1.

Громче и раздражительнее всего кричала тощая полуголая девчонка – Таканори прекрасно ее знал – она была одной из подопечных Пеги-Сью – хозяйки западных кварталов – правда, раньше Дэн и не знал, что старушка Пеги отпускает своих девочек так далеко от насиженных мест – в этой части города был свой сутенер, и у рыженькой малышки вполне могли быть крупные неприятности из-за того, что ей удалось подцепить такого завидного парня именно здесь. Хотя, задумываться об этом Дэну хотелось сейчас меньше всего – единственным его желанием по отношению к девчонке было поскорее заткнуть ее. Она начала визжать и звать на помощь, вскоре после того, как перед Таканори и его парнями открылась дверь – господин Ои, несмотря ни на что, всегда был подчеркнуто законопослушным гражданином и никогда бы не позволил себе не открыть дверь перед представителями закона. Очевидно, он и в этот раз был полностью уверен в своей безнаказанности.

- Добрый вечер, офицеры,- приветствовал он их своим глубоким густым голосом,- чем могу быть полезен?

- Господин Ои Катахиро?- Дэн вытащил из внутреннего кармана сложенную в несколько раз бумагу,- вам придется последовать за нами.

- Я арестован?- спокойно спросил Ои,- а можно поинтересоваться, по какому поводу? Я исправно плачу налоги, аккуратно вожу машину – чем же я заслужил такую честь – офицеры лично прибыли в мое скромное жилище в такой час. Что написано на этой бумаге, лейтенент Дэн? Список покупок на завтра? Это ведь не ордер на арест – верно?

Таканори развернул лист, демонстрируя господину Ои написанное на нем.

- Боюсь, вам все же придется последовать за нами,- проговорил он наконец,- очевидно, у нас есть основания арестовать вас.

Господин Ои взял листок в руки и пробежал по нему глазами.

- Хотелось бы знать,- усмехнулся он,- кто это в полиции такой смелый, что не боится выписывать такие бумажки. Зоуи!- громко позвал он, обернувшись куда-то назад,- иди сюда, детка. И прикройся чем-нибудь – у нас гости.

Девчонка в мужском белом халате появилась из глубин квартиры как призрак и неслышно подплыла к господину Ои. Дэн сразу же узнал ее – раньше она довольно часто попадала за решетку из-за мелкого воровства и драк – Пеги-Сью вечно жаловалась на ее огненный нрав. Однако в последнее время о Трэси Но – более известной, как Рыжая Зоуи – ничего не было слышно.

Зоуи встала за спиной господина Ои и из-за его локтя посмотрела на Дэна.

- Кто это?- тихо спросила она.

- Эти господа хотят арестовать меня, дорогая,- ответил мужчина так, словно представлял друг-другу двух каких-нибудь послов на приеме в императорском дворце.

Именно в этот момент девчонка начала визжать – Дэн совершенно не ожидал такого, и потому в первый момент даже растерялся. Он глянул в ярко освещенный коридор – дверь соседней квартиры была закрыта – он прекрасно знал, что хозяева ее сейчас отсутствуют, но девчонка вопила так пронзительно, что, наверное, ее было слышно на самом первом этаже.

- Заткните ее,- быстро скомандовал Дэн своим спутникам – двум дюжим молодым офицерам. Те решительно ступили в квартиру и взяли девчонку под обе руки – господин Ои спокойно наблюдал за этой сценой – так спокойно, что Дэну стало даже как-то не по себе. Таканори тоже вошел в прихожую и прикрыл за собой дверь.

- Замолкни,- прикрикнул он на девчонку,- а то стукну Пеги-Сью, что ты работаешь не в своем районе – она из тебя живо дурь выбьет.

- Полегче, офицер, она не на работе,- спокойно вмешался Ои,- успокойся, Зоуи,- продолжал он,- думаю, к утру мы уже все уладим – произошла какая-то ошибка.

Девчонка мгновенно захлопнулась и уставилась на господина Ои большими полными слез глазами. По загорелому лицу мужчины проскользнула едва уловимая улыбка, и он слегка, по-отечески потрепал Зоуи по щеке.

- Ну что же, лейтенант Дэн,- мужчина потянулся к вешалке и снял с нее длинное темное пальто,- там на улице холодно, а вы в одном плаще – хотите походить на крутых полицейских из голливудских боевиков? Идемте – у Зоуи есть ключи, она сможет сама потом уйти. А нам – самое время уладить этот глупый инцидент.

- Я бы на вашем месте не стал оставлять эту девицу в квартире,- почти машинально заметил Дэн,- лучше заберем ее с собой…

- И сдадим в камеру хранения, как личные вещи?- иронично поинтересовался Ои,- не думаю, что это хорошая идея, офицер. У вас есть ордер на арест меня. Но о девушке разговора не было. Не стоит усугублять ваше и без того плачевное положение.

Дэн секунду подумал, потом махнул своим ребятам, веля отпустить девчонку.

- Надеюсь, в вашей машине есть обогреватель, я уже не молод для такой ветреной ночи, как эта,- улыбнулся Ои, выходя из квартиры и подходя к лифту – идя так, словно Дэн приехал не арестовывать его, а сопровождать в качестве личного секретаря или охранника. Офицерам пришлось последовать за ним. Зоуи подалась было им вслед, но господин Ои бросил строгий взгляд в ее сторону, и она замерла в дверях.

- Не отпущу… не отпущу…- шепотом твердила она, и голос ее еще некоторое время звучал у Дэна в ушах, пока они спускались на лифте – он раздраженно встряхнул головой – что за чертовщина – все идет как надо, а девчонка – это всего лишь дешевая уличная девка….

- Не такая уж и дешевая,- проговорил Ои. Дэн вздрогнул и уставился на него.- Я говорю, пятьсот за ночь – это не так уж дешево, капитан Дэн,- ответил на его безмолвный вопрос мужчина. Таканори осторожно – лишь бы Ои не заметил, что он взволнован – выдохнул – ну да, его же предупреждали – это необычный человек. С ним нужно держать ухо востро.

На первом этаже ночной портье проводил их недоуменным взглядом.

- Все в порядке, - величественно кивнул господин Ои,- мы с господами только прогуляемся.

- Но ваша девушка, сэр…- начал было портье.

- Я оставил ключи ей,- спокойно отозвался мужчина.

- Сэр, это запрещено….- однако ответа на это замечание портье уже не получил.

На улице действительно было довольно холодно – промозглый ветер забрался под полы плаща, и Дэн поёжился – определенно, это был не самый лучший вечерок в его жизни.

- Я же говорил, лейтенант Дэн, на улице холодно,- господин Ои остановился, позволяя ветру подхватить полы его пальто и картинно развивать их.

- Идите в машину,- без всякого выражения процедил Дэн.

Один из сопровождающих офицеров открыл перед господином Ои заднюю дверь, и тот разместился на сидении. Дэн последовал за ним.

- Вы не против, если я закурю,- поинтересовался Ои, когда машина тронулась с места. Он достал из кармана пальто серебристый подсигар, предложил Дэну. Тот отказался. Мужчина прикурил, и салон тут же наполнил тяжелый терпкий запах какого-то крепкого табака. Таканори почувствовал, как у него запершило в горле.

- Единственные, которые для меня достаточно крепкие, - пояснил Ои,- такой табак, говорят, курили в Па-де-Кале английские матросы. Ну ладно,- мужчина выпустил колечко дыма. затушил едва начатую сигарету о светлую обивку кресла водителя и снова обернулся к Дэну,- ну, лейтенант Дэн, выкладывайте, кто приказал меня арестовать. И главное – за что?

- С чего вы вообще взяли, что я лейтенант,- мрачно отозвался офицер,- спешу вас разочаровать – на этот раз вы ошиблись.

- Ерунда,- отмахнулся Ои,- я и не думал угадывать ваше звание, офицер, просто ассоциация – так звали безногого приятеля Форреста Гампа.  Печально, правда – не иметь ног… и такое подходящее имя…

- Я не понял, вы что, мне угрожаете?- Дэн слегка приоткрыл окно – от удушливого дыма стало совершенно невозможно дышать.

- Пока нет,- ответил Ои,- но вечер еще только начинается… Итак, кто приказал меня арестовать и за что. Неужели шеф Маоко оказался такой мелочной скотиной, что его обычной премии ему оказалось недостаточно?

- Шеф Маоко здесь ни при чем,- покачал головой Дэн,- и ваш бизнес здесь тоже ни при чем, господин Ои. В вас заинтересован лично я.

Казалось, эта фраза ничуть не подействовала на Ои, но Дэн успел заметить, что на этот раз мужчина действительно был удивлен.

- Как талантливо, мой мальчик,-  похвалил Ои,- и как же тебе удалось выписать ордер?

- О, это было не так сложно,- пожал плечами Дэн, не обратив внимание на то, что мужчина перешел на «ты»,- сложнее было заставить вас выйти из квартиры и сесть в машину – простите меня, сэр, но вас было бы довольно тяжело тащить вниз. И подозрительно…

- Тащить?- Ои запрокинул голову и рассмеялся – такое проявление эмоций было очевидно не слишком ему свойственно, и потому смех прозвучал натужно и фальшиво,- ты что же рассчитываешь вырубить меня? Неужели я так сильно тебе понадобился…

- Вы скоро сами все поймете,- ответил Дэн и, подняв руку, провел ею перед глазами мужчины – веки Ои сомкнулись, голова запрокинулась – Таканори отодвинулся от него и сделал знак водителю.

- В Манасэ,- коротко проговорил он.

2.

Таканори Дэн всю жизнь считал себя самым обычным парнем – он родился в Осаке в семье самых обычных родителей – швеи и преподавателя. От матери, после того, как десять лет назад она умерла, у Дэна осталась лишь швейная машина и целая гора недошитых платьев – мать часто принималась за новое, не успев закончить предыдущее. «Старые тряпки» - как называл эти вещи отец Дэна – были никому не нужны, и Таканори забрал их себе – остальные отец продал старым заказчикам. Недошитые одеяния теперь висели у Дэна дома – запакованные в целлофан, чтобы до них не добралась моль. Ни разу с того момента, как он засунул их в шкаф, Дэн не доставал платья – он и так прекрасно помнил, как они выглядят. Мать говорила, что жизнь ей досталась не самая яркая, и потому в своей работе она очень часто использовала яркие кружева, бисер и прочие украшения – наряды становились безвкусными и никому, кроме нее, не нужными – может быть, именно поэтому она не любила их дошивать – чтобы никто и не позарился… На заказ мать шила строгие черные костюмы – «тряпичные гробы» - так она их называла. Потом к этим гробам приклеивали бирку «ARTMANI» и продавали непонятно кому – бизнес был не слишком законным… Отец, всегда называвший себя честным тружеником, часто попрекал мать в том, как она зарабатывает деньги, однако никогда не отказывался примерить новый костюм. Сейчас отец все еще жил в Осаке и продолжал честно трудиться, несмотря на выход на пенсию, надевая старый черный костюм только по большим праздникам.

До Дэна его родителям, в сущности, никогда не было особого дела – он прилежно учился в школе, с ним они никогда не знали никаких проблем – он не был ни зубрилой, ни хулиганом – делал ровно столько уроков, сколько ему задавали, гулял ровно столько, сколько ему скажут, и всегда приносил сдачу, делая покупки. Возможно, из-за этой природной склонности к законопослушанию он и стал полицейским… Значок ему выдали тогда, когда матери уже пять лет, как не было в живых.

Дэн никогда не был женат – да и большинство его знакомых говорили, что рано еще думать об этом. Не то, чтобы он сделал очень успешную карьеру, но за пять лет службы он уже обзавелся личным кабинетом, несколькими подчиненными офицерами и каким-никаким уважением.

Но теперь, похоже, всей этой размеренной, тихой, перспективной и ужасно скучной жизни пришел конец.

Это был первый и, как он тогда надеялся, последний раз в его жизни, когда он заснул в своей постели, а проснулся от боли в шее в шкафу среди целлофановых упаковок. Первой пришедшей в голову мыслью была страшная догадка – он заперт в этом шкафу, это мама-правонарушительница затащила сюда своего сыночка-полицейского, чтобы он не арестовал ее. Еще не проснувшееся сознание (явно – сознание оптимиста, всегда считающее, что девушка наполовину раздета) подсказало ему, что дверь в шкафу – не такая уж большая преграда – в первые годы службы в полиции ему приходилось выламывать перегородки и посерьезней. Однако сразу за этой мыслью пришла следующая – а что если там, в комнате, стоит папа в черном костюме – приехал из Осаки – и кричит: «Идем, Дэн, арестуем эту преступницу, эту подрывательницу экономики родной страны!».

Срывая платья с вешалок и громко чертыхаясь, Дэн все-таки вылез из шкафа – естественно, дверь оказалась незаперта. То, как он вообще оказался среди платьев, осталось для него загадкой.

Ровно через неделю после этого случая ему приснился господин Ои – вернее, тогда он еще, само собой, не знал, что это за высокий загорелый мужчина. Во сне ничего такого не происходило – Дэн помнил только, что он шел за этим человеком куда-то по длинному темному коридору, и было у него такое чувство, будто они идут на решающую битву, и высокий мужчина – командир, которому можно полностью доверять. Только вот смерть так близка, что ее можно потрогать, понюхать, ощутить всем телом…

Дэн проснулся в холодном поту и за завтраком по телевизору увидел этого самого высокого мужчину – он был главным спонсором какой-то выставки эротической фотографии. С того самого дня Таканори довольно часто видел во сне этот пугающий поход вслед за господином Ои – каждый раз видение прерывалось ровно тогда, когда они выходили на свет – Дэну даже казалось, что, уже проснувшись, он слышит звуки воинственных труб,  крики – и словно рядом с ним еще какие-то люди – боевые товарищи. И всем им суждено погибнуть.

От этих снов он перестал высыпаться – засиживался перед телевизором допоздна, часто выезжал на ночные задания – даже познакомился с Пеги-Сью – специально выбрал район подальше от дома, чтобы никто не прознал, на что он тратит половину зарплаты. С Пеги и ее крошками он больше не видел снов – но нельзя же каждую ночь проводить в борделе – на это никаких денег не хватит, несмотря на скидки, которые Пеги делала постоянным клиентам.

Коллеги, естественно, скоро заметили, что с Дэном творится что-то неладное, и однажды одна из его сослуживиц – молоденькая Наоко из отдела кадров – подкинула ему какую-то папку с документами, в которую был вложен телефон некоего Митта, доктора медицины. Доктор Митт оказался практикующим психоаналитиком. После встреч с ним Дэн стал лучше спать, но и те же сны видеть стал гораздо чаще – правда, больше они не заставляли его просыпаться в холодном поту – доктор Митт говорил, это что-то вроде страха остаться одиноким и несчастным – именно поэтому в доме Пеги-Сью таких снов ему не снилось.

Дэн горячо благодарил доктора Митта, но как только сеансы психотерапии прекратились, Таканори в своих снах наконец увидел поле боя  - однажды он задержался в видении несколько дольше, чем обычно и увидел широкую светлую площадку, какие-то белые колонны и толпы людей – сам он стоял перед ровным строем солдат вместе господином Ои и еще двумя людьми. Пробудился он в тот момент, когда командир дал команду атаковать.

Проснувшись на полу, запутавшимся в одеяле, Дэн хотел сразу же набрать номер телефона доктора Митта, но обнаружил, что лежит на полу совсем не своей комнаты, в которой – он точно помнил это – уснул накануне. С кровати, свесившись с края, на него смотрела Ли – одна из лучших девочек Пеги-Сью и его любимица.

- Таканори-сан, вы не ушиблись?- участливо поинтересовалась она.

Дэн сел, тря глаза пальцами, словно ожидая, что он вот-вот окончательно проснется и окажется-таки дома – не может быть, чтобы он не запомнил, как пришел к Пеги. Ли сползла на пол рядом с ним и попыталась его обнять. Дэн резко повернулся к ней и собирался уже грубо прикрикнуть на девушку, но в этот момент его правый висок пронзила легкая вспышка боли, а Ли, громко втянув в себя воздух, повалилась на спину, глухо ударившись затылком о паркет. В первый момент Дэн ужасно испугался – он мгновенно забыл о том, что не помнит, как оказался в этой комнате, и о том, что ему снилось – Ли была без сознания и очень бледна. Он начал было растирать ей запястья, пытаясь привести в чувство, но неожиданно понял, что она всего лишь спит. Аккуратно положив ее обратно на кровать, Дэн забрался под одеяло и закрыл глаза – он надеялся таким образом все-таки вернуться к реальности, проснуться – все происходящее слишком сильно походило на дурной сон, и вот-вот должен был раздаться сигнал будильника.

Утром Пеги-Сью с улыбкой отказалась от предложенных денег, словно зная, что брать их было не за что. Домой Дэн добирался пешком – когда он открыл дверь своей квартиры, идти на работу было уже непоправимо поздно, и он решил сказаться больным.

На чистой светлой кухне было так уютно и хорошо, что все произошедшее почти превратилось в нечто объяснимое и понятное – Дэн успокоился и для полной уверенности решил позвонить Ли – к этому моменту она уже должна была вернуться домой, но не успеть еще лечь спать. Набирая номер, Таканори знал, что Ли непременно даст логичное и четкое объяснение тому, что случилось – она-то знает, что ничего такого не было – она помнит, как Дэн попал к Пеги-Сью. Она даже скажет, почему, стоило ему бросить на нее взгляд, она тут же уснула.

На том конце провода долго не брали трубку – Дэн уже было решил, что Ли отключила телефон, но наконец услышал знакомый голос – немного заспанный, но ничуть не взволнованный – ровно такой, какой нужно.

- Таканори-сан?- удивленно спросила она, и это удивление тоже было вполне нормально – Дэн редко звонил ей домой,- это вы? Извините, но сейчас я…

- Всего пара слов, дорогая,- успокоил ее Дэн,- вчера ночью…- он осекся. Как спросить у нее то, что он хотел узнать? Сказать «не подскажешь ли, как я попал к Пеги?» или еще лучше – «извини за беспокойство, милая, но не наслал ли я вчера на тебя ненароком сонное заклятье?...» Ли, скорее всего, повесит трубку – решит, что он разыгрывает ее, или – еще хуже – смертельно на него обидится.

- Вчера ночью…- подсказала Ли, явно желая, чтобы этот разговор поскорее прекратился.

- Я… я просто хотел спросить – как ты себя чувствуешь?- неуклюже закончил Дэн.

- Чувствую?- переспросила девушка,- прекрасно, благодарю вас. А что случилось?

Дэн пробормотал что-то невразумительное о том, что, мол, она ему очень нравится, и он заботится о ней, и поспешил повесить трубку.

Медленно, словно проверяя на прочность каждую паркетину пола, Дэн вошел в комнату, где стоял платяной шкаф – для него в его доме было выделено особое помещение – почти кладовка. Мужчина дернул за ручку дверцы, и та беззвучно отворилась – из целлофановых глубин на Дэна дохнуло странно знакомым запахом – пожалуй, так пахнет дома, когда возвращаешься в него из далекого путешествия – ничем определенным, просто тобой самим – тем, каким ты был до отъезда. Таканори до последней секунды перед тем, как его пальцы осторожно коснулись одного пакета, толком не знал, как связаны ночные события и этот шкаф. Он не вспомнил даже о том первом случае, когда проснулся в этом шкафу. Его рука наугад вытащила одно из шуршащих запакованных одеяний. В комнате не было зеркала – для него просто не хватило места, и пришлось выйти в коридор – здесь Дэн аккуратно разложил находку на полу, развернул целлофан – теперь перед ним лежало нечто бесформенное и белое. Таканори сперва чуть прикоснулся к ткани – она была теплой и гладкой – должно быть, атлас или что-то вроде того – если поднять, он заструится волнами.

Непонятное одеяние оказалось ужасно тяжелым – сверху, с двух сторон к нему были прикреплены две широкие причудливые застежки – и где только мать из доставала? – аляповатое угловатое нечто с крупными стекляшками в центре. Дэн встряхнул одеяние, позволив ткани перелиться от его рук до самого пола – словно волна по молочной глади. Интересно, что мать рассчитывала сделать из этого подобия плаща – такой бы крепить к рыцарским доспехам, как в европейских романах. Таканори повернулся к зеркалу и попытался накинуть одеяние на себя. Сразу стало очевидно, что оно ему катастрофически велико – плащ явно был рассчитан на очень высокого человека с очень широкими плечами. Дэн вздохнул – должно быть, у мамы было слишком много блестящей белой ткани, и она не хотела ее резать, потому и сделала плащ неизвестно на кого. Интересно, что в этой ее работе осталось недошитым?..

Таканори перекинул плащ через локоть, потянулся за чехлом, но неожиданно замер. Руки сами собой отложили пакет в сторону. Дэн решительно вошел в свою спальню и небрежно бросил плащ на кровать – пусть полежит пока здесь… Отошел на несколько шагов. Остановился в дверях. Обернулся. Одеяние разметалось по покрывалу картинными складками. Дэн медленно – словно крадучись – снова подошел к кровати, взял плащ в руки и бережно – почти с почтением – повесил его на спинку…

3.

Господин Ои пришел в себя практически мгновенно – Дэн едва успел поудобней расположить его на низком диване – ему пришлось делать это самостоятельно – своих подручных он отпустил (конечно же, завтра о его выходке будут знать решительно все, заканчивая шефом Маоко, но на данный момент Таканори это не слишком сильно волновало). Квартира на окраине района Манасэ принадлежала раньше одной из девочек Пеги, у которой Дэн частенько бывал, и потому она дала ему ключи. Девочка трагически погибла около недели назад при неизвестных обстоятельствах, а ее квартиру пока никто не успел прикарманить, и потому Таканори знал, что здесь их не потревожат.

Господин Ои открыл глаза резко – как по команде – должно быть, так просыпаются опытные военные, почувствовав во сне опасность. Мужчина несколько секунд озирался по сторонам, видимо, пытаясь сообразить, где и как он оказался. Дэн сидел спокойно на стуле в нескольких шагах от него и ждал, пока господин Ои сам заметит его. Наконец взгляд светлых глаз остановился на офицере.

- Симпатичная квартирка, лейтенант Дэн,- мужчина сохранил в своем голосе высокомерную насмешку, но что-то в его тоне явно изменилось – похоже, он был чем-то удивлен. Таканори заметил, что господин Ои несколько раз взглянул на собственные руки.

- Ваша наглость меня почти восхищает, молодой человек,- вновь заговорил мужчина. Перешел обратно на вы – отметил для себя Дэн.- затащить меня неизвестно куда среди ночи, да еще не удосужиться связать по рукам и ногам. А где же ваши помощники?

- Я отпустил их,- односложно и очень тихо ответил Дэн.

- Прекрасно. – мужчина улыбнулся правым уголком рта,- и что же вы собираетесь делать дальше? Надеюсь, лейтенант Дэн, вы понимаете, что от серьезных неприятностей вас сейчас отделяет лишь мое любопытство?

- Здесь жила одна девчонка,- Таканори отвернулся от своего собеседника, уткнувшись взглядом в противоположную стену – в комнате было довольно темно – верхняя лампа не давала много света,- честно говоря, я даже не помню точно, как ее звали. Кажется, эту квартиру ей купил старший брат… или сутенер… а, может быть, ее брат и сутенер – вообще одно лицо. Бедняжку убили неделю назад – утопили в канале, представляете. Вроде бы, она любила меня и доверяла мне – с чего бы иначе ей давать мне ключи. Дело об ее убийстве поручили мне. Я передал его в архив за недостатком улик. Она была смешная – показывала одна сценки из пьес национального театра – лучше всего у нее получалось инсценировать совместные самоубийства влюбленных. Как же, черт побери, ее звали?... Иногда я тоже участвовал в спектакле – я был монахом с ритуальным барабаном – здесь в соседних квартирах, да и вообще в округе почти никто не живет – наши игры никому не мешали. На диване, на котором вы сейчас сидите, мы любили заниматься этим больше всего. Она звала меня именами главных героев пьес. А я ее… Проклятье, не помню… У нее была сломана шея, когда ее нашли…

- Я ее не убивал,- медленно проговорил господин Ои,- это Зоуи.  Твою актриску звали Маи.

- Точно – Маи,- Дэн кивнул и посмотрел на своего собеседника,- вы не подумайте, что я мститель или что-то вроде того – мне, честно говоря, глубоко наплевать на нее. Даже хорошо, что она умерла, и у меня появилось такое место, куда я могу водить своих гостей. У Зоуи и так  в досье слишком много записей – на этот раз она сработала чисто. Я привез вас сюда не за этим….

- Вы заслужили мои комплименты, лейтенант Дэн,- усмехнулся Ои,- для рядового психа вы чересчур спокойны при всей своей непоследовательности. Честно говоря, я так и знал, что ни Зоуи, ни одна другая подобная девочка вас не интересует. Однако вы совершили ошибку, не последовав моему совету и оставив Трэси Но на свободе.

- Вы сказали, она не была на работе,- Дэн нервно провел рукой по прилизанным светлым волосам,- зря вы приголубили ее, господин Ои – я очень давно с ней знаком, и могу вам сказать…

- Могу вам сказать, что никто не знает Зоуи лучше, чем я,- спокойно перебил его Ои,- она принадлежит мне полностью – все ее тайны. В том числе и та, почему ее услуги так дорого стоят – Зоуи ведь особый товар. Эксклюзив, так сказать. Вы, скорее всего, мне не поверите, но я с уверенностью могу сказать, что она не спит ни с кем, кроме меня.

Дэн коротко рассмеялся.

- Да-да, мой мальчик,- господин Ои говорил так, словно повторял последнюю фразу какого-нибудь особенно удачного анекдота,- она ни разу не обслужила клиента. Она умеет играть с ними так, что они с радостью отдают все свои деньги и готовы бежать домой за добавкой. Ей мешает характер – Зоуи всегда хочется иметь больше, даже если ей отдают все. А несчастная Маи случайно открыла ее секрет. Но в данный момент все это не имеет значения. Итак, лейтенант Дэн, я повторяю свой вопрос, который задал в самом начале – зачем я вам понадобился?

Дэн рассеянно обернулся к мужчине, словно вырванный из каких-то тяжелых размышлений. Господин Ои перекинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Таканори рассматривал его, ни на чем не останавливая взгляд – а что, если произошла ошибка? Что если этот мужчина – просто не чистый на руку бизнесмен, что если все то, что видел Дэн – всего лишь сон, результат одиночества и страха безысходности?.. 

Господин Ои тяжело вздохнул, как человек, которого отрывает от работы расшалившийся ребенок, и тяжело встал с дивана.

- Я ухожу.- решительно сказал он,- Манасэ в такой час – не самое приятное место в городе, но я все-таки рискну. Вы забавный экземпляр, лейтенант Дэн – я наблюдал за вашей работой, пока вы наблюдали за Зоуи. Поэтому, думаю, завтра с вами ничего не случится. И послезавтра – и вообще, все будет просто прекрасно, если вы пообещаете мне, что ничего подобного впредь не повторится.

Дэн молчал – то, что он принес с собой, лежало аккуратно свернутым в темном углу комнаты.

- Я не слышу вашего ответа, лейтенант Дэн,- господин Ои быстро подошел к нему и наклонился к самому его лицу,- вы обещаете, что больше не будете похищать меня из постели?

Смуглое мужественное лицо находилось так близко от Дэна, что он уже не мог четко разглядеть его черты.

- Утро настало для нас раньше обычного – оно разлилось в ночи как прохладное молоко – рассветом. – Дэн заговорил тихим шепотом,- Нас было четверо во главе армии, и дело наше было неблагородно и безнадежно. Не здесь… не здесь… далеко отсюда… мы – обреченные – были полны священной уверенности. Темный переход, затем – яркий свет и приветственные крики. Мы победим, мой командир… мы победим, мой командир… мы победим…

Господин Ои выпрямился и теперь смотрел на Дэна сверху вниз. Таканори видел, как изменилось выражение его глаз – так смотрели серийные убийцы, когда их, уже осужденных, уводили из зала суда.

- Я не вижу ничего, кроме света, не слышу ничего, кроме ваших команд,- Дэн теперь говорил почти нараспев,- я не помню ничего, кроме того, что должен исполнить долг. Не знаю ничего, кроме устава. Все за мной. Это наша последняя битва, и мы победим.

Господин Ои ударил его раскрытой ладонью, и, хоть удар был не слишком сильным, Дэн упал на пол.

- Я так и знал, что вы все вспомните, мой командир,- Таканори тяжело поднялся на ноги и слегка наклонил голову, больше не глядя на Ои,- это ведь вы меня всему научили.

- Значит так,- в голосе мужчины чувствовалась смертельная угроза,- я ухожу, а вы, лейтенант Дэн, завтра увольняетесь и переезжаете к отцу в Осаку.

- Выходит, вы тоже интересовались мной, господин Ои,- улыбнулся Дэн,- знаете, где живет мой отец – мне это льстит. Это ведь не с проста, верно? Вы знаете и помните то же, что и я…

Второй удар пришелся офицеру в солнечное сплетение – он тяжело выдохнул и сполз на пол. С трудом сел на колени. Во рту чувствовался отвратительный металлический привкус крови.

- Там в углу, на тумбочке, кое-что лежит,- слегка задыхаясь, продолжал Дэн,- думаю, он будет вам впору.

Ои размахнулся было для нового удара, но замер и – Дэн буквально почувствовал это – улыбнулся.

- Идите домой, лейтенант Дэн,- спокойно, чуть ли не ласково произнес Ои,- будем считать, что этого вечера не было.

Мужчина решительно обошел скорчившегося на полу офицера и направился к выходу. В дверях он остановился и обернулся.

- Мы проиграли, мальчик мой, и ничего с этим не поделаешь,- в его голосе Таканори послышалась печаль,- слишком поздно.

Дверь едва слышно хлопнула. Дэн попытался встать, но его буквально согнуло пополам от боли. После нескольких неудачных попыток ему все же удалось принять вертикальное положение. Прижимая обе руки к животу, Таканори сделал несколько шагов в сторону двери. Остановился, переводя дух и чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Бросил взгляд на тумбочку, на которой лежал принесенный пакет. Даже сквозь неяркий свет Дэн смог разглядеть, что на тумбочке уже ничего нет…

4

Добыть кое-какую информацию о господине Ои для Дэна не составило труда – за все время своей службы Таканори сделал достаточно, чтобы повесить на себя ярлык «архивная крыса» - девочки из архива буквально расцветали, когда он заходил к ним – Дэн всегда был приветлив, сыпал комплиментами и поздравлял дам со всеми праздниками – в обмен они могли достать для него полную информацию о любом зарегистрированном жителе страны. Хотя, господин Ои был из таких людей, о которых можно и не спрашивать в архиве – он почти всегда был на виду – занимался благотворительностью, но объекты, в которые он вкладывал деньги, были весьма экзотичными – господин Ои предпочитал спонсировать показы мод, на которых модели были одеты только в серьги, выставки эротических эскизов и все в том же духе. Казуки из архива сказала Дэну, что подобные пристрастия у господина Ои вызваны недостатком внимания со стороны противоположного пола – богатый меценат ни разу не был замечен на публике с женщиной, хотя и был вполне привлекателен. Еще Таканори узнал, что господин Ои занимается не совсем честным бизнесом, а шеф Маоко его покрывает – но это было последнее, что могло бы заинтересовать Таканори.

Дело о загадочной смерти несчастной актриски Маи было простым, и потому еще более странным – ее нашли со сломанной шеей на берегу канала в нескольких милях от ее квартиры – там не было жилых домов, только железнодорожные пути – какой-то пассажир заметил из окна белую руку, торчащую из прибрежных камней, и сообщил об этом проводнику. Тот  доложил машинисту, а машинист – позвонил в полицию. Дэн точно не знал, поручили ли это дело именно ему потому, что всем уже стало известно о его походах к Пеги-Сью, или потому, что в кармане Маи нашли намокшую визитку господина Ои, а Таканори как раз интересовался им. Офицер не упустил возможности сразу же увидится с основным подозреваемым, но у господина Ои обнаружились неотложные дела на Сикоку и железное алиби – в ночь убийства Маи (а судебный эксперт точно установил, что девушка была убита не позднее двух часов ночи) он присутствовал на презентации какого-то модного ночного клуба, читал речь со сцены и отправился домой лишь к утру. О заказном убийстве речи не шло – кому могла настолько помешать несчастная уличная певичка?

Дэн отправился к Пеги – у них были вполне теплые, но исключительно деловые отношения – Таканори ни разу не воспользовался услугами самой хозяйки, довольствуясь лишь ее товаром. Для Пеги же офицер был своего рода прикрытием – Дэн имел достаточно высокое звание, чтобы никто из хозяев соседних районов не зарился на ее территорию – «надо же бедной женщине как-то выживать в большом городе» - часто поговаривала Пеги-Сью.

В тот вечер она приняла его не слишком приветливо.

- Дерьмовые времена пошли, радость моя,- прямо с порога проговорила хозяйка.  Дэн успел заметить, что за те несколько дней, что они не виделись, Пеги успела постареть чуть ли не на десяток лет – высветленные, всегда аккуратно уложенные в кокетливую моложавую прическу волосы, висели безжизненными змеями. Лицо без капли макияжа выдавало, что Пеги, скорее всего несколько ночей не сомкнула глаз. Интересно – подумалось Дэну – всегда ли она так переживает, если погибает одна из ее девочек.

- Бедняга Маи,- Пеги отвела его в свой кабинет – драпированную красным комнату на третьем этаже обшарпанного здания. Дэн устроился на мягком плюшевом диване. И хозяйка вытащила из верхнего ящика письменного стола початую бутылку шотландского виски. Плеснула в низкие квадратные стаканы, подвинула один к Таканори и быстро опустошила свой. Налила себе еще.

- Надеюсь, бедняжка в следующей жизни станет звездой Голливуда,- Пеги широким жестом выплеснула содержимое своего стакана в кадку с каким-то буйно цветущим растением рядом со столом,- дурочка. Приехала в Токио с мечтой стать второй Люси Лю. Какая банальная история.

Дэн понимающе покивал – Маи была танцовщицей, потом официанткой. Потом подхватила какую-то неприятную заразу и оказалась у Пеги. Стала самым дешевым товаром – порченным. Таканори подозревал, что он был единственным ее клиентом. Другое дело, например, Зоуи… или…

- Я прочитала все статьи про лондонского Джека Потрошителя,- продолжала Пеги,- он тоже убивал таких девочек, как Маи – неудачниц… Санитар общества…

- Думаете, тут что-то похожее? – осторожно вставил Дэн.

- Нет,- твердо ответила Пеги,- это кто-то из наших. Я этих девиц как родных знаю – завистливые… Хотя, чему завидовать – Маи была моей худшей девочкой – если бы не ты, я бы давно ее выгнала. Чувствуешь себя добрым богатым дядюшкой?..

- Визитка… - начал было Дэн.

- Этот Ои… Он никогда не снимал девочек, просто давал денег,- выплюнула Пеги,- я не тратила их. Отдавала на благотворительность.

Пеги опустошила уже почти всю бутылку и успела порядком набраться, Дэн понимал, что в таком состоянии он от нее ничего не добьется.

- Тебе она нравилась, Таканори-чан?- Пеги встала из-за стола и, обойдя его, приблизилась к Дэну вплотную,- она часто о тебе говорила – у нее было такое подходящее имя – Танец. Какой она тебе нравилась?..

Дэн попытался отодвинуться от Пеги – она было весьма крупной женщиной, и теперь буквально нависла над ним. Он не знал, как объяснить ей, что, даже если бы очень постарался, не смог бы вспомнить лица несчастной Маи.

- Я жалела бедняжку – она никому не была нужна, она всюду совала свой нос,- Пеги выпрямилась,- думала, а вдруг ты решишь забрать ее отсюда… Она могла бы играть в театрах… Или в кино… Ты любил ее?

Дэн чувствовал, как в нем рождается панический стыд. Левый висок начал болеть. Таканори осторожно поднял глаза на Пеги, и та, встретившись с его взглядом, вдруг замолчала, сделала два нетвердых шага и тяжело рухнула в кресло.

Дэн тщательно проверил – он спала крепко. Это все виски. Или…

Оказавшись в машине, Таканори некоторое время внимательно рассматривал собственную ладонь – ничем не примечательную, довольно узкую и бледную. Конечно же, сила была не в ней – чтобы усыпить Ли, а за ней и Пеги-Сью ему не пришлось даже пальцем шевельнуть, но для пущего эффекта можно научиться пафосно поводить рукой – такие пальцы вполне могли бы принадлежать какому-нибудь колдуну – они выглядят достаточно тонкими и чувствительными, чтобы казаться таинственными. Эти магические бессильные руки осторожно легли на руль.

Интересно, можно ли заставить людей засыпать не в моменты сильного напряжения, а произвольно – по желанию Дэна?.. Таканори медленно тронул машину – он любил водить не спеша, чем часто раздражал своих пассажиров, которые все, как на подбор, обычно оказывались злостными лихачами. Однако на этот раз до дома он добрался быстро – торопился, пока то, что он хотел сделать, не вылетело из головы.

Белый плащ висел теперь не на спинке кровати, а на специальном манекене, который Дэн совершенно неожиданно нашел в гардеробе. Войдя в комнату, Таканори даже взгляда не бросил в сторону одеяния. Он сел на кровать, достал из тумбочки у изголовья карандаш и какой-то блокнот, в который обычно записывал номера телефонов.

Нельзя сказать, чтобы он был уж очень хорошим художником, но грифель буквально сам заплясал по листу, исполняя быстрый стремительный танец под названием «лицо Маи» - большие, раскосые глаза, прямой нос, маленькая родинка на подбородке, полные губы – ничего примечательного. Такие лица гримеры в театрах называют болванками – на них можно нарисовать все, что угодно. Из нее вышла бы прекрасная гейша…

Стриженные, торчащие во все стороны и совершенно не поддающиеся укладке волосы – Маи называла свою прическу перьями какаду.

Одно ухо проколото в трех местах – сережки она не носила.

Все эти детали с трудом выстраивались в единое целое – ее лицо. Дэну вдруг захотелось, чтобы короткой вспышкой боли сейчас оказалось достаточно, чтобы совесть его уснула в нем мертвым сном – он был единственным клиентом Маи, а она была одной из его снотворных средств…

В ту ночь ему снова приснился тот же сон – Дэн ожидал, что на этот раз в нем появится Маи, но сон был до ужаса логичен – снова поход за спиной господина Ои, яркий свет и крики. Командир обернулся к нему.

- Мы победим, мой мальчик,- голос надменный и низкий – таким отдают приказ опускать лезвие гильотины.

- Мы обречены,- голос рядом – чей-то, кого Дэн не мог видеть.

Дэн проснулся от собственного смеха – ему показалось, последнюю фразу в видении произнесла не своим голосом Рыжая Зоуи – он не знал, почему она вдруг вспомнилась ему, но эта мысль заставила его смеяться – в ужасном сне пропала его извечная логика обреченности. Рыжая Зоуи не должна была там быть….

Он лежал в темноте и смеялся, а за окном где-то чуть выше асфальта, но чуть ниже неба танцевала и танцевала Маи – девушка без лица.

5.

Выйдя из машины, Дэн еще некоторое время простоял, оперевшись об нее и тяжело дыша – господин Ои не пожалел силы, когда бил его… Интересно, с чего он вдруг стал проявлять такую агрессивность – опыт работы с подозреваемыми подсказывал Дэну, что подобная реакция, скорее всего, вызвана не совсем чистой совестью. К тому же господин Ои забрал с собой плащ – Дэн в связи с этим моментально почувствовал облегчение – в его квартире больше не было этого одеяния, которое заставило его сначала повесить себя в спальне, а потом… Таканори выпрямился – не стоит больше об этом думать. Он довольно бодро взбежал по ступеням крыльца, открыл входную дверь. Консьержка в холле – старая немка – приветливо улыбнулась ему.

- Добрый вечер, господин Таканори,- старушка говорила с ужасным акцентом, и четко Дэн смог разобрать лишь свое имя – значения остальных слов ему пришлось додумывать,- юная леди уже около часа ждет вас.

Дэн бросил тревожный взгляд на консьержку – правильно ли он понял – кто-то ждет его в такой час?.. Старушка лишь улыбалась и кивала…

Поднимаясь наверх, Таканори тысячу раз проклял судьбу за то, что в его доме не было лифта – не дойдя до своей квартиры два этажа, он был вынужден остановиться – тело его вновь скрутила боль, дышать было нечем. Дэн облокотился о стену, пытаясь вдохнуть. В глазах резко потемнело, и сквозь эту темноту Дэн вдруг четко увидел, что его ждет наверху – у двери, обхватив колени руками, спиной к лестнице, сидит Маи, только лицо ее обращено к нему  – шея танцовщицы перебита, и голова может вращаться в любую сторону – очень ценное качество для любой актрисы.

- Добрый вечер, Таканори-сан,- голос звучит глухо – надо еще поработать над дикцией, хотя скорее всего это от водорослей, которые набились в рот…

- Уходи, я тебя не помню,- прошептал Таканори.

- Добрый вечер, Таканори-сан,- повторила Маи.

Таканори зажмурился, стараясь не закричать – хорошенький же полицейский из него получился – кричать при виде обычной мертвой девушки…

Тьма отступила, как только Дэн осмелился открыть глаза – конечно же, у двери его ждала вовсе не Маи.

- Еще раз добрый вечер, Таканори-сан,- ночная гостья небрежно убрала с лица рыжую вьющуюся прядь, прошуршав по стене кожей легкой курточки, встала на ноги и поклонилась.

- Рыжая Зоуи,- Дэн почти машинально ответил на ее поклон легким кивком.

- Так меня называют на работе,- ее лицо стало напряженным, но через секунду снова разгладилось.

- Ои Катахиро называл тебя так,- напомнил Дэн.

Зоуи опустила глаза.

- Ои-сама, в сущности, и был моей работой, - проговорила она. По ее тону, Дэн понял, что она не собирается больше ничего объяснять,- меня зовут Трэси, Таканори-сан. Можете называть меня так.

- Я никак не хочу тебя называть,- тяжело дыша, ответил Дэн,- твоя работа только что избила меня, и теперь мне больно, меня тошнит, и я хочу поскорее добраться до кровати. Так что говори, зачем пришла, или уходи.

Зоуи подняла на него большие карие глаза и попыталась улыбнуться – Дэн видел ее так близко впервые, и отметил для себя, что представлял ее совсем иначе – она была лучшим товаром Пеги, она ни разу не обслужила клиента, имея над ними такую власть, что они сами с радостью отдавали ей все. Она убила Маи. Таканори рассчитывал, что в ней будет больше силы и видимой опасности. И еще, что у нее будут зеленые глаза…

Несмотря на вызывающий наряд – из-под короткой кожаной куртки торчал красный кусок блестящей ткани – очевидно, он призван был служить юбкой,- Зоуи выглядела маленькой девочкой. Дэн улыбнулся про себя – только сейчас до него дошло, что девушки Пеги всегда выглядели именно так – как папины дочки, очутившиеся не на своем месте.

- Заходи,- коротко велел он Зоуи, открыв дверь квартиры. Та быстро проскользнула в прихожую – в коридоре ужасно дуло, да и вечер выдался холодным, поэтому Зоуи еще некоторое время стояла неподвижно у вешалки, пытаясь согреться. Дэн вошел за ней следом, скинул плащ, наклонился было, чтобы развязать шнурки на ботинках, но неожиданно понял, что назад ему уже не разогнуться – живот и поясницу прошила резкая боль. Он не успел издать ни звука, когда Зоуи уже подхватила его под локоть и бережно повела куда-то – до спальни она добралась безошибочно, как будто это была ее квартира. Осторожно, стараясь не причинить ему боли, она уложила его на кровать поверх одеяла.

- Спасибо,- Дэн ощутил себя беспомощным младенцем – Зоуи возвышалась над ним, и в ее взгляде было столько участия, что хотелось провалиться на месте от досады,- если тебе не сложно – там, в ванной,- он сделал неопределенное движение рукой, словно смирившись уже с той мыслью, что Зоуи прекрасно ориентируется в его квартире,- над раковиной – аптечка. Поищи какое-нибудь болеутоляющее.

- Нет,- тихо возразила она,- так интереснее.

С этими словами Зоуи влезла на кровать и быстро расшнуровала его ботинки и, сняв, откинула их в угол комнаты – носки отправились вслед. Дэна, пожалуй, впервые в жизни раздевали так настойчиво и начиная с конца – не к месту вдруг вспомнилось, что он до сих пор всегда занимался этим в носках – и потому он чувствовал полную беспомощность. Зоуи, однако, не стала продолжать. Она отстранилась от него и скинула с плеч курточку. Под ней оказалась прозрачная майка в сеточку, и Дэн заметил, что у Зоуи почти совсем нет груди – так, пожалуй, выглядел он сам, когда ему едва перевалило за пятнадцать…

- Зачем ты пришла?- прошептал Таканори.

- Нам никогда не быть одинокими – мы вместе обречены,- так же шепотом ответила она,- одна смерть на всех. Одна на всех вера. Ты сказал, тебе нужен только Ои-сама, но совсем забыл про меня…

Она отстранилась от него и вскочила на ноги. Схватила блокнот, что лежал на тумбочке у кровати.

- Маи,- она улыбнулась так, словно наткнулась в газете на фотографию давнишней подруги, о которой много лет ничего не слышала,- она было так мила – всегда готовила чай. У нее был удивительный голос – я иногда до сих пор слышу его…

- Ты ее убила,- он утверждал, а не спрашивал.

- В ее танце – пламя, в ее голосе – яд. Она – как змея – гипнотизирует,- Зоуи теперь почти пела,- если попросишь, я могу станцевать для тебя, как танцевала она.

- Ты ее убила,- не обращая внимания на ее старания, повторил Дэн,- и выбросила в реку. Я догадывался, что Ои приложил к этому руку, но не знал, что это сделала именно ты. Но теперь знаю…

- Ты всегда был умником,- она со смехом отбросила блокнот в сторону.- ты, так же как и я, знал, что мы обречены, но шел за ним. Ты не из тех, кто прячет старые тайны под замок. А он…- она осеклась и обернулась по сторонам, словно опасаясь, что их подслушивают,- а он всегда молчит,- закончила она заговорческим шепотом,- он думает – это его вина. Он единственный верил в победу.

- Замолчи,- Дэн попытался сесть, но она остановила его.

- Я хочу, чтобы ты лежал передо мной так – не шевелись,- она наклонилась к самому его лицу – губы Зоуи почти касались его щеки,- я покажу тебе кое-что…

Он покорно лег. Должно быть, вот как она обрабатывала клиентов… Сейчас он чувствовал, что тоже, как и все остальные, готов отдать ей все… Только вряд ли у него было что-то, что могло ее удовлетворить…

Зоуи меж тем скользнула в дверь, ведущую в комнату с гардеробом. Дэну неожиданно показалось, что вот-вот произойдет что-то ужасное – если Зоуи сейчас заглянет в шкаф с платьями, она найдет там что-то такое, что сломает весь мир вокруг…

Блокнот все еще лежал чуть дальше его правой руки – на краю кровати. Дэн попытался сбросить с себя оцепенение и дотянуться до него – в теле больше не было боли – лишь необоримая тяжесть. Пустые нарисованные глаза Маи смотрели в потолок. Таканори удалось сесть. Он сделал глубокий вдох, словно собираясь нырнуть под воду, и, резко выбросив вперед руку, схватил блокнот. Девушка-ошибка смотрела на него так же, как секунду назад в темноту комнаты.

- В ее танце – пламя, в ее голосе – яд,- тихо, едва ли осознавая, что произносит это вслух, сказал Дэн.

- Она была не на своем месте,- от неожиданности Дэн выронил блокнот, и он упал рисунком вниз. Таканори обернулся к двери. В проеме, словно заключенная в картинную раму, стояла Зоуи. Дэн едва узнал ее – на ней было одно из недошитых платьев его матери – самое богато украшенное из них – создавая его, мать, очевидно, вытряхнула из своих шкатулок все сокровища. Прошуршав тяжелой тканью, Зоуи приблизилась к кровати – платье сидело на ней идеально, так, словно мать шила его специально для нее.

- Там так много платьев,- Зоуи остановилась в шаге от него – не стала садиться, наверное, боясь помять складки юбки. Дэн тоже встал – тяжесть ушла из его тела.

- Маи узнала сразу два моих секрета,- прошептала Зоуи,- я особый товар – на любителя. Это все Ои-сама – он придумал эту пьесу, написал для нее сценарий и раздал роли. Ты с самого начала играл в ней роль благородного рыцаря. Не волнуйся, в конце ты не должен умереть…

Зоуи тряхнула рукавом платья, и оно все словно зазвенело – она обернулась несколько раз вокруг себя и замерла, вскинув руки, посреди комнаты.

- Он придумал свободу от памяти – взял всю вину на себя,- Зоуи приподняла руками тяжелые пряди своих волос и снова отпустила их, позволив матово-рыжим водопадом опуститься на спину и плечи,- Маи хотела все испортить – она узнала, что я делаю с клиентами. Потом появился ты. Я хотела и тебя отправить в плавание по каналу, но Ои-сама остановил меня – он наблюдал за тобой. Ты был ему интересен…

- Интересен…- медленно повторил Дэн, замолчал, словно припоминая что-то…

- Лучи утреннего солнца касаются щек. В моих руках – сила.- он ясно видел теперь перед собой темный тоннель и спину командира,- приказывайте, я пойду за вами. Приказывайте – у вас есть мое слово воина и мое сердце… мой командир.

Зоуи стремительно приблизилась к нему и обвила руками его шею – Дэн вдохнул ее запах – терпкий со сладковатой ноткой – так пахнет свежая трава. Трава на поле боя.

- Для него я надену лучшее платье, для него я буду танцевать всю ночь,- горячо шептала она прямо Таканори в ухо,- для него я сотру из памяти все, что ему не нравится. Для него я готов даже оставить тебя в живых…

- Ты сказала, он – твоя работа,- Дэн чувствовал, что от ее запаха начинает медленно приходить в себя – в голове прояснилось, а видение исчезло.

- Он – моя работа.- повторила она,- я буду с ним до конца. Ты ведь тоже давал эту клятву. Я не стал ее давать – он верил мне и так…

- Нас было четверо,- проговорил Дэн.

- Мы все мертвы, как бедняжка Маи,- ответила Зоуи.

- Зачем ты пришла,- не то, чтобы его это сильно интересовало, просто Зоуи, похоже, ждала этого вопроса.

- Чтобы показать тебе, что я существую. Я – часть его сценария, так же, как и ты. Он кукловод. Я – его нити,- Зоуи отстранилась от Дэна,- ты был несчастным напуганным человеком, которому снились кошмары. Мальчиком, который хотел наказать собственную мать. Одиноким мужчиной, который едва не решил, что сходит с ума. Кто ты теперь?

- Уходи,- Дэн снова – обессиленный – опустился на кровать.

- Я хочу забрать платья,- Зоуи отошла на несколько шагов,- они не дают тебе покоя – они слишком тяжелая память. И они так мне подходят…

- Забирай и уходи,- Дэн отвернулся от нее, чувствуя, как блаженная темнота опускается на него. В последний момент он успел почувствовать, как теплые губы Зоуи коснулись его щеки…

6.

Он проснулся рывком, словно его толкнули. Над кроватью тяжелым пологом нависала темнота. Но даже сквозь ее душную завесу Дэн почувствовал, что в комнате есть кто-то еще - не чужой, кто-то, чьего прихода он ждал очень долго.

Похоже, перед сном он забыл закрыть окно, потому что сейчас даже сквозь одеяло он ощущал на коже холодное прикосновение ветра. Однако шума уличного движения, который даже с закрытыми ставнями часто мешал ему уснуть, не было слышно – в комнате разливалась тишина, похожая на дым ароматической палочки.

В этот момент кто-то произнес его имя. Сложил из букв слово, которого Дэн раньше не слышал, но которое, тем не менее, узнал. Он резко сел в постели. За открытым окном висела огромная голубая луна.

- Это не луна,- ответил ему мягкий голос из темноты – командир умел читать мысли…

- Мой лорд,- сами собой сложили губы Дэна.

- Ты спал, я разбудил тебя?- Дэн все еще не мог видеть его – темнота скрывала надежно.

- Я до сих пор сплю,- Дэн знал, что должен был ответить именно так.- сколько времени?

- Только что сменили третий караул,- ответил голос,- время еще есть… вставай, я хочу кое-что тебе показать.

Дэн вспомнил, что привык подчиняться этому голосу. Он скинул босые ноги с кровати и встал. Во всем теле чувствовалась легкость, которая дарила ощущение полной безысходности.

- Если ты веришь мне, тебе нечего бояться,- командир снова угадал его мысли.

- Да, мой командир,- Дэн вдруг осознал, что на нем ничего нет – странно, раньше он никогда не спал полностью раздетым… или спал? Он замер на мгновение, ожидая, что командир ответит и на этот незаданный вопрос, но голос в темноте молчал и ждал его. Таканори оглянулся по сторонам, ища хоть какую-нибудь одежду, но тут понял, что находится больше не в своей комнате – теперь, когда глаза его более или менее привыкли к темноте, Дэн увидел, что его окружают серые холодные стены грубой кирпичной кладки. Помещение, в котором он оказался, сложно было даже назвать комнатой – из мебели здесь была только кровать, с которой Таканори только что встал.

- Мы временно здесь обосновались, мой мальчик,- проговорил голос из темноты. Дэн обернулся в его сторону. Сквозь неясный сумрак он увидел призрак.  Во всяком случае, в первый момент ему так показалось – сгусток белизны словно парил в воздухе, не касаясь пола. Секундой позднее Дэн узнал белый плащ и вспомнил, что тот должен висеть на манекене возле кровати. Иногда, засыпая, он бросал на него случайный взгляд и видел кого-то… Но этот кто-то никогда раньше не оказывался в его комнате собственной персоной…

- Ты боишься? – командир повернулся к нему лицом. Дэн и раньше видел его – на фотографиях в газетах,- воин моей армии не должен бояться ничего,- командир улыбнулся – на тех фотографиях он тоже всегда улыбался – едва-едва, снисходительно и как будто свысока. Таканори почувствовал себя мальчишкой, которого взрослые застукали за непристойным занятием. Обнаженное тело тут же замерзло в потоке прохладного ветра. Командир почти неслышно усмехнулся – словно порвалась тонкая нить – отстегнул плащ и, широко встряхнув им в воздухе, накинул его на покрывшиеся мурашками плечи Дэна.  Тяжелая ткань обволокла его тело как обжигающая проточная вода – сковав движения.

- Так лучше?- Дэн бросил взгляд на улыбающееся лицо командира – казалось, голубое светило чертит непонятные ледяные иероглифы на его высоком загорелом лбу и белоснежных волосах. Таканори почувствовал себя мушкой, опутанной липкой паутиной, но кивнул в ответ – плащ был ему велик, и он буквально тонул в его складках. Когда командир сделал приглашающий жест и шагнул в сторону двери из комнаты, Дэн попытался сделать шаг за ним вслед, но тут же запутался в полах и чуть не упал. Твердая сильная рука придержала его. Таканори вдруг захотелось вырваться из этой железной, но удивительно бережной хватки, скинуть с плеч тяжелую паутину , выпрыгнуть в окно и бежать – бежать обратно к службе в полиции, к вечерам в архиве, к маме-преступнице и папе в Осаке. И чтобы не было этих проклятых газет, этих проклятых мертвых проституток. Этого проклятого белого плаща.

Чуть подобрав полы, Дэн выпрямился и открыто улыбнулся в лицо командиру.

- Идем, я покажу тебе,- что-то подсказывало Дэну, что там, за дверью, куда его вел командир, ничего нет – просто тяжелая створка со скрипом повернется в петлях, а за порогом – конец стола, обрыв. Голубое светило и голые стены были лишь нарисованными декорациями, ветерок создавал спрятанный вентилятор, Дэн едва подавил в себе желание оглянуться и увидеть, что одной стены у комнаты нет, и сквозь дыру видно зрительный зал, полный почтенной публики. Ежедневно с пяти до восьми – спешите видеть, господин Ои и его живые куклы! А если поднять глаза, можно уловить, как свет прожекторов иногда бликует на прозрачных нитях. Ну а если смотреть уж совсем внимательно, заметишь даже кукловода где-то высоко-высоко – у него будет улыбка белого командира.

Мужчина решительно распахнул дверь и ступил в коридор. Дэн последовал за ним. Неожиданно командир замер на пороге и обернулся, и Таканори, не успев остановить движения, оказался в его крепких руках. Мужчина был выше его почти на пол головы, и потому смотрел на Дэна сверху вниз. Неожиданно холодные серые глаза улыбнулись, и Дэн почувствовал, как в теле его – в каждой клеточке поселилось восхитительное теплое чувство покоя – в этих руках он наконец поверил в победу, в безопасность – поверил бы и вообще во все, что бы командир сейчас ни сказал. От грубой темной одежды мужчины и его больших ладоней пахло крепким портовым табаком и ночью…

- Простите, мой лорд,- тихо сложили губы Дэна.

Командир задержал его в своих ароматных объятиях еще несколько секунд, а потом, словно сжалившись, отпустил. Дэн отступил на шаг, оступился и опять чуть не упал.

- Простите…- снова промямлил он.

- Не нужно так часто извиняться даже передо мной,- уверенно перебил его командир,- ты офицер могучей армии Земли и должен гордиться этим!

Затем неожиданно – словно давая понять, что все только что сказанное было всего лишь глупой шуткой – мужчина улыбнулся и положил руку на плечо Дэну. Тот весь сжался, ожидая, что командир вот-вот уберет ладонь и снова заговорит о чем-то непонятном, и Таканори больше никогда не почувствует этого успокоительного запаха.

Мужчина отвернулся от него и вышел в коридор.  

Дэну показалось, поход по темному коридору занял несколько часов, а то и суток. Помещение освещалось факелами через каждые десять шагов, но свет их лишь сгущал мрак вокруг. Босые ступни Дэна замерзли, и он теперь почти не чувствовал их. Тяжелый плащ мешал идти быстро, и потому Таканори запыхался, но все тело его дрожало от холода – похоже, в коридоре гуляли не сквозняки, а настоящий ледяной ветер.

Он теперь точно знал, куда они идут – этот коридор он видел множество раз – только тогда белое одеяние было на плечах командира, а за спиной шли двое товарищей. На этот раз они были наедине.

Винтовая лестница вела вниз все в ту же непроглядную пустоту, и Дэну пришлось перескакивать со ступеньки на ступеньку, чтобы не упасть – он насчитал их ровно сорок, пока они не оказались в просторном зале, о реальном размере которого судить было сложно – здесь царил такой же полумрак, что и в коридоре наверху. Командир раздвинул какие-то занавеси, и они вышли на широкую террасу. Огромное голубое светило сделало волосы и плечи мужчины серебристыми. Дэн остановился на почтительном расстоянии от него. Здесь – под черным звездным небом – было гораздо теплее, чем в помещении, а Таканори почувствовал, что в белом плаще ему становится даже жарко. Терраса располагалось в нескольких метрах от земли, и под ней протекала какая-то река – голубой свет плавно скользил по ее неторопливым волнам.

- Вам это может показаться глупым, офицер,_ прервал вдруг молчание командир, Дэн впервые слышал, чтобы он говорил ему «вы»- но я все-таки хочу задать вам один вопрос. Если бы я велел вам прыгнуть с этого балкона в реку, как бы вы поступили.

- Прыгнул бы, не задумываясь,- Дэн услышал собственный голос, произносящий заученную фразу.

Командир помолчал несколько секунд.

- Очень жаль,- тихо проговорил он,- глядите.

Он указал рукой в неопределенном направлении, и Дэн увидел, что напротив их террасы на одном из верхних балконов замка на перилах кто-то стоит, кто-то, одетый в развивающееся на ветру легкое платье. Незнакомец медленно поднял руки – в голубом свете это было видно очень отчетливо – и сделал несколько шагов на грани падения. Потом еще шаг в другую сторону, повернулся, позволив юбкам свободно разлететься вокруг его фигуры. Этот танец становился все стремительней, все страшнее с каждой секундой, и Дэну захотелось побежать туда, в северное крыло, на одном дыхании взлететь по ступеням на самый верх башни, стащить этого сумасшедшего с балкона… Или толкнуть вниз…

- У него целый шкаф этих платьев,- командир встал прямо у него за спиной. В голосе его звучала насмешка,- он таскает их с собой везде. Считает, мне нравится, когда он их надевает. Я велел ему нарядиться в самое легкое и воздушное из них и станцевать над пропастью. Можете быть уверены, офицер, он будет танцевать всю ночь. Он уверен, абсолютно уверен в том, что я не прикажу ничего такого, что причинит ему вред. И только в одно он не верит.- командир сделал драматическую паузу, под конец которой Дэну снова захотелось оглянуться в поисках конца декораций,- в завтрашнюю победу. Как только я дам сигнал к атаке, он разочаруется во мне.

- Сегодня так ветрено,- Дэн отвернулся от ужасной сцены, хоть и знал – танцор ни за что не сорвется…

Командира за его спиной уже не было. Таканори сделал неуверенный шаг вперед и провалился в непроглядную пустоту.

Он лежал на полу – на знакомом паркетном полу своей спальни – запутавшийся в одеяле. Несколько секунд Дэн еще приходил в себя – сон отличался от его обычного кошмара, но  был настолько же реален… казалось, на плечах еще видны следы прикосновений господина Ои… Дэн сделал глубокий вдох. Неожиданно он почувствовал, что воздух комнаты буквально пропитан знакомым тяжелым запахом – запахом крепкого табака, который, пожалуй, могли бы курить грузчики в порту. Таканори поспешил встать – должно быть, это с улицы… или ему просто кажется…

То, во что было плотно запеленовано его тело, оказалось вовсе не одеялом. Манекен, на котором обычно висел белый плащ, был пуст. Дэн стремительно стряхнул холодную скользкую ткань с плеч, глубоко вдохнул терпкий запах, и лишь после этого закричал.

7.

Дэн проснулся с дикой головной болью и моментально понял две вещи – во-первых, что это, пожалуй, было худшее утро в его жизни. А во-вторых, что теперь он остался в квартире совсем один. Таканори встал с постели – на полу валялся тот самый блокнот – он поднял его. Как Дэн и предполагал, страничка, на которой он нарисовал Маи, была вырвана и исчезла. Вместо неё теперь появился другой рисунок – несколькими быстрыми штрихами на бумаге возникла танцующая девушка в легком платье. Ее лица было не разобрать. Дэн в раздражении откинул блокнот – проклятая Зоуи слишком много на себя брала. Решительным шагом Таканори двинулся к комнате с гардеробом. Разумеется, теперь, кроме него, в квартире больше никого не было – раньше в шкафу жила мама и могла в любой момент затащить его за свои пыльные створки. Теперь там, скорее всего, жили только пустые проволочные вешалки, если, конечно, Трэси Но не забрала и их тоже – пока он дошел до платяного шкафа, Дэн сто раз проклял собственную глупость – почему ему вообще взбрело в голову согласиться отдать эти платья?.. Что бы там ни говорил отец, в этих безвкусных вещах была мама…

Она сидела в шкафу прямо на воздухе, вольготно скрестив ноги и пытаясь разжечь толстую темно-коричневую сигару – раньше Дэн никогда не видел, чтобы мама курила, тем более сигары.

Она подняла на него глаза – вернее, один глаз – из-за болезни второй пришлось удалить, и на его месте была «пиратская повязка» - иногда Дэн видел ее в кошмарных снах своей юности. Однако сейчас – в полутемном шкафу – повязка выглядела более чем уместно.

- Ты не поможешь матери закурить, Дэн?- спросила мама, убирая зажигалку, в которой, судя по всему, кончился газ.

- Ты же знаешь, мама, я не курю,- тихо ответил Дэн.

- Да-да, верно, мой примерный мальчик,- она протянула руку, видимо, намереваясь погладить Таканори по голове. Он в ужасе отшатнулся – ему представилось вдруг, как эта полная розовая рука пройдет сквозь него, обдав холодом – ведь именно так бывает, когда имеешь дело с призраками… мама понимающе кивнула, потом описала в воздухе круг указательным пальцем, и на его кончике задрожало желтое пламя. Она прикурила, затянулась и выпустила дым прямо в лицо Дэну. Таканори почувствовал, что до него долетел далекий шум моря – мама в пиратской повязке курила портовый табак.

- Ты многого не знал, верно, милый?- Дэн не помнил свою мать такой – тон ее больше напоминал тон девчонок из Синдзюку, чем мертвой уже десять лет женщины родом из приличной семьи среднего достатка.

- Я отдал твои платья. Прости, мама,- Таканори никогда не знал как это – извиняться перед родителями за провинности – он их просто не совершал. Поэтому сейчас Дэн не смог бы точно сказать, почему он произнес именно эти слова.

- Ты с самого детства был таким хорошим мальчиком,- мама, зажав сигару между пальцами, покачала головой,- мы с папой гордились тобой. Что с тобой случилось? Когда ты научился извиняться?

- Недавно, мама,- Дэн старательно выделял это слово в каждой фразе – он так долго его не произносил.

- Это началось после того, как я умерла?- она спрашивала об этом как о том, будет ли завтра дождь. Дэну захотелось захлопнуть створки шкафа, запереть их на ключ и трусливо убежать из квартиры – за последнее время он слишком много достоинства потерял, и еще один побег не испортит его репутацию. – или раньше?- она снова затянулась и стряхнула пепел в ладонь.

- Я кое-что вспомнил,- честно признался Таканори,- кое-что о прошлой жизни. И кое-чему научился. Хочешь посмотреть? Хотя, я не уверен, что это действует на мертвых…

- В самом деле,- она вскинула красивые ровные брови – раньше Дэн никогда не замечал, что она так тщательно их выщипывает,- ты ударился в астрологию? Или как там это называется. Я, как ты верно отметил, мертвая, Дэнни, но в никакой следующей жизни не оказалась… Так кому, ты сказал, ты отдал мои платья?

- Зачем ты шила их?- Дэн едва ли услышал, что она ему только что сказала,- для кого? Они все были одного размера, но не твоего – слишком маленькие для тебя… И такие… старомодные…

- Твой папа всегда меня ненавидел за все,- она отбросила недокуренную сигару, и та растворилась в воздухе,- решительно за все – за эти костюмы. За то, что я зарабатывала больше, чем он. За то, что я не пускала в дом его китайских приятелей. Даже за то, что я назвала тебя на европейский манер. Он мечтал о сыне по-имени Масато. Так глупо, верно? Эти платья – единственное, за что он меня не презирал. Ему было просто наплевать на них. Мой бедный мальчик. Ты рос в такой нездоровой атмосфере…

- Она сказала, они ей подходят,- Дэну, который в жизни никогда не брал в рот сигарету, вдруг захотелось, чтобы сейчас у него под рукой оказалась крепкая сигара – поздравляю, сэр, вы стали отцом. Поздравляю, сэр, у вас в голове теперь так много новой информации, что вам в жизни столько не переварить,- она хотела станцевать для меня в них. Я видел, как она танцует.

- Что за бессвязные восклицания, мы не на спектакле Бунраки, милый,- мама брезгливо поморщилось – нелюбовь к традиционному театру, похоже, осталась в ней неизменной,- ты всегда получал высшие баллы за сочинения, расскажи маме, кто запудрил тебе мозги.

Таканори чувствовал, что счетчик его возраста лег на обратный курс, отсчитывая годы назад – теперь он был уже не провинившимся школьником, а сопливым малышом, который пришел жаловаться маме на хулигана.

- Знаешь, Дэн,- лицо матери стало серьезным – теперь она больше походила на то, чем являлась,- когда ты был маленьким, мне иногда хотелось, чтобы ты был забиякой и получал плохие оценки.

- Я не перетруждал себя уроками, мама,- отозвался Дэн.

- Да-да, верно – делал ровно столько, сколько задавали,- она снисходительно улыбнулась,- мой законопослушный гражданин. Мой отважный офицер полиции… бедняжка, ты так долго был обычным Таканори Дэном, что так отчаянно теперь схватился за идею о собственной необычности… Что говорит об этом доктор Митт?

- Я усыпил Пеги-Сью. И Ли. Случайно.- Дэн решил выложить свой последний козырь, и потому опустил глаза, отведя взгляд от матери – вдруг она поймет, что он уже начинает отчаянно блефовать,- а господина Ои удалось усыпить специально. Как ты это объяснишь, мама?...

Он резко поднял голову, намереваясь сразить ее наповал этим последним, бесспорным аргументом.

На держателе болталось три проволочные вешалки.

Дэн резко захлопнул дверцы – это нужно было сделать давно, как только он увидел ее там. Он должен был понять – это сотворила  Зоуи. Или господин Ои, кто угодно, но только не его больное воображение. Мама была не такой – не такой вульгарной, не курила сигары, не знала о папиных друзьях-китайцах. И никогда не разговаривала с ним так долго. Ои и Трэси Но поняли, что Дэн забрался слишком глубоко.

Наспех приведя себя в порядок и схватив ключи от машины, Дэн выбежал на улицу – от Токио до Осаки всего около пятисот километров – можно доехать на приличной скорости часов за пять – если что, он достанет свое служебное удостоверение и скажет, что едет на задержание особо опасного преступника.

На улице шел сильный дождь, готовый вот-вот превратиться в снег. Дэн поскользнулся и чуть не упал у самого подъезда. Машина – одинокая и мокрая – стояла в нескольких метрах. Под дворником желтела прилипшая из-за влаги бумажка с выписанным штрафом. Таканори в раздражении сдернул ее и скомкал в мокрый желтый комок.

Он не успел сделать ничего больше – огромная черная собака с оглушительным лаем бросилась на него. Дэн всю жизнь терпеть не мог собак, и потому остановился как вкопанный.

- Назад, Мартин,- из-за пелены тяжелого дождя появился высокий мужчина в длинном, совсем не подходящем к такой погоде пальто. Собака послушно заскулила, опустила голову и отбежала от Дэна – Таканори никогда раньше не видел, чтобы эти ужасные животные так подчинялись своим хозяевам.

- Простите его,- мужчина улыбнулся – Дэн заметил, что у него большие, ничуть не раскосые синие глаза – вот кому бы подошло европейское имя…

- Вы в курсе, что собак вроде мастиффа положено водить на поводке и в наморднике в черте города,- выдавил из себя Таканори.

- Это черный терьер,- спокойно ответил незнакомец,- а вы что, полицейский?

- В точку,- мрачно отозвался Дэн.

- Мартин, похоже, у нас серьезные неприятности. Кажется, этот блюститель правопорядка собирается нас арестовать,- мужчина с коротким смехом потрепал собаку по голове.

- К несчастью, ваш черный терьер пока никого не убил,- Дэн уже несколько раз безуспешно попытался открыть дверь машины, но замок, похоже, заклинило,- так что вы – не по моей части.

Таканори надеялся, что на этом разговор закончится. Присутствие этого обычного человека этим необычным утром слишком сильно контрастировало со всем остальным. Что может быть обыкновеннее, чем быть облаянным огромной псиной под проливным дождем, когда машина решительно не желает открываться?..

- Позвольте мне,- мужчина медленно подошел, наклонился, прикоснулся к замку и, не глядя, словно на ощупь, проделал несколько быстрых движений. Замок щелкнул, и дверь распахнулась.- предпочитаете немецкие машины – Мерседес С двести тридцать. Я понял по форме дверной ручки.

- Ага, а еще по характерному значку на капоте,- иронично отвесил Дэн,- это было очевидно.

- Кому как,- пожал плечами незнакомец,- я – Масато. Не знаю, нужно ли в таких случаях называть фамилию.

- Ну прямо кадр из мелодрамы,- настроение Дэна портилось все больше и больше, и ему вдруг захотелось, чтобы и у этого жизнерадостного господина оно тоже испортилось.- сейчас вы спросите, что я делаю в выходные.

- А что, самурайские обычаи опять в моде?- Масато снова ослепительно улыбнулся, - не знал, я не смотрю телевизор.

Дэн решительно захлопнул дверь машины. Окно оказалось открытым, но закрывать его было недосуг. Таканори резко повернул ключ зажигания и спустил сцепление. Последнее, что он увидел, было то, как мужчина на тротуаре приветственно поднял руку, положил другую на высокую холку собаки и, постояв еще секунду, двинулся, держась за нее.

- Приятного путешествия, лейтенант Дэн,- ворвалось в салон машины вместе с дождевыми каплями.

8.

Он любил его. Кажется, любил всю жизнь.

Дэн вспомнил об этом в следующую секунду после того, как в дверь позвонила обеспокоенная соседка – похоже, он кричал слишком долго и слишком громко. Госпожа Цзукино еще не успела проснуться, а тут такое… Таканори твердо решил не открывать ей. К черту, пусть она вызовет полицию – хотя вряд ли милая леди предпримет именно такие меры – теперь, когда ее сумасшедший сосед умолк, можно вернуться в постель досматривать сны.

Дэн с омерзением выпутался из белого плаща и отбросил его в сторону – это он напомнил ему обо всем.

Дэн подчинялся командиру беспрекословно. Дэн восхищался танцором по ветру. Дэн боялся порвать нити, которые связывали его с ловкими пальцами кукловода. Но это все было не то.

Того, другого человека, он любил всю свою жизнь.

Таканори не помнил о нем ничего, кроме этого неоспоримого факта. Тот, другой, был лишь размытым пятном в воскресающей памяти. Лишь ощущением еще одного товарища за спиной. Он не был похож ни на Маи, ни на господина Ои, не был похож ни на кого и ни на что.

Когда господин Ои окажется у него в руках (только бы получилось в нужный момент его обездвижить), Дэн расспросит его обо всем – о своих кошмарах, о белом плаще, об обреченности. Но только одно ему действительно захочется узнать – и он об этом ни за что не спросит.

Откуда пришло это паническое понимание неодиночества?

Таканори вошел в ванную и, оперевшись руками о раковину, внимательно посмотрел на собственное отражение в зеркале, попытался представить, что это осточертевшее за столько лет лицо – чье-то чужое. Вгляделся в собственные темные глаза. Провел рукой по растрепанным коротким волосам – какого черта он поддался моде и выкрасился в блондина? Осторожно повел затекшими плечами. Затем – закрыл глаза – зажмурился крепко – почти до боли. Медленно открыл, не концентрируясь ни на чем.

- Усни,- чужие губы сложили это слово неслышно.

Если ты уснешь прямо здесь, то упадешь и ударишься головой об раковину,- быстро подсказало сознание.

Ничего, пусть так – ударится,  и поделом. Главное сейчас – не упустить это ощущение чьего-то присутствия. Иначе…

Дэн в раздражении тряхнул головой. Ничего не выйдет… Резко включил холодную воду, опустил голову и смочил волосы и шею. Неприятные ледяные струйки закатились за шиворот. Не отнимая рук от лица, Таканори выпрямился.

В зеркале была видна дверь в ванную – белая пластиковая ручка медленно поворачивалась. Дэн вцепился в край раковины, глядя, не отрываясь из-за собственного плеча в отражении, как кто-то в его пустой квартире открывает дверь. В такой ситуации, скорее всего, следовало испугаться, резко обернуться и убедиться, что за спиной никого нет, но Таканори почувствовал, что в нем нет страха – просто короткое заклинание, которое он пытался наслать сам на себя, сработало.

Дверь распахнулась резко, но бесшумно – плавно повернулась на петлях, едва слышно стукнувшись о стену. Должно быть, в незашторенное окно в комнате светило солнце, достигая порога ванной, или источник этого свечения был какой-то иной, но, отразившись от белого кафеля на полу, свет этот слепил Дэну глаза. Он не отвел взгляд.

Тяжелая тень перечеркнула ослепительную белизну. Кто-то стоял за дверью – очертания его на полу были нечеткими. Дэн снова выходил из темного коридора на поле боя – снова слышал торжественные крики. Снова не мог обернуться и посмотреть на того, кто стоял за его спиной.

Вода из крана била по поверхности раковины, обдавая руки Таканори холодом. Тень на полу переместилась в его сторону – человек за дверью подходил ближе. Дэн стоял спокойно, глубоко дыша – однажды он уже чувствовал себя так. Это было давно – тогда он еще сам ездил на задержания особо опасных преступников. Подобное чувство родилось в нем в его самый первый раз. Спокойствие и невозмутимость человека, уверенного в успешном исходе.

И еще так он чувствовал себя тогда, перед боем.

Дверь, видимо, повинуясь сильному сквозняку, провернулась обратно и с негромким хлопком закрылась.

Дэн вздрогнул, словно враз ослепнув – словно кто-то выключил солнце. Перед глазами поплыли зеленые размытые пятна. Не обращая на это внимания, почти ничего не видя, Таканори вывалился из ванной.

В коридоре, конечно же, никого не было. Дверь спальни – распахнута настежь. Дэн двинулся было туда, но замер на полпути.

Что если неизвестный гость все еще там?.. Мысль была совершенно безумной, и потому особенно правдоподобной. Таканори почувствовал, что в нем родился не страх – какое-то трепетное волнение, предвкушение долгожданной встречи, от которой может зависеть вся последующая жизнь, на которой важно, как ты прожил годы разлуки и в какую сторону изменился. На таких встречах всегда убеждаешься, что состарился больше всех, а добился в жизни меньше всех…

Дэн увидит его и покажет себя – обычного парня, вдруг словно помещенного ради эксперимента под стеклянный купол.

Пронзительные синие глаза будут изучать его, как высокое звездное небо….

От стремительности порыва, Дэн споткнулся на пороге и упал, сильно ударившись коленями. Окно в спальне было распахнуто настежь, по полу стелился холодный сквозняк.

Дэн не без труда поднялся на ноги. Ну, конечно же, нежданный гость был здесь. И, разумеется, он уже ушел – что если и он тоже побоялся показаться Таканори на глаза.

Белый плащ снова аккуратно висел на манекене, хотя Дэн прекрасно помнил, что, проснувшись, обернутым в него, небрежно отбросил одеяние в сторону. Надо же, оказывается, нежданный гость – педант…

Таканори сел на кровать. В этот момент тишину прорезало тихое пение. Оно доносилось или с улицы, или из гардероба – Дэн не мог разобрать. Неуверенный, почти детский голос тянул какую-то незамысловатую старую песенку. Если бы Таканори не был погружен в свои размышления, он, скорее всего, принялся бы подпевать. Сейчас же он лишь раздраженно вскинул голову.

- Не сейчас, Маи,- строго кинул он через плечо.

Голос не умолкал, становясь увереннее с каждой фразой.

- Мы идем по берегу моря

  По берегу звездного моря.

  Но чтобы вместить нашу любовь,

  И этого моря мало…

В песенке не было ничего необычного – ее слова Дэн слышал впервые, но подобные творения летом можно было услышать из любого окна, и с уверенностью сказать – вот здесь живет влюбленная девушка…

Кажется, было время, когда он слышал такую музыку из одного определенного окна.

В районе Манасэ радио слушали не часто, а уж тем более не врубали его на полную громкость и не ставили на подоконник. А Маи ставила. Каждый раз, когда ждала Дэна. Иногда увертюрами к ее автоспектаклям были такие вот песенки. Таканори чувствовал себя в такие моменты восхитительно глупо

- Прекрати, Маи, такой мусор только для глупых школьниц.

- Я – особенная…

Под такой аккомпанемент Дэн и сам начинал чувствовать себя особенным.

Сидя на кровати, Таканори вдруг ощутил приступ стыда – он словно был застигнут за изменой. Утреннего гостя выгнала ревнивая Маи. Таканори предал свою прошлую исключительность.

Но, ведь, черт возьми, он не виноват, что девчонка влюбилась в него. Сам он, едва потеряв, сразу забыл ее.

А меня ты помнишь?

Это спросили чуть подрагивающие на ветру легкие занавески. Дэн не вздрогнул – он погрузился в глубины собственной памяти, силясь вытащить из них что-то очень важное. Эх, если бы можно было обернуться и посмотреть еще только раз. Один, последний раз.

Навязчивая песня мешала сосредоточиться. Дэн попытался заткнуть уши – проклятая девчонка, все делает назло. Таканори зажмурился и замер.

Песня замерла вместе с ним – на короткий миг. В следующее мгновение, словно кто-то камнем выбил окно – Маи завизжала. Ее крик длился всего несколько секунд, но Дэну показалось, прошло гораздо больше времени. Пока отзвуки блуждали по комнате, он сидел, боясь открыть глаза. Таканори показалось, он услышал плеск воды и звук, как будто сломали грифель карандаша. Маи не звала на помощь – когда ее тело соприкоснулось с поверхностью воды канала, сама она была уже мертва – так заключил судебный эксперт. Да он бы и не стал ее спасать – промокнуть насквозь отнюдь не входило в его планы.

- Вам не стоит в это ввязываться, Таканори-сан,- голос был знаком Дэну – в его сне он говорил, что все они обречены,- вы и так зашли слишком далеко…

И тут Таканори вспомнил – память обрушилось, как неожиданное проклятье. Ощущение было настолько осязаемым, что у Дэна даже заныл затылок.

Синие глаза, изучающие звездное небо. В них было все – знание, надежда и та самая проклятая исключительность. Они видели все. На него, Дэна, эти глаза смотрели по-особенному. Несколько слов утром накануне битвы – этот человек не верил в победу, он знал, как все обернется.

- То, что мои предсказания не всегда сбываются, вовсе не значит, что я плохой астролог. Иногда я просто говорю людям то, что они хотят услышать.

- Это ложь…

- Ты так щепетилен. Они не пойдут в бой без моего предсказания. Этого я не смогу простить ни ему, ни себе.

- Мы погибнем…

- Это не важно. Я подарил ему веру. Он бы все равно отдал приказ атаковать, но с моими словами командир сможет поднять на битву и всех остальных. Теперь он сможет винить только себя. Я мог допустить ошибку – Но его ошибка гораздо страшней. Я не заставлял его верить мне.

- Скажи мне, мы победим?

- Мы обречены победить…

9.

- Приятного тебе путешествия, лейтенант Дэн,- сквозь зубы повторил Таканори. Ехать по такой скользкой дороге при такой скудной видимости, да еще и в таком паршивом расположении духа было чистым самоубийством, но от сознания этого Дэн сильнее надавил на педаль газа. От дворников было мало прока – они только размазывали по лобовому стеклу грязные струи воды, еще больше сужая обзор. Поэтому Дэн сперва и не заметил патрульного, пытающегося остановить его, и начал тормозить только тогда, когда тот подал звуковой сигнал.

Патрульный оказался совсем еще мальчишкой – вымокший до нитки, но с ужасно гордым выражением на лице – очевидно, ответственный пост ему доверили впервые. Бедняга, должно быть, думает, что теперь-то его начнут уважать. Но Дэн по опыту знал, что постовых, отправившихся на точки в такую погоду иначе, как неудачниками не называют.

- Предъявите документы,- проговорил меж тем патрульный.

- Офицер Таканори Дэн,- Дэн достал свое служебное удостоверение и махнул им перед носом мальчишки.

- Едете на задержание, сэр?- патрульный сразу приосанился, да и гордости в выражении его лица поубавилось,- в такую погоду…

Таканори не стал ударяться в беседу – у него вдруг появилось ощущение, что он куда-то ужасно опаздывает. Таканори молча убрал удостоверение, козырнул пареньку и тронул машину с места. В зеркале заднего вида мокрая фигура исчезла почти мгновенно, скрывшись за пеленой дождя.

- Я еду на задержание, такое вот приятное путешествие,- Дэн усмехнулся и скосил мимолетный взгляд на сидение пассажира рядом с собой, словно там кто-то сидел. До Осаки путь неблизкий. Интересно, дома ли отец – не хотелось бы съездить зазря.

- И что я, спрашивается, захочу у него узнать,- Дэн убрал со лба мокрую челку,- привет, папа, как жизнь? Не скажешь ли, курила ли мама сигары? А не зналась ли она с Пеги-Сью? А знала ли она, что ты делаешь с этими милыми китайскими студентами?..

Под колеса машины попало что-то небольшое и, судя по всему, упругое, и Дэна весьма ощутимо тряхнуло. Он моментально пришел себя. Первой его мыслью было, что он, похоже, сбил собаку или еще какого-то зверька. Дальше Дэн осознал, что уже несколько минут разговаривал сам с собой вслух. Останавливаться и смотреть, по чему же именно так неудачно проехала его машина, совершенно не хотелось. Однако Дэн все же немного скинул скорость и поехал спокойнее. Потянулся даже к приемнику, намереваясь его включить.

Вообще-то мобильным телефоном Таканори пользовался крайне редко – он обычно сиротливо валялся на заднем сидении автомобиля или в спальне на столе у окна. Поэтому его бодрая трель заставила Дэна от неожиданности ударить по тормозам. Машина, жалобно визжа, по инерции пронеслась еще метров сто и замерла. Таканори перегнулся через сидение и взял трубку. Обратил внимание на то, что рука его при этом сильно дрожала. Звонил сам шеф Маоко. Таканори затруднился припомнить, откуда он и высшее начальство знали телефоны друг друга и созванивались ли когда-нибудь.

Несколько раз Дэн безуспешно пытался нажать на кнопку ответа. Наконец ему это удалось.

- Таканори-кун, доброе утро,- Дэн инстинктивно посмотрел на часы – было около половины второго,- надеюсь, вы заняты важной работой.

- Я поехал навестить отца, господин Маоко,- ответил Таканори совершенно ровным голосом,- кажется, ему нездоровится.

- Уверен, он скоро поправится,- ободряюще заметил Маоко,- Дэн, мне доложили, вы интересовались господином Ои Катахиро,- резко сменил он тему,- разрешите узнать, где вы взяли ордер на арест?

Дэн усмехнулся про себя. «Мне доложили» - надо же. Таканори прекрасно  знал, что сам господин Ои не опустился бы до того, чтобы стукнуть Маоко. Тем более этим не стала бы заниматься Зоуи. Остаются те два его помощника – самые верные ему ребята, на которых он всегда может положиться. Вернее, мог положиться.

- Боюсь, я подделал его, господин Маоко,- пытаясь, чтобы в его голосе не звучала улыбка, отозвался Дэн.

- Выгораживаете кого-то?- шеф Маоко дал понять, что прекрасно знает, чье имя только что не было названо,- впрочем, это не важно. Я хочу, чтобы вы уяснили, Таканори, господин Ои – законопослушный гражданин. А именно таких мы должны защищать, а не арестовывать. Вам это понятно?

- Так точно, сэр,- Дэн одной рукой снова завел машину и тронулся с места.

- Как вернетесь из Осаки, зайдете ко мне,- рявкнул Маоко и бросил трубку.

Дэн откинул телефон в сторону и наконец-то дал волю эмоциям – громко рассмеялся. Надо же, оказывается, какая он важная персона – мало того, что о понижении ему поведает лично шеф Маоко в своем кабинете. Так еще этот большой начальник тоже в курсе, что отец провинившегося Таканори Дэна проживает не где-нибудь, а в Осаке. Пожалуй, это стоит отметить.

Дэн включил радио, настроился на первую попавшуюся волну – похоже, на одну из тех, что слушают только школьницы и моряки в чужих портах, когда не могут настроиться на другую радиостанцию на родном языке.

- Мы идем по берегу моря

  По берегу звездного моря.

  Но чтобы вместить нашу любовь,

  И этого моря мало…

Таканори совершенно не удивился, услышав знакомые слова песни. Даже подпел ее конец.

- Напомним, что эту волшебную песню заказала для своего возлюбленного простая девчушка из Манасэ,- бодро прокричал голос ди-джея. Дэна всегда умиляла эта манера работников массового искусства изъясняться такими пошло-детскими выражениями. Неужели какая-то девушка мало того, что поведала неизвестному человеку о своих чувствах к какому-то парню, да еще и призналась, что живет в Манасэ. Дэн хотел уже было переключиться на другую волну, но диск-жокей, сделав театральную паузу, продолжил,- Маи просит своего Таканори-куна ответить на ее звонки. И мы тоже попросим: Таканори-кун, позвони же…

Дэн резко выключил радио. Проклятая Маи, похоже, окончательно решила свести его с ума.

- Приятного путешествия,- Дэн ударил по рулю, просигналив какой-то машине впереди. Перестроился в соседний ряд, набирая скорость. Похоже, подрезал кого-то – путешествие явно становилось все приятнее и приятнее…

К собственному удивлению, Дэн не попал в аварию до самого конца пути. В Осаку он прибыл в начале шестого – добрался быстрее, чем предполагал. К дому отца Таканори подъезжал с опаской – вполне могло оказаться, что хозяина там не будет – за последние несколько недель отец и сын ни разу не созвонились. В Осаке не было дождя, но асфальт был мокрым, и кое-где стояли лужи. Дэн, не заметив, ступил в одну из них. Ботинок моментально промок. Таканори, чертыхаясь, перебежал дорогу и приблизился к подъезду.

Отец жил в многоэтажном монолитном доме, в большой квартире, которую ему выделило предприятие. Дэн прекрасно помнил ее – за всю его жизнь в ней ничего не поменялось, разве что раз в несколько лет родители покупали новую модель телевизора. 

Таканори остановился у знакомой двери, достал из кармана ключи – они сохранились у него еще с тех пор, когда он уехал в Токио. Однако после нескольких попыток открыть дверь, стало очевидно, что замки отец все же поменял. Дэн в раздражении убрал связку в карман и пнул дверь. Потянулся к кнопке звонка.

- Таканори-сан на крыше,- послышался у него за спиной уверенный голос. Дэн обернулся и увидел незнакомую пожилую женщину в строгом сером костюме,- что вам угодно, юноша? – ее изучающие темные глаза рассматривали его с таким подозрением, что Дэн засомневался – что будет уместнее в данном случае – назваться сыном хозяина квартиры или предъявить полицейский значок.

- Вы верно, сын господина Таканори,- неожиданно расплылось в счастливейшей улыбке лицо пожилой дамы,- он говорил, что вы должны прибыть со дня на день. Поднимитесь на крышу – ваш отец там, на кортах.

Дама, поклонившись, скрылась за дверью соседней квартиры, и Дэн поплелся к лифту – кто бы мог подумать, что на крыше этого дома есть теннисные корты.

Отец действительно был наверху, в крытом помещении, которое оказалось площадкой для бадминтона. Он увлеченно отдавался этой игре. Дэн остановился у заграждения и принялся наблюдать за отцом. За то короткое время, что они не виделись, тот сильно изменился – похудел, подтянулся и стал выглядеть даже моложе, чем до выхода на пенсию. В бадминтон отец играл так, словно каждым ударом сражал дерзкого противника наповал. Партнером его был какой-то черноволосый тип примерно одних лет с Дэном. Таканори решил не отрывать отца от его занятия и подождать, пока тот сам его заметит.

После очередного взмаха ракетки легкий воланчик отлетел далеко в сторону, и черноволосый парень не успел за ним.

- Аут!- громко провозгласил он.

- Ерунда! – отозвался отец, а затем выдал длинную фразу, которую Дэн не понял – он не знал китайского. Отец вытащил из кармана светлых шорт белый платок и вытер лоб. Потом обернулся и наконец-то заметил Дэна.

- Хун, познакомься, это мой сын,- отец сделал широкий жест в сторону Дэна,- я же тебе говорил, что он приедет.

Китаец сдержано поклонился, и Дэн моментально почувствовал, что сразу не понравился этому Хуну – очевидно, до сих пор тот  не верил, что у такого молодого и бодрого господина Таканори есть такой взрослый и неприглядный сын.

Отец, меж тем, подошел к Дэну и крепко пожал ему руку – Таканори даже на мгновение растерялся – раньше папа никогда его так не приветствовал.

- Ты ноги промочил,- отец взглядом указал на грязный ботинок Дэна,- идем в квартиру, я дам тебе свои носки. Хун,- громко обратился он к своему партнеру. Молодой китаец коротко кивнул и взял у отца ракетку, затем быстрым шагом направился в другой конец помещения, где, скорее всего, располагалась раздевалка.

Дэн спустился вслед за господином Таканори на восьмой этаж. У двери квартиры они остановились. Пока отец возился с ключами, Дэн набрался храбрости и спросил то, что его волновало:

- Ты сменил замок. Твоя соседка, наверное, подумала, что я взломщик.

- Смешно, правда? – отец дважды повернул ключ в замке,- полицейского принимают за преступника в его собственном доме.

- Это не мой дом,- отозвался Дэн.

- Ерунда! – отец произнес это тем же тоном, каким некоторое время назад ответил Хуну,- ни к чему все усложнять. Месяц назад меня ограбили – унесли видео, немного денег и какие-то старые побрякушки твоей матери. Пришлось менять замки. Разве вам в участок не приходила сводка происшествий, или как там это у вас называется?

Он в конце концов справился с замком и открыл дверь.

- У тебя остались мамины украшения?- переспросил Дэн, входя за ним в прохладную прихожую,- ты же говорил, что все продал.

- Кое-что продал – золото, кое-какие камни,- согласно кивнул отец,- она любила всякий такой хлам – как старый пират, складывала сокровища по сундукам и зарывала на дне платяных шкафов, а иногда открывала их и разглядывала. Но то, что унесли эти глупые грабители не стоило почти ничего – так, бижутерия, золото для дураков.

Дэн кивал на каждое его слово, едва ли осознавая, о чем идет речь – отец давал четкие и правильные ответы – слишком быстрые, чтобы быть правдивыми…

Прихожая осталась прежней – во всяком случае, Дэн помнил ее именно такой – в ней всегда было холодно из-за вечных сквозняков, и стояла единственная вешалка и корзина для зонтов. Сейчас и то, и другое пустовало.

- Как твоя жизнь, сынок?- отец вел себя так, словно Дэн не приехал после нескольких месяцев отсутствия, а вернулся с работы – он решительно направился в ванную, предоставив Дэна самому себе.

- Нормально,- коротко бросил он. Ему не хотелось проходить в квартиру дальше – вполне возможно, в ней произошла полная перепланировка – скорее всего, господин Таканори поменял всю мебель, переклеил обои и увешал все красными китайскими фонариками.

- Тебе понравился Хун?- отец вышел из ванной в белом халате, вытирая голову большим оранжевым полотенцем – маминым полотенцем – на одном его уголке значилось ее имя.

- Твой партнер,- глаза Дэна были прикованы к этому яркому куску ткани – оказывается, в доме от мамы остались не только блестящие безделушки.- или как это сейчас называется?

- протокольный язык?- поддразнил его отец,- не стой в двери,- он толкнул Дэна в одну из комнат – в гостиной не было никаких фонариков и огромных вееров на стенах. Зато в углу, у окна стояла разобранная и готовая к работе швейная машинка.

- Да, он мой партнер,- усмехнулся отец, складывая полотенце в несколько раз и вешая его на спинку кресла,- партнер по бадминтону. Прекрасный вид спорта, не пробовал заняться?

- Мне и так спорта предостаточно,- Дэн остановился на пороге и переминался с ноги на ногу. Здесь, в знакомой обстановке, где даже мамин уголок рукоделия остался нетронутым, он чувствовал себя чужим, должно быть, так эта комната выглядела еще до его рождения, когда Таканори Дэна, простого парня из Осаки, еще и в помине не было.

В дверь позвонили, и, не дожидаясь ответа, кто-то вошел в квартиру. Дэн, стоявший спиной к прихожей, решил не оборачиваться – он знал, это мама вернулась от доктора – вот сейчас она скажет только одну фразу, и эта квартира изменится, и он, Таканори Дэн, простой парень из Осаки, будет иметь полное право находиться здесь.

Дорогой, у нас будет ребенок…

- Господин Таканори, вы забыли козырек на корте,- голос с сильным акцентом принадлежал партнеру по бадминтону.

- Не стоило напрягаться, Хун,- отец открыл шкаф и достал с верхней полки откупоренную бутылку какой-то светло-коричневой жидкости,- я бы вечером забрал. Проходи, выпей со мной и моим сыном Масато.

- Я Дэн, папа,- машинально поправил Таканори.

Масато… Где-то я сегодня уже слышал это имя…

 Я – Масато. Не знаю, нужно ли в таких случаях называть фамилию.

Незнакомец с черным терьером…

Все вопросы, которые он хотел задать, неожиданно словно вылетели из головы Дэна, и ему мгновенно все стало ясно – там, в шкафу, была вовсе не мама. И, чтобы доказать это самому себе, совершенно не обязательно расспрашивать отца о сигарах. То видение сказало, все, увиденное им, было обманом подсознания – просто обычный мальчуган из необычайно неуравновешенной семьи захотел перестать быть обычным.

О, милая Зоуи, пожалуй, с деталями ты слишком перестаралась – мама была похожа на пирата, но ведь не была пиратом на самом деле…

- Ерунда!- отец своим возгласом вывел его из эйфории понимания,- твоя мама всегда была с задвигом – работала с этими итальянцами еще до того, как ты родился, вот и тянулась в Европу, где у людей такие красивые большие голубые глаза. Если бы не та дурацкая пластическая операция, она бы не лишилась глаза. И, уж наверное, не умерла. Заходи, Хун, не думаю, что Масато задержится надолго – передохнем и вернемся на крышу. Ты обещал мне реванш.

С этими словами отец направился на кухню – за стаканами и льдом, а Хун, постояв немного в нерешительности, уселся в одно из кресел – чехлы для них – яркие и кричащие – вышивала мама. Наверное, где-то внутри кресла валялся пульт дистанционного управления, и Хун сел прямо на него – телевизор у противоположной стены включился. От неожиданности молодой китаец вскочил на ноги и в панике принялся искать пульт.

Телевизор работал без звука – шли какие-то новости. Дэн бросил рассеянный взгляд на экран – там, широко и совершенно нехарактерно для себя улыбаясь в камеру, стоял господин Ои в безупречном светлом костюме, отдаленно напоминающем военный китель – похоже, милитаризм снова входил в моду. Рядом с ним, повиснув на его локте, стояла высокая рыжеволосая девушка в тяжелом расшитом бисером платье – на широкой тяжелой юбке была вышита огромная пестрая бабочка. Один рукав у платья отсутствовал, но выглядело это, словно так и должно было быть. Таканори мельком заметил, что шло внизу экрана бегущей строкой: известный меценат Ои Катахиро присутствует на открытии сезона в Национальном театре Бунраки.

Дэн в панике огляделся по сторонам – нужно бежать. Хун оторвался от поисков и теперь внимательно смотрел на него, как конвоир смотрит на беспокойного пленника.

Да, какого черта, в конце концов, Дэн приехал в гости и мог в любой момент уйти. Он решительно двинулся к выходу из комнаты. Хун снова сел в кресло. Остановил Дэна в дверях одним лишь взглядом – словно набросил невидимую электрическую сеть – Таканори почувствовал, что начинает дрожать от страха и нетерпения.

- Нет,- вдруг четко выговорил Хун,- слишком глубоко. Слишком поздно.

Отец появился на пороге кухни с тремя стаканами и ванночкой со льдом.

- Твоя работа тебя доконает,- продолжал он начатый разговор,- говорят, трудоголизм убивает быстрее алкоголизма.

Дэн стоял на пороге, низко опустив голову. Хун со своего кресла все еще внимательно смотрел ему в спину.

- Оставайтесь,- очень тихо, но отчетливо проговорил он так, что только Дэн его услышал,- сыграем в бадминтон.

- Мне нужно ехать,- Дэн поднял голову и прямо посмотрел на отца,- я видел достаточно.

- Видишь, Хун,- отец обреченно пожал плечами,- я же говорил, мой сынок надолго не задержится. Что, даже не выпьете, лейтенант Дэн?

Последняя фраза донеслась до Таканори, когда он уже нажимал кнопку лифта в коридоре.

10.

Накануне «большого дня», когда все приготовления были позади, Дэн отправился к Пеги-Сью – с того самого разговора, в результате которого хозяйка осталась спать на стуле, он ни разу у нее не бывал. Пеги встретила его приветливо, но, как ему показалось, немного сухо. Однако в этом приеме вовсе не было ни враждебности, ни настороженности – хозяйка просто стыдилась, что напилась в его присутствии и вела себя как-то не так. Судя по всему, свою необычную сонливость в тот день она объясняла количеством выпитого спиртного, и это вполне устраивало Дэна.

- Не думала, что ты снова к нам заглянешь, после того, что произошло,- Дэн сперва не понял, что она имеет в виду, но хозяйка быстро пояснила,- Ли сказала, ты к ней даже не прикоснулся в прошлый раз. Это все из-за Маи, верно?

Таканори лишь неопределенно подернул плечом – вдаваться в объяснения ему не хотелось.

- Завтра мне предстоит одно очень важное дело,- нехотя проговорил он,- я бы даже сказал, рискованное. Я же говорил, что хорошо выспаться я могу только здесь.

- Верно,- кивнула Пеги,- и кого бы тебе хотелось заполучить на сегодня? Я понимаю твои чувства и знаю, что тебе нужна не просто девочка на ночь. Может, Хино?  Она умеет делать массаж, это поможет тебе расслабиться.

Дэн усмехнулся про себя – Хино относилась к той категории товаров, которые обычно недоступны простым смертным, вроде него – говорили, она воспитывалась в храме и владела техникой заговаривания духов. Все материалы для своих «эротических богослужений» юная монахиня выбирала сама. Судя по всему, Пеги действительно сильно расстроена тем, что произошло между ней и Дэном, раз предлагает провести ночь с Хино, прекрасно зная, что Таканори не может себе этого позволить.

- Нет, думаю, массаж – это лишнее,- покачал он головой,- я хочу Трэси Но.

Лицо Пеги на мгновение – достаточно продолжительное, чтобы Дэн это заметил – изменилось – глаза расширились, лоб прочертили морщины – так реагирует взрослый тогда, когда неразумный ребенок вдруг произносит неприличное слово, даже не зная, что оно обозначает. Хозяйка быстро взяла себя в руки.

- Нет, Таканори-сан, не думаю, что это хорошая идея,- покачала она головой,- Зоуи сегодня занята – один тип снял ее на несколько ночей, как в том дурацком фильме. К тому же она… как бы это сказать… товар на любителя…

Дэн несколько раз понимающе кивнул – с его стороны было, должно быть, слишком дерзко просить именно эту девочку – стоила она даже дороже, чем Хино.

- Я сообщу Хино, что ты сейчас придешь,- лучезарно улыбнулась Пеги-Сью, снимая трубку внутреннего телефона.

То, как в таком неприглядном и небольшом на вид здании умещалось столько комнат – у каждой девочки была своя, обставленная, согласно ее вкусу и финансовым возможностям – оставалось для Дэна загадкой. Из всех, с кем он имел дело, пожалуй, только Маи не выделили такой уголок – она всегда принимала его в своей квартире.  

Хино занимала самую большую комнату. В ней не было ничего необычного – простые соломенные циновки, тяжелые шторы на окнах. Однако видимая скромность эта была лишь ложной скромностью опороченного святилища. И Хино была здесь настоятельницей и единственной послушницей.

Она встретила Дэна на пороге с низким поклоном – одетая в свободное белое кимоно с широким красным поясом. Густые черные волосы распущенны. Таканори было наплевать на все то, что рассказывали о Хино – о ее таинственных умениях, о ее волшебных исцеляющих руках, о заклинании духов. Ему просто хотелось приятно и незамысловато провести с ней ночь – хотя бы накануне встречи с командиром лицом к лицу не видеть его во сне. Но Пеги, звонившая Хино, похоже, истолковала его желания иначе, поэтому девушка ожидала его во всеоружии. Тяжелые портьеры на окнах были плотно зашторены – на их обратной стороне были вышиты какие-то непонятные иероглифы, мерцавшие в свете нескольких свечей, расположенных в стратегически важных углах комнаты – ровно так, чтобы освещенной оказывался небольшой участок в центре.

Дэн решил сделать вид, что все старания Хино остались им незамеченными. Он снял пиджак, намереваясь небрежно откинуть его в угол и сказать Хино что-нибудь вроде «покажи мне, что скрывает твое кимоно, детка». Девушка хладнокровно забрала у него пиджак и сама кинула его в темноту, затем взяла Дэна за руку и отвела на освещенную циновку. Он покорно сел.

- Мы все успеем, Таканори-кун,- Дэну показалось, она говорит, не шевеля губами – ее голос лился, как свет свечей,- в том числе и то, зачем пришли вы.  Хозяйка велела сделать вам массаж. Пожалуй, с него и начнем.

Теперь она смотрела на него прямым немигающим взглядом черных глаз. Таканори расстегнул рубашку, скинул ее и лег на циновку лицом вниз. Хино, секунду помедлив, решила было приступить к делу, но Дэн, быстро сев, остановил ее.

- Нет,- твердо сказал он, опуская руку ей на плечо,- не так…

Хино улыбнулась, потом развязала пояс и сняла кимоно. Таканори удовлетворенно кивнул и снова лег. Девушка провела пальцами по его позвоночнику.

- Я знаю кто и почему убил Маи,- медленно, словно между прочим, произнесла она.

- Правда…- Дэн изобразил полное безразличие.

- Маи кое-что кое о чем узнала,- руки ее двигались все быстрее, а прикосновение становились все сильнее,- не знаю, как. У нее не было моих способностей, но был ты. Должно быть, это из-за тебя она видела больше, чем все остальные. Наверное, такое видение передается половым путем.

- А ты не боишься заразиться, Хино?- необходимо было играть по ее правилам – стоит только намекнуть ей, что выдаваемая ею информация его интересует, и Хино сразу замолчит.

- Я всегда пользуюсь презервативом,- она уже не массировала, а почти била его наотмашь,- она не знала, в какую игру ввязалась, и ты до сих пор не знаешь. Духи не терпят, когда кто-то посторонний вмешивается в их дела или раскрывает их, когда они пытаются жить среди людей.

- Ты ведь заклинательница духов, Хино,- Дэн перехватил ее руку и, перевернувшись на спину, внимательно посмотрел на нее,- ты все про них знаешь и рассказываешь их тайны своим богатым клиентам. Почему же они убили Маи, а не тебя.

- Ах, вот как,- Хино села, подогнув под себя одну ногу и склонив голову на бок,- значит то, что в убийстве замешаны духи, тебя ничуть не удивляет.

- Верно,- спокойно кивнул Дэн,- и, полагаю, ты догадываешься, почему. Итак, дорогая, я жду ответа на свой вопрос.

- Вы так настойчивы, офицер, что я не могу не ответить,- она высвободила свою руку из его хватки и размяла запястье,- я сильнее их. Я была из тех, кто одержал победу в той битве.

- Почему же тогда ты снова не убьешь нас?- Дэн вдруг почувствовал себя глубоко уязвленным и испуганным одновременно – Хино словно напомнила ему о каком-то проступке, который он допустил много лет назад, но до сих пор не может забыть.

- Ты так гордо произнес слово «нас»,- заметила она,- Зачем мне убивать вас – вы и так проиграли. Ваш командир готов даже убить того, кто наткнется на свидетельства его нечеловеческой сущности. Командир и его возлюбленный. Помнишь его?

Дэн прикрыл глаза. Он помнил – возлюбленный танцор, который не верил, но шел вперед. Наверное, именно так он поступает и до сих пор…

- Ты умеешь предсказывать будущее, Хино,- шепотом спросил Дэн.- расскажи мне о нем.

- Ты уверен, что оно у тебя есть,- даже с закрытыми глазами он услышал, что Хино ласково ему улыбнулась,- вы, офицер, разве не знаете, что происходит с теми, кто нарушает закон и лезет в дверь, на которой написано «вход строго воспрещен»?

Дэн не ответил – ее голос вдруг прервался странным шипением, и через мгновение он понял, что это – помехи в радио-эфире. Он потянулся, чтобы повернуть ручку выключателя, но кто-то опередил его – короткий щелчок, и вокруг повисла пугающая тишина. Кто-то наклонился к самому его уху и принялся мурлыкать какой-то простой мотив. Дэн открыл глаза и, несколько раз моргнув, сел.

- Доброе утро, Таканори-кун…

Он обернулся. Маи сидела прямо у него за спиной – маленькая, в широкой синей футболке, с волосами, торчащими, как перья какаду. Улыбалась искренней улыбкой девушки с рекламного щита – наверное, эту улыбку она отрепетировала для каких-нибудь проб.

- Который… час?..- Дэн потер глаза, смутно понимая, что все видимое им сейчас является сном или скорее иллюзией, созданной Хино.

- Еще рано,- Маи вытянула свои тонкие, сплошь покрытые синяками ноги – она всем была похожа на двенадцатилетнего мальчишку, даже полным неумением врать. 

- Мне пора на работу, иначе я опоздаю, меня уволят и у меня не хватит денег, чтобы посещать тебя,- Дэн решил играть свою роль до конца.

- Я хочу, чтобы вы остались со мной,- ее голос не дрогнул, хотя правая ноздря начала быстро-быстро трепыхаться.

- Я не могу,- мягко ответил Дэн,- вечером я вернусь, и ты покажешь мне очередную чудесную пьесу. Порепетируй, пока меня не будет.

- Они не нужны вам,- она придвинулась к нему совсем близко,-  они могут только убивать. Останьтесь со мной – я могу быть кем угодно…

- Я знаю, Маи, но это только до вечера,- Дэн попытался мягко отстраниться от нее,- я обещаю, что вернусь.

- Открытая вами дверь захлопнется, как только вы войдете в нее,- она пресекла его попытки, сев так близко, что он с трудом различал ее лицо,- получится как в детских мультфильмах – дверь закрывается, и герой понимает, что дом висит в небе, и сам он ни на чем не стоит. У вас не хватит времени даже испугаться.

- Маи, я просто хочу знать…- она заткнула его жарким неумелым поцелуем – девушкам ее профессии запрещалось целоваться в губы. Он грубо оттолкнул ее, и она упала на пол с другой стороны кровати.

- С ними все кончено. Я знаю правду. Знаю все про нее. Знаю про ту битву,- Маи говорила с жаром, тараторя слова, заглатывая окончания,- я могу быть кем угодно – надену белый плащ и поведу солдат в бой. Я – чудесная танцовщица. Я могу танцевать всю ночь на кромке балкона. Не отдавайте им платья – они подойдут и мне. Я могу стать синеглазым звездочетом и…

Дэн ударил ее – впервые за все время их знакомства. Она упала лицом в пол и замолкла. Он вскочил на ноги, готовый продолжить сыпать на нее удары. Она зашла слишком далеко. Маи закрыла голову руками и вся сжалась. Дэн остановился и выпрямился.

- Ты не можешь стать им,- холодно процедил он.

- Я могу быть кем угодно,- сквозь тихие всхлипывания проговорила она,- я актриса. И я здесь. Здесь теперь ваш дом, а вовсе не с ними. Они убили вас однажды… Здесь вам ничто не угрожает. Не открывайте дверь. Останьтесь со мной. Для меня вы самый необыкновенный…

Дэн упал на кровать, больно ударившись обо что-то затылком. Открыл глаза. Спокойным темным взглядом на него смотрела Хино. Она сидела, все еще обнаженная, в шаге от него и держала в руках тлеющую бумажку, исписанную какими-то иероглифами. В комнате удушающе пахло лавандовым маслом и чужим присутствием.

- Она рассказала тебе о твоем будущем,- спокойно проговорила Хино, задумчиво глядя на бумажку – маленькие язычки пламени уже почти лизали ее длинные пальцы. Дэн сел, потирая затылок.

- Пока еще не поздно,- продолжала Хино,- если хочешь, я могу изгнать твоих демонов.

- Маи умерла,- шепотом ответил он,- она была единственной, кто смотрел на меня так… Так как он…

- Синеглазый звездочет,- кивнула Хино,- всевидящий демон…

- Я ухожу,- Дэн быстро вскочил на ноги. Хино не стала его останавливать.

- Приятного вам путешествия, лейтенант Дэн,- сказала она ему вслед, гася тлеющую бумажку…

11.

Все понятно… теперь все наконец-то стало абсолютно ясно. Дэн гнал на максимальной скорости – уже почти стемнело, а до Токио было еще далеко. Он был уверен – даже если сейчас навстречу его машине вылетит грузовик со сломанными тормозами, он, Таканори Дэн, останется жив. Умереть на дороге для него теперь слишком просто. Он вспомнил все то, что говорила ему Хино накануне его встречи с господином Ои – духи не прощают тех, кто узнает о них слишком много. Но сам Дэн был еще жив – его приняли за своего, и потому прислали столько предупреждений. Он сам стал заклинателем демонов.

По встречной полосе пронеслась машина с включенным дальним светом. Дэн от яркой вспышки на мгновение ослеп, резко дернул руль, и его автомобиль, похоже, слетел с трассы. Под колесами зашуршала влажная трава. Таканори ударил по тормозам.

Когда машина замерла, он откинулся на спинку сидения, сложив руки поверх руля, и сделал два глубоких медленных вздоха – необходимо было успокоиться. Как бы ни сильна была его уверенность в себе, сейчас было, пожалуй, самое неподходящее время, чтобы начать играть с судьбой. Сердце немного замедлило свой ритм, и Дэн снова завел машину, аккуратно, проследив, чтобы не столкнуться с другим автомобилем, вернулся на дорогу. Включил дальний свет. Потянулся было, чтобы повернуть выключатель приемника, но остановил сам себя – нет, ни к чему, чтобы в его дела на этот раз вмешивалась Маи. Она проиграла… Дэн горько ухмыльнулся – девушка хотела спасти его, заставить жить  за чертой, оставив видения решающей битвы лишь воспоминаниями о кошмарных снах – с ней Дэн никогда не видел кошмаров. Бедная маленькая актриска – если бы все сложилось немного иначе, он, возможно, остался бы с ней. Маи допустила только одну ошибку – погибла.

Таканори подъехал к своему дому, напевая себе под нос, даже не задумываясь о произносимых словах. Остановившись, он еще некоторое время посидел в салоне. Дождь в городе почти прекратился – только редкие капли оставляли светящиеся в огнях фар порезы на лобовом стекле.

Дэн, неожиданно даже для самого себя, рассмеялся и ударил себя по колену, словно только что рассказал особенно удачный анекдот. Не плачь, мама, я ухожу на войну с теми, кто признал меня за своего. Я уже не тот Таканори Дэн, которого ты знала…

Выключив фары, он вылез из машины. Постоял немного, запрокинув голову. Дэн понятия не имел, что он будет дальше делать со всеми полученными знаниями, но у него было чувство, что вот теперь-то его жизнь должна круто измениться.

С пронзительным лаем, вынырнув откуда-то из темноты, на него бросился огромный черный пес. Дэн замер.

- Назад, Мартин,- в свете уличного фонаря Таканори заметил, что кто-то сидел на ступенях крыльца. Черный терьер заскулил, прижав уши, остановился у ног Дэна и доверчиво понюхал его руку. Таканори, не глядя, погладил его по голове. Сидевший на ступенях поднялся ему навстречу.

- Добрый вечер, господин Таканори,- приветливо, но как будто несколько рассеянно поклонился он. Даже в свете фонаря Дэн не мог четко разглядеть его лица, понял лишь, что человек улыбается.

- Зачем вы пришли?- офицер продолжал одной рукой гладить по голове собаку.

- Я жду вас уже около получаса,- пожал плечами мужчина,- я замерз и немного промок. Думаете, это прилично держать меня здесь и дальше?

Ничего не отвечая, Дэн взбежал по ступеням ко входной двери. Мужчина и собака последовали за ним. Поднимаясь на свой этаж, Таканори не оборачивался – ему вспомнилась европейская легенда об Орфее – теперь у Дэна было такое чувство, что, стоит ему оглянуться, и такой неожиданный и такой долгожданный гость исчезнет, вновь уйдя в мир ярких ночных кошмаров.

Дверь квартиры долго не поддавалась – гость терпеливо ждал, стоя на месте, точно не давая Дэну увидеть себя. После очередной неудачной попытки справиться с замком, Таканори понял, что старается сделать это при помощи ключей от квартиры отца. Дэн отбросил бесполезную связку, достал нужную.

В прихожей было темно. Таканори потянулся к выключателю, но остановился – он представил себе, что здесь, в темноте, прислонившись к стене, стоит замерзшая рыжая девушка. И, скорее всего, на ней надето легкое расшитое шелковое платье без рукава.

Собака вбежала в квартиру, едва не сбив Дэна с ног. Он ухватился за первое, что попалось под руку – пустую вешалку. Гость затворил за собой дверь и остался стоять в нескольких шагах от хозяина.

Дэн глубоко вдохнул ртом и выпустил воздух через нос – так учил его делать в далеком прошлом доктор Митт, если Таканори начинал путаться в своих рассказах.

- Как чувствует себя ваш отец?- в темной прихожей голос, особенно, когда не видишь его источника, прозвучал откуда-то сверху.

- Играет в бадминтон,- ответил Дэн,- откуда вы…

- Неужели вас все еще удивляет, что все вокруг в курсе ваших дел?- мужчина обошел Таканори, чуть задев его рукавом, и сам включил свет. Теперь Дэн мог видеть его спину в дорогом темном пальто, на котором все еще поблескивали капельки влаги. Гость скинул его и, не оборачиваясь, повесил на вешалку.

- Вы не проводите меня дальше прихожей?- через плечо спросил мужчина.

Дэн, коротко кивнув, прошел вперед, все еще избегая смотреть человеку в лицо, открыл дверь в спальню.

- Гостиной у меня нет, так что придется нам беседовать здесь,- проговорил он, делая приглашающий жест рукой.

- Все люди, пытающиеся быть не такими, как все, разговаривают со своими музами на кухне,- в голосе мужчины прозвучала добрая улыбка,- судя по всему, вы – не исключение.

Дэн удивленно обернулся и, минуя лицо гостя, уставился ему в место чуть ниже ключицы.

- Вообще-то это спальня, Масато-сан,- сказал он после короткой паузы,- но если вам больше нравится кухня…

Гость явно был слегка удивлен и сконфужен. Он издал странный звук – полу-кашель, полу-смешок.

- Начинать отношения сразу со спальни – это что-то уж совсем авангардное,- было слышно, что он пытается отшутиться.

- Проходите,- бросил Дэн, заходя. С нарастающим внутри ужасом он заметил, что кровать его с утра так и осталась неубранной. Таканори подавил в себе желание быстро обернуться и вытолкать гостя обратно в коридор – Масато уже стоял в дверях, держась за косяк, словно боясь упасть. Дальше он пройти, видимо, не решался.

Дэн наконец поднял глаза на его лицо, но тут же опустил их обратно. Момент узнавания был неуловимо упоительным. Нечеткое пятно в его памяти приняло очертания – Дэну захотелось еще раз посмотреть на гостя, удостовериться в некоторых деталях его внешности, но страх разочарования, возможность того, что это может оказаться кто-то другой, остановили его. Всевидящий демон. Синеглазый звездочет. Он был темноволос и благороден. Он улыбался легкой улыбкой абсолютно спокойного человека. Он смотрел на Дэна так, как смотрел тогда…

Таканори не мог произнести ни слова – даже пригласить гостя пройти дальше в комнату и куда-нибудь сесть, а тот продолжал стоять, глядя поверх головы хозяина, в окно, в котором не было видно звезд.

Мужчина сделал один нерешительный шаг вперед – Таканори не двигался. Гость протянул к нему руку. Дэн взял ее.

- Не затруднит ли вас усадить меня куда-нибудь, Таканори-кун?- вежливо поинтересовался Масато.

Эта фраза была как удар по лицу. В первое мгновение Дэн даже не понял, что именно в ней так потрясло его, но через секунду до него начало медленно доходить то, что, как подсказывала память, должно было дойти до него уже давно.

- Вы ничего не видите?- упавшим голосом спросил Таканори.

Мужчина улыбнулся. На этот раз Дэну показалось, в этой улыбке было смущение. Гость почувствовал, что хозяин разочарован.

- Может быть, мы уже сядем?- пытаясь, чтобы эта фраза звучала непринужденно, сказал он.

Таканори за руку провел его вглубь комнаты, усадил на стул у окна, бросил взгляд на разобранную кровать. Теперь она казалось уже не чем-то катастрофически неприличным, а чем-то почти кощунственным. Гость сейчас скажет что-то жизненно важное, что-то, что разом все разъяснит и спасет Дэна, даже не догадываясь, что находится в комнате средней захламленности с неубранной кроватью в центре.

Мужчина сел и похлопал себя по бедру. Из коридора тут же появился Мартин, подбежал к хозяину и улегся у его ног.

Чтобы довершить нонсенс всего происходящего, Дэн уселся на краешек кровати прямо напротив Масато.

Мужчина наклонился и погладил собаку.

- Мартин теперь мои глаза,- проговорил он,- он помогает мне не спотыкаться о ступеньки и обходить стороной фонарные столбы. Но кое-что я могу видеть и без него. Например, тебя.

Дэн вздрогнул – переход на «ты» был слишком быстрым. Фигура мужчины, сидевшего напротив, всего в нескольких шагах, подернулась дымкой – словно между ними вдруг выросла стеклянная стена.

- Я вижу больше, чем все,- продолжал тихо говорить Масато,- больше даже, чем командир. Больше, чем ты. Я – всевидящий демон. Ты помнишь это?

Дэн кивнул, понимая, что этого-то всевидящий демон не увидел. С мучительной ясностью пришло понимание того, что появившаяся дымка – это вовсе не стена, а непрошенные слезы. Таканори Дэн, обычный парень, вовсе не был на грани перехода в иное измерение – он просто плакал от досады.

- Как это произошло?- тихо спросил он,- как ты потерял зрение?

- Это не очень интересно,- улыбнулся мужчина – он не заметил, что Дэн плачет,- после той битвы каждый из нас получил по заслугам. Больше всех, конечно, не повезло любовнику командира,- Дэну показалось, Масато подмигнул ему,- но я остался прежним, несмотря ни на что – в моей темноте вдвое больше звезд, чем я видел раньше. И еще я сохранил в ней твое лицо.

- Что же получили мы с командиром?- поинтересовался Таканори.

- Я не знаю,- пожал плечами гость,- но командир постарался, чтобы все, что было, осталось в прошлом. Мы проиграли, и получили достаточно. Он запер дверь туда и выбросил ключ.

- А я его нашел,- прошептал Дэн.

- А ты его нашел,- кивнул мужчина,- ты такой же, как Трэси – ей тоже хочется вернуть кое-что из прошлого. Эти платья… Но ты зашел даже дальше, чем она.

- Ты тоже пришел предостеречь меня?- Дэн почувствовал, как слеза прокатилась по его щеке, оставляя горящую полосу,- рассказать о моих детских комплексах, убедить в том, что я хочу осознавать себя частью чего-то необыкновенного, только чтобы выделиться? Или ты хочешь заказать для меня песню на радио?

- А разве ты не ждал меня все это время?- голос мужчины теперь звучал ровно и мягко – он больше не улыбался, но улыбка была растворена в его тоне.- разве не из-за меня ты даже не мог вспомнить, как звали бедняжку Маи? Разве не я делал тебя особенным? Я смотрел на тебя так, как тебе нравилось, и теперь, если ты останешься со мной, буду смотреть на тебя и дальше.

Дэн молча, стараясь двигаться бесшумно, встал. Невидящие глаза Масато сконцентрировались на том месте, где он только что сидел. Таканори отошел в сторону и остановился у двери. Мартин поднял голову и посмотрел на него.

- Теперь все звезды моей темноты снова будут твоими, - продолжал мужчина, все еще глядя на опустевшую кровать,- мы снова закроем дверь и…

- Зачем они прислали тебя, это слишком жестоко,- проговорил Дэн со своего места. Масато резко обернулся на звук – на лице его отразилось изумление, даже почти страх,- я мог бы остаться, если бы не встретился с тобой. Я достаточно узнал – господин Ои поставил этот спектакль под названием «Большая Тайна» - он был сценаристом, режиссером и кукловодом, а Рыжая Зоуи была его нитями – она сама мне сказала. Какую же роль в этом играл ты, мой синеглазый звездочет?- Дэн чувствовал, что его голос вот-вот предательски задрожит – он решил быть твердым. Мужчина на стуле опустил голову, пытаясь спрятать невидящие глаза. Мартин встал на ноги, загораживая собой хозяина, будто собираясь защищать его от внезапного нападения.

Дэн открыл дверь в коридор – он уже знал, куда нужно ехать и что нужно делать – это было так очевидно.

- Я не знаю, что из этого было декорацией, а что нет,- голос его звучал все тише,- Что? Мама, папа, моя проклятая работа, Маи? Или ты, моя способность усыплять людей и проигранная битва? Командир слишком жесток и к тебе, и ко мне…

- Я слеп,- Масато говорил глухо, но четко,- я слишком много отдал за то поражение, и теперь боюсь порвать нити, которые ведут меня. Разве ты этого не боишься?

Дэн улыбнулся сквозь слезы. Выходя из комнаты, он обернулся – всего на мгновение – нужно было торопиться. Масато сидел, низко опустив голову и сцепив руки между колен, и Мартин тыкал мордой ему под локоть, пытаясь приободрить хозяина.

- Если можно, я бы хотел вернуться к тебе, мой слепой демон,- полу про себя проговорил Дэн – на этот раз его голос задрожал…

***

 Нужно было торопиться – Дэн точно знал теперь, куда ехать. Ну конечно, театр Бунраки – интересно, задумал ли командир с самого начала, что развязка произойдет именно так, или это было простое совпадение?..

Был второй час ночи, но на улицах было много машин – несколько раз Таканори чуть не попал в пробку. Он даже начал подумывать о том, чтобы достать из-под сидения мигалку, спрятанную на всякий экстренный случай – иногда можно и воспользоваться своим служебным положением…

Преодолев скопление машин у парка Хибия, Дэн выехал на улицу, ведущую вдоль канала к Национальному театру. Из-за высоких деревьев Императорского парка, воды в канале было не видно, и, разумеется, это был не тот канал, в котором нашли Маи, но Дэн почувствовал, как по спине у него побежали холодные мурашки. Командир и его возлюбленный пойдут на все, чтобы оставить дверь закрытой. Если Таканори не захочет выйти из игры по доброй воле, они не остановятся ни перед чем. Появление звездочета было последним предупреждением…

Так какого черта он куда-то едет? Можно сделать так, как в самом начале предлагал ему господин Ои – уехать к отцу в Осаку, играть в бадминтон – тамошняя полиция с радостью примет его на работу – шеф Маоко не откажется подписать рекомендательное письмо. Можно забрать с собой Масато и Мартина, можно продолжать играть в этом затянувшемся спектакле.

Дэн только сильнее надавил на педаль газа. Машина дернулась и он, забывший пристегнуть ремни безопасности, ударился лбом о руль. Нет, так не пойдет – Маи мертва. Всевидящий демон – тоже, значит, терять больше нечего.

Дорога непонятным образом опустела, словно с нее разом исчезли все машины. Фонари по краям слепили глаза, Дэн хотел выключить дальний свет, но тут на проезжую часть, словно огромная бабочка, выпорхнул человек. Он обернулся к машине Дэна, и фары выдернули на свет его лицо.

Большие, раскосые глаза, прямой нос, маленькая родинка на подбородке, полные губы – ничего примечательного. Такие лица гримеры в театрах называют болванками – на них можно нарисовать все, что угодно.

Таканори врезал по тормозам и дернул руль. Автомобиль вильнул. Казалось, до его столкновения с фонарным столбом прошла целая вечность – и все это время Маи печально и робко смотрела на Дэна.

Он снова ударился головой о руль, в глазах расцвел белоснежный цветок мгновенной боли.

Пристегивайте ремни безопасности! – крикнул мозг напоследок.

Таканори открыл глаза медленно – боли не было, лишь опустошающая тяжесть в голове и что-то неприятно липкое, стекающее по лицу. Он лежал на асфальте на жестких носилках. Вокруг него собралась толпа. Эти зеваки, вечно мешают работе полиции и врачей.

Он уже умер?..

Нет, мэм, с ним все будет…

Документы на имя…

Отойдите, не мешайте работе…

Голоса доносились со всех сторон, пульсируя, как медленно вытекающая кровь. На лицо Дэну легла кислородная маска. В толпе он краем глаза заметил их всех – маму, партнера по бадминтону Хуна, даже Мартина с хозяином, хотя, может быть, ему просто показалось. Это было не важно – Дэн смотрел поверх их голов. На крышу здания театра вышли двое – высокая хрупкая девушка в легком прозрачном платье – ветер трепал расшитый шелком подол – и длинноволосый крупный мужчина. Дэн почувствовал, что в нем, нарастая и ширясь, появилась необъяснимая радость – на мужчине был надет тяжелый белоснежный плащ. Таканори захотелось вскочить с носилок и бежать к ним, на крышу – командир сдался и обрезал нити…

Мужчина в два коротких шага подошел к девушке. Она стояла, потупившись и сложив руки. Он протянул ей ладонь. Она взяла ее. Порыв ветра подхватил полы плаща, и он мягко обернул две взявшиеся за руки фигуры. Мужчина обнял свою спутницу. Она подняла на него глаза – на этот раз они танцевали на ветру вместе…

Дэн прикрыл веки – усталость и боль охватили его так же неожиданно, как секунду назад – глупая эйфория.  Это был танец для двоих. Дверь закрыта. Он, Таканори Дэн, обычный парень, получил последнее предупреждение, и теперь, наконец, все по-настоящему понял.

Чьи-то руки подняли носилки. Чей-то голос все просил его не волноваться, но Дэн не слышал уже ничего, кроме торжественных криков предчувствия битвы… 

финале