Эпизод 1

— Алло.

— Алло, привет. Я так рада наконец-то слышать тебя.

— Привет, мам.

— Я уже забыла, как твой голос звучит. Когда ты вернешься домой? Твоя учеба закончилась несколько месяцев назад, я уже считать устала, сколько именно, а ты все не появляешься в родных стенах.

— Мама, я же говорил, я здесь работаю.

— Да кем ты тут работаешь? У тебя же все равно удаленная работа, так зачем тебе жить в этом ужасном Токио, где около половины жителей умирает от рака? А знаешь, из-за чего? Из-за воздуха. Совсем в этом городе никакого воздуха нет.

— Мам, ну откуда ты только эти данные берешь? Где статистика? Где хоть что-нибудь?

— Дожили, ты уже не веришь родной матери. И как я могла воспитать такого сына? Мы с твоим отцом жизнь на тебя положили, а получилось такое…

— Мам, не начинай. Ну, приеду я, приеду. Скоро ведь юбилей дедушки. Все там встретимся. Я подумаю. Но у меня здесь квартира, я скоро на права сдавать буду. Да и работу обещают настоящую, как ты выражаешься, подкинуть.

— Да знаю я, что у тебя там в твоем Токио. Но Юмио все ещё ждет тебя.

— Ждет ли? До меня доходили слухи, что у неё давно другой парень.

— Да кто тебе это сказал? Досиро? Ты с ним общаешься? И сколько раз я говорила тебе, чтобы ты не общался с этим лгуном. Что, советы матери уже совсем ничего не значат для тебя? И это я воспитала такого сына? И это на него отец положил все свое…

— Мама.

— Ладно, ладно. В общем, нет у неё никого. Ждет тебя Юмио. С самой школы ждет.

— Чего же она уже год не звонит, не приезжает?

— Да можно ли, чтобы девушка сама за своим женихом бегала? Мальчик мой, с кем ты в своем Токио общаешься? Я беспокоюсь за твое окружение.

— Отличное у меня окружение. Мама, я все понял. До встречи на празднике. Юмио… Она ведь тоже там будет?

— Всенепременно. И не забудь, приехать надо за два дня. Юбилей все же не каждый год, гостей будет множество. Так что давай, помогай нам. Твои двоюродные сестры тоже все, наконец-то ты с ними увидишься, а то сколько лет вы уже не общаетесь? Пять, шесть?

— Всегда мечтал с ними пообщаться.

— Что ты говоришь?

— Да нет, ничего. Слушай, мам, у меня ужин стынет.

— Вечно у тебя то ужин, то ещё что. Ладно, пока. Целую, милый. Не ввязывайся в плохие компании.

— Ты тоже не болей.

Юноша с облегчением отнял телефонную трубку от уха. И вот так каждую неделю с тех самых пор, как он переехал учиться в Токио. Мамаша не оставляет его. Хорошо хоть после третьего курса она прекратила к нему приезжать, а то совсем спасу не было. Она появлялась в самый неподходящий момент: именно тогда, когда квартира была неубрана, а холодильник пуст. Она привозила дикое количество еды, которую он потом с друзьями подъедал ещё почти месяц до следующего приезда дорогой родительницы. Если бы эта еда ещё отличалась разнообразием!

Юноша засунул в рот бутерброд, с аппетитом прожевал его. Что ж, на сегодня работу можно считать законченной. Статью он написал и даже не одну. Две сегодня сдал. Кажется, редактор доволен. Надо бы вечерком в кино сходить, да лень. Тем более что Сузуко заболел. А ходить с Хикари — только лишнее внимание привлекать. Они дружили с ней с первого курса, но вдвоем редко встречались — слишком уж острые языки у остальных приятелей. Юноша придирчиво осмотрел свою однокомнатную квартирку: в ней все удобства, соседи — просто лапочки, не беспокоят его, даже когда вечеринки плавно перерастают в утренники, магазины под окном, живет он один, никто его не терзает. А что будет дома? Опять мамаша возьмется за него как в раннем детстве? Представить страшно. Да ещё и Юмио… Он так надеялся, что она найдет себе кого-нибудь, пока он учится в Токио, ан нет, не нашла. С Юмио их познакомили родители ещё в раннем детстве. Родители и решили, что в будущем им непременно надо пожениться. Он рос с осознанием того, что его товарищ по играм станет в скором времени его супругой. Тогда он ещё не знал, что такое брак, и был согласен на все. Потом, правда, его взгляды поменялись, и теперешняя вольная жизнь радовала его куда больше той, которую он видел вокруг себя: с работы домой к семье, от семьи на работу, а в выходные в магазин. Это не для молодых.

Юноша лег на диван и включил приставку. Пожалуй, компьютерные игры он любил более всего на свете. Особенно если включить радио. Он пультом настроил нужный канал. Ди-джей как раз объявлял очередную песню. Юноша всегда отмечал про себя красивый голос ди-джея. По работе ему приходилось часто сталкиваться с ним, в паре проектов они даже вместе работали. У того родители были актерами, пускай и не очень известными широкой публике. Сына пристроили на радио ещё в детстве и пророчили ему актерскую карьеру, однако тот воспротивился родительской воле и захотел остаться на радио навсегда. Особенно нравилось ему вести полночные и ночные программы, которые слушали молодые девушки. Он говорил, что ему доставляет удовольствие само осознание того, что его слушают красотки по всей Японии и вздыхают о нем. Он был прав: девочки встречали его около студии, требовали автографы, а иногда и что-то большее. Кончилось дело тем, что бедному ди-джею пришлось ходить с охраной. Когда же ему хотелось погулять в одиночестве, он долго и тщательно гримировался, прежде чем выйти на улицу. Ди-джей… Надо будет ему позвонить, скоро же очередное интервью.

Юноша записал в блокноте «позвонить ди-джею завтра» и включил приставку. «Прекрасный воин Сейлор Мун» — загорелось название. Юноша внимательно вгляделся в экран. Будет ли сегодня ему казаться то же, что и последние много дней? Он был фанатом этой игры, как и почти вся молодежь. Культовая игра, пришедшая на смену давно опостылевшей всем Сейлор Ви, была не просто игрой, все говорили, что она основана на реальных событиях. Сейлор Мун многие видели, но ещё никому не удалось взять у неё интервью — девушка умудрялась сбежать ото всех. Когда же решили делать игру, то пригласили всех, кто хоть что-то знал о ней, присутствовал при битвах. Написанием сценария, как и биографией занималась Нару Умино: предпринимательница, которая сталкивалась с воинами света и тьмы, по меньшей мере, тринадцать раз. Она и её муж Гурио владели ювелирным магазином, но зарабатывали давно уже не продажами. Только благодаря им появилась самая современная, самая популярная компьютерная игра с потрясающей графикой! Игра, в которую играли все школьники, почти все студенты и даже многие взрослые. Выбрать в ней можно было либо темных, либо светлых, а дальше сюжет стремительно разворачивался: Темное Королевство, Черная Луна, Апостолы Смерти… Первая часть, посвященная Темному Королевству, считалась самой сложной, если играть за сейлоров, и самой легкой, если за демонов. Юноша легких путей не искал, поэтому уже много месяцев пытался выиграть сейлорами. Его любимицей была Сейлор Марс: воин огня и магии — её он использовал чаще всего. Первая четверть игры — сражения с Джедайтом — для него была достаточно проста и понятна, а вот потом… Нет, Нефрит не был таким уж сильным противником и загадки вроде бы были не такими уж сложными (все друзья жаловались, что совершенно непроходим Зойсайт, а уж Кунсайт-то…). Но юноше казалось, что что-то в игре не так. Битва в анимационной студии казалась ему нелепой, ведь должна была происходить на крыше. А сражение на теннисном корте? Почему в нем участвуют четверо воинов, должны быть только Сейлор Мун и Такседо Маск. А фотоателье? Девушки стоят на фоне машин, но должны быть пальмы… Юноша не мог сказать, откуда у него такая уверенность во всем этом. Он играл, играл и играл, и все время ему казалось, что что-то где-то не так. Сегодня, именно сегодня, он собирался расправиться с Нефритом и перейти к Зойсайту и радужным кристаллам. Как ни странно, в этот раз все получилось довольно быстро. Должно быть, потому, что Нефрита убил Зойсайт, а не сейлоры. И вот последние кадры: сейлоры передают маме Нару рыдающую девушку. «С ней все будет хорошо, я, Сейлор Мун, обещаю вам это!» — говорит главная героиня. Свет Луны озаряет её тело, и она убегает.

Юноша откинулся на подушки. Он прошел! Наконец-то он прошел Нефрита! Заиграла музыка, ему набежали новые очки, открылось новое оружие. Диктор стал рассказывать, что же случилось дальше. На экране появилось Темное Королевство. У Зойсайта в руках Черный Кристалл. Королева с трона говорит голосом Амио Сейшимо (о, как юноша любил эту замечательную сейю, ради нее одной он был готов играть в приставку до бесконечности):

— Зойсайт, твоя задача найти три кристалла: кристалл тьмы, света и тени. Соединив их, ты получишь матрицу.

— Матрицу, ваше величество?

— Не перебивать! Да, на неё надо наложить ещё четыре кристалла: красный, синий, желтый, зеленый. И тогда…

Юноша нажал на паузу. Его сжигало… Чувство несправедливости! Почему-то он был уверен, что все, все, что сказала Королева, неправда. И ещё… Он почему-то был уверен, что в тронном зале рядом с Зойсайтом должен стоять ещё и Кунсайт.

Он задумчиво вертел приставку в руках. Что с ней такое? Юноша помнил, как впервые почувствовал, что игра навевает на него странные мысли и чувства. Его испугали загадочные галлюцинации, которые он видел, стоило закрыть глаза. Напугали настолько, что он, не долго думая, обратился к специалисту. Собственное здоровье всегда было для него на первом месте: стоило ему чихнуть, как он уже мчался в поликлинику. Почему-то болезни дико пугали его с самого детства, особенно, если они были хоть немного связаны с легкими. Вот и в тот раз он ни на секунду не усомнился в том, что ему нужен психолог. По телефону его сбивчивую речь слушали довольно долго, потом назначали встречу и повесили трубку. Юноша весь извелся, дожидаясь среды. Играл в приставку, надеясь, что фантомы растают, но все тщетно.

На прием он пожаловал на полтора часа раньше назначенного срока. Долго и нетерпеливо ходил по светлому холодному коридору, ожидая своего часа. Незадолго до назначенного времени в зале появилось еще трое молодых людей. Юноша через пару минут пристального наблюдения за ними и за часами понял, что, кажется, они пришли на то же время, на которое и он. Наружности двое из них были престранной. Один очень высокий с неестественно темной кожей. Юноша даже подумал, что такой оттенок — результат какой-нибудь страшной болезни, оспы, например. Почему оспы, он объяснить не мог, она просто первая на ум пришла. Второй же был короткостриженным крашеным блондином с ярко-голубыми глазами. Юноша отметил про себя его отдаленное сходство с Джедайтом из игры. Третий посетитель никаких особенных отличительных черт не имел, поэтому юноша не обратил на него внимания.

Ровно в час дня всех одновременно пригласили в кабинет. Доктор — мужчина в полном расцвете сил в каком-то невероятном малиновом халате — долгое время буравил их недобрым взглядом, а потом пригласил садиться и рассказать, с чем они, собственно, пожаловали. Юноша, вслушиваясь в истории остальных, с удивлением узнал, что не на него одного игра оказывает столь невероятный эффект.

Заговорил длинный:

— За последний месяц я прошел почти всю игру Сейлор Мун. Несмотря на то, что эта забава детская и моему возрасту не приличествующая, я не мог оторваться от нее ни на минуту. Работа, жена — все пошло прахом. Доиграв в первый диск, я не могу побороть желания купить второй и пройти его столь же быстро. Я привык все контролировать, доктор, и мне не нравится, когда что-то, особенно детская забава, выходит из-под контроля. Кроме того, я играю за темную сторону, и мне очень импонируют лорд Кунсайт и Королева Берилл. Я отношусь к ним почти как к своим немногочисленным друзьям, а Нефрит в моем представлении является злейшим врагом. Я понимаю всю несостоятельность подобных мыслей, и поэтому я здесь.

Продолжил блондин:

— У меня как-то все проще, понимаете? Я просто чувствую, что в прошлой жизни был Джедайтом. Не перебивайте, я уверен в этом на сто процентов. Сначала я хотел вызвать его дух и поговорить с ним, но оккультисты меня отговорили, понимаете? Тогда я решил, что и сам вполне похож чертами на своего орденоносного предка, и могу им гордиться.

— Чего же вы тогда не пришли сюда в военной форме? — откликнулся длинный. Блондин посмотрел на него презрительно-изучающе:

— Пошив копий одежды из мультиков и книг — дело косплееров. А я не косплеер, я реинкарнация.

Третий молодой человек без каких-либо отличительных черт только хмыкнул и взял слово:

— В такой компании мой собственный недуг представляется вполне мирным, — съязвил он. — Господа, мое дело маленькое, я просто влюблен. Без памяти влюблен в Зойсайта из игры. Я теперь во всех девушках выискиваю его черты. Правда, мне еще не приходило в голову поискать среди косплееров. Может, я там найду своего лорда?

Психолог выслушал всех, а потом начал задавать какие-то вопросы, давать тесты — юноша никак не мог разобраться, какое они отношение имели к проблеме. В конце сеанса доктор произнес прочувственную речь:

— Молодые люди, всех вас привела ко мне эта игра. Поверьте, не вы первые и не вы последние. Все, что вы мне рассказали, для меня не ново. Совет, который я вам пока дам, кажется очень простым, но на самом деле почти невыполним: отвлекитесь! У вас есть хобби, друзья, жены, обязанности, в конце концов? Распланируйте свой день так, чтобы в нем не оставалось времени для игры. Займитесь чем-нибудь общественно-полезным, тем, за что вам будут благодарны. Ведь нет ничего приятнее, чем человеческая благодарность…. — он распинался минут пять, и юноша, внимательно его слушавший, почувствовал, что готов свернуть горы и творить добро направо и налево, как его любимые героини. Напоследок доктор попросил пациентов обменяться телефонами, а также сказал, что позовет на ближайший семинар, посвященный проблеме компьютерных игр. На том и расстались.

Юноша стремглав бросился в магазин. В квартире у него стояли три-четыре жалких кактуса, не требующие частого полива, так он купил книгу, посвященную кактусам. Где-то в шкафу завалялся старый полупрофессиональный фотоаппарат, так он купил книгу о фотоискусстве. И, наконец, когда-то давно еще в первых классах ему очень нравилось оригами. Он купил множество цветной бумаги и схемы. Войдя в квартиру, бросился к тумбочке, желая выкинуть игру, а лучше разбить, но потом решил, что это подождет, и запер приставку в шкаф, где раньше лежал фотоаппарат. Две недели он не трогал приставку и все свободное время проводил с друзьями, устраивая им фотосессии, пересаживая с ними кактусы или мастеря огромных драконов. За две недели не изменилось ничего. Стоило закрыть глаза, как он видел кадры из игры, чуть измененные, правда, его богатой фантазией. Юноша стал вдвое больше времени уделять работе, купил еще пять кактусов, развесил под потолком собранных животных, приводил друзей в квартиру днями и ночами, но… Легче не становилось. Дождливым июльским вечером он проснулся после шумной вечеринки. Голова гудела, хотя вроде бы ничего вчера особенного не пили. Юноша обвел мутным взглядом подоконник с кактусами, стену с фотографиями, потолок с игрушками и почувствовал величайшее отвращение к себе: на что он больше месяца тратит время? Ему ведь все это неинтересно, а друзья достали так, что век бы их не видеть. В тот вечер он впервые посмотрел на шкаф. Пока только посмотрел. Он держался еще около недели, а потом махнул на все рукой и достал приставку. Галлюцинации не проходили, доктор, видимо, забыл о нем, раз не звал на семинар. Или просто обманул — и не было никакого семинара на самом деле? Юноша пожал плечами, будто отвечая своим мыслям, и включил игрушку. Знакомая музыка ласкала уши. В конце концов, нет смысла отказывать себе в удовольствии. Галлюцинации жизни не мешают, на людей он не бросается. Быть может, это просто расплата за плохую карму? Успокоив себя такими мыслями, он продолжил игру и больше уже не пытался лечиться.

Миссии Зойсайта казались юноше невыполнимыми. За один вечер он десяток раз пытался пройти одно и то же место, и каждый раз его убивали, причем каждый раз разными способами! Обозлившись на весь мир, юноша включил компьютер и нашел один из многочисленных сайтов, посвященных игре. Форум просто ломился от сообщений пользователей самого разного возраста. Юноша почитал последние темы, и пришел к выводу, что игра строилась таким образом: сперва Джедайт, самый простой, его задания приравнивали к обучающему уровню, потом Нефрит — эта часть игры проходила под лозунгом «грубая сила»: почти любое препятствие можно было преодолеть, просто прокачавшись до нужного уровня. С Зойсайтом же все иначе: надо искать обходные пути. Так, например, при добыче первого кристалла надо не нападать на жертву сразу в магазине, а ждать, пока она окажется на безлюдной улице. Это если за демонов играть. И, наконец, линия Кунсайта была верхом садизма: она вся состояла из логических загадок, причем логика была какая-то странная: на некоторые загадки находилось десяток решений, а правильным оказывалось одиннадцатое, порой настолько банальное и простое, что его даже не рассматривали, а порой такое сложное, что математики разводили руками. Юноша скрипнул зубами. Ладно еще загадки, их он решит, но вот искать какие-то там обходные пути дико неинтересно. Он выключил компьютер и прошел на кухню. Может, дать кому из друзей? Пусть сами пройдут Зойсайта. С другой стороны, тогда пострадает гордость.

Весь следующий день юноша просидел за компьютером, дописывая материал. Редактор журнала о выставках обрадовал его скорой командировкой в какую-то провинциальную дыру. В этой дыре будет то ли выставка мыла, то ли моющих средств, то ли еще чего-то в этом духе. Юноша только поморщился, но отказаться не посмел, все же платили хорошо. На почте лежало письмо от старого приятеля. Юноша открыл его и быстро пробежал глазами. Старый друг приезжает на неделю в Токио, надо будет его развлечь! Саё спрашивал, можно ли пожить у него, и юноша ответил немедленным согласием. Все же старый друг. Написал Ди-джей, о котором юноша вспоминал недавно. Он хотел встретиться и договориться по поводу одной программы, которую ди-джей должен был вести на пару с ним. Юноше импонировало, что друг предложил ему попробоваться в шоу-бизнесе. Он, правда, был уверен, что ему не понравится, но все равно приятно было, что ди-джей, у которого от друзей просто-таки ломился фейсбук, выбрал его, не столько друга, сколько коллегу. Надо бы договориться о встрече и все обсудить. Но не сейчас ведь? Юноша еще раз пробежал глазами письмо старого приятеля. Тот приезжает послезавтра, остановиться хочет на неделю… Значит, дней через десять он будет абсолютно свободен. Юноша черканул ответ ди-джею и лег спать. Завтра его ждала очередная огромная, нудная статья, на этот раз о сыре. В сырах юноша разбирался плохо, поэтому, уже засыпая, прикидывал, кто бы ему мог помочь в написании. Друзей было много, но как-то гурманов среди них… Он заснул, так ничего путного и не придумав.

Эпизод 2

Саё юноша встретил на вокзале. Он боялся, что не узнает друга, все же видел его в последний раз лет пять-шесть назад. Тогда оба только поступили, оба гордились своими университетами и с улыбкой вспоминали о прошедших школьных днях. Жизнь развела их, но ни один из них, кажется, и не грустил по этому поводу. Сейчас, по прошествии нескольких лет, закончив университеты и приступив к взрослой жизни, молодые люди могли попробовать восстановить давно угасшие отношения. Получится ли из этого что-нибудь хорошее, неизвестно, но попытаться-то всегда можно. Юноша с трепетом ожидал приезда друга. Во-первых, он боялся, что не узнает его, а, во-вторых, терялся в догадках, почему старый приятель решил появиться в его жизни именно сейчас? Юноша не удивился бы, если бы его мама, «самое громкое трепло города», как он её в шутку называл, растрезвонила по всей округе, что её сын не просто вольный журналист, а чуть ли не главный редактор какого-нибудь известного журнала. Если так, то встреча может быть неслучайной, и Саё приехал в Токио не только ради восстановления дружеских отношений.

Поезд остановился, открылись двери, повалил народ. Юноша всматривался в толпу, стараясь распознать в ком-нибудь знакомые черты лица. И он распознал. Саё шел прямо на него, на ходу протягивая руку. Юноша смотрел на него и не мог оторвать взгляда: Саё совершенно не изменился за прошедшие годы. Будто бессмертный демон он выглядел так же, как при их последней встрече, и даже одежда была вроде бы та же, да и прическа. Юноша помотал головой, вновь вгляделся в знакомые черты, но не нашел в них никаких признаков ни возмужания, ни старения. Казалось, будто время остановилось, и они расстались только вчера.

— Здорово, как жизнь? — Саё уже пожимал машинально протянутую ему руку, не замечая смятения своего друга. — Я так рад тебя видеть, ты себе представить не можешь.

«Точно по делу приехал» — отметил про себя юноша, однако постарался, чтобы эти мысли никак не отразились на его лице.

— Да все путем, — ответил он, уводя друга с вокзала. — Вот устроился здесь, в Токио. Квартиру купил. Думаю права получать. Ты лучше расскажи, как там наши? Ты кого-нибудь в последнее время видел? И как твоя сестра? Она, кажется, должна школу вот-вот кончить?

— В прошлом году кончила, — подтвердил Саё. — Она у нас такая умница…

Всю дорогу юноша не мог вставить ни слова. Саё говорил, говорил, говорил, рассказывал об одноклассниках, о семье, о соседях, о дворовых кошках. Казалось, что у него в друзьях просто-таки все жители их маленького городка, и он только и делает, что подсматривает за ними и подслушивает всякие сплетни. Юноша слушал и с трудом вспоминал, кто же такие все эти люди, люди, люди с похожими именами и одинаковыми фамилиями. Кто-то умер, кто-то женился, кто-то купил дачу, кто-то переехал, у кого-то ремонт, у кого-то пожар. Юноше казалось, что голова его скоро начнет пухнуть от бесчисленного количества судеб, которые вставали перед его мысленным взором. К своему стыду он понимал, что когда-то ведь тоже знал всех этих людей, но сейчас ни их образы, ни факты биографий не желали всплывать в его памяти. Даже к приезду Саё он готовился, просматривая старые детские фотографии и с трудом вспоминая, что друг живет с матерью, его отец давно погиб, а сестра младше на несколько лет. Обустроившись в Токио, юноша выкинул из головы всю ненужную информацию о сотнях знакомых, ранее его окружавших. Теперь он что-то знал только о небольшом круге своих друзей, одногруппников, преподавателей, соседей, коллег. Людей вокруг него было мало, но он хотя бы точно знал, кто есть кто, и не путался. А со слов Саё понял, что его собственный город, когда-то казавшийся ему неимоверно большим, на самом деле всего лишь маленькая деревня, и законы в ней деревенские. Вечно все у всех на виду, надо следить за каждый жестом или словом. Юноша поморщился. И это туда его хотят вернуть? И это там ждет его эта… как её… Алико? Нет, Юмио. Точно, Юмио. Нет, упасите боги от такой участи.

Только добравшись домой и вручив Саё кружку с чаем, юноша смог хоть немного передохнуть: друг набрал в рот воды и физически не мог говорить. Юноша отметил про себя, что если вся неделя будет сопровождаться непрекращающейся болтовнёй, то он очень скоро повесится. Или переедет в отель. Законы гостеприимства он нарушать не может, если уж обещал приютить у себя, то приютит, но не может же он целыми днями слушать про всяких Раю, Сейми, Накою и прочих.

Саё тем временем с интересом разглядывал его комнату.

— Крутой компьютер, — обратил он свое внимание на угол с техникой. — Гоняешь игрушки?

— Я все больше по приставке, — откликнулся юноша.

— Это зря, — Саё поставил чашку на столик и откинулся в кресле. — Я в последнее время на Варкрафт подсел. Слышал о таком?

— Очередная американская фигня?

— Может и американская, но совсем не фигня, — обиделся Саё. — Там хоть смысл есть, онлайновка ведь. Да и с народом пообщаться можно. Ещё Линейдж люблю, балуюсь порой, когда Варкрафт надоедает. Тоже стоящая вещь, советую. Кстати, она не американская.

— Я все больше по приставке.

— Вот уж, что точно фигня и детские глупости, — Саё вздохнул. — Сейчас все как один на сейлоров подсели. Куда не приду, везде сейлоры. Даже смешно. Вот старик Юан. Ты его помнишь? Ну, такой, в красной шапочке постоянно появлялся в самых неожиданных местах и нас пугал? Ну, помнишь? Вот прихожу к нему в гости, а у него сейлоры идут. Я уж думал, внуки балуются, но нет, он сам. Говорит, что лично знал кого-то из тех, на кого этот, как бишь его? Гиацинт, что ли? Ну кто там после Жадеита был? В общем, что лично знал одного из несчастных, на кого нападали, так что ради памяти друга проходит. Вот какая романтика.

Юноша не отвечал. Он стоял у окна и пытался справиться с собой. Саё ведь не сказал ничего такого. Ну не нравится ему игра, ну и что? Существовал целый клуб противников игры, который заявлял, что нельзя так пренебрежительно относиться к защитницам добра и делать деньги на их подвигах. Да он сам лично брал интервью у главы этого клуба и наслушался таких гадостей про игру, что долгое время не решался начать проходить её. Но сейчас, когда бывший друг говорил о любимой игрушке с такой насмешкой, юноше очень хотелось его убить. Он никогда не чувствовал такого звериного гнева. Перед глазами при этом стояла сцена смерти Нефрита: плачущая Нару, скорбящие сейлоры. Нефрит распался на атомы, и эти атомы обратились в пламя. Но юноше казалось, что они должны были подняться в небо. Ослепленный внезапным гневом, он будто видел, как в предрассветной дымке радужные осколки тела демона поднимаются в воздух, к Луне. Это было красиво. Но этого не было в игре.

Саё же, видя, что друг молчит, решил-таки пойти на попятную.

— Ты не думай, что я так говорю просто, — он запнулся. — Я ведь тоже играл. Прошел её за один вечер, так что фигня полная

— Что? — юноша резко повернулся к нему. — Ты прошел? За один вечер? Издеваешься? Шутишь? Это невозможно!

— Отчего же? — пожал плечами Саё. — Ещё первые миссии я долго проходил. За этого… Жадейта? Да? Надо было разобраться. А потом что, с Гиацинтом все было понятно сразу. А потом двое сайтов каких-то. Да там все просто было. Потайные двери, например. Да ты послушай, — он отпил глоток горького напитка, — после настолок и онлайновых игр все эти ваши приставочные кажутся просто детским лепетом.

— Ты за кого играл? — быстро спросил юноша, все еще не веря своим ушам.

— Да за обоих, — ответил Саё. — Сперва сейлорами, но это скучно, девчонки все же. Ну, а за демонов когда, так там все слишком элементарно. Слушай, если у тебя вдруг с игрой проблемы, походи по Варкрафту, и через неделю, ну ладно, через месяц, ну два, ты эту свою сейлорку пройдешь без проблем. Или у тебя и так нет проблем? — он внимательно посмотрел на друга.

— Есть, — отмахнулся юноша. — Но, может, ты мне поможешь? Я сейчас в начале Зойсайта. Там есть место, где меня постоянно убивают.

— Да дай сюда свою игрушку, садись рядом. Я её тебе за часок пройду, посмотришь её, как красивый фильм. И не будешь мучиться. Видишь, какой я полезный друг, — подмигнул Саё.

Юноша недоверчиво протянул ему приставку, пристроился рядом и стал ждать, когда Саё убьют. К его удивлению, Саё прошел опасный отрезок так быстро и ловко, что его не то, что не убили, а даже не задели. Игра в его исполнении и в самом деле напоминала фильм: сцены сменяли одна другую очень быстро. Не прошло и десяти минут, как Сейлор Мун держала в руке черный кристалл тьмы, у её ног лежал поверженный Зойсайт. Пока воины решали, что с ним делать, Зойсайт тихонько исчез.

— Ну надо же! — присвистнул юноша, отбирая у друга приставку. — Слушай. У меня. У меня просто нет слов. Это. Это…

— Да ладно тебе, — Саё размял затекшие пальцы. — Я же уже играл однажды, знаю, как и что проходить. Неинтересно.

— Да я некоторые места десятки раз проходил и все равно забывал, когда что надо делать. Здесь столько деталей! — юноша бережно положил приставку на комод. — Мои аплодисменты.

— Да ну тебя, — Саё встал. — Так мне пройти тебе игру?

— Нет, я сам, — юноша задорно посмотрел в глаза друга. — Теперь у меня есть, на кого равняться.

— Да ты со мной в жизни не сравнишься, — шутливо откликнулся Саё. — У меня опыт линейки и крафтика многолетний, а ты тут все игрушками приставными балуешься.

После этого юноша простил своему другу все невыносимые разговоры о родственниках. По вечерам и ночам он сидел за компьютером, печатая, днем водил Саё осматривать Токио. Друг не прекращал пичкать его историями, байками. Порой вечерами юноша пытался сам пройти вторую миссию и достать серый кристалл, но получалось плохо. Саё вызывался помочь, но юноша гордо отвергал его помощь. Видения из игры преследовали его неотступно. Особенно смерть Нефрита, которую он так четко разглядел в минуты гнева. Да и потом тоже. Ему все ещё казалось, что в игре много ошибок. Он поделился своими опасениями с Саё, но тот только головой покачал.

— Слышь, да ты журналюга или не журналюга?

— А что? — не понял юноша.

— Как это что? Ты вообще статьи хоть иногда читаешь или только пишешь? То, о чем ты говоришь, это повально. У многих всякие галлюцинации возникают.

— Эффект 25-го кадра? — догадался юноша. — Зомбирование?

— Да не, проще все, — Саё рассмеялся. — Ну, многие из играющих сейчас когда-то присутствовали на месте событий. Сколько лет-то прошло? Двадцать? Двадцать пять? Ещё живы те, кто видел настоящих демонов и сейлоров. Они, конечно, видят в игре только жалкое подобие истины. А ещё, — он сделал паузу. — Нас же со школы хроникой кормят. Все эти камеры уличного наблюдения. Помнишь, в младшей школе показывали, например, случай на корте, когда там демон в мячики играл? Это ведь засняли тогда чуть не пять камер. Помнишь? Ну вот, а в игре-то что сделали? Вместо корта чуть не футбольное поле. Игра и не должна на жизнь походить.

— Не помню хроники, — юноша попытался вспомнить младшие классы, — меня как-то политика и войны начала девяностых совершенно не интересовали.

— У меня есть старший брат двоюродный, — сказал Саё, будто переводя тему. — Он старше меня лет на шесть, кажется. Так вот, когда мне было два, и я ещё ничего не соображал, он уже в школу ходил. И он прекрасно помнит, как город паутиной покрылся. Он помнит, как вместо Луны появилось изображение Сейлор Малышки. Помнит, что она говорила. Не по хроникам, он свидетель. И ведь ему сейчас к тридцати годам. Так когда вышла игра по Луне Мертвой, он её сразу же купил. И что же? Плевался, как мог. Говорил, что паутину там нарисовали вовсе не ту. И не один он плевался. Ты телевизор что, вообще не смотришь? Там же постоянные скандалы по поводу этой игры. А?

Юноша не отвечал. Он смотрел в пол и думал, что как-то все это глупо получается. Он обратился к врачу, а на самом деле надо было просто включить телевизор, посмотреть в Интернете, рассказать друзьям. Он и правда жил в каком-то информационном вакууме, хорошо знал только те области, о которых приходилось писать статьи, а остальные мировые события его не слишком интересовали. А зря, как оказалось. Хорошо, что Саё приехал и разрешил все его сомнения.

Вдруг зазвонил телефон. Его звучание было таким пронзительным, что оба молодых человека чуть не подпрыгнули на диване.

— Да у тебя ещё домашний есть? — удивился Саё.

— Да, — помрачнел юноша. — И обычно звонит на него только один человек.

Он подошел и снял трубку.

— Алло.

— Алло, алло, — раздался в трубке крик, — ты жив? Ты здоров? Ты в порядке?

— Ээээ, да, — выдавил юноша, не понимая, что вдруг нашло на его сердобольную родительницу. — Я… В порядке. А….

— В порядке? — тон тут же сменился. — А если ты в порядке, то где ты пропадаешь последние два дня?

— Пропадаю? — юноша совсем перестал что-либо понимать.

— Мы тебя с позавчера ждем, волнуемся, все извелись, думали ставить на уши полицию, думали, что ты пропал, что тебя убили, а ты так спокойно поднимаешь трубку! — злобный голос поднялся до неимоверных высот, так что юноша чуть не оглох на правое ухо.

— Да что такое? — заорал он в ответ. — Что за пожар?

— Да какой пожар? — раздалось в трубке. — Ты ещё позавчера должен был приехать нам помогать. Через два часа гости приедут, а ты? Что ты?

— Да что я? — юноша начал выходить из себя и тут осекся. Он вспомнил. День рождения дедушки! Ну конечно же. О котором он совершенно забыл. И на который должен был прибыть, чтобы помочь с приготовлениями.

— Мам, понял, выезжаю, — бросил он в трубку и отключил связь. Голова шла кругом.

— Что такое? Умер кто? — спросил Саё с дивана. — Эй, не молчи так.

— Я идиот, — буркнул юноша и бросился к шкафу, сгребая вещи. — Забыл. Обо всем забыл. Саё, — он обернулся к другу. — Вот тебе ключи, поживи тут без меня, я приеду послезавтра. Откроешь мне дверь.

— Да ты куда? — Саё попытался развернуть юношу лицом к себе. — Что, и правда похороны?

— День рождения! — огрызнулся юноша. — Деда моего. А я забыл. Ещё, черт, нужен подарок. О ё-моё! Подарок! — он переодевался с бешеной скоростью. — Ехать часа два на поезде, надо успеть до прибытия основных гостей.

— Ты и про Юмио не забудь, — шепнул Саё. — Она тоже будет ждать подарка.

— Черт, черт, черт, — только и повторял юноша. Он вынесся из квартиры на бешеной скорости, по дороге застегивая куртку.

— Ладно, я присмотрю за домом. Удачи! — Саё помахал на прощание.

Эпизод 3

Юноша несся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз. «Только бы не опоздать» — вертелась в голове шальная мысль. Ему часто приходилось встречать свою родительницу на вокзале и провожать её, поэтому он точно знал расписание электричек. До одной из них оставалось всего минут пятнадцать. Надо успеть любой ценой, иначе придется ехать перекладными, и это займет безумное количество времени, а надо любой ценой прибыть до… ну, если не первых гостей, то хотя бы до последних уж точно. Их ведь должно много быть. Юбилей, как-никак. Сорок, пятьдесят? Сколько вместит их квартира с садом?

Занимая голову подобными мыслями, юноша старался не обращать внимания на правила движения и запрещающие знаки. Если бы он хоть немного сосредоточился на дороге, то испугался бы какой-нибудь летящей прямо на него машины, остановился бы переждать, потерял бы драгоценные секунды.

До отхода поезда пять минут, четыре — вот он, вокзал! Юноша плюхнулся на сидение поезда за несколько секунд до отправления. Он тяжело дышал, являя собой, как он полагал, очень жалкое зрелище. На него оборачивались, настолько его вид ужасал.

Дыхание постепенно выровнялось, руки перестали трястись. Юноша осмотрелся и с облегчением вздохнул «Сел все же в нужный поезд!». Он отвернулся к стене и начал внимательно изучать расписание остановок. Так, длинная всего одна. Минут двадцать. За это время надо любой ценой купить что-нибудь дедушке. Юноша достал кошелек, осмотрел свои денежные запасы. Достаточно, наверное, хотя кто знает, сколько стоит какая-нибудь красивая рухлядь на вокзале.

Поезд ехал быстро, за окном проносились дома, поля, столбы, но юноше казалось, что они ползут слишком медленно. Вот если бы поезда ездили со скоростью ну хотя бы 1000 км/ч…

Долгий бег утомил его, он не привык столь активно заниматься спортом. Его клонило в сон, и не было даже никакой книги, на которую можно было бы отвлечься. Глаза неумолимо слипались, и он чуть не проехал длинную остановку.

Юноша выскочил на платформу одним из первых и затравлено огляделся: неподалеку стоит ларек с булочками, но это точно не для дедушки. Что здесь еще есть? Мороженое? Тоже не подойдет! Юноша заметался по платформе, разглядывая автоматы с едой. Наконец его осенило: надо просто зайти в вокзал. Там и правда оказалось несколько магазинчиков. И первый же был украшен чем-то непонятным, но сделанным из дерева. Юноша несмело вошел внутрь. Продавец обрадовался ему, словно первому покупателю. Может, и правда первому?

— Пожалуйста, проходите, молодой господин, что вы желаете? Чем могу услужить? Выбираете подарок? — продавец говорил с дикой скоростью, но юноша старался его не слушать. Он окинул взглядом магазин и увидел на стене замечательные рога, вырезанные, кажется, из дерева. Он не мог придумать, зачем дедушке они могут пригодиться, но ему самому они понравились, поэтому он решил, что выбирать все равно некогда, купить надо хоть что-нибудь. Пока продавец заворачивал покупку, щебеча что-то про «превосходный выбор», юноша отсчитывал деньги, прикидывая, что бы такого купить своей… Своей… Юмио, в общем. Назвать её своей девушкой или невестой у него язык не поворачивался даже мысленно. В магазине лежало море каких-то цацек из самых разных камней, судя по ценам, не драгоценных. Взгляд юноши скользил по полкам с бусами, колечками, браслетиками и прочей женской чепухой.

-Вам еще что-нибудь угодно? — тут же влез продавец.

— Да, — раздраженно бросил юноша, — подруге надо что-нибудь купить… Мать попросила, — добавил он спустя секунду, чтобы у продавца не закралось ни малейшего подозрения, что речь идет о его девушке.

— Сколько лет подруге? — спросил тот.

— Двадцать… Нет, двадцать два… Нет, двадцать, — юноша колебался, — Я не помню. Я её давно не видел.

— Не важно, — отмахнулся продавец, — значит, не девочка…

Он ловким движением руки выудил из-под стола пару-тройку украшений.

— Вот, могу предложить, — он бросил на стол браслет, — браслет с аметистами. Недорого. Красиво. Подходит всем.

Юноша осмотрел игрушку. И правда, красивая, хотя и малость аляповатая. Он только хотел сказать, что покупает, как тут обратил внимание на маленький диаметр браслета. Когда он уезжал несколько лет назад, Юмио была тонкой и стройной девушкой, но вдруг она потолстела… Юноша представил себе, как Юмио надевает браслет на пухлое запястье, а он мгновенно рвется, по полу во все стороны разлетается десяток аметистов. Нет, только не такой позор!

— Лучше что-нибудь на шею, — быстро сказал юноша, сообразив, что размер пальца своей подруги тоже себе не представляет. — Или брошь какую-нибудь.

— На шею, — продавец жестом фокусника достал из воздуха серебряную (или посеребренную, кто разберет?) цепочку, на которой висело что-то вроде амулета: черепаха, чей панцирь украшал черный непрозрачный камень.

— Вот вам на шею. Черепаха — символ долголетия. Такая цепочка подойдет к любому платью. Камень не знаю, какой, честно говоря, но что-то вроде мориона.

Юноша посмотрел на цепочку, лежащую перед ним. А что, вполне подойдет.

— Давайте это, — он отсчитал деньги. — И побыстрее упаковывайте, я опаздываю на поезд!

— Конечно, конечно, — продавец кое-как перевязал ленточку и вручил юноше и рога, и черепаху.

— Огромное спасибо за покупку.

— И вам того же, — бросил на бегу юноша, сообразив, что поезд может вот-вот тронуться.

Однако и в этот раз ему повезло. Поезд дожидался будто специально его, потому что поехал, стоило юноше занять свою место. Некоторое время он любовался рогами. Умеют же мастера делать из дерева замечательные вещи. С первого взгляда даже не определишь, что рога то на самом деле никогда не принадлежали оленю. Вдоволь насмотревшись на покупку, юноша перевел взгляд на украшение, лежащее на столике. Продавец и правда торопился, упаковал кое-как. Ленточка сползает, бумага не везде склеена. Нельзя такое дарить. Юноша глубоко вздохнул и принялся развязывать подарок. Ехать еще больше часа, он успеет привести его в надлежащий вид. Он бережно развернул оберточную бумагу, открыл небольшую коробочку. Черепаха лежала на подушечке небрежно, цепочка закрывала чуть ли не весь панцирь, а ведь должна быть спрятана под подушечку. Юноша взял черепаху в руку, посмотрел на черный непрозрачный морион, или как его там. Провел пальцами по гладкой поверхности… И в ту же секунду мир перед глазами перевернулся! Юноше даже показалось, что перевернулся сам поезд, что они попали в аварию. Только спустя несколько томительных секунд он понял, что находится все в том же вагоне, что все пассажиры спокойно сидят на своих местах и почитывают газеты, а поезд даже не думает сходить с рельс. Юноша с опаской посмотрел на камень. Током он бьется, что ли? Он попытался воспроизвести события последних секунд, но не мог ничего вспомнить. Единственное, что он помнил, был мир, сделавший сальто. В кровь выбросилась огромная доза адреналина, юношу трясло, будто перед ним стояло нечто жуткое. Что за чертовщина? Не долго думая, юноша решил проверить на своей соседке эффект камня.

— Извините, пожалуйста, — обратился он к школьнице. Та озадачено подняла голову.

— Извините, — повторил юноша, — здесь, на панцире что-то написано, но я никак не могу разобрать, что. Может, вы посмотрите?

— Да, конечно, — девушка взяла кулон, долго всматривалась в камень, даже протерла его рукавом. Юноша внимательно следил за ней, но не видел никаких изменений на её лице. Во всяком случае, в обморок она точно падать не собиралась.

— Нет, простите, — девушка протянула медальон. — Я ничего не вижу, и мне кажется, что здесь ничего нет. Может, надпись на другой стороне черепахи?

— Нет? Ах, какая жалость, — произнес юноша раздосадовано, — спасибо за помощь.

Он сжал медальон в кулаке. В этот раз мир устоял на ногах. Юноша не потерял связи с реальностью, он все еще ехал в поезде все еще в направлении дома. Ничего не случилось, просто ему на ум вдруг пришла смерть Нефрита. Причем не из игры. Юноша часто представлял себе, как должна была бы выглядеть смерть этого демона на самом деле, без анимационных эффектов, но сейчас видел совсем другую картинку. Ужасное окровавленное тело, Нару, выглядывающая из-под него, обнаженные зеленокожие девушки. «Надо завязывать с игрой» — подумал юноша. «Уже мерещится всякая чертовщина». Он расправил медальон, положил серебряную цепочку под подушечку, черепаху на подушечку, закрыл крышку, обернул бумагой, завязал ленточку. «Вот теперь шикарный подарок» — подумал он про себя.

Юноша бросил подарок в сумку, прижал к себе рога и отвернулся к окну. Погода чудесная, день в самом разгаре, он успеет приехать до основной массы гостей. Мысли юноши текли плавно, перепрыгивая с одной на другую. Он вспоминал Юмио, вспоминал старых товарищей. Школьных и детсадовских. Как они сейчас выглядят? Многих из них он совсем не помнил. «А ведь хорошо мы когда-то в третьем классе младшей школы в волейбол играли, ох, хорошо». Юноша улыбнулся своим воспоминаниям, постепенно растворяясь в них. Он очнулся в тот момент, когда понял, что вспоминает то, чего не было. Нет, он мог представить себе, что не помнит уже как там точно выглядели его детские друзья, но все же школьный двор, детсадовский двор, сад около дома да и вообще весь свой маленький городок он прекрасно помнил, а в раннем детстве пределы города он не покидал. Однако же, перед его глазами разворачивались совсем другие картины: он видел дворцы, построенные по европейскому образцу, видел девочек в длиннющих платьях моды прошлых веков. Более того, он видел лица девочек отчетливо, помнил их имена, биографии столь же хорошо, как и своих настоящих друзей. «Что за чертовщина» — дернулся юноша, выплывая из воспоминаний в настоящее. Он огляделся: все тот же поезд, все те же люди. «Кажется, я совсем с ума сошел!» — подумал он даже с каким-то облегчением. «Так, ладно, попробуем еще раз» — происходящее веселило его, почему-то приятно было осознавать себя сумасшедшим. Сразу можно будет на все выпады родителей сказать «А я сумасшедший, ко мне никаких претензий». «Так, еще раз, — повторил он себе. — Мой класс. Например, первый». Он представил себе фотографию класса, потом аудиторию, куда они приходили каждый день. Прошелся по партам. Точно он не помнил, где кто сидит, но хотя бы примерно. Одновременно с этим классом он видел и другой, ни на что не похожий. Светло там было не за счет ламп дневного освещения, а за счет свечек! Вокруг сидят мальчики в школьной форме, но совсем не в той, которую он сам носил… Юноша помотал головой. Приехали. «Интересно, — подумал он. — Я только на первый класс школы вижу всякую непонятную чушь или на все вообще?». Он вспомнил институт, свою группу. Мгновенно рядом с этими воспоминаниями появились другие. «Ну ни фига себе!» — прошептал юноша, как ему казалось, тихо. Он видел невероятный дворец изнутри, и это был не музей: там сновали слуги, разодетые люди ходили и трогали все, что могло бы быть экспонатами. Его самого окружали мужчины в белом. «Опа, на лордов Темного Королевства похожи. Нет, один в один. Эффект какого там кадра, говорил Саё? Двадцать пятого, что ли?». Юношу пробирал истерический смех. Он не мог ни о чем думать. Что бы он ни пытался вспомнить, везде появлялась двойная картинка. Причем наиболее подробно и детально он видел происходящее в Темном Королевстве и на земле. Через полчаса езды юноша уже думал, не повернуть ли ему обратно и не сдаться ли сразу в ближайший сумасшедший дом. Мысли путались и мешались друг с другом. То, что сперва показалось просто игрой, теперь пугало его до безумия. Юноше казалось, что в его голову кто-то вложил чужую память. Огромную толстую книгу, из которой буквы, по мановению волшебной палочки, выпрыгнули и перемешались с буквами книги его собственной памяти. Юноша огляделся по сторонам: люди все также сидели и ничего не замечали. Он бросил взгляд на свои руки — они оставались человеческими. Это его хоть немного успокоило. В своё время он пересмотрел десятки фильмов ужасов, и их сюжеты сейчас встали перед его глазами, один страшнее другого. «Меня зомбируют. Меня превращают. Меня используют. Я превращаюсь в демона. Я сам демон. Я всех убью. Я сам умру.» — беспорядочные мысли толкались в голове. Сидеть на месте юноша больше не мог и возблагодарил всех богов, когда объявили таки его остановку. Юноша пулей вылетел из вагона, пугая пассажиров гримасой ужаса и отчаяния.

Он резко остановился, как только выбежал из здания вокзала. Родной город, может, и маленький, но население плотное, не хватало только врезаться в кого-нибудь. Да и прохожие здороваются, знают ведь его буквально с рождения. Юноша тяжело вздохнул, опустил голову, надеясь, что так его будет узнавать все же не каждый встречный, и быстрым шагом направился к дому. Больше всего на свете он не хотел видеть кого-либо, особенно свою мать. Вот уж кто способен испортить настроение даже мертвому, не то что… полудемону. Юноша хмыкнул, высоко же он ценит свое безумие. Однако открывшаяся его взору картинка настолько его поразила, что он даже на мгновение забыл о сумасшествии: двор был полон людьми. Нет, пожалуй, даже не так, двор был переполнен! Юноша во все глаза смотрел на сотни и сотни лиц, большинство которых не были ему знакомы. По его самым скромным подсчетам в саду гуляло сотни полторы-две приглашенных. А ведь кто-то еще в доме сидит… Юноша слился с толпой, надеясь, что мать его не заметит. Надо бы пробраться к дедушке, подарить рога. Наверное, вскоре будет особая церемония вручения подарков, но он не мог её дождаться. Юноша с трудом протиснулся ко входу в дом, не забывая со всеми здороваться. Его перехватили прямо у двери.

— Hi, how do you do, my dear? — услышав эти слова, юноша мысленно перекрестился. Не мама, уже хорошо. Всего лишь тетя. Или племянница? Он всегда путался, какой родственник как называется, знал только, что госпожа Микаро воспитывалась в Америке, японского не знала, поэтому говорить с ней приходилось по-английски. В свое время мама приглашала её каждое лето, чтобы дети тренировали язык. Юноша хорошо помнил эту пытку. И помнил также, что его успехи в английском и правда поражали всех в школе. Только вот последние несколько лет он разве что статьи читал на английском, но совсем не говорил на этом языке. Пришлось сильно напрячь память, чтобы выдать хоть что-то.

— How do you do? I am glad to see you.

И тут же в его мозгу появилась еще одна фраза. На первый взгляд она казалась тарабарщиной, но юноша откуда-то знал, что она обозначает то же, что он только что сказал. Демонический язык, что ли?

— Me too. I am very glad to see your mother and grandfather. Our family is very big, but I I'm not be acquainted with everybody. And you?

— I too, — юноша едва выговорил именно это слово, на языке вертелось совсем другое. — I m glad, very glad. I should see my grandfather. Where is he?

— He is in his room, but he will come soon.

— Thanks, very thanks, — бросил юноша, пожал протянутую руку и унесся в дом. Только английского ему не хватало для полного счастья.

Дома он чуть не столкнулся с Юмио. Он едва успел свернуть в соседний коридор, когда увидел её на горизонте. Она не потолстела и не подурнела за то время, что он её не видел, однако подойти поздороваться у него желания не возникло. Юноша ощущал себя почти шпионом. Он крался дальними коридорами, стараясь избегать шумных мест и ни с кем не сталкиваться. Учитывая количество народа, это было просто невозможно. Юноша терялся в догадках, как матери могло прийти в голову позвать такое дикое количество гостей. Если только не… Тут юноша споткнулся и чуть было не упал. Хорошо, что никто этого не заметил. Он попытался вычислить возраст дедушки, и понял, что ведь сегодня юбилей, 85 лет. Мама как-то говорила, что постарается позвать всех знакомых дедушки на тот юбилей, который, как ей покажется, будет последним. Юноша сглотнул. Дедушка сменил за свою жизнь, кажется, пять работ. Везде у него было море знакомых, а еще соседи, заграничные друзья. Список приглашенных и правда получался огромным. Неужели дедушка настолько плох, что мать боится, он не доживет до девяноста? Юноша дошел до нужной комнаты, приоткрыл дверцу и тихо заглянул. Дедушка сидел в кресле, рядом с ним расположились младшие родственники. Слышался негромкий разговор. Юноша смотрел во все глаза, и не мог произнести ни слова: дедушка выглядел так, будто ему не 85 стукнуло, а, как минимум, 120. Казалось, будто он прямо сейчас обратится в прах. Юноша сразу вспомнил один из недавно просмотренных фильмов, где на людей нападали зомби. И даже они были краше, чем тот, кого он видел пред собой. Юноша посмотрел на подарок, который держал в руке, и понял, что это совсем не то, тут надо не всякие глупости вроде рогов дарить, а белые тапочки и свечки. Юноша тихо закрыл дверь, так и не осмелившись войти. Посмотрел еще раз на рога, положил их под дверью и побрел к гостям. В этот раз он ни от кого не скрывался. С ним здоровались, но все куда-то спешили или разговаривали между собой. Он вышел в сад, осмотрелся: толпа такая, что найти кого-нибудь невозможно. Юноша вспомнил, как праздновали день рождения деда раньше: в кругу семьи и близких друзей. Набиралось человек двадцать. Все веселились, и дедушка был бодрым и здоровым. На каждом дне рождении он что-нибудь танцевал, несмотря на протестующие вопли мамы «Не бережешь свое сердце, так побереги мое». Но сейчас юноше этот праздник казался диким и неуместным. Человеку и так очень плохо, а тут еще сотни и сотни гостей. Он едва удержался, чтобы не плюнуть себе под ноги. Потом развернулся и пошел к калитке. С тетей он поздоровался, она подтвердит маме, что на празднике он был. Они не столкнулись? Да в такой толпе найтись невозможно. Юноша дал себе обещание, что приедет через неделю проведать деда. Приедет один. К нему. И пусть только попробуют помешать! Юноша плелся обратно к электричке. Грустно было на сердце: бабушка умерла, когда он был маленьким, в сознательном возрасте он никого еще не терял. «Неправда, — подсказала память, — ты терял многих и даже сам убивал».

— Врешь, — тихо произнес юноша, обращаясь к самому себе. Ох, зря он это сделал. Перед глазами тут же встали какие-то неизвестные, ужасные лица. Потом пришло осознание, что он их знает, знает их биографии, и правда, кого-то из них он убил лично. Он помнил, как это сделал. Но руки были не его.

Юноша уже не пытался бороться с этим жутким бредом. Не было сил. Сердце болело, голова болела. И не к кому было обратиться за помощью.

Он долго сидел на вокзале в каком-то заторможенном состоянии. Пропустил несколько электричек. Возвращаться домой, в тот дом, где его встретит Саё? Нет, он не в силах. Наконец, он заставил себя сесть в очередную электричку. Решил, что пойдет в гостиницу. Лучше туда, чем домой.

Когда он добрался до города, был поздний вечер. Юноша чувствовал себя усталым и изможденным, будто целый день кирпичи таскал. Он нетвердой походкой направился к гостинице, мечтая только о мягкой кровати, но, увидев цены номеров, брезгливо поморщился. Тратить огромные деньги на такую глупость… У него есть собственный дом. Раздумывать долго юноша не стал и повернул назад. Воспоминания вновь засияли яркими красками. Он уже смирился с цветными картинками непонятно какого времени, с далекими, родными голосами, с бурей информации. И ладно, если бы она была о людях. Ан нет, он помнил что-то о каких-то невероятных растениях, на память приходили стихи на непонятном языке, какие-то обрывки фраз, разговоры. Странные устройства, принцип работы которых он, с одной стороны, не понимал, а с другой, сам же раньше разрабатывал. Юноша дошел до своего дома, позвонил в дверь. Лень искать ключи, пусть Саё сам откроет.

— Привет, — дверь отворилась бесшумно, так что юноша вздрогнул. — Я думал, ты не придешь. Как поездка?

— Нормально, — буркнул тот, оттесняя Саё с прохода и проскальзывая внутрь. — Я дико устал. Я спать, ты не против?

— Иди, — пожал плечами Саё. — Я уезжаю завтра утром. Проводишь?

— Куда? — выдохнул юноша, пытаясь хоть на чем-то сосредоточиться.

— Домой, куда же еще, — усмехнулся друг. — Ты что, забыл? У меня же отпуск. Был. Теперь закончился. Так что я домой. Думал поехать с утра, а то ещё дела надо бы сделать.

— Ты уезжаешь? — сон и усталость мгновенно слетели. — Как это некстати! Совершенно некстати, — юноша принялся ходить из угла в угол.

— Что такое? С мамой поругался? — участливо поинтересовался Саё.

— Послушай, — юноша не слушал его. — Скажи мне. Только честно. Обещаешь?

— Конечно. Что такое?

— Скажи, по-твоему, может ли быть какая-то миллиардная, хотя бы какая-то гипотетическая, самая малюсенькая вероятность того, что демоны тьмы и в самом деле существовали? Ну, те самые, про кого игра?

— Конечно, существовали, — фыркнул Саё. — Столько хроник сохранилось, описаний очевидцев, не могли все это так придумать. Доказательств полно. И интервью с сейлорами.

— Подожди, послушай, — юноша прервал поток слов. — Вот ты. Здравомыслящий человек. Вот ты и в самом деле во все это веришь? Во всю эту магию-заклялки-перевоплощалки? Я вот что всегда думал…

— Что же? — Саё было и в самом деле интересно.

— А почему бы этому не быть политической акцией? — юноша не думал, как глупо звучат его речи. — Почему бы нет? Ведь тогда были политические трения. Что если все эти сейлоры-демоны только проплаченная рекламная акция, которая принесла доход? Что если это просто что-то вроде террористических актов? Что если все так просто? Без всяких демонов. Просто массовый гипноз. Политика. Большие деньги.

— Все может быть, — философски заметил Саё. — И в этом мнении ты тоже не одинок. Но я верю своему брату, а он мне многое рассказывал. Да и тут тоже… Если бы была провокация, то нас спасали бы не девочки-воины, а некие боги, которым все бы поклонялись. Это возродило бы давно забытую религию.

— Пока жив император, религия жива, — воскликнул юноша, но тотчас прикусил язык: он и сам осознавал наивность подобных убеждений.

— А в богов ты веришь? — вдруг спросил он.

— Да кто знает, что там наверху или внизу, — пожал плечами Саё.

— А в круги перерождений? Как думаешь, можно ли переродиться кем-нибудь? — у юноши пересохло в горле, он закашлялся.

— Да кто же знает, — фыркнул Саё, — слушай, ты так говоришь, будто повстречал какого-нибудь религиозного фанатика по дороге.

— Да брось ты, — отмахнулся тот и налил себе воды. Страшная догадка озарила его.

— Но я больше верю в другое, — задумчиво произнес Саё. — Если предположить, что демоны были на самом деле, то, думаю, они на самом деле не умерли, а развоплотились или просто затерялись в мире энергии. Кто знает демоническую структуру? Воины видели своими глазами смерть только двоих. Но, может, они вовсе не умерли, а просто развоплотились, а потом собрались вновь? Мне как-то приятнее думать, что демонов нельзя просто так пырнуть ножичком, и они растают. Приятнее думать, что они все же существа высшего порядка, и обычные человеческие игрушки на них не действуют.

— Но если они живы, — юноша оперся о стол, чтобы не упасть — голова опять начала раскалываться, — то могут ли они вселяться в людей?

— Да что ты? — Саё фыркнул. — Все сказки полны всякими одержимыми. Брат рассказывал, что сам таких видел. Да и многие низшие демоны, с которыми прекрасные воины сражались, именно что вселялись в людей… Да о чем я? Половина сумасшедших выглядит так, будто в них кто-то вселился, ты никогда не замечал?

Юноша смотрел на свого друга с такой смесью отчаяния и ярости, что Саё замолчал.

— Как ты думаешь, возможно ли такое… Возможно ли, что все эти демоны не умерли, а сами создали игру, влияют на наш мир? — он подошел вплотную к другу.

— Слушай, с тобой точно что-то не так, — Саё отошел подальше, пугаясь странного поведения. — Правильно тебе говорили не играть в приставку. Приходи к нам в Крафтик, вот это вещь, ты понимаешь.

— Ответь.

— Да не знаю я! — Саё развел руками. — Это ты у нас журналист. В мире, по-моему, сейчас творится такое, что без демонов никак не обошлось. Вот я бы не удивился, если бы президент Америки демоном оказался или…

— Ты смеешься.

— Да не очень, — Саё попытался вымученно улыбнуться. Он не понимал, что происходит. — Все может быть. Я не знаю. Про демонов что только не говорят. Кстати, про сейлоров тоже. Ты английский знаешь? Вот почитай иностранные сайты. Там столько историй про демонов да и сейлоров. Выбирай любую и считай, что она правдива.

— Ладно, — юноша тяжело опустился на пол. — Прости, — он дотронулся до своего лба, чтобы убедиться, что тот горячий. — Я переутомился.

— Твоя мамочка.

— Да не в ней дело. Послушай, — юноша посмотрел на друга с надеждой. — Сделай одну вещь ради меня.

— Какую?

— Пройди игру. С начала и до конца. При мне. Тебе же несложно.

— Поздновато сейчас, — Саё посмотрел на часы. — А мне утром уезжать. Лучше приезжай ко мне на выходных.

— Я такси найму, оно тебя до дома довезет за кратчайшее время, — твердо сказал юноша. — Мне это необходимо.

— Как скажешь, — Саё решил не спорить от греха подальше. — За сейлоров или за демонов?

— А оба варианта можешь?

— Только если сваришь кофе.

— Сварю.

Саё взял приставку, а юноша ушел на кухню. Кофе нужен был скорее ему самому, чем другу. Он не мог себе объяснить, почему так страстно желал, чтобы друг показал ему игру с начала и до конца. Если Темное Королевство, которое он там увидит, и правда существовало, то что ему это даст?

Через несколько минут он уже сидел рядом с Саё на диване и внимательно смотрел заставку.

— Так, ну болтологию можно опустить, ты её итак знаешь.

— Не смей! — хлесткий голос юноши остановил Саё. — Мне нужно все!

— Не ори так, — Саё поежился. — Я же для тебя играю.

— Прости, — нетерпеливо бросил юноша.

Он впился глазами в тронный зал, который возникал перед игроками из темноты. На троне сидела прекрасная женщина в короне. Юноша отметил, что она похожа на тот образ, который хранится в его памяти, только короны на голове и шипов на запястьях не должно быть. Тронный зал был правильной формы, но нигде не видно огромной зубастой рыбы, которая когда-то пугала всех, впервые туда вступавших. Ступеньки, ведущие к трону. Неверное количество. Юноша, склонившийся перед королевой. Похож. Рядом с ним женщина. Этого не могло быть. Юм этого лорда не допускали в тронный зал. Юноша всматривался в каждый пиксель, старался сопоставить то, что видел, с картинками, возникающими в памяти.

Игра началась. Задания мелькали одно за другим. Они сильно отличались от того, что он помнил. Хотя помнил он немногое. Не следил постоянно. Вторая часть игры — второй демон. Тут уже были такие вопиющие противоречия, что хотелось плакать. Юноша сжал зубы, чтобы не зарычать от злости: резиденцией этого демона была не квартира, а особняк. И вот игра перешла на третий уровень. Пошло то, во что он не играл. В паре мест кадры были сделаны просто идеально, идентично. Парочка демонов была точной копией себя в прошлом. Юноша удивился: казалось, будто создатель игры видел некоторых демонов воочию.

Юноша попросил друга нажать на паузу, а сам бросился искать упаковку от игры. Нашел, посмотрел. Ничего интересного. Полез в Интернет.

— Что ты ищешь? Может, я помогу? — Саё уже устал удивляться странному поведению друга.

— Мне нужен список художников, — бросил юноша через плечо. — Образы демонов невероятно нарисованы.

— Еще бы, — фыркнул Саё. — Можешь не искать. Юмено их рисовала, а она одна из обесчещенных, вернее, обескристалленных Зойсайтом.

Юноша резко обернулся:

— В создании игры принимали участие бывшие жертвы?

— Слушай, ты с какой Луны свалился? — Саё постучал своего незадачливого друга по голове. — Кто тут журналист? Кто тут играть в приставку любит? Да о создании этой игры легенды ходили. В её создании принимали участие все люди, кто хоть как-то сталкивался с демонами. Все, понимаешь? Это столько народу! А изображения демонов рисовала Юмено и еще парочка художников, которые тоже в свое время были жертвами. Из анимационной студии по производству Сейлор Ви, например. Помнишь? Детский мультик такой был. Почти про Сейлор Мун. Там столько народу было. А ты еще удивляешься.

— Понятно. Продолжай, — юноша уселся обратно на диван, про себя решив, что найдет всех, кто сможет ему хоть что-то рассказать о загадочных демонах.

Начался уровень последнего демона. Саё чертыхался чуть не каждую минуту — все же трудность этого уровня сломила даже его.

— Опять промашка, — сетовал он.

Юноша внимательно смотрел на экран. У него перехватывало дыхание и бешено колотилось сердце, когда Сейлор воины сражались против множества слуг Темного Королевства. Он понял, что по его лицу текут слезы, но не мог понять, почему плачет. Ему было так горько. Он смотрел, как одна за другой гибнут девочки, как остаются только Королева и Сейлор Мун. Нет, принцесса Серенити. И вот все кончено. Демоны повержены. Он отвернул голову, чтобы Саё ничего не заметил. Сердце его колотилось так, будто он смотрел боевик с расчлененкой.

— Ну что, теперь за сейлоров, или тебе надоело? — услышал он словно из тумана голос Саё.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Продолжим.

— Только ради тебя, — Саё вздохнул. — Я никогда так долго не играл. О мои глаза.

— Я заплачу, — невпопад вымолвил юноша.

— Да брось ты. Лучше свари мне еще кофе. Мы же друзья, — подмигнул ему Саё.

Игру за сейлоров юноша, как ни старался, не мог воспринять. Ему хотелось спать, слезы душили его, а ведь он никогда не плакал. Он вслушивался в диалоги девочек, но не слышал и не видел ничего. Да и память здесь отказывала: не видел он ничего такого раньше. Однако остановить Саё он не посмел.

Финальная битва закончилась ранним утром. Кажется, было около пяти. Друзья настолько умаялись, что заснули на диване, не раздеваясь и не раскладывая его. Уже засыпая, юноша подумал, что Саё не попадет домой завтра утром и что это его вина.

Эпизод 4

Проснулся юноша на полу. Не сразу понял, где находится и почему под ним жесткий пол, а не мягкая кровать. Он с трудом повел затекшими за ночь плечами, взглянул на диван, с которого свалился: Саё мирно спал, заняв все небольшое диванное пространство. Что ж, может, оно и к лучшему. Юноша тихонько встал, пошел на кухню и заварил себе кофе. Вспоминать о вчерашнем не хотелось. За окном грело солнце, стрелки часов показывали близость часа дня. Юноша уже начал было думать, что ему все приснилось. Или его рассудок помутился? Стоило вздохнуть свободно, как перед глазами встала картинка: прекрасный восход солнца. Вокруг старинные дома, в небе — потухающая Луна, на которой, при желании и хорошем телескопе, можно увидеть огромный храм-дворец, освещенный светом святого серебряного кристалла… Юноша тихо выругался, помотал головой, словно отгоняя непрошеное видение, и открыл холодильник. Хорошо хоть еду он недавно закупил. Включил телевизор просто для того, чтобы отвлечься хоть на какую-то картинку и не думать. Воспоминания и странные, чужие образы сменяли в голове друг друга: в телевизоре показывают любовную мелодраму — и тут же он видит рядом с собой красотку с длинными черными волосами… или с короткими синими. В телевизоре боевик — и вот уже возле него стоит воительница Сейлор Мун. Диктор вещает новости — и возникает перед мысленным взором огромный зал, куча нарядного народа, особы королевской крови во главе стола. Юноша тихо взвыл: заставить образы не появляться он не мог.

— Доброе утро, — в дверях появился отчаянно зевающий Саё.

— Доброе, — откликнулся юноша, уменьшая громкость новостей, — прости, из-за меня ты сегодня не попал домой. Хочешь, такси возьму?

— Да брось ты, — Саё удобно устроился в кресле. — Сделай мне крепкого чаю, и мы в расчете. Мы же друзья.

Юноша только зубами скрипнул. Не любил он подобные высказывания. С его точки зрения эта фраза должна звучать так: «Мы же друзья, так что сделай для меня то-то и то-то».

— Что все-таки вчера произошло? — спросил Саё. — Может, расскажешь? С мамой поссорился? Или умер кто? Ты вчера совсем никакой был.

— Да нет, все живы, — буркнул юноша, — и ни с кем я не ссорился. Хотя, наверное, мама мне этого не простит.

— Чего?

— Того, что я сбежал.

— А зачем?

Юноша помолчал с минуту, посмотрел в окно, в телевизор, снова в окно. Отметил про себя, что с Луны солнце смотрелось красивее. Чертыхнулся и все же произнес:

— Я все думаю про сейлор воинов. У меня ничего не укладывается в голове. Картинка не складывается.

— Да неужто из-за этого весь сыр-бор? — Саё изумленно посмотрел на друга. — Мне казалось, что ты ими совсем не интересуешься, а тут вдруг.

— А ты много знаешь о них?

— Да уж побольше твоего. Я-то новостями интересуюсь и не все время в Крафтике провожу. А ты будто с Луны свалился.

— Не надо про Луну! — взвился юноша. Поймал на себе озадаченный взгляд Саё и продолжил. — Скажи мне, я не сомневаюсь, что про сейлоров много написано. Где можно почитать про них… Ну… Все?

— Слушай, друг мой любезный-распрекрасный, — Саё фыркнул, — как говорилось в одной компьютерной игре «Раскрой глаза, и ты увидишь чудо… вище». Так вот, о чем бишь я? Если ты сможешь перелопатить всю литературу о сейлорах и сделать из нее какие-то выводы, то тебе точно дадут Нобелевскую премию в области литературы. Ты себе представить не можешь, сколько только ОФИЦИАЛЬНЫХ статей, программ, книг, я не знаю чего еще, вышло за это время. А еще всякие мелкие статейки, детские заметки, небольшие журнальчики на две странички, чаты, форумы, интернетные страницы. Да перечислить невозможно.

— Ладно, — юноша заварил себе крепкий кофе. — Расскажи мне тогда, есть ли что-то, что точно-точно известно о воительницах? И откуда эти сведения?

— Ты точно свалился с Луны. Или еще откуда-нибудь, — Саё потянулся за бутербродом. — Это ты, журналюга проклятая, спрашиваешь у меня, скромного логопеда и геймера…

— Логопеда?

— А ты не знал, кем я работаю?

— Нет, откуда?

— Ладно, проехали. Так вот, ты у меня, всего такого скромного-перескромного спрашиваешь, что и откуда известно о сейлорах?

— Да не тяни ты.

— Ладно, ладно. Ну что, известно многое. Сейлоров видело столько народу…

— Подожди, ты говорил, они не показываются?

— И все дела делают через Нару? Да, говорил, и это правда, но в двадцатом веке они же чем занимались?

— Мир спасали.

— Неправильно, в первую очередь они спасали людей! Людей, понимаешь? Таких, как мы с тобой. И часто люди приходили в себя в разгар битвы и видели прекрасных воительниц. Голоса их многим знакомы. А уж голос Чибимун-то вообще все старое поколение знает. Она же с Луны вещала. Вот фотографий нет. Никаких. Некоторые потом рисовали по памяти, но это не то. Ну так вот, о чем бишь я? Итак, сейлоров многие видели, поэтому их одежда, внешность, атаки, все это досконально известно, и в игре, кстати, очень качественно отражено. Кроме того, существует несколько официальных интервью.

— С кем?

— С воительницами. Ты вообще меня слушаешь?

— Слушаю, но не понимаю, — юноша взял блокнот и что-то записал. — Ты говоришь, что они никому не показываются просто так, их фотографий ни у кого нет. И вдруг интервью!

— Да. Они сами заявили после битвы с Галаксией, что хотят, так сказать, поговорить с народом, расставить все точки над «и», а то о них ходит столько невероятнейших слухов. Они прибыли на ту конференцию в плащах и масках, снимать их на камеру было строго запрещено. В то время народ молился на них, никто не посмел ослушаться. Да и снимать было нечего.

— Стой, ничего не понимаю, — юноша нарисовал в блокноте простую схемку. — Вот ты говоришь, что прекрасные воины скрывают свои лица от широкой публики? Тогда почему все уверены, что настоящие сейлор воины пришли на интервью?

— Ты о чем? — подозрительно сощурился Саё.

— Я не понимаю. У меня картинка не складывается. Можешь говорить, что я гуманитарий, идиот и прочее, но это какой-то бред.

— Что именно?

— Смотри, — юноша положил на стол блокнот и начал рисовать кружочки. — Вот мы имеем пятерых воительниц.

— Одиннадцатерых, если не брать в расчет звездных воинов.

— Хорошо, одиннадцатерых, неважно. Так вот, одиннадцать девушек…

— Десять. Одиннадцатый — Такседо Маск.

— Да не мешай ты! Так вот, десять девушек получают несравненное могущество, магию, они сражаются за все человечество, они побеждают страшнейших монстров одного за другим… Я уж не рассматриваю психологию и то, как убийство влияет на неокрепшую детскую психику, хотя, с моей точки зрения, эти девочки просто обязаны вырасти маньячками. Ну ладно, оставим это. Но у них есть силы, превосходящие человеческие. И что они делают? Просто спасают мир? И ни одна из них ни разу не попыталась использовать силу для собственной выгоды? Да объединившись, они планету сжечь могут. Да что планету, любую страну. Они могли бы бросить к своим ногам мир.

— Ну не хотят они править, ну и что? — пожал плечами Саё.

— Нет, я вполне допускаю, что глупые девчонки наслаждались магией. Но потом-то они выросли! — тут юноша резко себя оборвал. — Ну да ладно, предположим, опять же, просто предположим, что их души чисты, и они самые праведные люди на земле, которым неведомы ни корысть, ни гордыня. Хорошо, верю. Но ведь они — это превосходное оружие! Почему ни одна служба ими не заинтересовалась? Почему их не изучали, почему за ними не следили, почему их не пытались переманить на свою сторону? — юноша выдержал театральную паузу. Саё молчал. — У меня есть пара вариантов, — продолжил он. — Быть может, как я уже говорил, все это вообще липа: не было ничего, политическая акция того времени, что-то вроде новых идолов, поп-звезд, богов. Либо же эти девочки могут быть какими-нибудь мутантами, сбежавшими из лабораторий. Я понимаю, что официально эксперименты на людях не ставят, но все же. Либо все сыгранно по нотам, и все эти загадочные враги не кто-нибудь, а цели, которые правительству надо было убрать руками сейлоров.

— Тебя послушать, — фыркнул Саё.

— А что меня-то? А у тебя какие идеи? Что ты думаешь? — юноша соединил кружки сейлоров разными линиями и записал свои варианты.

— Послушай, друг, — Саё тоже взял карандаш в руку. — Ну кто такие сейлоры по сути своей, если без магии и красивых слов?

— А?

— Боевички, киллеры, — Саё посмотрел в глаза опешившему другу. — На самом деле их деятельность именно так называется: отстрел конкретных неугодных лиц, если хочешь. Этих боевичек использовали, пока они были нужны. Уж были демоны настоящими, или нет, я не знаю…

— Я уверен, что не были, — прошептал юноша. Его лицо озарилось догадкой. — Послушай, скажи, женщину за сорок уже нельзя назвать красивой, так ведь?

— Ну как сказать, — Саё вдохновенно рисовал в блокноте чертика, похожего почему-то на Урануса. — Вот моей матушке ближе к пятидесяти, а она шикарная женщина ну да ты её знаешь.

— Я не о том, — юноша вырвал свой блокнот из цепких пальцев друга и принялся стирать чертика, — я совсем не о том. Ну ты себе представляешь свою мать, почтенную женщину, которая вдруг надела бы колготки в сеточку, голубенькую юбочку, обтягивающий купальник и пошла бы в таком виду мутузить демонов?

— Ну ты сказал, — прыснул Саё.

— Сейлорам сейчас должно быть около сорока лет, — продолжил юноша. — Понимаешь? Они уже не в состоянии сражаться. Возраст не тот. И где новое поколение? Его нет. А где враги? Их тоже нет почти двадцать лет. Тебе это странным не кажется?

— Ну, вообще-то в последних битвах они, кажется, хаос победили.

— Уничтожили?

— Нет. Вроде просто победили.

— Тогда создания тьмы не могли просто взять и исчезнуть. Давай хотя бы попробуем?

— Что попробуем?

— Посмотреть, что происходило в то время, если без магии и без всяких выкрутасов. Мне кажется, нас всех водят за нос, а эти сейлоры — просто пиар-компания. Кстати, а кто такая Нару, через которую сейлоры вроде как с миром общаются?

— Сейчас — их доверенное лицо, — Саё подошел к ноутбуку и включил его, — говорят, она самый популярный человек для демонов. Кто на неё только не нападал. А еще говорят, что сейлоры сами её выбрали своим представителем. Вот, нашел, иди сюда, — Саё ткнул пальцем в какой-то сайт. — Хочешь без магии, давай рассмотрим деяния сейлоров без магии.

Юноша подсел ближе, и оба начали читать. Спустя час у них накопились нешуточные сведения, которые можно было бы назвать обвинениями.

За несколько лет активного участия Сейлор воительниц в жизни общества было сорвано множество концертов, соревнований, шоу, пострадали такие известные люди, как певица Микан Ширатори, актер Кинда, спортсменка Эльза Грей и многие другие. Разгромлено и уничтожено множество магазинов цветов, животных, ювелирных лавок (причем, магазин Нару Осака подвергался нападениям несколько раз) и прочее. Нанесен ущерб аэропорту Ханеда. Приостановлено строительство жилых зданий на территории парка. Сломан лифт в универмаге Шинджуку. Едва не закончился международным скандалом официальный визит в страну принцессы Дайно. На кладбище разнесено несколько надгробий. Во многих частных домах выбиты стекла и нанесены существенные повреждения. Взорваны стройплощадки. Исчезло Старлайт Тауэр и внезапно появилось чуть позже в полуразрушенном состоянии. Разгромлено несколько квартир. Уничтожено несколько крупнейших зданий Токио. В их числе школа Мюген и студия Галакси Нетворк. Целые районы Токио обращены в прах. Здание Токийской телебашни нуждается в капитальном ремонте.

— А если мы еще посчитаем количество сломанных деревьев, столбов, кубометров вырванного из земли асфальта и прочее, то станет совсем весело, — прошептал юноша.

— Мда, не ожидал, право, не ожидал, — прошептал Саё. — Я никогда не подсчитывал ущерб от их деятельности.

— Да здесь ущерба на миллионы иен. И где была полиция, пока сейлоры громили здание Мюген, например, а? — юноша победно взглянул на друга.

— Мда, понятия не имею, — Саё развел руками. — Ладно, признаю, ты выиграл. Кажется, это и правда какая-то политическая игра. Может, этих сейлорвандалок и правда не было…

— Или ты прав, и они лишь боевички, работающие на правительство, — юноша победно откинулся в кресле. Я бы не удивился, честно скажу. А там уж придумали про свою эту магию. Народ-то сейчас отупел, во что угодно поверит. Спроецируй изображение девочки в мини-юбке на Луну, и все резко уверуют.

— Может быть, может быть, — Саё был задумчив.

Дальнейший разговор как-то не клеился. Друзья съели пару бутербродов, выпили еще кофе, но что делать дальше, не знали. Наконец, Саё начал собираться. Юноша предложил проводить его до электрички или вызвать такси, но тот отказался. Они очень тепло попрощались, сказали друг другу много ласковых слов, которые принято говорить перед расставанием, но оба понимали, что не увидятся еще долго. Юноша не понимал, какую ошибку допустил, но почему-то был уверен, что не стоило доводить идею с сейлорами до абсурда. Наконец, за Саё закрылась дверь.

Юноша вернулся в свою комнату, бросил невидящий взгляд на приставку. Мда, другу-то он все доказал спокойно. Сейлоров нет, ничего нет. Но память-то он обмануть не может. Откуда бы она у него ни была, но она есть. И он все помнит. Помнит Луну, Землю, войну, еще войну. Как легко было бы убедить себя, что всего этого на самом деле не существовало, но… Юноша посмотрел на огромный телефонный справочник, лежащий у телефона. Может, все же позвонить в соответствующую больницу? Юноша скривился. Что они могут с ним сделать? Посадить на мощные психотропники? Упечь куда-нибудь подальше от общества? При всей его любви к медицине, расставаться с уютной квартиркой и непыльной работой он не хотел.

Юноша вновь подошел к компьютеру, сел и начал перебирать по очереди все сайты, посвященные Сейлор Мун в общем и игре в частности. Нашел список создателей. Среди них несколько художников. Одно имя было ему смутно знакомо — Юмэми Юмэно. Кажется, когда-то она была знаменитой художницей. Нет, она сейчас знаменитая художница.

Он открыл карту Токио и нашел музей, где проходила её выставка. Постоянная экспозиция. В последнее время там огромный наплыв посетителей, поскольку выставлены не только работы художницы в масле, но и её эскизы к игре. Юноша посмотрел на стареющую женщину. Она была ему смутно знакома. Почитал интервью. Отметил про себя, что она рисовала всех воинов Луны, кроме Сейлор Венеры, аргументируя это тем, что не гарантирует портретного сходства, и воительница Венеры может обидеться. Значит ли это, что она видела остальных сейлоров? Юноша решил сходить в музей. В конце концов, художник, признанный великим еще при жизни, это большая редкость. До закрытия оставалось около часа, поэтому он поймал такси и доехал максимально быстро. Ближе к вечеру народу было — не протолкнуться, так что нелегко протиснуться к картинам. Юноша очень не любил толпу и уж тем более не любил, когда эта самая толпа мешала ему заниматься жизненно важным делом. Он ходил от одной картины к другой и вяло отмечал существ, смутно напоминающих Нефрита, Яшу, Зойсайта, Серенити… Серенити? Он остановился у огромной картины, где были изображены Лунная принцесса и принц Земли, держащиеся за руки. И если в предыдущих картинах с демонами можно было увидеть только отдаленное сходство с оригиналом, то здесь казалось, будто художница лично поставила будущую правящую чету в эту позу и несколько часов её рисовала. Юноша осмотрел другие картины, более поздние. Демоны были все такими же смутно знакомыми, едва уловимыми, а вот воительниц Юмэми видела четко и… Правильно! Юноша прошел в другой зал, где были выставлены эскизы к компьютерной игре. Где-то всего несколько набросков, пара линий, где-то же детально прорисованные лица и детали одежды. Юноша долго смотрел на эскизы, пока не пришел к выводу: женщина лично видела только четырех воительниц и Зойсайта, остальных же воспроизводит по… Памяти? Юноша резко остановился. А если она и в самом деле помнит? Она ведь одна из демонов радужных кристаллов. Что если она помнит прошлое. Что если… Додумывать он не стал. Другого такого случая может и не представиться. Он резко развернулся и быстрым шагом вышел вон. Надо найти эту женщину и поговорить. Быть может, она даст ему ключ ко всей этой истории?

Эпизод 5

Мисс Юмэми Юмэно считала, что находится уже не в том возрасте, когда дают интервью. Справедливости ради стоит отметить, что раньше она считала себя слишком молодой для того же. Скромная, но на весь мир теперь знаменитая художница последние много лет ощущала себя одним из самых несчастных людей на свете. Раньше её выставки просто пользовались успехом, особенно у молодежи. В одном журнале её даже назвали «Детским художником», мол, её картины похожи на иллюстрации к детским сказкам. Ту статью Юмэми аккуратно вырезала и вклеила в тетрадку. Она никому из своих знакомых её не показывала, гордясь собой тихо, незаметно. Проходили годы. Из застенчивой девушки, боящейся показать свое истинное лицо, она превратилась в не менее застенчивую женщину. Слава пугала её, и она радовалась тому, что её почитают, в основном, школьники. Никто к ней не приставал, за ней не ходили стайки фанаток. С тех пор, как она встретилась с Сейлор Мун, в её жизни многое изменилось: она больше не видела в своих мечтах чудных картин невероятного чарующего мира. Не было статного юноши, не было принцессы в белом платье, никого не было. Причину Юмэми понимала как нельзя лучше: она больше не демон, в ней нет ничего демонического. Нельзя сказать, что столкновение с Зойсайтом напугало её. Нет, она ждала, с нетерпением ждала, чтобы кто-нибудь пришел и освободил её от странной боли и раздвоенности, которую она ощущала в себе. И вот он пришел и обратил её. Когда её тело изменилось, когда её разум отошел на второй план, ей не было страшно. Она приняла магию как должное. Яркими красками вспыхнуло королевство Луны. Теперь Юмэми знала все: и кем она была, и кто такие эти воины, и кто этот юноша, который стоит рядом с ней. Нет, ей совсем не хотелось сражаться с девушками, но тело ей не подчинялось, и Юмэми с отрешенным спокойствием наблюдала, как демон рисует камни и роняет их на головы воительницам. А потом было больно… Она вновь овладела своим телом. Точнее, тем, что от него осталась. Она сохранила воспоминания своей второй личности, но больше не видела их никогда. Раньше по ночам она видела чудесные или страшные сны. Она чуть переосмысливала их и рисовала, теперь же все стало иначе. История Лунного мира для нее подобна раскрытой книге сказок, но без картинок. Она помнила о произошедшем, но не видела его. Тогда она обратилась к тем образам, которые наблюдала наяву: четверо воинов и два демона. Чуть изменяя черты лиц, прически, она создавала множество портретов, напоминающих друг друга. Критики называли это «манерой рисования», она бы сама назвала это по-другому. Жить без чудесных снов, без воспоминаний было сперва тошно, потом женщина привыкла и даже втянулась в обычную жизнь. А потом к ней пришла она… Этот день Юмэми не могла забыть. К ней пришла молодая женщина с рыжими волосами. Она говорила что-то про то, что обожает живопись, особенно портреты, еще что-то в этом духе. А потом сделала предложение, от которого Юмэми не посмела отказаться: нарисовать образы персонажей для компьютерной игры. Обещала хорошие деньги, но Юмэми не это интересовало. Она стала возражать, что воины с демонами — недавняя история и сами воительницы могут быть против того, чтобы про их жизнь создавали фильм. На это она получила пугающий ответ:

— Я — глас Сейлор Мун. Это её воля. Окажите любезность.

Юмэми не посмела возразить. Было что-то в этой женщине такое, что не позволяло усомниться в каждом её слове. Юмэми, правда, потребовала все же документы, подтверждающие реальность заказа, еще какую-то такую же мелочевку, однако её не оставляла мысль, что эта женщина с легкостью представила бы ей любые документы, хоть истинные, хоть ложные. Юмэми взялась за работу. Быстро нарисовала всех сейлоров, кроме Венеры, быстро нарисовала Зойсайта. Но что делать с остальными? Загадочная женщина приводила к ней раз за разом людей, которые сталкивались с другими демонами. Юмэми получала подробное описание, рисовала прямо при людях, они исправляли, повторяли. Какие-то остатки памяти или просто интуиция направляли Юмэми в правильное русло. Ей удалось создать такие образы героев, которыми все восхитились. Однако же день выхода игры стал последним днем в спокойной жизни Юмэми. Её картины сейлоров стали восприниматься чуть ли не как фотографии известнейших певцов. Поклонники за них дрались! Тут же нашлось несколько типографий, которые немедленно напечатали календарики, кружки, футболки с портретами Юмэми. Газеты и журналы называли её «придворным живописцем Сейлор Мун». Именно её портреты сейлоров и демонов принимались теперь за истину. Вся эта шумиха принесла деньги и нежелательную славу. Некоторое время Юмэми даже подумывала о том, чтобы эмигрировать в Корею, настолько приелась ей дешевая популярность. И почему именно она? Сколько народу принимало участие в создании игры? Сколько аниматоров, сколько программистов? А слава, казалось, присуждена была только ей одной, будто это она лично сделала всю игру…

Женщина устала от славы, которую она себе никогда не желала, поэтому ответила категорическим отказом, когда очередной журналист попросил её дать интервью. Она сидела у себя в четырех стенах и рисовала пейзажи. Она решила, что портреты больше рисовать не будет, несмотря на то, что заказчики теперь в очередь выстраивались, чтобы она и только она нарисовала их или членов их семейств.

Неожиданный звонок в дверь оторвал её от домика у реки. Юмэми нахмурилась: она никого не ждала, а если фанаты уже дошли до того, чтобы звонить ей в двери, она точно покинет эту страну. Женщина попыталась вернуться к работе, но противный звук просто-таки раздирал ей уши. «Надо будет купить звонок с пением птиц» подумала она и таки подошла к двери.

— Кто там?

— Вы меня не знаете…

Женщина вздохнула и уже собралась отойти от двери, как вдруг услышала:

— Скажите, это правда, что двадцать лет назад вы жили в двухэтажном домике, где было большое окно во всю стену, перед ним стоял столик, а на стенах висели желтые обои?

— Что? — опешила Юмэми. — Откуда вы…

— Значит, я прав, — из-за двери послышался вздох облегчения. — Тогда я очень прошу вас впустить меня.

Юмэми, уже открывая дверь, подумала, что голос молодой, а значит, кто бы ни был этот человек, он не мог побывать в её доме в те далекие годы. Она бросила взгляд на камеру, направленную в прихожую. Пока она не удостоверится, что это не вор и не насильник, она не сдвинется с единственного защищенного охраной участка дома.

За дверью стоял обычный молодой человек в обычном сером костюме. На вид ему нельзя было дать больше двадцати пяти. Юмэми была несколько разочарована обыденностью увиденного и судорожно попыталась вспомнить, когда у неё в последний раз гостили подруги, у которых мог бы быть сын лет пяти?

— Большое спасибо, — незнакомец пересек порог. — Я очень извиняюсь, что посмел нарушить ваш покой…

Он замолчал. Она тоже молчала. Оба не знали, о чем говорить.

— Вы… — Юмэми замялась. — Я вас знаю? — наконец, выдавила она из себя.

Юноша не отвечал с минуту, потом осторожно проговорил, подбирая каждое слово:

— Меня… Наверное… Нет…

Юмэми с удивлением разглядывала его смущенное лицо. Он явно хотел что-то сказать, но не решался. «Уж не предложение ли он мне делать пришел?» — усмехнулась женщина и чуть не покраснела. Такие письма в последнее время поступали часто.

— Вы пришли за картиной? — попыталась она хоть как-то поддержать разговор.

— Может быть, — промямлил гость, вжавшись в уже закрытую дверь. Потом набрал в грудь побольше воздуха и начал:

— Я надеялся, что вы мне сможете помочь. Советом. Своим… Моим… Вашим прошлым… Я…

— Я совсем вас не понимаю, — перебила Юмэми. — Может быть, кофе? Может, вы соберетесь тогда с мыслями?

— Мне лучше так, — юноша отошел-таки от двери, отвернулся от женщины и затараторил: — Вы сидите на диване и пьете кофе. Вдруг огромное окно разбивается. Вы вскакиваете в ужасе. Позади вас дверь, рядом стоит цветок, а перед вами демон с загадочным кристаллом в руке. Вы отмечаете его красоту и ужас, от него исходящий. Взмах его руки — и вы уже сама не своя. Вы оба перелетаете на стройку, там появляется Сейлор Мун. Завязывается драка. Совсем не такая, как в игре, которую вы рисовали. Вы хранитель зеленого кристалла, четвертого в радуге. Ваш патрон бросает вас на растерзание сейлорам, а сам отправляется на битву с другими врагами. Больше вы его никогда не видели. А вы сражались с воинами… Я могу описать, как выглядели вы и как выглядел демон, но вы рисовали и себя, игровые костюмы идентичны реальным. Я прав во всем? — он резко повернулся к женщине.

Она стояла как громом пораженная.

— Вы демон? — она отступила на шаг назад.

— Надеюсь, что нет, — честно ответил незнакомец.

— Но сколько… сколько вам лет? — она продолжала отступать от него.

— Я больше, чем в два раза вас младше, — незнакомец не делал попыток приблизиться. — Вы мне, должно быть, не поверите, но я родился только в 1992 году. Но помню многое из 1991. Поэтому я к вам и пришел, — он посмотрел на нее с надеждой.

Женщина уперлась в стену и замерла там.

— Зачем вы пришли сюда и все это рассказываете? — выдавила она из себя.

— Потому что вы принимали участие в создании игры, — незнакомец, тем временем, прошел в комнату, будто к себе домой. — А, значит, вы что-то помните о том времени. Далеком времени.

Юмэми, наконец, справилась с собой и последовала за юношей в свою же комнату. Он с интересом разглядывал картины, особенно портреты.

— Вы развоплощенный демон, да? — наконец, произнесла она.

— Я не знаю, — юноша оторвался от созерцания и подошел ближе. — Я ничего не знаю, именно поэтому я и пришел. К вам.

— Ну, — женщина чуть отстранилась от него и села на диванчик, где раньше сидели её модели. — Может, я смогу вам помочь, если вы мне все объясните.

— С удовольствием.

Сбиваясь, путаясь в фактах и возвращаясь назад, юноша рассказал-таки о произошедшем. Юмэми попросила показать украшение. Достаточно было бросить один-единственный взгляд на него, чтобы сердце отозвалось давно забытой болью.

— Я знаю, что это, — прошептала она враз осипшим голосом, — это осколок черного кристалла. Я была там заточена. Я видела все, что происходило. Я видела, как воин Меркурия его разбила, — она резко замолчала.

— Осколок кристалла? — переспросил юноша. — Того самого, которым Зойсайт…

— … пробуждал память демонов. И мою в том числе, — закончила за него Юмэми.

— А вы, — юноша аккуратно положил осколок в коробочку, — вы можете хотя бы предположить, как он здесь оказался?

— Нет, не могу, — женщина чувствовала себя не в своей тарелке, ощущая рядом осколок кристалла, который причинил ей в свое время столько боли. — Но вы, — она подняла глаза на незнакомца. — У вас бывают видения прошлого?

— Видения, — фыркнул он. — Да я был бы счастлив, если бы это были видения! Я же уже сказал вам, у меня будто две памяти! Будто я когда-то был кем-то другим.

— Не «кем-то», — перебила его Юмэми, осмелев. — Есть только один человек, который мог видеть то, что описали мне вы.

— Да, вы правы, — юноша поморщился. — Боже, как противно!

— Что? — не поняла женщина.

— Ощущать себя… этим…

— Но ведь это же не единственное ваше перерождение, — возразила женщина. — Сложно даже представить себе, сколько у вас еще было предыдущих жизней. То, что вы помните только одну…

— Да какие перерождения? — прошипел он внезапно. — На дворе двадцать первый век! Какие перерождения, я вас умоляю?

Женщина поморщилась: она очень не любила, когда на нее кричали, и уж тем более незнакомцы:

— Одно из моих прошлых воплощений было демоном Виной. Вы это знаете. И оно так глубоко въелось в мое естество, что кристалл смог воссоздать ту, кем я была когда-то, — женщина сделала выразительную паузу. — Но это произошло только потому, что в моей груди скрывался кристалл. А все остальные мои перерождения никакими артефактами не владели. Поэтому я их даже не помню.

— Вы в это верите? — юноша поднял голову.

— Да, верю, — твердо сказал женщина. — Я верю и в перерождение, и в переселение душ. Моя собственная жизнь доказала мне, что правы были мудрецы древности, которые первыми рассказали простым смертным обо всех тайнах рождения и смерти.

— Мда, боюсь, и мне скоро придется поверить в это… Или в свое сумасшествие, — юноша опустил голову, принялся разглядывать узор на ботинках.

— Нет, в сумасшествии вас обвинить нельзя, — возразила женщина. — Вы же помните реальные события.

— Подождите, — юноша напрягся, — то есть, получается, что если собрать весь черный кристалл и направить на меня, то я тоже превращусь в… этого монстра?

— Не знаю, — честно ответила женщина. — А его что, тоже перед смертью куда-нибудь заточили?

Вопрос повис в воздухе. Незнакомец напряженно раздумывал.

— Вроде нет.

— Ну, а тогда как вы можете обратиться в него? — пожала плечами женщина. — Если я правильно понимаю, то просто душа, составляющая ваше «я», является либо частью, либо даже целой, но видоизмененной душой того, кем вы были в прошлой жизни.

— В двух прошлых жизнях, если быть точным.

— Ну вот. А вы что именно помните?

— Все! — воскликнул юноша. — Абсолютно все! Я вижу чужую жизнь так, будто она моя собственная. У меня даже знания появились такие, каких на моем журфаке никогда не давали. Даже какие-то теоретические познания в магии.

— Но это же хорошо.

— Что хорошего? — юноша зло посмотрел на нее. — Вы не понимаете. Кажется, что в голове сидит кто-то, кто копается в моих воспоминаниях, топчет их грязными ногами и смешивает со своими.

— Вы ощущаете, что вы не один? — удивилась женщина.

— Нет, это образно, — юноша откинулся на подушки. — Я осознаю, что я это я. Нет никого другого. Я, знаете ли, смотрел фильмы про одержимых демонами. Да, черт возьми, я видел десяток таких, как вы, когда людей именно что удерживали демоны и управляли их телами. Но я не такой, я сам хозяин своего тела!

— Тогда что же вам не нравится? — удивилась женщина. — Вы видите, вернее, помните, прекрасный мир королевств Земли и Луны…

— А еще я вижу ужасающий подземный мир. Я вижу, как я своими… То есть не своими… Но как я убиваю. Например. И не только это. Вы хоть понимаете, что такое средневековая война, которую я помню так, будто я участвовал в ней?!

— Я не могу представить себе этого, — честно призналась женщина, глядя на свои старые картины, — но я бы все отдала, чтобы поменяться с вами местами!

Юноша недоуменно посмотрел на нее.

— С тех пор, как мое второе я было уничтожено, я не вижу ничего и не могу творить. А вы, вы обладаете таким даром! Пишите книги, картины, создавайте статуи. Вам есть, что сказать этому миру! У вас такие возможности, которые есть только у самых просветленных буддистов. А вы недовольны…

— А вы не задумывались, что будет со мной, если все и дальше пойдет так, как идет сейчас?

— О чем вы?

Юноша выразительно посмотрел на женщину:

— А если я постепенно обращусь в того… В этого… В демона, которым был? Что если его воспоминания деформируют мое тело? Что если появится магия и прочие прибамбасы? Что тогда делать? Я… потеряю себя!

Он замолчал, осмысливая только что сказанное.

— Мне кажется, — осторожно начала женщина, — что-то, о чем вы говорите, невозможно, честно говоря. Ведь в вас не живет его сущность, нет никакого кристалла, есть только воспоминания того, кто погиб больше двадцати лет назад. Да и ваша душа состоит не только из его, а еще из множества других. Я полагаю. Мне кажется, что вы навсегда останетесь собой.

— Но я уже чувствую, что мои привычки мне изменяют, — протянул юноша. — Я чувствую жуткое влечение к фруктам, например, которого не было раньше.

— Авитаминоз? — предположила женщина.

— Сомневаюсь, — он махнул рукой. — Кстати… — тут его взгляд упал на коробочку с осколком кристалла. — А он вас помнит. Взгляните!

Юмэми опустила взгляд и побледнела. В глубине кристалла будто поблескивало что-то белое.

— Он вас помнит.

— О нет, — женщина отскочила. — Пожалуйста, уходите! Унесите его!

— Да что вы? — юноша с удивлением наблюдал, как женщина скрывается в соседней комнате. Оттуда донесся крик:

— Унесите его, я вас очень прошу. Приходите завтра… Когда хотите, приходите, но без него!

Юмэми слышала, как открылась входная дверь. Стало тихо. Непривычно тихо. Она опустилась на ковер: ноги не держали её. Женщина даже представить себе не могла, что настолько испугается, увидев оживший кристалл. Какой-то животный ужас охватил её. Она глубоко вздохнула. Ради этой встречи стоило рисовать картины для игры.

Эпизод 6

Прошло несколько дней. Юноша активно работал, старясь ни на что не отвлекаться. Он и так потратил впустую кучу времени, перелопачивая статьи и все прочее, написанное про Сейлор Мун. Его внимание привлекла «Официальный представитель» Сейлор Мун. Некая Нару. Про нее ходило столько слухов, что любая шоу-звезда могла бы обзавидоваться. Говорили, что её бизнес не приносит доходов, что всем занимается престарелая мать, а Нару с мужем только и делают, что развлекается с сейлорами. Что долгожданный сын, которого Нару с таким трудом родила, на самом деле взят из приюта, от суррогатной матери или вообще он сын Гурио и некоей Микан, в прошлом популярной певицы, о которой сейчас все уже давно забыли. Столько грязи юноша давно не читал. Создавалось впечатление, что официального представителя все ненавидят. А возможно, просто завидуют: она-то могла видеться с сейлорами. Кажется, она единственный человек во всем мире, кто знал истинное лицо сейлор воинов. Правда, порой в газетах проскальзывали сенсационные заметки вроде «Тайна Сейлор Венеры раскрыта: её первая любовь, тренер волейбольной команды Цутому рассказал о мячедемоне» или «Откровения студентки: я училась с возлюбленным самой Сейлор Мун». С десяток статей, называющих разные имена и фамилии и обвиняющие невинных людей в том, что они сейлоры. Хотя невинных ли? Юноша краем глаза пробежался по статьям и остановился на той, где некая Саори описывала встречу с демоном-шаром и отважной Сейлор Мун. Она говорила туманно «Мой однокурсник». Юноша прошелся по социальным сетям. Нашел Саори, нашел её однокурсников… И среди них Мамору — Такседо Маска. «Хм, а статьи, похоже, не лгут» — подумал он и выписал имена возможных сейлоров. У Сейлор Мун было аж шесть вариантов. Юноша решил проверить все. Он не знал, зачем это делает, встречаться с сейлорами ему не хотелось. Вернее, сначала он страстно желал этой встречи, хотел, чтобы Сейлор Мун вытравила у него из воспоминаний чужие осколки. Но потом… Потом он вспомнил силу сейлоров и банально испугался. А что, если они его так очистят, что он и себя не вспомнит? Юноша решил быть осторожнее.

Звонок в дверь отвлек его от написания статьи о перспективной бегунье.

— Иду, иду, — пробурчал он, будто звонивший мог его услышать.

На пороге стоял старый приятель:

— Ди-джей, какими судьбами? — юноша похлопал друга по плечу. — Ты как всегда неожиданно…

— … и как всегда не вовремя, — закончил парень. — Ты не один?

— Только с компом, — юноша впустил друга в прихожую. — А ты чего нагрянул? Не ожидал.

— Что значит — не ожидал? — удивился тот. — Я тебе больше недели назад писал, что нам надо обсудить проект. Нам скоро сниматься вместе, а от тебя ни слуху ни духу. Как это понимать?

— О, прости, я обо всем забыл, — юноша проводил друга в комнату. — У меня тут такое происходит, что я и о маме своей забываю.

— О, это точно все объясняет, — заметил гость, прекрасно знавший неугомонную мамашу.

— Ну так что там у тебя? Я весь внимание и слух, — юноша сел за стол, взял блокнот и ручку.

Не менее получаса она беседовали о передаче, договариваясь о всяких мелочах. Ди-джей был профессионалом своего дела и хотел, чтобы его партнеры были такими же. Он подробнейшим образом объяснил, когда и что надо будет делать. Кончился разговор распитием чая, потому что ничего другого в квартире не обнаружилось.

— Сходил бы хоть за провизией, что ли, — заметил Ди-джей, — а то с голоду умрешь.

— Забегаловка поблизости.

— Растратчик.

— А ты великий эконом!

Оба засмеялись.

— Как там твой поход к этому… Психотерапевту, что ли? — вдруг спросил Ди-джей.

— Чего это ты вдруг вспомнил? — удивился юноша. — Я туда уж сколько месяцев назад ходил.

— Ну, а сколько мы не виделись?

— Да и вправду. Да ничего так. В смысле, ничего не сказал путного. Так, липа все.

— А подробнее?

— Да чего подробнее? Позадавал идиотские вопросы, послушал наши идиотские ответы. Я ж там не один был. Кстати, у меня есть гораздо лучший психиатр, так сказать, домашний, — юноша потянулся за коробочкой, где лежал медальон, открыл её.

— Гляди! — Ди-джей заглянул в коробочку.

— Оберег, что ли? — спросил он.

— Что-то вроде, — гордо произнес юноша. — Неплохая штука для поддержания, так сказать, душевного разногласия.

— Ты еще и народной медициной увлекся, — фыркнул Ди-джей. — К оракулу когда пойдешь?

— Не… — и тут юноша внимательно посмотрел на медальон. Потом на Ди-джея. Потом опять на медальон. Тот светился тем же самым светом, идущим из глубины. Тем самым светом, который так перепугал художницу. Светом, обозначающим присутствие демона.

— А ну-ка возьми-ка его! — воскликнул юноша, и прежде чем Ди-джей успел вставить хоть слово, юноша зажал в его ладони медальон. Юноше показалось, что его слабо ударило током. На какое-то мгновение перед ним встал образ демона, которого он давно и очень хорошо знал. Но только на мгновение. Картинка пропала.

— И что ты делаешь? — послышался прямо над ухом голос друга. — Я бы и сам его мог взять, стоило его мне так пихать?

Юноша недоуменно посмотрел на друга. Тот поднес медальон к самым глазам:

— Милая игрушка да еще и со светящимся шариком внутри. Чего сейчас только не делают, чтобы заманить покупателя!

Юноша тупо глядел на своего друга, не произнося ни слова. Медальон на того не подействовал! А ведь юноша мог поклясться, что видел демона.

— Ты… Ничего не почувствовал? — наконец, промямлил он.

— Что именно? — Ди-джей все еще вертел камешек в руках.

Юноша вырвал у него из рук медальон.

— Как он тебе?

— Да нормально. Побрякушка и побрякушка, — пожал плечами тот. — Волшебная. Ха!

Юноша никак не мог осмыслить происходящее: «почему медальон дал мне увидеть его прошлое, но не открыл глаза ему самому? Или он притворяется?» Юноша суровым и внимательным взглядом осмотрел друга, чем вызвал недоумение последнего. «Нет, если бы на него нахлынули воспоминания, он бы ни за что так просто бы здесь не сидел и не попивал бы чай. Возможно… Возможно, медальон не среагировал, потому что он не имел к нему никакого отношения? Они ведь даже не встречались»…

По ночам юноша самозабвенно строчил статьи, ходил на передачи, где неизменно убеждался, что Ди-джей и в самом деле ничего не вспомнил, а днем, в самые часы пик, юноша проталкивался через самые оживленные улицы, катался в переполненным транспорте. Он получал какое-то несравненное удовольствие от всего этого. Он искал. Юноша посчитал, что раз он живет в Токио, и раз Ди-джей живет в Токио, то почему бы не жить здесь же и остальным? А если их найти и вернуть память, то он будет хотя бы не одинок в своем несчастье. К тому же чужая память подсказывала, что был тот, кого действительно стоило найти. Юноша точно знал, что его вкусы сильно изменились. Во-первых, он сменил свои убеждения: все же он из прошлого был за абсолютную монархию и перед его глазами проносились картины настоящего правления, а не жалкие описания, представленные в учебниках и романах. Кроме того, после всего произошедшего хотелось найти подробнейшее учение о переселении душ. Ну и, конечно же, хотелось найти своих. Юноша уже пожинал первые плоды: он встречал юм. Если кристалл начинал светиться, юноша оглядывался вокруг, выискивая того, на кого укажет его сердце. В последнее время они так сроднились с кристаллом, что артефакт стал чуть ли не его частью. Кристалл не мог показать, кто же его цель, но мог дать наводку. Юноша всматривался в незнакомые черты лиц, подходил ближе. Стоило ему в одну руку взять кристалл, а другой дотронуться до жертвы, как в голове вспыхивал образ того жуткого демона, каким этот человек был в прошлой жизни. Если это оказывалась девушка, дело часто кончалось криком, мужчины просто не понимали, что от них хочет странноватый парень, а дети живо интересовались происходящим. Юноша отмечал, что бывшие юмы не всегда были двадцатилетними, порой он встречал младенцев или детей, что говорило о том, что, прежде чем стать человеком, демоны побывали еще в чьей-нибудь шкуре. Юноша усмехался про себя и продолжал поиск. Он старался найти и записать имена бывших юм. За две недели нашлось одиннадцать. Возможно, остальные жили не в Токио или вообще не были людьми. Но юноша не сдавался. Каждый день, проведенный в давке, был для него счастьем, даже если и кончался ничем. Собственная деятельность напоминала юноше поиск давно пропавших родственников. И сложно было передать словами, какое облегчение он испытывал, когда какой-нибудь заурядный человек вдруг оказывался одним из тех самых демонов, которые когда-то сильно портили кровь Сейлор Мун.

Эпизод 7

Молодая девушка неуклюже сидела на стуле и ожидала семинара. Ей хотелось сесть как-нибудь пограциознее, чтобы выглядеть столь же шикарно, как вон та дама на соседнем стуле — шикарная крашеная рыжая с великолепным бюстом в обтягивающем синем платье, рассматривающая всех с видом королевы и победительницы, — но как она ни садилась, какую позу ни принимала, все как-то неловко выходило. То ли юбочка слишком длинная, то ли блузочка слишком короткая, то ли просто не умеет она сидеть по-королевски. Девушка отвлеклась от грустных мыслей. В конце концов, шикарная ли ты рыжая или обыкновенная чернушка, а проблемы у тебя одни. Причем с головой. Девушка робко осмотрела гостиную: некоторых присутствующих она знала. В основном, девушек. Они были такими же, как она: у них тоже был нарушен сон. Девушка с детства страдала от кошмаров, но они были нечеткими, расплывчатыми. Она знала, что происходящее во сне должно быть страшным, но оно ей таковым не казалось. Пока дорогой отец не купил игру. Девушка про себя в очередной раз прокляла его: они с мамой расстались три года назад, и с тех пор отец принимал участие в её жизни только деньгами и подарками, но никакой любви или поддержки она от него не чувствовала. С тех пор как она, ощущая себя предводителем сейлоров, повела компьютерных девушек в битву, кошмары усилились и стали материальнее. Она где-то читала, что такие кошмары, как у нее, называются «дуальными», или что-то в этом духе. Термин «Дуальные» означал, что человеку снятся два сна, противоположные друг другу, но от этого не менее страшные. В одном она открывала дверцу морозильника и видела там скелет с пронзительными живыми голубыми глазами. Во втором она оказывалась в средневековой Европе, её подругу обвиняли в колдовстве и торжественно сжигали. Подруга протягивала руки, орала, но девушка боялась, что и её тоже сожгут, поэтому просто стояла и смотрела… Подобные дуальные сны встречались и у других людей. Так, одна пациентка, как знала девушка, видит вообще жуть: будто бы она одной рукой вмораживает мужчину в лед, а другой рукой этого же мужчину обращает в живой факел. Она признавалась, что, скорее всего, видит во снах мужа, который бросил её с маленьким ребенком на руках. Другая девушка видела себя то падающей и разбивающейся о землю, а то взмывающий в воздух, выходящей за грань атмосферы и задыхающейся в космосе. Какие только чудные истории не рассказывали девушки на приеме у врача. Правда, стоит отдать должное, чаще всего одним из «дуалов» был огонь, а вторым либо вода, либо лед. Девушка достаточно долго ходила к врачу, чтобы убедиться: ничего не действует, у нее ничего не выйдет, никогда кошмары не оставят её измученную душу. Но вот на прошлой неделе она получила приглашение на огромный семинар, где соберутся все, кто пострадал от компьютерной игры. Как шутила мама девушки «Ваш врач точно хочет написать книгу о вреде игры «Сейлор Мун». Специально собирает всякие клинические случаи, вроде твоего». Девушка смолчала, но решила пойти. Интересно же посмотреть на тех, кто страдает по-другому, но от того же самого. И вот сейчас она сидит в просторном холле, где постепенно становится многолюдно. Девушка беспокоилась, что на семинаре будут одни восторженные девочки, вроде нее самой, но нет, она заметила и юношей, и солидных мужчин, и даже пожилых женщин. Кажется, и правда огромное количество народу страдает от этой игры…

От разглядывания толпы её отвлекли открывающиеся двери. Толпа повалила внутрь просторного зала. Девушка выждала пару минут, чтобы все успели занять лучшие места. Ей-то все равно, где сидеть. Зал поражал объемами: казалось, там можно проводить хоть научную конференцию. Занятыми оказались только первые ряды. Пышногрудая, пышнобедрая рыжая расселась во втором ряду в компании двух странных мужчин: у одного ярко-рыжие волосы, кажется, естественного цвета, а другой — совсем седой дед. «Может, её отец?» — промелькнуло в голове у девушки.

Она села с самого краю третьего ряда и стала ждать, когда все замолчат, а то гомон стоял такой, будто школьники вышли на прогулку во время большой перемены. Наконец, прозвенело что-то вроде звонка, и в центр зала вышел врач. Её лечащий врач. И, кажется, не только её. Раздались жидкие аплодисменты. Врач раскланялся во все стороны, словно выступающий в театре.

«Добрый день, дамы и господа. Очень рад, что вы все нашли время посетить наш семинар…» — девушка зевнула: речь показалась ей слишком затянутой. Однако потом стало весело. Врач задавал вопросы, на которые зал отвечал «да» или «нет», и, в зависимости от ответов, разбивался на группки. Получилось что-то вроде живого теста. «Часто ли вы играли в игру?», «За кого вы играли?» и прочее. Несколько вопросов разделили зрителей на небольшие группки. Каждая группка образовала кружок. Девушка с неудовольствием отметила, что пышногрудая блондинка с ней в одной группе.

— И последний вопрос: проявлялись ли какие-нибудь симптомы до того, как вы начали играть?

Последний вопрос поделил людей на совсем маленькие группки.

— Прекрасно, — воскликнул врач. — А теперь расскажите нам ваши истории. Но коротко. Помните: время очень дорого. Опишите нам свои проблемы кратко, а потом подойдите вон к той доске — врач указал на огромную доску в центре, испещренную колонками, — и поставьте крестики напротив тех симптомов, которые у вас имеются. Начинаем!

Пациенты начали рассказывать. Девушка с интересом слушала первый десяток. Вот ведь, а она и понятия не имела, сколько разных проблем может вызвать одна-единственная игра! Краем глаза она отметила, что группки стали как-то ближе друг к другу и постепенно начали перетекать одна в другую. Наконец, очередь дошла и до нее.

— У меня плохие сны. То я вижу скелет в морозильнике, а то сожжение подруги на костре. Ай! — девушка вскрикнула, почувствовав прикосновение к своей руке. Она хотела вырвать руку, как вдруг зал потемнел. В мгновение ока она перенеслась… Куда? Как в замедленной съемке девушка смотрела на процессию перед ней: они ведут кричащую девушку. Ведут… Девушку… Кричащую… Как всегда… Так происходит всегда… И вдруг девушка… Обернулась… «А ведь она никогда не оборачивалась. Я никогда не видела её лица». Как в замедленной съемке… Миллиметр за миллиметром…. Лицо разворачивается… Это…

— Это юноша! — заорала девушка не своим голосом. Моргнула и… Все исчезло. Она переводила ополоумевший взгляд с одного соседа на другого. Люди смотрели на неё с непониманием и опасением. Она оглядывалась в поисках того, кто только что держал её за руку, но это мог быть кто угодно.

— Вам плохо? — врач подошел ближе.

— Нет… Нет, — прошептала девушка. — Просто я только что поняла… В огне горит юноша.

Юноша вновь бродил по улочкам города, правда, в этот раз по тихим, а не по оживленным. Сказать честно, так он устал гоняться за призраками. В последнее время юм он не встречал, а, может, их больше в Токио и не было. Зато его поджидала другая удача. Врач таки пригласил его на свой псевдосеминар, и юноша таки пришел. Кто же знал, что кристалл среагирует? Кто же знал, что он найдет не кого-то, а реинкарнацию своей королевы? «Что ж, по крайней мере, она снова родилась женщиной» — с удовольствием отметил он. Когда он вошел в огромный зал, то чисто случайно бросил взгляд на осколок кристалла, а тот просто-таки пылал огнем. Сияние было не мягкое белое, как обычно, а огненно-красное. Юноша не мог понять, в чем дело, пока не дотронулся до девицы, которую вычислил сердцем. Нет, он дотронулся до нее рукой, а не кристаллом, и поблагодарил богов за эту предосторожность, а то у бедной девочки могла пробудиться память. Королева Берилл когда-то имела непосредственное отношение к кристаллу: в некотором роде она его и создала, точнее, доработала, так что кристалл имел с ней очень тесную духовную связь. Даже не имея возможности прикоснуться к своему создателю, он передал ему частичку воспоминаний. Юноша позже через своего врача кое-что узнал о болезни девушки. Врачебная тайна, она, конечно, всегда хорошо, но если журналист говорит, что напишет статью о враче и его исследованиях да еще и опубликует в научном журнале, то врачебная тайна может быть нарушена. Юноша узнал, что реинкарнация с детства видит два сна. Почему именно эти сны, юноша прекрасно понимал. После семинара сны стали еще более отчетливыми: скелет приобрел человеческое лицо и теперь стоял в морозильнике во весь рост, выставив руки вперед, а сожженный теперь каждый раз смотрел на свою подругу так осуждающе, что, пробудившись, девушка весь день ходила подавленная, ощущая себя так, будто лично кого-то убила. В общем, как сказал врач, нервы у пациентки ни к черту. «Что ж, неплохая расплата за двойное убийство» — думал юноша. «Но я не понимаю, почему она вообще стала человеком?». Этот вопрос его донельзя занимал. Он уже успел найти парочку истинных буддистов и спросить у них про перерождения. Получалось, что грешник, убийца и прочее не может переродиться человеком, для таких как он есть море других воплощений. Конечно, всегда есть исключения из правил, но юноша не мог представить себе, под какое исключение попала правительница демонов? Да и про себя он тоже не знал, что думать. С его точки зрения, той дряни, какой он был в прошлой жизни, не место среди людей. Но провидение распорядилось иначе. Юноша смутно помнил что-то про то, что перед смертью его прошлая сущность сперва ощущала злобу и ненависть, а перед самой кончиной вроде как успокоилась, очистила свою душу, всех мысленно простила, даже тех, кто её предал, и отошла в мир иной с улыбкой на губах… Но это же не могло быть причиной подобной милости? Юноша недоумевал. Как и недоумевал, каким образом его прошлая ипостась вообще умудрилась дожить до своих лет. Воспоминания говорили о том, что и в Лунном Королевстве и в Темном её окружали лгуны, предатели, потенциальные убийцы и завистники. Правда, были исключения, но о них юноша предпочитал даже не думать. Он хотел только одного: найти остальных. Если уж двоих он нашел, может, еще двое тоже где-то рядом? Юноша не мог объяснить себе, зачем он это делает. Те, кого он видел на земле, даже отдаленно не напоминали тех, кого он, точнее, не он, когда-то знал. Во что превратились остальные? Юноша знал, что найдет их любой ценой рано или поздно. И был еще один человек, с которым он очень хотел встретиться: официальный представитель сейлоров. О том, чтобы встретиться с сейлорами, юноша даже не мечтал. Он вообще полагал, что женщины могли давно отойти от дел, уехать в другие страны да хоть умереть, в конце концов, но у официального представителя можно будет разжиться самой ценной вещью этого мира — информацией.

Эпизод 8

Нару Осака давно забыла о том, что такое настоящий отдых. С тех пор, как она стала полноправным владельцем ювелирного магазина своей матери, о вольной жизни пришлось забыть. Аренда, поставщики, драгоценные камни, страховка, налоги — все эти страшные слова поначалу сводили ее с ума. Потом она привыкла, потому что рядом с ней был человек, готовый поддержать и подать руку помощи. Одноклассник, а впоследствии жених и даже муж — Гурио. Он очень красиво и долго за ней ухаживал: Нару до сих пор с щемящей болью в сердце вспоминала тот день, когда они выиграли конкурс любви. А ведь если бы Мичиру и Харука не вышли из игры, победа была бы за ними. Много чего они с Гурио пережили еще до свадьбы. И хорошего, и плохого. Но после свадьбы плохое стало резко перевешивать. Если раньше Нару волновал только бизнес, то теперь появилась семья, а вместе с ней дом, сад и муж. Она наняла домработницу, которая содержала помещения в идеальной чистоте, но чужие руки не могли подарить настоящего тепла и уюта. Дом больше походил на музей, чем на гнездышко влюбленных, которых, на самом деле, уже давно не существовало. Они оба были слишком сильно заняты, и времени на любовь совсем не оставалось. Возможно, ребенок мог бы внести некую гармонию в совместную жизнь. Они оба хотели ребенка, но Нару пришлось сделать аборт по медицинским показаниям, и потом много лет она не могла забеременеть, несмотря на помощь нескольких врачей. Хождение по больницам и поликлиникам отнимало много сил: начались проблемы и в бизнесе, и на личном фронте. Когда она уже стала подумывать если не о самоубийстве, то, по крайней мере, о переезде в глушь к бабушке по маминой линии, ее жизнь резко изменилась.

Одним зимним вечером к ней в гости пришла сама Сейлор Мун. Знаменитая на весь мир Сейлор Мун собственной персоной! Это была уже совсем не та красивая, стройная, молодая воительница, какую помнила Нару по детским воспоминаниям, а женщина, на которой матроска сидела немного кособоко. Ей было лет тридцать, не меньше, и она внешне напоминала закадычную подругу Нару — Банни, которая давно вышла замуж и растолстела после рождения дочки. Нару настолько не ожидала увидеть ту, которая множество раз спасала ей жизнь, что даже не знала, что и сказать.

— Привет, Нару! — Сейлор Мун пожала безвольную руку. — А я к тебе по делу. Чаем не угостишь?

— По делу? — повторила Нару неуклюже. Она испугалась, что перед ней лишь фантом, галлюцинация, ведь в последнее время она слишком много работала да еще и к родственникам ездила.

— Да. Ну пойдем в столовую. — Сейлор Мун по-хозяйски прошла в просторную комнату, которую Нару называла столовой, будто знала, где что в доме расположено. Не дожидаясь приглашения, взяла две кружки, одну из них с зайчиками — подарок четы Джибо — поставила на стол и насыпала чай. Нару стола в дверях и только молча наблюдала, как воительница легко управляется с посудой. Она много раз видела Сейлор Мун, но никогда не могла с ней даже поговорить.

— Чем обязана твоему визиту, Сейлор Мун? — неуверенно спросила Нару, не зная, как правильно говорить с величайшим воином Галактики, который победил сам Хаос.

— Помощь нужна, — Сейлор Мун плюхнулась на подушку. — Да проходи, проходи, чего ты в дверях стоишь? Я вот тебе уже чай налила. Тебе же он нравится.

Нару села и сделала пару глотков — кипяток обжег горло.

— Нару, нам, воинам в матросках, нужна твоя помощь, — затараторила Сейлор Мун. — Ты же бизнеследи, часто общаешься с журналистами. Мы хотим сделать тебя нашим официальным представителем, хотим, чтобы ты рассказала о нас миру. Но только правду!

— Меня? Представителем? — Нару не верила своим ушам. Удача сама плыла к ней в руки. Официальный представитель сейлоров — этот титул позволит ей поправить финансовые дела. А заодно удержит мужа от развода. И не стыдно будет ходить с Банни по магазинам. Не придется экономить каждую иену и завистливо смотреть, как школьная подруга покупает по три платья за раз.

— И что именно от меня требуется? — спросила Нару заинтересованно, в уме подсчитывая выгоду.

Они с Сейлор Мун полвечера обсуждали детали будущего проекта. Гурио пришел с работы, но Нару заперлась в столовой, а его отправила отдыхать в дальние комнаты — еще не хватало, чтобы он мешал тайным переговорам.

С той памятной встречи жизнь председательницы круто изменилась. Проект по сейлорам и правда принес огромные деньги, а также, как ни странно, ребенка. Нару, наконец-то, смогла забеременеть и выносить сына, которого назвала Цуки в честь Луны, которую Нару с недавних пор стала считать своей покровительницей. Сейлоры передавали ей всё новые шокирующие подробности прошлых битв, а она распространяла их, организовывала редкие интервью, подбирала рабочую группу для создания компьютерной игры. Злые языки называли ее теперь чуть не самой богатой женщиной Японии, а она даже не считала свои богатства. Все было прекрасно, только отношения с мужем так и не наладились. Он оставался с ней только из-за пятилетнего Цуки, которого искренне любил и считал своей уменьшенной копией. Нару сын казался похожим на ее отца, если не считать очков, которые ребенку пришлось носить с трех лет.

Не передать словами, как Нару не любила журналистов и всех прочих представителей пера, которые лезли в ее частную жизнь, однако в молодом прилично одетом юноше она журналиста распознала далеко не сразу, а, когда распознала, было уже поздно. Не выгонять же его из дома, если она сама его пригласила якобы для того, чтобы оценить какой-то камень, который, как юноша уверял, обладает какими-то сверхценными свойствами.

Нару сидела в окружении нескольких микроскопов, луп и еще более страшных приборов и пыталась определить структуру странного камня. Ей казалось, что это вообще не камень, а какая-то пластмасса. По крайней мере, кристаллической решетки у него точно не было. Нежданный гость сидел на стуле неподалеку и разглядывал стены, украшенные детскими рисунками.

— Ваш сын неплохо рисует, — заметил он, указывай на ночное небо, на котором почему-то кроме звезд сын нарисовал еще и Солнце вместо Луны.

— Да, неплохо, — согласилась Нару.

— Вы не думали отдать его в художественную школу?

— Пока рано думать об этом.

Нару выключила лампу и поднялась со стула. Юноша последовал ее примеру.

— Я не знаю, кто подарил вам этот кулон, — сказала она, протягивая черепаху владельцу, — но это даже не камень. Какое-то вязкое вещество, наподобие пластмассы. В нем нет никакой ценности.

— То есть это даже не камень? Очень жаль. — Юноша замялся, будто не знал, как повести разговор дальше. — Простите, что спрашиваю вас об этом, миссис Юмино, но я с раннего детства задавался одним вопросом насчет вас и…

— Почему именно меня сейлоры выбрали в качестве представителя? — перебила Нару. О, сколько раз она уже слышала этот вопрос! Ей пора было написать книгу или хотя бы статью. И разместить в интернете, чтобы от нее, наконец, отстали.

— Нет, не об этом. Почему именно вас выбирали демоны совершенно разных видов? — спросил юноша.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Нару. — А, вы о том, что на меня часто нападали в прошлом? Не знаю, почему так. Быть может, моя энергия какая-то особо вкусная, а, может, просто я избранная. Как сейлоры. Только они — избранные воины, а я — избранная жертва.

Нару усмехнулась. На этот вопрос ей тоже приходилось отвечать сотни раз. И о чем только думают люди, задавая его? Они, что, считают, у нее было время спрашивать у демонов, почему они выбрали именно ее? Нефрит никогда не говорил, почему ответил взаимностью на ее любовь; тот, кто смотрел зеркало мечты, вообще случайно с ней столкнулся; браслеты любви далеко не она одна плела.

— Мама! — донеслось из соседней комнаты.— Мама!

— Иду, милый, — откликнулась Нару и поспешила к двери.

— Извините, — бросила она юноше, прежде чем закрыть дверь.

— Что такое? — Нару в несколько шагов пересекла узкий коридор и оказалась в детской. Здесь стены тоже были украшены рисунками, а на полках стояли корявые статуэтки из глины и пластилина — Цуки очень любил работать руками.

— Мама! — кареглазый, точно в ее отца, малыш гордо продемонстрировал очередную картинку. — Это робот!

— Молодец, очень хорошо вышло, — похвалила Нару, глядя на серого странного монстра с семью ногами и тремя глазами.

— Прямо мастерская юного художника! — послышалось из-за спины.

Нару обернулась: нежданный гость последовал за ней вместо того, чтобы остаться на кухне и подождать. И кто учил его манерам? Вот ведь молодежь пошла!

— Привет! — Цуки вскочил из-за стола и бросился навстречу незнакомцу. — А ты кто?

— Гость твоей мамы, — ответил юноша, опускаясь на пол, чтобы оказаться на одном уровне с ребенком. — Что рисуешь? Покажи.

— А ты мне покажи, что на цепочке? — Цуки указал на кулак, в котором юноша держал свою черепаху.

— Цуки, где твои манеры? — вздохнула Нару. — Как нужно попросить вежливо?

— Да ладно, пусть посмотрит. — Гость протянул цепочку.

Что случилось дальше, Нару не поняла. В первое мгновение ей показалось, что произошел взрыв и что она умерла. Все звуки пропали, краски перемешались, воздух кончился, а сознание куда-то уплыло. Яркая вспышка ударила по глазам. Нару осмотрелась. Она была не в комнате, а в каком-то огромном зале. Темном и страшном. Только сверху виднелось круглое узорчатое окно. Нару хотела подняться на ноги, но поняла, что у нее… Нет тела! Осознание этого прискорбного факта ударило по нервам не хуже молнии. Тут самое время, чтобы разрыдаться, но не было глаз! Нару даже не могла сказать, как именно воспринимает реальность, но совершенно точно не как обычный человек.

Вдруг потемнело, а потолок превратился в купол.

— Звезды знают все!

Нару опешила: перед ней стоял Нефрит. Тот самый демон, которого она любила больше двадцати лет назад, который погиб и по которому она пролила море слез. Он стоял перед узорчатым окном и не обращал на нее никакого внимания. В его лоб бил белый пучок света.

— Звезды, дайте мне магическую силу!

Вселенная завертелась, звезды закружились, как в куполе планетария, послышался звук, какой обычно сопровождает падающие звезды. Перед глазами замелькали картинки…

… Очнулась Нару на собственном полу в комнате сына. Цуки стоял над ней и тряс за плечо.

— Мама! Мама!

— Дорогой мой! — Нару обняла ребенка, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать. — Дорогой мой, как ты? Ты не пострадал?

— Нет, я в порядке. — Сын вырвался из объятий — нежностей он не любил даже в трехлетнем возрасте.

— Что это было? Где наш гость?

— Дядя ушел! — ответил Цуки. — Папа говорит, что он ушел полчаса назад. Но я не знаю точно, я спал.

— Я, по-видимому, тоже, — озадаченно прошептала Нару.

Что это было? Почему она увидела вдруг Нефрита? Да еще и так четко! В последние годы она и думать забыла о нем. Уже не раз убеждала себя, что ей просто все приснилось, что никакого демона никогда и не было. И вдруг появляется этот странный юноша. Гипнотизер он, что ли… Нару попыталась вспомнить его имя или фамилию, но поняла, что он ничего о себе не сказал. И исчез так же внезапно, как появился.

Эпизод 9

— И это на тебя отец потратил свои лучшие годы! И это я воспитала такого неблагодарного сына!

— Мама…

— Что «мама»? Что ты все время мамкаешь? Ты ведешь себя так, будто тебе десять лет, а не двадцать! Ты вообще понимаешь, как ты оскорбил всех наших гостей?

— Мама, прошло уже несколько месяцев…

— И что? Ты же не брал трубку! Как я могла высказать тебе все, что подумали о тебе гости? А Юмио? Ее сердце разбито.

— Мама…

— Да помолчи ты хоть немного и послушай!

— Хорошо, мам.

Юноша отнял телефон от уха и положил на столик. Распекать его мамаша могла несколько часов, несмотря на стоимость звонков, а слушать бесконечный поток увещеваний и ругани у него не было ни сил, ни желания, ведь корабль вот-вот причалит.

Юноша еще раз проверил работоспособность фотоаппарата: он так спешил, что по дороге уронил сумку, и не был уверен, что верный друг, с которым они уже полтора года вместе работали, остался цел. Издатель не обманул — послал-таки на выставку моющих средств, которой пугал еще несколько месяцев назад. Юноша думал, что выставка отменилась и никуда ехать не придется, раз ему так точно ничего и не сказали. Но оказалось, ее всего лишь перенесли на весну. И вот теперь его оторвали от бесконечных поисков последнего демона и послали в командировку. Все это было очень некстати! За последние месяцы он обшарил весь Токио, тайком пробрался чуть не во все детские сады, школы и университеты, но кристалл не подавал никаких признаков жизни.

Сознание прошлого воплощения пробуждалось все сильнее, подкидывая сценки из мира Луны и мира Тьмы. Было что-то несправедливое в том, что он не мог найти именно того демона, которого он-прошлый любил и почитал. Все остальные-то жили в Токио. Юноша пару раз виделся с ди-джеем, но без всякого толка — друг ничего не помнил или очень искусно притворялся. С помощью врача юноша вышел на девушку, которую встретил на семинаре. Последил за ней, но подойти и заговорить так и не решился. Выяснить, в какую школу ходит Цуки Гурио, оказалось легче легкого, но юноша не знал, что ему с этим знанием делать. Да, он нашел их всех. Все они жили новыми жизнями, все если и помнили о прошлом, то только какие-то обрывки, и эти знания терзали их нынешнюю плоть. Вернуть им всю память кристалл не мог, как и возродить прошлые сущности, если права мисс Юмэно, и все помнящие не демоны, а всего лишь новые воплощения.

Юноша и сам не мог объяснить себе, почему не оставляет поиски последнего демона. Пора бы уже успокоиться, смириться со своей двуличностью и извлечь из нее хоть какую-то выгоду. Но нет, его каждый вечер тянет гулять по улицам и ждать, ждать, ждать таинственного незнакомца.

Корабль тем временем пришвартовался, и юноша сошел на берег вместе с огромной толпой. Шел мелкий дождь, так что первое, что он сделал, это купил зонтик и карту местности. Отель ему забронировали еще из Токио и дали точный адрес, который он и протянул бородатому европейцу-таксисту. Уже через несколько минут он распаковывал чемоданы. Простой номер без всяких дополнительных удобств вполне его устроил. Была середина дня, но дождь лил как из ведра, поэтому юноша отложил запланированную прогулку и залез в интернет — если он не рыскал в поисках демонов, то читал всякие статьи о сейлорах и пытался определить, кто же они, где теперь скрываются. Необходимо найти сейлоров, чтобы избегать их всеми способами.

Все утро следующего дня он провел на выставке. Фотоаппарат прекрасно работал и снимал даже лучше, чем до падения. Юноша записал на диктофон презентацию, взял пару интервью. Тематика была крайне скучной, но за нее платили хорошие деньги, так что приходилось улыбаться и задавать бесчисленные вопросы. Ди-джей скинул смску, пригласил в бар. Пришлось отказать — еще три дня, как минимум, будет длиться выставка.

Во второй половине дня главные гости покинули форум, а дождь прекратился. Писать статью было лень, как и придумывать себе хоть немного стоящее занятие, поэтому юноша решил прогуляться. Городок оказался крошечным, но с тремя музеями и зоопарком. Музеи юношу никогда не интересовали, а вот зоопарк вполне. Перед кассами почти никого не было: пара школьниц хихикала, разглядывая афиши с изображением льва, пожилая пара иностранцев покупала билет, ни слова ни понимая по-японски, да маленькая девочка крутилась у решетки, отделяющей зоопарк от центральной улицы. Юноша не обратил бы на нее внимания, если бы не отсутствие взрослых.

Пожилая пара, с трудом договорившись с кассиром, прошествовала на территорию зоосада, не обратив никакого внимания на ребенка, девочки удалились, продолжая хихикать. Малышка лет восьми-девяти осталась совсем одна. Юноша огляделся — других взрослых поблизости не видно.

— Привет, ребенок. — Он нагнулся к девочке, чтобы получше ее рассмотреть. Совсем еще детское личико, волосы, заплетенные в пышные хвостики, форма выходного дня — ангелочек.

— Привет! — девочка гордо вздернула носик.

— Где твои родители? — спросил юноша.

— В зоопарке! — ответила девочка.

— В зоопарке? А почему тогда ты здесь? — юноша недоуменно посмотрел на свою маленькую собеседницу.

— Я хотела купить сладкую вату, я думала, она здесь, — захныкала девочка. — А оказалось, что здесь выход!

— Ну пойдем, я провожу тебя к твоим родителям, — вздохнул юноша, взял девочку за руку и повел к кассе.

— Спасибо! — девочка обняла его за пояс. — Ты самый лучший! А вату ты мне купишь?

— Посмотрим.

Юноша купил два билета и беспрепятственно прошел на территорию зоопарка.

— Что же тебя без сотового отпустили? — укоризненно спросил он.

— А мама мне не дает! — тут же пожаловалась девочка. — Она у меня вредная!

— В самом деле? Ну и где твои родители…

Девочка понеслась вперед с такой скоростью, что юноша едва поспевал за ней. Она останавливалась у клеток с животными, корчила им рожи и убегала дальше быстрее, чем он догонял ее и делал замечание. Непохоже было, что девчонка разыскивает родителей, скорее уж она осматривала зоопарк. Быстро, сумбурно, но осматривала.

— Да стой же ты! — крикнул юноша, когда девочка забежала за очередной поворот.

В зоопарке было не очень много народу, но все равно порой приходилось протискиваться через толпу, и если юркую девчонку многие посетители даже не замечали, то на его попытки пройти побыстрее, реагировали неодобрительно. Юноша проклинал себя за доброту: вот надо же было связаться с ребенком!

Около клеток с птицами он остановился. Девчонка только что повернула сюда, но ее уже не было! Дорожки разбегались в разные стороны, и какая из них верная, юноша понятия не имел. Рассудив, что девчонка сама найдет своих родителей, а он ей ничего не должен и вообще впервые увидел ее несколько минут назад, он принялся осматривать клетки с попугаями и страусами. Птицы не обращали на него никакого внимания, как и на прочих посетителей, и более всего были заняты поеданием экзотических фруктов.

Скучающим взглядом юноша обводил одну клетку за другой клетки, как вдруг камень на шее начал едва заметно блестеть. Юноша мгновенно замер и огляделся. Рядом с ним стояла экскурсионная группа начальных классов. Экскурсовод и штук двадцать детишек глазели на полярных сов. Кто-то из них! Вот это удача! Юноша быстрым шагом приблизился к детям и незаметно снял цепочку с шеи. Камень горел все ярче. Юноша начал медленно обходить детей по кругу, стараясь не привлекать внимания. Экскурсовод что-то вещала, но он даже не слушал. Ребенок или женщина — какое из двух воплощений досталось последнему лорду? Лучше бы женщина.

Юноша поднял глаза: экскурсовод была достаточно миленькой, уж получше Юмио так точно. Он подошел к самой клетке и потеснил детей якобы для того, чтобы протиснуться поближе к какой-то мелкой пушистой сове, и тут случилось невероятное! Мелкая сова, до того момента мирно спящая на шесте, распахнула глаза, взмахнула крыльями и принялась биться о прутья, пугая своих товарок! Дети отшатнулись, экскурсовод что-то быстро затараторила. Юноша же во все глаза смотрел на сову. Эти глаза! Они не были пустыми, как у обычных птиц! Сияние камня становилось все ярче, он даже начал нагреваться, а сова, казалось, вот-вот проломит прутья клетки.

— Расступитесь, пропустите, пожалуйста!

Юноша машинально сделал пару шагов в сторону, пропуская смотрителей зоопарка, которые полезли в клетку успокаивать сову. Он не мог поверить: последний из лордов переродился… птицей? Сомнений быть не могло: кристалл реагировал, а уж птица-то… Она явно вспомнила если не все, то очень многое.

— Извините, — он подошел к одному из смотрителей. Тот не вошел в клетку, но стоял наготове с сачком, если маленькому комку перьев таки понадобится медицинская помощь.

— Я могу купить у вас эту сову?

— Что вы имеете в виду? — смотритель даже не посмотрел в его сторону. — Это же зоопарк, а не зоомагазин. И сова эта очень редкая, вы ее дома погубите. К тому же она наша гордость.

— Гордость? — переспросил юноша, судорожно придумывая причину для покупки, которая выглядела бы достаточно правдоподобной.

— Такие совы в наших широтах не водятся, — пояснил смотритель. — Да вы и сами видите, она северная. Однако этого малыша дети нашли на нашем острове. Орнитологи до сих пор не могут понять, зачем сова летела в Японию.

— Так, может, ее сюда перевезли? — предположил юноша.

— Нет, не похоже… Эй, давай ее сюда, — крикнул он своему помощнику. — Извините, — бросил он юноше, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

Юноша отошел в сторонку и с горечью наблюдал, как его сову, его лорда поймали и теперь куда-то несут. У него не было ни единой идеи, как заполучить птицу себе.

— Ну и куда ты потерялся? — послышался снизу недовольный голосок.

Юноша раздраженно обернулся: убежавшая немногим ранее девчонка сама нашла его. — Я боялась, что потеряла еще и тебя!

— Ничего, — бросил юноша невпопад. — Пошли, найдем твоих родителей. Только не бегай больше.

— Хорошо.

В этот раз девочка действительно держалась подле него. Она щебетала о чем-то, кажется, о кошке своей матери, но юноша даже не пытался вслушаться в детский лепет. В его голове кипела работа, бродила сотня мыслей, одна другой абсурднее. Он должен любой ценой завладеть совой и увезти ее с острова.

— А вот и мама!

Противный детский голосок отвлек его от мыслей о захвате зоопарка путем ввода танковых войск Японии.

— Чибиуса!

Навстречу им бежала неопрятно одетая женщина с двумя хвостами, почти как у девочки. Та тоже побежала навстречу.

— Мама!

Юноша молча отошел в сторону. Он свое дело сделал, девочку привел, теперь можно вернуться к клетке и… Да вот только что «и» — непонятно!

— Большое вам спасибо! — Высокий брюнет, по-видимому, глава семейства, крепко пожал ему руку и поклонился. — Спасибо, что нашли нашу дочь. Банни, моя жена, — он указал на рыдающую в три ручья от счастья крашеную блондинку, — уже вся извелась, собиралась обращаться в полицию.

— Да не благодарите. Любой на моем месте поступил бы так же, — юноша коротко поклонился.

— Вы нашли Чибиусу! Спасибо вам! — К нему подошла еще одна женщина с ярко-синими волосами. — Мы весь зоопарк обегали в ее поисках.

— Да так поступил бы… — начал юноша, но его перебили.

— Прошу вас, выпейте с нами кофе, — в разговор вмешалась еще одна крашеная блондинка с очаровательной улыбкой. Юноше казалось, что он видел ее раньше. Быть может, на телевидении. Или не на телевидении. Кажется, она работала некоторое время вместе с Ди-джеем на радио.

— Да я бы не хотел…

— Нет, нет, я просто обязан вас отблагодарить. — Мужчина указал на небольшую кофейню рядом с пингвинариумом. — Уж окажите нам эту честь.

— Пойдем с нами! Пойдем! — заверещала девочка, вырвавшись из объятий матери.

Юноше ничего не осталось, как согласиться. В кафе они заняли самый большой столик. Мамору, так звали отца девочки, заказал всем чай и блюдо с печеньями, которое очень быстро умяли его жена и дочь. Еще три женщины, подружки Банни, едва притронулись к печенью, а юноша ни одного взять не успел.

— Вы здесь живете? — спросил он у Ами просто для того, чтобы завести хоть какой-нибудь разговор.

— Нет! — ответила за подругу Банни. — Мы приехали сюда отдохнуть. Вообще-то нас должно было быть больше, но Рей отпроситься с работы не смогла. Она такая занятая!

— А вы? — подала голос Мако. — Вы здешний?

— Нет, я из Токио. Я журналист, приехал сюда на выставку.

— Журналист! — воскликнула Банни и подавилась печеньем. Сидящей рядом с ней Минако пришлось похлопать ее по спине. — Я очень люблю журналистов! А о чем вы пишете?

— Да о чем придется, — неопределенно ответил юноша. — О чем редактор скажет, о том и пишу.

— А какова тема вашей последней статьи? — спросила Ами.

— Последней… — юноша попытался вспомнить, о чем он писал в последнее время. Занятый погоней за демонами, он как-то перестал обращать внимание на свои прямые обязанности и занимался статьями лишь постольку, поскольку они приносили деньги, совершено не задумываясь о том, что именно пишет.

— Я сравнивал методы приготовления рисовых блюд. Восток и Запад — сходство и различие.

— Как интересно! — вмешалась Мако. — А где можно почитать вашу статью? Я люблю готовить.

— Дайте мне вашу почту, я скину все свои кулинарные статьи, — предложил юноша.

— Вы так любезны, — Мако зарделась.

Юноша очень надеялся сбежать от новых знакомых через часок-другой, но пришлось провести с ними весь день. Погулять по зоопарку, по торговому центру, посидеть в ресторане. Мысленно он был с совой, переживал, как она там. Когда они проходи мимо птичьего угла, ее там не было. Юноша с большим удовольствием наведался бы в подсобные помещения, узнал бы о ее здоровье, но вместо этого ему приходилось отвечать на многочисленные вопросы. Тепло попрощался он с новыми знакомыми незадолго до полуночи.

— Спасибо, что провели с нами день, — поклонилась Ами. — Наш корабль отплывает через два часа, так что мы больше не увидимся.

— Приходите к нам в гости в Токио. Обязательно-обязательно! — Банни горячо затрясла его руку. — Не забудьте адрес. Я познакомлю вас с моими подругами. Рей, Хотару, Мичиру — они все такие замечательные! Вам очень понравятся.

— Еще раз спасибо вам за Чибиусу, — Мамору низко поклонился. — Я никогда не забуду вашей доброты.

— Счастливого пути! — Юноша помахал на прощание неугомонной компании и вошел в свой номер. Наконец-то его оставили в покое!

Эпизод 10

Оставшиеся выставочные дни прошли словно в тумане. Юноша ни о чем не мог думать, кроме как о совенке, запертом в зоопарке. Как только у него кончалась работа, он тут же несся к нему и часами гулял вокруг клетки с птицами, предусмотрительно оставив медальон дома. Сова никак на него не реагировала. Она сидела на ветке с закрытыми или открытыми глазами, ела мясо, иногда взлетала настолько высоко, насколько позволял не очень высокий потолок. Юноша пытался заглянуть ей в глаза, найти хотя бы следы разума, но все тщетно — глаза были плохо видны за лоснящимся белоснежным оперением.

Через три дня выставка торжественно закрылась. Надо было возвращаться в Токио, но юноша не мог представить, что уедет от своей совы, от одного из самых могущественных демонов. Он продумывал множество планов кражи. Ничего более разумного, чем устроиться на работу в зоопарк: хоть сторожем, хоть стажером, хоть уборщиком — в голову не приходило. Но у него обязательно спросят документы, и когда он вдруг исчезнет с совой, его объявят в розыск, а потом будет суд, тюрьма и позор на всю семью. Этого он никак не мог допустить. Дни проходили за днями, а он все жил в отеле, писал статьи, посылал их в журналы, и все не мог придумать, что же делать с совой.

Неожиданная счастливая возможность представилась случайно. Когда он в очередной раз гулял вдоль клеток, полил сильнейший дождь. Звери попрятались в домики, птицы жалобно заклокотали, требуя немедленно прекратить незапланированный холодный душ. Посетители спрятались в кафе или побежали по домам. Зонтика у юноши не было, но он решил, что бессмысленно прятаться, все равно он уже промок.

Дождь лил стеной, в двух-трех шагах ничего не было видно. С трудом юноша нашел знакомую клетку. Внутри на ветках расположились три-четыре полярные совы. Сверху лежало что-то вроде брезента, так что совы от дождя не страдали. Они полусонно смотрели на единственного посетителя и иногда отворачивали головы, будто изумляясь, что никто больше не пришел на них посмотреть.

Юноша обошел клетку и приблизился к едва заметной двери. Как все просто! Она закрыта на обычную щеколду, а даже не на замок! Вот что значит провинциальный городок и маленький зоопарк.

Возблагодарив всех богов за то, что дождь льет стеной и никто даже близко не подойдет к клетке с птицами, юноша аккуратно отодвинул щеколду и проскользнул внутрь. Вода лилась с него ручьями, образуя лужи на усеянном перьями полу. Совы не обращали на нежданного гостя никакого внимания — привыкли к нему за столько дней беспрерывной слежки.

— Иди сюда, моя маленькая, — прошептал юноша, приближаясь к сове. Его сердце бешено колотилось, а дыхание перехватывало. Он боялся, что сова сейчас улетит под самый потолок или что кто-нибудь пройдет мимо и увидит его, выкрадывающего ценную птицу.

— Иди сюда… — Юноша медленно протянул мокрую руку и коснулся мягкого оперения совы. Та даже не шелохнулась. Он в одно мгновение обхватил ее ноги и резко сдернул с ветки. Что тут началось! Птицы взлетели под самый потолок и принялись ухать, пикируя на вора. А когти у них были ого-го какие! Юноша не отбивался, боясь повредить маленькую сову, которая не выказывала никакого неудовольствия от происходящего. Она будто давала молчаливое согласие на переезд.

Прикрывая голову свободной рукой, юноша едва пробился к выходу. С трудом нащупал дверь и с силой открыл ее. Одна из огромных сов расправила крылья и попыталась вылететь вслед за ним, но он одним движением закрыл дверцу, так что сова только ударилась о прутья.

— Фух! — он перевел дыхание.

Стоило выйти из клетки, как и без того мокрая одежда пропиталась новой порцией воды. Засунув не сопротивляющегося совенка за пазуху, юноша чуть не бегом бросился к выходу. Только еще не хватало, чтобы сова, то есть лорд, простудился! Он беспрепятственно покинул территорию и добежал до отеля в рекордные шестнадцать минут. Не зря еще в школе занимался бегом и даже выиграл пару мелких соревнований. Совенок не подавал признаков жизни и напоминал невероятно пушистую мягкую куклу.

Только оказавшись в своем номере, заперев дверь и задернув, на всякий случай, все шторы, юноша аккуратно вынул сову из-за пазухи и поставил на стол. Медальон, лежавший в тумбочке, среагировал молниеносно: из него полился привычный белый свет. Сова, недоуменно вертя головой, принялась ухать на разные лады. Юноша только руками развел: он не понимал ни слова. Свечение потухло, а сова обрела то самое осмысленное выражение глаз, которое юноша видел в своё первое посещение зоопарка.

— Ты меня понимаешь? — спросил он нарочито медленно.

— Уху!

— Это «да»? — переспросил он.

— Уху!

— А как будет «нет»?

— Уху-уху, — ответила сова.

Юноша провел мокрой рукой по лицу и сел на кровать. Дожили: он разговаривает с совой. Какая именно больница по нему плачет? Наверняка, психиатрическая. Он представил себе, как сидит на белой кровати и пересказывает врачам весь тот бред, который творится с ним последние месяцы. Каких только диагнозов ему бы не понаставили! Однако долго предаваться безрадостным размышлениям об очевидном психическом расстройстве не получилось: в мокрой одежде было холодно сидеть, пришлось сменить ее на пушистое махровое полотенце. Юноша придирчиво осмотрел почти новые ботинки. Безвозвратно испорчены! Хорошо хоть, что у него с собой целых две запасные пары.

— Есть хочешь? — спросил он как бы между прочим.

— Уху, — ответила сова и перелетела на маленький обеденный стол.

— А что именно?

Сова посмотрела на него таким недовольным взглядом, что юноша сразу осознал всю глупость подобного вопроса. Во-первых, сова не могла ответить «да» или «нет», во-вторых, даже дети знают, что совы питаются мышами. Юноша аж дернулся от омерзения. Чтобы тот демон, которого он помнил, ел мышей на завтрак — подобные фантазии вызывали приступы тошноты. Но делать нечего. Это не демон. Это просто птица. Хорошо, если у совы пробудилось полное демоническое сознание, а если нет…

— Я сейчас принесу. — Юноша с сожалением сбросил с себя полотенце и начал одеваться во все сухое. — Ты только посиди здесь тихо, ладно?

— Уху, — довольно ответила сова.

Покупать мышей юноше было очень тяжело. Он по природе своей очень любил всех пушистых зверей, и в детстве мышки были его домашними питомцами. Смотреть сейчас, как обеих беленьких малюток разрывает на части безжалостная сова, он не мог без содрогания, поэтому включил телевизор на полную громкость, чтобы хотя бы заглушить неаппетитную трапезу.

На следующий день погода наладилась, и юноша поспешил на корабль. Надо было срочно уехать с острова. Ему уже представлялось, что из-за пропажи совы подняли под ружье весь город, что его ищут с собаками, что на него вот-вот наставят дула пистолетов… Если бы он обладал хотя бы небольшой долей той силы, которой владело его прошлое воплощение, он бы сбежал даже без щелчка пальцев, но у него не было ничего, кроме чужой памяти.

К его удивлению, поездка на корабле прошла спокойно. Сова сидела в чемодане и не подавала признаков жизни, вещи при посадке не досматривали, люди вокруг шептались о чем угодно, но только не о пропаже совы. Во время высадки тоже ничего страшного не произошло, разве что в давке чемодан слишком сильно прижали к стене: он даже немного погнулся, и юноша волновался, вдруг сова пострадала. Но нет, с ней все было в порядке.

Жить вместе с разумной совой было весело, разве что пришлось отказаться от встреч с друзьями, которые раньше происходили у него на квартире. Приятели отнеслись к неожиданному затворничеству по-разному. Сузуко несколько дней выпытывал подробности и пытался узнать причину резкой перемены. Он много расспрашивал о поездке, но ничего не добился. Хикари же смертельно обиделась и заявила, что ее чистые и невинные дружеские чувства предали.

Юноша и в самом деле превратился в затворника. Днями и ночами он беседовал с совой с помощью азбуки Морзе. Точка. Тире. Точка. Как оказалось, сова вполне могла выстукивать такие простые комбинации. Удар по чашке — тире, по столу — точка. Разговор получался очень длинным и сложным, но от этого не менее увлекательным. Сова, точнее демон, позапозапозапрошлое воплощение, помнил очень многое. Гораздо больше, чем сам юноша. Он знал все премудрости жизни и смерти. Юноша часами сидел за столом, пил кофе и слушал мерный стук, сопоставляя удары с таблицей. Далеко не сразу, но все же ему удалось выучить таблицу наизусть, и через несколько недель разговоры стали менее мучительными. Но все равно они оставались дико долгими. Надо было любым способом превратить сову хотя бы в человека, ведь мало того, что с ней почти невозможно беседовать, так она, как и любая птица, жила всего несколько лет. А если она умрет, то кто знает, в каком теле возродится вновь. Чего только юноша не делал с осколком черного кристалла, только бы тот видоизменил тело совы. Ничего не выходило. Возможно, если бы он сам был демоном, то у него бы все получилось. Но, увы, к демонам он не имел никакого отношения, а на человеческие приказы кристалл никак не реагировал. Юноша до сих пор не понимал принцип его работы. А сова на вопрос о кристалле выдала какую-то магическую заумь, которую даже через азбуку расшифровать не удалось. У юноши опускались руки. Возможно, Серебряный Кристалл мог помочь, но где его достать? Да и поможет ли он или наоборот окончательно погубит? Ведь он всегда был направлен против демонов, значит, скорее всего, просто превратит совенка в обычную птицу, стерев все воспоминания.

Отчаявшись придумать хоть что-то дельное, юноша решил пойти к единственному человеку, который хотя бы теоретически мог помочь — к мисс Юмэми Юмэно. Она знала, кто он такой на самом деле, и у нее было собственное мнение, мнение полувысшего демона.

С большим трудом юноша уговорил сову пойти с ним — птица предпочитала проводить дни дома и не подходить даже к окнам. Ему пришлось пустить в ход все свое журналистское красноречие, чтобы убедить ее в том, что только эта женщина сможет им помочь.

И вот одним воскресным ранним вечером юноша, захватив с собой немного чая в подарок, направился к дому художницы. До него было добрых полчаса ходьбы, но он предпочел прогуляться, чем ехать в общественном транспорте. На него и так все показывали пальцем: не каждый день увидишь молодого человека с совой на плече. Юноша терпеливо сносил все писки, восторженные вопли и перешептывания. Благо, большую часть времени он шел по узеньким улочкам, где даже вечером в воскресенье было безлюдно. Сова сидела на плече королевой и всем своим видом выказывала презрение к жалким людям. Юноша разделял ее мнение, но не мог отрицать того, что сейчас сам является человеком и живет в человеческом обществе, а, значит, демонические замашки могут принести только вред.

Он несколько раз вынужден был нажать на звонок, прежде чем дверь открылась и Юмэми впустила его внутрь. В прошлый раз художница встретила его в домашних тапочках и спортивном костюме, а в этот на ней сияло сотней блесток едва не вечернее платье.

— У вас гости? — тихо спросил он, отступая обратно к двери.

Юмэми не успела ответить.

— Привет! — послышался детский голосок. Очень знакомый голосок.

Юноша покачнулся, когда в него на полной скорости врезалась Чибиуса.

— А мы и не знали, что ты придешь! Я так рада! Пойдем, пойдем! — Девочка увлекла его в залу, не дав даже разуться толком.

— Мама, смотри, кто к нам пришел!

Юноша ошарашено обвел взглядом маленькое помещение. За столом на полу расположились его старые знакомые: Банни, Мамору и Макото.

— Добрый вечер! — пробормотал он невнятно. — Извините за беспокойство.

— Какая встреча! — Мамору тут же протянул руку и насильно усадил нежданного гостя рядом с собой. — Мы и не знали, что ты знаком с Юмэми.

— Какая птица! — воскликнула Банни. — А можно подержать?

— Нет. Она царапается и кусается. Очень дикая, слушается только меня, — Юноша нервно прижал совенка к плечу. В зеркало он видел, что сова нахмурилась и так зыркнула на Банни, что та отдернула протянутую было ладонь.

— Простите, я не знал, что у вас гости, — обратился он к Юмэми. — Я не подумал…

— Ничего страшного. — Она поставила перед ним чашку с чаем. — Банни как раз рассказывала мне о вашей встрече.

— О, наверняка, она преувеличила мои заслуги, — потупил глаза юноша, судорожно соображая, как бы уйти побыстрее. Ему совсем не улыбалось просидеть целый вечер среди шумных женщин. А уж сове-то насколько не улыбалось… Он едва смог уговорить ее составить компанию, а получилось так неловко.

Пара часов прошла в ничего не значащей болтовне и распитии чая. Настырная Чибиуса несколько раз тянула руки к сове и всякий раз получала клювом по пальцам. Не больно, но вполне ощутимо. И вот, когда юноша уже открыл рот, чтобы попрощаться и уйти, семейство Джиба и их общая подруга начали собираться. Юноша подождал, пока Юмэми проводит их до двери, десять раз скажет, как была рада их видеть, попросит почаще звонить и писать и, наконец, закроет дверь.

— Я к вам по делу пришел, — тут же начал он, не желая терять еще больше времени.

— Да я уж поняла. — Женщина села рядом с ним и сделала большой глоток из чашки. — Спасибо за чай. Очень вкусный. И что же вас беспокоит на этот раз?

— Она, — юноша посадил недовольную, взъерошенную сову на стол. — Точнее, он.

Юноша вкратце рассказал, что на самом деле произошло на острове, как он встретился сперва с Чибиусой, а потом и с совой, как выкрал птицу и как скрылся вместе с ней на корабле.

— Вот, значит, как, — пробормотала Юмэми, поднося к губам пустую чашку. — Даже не знаю, что и сказать…

— Мне нужен совет: что делать? Как превратить сову в человека?

— Никак, думаю, — задумчиво ответила Юмэми. — Душа в другое тело не переселится иначе чем после смерти.

— То есть вы предлагаете мне убить сову, а потом найти человека, в котором возродится душа демона? — переспросил юноша.

— Не человека даже, а младенца, — поправила Юмэми. — Ведь душа демона должна возродиться только в новом человеке. И пока он вырастет…

— То есть выбора нет? — уточнил юноша, опуская голову на руки. Женщина говорила так спокойно и уверенно, что не верить ей было невозможно. — Либо я убью сову сейчас и сразу потеряю моего лорда, либо я подожду несколько лет и все равно его потеряю, так что ли?

— Есть и другой вариант, — откликнулась Юмэми, поглаживая сову по голове — та мужественно терпела, несмотря на то, что ей было крайне неприятно. — Если вам не очень дорога своя жизнь, вы можете умереть вместе с ней. Тогда вы одновременно пойдете на круги перерождения. Только…

— Что «только»?

— Только никто не может обещать, что вы оба станете людьми. Да еще и одного пола, одной национальности. Слишком много факторов.

— Мда, согласен, — юноша хмуро уткнулся в чашку.

Вот ведь, дождался, нашел то, что хотел, достигнул цели, осуществил мечту. И что теперь с этой самой мечтой делать? Задание, которое он сам себе дал — найти всех демонов, он выполнил. Теперь все они живут в Токио. Разного пола, разного возраста, разного социального положения, даже разных биологических видов. И что ему дальше делать? Снова писать статьи, разводить кактусы, тусоваться с друзьями? Или пойти на настоящую работу, жениться, вернуться в свой маленький городок и зачахнуть от тоски? Или стать путешественником, объездить с совой весь мир, посмотреть на чудеса природы и создания рук человечества, похоронить постаревшую сову в какой-нибудь пирамиде Майя, а потом всю оставшуюся жизнь мучиться, потому что внутренний демон, которого он пробудил к жизни и развил, не переживет смерти любимого лорда?

— Я не знаю, что мне делать, — прошептал он, сажая сову обратно на плечо. — Я не хочу умирать, но я не вижу ничего, ради чего стоило бы жить.

— Быть может, легкое безумие? — предложила Юмэми. — Вы же можете вернуть память остальным демонам?

— Не могу, — развел он руками. — Только отголоски. Да и даже если бы мог. Они же не демоны, они люди, всего лишь люди. Как и я. У нас есть память, но мы бессильны!

— А раз у вас есть память, то воспользуйтесь ей, — предложила Юмэми и принялась убирать со стола.

— Воспользоваться? Но как? — Юноша поставил пару тарелок в посудомоечную машину.

— Напишите книгу, например. — Юмэми жестом попросила его сесть обратно и не мешать ей с уборкой. — Создайте тот мир, который помните, точнее, воссоздайте его. Сознание демона хранит множество знаний, множество приключений. Если надо, я помогу вам.

Юноша долго молчал, что-то прикидывая. Потом спросил мнения совы. Юмэми едва сдерживала улыбку, наблюдая, как птица стучит по столу и чашке.

— Мы согласны, — произнес юноша после долгого раздумья. — По крайней мере, попробуем.

Над романом они работали больше года. Он писал, она рисовала иллюстрации. Первая же книга имела огромный успех, а поскольку все имена и названия были изменены, то сейлоры ничего не заподозрили. А, может, и не читали вовсе. После первой книги столь же громкую славу приобрела вторая, третья и четвертая. И все было хорошо, пока однажды в день цветения Сакуры сова не исчезла. Юноша ночами не спал, прочесывая город в поисках любимицы. Юмэми помогала чем могла, даже привлекла к поискам Банни и Мамору, но все тщетно. Вместе они перерыли весь Токио, обзвонили все ветеринарные клиники, но ничего не нашли. А через три месяца после окончания поисков пропал и сам юноша, не оставив даже записки. Вместе с ним исчез и паспорт, и большая сумма денег, хранившаяся на банковском счете. В журналистской среде он был уже достаточно известен, поэтому его исчезновение мусолили и газеты, и радио, и телевидение. Выдвигались самые разные теории, но никто никогда так и не смог его найти. Ни его самого, ни даже его бренного тела.

Эпилог

Юноша сладко потянулся и откинулся на мягкую траву. Вокруг гулял ветер, и сидеть у самого края обрыва было неприятно и ему, и сове. Да, это была уже самая настоящая сова, а вовсе не маленький совенок, которого он когда-то украл из зоопарка. Правда, размеров она осталась прежних. Маленькая сова могла в неволе прожить около двадцати лет, но Юноша был не уверен, что готов ждать так долго. Сказать по правде, он был готов умереть ради того, чтобы оказаться в следующем круге перерождения, чтобы воспоминания о прошлом не мучили его больше. Он написал книгу в соавторстве с Юмэми, он скопил деньги, которые и проедал все последние месяцы. Когда он сбегал из Токио, не попрощавшись ни с кем, даже с родной матерью, то был уверен, что поживет вместе с совой в каком-нибудь уединенном месте (рядом с которым, естественно, должен располагаться либо супермаркет, либо магазинчик). Там они сполна насладятся обществом друг друга, а также гармонией с природой, а потом погибнут вместе, чтобы в следующей жизни оказаться в одной стране, быть может, даже в одном городе… Если они превратятся в людей, разумеется.

Когда они спланировали побег, то у юноши не было сомнений в своей решимости, но чем больше он жил в уединении с совой, тем больше ему не хотелось умирать ради гипотетической возможности побыть вместе с любимым демоном в будущем. Воспоминания все больше овладевали им, он уже наизусть знал историю Серебряного Тысячелетия и Темного Королевства, и прекрасно помнил собственную болезненную смерть.

С одной стороны, он хотел посмотреть, какой будет новая жизнь, но, с другой стороны, окажется ли она лучше прежней? Вдруг он очнется во время войны или ядерной катастрофы или вообще станет демоном ада или голодным духом? Или не он, а его сова. Юноша пытался беседовать с ней через азбуку Морзе, но сова не принимала никаких доводов. Она твердо стояла на своем, что смерть — единственный выход из создавшегося тупикового положения.

Юноша соглашался с ней, каждый день приходил на скалу, с которой собирался броситься, прижав к себе птицу, и каждый раз ложился на траву, будучи не в силах сделать последнего шага. Умирать больно, разбиваться о камни — особенно больно. Но к концу подходили деньги. Смерть от голода тоже мучительна. Можно купить на последние иены нож… Но сможет ли он заколоться? А, главное, поднимется ли у него рука заколоть милую сову?

И вот настал тот день, когда надо было выбирать: деньги подошли к концу. С оставшимися крохами юноша спустился к магазину, оставив сову в лагере. Скоро все решится. Он прошелся по единственному в округе магазину, купил риса — на большее денег не осталось. Последний рис — как же это символично. Стоя на кассе, он услышал, как хозяин магазина в разговоре по телефону упомянул, что ему требуются работники, да только кого в такую глушь затащишь? Клиенты — только водители машин с трассы, расположенной неподалеку, да туристы с парочки местных объектов культурного наследия. Юноша вполуха слушал разговор, настраивая себя на скорую смерть. Он расплатился. Взял рис. Подошел к выходу. Приветливая дверь раскрылась перед ним, выпуская на улицу. Оставалось сделать единственный шаг, но…

— Если вам срочно нужен работник, я могу поработать у вас, — услышал он собственный голос. Голос труса и предателя.