Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Hellmaid

Шутки памяти прошлых жизней. Пробуждение.

Часть 4.
Обретение.
__________________________

Глава 4.1.
Утонченно-романтическое.
__________________________

– Дже-е-ей, – раздался жалобный вопль, как только Джереми появился на пороге.
Джереми вопросительно взглянул на Натаниэла, сидевшего перед ноутбуком. Вид у того был донельзя скорбный. Видя в глазах напарника немой вопрос пополам с заинтересованностью и жалостью, воодушевленный успехом шатен, продолжил:
– Мы уже три дня здесь безвылазно сидим.
– Хм,.. если округлить, то – да… и что?
– Давай выберемся куда-нибудь, а? Еды купим нормальной, развеемся. Пожааалуйста, – при этом глаза Натаниэла были как у кота в сапогах из «Шрека».
– И рядом есть подходящее место? – приподняв одну бровь, поинтересовался аналитик, которому и самому уже надоело сидеть в четырех стенах. Интуитивно он догадывался какой будет ответ, но, тем не менее, хотелось бы уточнить.
– Есть. Я в сети нашел. Относительно недалеко есть клуб с боулингом. Давай пойдем на часок, а?
– Ну не знаю. Там же народу полно. Вдруг нас узнают, – отмазка была хилая, но зато совесть чистая.
– Откуда? По телеку и в Инете про нас ничего нет – ни в розыске, ни где не числимся, сам же говорил. На нас и внимания не обратят.
– А твоя рука уже зажила настолько, что ты сможешь шары бросать?
– Конечно, эти твои зелья творят чудеса, – бодро заявил Натаниэл, понимая, что выиграл.
– Ладно, собирайся.
__________________________

– Узнать не узнают, но заметят точно, – заключил Джереми, оценив их наряды, добытые из недр обширного гардероба.
Сам он оделся в светлые бежевые джинсы и приталенную рубашку с легким бирюзовым оттенком, отлично сочетающиеся по цвету с его волосами и глазами, делая последние еще ярче. Натаниэл же выбрал узкие черные брюки из мягкого материала, внешне напоминающего кожу, и шелковую рубашку с высокими манжетами, отчего руки казались еще изящнее. Рубашка была интересного оттенка, меняющегося в зависимости от освещения: с насыщенного бардового до темно-фиолетового. Две верхние пуговицы он оставил расстегнутыми, открывая подвеску из темного камня на черном ремешке. Когда Натаниэл двигался, ткань жила вместе с ним, подчеркивая каждое движение, придавая малейшему жесту оттенок соблазна. Джереми в очередной раз обругал себя за неподобающие мысли относительно боевого товарища.
– Эта одежда словно на меня шита, – сказал Натаниэл, откидывая каштановую прядь за спину.
– Я уже устал всему удивляться в этом доме, – произнес Джереми, похерив к чертям нормы морали и любуясь напарником. – Шикарно выглядишь. Как демон соблазнения.
– Спасибо. А ты сногсшибательно. Как ангел искушения. Пошли развлекаться? - промурлыкал синеглазый «демон», скользящей походкой проплывая мимо ошалевшего напарника.
__________________________

Через некоторое время они сидели в полутемном зале клуба. Боулинг оказался с обособленным входом и баром, что их очень устраивало. В зале было почти пусто: из шести дорожек занята еще только одна, сказывался вторник. Никогда ранее не игравший Джереми пытался понять идею, наблюдая за соседями и за Натаниэлом. Если основной принцип броска и был понятен, то с применением на практике возникали проблемы. Видя понурую физиономию друга, Натаниэл подошел к Джереми с шаром не девять фунтов в руках.
– Попробуй компенсировать тяжесть шара силой удара. Поначалу так проще, – сказал он, отбирая у Джереми «одиннадцатый». – Пальцы держишь параллельно полу и кидаешь шар над самым полом. Для этого придется чуть присесть.
Выдохнув, Джереми запустил «девятку» по дорожке и выбил восемь кеглей – это был его лучший результат за вечер.
– Молодец, – от ободряющей улыбки Натаниэла стало теплее. – Попробуй добить остальные чем-нибудь более легким.
Воспользовавшись советом, Джереми выбил оставшиеся кегли. Весьма гордый и довольный собой, он уселся за столик.
Натаниэл, смахнув каштановую гриву за плечи, подхватил шар с транспортера и танцующей походкой направился к дорожке. В полумраке зала он ассоциировался с большой черной кошкой. Хищной и опасной. Грациозной и притягательной. Пантерой. Изящный замах, грациозный бросок и шар сносит все кегли.
Взрыв аплодисментов с соседней дорожки, приветственные возгласы девушек, воздушные поцелуи. Сияющий Натаниэл шутливо раскланивается и возвращается к столику.
– Твоя очередь, – заявил он, лучезарно улыбаясь.
– Знаю. – Джереми мрачнее тучи в начале мая.
– Тебе здесь не нравится?
Джереми передернул плечами. Его раздражала толпа за соседним столиком, особенно девицы. Но вслух он сказал то, что беспокоило его и раньше.
– Я не пойму, почему у меня не получается. Траекторию я рассчитываю правильно, силу удара в соотношении с весом шара – тоже. В этом я уверен. И, тем не менее, в последний момент броска что-то сбивается, и я не могу понять что именно. Это мне не нравится.
К концу монолога редкое пофыркивание со стороны Натаниэла перешло в неприкрытый смех.
– Ведущий аналитик, ты не исправим! Но будем с этим бороться, – заявил Натаниэл и отправился к бару.
Бармен при его приближении оживился, всем своим видом выражая благожелательность.
– Что вам угодно?
– Мне угодно пару коктейлей. Что порекомендуете?
Бармен проворно убрал купюру в карман формы и окинул щедрого клиента оценивающим взглядом, потом взгляд метнулся к угрюмому блондину за столиком, приобретя сочувствующее выражение. После чего бармен деловито поинтересовался:
– Нечто «утонченно-романтическое» или «чтоб срубило»?
Натаниэл пару секунд переваривал фразу, а потом согнулся от хохота.
Немного успокоившись, он мстительно заставил несчастного бармена перечислись все коктейли в ассортименте, с подробным описанием состава. Остановил свой выбор на том, который, по его мнению, имел наибольшие шансы понравиться Джереми. Потом подумал, очаровательно улыбнувшись, попросил исключить из состава кокосовый ликер и заменить его вишневым. Решив, что одного коктейля серьезному Джереми будет недостаточно для расслабления, Натаниэл заказал еще – по собственному рецепту (уж в выпивке он разбирался очень хорошо, а за лишние чаевые бармен согласился сварганить любой коктейль по желанию щедрого клиента). Оставив бармена исполнять заказ, он вернулся к напарнику.
Еще пару ходов Джереми упорно боролся с собственными расчетами, а потом принесли коктейли.
Натаниэл скрывал улыбку за бокалом, наблюдая, как Джереми принюхивается к незнакомому составу. Вспомнилось как самонареченный эскулап потчевал его самопальным лекарством.
– Не бойся. Не отрава, – и Натаниэл подал пример.
Глядя на друга, Джереми тоже попробовал. Оказалось очень даже недурственно. Повинуясь проявившейся жажде, аналитик залпом осушил половину бокала.
– Ну, как? – поинтересовался Натаниэл, не спеша потягивая свой коктейль.
– Вкусно. Что это?
– О, это специальный рецепт! – Джереми уже достаточно знал напарника, чтобы понять – если его глаза вот так хитро прищурены, правды от него не добиться.
– Но исключительно для твоего духа исследования скажу, – удивил его Натаниэл. – Вишневый ликер, водка, немного рома и шампанского.
Джереми закашлялся.
Вообще-то этот коктейль проходил в списке бармена по второй категории, но обожаемая блондином вишня за счет более мягкого вкуса переводила его в первую.
– Хочешь, чтобы я скопытился прямо здесь?! – возмутился он.
– Нет. Просто хочу, чтобы ты перестал просчитывать каждый шаг и расслабился. – В бархатный голос вкралась чарующая хрипотца. – Делай то, что хочется, не задумывайся о дальнейшем. Хотя бы только сегодня, расслабься, Джей.
– Если бы не было пошлого анекдота на эту тему, можно было бы сказать «расслабься и получай удовольствие», – усмехнулся Джереми.
– Да. Бери все, что хочешь.
Глаза Натаниэла хищно блеснули из-под каштановой челки. Пантера. Дикий кот. Красивый и опасный зверь. Сильный и смелый, но способный мурлыкать под ласковой рукой. Потрясающее, волнующее сочетание. Если приручить такого зверя – он не обманет ожидания. Хотелось ли быть тем, кому он покорится? О, да. «Бери все, что хочешь». Провокация. Весь этот вечер одна сплошная провокация. Или это только кажется, потому что хочется, чтобы это была спланированная синеглазым провокация?
Резко вспомнив, что вообще-то его очередь, Джереми поспешил к транспортеру… Было во взгляде Натаниэла что-то пугающе. Нет, не угроза здоровью или жизни. Было в них что-то, побуждающее приблизиться к обладателю манящих сапфиров, касаться его. И это пугало.
Выбрав на транспортере «девятку», он двинулся к дорожке, когда на запястье легла теплая рука, окутанная черным шелком.
– Позволь помочь, – бархат голоса у самого уха. – Когда я скажу «давай», отпускай шар. Позволь ему вести тебя. И прошу тебя, не сопротивляйся. Я помогу тебе направить его. Доверься мне.
Ласковый шепот с заметной хрипотцой обволакивал как покрывало. Так укутывает от холода в зимнюю стужу теплый плед. Джереми уголком сознания понимал, что адская смесь коктейля начала действовать, но это было уже не важно. Этот голос хотелось слушать бесконечно. Шелковистая прядь скользнула по щеке. Вторая рука Натаниэла легла на талию, сдвигая два тела вместе. Правильно, так проще синхронизировать движения. Рука Натаниэла отклонилась назад, увлекая за собой руку Джереми с зажатым в ней шаром. Несколько шагов вперед, опустить руку следом за шаром, чуть прогнуться.
– Давай.
И шар летит по дорожке.
– Страйк! Молодец, Джей, – бархатный голос совсем близко.
Так близко, что его губы касаются уха. И это прикосновение заставило вздрогнуть всем телом. В ответ на дрожь хватка Натаниэла стала крепче. Его губы без слов пустились в путешествие по кромке уха, едва касаясь. Горячее дыхание приятно щекотало кожу. Легчайшие прикосновения вымели все мысли из головы аналитика, оставив только желание. Ему хотелось, чтобы Натаниэл не останавливался. И, похоже, что у него были именно такие намерения.
Его губы методично изучали все изгибы ушной раковины, терзали мочку, а затем переключились на нежную кожу за ухом, постепенно спускаясь по шее ниже. Покусывая кожу, слегка прихватывая ее зубами, Натаниэл упивался будоражащими ощущениями. Никогда раньше он не чувствовал столь сильного влечения, такого стремления быть рядом и просто бешеного желания зацеловать до потери пульса и реакции. Впрочем, потери последней пока и близко не намечалось.
Натаниэл, задумавшись, терзал кожу на одном месте чуть выше ключицы. От ощущения зубов, нежно покусывающих кожу и языка, ласкающего плененный кусочек, Джереми конвульсивно дернулся, откидывая голову назад – на плечо шатена. При этом шея еще больше открылась, чем Натаниэл не преминул воспользоваться. Руки его сжались на талии Джереми.
Спиной Джей чувствовал все изгибы его тела.
Пальцы скользнули между пуговицами рубашки, коснулись голой кожи живота. От ощущения обнаженного тела под руками Натаниэл застонал, а Джереми вторил ему искушающим эхом.
– Нефрит, – едва слышный жалобный голос привел Натаниэла в себя.
– Нефрит? – хрипло переспросил он. – Кто я?
Этот вопрос привел в чувство уже Джереми.
– Прости, не знаю, что на меня нашло, – пробормотал Джереми, отстраняясь.
– И ты меня прости, – произнес Натаниэл, отводя взгляд.
Настроения играть больше не было.
Обратно ехали молча.
__________________________

Глава 4.2.
Последний сон.
__________________________

Вернувшись в особняк, они разбрелись по своим комнатам, но уснуть не могли еще долго – не давало покоя ощущение правильности произошедшего в боулинге.
Не выдержав пытки бессонницей, Натаниэл забрался на мансарду, до которой руки не дошли в порыве уборки. Все пространство было свободно от мебели, за исключением дальнего угла, в котором ютились камин, кресло и гора подушек перед ним. Случайно глянув на потолок, Натаниэл остолбенел. На потолке была нарисована карта звездного неба, причем, очень подробная.
Усевшись на брошенные прямо на пол подушки, Натаниэл отметил некоторые несоответствия нынешнему звездному небу – как ни как за десятки лет даже звезды меняются. Он уже понял, какая комната будет самой любимой в этом доме. Если во всей остальной обстановке чувствовалось влияние двух людей, старающихся прийти к компромиссу, то мансарда была только его.
Созерцая карту звезд, он не заметил, как погрузился в сон.
__________________________

Джереми никакие способы борьбы с бессонницей не помогали. В конце концов, плюнув на все, он спустился в подвал. Вооружившись ведром и горой тряпок, он принялся вычищать лабораторию. Здесь оказалось полно оборудования самого различного назначения, но в основном общего направления – исследование генетики. Вспомнив про зеленую кровь объекта сорвавшейся операции, Джереми просиял, но решил заняться исследованиями после генеральной уборки.
В подвале он чувствовал себя действительно дома. Во всем особняке это место понравилось ему больше всего.
Напарники бы сильно удивились, будь они сейчас способны читать мысли друг друга – слишком похожие эмоции их охватывали.
На одном из столов Джереми обнаружил шкатулку, совсем не соответствующую остальному оборудованию.
Шкатулка оказалась серебряной с гравировкой на крышке. Приглядевшись, среди завитков удалось разобрать одно слово «jade». Открыв ее, Джереми обнаружил два комплекта сережек. Простые «гвоздики» из полудрагоценных камней. Знания в геологии у него были поверхностные, так что идентифицировать камни не представлялось возможным.
В ящике того же стола обнаружился пистолет для прокалывания ушей и записка на нем: «освежи память». И все. Почерк ровный и аккуратный. Похож на его собственный.
Пристально осмотрев пистолет, Джереми пришел к выводу, что время не сказалось на этой вещи, а, попробовав на куске картона, нашел  практическое подтверждение.
Повинуясь странному желанию, блондин продезинфицировал иглу ранее найденным спиртом, вставил в пистолет одну из серег и … проколол себе ухо.
Боли почти не чувствовалось. Воодушевленный легкостью операции, он разрядил пистолет во второе ухо.
Боли не было.
Зато было ощущение иллюзорности всей предыдущей жизни. Все было неправильно. Вся его жизнь, учеба в академии, военные базы – все это было не его. Он не должен был там находится.
Однако этот дом казался родным, особенно подземный этаж. Только сейчас Джереми понял, что подвал обустраивался позднее, чем весь остальной дом. Наверное, в связи с появлением нового жильца, жаждущего исследований.
Затуманенный воспоминаниями взгляд упал на шкатулку, в которой по-прежнему лежала пара серег с молочно-зеленым камнем – нефритом, теперь вспомнил Джереми. А те, что украшали его уши – с жадеитом.
Эта мысль явилась ниоткуда. Голова раскалывалась от чуждых ему мыслей. И в итоге мозг почел за благо отключиться.
__________________________

Глава 4.3.
Jade.
__________________________

Натаниэл проснулся оттого, что все мышцы задеревенели – еще бы, шутка ли, проспать на деревянном полу несколько часов.
Так как спать уже не хотелось и не моглось, Натаниэл решил проверить, что делает Джереми.
Не обнаружив его ни на втором, ни на первом этаже он с чувством смутной тревоги спустился в подвал.
Джереми спал, опустив голову на сложенные на столе руки.
Опять кольнуло дежавю. Подобное он уже видел.
…Неоднократно он заставал золотоволосого маньяка от науки вот так спящим за столом…
Тряхнув головой, Натаниэл попытался отогнать странные воспоминания о никогда не происходивших с ним событиях.
… Никогда?..
Джереми не понял, что разбудило его. Звук? Взгляд? Присутствие? Он сонно заморгал на Натаниэла.
– А, привет, – он потянулся до хруста в суставах. Застегнутая на все пуговицы рубашка очертила контуры стройного тела. В очередной раз ругнув себя, Натаниэл заставил глаза смотреть на лицо напарника. И заметил изменения во внешности друга.
– Это зачем? И откуда?
Шатен наклонился ближе, разглядывая серьгу в ухе блондина.
– Нашел на столе две пары… и медицинский пистолет, – смутившись, пояснил Джереми. – Решил попробовать.
– А симпатично, – заключил Натаниэл, отстранившись с хорошо скрываемой неохотой. – Тебе даже идет. Интересно, что это за камень.
– Жадеит, – немного помолчав, произнес блондин. И после паузы все-таки неуверенно продолжил. – Второй комплект нефритовый.
Последнее заявление заставило Натаниэла вздрогнуть. В памяти мелькнула сцена в боулинге.
– Ты называл меня Нефритом, – проговорил он.
Блондин еще сильнее сгорбился на своем стуле, мучительно стараясь не краснеть – он тоже слишком хорошо помнил, при каких обстоятельствах это имя сорвалось с губ.
– И еще рядом с пистолетом была записка. Всего два слова «ОСВЕЖИ ПАМЯТЬ».
– И как?
– Натаниэл, – Джереми помолчал, подбирая слова, – у тебя никогда не было ощущения, что события твоей жизни уже происходили с тобой, или что сейчас происходит совсем не так как должно? Причем не просто ощущение, я твердо знаю, что правильно, что должно быть, а что происходит не как надо. У меня эти… приступы начались после приезда сюда. Мне кажется, что я жил здесь раньше, хотя этого в моей биографии точно не было, – Джереми на минуту задумался. – Хотя нет, здесь вспышки дежавю лишь участились, а началось это еще раньше – после моего перевода на твою базу.
Натаниэл подвинул второй стул ближе к столу и уселся на него верхом. Они молчали, переваривая услышанное и сказанное.
Через несколько минут тишину нарушил Натаниэл.
– Меня тоже ощущение дежавю замучило после приезда сюда. Хотя я здесь и был в далеком детстве и всего-то несколько месяцев, но у меня такое чувство, будто я жил здесь очень долго… комната на мансарде – она создана будто специально для меня.
– А у меня такое же чувство относительно этой лаборатории, – потеряно произнес Джереми.
Натаниэл протянул руку к шкатулке, в которой все еще лежали серьги.
– Нефрит, значит, – он повертел камень, приложил к уху и спросил: – Мне подходит?
Джереми вздрогнул.
– Опять дежавю, –  сглотнув, пояснил он. – И оно говорит, что тебе очень подойдет.
– Значит, будем колоть. Давай Джей, у тебя опыт уже есть.
– Нат, а может не надо? – робко спросил Джереми. – Понимаешь, я в мистику и тому подобное не верю, но в данном случае не нахожу рационального объяснения происходящему. Например, я в геологии полный ноль, а после того как уши продырявил – сразу вспомнил, что это за камни. И еще понял, что вся моя жизнь была неправильной, что единственное верное действие в ней – приезд сюда… и встреча с тобой, – добавил он уже совсем тихо.
– Не переживай. Не попробуешь – не узнаешь, – «успокоил» напарник. – Как заряжается это орудие?
Вздохнув, Джереми зарядил пистолет, подвинулся ближе к шатену. Тот скрестил руки на спинке стула, положил на них голову и замер в ожидании. Вздохнув, блондин прицелился и проколол правое ухо напарника.
– Больно сильно? – заботливо спросил он.
– Вторую, доктор, – улыбнулся Натаниэл.
От этой улыбки повеяло знакомым теплом, и экспериментатор даже немного успокоился.
Тихий щелчок, и во втором ухе красуется молочно-зеленый камень.
– Спасибо.
– Чувствуешь какие-нибудь изменения?
Джереми отложил подальше «орудие пыток». Натаниэл призадумался.
– То, о чем ты говорил относительно неправильности прошлой жизни. Не там мое место. Ощущение такое, что… – Натаниэл запнулся, но, встретив пристальный взгляд таких родных бирюзовых глаз, продолжил: – Что мое место рядом с тобой.
– Бред какой-то, – Джереми взвился, уронив стул, и отскочил в противоположный угол лаборатории. – Что за хрень происходит с нами? – возопил он, нервно кусая губы.
У Натаниэла сердце сжалось от взгляда на ссутулившуюся фигурку. Безумно хотелось подойти и обнять его за плечи, успокоить. Но он боялся, что Джереми сейчас его оттолкнет.
– Не грусти, одуванчик, все будет нормально, – постарался утешить он.
Джереми замер, как лань в свете фар, затравленно глядя на подступающую беду.
– Как ты меня назвал? – медленно и очень тихо произнес он.
– Одуванчик, – насколько мог очаровательно улыбнулся Натаниэл.
– Сам придумал?
– Просто подумалось, что ты похож, золотоволосое мое солнце.
После этой фразы Джереми дернулся как от удара.
– Это уже было! – почти сорвался на крик. – Я не понимаю, что происходит.
– Я тоже не понимаю, – вздохнул Натаниэл, вставая.
– Что тебе от меня нужно, а? – взгляд чистой бирюзы стал совсем отчаянным.
– Это что тебе нужно?
Джереми хотел что-то сказать, но слов не было.
«Что мне нужно?» – Попытавшись прислушаться к себе, он поразился пришедшему ответу и ошарашено посмотрел на друга.
Натаниэл не переоделся после похода в клуб и сейчас расстегнутая рубашка колыхалась при малейшем движении, обнажая грудь и живот. Подвеска на шее тускло поблескивала в скудном освещении, перекатываясь по ямочке между ключицами при каждом повороте головы. Живое воплощение тайных мечтаний… К нему невозможно оставаться равнодушным… Если бы инкубы действительно существовали – они бы выглядели именно так.
Джереми слегка закусил губу. Жест, которого у него никто никогда раньше не видел, заворожил напарника. Столько соблазна и порока в этом простом движении, когда его делает такой ангел.
На секунду мелькнул кончик языка, совсем чуть-чуть… его можно даже не заметить, если бы и до этого внимание наблюдателя не было приковано к губам… Такие сосредоточенные и серьезные… Всегда упрямо сжатые в тонкую совершенную линию… Никогда не позволяющие себе никаких вольностей… И от того еще больше завораживало столь восхитительное нарушение ими сложившихся норм поведения… Верхняя приподнимается, показывая ровный ряд белоснежного жемчуга, острые зубки прихватывают нижнюю и замирают в задумчивости.
Натаниэл судорожно выдохнул. Оказывается, он уже какое-то время обходился без воздуха, полностью захваченный дивным зрелищем, притягиваемый как магнитом к неприступному обладателю манящих губ. Кстати о притяжении, расстояние успело сократиться за время любования блондином. И судя по тому, что объект изучения остался на том же месте, расстояние преодолел Натаниэл. Как – он не помнил. Все мысли из головы вымели зовущие губы, которых безумно хотелось коснуться. Не в силах сопротивляться этому желанию, Натаниэл сделал последний шаг и стал вплотную к Джереми. Так близко, что он чувствовал даже через рубашку тепло, исходящее от «ангела».
«Кажется, Джей спрашивал, чего я от него хочу? После его «невинного» представления ответ может быть только один. И ему он не понравится. А я не хочу делать то, что ему не нравится».
Джереми в немом восхищении наблюдал за приближением напарника. Тот двигался с текучей грацией огромной кошки, заметившей дичь. И, дьявол все побери, ему нравилось видеть как он приближается с голодно поблескивающими глазами, нравилось горящее в них неприкрытое желание, нравилось знать какое действие он оказывает на это самое соблазнительное в мирах существо… Джей больше не мог игнорировать очевидный факт – ему просто нравился Натаниэл, и даже больше… Джереми заворожило мерцание в глазах друга. Странные они были, эти глаза – темные, почти черные, но не больше чем «почти». Фиолетовый блеск в них напоминал сапфиры в пасмурный день. А мерцавшие в них сейчас звезды обещали бесконечные ночи исполнения самых запретных желаний. Однако эти восхитительные глаза, горящие звездами в ночном небе во время приближения, становились мрачнее с каждой секундой. И вот он остановился так близко, что дыхание щекочет кожу, а звезды гаснут. Тогда Джереми сделал первое, что пришло в голову, чтобы вернуть им нереальный в своей красоте блеск.
Глаза Натаниэла расширились от удивления, когда скромный и замкнутый Джереми прижался прохладными губами к его губам… Блондин касался Натаниэла, не спеша, изучая тщательно (как впрочем, всегда и все делал Джереми). Вскоре к исследованиям присоединился острый язычок. Пробежался по зубам, щекоча внутреннюю поверхность губ, проскользнул между рядами зубов и заиграл на небе.
Звезды в глазах Натаниэла загорелись сапфировым огнем, веки затрепетали и прикрылись, гася бешеный жар, скрывая его от Джереми, чтобы не обжечь. Блондин, заметил уловку и, усилив напор, пресек на месте это безобразие.
Натаниэл вздрогнул, когда их языки соприкоснулись. И это вывело его из ступора. Руки пробежались от середины позвоночника Джереми вверх и вниз, прижимая парня теснее. Их языки и губы танцевали невообразимое танго, то соприкасаясь, то расплетаясь, но, никогда не отвлекаясь друг от друга надолго.
Джереми потерял счет времени, тая в объятьях Натаниэла, плавясь под его прикосновениями. Рука, пробежавшаяся по позвоночнику и задержавшаяся на поясе брюк, заставляет прижаться сильнее. И джинсы становятся тесноваты, хочется скинуть их и ощутить под руками его горячую кожу. Интересно, каков он совсем без одежды? Эта мысль была так необычна для него, что Джереми умудрился остановиться и вдохнуть. Натаниэл тоже с трудом перевел дыхание. Его била крупная дрожь. И это всего от одного поцелуя!
Вспомнив, что надо дышать, Натаниэл заглянул в бирюзовые глаза и не обнаружил в них неодобрения. Рука коснулась красного пятнышка повыше ключицы – след от вчерашней вспышки дежавю.
Джереми прерывисто вздохнул, вспоминая, каким образом он получил эту метку. Отступившее желание вернулось вновь с еще большей силой, и он впился в губы Натаниэла. Руки, казалось, жили своей собственной жизнью, стремясь исследовать все тело.
Расстегнув верхние две пуговицы на рубашке Джереми, умелые смуглые пальцы пробежались по гладкой коже шеи, ключиц, груди и… остальные пуговицы разлетелись дождем от сильного рывка. Через секунду рубашка летела на пол. И следом за ней – вторая.
От соприкосновения обнаженной кожи два стона слились в один. Ноги Джереми подкосились, и они, не размыкая объятий, рухнули… на постель! Как они мгновенно преодолели два этажа? Уже не важно. Сейчас важны лишь родные, до безумия знакомые руки, губы. Каштановая волна окутала лицо, закрывая их от остального мира. Звезды сапфиров светятся страстью и нежностью – потрясающее сочетание.
– Звездный, – успевает сорваться с губ.
И снова губы Натаниэла спускаются по шее к красной отметине, а, изучив ее, продолжают вояж по дрожащему телу. Встретив на пути бледный сосок, принялись терзать его, пока с закушенных губ не слетел сладостный стон. Джинсы стали болезненно узкими – долой их. И два тела сплетаются в тесных объятьях, стараясь поглотить друг друга.
Они идеально подходили друг другу. Их тела знали и помнили друг друга. И они не желали расставаться вновь.
Джереми застонал, не в силах больше сдерживаться, когда Натаниэл, переплетением пальцев удерживая его руки над головой, прижался к боку обнаженным телом и принялся влажными пальцами второй руки выводить замысловатые узоры на его дрожащей плоти.
Обхватив ногами бедро блондина и приподнявшись на локте для лучшего обзора, Натаниэл заглянул в затуманенные желанием глаза и восхитился тем, как преобразила страсть обычно холодные черты. Золото волос разметалось по подушке, глаза приоткрыты, но вряд ли что-либо сейчас видят, искусанные губы жадно ловят воздух. Облизав пальцы, хранящие вкус Джереми, Натаниэл пустил их в путешествие по горящему от возбуждения телу. Блондин под его рукой задрожал еще сильнее, выгибаясь, словно под пыткой, пульс на шее бьется пойманной птицей, грудь резко вздымается при частом дыхании. Пальцы сомкнулись на рубиновой от притока крови головке. Небесно-синие глаза распахнулись, скрестившись взглядом с горящими сапфирово-синими. Не успевший слететь с губ блондина стон Натаниэл украл, прижавшись к ним жадным поцелуем. Шатен навис над светящимся от желания телом, ловя каждое его движение. Руки блондина бабочками взлетели к его плечам, защекотали легчайшими прикосновениями, прошлись по спине, заставляя еще ниже склониться сильное тело, приостановились на пояснице, усилив напор, обхватили упругие ягодицы, теснее сдвинув два тела вместе. Два прижавшихся друг к другу живота вздрогнули, а плененная ими плоть обоих напряженно запульсировала. Стон, сбежав из легких шатена, не смог обрести свободу, проглоченный блондином.
Оторвавшись от порочно-манящих губ, Джереми жадно вдохнул.
Натаниэл, воспользовавшись паузой, переместился в бок, еще раз лизнул пальцы и коснулся нежной кожи ануса. Джереми захлебнулся стоном на вдохе, рука зарылась в каштановую гриву, а вторая метнулась ко рту. У Натаниэла перехватило дыхание, когда лукаво сверкнула бирюза поверх ладони, и язык длинным кошачьим движением прошелся по ее поверхности от основания до кончиков пальцев. Не отрывая взгляда от волшебных бирюзовых глаз, он разрешил пальцу скользнуть в желанное тело. В тот же миг влажные тонкие пальцы сомкнулись на возбужденной до предела плоти шатена, вызвав волну дрожи. Оба судорожно вздохнули, наслаждаясь движениями партнера, полностью отдавшись на волю его желаний, открывшись друг другу как никогда еще не бывало в этой жизни. Натаниэл подтянулся повыше и снова завладел его губами. На секунду вырвавшись из плена, они испустили стон-мольбу:
– Я хочу тебя…
Натаниэла сводили с ума недвусмысленные действия рук, настойчиво обхвативших его за ягодицы и уложивших так, что его член упирался туда, где только что были пальцы. Не в силах больше сдерживаться, он исполнил просьбу блондина. Когда Натаниэл задвигался в нем, стоны в такт движениям один за другим срывались с припухших губ. И шатен вторил ему, чувствуя, как напряженно дрожит плоть Джея, зажатая между двумя телами. 
Увлеченные друг другом, они не замечали, как странные тени замелькали по комнате. Зимние пейзажи сменялись красками осени, ярким солнцем лета, чудом пробуждения весны. Леса – озерами и лугами. Диковинные создания ходили вокруг.
А сверху на них опускались звезды. Они ни на мгновение не прекращали своего движения, кружась в только им ведомом танце.
Когда два охваченные страстью тела одновременно нашли освобождение, тени метнулись к блондину, а хоровод звезд – к шатену. И вот тогда они оба, все еще сплетенные вместе, закричали.
Иллюзии перестали бегать по комнате и встали на страже сна своего мастера и его любимого. Они улыбались.
Звезды с высоты смотрели на своего мастера, обнимающего любимого. Они улыбались.
Пространство всколыхнулось – они вернулись. Оно хищно оскалилось.
Огонь вздрогнул – они снова здесь. Вспыхнула безудержная ярость.
__________________________

Мужчина с серебряными волосами открыл глаза, холодные как лед.
– Они проявились. Оба.
– Я чувствую, – зеленые глаза сощурились в предвкушении.

P.S.
Огромный респект от всего темнокоролевского сердца и низкий поклон всем, кто дочитал сие творение до конца! Продолжение уже в работе.
Ну вот, яд выпит, стенка для битья о нее головой приготовлена, тапочки кидайте – в хозяйстве пригодятся. С нетерпением жду отзывов. Пишите! hellmaid@yandex.ru Конструктивная критика принимается и приветствуется! Ну, а похвала всегда приятна ^_^. В любом количестве!