Ранняя осень в Гааге, с запахами моря и опавших листьев. Старый парк, мокрые деревья, зонты и первые фонари. Сумерки. Мужчина и женщина не торопясь идут под дождем. Разговаривают. В ее руке хризантема, он курит, выдыхая дым почти ей в лицо. Она кашляет, но не говорит ни слова - ей нравится, когда он курит. Говорит, что он единственный человек, кто делает это красиво. Вдруг она спотыкается и роняет цветок. Останавливаются.

• Что случилось? - у него низкий приятный голос. Ему все равно - интонации часто говорят больше, чем слова.

• Каблук сломался, - она чуть не плачет. Прогулка испорчена. Ей всегда не везло в день рождения, - что мне теперь делать с туфлями, а? Придется возвращаться.

• Выброси.

• Но как я пойду, без обуви? С ума сошел…

• Не переживай… я понесу тебя на руках. Это будет мой прощальный подарок…

• Ты куда-то уходишь? - она послушно скидывает туфли и стоит босиком на мокром асфальте.

Он легко подхватывает ее на руки и направляется вглубь парка. Женщина прижимается щекой к его груди, вдыхает резкий запах его туалетной воды. Проводит рукой по длинным волосам. Белое на черном…

Выстрел глухо звучит в тишине сумерек. Где-то лает собака.

Он проводит рукой по лицу женщины, стирая ручеек крови в уголке ее рта. Прижимает тело к себе, и легко касается губами лба - на прощание. А плащ придется выбросить, кровь впиталась в кожу, было бы трудно его отчистить…

Ваза из тонкого фарфора летит в стену. Ей не одна сотня лет, а бьется, словно простая чашка из углового супермаркета. Высокий плотный мужчина в очках, стоящий у стены, бледнеет, и хватается за сердце.

• Анри, что за выражения… Проклятье! Анри! Успокойся, и послушай меня. Эту цену назвал мне ты сам, если не помнишь, и…

• Ах, я? Я? - худенький паренек разворачивается и смахивает со столика поднос с полупустой бутылкой "Remy Martin" и двумя стаканами, на стенках которых остались следы спиртного. Коньяк растекается по дорогому ковру, - так это я виноват в том, что с некоторых пор любовь стали оценивать валютой? Что мерзкие ублюдки типа вас, мой мсье, швыряют мне баксы, как подачку бродячей собаке? Две тысячи долларов! Ха! Тоже мне, велика радость.

• Я честно отдал тебе то, о чем ты просил вчера вечером, разве не так? И теперь ты так чем-то недоволен, что осмеливаешься кричать на меня в моем доме, и швыряться моими вещами? Я по твоему должен терпеть это?

• Вы относитесь ко мне, как к шлюхе. Что ж вы хотите в ответ? Преданности в глазах и слов вечной благодарности? Две тысячи… А сколько вы заплатите за душу, Флери?- в его зеленых глазах неподдельная ярость. Красивое тонкое лицо искажает гримаса отвращения. Паренек хватает валяющуюся на полу курточку, натягивает ее прямо на голое тело.

• Ты противоречишь сам себе, Анри. Мне это надоело. Вчера такой расклад не казался тебе унизительным. Я выполнил свою часть сделки. Так что замолкни, бери деньги и убирайся, - мужчину начинает раздражать поведение этого неуравновешенного красавца, закатившего скандал в шесть утра. В весьма респектабельном районе Цюриха, надо сказать. Ему была дорога его репутация добропорядочного преуспевающего банкира. А этот мальчишка вот-вот разрушит все, что он с таким трудом создавал долгие годы. Дурак. Купился на смазливое личико.

• Выгоняете, мсье? Не пойдет. Это вы идите к черту! Мне плевать… - парень проносится мимо, хватая с полу мятый конверт с купюрами. Подумав, забирает валявшуюся рядом пачку сигарет. За два года он научился брать все, что посылает судьба. Даже по мелочам, ибо кто знает, что будет завтра, - я убью вас.

Мужчина в очках слушает, как хлопает дверь, сначала в прихожей, затем в подъезде. Он вздыхает с облегчением. Переводит взгляд на осколки стекла и фарфора. Бардак.

Паренек молча лезет в карман курточки и достает пачку купюр.

• Столько хватит? - равнодушно. Слишком даже.

• С лихвой! - лицо бармена светлеет, принимая вид, который можно назвать дружелюбным. Если обладать достаточно сильным воображением, - Чего тебе? Виски, коньяк? Водку?

• Кофе. С сахаром и сливками.

• Сливки только порошковые, - бармен растерян.

• Все равно…

Парень отходит к маленькому столику на двоих, притаившемуся в уголке полутемного бара напротив окна. Ждет кого-то. Судя по позе, он готов ждать долго, может даже всю жизнь. Вытаскивает из пачки сигарет одну, и словно нехотя затягивается. Смотрит на руки, на лицо набегает тень.

Скоро бармен перестает его замечать.

На плечо ложится тяжелая рука, затянутся в перчатку из черной кожи. Паренек оборачивается, сталкиваясь взглядом с пронзительно-серыми глазами. Холодными как лед. Бледнеет.

• Пойдем, Зойсайт. Уже поздно.

Копенгаген, северная столица. Мосты, набережные, ноябрь. На камнях у моря сидят двое. Лицом к лицу, глаза в глаза. Слов не слышно в беспокойном плеске волн.

От вспыхнувшей вдруг пощечины горит кожа. Зойсайт вскрикивает, и хватается за лицо. Во рту солоно. Больно. Внутри больнее.

• За что, Милорд Кунсайт?

Непонимание в зелени его взгляда. И отчаянная любовь пополам с ненавистью.

Кунсайт уже не смотрит на него, следит взглядом за одинокой птицей в небе. Небо цвета его глаз, море цвета его глаз, птица цвета его души. Черный силуэт.

• Подумай. У тебя было два года на это. Не так уж и мало.

• Вы хотите сказать…

• Да, Зой. Ты дважды предал меня, и знаешь, что будет дальше.

• Нет! - он вскакивает на ноги, сжимает кулачки, - Я понял, но… Я не хотел! Нет!

• Ты заставил меня пройти через твою смерть, и через жизнь без тебя. Не хотел - никогда не было достаточно веским оправданием, - в серых глазах зажигается недобрый огонь, - Почему ты исчез?

Зойсайт отворачивается и молчит, зябко кутается в свою потрепанную курточку. Молчит. Долго молчит. Кунсайт достает сигареты, протягивает ему пачку. Тот отказывается. Пачка летит в море, исчезает в бурной пене волн.

• Я боялся, - тихо так, еле слышно, - боялся встретить Вас, взглянуть… Боялся возвращения.

Кунсайт смеется. Поворачивает его лицом к себе, впивается губами в потрескавшиеся губы юноши. До крови.

• Дурак. Только злишь меня. Зря.

Слезы наворачиваются. Дрожь.

• Зачем Вы мучаете меня? Разве я недостаточно наказан? Мало Вам этого? - он задирает рукав, обнажая запястье истерзанное шрамами, - Вам мало того, что какие-то ублюдочные типы лапали мое тело, словно тело какой-то дешевой вокзальной шлюшки? Мало моих слез и бессонных ночей? Да? Мало двух лет полного беспросветного одиночества? Скажите!

• Только не кричи, Зой. Сам виноват. Только этого и правда мало.

Зрачки юноши расширены от удивления, в горле немой вопрос. Молчание.

• Идите Вы к черту! - голос срывается на крик, разрезающий тишину. Птица отвечает пронзительным вскриком, - проклятье! Ненавижу! Да пошло все…

Зойсайт смотрит на воду. Недолго. Разбегается и молнией врезается в ледяное северное море. Вода принимает в свои объятия. С нежностью. Какой-то жестокой нежностью терзает хрупкое тело.

Кунсайт усмехается, лениво встает и смотрит на волны. Минуту, две, три…

Сырой песок, осколки битого стекла. Кунсайт лежит на спине, вглядываясь в ночное небо. Звезды мигают. Красивая ночь.

Зойсайт рядом, положив голову ему на грудь. Тоненько всхлипывая.

• Простите меня. Простите… Я глупости делаю чаще, чем успеваю их осознавать. Милорд, я… - хриплый шепот. Голос ломается. - Помогите мне, пожалуйста. Я не могу больше…

Кунсайт чувствует, как тело юноши снова начинает бить дрожь. Заглядывает в глаза. Зрачок поглощает зелень радужки. Губы бледные в синеву. Кунсайт улыбается. Почти нежно. Встает. Достает откуда-то из кармана плаща шприц и ампулу с наркотиком. Протягивает ему.

• Этого хочешь?

На лице Зойсайта - возмущение. И желание.

• Нет!

• Подумай… Ты знаешь, что это не так.

• Нет…

• Хорошо, - он замахивается, готовясь выбросить все в море. То с готовностью слушает его движения.

• Стойте! - тонкие цепкие пальчики выхватывают шприц из рук Кунсайта.

Зойсайт долго не может попасть иглой в вену. Руки дрожат, на глазах слезы. Кунсайт смеется. Тихо, но с удовольствием.

• Дай я.

Зойсайт покорен, словно сонный ребенок. Только вздрагивает, когда рука Кунсайта сжимает его запястье. Сильно. Слишком сильно для него. Он всхлипывает, давясь воздухом, застрявшим в легких. Всем телом прижимается к мужчине, обвивает руками шею. Шепчет.

• Я люблю Вас. Помогите меня, Милорд. Пожалуйста. Я люблю Вас.

Кунсайт поглаживает его по голове. Мокрые рыжие волосы, мягкие, словно перышки птицы.

• Милорд, убейте меня. Я не хочу больше так. Я устал, мне больно. Милорд…А!

Кунсайт резко отталкивает его. Юноша теряет равновесие, падает, ударяясь головой об острые камни. Такой беззащитный зверек.

Он опускается радом с ним на колени. Смотрит, как тот пытается подняться. Снова. И снова. Потом оставляет эти тщетные попытки.

• Милорд, - голос тихий, прерывистый. - подарите мне смерть, я не могу больше. Почему Вы так жестоки? Милорд…

Он молчит. Улыбается, целует тонкие бледные пальцы.

• Я хочу возродиться в другой жизни. Убейте меня. Я люблю Вас. Люблю…

Кунсайт расстегивает насквозь мокрую куртку юноши. Касается пальцами кожи, скользит губами вдоль груди, к впадинке у шеи. Зойсайт забывает дышать. Хриплый стон…

Дуло пистолета у подбородка. Холодный металл.

• Вот она смерть. Перед тобой. Бери ее, если хочешь, - рука Кунсайта продолжает ласкать тело юноши. В другой - пистолет, - Скажи, и я нажму на курок.

• Нет… не надо. Любите меня, Милорд… не сейчас. Я люблю…

Звук пощечины неестественно резок.

• За слабость…

В Люксембурге лето. Трамвайчики и цветы, женщины в шляпках, фонтаны и птицы. Бледный рыжеволосый юноша медленно бредет по рельсам. За угол, потом прямо. Потом направо. И дальше. На него оглядываются. Он красив, но никто не замечает. Это - ненормально, ходить по рельсам. Люди так не делают.

Юноше все равно, он давно перестал обращать внимание на подобные взгляды. Продолжает свой путь. На нем рваные джинсы и застиранная футболка. Руки в синяках, спутанные волосы.

Из толпы выделяется мужчина в белой двойке, как его волосы. Подходит к нему, берет за руку. Рывком разворачивает к себе. Какая-то женщина, из прохожих вскрикивает, и спешит убраться подальше, все же успевая заметить, что тот, второй, нечеловечески красив. Она женщина, это объясняет…

• Сколько тебе повторять - не смей исчезать без предупреждения. Я что, должен снова носиться за тобой по всему городу? Так?

• Простите, Милорд, - голос слабый, еле слышен.

• Какого дьявола тебе приспичило шарахаться по центру в таком виде, Зой!

• Простите…

• Ты слышишь, что я говорю? Смотри на меня! - он хватает юношу за подбородок, приподнимая голову. Парень старательно отводит взгляд. Сжимается, в предчувствии удара, - Не сейчас. Люди. Отвечай, почему ты сбежал на этот раз?

• Я люблю Вас…

• Это становится утомительным, - он вздыхает, и обнимает юношу за плечи, - Пойдем, настало время вернуться.

Взгляд рыжеволосого паренька становится осмысленным. В глазах - забытая надежда.

Лорд Кунсайт даже не смотрел на Зойсайта. Он думал о том, что в принципе, ничего не изменилось…

КОНЕЦ ?

Мисс Китти