1234

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Hell

Если вам нужен конец света

Я хочу выразить свою благодарность всем тем, кто помог мне с рождением сего произведения: спасибо Wezner, без которой данный фанфик вообще не увидел бы чахлого темнокоролевского света, спасибо Екатерине за техническую поддержку, иначе бы он так и валялся в Ворде, и спасибо еще одному человеку, которого я потеряла, но который точно знает, о чем здесь пойдет речь.

- Слушай, кто додумался поклеить здесь обои в желто-голубую полосочку?

- Ну-у, ты ничего не понимаешь! Это символ, символ вечного равновесия между мирами, незыблемого и нерушимого…

- Фери, с каких это пор ты в философы заделался?

- С тех пор, как Аристотель после двадцатой жизни пришел на чашечку чая.

- Нет! Где меня носило! Он мне проспорил, так что должен побриться налысо!

- А что? Он спросил, что для меня самое ужасное, кроме нарушения всяких духовных законов, ему непонятных, я ответил, что потерять свои волосы, - юноша демонстративно провел рукой по вьющимся волосам цвета спелой пшеницы, явно довольный результатом этого действия.

- А, ну такое только ты мог придумать! А можно ли узнать предмет спора?

- Аристотель утверждал, что греки все-таки додумаются до закона всемирного тяготения, однако ж отличился только Ньютон – после падения греческой империи.

- Спасибо за краткий курс истории и физики! Не смей это трогать! Мне Неф подарил!

Тут раздался жуткий треск и премиленькая секретарша с ангельским личиком, подслушивающая весь этот «содержательный» разговор отскочила от двери с латинской надписью «Распределительная контора» под хохот своей подруги – черноволосой девушки в более чем откровенном костюме. И сделала она это как раз вовремя, потому что дверь распахнулась, чудом не слетев с петель, от удара огромного сапожища, и в проеме появился некто. При виде этого некто у большинства людей возникают ассоциации с хвостатым, копытным, крылатым существом, но это не так. Юноша был очень красив, хоть и порождал эти мысли: прямые вороные волосы чуть ниже спины, вишневые огромные глаза; слишком правильные, поэтому кажущиеся немного острыми черты лица, бледная кожа. При среднем росте он обладал хрупким телосложением и тонкой костью, довершали картину музыкальные пальцы и пирсинг в левом ухе. Все это создавало некоторую призрачность, которую подчеркивала черная одежда.

- Фира, милая, принеси кофе и зеленый чай, - обратился он мягким голосом к черной. У молодого человека была привычка все время ухмыляться, поэтому даже мягкий голос звучал угрожающе. Слишком приятный и глубокий голос.

- И печенек! С кремом! – донеслось из недр кабинета звонким тенором. При звуке этого голоса оживилась светлая секретарша, - Фери закрой дверь! Сквозняк!

- Ой, с каких это пор мы стали так восприимчивы к перемене климата? Только не начинай что-нибудь про Миклухо-Маклая! – дверь захлопнулась и черноволосый Фери прошествовал к окну, за которым вместо неба были видны звезды, несмотря на дневной свет, идущий из проема. Внутри кабинет был обставлен весьма аскетично, всю мебель составляли дубовый тяжелый стол на тонких хрустальных ножках, бесформенное кресло с одной его стороны, обращенное спинкой к двери, и два фарфоровых стула с другой его сотороны. Около стола валялось на ворсистом ковре нечто алмазно-муаровое и явно разбитое. Несмотря на всю ассиметричность обстановки здесь царила некоторая хаотичная гармония, вываливалось из этого хрупкого равновесия только сооружение, похожее на софу, ярко-голубого цвета, на котором и возлежал собеседник Фери, изображая руками бабочку.

- Фери, Фери! Смотри на тень! – на тени вместо абстрактной фигуры, которые простые люди именуют бабочкой или голубем, к потолку взмывала не просто тень ангела, а тень ангела в мельчайших подробностях: от прядей волос, до перьев в крыльях.

- Ри! Прекрати придуриваться! – Фери со всего размаху сиганул на диван, намереваясь попасть прямого в вышеупомянутого Ри, но тот (видать, наученный горьким опытом) с небывалым проворством увернулся, и Фери оказался внутри ухабов этого диванообразного строения, на поверхности остались только волосы, в которые Ри, не теряя времени, начал заплетать ленточки тошнотворно розового цвета, причем делал он это с умиротворенной улыбкой. Нужно заметить, что Ри выглядел лет на шестнадцать, был также хрупок но, в отличие от Фери, которому можно было дать лет 20, не выглядел призрачно, а, скорее, просто юно. Чрезмерно усиленно хлопая ресницами над голубыми глазами, в беленькой рубашке на загорелом теле он выглядел просто ангельски. Мило почесав курносый нос, посмотрев на черно-розовую косичку, парень звонко рассмеялся.

- РИ!!!! Не таскай ко мне свою мебель с подпространсвенным карманом! РИ!!! Мелкий гаденыш! Сколько раз я говорил не лазить в мои волосы!!! Со своими РОЗОВЫМИ ленточками!!! – выбравшись наконец из софы, Фери уселся по-турецки и начал распутывать косички, понося на чем свет стоит своего содиванника и розовый цвет, а так же мягкую мебель. Когда косичка была распутана, волосы стали волнистыми к вящей радости Ри, который даже захлопал в ладоши.

- Ну-ну, недолго тебе веселиться! – начал Фери своим мягко угрожающим голосом с еще более зловещей ухмылочкой и прищуренными глазами, садясь так, будто готовился расправить крылья и напрягая мышцы. Вместо испуга на лице Ри изобразился неописуемый восторг и он тоже приготовился будто к полету, но тут на лице Фери промелькнули тени каких-то ему только понятных эмоций и он поменял злобный прищур на выражение крайнего довольства, полностью расслабляясь, чем ввел Ри в полный ступор. По пути соорудив из пальцев фигуру, в простонародье именуемую «собакой» или «волком», который на тени оказался трехголовым цербером, помчавшимся вверх за ангелом, Фери тягучим движением подвинулся ближе к Ри.

- Ри-и-и, я знаю, какой ты сладкий, - начал черноволосый елейным голосом. Подняв руку томным движением, при этом подтягиваясь ближе к объекту «мести», он погладил юношу по щеке, по пшеничным волосам и, перейдя к шее, попытался подвинуться еще ближе. Но Ри, вылупив глазищи, ошалело уставившись на своего друга, вдруг дернулся, и, заорав фальцетом, прыгнул через всю комнату, оказавшись на столе, чьи ножки издали тончайший звук.

- Пре-прекрати свои шуточки! ФЕРИ! Я серьезно, не смей на меня так смотреть! Мне а) по долгу службы нельзя б) это ФУ-У-У!!!! Ненавижу тебя за это! – Ри отвернулся к стенке, его плечи начали дергаться в такт рыданиям, теперь уже Фери откровенно хохотал, пытаясь параллельно выбраться с дивана. Когда это у него получилось, он, как фурия бросился к столу, добравшись до него несмотря на скорость бесшумно (надо заметить, что от дивана до стола было метров 10). С растрепанными волосами и дико блестящими глазами, он сделал подсечку стоящему на столе Ри, тот упал на спину лицом к Фери, явив пред темны очи последнего заплаканную мордашку с широко раскрытыми глазами и трясущейся нижней губой. Первое движение Ри было совершенно инстинктивное: он попытался закрыться руками, которые тут же были прижаты к столу, а сам Ри подвинут ближе к краю и ближе к Фери, следственно. Поза получилась более чем недвусмысленная, а у Ри в глазах читался тихий ужас перед неминуемым. Фери же спокойно посмотрел несколько секунд в глубину темно-синих зрачков друга и… одел ему на голову венок из лютиков и колокольчиков.

- Дурачок ты, был дурачком, дурачком и остался. «По долгу службы», «по долгу службы», ты должен быть уверен во мне.

- В тебе? Смеешься, что ли? – в голосе Ри еще читалась обида и испуг.

- Только тебе, ну, и еще кое-кому, я могу говорить это на полном серьезе: знай, я тебя никогда даже пальцем не трону, и не только из-за того, что мне начальство по голове настучит. Прости, не думал, что это тебя так заденет.

- Ой, ну ты знаешь, на тебя невозможно обижаться! – Ри легонько докоснулся до головы друга, где тут же образовался венок из плюща, - в знак великого примирения! А кстати, почему такая категоричность насчет «никогда даже пальцем»?

- Ри, мне кажется или потянуло сакурой? – Фери повел носом, что в сочетании с венком и его внешностью смотрелось жутко забавно, и Ри глупо хихикнул, отчего его венок сполз набок.

- Фери, дорогуша поверни головку от своего любимчика этой недели! Гавриил и Люцифер: кто бы мог подумать! Ах, это заразительно! Ну что ж, я вас поздравляю, это великий союз темных и светлых! Ну, поцелуйтесь же, не стесняйтесь, что меня-то стесняться?

Только тут демон и ангел обнаружили, что еще находятся в той самой «больше чем недвусмысленной позе», и быстренько отползли друг от друга, потом синхронно повернули головы в сторону двери.

- Что-то странная реакция у вас на доброго знакомого!

- Ну да, ну да, Зойсайт, Зойсайт! Теперь конечно Зойсайт! – он привычным движением откинул золотистые кудри, по обычаю распущенные и одернул края туники, - почему у всех астралов эта дурацкая одежда? – туника превратилась в нежно-зеленое кимоно с вышитой сакурой, а волосы завязались в хвостик ленточкой в тон одежде.

Как и много раз до этого, грациозно и демонстративно усевшись в бесформенное кресло, молодой человек начал переводить глаза с Гавриила, который на четвереньках сидел на одном краю стола в венке и глупо улыбался (что для него было естественным состоянием) на Фери, или Люцифера, кому как удобнее, находящегося на другом конце стола, тоже в венке и с глупой ухмылкой (совершенно неестественной для него). Зойсайт хмыкнул и посмотрел на ногти.

- Это не то, что ты подумал, – как можно четче произнес Ри.

- А я что-то подумал? Молодой человек, для вашего возраста у вас слишком испорченное воображение, хотя, под таким влиянием…

- Зой, ты же знаешь правила, поэтому не городи околесицу, - Фери попытался снять венок, но тот запутался в волосах.

- Что за правила? Почему я не знаю никаких правил? – затараторил Ри.

- Ну-ну, посвети побыстрее своего дружка в нюансы ангело-демонических отношений, Фери. Я в общем-то по делу, - оставляя изучающий взгляд зеленых глазищ начал бывший лорд.

- А к нам без дела не ходят! Хочешь печеньку? – Ри протянул Зою поднос.

- Опять с вишневым кремом? Меня от него уже тошнит! Сколько можно жрать? Как ни зайдешь, все одно и тоже!

- Почему, на этот раз есть с ананасовым! – Ри протянул Зою другой поднос с довольной улыбкой. Фери взирал на этот идиотизм с многозначным молчанием.

- Ладушки, с ананасовым скушаю! – лорд быстро изменился в лице взяв печенье и материализовав у себя в руке чашечку чая.

- Что-то ты сегодня не в настроении, хотя лучше чем в тот раз, - Фери наконец справился с венком и повесил его на спинку правого стула.

- Это после погрома в Серебрянном-то? Ну, еще бы, загремел в рабство к какому-то божку! Будешь тут довольным!

- А на этот раз что? – Ри переместился на левый фарфоровый стул.

- По-моему не очень приятно быть поджаренным вместо барбекью какой-то клыкастой уродиной! У Кунсайта, наверное, до сих пор депрессия!

- Зой, вы столько жизней вместе, пора бы привыкнуть, что ты уходишь первым.

- Легко тебе говорить, кстати, а что это ты здесь делаешь, Божий одуванчик? Где главнокомандующий-то?

- У него разбор полетов с начальством. А вместо меня вообще-то хотели послать сюда Михаила, ну, ты его знаешь: сама ответственность, никогда не подведет, с Фери отношения прохладные. Но у него были какие-то срочные дела в В-13, поэтому я его заменяю.

- У-у, это до второго пришествия затянется! Они в В-13 все чокнутые, так что вам еще тут долго миловаться.

Когда Зойсайт начал впихивать в себя третью печеньку, Фери подмигнул Гавриилу и они дружно материализовали флажки и шарики, заорав:

- Да нет! – Ри весь аж светился от радости, - между прочим шарики специально для тебя: розовые и зеленые!

- Это все он придумал, я вообще не знаю, как согласился, хотя он кого угодно уломает, - начал оправдываться Люцифер, очищая правую сторону кабинета от праздничного мусора.

- Так что такие радые-то? – Зой опять начал меняться в лице.

- Ну что же ты! Мысли логически! Хотя…а-а-а! Ты ж не знаешь! Серенити грохнула наконец Металлию! – далее Ри прощебетал весь этот эпопейный рассказ, в продолжении которого у Зойсайта медленно вытягивалось лицо.

- Значит Кунсайто-сама где-то в Безвременье?! Что ж вы сразу не сказали! Кунсайто-сама здесь, а я не знаю! Кошмар! – Зой материализовал трюмо, расческу и еще какие-то склянки и начал методично укладывать локоны, сзади трюмо неподвижно сидели ангел и демон и периодически хлопали ресницами. Наконец Фери вышел из ступора и протянул:

- Зойсайт, я знаю, что ты на самом деле не тормоз, хоть и странный. Подумай получше над первой частью рассказа Ри.

- О, черт, правда! Неффи-бака тоже здесь! Кошмар! А вы молчали! Засуньте его в В-13! Пусть помогает Михаилу!

После этих слов Ри стал потихоньку всхлипывать то ли от горя, то ли от смеха, а Фери потерял весь свой злорадный вид и даже перестал ухмыляться.

- Слушай, Гавриил, по-моему мы его передержали на этом уровне, это же надо было так отупеть!

- Да ладно вам, понял я, что Металлии нет и я свободен, понял, что пора на следующий уровень, понял, что больше не будет вишневых печенек! – почему-то Зойсайту не показалась такой уж радостной мысль об освобождении.

- Ты что, Зой? Ведь все так замечательно! Можно попросить начальство, чтобы вас с остальными переместили в один мир! Ты же так мечтал быть свободным! И тем более, следующий уровень, прекрасный мир, там уже равновесие идет на убыль, поэтому это отличное место для отдыха после этого сумасшедшего дома. Ты не представляешь, как мы были раздосадованы, когда завершили путь совершенствования и нас послали поддерживать Грань, только послали на этот жуткий уровень! Теперь мы его, конечно же, полюбили, но все же! – Ри по-дружески обнял Зоя за плечи.

- Да нет, ребят, я рад, но неохота с вами прощаться, это во-первых, во-вторых этот уровень прекрасен тем, что ты чувствуешь себя вполне дееспособной душой, а ответственности за тобой почти нет, по крайней мере не вызовешь Вселенского возмущения парой-тройкой уничтоженных королевств. А там уже полная ответственность за свои поступки – скучно. И память дают базовую, чувствуешь себя старым и дряхлым. Нет, я не готов, - бывший лорд откинулся на спинку кресла.

- Зойсайт, ты утрируешь. Сколько тебе жизней? Не стыдно ныть из-за перехода на новый этап? Хотя этот страх легко объясним. Мы его понимаем, и нам тоже неохота с вашим сумасшедшим квартетом прощаться, но, ты знаешь правила, и мы ничего сделать не можем. На этот раз даже в Лете не искупнешься. Теперь весь багаж воспоминаний твой и только твой, и отнять его у тебя никто не в силах.

- Премного благодарен, - горько усмехнулся бывший лорд, - а что, Джеда уже отправили? Он-то небось рад был! Там по крайней мере от своей вечной меланхолии избавится.

- Ну, можно и так сказать, - Ри и Фери многозначительно переглянулись.

«Как ты думаешь, он сам вспомнит?» - прозвучал в голове у Гавриила ментальный зов, и он почувствовал подачку злорадных эмоций Фери, который сохранял скорбное выражение лица.

«А вдруг не вспомнит, подсказывать ему будет подозрительно!» - ответил по менталке Ри.

«Ничего, эта тварь изворотливая как змеюка, если ему что-то в голову взбредет он от этого не откажется, смотри-смотри, уже просиял!» - Фери заметил изменения настроения демона и поспешил оборвать ментальную связь.

В это время в голове у Зойсайта всплыло очень важное воспоминание, за которое он и ухватился всеми фибрами своей демонической душонки.

- Фери, - протянул он довольно щурясь, - а помнишь, когда ты воплощался в человека…

- О нет! Я не думал, что ты вспомнишь, как давно это было! – Люцифер пытался изобразить крайнюю досаду и огорченность, когда в голове у него зазвучали мысли Ри: «Переигрываешь!».

- Ну так вот, когда ты воплощался в человека, кто спасал твою демоническую задницу от полчищ разъяренных ангелов?! И, конечно же, добрый Зойсайт не просто так отдувался, а выклянчил у тебя исполнение одного желания на неопределенный срок, ты еще тогда усмехнулся и сказал, что с моими дырявыми мозгами неопределенный срок забудется через неделю. Итак, пришло время отдать долги!

- Зойсайт! Не заставляй меня это делать! Ты же знаешь! Мне потом голову отрубят за такие вольности, тем более тогда мы праздновали победу и я был в не совсем адекватном состоянии!

- Конечно, в адекватном состоянии ты бы на такое не согласился, а теперь, - Зойсайт достал из подпростаранственного кармана пергамент, исписанный его же кривым почерком и помахал этим артефактом перед носом Люцифера, все силящегося изобразить недовольство и горе.

- О нет, Фери, что ты наделал! Как мы объясним это начальству? – Ри прижал руки к груди в притворном ужасе.

- Ха-ха! Как-нибудь объясните. Так вот. Мое желание: Люцифер, будь другом, воплоти меня в каком-нибудь мире, чтобы я мог спокойно отдохнуть, не нес ответственности за межмировые дела, ничего подчистую не помнил, чувствовал себя юным и полным сил (не то, что сейчас, после полтинника жизней на этом гребаном уровне). Вобщем сделай меня обычным человеком в обычном тихом мире лет хотя бы на 20, больше мне не надо. И чтобы Кунсайто-сама, Неф и Джед были рядом, а то скучно, хотя, наверное, это вообще неисполнимо, ладно, соглашусь на пятнадцать лет беззаботной жизни с Кунсайтом под боком.

- Неужели ты так хочешь отдохнуть? Да, видно измотала тебя Металлия. Ну, ничего, она отлетела уровней на пять вниз, я об этом позаботился, - Фери ехидно ухмыльнулся и прищурился, лицо Ри играло от счастья всеми цветами радуги, поэтому Зойсайт начал чувствовать себя дураком, - слушаюсь и повинуюсь. Предоставляю тебе отличный мир С-32, тихий, спокойный, местами. Держи полотенце, сходи искупнись.

- Нет никаких подвохов, только за все надо платить, Зой. Так что, этому миру, кстати, совсем лишенному магии, необходима небольшая чистка, так что поживи в свое удовольствие, а потом тебе найдется работенка!

- Так ты все это подстроил! Блин, совсем без магии!? Засранец! Что еще можно было от тебя ожидать! Но, Ри! И ты с ним!

- Прости, Зой, все для твоего же блага! Я же ангел, и никогда не могу причинить никому вреда!

- А я могу! – Фери гаденько ухмыльнулся и подмигнул ошарашенному и злому Зойсайту.

- Я помешаю тебе, исчадие ада! – Ри издал боевой клич и, расправив белоснежные крылья, сшиб с ног тоже уже окрыленного классическими кожистыми перепончатыми крыльями Фери, который опять отлетел на диван, где тут же началась возня, и посыпались проклятья в адрес мягкой мебели, перьев и маленьких ангелов, перемежаемые визгом и звонким смехом.

- Ри! Нам еще Кунсайта с Нефом обрабатывать, а я уже весь в перьях и ленточках! Черт подери твою гадскую мебель! – Люцифер попытался подняться к потолку, но ангел повис на его сапожищах и поэтому они грохнулись на диван изображая бутерброд: Ри, как хлеб, а Фери как масло. Гавриил тут же начал отчаянно пинаться и зарядил в глаз Фери, который начал выражаться еще более нецензурнее. В разгар всего этого бедлама (который друзья устраивали почти каждый день), хлопнула дверь и повеяло холодом. И лежащий на животе Люцифер, и сидящий на нем верхом Ри, под всеобщее молчание увидели на фоне звездного неба в дверном проеме высокий силуэт среброволосого демона, входящего в комнату.

То была последняя картина, которую видел Зойсайт перед тем, как ощутил кончиками пальцев холодные воды реки Леты, великой реки забвения.

Холодно. Холодно и одиноко. Вечность, такое близкое понятие, вечный холод, вечное одиночество, обрывки мыслей, обрывки воспоминаний, обрывки меня, осколки моей души, раздавленные вечностью. Тьма, пустота, пустая тьма. Мое проклятье, мой Вечный Сон…

Свет…Тепло…Я ощущаю, нет, иллюзия, моя иллюзия, это не может быть реальностью, не верю, но он ближе, такой теплый, яркий свет, после стольких лет ожидания…Господи…Я дождался…

Бывший четвертый лорд с усилием открыл глаза обнаружив склонившихся над ним двух девушек: с кудрявыми смольными волосами и зелеными глазами, которая трепала его по щеке и подмигивала, и голубоглазую девушку с льняными прямыми прядями, которая совала ему под нос какой-то ароматный чай.

- Это Безвременье? – Джедайт попытался сесть.

- Да, с возвращением. Вы можете встать? Хотя вы же астрал, что я спрашиваю?

- Отстань Лори, я хотя бы не заигрываю с еле живой душой.

- А по-моему ему от этого хуже не становится, в отличии от твоих вопросов.

У Джедайта от этой девчачьей перепалки, так свойственной ангелам и демонессам, начало звенеть в ушах, и он поспешил туда, куда проходил столько раз, где дают ответы на все вопросы, где Ри травит всех своим вишневым печеньем, а Фери достает со своими приставаниями, которые нравятся только Зойсайту.

- Значит мне уже вернули базовую память, - пробормотал Джедайт, вставая с подобия больничной кушетки. Как только он смог твердо стоять на ногах, больничная комната, в которой до этого находился бывший лорд, и девушки исчезли.

- Безвременье…-хмыкнул Джедайт, проходя сквозь слои пространства, которое за неимением времени, было здесь довольно густое и насыщенное. Перед ним на фоне звездного неба начала прорисовываться дверь с латинской надписью «Распределительная контора», по бокам которой тоже стояли ангел и демонесса. В руках у облаченной в белый брючный костюм девушки-ангела был поднос с печеньем, а черненькая листала модный журнал более чем сомнительного содержания.

- Я эту Берил отправлю куда-нибудь очень далеко и глубоко! Это же надо так шандарахнуть бедного парня, что у того повредилась базовая память! Извините меня, заклинание Вечного Сна это вам не Файер-болл какой-нибудь, чтобы им кидаться направо и налево! – разорялся Люцифер, стуча по столу нервную дробь.

- Не переживай ты так! Устроим ему оздоровительно-профилактический курс где-нибудь в C-32, Фери, можно я причешу твои волосы?

- Обещай, что не будешь заплетать косички и ленточки!

- Слово архангела! – Ри приложил ладонь ко лбу козырьком.

- Ладно, причесывай, - Гавриил с улыбкой от уха до уха уселся сзади Люцифера и начал потихоньку водить расческой по его роскошным волосам, которые всегда нравились ангелу.

- Жалко, что у меня волосы только по плечи и кудрявые, а облик у нас никак не меняется уже…

- Ну ты еще по этому поводу в депрессию впади, ты вообще на волосах и прическах помешан! Так не подобает ангелу!

- А подобает демону иметь нетрадиционную ориентацию?

- Демону все подобает, тем более такому как я.

- Ну, Фери, неужели тебя вообще не интересуют девушки?

- А почему они должны меня интересовать? Для душ не важно с кем создавать союз, ведь нам не нужно размножаться! И ты так говоришь, как будто я один такой! Какая разница-то?

- Ну, разницы никакой, но существует классика в отношениях…

- Фери, не перебивай меня, пожалуйста, больше, - Ри дернул волосы чуть сильнее, и Люцифер сразу же представил выражение лица ангела: губы надуты, глаза на мокром месте, а курносый нос чуть покраснел, Фери потряс головой, отгоняя образ.

- У меня сложный внутренний мир, так на чем мы остановились? Передай мне печеньку!

- Не передам, толстым станешь, итак жрешь, как бегемот! Ай, да не дергай ты! Мы остановились на том, что Джеда придется пихнуть на оздоровительный курс, но я думаю, что после этого оздоровительный курс устроят нам Сверху.

- А мало ли, наш великий лорд затопчет какой-нибудь цветочек, из-за которого на какой-нибудь Токио обрушится Цунами!

- Не важно! А в С-32 ему так и так придется побывать, Сверху решили устроить в нем чистку зимой 2012, по их времяисчилению, но там какой-то Вселенский кризис неподалеку, поэтому простой природной катастрофой не обойдешься, придется действовать тонко, по возможности убирая только цивилизацию.

- Ну вот, значит цветочку с Токио будет уже все равно, когда окончить материальное существование! Тем более, с неполадками в астрале наделает Джед там делов в 2012!

- Слушай, а ты прав! И Иегову как раз вовремя на разбор полетов отослали, а то бы он не одобрил такую самоволку, а мне нравится! Пусть поживет там лет 17-18 спокойной жизнью. Там как раз нет магии и великих узурпаторов, вобщем мирок-то тихий, надо только место найти, чтобы все было как по маслу!

- Ура! Мы нашли рациональное решение! Мы молодцы, правда? – Ри звонко засмеялся и приобнял Фери за плечи, отчего последний вздрогнул, но ангел уже скакал по комнате, напевая под нос какую-то веселую песенку, затем уселся на стол и, материализовав флейту, начал выводить очень красивое соло, чем сильно удивил Люцифера.

- Как же ты чертовски привлекателен, Ри, как жаль что я всего лишь демон, а ты всего лишь ангел, - еле слышно проговорил Фери.

Но только Фери открыл рот, как дверь распахнулась и на пороге появился Джедайт с подносом печенья.

- Ри! Станешь жирным! Не ешь столько сладкого! – но Фери слишком поздно опомнился, поэтому ангел, чуть не сшибив Джеда с ног, накинулся на выпечку, - приветик, Джеди, дай угадаю, ты меня не помнишь?

- Помню. Тебя Люцифер, не забудешь, и Ри я помню, только не помню, чтобы он тут ошивался.

- Ну что ты такой отмороженный, прости за каламбур, проходи, садись, чувствуй себя как дома, тебе ведь не впервой.

- Пообещай мне, что отправишь Берил далеко и глубоко и куда-нибудь, где жуткий климат и нельзя носить декольте. Что с моей памятью? Почему такие пробелы? – Джедайта явно выбило из колеи его недавнее состояние.

- Из-за Сна, слишком сильное заклятье, поэтому сбои в слоях тонкого тела, - Фери придвинул Джеду чашку кофе, - ты не волнуйся, сейчас вкратце все расскажем, а ты по пути вспомнишь. Устройство помнишь?

- Ну, пространство разделяется на уровни…по принципу…По какому принципу?

- По принципу равновесия, милый. Нижние миры – это миры, где чаша тьмы тяжелее, срединные миры – миры хрупкого равновесия между светом и тьмой, верхние миры – тяжесть светлой чаши. Вспоминаешь?

- Д-да, смутно, но вспоминаю, - Джедайт дотронулся до переносицы, поправляя несуществующие очки.

- Ты такой милый, когда хмуришься, - промурлыкал Фери, а Ри скорчил рожу и издал нечленораздельный звук, означающий его неприязнь к пристрастиям друга.

- Ничего, Ри, я уже привык, поживешь пару десятков жизней с Зойсайтом под боком, не к такому привыкнешь. Так, каждый уровень делится на миры, схожие сутью, но разные по наполнению…До этого я был в В-12?

- Да-да, именно. Самый сумасшедший – В-13. Сейчас ты на срединном уровне, миры А-С, это ты все помнишь? Характеристику мира помнишь? Свои базовые воспоминания о прошлых жизнях есть? Подсознательный опыт ощущается? – на все вопросы Джедайт кивал головой, поэтому Фери улыбнулся и откинулся на спинку стула, - так, ладно, переходим к официальной части. Ри! Садись на стул, хорош скакать!

- Это твоя работа, дармоед! И убери отсюда свой идиотский диван! Он вываливается из общей гармонии!

- Ты невежливый демон, - Гавриил с серьезным видом сел на левый стул.

- Мне по професси полагается, - Люцифер отобрал дудку у ангела и отправил ее в подпространство, Ри показал ему язык.

- Не зуди, Джеди, тебе надо расслабиться. Видишь, какие мы расслабленные и умиротворенные? А нам-то побольше годков чем тебе, пионер. Вот кстати о твоем отдыхе речь и пойдет, - Фери закинул ноги на стол, а Ри начал перешнуровывать его ботинки.

- Да, мы тебя поздравляем, Металлия сдохла! Поэтому, с освобождением! – Ри поведал историю о великой победе Джедайту.

- Но, это значит, что мне пора на следующий уровень?

- Догадливый. Но не спеши. Ри, изложи нашему коллеге суть задачи.

Настроение Джедайта, которое и до этого было не радужным, стало еще хуже, а глаза из бирюзовых сделались совсем темными. Вместо желто-голубых обоев появился темный бор и стали доносится звуки ломающихся веток и вой волков, над головой у щебечущего Ри пролетела сова, к вящей радости ангела.

- Джеди, прекрати свои иллюзии, мы итак видим, что ты недоволен!

- Люцифер, если я просто недоволен, то ты рядовой подлец, а не демон. Я в бешенстве!

- Ты по своей природе не можешь быть в бешенстве.

- Сейчас проверим мою природу! Ты думаешь, что мне очень хочется заниматься этой гребаной чисткой?! Я хочу отдохнуть пару десятков лет обыкновенной, скучной, простой, постной жизнью! Разве это так много? Не влезать ни в какие межмировые конфликты, не бороться со всякими мессиями, а просто читать книжки!!! – в руке повелителя иллюзий начал образовываться сгусток энергии.

- Во-первых, не я это придумал и не мне менять решение, а во-вторых ты итак уже перечитал все, что можно! Но ладно, я сегодня добрый, сядь обратно в кресло и послушай меня, - демон стал похож на довольного кота, который поймал мышь, - так как нашего главного блюстителя порядка нет, хотя я сомневаюсь что он любит порядок, особенно после последней попойки, но неважно, мы решили сделать тебе подарок.

- Я делаю все ради своей пользы, - холодно обрезал Люцифер.

- А какая для тебя здесь польза? – Ри пристально посмотрел на Фери.

«Но не говорить же, что все ради тебя!» - подумал демон, а в слух сказал:

- По профессии обязан. Кстати, а какого хрена Джед тут энергию сгущает? Что с антимагическим заслоном?

- Ой-ой, сейчас мне будет плохо! Ну, я захотел наколдовать цветов, а в подпространственном кармане их не было, а далеко лезть не хотелось, и я решил его отключить на пару минут, но он оторвался и утонул в пространстве. Прости, Фери, прости, я не нарочно!

- Да мне-то что! Только тут через час Зойсайт объявится, а так ничего!

- НЕТ! Зой без антимагического заслона! Нет! Что я наделал! Потом ведь придется все реставрировать!

- Вот сам и будешь реставрировать. Только не плачь, нет, Ри. Держи, держи печеньку, - Фери стал впихивать раздосадованному ангелу в рот печенье, тот поперхнулся и начал кашлять, Фери вскочил, чтобы постучать другу по спине, но тот уже оклемался.

- Да, спасибо за беспокойство, - Ри слабо улыбнулся.

- А, да. Мы решили отправить тебя в этот мир несколькими годами раньше, чтобы ты мог отдохнуть. Обещаем, искупнешься в Лете – барьер на память будет поставлен шикарный. Будешь чувствовать себя как огурчик! В этом мире магии нет, тихий и спокойный мирок. Даже через чур. Поживешь там лет семнадцать до 2012 и нормально, тебе хватит. Ладно, сейчас Зой придет…

- А можно мне с ним повидаться, Фери? – при упоминании друга Джед сразу оживился.

- Нет, ты отправляешься прямо сейчас, время поджимает (хотя какое время в безвременье?). Так что, держи полотенце, марш купаться. Бай-Бай!

- До свидания, Джеди, плохо, что ты не съел печенек! Они тонизируют!

Последнее, что увидел Джедайт перед погружением в воду – это улыбающиеся и машушие ему руками Гавриил и Люцифер.

- Ну вот видишь, не такой уж я и плохой, просто люди решили так, потому что я провожаю тех, кому суждено спуститься в нижние миры. Ну и что с того? Они же сами виноваты! А про искушения – это все накрутили! – после ухода Джеда Фери начал свою старую песню.

- А у тебя нездоровый аппетит и глупая улыбка!

- А у тебя хроническая депрессия. Я знаю хороший способ избавиться от депрессии!

- Нет! Массаж! Знаешь как расслабляет? Могу предложить свои услуги!

- Нет уж, спасибо! – Фери стал еще бледнее обычного, но быстро взял себя в руки, - а ты не боишься предлагать такое тому, кому нравятся парни?

- Ха-ха! Так тебе и надо! – Гавриил показал Люциферу язык и улегся на свой кошмарный диван, - через двадцать минут Зой объявится.

- Надо приготовиться морально. Его я хочу основательно помучить, поэтому просто так в отпуск не отправлю. Пусть вспомнит один должок. Ты мне подыграешь, когда надо будет? А то, знаешь ли, опасно быть в долгу перед Зоем на целое желание.

- Всегда к твоим услугам, мой дорогой друг! Но массаж тебе точно не нужен?

- Слушай, кто додумался повесить здесь обои в желто-голубую полосочку?

- Ну-у, ты ничего не понимаешь! Это символ, символ вечного равновесия между мирами, незыблемого и нерушимого…

Легкие снежинки кружились в танце за окном, порождая миллионы маленьких бликов на острых гранях. Рыжеволосый мальчик лет тринадцати как завороженный смотрел на этот чарующий танец.

- Мне так нравится смотреть на снежинки… Хм, к чему бы это? – мальчик прикоснулся горячей ладошкой к холодному стеклу.

- Дурацкая привычка – везде искать знаки, - со скептическим видом заявила ему девочка лет десяти с вьющимися ореховыми волосами.

- Кто ищет, тот найдет. Хотя бывает и наоборот, тот, кто ждет чего-то, никогда не дожидается, а на других чудеса валятся как снег на голову.

- Приблизительно, но по-моему оно как раз подходит тебе.

- Дети, идите к столу! Вам салат накладывать? Поль, ты почему такой угрюмый? Ведь Рождество! – рыжеволосая женщина, несшая большой поднос, тепло улыбнулась сыну.

- Да, дети, рождество для нас, ирландцев, имеет особенное значение! – русоволосый мужчина средних лет снял очки и придвинул свое кресло ближе к столу.

«Да-а, сейчас начнется патриотический бред про нашу великую страну, ведь сам-то он из Польши! Что лапшу на уши вешать?» - мысли Поля в это рождество, как и во все остальные праздники были далеки от веселья, ведь именно по праздникам чувствуешь себя особенно одиноким, приходит холодящее ощущение неправильности или ненаполненности жизни.

Рождество в Ирландии и правда принимает особенный оттенок, хотя, в этой стране все звучит по-особенному. Миллионы семей собираются вместе за столами у каминов и празднуют Христово рождение. Так и семья Верлен решила отметить этот праздник вместе.

- По-моему так здорово сидеть у камина и жевать праздничный торт! – восклицала Кэтрин, сестра Поля.

- Да, а еще здорово получать подарки, не правда ли?

- Мам, ты знаешь, у Поля аллергия на подарки! – Кэтрин рассмеялась.

- Я пойду принесу еще печенья, - миссис Верлен еле удержалась, чтобы не перейти на бег.

- Если ты, гадюка, еще раз скажешь что-нибудь неуважительно в адрес моей мамы, я тебе ночью отвинчу голову.

- Кэт, я прошу тебя, хотя бы из уважения ко мне, сдерживай себя!

- Поль, будь добр, не груби сестре. Дети, извинитесь перед друг другом, а ты, Кэт, потом перед мамой.

- Итак, Поль, я знаю, что в следующем году тебе исполняется 14.

- И ты должен будешь ходить в колледж, где ответственности на тебе будет лежать больше, нежели сейчас, когда ты на домашнем обучении.

«Говорит так, будто я виноват в своей болезни».

- Мы с мамой… Джейн! Ты еще долго будешь возиться на кухне? Я уже начал.

- Ой, Александр, подожди, - миссис Верлен прибежала с кухни, неся в руках очередной поднос, и встала позади мужа.

- Мы решили подарить тебе путевку в международный колледж в Италии! Ты рад?

На мгновение глаза мальчика округлились, а ложка с тортом застыла на полдороги ко рту, но уже в следующую секунду детские губы сжались в тонкую полоску, а нежная кожа щек покраснела.

- Сейчас до потолка подпрыгну, - Поль слез с подоконника и побежал на второй этаж, еле сделживая рвущийся наружу всхлип.

- По-моему Поль не в восторге от вашего подарка!

- Конечно, папа, сейчас, - девочка одарила отца понимающим взглядом и выбежала из гостиной.

- Джейн, милая, мы не можем отдать путевку обратно, курс уже оплачен, и проживание тоже. Тем более мальчику пойдет на пользу мягкий климат южной страны.

- Ты прав, - Джейн нервно теребила краешек фартука, - когда ему туда ехать?

- В середине августа, чтобы успеть освоиться до занятий.

Поль лежал в их с сестрой общей комнате и размышлял над своей жизнью в целом и сегодняшним днем в частности. Потолок сегодня вечером поражал мальчика своей красочной белизной и полным отсутствием трещинок, которые можно поизучать, из музыкального центра лилась тихая ирландская музыка, на стенах в желто-голубую полосочку висели рисунки Поля, большей частью суицидальные, и веселые постеры Кэт, пропагандирующие мир во всем мире.

- Хотя с другой стороны, подальше от этого поляка с его девчонкой на целых пять лет! Но там меня вряд ли примут таким, какой я есть. Людям нужен лишь цветной фантик, на содержание им плевать. Хотел бы я найти того, кто бы мог увидеть мою суть, не ища ярких оберток.

- Да ладно, не хотела я так Джейн обижать, просто не люблю, когда мной командует кто-то, кроме отца.

- На хрена вы приехали сюда из этой вашей Польши? Вам что, там не жилось?

- Папу перевели по работе. Мне тоже не особо нравится этот чертов остров, хоть отец и строит из себя коренного ирландца.

- Скажи ему, пусть берет тебя в охапку и сваливает отсюда.

- Я тоже не в восторге оттого что приходится делить комнату с каким-то отморозком, но мой папуля втрескался в твою мать по уши, поэтому его отсюда домкратом не вытащишь. О детях они не подумали, решив жить в одном доме, поэтому мы стобой в одной лодке. Предлагаю не перемирие, а нейтралитет.

- Ладно, - Кэт достала из под кофточки нераспечатанную бутылку красного вина, - мне больше достанется.

- Лопнешь, сестрица, а мне потом твои кишки разгребать, ладно, нейтралитет, - они пожали друг другу руки и начали поочереди пить прямо из горлышка горячительный напиток.

- А почему ты не хочешь в колледж? Отец сказал, что это где-то под Фоджа, а значит вас должны обязательно свозить в Ватикан и повтыкать на Везувий. Езжай, я с удовольствием займу всю комнату и сожгу твое барахло.

- Да сдались они мне! Ты когда-нибудь была в пришкольном или загородном лагере?

- Ну, меня мама однажды отправила в лагерь для сердечников, там я не смог ни с кем подружиться и меня избили. Потом я месяц лежал в больнице с осложнениями, у меня развилась сердечная недостаточность, проблемы с оттоком крови. В общем мне запретили ходить в школу и я уже три года на домашнем обучении. Да, что-то я из-за вина разоткровенничался.

- Отстань, отморозок. Тебя поэтому и били: потому что ты отморозок!

- Во-первых не из-за этого, во-вторых я не всегда был таким. Мне так кажется.

- О-о-о! Это уже интереснее! Так чем же ты заслужил немилость своих ровесников? И что же тебя сподвигло стать сдвинутым?

- А с какой-то фигни я должен тебе все рассказывать, ты, гадюка?

- Знаешь, мне льстит твое обращение. А рассказывать ты мне должен с такой фигни, которая называется «двумя бутылками Бейлиза под кроватью».

- Ну, я знаю, что ты любишь Бейлиз, и клянусь никому не рассказывать!

- А кому ты расскажешь? Своим слюнявым подружкам?

- Тем более, я вас слушаю, - Кэт устроилась на своей кровати в позе внимательного слушателя и вперила в Поля казавшиеся немного бледными на фоне загорелого лица голубые глаза.

- Ой, по-моему мне в башку вдарило, доставай ликер. Расскажу после первой до второй.

Кэт полезла под кровать и достала оттуда две пыльные бутылки.

- Фу, грязь. Это я еще с Нового года заныкала. Видишь, тут этикетки: «С Новым 2011 годом!», я запасливая, - Кэт с первого раза не удалось влезть на свою кровать, поэтому она решила остаться на ковре.

- Ладно! – Поль кубарем свалился на пол, - ты мерзкая!

- Вы с отцом испортили мою и так несчастливую жизнь.

- Это почему это она не счастливая? Все ирландцы по натуре счастливы.

- Это сказки для детей. Я коренной ирландец, но у меня пожизненный депрессняк. Хотя повернулась бы судьба иначе…

- Ну ты тупая! Как ты думаешь, почему мы с мамой жили до вас вдвоем?

- Наверное, твой отец был подлецом и бросил твою мать с маленьким ребенком. Или, нет, он ушел к другой, более красивой и богатой, предложил и тебе уйти с ним, но ты не согласился?

- Спасибо. Я вообще-то исхожу из своего опыта. Нас мать бросила и выскочила за какого-то банкира. Когда я захотела поехать с ней и прибежала в особняк этого человека, я начала стучать в дверь, но мать посмотрела на меня странным взглядом и спросила кто я такая, а потом, когда я начала орать, что я ее дочь, выставила меня вон. После этого отец спился, и, считай, это я вытащила его из самой задницы, потому что разбилась на велике и папа на нервной почве образумился и начал работать.

- Ты так рассказываешь, будто это случилось не с тобой. Если бы моя мама со мной так поступила, я бы утопился прямо в бассейне у этого банкира, чтобы она сама выловила мой труп.

- Ну, я не собираюсь разводить сантименты. Кто тебе сказал, что я сама бы так не поступила? Моя мать просто напросто обладала мозгами.

- Спасибо, но я не могу быть стервой, мне в апреле только 11 исполнится.

- Я вас слушаю, - Кэт потрясла бутылкой ликера и допила оставшуюся жидкость.

- Даже не знаю, просто, мои первые несколько лет жизни – это просто праздник. Отец во мне души не чаял, я его тоже очень сильно любил. Помню, он пришел расстроенный с работы, опустился в кресло у камина, а я всю ночь сидел около его ног и успокаивал. Самый счастливый момент моей жизни, я до сих пор помню, мне года три, теплый августовский вечер, мы с отцом идем по тропинке через поле, вдруг ни с того ни сего он берет меня на руки и поднимет высоко-высоко, и я как будто лечу над полем навстречу солнцу, и мне совсем не страшно, потому что я чувствую надежные и теплые руки моего папы и слышу его смех, и сам смеюсь. Смеюсь и плачу от счастья и восторга.

Поль посмотрел на пламя и Кэт увидела, как блестят его глаза из-под капюшона, маленькая блестящая капелька скатилась по щеке и запуталась в волосах.

- Мой отец работал в туристическом бюро. Но сам никогда не ездил дальше Корка. Однажды мы поехали всей семьей в Дублин, к родственникам по маминой линии. Мы переходили через пути, и очень спешили, потому что ехал поезд, отец нес меня на руках. Но он за что-то зацепился и упал, я, конечно, тоже свалился и мы оказались на рельсах прямо перед поездом. Отец успел только оттолкнуть меня подальше, и я еще увидел его стекленеющие глаза и струйку крови изо рта, когда его располовинило колесами. Потом я потерял сознание, потому что при падении сильно ударился виском. Вот, кстати, шрам, - Поль убрал локон с виска и там обнаружился тонкий шрам в виде полумесяца, - потом мать сказала, что мне это приснилось, а отец уехал далеко в командировку, но для своих четырех я был слишком сообразительным. Кстати до этого происшествия я был довольно подвижным и веселым ребенком, потом у меня как-будто убрали какую-то заслонку, и я стал по другому воспринимать мир.

- Что-то вроде рассчета и анализа вместо эмоций?

- Да, поэтому выгляжу несколько, как ты выражаешься «отмороженным».

- Да будешь после такого живеньким. Мне жаль, искренне жаль, - в глазах у Кэт блестели слезы, - ах, чертово вино, я слишком сентиментальна! – она провела по глазам манжетом и вновь ухмыльнулась. - Ладно, давай дальше. Можно представить, что я психоаналитик. Что там с лагерем и приветливыми ребятами?

- Эх, Кэтрин, посмотри на меня повнимательнее.

- Я и не увиливаю, просто тебе это поможет понять.

Кэт не без усилий сфокусировала взгляд на «братце» и начала комментировать.

- Перед нами «отморозок обыкновенный». Внутренний мир обсуждать не будем, физические данные: слишком мелкий даже для тринадцатилетнего мальчишки, 165 это не дело…

- Сама-то, метр в кепке на коньках, я еще вырасту.

- Надейся больше, так, дальше: тощий, патлы длинные по плечи, как у девчонки, рыжие и кудрявые, как у ирландской девчонки, завязаны в «хвостик» зеленой резинкой, как мило! Прям кавай! Большие зеленые глаза, пушистые ресницы, я тебе завидую, чистая кожа, красивый разлет бровей, нежные губы, гармоничные черты лица, музыкальные пальцы, красивые руки, узкие плечи, ладная фигура, эх, была бы я постарше, «братец», а я и не замечала, что ты такой смазливый! Даже больше чем смазливый! Как это я не заметила раньше? А, знаю, ты вечно сидишь в темнотище и ходишь с опущенной головой и капюшоном.

- Да, «сестрица», не часто услышишь от тебя столько комплиментов!

- Ну так в чем дело? Или ты просто решил потешить свое самолюбие? Знаешь, тебе характер понаглее, от тебя бы девчонки не отклеивались даже ночью, точнее, особенно ночью.

- Да нафига мне еще одна проблема! Так ты что, не поняла? Представь, что раньше я ходил без капюшона и не всегда опускал голову, а осанка была вполне приличная.

- Дай угадаю, кто-то оказался повнимательнее меня и разглядел сладкого Поля раньше. А лагерь что, для мальчиков был?

- Нет, просто разные корпусы в двухстах метрах друг от друга. Так вот, кое-кто из старших групп задолбался бегать такие марафоны каждую ночь и решил найти что-нибудь поближе, тут я и выруливаю из-за угла без рубашки с процедур.

- Да, я удивился, словив на себе косые взгляды. Потом удивился второй раз, когда в час ночи кто-то постучался в мою комнату. Когда меня повалили на кровать и вставили в рот кляп, а потом стянули штаны и заржали я перестал удивляться, а просто потерял сознание. Потом, как ты знаешь, меня избили, и сказали под страхом смерти никому ни слова. Ну, я, конечно, «сдержал» обещание, поэтому их прямиком из лагеря отправили в колонию для несовершеннолетних. А я приобрел инвалидность.

- Да, они меня оттрахали. Их было шестеро, или семеро. И знаешь, у меня остались не самые приятные впечатления. У меня теперь, наверное, комплекс.

Сначала Кэт посидела молча, пристально посмотрела прямо в глаза брату, и Поль заметил, как по ее щекам текут слезы, переливаясь в свете камина, потом Кэт и вовсе разрыдалась, кинувшись обнимать Поля, пытаясь поцеловать его в щеку.

- Господи, Поль, прости! Я больше никогда не назову тебя отморозком! И буду защищать тебя, чтобы ты смог ходить с гордо поднятой головой, правда! Я обещаю! Столько перенести! Что за жизнь у тебя! – Кэт всхлипнула и присела рядом с названным братом обняв того.

- Ты знаешь, мне почему-то несмотря ни на что она нравится, у меня всегда возникает чувство, будто она досталась мне в подарок, поэтому я очень дорожу ей, я считаю, что не должен был быть живым, - мальчик тоже обнял сестру и начал гладить ее по голове, чтобы та успокоилась.

- Ты же не любишь подарки, - Кэт зевнула и, стащив с кровати покрывало, завернула себя и брата.

Когда на следующее утро старшие Верлен поднялись, чтобы разбудить детей, они были очень удивлены, застав их лежащими на полу в обнимку около догорающего камина. Родители знали про напряженные отношения их чад, поэтому такая картина показалась им крайне странной. Еще больше они были были удивлены, обнаружив рядом три бутылки из-под спиртного.

Когда Поль с Кэтрин вышли из-под домашнего ареста, а это пришлось на середину января, они были гораздо дружнее, хоть Кэт и называла Поля «отморозком», а он ее «змеей» и «гадюкой», обычно они защищали и выгораживали друг друга. Но Поль все-таки заметил парочку косых взглядов от хихикающих подружек Кэтрин, когда те приходили к ней в гости, хоть Кэт и божилась оставить рот на замке.

- Нет-нет! Ты что! Смотри, тут соль-мажор играется, а ты чего!

- По- моему, тут вообще лучше на полутон выше брать!

- Дурни, слушайте! – темноволосый парень выдал очень красочное соло на бас-гитаре, завершив его аккордами из Still loving you «Scorpions», - ну как вам импровизация?

- Ну, если ты добавишь сюда вислу, играя как раз на полутон выше, то вряд ли кто догадается, что это переработанные «Scorpions».

- Ребят, а вы подумали, как я буду под ЭТО, смело названное творческой импровизацией, подстраиваться?

- Ну ты же гений! Тем более с твоим-то диапазоном!

- У меня альт, Джордж, я не смогу выше соль в большой октаве, потому что потом мелодия еще круче зоворачивается и выходит на фа в первой. Я там не пою, но все же.

- Ничего, попробуем, ты умница, все сможешь! – Джордж обнял за талию и чмокнул в щеку симпатичную темноволосую девушку с электрогитарой наперевес.

- Ладно, еще разок, Стив, твое соло! Все помните как надо? Я записываю, раз, два, три…

- О, Боже! Дай терпения! Мик, как думаешь, он догадается выплюнуть жевачку перед концертом?

- Ой, ну не надо про концерт, я сразу нервничаю.

Тут у Элен зазвонил телефон и оттуда послышался встревоженный голос матери.

- Мам…Ну и что, что десять часов, мы с ребятами репетируем, а потом меня Джордж до дома прводит… КТО Джордж!? Мама, ты не могла бы не оскорблять моих друзей? – остальные трое захихикали, - я приду в одиннадцать и точка, все, - Элен со злостью захлопнула телефон, - неугомонная женщина!

- Ладно, Стив, Мик, по местам. Последний раз, если получится, то получится, а то Эл домой еще топать. Раз, два, три, четыре…

Ночной Провиденс как всегда был очень оживлен: на главных улицах зажигались яркие вывески, открывались вечерние бары и клубы, люди сновали туда сюда в поисках наживы или развлечений. Город жил обычной ночной жизнью, так свойственной всем американским провинциям. Но стоило свернуть с главных проспектов и бульваров на узкие улочки, как темнота накрывала тебя своим тонким занавесом, через который так глухо был слышен ночной гул города и так тускло мерцали уличные фонари. По одной из таких улиц, обсаженных высокими деревьями с двух сторон, и шагала шумная парочка.

- Эл, ты сорвешь себе голос если будешь так орать, и обязательно кого-нибудь разбудишь. И на нас опять выльют ведро с водой.

- Когда у меня хорошее настроение я все люблю! Ой, через неделю концерт! Ня, как я рада! Осталось только договориться насчет оплаты. Как ты думаешь, нам много дадут?

- Для таких дебютников как мы и тридцати долларов по горло хватит.

- Как же нам повезло, что у тебя родители хорошо зарабатывают! Представь, если бы у нас не было аппаратуры: это сколько же еще возни!

- Да, я сам иногда удивляюсь, как все легко выходит.

- Да ты что! Это знак, что наша группа завоюет славу! Видишь, удача на нашей стороне! – Эл вдруг затихла и парочке стали слышны стрекот цикад и отдаленный гул толпы, - знаешь, Джордж, у меня такое кошмарное желание есть, но оно самое-самое.

- Я весь превратился во внимание, - глаза Джорджа загадочно сверкали в темноте, Эл на минуту показалось, что в них отражаются звезды.

- Да нет, просто посмотрела и решила сказать, а желание: обойти Битлз.

- Я хочу, чтобы наша группа стала еще известнее, чем этот легендарный квартет. Ну, только ты не думай, что я такая тщеславная, просто я хочу доказать, что не все еще спето, музыка еще может развиваться и достигать еще больших высот.

- А-а-а, ты разгубастился! – Эл легонько щелкнула своего друга по носу, он обнял ее за талию, и дальше они пошли уже молча.

Они прошли всю аллейку и завернули направо, отсюда уже виднелся флюгер на доме, где жила Элен. Сама девушка была родом из Канады, поэтому имя было на французский манер, но друзья и родители называли ее просто Эл. Около аккуратного маленького домика располагалась лужайка и садик с двумя лавочками. Туда и направился Джордж, поманив за собой Эл. Он усадил девушку напротив себя.

- Знаешь, когда я говорил, что все легко выходит, я имел в виду не только нашу группу, но и всю мою жизнь. Она слишком благополучна.

- О чем ты говоришь? – чайные глаза Эл и синие Джорджа встретились на миг и снова устремились в глубь сада.

- Да так, - Джордж встряхнул головой, от чего на его волнистых волосах заиграли блики.

- Помнишь старый, старый фильм, по-моему, назывался «Звездные войны»?

- Да, так вот у тебя прическа как у Энакина Скайуокера!

- А что? Он вполне симпатичный! Родилась бы я лет этак на восемь-десять назад, я была бы его фанаткой! Только у него волосы русые, а у тебя каштановые, - Эл провела рукой по густым волосам Джорджа, - ты звездный.

- Любишь, только это не загадка, просто, показалось. Так что там насчет жизни? А то мне через двадцать минут домой надо.

- Да вся моя жизнь, как по маслу: богатые родители, куча друзей еще с детства, все мои желания исполняются, ты, такая замечательная, наши с тобой чувства, группа в конце концов! Все, что мечтает иметь среднестатистический подросток я уже имею, включая велик, ролики и навороченный комп.

- Тебе остается только радоваться и благодарить за это Бога! Знаешь, что я в тебе люблю?

- Твою отстранненость. Такое ощущение, что есть мир, и есть ты, а я между вами, но сделай шаг, и окажешься на какой-нибудь из сторон.

- Нет, конечно, еще за твой прямой нос, красивые губы и атлетическую фигуру, - лицо Джорджа вытянулось.

- Не пугай, хорошо? – Джордж слабо улыбнулся.

- Просто ты выглядишь слишком загруженным, вот и хотела тебя растормошить. Я одна из тех счастливых людей, которым не знакомо понятие «депрессия больше, чем на полчаса».

- Знаешь, в депрессии тоже свои плюсы есть: например клевые стихи для песен.

- Простите! Ну, ты знаешь, лирические отступления на полчаса.

- Так вот, у меня возникает чувство, что эта жизнь мне дана в залог, и скоро мне придется за нее расплатиться. Ты знаешь, у меня интуиция всегда хорошо работала, но я этого чувства не понимаю. Понимаю только, что скоро будут перемены.

- Знаешь, я верю тебе. Всегда буду верить. Пожалуйста, не волнуйся, мы вместе переживем все, правда?

- Видишь, ты тоже чувствуешь это, - Эл пересела на лавочку к Джорджу и тот обнял ее, - так к чему я все это, - парень начал копаться в кармане своей сумки и достал какой-то сверток, - держи.

Элен начала неторопливо разворачивать подарок. Сначала на землю слетела тряпица, обнаружив маленькую бархатную коробочку темно-фиолетового цвета. Когда Эл открыла коробочку, ее глаза засветились восторгом: на атласной подушечке лежал миниатюрный кулончик из серебра, представляющий собой красиво сплетенные буквы «Д» и «Е» с вкраплением алмазной крошки. Эл, оторвав взгляд от подвески и посмотрев в удлиненные глаза Джорджа взвизгнула и повалила его на землю с низенькой лавочки.

- Джорд! Спасибо тебе! Но это жутко дорого! Я не могу принять! Зачем ты так на меня разоряешься?! Я, конечно, очень люблю кулончики, и это так здорово! Это значит «Джордж и Элен»?

- Да! Эл, слезь с меня, пожалуйста! Ты меня задушишь! У меня все щеки в твоем блеске!

- Извини! Одень пожалуйста! – Эл села спиной к устроившемуся по турецки прямо на земле юноше и подняла волосы. Девушка почувствовала, как к коже прикасается холодный металл и теплые пальцы Джорджа, а потом ощутила его дыхание на своей шее.

- Просто, если со мной что-то случится, то ты сможешь смотреть на него и вспоминать обо мне.

- Да, о моем звездном. Но ведь с тобой ничего не случится?

Тут в окне над влюбленными загорелся свет, и они услышали звук раскрывающихся ставен и голос матери Элен:

- О, нет, оно проснулось! Все, Джордж, я тебя крепко люблю! – Эл звонко поцеловала его в губы, - пока, до завтра и до встречи!

- Звездный! – Элен подняла сумку и побежала к крыльцу, - Pour le moment, maman!

- Звездный! Так знакомо! – Джордж хмыкнул и, перемахнув через аккуратный заборчик, побежал давно знакомыми дорогами к своему коттеджу. Над головой мягко светили звезды, ночной ветер обдувал красивое, правильное лицо парня, шелестел в волосах, жизнь была прекрасна и светла, как бывает только в восемнадцатую весну твоей жизни. Он не помнил как открыл черный вход и взлетел по лестнице в свою комнату, чтобы не разбудить родителей, не помнил как оказался в постели, перед ним стояли теплые чайные глаза и отражающаяся в них луна.

На следующее утро Джордж почему-то не услышал будильника, поэтому решил пойти в школу к третьему уроку, но, спустившись в столовую на веранду, понял, что планы на сегодня меняются, потому что в столовой сидели мать с отцом и пристально смотрели на него с доброжелательными улыбками.

- Сядь, сын. У нас для тебя новости. Не знаю, плохими или хорошими они покажутся для тебя, - отец сидел в деловом костюме и посматривал на часы, значит новость настолько важная, что он даже решил опоздать на работу.

- Во-первых доброе утро папа, мама. Что за новости?

- Джордж, кофе, чай? – миссис Льюис начала хлопотать вокруг чада.

- Как ты знаешь, наш род древний, и наше фамильное ремесло – торговля. Пусть многие считают, что это недостойное дело, мы вкладываем в него душу, как мой прадед, дед, я сам, и, надеюсь, будешь вкладывать ты. Поэтому мы добились больших успехов в этой стезе и имеем все, что ты видишь, ну, что ты не видишь тоже.

Сухопарый, с проседью в волосах и бороде мужчина тяжело вздохнул и отпил из миниатюрной чашки.

- Сын, я знаю, как ты дорожишь своей сегодняшней жизнью, но пришло время поменять старый уклад. Ведь тебе восемнадцать?

- Папа, я не совет директоров, так что не виляй.

Последовал еще один вздох и темные, усталые глаза остановились на Джордже.

- В международном колледже под Фоджа, Италия. А что?

- Там же учился и мой дед. Это очень старинная традиция, - мужчина крутил чашечку в своих сухих пальцах, - мы итак тянули, зная, что ты в группе. Тебя стоило отправить туда в 13 лет, как и всех остальных, но мы решили оттянуть до старшей группы.

- ЧТО?! Вы хотите сказать, что я должен ехать в какой-то колледж, в какую-то Италию?!

Мистер Льюис устало потер висок и посмотрел на стоящую все время рядом жену. Женщина положила руку ему на плечо.

- Очень престижный колледж. Самолет в воскресенье вечером, мы купили тебе небольшой домик в Фоджа, чтобы ты освоился. Лето ты проведешь там. И там же ты найдешь учителя итальянского. Мы уже купили билеты и оплатили занятия. Так что тебе неделя на моральную подготовку.

- Да как вы вообще могли такое сделать без моего ведома?! Я никуда не поеду!

- Это не обговаривается. Мы знали, что твоя реакция будет отрицательна, поэтому сделали все заранее. Если ты откажешься, я не буду спонсировать ваш субботний концерт. Не бойся, твой счет в банке оннулирован, так что деваться тебе некуда. Прости.

- Это, это грубый шантаж! Вы не имеете права так со мной обращаться! Какого хрена? Вы всю жизнь потакали мне во всем!

- Пришла пора платить, сын, будь мужчиной, прими препятствия стойко и перенеси мужественно, - Джордж почувствовал теплые ладони матери на плечах.

- Да плевал я на вас! – он дернул плечами, вскочил и побежал в гараж, откуда до родителей донесся звук заводящегося мотора, далее они лицезрели своего сына, уносящегося на «Харлее» в сторону клуба, где они репетировали.

- Он не сможет отказаться, он сделает все, ради своих друзей и группы.

- Тебе не кажется, что ты перегнул палку? – обеспокоенные синие глаза миссис Люьис остановились на лице мужа.

- Другого выбора не было. Он должен получить приличное образование в Европе, чтобы никто не мог сказать, что будущий директор «Алленд Ворд» не достоин этой должности.

- А теперь, дорогой, скажи мне, ты сделал это для своей кампании или для своего сына? – аристократические черты исказились в гримаске презрения.

Джордж мчался на всей скорости по главной магистрали Провиденса. Он был настолько зол, что уже не замечал ни границу города, ни начавшегося леса.

- Как они могли! Они же знают, что для меня значит группа! Вот тебе и перемены… как я посмотрю в глаза Эл! – Джордж нагонял все больше и больше, он очень любил свой красно-черный «Харлей», любил скорость, свист ветра в ушах, теплые руки Эл под курткой… Проехав еще несколько километров по неасфальтированной дороге, почти единственной оставшейся в округе, Джордж попал на берег небольшого озера, окруженного ивняком. Они с Эл, бывало, просиживали здесь ночи напролет, любуясь звездами и играя на гитарах. Вот и сейчас парень сел под ту самую иву, растущую совсем у воды. Шуршание гальки успокаивало, солнце проглядывало через листву, лаская мягким светом глаза, Джордж прислонился к дереву и прикрыл веки на минуту, пытаясь поймать ощущение солнечного луча на лице, слушая песню ветра и волн на озере, представляя себе счастливую Эл. Юноша неторопливо встал и, поймав еще несколько лучей весеннего солнца, поехал обратно. Он не знал, как теперь посмотрит в галаз любимой девушки зная, что мечта ее жизни не сбудется из-за него.

«Эл… Жалко, что ты сейчас не со мной, ты же тоже так любишь скорость и ветер!» - внезапно парень затормозил, колеса заскрежетали, но мотоцикл остановился вовремя, поэтому девочка переходящая дорогу прямо перед несущимся ей навстречу мотоциклом, не пострадала. Джордж подбежал ближе и понял, что она без сознания.

- Мисс, мисс, вы в порядке? – он легонько похлопал ее по щекам. Что-то во внешности этой милой девчонки было ему знакомо: то ли вьющиеся волосы цвета коньяка, первязанные желтой лентой, то ли веснушки на маленьком курносом носу. Девочке на вид было лет тринадцать и выглядела она хрупкой. Даже в этой хрупкости было что-то знакомое. Почему-то она была одета в желтую порванную пижаму. Девочка открыла серые глаза и попыталась встать.

- Прости, ты меня с кем-то спутала, я Джордж Льюис, я из города…А как ты здесь оказалась? - Девочка рассмеялась и побежала в глубь леса.

- Подожди, как тебя зовут? Я могу возместить ущерб?

Девочка остановилась у самой обочины, и тут Джордж начал узнавать в ней Элен: волосы стали длиннее и поменяли цвет, изменились черты лица и фигура, только глаза остались серыми и заплаканными.

Джордж начал падать и, открыв глаза, понял, что лежит на земле под ивой, а солнце уже касается своим краем леса за озером.

- Господи, я что, уснул? – парень попытался вспомнить, приснилось ли ему что-то, но осталось только какое-то мерзкое ощущение, как сквозняк, - ладно, пора возвращаться, надо еще предупредить Эл.

Когда солнце простилось с землей, а на небе начали появляться первые тусклые звездочки, «Харлей» подъехал к аккуратному домику, где жила семья Эл. Дверь была приоткрыта, поэтому можно было слышать разговор девушки с матерью на французском. Джордж обогнул дом, вошел в палисадник и забрался по веревочной лестнице на второй этаж, в комнату Эл. Сама девушка тоже частенько пользовалась этим ходом еще с детства. Ловко перемахнув через подоконник, Джордж сел в кресло и начал ждать. Через несколько минут дверь отворилась, и в проеме показалась сначала огромная коробка, потом Эл в шортиках и футболке.

- Смотри не упади! – Эл ойкнула и подалась вперед, отчего коробка опасно накренилась, но Джордж помог поставить ношу на пол.

- Не пугай ты меня так! Почему без предупреждения? И где тебя весь день носило? Мы же собирались порепетировать!

- Эл, сядь пожалуйста. Мне надо кое-что сказать тебе, - Эл села на кровать, в свете Луны кулончик на ее шее начал мерцать.

- А ты успеешь смотаться туда и обратно до концерта?

- Везет! Возьми меня с собой! Всю жизнь мечтала поехать в Европу!

- Эл, ты не понимаешь, - Джордж тоже пересел на кровать, - я уезжаю надолго, на пять лет.

- Понимаешь, родители отдают меня в международный колледж под Фоджа.

- Ну так откажись! В наше время проблем с поступлением нет, тем более с твоими деньгами!

- Ты не понимаешь, отец очень хочет, чтобы я учился именно там, поэтому он откажется спонсировать наше выступление, в случае моего несогласия.

- Да к черту концерт! Я не смогу без тебя целых пять лет!

- Он все равно найдет способ меня как-либо туда отправить, поэтому это бесполезно. Поверь мне, я знаю своего отца, он ради кампании продаст родного сына.

- Нет! Мы же хотели стать легендарнее Битлз, помнишь?! Как же мы без тебя? – на глаза Эл навернулись слезы, а голос надорвался.

- Ну что ты такая плакса! Я приеду, и все будет отлично! Вы с ребятами репетируйте тут, а я буду там, будете приезжать ко мне на каникулы! У меня там целый дом! Не расстраивайся! Я вам буду присылать свои записи. Все будет отлично!

- Милая, тебе всего шестнадцать, у тебя все впереди, да и у ребят тоже. Кстати, не говори им до концерта. Это будет наше первое выступление и оно должно пройти на высоте. На следующий день вечером я вылетаю, можете прийти проводить меня.

- Джордж! Я люблю тебя! И я не хочу, чтобы ты уезжал настолько!

- Прости, я тоже не хочу этого, и я тоже люблю тебя, прости. Давай забудем пока этот разговор, остальные не должны знать, что что-то не так. Обещаешь?

Джордж обнял Элен, спрыгнул с окна вниз и умчался домой.

Концерт дебютировавшей группы «Эппл» прошел на высоте, им сразу же предложили несколько контрактов, но Эл удивила всех, сказав, что из-за отъезда басгитариста они не могут продолжать выступать в качестве группы. Всех очень расстроило это известие, так как люди видели в этом квартете что-то новое, еще не испробованное в музыке. На следующий же день Джордж уже летел в Италию