Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.  

 

Энтони Макс Райт

Новая история демонов - 2

Этот фанфик я посвящаю своей любимой девушке, которая всегда ценит ту потрясающую чушь, которую я пишу.

Принесите мне голову прекрасного Принца.

Пособие для тех, у кого родные, близкие, а еще хуже, коллеги или начальство вдруг оказываются форменными демонами. Причем в самом гнусном смысле этого слова.

Ей, этой старой стерве, было все равно, люди мы или нелюди. Ей нужно было, чтобы мы прикончили пару малолеток, иначе нам грозило не просто исключение из универа, эта карга, возомнившая себя на старости лет анимешной демоницей, запросто могла прикончить нас. В меня она запустила какой-то подшивкой журналов за то, что я заговорил без ее разрешения, а Зоське, бедняге, пришлось хуже, когда она жестом опытного бейсболиста запустила в него пепельницей. Зосим отпрыгнул с кошачьей границей, после чего с видом девственницы, которую должен то ли растлеть, то ли скушать огнедышащий дракон, растянулся посреди деканата. Кузьма счел лишним изображать рыцаря, который собрался побеждать дракона, и стал отскребать свою голубую принцессу от ковра.

На меня смотрело знакомое лицо пигалицы, с которой мы недавно побывали в Танаисе. Да, такую физиономию, а особенно, такую прическу не забудешь никогда, так как она будет являться тебе в твоих самых страшных кошмарах. В голове странным образом всплыла фраза: “Я покараю тебя во имя луны!” Мы с ребятами одновременно переглянулись.

Она достала еще одну папку, открыла.

Денис поднял руку, начал судорожно тянуть ее вверх.

Василиса Петровна хмыкнула.

Мы снова переглянулись, закачали головой и хотели было взять ноги в руки и поскорее смотаться от этой больной. Но не тут то было. Как только Зосим взялся за ручку двери, как она раскалилась, и он отпрыгнул от нее, завывая и дуя на ладонь. Деканша погрозила нам пальцем.

* * *

 

По дороге из универа мы начали обсуждать происшедшее. Честно говоря, никаких логических объяснений происходящему у нас не было. Денис вздохнул.

Зосим покрутил у виска пальцем.

Ден хотел было ответить этой язве что-то ужасно противное, но потом решил, что не тронь гармонь, не заиграет. Кузьма до этого молчавший, мрачно вздохнул.

Рыжий вздохнул в унисон Кузе.

Кузьма поднял руку.

Кузя помрачнел еще больше.

* * *

 

Вайсман почувствовал, что запахло жареным. Еще бы. Сигарета, которую он, как ему показалось, затушил, упала ему на туфлю и пропалила кожу. Демон грязно выругался и сбросил с обуви сигарету. Меньше вонять не стало. К тому же в голове бродили мрачные мысли. Деканша обериллилась, и теперь быстро могла прикрыть его контору. Нужно было что-то делать, пока остальные демоны снова не обрели свои демонические силы.

Новые идеи искать не пришлось. Конечно, он в одиночку не сможет противостоять этой бабище с характером Терминатора и бюстом, как у Зыкиной, но вот снова превратить отвратительных девочек в не менее отвратительных борщих за добро и справедливость, это как два пальца об асфальт. Вайсман с премилой улыбкой повертел в руках гантелю, потом решил, что если таким засандалить по голове, мозги могут запросто вытечь через уши, даже если этих мозгов в голове, как у мышки-полевки, и снова взял в руки баскетбольный мяч.

* * *

 

Шла четвертая пара. Бэлка смылась с нее, вроде как по нужде, но это была наглая ложь. Она заперлась в кабинке, достала “Дон-табак” и с видом портового матроса затянулась. Едкий дым попал не в то горло, девушка закашлялась, но решила не сдаваться и затянулась снова. Затяжка не получилась, Бэлла с философским выражением подержала дым во рту и выдохнула. Глаза начинали слезиться. В это время в туалет кто-то вошел, девушка начала суетиться, уронила пепел на брюки, бросила сигарету в унитаз, дернула за ручку, от чего сливной бачок свалился, начала судорожно сбивать одной рукой с брюк пепел, а другой отпирать дверь кабинки. Зря она это сделала. Перед ней стоял физкультурник с баскетбольным мячом. Вайсмай за свою демонскую жизнь видел всякое – кровь, кости, горы трупов, но то, что предстало перед ним, превзошло все его ожидания. Нечто с дикой прической, разводами памады и туши на физиономии склонившееся над осколками туалетного бочка произвело на демона столько неизгладимое впечатление, что он воскликнул и выронил мяч. На Бэллу мужчина в женском сортире, причем истошно вопящий, как будто он застал ее не за курением, а за тем, от чего руки покрываются волосами, подействовал как взрывная волна от ядерного взрыва, она поскользнулась и приложилась затылком об белого друга, с которым она обычно обнималась после бурных вечеринок. Вайсман хмыкнул, быстренько, пока мяч не во что не вляпался, подобрал его с полу и сделал ноги, так как дело уже было сделано.

Подружки Бэллы зашли в туалет и увидели свою подругу, лежащую на полу и судорожно размахивающую руками. Рая бросилась к ней:

Она подошла к раковине и стала брызгать на Бэллу водой. Та вскочила, как ужаленная и начала еще активнее размахивать руками.

Девочки переглянулись.

Рая молча кивнула.

Рая покрутила пальцем у виска.

Куда делись слезы из глаз Банни. Она сразу стала в позу, показала неприличные жесты и продекламировала:

Машка прислушалась.

Банни сделала злобную физиономию и со всех сил стукнула Машку кулаком по башке, от чего та поскользнулась на мокром полу сортира и растянулась во всю мощь своего девичьего дела. Пошла цепная реакция. После того, как девочки ее подняли, она бросилась с кулаками на Банни.

Аня сделала скорбное лицо.

В конечном итоге, с горем пополам, им удалось выйти из туалета. Банни на ходу завывала раненым зверем: “Где мой Мамору”, Макото успокаивала ее, остальные переговаривались между собой по поводу того, что им теперь делать. Но злобный демон не дремал, и как-то весьма кстати по ноги Раи и Марины попалась шкурка от банана, но которой они растянулись в весьма эротических позах, после чего, придя в себя, начали производить разбор многочлена на члены, то есть выяснять, где чьи руки-ноги. Когда они начали называть друг друга неизвестными до этого момента именами, Аня просто осела в глубоком обмороке. Теперь вся пятерка Сейлоров была в сборе и собиралась найти демонов, а бедные демоны, которые даже еще не демоны, совсем не подозревали, что их ждет.

Равно как и не знал, что его ждет преподаватель психологии Макар Тарасович Захаров, который только недавно пережил тяжелую душевную травму, каким-то странным образом оказавшись на полпути от города Батайска в компании полуголых девушек-подростков, который почему-то находились в его мотоциклетной коляске. Голова болела уже несколько дней подряд, и мысли в ней витали совсем не о психологии, а о том, как бы напиться и забыться. И когда, казалось бы, жизнь снова вошла в нормальное русло, ее снова покорежило создание с волосами макаронного цвета.

Макар шел по коридору, пытаясь не выронить кучу папок и не потерять очки, которые упорно сползали у него с носа. На горизонте показалась группка студенток, в который психолог с ужасом узнал ту самую компанию извращенок, который ночью катались с ним за городом. Отступать было поздно, а свернуть некуда. Пока педагог раздумывал, куда бы ему исчезнуть, одна из студенток округлила глаза, расставила руки в стороны и направилась к нему со скоростью электровоза, завывая, как баньши:

Макар попытался объяснить, что никакой он не Мамору, что она его с кем-то попутала, и что вообще, его тут нет, ей показалось, но не тут то было. Девушка уцепилась за него, как утопающий за соломинку и повисла всеми своими килограммами. Такого щуплое тело преподавателя психологии не вынесло, и он рухнул на спину, приложившись головой об пол. Очки упали и предательски хрустнули, документы разлетелись по коридору, а желтоволосая нимфетка приземлилась на грудь Макара, продолжая издавать громогласные вопли. Девочки бросились к ним.

Мамору эта идея не вдохновила, он сделал серьезный вид и продекламировал.

Банни посинела и прикрыла рот рукой.

Цвета лица Банни из синего стал красным, но она замолчала. К этому времени Мамору удалось выбраться из под ее тушки, и он принялся собирать документы. Рей повернулась к Луне.

Кошка вздохнула и стряхнула пепел на пол:

В это время из мужского сортира по направлению к месту действий направлялись два парня. Они были дико расстроены, ибо им всучили некачественный косяк. Им пообещали, что их вставит сразу, но реакция до сих пор была нулевой. Они завернули за угол, потом попятились назад.

 

 

Зосим шел домой по темным улицам нашей любимой южной столицы и сиротливо озирался по сторонам. Его ближайшего друга-сотоварища задержали на работе, а Зося так надеялся, что они доберутся домой вместе. Народу как ни странно, было мало, да и те, кто попадался на его пути, были страшны, как Петкун в роли Квазимодо, и рыжий студентик шарахался от них направо-налево. Он шел, мысленно проклиная тех, кто до сих пор не удосужился починить фонари на всем протяжении от остановки до его дома, подвывая: “А нам все равно!” Впереди маячил родной подъезд, осталось всего пяток метров, и вот она, спасительная дверь, но не тут-то было. НА словах: “Не боимся мы волка и сову!” проход был перекрыт женской фигурой в странном платьице, вернее, кофточке и юбочке, которая от каждого дуновения ветра поднималась, оголяя худющие ноги ее обладательницы.

Из одного из окон высунулась пьяная физиономия.

Девушка почему-то сильно обиделась и принялась размахивать руками.

Парень огляделся вокруг себя, принюхался, не идут ли от девушки алкогольные испарения. Демонов он до этого не замечал. Теперь он понял, что это не маньячки-извращенки, и не насиловать его тут будут, а что эти какие-то дуры, сбежавшие из Ковалевки, и его, возможно, даже убьют, а уже потом изнасилуют. Зосим снова повернулся к дереву и каким-то чудом, которое он таких потуг могло распухнуть, добрался до первой ветки и уселся там. Девушки, которых он насчитал пятеро, начали звать его вниз.

Тут черноволосая гурия что-то выкрикнула и запустила в ветку, от чего ветка вспыхнула и рухнула вниз вместе с Зойсайтом. Он гвоздем врезался в землю.

Демон завис в воздухе, судорожно пытаясь припомнить, как и после какого лежбища в очередном салате физиономией вниз он здесь оказался, да еще в такой компании. Рей пихнула Банни в бок.

Сейлор Мун только отмахнулась от нее, начиная свое любимое пальцевание.

Как только девушки поднялись в горизонтальное положение, Зой снова запусил в них фаерболлом.

Да, яойщики всегда были круче юристок… Девочки организованно подхватили упирающуюся Сейларочки подмышки и скачкообразными движениями удалились во мрак ночи. За всем этим наблюдал Кузьма, который стоял в метрах десяти в направлении от дома. Задержался он потому, что у него была “корпоративная вечеринка”, которая всегда обычно превращалась в бытовую пьянку. Но сейчас он был не настолько пьян, да и Зося мало смахивал на похмельного черта, чтобы зависать в воздухе. Он подошел поближе, протер глаза и поманил своего друга рукой.

Зой был готов разрыдаться, как Банни. Он упорно не мог понять, в чем обвиняет его любимый Лорд, а тот упрямо не врубался в ситуацию. Как будто они говорили на разных языках. Кузя покачал головой, громко матюкнулся и принялся звонить мне.

Было уже часов девять, я развалился на диване, отчаянно зевая и пытаясь смотреть какой-то порно-юмористический сериал с самым дурацким американским изобретением – смехом за кадром, когда под самым моим ухом подобно грому средь ясного неба зазвонил телефон, от чего я чуть не свалился с дивана. Подхватил трубку, которая почему-то начала извиваться как живая:

Только его мне не хватало в этот тихий интимный вечер. Кайфоломщик фигов! Я скривился.

Да, похоже, действительно, у нас в универе, у нас дома и вообще в славном городе с ума сходят все вместе, дружно, как раньше ходили на коммунистические праздники, толпой. Сначала деканша, потом Зосим, теперь моя сестричка. Мое лицо старательно начало стекать куда-то вниз, с дивана, на ковер, и осталось лежать там, мрачно пялясь в потолок.

Моя сестричка запустила в меня тапочком, на что я показал ей фак.

Он повесил трубку. Катя с ехидной физиомордией посмотрела на меня.

Нет, я определенно это уже где-то слышал…

Мое лицо вторично стекло на пол, глаза сначала сползли к носу, потом стали мигать, как лампочки на ментовских машинах. Неужели Зоська заразился какой-то заразой от нашей деканши. Слава Богу, не половым путем. Во всяком случае, я отчаянно на это надеялся, иначе следующим мог запросто быть Кузьма.

Зося, томно вздыхая и кокетливо, на его взгляд, лупая глазками, наступал на Кузьму.

На этих словах Кузьма поскользнулся на предательски скользком кафельном полу и приложился головой об батарею. Зойсайт бросился к нему с горестным криком, как будто это он стукнулся своим слабым местом.

Да, кому глючатся зеленые черти, кому – рыжие демоны, но не суть важно, такое во сне привидится, не отмахаешься. В это время троица Зойчиков медленно, но верно, склеилась перед взором Кунсайта в одного. Ледяной Лорд с облегчением вздохнул и попробовал подняться, но Зои снова начали разбегаться в стороны, и он решил немного полежать.

Зой протянул Кунсайту руку, тот принял ее, так и не поняв, кому же помогают остальные двое, которые иногда появлялись неизвестно откуда. Вероятно, он сильно приложился головой, что не заметил, как они пришли. Кунсайт уселся на стул, попытался взять со стола одну из трех лежащих там сигарет, но его пальцы упорно проходили сквозь нее. Тогда он закрыл глаза и ладонью нащупал чертов источник никотина, спички, и только тогда закурил.

Из сбивчивых рассказов рыжих гадинок, которые, несмотря на гнусность их характера, говорили довольно слаженно, хотя и лезли целоваться через каждые пять минут, Куня уразумел, что пока он не поздоровался головой с батареей, он не был полноценным демоном! Вероятно, и Огненный Лорд до этого ударился головой, а до этого был вполне обыкновенным студентом геологического факультета. Голова никогда не была сильным местом Зоя.

Кунсайт, потирая затылок, на котором действительно со скоростью света вырастала шишка, по размеру превосходящая Везувий, попытался вспомнить события прошедших дней. В голове уже происходило что-то весьма напоминающее извержение вулкана, но это не помешало старшему Лорду Темного Королевства вспомнить наказ злобной бабищи, которая на данный момент являлась деканом Берилл, принести ей голову Такседо Маска. У Куни вставало два вопроса – знают ли остальные Лорды, что они Лорды, и как достать эту самую голову, если только она у Маморика не вкручивается в туловище на резьбе. Мамо в качестве сборной конструкции с прилагающейся к нему инструкцией представлялся довольно занимательным зрелищем, и Кунсайт даже усмехнулся.

Зой отмахнулся.

Кунсайт хотел было добавить про голубую кровь, только призадумался, не будет ли это камень в его огород.

Теперь вставала проблема, как задемонить Нефрита и Джедайта. Ясное дело, что пойди они сейчас стучать этим юношам по голове, их могли бы неправильно понять. Добрые жители славного города Ростова обязательно бы вызвали стражей правопорядка, на которых, как известно, не действуют ни фейрболлы, ни ледяные стрелы, ни прочие демонские навороты, так как люди в серых одеждах в огне не тонут, в воде не горят, и вообще – значок ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего. Поэтому торжественное мероприятие было отложено на утро. Кунсайту удалось отпихаться от нагло домагающегося его Зоя и лечь спать под горестные вздохи обиженного рыжего демона.

Утром они собрались и отправились в университет. Джедайт уже стоял там немым укором всему прогуливающему и опаздывающему населению и глазел по сторонам, производя подсчет окружающих ворон. Проходя мимо, Куня мило кивнул этому иллюзионисту и как-то ловко пихнул его, отчего Денис во весь свой немалый рост растянулся на ступеньках альма матер, приложившись лбом о двери родного учебного заведения. Минуты через две он открыл глаза и выдал весь известный ему набор матерных фраз, чем очень порадовал студентов и ошарашил стоявших поблизости преподавателей. Куня чуть было не бросился затыкать ему рот руками, когда Джед с патетикой Такседо Маска начал:

Зой, наблюдавший за этим, запплодировал.

Кунсайт с самой доверительной физиономией, на которую только способен был Ледяной Король, начал популярно объяснять Джедайту ситуацию. Глаза Лорда Иллюзий полезли на лоб.

Раздался звонок на пару, и генералы Темного Королевства с похоронными лицами отправились париться с остальными студентами.

Я, как обычно, не торопился, и еще даже не подозревал, что меня ожидает. Прошло пятнадцать минут с начала занятия, когда я вполз в аудоторию, призраком промелькнул мимо преподавателя и опустил свою пятую точку рядом с Денисом, который увлеченно записывал лекцию с видом глубокого долбана. Оглянулся назад, где сидела наша гениальная парочка. Куня смотрел в одну точку, которая, как мне показалось, была нарисована у преподавателя на лбу, а вот взгляд Зоя мне откровенно не понравился. Так смотрел Волк на Красную Шапочку, когда та спрашивала у него, почему у бабушки такие волосатые руки, и так смотрят сексуальные маньяки в особо извращенческих фильмах. Я решил не привлекать его внимания, чтобы, не дай Бог, не стал меня насиловать прямо на парте, отвернулся, и начал копаться в рюкзаке, чтобы достать хоть какую-то из множества тетрадок-нехренасек, лежащих у меня там еще с прошлого семестра. И стоило мне только расслабиться, как сзади мне на голову опустилось что-то тяжелое, аудитория перед глазами куда-то поплыла, а потом я провалился в темноту.

Я пришел в себя ровно тогда, когда Лорд Зойсайт с победным видом прятал в сумку здоровенный булыжник, и не обращая внимания на окружающих меня смертных, хотел было долбануть его в челюсть, но лапища его гей-френда Кунсайта перехватила мою руку.

Все еще держа вырывающегося и пытающегося укусить меня Огненного Лорда, я задумался. Действительно, все, что я мог припомнить из прошлого, это поездку в Танаис с этими придурками, Такседо в мотоцилетной коляске с красным шлемом и королеву Погибель. Я мрачно вздохнул и отпустил Зоя, который шмякнулся задницей об пол и снова полез ко мне – разбираться. Куня оттянул от меня это рыжее яйощиство.

Во всяком случае, радовало, что хотя бы частично мы были в своем уме, а что делать со сложившейся ситуацией, мы решили обдумать потом, так как день только начинался. И все было бы хорошо, если бы не тот факт, что следующей лекцией у нас не была психология. Мы уселись за пары, разложили вещи, и вот тут начался период триумфа всех Сейлоров, вместе взятых. В аудоторию вошел Такседо. Не, он не был одет в смокинг, и на голове его не было цилинда, а на носу сидели очки в толстой оправе, но в глазах стояло какое-то победное торжество. В руках, подобно его любимым розам, он сжимал указку.

Такседо, который от нас не отрывал взгляда, закивал:

Это был удар ниже пояса. Лучше бы он кинул розу, мерзкий позорник. Но шантажировать нас госами. Да, теперь это было дело чести – открутить у Такседо голову. Похоже, весь наш курс в этот момент готов был просто откусить эту ненужную часть организма Маморика.

После чего полтора часа мы слушали бред о добре и зле, начиная с сократиков с досократиками, и заканчивая Марксом и Лениным, не минуя Фрейда и Юнга. То и дело в повествовании Маска проскальзывали фигуры борцов за добро и справедливость, как говорится, вечные Сейлоры. Это бы казалось бесконечным кошмаром, если бы не мое больное воображение.

Куня кивнул на Зоя.

Зойсайт достал из сумки карандаш для глаз и теперь большими буквами, почти на полпарты писал: “Мамору – ЛОХ!” Я начал от смеха медленно оседать со стула на пол, зажимая рот руками и пытаясь не заржать на всю аудоторию. В это время виновник, как говорится, торжества, засек буйное веселье в нашей уютной компании и твердым шагом отправился к нам. Запахло приближением пушного маленького зверька. И в это время раздался спасительный звонок с лекции. Куня подхватил в охапку вещи и Зоя, я – Джеда, и мы буквально над головами сокурсников пулей вылетели из аудитории, чуть не снеся дверь с петель.

Следующую пару мы решили культурно прогулять, засев в пивбаре поблизости от универа и взяв по бутылочке пивца и “Пихариков”. Зойсайт картинно ахал, наливал пиво в стаканчик и назойливо интересовался, можно ли ему взять трубочку, на что я напомнил ему, что пиво – не молочный коктейль. Мы пили пиво из горла, с каким-то нервным весельем поминая урок психологии от Такседо Маска и знаменательную надпись на парте. Из всего происшедшего был один вывод. Гнусные малолетки засйелорились, и теперь будут прыгать по нашему городу, как маленькие противные насекомые. Как говорится, мал клоп, да вонюч.

Острым краем вставал вопрос, как же отвинтить голову у этого извращенца в маске. Можно было доставить его к Берилл живым или мертвым, и если мертвым, то тут никаких проблем, конечно. Убил, и закопал, и надпись написал: “Не влезай, убьет!” Но если доставлять его живым, то это надо связать его и обязательно заткнуть рот кляпом, чтобы он не уморил нас своей патетикой. И главное – мешок на голову, иначе нас будет тошнить от его страшнющей физиомордии.

Зой, которого развезло от одной бутылки пива, заложил ногу за ногу:

И дернуло же Куню ляпнуть в тот момент: “Да пожалуйста!”. Никто и не подозревал, что Зойчик на следующий вечер подобьет Джедайта отправиться на охоту за Такседо Маском. Нас же с первым Лордом, которым пришлось в срочном порядке отправиться в библиотеку, забодай Металлия наших преподавателей, которые потребовали с нас к зачету рефераты, и не дай Берилл нам содрать их с и-нета, почти у входа в источник знаний перехватили Сейлоры.

Ледяной Лорд смерил меня ледяным взглядом, но бумеранг убрал, а запустил в отвратительных девочек морозными стрелами, от чего девочки сразу же покрылись сосульками, застыв на месте. Теперь я наглядно увидел, что такое настоящая снежная баба. Снегурочка в натуре. Мы не успели дойти до входа в библиотеку, потому что эти стервы разморозились и перекрыли нам дорогу своими бюстами.

Да, если у Баньки грудя были минут третьего размера, то Макото запросто могла задавать своими буферами даже борца сумо. Сейлор Муншу мое замечание задело за больное, и она завопила:

Но Такседо не появился. Пока мы устраивали разборки с юными шизофреничками, Мамору со всей присущей ему широтой души заливал за воротник на днюхе одного из преподавателей, дай Металлия ему здоровьичка, поэтому наклюкался он в полную жопу. Наклюкался, и пошел искать приключения на эту самую жопу. Нормальные бы люди сели на транспорт и доехали бы до дома, где отоспались бы, но Такседо никогда не был нормальным человеком, поэтому, взяв члены в ноги, то есть ноги в руки, он поперся до дому пешком, через парк Горького. Было довольно светло, но так как погода была поганая, и с неба моросил противный дождь, народу практически не было. Он шел, качаясь, как маятник, при этом напевая на мотив Сейлормуновской вступительной “Широка страна моя родная”. Внезапно ему стало мокро и холодно. Еще минут пять Мамору думал, что он все еще идет через парк, а потом внезапно осознал, что лежит мордой в луже, продолжая подвывать что-то сурово революционное, правильное. В это время ему на спину что-то опустилось.

Мамору почувствовал, что будут бить, и бить будут больно и долго, и возможно, даже по роже, и попытался протрезветь, но пиво с водкой вкупе с остальными горючими напитками скрутили популярную много фигурную композицию и не позволило ему сделать это – во имя Луны. К тому же в животе Такседо, помимо указанных ранее напитков, возлежали салат Оливье, маринованные помидоры и фаршированные яйца, которые от простой ходьбы пытались выглянуть наружу, а если Мамору бы стали пинать, то безусловно, они бы пошли поприветствовать пинающих. Но бить Маморика на собирались. Джедайт со всей дури приземлился Такседо на задницу, как говорится, привычным жестом, а злобный рыжий пьяный демон схватил Маска за уши и потянул его к себе. Мамо крякнул и вяло попытался отмахиваться, но руки почему-то все еще не слушались его, так что Зой продолжал тянуть голову к себе, а Джедайт придавливать тушку Мамору к земле.

Такседо понял, что если даже голова и останется на месте, то его уши покинут насиженное место и останутся трофеем в цепких лапах рыжего демона, поэтому Маморик пытался очухаться и даже выговорить что-то членораздельное.

Неизвестно, чем бы закончились попытки злобных демонов, если бы на горизонте не появились менты, которые увидели странную, весьма странную картину. На земле, лицом вниз, лежит один парень, на заднице которого восседает другой, а третий тянет лежащего к себе. Зой, увидев “отряды голубые”, отлетел от Маморика, закричал: “Джедайт, атас, нас сейчас заметут” и рванул из парка на полных парах. Джедди, не будь дураком, взмыл вертикально вверх, в сторону и тоже метнулся прочь от охранников порядка. Менты и не думали бежать за ними, ведь они прекрасно запомнили и светлого, и рыжего преступника, если, конечно, был состав преступления.

Как только он сказал это, к Такседо подошел еще один, и они, подхватив его под руки, потащили к милицейской машине.

Проснулся он на чем-то, отдаленно напоминавшем кровать. На самом деле эти были нары одного из самых популярных заведений для борцов за добро и справедливость – вытрезвителе. Вокруг стоял такой кумар и такая вонь, что Такседо чуть не потерял сознание. Зажимая нос руками, он бросился к выходу и заколотил в дверь.

Дверь распахнулась.

По довольно-таки бодрому виду Мамору охранник определил, что тот уже довольно трезвый, и вывел его. Они пошли в кабинет врача.

Ноги у Такседо хоть все еще и были ватными, умудрились не разу не завернуться и не выделывали фортели. Врач пожал плечами.

Под конец выяснилось, что кругом одни демоны, и не милиция, ни ФСБ, ни другие правоохранные службы не могут победить их своим жалким оружием, и только Сейлор Мун с жезлом уничтожит их, а также все грабителей, воров, и сексуальных маньяков, и даже не сексуальных.

Мамору увезли санитары в белых халатах. На машине с красным крестиков. Он сопротивлялся и пел “Врагу не сдается наш гордый варяг” все на тот же мотив.

На следующий день наша Погибель вызвала нас к себе на ковер. Это произошло на первой паре, когда к нам зашла секретарша, и сказала что нас вызывают, причем срочно. По аудитории прошел нехороший шепоток, на нас уставились, как на смертников, идущих на казнь. Запахло жареным. Деваться было некуда, и мы с вещами пошли на выход.

Куня пожал плечами и твердым шагом направился в деканат. Постучал, потом тихо открыл дверь.

Я успел вылететь в коридор и только там разоржаться, прикрывая рот руками. Остальная троица уставилась на меня как на больного. Именно в этот момент Зою пришла в голову практически гениальная идея, что бывало крайне редко. По моему мнению, Зой не утруждал себя таким низменным занятием, как думать.

Над головой нашего идеолога зажглась лампочка.

Джедди обиделся, и несмотря на свой тихий характер, страшно захотел бить головой о стенку меня. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы Куня не предложил.

Вот тут вставала воистину большая проблема. Тут нашему “ботанику” в голову пришла еще одна безумная идея.

 

Если бы не все та же широкая кунсайтова спина, Зою бы уже был улет – из окна нашего родного универа, как говорится, летите, голуби, летите. Поэтому я ограничился тактичным замечанием, что если рыжему гаду завязать на голове две дули и побрить ноги, так он и за сестру Сейларочки сойдет. Зойсайту спина Куни не мешала, поэтому он рванулся ко мне, и тут из-за угла показалась потенциальная родственница огненного демона. Он на полпути остановился и метнулся к Кунсайту с жалобным выражением и большими слезящимися глазами.

По мере приближения начались пальцовки, жуткие, но уже привычные уху демона завывания, и нам жутко повезло, что эта шпингалетина решила обойтись без публичного стриптиза, потому что ее сразу бы забрали из стен альма матер в дурку.

Это был удар ниже пояса – на поражение, и я попал.

На вечер у нас была договоренность съездить за Мамору, который прохлаждался в обществе психов.

А в это время сам виновник торжества сидел в большой палате.

Мамору точно решил, что не даст Элвиса в обиду, и если что, сам поковыряется в ухе ФБР-овца. Помимо него и этих двоих в палате находилось еще человек пять. Кто-то ходил, кто-то сидел и раскачивался, двое разговаривали. Такседо начинало это доставать. Документов у него не было, а соврать что-нибудь нормальное, чтобы его отпустили, у Мамо не хватало мозгов.

И вот наступил долгожданный момент, когда мы вступили на землю обетованную, то есть в местный дурдом при больнице № 7. Мы отчаянно пытались изображать опечаленных родственников, особенно когда заходили в отделение и спрашивали, где находится наш больной на голову “брательник”. Зойчик даже готов был разрыдаться на публику, но обошлось без этого, так как Зой и без этого утомительного процесса мне всегда напоминал Банни.

Девушка кивнула.

В это время мы подошли к палате, где нас ждал врач. Он внимательно посмотрел на нас.

Самым страшным для нашего предприятия было бы, если бы этот тип, с подозрением пялящийся на нас, потребовал у нас документы, а потом бы стал докапываться, почему Кунина фамилия вовсе не Макаров, да и мы как-то совсем не родственники, но, по видимости, врача мало беспокоила наша ксива. Палаты нашего города и так пестрели различными красочными экземплярами всех проявлений шизофрении и маниакально-депрессивного психоза, так что одним психом больше, одним меньше, большой разницы наши врачи никогда не видели. Зато у нас этот псих – рост 160 с кепкой, весом 50 кг. – был на вес золота. Одна его голова стоила нам наших дипломов, а что Берилл давала за остальные часть было еще неизвестно, но нашего извращенное сознание рисовало нам не менее извращенные картинки. То, что эта арийская красотка собиралась сделать с самим Такседо, проходило под грифом “суровое немецкое порно” и не разрешалось к просмотру детям до 18 лет, так что Банни и ее долбанутые подружки в этом плане были в пролете.

Врач осторожно вошел в палату, и мы увидели там пяток ненормальных. Наш борец за добро и справедливость смирненько сидел на кровати и выслушивал чистосердечные признания одного из них, но при виде нас вертикально взмылся в воздух, приземлился рядом с кроватью и начал:

В это самое время Мамору судорожно искал, что же можно использовать вместо пресловутого цветочка. Хорошо, что ему не пришло в голову запустить в нас “уткой”, потому что она больше похожа на бумеранг, а только Лорду Кунсайту пристало кидать сие оружие, к тому же последняя его попытка закончился плачевно.

Мы поняли, что Такседо без боя не сдастся, поэтому решили привести в исполнение план номер А, то есть Куня берет и врача, и охранника под белые рученьки, выводит их в коридор и начинает заговаривать им зубы, можно с чье-то помощью, Джедди или Зойки, только не меня. Я вяжу Маморика и выбрасывая его в окно. Выползаю в коридор со скорбным лицом и заявляю, что брат неизлечимо болен, и может смело помирать тут, и пока персонал психушки разбирается, что к чему, вы делаем из больницы ноги, подбираем Такседика и приносим его голову нашей Погибели.

Мамору без боя не сдавался, отбивался всеми членами и призывал добрых соседей по палате помочь ему, но не тут то было. Двое из остальных пяти психов вообще ни на что не реагировали, одни глупо подхихикивал, а Элвис, казалось, вообще был готов помочь мне, потому как даже в Мамору он видел спецагента, который пришел клонировать легендарного певца. Но долго Маморику пищать не пришлось, так как я заткнул рот этого дебила первым, что пришлось под руку, а это был любезно предложенный мне рок-музыкантом старый дырявый носок. Маск заткнулся, но продолжал отбиваться, поэтому пришлось его стрежножить, как молодого бычка. Затем я аккуратно выдавил решетку из окна палаты и жестом опытного баскетболиста вбросил нашего психолога в больничный двор.

Бедняга отсалютовал мне, пробормотал что-то типа “но пасаран!” и встал за моей спиной. Я проскользнул в коридор.

Мамору торчал из земли, что его розочка. Он вошел головой в мягкую после дождя землю, и полбеды, если бы он стоял в позе страуса. Нет, ноги его было строго вертикально земле. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что на розочку он не тянет, зато очень похож на персонажа сказки репка, а конкретно – на сам пресловутый овощь. Я обошел его со всех сторон, схватил за одну ногу, потянул. Ноги, как у кузнечика, задергались, я отскочил в сторону. Тело подавало признаки жизни, правда, звуков не было, так как голова была ниже уровня пола. Меня уже не удивлял вопрос, чем этот гад дышит, потому что думает он совсем не головой. Наконец, конвульсивные движения прекратились. Мы переглянулись, поплевали на руки, основательно схватили Такседика за ноги и потянулись. Из окон за нами наблюдали как больные, так и медперсонал, и хоть бы кто вышел помочь – не ему, нам. Со стороны это напоминало совокупность той самой сказки про то, как посадили, а она, зараза, выросла большая-пребольшая, и басни Крылова “Однажды лебедь раком щуку”. В одну сторону тянуть не удавалось, потому что ноги отчаянно выделывали коленца, и так тянуть было бы можно долго, если бы не прибежала мышка. Она действительно выбежала из щели в больничной стене и продефилировала по направлению к нам с таким видом, словно она была не обыкновенной мышью, а заколдованной принцессой, и осталось только расколдовать ее поцелуем. И своим прекрасным принцем она избрала нашу рыженькую гадинку, потому что остановилась она напротив нее, уселась на землю и принялась умываться. Реакция Лорда Зойсайта была бурной и однозначной. Со скоростью бешеной кошки и рванул вверх по ногам Мамору, словно это был фонарный столб, а сам Зой брал уроки верхолазанья у пресловутого типа в маске. Хоть Зойчик и хвастался своим исключительно легким весом, врал он все. Он перевесил, и Такседо вылетел из сырой матушки-землицы словно пробка из бутылки, с таким же характерным чпоканьем. Похоже, носок, любезно всунутый мной его в хлебальник, Мамо проглотил и сейчас пытался начать вопить, но Лорд Кунсайт оперативно пресек эти меры, затолкав ему в рот свой не совсем чистый платок.

Зой злорадно захихикал. Куня запихал пленного в багажник и прихлопнул его сверху крышкой.

Минут через пять мы были возле хозяйственного магазина. Куня долго пялился на витрину, потом угрюмо поинтересовался.

Для полноты сходства картины Зою осталось только заблеять.

Сравнение Мамору с героиней из гайдаевского фильма дико рассмешило нас. Почему-то представилась свадьба Такседика и Берилл по закону гор. Наша Погибель в костюме джигита ловко отплясывающую лезгинку вокруг Мамо в скромном костюме невесты.

Мешок нам нашли, и мы, проехав в один из тихих Ростовских дворов, открыли багажник и начали запихивать Мамору в мешок. Мамору пищал и упирался, да и мешок тоже, потому что тело Такседо, как мы ни старались, двигалось в одну сторону, а мешок в другую. При этом, несмотря на то, что старались мы все делать беззвучно, да и рот у этого любителя садо-мазохистского прикида был заклеен, думал он так громко и смачно, что из окон начали выглядывать старушки. Бабушки были еще николаевской выдержки, и мало что видели и слышали, но все, что недоглядывали, они обычно додумывали.

Последний раз они, вероятно, видели мужчину, еще при Леониде Ильиче Брежневе, и то издалека и на фотографии.

Вот старая грымза! Они еще минут десять, пока мы упаковывали Маска в мешок, спорили, маньяки мы или грабители. Наконец, терпение Кунсайта кончилось, он поднял голову, посмотрел на них и набрав в грудь воздуха, крикнул:

Бабки как по команде умолкли. Умолкли не только бабки, казалось, что воробьи на ветках перестали чирикать, и даже машины и пешеходы на улице зашуршали-забегали тише.

Луна, лежащая в это время на одной из соседних крыш, согласно закивала и пригладила лапой лоб. Ее подружки бы с ума сошли, если бы узнали, что ей пришлось пересаживать на лоб шерсть с затылочной части головы.

Бабки понимающе закивали-заохали и позахлопывали окна. Нечего жалеть всяческих садистов. Наконец, нам удалось запихать бренное маморское тело в мешок, упаковать его и затолкать в багажник. Сверху Куня пару раз пихнул его кулаком по ребрам, чтобы тот меньше шевелился, а то наш великий борец с демонами стал напоминать то ли юлу, то ли карусель, потому что вертелся он, как будто ему всунули в зад шило.

К вечеру мы подъехали к универу. Удивительно, но мы уложились в отведенное нам время. Казалось, что в унвере уже никого нет, и только окно деканата зловеще горело на здании альма матер, как глаз циклопа. Не знали мы, что на этом наши злосчастья не кончатся. Вытащив приговоренного к общению с Берилл Такседо, мы поволокли его по ступенькам. Тело вяло подпрыгивало, когда его ребра здоровались с новой ступенькой. В это время раздался громкий вопль.

В это время рядом с Сейларочкой оказались ее согруппницы-сокамерницы – злобная, но горячая Марс, напоминающая скандинаских женщин по складу характера (ей не хватало только рогатого шлема), девушка с порноиздания Венус, в которой всегда было что-то венерическое, Ами, более замученная занятиями и тормознутая копия нашего Джедди, и возвышающаяся над этой компанией Юпитер, которая опиралась бюстом на головы своих напарниц. Она сурово моргала глазами и шмурыгала носом, который как раз потонул между двумя огромными буферами. Если бы не Ами, Банни на форне своих подружек казалась бы не то, что девушкой-ниткой, она была бы девушкой-одноклеточной, к тому же у Сейларочки вообще никогда не отмечалось признаков умственной деятельности. Ну не могут мозги находиться в голове, на которой растут волосы такого макаронного цвета, по умолчанию.

Началось совместное пальцевание, которое невозможно было прервать не замечаниями, ни чем-либо другим. Сейлоры во время размахивания руками и ногами обычно теряют связь с реальностью, до тех пор, пока их товарка не даст им кодовый знак словами “во имя Луны”.

Естественно, ни мы, ни занятые разборками со злобными демонами Сейлор воительницы не собирались этого делать, поэтому верещания продолжались. Продолжались до тех пор, как в дверях нашего универа не появилась наша деканша, то есть наша многоуважаемая, обожаемая, век бы ее не видеть, королева Погибель. Мы все разом остановились. Берилл посмотрела на нас поверх своего, больше размера на четыре, чем у Макото, бюста, и схватила мешок с Такседо.

И вот пока мы якобы сражались с пятеркой Венер, вернее, Венера то была одна, но венерическое было что-то в них во всех, Погибель затащила своего обмешоченного возлюбленного в кабинет, где вытряхнула его из мешка на ковер.

Совесть свою Мамору поимел еще тогда, когда он две тысячи лет назад появился на свет, и больше с ней в интимные, и даже деловые отношения не вступал, иначе он был давно исчез с наших глаз вместе со своими подружками, всеми пятью. Но в данный момент его, скотину форменную, можно было даже пожалеть. Берилл по весу могла вместить себя четыре, или, про крайней мере, три Такседика, а таким бюстом можно было запросто придушить эту Вошь в Маске. Верка Серючка, то есть Данилко, умер бы от зависти, увидев, каким талантом природа-матушка наградила нашу деканшу, правда, непонятно, за какие заслуги, но вполне возможно, на зависть Баньке с третьим навыворот.

И это бы могло продолжаться и дальше, если бы Банни, по-пластунски распластавшись по земле, таким-то образом проникла в здание универа. Она с наскоку бросилась на дверь деканата, надеясь выбить ее своим щуплым тельцем, но дверь оказалась открыта, и она приземлилась на Погибель сверху. Хорошо, что не на голову, потому что было сложно представить, что было бы, если бы Берилл развоплотилась, а Банни и Мамору остались по прежнему в образе. Погибель удивленно поднялась, сбросив с себя Баньку. Мамору, который лежал до этого под двумя барышнями сразу, наконец смог вдохнуть в легкие глоток уже несвежего воздуха.

 

Банни, с трудом поднявшись после сальто с высоты нашей Погибельки, начала пальцеваться. Голова Сейларочки была как раз на уровне пупка Берилл, но это ничуть не смущало нашу борчиху за добро и так далее.

Самого Масика не грела перспектива быть облапанным той или другой сумасшедшими женщинами, и он бы с удовольствием, пусть даже связанным, уполз бы куда подальше, пока эти ненормальные решали свои посягательства на его личность путем боевых действий, но ему этого сделать не дали. Погибель подхватила его, и как опытная метательница серпа и молота, закинула Такседо в шкаф, где у нее хранилась документация и захлопнула его ногой. Бедняге Максу пришлось только ожидать своей участи в безызвестности.

В это время наши с Сейлорами боевые действия переместились в здание университета. Бедная постройка, бедный наш сумасшедший домик. На завтра перед остальными студентами предстанет картина “нечего лазить по руинам”. Марс уже давно бы попожгла вокруг все, что только воспламенялось, и мы бы сгорели вместе с этими дурами, если бы не атаки Ами в качестве мыльного дождя, которые умудрялись заливать все, что только промокало. Бой проходил как в суровых американских боевиках, когда все стреляют непрекращающимися очередями, но никто ни в кого не попадает. Вероятно, это была еще не самая последняя серия нашей эпопеи, а мы, если честно, уже начинали надеяться, что нас отпустят на заслуженный отдых, то есть поставят нам оценки по нашей “дипломной работе”, и мы уйдем на каникулы. Наши боевые действия приближались все ближе к эпицентру событий – к деканату. Внезапно дверь приоткрылась. Мы застыли на месте, потеряв дар речи. В деканате по полу, сцепившись, катались наша Погибель и Банни. Они рвали друг друга за волосы, давали сопернице смачные плюхи и ругались, как только могли. Несмотря на то, что Берилл превосходила макаронную шпингалетину и по возрасту, и по весу, Банни была шустрее и юрче Погибель, поэтому доставалось обеим.

Мы хором покраснели, а Ами заткнула пальцами уши. Представление продолжалось. Пока Погибель пыталась вырвать из головы Сейларочки ее отвратительные хвостики, Банни усиленно пыталась сдуть силиконища Берилл.

Да, в этот день и мы, и остальные воины, узнали очень много нового, интересного, так сказать познавательного, из области русского позаборного языка. Никогда не думал, что наша уважаемая королева знает такие заковыристые слова.

Пока эти двое катались по полу завывая и ругаясь, как сапожники, я увидел, что шкаф неестественно раскачивается. Причем с каждым разом все больше и больше. И вот когда эти две Б – в смысле, Банни и Берилл в очередной раз оказались возле этого хранилища макулатуры, шкаф в очередной раз встал на дыбы.

И тут и мы, и Сейлоры, почувствовали что пришел он – большой, мохнатый, и имя ему было зверь пушной – писец. Потому что и нам, и им было известно, что если кому-то из этих пациентов дурки что-то на голову упадет, или они сами стукнутся своим слабым местом, они напрочь забудут про свое второе “я”, и станут обычными людьми. Слава Металлии, Ами сама осела в обморок, Зой ловко двинул по голове второй макароноголовке Венус, Куня ловко атаковал Макото, а я, воспользовавшись моментом, с разварота саданул по Марс своими любимыми звездюльками. Картина была живописной. Ледовое побоище рядом с этой грудой женских тел, поваленных поверх мужского, развалившийся шкафом и кучей документов, разлетевшихся по деканату, и рядом не валялось. В это время тела начали приходить в себя. Первой очнулась наша Погибель, которая уже не Погибель, но все равно, начальство всегда право, так что мы бросились помогать ей.

Но, похоже, личное самочувствие мало беспокоило нашу экс-Берилку. Она огляделась по сторонам.

В голове у деканши рисовались страшные картинки о пьянке вместе со студентами и преподавателями, и последующей оргии, о которой она явно забыла. Она бы даже согласилась с тем, что оргия проходила с мужским населением факультета, но что тут делали эти худосочные первокурсницы, которые тоже уже начинали шевелиться.

Весилиса Петровна многозначительно хмыкнула. Тут начали подниматься остальные Сейлоры. Первой поднялась Банни.

Сейлоры уже очухались и молча, как на расстрел выстроились возле стенки. Берилл строевым шагом прошла мимо них. Конечно, это уже была не Берилл, но что-то бериллическое, то есть берильское, в ней было. Только такая женщина могла управлять нашим университетом, вернее, быть его деканом. Мы же, студенты, народ неуправляемый. Люди, демоны, тут уже нет разницы, потому как учеба начисто сносит крыши кому угодно.

Мамору выглядел как человек, который страдал острым приступом морской болезни – еще бы, побывать под 120 киллограмами Берилки, 45 Банниными и еще под старым шкафом неизвестно какого года выпуска. Лицо его было любимого Зойсайтовского цвета – голубого, с синими мешками под запавшими глазами.

Она приподняла одну бровь и выразительно посмотрела на Макара.

Лицо Маморика медленно стекло на ковер.

Перспектива развозить Сейлоров на моей машине меня не грела, но спорить с начальством бесполезно, и мы повезли этих шпингалетин по домам, вознося благодарности Металлии, что на нас ничего не упало. С нашими силами, с нашими возможностями мы могли изменить мир, но сейчас нас больше всего волновало – поставят ли нам диплом на халяву, за Мамору, или Погибель забыла и это. В крайнем случае, еще раз стукнем ее по кумполу, и нет проблем.

А вслед отъездающей машине мрачно усмехаясь смотрел физкультурник. Мудрец решил во что бы то ни стало устранить конкурентов.

- Вы ни за что не получите дипломы, злобные Демоны! – Он показал кулак. – Во имя Темной Луны!

На страницу автора

Fanfiction

На основную страницу