Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Hellmaid

Шутки памяти прошлых жизней. Пробуждение.

Часть 3.
Призраки прошлого.
__________________________

Глава 3.1.
Проклятый старый дом.
__________________________

Подходящий автомобиль отыскался довольно быстро.
Расправиться с сигнализацией и завести «железного друга» Натаниэлу не составило труда (очевидно, сказывался немалый опыт, но об этом Джереми решил побеседовать позже).
Закоулками, избегая постов местных аналогов ДПС, они пробрались по окраине города и выехали на другое пригородное шоссе. Впрочем, японские братья рыцарей полосатых палочек не проявляли интереса к пустой дороге.
Натаниэл сжался на сиденье, усталость наваливалась на израненное тело все сильнее. Собрав остатки воли, он указывал повороты и пытался не спать.
– Да, я здесь бывал, – ответил он на незаданный вопрос. – Давно, правда, но здесь мало что изменилось.
Остановившись перед очередным поворотом, Джереми с сомнением изучал неприметную дорогу – никаких указателей или намеков на то, куда она ведет.
С первого взгляда было видно, что по ней уже очень давно никто не ездил.
– Ты уверен, что нам сюда? – уточнил Джереми.
– Ага, – только и сказал Натаниэл. Сил говорить уже не было – все уходили на борьбу с самим собой: не уснуть прямо здесь и сейчас.
Через пятнадцать минут петляний по отвратительной дороге на максимально возможной в таких условиях скорости, они вылетели к двухэтажному особняку, окруженному лесом со всех сторон. Обеспеченная Джереми тряска на дороге (достойной звания «русская проселочная») немного разбудила Натаниэла. При взгляде на дом губы его осветила слабая улыбка.
– Щель у наличника. Справа внизу, – прошептал он.
Джереми выскочил из машины, отыскал ключ и со скрипом несмазанных петель распахнул дверь. В нос ударил запах старого дома. Сразу ясно – здесь давно никто не жил. Забежав в первую комнату, оказавшуюся гостиной, Джереми аккуратно снял покрывало с кушетки, стараясь поднять как можно меньше пыли, и помчался обратно к машине.
Напарник сидел, закрыв глаза и откинувшись на подголовник.
– Давай, Нат, пошли. Там отличный мягкий диван, – Джереми чувствовал себя полным идиотом, уговаривая его, но остановиться уже не мог. – Давай же. Я один твою тушу не доволоку!
Кое-как, с вялой помощью раненого, Джереми удалось довести его от машины до крыльца. А дальше были ступеньки. Целых пять. Джереми попытался втащить почти отключившегося напарника, но семьдесят килограммов против восьмидесяти пяти явно не котировались.
– Нат, – взмолился Джереми, – ну помоги мне хоть чуть-чуть.
Боевик со стоном сделал последнее усилие, доковылял до дивана и рухнул на него, утащив за собой и Джереми. При этом блондин упал прямо на плечо напарника. Хорошо, хоть на здоровое. Тут же попытался выкарабкаться, минимально беспокоя раненого.
– Никто не знает об этом доме, – шептал Натаниэл уже почти во сне, слабый голос был не громче шороха листопада. Говорить получалось лишь короткими фразами.– Здесь не найдут. Все на автономке. Можно включать.
– Хорошо, Нат. Теперь спи.
Джереми, наконец, выпутался из-под рук Натаниэла и пошел осматриваться. В первую очередь нужно было заняться раной. На кухне находился пульт управления автономной станцией, обеспечивающей коттедж электричеством и водой. Далеко не последнее слово техники, но для дома отшельника – просто замечтательно. Разобравшись с устройством, Джереми пустил воду и включил плиту. Кран поприветствовал нового жильца фонтаном рыжей воды. Когда своеобразный поток приветствий очистился, Джереми набрал воды в миску, найденную в столе, и поставил на огонь.
Оставив воду закипать, он загнал машину в гараж. Хоть посторонних глаз не было в радиусе несколько километров, все равно не хотелось маячить краденой машиной – спутниковое наблюдение еще никто не отменял.
В гараже на две машины одно место было занято чем-то накрытым брезентом. Заглянув под него, Джереми разглядел нечто красно-спортивное. Более подробно вникать в детали сейчас было некогда.
Вернулся на кухню он вовремя – вода закипела. Кое-как охладив ее, перенес емкость в гостиную и расположился рядом с кушеткой.
Теперь в относительно спокойной обстановке можно было вплотную заняться раной.
Срезав наспех наложенную повязку и пришедшую в негодность рубашку, Джереми бросил окровавленные тряпки на пол и осмотрел рану. На пару сантиметров ниже ключицы и слишком близко к плечу, чтобы задеть легкое. Хрипов нет, кашля кровью тоже. Так что надо отдать должное прыткости Натаниэла – так удачно подставиться под пулю. Теперь осталось достать этот кусок свинца. Познания Джереми в медицине значительно превосходили обязательный курс медицинской подготовки, но сейчас в полевых условиях, подручными средствами… Он мысленно пожелал себе удачи и поблагодарил высшие силы за то, что Натаниэл без сознания и ничего не почувствует. Или хотя бы боль не будет ощущаться в полную мощь.
Проделав неприятную работу по извлечению пули, Джереми обработал и перевязал рану. Натаниэл за время операции ни разу не пришел в сознание, только иногда тихо стонал.
Укрыв страдальца своей рубахой, Джереми решил немного осмотреться – похоже, в этом доме им придется задержаться.
На первом этаже находились гостиная, кухня, библиотека, кабинет, огромная ванная комната, веранда и крытый бассейн. На втором – спальни, ванная поскромнее, на мансарде одна пустая комната, в подвале – еще один кабинет и лабораторное оборудование, при виде которого глаза Джереми загорелись исследовательским интересом. Пошуровав в подвале, Джереми к превеликой своей радости обнаружил, чем восстановить силы напарника. В химии он разбирался очень хорошо, а смесь была достаточно проста в изготовлении. Правда, некоторые из реактивов не подлежали использованию из-за длительного срока хранения, но из того, что осталось в сохранности, Джереми смог приготовить задуманное. Окрыленный успехом, он оставил чудо-смесь на кухне и принялся за проверку снаряжения на предмет наличия следящего оборудования.
__________________________

Глава 3.2.
– Пациент, не занимайтесь самолечением. Доктор сказал в морг, значит в морг.
__________________________

Из гостиной раздалось копошение, глухой удар, красочные ругательства и шипение сквозь зубы.
«Проснулся, – сделал вывод Джереми и, взглянув на часы, удивился. – Рано. Полтора часа проспал».
Прихватив кружку с собственноручно сваренным зельем, он пошел в гостиную с конкретным намерением прекратить самолечение.
Натаниэл сидел на полу, привалившись спиной к кушетке, прижав левую руку к больному плечу,  и издавал странные звуки, похожие на шипение разъяренного кота.
– Почему меня не позвал?
– Не нужна мне нянька, – огрызнулся боец.
– Натаниэл, ты невыносим, когда ранен, – вздохнул блондин.
– Только когда меня всерьез пытаются убить, – поправил Натаниэл.
Джереми присел рядом и протянул кружку. Шатен рефлекторно потянулся правой рукой, зашипел от боли, привел несколько изощренных эпитетов относительно рыжего снайпера (особенно понравилось «рыжее полено гнилой сакуры, чтоб все лепестки разом посинели»), выхватил злосчастную кружку левой рукой и подозрительно принюхался.
– Пахнет дохлятиной, - пробурчал несчастный страдалец.
– Самая лучшая дохлая мышь и только для тебя, – в тон ему отозвался лекарь.
Натаниэл уставился в серьезные глаза напарника с неподдельным страхом. Кружка в руке мелко задрожала.
– Блин, Джей, ты так шутишь, да?
Ужас так забавно исказил обычно веселые сапфиры глаз, что Джереми не выдержал и улыбнулся.
– Нет там мышей, ни живых, ни дохлых. Пей. Я могу добавить ароматизатор, но это снизит эффект, а мне кажется, ты намерен быстрее вылечиться.
Вздохнув со скорбным видом Иисуса на кресте, Натаниэл поднес кружку к губам и сделал осторожный глоток. Потом титаническим усилием воли заставил себя выпить все. Джереми принял опустевшую кружку и ободряюще потрепал друга по здоровой руке. Тему ингредиентов он благоразумно решил не развивать – ни к чему Натаниэлу знать полный состав зелья. Цвет лица здоровее будет.
Шатен опять попытался встать.
– Тебе сейчас лежать надо.
– И аквариум на кушетке устраивать? – опять огрызнулся он.
– Обопрись на меня.
С помощью Джереми Натаниэл доковылял до ванны. Не допустив напарника внутрь, он даже ухитрился не упасть, ничего не разбить и самостоятельно по стеночке выбраться обратно. С волос вокруг лица капала вода, в целом Натаниэл даже выглядел чуть бодрее.
Самостоятельно доковыляв обратно к кушетке, боец покопался в груде сваленного рядом с ней обмундирования, выудил искомую ампулу и молча протянул напарнику. Тот без лишних разговоров вколол другу анаболик.
– Не в обиду будет сказано, но как-то быстро ты очнулся после «воскресителя», – заметил Джереми. – И действие лекарств проходит скорее, чем должно бы.
– У меня вообще метаболизм шустрее, чем у остальных, – нехотя ответил Натаниэл. – И регенерация такая, что ящерица обзавидуется. Так что, раз сразу не загнулся, быстро отживею.
Тон шатена пресекал все поползновения развить тему аномальных свойств его организма.
– Мои предложения, – перевел разговор аналитик, – очень тщательно проверить все снаряжение на наличие жучков. Хоть командующий и сказал, что чисто, я поверю, только когда сам проверю, извини за банальность. Если найдем что-нибудь – бросать все и сматываться, если нет – избавиться от угнанной тачки и затаиться здесь, как мыши под веником.
– А машину-то зачем?
– Маловероятно, но хозяин мог установить на ней какую-нибудь хитрую поисковую систему на случай угона. Мы же в Японии, а они – хитрые бестии. Рисковать не хочу. За ночь ее пропажу я думаю, не обнаружили, а днем могут хватиться.
__________________________

Глава 3.3.
– Что, смертнички, покатаемся?
__________________________

Перебирая по ниточке все вещи, почти по винтику все снаряжение, придирчивый Джереми отобрал кучу всего, что вызывало у него хоть каплю сомнения, и сгрузил в угнанную машину. На замечания Натаниэла в духе «если б нас могли выследить по этим штукам, мы бы сейчас общались с группой захвата или микро бомбой – в зависимости от того, кто именно нас выследил», Джереми отвечал, что не хочет рисковать. А после его заявления: «При достаточном количестве времени, я мог бы выследить нас даже по погремушкам», Натаниэл решил напарника больше не доставать.
Завершив осмотр вещей, Джереми постановил, что вероятность слежки настолько мала, что он считает возможным оставаться в этом доме, но все подозрительное надо уничтожить подальше. Поняв, что спорить по этому вопросу бесполезно, Натаниэл заявил, что одного Джереми он не отпустит, и автомобиль вести одной рукой он сможет без проблем. А по сему, поедут они на двух машинах, и после уничтожения не угодивших Джереми вещей вернуться в особняк на обнаруженной в гараже красной «Феррари». К вящей радости Натаниэла машина завелась, даже тронулась с места, как будто для нее течения времени не существовало. В конце концов, Джереми предложил погавкаться в более спокойное время, а сейчас заняться переливом бензина из угнанной тачки в другую. Между делом, Натаниэл заметил, что по семейным преданиям прежний владелец всей этой роскоши рассекал на «красной ракете» по Токио, вгоняя в бешенство всех представителей дорожной службы, бессильных урезонить наглого миллионера. На этот раз аналитик промолчал, но сделал заметку на будущее – по завершении более срочных дел, с пристрастием допросить напарника по поводу этого дома и его хозяина.
По настоянию Джереми непригодное снаряжение и машина подлежали уничтожению в разных местах – чтобы никто не смог связать два события между собой. В итоге, около четырех часов утра, отъехав на достаточное, по мнению аналитика, расстояние, Натаниэл ждал в машине, а Джереми отправится в лес «аннулировать оборудование».
Натаниэл сидел за рулем красного спортивного монстра и не мог отделаться от ощущения, будто все это уже происходило раньше. Эта машина казалась безумно знакомой, несмотря на то, что до сегодняшней ночи он не ездил на ней ни разу. Во время предыдущего посещения особняка, он даже не прикасался к чуду техники – тогда она сразу вызвала в нем стойкое чувство антипатии, если такое определение вообще можно применить в технике. Сейчас машина необъяснимым образом манила его, звала прокатиться. Рокот двигателя, шероховатость руля, упругость педалей, характер переключения передачи… все так знакомо, как если бы он уже ездил на ней не один год.
Прервало поток спутанных размышлений появление Джереми. Его золотая шевелюра, приближаясь со скоростью бегущего человека, солнечным зайчиком маячила среди стволов древних великанов. Метров за пять до последнего дерева, напарник перешел на быстрый шаг. В уголках его губ притаилась легкая тень улыбки. Тем, кто его хорошо знал, она говорила о том, что блондин очень доволен выполненной работой. Поэтому Натаниэл решил не уточнять, что именно друг сотворил со снаряжением – он не сомневался, все исполнено в лучшем виде. В настоящий момент его больше беспокоило странное спокойствие, разлившееся по всему телу заботливым теплом. Несмотря на трудную ситуацию, в которой они оказались, Натаниэл не ощущал никакого напряжения. Было ли дело в лекарствах или в чем-то еще? Он не понимал, что происходит… откуда это необъяснимое чувство уюта… да именно так, уюта и домашнего тепла, охватившее его, когда он увидел блондина в дверях старого особняка. Подобное чувство испытываешь, возвращаясь домой из длительного путешествия, и тебя встречает самый родной человек. Тогда, засыпая «воскресительным» сном в салоне угнанной машины, он впервые ощутил, что это единственное место, о котором он мог бы сказать: «здесь мой дом».
Руки легли на опущенное стекло пассажирской дверцы, а вслед за ними появилось лицо, все та же полуулыбка на тонких губах, прямой нос, взгляд чистой бирюзы исподлобья, золотая челка, в беспорядке разлетающаяся от дыхания ветра. Над скрещенными руками мелькнула бледная кожа груди не скрываемая наполовину расстегнутой рубашкой (обнаруженной в шкафу особняка).
– Медитируешь?
Натаниэл моргнул, отгоняя наваждение, предпочитая считать, что дело все-таки в побочном эффекте лекарства.
– Вроде того. Куда дальше?
– Взрывать машину нельзя – много внимания привлечет. В обрыв тоже лучше не сбрасывать. Лучше всего затопить в тихом месте.
– Есть тут недалеко подходящий заливчик, – Натаниэл с усилием отвел взгляд от покачивающегося на ветру армейского жетона на шее друга.
– Ты как? Ехать сможешь? – в голубых глазах на секунду мелькнула хорошо спрятанная тревога.
– Конечно, – как можно небрежнее отозвался напарник. – На педали давить, да баранку крутить – не велико дело!
Хмыкнув, Джереми направился к доживающей свои последние минуты технике.
Сильный порыв ветра взлохматил его волосы, набросив густую гриву на глаза, Джереми подхватил их рукой, не давая разлетаться. Поняв, что столь интересные золотые нити пленили, ветер решил поиграть с рубашкой, взметнул легкую ткань, обнажая светлую кожу над талией. Воздушные потоки словно залюбовались изящными линиями стройного тела, кружили вокруг него, обвивая и щекоча прикосновениями, и обиженно взвыли, когда понравившаяся игрушка юркнула в железную коробку.
Натаниэл моргнул, выдохнул, закрыл рот, мысленно обругал себя на трех языках и, рыкнув сквозь зубы, рванул с места.
«Да что этот мальчишка себе позволяет! Нарочно провоцирует?! А с чего бы это тебе, волноваться о том, как бы не поддаться на провокацию, а?» Шипению, вырвавшемуся из горла шатена, позавидовал бы даже дракон, окажись он чисто случайно поблизости.
Минут двадцать он несся на красной ракете, игнорируя все мыслимые правила дорожного движения. Джереми следовал за ним на второй машине и ругался сквозь зубы, попутно придумывая цензурные эпитеты, применимые к бедовому напарнику. Они как раз нагоняли груженный трубами длинномер, когда впереди показался поворот. Воспитанный Джереми не удержался от нецензурных выражений, когда напарник не сбавляя скорости и не уступая дороги грузовику, влетел в поворот. Джей готов был поклясться, что край красного капота даже вильнул перед задними колесами длинномера, заехав под трубы. Выражения, произнесенные водителем фуры, блондин мысленно добавил к составленному ранее списку.
Пообещав себе отвести душу пинанием длинноволосого лихача, он постарался успокоиться.
Через полчаса бешеной гонки они остановились у старого причала. Едва затормозив, Джереми вылетел из машины и подскочил к «Феррари». Натаниэл сидел, опустив голову на руль и тяжело дыша. Но блондин был слишком зол, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
– Ты что вытворяешь? – распахнув дверцу, прошипел он.
– Отдыхаю, – невозмутимый голос напарника еще больше бесил.
– Тебе вообще знакомо понятие «не привлекать внимания»?
– Вообще-то нет. Не бушуй, Джей. Надо ту колымагу в воду спихнуть. Причалом уже давно никто не пользуется – рядом есть крупнее и удобнее. Так что про этот давно забыли, и ее не скоро обнаружат. Если вообще найдут.
– Понял, не баран, – огрызнулся Джереми и захлопнул дверцу.
Натаниэл попытался выбраться и помочь, но был послан… сидеть в машине.
Избавившись от стального помощника в нелегком деле побега, Джереми вытолкал напарника на пассажирское сиденье с аргументом:
– А то еще под один длинномер заедешь.
– Я под него не заезжал, – попробовал оправдаться тот.
– Мне сзади было лучше видно.
– Ну, это твое мнение.
– Да, и я останусь при нем. А тебе как раненому нечего напрягаться. А то осложнение будет. На голову. А она у тебя и так не совсем здоровая.
Вот так мирно переругиваясь, друзья покатили обратно.
После пятиминутной возни и шипения, Натаниэл откинулся в кресле, закинув ноги на приборную панель. На пару секунд отвлекшись от дороги, Джереми глянул на напарника. Только он мог развалиться с таким изяществом и грацией в, казалось бы, совершенно неудобной позе. Эта машина словно была создана специально для него. Глаза прикрыты, ветер шевелит роскошные волосы, пальцы отбивают ритм по опущенному стеклу. И опять это ощущение дежавю. Словно все это уже было.
…Была такая же ночная поездка. Кажется, тогда он забирал основательно набравшегося шатена из земного бара и транспортировал в его токийский особняк, так как в его тогдашнем состоянии самостоятельно использовать портал синеглазый шатен не мог. Да и рисковать ценной для королевства шкуркой ему бы никто не позволил: мало ли какие координаты точки выхода он задаст от больной головы, и ищи его потом на рогах снежного дьявола. Вот и пришлось трезвому другу протянуть руку помощи непутевому балбесу. Впрочем, не в первый раз. Да и не в последний, учитывая его характер и привычки. Поэтому мчались они на красном дорогущем японском монстре среди ночи по пустому шоссе.
Шатен удобно устроился в кресле, забросив ноги на приборную панель и похоже уснул.
Водитель вздохнул. Порталы – замечательный способ перемещения, но совершенно не хотелось надрываться, телепортируя себя, друга, да еще и машину в придачу. А если бросить его «любимую, обожаемую, самую лучшую в мирах Ферьку» на стоянке бара  – так синеглазый красавчик может и Звездным светом долбануть с бодуна… бывали прецеденты…
Но разве это было? Не могло быть! Они же познакомились только на базе. Память прошлых поколений? Джереми не верил в реинкарнацию, но в данном конкретном случае иного объяснения не находил.
__________________________

Глава 3.4.
Shinigami.
__________________________

Во второй раз дорога к особняку уже не казалась Джереми отвратительной. Очевидно, прежний владелец особняка очень любил уединение и совершенно не терпел гостей, званных и незваных. Вот и создал видимость полного запустения, чтобы отвадить любопытных. Дорога оказалась неезженой на первый взгляд. Аналитик был уверен, что проехав по ней еще пару раз он определит «фарватер» полностью.
Натаниэл к концу поездки совершенно сник, даже отшучивался как-то вяло.
– Поешь в гостиной или на кухне? Потом наверху комнату уберу, там поспишь.
– Добрая ты фея, – улыбнулся Натаниэл.
– Будешь обзываться – не стану помогать, – спокойно предупредил Джереми.
– Пошутил, – боец поднял руки жестом «сдаюсь» и тут же поморщился от боли. – На кухне.
Добуксировав его до кухни и усадив за стол, Джереми извлек пайки, выданные на базе. По его расчетам своих запасов хватит дня на три. А за это время можно что-нибудь придумать на счет добычи пропитания.
Рукава великоватой рубашки постоянно мешались. В конце концов, бросив раздражающую тряпку на спинку стула, блондин искоса наблюдал за напарником, поедая свою порцию. Интересно, вот что значит прирожденный боец: из пистолета стреляет одинаково хорошо с обеих рук, гранаты кидает – тоже, а ест левой рукой с бааальшим трудом. Тем не менее, помощь Джереми предлагать не стал – интуиция подсказывала, что Натаниэл не будет питаться «с ложечки» даже при смерти – слишком гордый, чтобы показать свою слабость.
Оставив напарника сражаться с едой один на один, Джереми поднялся на второй этаж и занялся поверхностной уборкой одной из спален. Помимо огромной кровати с резными столбиками, в комнате у стены справа был камин и пара кресел перед ним, разделенных низким столиком. У левой стены, закрывая ее почти полностью, стоял огромный шкаф с зеркальными дверцами. Дальняя стена была занята большим панорамным окном и дверью, ведущей на балкон.
Когда он посчитал, что комната достойна того, чтобы в ней спали уставшие до полусмерти беглецы, Джереми спустился на кухню. Напарник уже разобрался с едой, употребив по назначению, и сейчас буравил ненавидящим взором ложку, будто она была виновна в его ранении.
Натаниэл с помощью блондина добрался до постели и под упрямым взглядом напарника позволил вколоть себе еще дозу обезболивающего пополам с заживляющим. Рана от нагрузки опять кровоточила, и Джереми принялся ее перевязывать.
– Ты пули достал?
– Нет, там оставил, – рыкнул «лекарь» на неблагодарного пациента.
– Тогда точно заживет, – усмехнулся Натаниэл. – Спасибо.
Собравшаяся после предыдущей язвительной фразы морщина между золотыми бровями разгладилась – долго злиться на этого обормота было невозможно.
– Как ты его почуял?
Другу не потребовалось пояснять, кого он имеет в виду.
– Сам не знаю. Интуиция, – тихо сказал Натаниэл, низко опустив голову так, что волосы упали на глаза.
– Спасибо, Натаниэл. Но не стоит больше из-за меня так рисковать.
Тот ничего не ответил, слегка удивив Джереми, ожидавшего очередной подколки.
– Теперь отдыхай. Я дверь не буду закрывать. Зови, если что понадобится.
Джереми поднялся с кровати и вышел, не заметив взгляда, устремленного на него. И хорошо, иначе бы всерьез задумался: остаться ли здесь или добровольно сдаться на милость якудза.
А Натаниэл заворожено наблюдал, как перекатываются при ходьбе мышцы обнаженного торса. Совершенная фигура, ничего лишнего. Светлые вьющиеся волосы немного длиннее, чем он обычно носит, в меру широкие плечи, прямая спина, узкая талия, мышцы, гармонично развитые ежедневными тренировками. Штаны от «ниндзявского спецкостюма» подчеркивали стройные ноги и упругую филейную часть… Черт, Нат! Тебя же никогда не беспокоили мужские задницы, пусть даже такие симпатичные. Или это ранение дало осложнение на мозг и ориентацию?! Мысленно обругав себя, Натаниэл все же покраснел, вспомнив как во время перевязки, спрятавшись за ширмой собственных волос, восхищенно разглядывал рельеф мышц «медперсонала» – это отвлекало от боли.
– Вот дьявол! – ругнулся он вслух.
Скрывшаяся за дверью светлая голова снова  появилась, представив горящему взору также  одну руку, плечо и часть обнаженного живота.
– Что-то случилось? – участливо поинтересовался ангел-искуситель, сам не подозревающий о своем статусе.
– Нормально, – борясь с собой, прошипел Натаниэл.
Плечо дернулось вверх-вниз – мол, как знаешь, и исчезло вместе с остальным телом.
Натаниэл еще долго смотрел туда, где только что был Джереми и размышлял над причудами собственного сознания. Не то, чтобы он яро ненавидел гомосексуализм, просто никогда не рассматривал это явление как постоянное применительно к себе. Ну, нравятся другим мальчики, так что с того? У всех свои причуды. Сам он на мальчиков не велся… Если быть уж совершенно точным, то следует уточнить: мимолетные увлечения молодости не считаются… Потому что не было подходящего? А Джереми, значит, подходящий? Да на базе табун таких жеребцов, и вообще население почти сплошь мужское, так ведь нет – на базе он ничего подобного не чувствовал. Может, этот дом так влияет? О дядьке Масато ходили разные слухи, один другого краше…
А может объяснение еще проще – Джереми напичкал раненого всяческими лекарствами для скорейшего выздоровления, а они вместе оказали такой забавный эффект на подсознание. Фрейда бы сюда – радости старичка не было б предела.
Натаниэл усмехнулся своим мыслям. Знал бы Джереми, о чем он сейчас размышляет – врезал хорошенько, чтоб не повадно было. И правильно бы сделал. Надо думать о том, как выбраться из этой каши живыми и по возможности невредимыми, а не о напарнике с его упругой з… мускулатурой.
– У-у-у, – взвыл Натаниэл, швыряя подушку туда, где ему еще виделся силуэт полуодетого блондина. Рефлекторно он кинул ее правой рукой, которая не замедлила напомнить, что с раненными конечностями так не обращаются. Теперь несчастный завопил уже от боли.
На лестнице раздались торопливые шаги, и в дверях появился Джереми. С пистолетом в одной руке и шприцем в другой. Окинув быстрым взглядом комнату, он поставил пистолет на предохранитель, засунул за ремень брюк и нарочито медленно подошел к больному. Взгляд последнего плохо фокусировался от боли. Джереми без пояснений вогнал иглу в тело и впрыснул содержимое шприца.
– Команда. Была. Спать, – холодная бирюза не терпела возражений.
Очевидно, боль что-то заклинила в сознании бойца, потому что он совершенно бесшабашно заявил:
– Джей, а ты знаешь, что похож на ангела?
– Ангела смерти, если ты не угомонишься и не уснешь, – серьезный тон, однако на дне голубых глаз прячутся смешинки.
– Понял, синигами мой персональный. Я уже сплю, – сквозь боль засмеялся Натаниэл.
– Синигами? – бровь цвета темного золота скептически изогнулась.
– С японского можно перевести как «бог смерти», – пояснил Натаниэл и мгновенно став серьезным продолжил: – Спасибо за все, Джей… Эти лекарства на меня странно действуют. У меня никогда не было такого ответственного и надежного напарника. И ты извини, если я какую-нибудь чушь буду нести.
Слишком несвойственным Натаниэлу был этот серьезный взгляд.
– А у меня никогда не было в напарниках такого обормота, – улыбаясь, заявил Джереми.
Он встал и пошел к двери, но у самого выхода оглянулся, положив руку на косяк.
– Ты мне жизнь спас. За мной долг. Так что помочь тебе сейчас – самое малое, что я могу сделать. Зови, если что понадобиться.
– Ангел, – улыбнулся Натаниэл исчезнувшему хранителю.
В кабинете на первом этаже Джереми обнаружил массу интересных книг и древний компьютер. Машина оказалась в рабочем состоянии, кроме того, обнаружилась выделенная линия и спутниковое телевидение. Первым Джереми решил не пользоваться, пока не выяснит у Натаниэла, что это за дом, а вот ТВ могло пролить свет на ситуацию.
Посмотрев новости по различным каналам, он нигде не увидел их фотографий или фотороботов, что немного радовало. Впрочем, о разборках мафии тоже не говорилось – это напрягало. Отключив компьютер, Джереми с наслаждением потянулся. Наручные часы показывали начало четвертого часа дня.
Решив, что на сегодня с него хватит деятельности, аналитик поднялся наверх. Натаниэл спал. Не желая его беспокоить, Джереми нашарил в шкафу плед и с ногами забрался в кресло перед камином.
Через десять минут устоявшуюся за годы тишину токийского особняка Масато Сенджойна нарушало лишь сопение на два голоса.
__________________________

Натаниэл проснулся о жажды. Взглянув на часы, тихо присвистнул – проспал весь день, и самое удивительное – не выспался. Впрочем, учитывая сколько в его крови лекарств, это не удивительно.
Кое-как выбравшись из-под одеяла, он заметил свернувшегося в огромном кресле напарника. Стараясь его не разбудить, он спустился на кухню, отыскал бутылку минералки, которую они обнаружили в краденой машине, разом осушил половину и прихватил остатки в спальню.
Луна в третьей четверти низко висела над лесом, заливая своим призрачным светом комнату, ставшую временным пристанищем двух беглецов. В серебристом свете небесного странника ночи блондин, закутавшийся в плед, выглядел совершенно по-другому. Не было всегда собранного и серьезного воина-аналитика, просчитывающего все на пять ходов вперед. Сейчас он походил на свернувшегося клубком уставшего котенка. Улыбнувшись, Натаниэл подумал: «Главное – Джереми не проговориться: или обидится, или засмеет».
Он осторожно убрал упавшую на глаза золотистую прядь. По кончикам пальцев защекотало тепло, исходящее от бледной кожи. Почти невесомое прикосновение, но парень его почувствовал и проснулся.
– Натаниэл, ты чего вскочил? – сонно моргал он, отчего сходство с сонным котом еще больше усилилось.
Шатен спрятал улыбку в уголках губ. 
– Пить хотелось. Будешь? – он протянул открытую бутыль.
– Спасибо, - спросонок не заметив странного настроения напарника.
Джереми сделал пару глотков, отставил тару и с наслаждением потянулся. Все-таки кресло не было предназначено для сна.
– Перебирайся на постель, – предложил шатен.
– Ну не знаю, – протянул Джереми. – Вдруг во сне рану задену…
– Ты смеешься? Да на этом дроме трое потеряться могут.
– Обещаешь не домагиваться? – Прищурился Джереми.
– Я?? Да когда я давал повод? – Возмутился Натаниэл. Не очень правдоподобно. В глубине его глаз озорно плясали чертенята.
– В палатке перед штурмом, – отбрил блондин.
– Не буду. Честное скаутское, – пообещал Натаниэл.
– Ты и скаутом никогда не был, – добил напарник.
– Как догадался? – На этот раз искреннее изумление.
– А я наблюдательный. Ладно, черт с тобой. Давай спать.
Джереми утянул с собой плед, пожертвовав больному одеяло. Натаниэл улыбнулся, но промолчал.
__________________________

Глава 3.5.
По ту сторону Вечного сна.
__________________________

Просыпаться совершенно не хотелось. Тепло, уютно… и совершенно не за чем вылезать куда-то. Он поудобнее обнял подушку. Подушка была теплой, приятно пахла и равномерно покачивалась вверх-вниз. Не типичное для тряпично-перьевого изделия поведение… Не желая вникать в подробности, он попытался устроиться получше. Подушка отозвалась тихим стоном, который заставил приоткрыть один глаз и оценить обстановку. В поле зрения оказалась пульсирующая жилка на смуглой шее. Он перевел взгляд выше. Красивые линии подбородка. Тонко очерченные губы едва заметно подрагивают. Под его взглядом, они шевельнулись, произнося короткое слово, но слишком тихо, чтобы можно было расслышать. Взгляд скользнул дальше. Прямой нос, веер пушистых ресниц, перечеркнувшие лоб каштановые пряди… Каждая черта была красива сама по себе. Вместе же они создавали нечто совершенное. С самого первого дня знакомства с ним, он удивлялся – как можно быть настолько завораживающим. Его красота потрясала, его хотелось видеть снова и снова. И вот сейчас он мог безнаказанно наблюдать и не быть замеченным.
Блондин чуть приподнял голову со служившего ему подушкой плеча шатена для лучшего обзора. Рука самопроизвольно потянулась к точеным чертам, провела по совершенной линии скулы.
Уголки чувственных губ дрогнули.
– Джедди…
Едва различимый шепот во сне.
Чужое имя окончательно смело остатки сна.
Джедди?.. Знакомо до дрожи…
Пока он лежал с открытыми глазами и решал, показалось ему или нет, и что за странные эмоции овладели им, напарник снова что-то пробормотал во сне.
– Натаниэл, – позвал Джереми. Никакой реакции не последовало.
Снова неразборчивые слова. Можно списать на беспокойный сон и не обращать внимания, но уж слишком несчастный у него голос. Кошмар снится.
– Натаниэл, – Джереми потряс его за локоть.
Рука оказалась холодной, а желаемого результата опять не получилось.
Блондин потянулся к лампе на прикроватной тумбе, но свет тоже не разбудил друга. На лбу блестели бисеринки пота, хотя кожа казалась ледяной. Голова Натаниэла метнулась в сторону, сбросив руку напарника.
– Натаниэл, проснись, – позвал Джереми, и снова ответа не последовало.
Схватив за плечо, он хорошенько тряхнул товарища, но тот лишь пробормотал что-то. Руки его метнулись, пытаясь отцепить от себя Джереми, голова моталась по подушке.
– Нат, да очнись же ты! – аналитика начала охватывать паника. Нормальный человек давно уже проснулся бы, даже от очень крепкого сна. Натаниэл брыкался еще сильнее. Бормотание становилось все громче.
– … рилка… сука, – разобрал Джереми.
– Да, Нат, очень содержательно! Ну, все. Ты меня достал.
Джереми уселся верхом на боевого товарища, опершись одной рукой на его грудь для равновесия и прижав его руки к бокам своими ногами, чтоб не брыкался. Свободной рукой он отвесил парню пару оплеух.
Это лишь снизило громкость, но не разбудило. Натаниэл продолжал метаться в кошмаре.
– Вечн…ном… не прощу! – вдруг завопил он. Похоже, что ему безумно страшно. Брови сдвинулись к переносице, прочертив морщину на лбу. Мелькнувшая обида сменилась гневом... дикой яростью.
Джереми положил ладонь на лоб друга. И вдруг, будто что-то толкнуло его в спину, он наклонился к лицу Натаниэла и коснулся губами напряженной складки между бровей – там, где теоретически находится третий глаз. Кожа была ледяной и соленой.
В тот же миг, когда его губы коснулись кожи, он перенесся в сон. Он заново переживал кошмар наяву вместе с тем, в чьем теле оказался, чьими глазами смотрел, чужие чувства завладели им…
…Скудно освещенное помещение. Огромное, судя по акустике. Толпа человекоподобных, и не очень, существ оставляет свободным полукруг перед возвышением с каменным троном. С того места, где я сейчас нахожусь этого не видно – просто знаю, что так есть. Пробиваю себе дорогу в первый ряд, энергично работая локтями.
А по залу волной прокатился до скрежета зубовного противный голос:
– Ты провалил очередное задание. Ты бесполезен.
«Дура коронованная», – проносится в голове.
Толпа по мере приближения к цели становится плотнее.
«Если возьмусь за меч – точно убьет. Обоих».
Приходится проталкиваться так.
– Ваше величество, прошу, дайте мне последний шанс, – такой знакомый голос. - Теперь, когда я знаю…
– Молчать!!! – от этого вопля ежатся даже существа с самыми крепкими нервами.
«Я же тебя предупреждал, Иллюзорный. Так нет ведь, поперся один».
Как жутко знать все, что будет, и быть не в силах ничего изменить.
«Если бы ты только позволил тебя сопровождать! Да если бы хоть не блокировал мои телепорты!.. Звезды, проклятье Изначальных, знают все...» – проносились в голове мысли.
Еще чуть-чуть. Только бы добраться до центра и можно будет его выгородить, наплести что-нибудь этой клыкастой стерве и спасти его.
«Не успеешь», – приходит шепот. Многоголосый. Будто тысячи созданий заговорили одновременно. Хотя никто в зале не произнес ни слова.
«Ненавижу вас, звезды! – безмолвный вопль. – Знаете все и не даете ничего изменить».
«Ты не можешь вмешиваться, – все тот же шепот. – Ты можешь только наблюдать, это твое проклятье за знание».
«К дьяволу такое знание!»
«Странно слышать такое ругательство от представителя твоей расы», –  ехидный шепот.
«Пшли песчаному ящеру в … », – и словно тяжелая железная дверь рухнула в сознании, отсекая себя от мерзкого шепота.
Иногда я их люблю, а иногда ненавижу – вот как сейчас. Ненавижу, когда они правы.
Не успею. И не успел бы никогда. Потому что так было предрешено.
«Бериллка! Ты сука!!!»
– НАКАЗАНИЕ – ВЕЧНЫЙ СОН!!!!
Мощный выброс энергии. Сжавшиеся твари. Хорошо, так их проще обойти.
Наконец-то. Последняя йома – пшла вон с моего пути!
Вот он. И поток разрушительной энергии уже летит к нему.
Пытаюсь поставить блок. Мало времени. Не успеваю сконцентрировать поток. Знаю, что не поможет, но все равно пытаюсь. Слишком поздно. Как ОНИ и напророчили.
Энергия королевы сносит мой наспех слепленный блок, как пылинку – значит, и сама она не заметила моего вмешательства.
Его тело замирает, пространство густеет вокруг него, превращаясь в кристалл.
– Вечным сном! – ужас охватывает душу холодным щупальцами. И рычание: – Не прощу!
Сознание разделяется на два: одно разрывается от боли, наблюдая за страшной казнью – обреченному никогда не выбраться, ему вечность сходить с ума в этом кристалле, не умирая, но и не обретая жизни. А другая часть сознания рационально замечает: хорошо, что все в легком коматозе от жестокой расправы – никто не заметил ни моего блока, ни опрометчивых высказываний.
– Итак, – разносится над залом противный скрипучий голос. – Миссию уничтожения этих дур в полосатых купальниках продолжит…
«На себя посмотрела бы…», – это мысленно, а вслух с улыбкой:
– Разрешите мне, Ваше величество.
– Разрешаю. Не подведи меня.
«Ага. Обязательно. Черта с два ты выиграешь эту войну. Я сделаю все, чтоб  испортить тебе праздник, – обе части сознания пришли к взаимопониманию. – Очень недальновидно с твоей стороны наживать врага в лице второго по силе мага королевства. Уж я расстараюсь…  Ради него».
Я знаю, что сейчас мои глаза горят красным демоническим огнем, и йомы расползаются подальше от меня – адское пламя верный признак того, что скоро кого-то, как говорят на той Земле, вынесут вперед ногами. И никому не хочется быть этим «кем-то». И пусть все думают, что я загорелся творческим энтузиазмом и смеюсь от радости и счастья оказанной чести. Пусть.
Телепортируюсь в твой замок. Здесь уже можно не скрываться.
Глухой блок на весь дом. Слуг твоих не стало еще раньше. Это хорошо.
Твой кабинет.
Раскрытая книга. Теперь уже не дочитаешь.
А это что?
Клочок бумаги.
«Прости», – твой почерк. Аккуратный и правильный, как ты сам. Разворачиваю.
«Я должен выполнить задание сам. Если не смогу – никудышный я воин, а такие не нужны королевству».
– Бака! – бумага воспламеняется в руке.
Останутся ожоги. И пусть.
– Ты мне нужен. Зачем ты не пустил меня?
Стул разлетается в щепки от столкновения со стеной. Стол – туда же.
Кулак врезается в стену. Еще. И еще. Пока камень не начал крошиться от ударов. Боль от раздробленных костей разносится по всему телу… Я ее не ощущаю… С душевной ей не сравниться…
– Зачем!!!! – крик разносится по всем коридорам пустого замка в пределах блока.
Слезы бегут по щекам… кровь капает из ран… теперь можно дать себе волю… блок послушно поглотит мою тайну. Ни к чему всем знать о слабости Звездного.
Лорды ведь ничего не чувствуют… Они не способны любить…
Джереми распахнул глаза. Его била крупная дрожь.
Когда взгляд сфокусировался, он увидел в нескольких сантиметрах перед собой испуганные сапфировые глаза, потемневшие до цвета индиго. И они были полны ужаса – животного, безоглядного, первобытного. Такое выражение было им настолько несвойственно, что Джереми не сразу признал их обладателя. А когда осознал происходящее – залился краской и скатился на пол.
– Джей? – вопросительно донеслось сверху. – Что это было?
– А сам не помнишь? – смущенный, а от того злой, буркнул Джереми, заметил про себя, что слишком часто он стал смущаться в последнее время.
– Нет, – сконфуженно выдал Натаниэл после паузы. – Ощущение будто кошмар снился. Но толком не помню о чем.
– Так и было. Я пытался тебя добудиться, но ты ни на что не реагировал.
Джереми сел и взглянул на Натаниэла. Тот приподнялся на здоровом локте и со смешанным чувством беспокойства и грусти смотрел на напарника. Только теперь Джереми заметил блестящие дорожки, бегущие от глаз Натаниэла к вискам. И тут же ощутил влагу на своих щеках.
– Что за чертовщина здесь творится?! – блондин принялся со злом вытирать щеки.
– Не знаю… Мне эти кошмары уже давно не снились, – тихо заговорил Натаниэл.
Джереми отметил про себя, что сейчас тот был сам на себя не похож – серьезный и грустный. Ни единой смешинки в глазах.
– После смерти родителей иногда, когда я засыпал, появлялось чувство, что сейчас мне опять приснится тот же сон. Пытаюсь проснуться, но ничего не получается. А потом – пустота. Просыпаюсь в холодном поту и ничего не помню из кошмара… Только иногда горло болит, как если бы я долго кричал, – совсем тихо добавил он.
Все время пока Натаниэл говорил, Джереми, не отрываясь, смотрел на него. Никогда он не видел напарника таким… беззащитным. Плечи ссутулились, голова низко склонилась, безуспешно пытаясь спрятать лицо за волосами. Глубокая грусть в глазах. Оказывается даже этим сапфирам ведома печаль. Обычно жизнерадостный голос сейчас походит на шелест листьев осенью, когда ветер уносит один за другим, их остается все меньше и перешептывание становиться все тише.
Эта история так вывела Джереми из равновесия, что он, поддавшись порыву, подсунул свою руку под ладонь Натаниэла, покоящуюся на кровати, и прижался к ней щекой. Натаниэл удивился, но промолчал. Ему не хотелось отпускать белокурого ангела никуда и никогда. Казалось, если он уйдет – кошмар повторится наяву. Натаниэл поднял свободную руку и, хоть каждое движение причиняло боль, прикоснулся к золоту его волос. Джереми все еще трясло от увиденного сна. Было что-то жуткое в том кристалле, пугающее до дрожи. И вмурованный в него блондин был очень знаком. Не хотелось даже думать, кого именно он напоминал.
Легкие прикосновения Натаниэла успокаивали. Теплые пальцы пробежались по щекам, стирая почти высохшие слезы. Джереми плакал вместе с Натаниэлом, вместе с лордом из сна.
Джереми не знал, стоит ли пересказывать кошмар напарнику.
– Ты говорил во сне. Я расслышал «вечный сон», – бросил он «пробный шар».
– Интересно, что это значит, – задумался Натаниэл.
«Не стоит», – решил Джереми. Почему-то замкнутое пространство небольшой спальни сейчас вызывало негативные эмоции, хотя клаустрофобией Джереми никогда не страдал.
– Может, прогуляемся, – вслух предложил он.
Натаниэл поежился, покосившись на ночное небо за окном.
– Не хочу сейчас на улицу… Не хочу видеть звезды. Не знаю почему, но сейчас не хочу.
– Ладно, как хочешь. А я, пожалуй, пойду вниз. Интересная здесь библиотека.
Закрыв дверь и прижавшись спиной к холодной поверхности, с трудом переводя дыхание, Джереми пообещал себе, что с сегодняшнего дня больше никогда не окажется в той постели. Да и в какой-либо постели с Натаниэлом.
– Надо срочно освободить вторую комнату, – решил он.
Необычные желания и эмоции приводили его в замешательство своей невероятностью и в тоже время… закономерностью, формирующей чувство правильности происходящего. Умом Джереми осознавал, что так не должно быть, но кроме разума было что-то еще, все увереннее диктовавшее свою точку зрения.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, он осмотрел комнаты на втором этаже. Две из них явно предназначались для гостей. А последняя сразу привлекла его внимание. Эта комната разительно отличалась своей современностью от всего остального особняка, выдержанного в готическом стиле. Кровать здесь была самая обычная, современный письменный стол, кресло, шкаф, книжные полки на стенах, стойка с подборкой научных журналов, правда очень старых. Только ростовое зеркало в старинной раме несколько выбивалось из общего ансамбля и больше соответствовало обстановке комнаты Натаниэла. И опять странное чувство дежавю посетило его. Комната будто манила его, приглашала расположиться в удобном кресле с любимой книгой.
Мотнув головой, Джереми решительно отогнал непрошенные мысли и принялся за уборку «своей» комнаты.
__________________________

Глава 3.6.
Холод.
__________________________

Уже давно напарник свернул бурную деятельность в одной из комнат…
Уже давно он ушел вниз…
Уже давно эхо его шагов растаяло в тишине ночи…
Натаниэл все не мог уснуть. Холодно и неуютно. Безумно одиноко.
Не покидающее ощущение чего-то ужасного.
Пронизывающий до костей холод.
А Джереми внизу мерзнет. Черт, он же там окоченеет до состояния айсберга. Почему-то от шального, неизвестно с чего появившегося сравнения сердце испуганно сжалось.
Выбравшись из постели, Натаниэл зарылся в шкаф и после непродолжительных поисков выудил еще один плед, по его мнению, наиболее приемлемый по соотношению ветхость/мягкость/теплопроводность. Завернувшись в него и прихватив с собой второй плед с кровати, он спустился вниз.
Как и предполагалось, Джереми обнаружился в кабинете на первом этаже.
Он сидел в глубоком мягком кресле и увлеченно читал. Длинные стройные ноги закинуты одна на другую, на коленях лежит раскрытая в начале объемная книга. Из-за нее выглядывает дорожка темно-золотистых волос и бежит вверх по плоскому животу. Армейский жетон на груди поблескивает в скудном свете настольной лампы. Изящные пальцы скользят по подбородку, наверное, помогая мыслям копошиться в очаровательной золотой голове. Непослушная челка, еще не полностью высохшая после душа, своевольно падает на лоб, отбрасывая тени на глаза, скрытые стеклами очков. Очки в тонкой оправе под золото… Натаниэла словно молнией полоснуло –он уже видел это. Очень давно. Даже не в этой жизни. Сюжет из его мечты.
…Он спустился встретить недавно назначенного Четвертого Лорда и обсудить с ним последний приказ королевы. Стоя на пороге кабинета, он любовался сидящим в кресле золотоволосым парнем в серой униформе. Единственным отступлением от правил в облике нового лорда были очки в тонкой золотой оправе – как он узнает много позже, тот был вынужден защищать глаза после одного неудачного эксперимента. Тогда, разглядывая сосредоточенного блондина в неофициальной обстановке, он впервые заинтересовался, как бы тот выглядел без этой надоевшей формы…
И вот сейчас ожившая мечта прошлого вычитывала что-то в очень старой книге, не замечая ничего вокруг. С угла, где стоял Натаниэл, складывалось впечатление, что Джереми одет только в очки и жетон. И, черт возьми, если это зрелище могло оставить равнодушной даже каменную статую. Натаниэл каменным не был, но в этот момент датчик движения мог бы определить его как статую.
Джереми перевернул страницу.
Натаниэл едва не застонал от совершенства, изящества и сексуальности этого движения.
…«Джедди никогда не осознавал, насколько он соблазнителен», – пронеслась мысль...
Джедди? Откуда взялось это имя? Кажется таким знакомым и родным, хотя раньше его не слышал. Натаниэл крепче стиснул плед, борясь с паникой. Что с ним происходит? Откуда эти странные воспоминания о том, чего никогда не было? Не было ведь? Джереми… Джедди… Кто ты? Кто я?
Периферийным зрением обнаружив гостя, блондин отложил книгу и направился к визитеру. Кстати, нижнее белье на нем все-таки было.
– Натаниэл, ты лежать должен. Зачем опять вскочил?
Вопрос остался без ответа.
Джереми подошел к соляному столбу Натаниэла и слегка потряс за здоровое плечо. Тот  огромным усилием воли заставил себя смотреть в глаза напарника.
– Эй, Натаниэл! Земля вызывает Ната.
– Я здесь, – отозвался тот после паузы. – Я тебе плед принес. Ты замерз, наверное.
Джереми повел плечами.
– Да есть немного. Спасибо. Не спится?
– После кошмара не по себе.
Натаниэл устроился во втором кресле рядом с тем, в котором сидел Джереми. А тот закутался в плед и с ногами забрался на нагретое место.
– Раз уж нам не спится, может наконец-то, расскажешь, где мы.
Натаниэл, подоткнув плед под ноги, устроился поудобнее.
– Это дом моего дядьки Масато.
Джереми удивленно поднял золотую бровь:
– Не заметно, что у тебя японские корни.
– Кого у меня в роду только не было, – усмехнулся шатен. – В общем, Масато Сендзейн был братом моей прабабки. Ходили даже слухи, что не родным, но, как бы то ни было, они очень дружили. Дядька был владельцем нескольких компаний, подолгу где-то пропадал, потом неожиданно появлялся. Пока во цвете лет не исчез окончательно. Компании отошли управляющим. Особняк остался бесхозным. Жить в нем боялись, поговаривали, что у дома злая аура, чуть ли не проклятье наложено.
С этим Джереми готов был согласиться, припомнив все приступы «чужих воспоминаний» и странностей с момента приезда в этот дом.
– В итоге собственность оформили на левую фирму и забросили, – продолжал напарник. –  Я сюда приезжал после смерти родителей, прятался от родни. Относительно нашей липкой ситуации могу заявить, что связать этот дом с моим именем сейчас невозможно – даже такой умник, как ты, не проследит всю цепь. Не дуйся, Джей, это был комплимент. Я считаю, что это самое тихое, безопасное и комфортабельное дно, на которое можно залечь в ближайшей перспективе.
– Тем более, других предложений все равно нет, – согласился Джереми. – Еды из наших пайков хватит максимум на три дня. Воды и электричества, я так понимаю, неограниченно?
Натаниэл кивнул.
– Что здесь с Интернетом?
Когда Натаниэл перечислил все характеристики, которые помнил, Джереми с довольной ухмылкой заявил:
– Отлично, нам подходит. Даже лучше, чем я ожидал. – Его рука, выскользнув из теплого кокона пледа, потянулась к ноутбуку. Натаниэл залюбовался красивыми плавными линиями его тела, но быстро отогнал эти мысли. – А теперь мы узнаем, что о нас говорят в мире.
Джереми застучал по клавишам, полностью отдавшись этому занятию. Натаниэл понял, что в ближайшее время отвлечь друга может разве что бомба, рванувшая в радиусе полуметра. А по сему, после недолгих раздумий, отправился на ревизию кладовки между кухней и гостиной – если память ему не изменяла, дядька Масато хранил свои запасы вина именно там.
__________________________

Глава 3.7.
Воспоминания о былом.
__________________________

Память его не подвела. Вдоль стен немаленькой кладовки выстроились стеллажи, от пола до потолка забитые разнообразными алкогольными напитками. При виде такого богатства, шатен умиленно вздохнул и двинулся на поиски лекарства от хандры, в которую его вгоняло их незавидное положение дичи в целом, и отсутствие явного и конкретного врага в частности.
Штопор отыскался на кухне, и вот красное полусладкое радует восхитительным букетом постепенно расслабляющегося шатена.
«Негоже такое вино хлестать на кухне», – рассудил Натаниэл и перебрался в гостиную, не забыв прихватить с собой бокал и бутылку.
За окном разгорался рассвет.
Пройдясь по комнате, Натаниэл содрал все защитные покрывала и вольготно расположился в одном из кресел, рядом с изящным столиком, на который и водрузил дорогую его сердцу бутыль вина. Взгляд упал на фотографию в рамке, стоявшую на столе. Никаких поясняющих надписей на обороте не было, но он и так знал, что это дядька Масато. Высокий мужчина на фотографии улыбался и, по всей видимости, был весьма доволен жизнью. Синие глаза сияют жизнерадостностью, каштановые волны волос струятся на ветру. В небрежной позе сквозит сила и уверенность в себе. И обожаемая им красная «Феррари» на заднем плане. В прошлый свой визит сюда, Натаниэл был еще подростком и не обратил должного внимания, но сейчас он понял кое-что из событий прошлого, неотрывно глядя на фотографию дядьки, жившего три поколения назад… ибо с защищенного стеклом глянца на него смотрел… он сам. Сходство было поразительным.
Натаниэл потянулся за вином, обнаружил, что бокал пуст. Наплевав на этикет – перед кем выделываться – отпил прямо из горла.
Погрузившись в воспоминания, он словно перенесся во времени на тринадцать лет назад.   
…Внезапная смерть родителей… похороны… толпа родственников с одинаково скорбными выражениями на лицах, и столь же лживыми. В каждой их фразе слышалась откровенная ложь…. Фальшь везде. Им не терпелось услышать текст завещания и свое имя в списке наследников… Первое и единственное появление перед советом директоров, унаследованной им компании родителей… «Вы слишком молоды, чтобы управлять такой огромной компанией, господин Натаниэл. Доверьте это профессионалам»… А потом грызня за опекунство – ведь его опекун мог распоряжаться огромной суммой… Ему было все равно. Для него не имела значения корпорация, деньги. Родителей не было с ним – остальное не важно… Он не помнил, сколько прошло времени, прежде чем в его доме появился адвокат семьи – единственный, кого волновали только интересы мальчика, оставшегося сиротой, и единственный, кто ему искренне сочувствовал. Разговор, состоявшийся в тот день, Натаниэл запомнил, потому что он изменил всю его жизнь.
– Натаниэл, я обнаружил еще одну часть завещания. Вы можете сейчас меня выслушать? – уточнил адвокат. Поначалу мальчик очень болезненно относился ко всем разговорам на эту тему. В последние недели он вроде бы успокоился и смирился, но лучше проверить.
– Конечно, – ни тени эмоции в голосе.
– На нем была пометка о неразглашении сведений никому, кроме вас. Вам принадлежит особняк в пригороде Токио. Насколько я понял, в доме давно никто не живет, но он в хорошем состоянии.
– Токио? – удивление мелькнуло в синих глазах. Все же лучше чем пустота. – У нас же никогда не было недвижимости в Японии.
– Не буду утомлять вас юридическими тонкостями. Дом принадлежал вашему дяде в третьем поколении – Масато Сендзейну. Позволю себе заметить, он всегда был несколько….
– Чокнутым, – непосредственно заявил Натаниэл.
– Странным, по меньшей мере, – кивнул мужчина. – И завещание оставил соответствующее. Например, он поставил условием вскрыть пакет именно сегодня. Я принес его с собой, чтобы вы могли сами убедиться.
Адвокат передал мальчику сложенный вчетверо лист. Бумага была необычная – плотная и странного зеленоватого оттенка. По мере чтения брови подростка поднимались домиком от удивления.
– «Истинный наследник сего – ребенок мужского пола, рожденный в год Дракона, обладающий синими глазами, каштановыми волосами и взрывным характером. Впрочем, характер не учитываем. Ребенок, в 14 лет лишившийся родителей. Имя ему – Натаниэл».
Мальчик поднял на мужчину округлившиеся глаза.
– Я был удивлен не менее.
– Откуда он мог все это знать за эндцать лет до моего рождения?
– Не могу предполагать. Но факт остается фактом. Вы наследник Масато Сендзейна. Я позволил себе провести небольшое расследование и выяснил, что компания вашей семьи была унаследована от Масато после его внезапного исчезновения. И еще в завещании есть постскриптум.
Мальчик пробежал глазами текст до конца и дрожащей рукой положил письмо на столик.
– Он что, пророк? Как он мог узнать, что я собираюсь… – он запнулся, виновато глядя на адвоката. – Честно говоря, я и так собирался сбежать куда-нибудь подальше. Так что этот дом как нельзя к стати.
Мужчина понимающе склонил голову.
– Прекрасно понимаю вас, молодой господин. Если позволите, я помогу вам с отъездом.
– Огромное спасибо. Я всегда знал, что могу на вас рассчитывать, – в синих глазах теплилась улыбка, впервые после смерти родителей.
… Адвокат сдержал свое обещание: он помог мальчику добраться до Токио, оставив его место нахождения в тайне от остальных.
Сказав Джереми о том, что этот дом сейчас нельзя связать в его именем, Натаниэл говорил чистую правду – адвокат по согласованию с мальчиком, уладил все формальности.
Натаниэл прожил в Японии три года, а потом судьба свела его с Эс-эсом, только начинавшим свою карьеру военного.
Приложившись в очередной раз к бутылке, Натаниэл обнаружил, что она пуста, и тяжко вздохнул.
__________________________

Глава 3.8.
Химия – сложная наука. Ик! Поэтому лучше не смешивать.     /Команда КВН – БГУ/
__________________________

Джереми отложил бук в сторону, подобрал колени к груди и барабанил пальцами по подлокотнику. Взгляд его при этом блуждал где-то далеко.
– Что-нибудь выяснил? – поинтересовался Натаниэл, устраиваясь в кресле.
– Из моих наблюдений на базе могу сделать вывод, что командующий не склонен к паникерству и неоправданному риску. Твое мнение?
– Согласен. Эс-эс всегда все просчитывает, и не будет рисковать из-за ерунды.
– Значит, затеялась какая-то масштабная игра, в которой мы с тобой явно замешаны. Но игра эта скрыта очень хорошо. При поверхностном поиске я ничего не обнаружил. Абсолютно ничего! И это очень плохо. Но, как говорится, будем копать.
– Может это сделано специально, чтобы мы заявились на базу как обычно после миссии – без пыли и шума? А командующий не хочет пускания нас в расход, вот и предупредил.
– Хочется верить, но сомневаюсь, что он просто пожалел хороших спецов. Что-то здесь еще определенно есть.
– Что?
– Если б я знал, – устало вздохнул Джереми, снимая очки и потирая переносицу.
– Как-то все это не радужно, – Натаниэл душевно зевнул.
– Шла бы ты спать, Пенелопа, – перефразировав крылатое выражение, порекомендовал Джереми.
Натаниэл, зевнув еще раз, поднялся из кресла с явным намерением последовать совету, но пошатнулся и упал обратно.
Напарник, расценив это как следствие ранения, поспешил на помощь. Опираясь на его плечо, шатен добрался до двери в коридор, когда блондин неловко прижал прядь каштановой гривы. Шатен дернулся от неожиданности, а Джереми пошатнулся, в результате чего оба влетели в дверной косяк. Натаниэл взвыл от боли в раненном плече и медленно сполз по стеночке на пол, закатив глаза. Напарник подскочил к нему, пытаясь привести в чувство, и только тогда уловил запах вина. Негодованию Джереми не было предела. Он от души залепил шатену пощечину. Получилось звонко, блондин ядовито ухмыльнулся, а Натаниэл открыл глаза.
– Натаниэл Бренстон, ты идиот, – заявил Джереми, когда взгляд напарника сфокусировался на нем.
– Эт п-пчему?
– Кто мешает алкоголь с лекарствами? Только больные на голову, то есть идиоты.
– Я не пил! – попытался возмутиться Натаниэл. Но поскольку он все еще сидел на полу, подпирая дверной косяк, выглядело это не очень убедительно.
– Следственный эксперимент? – прошипел Джереми, придвинувшись на расстояние нескольких сантиметров от его лица. Синие сапфиры непонимающе вглядывались в тлеющую на дне бирюзовых колодцев насмешку и азарт. Что-то происходило с Джереми, что-то разбудило всегда спавшего мирным сном чертенка в его душе. Сейчас этот дьяволенок плясал адскую румбу в небесной чистоте глаз, и в следующий миг Натаниэл почувствовал как острый горячий язычок напарника медленно и неторопливо прошелся вертикально вверх по его губам, вбирая их вкус.
– Тогда почему твои губы сладки от вина? Кажется, красного, мм?
Натаниэл судорожно сглотнул, хмель из головы вымело, как черта ладаном.
– Сдаюсь, – со второй попытки смог сказать он, и сам удивился своему голосу – хриплому и низкому.
Джереми зло сверкнул льдинками глаз, резко выпрямился, и потащил за собой друга в вертикальное положение. Ворча на тему алкоголиков, не знающих меру, и от того пропивающих последние мозги, которых и изначально-то было не очень много, Джереми буксировал горе-напарника в комнату последнего. Натаниэл вяло отбрехивался в духе «это твоя отрава так действует, ибо только редкостная гадость способна устроить закаленному организму такую подлянку, как опьянение с одной бутылки вина. А благородное французское вино из закромов дядьки гадостью не является». Джереми заскрипел зубами, но промолчал.
Сгрузив напарника на кровать, блондин притащил из кабинета ноутбук и устроился на постели рядом с другом, прокомментировав сие действие:
– Придется быть твоей нянькой, раз у самого чувство ответственности и инстинкт самосохранения отсутствуют как класс.
Натаниэл обиженно фыркнул, закинул левую руку за голову и уставился в потолок.
Джереми, демонстративно не обращая на него внимания, увлеченно общался с компьютером. Через минут пятнадцать тишины, нарушаемой лишь шуршанием клавиш под пальцами, аналитик взглянул на напарника и обнаружил, что тот спит.
Непонятное чувство снова кольнуло сознание: так уже было…
… Двое мужчин в серой униформе расположились на огромной кровати. Шатен лежит, глядя в потолок, его роскошная грива разметалась по покрывалу. Блондин увлеченно читает бумаги. Взгляды пересекаются и бумаги забыты под натиском нежности и хорошо скрываемым за ней голодным блеском на дне сапфировой бездны. Глаза в глаза. Голодные звезды смотрят со смуглого лица. Блондин, тряхнув головой, возвращается к бумагам. Рука в белой перчатке ложится поверх красного канта его формы.
«До совета еще уйма времени», – бархат голоса щекочет хрипотцой.
И бумаги в беспорядке разлетаются по комнате…
Наваждение пропало также неожиданно, как появилось.
Джереми взглянул на свои дрожащие руки, решительно захлопнул ноутбук и пошел в «свою» комнату. Он не понимал, что с ним происходит. Эти вспышки «воспоминаний» пугали до дрожи… и какой демон только дернул его на этот «следственный эксперимент»?!
__________________________

Душа настойчиво требовала действий. В угоду ей Джереми прошелся с ведром и тряпкой по всей комнате, наводя чистоту, потом взялся за постель. Матрац, подушки и одеяло оказались в приемлемом состоянии. Постельное белье в шкафу тоже неплохо сохранилось. Даже ни одна зараза типа моль на него не покусилась. Натягивая наволочку, Джереми осознал, что его подспудно беспокоило – в доме не было ни одного насекомого или животного. По дороге сюда, в лесу о лобовое стекло то и дело разбивалась всякая мелочь. А ближе к дому, кажется, нет. Решив, что с этими странностями надо обязательно разобраться, он вернулся к уборке.
Окончательно выдохшись после избавления от многолетней пыли кухни и кабинета, Джереми рухнул на кровать. Сон не шел, и Джереми сомневался, что дневной свет, пробивающийся сквозь плотные шторы, был единственной причиной.
Смирившись с бессонницей, он снова взялся за ноутбук.
– Раз в открытых каналах ничего нет, будем искать в закрытых, – постановил он.
__________________________

Глава 3.9.
Зов.
__________________________

Проснувшись, Натаниэл обнаружил отсутствие в постели Джереми.
… всегда просыпается ни свет, ни заря и мчится работать…
«Привет уже почти родное дежавю», – мрачно подумал он, выбираясь в ванную, по пути понимая, что сейчас не утро, а вечер.
Содрав повязку, он придирчиво изучил состояние раны. Процесс шел в соответствии с его ожиданиями. Натаниэл давно заметил ненормальную особенность своего организма – у него была поразительная регенерация. Причем, чем тяжелее была рана, тем быстрее она заживала. В детстве эта способность не проявлялась настолько явно, чтобы ее заметили – Натаниэл рос спокойным ребенком на радость родителям. А спокойные дети не получают тяжелых ран. После переезда в Японию поведение парня резко изменилось – сказывалось все: и трагическая смерть дорогих людей, и переходный возраст, и полное одиночество. Он мог неделями не выходить из особняка, а потом вдруг сорваться в Токио, куролесить в клубах и специально нарваться на драку с опасными парнями. Возможно, он искал смерти, возможно, так выражал свой протест старухе с косой. Тем не менее, умереть ему не удавалось, а самые тяжелые увечья исцелялись с потрясающей скоростью.
Воспоминания промелькнули серой дымкой ушедшего времени. Как давно это было…
Выключив воду, он небрежно скрутил волосы, избавив их от лишней воды, отбросил за спину, обмотал бедра полотенцем.
Подчиняясь непонятному зову, он вышел на  балкон. Солнце давно ушло на отдых от трудов праведных, и в чистом, без единого облачка  небе загорались звезды. Теплый летный ветер обвивал сильное тело, ласкал кожу, мягкими поцелуями высушивая капельки воды, невидимыми пальцами играл с длинными тяжелыми прядями волос. Натаниэл, опершись бедром на перила, наслаждался этой лаской. А сверху на него смотрели небесные светила. Человек запрокинул лицо, подставляя его призрачным взглядам любопытных огоньков, коих на небосводе появлялось все больше – великих и малых, ярких и бледных, далеких и близких…. Но одинаково родных. Он чувствовал, что они рады его видеть, и страстно желали ему что-то сказать. Он слушал, но не понимал их. Звезды с досады загрустили, замерцали фиолетово-зелеными всполохами слез. Шатен как мог постарался утешить. Ему больно было видеть их расстроенными и несчастными. Тепло оранжево-желтых улыбок обняло его душу – они не могли быть несчастны, если он снова с ними.
________________

Джереми никогда надолго не откладывал выполнение принятого решения. Поэтому он уже два часа ходил вокруг особняка, и сделал любопытное заключение, которым ему не терпелось поделиться коллегой по несчастью.
Выбравшись из леса, он направился к особняку и замер на полпути. На перилах полукруглого балкона сидел Натаниэл, запрокинув голову к небу. Его полуобнаженная фигура мерцала призраком, окутанным едва уловимым серебристым сиянием неверного света звезд. Сейчас они были единым целым: он и они. Джереми показалось, что он ощутил почти осязаемую связь шатена и далеких светил.
Мотнув головой, он отогнал странные мысли, обозвал себя параноиком, шизофреником и еще несколькими столь же лестными эпитетами и бегом направился к дому.
________________

Спустившись вниз, на кухне Натаниэл обнаружил: на столе еду, а за столом взъерошенного Джереми в потрепанных джинсах и с кухонным полотенцем, переброшенным через голое плечо.
– Доброе время суток. Как спалось? – Всегда вежливый Джереми.
– Спасибо, отлично. А тебе? – Тоже не помешает быть вежливым с утра (и не смотрите, что часы показывают за полночь – у нас, когда проснулся – тогда и утро).
– Хорошо.
Лгать у Джереми никогда не получалось. Натаниэл заглянул в глаза напарника. Красные сеточки сосудов выдавали того с головой.
– Ты хоть немного поспал?
– Немного да, – с вздохом признался блондин. – Я кое-что узнал про Ледяного. Давай поедим, а потом обсудим.
Натаниэл воодушевленно воспользовался приглашением.
Когда напарник расправился с едой, Джереми  поинтересовался состоянием раны.
– Ноет, собака. Но в целом нормально.
– Дай гляну. Повернись к свету.
– Все там нормально. Я уже проверял, – попытался отвертеться шатен.
– Хорошо, теперь я проверю.
– Джей, с ней все в порядке, – с нажимом произнес тот.
Глаза Джереми подозрительно сощурились, и Натаниэл проклял себя за несдержанность – теперь от его исследовательской натуры точно не отцепиться. Ругнувшись на японском, Натаниэл развернулся на стуле так, чтобы лампа освещала плечо.
– Сам напросился. Только не вопи слишком громко от удивления.
Заинтригованный блондин оперся бедром на стол, осторожно принялся расстегивать рубашку друга, стараясь ненароком не потревожить рану. Он видел, как напрягся напарник, но решительно не понимал почему.
Натаниэл изо всех сил старался не смотреть на дорожку темного золота над джинсами, в меру накачанный пресс и углубление в его центре, которое так и хотелось исследовать языком. Натаниэл закрыл глаза, пытаясь сдержать внезапно нахлынувшие эмоции.
Он не понимал, что с ним происходит. Его никогда раньше не захватывала настолько сильно ни одна женщина. Мужчина – тем более. Интереса ради он лет в шестнадцать вступал в связи с мужчинами, но потом понял, что женщины ему нравятся больше. Но то, что он чувствовал сейчас – не вписывалось ни в какие рамки поведения даже ловеласа Натаниэла. Хуже всего, что Джереми не давал повода приписать ему соблазнение Натаниэла. Блондин сам не замечал, какое действие он оказывает на напарника.
Его кожа пахла слишком соблазнительно, была слишком близко, чтобы ее не коснуться.
Пальцы пробежались по животу блондина, и он видел, как напряглись мышцы под его прикосновением. Рука скользнула вбок, обхватила за талию, стащив с края стола поближе к себе. Язык и губы пустились в исследование кожи, золотистой дорожки волос, не обделяя своим вниманием ни одного сантиметра кожи. Участившееся дыхание и мелкая дрожь лишь подстегнули его. Язык забрался под пояс джинсов, вызвав судорожный вздох блондина. Руки обхватили его ноги, поднимаясь выше. Под грубой тканью джинсов чувствовалась напряженные мышцы. Стройные бедра… еще выше… дыхание чаще… руки обхватывают соблазнительно упругие закругления ягодиц, притягивают ближе. Прикоснуться щекой к напряженной плоти, скрытой грубой тканью. Хм, судя по всему, он без нижнего белья... Исследования поверхности джинсов сзади на предмет неровностей и швов подтвердили это. Желание стянуть с него грубую ткань стало еще отчетливее. Губы и язык осыпали ласками каждый сантиметр кожи, норовя забраться под пояс джинсов. Вскоре руки пришли им на помощь. Расстегнув пуговицу, он принялся не спеша исследовать открывшийся участок. Также медленно расстегивая молнию, продолжил приятную пытку, пока не услышал жалобный стон-всхлип. Шелковистое золото волос по мере спуска становилось жестче. Короткие волоски приятно щекотали. Блондин задрожал, когда язык добрался до основания его источника желаний, и пробежался по нему вверх, насколько он не был скрыт джинсами. Тогда шатен позволил своим рукам скользящими движениями пройтись по спине и ягодицам, сдвигая ткань вниз… Еще один стон-просьба… Разве можно сопротивляться этому умоляющему голосу?.. Пройтись по возбужденной плоти от основания к самому верху. А когда его  губы сомкнулись на самой чувствительной части – два голоса слились в один стон…
– Натаниэл, тебе больно?.. Натаниэл! Нат!!! – голос доносился издалека.
«Что? Кто это? Меня же не так зовут… А как?..»
– Нат, ты меня пугаешь! Нааат!!! – родной голос, его голос.
«Пугать тебя, солнце мое? Ни за что».
– Все в порядке, – голос плохо слушается. И как можно небрежнее: – Что случилось?
– Я осматривал рану, а ты сидел как статуя, а потом вдруг застонал и отключился, – блондин сидит перед ним на полу, заботливая бирюза глаз взирает снизу вверх.
– Как статуя, говоришь, – Натаниэл разрывался между противоречивыми желаниями: сорвать с него одежду и целовать, как ему только что привиделось, или придушить здесь и сейчас, чтобы впредь не возникало странного влечения.
– Тебе что-то привиделось?
– Вовсе нет!
– Ладно, замнем эту тему, – не поверил Джереми. – Теперь объясни, что с твоей раной.
– Заживает, – буркнул Натаниэл.
– Это я вижу. Почему так быстро?
– Вот такой я забавный зверек, – шатен был мрачнее октябрьской тучи. Напарник его достаточно знал, чтобы понять – боец может часами отбрехиваться в том же духе.
– Яволь.
Блондин резко поднялся и вышел из комнаты.
Натаниэл минут десять тупо смотрел в одну точку, силясь разобраться в своих ощущениях. Не преуспев в этом, он побрел мириться с несправедливо обиженным другом.
_____________________

Дробный перестук клавиш, раздававшийся из-за неплотно закрытой двери кабинета, характеризовал состояние «музыканта» как очень раздраженное. Набрав в грудь побольше воздуха, боец зашел в кабинет.
Джереми сидел за столом и сосредоточенно общался с ноутбуком.
– Джей, – позвал Натаниэл.
– Я занят, – отозвался тот.
– Извини меня. Я вел себя как полный кретин.
Пальцы блондина замерли над клавиатурой. Потом продолжили свой танец, но теперь порхали легче.
– Принято.
– Ты говорил, что обнаружил что-то.
– Да. Сейчас я не могу прерваться. Давай позже.
– Ладно.
Натаниэл прикрыл дверь кабинета, раздумывая, чем бы заняться. Помнится, здесь не только вино, но и библиотека неплохая.
Память и на этот раз его не подвела. Выбрав книгу о холодном оружии Японии он вернулся в кабинет – до библиотеки Джереми в порыве страсти к чистоте добраться не успел.
– Я буду мешать, если останусь? – вежливо уточнил шатен.
– Не будешь, – не отрываясь от бегущих по экрану строчек, отозвался напарник.
Натаниэл устроился в кресле и погрузился в чтение.
__________________________

Глава 3.10.
– Это тот самый ох..еннохитрож..пый русский?   /Snatch/
__________________________

Спустя несколько часов Джереми отодвинул ноутбук, смачно потянулся и перебрался в кресло по соседству с Натаниэлом. Тот отложил книгу и вопросительно поднял бровь.
– Что-нибудь нашел?
– Вот именно, что-нибудь. Ничего конкретного. Ледяной дракон – это название клана японской мафии, и одновременно, как мы знаем – имя главы группировки. Клан существовал давно, я нашел упоминания двенадцатилетней давности. Однако особо бурную деятельность клан развернул пять лет назад, предположительно после смерти предыдущего лидера. Ледяной руководит железной рукой, не щадит ни своих, ни чужих. Странно то, что о личностях предыдущих руководителей было известно хоть что-то, а про нынешнего Ледяного Дракона нет ничего – будто его не существовало до становления лидером.
– Про нас ничего нет?
– Тишина. Интерпол не разыскивает, в японской полиции и ФСБ ориентировок на нас нет, по закрытым каналам не проходим. Странно все это. Командующий не стал бы паниковать напрасно.
– Джей, а ты откуда все это узнал? – вкрадчиво поинтересовался боец.
Блондин потер переносицу.
– Нашел.
Темная бровь скептически изогнулась.
– Ну, ладно-ладно. Я взломал сеть японской службы безопасности. И не делай такие большие глаза. Меня не засекли, я уверен.
– Ты не говорил, что ты еще и хакер, – только и смог сказать Натаниэл.
– Ты тоже много чего не говорил, – не остался в долгу аналитик. – Да не переживай ты так, еще никто не смог проследить путь русского хакера. В России даже девиз такой: тихо сныкал и ушел – называется нашел.
Натаниэл поперхнулся воздухом на вдохе.
– Это ты-то русский? Джереми Макфрейм – исконно русское имя.
– Ну, по национальности – не совсем, но зато учился у двух лучших русских умельцев. Кстати, они считали меня самым способным учеником и проливали горькие слезы, когда я решил покинуть их гостеприимную страну.
Натаниэл, наконец, стравился со своим лицом, придав ему обычное ехидное выражение.
– Теперь понятно, почему заварилась вся эта каша. Ледяной хочет использовать твои гениальные способности для установления мирового господства, – заявил он.
– Балбес, – беззлобно отозвался Джереми. – Лучше расскажи мне, что за барьер хитрый вокруг дома.
– Барьер? – удивился Натаниэл. – Не знаю ни о чем таком.
– Занятно. Ты не заметил ничего странного в этом доме? – издалека начал аналитик.
– Здесь до дьявола всего странного.
– Рад, что ты полностью разделяешь мое мнение, – невеселая усмешка. – В доме нет ни мышей, ни насекомых. Даже моли! Такая же ситуация вокруг особняка в радиусе ста метров. Я проверил – на сто метров вокруг вся фауна как будто вымерла.
– Все чудесатее и чудесатее, – буркнул боец.
– Могу я поискать информацию по Сендзейну? – спросил Джереми. Глаза его горели энтузиазмом.
– Валяй, – великодушно разрешил наследник «дядьки Масато».
После довольно длительного общения с ноутбуком Джереми издал неповторимый вопль. Натаниэл отбросил книгу и мигом оказался рядом с напарником. Тот смотрел на экран, как на готовую к атаке змею, пальцы замерли над клавиатурой на расстоянии добрых тридцати сантиметров – словно она могла их откусить.
На экране красовался Натаниэл собственной персоной.
– Ты не говорил что ТАК похож на своего дядьку.
– Прости, я забыл.
Болезненный тычок локтем под ребра яснее любых слов сказал, что забывать не стоило.
– Можешь увеличить? – севшим голосом попросил Натаниэл.
Аналитик молча подчинился. Интуиция подсказывала, что внезапно охрип не из-за удара. Натаниэл ткнул пальцем в седого смуглого мужчину за спиной Сендзейна. Видно было только очертания лица, но и этого хватило, чтобы прийти к определенным выводам.
– Это Ледяной.
Джереми нашел в себе силы оторваться от созерцания улыбающегося синеглазого шатена и вгляделся в седого мужчину.
– Но как такое возможно? Это же было черт знает как давно! – возопил он.
– Хотел бы я это знать. Что это за фотография?
– Из статьи на тему банкета у Сендзейна в честь открытия нового филиала его компании.
Натаниэл подвинул кресло к столу так, чтобы было видно экран.
Еще три часа они лазили на просторах сети, но ничего столь же занимательного о жизни миллионера не нашли. Когда Джереми начал щуриться, поминутно поправляя очки, Натаниэл в приказном порядке заставил его отползти от ноутбука, аргументируя это тем, что зрячий он принесет больше пользы, нежели слепой. С этим аналитик вынужден был согласиться.
___________________

Глава 3.11.
Завеса тайны.
___________________

Проснувшись, Натаниэл с наслаждением потянулся, отмечая, что плечо болит уже не так сильно. Приняв душ, он зарылся в недра огромного платяного шкафа в своей комнате, судя по всему занимаемой ранее хозяином особняка. Еще когда он был здесь прошлый раз, он обнаружил множество прекрасных вещей – у дядьки определенно был очень хороший вкус. К великому огорчению подростка, ему они были велики, зато сейчас на сформировавшейся мужской фигуре сидели как влитые.
– Ох, не прост ты был, дядька Масато, ох не прост, – оглядывая в зеркале идеально сидящий костюм, пробормотал Натаниэл.
Спустившись в кабинет, он не удивился, застав там Джереми.
– Я все-таки сломал эту проклятую закрытую базу и узнал кое-что любопытное! – заметив напарника, сообщил блондин.
Натаниэл устроился в кресле и приготовился слушать.
– Наш Ледяной был правой рукой предыдущего главы клана. В одной из разборок кланов пять лет назад был почти полностью уничтожен клан Кошки, половину Ледяных драконов перебили. В той бойне погиб глава клана Драконов и его первый помощник. Это по свидетельствам одного выжившего в той мясорубке. Однако через три дня бывший первый помощник объявляет себя главой клана. А тот, кто заявлял, что видел его труп собственными глазами, погиб при странных обстоятельствах.
– Феникс чертов!
– Погоди ругаться, это еще не все. Последние пять лет в клан правдами и неправдами заманивали, а если не получалось по-хорошему, похищали рыжеволосых зеленоглазых парней. Периодичность похищений колеблется от нескольких дней до двух недель. Впрочем, в клане мальчики долго не задерживались. Надо ли уточнять, что больше их никто никогда не видел? Зигфрид Розенкройц стал последним в цепочке похищенных. Он провел в клане в целости и невредимости аж семь месяцев. Следовательно, Ледяной нашел того, кого искал.
Натаниэл молча внимал.
– Но и это еще не все. Посмотри на это.
Джереми вывел на монитор одну за другой три фотографии. На всех был изображен Масато Сендзейн.
– Обрати внимание на задний план.
Натаниэл вгляделся в предложенные фото, и ему вдруг резко поплохело от дурного предчувствия.
– Рыжий скорпион, – то ли ругнулся, то ли обозвал он.
– Точнее Зигфрид, – кивнул аналитик. – Обрати внимание, он стоит так, чтобы Масато его  не видел. У меня сложилось впечатление, что он следил за ним.
– Ни черта не понимаю, – Натаниэл запустил пятерню в каштановую гриву.
– Аналогично, – устало вздохнул аналитик. – Пойду, прогуляюсь, иначе мозги закипят.