Витражи стремительно теряли краски: солнце заходило. Но чем темнее становилось в заброшенной церкви, тем ярче вставал перед Нефритом звёздный свод. На сей раз Тёмный Лорд искал на нём знаки собственной судьбы.

Его коварные планы проваливались один за другим, а неудачников в Тёмном Королевстве ждало только одно — смерть. Звёзды знают всё… так почему бы не спросить их, ждёт его успех или провал?

Нефрит сконцентрировался. Перед его внутренним взором плыли по своим орбитам планеты и неслись созвездия…

Луч Регула, звезды из созвездия Льва, упал ему на лицо, и Нефрит увидел будущее. Он лежал в парке на траве, покрытый ранами. Его плечо было пронзено чем-то, похожим на виноградную лозу — по всей видимости, сгустком тёмной энергии. Рядом плакала девочка (он узнал Нару Осака). Еще мгновение — и его тело рассыпалось цветными искрами. Видение померкло.

Так значит, его ждёт гибель. Что ж, это можно было предсказать и без помощи созвездий, по одному только лицу Королевы Берилл. Но странное присутствие девочки в его судьбе! По-настоящему удивляло именно оно. Даже Чёрный Кристалл почему-то реагировал на неё, хотя Серебряного Кристалла у неё не было… Да и в бездну эти кристаллы! Сама Нару изумляла и смущала его гораздо больше, чем любые магические штучки. Её поступки были неразумны и наивны. Началось всё, кажется, когда она встретила его в торговом центре и спросила, не Такседо ли он Маск. А вечером того же дня пришла к нему на свидание, сказала, что узнает его по голосу и манере двигаться… он тогда выкачал из неё огромное количество энергии. Такое, что его даже простили в Тёмном Королевстве за провал операции. Любое нормальное существо после подобного держалось бы от него на почтительном расстоянии, но нет! Нару пошла танцевать с ним на балу, едва он приподнял маску. Тогда, кстати, он временно вселил в неё демона. И девочка, скорее всего, не помнила этого — ведь она готова была помочь ему в следующую их встречу, даже украла для этого драгоценный камень у собственной мамы. Нефрит столько раз пользовался её наивностью, что понял бы, если бы она захотела с ним поквитаться — тем более в их последнюю встречу она узнала, что он злой демон, и его как раз атаковали воины в матросках. Вместо мести Нару закрыла его собой от вражеского летающего диска, со слезами просила сейлоров его не обижать и клялась защищать его любой ценой. А самое поразительное — вот что до сих пор не укладывалось в сознании Нефрита! — под влиянием этого её поступка он сам защитил девочку от атаки мелкого демона. Поднял руку на создание из Тёмного Королевства. Он сам себя не узнавал.

Конечно, демоны в Тёмном Королевстве частенько предавали и убивали друг друга ради личной выгоды, но ни разу — ради людей. Этот поступок был за рамками обычного. И так же необычно было то, что Нефрита заинтересовала собственная судьба. Раньше он находил естественным, что за крупный промах его убьют. А сейчас казалось, что может быть иная жизнь…

Правда, как могла бы выглядеть эта иная жизнь, ему было сложно себе представить. Гораздо лучше будет найти Серебряный Кристалл, выследить Сейлор Мун и снова войти в милость Королевы. Нефрит дал себе слово, что сделает еще одну попытку. Однако следует подстраховаться и на случай неудачи.

Звёздный Лорд задумался. Он был могущественным демоном. Совсем недавно он создал Черный Кристалл — почему бы не попытаться сделать еще один магический артефакт, на этот раз для самого себя?

В церкви давно уже было темно, но Нефрит продолжал видеть над собой тысячи звёздных очей. Из каких же лучей соткать своё колдовство? Ответ, как всегда, пришёл сам собой: луч Альтаира лёг ему в ладонь, и в следующее мгновение в ней уже лежало маленькое колечко с матовым зеленоватым камнем, которое ему самому едва налезло бы на мизинец.

*

Нару спала на боку, свернувшись калачиком. Нефрит возник в её спальне совершенно бесшумно. Скорее всего, придётся её разбудить, но сначала стоит удостовериться, что в её теле нет Серебряного Кристалла.

По мановению руки Нефрита Черный Кристалл воспарил над одеялом, сделав прозрачным и его, и затем девичью пижаму. Нефрит смотрел на эту сцену довольно равнодушно: он не был человеком, и его не интересовала нагота. Вот если бы Серебряный Кристалл вдруг нашёлся! — но его-то как раз и не было в переливающейся тьме.

«Какая красивая аура! — неожиданно для себя подумал Нефрит. — Похоже на фосфоресцирующий океан».

Профиль на подушке был таким безмятежным, что не хотелось будить его обладательницу. Нефрит собирался уже тихонько позвать Нару, но та вдруг сама пошевелилась и пробормотала: «Масато Санджойн!»

В следующую секунду она уже сидела на кровати, взволнованно глядя во тьму.

— Кто здесь?

— Нару, не пугайся, пожалуйста.

— Масато Санджойн? — повторила девушка.

— Это не настоящее моё имя. Там, откуда я пришёл, меня зовут Нефрит. Извини, что оказался в твоей спальне, но мне нужна твоя помощь.

— Что-то случилось? — в голосе Нару звенели робость, восторг и тревога. Она плотнее запахнулась в одеяло, но в то же время подвинулась на кровати в сторону Нефрита.

— Я видел свою гибель, Нару. В этом видении я умер на твоих руках.

«Это самое мелодраматичное из всего, что ты ей говорил, господин демон. И если она сейчас не поверит, то ты сам виноват: не надо было столько лгать!»

Но Нару поверила. Она ойкнула и сцепила пальцы у груди.

— Из-за меня?

— Нет, Нару. Просто в моём мире неудачников убивают. Но в пророческом видении рядом была ты, и поэтому… вот, возьми.

Нефрит протянул ей на ладони колечко.

— Я сделал его для тебя. Позволь, я помогу тебе его надеть.

В комнате было темно, но Нефрит догадался, что Нару покраснела.

— Нет, я не делаю тебе предложение, — слегка усмехнулся он, надевая колечко ей на палец. — Камень в этом кольце обладает свойством собирать энергию. Он настроен на меня. Ты будешь со мной, когда меня убьют. Моё тело растворится в воздухе, но камень должен вобрать мою душу.

— А дальше?

Кажется, Нару плакала. Нефрит сам не мог бы сказать, как он это понял. Она не всхлипывала, не шмыгала носом. Но он был уверен, что сейчас по её щекам катятся слёзы.

— Я пока не знаю, что будет дальше. Возможно, я смогу накопить энергии и снова возродиться. Или воины-в-матросках найдут Серебряный Кристалл раньше наших — тогда, надеюсь, Сейлор Мун не откажет тебе в помощи!

— Но как её найти? Ты уже однажды спрашивал меня про Сейлор Мун, и я не знаю, где её искать… Но я найду! Правда!

— Спасибо, Нару. Я верю, ты справишься. До встречи! — Нефрит слегка сжал её пальчики и стал невидимым. Он решил немного подождать в комнате: в их последнее столкновение Сейлор Мун обращалась к Нару по имени, а значит, была с ней знакома. Возможно, это кто-то из подруг Нару — и если повезёт, то та сейчас свяжется именно с ней.

И раз уж не получается убрать надоедливую девчонку в матроске, то не лучше ли с ней договориться?

*

Нару действительно позвонила подружке, некой Бани, и та поспешила ей на помощь. Хотя, если уж быть совсем точным, на помощь ему, Нефриту. Нару так и сказала: «Санджойн в беде». Вот позор-то, ещё школьницы ему не помогали! И ещё больший позор в том, что от школьниц можно дождаться помощи, а от собратьев-демонов — нет.

Нефрит смотрел, как Бани, тяжело дыша, несётся по ночной улице. Уж это нескладное существо точно не может быть Сейлор Мун! Но на всякий случай Нефрит искривил пространство вокруг девчонки — просто посмотреть, что получится.

Нет, неужели?! Сегодня определённо был вечер сюрпризов! Свирепо вопя: «Ну, демон, я тебе покажу!» — белобрысое недоразумение перевоплотилось в Луну-в-Матроске.

— Опять ты, Нефрит! Я покараю тебя во имя Луны! — пафосно воскликнула гроза всех демонов.

— Подожди, Сейлор Мун, не горячись. Я не сражаться пришёл, а поговорить о Нару.

— Нару? — девчонка остановилась, оторопело моргая голубыми глазищами. — Ну да, я как раз бегу к Нару. Ей угрожает опасность?

— Ей будет нужна помощь Серебряного Кристалла. Если вдруг его найдёте вы, то имейте это в виду. Обещаешь?

— Обещаю что?

— Что если Серебряный Кристалл попадёт в ваши руки, ты пойдёшь к Нару и предложишь ей свою помощь. Поняла?

— Да! Обещаю. Для Нару я всё сделаю, она же моя подруга. А ты не обижай её, ясно?

— Иначе ты как нанесешь возмездия во имя Луны, да? А потом догонишь и ещё нанесёшь?

— Ну, в общем, да! — неуверенно подтвердила Бани.

И тут Нефрита, как молнией, ударило чувство опасности: он сквозь пространство услышал жалобный зов Нару.

— Я рассчитываю на тебя, Сейлор Мун! Не подведи подругу! — воскликнул демон и пропал в столбе красного света.

*

Этот кретин Зойсайт подговорил трёх виноградных демониц украсть Нару и потребовать в обмен на неё Чёрный Кристалл. Нефрит легко одолел всех трёх. Убивать своих всё-таки не хотелось — он просто велел им убираться и передать хозяину, что Чёрный Кристалл он так просто не отдаст. А потом взял на руки перепуганную Нару и вынес её из заброшенного кафе в тёплую летнюю ночь.

Босая и в пижаме, девушка казалась почти невесомой. Она смотрела на него огромными преданными глазами, и это почему-то было грустно. Нефрит старался не смотреть на неё в ответ, пока нёс её по ночной улице, вдоль ограды какого-то парка.

— Спасибо тебе, милый Нефрит!

— Не нужно меня благодарить. Я сделал это ради себя — ведь ты, возможно, спасёшь мне жизнь.

Тут он не мог не взглянуть ей в лицо:

— Я всё время использовал тебя в своих целях. И, боюсь, буду продолжать это делать.

Нару улыбнулась; на её щеках алел румянец.

— Ничего страшного! Пока ты со мной, мне всё равно, — с этими словами она прижалась щекой к его груди.

Нефрит совсем растерялся. Раньше он всегда находил, что сказать и что сделать, но этот вечер был изнуряюще странным. Всё было не то и не так, реальность словно двоилась…

Нару внезапно вскрикнула:

— Боже, ты ранен! — и принялась рассматривать порез у него на плече.

— Я в порядке, — попытался успокоить её Нефрит.

— Нет, ты пострадал из-за меня! — девушка в волнении огляделась по сторонам. — Эти мерзавки могут снова вернуться! Пойдём со мной, — и она повела его за собой в распахнутые ворота парка.

Они уселись под деревом. Нару велела ему снять китель и зубами оторвала полоску ткани от своей пижамы, чтобы перевязать царапину на плече.

— Нару, прости. На самом деле это ты много раз пострадала из-за меня. И тебе предстоит ещё видеть, как меня убивают. Это жестокое зрелище для юной девушки. Лучше тебе отсюда уйти, потому что я уверен, что это произойдёт сегодня. И я… я, конечно, хотел бы жить, хотел бы прожить иную жизнь — возможно, вместе с тобой… Но я не хочу причинять тебе новых страданий.

— Пока есть хоть маленький шанс тебя спасти, я не уйду.

И в этот миг Нефрит ощутил чей-то яростный взгляд. Он обернулся и едва успел оттолкнуть и заслонить собой Нару от летящего в них сгустка тёмной энергии.

Сильный удар в правое плечо сбил его с ног, и Нефрит упал на колени. Из груди торчал целый пучок перекрученных шипов. Настоящей боли пока не было. Была только нарастающая пульсация в онемевшем плече: энергия выходила толчками.

Звёздный свет закрыли три тёмные фигуры в небе.

— Мы застали тебя врасплох! Твоя энергия уйдёт через рану, и ты умрёшь! — Поразив такую крупную добычу, мелкие растительные демоны не помнили себя от радости. — Какой печальный конец!

Нару с залитым слезами лицом бросилась на траву рядом с ним.

— Если ты не хочешь, чтобы мы и её убили, отдай Чёрный Кристалл!

Как же он не подумал, что им будет мало его одного?!

— Хорошо, отдам! Уходи немедленно, Нару!

— Нет! — крикнула девушка.

— Иди же!

— Нет!

Упрямица.

Нару схватилась за переполненные злым колдовством шипы в его плече. Воздух затрещал от разрядов.

— Нару, это не поможет, бесполезно!

Демонессы ехидно засмеялись:

— Неужели ты думаешь, что человечишка может справиться с этим?

Но на заплаканном лице перед ним горела преданность и любовь такой силы, что даже злая магия начала поддаваться.

— Чёрт! — воскликнула одна из тварей. — Давайте уже убьём их обоих! Пусть горят в аду!

Она размахнулась, и Нефрит из последних сил закрыл Нару собой. Полыхнуло. Одежда на спине стала мокрой от крови.

— Нару, ты в порядке?

И тут пришла боль. Она была такой сильной, что Нефрит на мгновение выпал из реальности. Однако почти сразу он различил ехидный голосок Зойсайта:

— …Уверен, что Нефрит доволен: он ведь умирает со своей возлюбленной… Помучайте его как следует, девочки!

— Дрянь! — прорычал Нефрит.

Но Зойсайт уже покинул поле боя, предоставив трём своим прислужницам добивать умирающего предателя и жалкую девчонку.

— Мы готовы! — алчно воскликнули демонессы.

— Нару, уходи! — из последних сил попытался Нефрит.

— Нет!

Нефрит знал, что в третий раз уже не сможет защитить Нару.

И тут прозвучал новый голос:

— Стойте! За что вы мучаете влюблённых? Это вам так не пройдёт!

В первый раз в жизни Нефрит испытал радость при виде воинов в матросках. Нахлынувшее облегчение окончательно лишило его сил, и он потерял сознание.

— Нефрит, Нефрит, не умирай!

Вокруг было тихо. Слёзы Нару капали ему на лицо. Тело разрывалось от боли.

— Смерти не избежать. Нару, не бойся… Главное, что ты цела…

Энергии оставалось совсем немного. Её хватило на то, чтобы коснуться щеки Нару и задержать на ней свою руку.

— Всё будет… хорошо…

Глаза закрылись сами собой. Под сомкнутыми веками кружились радужные блики. Боль исчезла. Исчезло всё.

*

Лицо Нефрита, его сомкнутые ресницы, пробитая шипами грудь, его рука в руке у Нару, — всё таяло в воздухе, разлеталось яркими искрами. Но искры эти не поднимались к небу, не растворялись в пространстве — словно рой светлячков, они вились вокруг Нару и одна за другой садились на камень в её кольце, чтобы слиться с его поверхностью. Нару плакала навзрыд. В нескольких шагах от неё подавленно молчали воины в матросках. Наконец, кто-то из девушек потрогал её за плечо и предложил:

— Нару, давай, мы проводим тебя до дому. Пойдём, уже глубокая ночь.

Она смутно помнила, как кивнула и поднялась с травы. Помнила, что шла, и девочки шли вместе с ней. Никто не произносил ни слова.

Когда дошли до дома Нару, Сейлор Мун заговорила:

— Знаешь… Нефрит сегодня говорил со мной. Просил помочь тебе. Когда тебе нужна будет помощь, скажи об этом своей подруге Бани, она знает, как меня найти.

Она помолчала и добавила:

— Мне так жаль!

Затем девушки скрылись в темноте.

Нару вошла в дом — всё было тихо — и поднялась к себе в комнату. Закрыла дверь и, на всякий случай, окно.

— Нефрит, ты здесь?

Она поднесла колечко к лицу и прислушалась. Ничего не происходило.

— Нефрит?

Ничего.

— Ты здесь или не здесь?

А если его здесь нет? Или он теперь навечно заточён в этом камне и никогда не оживёт? И она больше никогда не посмотрит ему в глаза…

Нару смотрела: не мелькнёт ли на поверхности камня хотя бы искорка? Прислушивалась до звона в ушах: не раздастся ли дорогой голос? Но было тихо, и камень казался на вид самым обычным украшением.

Неужели ей просто показалось, неужели она убедила себя, что камень вобрал искорки, а на самом деле они ушли в небо, к звёздам, и Нефрит умер навсегда?

— За что, за что?

Нару лежала в кровати, слёзы стекали по щекам и по ушам прямо на подушку. Она ничем не помогла ему, бесполезная, как и это кольцо.

Время шло. Кажется, скоро будет светать. Надо поспать хотя бы немного, чтобы мама ни о чем не догадалась. Но никак не получается!

Она переворачивалась то на один бок, то на другой, а перед глазами всё стояло лицо Нефрита. Наконец, мысли стали путаться. Нару, словно кораблик, вплыла в сон…

— Нару, не плачь.

Из тумана вышел Нефрит. Он был без кителя, как в парке. Там она попросила его снять китель, чтобы перевязать порез на плече, но сейчас никакого пореза не было. На нём вообще не было ран, и он улыбался — мягкой, нежной улыбкой.

— Вот всё и позади, — произнёс он. — Ты была очень храброй.

— Это сон? Или ты правда живой?

— Это сон. Но я правда не умер до конца. Как я и планировал, моя душа перешла в камень у тебя на пальце. Во сне я могу с тобой поговорить. Спасибо тебе, Нару. Если бы не ты, я бы уже развеялся среди звёзд — и хотя я люблю звёзды, но мне хотелось пожить прежде, чем к ним уйти.

— Я так рада, что ты жив! И раны затянулись! — Нару протянула руку и с замиранием сердца дотронулась до его щеки. — Было сильно больно?

— Сейчас мне уже не больно. Благодаря тебе.

Он обнял её и прижал к себе.

Было таким счастьем просто прижаться к его груди и ни о чём не думать!

Они оба стояли так некоторое время, а потом Нару спросила:

— Когда я проснусь, ты исчезнешь, да?

— Я буду у тебя в кольце. Мы не сможем поговорить друг с другом, это правда. Но я всегда здесь. И если позволишь, я буду приходить в твои сны.

— Конечно, приходи! Это будут самые лучшие сны на свете! Знаешь, я так много хотела тебе рассказать! Нефрит… — Нару посмотрела ему в лицо и заплакала. — Как я рада, что ты жив! Не умирай, пожалуйста, больше никогда!

— Постараюсь больше так не делать, — улыбнулся молодой человек.

Без кителя он выглядел гораздо младше — как парень-первокурсник, а не как взрослый мужчина, светский лев Масато Санджойн.

— Послушай, а сколько… сколько тебе лет?

— Даже и не знаю, Нару! — рассмеялся Нефрит. — Я не человек, для меня и время течёт по-другому. Я, например, несколько тысяч лет провёл вне времени. А возраст у нас понятие пластичное, отклоняется то в одну, то в другую сторону. Когда на мне лежала задача не подвести Тёмное Королевство, я выглядел и чувствовал себя очень взрослым и важным. А сейчас, с тобой, я вовсе не такой серьёзный! Вот выберусь из этого кольца, и меня Королева родная не узнает — совсем в подростка превращусь!

Говоря это, он лукаво улыбался.

— Послушай, а как же ты выберешься?

— Боюсь, способ есть только один: надеяться на помощь Сейлор Мун. Когда я создавал кольцо, то предполагал, что смогу накопить достаточно энергии и восстановить своё тело, но брать энергию у тебя я не стану!

— Я всё готова тебе отдать, ты же знаешь!

— Я знаю. И я хочу беречь тебя, а не убивать. Нару, — Нефрит легонько провёл рукой по её волосам, — нам с тобой будет хорошо и во сне. Здесь мы сможем показать друг другу всё, что любим больше всего на свете. Я бы хотел показать тебе звёзды и галактики. Они так прекрасны!

— А я бы хотела… Знаешь, есть одно место в Токио, где замечательно готовят шоколадный пудинг. У меня была маленькая мечта — сходить туда с тобой и поесть его вместе! Ой! А ты, наверное, сейчас не можешь есть, да?

— Не знаю, не пробовал, — засмеялся Нефрит.

Глядя на него, рассмеялась и Нару.

— Ты покажешь мне это кафе, и мы проверим, так ли шоколадный пудинг хорош во сне, как и наяву. А сейчас пора просыпаться, я слышу, как у тебя звенит будильник. До встречи, Нару! — Нефрит помахал рукой и пропал.

— До встречи, Нефрит, милый!

Будильник и в самом деле разрывался от звона. Нару села в кровати. Тело было разбито после вчерашних переживаний и бессонной ночи, но сердце сладко сжималось, а на губах вспыхивала, и гасла, и снова вспыхивала улыбка.

*

— О, да это же Нефрит! — сказала мама за завтраком.

— Что? Где?!? А? — Нару так и подскочила на стуле, заозиралась и предательски покраснела.

— Вот, у тебя в колечке, камень нефрит, — улыбнулась мама. — Подарок от мальчика?

— Аа, это… Да, мама, это подарок от самого лучшего человека на свете!

— Ты меня с ним познакомишь?

— Он сейчас не в городе, — пробормотала Нару, смутившись. — Но когда вернётся, я обязательно вас познакомлю!

*

— Нару, ты как? — спросила Бани на перемене.

— Спасибо, в порядке. Ты знаешь, со вчерашнего вечера у меня столько всего произошло, и хорошего, и плохого, и просто ужасного… и просто прекрасного!

— Прекрасного? — в голосе Бани мешалось недоумение пополам с любопытством. — Что ты хочешь этим сказать? Погоди, так он не умер?

— А ты откуда знаешь? Тебя же там не было!

— Оо… Ну я… это… Ну, в общем, эээ… Извини, мне, кажется, приснилось что-то про тебя и… как его? Масато Санджойна, да. Что-то очень нехорошее приснилось, я за тебя переживала и, видимо, приняла сон за явь, — Бани неловко хихикнула. — Так всё в порядке? — уточнила она с надеждой.

— Всё лучше, чем кажется на первый взгляд. Санджойн… уехал, но он должен вернуться, он обещал.

— Ох, я так рада! Я так счастлива за вас обоих! — с этими словами Бани восторженно бросилась Нару на шею.

*

… Они сидели за столиком в кафе и смеялись.

Оказалось, правда, что шоколадный пудинг во сне не имеет вкуса, но было здорово сидеть, держась за руки, глядеть друг другу в глаза и рассказывать разные истории.

— …А хочешь, я покажу тебе, как я вижу звёздное небо?

— Конечно, давай!

Нефрит описал рукой в воздухе широкий полукруг, и кафе исчезло — они вдвоём стояли где-то на горном перевале, а над головой раскинулись бескрайние сияющие просторы. Небо было не чёрным и даже не синим — оно переливалось цветными пятнами: зелёными, оранжевыми, коричневатыми. Звёзды тоже все были разноцветными — мириады ярких дрожащих точек.

Нару только восторженно ахнула: она просто не находила слов для этого великолепия.

— Человеческие глаза не могут подолгу накапливать свет, но я могу регулировать чувствительность своей сетчатки. Смотри — небо во всех его красках!

Нефрит обвёл рукой горизонт. Небо было бездонным. Над головами влюблённых стояла огромная арка, сотканная из тумана и миллионов искр — Млечный Путь.

— Как красиво, — прошептала Нару. — Аж голова кружится!

Она развернулась к Нефриту, который обнимал её со спины, и посмотрела на него снизу вверх.

— Так красиво, что даже немного жутко. Прямо как твои глаза.

От взгляда в его глаза действительно кружилась голова, и казалось, что земля уходит из-под ног. Казалось, вместе с Нефритом в лицо ей заглядывает тысячеокое ночное небо. Это длилось и длилось, и в тот миг, когда Нару казалось, что сейчас она упадёт или взлетит под этим взглядом, Нефрит нарушил молчание:

— Не бойся моих глаз, Нару. Лучше бойся моих губ.

Кончиками пальцев он дотронулся до её лица. Затем опустил ресницы и бережно прикоснулся губами к её губам. Время замерло. И хотя поцелуй длился всего мгновение и был лёгким, как прикосновение пушинки, по щекам Нару заструились слёзы.

— Я так счастлива, — прошептала она, — что мой первый поцелуй — с тобой…

*

На поляне росла земляника. Нагретые солнцем травы сладко пахли. Над кронами сосен в пронзительно-синем небе плыли белые, как снег, облака.

— Странно, а у земляники есть вкус, — удивилась Нару, раскусив ягодку. — Вот, попробуй.

Нефрит оторвал черешок и отправил свою ягоду в рот.

— В самом деле, как вкусно! Никогда не пробовал землянику, — признался он смущённо.

— Их можно есть прямо с листиками, я так всегда делаю, — сказала Нару. — Вот самая спелая, совсем бордовая, держи.

Это было место из детских воспоминаний Нару. Когда-то они с мамой ездили сюда на летние каникулы. Воспоминания о том времени были такими счастливыми, такими чёткими, что можно было во всех подробностях рассмотреть каждый цветок. Видимо, по той же причине земляника сохранила здесь вкус и аромат.

Нефрит и Нару сидели на траве, которая слегка покалывала им ладони и одуряюще пахла летом. Трещали цикады.

— А с листиками и правда вкуснее! — восхитился Нефрит.

Некоторое время они увлечённо собирали ягоды друг для друга.

— Я сочинила хокку, — сказала Нару, мечтательно разглядывая облака. — Хочешь, расскажу?

— Хокку… это стихи?

— Да! — она не могла не поддразнить его чуть-чуть: — А в Обществе Злодеев не интересуются стихами?

— Нисколько! — Нефрит рассмеялся. — Но я теперь не состою в нём и могу позволить себе роскошь слушать стихи — и даже сочинять их самому, если ты меня научишь! Расскажи, пожалуйста, своё.

Нару проговорила:

Мы с тобой вдвоём.

Ароматом летних трав

Воздух напоён.

Её слова словно бы растворились в небесной синеве, в стрекоте цикад, в игре света и тени под соснами.

— Маленькое заклинание, — уважительно произнес Нефрит. — На миг делает ярче и цвет, и запахи, и звуки. Я тоже так хочу! Как, говоришь, их пишут?

— В первой строчке должно быть пять слогов, во второй — семь, а в третьей — снова пять. Нужно описать что-то из природы и связать со своими чувствами. Это самое основное.

— Дай-ка подумать… — Нефрит лукаво посмотрел по сторонам. — Ага! А если вот так:

В райский сад входить

Демонам запрещено.

И всё же я здесь!

— Ты знал! Ты только притворился, что в первый раз слышишь про хокку! — воскликнула Нару азартно.

— Ну что ты, в первый раз в жизни сочинил, — еле сдерживая смех, ответил Нефрит.

Потом всё-таки не выдержал и расхохотался.

*

— Ай! Нефрит! Что ты вытворяешь! Пожалуйста, не так быстро!

— Да ладно, я ещё и не разогнался толком!

Нару, вжавшись в сиденье «Феррари», который мчался на полной скорости, могла думать только об одном: хорошо, что это сон, и что они не могут разбиться!

Нефриту, среди людей известному как Масато Санджойн, бизнесмен и гонщик, в самом деле доводилось участвовать в гонках — и теперь он делился с Нару своими воспоминаниями о них. Воспоминания были богато приукрашены фантазией о головокружительных поворотах, в которые «Феррари» еле вписывался — разумеется, ничуть при этом не тормозя! Нару сидела ни жива ни мертва от страха, хотя часть её души восторженно замирала.

— А теперь — гвоздь программы: полёт на «Феррари» вокруг моего любимого космического объекта! — театральным голосом объявил Нефрит, и поля за окном вдруг сменились на бескрайний звёздный простор.

Здесь, по крайней мере, не было заметно скорости — и Нару тихо выдохнула. Но почти тотчас же у неё вновь перехватило дыхание: перед ними в бездне парил огромный золотистый кокон, многослойный, как распустившаяся роза. Прозрачные лепестки света находили один на другой, а в центре этот гигантского веретена пламенело ярко-розовое солнце.

— Туманность Кошачий Глаз, — негромко произнёс Нефрит. — Одна из моих самых любимых.

Автомобиль завис в темноте. Яркий переливчатый свет туманности лился в окна.

— Нефрит, как я тебя люблю! — прошептала Нару. — Я бы никогда не узнала, что такие чудеса есть на свете, если бы ты их мне не показал…

— О, Нару! — улыбнулся Нефрит. — Без тебя я бы ничего не узнал про любовь, нежность, дружбу и преданность — и, наверное, был бы сейчас вморожен в огромный ледяной кристалл, как случилось с моим предшественником.

— Это такое наказание?

— Да. Называется «Вечный Сон». Боюсь, бедняга Джедайт не мёртв в полном смысле этого слова, а вечно мучиться во льду я бы никому не пожелал!

— Даже тому демону, который хотел тебя убить?

— Даже и ему. Видишь ли, хотеть убить кого-то из своих — это у нас почти традиция. И Королева первая подаёт всем дурной пример. Я не знаю, как бы сложились наши жизни, если бы мы были вольными существами — такими, какими родились когда-то из звёзд и растений, из ветра и огня…

— Вы не были злыми?

— Ни злыми, ни добрыми — мы были просто стихийные силы. Потом из чёрного пятна на Солнце пришёл Король Металлия, собрал нас и увлёк за собой, на войну с лунным народом. Сражение было очень коротким. Кончилось оно тем, что Королева Луны запечатала всех нас в безвременье на тысячи лет. И лишь недавно мы пробудились ото сна…

— Ваша собственная королева запечатала вас?

— Не наша. Нашу зовут Берилл. И если бы не Зойсайт со своими виноградными девочками, то меня казнила бы она. Так что у меня нет особых причин на него сердиться — разве только за то, что он напугал и расстроил тебя! Вот за это я бы с ним рассчитался по полной программе…

Заметил, что при этих его словах Нару вжалась в кресло, Нефрит уточнил:

— Имею в виду, я его тоже расстроил бы и напугал!

*

Гуляя по городу после школы, Нару наткнулась на своего одноклассника Умино. Ох нет, только не он!

Умино, неплохой, в общем-то, парень, всё делал невпопад, был начисто лишён чувства такта — а главное, постоянно влюблялся в кого-то из одноклассниц и начинал за ними нелепо ухаживать. Ещё пару месяцев назад он приставал к Бани, но недавно, видимо, решил, что лучше попытать удачи с её подругой.

— Нару, привет! Как здорово, что я встретил тут тебя! Может, пойдём, съедим по шоколадному пудингу?

Нару даже не знала, как ей реагировать на это — смеяться или плакать.

— Прости, Умино, я спешу по делам! Мне совершенно некогда! Может быть, в другой раз!

Умино с энтузиазмом сверкнул очками.

— Ну хочешь, я схожу с тобой по делам? Куда ты идёшь?

— Спасибо, не надо, я лучше сама!

Нару ускорила шаг.

— Я могу тебя просто проводить! — не отставал одноклассник.

Видя, что Умино не собирается так просто сдаваться, Нару решила отвлечь его и сбежать.

— Ой, Умино, смотри, там Бани гуляет! Позовём её с нами? Сбегай, пожалуйста, а? Ой, скорее, она завернула за угол!

И пока Умино мчался на поиски призрачной Бани, Нару огляделась по сторонам и юркнула в ближайшее место, подходящее в качестве укрытия. Это оказались ворота кладбища.

Здесь было зелено и тихо. Девушка сбежала по широкой лестнице и постаралась скрыться из виду, петляя среди белых надгробных камней. Через некоторое время, видя, что никто не явился её искать, Нару выдохнула и остановилась.

Вокруг веяло покоем и умиротворением. Из любопытства она принялась разбирать надпись, сделанную латиницей на одном из надгробий…

— Привет, — сказал кто-то за спиной бархатным голосом.

Нару обернулась — и застыла, оказавшись лицом к лицу с Зойсайтом. Демон стоял на расстоянии вытянутой руки и разглядывал её со снисходительной усмешкой.

— Ты?!?

Перед глазами Нару промелькнули ужасные моменты, которые она хотела бы забыть раз и навсегда: израненный умирающий Нефрит, и этот лощёный франт, непринуждённо приказывающий добить — и мучать при этом посильнее.

— Это ты???

— Собственной персоной. Правда, не ожидал встретить здесь тебя: ведь от Нефрита не осталось ничего, что можно было бы закопать на кладбище! — Зойсайт наклонил голову и хихикнул. — Разве что Чёрный Кристалл, но его я тебе не отдам!

С этими словами демон подкинул на ладони кристалл, который Нару столько раз видела у Нефрита.

— Это не твоё! — возмутилась девушка.

— А ты попробуй, отними!

Нару бросилась вперёд. Она уже не боялась, о нет! — и не столько хотела отнять у Зойсайта кристалл, сколько со всего маху влепить этому мерзавцу по его сладкой роже!

Чёрный Кристалл полыхнул серебристым светом, и камень в кольце у Нару неожиданно отозвался таким же свечением.

— Ого! — демон распахнул глаза. — Что это я вижу?

Но тут рука Нару пролетела в опасной близости от его лица, и Зойсайт вынужден был воспарить — да повыше, чтобы эта сумасшедшая до него не добралась.

— И как тебя только земля держит! — выкрикнула девушка.

— А я в этом не нуждаюсь! — вздёрнул нос Зойсайт. — Я парю в воздухе подобно лепестку сакуры!

Но тут на сцене появилось новое действующее лицо. Это был молодой католический священник с открытым лицом, в черной сутане, перехваченной лиловым поясом.

— In nomine Domini Patris et Filii et Spiritus Sancti, изыди, демон! Не смей её обижать!

— Это она меня обижает, между прочим! — капризно заявил Зойсайт. — И ты тоже не очень-то любезен, святой отец! Особенно учитывая, что в глубине души ты и сам демон!

Резко выкрикнув: «Зой!» — он бросил Чёрный Кристалл в сторону священника. Не долетев, камень завис в воздухе и начал вращаться. Яркий луч из его центра протянулся к святому отцу, и тот испустил крик боли.

Демон требовательно простёр руку:

— Выходи, Радужный Кристалл!

Продолжая кричать, священник пропал в облаке дыма.

— Святой отец! — в панике крикнула Нару.

Внезапно крики прервались. Дым стал развеиваться. Однако фигура, выступившая из последних его клубов, не имела ничего общего со священником. Это было крылатое существо на птичьих лапах с горящими алым глазами, одетое почему-то в боксёрские трусы и перчатки.

— Я не «отец». Я служитель дьявола, — сказало оно. — Я слышу, как публика приветствует меня! Я — Победитель!

Но ведь… где-то же осталось всё то хорошее, что в нём было?

— Прошу вас! — умоляюще воскликнула Нару. — Служитель дьявола, станьте опять святым отцом!

— Что ты там болтаешь?!? — и существо выстрелило в Нару боксёрской перчаткой.

Кажется, она успела броситься на землю — но какой-то из осколков надгробия, которое разлетелось вдребезги у неё за спиной, попал девушке в голову, и она потеряла сознание.

*

Нару пришла в себя в больнице. Возле кровати стояла мама, а ещё, как ни странно, Бани и даже Умино!

Немного болела голова; Нару подташнивало.

— Что случилось… со святым отцом? — прошептала она.

— Нару, как ты? Ты узнаёшь нас? — тревожно спросила мама.

— Да, мамочка. Я была на кладбище, и там…

— Это я тебя нашёл! — гордо сказал Умино. — Я бегал и искал тебя повсюду, а потом услышал крики на кладбище и побежал туда. Там была Сейлор Мун, а еще Такседо Маск, и они сражались с каким-то страшным демоном! А потом демон пропал, и на его месте оказался священник! И тут я смотрю — ты лежишь, а возле тебя другой демон: схватил за руку и вроде как собирался утащить к себе в ад, но при виде меня он сразу испугался и исчез!

— Умино, зачем ты сочиняешь разные ужасы! — упрекнула мама. — Нару нельзя волноваться!

Нару казалось, что в этом состоянии она волноваться не может. Всё было немного ватным и нечётким. И какая-то важная мысль всё ускользала и ускользала. Демон… схватил за руку? Почему это её так беспокоит?

И — молнией — на месте ли кольцо?

Нару подняла непослушную тяжёлую руку к лицу.

Кольца не было.

*

Кольцо взял Зойсайт. Раздосадованный тем, что Радужный Кристалл уведён у него из-под носа каким-то жалким фигляром в маске и плащике, демон решил забрать себе хотя бы этот подозрительный предмет. Кольцо отзывалось на свечение Чёрного Кристалла, и значит, могло оказаться чем угодно! Сам Зойсайт, правда, не знал, чем именно, но был уверен: лорд Кунсайт разберётся.

Кунсайт долго разглядывал артефакт под разными углами. Потом вздохнул и сказал:

— Сожалею. Это вещь Нефрита, потому она и реагирует на Чёрный Кристалл. Ничего особенного в ней нет — это просто красивая безделушка… пожалуй, заряженная любовью. Видимо, Нефрит делал её в подарок для той девушки. Не стоило забирать у неё это кольцо, Зой. Всё-таки последняя память…

— Учитель! — возмутился Зойсайт. — Эта девушка набросилась на меня, как сумасшедшая, мне некогда было думать о её нежных чувствах к Нефриту! Да и вообще! Я, как победивший Нефрита в… ммм… нечестном поединке, имею право на трофей! На «последнюю память», если угодно!

И он, выхватив кольцо у Кунсайта, дерзко надел его на средний палец.

— Как вспомню Нефрита, так сразу и жест подходящий покажу!

Кунсайт не произносил ни слова, но во взгляде его читалось: «Опять ты меня разочаровываешь, ученик…»

— Да, я злопамятный! — воскликнул, сверкая глазами, Зойсайт. — Нечего было отбирать у меня моё личное задание! Мне и так никогда ничего серьёзного не поручают, а тут ещё и всякие Звёздные Выпендрёжники норовят дорогу перебежать!

— Я ещё раз тебе повторю: Нефрит действовал по приказу Её Величества. Главнокомандующая заботится об общем благе, а не о твоём или моём. Ей не важно, кто выполнил задание — важно, чтобы оно было выполнено вовремя.

— А Вам, лорд Кунсайт, важно, кто выполнил задание? — не удержался юноша.

— Мне — важно.

Кунсайт ободряюще положил руку на плечо ученика.

— Но помни, — серьёзно добавил он, — что между своим мнением и приказом Берилл я выберу последний.

*

«Внутри» кольца Нефрит находился в месте, состоявшем из сплошного тумана. Сквозь туман можно было ходить, на нем можно было сидеть — вот, собственно, и всё. На нём нельзя было, например, прыгать, как на батуте, — Нефрит проверял.

Основной возможностью связаться с внешним миром был контакт с сознанием того, на чьём пальце находилось кольцо. Контакт был либо прямым — когда они с Нару общались во сне — либо косвенным, когда до него долетали лишь отголоски её дневных ощущений.

Помимо этого, оставалась еще возможность говорить со звёздами. С той же лёгкостью, с какой Нефрит видел их сквозь крышу заброшенной церкви, он видел их и сквозь туман своего заточения. Никогда ещё у него не было таких идеальных условий для наблюдения: ничто не отвлекало, никто не появлялся в разгар работы с неуместными комментариями и не требовал искать дурацкие кристаллы и таинственных девиц.

Отчасти из любопытства, отчасти от скуки, а отчасти из любви к своему делу Нефрит составил гороскопы коллег — Кунсайта и Зойсайта, а также Королевы Берилл и еще кое-кого из Тёмного Королевства.

Результаты его обескуражили. Было похоже, что Берилл погубит всех ради совершенно нелепой цели, а затем её самое ожидает уничтожение.

Берилл было не жалко. К демонам из Великой Четвёрки Нефрит испытывал смешанные чувства, но чем больше он о них задумывался, тем чётче становилась мысль, что своих бросать нельзя. Пусть даже это очень сомнительные «свои»!

Нефрит думал об этом не раз и не два. Даже если принять идею взаимопомощи за рабочую, то как он может помочь, будучи заперт в этом кольце?

И стоит ли вообще рисковать, если один раз он уже и так умер стараниями «коллег» — счастье, что не до конца! И подобное счастье имеет все шансы не повториться.

Нефрит был в разгаре этических раздумий, когда судьба решила всё за него.

Сначала он ощутил волны сильных эмоций: страх, гнев, паника, — одна волна перекрывала другую. Что происходит с Нару? Нефрит похолодел при мысли, что «коллеги» могли продолжить охотиться за ней. Он собрал все свои силы и выплеснул их в пожелании защиты — получилось что-то вроде простенького охранного заклинания. Оставалось только надеяться, что оно действительно будет способно защитить девушку или хотя бы отвести от неё прямой удар.

В течение пары минут море эмоций схлынуло и стало подозрительно тихо. Ни облегчения, ни отчаяния — ничего, что указало бы на развязку событий, о которых он мог лишь гадать. Было ясно одно: Нару жива. Возможно, она была без сознания…

И тут что-то неуловимо изменилось. Как если бы пресная вода сменилась солёной — вокруг теперь сквозило эхо совершенно других эмоций. Досада, обида, злорадство. И постоянным фоном — страх разочаровать кого-то важного.

Вывод мог быть только один: кто-то забрал у Нару кольцо.

Только бы она сама при этом не пострадала! В волнении Нефрит обратился к своему привычному источнику информации, но звёзды не давали внятного ответа. Было ясно лишь то, что девушка жива, и что ей не грозит гибель. Что ж, это самое важное. Теперь можно подумать и о собственном положении.

Довольно быстро Нефрит сообразил, что строить догадки — значит попусту расходовать энергию, а он и так уже потратил достаточно сил на защиту для Нару и на попытки узнать, что именно с ней произошло. Зачем гадать о личности того, кто взял кольцо, если рано или поздно воришка уснёт, и тогда всё выяснится само собой!

*

— Давно не виделись, Зойсайт!

— Нефрит?!? — Зойсайт заозирался по сторонам, но тщетно, потому что Нефрит предусмотрительно выбрал для этого разговора невидимость, да к тому же вещал из-под самого потолка.

Во сне Зойсайта они находились в одной из пещер Тёмного Королевства. По мнению Нефрита, для нагнетания атмосферы обстановка здесь была самая подходящая.

Зойсайт развернул руки ладонями вверх, и между ними выгнулась огненная дуга.

— Я отправлю тебя обратно в Ад, предатель!

— Я у тебя в голове, так что смотри не поджарь собственные мозги! Все, конечно, поверят, что так и было… — добавил Нефрит меланхолично, — …но я бы всё равно не советовал.

— Только покажись, мерзавец, и от тебя один пепел останется!

— Да ладно тебе, от меня твоими стараниями и так ничего не осталось.

— Что тебе от меня нужно?!

— А ты как думаешь? Я умер, мне скучно. Времени у меня сейчас хоть отбавляй, и я гадаю по своим любимым звёздам. Нагадал вот тебе смерть. Хочешь, покажу?

Огонь растаял в ладонях Зойсайта. Тот выпрямился и вскинул подбородок.

— Мне не страшно! Показывай!

— Смотри.

На одной из стен, словно под лучом кинопроектора, возникло изображение: тронный зал, Зойсайт и Кунсайт навытяжку перед разгневанной Королевой Берилл.

— И ты думаешь, что меня можно обмануть, Зойсайт? — спросила Королева, протягивая руки к своему магическому шару.

Шар при этих ее словах раскалился докрасна. Такими же красными были глаза Королевы и её острые когти.

— Я возьму на себя ответственность за это! — воскликнул Кунсайт. — Подождите!

Но не успел он договорить, как шар полыхнул, заливая зал малиновым свечением. Лорд Кунсайт остался невредим — весь жар обрушился на его ученика. Зойсайта отшвырнуло назад. Он прокатился по полу и остался лежать — от его тела поднимались струйки дыма.

Королева встала и проговорила брезгливо:

— Уберите это отсюда!

— Вот так лёгким движением руки Тёмный Лорд превращается… превращается… в подгоревшую котлету! — прокомментировал Нефрит.

— Берилл! — прошептал побледневший Зойсайт. — Как она могла так запросто…

— Подожди, это ещё не конец. Ты, когда меня убивал, злорадствовал, что я умираю со своей возлюбленной? Можешь радоваться — ты умрёшь на руках у своего обожаемого учителя!

Теперь стало видно каменное ложе, на которое обычно укладывали умирающих. Оно стояло на самом краю бездонной пропасти — туда подданные Тёмного Королевства сбрасывали тела тех, кто уже испустил последний вздох.

Лорд Кунсайт стоял перед этим ложем на коленях.

— Мне очень жаль, Зойсайт. Я хотел попросить королеву Берилл пощадить тебя.

Очень бережно он приподнял своего ученика и положил его голову к себе на грудь.

— Я согласен умереть у вас на руках! — тихо ответил Зойсайт. — Ведь мы так долго были неразлучны. Прошу вас, окажите мне последнюю услугу.

— Какую?

— Я хочу умереть красиво.

Взмах плаща — и всё залил солнечный свет. Пещера преобразилась: теперь казалось, что это цветущий сад, и что Зойсайт умирает на ложе из цветов, в дожде из лепестков сакуры.

Зойсайт, глядя на эту сцену глазами, полными слёз, растроганно улыбался.

— Лорд Кунсайт! Спасибо! Я знал, я всегда верил, что он будет со мной в мои последние секунды! О лучшем конце нельзя и мечтать!

— Ты досмотри, до конца-то, — посоветовал Нефрит.

— Я любил Вас, как отца, Кунсайт!

Глаза юноши закрылись, и рука, протянутая навстречу лепесткам сакуры, бессильно упала. Кунсайт прижал к себе тело ученика…

— Прости меня, Зойсайт! — и одним резким движением сбросил его в пропасть.

Затем встал и пошёл прочь. Ещё несколько долгих мгновений был виден развевающийся за его спиной белый плащ, затем всё погасло.

— Ну что, об этом ты тоже мечтал, Зойсайт?

Юный демон побелел, его лицо стало безжизненным.

— Он выполнял приказ! Лорд Кунсайт не может иначе, ты сам знаешь, — сказал он наконец слабым голосом.

— Но тебе-то разве легче от этого?

— Тебя не касается! Ты мстишь мне таким образом, да? Не надейся увидеть, как я плачу!

Нефрит снял личину невидимости в паре шагов от юноши.

— Послушай, Зой… Я поквитался с тобой, и хватит. Давай уже серьёзно. Ты всю жизнь шёл вот к этому? Все твои устремления, надежды… операции, которые ты осуществлял… Всё ради того, чтобы самый важный для тебя человек потратил на прощание с тобой две минуты, бросил твоё тело в пропасть, развернулся и ушёл? Может, ты всё-таки хотел чего-то другого?

— Я всё… — с трудом выдавил из себя Зойсайт, — … всё делал ради похвалы Лорда Кунсайта. Только это было важно… Только это одно!

— А вот теперь подумай: при чём здесь Тёмное Королевство и леди наша Берилл?

— Да мне вообще нет дела до Тёмного Королевства! И до Берилл до этой драной…

Хотя Зойсайт и намеревался не плакать, он уже почти бился в истерике.

— …Выбросила меня, как сломанную игрушку! И Джедайта — так же… И тебя хотела, но тебе хотя бы повезло!

Зойсайт всхлипнул, обхватил себя руками и севшим голосом сказал:

— Я там остался тогда, в парке. Всё видел. Девочка над тобой очень долго плакала…

У него вырвалось новое рыдание:

— А надо мной никто не заплачет!

— Погоди! — возмутился Нефрит. — Я к тебе не просто же так явился!

— Отомстить!

— Немножко — отомстить, — не стал спорить Нефрит. — Но главным образом, предотвратить.

— Что предотвратить?

— Гибель твою предотвратить, несчастье малолетнее! И Лорда Кунсайта — тоже. И Джедайта попробовать вытащить.

— Погоди, что ты сейчас сказал? Про Лорда Кунсайта? Он что — …?

— Да, мне было очень скучно в вечной пустоте, и я на него тоже погадал! Будешь смотреть?

— Давай, — обречённо всхлипнул Зойсайт. — Мне кажется, у меня внутри уже всё умерло.

Где-то в одном из бесконечных коридоров Тёмного Королевства Лорд Кунсайт сражался с воинами-в-матросках. Он раз за разом швырял в них светящиеся алым бумеранги, но по какому-то злому случаю ни разу не попал в цель — бумеранги лишь изрезали на девушках одежду.

— Даже если бы ты купил самую дорогую модную одежду, ты никогда не смог бы расплатиться за то, что изрезал наши костюмы! — воскликнула Сейлор Мун.

(Нефрит невольно усмехнулся и подумал, что реплики этой девушки любую возвышенную сцену превращают в чёрт-те что).

— …Я несу возмездие во имя Луны! — продолжала Сейлор Мун. — Исцеляющая сила Луны, помоги!

Девушка высоко подняла жезл с полумесяцем, и от него разошлись лучи белого света.

— Она его убьёт! Нет! Но такого не может быть! — воскликнул Зойсайт, ломая руки.

— Не совсем так! Смотри!

— Очищение!

Кунсайт заслонился полой плаща. Жезл в руках врага не только сиял всё нестерпимее, но и посылал ему в лицо шквальный ветер.

— Нет, я один из главных вождей Тёмного Королевства! Я слишком горд, чтобы сказать «Очищение!»

Кунсайт распрямился и отбросил плащ за спину. Его белые волосы разметало порывом ветра. Он размахнулся бумерангом и в последний раз швырнул его в Сейлор Мун. Девушка отбила бумеранг жезлом. Оружие отскочило и, отлетев назад, пронзило своего владельца.

— Нет! Не может быть! Как могло моё собственное оружие атаковать меня!

Пронзённый бумерангом, Кунсайт, тем не менее, ещё держался на ногах. Он простёр руку вверх, воскликнув:

— Зойсайт! Возьми меня в мир, где покоится твоя душа! Я иду к тебе! — и его тело растаяло в воздухе.

— Всё-таки ему не наплевать на меня! — прошептал Зойсайт со слезами, бегущими по щекам. — И, может быть, после смерти наши души окажутся вместе в каком-нибудь другом мире, где не нужно будет выполнять ничьих приказов…

— Чтобы перестать выполнять чьи-то приказы, вовсе не обязательно умирать, — намекнул Нефрит.

— О! — Зойсайт кивнул. — Но это ненадолго. Вот ты — сколько ты прожил, как хотел? Один день?

— Пару часов. Но у меня не было времени подготовиться. И мне не помогал никто из своих.

— Нам с Кунсайтом тоже помочь некому!

— Ты не прав. Во-первых, я. Во-вторых, давай вытащим Джедайта!

— Его-то зачем? Он самовлюблённый болван, который думает только о себе!

— Как и все мы, Зой, — засмеялся Нефрит. — Но шанс выжить у нас есть, только если мы будем держаться вместе. Перемирие?

— Перемирие! — кивнул Зойсайт, вытирая глаза. — Но что мы будем делать с Лордом Кунсайтом?

— Ты же собираешься рассказать ему о нашем разговоре, верно?

— Собираюсь. А…?

— Всё правильно. Рассказывай. И если захочет со мной поговорить, пусть зажмёт в кулаке колечко перед сном — на палец-то оно ему всё равно не налезет…

*

— Учитель! Учитель, Вы не спите?

В два часа пополуночи Зойсайт стоял перед входом в покои Кунсайта и не решался войти. С одной стороны, он боялся разбудить и разгневать учителя. С другой, ему было так невыносимо плохо после того сна, что он был согласен на любую гневную отповедь — лишь бы себе, живому, от ещё живого Кунсайта.

Но оказалось, что учитель не спит. Из пещеры раздался его негромкий голос:

— Зойсайт? Заходи, я ещё не ложился!

Кунсайт сидел за письменным столом из чёрного камня и читал людские газеты. Над его головой парил в воздухе световой шар.

— Что-то случилось? На тебе лица нет! — сказал он удивлённо, поднимаясь навстречу ученику.

— Лорд Кунсайт, скажите мне, только правду! Если Королева убьёт меня, а Вам прикажет выбросить моё тело в пропасть, Вы это сделаете?

— Зачем бы Королеве убивать тебя, ведь наш план успешно осуществляется! Тебе приснился дурной сон?

— Да, учитель. И мне очень нужно знать, что бы Вы сделали. Просто скажите правду, от этого слишком многое зависит!

По лицу Кунсайта видно было, что он колеблется. Прошло несколько томительных секунд. Наконец Кунсайт распахнул руки и велел:

— Иди сюда!

Он обнял ученика и лишь после этого ответил:

— Боюсь, я бы сделал так, как велит Королева. Это не потому, что ты мне не дорог, а по другим двум причинам. Во-первых, чем дольше я глядел бы на тебя, мёртвого, тем больше разбивал бы себе сердце — и в конце концов горе сделало бы меня таким слабым, что меня одним пальцем победила бы жалкая Сейлор Мун. А во-вторых, воин не может ослушаться приказа. Извини, мой мальчик, если рассчитывал на другой ответ.

— Значит, Нефрит не солгал! — прошептал Зойсайт.

— Нефрит? Ты во сне говорил с Нефритом?

— Да, он предсказал мне будущее.

— Давай присядем вот сюда, Зойсайт, и расскажи мне всё по порядку.

*

Кунсайт стоял на заснеженном перевале и, скрестив руки на груди, разглядывал горную панораму.

— Мог бы выбрать место и потеплее, Лорд Кунсайт! — воскликнул Нефрит, появляясь рядом.

— А тебе разве не всё равно, Нефрит? — поднял бровь Старший Лорд. — Для мёртвого ты удивительно привередлив.

— А ты для живого слишком неприхотлив, — пожал плечами Нефрит.

Некоторое время оба созерцали застывшие навеки каменные волны с шапками снежной пены на вершинах. Затем Кунсайт попросил:

— Покажи мне смерть мальчика.

Он смотрел молча; лишь кулаки, сжатые до побелевших костяшек, и дыхание, которое к концу сцены совершенно замерло, говорили Нефриту о том, как тяжело Кунсайту перенести ещё не состоявшуюся, но уже вероятную и такую осязаемую гибель ученика.

Видение погасло. Кунсайт вздохнул и сказал:

— Это ещё можно предотвратить. Я попрошу Берилл отстранить Зойсайта от участия в задании — пусть это и ударит по его самолюбию, но он останется жив.

— К сожалению, не поможет. Даже если бы он пережил твою гибель — во что лично я не верю — главная беда в том, что всё Тёмное Королевство летит в тартарары.

— Что?! — Кунсайт резко повернулся к Нефриту, и его глаза сверкнули подобно фиолетовой молнии.

— Я не стал говорить об этом Зойсайту, но прогнозы очень плохие для всех.

— Нефрит, расскажи мне всё, что знаешь.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, каковы цели Королевы Берилл и Короля Металлии?

— Расширить территорию влияния. Желательно, на весь мир. Какие ещё могут быть у них цели?

— О, тебя ждёт неприятный сюрприз, друг мой. Её Величество Берилл, например, желает выйти замуж. А вот его Величество Металлия спит и видит уничтожить всё живое на планете — так что и демонам здесь тоже существовать станет… ммм… мягко говоря, некомфортно.

— Это вражеская дезинформация.

— Если только считать звёзды нашими врагами. Это долгая история, Кунсайт, а я уже замёрз. Давай переместимся куда-нибудь, где потеплее, и я покажу тебе всё, что смог увидеть.

*

Нефрит чувствовал себя выжатым, как лимон. Пришлось демонстрировать Кунсайту множество разрозненных видений, которые доказывали, что Берилл наплевать на всеобщее благо, да и на военную дисциплину тоже — ибо своему протеже, выбранному в мужья, она будет готова прощать любое неисполнение прямых приказов. А гвоздём программы стал Металлия, приказывающий Королеве убить все живые существа до единого, кроме самой себя.

Чем дальше Кунсайт заглядывал в будущее, тем более он напоминал каменное изваяние. В конце концов он ледяным тоном произнёс:

— В таком случае можно ничего не менять. То, что произойдёт с Зойсайтом и со мной, является для нас наилучшим исходом.

— Кунсайт… В твоём подчинении множество демонов — тебе не кажется, что ты в ответе за них? Как и за мальчика, и за себя самого?

— И что ты предлагаешь?

— Захватить власть. В таком виде, как сейчас, Тёмное Королевство обречено, но под твоим руководством, возможно, у него были бы шансы.

Глаза Кунсайта снова начали метать лиловые молнии.

— Предать Берилл и Металлию, моих полководцев?!

Нефриту оставалось только надеяться, что всегдашняя сдержанность Старшего Лорда помешает тому распылить собеседника на атомы, прежде чем он сумеет объясниться.

— Я ни на чём не настаиваю, — миролюбиво сказал он. — Если хочешь, можешь вместо них предавать всех своих воинов, Зойсайта и себя самого.

— Нефрит, ещё раз. Чего ты добиваешься? Ты перешёл на сторону наших врагов? Девочка промыла тебе мозги?

— Я на той же стороне, где был всегда. И если ты подождёшь пару минут и не станешь изничтожать жалкие останки меня, то я постараюсь объяснить так, чтобы ты всё понял.

— Говори.

— Девочка ни в чём меня не убеждала, но глядя на неё и на сейлор-воинов, я понял, что в их действиях есть ключевой элемент, которого нет у нас. Это взаимопомощь. Воины-в-матросках раз за разом выигрывают, потому что помогают друг другу, а мы проигрываем и умираем оттого, что каждый сам за себя. Берилл и Металлия относятся к нам как… к одноразовой посуде, другого сравнения я не подберу! Выпил воду из стакана — и выбросил его. Хуже того, Кунсайт: мы и сами так к себе относимся. Я отлично помню момент, когда предсказал собственную гибель: мне, конечно, хотелось жить, но чем можно заняться в этой жизни помимо выполнения приказов, я придумать не мог! И только пообщавшись с Нару, я понял, как много мы всего упускаем… Это красивая планета, здесь есть столько всего посмотреть, вобрать в себя, вдохнуть полной грудью — но всё проходит мимо. Ты бывал где-нибудь, кроме Японии? Бродил по лесу? Купался в реке?

— Не уверен, что меня это интересует.

— Тебя интересует война, я знаю! Но, Кунсайт, у людей и войне можно поучиться! Ведь выигрывает не тот, кто пошлёт на смерть больше солдат… Выигрывает тот, кто заботится о своих людях!

— С чего ты это взял, Нефрит? Ты, насколько я знаю, никогда особо не задумывался о тактике ведения войн!

— Что да, то да! Но во время моей миссии в Токио мне нужно было забрать энергию у одного фотографа. Пока я искал его, сходил на несколько выставок его коллег, и про одну подумал, что она могла бы тебя заинтересовать. Хироми Нагакура. Этот человек несколько раз ездил в Афганистан специально, чтобы рассказать про жизнь партизанского командира Ахмад Шаха Масуда. Масуд с горсткой своих людей противостоял огромной державе, и их так и не удалось победить — то есть его можно рассматривать как пример хорошего полководца. Так вот, насколько я понял из материалов выставки, это ещё и хороший человек, который заботится о своих людях и не жертвует ими попусту. Во время войны он разделял с солдатами все тяготы жизни — голод, нищету, лишения… Впрочем, ты можешь и лично сходить на выставку, она ещё не закрылась. А то так попроси выходной у Берилл и отправляйся в Афганистан — у них сейчас вроде как мир, но на самом деле бардак такой же, как у нас в Тёмном Королевстве! Посмотри, как Масуд решает эти проблемы в роли министра обороны, может, что полезное почерпнёшь! У меня есть чувство, что это может оказаться для тебя важным.

…И, Кунсайт, не думай, что я перешёл на сторону сейлор-воинов. Просто я считаю, что они нисколько нам не мешают — даже наоборот, придают жизни дополнительный азарт. Именно из-за этого я ни разу не пытался расправиться с ними всерьёз. Подозреваю, что и Джедайт тоже.

Кунсайт поднял ладонь, как бы говоря «довольно».

— Нефрит. Мне надо обдумать то, что я от тебя узнал. Скажу честно, всё это вывело меня из равновесия и смутило. Скажу даже больше: «равновесие» давно уже заменяло мне живые чувства и ощущения. Ты сильно его поколебал. Не знаю пока, что я решу. Но знаю, что на горячую голову хорошие решения не принимаются. …Я правильно понимаю, что на самом деле ты жив, но лишён материального воплощения и привязан к кольцу?

— Да, — сказал Нефрит после секундного колебания.

— Думаю, девушка… Нару, верно? — Нару места себе не находит из-за того, что Зойсайт забрал у неё кольцо. Ты не возражаешь, если я верну его ей ненадолго? А потом, скорее всего, мы снова тебя заберём, но уже с её согласия.

— Только не пугайте её, Кунсайт.

— Ну что ты. Если мне и придёт фантазия пугать юных девушек, то я лучше поищу встречи с воинами-в-матросках.

*

Нару не пошла в школу. И дело было не в сотрясении мозга (хотя оно и послужило предлогом), а в душевных терзаниях. По её горячей просьбе Бани обыскала участок кладбища вокруг того места, где Нару нашёл Умино, но кольца нигде не оказалось. При одной мысли о том, что Нефрит попал в руки своего врага, у Нару к горлу подступал ком. Она сто раз укоряла себя за то, что убежала от Умино, и двести раз — за то, что не убежала от Зойсайта. Против её воли перед глазами вставали картины одна хуже другой: Зойсайт выбрасывает не нужную ему безделушку в какую-нибудь пропасть… предварительно её сломав. Или он оставляет кольцо себе, засыпает, и Нефрит, не разобравшись в ситуации, доверчиво является ему… а потом страшно даже представить, как Зойсайт с ним поступит!

(Что возможен вариант, при котором Нефрит поиздевается над беззащитным спящим Зойсайтом, Нару даже и в голову не приходило).

Девушка то ходила кругами по комнате, сама не отдавая себе в этом отчета, то в отчаянии падала на кровать. Время тянулось бесконечно — длинная череда унылых минут, не приносящих никакого облегчения…

Она не с первого раза услышала голос мамы:

— Нару! Ты не спишь? Можешь спуститься? Тебя здесь спрашивает… — и незнакомое имя, ни о чём не говорящее Нару.

Человек за дверью был так же не знаком девушке, как и его имя. Высокий смуглый мужчина — несмотря на молодость, совершенно седой.

— Мисс Нару Осака?

Она кивнула.

— Я пришёл отдать вам вот это.

На протянутой ладони лежало колечко.

Мир в один миг засиял яркими красками. Сердце забилось так радостно и быстро, будто до этой секунды оно стояло. Нару поклонилась со словами глубочайшей благодарности и схватила своё сокровище, чтобы тотчас же надеть его на палец. Только после этого она поднесла руку к глазам и убедилась: оно, не может быть сомнения!

— Вы нашли его, да?

— Мне его отдал ученик. Я рад вернуть его вам.

Собеседник коротко кивнул.

— Всего хорошего. — Он развернулся и пошёл вниз по улице.

Нару пробормотала вежливое прощание и осталась стоять, невольно поглаживая колечко. Только спустя несколько минут до неё дошло: незнакомцу неоткуда было узнать, что возвращать украшение нужно ей.

*

— Нефрит! Какое счастье, что ты живой! — воскликнула Нару, бросаясь к любимому. — Тебя не мучили, с тобой всё в порядке?

— Я тоже рад быть снова вместе с тобой! — просиял Нефрит, раскрывая ей объятия.

Однако от внимания девушки не укрылось, что при этом он слегка пошатнулся.

— Ты не ранен?

Она обеспокоенно вгляделась ему в лицо.

— Нет, что ты! Это я показывал коллегам картины будущего и немного не рассчитал силы, — улыбнулся Нефрит. — Скоро всё пройдёт само, особенно рядом с тобой.

Говоря это, он ещё раз пошатнулся и сел на траву. Вокруг них было поле под открытым во все стороны закатным небом.

Нару с тихим вскриком упала возле него на колени.

— Честное слово, меня никто не мучил и не пытал! — поспешно воскликнул Нефрит. — Это просто перерасход энергии.

Девушка осторожно дотронулась до его щеки.

— Давай, я поделюсь с тобой энергией! Совсем чуть-чуть, это же не страшно? Ты только скажи, что делать!

— Ты и так вся лучишься энергией любви, — грустно сказал Нефрит. — Ничего особого и делать не надо.

Нару заглянула ему в глаза. Синие, они были глубже всех небес и всех морей. Бережно и смущённо она обеими ладонями прикоснулась к лицу Нефрита, подалась вперёд, навстречу этому дорогому лицу, и коснулась губами губ.

Нефрит ощутил робкое прикосновение одновременно с волной света и тепла, которая омывала его всего. Когда-то, паря между звёздами, невидимый и невесомый, он чувствовал такую же гармонию и единство с миром, но с тех пор — ни разу.

Эта распахнутая ему навстречу доверчивая душа, сияющая в огромных зелёных глазах, да что там — на всём лице сияющая! — заставляла его трепетать. Нару была готова отдать всё, что имела, — и отдавала. Она покрывала жертвенными поцелуями его лицо, целовала его в губы, в щёки, в глаза, её беззаветность пронзала сердце.

И Нефрит чувствовал, что сияет в ответ — из последних сил, из странной наполненности, которая рождалась от соприкосновения с её светом; он и сам готов был всё отдать, лишь бы она жила и была счастлива.

Он ответил Нару глубоким поцелуем в губы, и в этот момент светом залило их обоих.

*

Нару открыла глаза в своей кровати. Была ещё ночь. Прямо перед пробуждением их с Нефритом накрыла вспышка ослепительного света… не случилось ли что-нибудь непоправимое?

Но тут чувства подсказали ей, что она не одна. Рядом слышалось тихое дыхание. Нару повернула голову…

Непоправимое в некотором роде случилось: Нефрит снова обрёл плоть и кровь и спал сейчас рядом с ней, трогательно уткнувшись носом в подушку!

«К счастью, он одет!» — подумала Нару и почувствовала, как у неё пылают не только щёки, но даже и уши. Одно дело — молодой человек во сне и совсем другое — в твоей собственной постели!

От её пристального взгляда Нефрит вздрогнул и открыл глаза.

— Нару? Где мы?

Он сел на кровати и некоторое время оторопело переводил взгляд с Нару на свои колени, руки и оттуда — на ночной Токио за окном.

— Воплотился! — осознал он наконец. — Никогда бы не подумал, что такое возможно! Спасибо тебе!

Тут он внимательно вгляделся в Нару — девушка улыбалась, её глаза блестели в темноте. Не было похоже, что она собирается потерять сознание от слабости, но он всё равно не мог не спросить:

— Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо! — Нару хихикнула. — Только немного неловко.

Нефрит поспешно встал с кровати. Они поглядели друг на друга и тихонько рассмеялись.

— Давай просто посидим рядом, — предложила Нару.

Они уселись на пол возле окна, глядя на фонари и тёмные дома напротив.

— Я боялся повторения того, что произошло в торговом центре, — признался Нефрит. — Помнишь?

— Честно говоря, не очень, — сказала Нару. Я только помню, что мы говорили с тобой, а потом я каким-то образом очутилась в больнице.

— Ты сказала, что я тебе нравлюсь, и стала во все стороны излучать энергию — вот примерно как сейчас во сне, — а я собрал её в клубок, чтобы отнести Королеве. И ты упала в обморок у меня на руках… — Нефрит помолчал мгновение и еле слышно добавил: — Тогда мне это было совершенно безразлично.

— Наверное, в этом всё дело, — Нару посмотрела на него с лёгкой лукавой улыбкой. — Сейчас тебе уже было не всё равно.

Нефрит кивнул и притянул её к себе. Некоторое время оба молчали, наслаждаясь контрастом между холодной сентябрьской ночью и теплом объятий любимого человека. Потом Нефрит смущённо сказал:

— Нару… Я немного проголодался. Даже так: я зверски голоден. У вас на кухне не найдётся чего-нибудь перекусить?

***

Они уже успели рассказать друг другу всё, что произошло за время их краткой разлуки, обменяться мнениями и переживаниями, и теперь доедали сладкий пирог, как вдруг за дверью раздались шаги, и секунду спустя её отворила мама.

Нефрит стал невидимым, едва заслышав шаги. Свою тарелку с пирогом он тоже забрал с собой куда-то в подпространство.

— Нару? Ты с кем-то разговариваешь? — мама подозрительно оглядывала комнату.

Нару от испуга сказала первое, что пришло в голову:

— Я уроки учу. Вслух. Так лучше запоминается.

Мама увидела остатки пиршества, и глаза её слегка округлились.

— Ребёнок, ты в порядке? Может, ты сильнее ударилась головой, чем мы все думали?

Она подошла к дочери, обняла её и положила ей руку на лоб.

Нару стало совестно, что приходится так много врать маме, но выхода не было. Не станешь же говорить: «Мам, я влюбилась в демона из Тёмного Королевства, его недавно почти убили, и он жил у меня в кольце, но сейчас ожил и как раз ел твой пирог — ему, кстати, понравилось».

Пришлось сказать другое:

— Я весь день не хотела есть и только сейчас поняла, какая я голодная. Мам, я уже нормально себя чувствую и завтра собираюсь пойти в школу — вот и решила немножко уроки подучить. Извини, что разбудила тебя.

— Если что-то не так, ты можешь на меня положиться, — сказала мама. — Просто имей в виду.

Она не стала ничего говорить о своём беспокойстве, о том, что в последнее время с Нару происходит что-то странное, не стала, к счастью, упоминать кражу драгоценного камня и те два раза, когда Нару угодила в больницу — и за всё это Нару была ей очень благодарна. Возможно, однажды придётся всё-таки рассказать маме правду… но только не сегодня.

— Мам… спасибо! Я тебя очень люблю!

*

Нефрит не боялся, что Королева Берилл увидит его в своём следящем шаре: в последние дни перед развоплощением он скрывался от её слежки с помощью магического трюка собственного изобретения, и сейчас собирался это повторить. Конечно, был риск, что кто-то из мелких демонов наткнётся на него случайно — поэтому он не гулял по улицам в облике Масато Санджойна, вместо этого коротая день в заброшенной церкви. Очень хотелось поторопить Кунсайта с его решением, но Нефрит понимал, что тот должен принимать его сам. Единственное, что он сделал, — это телепатически спросил у Зойсайта, как там учитель. Вместо того, чтобы ответить мысленно, Зойсайт явился собственной персоной.

— Не может быть, Нефрит! Ты жив?!? Как у тебя это получилось?

— Я надеюсь, ты не собираешься исправлять это недоразумение, а, Зойсайт?

Юный демон вздёрнул нос.

— Жизнь лорда Кунсайта дороже, чем удовольствие от мелкой мести! — воскликнул он с чувством.

— А что сейчас поделывает лорд Кунсайт?

Зойсайт резко погрустнел и сник.

— Он уехал на несколько дней и просил его не беспокоить.

На лице у него было написано: «Я переживаю».

— Слушай, — неожиданно сказал Нефрит. — Меня тут угостили сладким пирогом. Могу поделиться. Будешь?

Брови Зойсайта поползли вверх:

— Отравить меня хочешь?

— Да нет, от чистого сердца. Тебе сейчас нелегко приходится: учитель уехал, Берилл на тебя давит, будущее это сомнительное… Почему бы не пирог?

— Ох, Нефрит. У тебя то лимонад, то пирог… Давай им Сейлор Мун обкормим, может, лопнет?

Однако, говоря это, Зойсайт спланировал на пол и выжидательно уставился на Нефрита. Пришлось извлекать из подпространства тарелку, которая там находилась со вчерашней ночи (после происшествия с мамой есть Нефриту не хотелось, и он приберёг угощение на будущее).

— Ммм, вишнёвый… — принюхался Зойсайт. — Подходит под мой имидж, — в доказательство он осыпал себя и Нефрита целым фонтаном лепестков сакуры.

Тот только фыркнул.

— …А мне так больше нравится, — неожиданно заявил Зой, поедая пирог. — Враждовать с тобой было, конечно, тоже весело, но и в мирных отношениях есть свои плюсы.

— И этот — отнюдь не единственный, — заверил Нефрит. — Хочешь, сделаю так, чтобы наша ненаглядная Берилл не смогла за тобой наблюдать?

— А ты можешь? — удивился Зойсайт. — Ах да, как-то же ты от неё бегал… вплоть до того нехорошего дня.

— Нехороший день остался в прошлом, — спокойно сказал Нефрит. — А нам ещё всем выжить надо… Не дёргайся сейчас, хорошо?

Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул и сделал в сторону Зойсайта замысловатый пасс.

— Что, готово? — спросил тот. И, получив утвердительный кивок, немедленно заорал:

— Эй, Берилл, мымра красноглазая! Не слышишь меня, да? Хрен тебе, а не замуж!

Нефрит закрыл лицо рукой.

— Устраивать проверку — так уж экстремальную! — заявил Зойсайт, невинно хлопая глазами.

— Давай нормальную проверку тогда, — предложил Нефрит. — Айда искать Джедайта! Всё равно делать нечего, пока Первый Лорд не вернулся.

— Телепортируемся? — подобрался Зойсайт.

— Раз, два…

На счёт «три» они уже стояли в незнакомой тёмной пещере.

*

С пальцев Зойсайта слетел огненный шарик и завис под сводом пещеры. Осветились покрытые причудливыми наростами стены. Сверкнули лужицы воды на полу. Возле одной из стен лежал ледяной куб со смутно чернеющей внутри фигурой. Лорды подошли и заворожённо вгляделись в глубины льда.

— Вот так, в грязи и забвении… — прошептал Зойсайт.

— Прости, старина, мы про тебя забыли, — сказал Нефрит. — Но мы исправимся, честно.

Джедайт во льду открывал рот в беззвучном крике.

— Ну что, попробуем осторожно?

Оба синхронно направили ладони на зачарованный лёд.

— Звёзды демонов, помогите!

— Зой!

Лучи света и языки пламени, поначалу слабые, окутали глыбу багровым сиянием. Постепенно сияние разгоралось, заливая все уголки пещеры. Лужицы на полу начали закипать. Лорды отступили к противоположной стене, направляя энергию с безопасного для себя расстояния. Но с проклятой льдиной ничего не происходило!

Ещё несколько секунд — и оба потерянно опустили руки. Чернота, пришедшая на смену ослепительной вспышке, казалась траурной.

— Лорд Кунсайт должен разобраться! — воскликнул Зойсайт. — Неужели мы все вместе его не вытащим?!?

— Придётся вытащить. Не звать же Сейлор Мун, в самом-то деле.

— И не думай! У неё все в людей превращаются! Я сам видел… такое паскудство!

— Ого! — Нефрит отёр холодный пот со лба. — Как хорошо, что я не прибегал к её помощи! Был бы сейчас человеком: ни вам помочь, ни за себя постоять, ни за…

— …Ни за любовь свою, я понимаю.

Оба некоторое время помолчали.

— Слушай, а как ты всё-таки воплотился? — спросил Зойсайт.

— Любовь моя и помогла, — просто ответил Нефрит.

— Может, у него, — младший демон постучал подушечками пальцев по ледяному кубу, — тоже была любовь?

Нефрит засветил маленький звёздный шарик и меланхолично вгляделся в лицо замороженного коллеги.

— Не знаю. Это были его секреты.

Наступило подавленное молчание.

— Ладно, я к себе! — прервал тишину Нефрит. — Если что, сигналь.

— А я немножко тут посижу, подумаю… о вечном. — Зойсайт уселся, по своему обыкновению, прямо на воздух и обхватил руками колени. — Здесь должно хорошо думаться на такие темы.

*

Глубокой ночью Нефрита разбудило телепатическое послание Зойсайта:

«Нефрит! Я у Джедайта… Здесь кто-то появился! Экранируйся как следует, чтоб не засекли, и скорее сюда!»

Нефрит внял предупреждению — он не только сделался невидимым, но и скрыл свою ауру от посторонних демонов, оставив лишь канал мысленной связи с Зойсайтом.

В пещере по-прежнему было тихо и темно, но возле глыбы льда слабо фосфоресцировала чья-то размытая фигура.

«Что происходит, Зойсайт?»

«Ещё не понял, всё только началось».

Чужака невозможно было рассмотреть как следует: это был тёмный силуэт, в котором от прикосновения к чему-либо растекалось, чтобы тут же погаснуть, голубое сияние. Вот вспыхнули, опускаясь на пол, колени. За ними — ладони, коснувшиеся ледяного куба. Сияние пробежало по груди, прижавшейся ко льду… по рукам, обхватившим его… и, наконец, по щеке: женщина обнимала Джедайта. У неё не было лица; казалось, она состоит из воды.

«Кто это? Она из наших?»

«Не думаю: аура незнакомая».

Женщина тем временем заговорила:

— Прости! Если бы я знала, что моя мечта быть рядом с тобой сбудется таким образом, я бы никогда не стала мечтать!

Она провела по льду прозрачной рукой, в которой снова вспыхнули голубые искры — так летними ночами светятся гребни волн.

— Я как тот старый теплоход, который мы с тобой подняли со дна: от меня почти ничего не осталось, и я плыву сама не зная куда, до самой верхней палубы набитая влюблёнными идиотами…

«Просвети меня, Нефрит! Ты ведь ждал, пока Джедайт оступится — ты должен знать, что это за теплоход такой!»

«Джедайт вместе с Тетис собрали влюблённых на теплоход под видом романтического… Постой, так это Тетис? Мне казалось, её убили сейлор-воины».

«Убили элементаля? Ха! Вокруг был океан? Она, должно быть, утекла обратно и восстановилась!»

— Ты так прекрасен, — продолжала Тетис. — Прекраснее, чем золотистые солнечные блики, когда они дробятся вверху, на фоне неба… Я бы смотрела на тебя и смотрела! Как можно уничтожать такую красоту?! То, к чему я не смела и прикоснуться, Берилл одним щелчком лишила жизни и дыхания! Ненавижу её!

Она гневно откинула голову назад, схватилась за щёку и зашипела: часть воды, из которой состояло её лицо, успела примёрзнуть к ледяной глыбе.

— Это не «вечный сон», это вечная мука! — разрыдалась она. — Ненавижу себя тоже! Не будь у меня так мало сил, я бы тебя спасла!

Тетис вскочила на ноги и что-то выкрикнула: на том месте, где она только что стояла, забил водяной столб. В тот же миг в пещеру хлынуло море; лорды еле успели взлететь к самому потолку, как внизу уже плескалось два метра воды.

«Не пора ли нам убираться?» — спросил Нефрит.

«Не пора. Сначала нужно увидеть всё целиком, а потом делать выводы, — так меня учит лорд Кунсайт».

«Всегда бы ты следовал наставлениям лорда Кунсайта — цены бы тебе не было!»

«У меня всё впереди», — заверил Зойсайт.

Между тем под ними с гулким буханьем вздымались и опадали волны. Обоих лордов, хотя они и свели к минимуму своё присутствие в этом плане реальности, то и дело окатывало холодными брызгами.

Вокруг глыбы льда пламенела бурлящая вода. Нефрит вдруг с изумлением осознал, что на его глазах происходит невероятное: волны словно бы разъедали лёд! Голубое сияние, кипя, подбиралось к Джедайту. Наконец, оно коснулось его кожи, и в тот же миг волны опали. Грохот бешеного прибоя сменился чуть слышным плеском.

Джедайт парил в толще гладкой воды; черты его лица разгладились, тело обмякло. Нефрит готов был поклясться, что видит на его лице улыбку. Более того: ему почудилось возле лица Джедайта другое лицо, соприкосновение двух профилей. Но в этом он уже не был столь уверен.

«Она его вытащила?!?» — поразился Зойсайт.

«Нет, ей не хватает сил, Зой, смотри внимательнее. Это лишь временное облегчение, увы».

В самом деле, не прошло и нескольких секунд, как лицо Джедайта исказилось от муки. Неоновые огоньки отдалялись от него, оттесняемые коркой неумолимого льда. Раздираемый холодом, он закричал — но крика не было слышно.

Нефрит отвёл глаза. Когда он снова поднял их, то увидел, что всё кончено: перед ними снова была глыба льда с изогнувшимся в агонии телом.

В пещере прозвучал отчаянный женский крик. В ту же секунду вода поднялась одним валом и схлынула, оставляя за собой тишину и темноту.

Несколько минут лорды выжидали. Оба были ошарашены увиденным и не торопились делиться впечатлениями. Наконец, Зойсайт стал видимым и снизился, разглядывая мокрый пол. Нефрит тоже «проявился» и провёл рукой по волосам, отряхивая капли.

— Мы слишком долго думали! — воскликнул он с досадой. — Надо было помочь ей в критический момент!

— Нефрит, ты в своём репертуаре! — ехидно усмехнулся Зойсайт. — Ну что за безрассудство! А как же точно рассчитать, где этот самый критический момент? А подумать, что применять вместо наших обычных заклинаний? Ты говорил, что у меня нет мозгов, а на себя-то посмотри!

— Когда я такое говорил? — удивился Нефрит.

— Ты сказал, что если я поджарю свои мозги, то никто не заметит разницы! При этом ты сам не заметил разницы между этой пещеркой и тем залом, где хранятся ледышки с казнёнными!

— Это не то место? — спросил Нефрит после паузы.

— Бинго, дорогуша! Там огромный зал вроде музея. Я туда ходил, и не один раз… представлял, как классно ты пополнишь собой коллекцию… А когда мы обнаружили Джеда здесь, я сразу понял, что сюда его кто-то перенёс, — и пока ты думал, что я тут сижу и предаюсь мыслям о вечном, я навесил пару хорошеньких оповещающих заклинаний на стены и на вход!

— А я-то уже начал забывать о том, каким ты бываешь вредным, — задумчиво сказал Нефрит.

— Ну-ну, продолжай!

Глаза юного демона вызывающе заблистали зелёным. Нефрит мысленно вздохнул.

— Ты и вредный заслуживаешь любви. Я не хотел бы, чтобы сбылось моё предсказание, Зой, и чтобы предотвратить твою гибель, я сделаю всё, что от меня зависит. Даже без мозгов.

Зойсайт тихонько ахнул. Потом медленно проговорил:

— Чёрт… Ты меня сделал, Неффи. На меня иногда находит. Спасибо, что не ведёшься.

— Всегда пожалуйста. Расскажи, что ещё ты понял, чего я не сообразил.

— Лужицы на полу пещеры. Когда мы были здесь днём, я заметил, что стены и потолок сухие, а на полу стоит вода. Теперь я понимаю, откуда она здесь. Думаю, Тетис возвращается сюда каждый раз, как немного придёт в себя. Скорее всего, она узнала о казни Джедайта, едва обретя самую простую форму. Она выкрала его из Зала Обречённых, а затем пыталась спасти, но безрезультатно. Нефрит, эта женщина одержима! Если бы не её бесконечные попытки помочь Джедайту, она давно бы восстановила свою истинную форму и вернула полную силу… Я теперь по-настоящему понимаю, почему лорд Кунсайт сбросил бы моё тело в пропасть!

Зойсайт замолчал, осознавая то, что сказал. Мало-помалу его лицо осветила несвойственная ему тёплая улыбка.

— Лорд Кунсайт мне иногда говорил, что я ему дорог, но я никогда не думал, что он это всерьёз.

*

Утром следующего дня Нефрит и Зойсайт стояли на пустынном пляже. Именно здесь демоны оказались, когда представили себе вчерашнюю ауру Тетис и телепортировались в её направлении.

Волны набегали на песок, лишь чуть-чуть не доставая до их ног. При этом если Зойсайт был в форменных сапогах, то Нефрит стоял босиком, весь в единении с природой, как герой стихотворения Артюра Рембо “Sensation”. Накануне они с Зойсайтом побывали в токийской квартире Масато Санджойна и совместными усилиями поставили там барьер от непрошеных гостей. Заодно Нефрит сменил форменные брюки и футболку с оторванным рукавом (то, что на нём было ещё в тот злополучный вечер в парке) на джинсы и клетчатую рубашку с закатанными рукавами.

Тетис нигде не было видно.

— Она в море? — спросил Зойсайт.

— Скорее всего.

Нефрит опустил руку в воду и позвал:

— Тетис!

Потом, не дожидаясь ответа, мягко заговорил:

— Мы хотим спасти Джедайта из «Вечного Сна». Наших сил не хватает, но вместе с тобой у нас должно получиться. Ты поможешь?

Демоны навострили все шесть чувств в ожидании ответа. Поначалу им казалось, что его не последовало, но затем одна из волн, набегающих на берег, оставила на песке надпись на языке Тёмного Королевства:

«Нефрит — самоуверенный дурак».

Нефрит закашлялся. Зойсайт чуть слышно фыркнул.

Две следующие волны были помельче и не доставали до надписи, как бы давая время её прочитать, а третья слизнула буквы, выведя на их месте новые:

«Зойсайт — мелкая сволочь».

— Да как она смеет! — немедленно вспыхнул Зойсайт. — Мы ей помощь предлагаем, а она оскорбляет нас!

Новая волна нахлынула на песок:

«Катитесь в бездну оба!»

— Ну и дура! — Зойсайт скрестил руки на груди и возмущённо шмыгнул носом.

— У неё нет причин нам доверять, — вздохнул Нефрит. — Я ждал, пока Джедайт потерпит поражение, и откровенно радовался его казни. Ты тоже не пылал дружескими чувствами ни к нему, ни к самой Тетис. Ведь правда?

— Ну и что такого? — рассердился Зойсайт. — Они оба тоже меня не жаловали! Задирали нос при виде меня! Мол, что ты можешь, ты всего лишь ученик… Как я после этого должен был к ним относиться?

— Как к высокомерным засранцам? — предположил Нефрит. — Наверняка Берилл и Металлия этому были только рады! Ведь если мы заняты сварами друг с другом, то нам некогда задуматься о себе. Нам и в голову не придёт мысль объединиться и вернуть свободу, которая была у нас изначально…

Он запрокинул голову к небу, в котором с пронзительными криками парили чайки, и спросил:

— Скажи, Зойсайт, чем ты был при рождении?

После нескольких секунд молчания на лице Зойсайта возникла ностальгическая улыбка, и младший демон раскинул руки в стороны.

— Ветром, — ответил он. — Мне всегда нравилось срывать лепестки с деревьев в пору их цветения и смотреть, какой дальше улетит. А ещё я раздувал огонь — везде, где его видел. До сих пор люблю огонь!

Он сгрёб ногой несколько веток плавника и поджёг их одним щелчком. На пляже, распространяя аромат дыма, запылал маленький костерок.

— А я летал от одной звезды к другой, — сказал Нефрит. — Сейчас даже и не вспомню, с какой целью. Может, её и не было. Может, я делал это для собственного удовольствия…

— Какие глупые молодые мальчики! — прозвучал рассерженный женский голос.

Зойсайт с Нефритом затаили дыхание, чтобы не спугнуть Тетис. Её по-прежнему не было видно, но голос звучал очень отчётливо.

— Вы не знаете — откуда бы вам знать? — но пока ваше Тёмное Королевство находилось в безвременье, здесь существовало другое царство духов природы. Всё уже когда-то было: войны, интриги, власть над миром… над ограниченной частью мира, но не так важно. Я и в прошлый раз попалась в те же сети — связалась с ними! Как же я жалею об этом! Меня, особо не спрашивая моего желания, выдали замуж за человека. Я родила сына… Он родился человеком, и как я ни старалась, мне не удалось это исправить! А потом — хлоп! — война! Мой сын был героем этой войны и в конце концов там и погиб. Мы все знали, что так будет. Понимаете, знали! Мои Повелители могли бы этого не допустить, но они не стали — какое им дело до какой-то жалкой Тетис?!

В продолжение этой страстной речи волны накатывали на берег всё сильнее и сильнее. Они уже не на шутку грохотали, но голос Тетис перекрывал все другие звуки.

— Я с тех пор переродилась, и не раз: океан обновляется, я меняюсь вместе с ним. Но разума мне, видимо, в голову входит не больше, чем раньше! Когда Тёмное Королевство вышло из безвременья и стало набирать себе новых воинов, я подумала: «Почему бы и нет?» Мне было так лестно, когда Берилл приблизила меня к себе! Дура, я ничему не научилась! Оказалось, что ей так же наплевать на мои чувства, как когда-то старым правителям! Ни она, ни вы ничуть не лучше их!

Одна из волн разбежалась настолько, что залила костерок, разведённый Зойсайтом. Полуобгоревшие веточки понесло в океан.

— Эй! — вспылил Зойсайт. — Мы вообще знать не знали о твоих чувствах! Мы и то, что ты жива, выяснили совершенно случайно! Но мы пытались вытащить Джеда! А ты могла бы для разнообразия подумать о нём, а не о себе! Берилл его закатала в лёд всего один раз, а из-за твоих неудачных попыток спасения он то и дело бьётся в агонии!

Зойсайт говорил, а перед ним вздымалась водяная стена. Не устрашённый этой демонстрацией, он поднимался в воздух, всё время оставаясь вровень с гребнем гигантской волны. При его последних словах волна замерла на месте.

— Нет бы подумать о том, как это прекратить! — разорялся Зойсайт.

С оглушительным грохотом стена воды обрушилась обратно в море. Нефрит внизу выругался, пытаясь отряхнуть промокшую насквозь одежду.

Зойсайт опустился на песок рядом с ним и ехидно спросил:

— Что, так страшно было?

— Спасибо мне, что я на это не ведусь, — напомнил ему Нефрит, высушивая одежду заклинанием. — Ну что теперь?

— А где она? — Зойсайт оглядел океан. — Эй, Тетис! Если мы с тобой не объединимся, Джедайт останется там же, где и был. А ему там плохо!

— Я всё знаю! — раздался голос Тетис. В нём явно звучали слёзы. — Поклянитесь, что вы спасаете Джедайта не ради своих мелочных интересов, а ради него самого! Тогда я вам поверю!

— А ты сама, Тетис, — вмешался Нефрит, — можешь дать такую же клятву?

На берегу внезапно стало тихо, как в полный штиль. В зеркальной воде отразилось небо. Зойсайт попинал мокрый песок.

Нефрит продолжал:

— Может, признаем, что все мы не бескорыстны? Зойсайт и я хотим, чтобы Джедайт поддержал нас против Берилл и Металлии. Ты хочешь, чтобы он ответил на твои чувства. Решать, что делать, в любом случае будет он сам — если, конечно, мы с тобой сейчас договоримся.

— Мы договоримся, — внезапно сказала Тетис. — Я с вами. Но и вы со мной. Как равные партнёры. Идёт?

— Идёт! — с облегчением воскликнули оба лорда.

— Показаться вам на глаза не могу, уж простите, — сказала Тетис уже будничным тоном. –

Пока не приду в форму, я просто вода.

*

Заточение в кубе вечного льда было мучительной пыткой, но отчасти напоминало сон — потерей чувства времени и разрушением причинно-следственных связей. Так, Джедайт не знал, сколько времени уже длятся его муки. Он, вообще, лишь частично осознавал их как муки или боль. То ему казалось, что источник беспокойства — это атака противника, он отобьёт её, и всё будет хорошо. То представлялось, что боль — это приход Королевы, и что можно подобрать слова, чтобы смягчить её гнев. Прекратить собственные мучения было не в его силах, но иллюзия контроля над ними создавала сама себя, вне зависимости от его желания.

Несколько раз, однако, происходило чудо. Боль в самом деле прекращалась. Полностью. Это длилось недолго, но Джедайт успевал прочувствовать каждое мгновение затишья. Ему было всё равно, чем оно объяснялось: было ли это слабое место в заклинании Берилл или в его собственном сознании. Главное, что не будь этих моментов, он бы не выжил.

Сейчас он в очередной раз прилагал усилия, чтобы договориться с несуществующим противником, которого его спящий разум рисовал на месте боли. Никакого договора быть не могло — ведь противник существовал только в его воображении, тогда как боль была реальна. Но всё-таки в какой-то момент Джедайт ощутил, что она отступает. Что-то похожее на песню без слов подхватило его. Он понял, что наступило одно из тех драгоценных затиший, которые спасали его посреди этой пытки.

На сей раз в знакомую песню как будто вплетались новые голоса. В одном из них слышался рассказ о бескрайних далях, где переливаются звёздные огни, и о том, что самые слабые создания этой Вселенной, озарённые любовью, могут равняться со звёздами. Другой голос пел о том, что среди даже самого непроглядного одиночества есть кто-то, кто любит тебя и ждёт, и кто готов согреть добротой.

Но лейтмотивом, как всегда, была бесконечная песня воды, в которой журчало всё, от маленькой капли до океана. Вода словно обнимала и обволакивала Джедайта. Шаманским бубном стучало чьё-то сердце — может быть, даже его собственное.

В какой-то момент плеск и холод воды стали реальными; Джедайт почувствовал, что задыхается: вода затекала в нос и рот, и не было ни малейшей возможности сделать вдох. Но не успел он запаниковать, как огромная волна схлынула, оставив его в полной темноте, мокрого, продрогшего, сотрясаемого кашлем.

— Получилось! — крикнул чей-то смутно знакомый голос.

— Джед, ты как? Держись, всё самое страшное уже позади! — сказал кто-то ещё.

Кто-то поднял его на руки и внёс в телепорт.

Как ни пытался Джедайт понять, что с ним происходит, но для измученного тела и разума всё это было уже чересчур, и сознание, такое сейчас необходимое, погасло.

*

Он пришёл в себя на кровати, под тёплым одеялом. Открыл глаза. Место не было ему знакомо, а вот лица возле кровати — очень даже.

— Нефрит? Зойсайт? Какого чёрта мы тут все делаем, и где вообще это «тут»? — спросил Джедайт хриплым голосом.

Нефрит усмехнулся, но тут же вновь сделал серьёзное лицо.

— Мы тебя вытащили из «Вечного Сна», — объявил он. — Тайком. Королева ничего не знает и не узнает.

— Да пошла она! — высказался Джедайт.

Всё тело ломило, сил не было ни на что… Хотелось откинуться на подушку и закрыть глаза. Но позже. Сначала надо было убедиться, что он действительно в безопасности.

— Вот и мы так считаем, пошла она, — мило улыбнулся Зойсайт. — И даже попытаемся это осуществить, если всё удачно сложится.

— Это моя квартира в Токио, — сказал Нефрит, обводя рукой вокруг. — Можешь отдыхать, здесь тебя никто не найдёт.

— Мы барьер поставили, — Зойсайт хихикнул. — Да не делай ты такие удивлённые глаза, Джед, мы решили на время отложить разногласия и объединиться!

— А Кунсайт с вами?

— Лорд Кунсайт ещё определяется, ты же знаешь, ему всегда нужно всё взвесить. Но мы надеемся, он сделает правильные выводы.

Джедайт переводил взгляд с Нефрита на Зойсайта. От непривычного выражения заботы на лицах коллег ему становилось не по себе.

— Так, значит, это вы разрушили заклятье? — уточнил он и закашлялся.

— Мы только помогали, а основную работу сделала Тетис.

— Тетис жива? — удивился Джедайт.

— Она временно потеряла человеческий облик, и аура у неё теперь другая, — сказал Нефрит, — но в остальном вполне жива. Она, кстати, здесь.

Видя, что Джедайт заозирался по сторонам, он уточнил:

— В ванне. В виде воды. Надеюсь, теперь, когда она больше не будет тратить все силы на попытки спасти тебя, она всё-таки придёт в форму.

— Она… пыталась меня спасти? Ещё и несколько раз?

— А ты ничего не помнишь из Вечного Сна? — с не меньшим любопытством спросил Зойсайт.

— Было ужасно, — поделился Джедайт. — Это основное, что я помню. Только временами наступало какое-то затишье, но оно длилось мгновения.

— Наверное, это и были те моменты, когда Тетис пыталась тебя вытащить. Она растапливала лёд, но потом он снова нарастал.

Джедайт растерянно потёр лоб.

— Давайте ещё раз уточним: вы хотите свергнуть… здесь барьер надёжный? Сквозь него ничего не видно и не слышно?

— Надёжнее некуда! — ухмыльнулся Зойсайт. — Над ним аж два Тёмных Лорда работали, виданое ли дело? Можешь говорить всё, что вздумается!

— Вы хотите свергнуть Берилл? Но почему? В смысле, я только «за», но вам от этого какая польза?

— Звёзды показали мне, что Берилл и Металлия никого не оставят в живых, — сказал Нефрит. — То есть вообще никого. Включая всех обитателей Тёмного Королевства и всё живое на планете Земля. Как-то не вдохновляет, верно?

— А я видел, как она меня убила, — сказал Зойсайт. — Мне достаточно.

Джедайт хмыкнул.

— Пока мы ждём возвращения лорда Кунсайта, — продолжал Нефрит. — А потом соберём военный совет.

И светским тоном добавил:

— Имбирного чаю?

— Это то, что здесь пьют от простуды? — уточнил Джедайт.

— Ага.

— Да уж, — мрачно сказал Джедайт, — простудился так простудился… Можно сказать, эталон всех простуд. Ну давай, попробую. Вряд ли вы меня отравите после того, как сами же спасли. И да… спасибо вам, ребята.

*

Большую часть дня Джедайт провёл в полудрёме. Время от времени его бил озноб, несмотря на тёплое одеяло. Он честно пил обжигающую гадость, предложенную Нефритом, но сам не знал, помогает ли ему это человеческое лекарство.

Зойсайт и Нефрит через некоторое время покинули квартиру (вроде как отправились на поиск каких-то радужных кристаллов, Джедайт не хотел вникать). Оставшись в одиночестве, он вздохнул с облегчением. Всё-таки заботливые коллеги плохо вписывались в его картину мира. Точно с таким же трудом туда укладывались действия Тетис. Сам Джедайт во время их операции на теплоходе и пальцем не пошевелил, чтобы защитить её от атак сейлор-воинов. Его поразило известие о том, что она жива. Но если что-то и поразило его гораздо сильнее, ввергло в изумление и ступор, так это рассказ о том, как Тетис его спасала.

«Я всегда знал, что любовь — это слабость! — мелькало в голове у Джедайта. — А это ещё одно доказательство, сильнее всех прочих! Раньше я мог наблюдать только, как глупые влюблённые человечишки отдают нам свою энергию, а теперь вижу, что любовь может сотворить с одним из нас. Тетис потеряла себя, это отвратительно! Брр! Не хотел бы я оказаться на её месте!»

Эти мысли по частям всплывали у него в голове в те редкие моменты, когда он просыпался. Они возвращались с какой-то даже маниакальной навязчивостью. Джедайта самого немного смущало, что он не думает о заговоре против Берилл или о своей в нём возможной роли, а вместо этого вновь и вновь произносит в уме обличительную речь против Тетис.

Ближе к вечеру ему даже приснилось, что он стоит на обрыве над океаном, видит в толще воды внизу гибкую и хищную фигуру водной нимфы и во весь голос выкрикивает ей свои аргументы против любви.

Это, честно говоря, было уже чересчур. Джедайт привык, что он обладает властью над снами, а не наоборот. Запоздало сообразив, что творится непорядок, он заставил себя проснуться.

В квартире было уже темно. По стенам то и дело пробегали полосы света, когда по улице ехал запоздавший автомобиль.

Джедайт отёр холодный пот со лба, осторожно встал, убедился, что ноги не подкашиваются. На стуле возле кровати висел халат; он его надел и медленно побрёл в ванную комнату.

Свет он не включал, ему и так всё было видно.

— Тетис! — позвал Джедайт.

Ничего не произошло.

Он сел на пол рядом с ванной, опустил руку в воду и поболтал ею:

— Э-эй…

Стоило пальцам Джедайта коснуться воды, как вокруг них вспыхнуло голубое сияние.

— Посмотри, как ты себя запустила! — возмутился Джедайт. — Это же светятся микроорганизмы! Всё равно как если бы у меня завелись блохи… или даже вши, — добавил он с отвращением.

Тетис никак не отзывалась.

— Я всегда говорил: любовь — это непростительная слабость! Вот посмотри, что она с тобой сделала: ты потеряла человеческий облик, потеряла силы, в тебе завёлся планктон!

Джедайт снова яростно поболтал рукой в воде, и помянутый планктон, знак морального разложения Тетис, исправно засиял, рассыпая искры голубого огня по всей поверхности.

…Это сияние…

Джедайт уже видел это сияние раньше. Даже не так: он купался в нём, оно омывало всё его тело. От воспоминания у него захватило дух — он поспешно выдернул руку из воды и вытер слабо светящиеся пальцы.

— Нам предстоит сражаться против Берилл и Металлии, — сказал он дрогнувшим голосом. — Возьми себя в руки, иначе ты обречена.

И поспешно, насколько ему позволяли силы, вернулся в кровать.

В голове вертелось: «Возьми себя в руки, возьми себя в руки…»

Потолок тоже слегка вертелся.

Джедайт почувствовал, что у него поднимается жар. Болеть, как какой-нибудь там человек, было унизительно. К тому же, в отличие от человека, Джедайт очень смутно представлял себе, что делать в подобных случаях. Кажется, он что-то слышал о пользе холодного компресса на лоб.

Можно было бы намочить полотенце…

«В ванне», — возникла непрошеная мысль.

Намочить полотенце в ванне и прижать к своему пылающему лицу.

Джедайт в ужасе закрыл рукой глаза. Что это? Магическая атака? Неужели Тетис его заколдовала, когда он неосмотрительно сунул пальцы в воду?

Может, пойти и спросить у неё самой?

Он вдруг ощутил, как его неудержимо тянет вернуться в ванную комнату. Вернуться и снова дотронуться до этой тёплой одушевлённой воды. Слишком хорошо было в её сиянии, ведь именно оно защищало его от боли и ужаса там, где, казалось, ничто не могло защитить.

«Планктон здесь не причём, Джедайт, и ты это знаешь. Это сияние — любовь Тетис, которая остаётся даже тогда, когда от неё самой ничего не осталось».

Джедайт почувствовал, как по его щекам струятся слёзы.

«Это последствия Вечного Сна, — подумал он в смятении. — Физический и психологический откат. Мне просто нужно это пережить. Во льду было гораздо хуже, но я справился».

«А сам ли я справился? Если бы не те затишья среди боли, сохранил бы я рассудок? Сохранил бы жизнь?»

«И жив ли я теперь, если сам себя не узнаю?»

Чтобы улучшить своё состояние, а заодно отвлечься от возмутительных мыслей о Тетис, Джедайт решил прибегнуть к помощи своей стихии — Иллюзий и Снов, и вошёл в транс. Но оказалось, что в таком жару у него плохо получается контролировать происходящее. Фраза «Я сам себя не узнаю» каким-то образом стала ключевой, и вместо того, чтобы начать работу над восстановлением своего тела и психики, Джедайт окунулся в многовероятную Вселенную, где он не узнавал себя во множестве вариантов развития событий.

Были реальности, где он умел танцевать и сражаться на мечах. Были такие, где у него в Тёмном Королевстве имелся свой собственный замок… да что там замок — своя служба контрразведки! В некоторых вариантах развития событий он умирал и начинал жить заново в другом мире. Но всё это были сущие цветочки по сравнению с теми вероятностями, где он был страстно влюблён… в Нефрита!

«Какого чёрта?» — слабо думал Джедайт. И это всё, что он мог связно подумать.

Самое худшее заключалось в том, что он забыл, какая реальность правильная, и куда возвращаться. Когда он просканировал их все на предмет истинности, то с ужасом обнаружил, что правильная — это та, где он навечно остаётся в ледяном кубе.

Туда он возвращаться не хотел.

Было же что-то другое, он точно помнил! Но что?

И в этот момент появился якорь. Где-то в той самой нужной ему реальности на лоб ему легла прохладная рука. Джедайт поскорее устремился вперёд, опасаясь, что прикосновение прервётся… И оно в самом деле прервалось, но только для того, чтобы в следующую секунду возобновиться — теперь ласковые пальцы касались его щеки.

Джедайт ощутил, что вновь находится в своём теле, под одеялом, что у него по-прежнему жар и ему необычайно трудно открыть глаза.

Между тем нежное, как шёлк, прикосновение (не бывает таких нежных рук!) длилось и длилось. Успокаивающая прохлада ложилась поочерёдно на его горящие щёки и лоб.

С трудом, но Джедайт разлепил ресницы. Он ожидал увидеть тёмный силуэт в полумраке комнаты, однако склонившаяся над ним фигура была прозрачной. И лишь рука, гладившая его по щекам, вспыхивала таким знакомым голубым светом.

— Это ты, Тетис, — прошептал он. — Опять спасаешь меня? Я подставил тебя на теплоходе, обидел сегодня… — он перевёл дыхание, — ни единого раза не сказал тебе спасибо…

— А я всё никак не могу взять себя в руки, — тихонько сказала Тетис, целуя его в щёку.

Сам не зная, что делает, Джедайт обвил руками её текучий стан, привлёк к своей груди и попытался найти губами её губы.

Во рту остался горько-солёный вкус морской воды.

— Тетис, — он замер, потрясённый догадкой, — тебя ведь всё-таки убили сейлор-воины!

Несколько мгновений тишины — и застенчивый грустный шёпот:

— Немножко.

— Я хочу тебя вернуть, — сказал Джедайт.

Он уже вышел за пределы того, что считал нормальным, и продолжал идти прочь от границы. В этом была какая-то странная свобода, без компаса и карты; шагом больше или меньше, уже не имело значения.

— Что мне сделать, чтобы тебя вернуть?

— Поплачь обо мне, — попросила Тетис.

И кто-то словно разжал тиски — в груди, в ямке между ключицами, в горле, в глазах. Слёзы потекли сами, как будто морская нимфа имела власть даже над ними. Джедайт плакал, и ему казалось, что это в груди тают остатки проклятого льда — тают, унося наконец-то боль и принося облегчение.

Тетис наклонилась к его лицу, сцеловывая слёзы. С каждым мигом она становилась теплее и весомее, прозрачные очертания обретали плоть. И вот уже восхитительно живая Тетис смотрит на него из-под привычной чёлки, её мягкие волосы щекочут ему плечи, а на своих щеках он вместе с поцелуями ощущает её дыхание.

Джедайт засмеялся и сделал то, что не удалось сделать несколько минут назад — вечность назад, когда они оба были другими: обнял её, прижал к своей груди и нашёл губами её губы.