончайшие сети друг против друга и как бы подтверждали известную поговорку, гласящую: самые талантливые, потрясающие актеры далеко не всегда блещут именно на сцене.

Приближенные его высочества принца Эндимиона охотнее всего рассуждали о тонкостях военного дела, о преимуществах и недостатках важнейших в стратегическом отношении укреплений, о том, кем эти сооружения были воздвигнуты, перестроены, взяты, отвоеваны, и прочее, и прочее…

****

 На второй день пребывания ши-тенно в лунной столице, рано утром лорд Нефрит нанес визит в кабинет генерала Кунсайта.

Все помещения земного посольства были оформлены в расчете на то, чтобы произвести на лунарцев, обожающих шик и блеск, максимально выгодное впечатление. Тут была библиотека, полная живых цветов. По стенам коридоров висели полотна земных художников — разумеется, подлинники. На потолках и стенах красовались миниатюрные изображения птиц, растений, драконов, сцены из жизни прославленных королей глубокой древности. Во мраке рабочих кабинетов поблескивали сумеречными стеклами высокие шкафы. Отдельные комнаты были практически лишены мебели, увешены многочисленными зеркалами и устланы шкурами белых медведей.

Внутренние покои земного посольства представляли собой зловещие, замысловатые лабиринты, в которых чрезвычайно легко было заплутать неосведомленному, непривычному человеку. Однако, несмотря на запутанную структуру помещений, архитекторы предусмотрели множество выходов из этих лабиринтов, массу замаскированных тайников и лазеек на случай какой-нибудь внезапной катастрофы. Во дворе располагалась стоянка для усовершенствованных каров — эти транспортные средства могли взлетать непосредственно от врат посольства в любую точку Системы.

Поприветствовав коллегу, лорд Кунсайт запросил в кабинет несколько легких блюд, составивших завтрак, изысканное столовое вино. Ши-тенно разговорились.

Нефрит, снисходительно и мечтательно улыбаясь, заявил, что его будущая невеста — само очарование. Зеленоглазая леди простосердечна, легка в общении, и к тому же не лишена двух-трех забавных странностей и пристрастий.

Кунсайт хорошо знал неподражаемый дар Нефрита моментально сходиться с женщинами любого возраста и любого круга, а после бурной дружбы столь же естественно и просто, без драм и истерик с их стороны, расставаться. Уверенный в себе, излучающий энергию, остроумие и обаяние, лорд Нефрит отказов практически не знал.

Легкая монотонность амурных похождений звездочета напоминала  самозабвенную любовь музыканта к одной-единственной скрипке. Привязанность мастера, которого могли утомить голоса флейты, гитары, бубна, горна... и который мог часами наслаждаться пением скрипки, не впадая в тоску и усталость.

В глубине души Нефрит был романтиком. Он верил, что когда-нибудь ему встретится та, о которой небо расскажет сумасшедшими, летучими огнями! Нефрит обожал звезды — среди звезд он отдыхал, бродяжничал и царствовал, забывая о земном доме. Он прикасался к женщинам с упоением, дышал их радугой… а потом возвращался на свой млечный путь, простиравшийся от горизонта до горизонта, и вчерашняя женщина была далека и нереальна.

— Как прошел вечер, Нефрит?

— Терпимо. Леди Маrs пригласила в гостиную девочек, и к счастью, догадалась позвать маркиза Везувиана – видимо, для того, чтобы слегка разбавить этот… ммм… девичник. Таким образом, господин Везувиан поддержал нашу с Джедайтом мужскую компанию, и благодаря его усилиям ученый разговор не умолкал ни на минуту. Ты с ним когда-нибудь общался, Кун? Стоило Рей шуткой закрыть одну тему, маркиз тотчас же принимался за другую, втягивал гостей в дискуссию, и таким образом, все были очень довольны друг другом. Как только беседа коснулась политики, мы, естественно, заговорили о тебе, и я рассказал кое-какие подробности нашей южной компании. Могу тебя уверить, твоя красавица слушала очень внимательно, и даже заинтересовалась деталями. Кстати, сегодня вечером девочки хотят увидеться на вечеринке Мако, и мы можем к ним присоединиться, если позволит время.

— Наше от нас не уйдет, Нефрит. Скажи, что представляет из себя малютка Venus?

— Леди Venus? — Нефрит хмыкнул и произвел рукой неопределенный романтический жест. — На мой взгляд, очень забавная, компанейская девочка. Превосходно вальсирует, играет на виолончели, общается со своим белым «вещим» котом — повсюду таскает его с собой на руках. А в целом, если описывать первое впечатление, да еще в двух словах… все наши красотки — на одно лицо. Этакие очаровательные, большеглазые куколки.

Нефрит долил вина в бокал и выжидающе помолчал, созерцая груды фолиантов, с бессистемной пестротой заполняющие полки.

 — Кстати, Кунсайт, ты помнишь герцога Эльбайта? Имей в виду – это один из твоих самых серьезных конкурентов: предприимчив, неглуп, по уши влюблен в Минако. Впрочем, семейство принцессы поглядывает на этот роман довольно косо. Видишь ли, поначалу герцог Эльбайт серьезно ухаживал за кузиной Венеры — эта девушка немного старше Мины… во всех отношениях очень милая, своеобразная девушка, только по части кокетства ей до сестрицы далеко. Воли к победе не хватает, что ли? С полгода тому назад Минако изволила обратить свое внимание на герцога Эльбайта, тем и закончился многолетний роман леди Виолан с упомянутым кавалером. (*Виолан — название камня происходит от итал. "виола", фиалка.) Говорят, Минако и ее кузина выросли вместе, и до недавних пор их связывала самая нежная дружба. Впрочем, они даже и сейчас ухитрились не поссориться! Леди Виолан стойко переносит выходки сестрицы: должно быть, утешается менторскими фразами о том, что сердцу не прикажешь, любовь насильно не удержишь... «Подлинная любовь творит добро и рождается в сердце, пережившем заботы о судьбе другого человека».

— Забавно сформулировано.

— И дважды подчеркнуто карандашом — в книге ~@^$&^/... Эту книгу я отыскал в библиотеке ее величества не далее как вчера вечером. Лунарское книгохранилище поистине великолепно! Если не ошибаюсь, ты хотел найти подробный атлас месторождений меркурианского урана? Так вот мне посчастливилось встретить в запасниках именно то, что нужно, и если у нас еще есть время…

Покинув королевское книгохранилище и направляясь к выходу из павильона, Кунсайт и Нефрит повстречали в глубине мраморной колоннады трех юных леди  — Jupiter,  Venus и Mars. Судя по обрывкам разговора, подруги увлеченно обсуждали проект какой-то новой театральной постановки: принцесса Минако собиралась участвовать в живых картинах и представить на суд публики "танец кошки".

Подобные любительские театральные представления довольно часто устраивались при дворе королевы Серинити. Спектакли пользовались шумным успехом среди проживающих в окрестностях замка аристократических семейств, а также служили отличным отдыхом как для зрителей, так и для самих участников зрелищ.

Придворная труппа состояла в первую очередь из подруг Серинити-младшей, и естественно, все исполнительницы главных ролей занимали в обществе высочайшее положение. Девушки так же мило и непринужденно держались на сцене, как и в гостиной ее величества — молодость и грация искупали недостаток технической грамотности и актерского профессионализма.

Все три принцессы поприветствовали ши-тенно любезными реверансами, и Нефрит тотчас обратил на леди Юпитер самое веселое и непосредственное внимание. Глаза Мако ярко и приветливо зазеленели, и она заулыбалась, демонстрируя очаровательные ямочки на загорелых щеках. "Ямочки образуются в результате приростания поверхностного слоя кожи к более глубоким тканям", — вспомнил лорд Кунсайт фразу, вычитанную в каком-то дамском журнале. Ши-тенно полистал это издание в гостиной  Серинити-младшей накануне вечером. Заголовок еженедельника (производное от имени пронырливого домашнего грызуна) показался ему грубоватым и несуразным.

Во время беседы Минако обращалась преимущественно к лорду Нефриту и к собственным подругам. Несмотря на то, что впечатление робкой, застенчивой девочки принцесса не производила, в присутствии лорда Кунсайта она никак не могла заставить себя общаться легко и непринужденно. В отличие, скажем, от Рей, которая немедленно затеяла шутливый обмен мнениями и любезностями, вовлекая в свою огнистую ауру возможно большее количество интересных собеседников, в том числе и лорда Кунсайта… В отличие от Макото, которую ничто, даже присутствие «ледяного генерала», не могло отвлечь от занимательного общения с лордом Нефритом.

Точно так же, как в момент официального знакомства с ши-тенно, леди Vi испытала гнетущее, странное чувство, будто от соприкосновения с чем-то раздражающе холодным, блестящим, колючим… выскальзывающим из рук.

И в то же время, потихоньку разглядывая старшего генерала, Минако не находила в его манерах ничего отталкивающего, неестественного. Черты лица — довольно высокомерные, но весьма умные, утонченные… белые-белые волосы (можно вглядываться до бесконечности, но так и не понять, что за окрас). Интенсивность ауры делала его слишком заметной фигурой, даже если он просто стоял, задумавшись, и скрестив руки на груди, невозмутимый, как идол.

Его происхождение сказывалось в удлиненном («восточном») разрезе глаз – эти глаза аспидно-серого цвета принадлежали пустыне, ее многомерности, ее невыносимым температурным перепадам и фантастическим миражам. Говорили, что лорд Кунсайт происходил от какого-то знатного восточного рода, и некоторые черты его внешности делали эту сомнительную басню вполне правдоподобной. Впрочем, легенды, связанные с происхождением, варьировались сообразно настроению ледяного генерала.

Время от времени принцесса изображала заинтересованность беседой, и уже надеялась, что благодаря словоохотливой Рей ей удастся отделаться вежливым молчанием, как вдруг, совершенно неожиданно лорд Кунсайт обратился именно к ней: "Леди Venus?" В сущности, это обращение было единственным, что услышала и поняла Минако из последний фразы общего разговора.

— Простите, пожалуйста, я задумалась, — мило улыбнулась она Кунсайту, вопросительно и учтиво приподнимая тоненькую золотистую бровь.

Оказалось, речь шла о том, кто из исполнительниц мог бы показать на сцене облик Пустынницы – аллегорическое изображение старости, хаоса и мрака: ни одна девочка не хотела выступать в маске уродливой темной богини, грозный лик которой испепелен тысячелетиями и разукрашен причудливыми морщинами.

 — О, нет-нет, что вы! — взмолилась Минако, сообразив, о чем речь. – Оживить маску — да ни за какие коврижки! Хаос – это бездна, сама неопределимость… я и в кошмарном сне не решилась бы примерить на себя черты Пустынницы. К тому же я всегда была кошкой Богини – вот эта роль мне действительно удается!

 — Любите кошек?

 — О да, очень люблю. И потом… Я уже пробовала однажды сыграть роль Вечной Старухи. Я позволила себя уговорить, но это оказалось ужасным испытанием! Когда я смотрела в зеркало, а гример покрывал мое лицо морщинами… Нет-нет, признаюсь вам, я заплакала и сказала, что не хочу!

Лорд Кунсайт засмеялся в ответ на ее слова:

 — Леди, вы мне напомнили одного простодушного чудака, с которым я был знаком. Этот господин не разрешал изображать себя без теплой шапки, потому что боялся сквозняков. А его портрет должен был висеть в гостиной, двери которой вечно распахнуты настежь.

– Готов поклясться, барышням вовсе не нужно обучаться актерскому ремеслу, — вмешался Нефрит, обезоруживающе улыбаясь. — У женщин артистические навыки заложены в крови: любая девушка обнаруживает несравненный талант, как только у нее возникает намерение вскружить голову мужчине!

— Ну видите ли, господин Нефрит, — пространно и кокетливо начала умная Рей, которая совсем недавно проштудировала пособие по актерской технике, а потому считала себя подкованной и стремилась подвести под дилетантскую болтовню солидный теоретический фундамент. – Желание вскружить голову, как правило, возникает у девушки избирательно, то есть по отношению к какому-нибудь одному, конкретному мужчине. А вот настоящая актриса обязана воздействовать на многих, причем воздействовать профессионально…

— Ну конечно, — согласилась Минако. — Актерская игра — это источник сопереживаний для зрителей самого разного уровня, самого широкого круга, великая Иллюзия!

— Наведение иллюзий требует хладнокровия, — пожал плечами Кунсайт. — А вы, миледи, едва ли обладаете этим качеством. Вы сказали, маска Тьмы отталкивает вас? Что ж… будьте кошкой Богини! В конце концов, пушистые монстры правят миром, и если вы как следует сыграете, море оваций вам обеспечено.

— Овации, аплодисменты — это не главное, — возразила Минако. — Я играю в живых картинах исключительно ради удовольствия. А кроме того, благодаря сцене, я познакомилась со многими людьми, которых никогда не забуду. Например, однажды мне довелось выступать с великим комиком, господином Морионом! Он гастролировал в столице и принял участие в спектакле нашей придворной труппы. Морион – выдающийся мастер, прирожденный актер интуиции…

Минако умолкла, выдерживая паузу, и услышала, как Рей испустила выразительный тихий вздох. В уголках румяного рта леди Марс появились ехидные морщинки — «огненная воительница» приготовилась в сотый раз выслушать подробности знаменитого выступления Минако, сыгравшей миниатюру «Долг гостеприимства» в паре с известным артистом.

— Это был такой умный, обворожительный человек! — увлеченно продолжала Минако, не смущаясь реакцией подруги. – В его репликах не было ни одной случайной, бледной, пустой интонации. На сцене он не играл, он… просто колдовал! После того, как спектакль окончился, мы провели остаток ночи в театральном клубе ее величества — ждали восхода, утренней прессы и, конечно, от души общались.

— Что же написала о спектакле утренняя пресса? – учтиво полюбопытствовал Кунсайт.

— Ну конечно, все газеты отметили блестящее выступление Мориона. Также и в мой адрес были высказаны кое-какие замечания, теплые слова, только… это не важно!

Рей хмыкнула и повела бровью, давая понять: уж она-то знает, как трепетно леди Венера дожидалась газетных отзывов на спектакль! Сейлор-Vi, хранительница лучезарной Evening Star, воображала себя звездой театра и в будущем надеялась блеснуть на профессиональных подмостках.

— Да, я никогда не придавала большого значения мнению прессы, — ощетинившись, повторила Минако, заметив гримасу на лице своей ироничной марсианской подружки. – Отзыв мэтра Мориона для меня куда важнее, чем все похвалы журналистов вместе взятые! Кстати, Рей, я говорила тебе, какой милый подарок выслал мне на прощанье мастер Морион?

— Впервые слышу, дорогая! О каком подарке ты говоришь? — искренне заинтересовалась Рей, никак не ожидавшая найти "белые пятна" в истории, выученной на зубок.

— Этот сувенир хранился вначале у моей матушки, и… если милорды позволят, я расскажу. В день выступления, всего за несколько минут перед выходом на сцену, я обнаружила, что потеряла туфли. Вообразите мое отчаяние, мой ужас, когда я поняла, что опаздываю! Публика давным-давно собралась, однако занавес не поднимали, и спектакль задерживали — исключительно по моей вине. Я боялась, что господин Морион сочтет мой нечаянный промах пошлым капризом… однако с его стороны я увидела только безграничное терпение, замечательный такт. А несколько дней спустя, перед тем как уехать из столицы, он прислал мне чудесную безделушку – в память о нашем совместном выступлении. Это была изящная бархатная туфелька, размером с голубиной яйцо, украшенная двумя черными жемчужинами!

— Хм. Туфелька? И две черные жемчужины? – с интересом переспросил Кунсайт.

— Да, милорд, именно так. А еще открытка с надписью: "Леди Diamond".

— В самом деле? Король Комедии очень любезен! — весело сказал ши-тенно; его искристый бесцветный взгляд некоторое время созерцал льняные локоны и круглый лобик девушки, а теперь устремился ей прямо в глаза. – «Маленькой, роковой, светящейся леди, озарившей сцену…» Так, вероятно, мог бы он продолжить свое галантное обращение? Я не имел счастья насладиться вашей игрой, однако догадываюсь, до какой степени вы впечатлили маэстро.

При этих словах ши-тенно леди Vi прикусила язычок и густо покраснела, сообразив, что ее выдумки разоблачены.

Эпизод пропажи туфель основывался на реальном событии: в гардеробной Мины, как правило, царил ужасающий "творческий" хаос, и в тот памятный вечер слуги буквально сбились с ног в поисках обуви. (Миниатюрная Венера обожала высокие каблуки и ни за что на свете не хотела появиться на сцене без уютных "лодочек").

Романтическая история бархатной туфельки была навеяна фактом биографии знаменитой танцовщицы прошлого — Оливин Шерл. Отрывки из ее воспоминаний Сейлор-Venus прочла в архивном выпуске иллюстрированного еженедельника «Премудрая мышь».

С желтоватых страниц этого «премудрого», пронырливого издания леди Vi почерпнула массу дельных сведений и крылатых высказываний. В частности, узнала о том, как мисс Оливин получила бархатный башмачок в подарок от Короля Комедии Амазонита. Именно к Оливин ("Леди Diamond, маленькой, роковой, светящейся... ") была адресована фраза, процитированная ши-тенно.

Злополучная осведомленность генерала Кунсайта явилась для рассказчицы полной неожиданностью: самолюбие принцессы было жестоко задето.

В первую секунду она вообще не нашлась, что ответить — только одарила собеседника высокомерным взглядом небесно-голубых глаз. И Кунсайт с сожаленьем заключил, что принцесса Venus вовсе не была такой уж острой на язык, блестящей и находчивой собеседницей, какой провозглашал ее восторженный герцог Эльбайт.

— Милорд, не пытайтесь угадывать заранее, что именно я хочу сказать, это бестактно! — громко и довольно грубо заявила Минако, забывая о робости под влиянием накатившего раздражения.

Взгляд острых, черно-синих глаз Рей буквально впился в физиономию раскрасневшейся подружки, а затем упал в прозрачные глаза ледяного лорда — он был сама ясность и предупредительность.

— …Мина! Что произошло?! — прошипела Рей, как только лорды, любезно попрощавшись с девушками, проследовали на выход. — Откуда взялся этот пошлый бред про башмак? А твой тон? претензии, что кто-то тебя угадывает… Проклятье! Извини, но ты иногда ведешь себя, как сумасшедшая.

Минако уже приготовилась выпалить в ответ что-нибудь маловразумительно-вздорное, но тут в разговор вмешалась Макото.

— Девочки, дорогие мои! Ну что вы, в самом деле? Я очень прошу вас, пожалуйста, не ссорьтесь, — миролюбиво и жизнерадостно взмолилась Мако, упустившая главный момент конфликта. — До чего жаль, что мы не сможем увидеться с ними нынче вечером! Безумно жаль!.. я хотела пригласить господина Нефрита и его друзей на мою вечеринку, однако они весь день будут заняты, и явиться не обещали.

****

С высоты столичной жизни механизм внешней политики представал в очень сложном и неожиданном ракурсе. Общаясь с чиновниками лунарского двора, Кунсайт чувствовал, как радужный образ королевы и ее ближайшего окружения подергивается тусклой, бесформенной, раздражающей дымкой.

Суть одной из главных политических распрей, взволновавшей общественность той эпохи, заключалась в следующем.

Ценой больших усилий генералам принца Эндимиона удалось отрегулировать взаимоотношения наследника земной короны и представителей древнего народа Фобос — маленького,  влиятельного племени, обитающего в раскаленных горах марсианского спутника.

Ее величество, с характерной для Миллениума женской подозрительностью, осуждала традиционные опыты фобосских магов. По мнению Кунсайта, антипатия монархини проистекала от «детских комплексов»: господствующая династия опасалась мощных проявлений солнечной стихии… хотя именно энергия Солнца оттачивала отражательные способности земного спутника.

Инстинктивное неприятие лунарцами фобосской магической культуры чувствовалось даже на поверхностном уровне отношений к символике. Терновник, в понимании жителей Фобоса воплощающий Солнце, вызывал у лунарцев зловещие, кровавые ассоциации; скандальное змеепоклонство фобосских племен (верующих, будто Солнце в течение трех суток оплакивает каждую змею, пострадавшую от рук людей) также не вызывала сочувствия правящей расы Миллениума.

В итоге краткая, бескровная война лунной расы и жителей Фобоса завершилась изгнанием огненных жрецов с поверхности марсианского спутника во внутренние, глубинные слои планеты. Солнцепоклонники вынуждены были покинуть гигантские священные кострища, храмы, воздвигнутые в пустынях… храмы, имеющие вид гигантских шатров с восьмиконечными звездами на вершинах.

Ши-тенно, мужественной земной натуре которых было близко и понятно все «солнечно-рациональное», не хотели обострять отношения с влиятельными фобосскими жрецами. Генералы Земли рассчитывали использовать фобоссцев как союзников в случае вооруженного конфликта с династией Серенити.

К несчастью, принц Эндимион  выказал абсолютное отсутствие политического чутья: заключение компромиссного мира с «самым реакционным племенем системы» он счел изменой общим интересам империй и выразил поспешный горячий протест.

Королевский указ об истреблении фобосского племени стыдливо укрывался под легковесными фразами, однако все, кто участвовал в обсуждении, прекрасно понимали: древний род Фобоса обречен. Провокационные инициативы лунарской разведки (а именно — общества "Посланников Скомороха") сделали свое дело. Ее величество Серенити, получив долгожданный повод, затребовала у марсианской династии наведения порядка в собственных провинциях. 

И если в начале процесса Кунсайт довольно брезгливо относился к разгоревшейся склоке, теперь он с каждым днем проникался все большим и большим презрением к методам работы "Посланников", а заодно убеждался: позиция фобоссцев близка ему по многим пунктам.

Наступала ночь.

Столица дремала — только в некоторых стрельчатых дворцовых окнах продолжали мелькать дрожащие искорки пылающих огней. Между цветов и трав струился туман, на склоне черной горы серебрилось облако, а на востоке поднимался земной шар. Шум теплых подсвеченных фонтанов и природных ключей перемешивался с далекими невнятными возгласами и смехом.

— …Кстати, милорд, сегодняшняя вечеринка Макото замечательно удалась! — весело сообщал герцог Эльбайт, поприветствовавший Кунсайта всего несколько минут тому назад. — В числе гостей была наследница, а вместе с нею девочки свиты. Леди Минако восхитительно изображает «танец кошки», музицирует...

— Да, я слышал. Кажется, она играет на виолончели, — нехотя отозвался Кунсайт, наполняя взор живописными окрестностями королевского парка.

— Понимаю, милорд, — засмеялся герцог Эльбайт, — вас мало чем можно увлечь, да и свободного времени у вас практически не бывает. И все-таки жаль, что вы не пришли сегодня вечером в гостиную Jupiter. Что касается принцессы Venus… Я считаю, Мина — одна из самых эффектных барышень при дворе, и к тому же — талантливейшая ученица королевы Серинити. Невзирая на легкомыслие, о котором, по-моему, слишком много болтают!

— Эльбайт, ну что значит легкомыслие со стороны такой девочки? Совершенно естественное состояние, отличное самочувствие, на свой страх и риск… Вы часто бываете в гостиной Evening Star?

— Увы, не слишком часто, после того, что произошло в связи…

Герцог разглагольствовал с аппетитом, ши-тенно молчаливо слушал… и хотя час был поздний, а болтовня голубоглазого парня отдавала занудством, возвращаться в земное посольство генералу Кунсайту не хотелось. Лунные ночи Серебряного Тысячелетия вызывали у него приступы бессонницы — диковинное явление, совершенно не свойственное Ледяному Королю!

Тревога рождалась за пределами души, приходила извне: над миром  нависали темные энергетические сгустки, отравляли духотой, усталостью, и повелитель Времени это чувствовал.

Каждую ночь, после захода Солнца, густая тьма оживала, наполнялась образами щетинистых, пресмыкающихся тварей. Закутанные в пелену, исполинские, карликообразные, чешуйчатые, крылатые, похожие на птиц и насекомых, зловонные личности проходили перед внутренним взором ши-тенно, по долине, пропитанной мраком, тишиной и депрессией.

Мир тьмы вовлекал в себя, расширяясь до размеров ауры земного мага.

****

Лорд Кунсайт явился в свои апартаменты глубокой ночью.

Город крепко спал: звезды мерцали над шпилями замка, золотистая Гея проплывала над величавой пустыней белых башен. (*Гея – Богиня-Земля.)

Цветы, пышные, причудливые создания, разводимые лунарцами в огромных количествах, благоухали повсюду. Ледяной Король с раздражением чувствовал: за двухдневный срок жизни в Миллениуме он нанюхался приторных цветочных ароматов буквально до тошноты. Царственные, белолицые, тонконогие и пышноволосые, цветы казались прекрасным символом могущественной Лунной Империи, погруженной в ленивую дрему.

Чудилось, будто целый мир, такой привычный, устоявшийся, готов рухнуть под одним небрежным, твердым нажимом – нужно было только найти уязвимую точку.

Хаос, ломающий черты, несущий усталость, брожение, надвигался отовсюду, из каждого уголка Вселенной. И трепетная хрупкость лунного света пыталась противостоять, как умела, протягивая навстречу душному мраку теплую ауру соцветий.

«Вдыхайте аромат цветов, — учили жрецы-философы далекого прошлого, — и мир избавится от злобы, лютости, крови, и не нужно будет жертв… когда-нибудь не станет и последней крови, которую мы еще вынуждены проливать в жертвах».

Лунная столица безмолвствовала, ее сон был наполнен жертвенным благоухающим духом. Что это было? Предчувствие конца? Попытка умилостивить судьбу? Отменить неизбежное?

Дворцовый сад, залитый тусклым светом, напоминал священную рощу древности – плод вдохновения искусных магов, знающих толк в растительной энергетике. Божественные рощи неукоснительно охранялись, дабы случайный посетитель не мог поранить покой обитающих там существ. Маги-философы учили: каждое растение представляет собой зеркало, отражающее дыхание небесных тел, самочувствие обитающих на планете душ. И в эту ночь лорд Кунсайт чувствовал себя «непосвященным» духом, вторгшемся в лунные цветники, с риском нарушить шаткое равновесие.

Тьма нависала над кружевной поверхностью бледного спутника —  глубокая, плотная, лишенная полутонов, густая тьма. Шероховатая Земля, туманная Гея, проплывала над головой, окунаясь в чернильную муть, и казалось, будто весь мир перевернут с ног на голову. Казалось, будто жизнь – всего лишь игра лунных бликов на угрюмой поверхности спящего омута.

Не думай, что Тьма не слышит тебя.

Не верь, будто она молчит навстречу твоим мыслям.

Во Вселенной нет пустоты.

Твои мысли, твои бессонницы не могут пропасть попусту, кануть в небытие.

Пробьет час, и твои химеры оживут. Оживут, чтобы служить тебе, чтобы исполнять твои прихоти, населять Мое, Темное Королевство.

Химеры обладают удивительным свойством — они умеют обрастать энергией, кровью, плотью. Исполняя волю демона, они обретают жизнь. Именно поэтому всемогущая Тьма запрещает взывать к Ней без самой крайней, суровой необходимости.

Тьма уплотнилась до такой степени, будто хотела прикоснуться к мыслям и чувствам ши-тенно.

Ты призовешь к жизни новых, разумных тварей — хищных, призрачных, вооруженных до зубов. Эти существа — всего лишь отпечатки демонических эмоций на энергетических полях. Отпечатки, которые жизнеспособны и сильны именно в царстве подземных токов.

Тебе не нужно бояться грядущего мира: в темном преображении есть своя красота, смотри — некоторые цветы во тьме благоухают особенно сладко. "Даже растения напитываются тьмой, когда мимо них проходит ночной ангел". Души, выпитые до дна лунным светом, не сумеют вовремя  почувствовать  приближение грозы.

Мир  стремится к первоначальному безобразию. К великому Хаосу, из которого боги сотворили все: бездонные миры, острова человеческой жизни, огнедышащие светильники, черные пятна, глотающие свет.

Представь себе дыру, сотканную из мрака, пятно, закрывающее дневное светило. Это буду Я.

Мы с тобой похожи.

Я вижу нечто, объединяющее нас.

То, что позволит удержать связь.

Ты будешь одним из Моих толкователей.

Одним из тех, кто читает Мой голос.

Под утро голоса и ветры угомонились, видения обесцветились, серебряная столица с ее белыми шпилями укрылась туманом.

К семи часам утра лорд Зойсайт уже пробудился. Аккуратно причесанный, подтянутый, задумчивый и невеселый, он дожидался на балконе уединенной дворцовой галереи. На планету надвигался рассвет, лунная поверхность дымилась голубоватыми испарениями, а от терновников плыл какой-то змеиный, мерцающий дух.

Лорд Кунсайт появился с большим опозданием, и в течение получаса ши-тенно беседовали вдвоем, стоя на балконе.

О нет, ни в коем случае не стоит Кунсайту знакомиться с Ами-тян ближе, чем это необходимо… самое решительное нет! Она догадлива, умна, обходительна, до ужаса застенчива, и конечно же обязательно догадается, если увидит их вместе.

Невзирая на симпатию, которая то и дело пробивалась в интонациях Зойсайта по отношению к принцессе Меркурий, было ясно, что слова чести, данного девушке с лазурными локонами — будущей невесте ши-тенно, лорд Зойсайт хранить не собирался.

Воспитанная, умненькая Ами была одной из ближайших подруг Минако. И принцесса Венера часто гостила в ее салоне. Зойсайт видел, что Ледяной Король, если пожелает, может использовать дружбу девушек в своих собственных интересах. И хотя огненный маг осознавал политическую необходимость грядущей помолвки, его душа была исполнена самых противоречивых, сумрачных переживаний.