Odi et Amo

Я всегда любил Звезды. Слушать их, шептаться с ними, понимая, что в общем, нахер им не нужен, но так здорово было ощущать себя причастным к судьбам миров, собеседником всезнающих мертвых светил. Они все знали, все видели, и я мог спросить их о чем угодно. Звезды отвечали всегда. Они тоже любили меня.

И тем удивительней было, когда однажды меня встретила тишина. Я раз за разом обращался за помощью, за подсказкой, за указанием, но вопрос уходил в пустоту, не встречая ответа, как будто я бился в стену в том месте, где всегда была дверь, и никак не мог этого понять.

И вопрос этот волновал меня куда больше, чем все космические тайны, вместе взятые.

Ты перестал приходить.

Сначала я не понял, чего же мне не хватает в сумрачной тишине часовни. Все те же пылинки в солнечных лучах, тот же скрип в просевших досках пола. И безымянная могила какого-то святого, погребенного под гранитной плитой в центре все так же холодила кожу, когда я садился на нее, давая отдых ногам... А потом словно подушкой по голове шарахнули. Да как же я сразу не заметил-то?

Почему ты перестал приходить?

Прогретый воздух потерял свежесть и легкость, превратившись в холодный эфир, растекающийся по легким. Я вдруг перестал ощущать себя хозяином пространства. Не получалось расслабиться. Я тревожился и поминутно вздрагивал, оглядываясь и напрягая глаза в попытках разглядеть что-то за гранью восприятия. Это бесило. Это было неправильно и непривычно. Злило даже не предательство всегда верного разума, а тот факт, что я стал зависимым! Я стал невольно ждать тебя. Каждый день приходил в часовню уже не ради звезд, а ради этого нервного, навязчивого ожидания, с удовольствием мазохиста растягивая и без того бесконечные минуты.

Ты не приходил...

Если это был способ поменять правила игры, то он, безусловно, удался.

Я начинал сходить с ума. Я психовал и срывался на всех, кто попадался под руку. Я не понимал, не видел, что могло случиться. А главное, почему меня так это задевало! И вроде бы вот ты, рядом, прижать в угол и зарычать, обвиняя во всем, что со мной происходит, но встречаясь с твоим пустым, равнодушным взглядом, я давился всеми своими угрозами и непривычно робел, отводя глаза.

Так не могло больше продолжаться. Нужно было что-то решать...

***

Я не выдержал постоянного давления. Не смог больше себя контролировать. Каждый раз, когда я приходил туда, я сражался сам с собой до яростного хрипа, до зубовного скрежета. Горел навязчивой идеей шагнуть вперед, сбрасывая с себя паутину иллюзий и протянуть тебе руку, коснуться теплого плеча, поймать в пальцы темный искристый локон. Нельзя, нет! Хватит!

В замке тоже было нормально. Я ежедневно видел тебя на советах, сталкивался локтями в коридорах, каждый раз холодно извиняясь, в душе же, погибая от страха и сжигающего меня пламени... чего? Желания? Ненависти? Ярости? Какая разница? Я боялся тебя, но еще больше я боялся себя. Уничтожая все свои чувства, надеялся скрыть бешеное отчаяние. Отталкивал, не желая отпускать и алчно смотрел тебе вслед, ненавидя себя за трусость. Ждал... чего?

И дождался.

— Что! Тебе! Нужно!

Высокая фигура нависает надо мной в темном тупике коридора. Побелевшие пальцы сдавливают плечи, вжимая в холодную черную стену. Не вопрос — яростный крик, сопровождающийся сорванным, прерывистым дыханием.

— Отпусти меня.

Плохо скрываемый страх заставляет голос дрожать и я сам ощущаю, как нелепо это звучит. Почти мольба.

— Почему ты меня преследовал?

Значит знал? Ужас и стыд ледяным ливнем окатывает тело. Знал. И молчал. Зачем?

— Мне неудобно и неприятно, Нефрит, — максимально спокойно, как с ненормальным. Впрочем, почему как? В последнее время он и вправду меня пугал беспричинной агрессией, заставляя и без того минимальное общение сводить практически к нулю.

— Ты слышишь меня? — пришлось повысить голос. Боги, только бы не сорваться, — Мне ничего от тебя не нужно. Убери руки.

Надо же, послушал. Пальцы медленно разжимаются и демон, шатаясь, делает пару шагов назад. Темные глаза лихорадочно блестят в тусклом свете одинокого факела.

Я отлипаю от стены и подхожу к нему, всматриваюсь в лицо беспокойным взглядом. Интересно, сходят ли демоны с ума? Если да – Нефрит на грани. Он возвышается надо мной на добрую голову, но смотрит затравлено и досадно. И вдруг, словно кто-то щелкнул пальцами, страх сменяется жалостью и недоумением. Больно видеть некогда гордого и свободного таким...

Рука сама тянется убрать с лица взмокшие черные пряди и прежде чем разум осознает происходящее, пальцы касаются горячей щеки.

Кажется, я проиграл поединок взглядов.

Сверху неуверенно ложится чуть дрожащая ладонь.

И вспышкой молнии, яростным, неукротимым ураганом, накрывает шквал чувств. Накрывает с головой, безотчетливо, безоглядно, сметая тщательно выстраиваемую преграду из хлипких надуманных заграждений. Мыслей нет, все поглощает безудержное чувство, наконец-то вырвавшееся на свободу и которому я так и не нашел названия. И весь мир вдруг концентрируется на сухих приоткрытых губах, в которые я бездумно, отчаянно впиваюсь.

Бешеный перестук двух сердец, кажется, детонирует по коридорам.

Задетый факел падает со стены и с шипением катится по полу, сминая огонь.

— Ненавижу тебя, — шепот в темноте.

Выдох. Вдох.

— И я тебя...

Odi et amo (лат.) — ненавижу и люблю