– Как ты мог…

Память всегда дарит на прощание самое ценное. “Неужели… конец?” Тонкий свист лезвия. Стон шелковой ткани.

Трое стояли над распластанным на камнях телом. Один присел, аккуратно перерезал трупу глотку. Сорвал испачканный в крови медальон.

– Зря. Она и так мертва.

Седой спокойно пожал плечами. Щелкнул крышечкой, хмыкнул. Брезгливо отбросил золотую безделушку. Огляделся: лава, пепел.

– Прощайте, Ваше Величество.

Тайник остался цел – плоский атташе-кейс крокодиловой кожи. Он приоткрыл крышку, переложил пистолет в карман мундира. Традиционный покрой, золотое шитье... легко ошибиться и принять за форму посыльного или швейцара. Мужчина посмотрел на часы – без семи десять. Времени оставалось все меньше и меньше. Легкий мороз ощутимо пощипывал кожу, он зябко поежился. «Уже недалеко». Надменная гордость проспектов, хитрый лабиринт улиц – тренированная память цепко хранила мельчайшие детали. Сдержанно-аккуратная вывеска матовой бронзы. Тяжелая дубовая дверь. Пушистый ковер на полу. В углу всё-та же огромная клетка с дремлющим попугаем.

– Чем можем быть полезны... сэр?

Он ласково улыбнулся – девушка за стойкой вспыхнула. «Пока еще работает». Темно-коричневая карточка Banca del Gottardo. Очень Важный Клиент.

– Мне нужен автомобиль.

Его отточенную эффективность всегда считали слабостью. Немногие знавшие правду – изощренным цинизмом. Что же... он никогда не искал дешевой популярности. Вещь или человека всегда можно купить. Мягкие кожаные туфли. Костюм. Рубашку. Галстук. Крепкие пальцы завязали изящный узел. В примерочной кабине он проверил, как смотрится кобура – твидовая ткань надежно спрятала вальтер. «Прекрасно».

Месть, дуэль... Какая глупость! Слишком долго, слишком утомительно. Обычная пуля прекрасно решает все проблемы. Пальцы стиснули жесткую кожу подлокотника. «Все? Не стоит себя обманывать. Вы слишком долго прятались друг от друга за масками. Долг. Присяга. Честь».

Бессмысленный спор… они безнадежно заблудились в осеннем, грустно опустевшем парке. Песчаные дорожки засыпало опавшей листвой и казалось, что ноги ступают по мягкому, золотому ковру. Тертый шоколад, разноцветные шарики мороженого в металлических вазочках. «Может быть, вы решитесь меня поцеловать?». Массивный, нарочито богатый перстень и простенькое кольцо белого золота – источник плоских шуток... в спину. Тогда он впервые дрался на дуэли всерьез: с ясным и четким желанием заколоть противника. Их едва успели растащить.

«Жаль. Все было бы гораздо проще».

Он отложил газету. Кричаще-назойливые заголовки: эксцентричный миллиардер, плейбой. Бесстыже-откровенные фотографии. Глянец фальшивки. «Я начинаю любить желтую прессу».

За зеркальным стеклом гремел ливень, плыли траурно-черные купола зонтов. Женщины тщетно пытались обойти разлившиеся в реки ручейки. С этой стороны было тепло, в крохотной чашечке стыл крепчайший турецкий кофе с каплей рома – за эти годы в клубе ничего не изменилось. «Консерваторы, как и я». Представил, как его пальцы ломают шейные позвонки. Облизнул сухие губы. «Нет, нельзя».

– Будьте любезны, принесите телефонный аппарат.

Он просто не имел права на ошибку. Строчка цифр из прошлой жизни, скользкий пластик, сухое пощелкивание клавиш.

– Альфред? Прошу извинить.

Раздраженный голос, короткие гудки. Мужчина неторопливо положил трубку на стол. «Посеешь ветер, пожнешь бурю». Невинный звонок, кодовое слово… мелкий камешек, породивший лавину.

– Счет, пожалуйста.

«Старые связи. Доставка в течение суток». Планшет, тусклый свет потайного фонарика... время от времени он внимательно рассматривал черно-белые листы ксерокопии. Тонкие линии, поэтажная схема здания. На экранчике дальномера зажигались и гасли кроваво-красные цифры. Слепые провалы окон – темные, неживые. Наконец, ему повезло: мощная оптика выхватила, вырвала из темноты слабое мерцание. «Свечи. Наверное, это красиво». Он осторожно поправил наушники.

– Как романтично, – девушка в вечернем платье широко распахнула глаза. – Вы должны мне танец, милорд

– Для такой очаровательной леди... танго?

– Вы всегда смеетесь надо мной! – взмах серебристого веера.

– Могу ли я?! – седой мужчина ласково обнял ее за талию, – ваш талант оценили самые взыскательные зрители.

– Не покидай меня, не покидай, – она шутливо заломила тонкие руки, – трагическая гибель возлюбленного. Ах!

– Это было прекрасно, мисс Осака, – высокий брюнет разлил шампанское, усмехнулся, – даже королева…

– Надеюсь, эта стерва корчится в аду! – девушка гневно топнула туфелькой. – Там ей самое место!

– Да, – рыжий приподнял бокал. – За победу!

«Преждевременная радость». Громкий хлопок, струйка белого дыма. Он жадно смотрел в прицел: высокое стрельчатое окно разлетелось в сверкающие осколки, бурая вспышка – пламя щедро плеснуло на стены особняка.

"Как просто. Мне везет". Странное ощущение пустоты. Мужчина аккуратно уложил гранатомет в сумку. Накинул на плечо брезентовые лямки. Спустился к машине, переоделся, тщательно заровнял садовой метелкой следы на обочине. Машина неслышно тронулась с места.

«Осталось немного» – он посмотрел на заднее сиденье: громоздкий бесформенный кокон постепенно приобретал человеческие очертания. Как будто куклу из магазина готового платья запеленали в черный блестящий полиэтилен. Иногда по гладкой поверхности пробегали ярко-фиолетовые искры – тогда мужчина бледнел и сильнее сжимал зубы. «Память… всегда возможен обратный процесс. Энергии должно хватить».

Был и аварийный вариант – он представил, как диктует заказ: кока-кола, бесчисленные куриные крылышки, черверьтьфунтовые гамбургеры….

Удивленные глаза под козырьком форменного кепи.

– С собой? – полувопрос, полуутверждение.

– Нет, я буду завтракать здесь. Еще гель для бритья. Благодарю вас.

Кассовая машина коротко звякнула, выплюнула белую ленту чека. Он педантично-четко отсчитал наличные – хрусткие, чистенькие банковские билеты. Подхватил заваленный свертками пластиковый поднос, отошел к угловому столику.

«Итак, я стал местной сенсацией. Забавно». Наверное, это выглядело как рекламный ролик какого-нибудь ресторана быстрого питания – маленькая деревенская бензоколонка, крохотный магазинчик, мужчина в костюме с Севил-Роуд. На таких заправках лимузины с двумя «Ромео» на радиаторе не останавливаются. Никогда.

Он скрутил ребристую крышечку двухлитровой фляги. Плеснул коричневую жидкость в картонный стаканчик – поднялась и осела рыжеватая пена. Кислота. Сахар. Очень много сахара.

Пальцы развернули промасленную бумагу. Из-за соседнего столика на него потрясенно смотрела какая-то раскрашенная девица. Сидевший рядом молодой человек раздраженно дернул ее за рукав. Потом демонстративно напряг мышцы. «Щенок. И кто только надоумил его покрасить волосы в зеленый цвет?».

Он нарочито лениво встал, прошел в туалетную комнату. Расстегнул кожаный несессер. Неторопливо нанес гель, раскрыл опасную бритву. Среди дешевенького кафеля блеснула остро заточенная сталь.

Грязно-белые хлопья медленно исчезали в ржавом водостоке. Мужчина тщательно боролся с едва наметившейся щетиной. Сполоснул лицо, вытер его одноразовой салфеткой. Запах «Фаренгейта»... и хруст ампул. Он аккуратно завернул их в салфетку и раздавил каблуком. Изобретение фирмы «Байер» в этой стране было вне закона.

Несколько секунд мужчина недовольно изучал свое отражение в мутном зеркале: жесткие, заострившиеся скулы, слегка впавшие глаза. «Победитель. Герой». Губы с трудом изогнулись в ироничной усмешке.

Он резко распахнул хлипкую дверь. На пороге нетерпеливо переминался с ноги на ногу изрядно побагровевший любитель эпатажа. Юноша хотел было сказать какую-то гадость, вовремя осекся, испуганно отступил.

Два часа спустя мужчина улыбался иначе – открыто, располагающе: дорогу перегораживал ярко-желтый «Воксхолл». Еще один стоял рядом. Полиция графства, дежурно-вежливые фразы, паспорта в пухлых кожаных обложках.

– Доктор Бернстайн? Миссис Эльза Бернстайн?

«Они оперативно работают. Неужели, я где-то наследил?».

– Ja... Моя жена сильно устала. Что-то случилось?

– Нет, нет, ничего страшного. Обычная проверка, – сержант вернул документы. Почти настоящие – когда-то их сделали за полчаса в неприметном домике на Брук-стрит. Полный комплект: фотографии, страховка, водительское удостоверение. «Так кто же выиграл Фолкленды? Наверное, я».

– Счастливого пути, сэр.

– Спасибо.

Снадобье действовало великолепно, чистая синтетика – он чувствовал себя спокойно и бодро, мощный двигатель уверенно разгонял тяжелый «Ройс», можно было опустить боковое стекло, и тогда в салон ворвался бы свист рассекаемого воздуха, шипение шин и запах уходящего лета. Можно... но не нужно. Он немного усилил обогрев, чуть изменил наклон зеркала заднего вида: клетчатый плед укутал хрупкие плечи, волосы рассыпались по кожаной подушке.… Подсознание почему-то выдернуло из памяти именно этот образ. «Могло быть хуже».

Картинка-напоминание. Черный, почти невесомый пепел, черная дорожка запекшейся крови, изогнутые судорогой губы… белое, без единой кровинки лицо. Его смерть. Его жизнь. Его вечная несвобода.

Под сердцем что-то неприятно кольнуло. Острая, как игла, льдинка. «Процесс продолжается». Он выдернул из пачки упаковку глюкозы. Зубами надорвал жесткую бумагу. Терпеть. Прежде всего, энергия нужна Ей.

Бесконечные коридоры, липкая слизь на каменных стенах. Громкий топот, смех за спиной. Запертая дверь. Что-то холодное обвивает лодыжку... Нет!

«Кошмар. Всего лишь кошмар». Она нахмурилась – кушетка в рабочем кабинете? Пышное ложе парадной спальни? Сладковатый привкус снотворного, мелькающие за окном деревья. «Карета. Похищение». Женщина бесшумно расстегнула замок, села. Пальцы откинули теплую, толстую ткань. Коснулись непривычно жесткого воротничка. Такой знакомый, немного пьянящий запах. Память, наконец, проснулась. «Боги, его рубашка!».

– Я не хотел вас будить.

В горле как будто застрял плотный, липкий ком. Она судорожно сглотнула. Машина плавно остановилась. Мужчина обернулся: тронутые сединой виски, внимательные серые глаза. Высверк света на раскрытой ладони. Капелька уставшего солнца.

– Цепочка лопнула. Пришлось заменить.

Обычная золотая безделушка. Женщина опустила голову. «Он прекрасно держится». Едва слышно шелестел двигатель.

– Открой дверь.

Надев кроссовки, она вышла на обочину. Поля, холмы, редкая рощица где-то у самого горизонта. Угрюмо нависшие над землей кучевые облака. «Будет дождь». От свежего воздуха немного кружилась голова – он осторожно придерживал ее за локоть.

– Я сяду впереди.

«Как можно ближе». Мужчина помог ей обойти автомобиль, усадил в глубокое кресло. Застегнул ремень. Женщина поправила пушистый белый свитер. Вопросительно приподняла бровь: небрежно свернутая газета.

«Это может быть интересно». Ее глаза жадно просматривали текст: трагическая смерть баронета Сент-Джойн и его гостей; массовые демонстрации в Нагонии; взрыв газа на вилле «Звездный свет». Каким-то неведомым чувством она почувствовала его взгляд, поправила выбившийся из прически локон. Едва заметная улыбка, чуть покрасневшие щеки.

Он невольно затаил дыхание.

– Мы заплатили по всем счетам?

– Да, моя королева.

Она провела ладонью по его щеке. Властно потянула за галстук. «Мой. Навсегда». Хищный выпад, мягкое касание губ. Нежный шепот.

– Море, солнце. Только ты и я. Едем, Джедайт.

Некоторые факты:

1. «Banca del Gottardo» – швейцарский банк.

2. «вальтер» – Walther PPK, пистолет скрытого ношения для сотрудников полиции

3. «Ромео» – буква R. Знак RR является эмблемой «Роллс-Ройс»

4. «Севил-Роуд» – улица г. Лондон. «Штаб-квартира» британской мужской моды.

5. «Байер» – фирма «Байер» известна, как минимум, двумя препаратами

    – аспирином и героином.

6. «Фаренгейт» – мужской одеколон.

7. «Воскхолл» – марка автомобиля.

8. «Полиция графства» – территориальное управление полиции

9. «Брук-стрит, 65» – адрес посольства Аргентины в Лондоне

10. «Фолкленды» – здесь: конфликт между Великобританией и Аргентиной

      за Фолклендские острова.

11. «Нагония» – некое государство из к/ф «ТАСС уполномочен заявить»

10. «Экселенц» – форма обращения к старшему.



 

Авторская группа

Координатор — Гюнтер Яхт

Сценарий и текст — Гюнтер Яхт

Кастинг и окружение — Гюнтер Яхт, Зигра

Логический контроль — Зигра, Леночка

Корректура — Зигра

Пост-тест — Леночка