Глава 25.

Кагуя-химэ.

Недавно прошёл праздник ирисов… Я привыкла описывать в своём дневнике все церемонии, однако сейчас настроение настолько ужасное, что, право, нет никакого желания. Но традиция есть традиция, её надо соблюдать, так что в общих чертах поведаю о торжестве. Как всегда в таких случаях на домах появляется множество украшений. В каждой спальне висит целебный шар кусудама, который должен отгонять злых духов. Если вдруг случайный читатель не знаком с нашими обычаями, то поясню, что это такое. Это круглый мешочек, украшенный искусственными цветами и кисточкой из пяти цветных нитей, пропитанных ароматическими веществами. Практически на любой крыше можно встретить ирисы, траву ханакацуми, чернобыльник или аир. Эти же цветы украшают одежды многих горожан и сановников, ведь считается, что они отгоняют злых духов и способствуют успеху и здоровью. Корни ириса вешают на стрелках, над домами возвышаются шесты, к которым прикреплены бумажные карпы всех цветов и размеров. В этот день по всему дворцу разносят подносы с праздничными лакомствами, а письма посылают только вместе с корнями аира. Но, воистину, самая забавная традиция – это дарить амулеты сановникам - так как получивший его должен исполнить специальный благодарственный танец. Это выглядит забавно. А так, что ещё сказать о празднике? Прошёл он как обычно в веселье и праздности, со множеством подарков и улыбок. Но в данный момент всё это кажется мерзким и пошлым. Нет, определённо, нельзя писать сейчас о чём-то радостном, лучше сразу о том, что тревожит.
Тяжёлое чувство одиночества не покидает меня с тех пор, как уехала Сестра. Вообще всё сразу навалилось: сперва уехала она, потом Вечерний Сон, да ещё и Лорд Нефрит не ответил на последнее письмо. Чувствую себя совершенно разбитой и всеми покинутой. Сестра, правда, приехала на праздник, мы провели с ней несколько часов, но прежнего доверия и любви уже нет. Мне даже захотелось сказать ей, чтобы она больше не приезжала… Муж назвал бы подобное состояние мудрёным словом «ме-лан-хо-ли-я». Научное слово, неправильное, поэтому звучит искусственно.
Этот год кажется несчастливым. Может, конечно, всему виной моё положение: нельзя никуда выходить, все берегут, заботятся, из-за чего чувствую себя словно в клетке. Жду только того счастливого момента, когда пришлют ритуальный пояс – хоть какое-то разнообразие. Сейчас к тому же начались сезонные дожди, замок похож на сонный улей – все беспрерывно жужжат, да жужжат.
Нет, хватит, надо прекращать. Вряд ли подобные страдания приведут к чему-нибудь хорошему. Лучше вспомнить единственный весёлый случай, который произошёл недавно. Я в одиночестве сидела на веранде, любуясь дождём. Вдруг вошёл супруг с английской книгой в руках. Право, ту нашу беседу просто нельзя опустить.

После приветствия и общих вопросов о здоровье и самочувствии, муж перешёл прямо к делу.
- Возлюбленная супруга, я пришёл к вам с любопытным вопросом, который, может быть, интересовал и вас.
- Излагайте, - ответила я, предчувствуя очередную каверзу.
- В ваших английских романах очень хорошо описывается жизнь людей того времени. Меня заинтересовал один вопрос: как они ели? Так или иначе появляются непонятные обозначения: «вилка», «нож», «ложка», да ещё и явно разных разновидностей. «Нож» мне знаком, но зачем использовать его во время еды? А вот остальные два…
- Муж мой, - я была в восторге. Наконец-то можно хоть чем-то обрадовать его, хоть как-то доставить удовольствие, - меня тоже волновал этот вопрос. Более того, по немногочисленным описаниям дворцовый плотник вырезал из дерева человеческий столовый прибор. Сейчас прикажу, чтобы его принесли.
Через самое короткое время перед нами стояла деревянная посуда. Первой была глубокая тарелка: круглый кусок доски с углублением посередине. На ней стояла тарелка поменьше, почти такая же, как и первая, но с меньшим углублением. Далее красовалась чашка: очень похожая на нашу, только больше и с ручкой. А в ней находились сами приборы. Нож сделать было легче всего: его просто срисовали с нашего кухонного, вряд ли он сильно отличается. Ложки получились двух видов: столовая – на довольно большой палочке; и чайная – на маленькой. А вот такой страшный предмет как «вилка»  представлял собой палочку, примерно такого же размера, как и большая ложка, только кончалась она не небольшим шариком с углублением, а тремя зубами.
- Вот, прошу, но я и понятия не имею, как этим можно есть? В чём разница между большой и маленькой тарелкой? Как едят вилкой? Как они держат все эти приборы? Зачем чашке ручка? И вообще, зачем такое огромное количество посуды на одного человека?
- Подождите, - улыбнулся Зойсайт, - дайте подумать, тогда, может, смогу ответить на ваши вопросы. Только мне нужна еда разных видов. Пускай принесут то, чем мы обычно обедаем.
Ждать долго не пришлось. В самом скором времени нам принесли небольшой поднос. Муж долго молчал, работая с каждым предметом в отдельности. Сначала взял большую и маленькую тарелки, положил и туда и туда рис с овощами, потом всё сложил в одну, потом налил в обе суп. Попытался взять тарелку с супом и выпить, как у нас принято. Не получилось: тарелка слишком неудобная. Потом пришла очередь чашки. Он долго возился с ручкой, хватая её то так, то эдак, в конце концов, вроде, нашёл нужное положение. Попытался съесть всё, что было, ложкой: суп дался, рис тоже, овощи же не желали поддаваться. Попытки воткнуть вилку в рис, овощи или рыбу также не увенчивались успехом, только испачканная генеральская форма выражала глубочайшее недовольство. Мне было так смешно смотреть на манипуляции! Лишь спустя четверть часа Зойсайт заговорил.
- Предположу, повторяю, только предположу, поскольку точно угадать невозможно, зачем же это всё нужно. Глубокая тарелка, видимо, для жидкостей разного рода. Также её используют, если еды слишком много, и она не помещается в маленькую тарелку. Судя по форме глубокой тарелки, а также по тому, что написано в романах, из неё не пьют, это просто невозможно. Из этого следует, что большая ложка – это черпательная принадлежность. Но если мы только иногда пользуемся ею, то англичане, видимо, едят ею и жидкость, и овощи. Также ложка используется для всяких каш и риса, которые просто невозможно есть вилкой. Маленькая тарелка, соответственно, для всего нежидкого. Сколько я понял из романов, даже в самом богатом доме господам не режут ничего на маленькие кусочки, так что им приходится работать ножом, чтобы разделать, например, мясо или рыбу. Потом кусочки мяса насаживаются на вилку, которую, видимо, держат в кулаке – это самое удобное положение. Если же рядом и каша, и батат, например, то пользуются сразу и ножом, и вилкой, и ложкой. Что до чашки, то у них принято держать её за этот выступ, именуемый «ручкой», что ж, в этом нет ничего преступного, просто неудобно. А в сами напитки они постоянно добавляют нечто, что делает их более сладкими, и вот это нечто размешивают маленькой ложкой. Также этой ложкой едят черпательные десерты, а хватательные, вроде кусочков фруктов, опять вилкой. В общем, вместо того, чтобы иметь одни палочки, люди напридумывали себе множество проблем даже за столом. Но я благодарю вас, было забавно получить ответ на этот вопрос. Вот только интересно, насколько я прав? 
Практически сразу после этого мы расстались, но ненадолго. Я чуть забыла упомянуть ещё об одном ужасном и одновременно таинственном происшествии. Но о нём пускай расскажет Зойсайт, он очень метко всё подметил.

Зойсайт.

За всё время моего пребывания в замке не происходило ничего экстраординарного, но сегодняшнее происшествие было крайне необычно. Случилось следующее. Я направлялся к супруге, чтобы, как обычно, осведомиться о её здоровье, поговорить, в общем, выполнить ненавистный ритуал. Уже на подходе к её покоям мне показалось, что что-то не так. Из комнаты доносились хохот и едва не крики. Я узнал голоса своей жены, недавно приехавшей Третьей и Хиги. Чему им радоваться? Как только меня пустили в комнату, я заметил предмет всеобщего веселья - птичку. Совсем маленький, только что оперившийся птенец летал по комнате, забавляя барышень. Он что, случайно залетел? Но, вроде, двери закрыты. На полу перед женой лежала очень странная сумка. Таких у нас не изготовляют. Уверен, эта безвкусица с земли. Но каким образом она могла попасть под землю?
- Вы смеётесь, милые дамы, а лучше бы помогли несчастной птице выбраться.
- О нет, нет, - закричала жена, хихикая, - этот чижёнок – подарок из будущего, он был в сумке. Понимаете, недавно вернулась очередная экспедиция, и эта сумка является сувениром. Не желаете взглянуть?
- Ох, супруга, - вздохнул я, - вам бы всё веселиться. Вы преступно легкомысленны. Частые поездки нарушают баланс сил. Ваше военное правительство отлично это знает. Зла на них…. А что до птички, то я могу с охоты привести вам хоть чижа, хоть ежа, хоть ужа, только попросите. Понимаю, у вас принято выкармливать птичек, но чижёнку может стать просто плохо здесь.
- Нет, не станет, - уверенно ответила Третья. - Птичка не единственный подарок. Посмотрите, тут что-то странное.
Я подошёл ближе: перед девочками лежал шуршащий пакет подозрительного вида, на котором красовалась непонятная надпись на английском. Также неизвестный художник нарисовал нечто жёлтое и какую-то травку. Пакет был открыт, и от него несло мерзким запахом незнакомого растения.
- Надеюсь, вы это не ели? – строго спросил я.
- Нет, ни в коем случае, - ответила супруга. - Хотя это человеческая еда, и нам было бы очень интересно попробовать её. Но вдруг она вредна? Там сзади много чего написано, нельзя ли попросить вас перевести?
- Хорошо, только мне нужен словарь. Сейчас приду.
Я решил сам отправиться за книгой. Странная идея – отдать наследной принцессе человеческую еду,  которая может оказаться не то что несъедобной, а даже ядовитой. Да ещё и этот пакет: такой блестящий, такой скрипучий – из чего он сделан?
Не прошло и нескольких минут, как я вернулся, держа в руках свитки.
- Что ещё находится в сумке?
- Не знаю, мы не открывали, - ответила Кагуя-химэ, - но мне сказали, что оттуда выбросили всю бумагу, вроде денег, а оставили то, что может быть интересным.
- Ясно. Так вот, тут написано не по-английски. Вы хоть знаете, в каком веке и на территории какой страны проходила экспедиция?
- Не знаем.
- Ладно, так, тут пояснения на нескольких языках. Сейчас попробую перевести. "Название: Сделанная из батата щепка со вкусом укропа. Не очень понятно, но точнее не получается. Так, дальше. Извивающийся разрез сделанной из батата щепки со вкусом укропа.
Составные части: бататы, масло из овощей, приправы: соль, порошок луковый, какой-то непереводимый компонент, во всяком случае, в словаре его нет. Усилители запаха (опять непереводимый, и ещё один, а третий - это пятая буква английского алфавита 627, она же 631 – что-то совсем неясное), опять непереводимо, укроп, порошок снятого молока, какой-то земной сорт лука, выжималка пряностей (укроп, петрушка, непереводимый компонент).
Содержит мало следов пшеницы, белка соевого соуса, зёрен сезама и сельдерея.
Суть веса: 28 какой-то земной единицы.
Лучше сначала: смотреть дату с другой стороны пакета. Хранить в сухом месте, защищенном от солнца и не превышающем комнатной температуры."
Девушки в ужасе смотрели на меня.
- Что же это такое? – тихо спросила Хига.
- Понятия не имею, - честно ответил я, - но что-то, в чьей основе находится батат.
- Но как они засунули огромное количество компонентов в один маленький кусочек? – спросила Кагуя-химэ, держа палочками жёлтую щепку странного волнистого вида.
- Дайте мне, - я взял ещё одни палочки,  - запах отвратительный, но, может, это съедобно.
С этими словами зацепил одну щепку и отправил в рот. Она оказалась очень хрустящей, явно наполненной жутким количеством пряностей. Но в своеобразном вкусе ей не откажешь.
- Ешьте, она безопасна, - сказал я, откладывая себе несколько кусочков.
Девочки потянулись палочками к пакету, и вскоре он  опустел.
- Чем вас ещё осчастливили? – спросил я, внимательно глядя на странную чёрную коробочку, лежащую подле жены.
Она, видимо, поймала мой взгляд, поскольку поспешила ответить.
- Это очень странная вещь. Не буду лгать, мы её уже изучили, - супруга с некоторым страхом посмотрел на коробочку, - это – музыка. Подождите, - она перехватила мою руку, - дайте объясню, а то вы сломаете. Здесь пять кнопок. Первая, которая треугольничек, включает звук; квадратик останавливает; две черты вправо – и музыка возвращается на то место, где была; влево – идёт дальше. А на красную кнопку лучше не нажимать: звук портится. Я попробовала, так часть музыки исчезла, зато появились наши голоса.
Знаком показав жене, что всё понял, я нажал на треугольник. И о чудо! По комнате разлилась странная мелодия какого-то незнакомого струнного инструмента. Что за колдовство! Я остановил музыку квадратиком.
- С этим надо разобраться, - сказал я, прощупывая, где что можно открыть.
- Не ломайте! – воскликнула супруга.
- И не собираюсь. Не волнуйтесь, если что-то легко открывается, значит предназначено для пользователя. Это не магия, а сложный механизм. Так, вот, что-то есть.
Передняя часть коробочки отодвинулась, повиснув буквально на двух петлях. Там оказался небольшой прозрачный прямоугольник, в котором находилось коричневое подобие верёвки. Девушки вскрикнули.
- Успокойтесь, оно не страшное. Уверен, что коробочка состоит из нескольких частей. Сейчас проверим, заиграет ли она, если убрать одну, - я вынул прямоугольник, закрыл дверцу и включил. Послышалось шуршание: один из болтиков, на котором и висел прямоугольник, начал вертеться, но звука не было.
- Ясно, музыка находится не в коробочке, а вот в этом.
- Здесь!!?? – хором воскликнули барышни.
- Да. Люди каким-то образом внесли звук, предполагаю, что в эту верёвочку, потому как при включении крутится она. Как – не знаю.
- Лорд Зойсайт, это невозможно, - прошептала жена обречённым тоном, видимо уверившись в моей ненормальности, - такого не может быть. К тому же музыка на этом прямоугольнике двух видов.
- Сейчас проверим, везде ли музыка одинакова - я поставил прямоугольник обратно, но другой стороной, на которое красовалась английская буква «бэ», - мелодия изменилась.
- Интересный феномен… А ведь верёвка идёт в другую сторону. Видимо, музыка так положена, что при обратном чтении получаются другие звуки. Но мне не верится, что это нечто состоит только из двух частей. Прямоугольничек – носитель, коробочка – воспроизводитель, но откуда они берут энергию?
Девушки не поняли меня, а я попытался найти, что же там ещё открывается. Нашёл: на свет вылезли две маленькие палочки из неизвестного материала. На них ничего не было написано, кроме креста с одной стороны и полосы с другой – эти же знаки, если приглядеться, можно было увидеть и на коробочке. Я попробовал включить её без них - так даже болтики не начали крутиться.
- Ну что же, - улыбнулся я, - познакомьтесь с энергоносителями. Поскольку больше ничего не открывается, предполагаю, что это они и есть. Только непонятно, как они подзаряжаются? Может, энергией Солнца? А может, никак, и тогда, как только энергия кончится, коробочка перестанет играть. Вы меня понимаете, Третья?
Она только кивнула, а вот Кагуя-химэ не преминула вмешаться.
- Какая энергия? Зачем?
Я тихо вздохнул.
- Объясняю на простом примере. Вы согласны: чтобы двигаться, нужно есть? Если вы не будете есть, то вскоре не сможете встать c пола. Силы нам даёт пища. Вот сила – это и есть энергия, грубо говоря. В данном случае роль еды выполняют две палочки. Понятно?
- Да, спасибо, просто вы говорите так путано. Но если мы разобрались, так пускай музыковоспроизводитель ещё сыграет.
Никто не возражал, и я включил коробочку. Полились звуки странной, но очень красивой земной музыки - ничего подобного мне никогда в жизни не приходилось слышать. Ещё и ещё… Мелодия сменяла мелодию, пока музыкохранитель не кончился. Тогда я аккуратно вынул его, перевернул, поставил и… послышалась песня – первая за эти полчаса. Как же она была прекрасна! Женский голос невероятной высоты пел что-то на неизвестном мне языке. Ни слова нельзя было разобрать, но само звучание проникало в душу и сердце, задевало какие-то глубинные струны, вплеталось в сознание, создавая чёткие и яркие образы несбывшейся мечты, горя, тоски и, одновременно, надежды. Этот простейший мотив навсегда поселился в моей душе.
- Божественно, - прошептал я, -  песня особенно хорошо звучала бы на похоронах или на поле битвы, я был бы счастлив, если бы эта музыка сопровождала мою смерть. Но как же она прекрасна…
Девушки услышали мои слова и переглянулись, но и виду не подали, что сердятся на то, что я помянул смерть. Через несколько минут песня кончилась, и опять пошли мелодии. Других песен не было. Кагуя-химэ вертела в руках маленькую коробочку, судя по размерам – жильё музыкохранителя. В ней лежала бумажка, на которой написано по-английски «Шедевры классической музыки». Действительно шедевры, иначе и не скажешь. Люди умеют ценить красоту и талант. Я тихо взял у жены из рук прозрачную упаковку и посмотрел, не написано ли там, как зовут ту песню. На обратной стороне было нарисовано около десятка английских цифр, а рядом с ними, видимо, автор и название каждого произведения. Но перевести удалось только частично: второе слово - «песня», а вот первое непереводимо, то ли чьё-то имя, то ли местность, то ли просто набор букв. Я уже собирался вернуть упаковку жене, как вдруг оттуда выпала ещё одна бумажка, сложенная вчетверо. Она очень похожа на ту, на которой нарисованы Софи и Биджи. Я взял её, развернул и посмотрел на просвет. Да она же из дерева! На ней какие-то слова. Скорее всего, моей песни, потому что все остальные композиции были без слов. Но написано не по-английски, хотя и такими же буквами:

Der Winter mag scheiden, der Fruеhling vergehn
Der Fruеhling vergehn…
Der Sommer mag verwelken, das Jahr verweh, n
Das Jahr verweh, n…
Du kehrest mir zuruеcke, gewiss, du bist mein
Gewiss, du bist mein…
Ich hab es versprochen, ich harre treulich deln,
Ich harre treulich deln…
Gott helfe dir, wenn du die Sonne noch sihst
Die Sonne noch sihst…
Gott segne dich, denn du zu Fuеssen ihm kniest,
Zu Fuеssen ihm kniest…
Ich will deiner harren, bis du mir nah
Bis du mir nah…
Und harrest du dort oben, so treffen wir uns da,
So treffen wir uns da…*

Девушки ничего не замечали, слушая очередную композицию, а я попытался перевести, но бес толку. Невозможно было найти даже сказуемое. Только отдельные слова: «Winter» - «зима», «Bis» - «вторично», «So» - «так» -  были знакомыми, но они могут означить что-то другое. Незаметно я положил бумажку к себе в карман, а потом попросил:
- Давайте ещё раз послушаем песню.
Все согласились. Раза с пятого нам удалось попасть на её начало. Мы прослушали, а потом ещё долго говорили о несомненных достоинствах певицы и музыканта.
- Супруга, - обратился я к Кагуи-химэ, - советую вам как можно реже слушать музыковоспроизводителя, а также хранить в безопасном месте, чтобы ни солнце, ни дождь не могли навредить ему. Чем больше вы будете слушать, тем быстрее кончится эне… сила, и музыка перестанет услаждать ваш слух.
Она только кивнула, и мы вновь обратили внимание на сумку, в которой ещё что-то лежало.  

Продолжение следует…

* Музыка Грига, слова Г. Ибсена.

Перевод:

Зима пройдёт и весна промелькнёт,
И весна промелькнёт;
Увянут все цветы, снегом их занесёт,
Снегом их занесёт...
И ты ко мне вернёшься - мне сердце говорит,
Мне сердце говорит,
Тебе верна останусь, тобой лишь буду жить,
Тобой лишь буду жить...

Ко мне ты вернёшься, полюбишь ты меня,
Полюбишь ты меня;
От бед и от несчастий тебя укрою я,
Тебя укрою я.
И если никогда мы не встретимся с тобой,
Не встретимся с тобой;
То всё ж любить я буду тебя, милый мой,
Тебя, милый мой...