Предупреждение для тех, кто хорошо знаком с творчеством группы «Кипелов»: в тексте использованы реальные события и факты, целенаправленно измененные, а посему не обвиняйте автора в некомпетентности по данному вопросу. Весь этот бардак был наведен со знанием дела.

На самом деле Сергей Маврин покинул группу до выхода в свет альбома «Реки Времен» и после ухода Сергея Терентьева, а никак не наоборот. И все в том же духе… 

Так же я хочу выразить благодарность Сэцуне Мейо за неоценимую помощь и личный вклад в создание всего этого повествования, за проработку персонажей, за  редактирование с пристрастием, и Лео Вайелду за твердость убеждений, даже если они в корне расходятся с моими.

Хэлл… если ты прочтешь когда-нибудь этот рассказ, не держи на меня зла. Ты знаешь, почему так вышло.

***

«Что толку в нашем вечном бытии

И силе нашей, вечно-неизменной,

Коль нам терзаться вечно суждено?»

Джон Мильтон, «Потерянный Рай»

В зале было четыре трона, однако находившихся в нём существ они интересовали весьма мало. Их было двое. Один был воплощением инфернального пламени. Обнажённый по пояс, смуглый, с мускулами, способными вызвать зависть и при том абсолютно гармоничного телосложения, с чёрными волосами, глазами того чернее. Изогнутые рога, короткие и острые венчали голову. Завеса тьмы вокруг него, не воспринимаемой глазами, однако чётко ощущавшейся, вселила бы страх и в самое крепкое сердце. Она будто лучилась, разливалась по залу и за его стенами, быть может, истончаясь, но не прерываясь нигде. Второй, или вторая – это разобрать было сложно – суть противоположного рода. Что-то змеиное, холодное, скользкое было в  обличии   этого создания. И страха не было, был холод, было бездействие, водная грация и  водное спокойствие, было в той фигуре, её движениях и даже струящихся складках покрывала, укутывавшего её с головы до пят, укутывавшего, но не скрывавшего.

«Забавно, - медленно говорило бледное холодное существо – эти люди так не любят помирать и столько всего напридумывали…  Что ты, например, думаешь о переселении душ?» «Предпочитаю об этом не думать», ответил другой, выпив стакан, как подумал бы зритель со стороны, воды, тем не менее, это был чистый спирт, однако тот, выпив, даже не поморщился.

 - Нет, серьёзно… Слушай, а если попробовать, то что бы вышло. На сколько бы человек в такой ситуации стремился бы исправить ошибки, наверстать упущенное, - не унимался собеседник.

- Слушай, да что ты привязался? Даже если знать будет, что в прошлом натворил, даже если жалеть будет, всё будет гнуть по-своему, они же только одну траекторию знают – окружность называется… Ну, иногда – спираль, но это для особо одарённых. Слушай, уже не первую тысячу лет тебе твержу, завязывай с метафизикой!  

-  Нет, ты их недооцениваешь! Они всё-таки разумны, по Образу и Подобию, хотя склонны к ошибкам, нам на счастье, да и им, наверно, тоже. Я всё-таки склонен думать, если ничего не зная о прошедшем, они бы и натворили ошибок, то уж с памятью о прошлом – никогда. Это точно.

- С каких пор ты такой романтик? Приди в себя, там тебе раньше неплохо было, да и теперь тоже пойдёт!

Назревал спор, собеседники обменялись ещё несколькими репликами, отходя от сути разговора, переходя на присутствующие личности. Однако в комнату зашёл некто третий, уверенно прошествовал к трону, сел закинув ногу на ногу и с притворным любопытством принялся наблюдать за спорящими. Обычный, с виду человек. Чёрная одежда, простая, без излишеств. Перчатки скрывают руки, воротник – стоечка. И какое-то неуловимо изменчивое лицо, лицо которого нет. То есть какое-то есть, не пустое место, однако большего не сказать. «Им тоже скучно,» - вздохнул он, протянул руку перед собой. Провёл мизинцем другой руки по возникшему шарику, напоминавшему глобус. Где-то далеко-далеко поднялся смерч, смёл деревеньку в три дома, побежал по степи и в том же виде опустил хрупкие стены на землю в десяти милях к западу… Действительно, скучно…

- Чего не поделили, ребята?

- Да так… А ты что какой-то… смутный? – вопросом на вопрос ответил, вернее не ответил рогатый.

- Да так… Некоторым я представляюсь по другому. Вот хоть простейший пример – он встал с трона, сделал шаг вперёд, лёгкое, но непроглядно тёмное облако на миг скрыло фигуру… Перед ними стоял юноша, в железном венце, черноволосый, прекрасный на столько, что не считал нужным скрывать это под каким либо покровом. – Если претензий нет, так и буду ходить. О чём спорили то?

- Ты это, что так радикально-то? Хоть помнишь, где тебя в таком виде застукали? Впрочем, твоё дело, кстати, ты по-прежнему смутный. А мы… Мы тут по мелочам…

- Просто этот опять отрицает, что люди разумны! – уточнил резким тоном второй

- Не отрицаю!

- Спокойно объяснили бы, я же вам помочь хочу – устало произнёс нескромный юноша, - а как я выгляжу, не обсуждается, так как я предпочитаю не выглядеть вообще.

Выслушав более менее внятное объяснение, он кивнул головой, сказал, что всё понятно… Но двое в процессе на столько запутались сами, что в этот момент, схватив друг друга за руки гордо отозвались в один голос: «Спорим?!».

- Ну вот…- протянул третий, - на что хоть?

- На то, чего в жизни не хватает, – усмехнувшись, ответил якобы отрицавший, – на интерес!

Второй кивнул головой.

- Отлично. Я вам устрою эмпирический опыт. За тривиальное merci и немного интереса на мою долю.

- Ну что ж, по рукам.

В этот момент хлопнула дверь. Вошёл некто, чью походку сложно, наверно было бы спутать с какой либо другой. Дело в том, что одна его нога была вполне человеческой, во всяком случае, обутой в мягкий сапог, вторая же от середины бедра была скорее козлиной, и, следовательно, при ударе о каменный пол следовал характерный звук. В остальном – аристократ восемнадцатого столетия на прогулке. Причём их светлость придерживалась зелёных и чёрных тонов в костюме. Неотъемлемая шпага на поясе, перстни на пальцах. Оглядел общество надменным взглядом.

– Чего тут без меня затеяли?

- О, да тут песня… - пустился рассказывать теперь уже юноша,

- Ну-ну. За то, что без меня начали, буду вас критиковать. А вообще, интересная идея. Ты это когда начнёшь?

- Первый конструктивный вопрос за прошедшие два века! Надо за это выпить. А начну, когда всё продумаю, а продумаю всё… Да хоть завтра! Самому любопытно стало. 

- Понятно. А ты что сегодня какой-то… неодетый?

- Ну всё. Надоели. Решите, как я должен выглядеть, чтобы всех устраивало. Напишите на бумажке, нет, лучше на пергаменте, подпишитесь и всё такое. А пока я отдохну. Сил моих больше нет! – выпалил юноша

- Ты куда?   - встрепенулось закутанное в покрывало, похожее на призрака существо.

- Монахинь совращать! Какая, светлые силы, разница. Только пришёл, как уже тошно от всех. Сегодня явно не лучший год  в моей жизни.

- Ты в таком виде не ходи, что ли, - незлобиво посоветовал аристократ – а то ведь монахини разбегутся. – Посоветовал, хотя прекрасно знал, что тот идёт не к монахиням. Это вообще не в его вкусе. Просто опять переиграл людскую молву. Избитая шутка, не более.

 Облекаясь во тьму, теряя лицо, возвращаясь к прежнему обличию, фигура обещавшего поставить опыт беззвучно заскользила к выходу. Сатанаил достал сигарету, прикурил от пальца, Левиафан принял более привычный облик змея, заструился к трону, свернулся кольцом на сидении, Велиар отстегнул шпагу, снял камзол, который тут же растворился в воздухе и запоздало поинтересовался, на что поспорили. Узнав, задумчиво предложил запоздалое решение, могли лучше бы поспорить на генерацию блестящей идеи, а то скучно, одно и то же всё. Люцифер вот раскис что-то.

А Люцифер не раскис вовсе, скорее наоборот. Просто под первым же предлогом ушёл, и, хотя без предлога никак, все, конечно, поняли истинный мотив. Слишком давно мы друг друга знаем. В голове складывалась схема абсурдней некуда. И было весело, ибо абсурд – единственное неприедающееся   в этом мире. Умница, Левиафан. Такую мысль подкинул. И никакого философствования, посмотрим на жизнь, на эмпирию, как я и обещал. Хоть будет о чём поговорить. На неделю хватит…

Часть I.

Shi tennou.

Пролог.

Я летел меж вишневых деревьев вместе с теплым ветром, бежал сквозь сады.

Солнце   садилось, окрашивая холмы и затерявшийся в них замок багряным огнем.

Достигнув ворот, я сбавил шаг и неторопясь вошел во двор. Не подобает Первому среди равных вести себя как мальчишке.

Крутые лестницы из белоснежного мрамора, то ли хрустальные, то ли ледяные скульптуры, цветные витражи…

Я слишком давно здесь не был.

В одной из комнат в камине танцевало пламя. Он сидел перед огнем и не обернулся на звук моих шагов. Может, просто не слышал?

- Aishiteru.

Застывшее жгучее пламя.

Я остановился у него за спиной. Огненные всполохи плясали на стенах, переплетались с его волосами.

- Почему ты молчишь?

Он медленно повернул голову, и я увидел на его прекрасном лице гримасу боли.

- Зачем вы это сделали? – тихо и как-то обреченно. – Зачем?

Огонь в камине яростно вспыхнул, обдав меня жаром, словно упрекая за глупость.

В следующее мгновение все исчезло – сады, закат, замок, рыжеволосый зеленоглазый мальчишка.

Я стоял посреди серого тумана, у которого не было ни начала, ни конца. Такие же серые безликие стены еле заметными очертаниями проступали сквозь него.

Я побрел вперед, не имея ни малейшего представления о месте, в котором находился. В сердце почему-то шевелилось странное чувство потери и ошибки, которую уже невозможно исправить.

Туман вокруг меня сгустился, облекая в форму трон и сидящую на нем неподвижную фигуру Стража и Судьи. Туман клубился, обрисовывая лица, тысячи лиц, пустые потухшие глаза…

Все они ждали приговора. Все они пришли сюда по своей воле.

Я остановился перед троном и взглянул в глаза тому, кто сидел на нем.

Я заглянул в Бездну.

Ты знаешь, почему ты здесь?

Холодно. Я не знал, что бывает так холодно.

Да.

Ты готов принять приговор?

Пустой вопрос, так положено, так спрашивают каждого, кто попадает  в Бездну.

Я должен ответить «да».

И навсегда освободиться от всего.

И навсегда забыть.

И я говорю…

Нет.

Нет?

Как холодно.

Нет.

Ты не можешь сказать «нет». Ты же знаешь.

Но я говорю – нет.

Ты самоубийца.

Голос безликий, беззвучный и страшный.

Он проникает в меня, заставляя сжиматься от непреодолимого ужаса.

Почему – нет?

Потому что я…

Не сказать, не подумать. Не вспомнить. Мысли застывают…

Откуда-то – плеск воды. Реки Времен…

Потому что я…

Смех…

Как холодно.

Aishiteru…

Мне бы только маленький глоток тепла. Тепла твоей души…

Потому что я – люблю!

Твоя темная душа способна на такой подвиг? Почему ж тогда не защитил, не закрыл собой?

Нечего ответить. Боль, непереносимая, немыслимая, впивается в душу. Я так хочу избавиться от нее.

Сказать да.

Нет.

А ты упрямый. Почему?

Я хочу быть с ним. Я готов отдать самое дорогое, что у меня есть.

Страж молчит. Молчит Бездна. Здесь нет времени и оттого ожидание еще томительнее.

Хорошо. Я позволю тебе вернуться.

Я отдам тебе…

Нет. Я сам возьму то, что захочу.

Иди.

Благодарю.

Не стоит.

***

Слишком грустно быть бессмертным –

Те же лица день за днем,

Те же глупые ответы

На вопрос «Зачем живем?».[1]

***

«…Всё продлилась не более минуты. По словам присутствовавших на площади, они вдруг ощутили желание уйти как можно дальше, столь сильное, что многие тут же и последовали ему. Однако те, кто, покинув площадь, однако не ушли далеко, так  что смогли наблюдать происходящее, стали очевидцами весьма странного, практически необъяснимого события. В центре опустевшего пространства возник, то есть буквально появился из ниоткуда человек, вернее, существо в человеческом обличии. Спустя минуту его окружили сияющие разными цветами парящие над землёй фигуры. Их было пять – фиолетовая, красная, синяя, жёлтая и зелёная. По всей видимости, мужчина пытался наладить контакт с этими существами, возможно, они говорили, или же обменивались информацией каким-либо другим путём, после чего все они исчезли без следа. Вскоре площадь заполнилась гуляющими как ни в чём не бывало людьми…»

Нет, слушайте, тут в конце вообще перл! «Братья и сестры! Помните, что это достоверное событие не получило освещения в официальной прессе…» И ещё государство обвиняют. Охламоны! Не осветили, и слава Богу!  

***

Задолго до этих событий в Питере.

Я вышел из музыкального магазина вполне довольный жизнью, насколько это вообще было для меня возможно, в наушниках грохотал очередной альбом Кипелова. Нет, все-таки хорошо поет. В тему прямо-таки. Я любил эти песни, услышал впервые два года назад на какой-то радийной волне, удивился сильно – неужели кто-то мыслит так же. Оказалось, мыслит. Это было странно, но мне нравилось. Даже не столько нравилось, сколько казалось знакомым и от того понятным. Пожалуй, Кипелов единственный в своем роде, кто может с такой легкостью и одновременно проникновенностью петь о Боге и Дьяволе, находя свою истину и в черном, и в белом. Мне вообще всегда казалось, что деление на тьму и свет люди придумали, чтобы хоть как-то заполнить ту ограниченную пустоту, что словно вакуум втягивает в себя новые беззащитные проблески здравомыслия. Таким порождением одномерного сознания я всегда считал церковь. Я однажды зашел в «храм божий». Просто так, ничего особо на уме не держа. Долго стоял и смотрел на простое, облупившееся от времени распятие, на и без того не идеальное тело Христа. За этой реликвией явно не следили, и на крестный ход никогда не выносили. Для этой тщеславной церемонии отпущения грехов простым гражданам в лице правительства этой Богом забытой страны существовало не менее тщеславное распятие. Но мне в принципе на это плевать. Я не люблю распятия как и многое в этом мире, но не испытываю к ним отвращения. Вообще никаких чувств, мне это свойственно. Когда-то у меня самого был крест, так говорили родители. Я его никогда не видел, потому что моя бабка, будучи ярой атеисткой, просто выкинула серебряный амулет, уж не знаю зачем. Я не чувствую особого сожаления по этому поводу… хотя, будь у меня крест, это выглядело бы по меньшей мере забавно. Примерно как акт гомосексуализма в церкви.

На улице было темно и спокойно, в отличие от оживления днем, когда тротуары, переходы, метро и парки заполняются людьми, и город начинает походить на рассадник бактерий под микроскопом. Я просто не понимаю людей. В отличие от песен Кипелова – не понимаю, потому что не хочу. Нет, пытался когда-то, но… Они какие-то мелочные, живут по начерченной заранее кем-то другим схеме. И не видят, не понимают, что мир намного разнообразнее, чем это может показаться их усредненному человеческому разуму. Нет, конечно, бывают свои перлы, неординарные личности, и я даже встречал однажды такого, но это было так давно, что память посчитала ненужным хранить этот факт, связанный с моим изодранным в кровь прошлым. Но и от того грустно.

По проспекту изредка проносились одинокие автомобили, рассекая тьму лучами фар. А вот ночь я люблю. Она скрывает грязь и скуку дня, предает обыденным вещам индивидуальный шарм и привлекательность. Я чувствую себя живым лишь в черной густой темноте.

Я рожден был ночью

В час молитвы волчьей

В темном логове зверей.

Черный ангел Ада

Был со мною рядом

На кругах людских страстей…[2]

Я едва успел отскочить в сторону из-под колес какого-то бешеного байкера.

– Смотри куда едешь! – возмутился я.

–  I’m sorry, – байкер оказался на удивление вежливым и даже притормозил рядом со мной. – С Вами все в порядке?

Он снял шлем, и я увидел, что это симпатичный, даже красивый парень с беспорядочной копной золотистых волос и зелеными смеющимися глазами.

– У меня сегодня слишком хорошее настроение, чтобы устраивать тебе разборки. Но будь осторожен, не все такие добрые.

– Se lo agradezco, gracias! Я поехал? – обаятельно улыбнулся он.

– Проваливай…

Я вернулся домой только к утру, пробродив всю ночь по городу. Вошел в пустую квартиру, бросил на стол ключи. Никто меня не встретил, потому что к своим тридцати двум годам я так и не встретил ту, с которой смог бы прожить под одной крышей больше трех дней. Все они уходили по разным причинам, но всегда – уходили, потому что хотел я, или потому что хотели сами, что приравнивалось к моему желанию. Я никогда не жалел о своем одиночестве, не потому что мне было не жаль, а потому что я не хотел сойти с ума. Когда о чем-то не думаешь, кажется, что этого и вовсе нет. Так легче.

Не раздеваясь, я улегся на диван вместе с плеером, с мыслью уснуть под звучный тенор Валерия Александровича.

Этот парень был из тех,

Кто просто любит жизнь,

Любит праздники и громкий смех…

На душе почему-то было паршиво. От недавней задорной легкости не осталось и следа. Надо меньше философию разводить, это ни к чему хорошему не приводит. Из головы почему-то не выходил этот молодой байкер, как навязчивая идея, раз за разом в памяти возникало его красивое лицо…

Усталость все же взяла свое, и мои странные невеселые мысли растворились в предутреннем сером мареве…

Ты летящий в даль беспечный ангел…[3]

Я не знал, что со мной творится. Весь мир был окутан туманом и казался нереальным диким миражом. Наверное, так чувствует себя наркоман, у которого началась ломка. День за днем я блуждал по городским улицам, будто искал что-то. Или кого-то.

По началу я гнал прочь эти мысли, но себя не обманешь. Я отчаянно хотел еще раз увидеть зеленоглазого парня на черном стальном коне. И желание это с каждым днем становилось все нестерпимее. Наверное, я все-таки начал сходить с ума.

Видимо, желание мое было достаточно сильным, чтобы дойти до небес, и в один из безумно-бесцельных вечеров мы все-таки встретились. У того самого музыкального магазина…

В воздухе висела колючая весенняя пыль, замешанная на бархатной темноте и музыке Сургановой.

Мы стали друг от друга

Чуть больше слышать песен

Значенья слов которых

Мы никак не примем в толк…

 Я сам не понял, почему пришел сюда, может, что-то подсказало?..

Не встретиться ли нам

Пусть даже и случайно

В каком-нибудь троллейбусе

Идущем на восток?[4]

У магазина расположилась шумная толпа молодых людей, явно на веселе, они яростно что-то обсуждали, смеялись, ругались, били бутылки… Я замер в тени большого дерева, равнодушно глядя на происходящее.

– Рад Вас видеть.

Сердце судорожно бухнуло пару раз и остановилось. Хорошо, что лишь на миг.

– Вы меня не помните? – он вышел на свет. Я мимолетно удивился: как такой хрупкий справляется с огромным байком?

–Помню… Может и не в троллейбусе, но все-таки…

– Что?

– Песня… не обращай внимания, - я понял, что несу бред. – Что ты здесь делаешь?

–Я с ними, – кивок в сторону веселой компании.

В груди досадливо сжалось… Значит, не удастся поговорить.

– Я…пойду…Мне пора.

– Подождите, – он чуть коснулся моей руки.

Будто током ударило.

– Да?..

– Вот… позвоните мне.

Он исчез так же незаметно, как и появился: был – и вот уже рядом нет никого. Я разжал кулак. На ладони лежал маленький клочок бумаги с одиннадцатью цифрами.

Я позвонил на следующий же день.

– Я хочу тебя видеть, – ни привета, ни имени, которого он и так не знал. Только – хочу видеть.

Он понял.

Мы встретились на том же месте, снова – ночью. И опять он возник из неоткуда, тихо окликнул. Хорошо, что я стоял в тени, и он не мог видеть моей идиотской улыбки во все 32 зуба.

– А где твой байк? - спросил я. Нужно было хоть что-то сказать…

– Рядом. Я без него никуда.

И правда – в нескольких метрах я увидел поблескивающую черную сталь.

– Не хочешь прокатиться?

Бред какой! Так не бывает…

– Ты даже имени моего не знаешь.

– Ну и что. Так хочешь или нет?

Он справлялся с мотоциклом просто виртуозно. Мы неслись по пустым улицам, не тормозя на светофорах… Ветер свистел в ушах, забирался под одежду, летел рядом. И казалось мне – нет

вокруг ничего, кроме серой ленты дороги да цветных смазанных огней.

Наш бешеный полет закончился только к утру, когда иссяк и бензин. Пришлось прогуляться до ближайшей заправки.

– Где ты так научился водить? – меня немного штормило с непривычки.

– Везде понемногу.

– А где ты живешь?

– Когда как. У меня нет дома.

Я аж остановился.

– Это как? Совсем нет?

– Угу.

Он уже ушел вперед. Я бросился догонять.

Над домами поднималось бледно-желтое солнце.

– Но тебе же нужно где-то спать, да и вообще… жить…

– Ночую где придется. Иногда у друзей или на скамейке в парке.

– Как же так вышло?

– Не знаю… Не хочу об этом говорить. Тебе понравилась прогулка?

–  Да… А куда ты пойдешь теперь?

– За одинокой холодной звездою… – рассмеялся.

А если…

– Хочешь, поживи у меня.

– Зачем тебе это?

– Просто хочу помочь. Не веришь?

– А есть повод?

Мы сидели в креслах напротив друг друга. И пили крепленое красное вино. Разговаривали ни о чем. В соседней комнате крутился диск Кипелова:

Мы будем драться на земле

Под солнцем и в кромешной тьме

Мы будем драться в небесах

Мы будем драться до конца![5]

– Знаешь… – он поставил свой бокал на стол, – странно все это.

– Что?

– Встреча наша. Будто знакомы тысячу лет…

Неужели и он чувствует?! Я не верил своим ушам, думал ведь – лишь со мной такое…

– Ладно. Ерунда все это. – Он поднялся. – Ты даже имени моего не знаешь… Я пойду.

– Ты же хотел остаться… – почему так знакомо?

– Прости. Не могу. Не привык сидеть на одном месте.

Надел ботинки и потянулся за курткой.

Я накрыл его ладонь своей. Сердце бешено колотилось. Что со мной?!

– Не уходи, пожалуйста. Не надо. – ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ?! – Я прошу тебя.

Изумрудные глаза… И – неяркий свет в этой томительной отчаянной глубине… Увядающая роза в шелке белоснежных простыней… Не уходи…

В висках шумело, перед глазами все плыло. Мне катастрофически не хватало воздуха…

Я падал во тьму, уже не видя его лица.

Я смотрел на него в каком-то странном, страшном оцепенении. Как во сне опустился на колени рядом.

– Прости меня, Зойсайт. –  голос отказывался повиноваться. – Я хотел попросить Королеву пощадить тебя…

Как глупо и низко! Он вздохнул и открыл глаза. Посмотрел на меня. Без упрека и осуждения, с безграничной любовью. И это было невыносимо.

Я приподнял его и прижал к себе. Теперь я не мог видеть его лица.

– Я согласен умереть у Вас на руках. Ведь мы так долго были неразлучны.

Зачем ты это говоришь?!

– Окажите мне еще одну услугу. – он коснулся рукой моего плеча.

– Какую?

– Я хочу умереть красиво.

Я выполнил просьбу. В следующее мгновение вокруг нас был вишневый сад в самом разгаре цветения – самое прекрасное время года. Розовые лепестки дождем сыпались на землю.

Он поймал один из них.

– Как хорошо. Спасибо, лорд Кунсайт… Я любил Вас как отца.

По мертвой щеке сбежала все еще живая слеза.

– Прости меня, Зойсайт.

Ты поклялся никогда не причинять мне боли, помнишь? Неужели и это были всего лишь безликие слова, за которыми скрывалась пустота?

– Дух грома, в бой!

– Дух огня, в бой!..

– Луч полумесяца!..

– Мыльный дождь!..

Они ударили почти одновременно. Четыре яркие вспышки, рассекая ледяной воздух, устремились ко мне. Секунды поползли медленно, так медленно, что стало страшно. Нет, не успеть… Первая вспышка обожгла плечо, за ней – вторая и третья. Великая Тьма, как же больно!

Откуда-то издалека донеслось:

– Исцеляющая сила Луны, помоги!

Нет, нет, нет! Собрав последнее, так быстро тающее сознание, я вскинул голову навстречу этому ненавистному серебряному ветру.

– Я один из четырех Великих Лордов Темного Королевства, и я никогда не приму Очищения! НИКОГДА-А-А!!!

Просвистели, вспарывая воздух, ледяные бумеранги; и достигло цели смертоносное оружие, посланное умелой рукой своего хозяина… Никто никогда не узнает о моей слабости.

И среди всего этого безумия вдруг мелькнуло… Капля света в рыжих волосах…

– Зойсайт! Возьми меня в мир, где покоится твоя душа… Я иду к тебе!!!

Я открыл глаза. В квартире не горел свет, но я вздрогнул – слишком светло.

Я знал кто я. Я знал, кто он. Но что же мне делать со своим знанием?!

Я привалился спиной к стене и закрыл лицо руками. Закричал толи от страха, толи от боли, толи от счастья.

Лорд Кунсайт. Shi Tennou.

Он вытолкал меня обратно в комнату, усадил на диван, заставил выпить вина.

– Что же нам теперь делать? – прошептал я.

– О чем ты говоришь?

Я посмотрел на него. То же лицо, те же глаза. И волосы – золотые…

– Ты ничего не помнишь?..

 Он покачал головой. Хотелось обнять его, назвать по имени, поцеловать. Не поймет, испугается… Как же объяснить?!

– Хочешь, я тебе расскажу одну историю?

Смотрит на меня как на идиота. А мне уже все равно. Я начал рассказывать все, что помнил, знал когда-то, видел и чувствовал. О Темном Королевстве, о войне за Кристалл, о нас… Рассказывал не только для него – для себя тоже. Бережно вытаскивал из глубин памяти нашу прошлую жизнь, будто переворачивая страницы старой книги, и где-то этих странниц не хватало, я сбивался, что-то путал, но все равно – говорил. А он тихо слушал. И в какой-то миг мне показалось, что он – вспомнил!

Я глянул на него с надеждой.

– Красивая история. – Проронил он.

– И все?..

– И все.

Что тут скажешь? Я просто сидел и смотрел на свои руки, в которых не было больше силы.

«Я так скучал!» - хотелось крикнуть мне. Но вместо этого я тихо спросил:

– Ты есть хочешь?

Кивок.

– В холодильнике не густо, но на двоих хватит.

Как все это случилось и почему время повернулось вспять, я решил выяснить позже.

Я не мог сомкнуть глаз, боялся, что он уйдет, исчезнет без следа как горько-сладкий сон. В голове билась только одна мысль: вспомни!

Он спал в соседней комнате, и я не решался зайти туда, хотя страстно хотел его видеть. Боялся разочароваться. Что если в этом теле чужая душа? Как такое возможно, я не знал. Просто было очень страшно.

Я тихо открыл дверь, шагнул в комнату как с обрыва прыгнул. Ночь была теплой, и он спал без одеяла, свернувшись калачиком.

Я не видел в темноте так же хорошо как прежде и поэтому не мог рассмотреть его лица, но это было и не нужно. Память хранила каждую черточку, каждый изгиб. Когда-то такое уже было. Сколько же лет прошло?

Он что-то почувствовал и проснулся.

– Лорд Кунсайт…

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!

Он вздрогнул и порывисто вздохнул.

– Ты… – я сжал его плечи, похоже, слишком сильно. Он вскрикнул. – Ты все помнил?! И молчал… Почему?!!

– Не все! Когда ты… вы… начали говорить о Темном Королевстве… я очень испугался…

– Чего?! – моей ярости не было предела.

– Я не хочу… как раньше.

– Почему тогда остался, а?

– Я очень вас люблю! Все еще…

Я отвернулся. Долго молчал. И, наконец, с чувством заметил:

– Ну ведь жили же как люди. И, черт бы тебя побрал, с твоим велосипедом!

– Это был вообще-то мотоцикл…

Так мы встретились. Не демоны в полном смысле этого определения, но и не люди. Людьми мы перестали быть в миг, когда поняли, что этот мир – ничем не лучше и не хуже остальных. Эта реальность была в чем-то другой, чем-то уступала, чем-то превосходила. А в целом ничего не изменилось, он вновь лежал рядом со мной, не зная, как я к нему отношусь, и отношусь ли как-то вообще. Да я и сам не знал. Я же почти человек, а людям свойственна неопределенность.

Зойсайт.

Я не знал, который сейчас час. Наверное, уже утро. Кунсайт лежал рядом со мной и молча смотрел в потолок. Ему нечего было мне сказать. Точнее, слишком многое нужно было рассказать, и он просто не знал, с чего начать. Я тоже. Мне казалось, что я все еще чувствую его поцелуй, единственный за эту ночь.  Все было слишком дико и неправдоподобно. 

– Ты не спишь? – он повернулся ко мне.

– Нет.

– Бессонная ночь… а мне завтра… сегодня… на работу.

– Не ходите.

– Если бы все было так легко и просто.

– Почему так?

– Что?..

– Мы же теперь смертные. И силы нет… или есть?

– Не знаю.

– Мы опять будем вместе?

– Не знаю.

– Вы этого хотите?

– Я не знаю.

Глупый разговор. Он теперь ничего не знает. А кто же тогда?

Я встал, ощупью в темноте дополз до кухни, заглянул в холодильник. Пиво… напиться, что ли? Открыл банку, отхлебнул. Гадость-то какая… вино лучше.

Мне страшно. Я боюсь, что не смогу его любить как раньше таким. Человеком.

– Зойсайт… – он возник в дверном проеме бледным призраком.

– М-м-м?

– Отрасти волосы. Раньше было лучше.

Он взял пиво и ушел обратно в комнату.

Раньше… Ничего уже не будет как раньше. Хоть и очень хочется.

Прошло несколько дней. Все было по-прежнему, но мы немного привыкли друг к другу. Днем я его почти не видел – он был на работе. А ночью… Это было хуже всего.

Мне это надоело. Зачем делать проблему там, где ее нет? Сегодня я пойду к нему. Или уйду вовсе.

Я тихонько постучал. Не получив ответа, вошел.

– Лорд Кунсайт? – первый раз я назвал его полным именем.

Он сидел за столом, слушал плеер и что-то писал. По столу были разбросаны скомканные листы бумаги – как будто у него долго не получалось написать письмо. Увидев меня, он вздрогнул и отложил очередной лист. Снял наушники. Я услышал музыку – опять «Ария».

– Можно мне побыть с вами?

–Я устал.

– Вы опять не хотите меня видеть.

–  Брось. Просто мне трудно… трудно в один миг поменять свою жизнь.

– И только? Если я больше не нужен, я пойму.

Я сел рядом с ним. Каждый мой шаг был словно по узкому мосту без перил над пропастью.

Он позволил мне прижаться к своему плечу, долго молчал. Он позволил мне не упасть.

– Я вот о чем думаю… – наконец произнес он, – если живы мы, тогда, возможно, живы и все остальные.

«Ну почему тебе приспичило думать именно сейчас?!» – разозлился я. А вслух спросил:

– Вы хотите разыскать их? Королеву?

– Нет. Хотя… может, она знает, как вернуть силу?

– Я бы предпочел ее не видеть.

– Понимаю. – Он погладил меня по голове, совсем как когда-то.– А Нефрит с Джедайтом вполне могут быть где-то поблизости. Подожди… – он вдруг резко отстранился. – Откуда мы решили, что Королева погибла?

– Ну… на земле не царит вечный мрак.

– Я серьезно. Лунные могли и проиграть…

– Я надеюсь, что это не так. Ей не место в этом мире.

– А нам?

– А что с нас возьмешь – мы люди. Я не хочу об этом говорить. Странно, Вы не шарахаетесь от меня как от огня.

Он грустно улыбнулся. Он не любил этих разговоров, он не любил признавать свою слабость. И никогда не давал сделать этого другим. В этой жизни он мало изменился. Волосы только чуть короче, плечи – будто на них возложена непосильная ноша. А еще глаза стали какими-то… уставшими. Может, голос не таким властным, а искренность – явление еще более редкое, чем прежде. Интересно, он когда-нибудь говорил мне правду? Хоть один раз, хоть самую мелочь? Я ему всегда верил, поверю и сейчас.

***

Ему не спалось. Ночь была душной, а может жизнь слишком тяжелой.

Большой особняк под старину на окраине Питера сейчас был почти что пуст и тих – он распустил охрану и прочую челядь, устроив им внеплановые выходные. Они наверняка подумали, что шеф хочет поработать в одиночестве или что-то вроде того. А он всего лишь хотел забраться поглубже в одеяло и посидеть так денька два, перелистывая какую-нибудь глупую книжку и время от времени посещая холодильник. Просто и почти не возможно при его жизни.

А может, ему не спалось из-за бредовых то ли видений, то ли снов. Просыпался в холодном поту и долго потом сидел, обхватив голову руками. Странные сны, непонятные. Что-то, связанное с космосом, планетами, тьмой и прочей фантастикой. Будто чей-то голос настойчиво-ненавязчиво нашептывал в ухо: вспомни, оглянись… Что вспомнить, куда оглянуться?

А в последнее время стало совсем плохо. Он почему-то решил, что может летать. Попробовал. Охрана еле успела оттащить от края крыши. После этого ему недвусмысленно посоветовали обратиться к специалисту. Специалист только покачал головой и заявил со знанием дела, что это всего лишь какой-то очередной кризис… Друзья посчитали, что он немного переутомился, и успокоились. Он тоже так подумал и продолжил сходить с ума дальше.

Вчера вот чуть не свалился кубарем с лестницы… В глазах резко потемнело, и на секунду он увидел вместо своего дома совсем другое место – темный незнакомый парк и маленькую девочку, сидевшую на траве под деревом. Почему-то в ночной пижаме.

После такого не то, что два дня – два месяца мало будет для отдыха.

Он вздохнул, потянулся к музыкальному центру, пошарил по радиостанциям в поисках чего-нибудь умного. Умного не нашлось, зато на  «Нашем радио»  обнаружилась песня Кипелова.

Надо мною тишина,

Небо, полное дождя,

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет.

Под холодный шепот звезд

Мы сожгли последний мост,

И все в бездну сорвалось,

Свободным стану я

От зла и от добра,

Моя душа была на лезвии ножа.

Ну вот. Очередная меланхолия. Но ему это сейчас подходило.

Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про все забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой,

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах,

И я сходил с ума…[6]

Ему это что-то напомнило…

– Все. Я совсем рехнулся. – Прошептал он, натягивая одеяло под самый подбородок. Прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки рока, и не заметил, как уснул. В голове лениво шевельнулась мысль о том, что нужно бы купить билет на концерт Кипелова, кажется, это была реклама по радио. Центр почему-то сам выключился, а его уставшее сумасшедшее сознание отправилось в очередную прогулку по нездешним мирам.

Кунсайт.

– Я нашел работу. – Выпалил Зой с порога.

– Какую еще работу? Что ты умеешь-то?

– Танцевать.

Я вздернул бровь.

– Да ну? И где же твоя работа?

– В клубе. – Подумал и добавил: – Ночном.

– Ты в курсе, чем обычно занимаются в таких… хм… клубах?

– Но не во всех!

– Ну конечно. Ты не пойдешь.

– Почему?

– Не прикидывайся идиотом. У нас достаточно денег.

– Но…

– Даже слушать не желаю.

А он все равно сделал по-своему. Как всегда. Ушел вечером, хлопнув дверью. Я не стал за ним бегать. Пусть идет, все равно не продержится там и двух ночей.

Я ошибся. Когда он собрался идти туда в четвертый раз, я не выдержал.

– Я с тобой пойду, гляну, чем ты там занимаешься за такие деньги, – кивнул я на долларовые купюры, разбросанные по столу. Мне на самом деле стало интересно.

На первый взгляд клуб оказался самым что ни есть обычным  баром. Но это лишь на первый взгляд. Очень скоро я понял, какие люди здесь вертятся и какие дела проворачиваются. Но он действительно здесь танцевал, и даже вполне прилично.

Я устроился за свободным столиком, подальше от ярких огней, заказал коктейль. Когда он появился на сцене, зал завопил и засвистел от восторга. Такая популярность за три дня? Однако… И я вскоре увидел почему. Он двигался настолько изящно и красиво, что не возможно было отвести глаз. Слился с музыкой, стал частью ее. Танцевал на узком мосту без перил над пропастью.

Я не без удовольствия заметил, что все без исключения смотрят только на него. Глупые… Думают, что этот танец для них. Я улыбнулся.

Когда он закончил, зал взорвался аплодисментами и требованиями продолжить. Я не мог не признать, что и сам хотел того же. Ничего, он еще будет танцевать для меня одного.

Он спрыгнул со сцены и подошел ко мне.

– Ну как? – сел напротив.

– И в гостиной при свечах он танцевал как бог. Но я видел и получше.

- Ложка дегтя в бочке меда, да?

- Констатация факта.

Многие смотрели на нас – и женщины, и мужчины. Он одинаково сводил с ума и тех, и других. Меня это злило, но ровно на столько, на сколько и нравилось.

Мы заказали еще по коктейлю за счет заведения, и так, в расслабленно-веселом состоянии, провели некоторое время. Я даже начал верить в свою человечность…

Потом в зале началась драка. Я не видел, что произошло, да это было и не важно. В ход пошло оружие, которое проносить запрещалось. Большие деньги пахнут порохом… Началась свалка – людям только повод дай!

Я некоторое время посмотрел на бесплатный цирк, потом решил,   что все-таки пора уходить. И утвердился в этом мнении, когда в опасной близости пролетел со свистом кусок металла. Знание о том, что чувствуешь в такой момент, не казалось мне обязательным компонентом моего кругозора. А что тут будет дальше, знать не хотелось вообще. Где этот раздолбай нашёл такой притон!

- Идем. Здесь больше нечего делать, – бросил я, положил на стол пятисотку и направился к выходу.

- А как же моя зарплата?

- К дьяволу зарплату.

Становилось все жарче. Кажется, уже кого-то застрелили. И ни каких эмоций. Что сами люди понимают в человечности. Или её просто придумали? Не люблю разрушения, когда что-то становится ничем. Просто противно. И не хочу быть свидетелем, в любом смысле этого слова.                                                       Глупо сдохнуть в кабаке… Мне с трудом удавалось пробираться вперед сквозь озверевшую толпу. Вот когда я пожалел, что у меня нет силы – я бы им показал, что такое настоящая драка.

До выхода оставались считанные шаги, когда дорогу нам преградили два амбала. Им явно было все равно, кто свои, а кто чужие. Не долго думая я заехал кулаком в челюсть одному, другой познакомился с ботинком Зоя.

Мы оказались на улице.    

- Работу нашел, да? – с издевкой спросил я.

- Да я же не знал…

- Ты никогда ничего не знаешь. Где твой транспорт? – огляделся я в поисках харлея. – Тут же был…

- Может, чуть дальше? – нервно предположил он, предчувствуя неладное.

Дальше мотоцикла тоже не оказалось.

– И что я теперь делать буду?! – Зой чуть не плакал от расстройства.

- Ну и денек… Найдем мы твой велосипед, - попытался я его успокоить. –  Позже. Сейчас я хочу немного тишины и покоя.

Спорить со мной он не стал, зная бесполезность этого занятия, лишь с тоской окинул взглядом стоянку, и мы взяли курс на ближайшую станцию метро, искренне надеясь успеть на последний поезд. Успели, и даже без приключений добрались до своей станции.

- Тут идти 15 минут, можно прогуляться. - Предложил я, видя, что его буквально трясет от бешенства.

Идти можно было по проспекту, но так выходило дольше. Я решил срезать путь, и мы с гордыми лицами первопроходцев в Сибири пошли через паркообразные тихие дворы.

- Ничего, будет у тебя другая работа, - очень сильно сомневаясь в этом, пообещал я.

- И другой харлей…, - он шел чуть впереди, - Просто я неудачник.

- Со всяким случается.

- Просто я хотел доказать вам…

– За сотни лет знакомства ты так и не понял, что это бессмысленно? И то, что ты мне без выпендрежа больше нравишься.

А вот это я сказал зря. Он тут же позабыл о своих горестях.

- Правда?

- Правда.

- Так я все-таки вам нравлюсь!! Больше чем Кипелов?!! – с радостным воплем он повис на мне, не собираясь упускать своего.

- Зойсайт. – А Кипелов-то тут при чем?!

- Вы прелесть!

- Зойсайт.

- Вы самый лучший!

- Зойсайт! =_=’’

- Вы…

- Опаньки.

Опять… и во время.

К нам, поигрывая кастетами и железяками, приближалась делегация местного криминалитета низшего ранга в составе трех человек.

- Ребята, вам чего? – самым миролюбивым тоном поинтересовался я. Не день, а сказка.

- Да вот, на пиво не хватает. – Сообщил один из «ребят», перекидывая  из руки в руку маленький охотничий нож.

- Мы благотворительностью не занимаемся, - сообщил я, краем глаза наблюдая за остальными любителями пива, которые уже начали обступать нас.

Зой встал позади меня, прикрыв спину. Я поймал его взгляд – он был не прочь еще подраться!

- Мужик, ты чего, не понял – деньги выкладывай! – главный гопник с ножом шагнул ко мне, намереваясь схватить за плечо. Это послужило командой и остальным.

Ну что ж, развлечение продолжается!

Неслабый удар под дых меня ошарашил.

Этого просто не могло быть. Никак не могло. Пустяковые противники, которые и драться-то толком не умеют, внезапно показались мне почти несокрушимой силой!

Я с удивлением чувствовал, как что-то сковывает движения, рассеивает внимание, давит непосильным грузом на плечи… От следующего удара я просто рухнул на землю.

Что произошло дальше, я понял плохо. Ощутил, как закрутился невесть откуда взявшийся смерч, увидел, как три человеческих тела отшвырнуло на добрых пять метров и с чудовищной силой приложило о кирпичную стену пятиэтажки.

Я с трудом поднялся, морщась от боли и пытаясь выровнять дыхание. Он наверняка это видит, но никогда не скажет, по крайней мере, в слух.

- Зой… Зойсайт.

На меня уставилась пара горящих зеленым огнем глаз.

Нечеловеческая ярость.

- Эй! – я выставил вперед руку. – Спокойно, Зой, это я!

- Вижу, что вы. – Он улыбнулся, а может, оскалился. И с тихим вздохом осел на землю.

Я выругался и огляделся по сторонам. Никого. Лишь тень между деревьями чернее обычного почти незаметным движением метнулась прочь, и ветер донес приглушенный сухой смешок.

Зойсайт.

Кто-то тряс меня за плечо. Я нехотя открыл глаза – ну зачем вы это делаете, ведь я так устал…

Кунсайт сидел рядом со мной на краешке дивана. Ссадина на виске напоминала о вчерашних приключениях.

- Ты как? – спросил он. Ну хоть бы какие эмоции в голосе!

- Еще не понял… Я… У меня же Сила была!

- Похоже на то. Крепко ты этих… и как же так вышло?

Он что, меня в чем-то обвиняет?!

- Наверное, всплеск произошел, потому что я испугался… когда вас… этого не должно было случиться.

- Я знаю. Мне будто бы что-то мешало… Похоже на заклятье…

- Заклятье?!

- Да. Помнишь Заклятье Цепей? Что-то типа того, но какое-то странное. Намешано всего…

- Такую магию может использовать только демон высшего уровня… - я задумался. – Кто-то из Лордов.

- Не  мы. – Усмехнулся он. – Но наверняка есть еще двое. Но какой смысл? Бред... Твоя Сила сейчас есть?

Я прикрыл глаза, прислушался к самому себе.

- Ничего. Вообще.

- Странно, – он поднялся. – Сила либо есть, либо нет.

- Может, надо подождать? – с робкой надеждой спросил я.

- Да, возможно. -  Он отвернулся, собираясь уходить.

- Лорд Кунсайт.

- Что?

- Там, на улице… Вы… - я почувствовал, как предательски вспыхнули скулы, - Мне показалось, вы хотели меня поцеловать.

- Тебе это только показалось.

Кунсайт.

Он проскакал в мой кабинет с таким видом, будто ему подарили шоколадку. Прошел по ковру, не утрудившись снять обувь.

Я решил не отвлекаться от работы, которой как всегда было невпроворот. Мне бы его беззаботность! Мой рабочий стол был завален документами, договорами, папками и прочей бумажной ерундой, от компьютера уже рябило в глазах. Что поделаешь, приходится работать за двоих, если некоторые не способны себя обеспечить.

Поработать мне не удалось. Ему стало дико скучно сидеть просто так и наблюдать за мной. Подошел, уселся мне на колени.

– Не мешай.

- Я и не мешаю. Вы занимайтесь своим делом, а я займусь своим.

Он поцеловал меня в шею, провел пальцем по щеке.

- Я очень тебя прошу. У меня куча работы.

- Она ни куда не денется. У меня для вас подарок.

Я хотел сказать – «уже одного «подарка» хватит!», но тут он извлек из кармана две глянцевые бумажки и помахал ими у меня перед носом.

- Это что?

- Билеты.

- Куда? В цирк?

- Нет. В куда более интересное место. – Он выдержал эффектную паузу, ожидая, что я спрошу. Еще чего. – На концерт 23 мая.

- А что будет 23 мая?

- КАК?! ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, КАКОЙ  КОНЦЕРТ БУДЕТ ЧЕРЕЗ 5 ДНЕЙ?!! @@ - Он никогда не умел скрывать эмоции.

- Мне некогда это узнавать в отличие от тебя.

- Так значит, вы не пойдете со мной в Ледовый послушать Кипелова вживую?

- И ты молчал. – За холодностью слов я попытался скрыть удивление.

- Так вы пойдете? У вас же много работы…

- Одного тебя там затопчут.

Он почувствовал свою победу, пусть и мнимую. Соскользнул с моих колен и, вызывающе улыбнувшись, выбежал на улицу.

Сумасшедший.

Я вновь попытался сосредоточиться на деле. Не выходило. В голову упорно лезла всякая чертовщина, предвкушение кайфа щекотало нервы…

И как он умудрился? Я даже ничего не знал…

Опять меня понесло не туда. Я все время сравнивал его с собой. После того дурацкого случая в парке, когда у него появилась Сила.

Я не хотел признаваться себе в этом, но…

Зависть. Вот что я испытывал. Я чувствовал себя неуютно рядом с ним.

Помнить – все. И быть не в силах вернуть хотя бы частицу того мира… Что может быть хуже?

- Собирайся быстрее, мы опаздываем! – проорал я из коридора.

- Да еще полтора часа! – возмутился Зой, появляясь в дверях.

- Ну да, как раз, чтобы поторчать в пробке. Все, пойдем.

Я схватил ключи, и мы вышли на улицу.

Я направился было к своему серебристому «лексу», но Зойсайт придержал меня за руку.

- Вы что, хотите лишиться машины? После концерта начнется веселое время.

- И что ты предлагаешь? На такси?

- На метро.

Признаки того, что в городе концерт Кипелова, стали проявляться еще по дороге. В понедельник вечером толпы народу, как водится, ехали с работы и дачи, и, конечно же, на метро. Я никогда прежде не обращал внимания на появляющиеся время от времени компании  странно одетых людей, побрякивающих железом и называющих себя неформалами. Сейчас же, как нарочно взгляд упорно застревал на черных футболках со страшными рожами чудищ и членов группы, нечесаных хаерах и затертых «металлических» косухах. И откуда чокнутых столько берется?! На каждой станции в вагон заходили металюги, и простой люд косился на них с подозрением и опаской.

Я уже и забыл, что такое ездить в питерском метро в час пик. Это была репетиция давки на концерте, и еще вопрос, где будет круче! Под конец поездки я просто мечтал выразить рыжему монстру свое искреннее восхищение идеей… я ему потом все скажу, тихо, не повышая голоса, но он больше никогда не будет со мной спорить.

Самое интересное началось на «Проспекте Большевиков». Мы вышли из метро и оказались в черном море поклонников русского рока. Стройными рядами они выстроились от самых дверей метрополитена, заполнили площадь, оккупировали ларьки с выпивкой и медленно текли в сторону Ледового Дворца.

- Однако. Я тут как-то выпадаю… - заметил Зой, боязливо оглядываясь по сторонам и стаскивая белую курточку.

Я шарил взглядом по всей этой толпе, внимательно присматриваясь и прислушиваясь. Несколько раз ловил на себе такие же цепкие взгляды, но ничего особенного не происходило. Мне казалось, что над площадью и Дворцом нависло прямо-таки физическое напряжение. Возможно, это был обычный мандраж перед шоу, а возможно, и что-то еще.

В ларьке я купил ему банку джина, сам не будучи приверженцем этой третьесортной отравы, и мы стали пробираться к Ледовому. Перед входом пришлось задержаться – с напитками не пускали. Мы немного постояли у изгороди, греясь на солнышке и собираясь с духом, и, наконец, пошли.

Зал оказался на удивление небольшим и уютным: на полу – зеленый ковер, под потолком – зеркала. Сидячие места были еще на половину пустыми, а на танцполе все лезли к сцене.

Мы спокойно выбрали себе удобные позиции у загородки и уселись на ковер.

До начала концерта оставалось 30 минут.

Зал начал скандировать «Кипелов!» еще до появления самого виновника торжества. Недалеко от нас девчонки попытались изобразить рок-группу, начав петь «Улицу Роз». Поклонницы… Их тоненькие голоса мало походили на мощный голос Кипелова. Возможно, я смог бы с ним потягаться, но делать это вряд ли стану. Хотя кто знает…

Время шло, часы у меня на руке тихонько тикали, и зал начал нетерпеливо гудеть. То там, то здесь вспыхивала возня.

-Если концерт сейчас не начнется, народ возьмет Ледовый штурмом! – заметил Зой.

- Я думаю, Кипелов этого не допустит, с него же потом убытки спросят.

И словно в подтверждении моих слов, в зале грянула музыка, вспыхнула иллюминация, народ дико завопил.

Кипелов в сопровождении свиты появился на  сцене под гром аплодисментов и приветственных выкриков. Темный король рока…

От непривычно громких аккордов уши заложило сразу же, да мы еще и встали не вдалеке от динамиков.

Первая песня оказалась незнакомой, видимо, с нового альбома, о котором я почти ничего не знал, но это было хорошо – народ заткнулся и стал слушать, так что можно было разобрать слова.

От электрогитар по спине пополз холодок. Совсем не то, что в записи. На дисках музыка умирала, терялся тот почти магический шарм, коим обладают по-настоящему хорошие голоса… А у Кипелова голос был одним из лучших, он летел над залом, как грозовой ветер, набирая силу, обещая бурю. Не зря его называли Золотой Голос Русского Рока (я смутно подозревал, что не только русского).

Следующая песня была мне хорошо знакома:

Вспышка в темноте, яркий свет в глаза…

Я ослеп на миг!

Кто-то так хотел разбудить мой страх,

Разбудить мой крик…

Снова все мои желанья, что я сжег дотла,

Оживают и зовут меня!!

Все, что я хранил в себе все эти годы, все зашевелилось в желании вырваться на свободу из железной клетки моей новой сути.

 Мои собственные неслабые вопли тонули в грохоте ударников и гитар, сердце в груди билось в такт ритму.

Я кожей чувствовал, как над залом закручивается смерчем энергия…

- А сейчас я спою вам песню, которую вы все хорошо знаете!.. ДЬЯВОЛЬСКИЙ – хором – ЗНОЙ!!!

Ты сменишь лицо как наряд,

Ты войдешь в чье-то тело неслышно, как змея,

Ты кольцами сдавишь меня,

Дав понять, кто из нас в жизни лишний![7]

Я поймал насмешливый взгляд Зойсайта.

Знаю, что ты подумал.

Таща Зоя за собой, я стал пробираться поближе к сцене меж танцующих, прыгающих, вопящих фенов. В зале было жарко, табачный дым витал клубами в воздухе – хоть топор вешай, но я всего этого не видел. Только – музыка, только – неземной голос.

Да, Зойсайт, в этой жизни у меня есть мечта, но она гораздо дальше, чем завоевание мира.

В резкой полутьме зала, среди беснующихся людей, подхваченный волной музыки, я снова чувствовал себя прежним всесильным демоном, Лордом Тьмы на службе Силы Звезд…

Интересно, Зой чувствует то же самое? Я обернулся.

Его не было.

Ну и плевать, никуда он не денется. Странное неприятное чувство на миг шевельнулось в груди, но я его тут же отогнал. И снова – музыка.

Ты брошен вниз силой Судьбы,

Ты унижен и раздавлен,

Время забыть то, кем ты был,

Но помнить, кем ты стал!

Брошен на дно, где все равно,

За что тебя любила слава,

Подлость огнем ставит клеймо,

Душа твоя пуста!..

Нет, моя душа не была пуста! В ней поднимался черный вихрь, поднимался и проникал в каждую клеточку моего тела, наполняя его чувством дерзкого и торжествующего восторга.

В ушах звенело, музыка врезалась в сознание осколками льда…

Я почти физически ощутил энергетический всплеск – как удар под дых. Пространство скрутилось в одну натянутую до предела струну, готовую лопнуть в любой миг…

Эй, жители неба!!

Кто на дне еще не был?!

Не пройдя преисподней,

Вам не выстроить рай!

Я, мало что соображая, добрался до загородки и сжал холодный металл до боли в руках. Воздух вокруг стал нестерпимо тяжелым, загустел, как тогда, когда вернулась память… А музыка сплеталась вокруг меня в незримую, но крепкую              стальную паутину. 

Эй, жители дна!

Гром смеется над вами,

Чтобы быть с ним на равных,

Есть один путь – наверх![8]

Загородка под моими пальцами превращалась в лед, наполняя воздух едва различимым звоном. Кто-то удивленно вскрикнул… А я знал лишь одно – если отпущу, упаду в пропасть. Сила взметнулась вокруг меня серебристым вихрем, грозя разорвать…

Моя Сила.