ЧАСТЬ 1

Посвящается Джеду и Нефу.


"И тогда ангел сказал: " Если ты боишься моей чистоты, я низвергнусь в бездну... Я сорву свои   крылья, если тебе стыдно за них. Я шагну в огонь и  мои щёки покроются пеплом... Я буду таким, как ты.   Тогда...тогда ты будешь любить меня?"
                                DC, "Сказка о падшем ангеле".


Вокруг, сколько хватало глаз, было только море из облаков. Фиолетово-розовые. Они клубились у ног женщины; туманные волны накатывали на призрачный берег и вновь отступали, оставляя на песке пушистую, белую, как снег, пену, которая медленно истаивала.
Но не было слышно ни шума, ни плеска.
Была лишь тишина, обволакивающая душу покоем.
Женщина стояла, не шелохнувшись. Серебряные с золотыми прядями волосы струились по плечам, спине и исчезали в море облаков. Длинное белое платье красивыми складками спускалось до пят. Крылья за её спиной были сложены и почти не видны на фоне платья.
Глаза женщины были закрыты. Но она видела всё...
Внезапно воздух всколыхнулся. Как будто ветер подул. Прошелестели крылья. Пахнуло цветами с весенних полей.
Женщина открыла глаза.
- Ты опять пришёл, - прогремел в тишине её едва слышный голос.
- Да, - ответ утонул в облаках.
- Кто посмел пропустить тебя? Я приказывала, чтобы меня никто не беспокоил.
- Я обманул стражу. Прости...
Женщина нахмурилась и обернулась к тоненькой, светловолосой фигурке с виновато опущенной головой.
- Пока ты здесь не появился, никто не смел нарушить мой покой, - сказала она строго, но в голосе слышались и другие нотки... - С твоим приходом начались смуты и беспорядки.
- Прости, - снова тихо сказал юноша. Он поднял голову, и из-под золотой чёлки на женщину глянули печальные голубые, словно рассветное небо, глаза. - Я могу уйти, как только ты...
- Так ты всё это делаешь, чтобы вынудить меня избавиться от тебя? Зря стараешься, Светлый. Отсюда никто не уходит. Это закон.
- Но... - во взгляде паренька промелькнуло отчаяние. - Я... Я не могу!
- Здесь только избранные. Неужели ты не счастлив, что оказался в их числе? Каждый хотел бы быть на твоём месте.
- Я знаю, - юноша грустно вздохнул и принялся теребить кончик своих белых одежд. - Я счастлив. Я... Просто... Я никак не могу забыть его и... Мне так...тяжело...
Солнце медленно опускалось в облачное море, окрашивая его в закатный цвет, и ало-золотые волны мягко бились о ноги женщины и её собеседника. Золотым стал песок на далёком берегу, а за спинами говорящих вздымались багровые с розовым замки из облаков.
- Ты прожил тысячи жизней в миллионах миров, - снова прозвучал сильный и нежный одновременно голос женщины. Её бездонные глаза смотрели на юношу с какой-то печальной любовью. - Ты много страдал. Многое пережил. Но ты ещё и многому научился, и с каждой новой жизнью становился чуть-чуть лучше. Ты сумел искупить всё зло, что причинил когда-то другим, и полностью очиститься. Твой путь был долгим и тяжёлым, но я знала, что ты дойдёшь. И вот - ты здесь. Чистый, как свет. Ни одного тёмного пятнышка не осталось в твоей душе. За твоей спиной два больших, белых крыла, - она сдвинула брови, хмурясь. - И ты хочешь всё это бросить? Пожертвовать крыльями ради того, кто этого не достоин и никогда, никогда, слышишь, не будет достоин?
Казалось, юноша совсем сник. Его тоненькая фигурка стала почти прозрачной. Крылья нервно вздрагивали в такт его дыханию.
- Н-но, - тихо сказал он, почти прошептал, - я люблю его.
- Нет! - внезапно крикнула женщина, и небо сотряслось от громовых раскатов. Молодой человек испуганно сжался, мечтая провалиться сквозь облака. - Ты не можешь любить. Ты вообще ничего не должен чувствовать. В моём царстве существует лишь вечный покой, и никакие чувства не смеют нарушать его.
- Но я люблю... - ни жив, ни мёртв, пролепетал юноша.
- Не можешь! Ты здесь недавно и воспоминания о земной жизни ещё мешают тебе. Это не любовь. Это воспоминание о любви. Скоро оно совсем исчезнет. И ты больше не будешь чувствовать... Ничего.
- Если я не буду ничего чувствовать, - прошептал молодой ангел, обращаясь скорее к себе, чем к женщине. - То...тогда я...умру. Ведь только мёртвый ничего не чувствует.
- Глупый, - снисходительно улыбнулась его собеседница. - Сейчас ты живее, чем когда бы-то ни было. Таким ты появился на свет. Такими изначально были все. Но затем произошла катастрофа. Многие изменились. Очень. Они умерли и стали...людьми. Смертными. Они страдали, вновь и вновь умирая... И только очень и очень немногие, такие, как ты, сумели вырваться из этого бесконечного круга страданий и снова стать живыми. ПОНАСТОЯЩЕМУ живыми.
Помолчали, глядя, как солнце скрывается вдалеке, окутанное ало-золотым туманом.
- Ты снова хочешь умереть?
- Нет...
- Я хочу быть с ним.
Женщина страдальчески закатила глаза и беспомощно развела руками.
- Знаешь ли ты, что уйдя от сюда во второй раз, ты уже никогда не сможешь вернуться? Никогда, понимаешь? Ты захочешь, но не сможешь. Твоё смертное тело будет умирать и рождаться до тех пор, покуда душа не истончится и не растает без следа, не оставив после себя даже воспоминания.
- А как же Ад? - удивился юноша. - Я думал, что попаду туда на вечные мучения.
- Мучения ты примешь на земле. А Ада нет. Это сказка. Просто души, которые не могут вернуться сюда, медленно пожирают сами себя - до последней капли энергии. И от них уже ничего не остаётся.
По коже и по крыльям ангела пробежали колючие мурашки. Он представил, что когда-нибудь его не будет... Совсем-совсем...
"Но что со мной станет, если...если ЕГО не будет рядом? Что это будет за вечная жизнь? Скорее уж, вечные страдания."
- Если так, то я не буду тебя сдерживать, - сказала женщина, прочитав его мысли. - Но я даю тебе последний шанс всё ещё раз хорошенько обдумать. Стоит ли любовь такой жертвы?
Юноша ничего не ответил. Он был бесконечно счастлив - его отпускают! Но страх ядовитыми когтями впился в сердце. Эти сомнения... А стоит ли и в самом деле?
Весь в смятённых чувствах он побрёл прочь. Но женщина окликнула его:
- Светлый!
- Да, - он обернулся, боясь, что она передумала его отпускать.
- И больше не смей путешествовать по миру снов, - сказала она и погрозила тонким светящимся пальчиком. - Я знаю, с кем ты там встречаешься.     



- Сюйя, а что ты рисуешь? Ну скажи-и...
- Отстань, - отмахнулся маленький мальчик. Он восседал в песочнице, словно в своём личном кабинете, и что-то усердно выводил палочкой на песке, высунув от напряжения кончик языка.
- Ну скажи-и-и, скажи-и-и, - не переставал канючить его приятель. - Скажи-и-и-и...
- Я с ума сойду, - Сюйя от отчаяния сам себя дёрнул за каштановый локон. - Сам не видишь, что ли?
- Э-э... Самолёт? - после долгих раздумий предположил мальчик.
- Сам ты самолёт, - обиделся художник. - Это ангел.
- Опять? Пф, - фыркнул его приятель. - Вечно ты их рисуешь. Тебе не надоело ещё?
- Это очень красивый ангел.
- Тогда почему ты нарисовал его таким кривым? - зло засмеялся мальчишка.
Сюйя резко вскочил и набросился на обидчика. Они покатились по песку, стирая рисунок - фигурка из палочек и два забавных, перекошенных крыла у неё за спиной.



На вершине самой высокой горы, среди сверкающих льдов и облаков стояла хрупкая светлая фигурка. Ветер играл с золотыми, как солнце, волосами, нежно гладил белые пёрышки на крыльях. Он был ледяным. Он мог заморозить любое, даже самое горячее, сердце. Но ангел лишь улыбался ему. Ангелу не было холодно, и сердце его с каждым ударом горело всё ярче и ярче. Оно сияло на вершине горы, словно маяк. Сияло тем, кто любил, и тем, кто разучился любить.
- Как красиво, - заметил мужчина, стоящей рядом с ним женщине. - Ещё немного и оно с успехом заменит солнце. Вот будет здорово! Не надо будет каждый день вставать с утра по раньше и выкатывать эту жёлтую кругляху на небо, - пошутил он.
Женщина толкнула его локтём.
- Это не смешно, - буркнула она.
- Конечно, не смешно. Ты, помниться, говорила, что такая любовь, как у них ничего не стоит. А теперь посмотри...
- Если бы я знала, что она будет стоить ТАК дорого, я бы прекратила это ещё в самом начале.
- Даже небеса не в силах разъединить две любящие души. Разлучить - да, но заставить их забыть любовь - никогда.
Женщина поморщилась и расправила свои серебряно-белые крылья.
- Я всё же надеюсь, что он передумал, - тихо сказала она. - Мне будет так больно терять его. Гораздо больнее, чем ему самому.



- Ты готов сказать своё последнее слово? - строго спросил взрослый ангел у своего младшего коллеги. Юноша сначала неуверенно кивнул, но затем в глазах его зажёгся какой-то странный, безумный свет. Он решительно сказал:
- Да, я готов. Я отправляюсь на землю.
Мужчина вздохнул и покачал головой. Он не отговаривал, не упрекал, а только с нежностью и грустью смотрел на это чудо, готовое за любовь отдать и крылья и душу...
- Но ты ведь понимаешь, что можешь и не встретить его. Или встретить и не узнать. Ты обрекаешь себя на смерть, но шансы найти его очень и очень ничтожны. Твою память заберут, и ты забудешь всё...
- Знаю, - вздохнул молодой ангел. - Но я хотя бы должен попытаться.
- И эта попытка будет стоить тебе...
- Знаю, - снова повторил юноша.



- Мам, побудь со мной, пока я не засну, - попросил мальчик, залезая в кровать.
- Тебе уже семь лет, - сказала та с укоризной. - Такой большой, а боишься темноты.
- Я не темноты боюсь, - возразил Сюйя, по удобнее устраиваясь под одеялом.
- А чего же?
- Не знаю... Просто мне очень страшно, - мальчик поёжился, словно от холода. - Я не знаю почему.
- Ну ладно, - наконец согласилась его мама и села в кресло рядом с кроватью. - Тогда я спою тебе, как пела, когда ты был маленьким и капризничал по ночам. А ты слушай и засыпай. И пусть тебе снятся только хорошие сны.
- Ангелы? - уточнил мальчик.
- Ангелы, - с улыбкой согласилась мама и начала тихо напевать давно знакомую и любимую мелодию.
Сюйя довольно улыбнулся. Синие глаза радостно заблестели.
Было уютно. И совсем-совсем нестрашно.



Два ангела шли по длинному светлому коридору. Точнее, коридором это назвать было трудно, так как стен не было, а только сплошная пустота. Но ощущался он именно, как коридор. И не смотря на свет, было в нём что-то очень неприятное.
Постепенно свет становился всё более тусклым. Темнота сгущалась.
- Дальше ты пойдёшь один, - сказал мужчина, останавливаясь. - Ты всё ещё хочешь этого?
Юноша попытался разглядеть, что там, но мрак был слишком густым, и ничего не было видно.
- Да, хочу.
- Тогда прощай, - грустно сказал старший из ангелов. Его крылья печально поникли и весь он был какой-то трогательно жалкий, будто увядающий цветок. Словно это он, а не его спутник, отправлялся на землю.
- А почему Она не пришла? - спросил юноша. - Я хотел попрощаться.
- Вы уже и так попрощались. К тому же, Ей очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем ты можешь себе представить. Она будет видеть и слышать тебя до самой последней минуты твоей самой последней жизни. Но как только ты покинешь этот мир, ТЫ перестанешь слышать Её. Может, ты даже станешь атеистом.
- Может, - пожал плечами молодой ангел. Он старался, что бы его голос звучал безразлично, но это было очень не легко. Ему было страшно. Страшно, что он больше не вернётся. Страшно, что всё это, может быть, зря. Страшно того, что ждало в конце этого тёмного коридора. Страшно умирать...
Мужчина ободряюще потрепал юношу по плечу.
- Ну же, - сказал он, скрывая слёзы в голосе. - Ты решился, так иди до конца. Покажи им всем...
- Прощай, - тихо сказал молодой ангел. - Мы ведь уже не увидимся...
- Не увидимся...
Они немного помолчали. Когда мужчина уже собрался уходить, юноша неожиданно спросил:
- А это больно, когда...когда крылья...? - он не договорил. Голос превратился в едва различимый шёпот.
- Больно, - честно ответил мужчина. - Но нам будет ещё больнее. Ты даже не представляешь, как больно терять кого-то из вас... Когда вы уходите и уже никогда не возвращаетесь. Ведь вы - часть нас.
- Ты говоришь "вы"? Значит, до меня были и другие? - удивился юноша.
- Был один... - неохотно сказал старший и повернулся, чтобы уйти. - Ещё одна потерянная душа...
Он исчез в свете и ангел с золотыми волосами остался в одиночестве. Впереди его ждала тьма, а назад пути уже не было. Точнее, он был... Но этот молодой ангел был слишком гордым, чтобы после всего свернуть с избранной им дороги. Этим он бы только доказал Её правоту.
"Тем более, кто-то уже делал это до меня, - подумал он, всё ещё не решаясь шагнуть в темноту. - Потерянная душа... Вот и я теперь тоже..."
Юноша глубоко вдохнул и сделал шаг вперёд - будто перешагнул невидимую черту - и тут же тьма поглотила его. Последнее, что он услышал - как кто-то зовёт его и просит остановиться.
"Поздно, - подумал он. - Слишком поздно..."



- Сто-ой, не ходи-и! - полный отчаяния крик разорвал темноту. На улице залаяли потревоженные собаки. Кое-где в окнах зажгли свет.
- Что, что случилось? - встрёпанные, сонные родители прибежали в спальню сына. Мальчик сидел на кровати и плакал.
- Что за новости...? - начал было строгим голосом отец, но мать цыкнула на него и, присев рядом с сыном, обняла его.
- Сюйя-тян, - ласково позвала она. - В чём дело? Тебе приснился страшный сон? Почему ты плачешь?
- Он пошёл туда, - всхлипывая и глотая слёзы, пояснил мальчик. - Я говорил ему, чтобы он не ходил, но он не слышал меня... Не... Не слышал... Я к-кричал... Но он всё равно пошёл...
- Тихо, тихо, - приговаривала мать, качая сына на руках и обмениваясь недоумёнными взглядами с отцом. - Это был только сон. Спи.
- Н-нет, - снова засыпая, пробормотал Сюйя. - Я же говорил ему, а он... Темно...



Чьи-то скользкие, холодные руки обвили тело ангела. Он отчаянно боролся с невидимыми врагами, но силы быстро покинули его. Кто-то или что-то потянуло уже не сопротивляющегося юношу вниз. Он почувствовал, как сознание медленно ускользает от него.
Было холодно и очень страшно.



Он очнулся от собственного крика. Боль, словно тысяча ножей, пронзила его спину.
Ангел недоумённо огляделся, не понимая, что с ним происходит и где он находится. Вокруг была уже не темнота, а сумрак. И в этом сумраке бродили чьи-то тени.
Юноша наконец сообразил, что лежит, привязанный к столу и... Он не поверил и попытался оглянуться. Кое как вывернув шею, краем глаза ангел увидел, что над ним стоят две тени. В руках, если это можно было назвать руками, они держали огромные клешни...
И этими клешнями они пытались вырвать его крылья.
Ангел закричал.



- Я люблю тебя, - тихо-тихо произносит молодой человек с каштановыми волосами и синими глазами. - Я очень-очень тебя люблю.
- Да что ты говоришь? - хитро улыбается юноша. В его голубых глазах пляшут весёлые чёртики. - А чем докажешь?
- Вот я тебе сейчас... - смеётся синеглазый и сграбастывает друга в объятия...
Пахнет травой и цветами. Тёплый ветер гуляет где-то высоко-высоко, среди густой листвы. В каштановых волосах путаются солнечные лучики.
Так хорошо...



Крик невыносимой боли, будто нож, прорезал мглу, устремляясь в небеса. Казалось, он был слышен даже на земле - в порывах ураганного ветра, неожиданно налетевшего средь ясного дня. Люди вздрагивали и прятались по домам. А ветер бился в их двери, вопя и стеная...
На полу, под столом, на котором был привязан молодой ангел, образовалась лужа крови. В ней плавали белые пёрышки и осколки костей... Всё, что осталось от одного крыла.
Тени принялись за второе.



На белой рубашке пляшут яркие пятна света. От прогретой солнцем земли поднимается тепло, напоённое ароматами летних трав. В босые ноги впиваются мелкие камушки.
- Ну что ты плетёшься, как черепаха?! - недовольно кричит парень в светлых джинсах и бейсболке. Такой знакомый...родной голос... Кажется, что не слышал его целую вечность, хотя не виделись всего пару дней. Как же хорошо, что он снова рядом. Счастье тёплым, пушистым клубочком сворачивается в сердце...
- Я уже! Подожди...! - откликается золотоволосый и бежит вслед за другом, но спотыкается о, предательски вылезший из земли, корень и падает.
В нос забивается трава. На спине ощущается жар солнца.
Юноша пытается подняться, но что-то тяжёлое наваливается на него сверху. Любимые руки ерошат волосы, медленно спускаются вниз...
Он смеётся - щекотно - снова хочет встать.
- И не мечтай, - шепчет ему в ухо синеглазый. - Попался ты, мой солнечный ангел, теперь от меня не уйти.



Боль пульсировала в спине, и от того казалось, что из неё, изнутри, что-то лезет. Нечто ужасное и отвратительное пытается прорвать кожу и выбраться наружу.
Ангела стошнило.
Он сидел, забившись в самый тёмный угол, какой только мог найти в этой омерзительной комнате, и старательно отворачивался от того места, где стоял стол. Он не мог видеть, как вытирают кровь, как небрежно сметают в совок растерзанные ошмётки, обломки некогда таких прекрасных, сияюще белых крыльев. А потом выкидывают всё это куда-то в пустоту, как какой-то мусор.
- Всё равно уже не пригодятся, - проскрипел противный голос одной из теней. Другая кивнула в знак согласия.
Чёрная волна почти непереносимой злости и ненависти - чувства, о которых он уже забыл, будучи ангелом, - поднялась в юноше и чуть не разорвала его на части. Он хотел подбежать к мерзким тварям и растерзать за то, что они с ним сделали, за крылья...
"Но ты сам сделал это с собой, - напомнил знакомый голос, звучащий в голове. - Ты сам сломал и выбросил свои крылья. Своими руками. А теперь обвиняешь в этом других? И кого - жалкие тени... Знаешь, ведь это твои тени. Ты их создал. Это ты. Ты - всего лишь тень самого себя. Тень, которой суждено растаять..."
Голос продолжал говорить, пока бывший ангел медленно поднимался с пола, держась за скользкие, холодные камни в стене. Ноги юноши дрожали и подкашивались. К тому же он всё ещё был голым и нечеловечески мёрз. Он обхватил себя руками, чтобы хоть как-то согреться и так добрёл до противоположенной стены, где весело старое пыльное зеркало в почерневшей от времени раме. Отражение было неясным из-за толстого слоя пыли, но чтобы протереть его, дотронувшись до этой грязи, парню даже и в голову не пришло. Он стоял и всматривался в тонкую, мертвенно бледную фигурку, что глядела на него из тёмного зеркала пустыми и холодными, как лёд глазами; и не верил, что это он. Костлявое тело, на котором кожа висела, будто плохо подогнанная под размер одежда. Тусклые волосы свалялись в колтуны.
Отражение казалось чужим...
- Это не я... - в тихом ужасе прошептал бывший ангел, но голос в голове тут же услужливо подсказал: "Да нет, это ты. Привыкай..."
Юноша повернулся к зеркалу спиной и попытался разглядеть, что сталось с крыльями.
Вдоль спины ползли два длинных кровоточащих шрама. Всё, что от них осталось. От крыльев, которыми он так гордился... и так не ценил.
"Привыкай..."
Жуткий крик вырвался из растерзанного, окровавленного тела и расколол темноту.



Мальчик проснулся, захлёбываясь собственным криком. Он чувствовал обжигающую боль - боль, от которой не мог дышать. Казалось, что всё кругом полыхает, словно в аду. По стенам бежало злое красное пламя, лизало пол и подбиралось к кровати. Кто-то подхватил ребёнка на руки и понёс сквозь вырвавшуюся на волю стихию.
- Он жив, - раздался рядом приятный, но незнакомый голос и второй сказал:
- Единственный... Надо узнать, есть ли у него другие родственники...
Сюйя не успел удивиться. Он провалился в темноту.



Женщина выгнулась в приступе невыносимой боли и страшно закричала. На долю секунды полегчало, но затем новая волна пришла на смену первой, и так продолжалось до бесконечности. Ей казалось, что эта пытка не кончится никогда. Она даже забывала, что нужно дышать. От боли в глазах потемнело.
Она снова закричала...



Бывший ангел скорчился на пропитанном своей и чужой кровью полу и трясся в судорогах. Было невыносимо больно, даже больнее, чем, когда ломали крылья. Он не замечал, что темнота вокруг него постепенно тает и его окутывает мягкое, тёплое свечение. Он будто рвался из темноты к свету, хотя и не осознавал этого. Юноша чувствовал, что меняется, как-то съёживается, и было ощущение, что его кто-то толкает, толкает...
И это было так больно.
Он закричал...



Вспышка света...



Два крика слились в один.
Затем женщина смолкла, но кто-то продолжал плакать.
- Поздравляю, у вас мальчик, - над женщиной склонился врач и протянул ей крохотное, беспрестанно орущее существо, ещё мокрое от крови. Она взяла драгоценную ношу, и на неё глянули голубые, как небо глаза. Замученное лицо осветилось улыбкой.
- Он похож на ангелочка, - прошептала она, с нежностью рассматривая своё творение. - Я так и назову его - Тенши.

                   
                    ***
                Ты прости, пожалуйста, меня,
                Что люблю я одного тебя.
                Без тебя мне и душа не нужна
                И два белых, как снег, крыла...

                    ***
                Когда-то я мог летать
                В высоком и чистом небе;
                Кружиться, смеяться, мечтать...
                А в снах прилетать к тебе.

                И сердце могло сиять,
                Подобно вечерней звезде.
                Когда-то я мог летать...
                Теперь мой дом на земле.

                Не в силах меня удержать
                Никто... Я спешу к тебе...



                ПРОДОЛЖЕНИЕ
                СЛЕДУЕТ...