Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.  

Магда Московская

Игра

Данное творение задумывалось как месть одному Джедайту по жизни, но в процессе получилось нечто совсем иное, но мне симпатичное, чего и вам желаю.

Кроме того, автор выражает благодарность
Гадинке за ценные мысли о любви и Тихе,
за то, что она просто есть.

Love – is such an easy game to play…
The Beatles

Это – Любовь! Это точно.
Это – Любовь! Ну да, конечно.
Это – Любовь.
группа «Несчастный случай»

* * *
Святилище Темной Богини шири-а-шиир обычно пустынно. Редко кто дерзал по собственному желанию тревожить покой Богини. Конечно, о стойкости и отваге шири-а-шиир ходили легенды далеко за пределами этого мира, но добровольно обращать на себя внимание божества было бы не столько отвагой, сколько глупостью, а недостатком рассудительности шири-а-шиир опять же не страдали. Поэтому даже жрецы Темной Богини появлялись под сводами святилища только для исполнения ритуалов и не задерживались дольше необходимого. Остальные шири-а-шиир приходили сюда лишь однажды, в день совершеннолетия, для испытания стойкости духа. Те, которые возвращались, более не испытывали страха перед земными опасностями, и сердце их не знало жалости. Того, кто испытал на себе давящее присутствие Безымянной, не растрогают страдания других. Те же, что не возвращались… Что о них говорить. Души их пожирала Богиня. Так было раньше, так будет и впредь…
Тем более непостижимым для всех шири-а-шиир было то, что с недавних пор в храме постоянно жил человек. Это была девушка, доставленная по приказу Темной Богини из другого мира. Не в привычках шири-а-шиир даже мысленно обсуждать приказы, но раньше человек переступал порог святилища Безымянной только в качестве жертвы. Жрецы знали, что слабые духом люди не способны выносить божественное присутствие. Самые крепкие теряли рассудок через несколько минут, прочие же держались и того меньше.
Девушка жила в храме уже несколько месяцев без заметных, по крайней мере взгляду шири-а-шиир, изменений. Поэтому ни один из шири-а-шиир не обманывался ее человеческим обликом, понимая, что перед ним материальное воплощение Безымянной.
Отчасти в этом что-то было. Но лишь отчасти.
И все же, придя однажды к Святилищу и обнаружив, что «постоялица» Богини бесследно исчезла, каждый жрец в глубине души испытал нечто очень близкое к облегчению… впрочем, чувствами они не делились.

Каждый из шири-а-шиир помнил, что находится к юго-западу от святилища. Любой хоть раз приходил к берегам бескрайних Мертвых Озер, пересечь которые невозможно, но только жрецы знали, что где-то на том берегу находится Разлом Миров – место, где соприкасались два совершенно разных мира, отстоявших друг от друга физически на бесконечное количество шагов. Впрочем, обитатели того, другого мира, так же мало знали о «соседе». И только некоторые из них начинали догадываться…
По странному капризу судьбы даже названия миров были созвучны. «Шири-а-шиир» на язык того, другого мира переводилось как «Королевство Темной Богини»

Конечно, ни одному из шири-а-шиир не могло и в голову прийти поинтересоваться, что именно происходит внутри святилища. Но какой-нибудь любопытный демон, заглянув под прохладные своды, мог бы увидеть много интересного и, возможно и сделать некоторые выводы.
Изнутри святилище Темной Богини представляло собой просторную залу, путь к центру которой преграждал ряд колонн из черного камня, расположенных так близко друг к другу, что невозможно было пройти мимо одной, не задев всем телом соседнюю. И каждый раз касавшийся чувствовал, как ледяные пальцы богини забираются в самую глубину души, неторопливо перебирая самоцветы мыслей, чувств, поступков иногда видоизменяя что-то, а порой и вообще изымая.
В центре залы на первый взгляд не было ничего особенного. Алтарь богини больше всего напоминал глыбу необработанного темного камня, невесть коим образом оказавшуюся посреди пустого пространства, огороженного колоннами. Цвет самого камня давно потерялся под бесчисленными потоками жертвенной крови. В воздухе стоял тяжелый, почти осязаемый сладкий аромат. Трудно было представить обстановку менее подходившую для жилья, но девушка, сидевшая на алтаре поджав одну ногу, казалось, не возражала.
Она словно бы разговаривала с невидимым собеседником, обращаясь к центру зала, колоннам, а иногда к тому самому камню, на котором сидела. Девушка спорила. Ее оппонент неслышно возражал. Она возмущалась, отмахивалась, улещивала, демонстративно замыкалась в себе. Время шло. Разговор все длился. И, наконец, усталое:
– Хорошо. Я сделаю то, что ты хочешь…
Тут же воздух залы завибрировал, каменные колонны разом выдали низкую протяжную ноту… раскрылась дыра между мирами и девушка прямо с алтаря шагнула в образовавшийся проход.

Да, какой-нибудь любопытный демон многое смог бы почерпнуть из увиденного, да вот только зрителей в святилище не было.

* * *
– И последнее, – грозовая туча, весь совет окутывающая королеву, стала почти осязаемой, – мне бы хотелось прояснить один вопрос.
Кунсайт быстро оглядел темных лордов, гадая, кто служит причиной столь явного неудовольствия монархини. На первый взгляд все трое демонов выглядели вполне невинно, каждый из них примерно с тем же выражением лица вглядывался в остальных, но кто еще умеет так хорошо притворяться, как Великая Четверка? В одном Повелитель Льда был уверен точно – сам он здесь совершенно не причем.
– Сегодня ночью из центрального хранилища пропал значительный объем энергии. Доступ такого уровня есть только у находящихся в этом зале. Я не хочу разбираться, кто именно вновь решил, что лучше всех знает, каким образом использовать энергетические запасы королевства, но предупреждаю всех – этот раз был действительно последним.
– А что, были и другие? – шепотом поинтересовался Зойсайт у Первого Лорда.
– Для тех, у кого память короче прически, напоминаю, – от голоса Берилл закладывало уши, – не далее как девятнадцать лет назад мы обсуждали подобный случай. Очень странно, что Лорд не помнит события, от которого неделю трясло все королевство.
– Его тогда не было, – вступился Джедайт. – Он несколько месяцев провел на земле, гоняясь за Хрустальным Диском.
– Безрезультатно, как я помню, – отрезала королева. – Надо бы разобраться, что именно помешало Третьему Лорду выполнить не такое уж сложное поручение. Возможно, большую часть времени он провел, занимаясь другими делами?
– Мы же тогда выяснили, что ни один из Лордов не был причастен к пропаже, – вмешался Нефрит, не желая развития темы, поскольку прекрасно знал, что, а вернее кто, помешал Зойсайту.
– Выяснили, – гнев Берилл не утихал, – так вот. Я больше не желаю слушать сказочек о том, что сама Металлия решила воспользоваться энергетическими запасами королевства… Конечно в этот раз объемы утечки не столь значительны, я бы сказала, ничтожны, но важен принцип. Я никого не собираюсь обвинять в воровстве – естественно, тот, кто это сделал, достаточно умен, чтобы не оставлять следов. Я поступлю иначе.
Берилл сделала паузу, оценивая произведенный эффект, затем продолжила:
– С этого дня в основное хранилище доступ закрыт. Любого, заглянувшего без моего ведома, ждет большая неприятность. Он получит то, к чему так стремился, – она недобро усмехнулась. – Всю энергию первого резервуара, если будет недостаточно, то и второго. Сразу и целиком. На себя. Предупреждаю официально всех. А теперь свободны.

Но злополучному совету так и не суждено было окончиться… в ту секунду, когда прозвучали последние слова королевы, за ее спиной открылся телепорт, из которого буквально вывалилась странного вида юма. Самое необычное в этой юме было то, что она была вовсе не юма, а человек. Чего в принципе быть не могло – человеку в Зале Совета не место. Как впрочем, и большинству из юм…
Девушка поскользнулась на гладком полу и неловко упала на колени. Пробормотав несколько не вполне изысканных слов, она подняла голову, огляделась, да так осталась сидеть с широко раскрытыми глазами.
В другое время, возможно, Берилл было бы любопытно, каким ветром занесло гостью, и что все сие означает, но сейчас с таким трудом сдерживаемое раздражение наконец выплеснулось наружу. Монархиня вытянула руку, намереваясь наказать дерзкую. С ее пальцев заструился свет, обволакивающий, давящий, сворачивающий в комок, размазывающий по полу.
Зойсайт даже отвернулся. Он слишком хорошо представлял, что сейчас будет, и к такого рода кровавым зрелищам тяги не испытывал. Однако удивленное восклицание Джедайта его заинтересовало, и он обернулся посмотреть.
Девушка сидела так, как и сидела. Мертвый свет Берилл, казалось, скользил вдоль невидимой стены, не причиняя вреда. Наконец королева сдалась, опустила руку и в упор уставилась на возмутительницу спокойствия…

* * *
– А чья была столь гениальная идея насчет Металлии? – поинтересовался Зойсайт.
– Моя, – нехотя ответил Повелитель Звезд.
– Ну да, ну да, – в голосе Третьего Лорда наблюдалось нескрываемый сарказм.
– Между прочим, не такая уж дурацкая мысль, – задумчиво проговорил Джедайт.
– Ага! – ехидство Повелителя Огня сменилось раздражением. – И сейчас тоже ее проделки, не так ли… Правда для старушки Металлии как-то мелковато. Но с другой стороны, мало ли чего ей понадобилось, например, решила повлиять на счет финала гладиаторских боев. Мелочь, а приятно…
– Помолчи, Зой, – несмотря на смысл, фраза прозвучала тепло, что в случае Ледяного Лорда имело особую ценность, – с чего это ты завелся?
– Просто мне очень не нравится, когда кто-то в наглую ворует результаты моего труда. Причем кандидатов на место этого «кого-то» очень не много.
– Ты чего на меня уставился, Крысеныш? Намекаешь, что это я?
– А я не намекаю, я прямо говорю.
– Перестаньте, – голос Джедайта звучал устало, – сейчас о другом надо думать.

* * *
– Вот и попробуй.
– И попробую. – Повелитель Огня, развалившись в кресле, смотрел на сосредоточенно вышагивающего Джедайта. – Думаешь, это так сложно?
– Если это так просто, – Джедайт остановился и раздраженно уставился на собеседника, – почему бы тебе не сделать это?
– Что, прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас. Получишь бездну удовлетворения. А может и удовольствия.
– А вот удовольствия вряд ли… Не в моем она вкусе.
– Серьезно? – Повелитель Иллюзий пожал плечами и продолжил монотонное движение от окна к креслу Зойсайта и обратно. – Ну да, на Кунсайта она совсем не похожа.
– Это образчик твоего искрометного юмора? – в голосе рыжеволосого Лорда обиды не чувствовалось.
– Извини. Просто лично меня она уже достала. Эти ее появления… всегда неожиданно и всегда не вовремя. Ты знаешь, меня не так-то просто вывести из себя. Но у нее получается.
– Ладно. Ничего. Только… ты уверен, что наш звездный красавец не ошибается? Что именно любовь поможет нам избавится от этой надоеды? Ее поддерживает Хаос, это я уже понял, но кто сказал, что именно Любовь противостоит Хаосу? Мне как-то всегда казалось, что Порядок. Если уж ударятся в философию.
– Второе его предсказание мне нравится и того меньше. Так что будем опираться на первое.
– А что во втором?
– Что в линии ее судьбы, если это вообще можно так назвать, есть две смертельные угрозы. От одной нужно обязательно уберечь, а другой поспособствовать. Или наоборот. Если перепутать, то… в общем, лучше не путать. А то всему королевству мало не покажется.
– Так уж и всему?
– Именно.
– Ладно, – Зойсайт лениво поднялся и резким движением головы перекинул огненные пряди за плечо. – Где там наша… как ее зовут-то?
– Цунами.
– Ах да, Цунами. Претенциозно, не находишь?

* * *

Он посмотрел на пол лаборатории. Лаэрис. Шестая на этой неделе.
– Это была хорошая юма. Она была мне дорога.
– Ну и зачем ты мне это так трогательно рассказываешь? – в ее голосе звучало неприкрытое безразличие. – Мне что, нужно выразить тебе сочувствие? Ну извини…
Он не нашелся, что сказать. Она подошла очень близко, почти вплотную, вытянула губы трубочкой и сказала:
– Пфффф!
Ее дыхание коснулось его лица, и это мгновенно наполнило его кипящей яростью. Джедайт ненавидел ее настолько, что готов был убить прямо здесь и сейчас. На грани сознания шевелились смутные воспоминания о том, что убивать ее нужно как-то особенно. Просто задушить все равно не получится, но он готов был попробовать. И возможная цена ошибки сейчас волновала его на удивление мало. Нити хаоса окружили его и опали, напитавшись. Ненависть ушла, оставив ноющую рану и недовольство собой. Она отступила, довольно облизывая губы, словно вампирша из человеческой сказки.
– А я думала, что с тобой будет сложнее всего.

* * *
– Мне показалось, что я уже очень давно не развлекала вас как следует… Нужно срочно исправиться.
Королева и лорды переглянулись, ожидая продолжения. Нефрит демонстративно зевнул, и отвернулся к окну.
– Ну так вот, – Цунами нежно улыбнулась, – сегодня вы приглашены на аттракцион под названием «Обезьяна с гранатой». Что? Никто не знает, что это такое? – брови ее поднялись «домиком» в притворном удивлении. – Ну что ж, в таком случае вас ждут поистине незабываемые ощущения!
Она изогнулась, сделала замысловатый пируэт, подняв руки к прическе – все действо заняло лишь мгновение – и снова очутилась лицом к ним, держа в руках небольшой амулет. Маленькое хрустальное сердечко раскачивалось на цепочке в такт плавным движениям ее рук. На первый взгляд картинка была вполне мирной, ну мало ли кто сходит с ума посреди королевского совета, но Берилл заметно побледнела, а волосы Четвертого Лорда практически стали дыбом. Они узнали. Остальные по-прежнему ничего не понимали. Нефрит продолжал изучать давно знакомый пейзаж.
– Откуда это у тебя? – к чести королевы, голос ее не дрожал.
– Нашла, – движения рук стали более быстрыми, и сердечко засияло ровным синим цветом.
– Хватит, – Зойсайт не понимал, что происходит, а этого он очень не любил. В конце концов, что позволяет себе эта… помесь юмы с человеком, и еще с Металлия знает чем? Она нисколько не отличается от прочих особей женского пола, что он, Зойсайт, в очередной раз с успехом доказал сегодня ночью. Очень, очень мила, но пора и честь знать. Демон стремительно двинулся к улыбавшейся ему девушке, намериваясь вырвать у нее из рук игрушку, но был остановлен Джедайтом.
– Зой, – голос Повелителя Иллюзий напоминал карканье простуженной вороны, – у нее заклинание Вечного сна.
– Что-о-о? – решимость Третьего лорда резко сменилось чувством очень напоминавшем панику. – У нее – что?
– Заклинание. Вечного. Сна, – почти пропела Цунами, все так же хищно улыбаясь Зойсайту. Того передернуло.
Цунами еще раз огляделась, наслаждаясь произведенным эффектом, взгляд ее задержался на Повелителе Звезд, наконец оторвавшимся от окна.
– Хочешь попробовать?
– Дрянь, какая же ты дрянь, – с ненавистью выдохнул он. Нити Хаоса на долю мгновения оплели Второго Лорда и отхлынули, напитавшись силой.
Девушка ослепительно улыбнулась.
– Люблю когда признают мои таланты, – амулет раскачивался все сильнее, – сижу как-то я, никого не трогаю, смотрю себе в замочную скважину, короче, примус починяю… она засмеялась, как будто и вправду умалишенная, потом, резко прервав смех, продолжала, – кстати, очень любопытный разговор был, ну да ладно. Так вот. И тут на самом интересном месте меня забрасывает в какое-то дурацкое скопище свитков. Никогда не любила копаться в библиотеке, даже когда в универе училась, но да что там еще делать, дверь-то заперта и нет никого. Хотя, надо признаться, секретный архив Темного Королевства – это вам не Карл Маркс с Владимиром Ильичом, много нового и полезного узнала. Про Вечный сон, например… Тебе похоже не понравилось м-мм.. так долго прохлаждаться , – она повернулась к Джедайту… Ну так есть возможность отомстить.
Цунами мягкими кошачьими шагами направилась к Четвертому лорду. Зойсайт, стоявший рядом, инстинктивно отшатнулся.
– Хочешь, Джед, себе в комнату статую Берилл в полный рост? Ну же, неужели тебе никогда не хотелось заставить ее почувствовать то, что чувствовал ты, вернее не чувствовал?
Берилл сплела заклинание телепорта, но уходить не спешила, ее чутье подсказывало, что все это лишь игра, правда с неясной пока целью. Эти мысли и особенно возможность бегства позволили с холодным спокойствием выдержать приценивающийся взгляд Цунами. И хотя глубоко внутри королева ощущала противную мелкую дрожь, внешне она была сама царственная надменность. Только бледность несколько портила общее впечатление.
Цунами впилась взглядом в лицо королевы, оценивая воздействие своих слов, в очередной раз сожалея, что не способна видеть ауру. Результат ее, видимо не слишком устроил, она вздохнула и отвернулась.
– Нет, – в ее голосе звучала насквозь фальшивая грусть, – как бы мне не хотелось сделать тебе, Джед, приятное, я не могу. Женская солидарность взыграла. Нас и так всего двое. Да и неразумно будет лишать королевство законной правительницы. Дрязги, знаете ли, борьба за власть. Скучно.
Она помолчала, наблюдая за сердечком, свет от которого постепенно становился слишком ярким для глаз, и перевела взгляд на Зойсайта.
– Знаешь, так хочется на ком-нибудь испробовать, – пожаловалась она, – но никак не выберу, кого осчастливить.
– Себя усыпи, всех нас осчастливишь, – раздался холодный голос Первого Лорда, и тут же за спиной Цунами открылся цветок телепорта. Девушка резко развернулась, нечаянно задев сердечком юму, выходящую из него. Звон хрустальных колокольчиков прокатился под сводами Зала Совета, вспышка синего света, вырвавшись на волю, окружила несчастную юму, и та застыла, так и не закончив шаг. Телепорт рассыпался искрящейся пылью.
– Цирк закончен. Клоун может удалиться. Телепорт открыть? – в ледяном голосе звучал приказ.
Цунами на секунду зло прищурилась, открыла рот, но потом, передумав, ухмыльнулась.
– Нет, спасибо. Я ножками. Гуляя можно увидеть и найти мно-о-ого интересного. Она с преувеличенным вниманием оглядела взглядом юму, потом расплавленную цепочку – все, что осталось от амулета, и неспешно покинула зал…

– Спасибо, Кунсайт, – в голосе Берилл проскользнуло облегчение, – этот… фарс несколько… затянулся.
Джедайт опустился в кресло. Его трясло. Бесконечность и агония Вечного Сна на несколько ужасных мгновений вновь охватили его. Он помотал головой, возвращаясь в реальность.
Но как бы плохо ни складывалась ситуация, всегда в результате будет какой-то выигрыш. Джед вспомнил маленького смешного американца. Доктора философии в психологии и еще чего-то там. Неисправимый оптимист, даже можно сказать воинствующий оптимист, но в данном случае он опять оказался прав – невзирая на все неприятное, что принесла очередная выходка этой безумной, наблюдался огромный плюс – ледяная стена, так долго стоявшая между ним и Нефритом, бесследно исчезла. Второй лорд крепко обнимал его за плечи, своим теплом прогоняя призраки прошлого.
– Что будем делать с этой… обезьяной?
– Такую юму испоганила, – он вздохнул.
– Да, пожалуй, если и дальше все будет продолжаться такими темпами, то юм у нас не останется.

* * *
– Я решил подарить тебе юму.
– Мне? Ты ничего не перепутал?
– Нет, – Джедайт поманил пальцем, и из-за двери выскользнула меднокожая юма с яркими зелеными глазами. Темные волосы были заплетены в тонкие косички. Юма стояла неестественно прямо, пухлые губы заметно дрожали. – Мне надоело, что ты так беззастенчиво пользуешься чужими юмами. Теперь у тебя есть своя. Делай с ней, что хочешь.
Цунами обошла вокруг новоявленного подарка.
– Как тебя зовут, – спросила она после паузы.
– Аммиак, – юма почти шептала.
– Как-как? – глаза Цунами округлились, в них зажглись искры восторга. – Повтори.
– Аммиак.
– Это имя очень подходит к ее характеру. Так что, думаю, вы подружитесь, – бросил Джедайт, открывая зев телепорта.

* * *
– Ну-ну, – девушка насмешливо посмотрела на него.
– Только глупцы видят исключительно то, что им показывают… а я не глупа. Пусть кто угодно считает тебя комнатной собачкой лорда Кунсайта, готовой служить ему на задних лапках, мне на это плевать. Ты не забыл, что злость и ненависть для меня видны, как не укрывай? Ведь именно в основном их силой питается так любимый мною Хаос. Мне интересно, зачем тебе эта маскарадная маска. Или ты сам так сроднился с ней, что уже не замечаешь ее убогости?
– Что ты можешь в этом понимать, – губы Зойсайта презрительно скривились. В твоих рассуждениях также много смысла как… ну хоть как в оценке слепым визуальных спецэффектов фильма «Матрица». Ты же не знаешь, что такое любовь. Тебе никогда не понять. Это надо почувствовать, а ты не можешь чувствовать ничего, кроме ненависти. Убогость, ты сказала? Ты сама убогая, ущербная дура. Сила, которую ты используешь, не твоя. Мне интересно, сколько минут, нет, секунд ты продержишься без защиты своей Темной Богини, – на его лице застыла гримаса, как будто он увидел нечто в высшей степени омерзительное, – марионетка на ниточках.
Цунами, казалось, его откровения ничуть не задели.
– Лучшая защита – нападение? Не так ли, Зой? Но ты не ответил на мой вопрос. Ах, изнеженный Зойчик, испуганно выглядывающий из-за плеча Повелителя Пространства, какая милая картинка, – она поменяла позу, закинув ногу на ногу.
Он смотрел на нее без всякого выражения.
– И никто не знает, что в открытом противостоянии этот нежный цветочек сделает Первого Лорда Темного Королевства… Да, жаль, что перспектива поединка до смерти между Первым и Третьим Лордами лишь плод моего воображения…
– Больного воображения, – не преминул вставить Зойсайт.
Она отмахнулась от его слов как от мухи и продолжала:
– Да, я бы обязательно поставила на тебя, слышишь, твое Темное Лордство? Куда уж ледяной глыбе справиться с твоим огнем… А знаешь, – она доверительно наклонилась к Повелителю Огня и Ветра, – мне кажется, Кунсайт это тоже понимает. Ничего из твоих уловок не вышло. Или, может быть, это была его идея? А что? Вполне здраво. Только тогда он держит тебя возле себя вовсе не из большой любви, а так, из чувства самосохранения. А остальное – это лишь выдумки чувствительной натуры. Так что вся ваша великая любовь на поверку оказывается весьма неаппетитной смесью боязни за собственное положение и желания быть серым кардиналом. Да еще секса, конечно…
– Все сказала? – облик Третьего Лорда неуловимо изменился. Вроде бы все осталось прежним – и копна рыжих локонов, и пухлые губы, как будто созданные для поцелуев, и огромные завораживающие глаза, но… сидящего в кресле демона трудно было бы назвать «милым Зоем», или «истеричной барышней». Даже Нефрит в этот момент не употребил бы привычного «крысеныш». Перед девушкой сидел Третий Лорд ее Величества королевы Берилл. Причем «Третий» – просто часть титула, и никак не порядковый номер. В глазах Повелителя Ветра горел опасный огонек, но взбешенным Лорд не казался.
Цунами быстро оценила обстановку, в очередной раз подосадовав, что не может видеть ауру собеседника. Но вихри Хаоса кружили по комнате, это означало, что тот зол, хотя внешне это никак не проявлялось. Конечно, столетия тренировок хоть кого научат держать себя в руках, особенно в этом гадюшнике. Девушка вновь почувствовала, как не хватает опыта прожитых лет – столетие-два ей бы точно не помешало, но нужно действовать с тем, что есть.
– Почти. Мне только любопытно. Ты когда-нибудь бываешь собой? Или сейчас это с тобой впервые? Не трудно ли всю жизнь играть в кого-то другого? Еще и такого… м-мм... жалкого.
– Нет, отнюдь, – темный лорд внезапно успокоился, заставив Цунами насторожиться. По ее сценарию Зойсайт должен был и дальше наливаться бешенством, которое в конечном итоге заставило бы его совершить необдуманные поступки.
– Ты забываешь, девочка, – она даже поежилась от того, сколько спокойного превосходства было в его голосе, – что я бессмертен. В отличие от вас, людей, мы бессмертны, а, следовательно, вольны распоряжаться своей жизнью как угодно. Что плохого в театре, особенно если ты сам одновременно и главный режиссер и суперзвезда? Реакция благодарных зрителей, поверь, сама по себе достаточное вознаграждение… Кроме того, иногда очень удобно, когда тебя не опасаются, а презирают. Правда, ты теперь вроде и сама бессмертна, вернее не убиваема, так что скоро поймешь. Лет через пятьсот…
Разговор становился почти благостным. Вихри Хаоса так и не набрав полную силу, метались все менее энергично. Надо было срочно спасать положение. Как бы испортить ему настроение…
– Ты испугался, увидев амулет Вечного Сна?
– Да, очень. Не за себя, – добавил он в ответ на насмешливый взгляд Цунами.
– А за кого?
– А как ты думаешь?– ответил он вопросом на вопрос.
Все действительно было предельно ясно.
– Что бы там себе не думала, каких бы теорий не строила, но любовь существует. Поверь старому опытному демону. Мне даже немного жаль тебя, что тебе это чувство не доступно… Ну, конечно, ровно настолько, насколько мне вообще может быть жаль демону вроде меня такую поганку, как ты. Ты все спросила, что хотела?
– Почти. – Цунами чувствовала опустошенность и раздражение оттого, что все тщательно разработанные планы пошли коту под хвост. Но кое-что спросить еще ей хотелось, так, в порядке личного любопытства. – А если бы я, закрыв дверь, сказала: «Иди ко мне, милый, этой ночью ты мой», что бы ты сделал?
– Не знаю. Но на секс ты меня больше не вдохновляешь, учти это, пожалуйста.
– А как же проигрыш?
– А ты что, думаешь, я всегда плачу по своим долгам? Если бы всегда держал слово и отдавал долги, я бы умирал раз в десять чаще. А ты знаешь, умирать – это не самое приятное времяпровождение.
Он сладко потянулся, выгнув спину, вновь становясь известным всем «Зойчиком».
– Кстати о приятном, я пошел? – и, не потрудившись выслушать ответ, шагнул в зев телепорта.

Цунами устало вздохнула. Разговор явно не задался. Нужно позже проанализировать, что пошло не так.
Девушка даже не догадывалась, что ввязалась в игру, в которой ее противники были куда как опытнее, и у новичка, пусть даже талантливого, шансов было ой как мало.

– А ну-ка, посмотри на меня, – тонкие пальцы легли на подбородок юмы и повернули голову так, чтобы на лицо падал свет из окна.
– С тобой явно что-то не то. Ты какая-то бледная… ты, часом не больна? Хотя, наверное, юмы не болеют, или все же болеют?
Аммиак покорно позволила себя рассмотреть, стараясь не встретиться взглядом с Цунами.
– Ами, да что с тобой, в самом деле? – в голосе девушке проскользнуло легкое раздражение. – Ты похожа на снулую рыбу. Может у тебя месячные?
Юма молча покачала головой.
– Так, – Цунами плюхнулась в кресло, – ну не сильна я в физиологии юм. Если ты утверждаешь, что все в порядке, стало быть, примем сие как факт, тогда налей чаю, пожалуйста.
Аммиак молча повиновалась. Руки всегда спокойной юмы слегка тряслись.
– Ну, блин. Ты как чирей на заднице, с виду все в порядке, а сидеть не удобно. Стоп. Ты что, меня боишься?
Рука, протягивающая чайный прибор задрожала еще сильнее, и чашка поехала по опасно наклонившемуся блюдцу. Цунами резво поджала ноги.
– Ну что, даже спросить нельзя? – злости в ее голосе почему-то не чувствовалось. – У тебя что, рецидив? Мы же вроде бы все друг про друга выяснили.
– Это Лорды, – голос у Аммиак был на редкость бесцветный.
– Лорды? Кто-то тебя срочно возжелал, а ты против?
– Они приказали мне следить за Вами…
– За тобой, – автоматически поправила Цунами
– И все докладывать. – Юма выглядела как смертник, взошедший на эшафот. Повелитель Звезд прямо сказал, что они собираются в ближайшее время… разобраться с Вами…
– «С тобой».
– Разобраться с тобой, и если я хочу жить и после того, как они это сделают, я должна докладывать им о каждом твоем шаге.
– Ну так в чем же дело? Докладывай. Действительно, жаль лишать Темное Королевство юмы с таким замечательным именем. Так что придется пойти на поводу у Лордов.
В ответ на недоумевающий взгляд она пояснила:
– Видишь ли, все просто, как три копейки. Я самый открытый человек на планете, – она хмыкнула, – особенно если учесть, что я здесь единственный человек. Я ничуть не скрываю своего намерения довести до белого каления всех и каждого в королевстве и устроить форменный бардак, как я это понимаю. И от того, что Лорды это еще раз узнают об этом, ничего не изменится. А мои тайные планы ты нарушить не можешь. Просто потому, что их особо и нет. С этой дурацкой телепортацией куда попало и в самый неподходящий момент никакой более-менее стройной системы разработать не получается. Все время приходится все менять, вносить уточнения и дополнения. Что поделаешь, Хаос он Хаос и есть… А теперь все-таки давай пить чай.

Юма Аммиак не знала, что такое три копейки, и почему это просто, но почувствовала, что жить и вправду стало легче…

Джедайт проснулся с головной болью. Всего лишь с болью.
Всем прочим, кроме разве что Берилл, присутствие в сновидении Богини грозило чудовищным кошмаром, без проблесков смысла сна при пробуждении. А уж в таком настроении как сегодня!
Металлия была разгневана. Металлия грозила. Металлия – вот странность-то – почти улещивала. Воля богини была понятна – девчонка должна умереть. Но умереть обязательно на алтаре, пройдя через определенный ритуал.
Стук в дверь и робкий голос юмы.
– К вам Повелитель Звезд.
Нефрит вошел, не дожидаясь разрешения, совсем как в старые добрые времена. Плюхнувшись на кровать рядом с Джедайтом, он взмахом руки отослал юму.
– У меня новость. Для разнообразия хорошая.
– Ну и, – Джедайт потер виски и скривился.
Тут же поверх его пальцев легли прохладные пальцы Звездного Лорда. Сразу стало легче.
– Новость такая – Надоеда умирает. Пока еще нет, но до вечера не дотянет. Помнишь ловушку в хранилище, которой пугала Берилл? Так вот дурацкий телепорт этой ненормальной, я имею в виду Цунами, – зачем-то уточнил он, – сработал как раз в центр хранилища. Такого количества энергии не переварить даже нашей девочке.
– Умирает… это очень плохо, – задумчиво проронил Джедайт.
– Чего? – Нефрит даже опешил. Помедлив, он развернул голову Повелителя Иллюзий так, чтобы заглянуть тому в глаза. – Поясни? Что это за приступ цунамолюбия?
– А ты вспомни собственное предсказание. – Джедайт освободился от рук Второго лорда и сел прямо. – Девчонку нужно убивать не абы как, а по определенным правилам. Иначе…
– Точно, – Нефрит помрачнел. – И что теперь делать?
– Спасать ее никчемную жизнь, что еще… или у тебя есть другие варианты? Ты возьмешь на себя ответственность, если она умрет как попало?
– Можно подумать, что ты знаешь, как именно ее нужно убивать.
– В том-то и дело, что знаю… – Джедайт вздохнул и принялся одеваться. – Где она?
– Пока в Зале с колоннами, если ее опять не телепортнуло с глаз долой.

Боль… тяжесть… каждая частица тела словно живет собственной жизнью. Стремится куда-то по своим собственным непонятным делам и не удержать, никак не удержать. Еще несколько часов, а может даже минут – и воля Цунами ослабнет и тогда…
И тут появляется он. Сначала только голос, что-то требующий и не дающий окончательно погрузиться в небытие, потом прикосновения рук, и каждое касание успокаивает разбушевавшееся тело, даря покой и наслаждение… Окончательно придя в себя на жестком полу, она открыла глаза. И его ироничная улыбка и усталая складочка возле губ навсегда врезались в ее память. Она так и не спросила, что именно его так развеселило. Над чем или над кем он смеялся…

– Ты думаешь, я тебе поверю? Ты думаешь, можно вот так просто бросить «люблю» и добиться желаемого?
– А откуда ты знаешь, чего именно я хочу?
– Я и не претендую, но признай, что сейчас ты солгала. Или, смягчим формулировку, имела в виду вовсе не то, что сказала. Ведь так?
– Джед, с вами я обычно говорю именно то, что имею в виду. Не потому, что я такая честная, просто эта тактика с вами лучше всего работает. Вы слишком привыкли к информации «слоями», так что буквальный смысл зачастую игнорируете сразу. А я девушка простая.
– Ну и зачем ты мне это сейчас говоришь? Ты же даешь мне козырь против себя.
– Отнюдь. Так будет даже веселее. В конце концов, я ведь тоже могу блефовать.

* * *

– Вообще, я вас не понимаю.
– Немудрено.
– Точнее, не понимаю, – она продолжала, как будто не слыша, – как можно столько веков наступать на одни и те же грабли. Вы столько времени и сил убиваете на то, чтобы возродить вашу дурацкую Металлию… а зачем? Что вам с этого? Встанете под ее пламенные знамена и пойдете завоевывать измерение за измерением?
– Ну например.
– Опять же – зачем? Желание абсолютной власти? Вот скажи, – она всем корпусом развернулась к Повелителю Иллюзий, – нафига тебе абсолютная власть? Тебе, что, мало? Да, сейчас ты выполняешь волю Берилл, ну а потом будешь на побегушках у Металлии. Шило на мыло… К тому же еще большая власть с твоим характером означает еще больший геморрой. Счастья это тебе не добавит. А поведение Берилл вообще выгладит странно. Сейчас-то она сама себе хозяйка, а воплотится Металлия и ей придется потесниться на троне, а то и вовсе слетит. Глупо самому себе рыть яму. Отсюда мораль…
Цунами отсалютовала демону полупустым бокалом вина и чуть заплетающимся языком продолжила:
– Отсюда мораль – не собираетесь вы возрождать Металлию. Ну, если имеется голова на плечах. А все эти игры просто маскировка для богини, да еще способ скоротать вечность. А то ведь и со скуки умереть недолго… как тебе мои выводы?
– Тебе обязательно, чтобы я отвечал?
– Да нет… считай вопрос риторическим.

– А ты заметил, что сразу после воплощения, если ты сразу осознаешь себя, характер у тебя не очень? Не знаешь почему? А я тебе скажу, – Джедайт на мгновение задумался, подбирая слова, и затем продолжил, – все оттого, что ты помнишь каково это – быть развоплощенным, и весь этот ужас как багаж мы обречены вечно таскать за собой. Правда, со временем воспоминания тускнеют, затираются новыми впечатлениями, но все же… А теперь представь, что легким движением руки здесь и сейчас мы получаем Металлию со всей ее мощью. Ты помнишь, сколько Она ждала воплощения? Ты думаешь, богам это дается легче? Сомневаюсь. И что будет с королевством, со всеми нами, наконец?
Четвертый лорд устало опустился в кресло, как будто его короткая речь стоила ему значительных усилий. Зойсайт, напротив, легко поднялся, подошел к Джедайту и склонился над ним, заглядывая в глаза.
– Джед, – он нетерпеливо откинул мешавшие ему локоны, – ты уверен, что дело именно в этом, что чувства к этой девчонке не влияют на твою точку зрения. Ты УВЕРЕН?
– Да ни чем я не уверен. Я не люблю ее, – он горько усмехнулся, – ты же знаешь, я люблю НЕ ее, но… Ни в чем я не уверен.
– Хорошо, – Зойсайт решительно тряхнул головой, – нужно поговорить с остальными.

– Она тебя не простит. Она столько сделала для того, чтобы наконец возродиться, а ты нарушаешь ее планы. Она убьет тебя. Рано или поздно.
– Ничего, – Джедайт криво улыбнулся. – Я справлюсь. Не оставлять же тебя здесь.
– Ты думаешь, что способен противостоять Богине? – улыбка Цунами как в зеркале отразила ту, что только что покинула лицо демона. – Это иллюзия.
– Но я же Повелитель Иллюзий… разве не так?
– У меня есть идея получше. – она решительно преодолела разделяющее их расстояние и легонько коснулась его лба. В центре. Точно между бровями.
Джедайт ощутил, как где-то в глубине его души поселилась маленькая частица Цунами, позволяющая ему при желании разделять ее боль и ее радость. Чувства его можно было назвать смешанными. Ярость от того, что она так бесцеремонно влезла на его территорию, смешивалась с чем-то весьма похожим на нежность…

– …Но ты можешь снова влюбиться и тогда опять будешь уязвима.
– Ну что ж, это риск, конечно, – она горько улыбнулась, – придется тебе на него пойти. На мой взгляд, возможная гибель в будущем блекнет перед весьма большой вероятностью быть размазанным по стенке разгневанной Металией в самое ближайшее время. Вдруг она так разозлиться, что не пожалеет энергии на то, чтоб обеспечить тебе конечную смерть.
Джедайт вздрогнул, представив себе процесс воочию. Цунами также дернулась, как будто поймав его волну. В чем-то это так и было.
– Ты все-таки должна была спросить, хочу ли я такой твоей помощи, прежде чем действовать.
– Я не оставила тебе выбора? – в ее голосе прозвучал слабый отзвук прежней лукавой насмешливости. – Ну извини!
Цунами отвернулась, не желая встречаться глазами с этим невозможным, с этим единственным в мире демоном, чтобы не раскиснуть окончательно. Он встал, подошел к ней и медленно притянул к себе. Она естественно не упиралась, зачем притворяться и портить эти последние минуты вдвоем… Откинувшись на него, Цунами молча запоминала всем телом каково это, когда тебя обнимают любимые руки и теплое дыхание колышет прядку волос над ухом.
– Меня ведь тоже могут убить, – прозвучало очень тихо, – я ведь не неуязвим. И тогда ты погибнешь.
– А вот это – мой риск.

В дверь осторожно постучали, и в комнату скользнула юма Аммиак.
– Что, пора? – Цунами заставила себя оторваться от живительного тепла его тела. На секунду ей показалось, что больше нечем дышать. Усилием воли она подавила подступившую к горлу панику, помня, что даже сквозь щит до него доходят отголоски ее эмоций, и, о чудо, смогла улыбнуться. Правда улыбка получилась несколько бледноватой.
Но оценивать качество ее мимики было некому – Аммиак деликатно отвернувшись стояла в стороне, Джедайт же больше был занят тем, чтобы самому не сказать или не сделать что-нибудь такого, что показало бы ей насколько ему сейчас тяжело. Темный Лорд остается Темным Лордом, даже если в области сердца кто-то прокручивает огненный штырь. Он даже опустил глаза, ожидая увидеть раскаленную железяку воочию, настолько натуральным было ощущение. Про связь, исправно доставлявшую его эмоции к ней и обратно, он как-то забыл.
Аммиак негромко кашлянула, напоминая о времени. И, в самом деле, было пора. Джедайт, сверяясь с записями, активировал телепорт.

Ткань пространства изогнулась, нехотя пропуская чужеродный объект и тут же, подчиняясь закону равновесия, из прорыва хлынула темная масса энергии. Джедайт едва успел активировать энергетические ловушки. Ближайшие двадцать минут Лорду Иллюзий некогда было думать о собственных чувствах, он напрягал все силы, стремясь удержать ситуацию под контролем. Очень скоро выяснилось, что емкости всех имеющихся ловушек ой как недостаточно. Тогда демон просто телепортировался из нехороших кварталов, прихватив до краев полные энергетические ловушки, справедливо полагая, что щит, установленный совместными силами четырех демонов, сможет сделать больше щита, установленного только одним из них.

Мощный взрыв потряс нехорошие кварталы. Честно говоря, на три квартала стало меньше. Огромная огненная метла начисто вымела остатки зданий, естественно, не обойдя вниманием аборигенов, а также отряд патруля, которому не посчастливилось находиться в этот момент в данном районе.

На утреннем Совете Джедайт получил сразу две благодарности от королевы. Одну – официальную – за блестящую работу по обеспечению Темного Королевства энергией, а вторую – неофициальную – за избавление означенного королевства в общем и Берилл в частности от одной маленькой, но весьма чувствительной занозы.

По утреннему городу, пустынному в столь ранний час, такому чистому в розовом свете восхода, шли две девушки. Одна, меднокожая, с интересом оглядывалась по сторонам, другая, казалось, мысленно была далеко отсюда.
– Скажи, ты его любишь? – немного погодя осторожно спросила первая.
– Люблю?! Нет! Я его ненавижу!!! – в тихом голосе бушевал такой накал эмоций, что спросившая невольно отшатнулась, но вспышка ярости закончилась так же быстро, как и началась. – Правда, в моем случае это почти одно и тоже.