— Вин, тут лисенята!

Звонкий детский голос донесся с опушки рощи, и трое молодых парней в спортивной форме Академии оглянулись в ту сторону. По нежной майской траве нёсся десятилетний пацан, что-то прижимая ладошками к груди.

— Лисята, Рэн, — доброжелательно поправил старший из юнцов, присаживаясь на корточки и встречая мальчишку. Тот добежал и, шумно дыша, сунул ему под нос серо-бурый пушистый клубок.

— Вот, лисёнок, их там на полянке целая куча, — задыхаясь от быстрого бега, восторженно затараторил мальчуган. Веселые рыжие вихры выбились из-под розовой ленты и лохматыми солнечными лучиками топорщились надо лбом.

Парень осторожно взял бурый комочек и на него уставились два маленьких сердитых черных глаза.

— Зачем ты взял его, Рэн, — осуждающе произнес стоящий рядом золотистый блондин и покачал головой. — Теперь от него будет пахнуть человеком, и семья его не примет. Он же погибнет теперь, без матери.

Мальчик смутился и попытался забрать лисенка из рук старшего друга, но тот не отдал, продолжая изучающе всматриваться в лукавую мордочку. Белые пряди челки, слишком короткой, чтобы убирать её за ухо, снова выскользнули и защекотали лицо. Вин попытался их сдуть, но безуспешно.

Лисёнок смешно таращил глазенки, повиснув в человеческих руках. Серый пушистый хвостик покачивался из стороны в сторону.

— А почему он не рыжий, — удивился третий парень, ровесник блондина. Близко он не подходил, удерживая в поводу трех оседланных лошадей, но и оттуда все прекрасно видел.

— Потому что еще маленький, — объяснил Вин, вставая и придерживая лисенка одной рукой. — Они рыжеют к осени и тогда же покидают семью, начиная вести жизнь одиночек.

— А он правда теперь без мамы умрет? — спросил Рэн, отчаянно вцепившись в рукав старшего, — Вин, я не хочу, чтобы он умер, он хороший!

Мальчик был готов расплакаться и парень успокаивающе погладил его по голове.

— Не волнуйся, мы обязательно этого не допустим. Дани, у тебя есть идеи, как нам вернуть этого путешественника семье?

Блондин в раздумьи почесал нос.

— Идеи-то есть, только его надо сначала на поляну вернуть, а там уже родители наверняка остальных детей спрятали и каждую травинку обнюхали.

— А человеческие запахи убрать с него сможешь? — Вин был на пять лет старше, но знал, что товарищ гораздо более преуспел в магических науках Академии, хоть и был всего лишь первокурсником.

Блондин кивнул.

— Пойдем, вернем беглеца на место, — молодой человек взъерошил рыжую головку мальчика и подпихнул его в спину. — И больше никогда не таскай животных, понял?

— Понял, — Рэн засиял от радости, что маленькое пушистое чудо не было обречено на голодную смерть из-за его глупого поступка, и вытянул руки, — дай я его тогда понесу...

***

— Кель, стреляй, — донесшийся из-за спины резкий крик заставил шатена вздрогнуть, и стрела сорвалась с тетивы. Нелепо вихляясь, она пролетела над мишенью и скрылась среди деревьев.

— Ах ты паршивец, — тот резко обернулся, перекосившись от злости и увидел заливающегося смехом одиннадцатилетнего пацана. — Тебе кто рот позволил открыть?

— Настоящего воина ничего не должно отвлекать, — холодно заметил пепельный блондин, сидевший рядом с рыжим мальчуганом. — Сейчас тебя спровоцировал Рэн, а в бою ты будешь вздрагивать от каждого крика? И будешь орать, чтобы все заткнулись, потому что ты можешь прицелиться только в тишине?

— Но то же будет в бою, — стал возмущенно оправдываться Кель, — Вин, он меня специально напугал, я не был готов!

— Кель, тебе семнадцать лет — спокойно заметил Вин, — давай ты не будешь списывать свои ошибки на ребенка и научишься нести ответственность за них самостоятельно. Ты студент военной Академии, будущий офицер, элита Террианского войска! Да даже если вокруг начнется армагеддон, тебя не должно отвлечь это от цели. Собранность и целеустремленность — вот твои щиты от случайных испугов. А их-то я и не вижу.

Кель, злобно бурча, снова развернулся к мишени и бросил стрелу на тетиву, но лука так и не поднял.

— Там лиса — вполголоса произнес он, зачарованно глядя вдаль.

— Ну и что? — спросил Вин

— Там та самая лиса.

— Откуда ты знаешь? — Рэн спрыгнул с бревна, на котором сидел, и, подбежав к темноволосому студенту, взволнованно вгляделся под сень голых деревьев.

На границе леса и просеки сидел маленький рыжий лисёнок. Не такой маленький, каким был весной, но все же и не взрослый лис. Так, подросток, если такое можно сказать про зверей. Рэн рванулся было к нему, но Кель успел крепко стиснуть его плечо.

— Напугаешь, — тихо предупредил он мальчика. — Иди медленно.

Рэн осторожно шагнул по направлению к зверьку. Потом еще раз. И еще.

Лисёнок не двигался с места. Заинтересованно склонив голову, он посматривал на людей и, кажется, совершенно не боялся.

— Наверно он думает, что Рэн тоже лисёнок, — внезапно раздалось у Келя над ухом и тот вздрогнул, снова обозлившись на себя. Он искоса глянул на бесшумно подошедшего старшего товарища, ожидая очередного нравоучения, но тут же забыл и про зверька, и про выволочку.

Вин улыбался. Это было такой редкостью, что Кель даже и не помнил, когда видел это зрелище в последний раз. Лицо молодого офицера всегда было жестким и холодным, а глаза колючими и недобрыми. Ни один подчиненный или соратник никогда не удостаивался от него другого выражения лица, кроме презрительной, холодной вежливости. Но теперь...

Вин нежно, тепло улыбался, глядя как рыжий мальчик протягивает руку рыжему лисёнку. Словно отец новорожденному сыну, словно влюбленный своей невесте... До сих пор Кель не предполагал, что сурового молодого офицера можно растрогать такой ерундой. Он перевел недоумевающий взгляд на Рэна, потом снова на Вина. Пожал плечами и вернулся на исходную стрелковую позицию.

На дальнем краю просеки затрещали кусты и сквозь них продрался запыхавшийся Дани, на ходу выдирая из волос сухие желтые листочки.

— В Академию приехал генерал с проверкой, — закричал он издали. — Немедленно всем в казарму!

Рэн оглянулся на юношу и этой секундной потери концентрации хватило, чтобы лисенок опомнился, вырвался из его рук и мелькнул рыжим хвостом в глубине чащи, моментально затерявшись в палой листве.

В казарму Рэн возвращался, рыдая.

***

— У вас прекрасные места, лорд Кунсайт, — мило щебетала юная девушка с изумрудной тиарой на бордово-рыжих, словно спекшаяся кровь, волосах. Вин внутренне поморщился: он еще не привык к новому имени, данному вместе с официальным титулом и военным чином, но внешне остался самой доброжелательностью по отношению к Её высочеству, принцессе Берилл. Ведя под уздцы её лошадь, он сдержанно рассказывал об Академии и службе во имя Его Величества, пока наследный принц Эндимион и королевские егеря с гиканьем носились по зимнему лесу, охотясь на волков, которых здесь водилась прорва.

В почетной свите принцессы, среди выданных Академией в охрану офицеров, ехали два молодых выпускника и первокурсник.

— И что он в ней нашел, — недовольно бурчал Рэн себе под нос. Шестнадцатилетний юнец настолько привык к постоянному, доброжелательному присутствию своего старшего друга, что ни с кем не желал делиться его вниманием. Даже с самыми близкими друзьями, не то что с единожды виденной, болтливой и навязчивой особой, пусть даже эта особа королевских кровей.

Поравнявшийся с ним Дани легонько пихнул его конским боком.

— Бухти потише — сквозь зубы сказал он. — Если тебя услышат, решат что изменник. Сам знаешь, сейчас не самое мирное время. К тому же, Вина распределили в её личную гвардию командиром. Или ты думаешь, он вечно рядом с тобой, бездельником, сюсюкаться будет? — добавил он, глядя на вытянутое лицо рыжего.

— Вин уедет? — почему-то шепотом спросил Рэн.

— Да, — невозмутимо кивнул золотистый блондин. — Он же лучший выпускник потока. И мы, возможно, с Келем туда попадем, если этот кретин все-таки вытянет экзамены на приемлемый балл. Так что придется тебе подналечь на учебу, если тоже хочешь к нам присоединиться. И, будь любезен, относись к принцессе с должным уважением, пока тебя вообще из Академии не выгнали.

— Ребят, привал, — из головы свиты прискакал Кель и пояснил, натягивая вожжи. — Их высочества утомились и желают пообедать, а пока слуги рубят дрова и разжигают костры, мне велено представить вас Её высочеству.

Парни послушно спешились и, оставив лошадей на сокурсников, подошли к поляне, покрытой шелковыми дорожками, дабы Её высочество, не дай боги, не подвернули тонкую ножку на кривом сосновом корне или не оступились на скользком ледяном насте сугробов.

Впрочем, принцесса сидела на легком кресле, под шелковым изумрудным балдахином, кутаясь в песцовую шубу, и вовсе не собиралась стаптывать высокие каблучки.

Вин недвижно стоял рядом, и от него веяло холодом и отчуждением.

— Ах, лорд Кунсайт, какие замечательные юноши, — высокомерно улыбнулась принцесса Берилл, — представьте же мне их.

Но только тот начал перечислять их имена и воинские достижения, как доносящиеся отовсюду свист, гомон и собачий лай внезапно усилились в разы, и на поляну ворвались вооруженные всадники.

Впереди всех, на большом вороном коне, черноволосый юноша натягивал длинный изогнутый лук.

По застланной шелком поляне промелькнула рыжая молния и кинулась на Рэна. Тот не успел даже отстраниться, но каким-то неведомым образом, перед ним оказался Вин, заслонив мальчугана собой и выставив вперед руки.

Свистнуло. Чавкнуло.

На руки Вина упал большой, ярко-рыжий лис, прошитый стрелой сквозь грудную клетку.

— Эндимион! — после потрясенной паузы, взвизгнула Берилл.

Лис запрокинул мордочку, и зеленые глаза тоскливо уставились прямо на Рэна.

Пока принцесса ругалась, Вин и Рэн унесли зверька подальше в чащу.

— Не реви, — бросил лорд, — укладывая тело в распадок между корневищами. — Это всего лишь лиса. Лис убивают. И людей убивают. И тебя когда-нибудь убьют. Прибереги слезы для тех, кто этого достоин.

Парень сжал зубы. Лорд был прав, но так обидно прав, что хотелось заорать, завизжать не хуже перепуганной Берилл, замолотить кулаками по бесчувственному другу, который так равнодушно отряхивает руки... Но Рэн понимал, что это глупо и недостойно, и просто молча стоял рядом.

Вин последний раз пригладил шерстку лиса, вытирая испачканные кровью ладони, как вдруг тень какого-то видения пронзила, пробуравила голову насквозь и тут же вылетела, оставив щемящую пустоту и почему-то дикую головную боль.

Окровавленные ладони и рыжие волосы, доверчиво струящиеся под пальцами. Тоскливые зеленые глаза и запрокинутый к небу взгляд. Ощущение смерти в ореоле снежного молчания...

Вин помотал головой и скривился от стрельнувшей сразу в оба виска молнии.

— Пойдем, — справившись с собой, Вин выпрямился и взял Рэна за руку. — Нас ждет наша принцесса.