Как же мы счастливы: ты и я, чей дом лежит вне времени, мы – спустившиеся с благоухающих гор вечного сейчас, чтобы  поиграть в рождение  и  смерть   день-другой…  (а может быть, и меньше).

 Э. Э. Каммингс

Нефрит подъехал к воротам больницы Святой Клары, когда было ещё темно. Стоял октябрь, то есть то время, когда по утрам темно уже не значит рано. И всё-таки час был довольно ранний. Немалых усилий стоило вытащить себя из постели, чтобы успеть к больнице до начала рабочего дня.

Демон припарковался на стоянке так, чтобы хорошо видеть ворота, и поудобнее устроился в машине.

План у него был простой: посидеть и подождать. Всю территорию больницы по периметру обходила высокая чугунная ограда, и из всех ворот не были заперты только эти. Предполагалось, что ни у кого из сотрудников нет привычки перелезать через кованую решётку по дороге на работу, а на пути к воротам все они неизбежно должны были попасть в поле зрения демона.

Все они, вообще-то, Нефрита не интересовали - он искал только одного из них.

Найти его как-нибудь иначе оказалось невозможно. Искомый был всего лишь человеком – Стихии ему не подчинялись, да что Стихии - даже элементарная магическая атака выходила за пределы его способностей. А потому и энергетика у него была столь ничтожной, что никаких заметных силовых искажений не вызывала – ни вдали, ни вблизи. Звёзды тоже ничем не помогли, потому что Нефрит не мог даже толком объяснить, о ком спрашивает: этого человека он никогда не видел и почти ничего о нём не знал.

А насколько всё было бы проще, если бы фотография была нормальной, а не чёрт знает какой! Если бы рисунок его ауры просматривался на ней хоть приблизительно… да Нефрит плюнул бы на всё, просканировал бы хоть весь город и нашёл бы его ещё вчера!

Но фотографу стоило бы оторвать руки, и его счастье, что демон был слишком занят другим делом.

В принципе, эти кривые конечности можно было бы и оставить на том месте, из которого их угораздило вырасти. Ведь человеческие газеты, а британские - особенно, Нефрит не читал, а пролистывал, и если бы снимок не был таким вопиюще никудышным, демон вряд ли бы вообще его заметил.

Фотография была чёрно-белая такого качества, что Нефрит даже не знал, с чем сравнить. Волосы у парня на снимке получились пепельными, а вдоль пробора легла густая тень, так что они казались ещё и крашеными. К тому же глаза выглядели настолько тёмными, что если бы Нефрит не знал точно, какого они цвета, то решил бы, что они карие. Точно поймать парня в фокус фотограф тоже не сумел – прощайте, чеканные линии лица, чёткий контур губ и крошечная родинка на скуле. И всё-таки не узнать было невозможно. С газетной страницы пристально и серьёзно смотрел бывший Четвёртый Лорд Её Величества Королевы Берилл, а подпись под снимком гласила: «Доктор Дж. Нейман – талантливый травматолог. Он всегда и с радостью поможет вам с сочетанной травмой любой сложности».

Нефрит хохотал, пока в ушах не перестало шуметь. А потом впился глазами в мелкий шрифт. Статья рассказывала о ночном происшествии, случившемся в Лондоне под конец прошлой недели, и сводилась к следующему. Жил-был Брайан К. Фостер, писал программы и болел сахарным диабетом. В пятницу он поздно вернулся с работы и перед ужином подколол себе инсулин-хумалог с расчётом на курицу гриль. Параллельно он пробирался в сеть и по этому поводу общался с модемом. С соединением были проблемы, и, прежде чем получилось хоть что-то, модем услышал не один десяток новых версий своих имени-отчества.

А курица вместе с пакетом неожиданно осталась в метро.

 Тут же выяснилось, что холодильник совершенно пуст. Как и хлебница. Как и сахарница. Тут же выяснилось, что в кармане нет даже конфеты, а жил парень один. Он срочно рванул в ближайший супермаркет, но накрыло его ещё в лифте. Помощи он не просил, а прохожие попросту шарахались от молодого человека, который, сотрясаясь крупной дрожью, сломя голову мчался куда-то под проливным дождём. Добежать он не успел. А сознание потерял – как нарочно - почти у двери паба “At Teddy’s”.

Такая вот была история.

А дальше автор, давясь слезами и щедро разбавляя словами редкие мысли, принялся ужасаться душевной чёрствости ночных прохожих, не потрудившихся помочь несчастному (Нефрит поймал себя на том, что, увидев кого-нибудь поздним вечером в таком месте и состоянии, подумал бы то же, что и все, и не рискнул бы помешать чужому отдыху). В итоге, негодовал сердобольный репортёр, парень пролежал без сознания больше часа - как же возможно такое в наши дни, и не где-нибудь в тёмной африканской глуши, а в столице цивилизованной страны! «…Пабы созданы для того… (впрочем, это не важно…) …Среди людей мы забываем о чуткости, милосердии, внимании к окружающим, заражаемся безразличием, злобой и агрессивностью, подобно своре собак! В своей душевной скупости люди жалеют малой частицы сердечного тепла, чтобы обогреть страдальца, беспомощно скрючившегося в луже у питейного заведения! Можем ли мы безучастно смотреть на это?!… Нет, говорю вам я!!! Мы должны вмешаться и действовать...»

Нефрит даже на время отвлекся от мыслей о Джедайте и прикинул, не поискать ли автора.

А о докторе в статье было сказано чуть ли не два слова. Возвращаясь с работы глубокой ночью (Нефрит усмехнулся) из больницы Святой Клары, он просто проходил мимо, и посчитал странным, что парень всё никак не оклемается под холодным ливнем. Спиртным от подозрительного алкоголика тоже не пахло, зато в кармане его куртки нашлись инсулиновая шприц–ручка и записка на тему «Если со мной что-нибудь случится…» Всё стало ясно, приехала машина скорой помощи, и через две минуты Брайан К. Фостер пришёл в себя, сказал всем спасибо и на своих ногах ушёл домой. А на следующий день его сестра позвонила в редакцию газеты, и происшествие попало в очередной номер.

Но это всё не имело значения. Газета осталась в холле лондонского дома, а Нефрит ещё до рассвета был у больницы Святой Клары и, удобно устроившись в машине, разглядывал высокие кованые ворота, дожидаясь начала рабочего дня доктора Дж. Неймана.

* * *

Примерно в это самое время доктор Дж. Нейман привычно перелез через больничную ограду со стороны парка и направился к метро. Из-за проблем с водоснабжением в больнице свернули операционный день, и, сменившись с суточного дежурства, Нейман поехал домой отсыпаться. Уже через час он открыл дверь своей квартиры в другом конце города и кое-как скинул ботинки.

До такой мелочи, как развязывание шнурков, он не снисходил никогда в жизни.

Серая джинсовая куртка через весь холл полетела  в одинокое кресло.

Дома... и что дальше? Он не мог себе представить, что будет делать весь этот день, тем более что весь этот день был впереди. Работы не предвиделось, а больше заняться было просто нечем. Джей решил, что если до вечера не свихнётся от безделья и одиночества, то даже совершит самоизнасилование - пойдёт на вечеринку к Одри.

Так ведь и до вечера ещё предстояло дожить.

В квартире было, мягко говоря, прохладно. С надеждой заглянув в холодильник, Джастин обнаружил только горчицу и прошлогодние дрожжи. Ещё один сюрприз поджидал его в ванной в виде отсутствия всякой воды, кроме ледяной, но Джей всё равно заставил себя раздеться и забраться под обжигающие струи. А потом долго согревался под одеялом, решая проблему жизненной важности: что бы съесть и где бы это взять.

Заказывать пиццу он не стал бы, даже умирая от голода, а любая другая еда водилась только вне дома. Поэтому, как только волосы высохли окончательно, Джей влез в чёрный свитер и вытертые серые джинсы, вытащил из-под кресла куртку и отправился на поиски.

* * *

К этому времени почти рассвело, а погода испортилась совершенно. Явно собирался дождь - ветер кружил в воздухе что-то мелкое и мокрое, а под ногами и без того уже хлюпало жидкое месиво. Джей выбрался из жилого квартала и теперь то и дело уворачивался от потоков грязи, которые так и летели на тротуар – машин было не очень много, зато их хозяева, опаздывая к началу рабочего дня, считаться с пешеходами не собирались. Улицы спального района уже почти обезлюдели. Только далеко впереди на автобусной остановке, наверное, тоже опаздывая, топтались какие-то невзрачные девушки, до смешного одинаковые в бесформенных брюках. Никого интересного или приметного, никого, за кого можно было бы зацепиться взглядом…

Только Она.

Даже издали она была заметна в безликой массе себе подобных. Она была потрясающе стильной. Ослепительной. Вопиюще великолепной.

Никто и не подумал бы назвать её крошкой или ласточкой – такие ласковые прозвища больше подходят добродушным домашним милашкам. А она была монстром... и до чего же красивым монстром! Широкие покрышки на серебристых дисках в восемнадцать дюймов несли её низко над мокрым асфальтом, она двигалась хищно и мощно, она не шла, а летела – или почти летела, слегка пружиня на неровностях дороги. Она неправдоподобно легко сбрасывала скорость, когда какому-нибудь светофору удавалось её поймать, а потом набирала её снова так же стремительно, почти мгновенно. Соседством стаи ласточек и крошек она не смущалась ничуть. И маневрировала на мокрой дороге с такой умопомрачительной лёгкостью, что казалась неудержимой и – при всей своей агрессивности - удивительно изящной.

Забыв, куда идёт, Джастин следил за каждым её движением и отстранённо думал, что она совершенно не подходит ни этому асфальту, ни этой погоде, ни вообще этому городу… Но как же она была хороша! Даже эмаль у этого зверя была какая-то необыкновенная – иссиня-чёрная, матовая, она вдруг сама собой сверкнула на крыле, и Джей поклялся бы, что, склонившись к ней близко-близко, увидел бы в глубине густой черноты миллиарды сияющих крупинок.

А зверь пролетел мимо, блеснув напоследок серебристыми жерлами сдвоенных глушителей, и лихо свернул в проход между домами, откуда только что вышел Джей. Он сделал над собой усилие и не обернулся, чтобы проводить его взглядом.

И даже успел сделать два шага, прежде чем услышал в глубине двора оглушительный металлический лязг.

* * *

…Если ты слышишь оглушительный металлический лязг в глубине двора, куда только что въехал водитель, за секунду до того демонстрировавший исключительные навыки управления шикарной спортивной машиной на мокром асфальте – сматывайся. Даже не вздумай заглянуть в этот злосчастный двор.

Потому что вряд ли тебя ждёт там что-то хорошее.

Но если ты доктор…

А впрочем, причём тут доктор? Если тебе надо больше всех, причём настолько, что для тебя и мужик, лежащий ничком на дороге у паба посреди глубокой ночи – и тот «скорее всего, конечно, допился, но я всё равно посмотрю, мало ли»… То нечего с тобой, дураком, разговаривать! Кругом и бегом, он же уйдёт в машине, пока ты тут думаешь!..

Разбитая мечта прижалась к стене дома, обколов кирпичную кладку, и, судя по следам колёс на грязном асфальте, удар, который её отбросил, встретила чуть ли не в другом конце двора. Наверное, он наносился неточно и пришёлся не влобовую, а хорошо скосил в сторону, разбил крыло, развернул машину, боком швырнул её через весь двор и всё тем же злополучным крылом впечатал в стену. Джей даже приблизительно не представлял себе, кто и как смог нанести удар такой силы, тем более, что асфальт не был оплавлен, а водомёта поблизости не наблюдалось. И вообще во дворе, как и минуту назад, не было ни души.

На зверя Джей старался не смотреть. Он, к счастью, заглох и не горел, но даже издали было ясно, что его спасение – вопрос второй или третий.

Людей, которые напоказ играют в дорогие игрушки, Джастин всегда считал неуравновешенными и безмерно самовлюблёнными болванами. Но этого почему-то было жалко. Наверное, оттого, что шикарную машину он вёл соответственно. И своей игрушки стоил хотя бы на первый взгляд.

Дверь, конечно, заклинило, и внутрь Джей влез не без труда.

Хозяин зверя лежал на руле без сознания, но не в агонии, и в этом смысле было чему порадоваться. Оставалось только подобраться к нему поближе и для начала на месте хоть приблизительно пересчитать раны и переломы. А потом осторожно, не делая резких движений, вытащить бессознательное тело из покорёженной груды металла.

Вот только последнее с большой долей вероятности грозило вылиться в эвтаназию, и в этом смысле Джей порадоваться не мог.

Пришлось выбраться наружу. Стараясь не испачкать руки тормозной жидкостью, Джастин выбрал на земле кирпичный обломок почище и поувесистее и полез обратно – отбивать от панели мешающий руль.

* * *

Было больно.

А главное, непонятно, где именно. Нефрит хорошо знал, что такое бывает, когда на тебе общая площадь живого места умещается под детской варежкой.

Ныло всё тело, но после секундного размышления Нефрит решил, что сильнее всего пострадала голова. Это следовало из того, что размышлять дольше секунды она не могла. Она ещё и кружилась, это лежа-то и при закрытых глазах. Открывать их на всякий случай Нефрит пока не стал.

Глубоко вдохнуть демон не смог: во-первых, он лежал вниз лицом на чём-то достаточно пушистом, а во-вторых, в грудь словно забили кол.

Во рту явственно ощущался привкус крови.

Сильно болела шея.

Лицо саднило.

Ныли левый локоть и оба колена.

Ломило поясницу.

И ещё обнаружились чужие руки. Они скручивали волосы Нефрита в тугой жгут и одновременно каким-то замысловатым образом завязывали его на затылке.

К счастью для их обладателя, Нефрит никогда не призывал Силу не глядя. Поэтому он терпеливо дождался, когда его волосы оставят в покое. Потом медленно открыл глаза и повернул голову, благо, она уже не раскалывалась. В ту же секунду крепкие ладони легли ему на виски и, не позволяя подняться, с силой уткнули носом обратно в душную ткань. Перед глазами всё поплыло.

-     Лежи смирно, - скомандовал неизвестный парикмахер.

Его руки с нажимом, но осторожно скользнули вдоль шеи демона и принялись методично ощупывать её со всех сторон. Тут уже захотелось не подняться, а вскочить, но голова кружилась до тошноты, а во рту стояла горечь. Поэтому Нефрит временно подчинился.

Он лихорадочно соображал. Ситуация, как стремительно выяснялось, была из ряда вон. Где он и что с ним, вспомнить Нефрит не мог. Насколько он успел разглядеть, он лежал, почти раздетый, на своем собственном пальто, аккуратно расстеленном в луже грязи на асфальте прямо у двери какого-то подъезда. Рядом валялась его рубашка. Местность вокруг была незнакомая, машины поблизости не наблюдалось. И какой-то, судя по ауре, человек стоял рядом на коленях и непонятно чем занимался.

-     Тошнит сильно? – поинтересовался человек.

Звон в ушах стоял такой, что слова разбирались с трудом.

-     Нет, - отозвался Нефрит как можно ехиднее. – Я всегда такой серый. Ты что там делаешь?

-     Карманы обчищаю, – доверительно сообщил неизвестный, и из его голоса моментально исчезло всякое сочувствие. – Больно будет, кричи сразу. Я кому сказал, лежи смирно!

Тёплые руки медленно двигались вниз по спине вдоль позвоночника, тщательно ощупывая каждый остистый отросток, пока не добрались до ремня брюк, а потом легко пробежались по рёбрам.

-     Вшей ищешь? – съязвил Нефрит.

Человек помедлил с ответом.

-     Знаешь, - произнёс он очень задумчиво, – по-моему, это всё-таки блохи. На вшей больше похожи те, что у тебя на голове. У меня были сомнения насчёт позвоночника, но тут всё в порядке, даже шея цела. Так что можешь перевернуться на спину. Только очень осторожно.

Лечь на спину хотелось нестерпимо, и даже не столько для того, чтобы вдохнуть нормального воздуха, а не пыли и шерсти, сколько для того, чтобы посмотреть в лицо этому типу. Но переворачиваться демон не собирался. Просто потому, что этот самый тип только что соблаговолил дать на это своё милостивое разрешение.

-     А ты доктор, что ли? – Нефрит попытался вложить в свои слова максимум пренебрежения и ехидства.

-     Нет, - добродушно ответил человек. -  Ветеринар. Блохастым - в самый раз.

Это было уже слишком. Нефрит взвился и вскочил бы на ноги, но от резкого движения перед глазами всё вновь пошло кругом, руки не держали, и он, едва приподнявшись, рухнул обратно. Глаза пришлось немедленно закрыть. В ту же секунду неизвестный, не поднимаясь с колен, схватил его за плечи и повернул сначала на бок, потом на спину, осторожно поддерживая под затылок.

-     Не напрягайся и дыши реже, - его голос звучал очень обеспокоенно и откуда-то издалека. Человеческие руки бережно баюкали несчастную голову демона. – И всё будет в порядке. Доктор я, доктор.

В подтверждение своих слов человек вытащил из внутреннего кармана куртки маленький пузырёк, отвинтил крышку, намочил уголок платка и легонько смочил им лоб и виски Нефрита. Тот почувствовал терпкий запах нашатырного спирта, и голос неизвестного сразу стал гораздо ближе. Кожу приятно холодило.

Шторм в голове постепенно стихал, и через несколько секунд Демон Поверженный медленно поднял тяжёлые веки. Головокружение уже не было таким тошнотворным, но глаза всё-таки принялись описывать круги почёта.

Нефрит увидел лет десять не знавший побелки потолок коробки подъезда, пересечённый во всех направлениях глубокими трещинами. Его углы, вечно сырые от частых дождей, пушились чёрными пятнами плесени. За краем коробки виднелся крошечный кусочек низкого осеннего неба, такого непроницаемо-серого в густых тёмных разводах, что граница между ним и промокшим ветхим потолком была почти неразличима.

А потом поймал на своем лице сосредоточенный взгляд лучистых глаз и обмер.

* * *

…Не ждать.

Потому что ждать – некого. И неоткуда.

Потому что ждать – бесполезно. Бессмысленно.

И больно.

И все сроки давным-давно вышли.

И ничего нельзя сделать.

А ещё - потому что это не катастрофа. Потому что жизнь прекрасна. И почти бесконечна.

А значит, нужно жить дальше.

Бесконечно.

И радоваться - бесконечно же…

…Ёжкин дрын, а я что – умер?! Да я живу так, как все… ну, почти все – могут только мечтать. И радуюсь соответственно. И понятия не имею, чем я болен.

Разве что…

Но словами этого не скажешь.

Я не собираюсь делать глупости. И ждать тебя до головокружения, до мурашек по коже. И сходить с ума.  Я только хочу, чтобы ты снова был рядом. И отделаться от этого невозможно. Снова услышать твой голос – чтобы телефон на моём рабочем столе зазвонил, и ты просто выдохнул в трубку: «Ну что? Я снова здесь, а ты снова хлопаешь ушами?»

Я понимаю, что ты сможешь вернуться разве что чудом. И не сомневаюсь в том, что сможешь – я давно потерял счёт чудесам в твоём исполнении. Но что, если ты не возвращаешься совсем по другой причине? Ты же знал тысячи Путей – что, если ты выбрал не мой?

Я не могу забыть ту книгу, будь она проклята. Её пыльные страницы… как медленно ты их перелистывал. Как легко ты пожал плечами. Как я шёл через всю залу к той чёртовой двери под твоё оглушительное молчание… как я ждал чего-нибудь, ну хоть чего-нибудь! – и слышал только размеренный шелест ветхих страниц за спиной… и как мне хотелось ударить тебя… и как я захлопнул дверь…

Он до сих пор снится мне – грохот треснувшего дерева в гулкой пустоте залы.

Что, если тебе попросту незачем возвращаться сюда?

«Будь любезен, объясни мне, что с тобой происходит. Я ни черта не понимаю. Ты же сам тысячу раз говорил, что вы поставили точку и расстались друзьями. И он повторял то же самое слово в слово. Так в чём дело?!»

Если бы я знал…

* * *

Сказать хотелось так много, но на языке вертелся один единственный вопрос: «Где ты был так долго?» Впрочем, вертеться он мог сколько угодно, потому что язык всё равно отказывался его озвучить.

Так что первым молчание нарушил Джедайт.

-     По-моему, я должен извиниться, - примирительно сказал он, изучая лицо демона. – Извиняюсь. Я Джастин Нейман.

Нефрит глубоко выдохнул и закрыл глаза.

-     Масато Санджойн, - медленно ответил он. – Это ты меня извини. И спасибо за помощь.

…Эта кожа - матовая и такая белая, что почти светится изнутри. Вертикальные морщинки над переносицей и густые тени от ресниц. Внимательные глаза, удивительно ясные и чуть отсвечивающие голубым, как чистая вода… В тёмной глубине зрачков, как в омуте, дремлют демоны. А губы, хоть и аккуратно собраны, всё равно какие-то легкомысленные, чуть припухлые, щедрые…

Можно было протянуть руку и коснуться тёплой щеки.

-     …Эти синяки у тебя на лице давно? – обеспокоенно повторили губы.

Нефрит словно очнулся.

-     Утром не было, - машинально ответил он.

-     Плохо, - Джастин заметно погрустнел и задумчиво почесал двухдневную щетину на подбородке. – Я бы даже сказал, #$%^&. Надо вызывать скорую. А я-то чуть было не решил, что у тебя просто сотрясение.

-     А причём тут мои синяки?

-     Притом, что они у тебя зелёные, - объяснил человек. - Один даже бурый совсем. Значит, ты не помнишь не только сегодняшнее утро, но и еще как минимум дня три.

Берилл твою за ногу, подумал Нефрит. А я мог ведь и до крови пораниться. И что бы ты сказал тогда?

-     Всё я помню, - недовольно буркнул он.

Он и правда помнил почти всё.

То, как совершил над собой акт вандализма и проснулся в несусветную рань, чтобы отловить Джедайта по дороге в больницу.

То, как изнывая от нетерпения, просидел в машине больше часа и дождался прихода на работу всех сотрудников больницы, включая уборщицу миссис Бролли, пока не понял, что Джедайт не появится.

То, как, утешая себя надеждой, что Джедайт вполне мог и заночевать на работе, решил всё же поискать его внутри. И для прикрытия в срочном порядке сочинил трогательную историю про любимую бабушку, сильно ударившуюся головой о дверную притолоку.

Несимпатичную девицу из стола справок, которая головой о дверную притолоку, видимо, когда-то сильно ударилась на самом деле. Во всяком случае, взять в толк, кого и зачем он ищет, она никак не могла и отправила Нефрита разбираться во всём самому.

Постовую медсестру, которая с поразительным успехом заменяла приграничную заставу: скрежетала зубами и наотрез отказывалась пускать Нефрита в ортопедическое отделение без халата, колпака, маски, бахил, до процедур, до кварцевания, до обхода, до обеда, до тихого часа, без веской причины, без особого разрешения, и так до бесконечности.

Пресловутую уборщицу миссис Бролли, на которую, миновав пост с огромными потерями в живой силе и технике, Нефрит напоролся в неположенном виде в свежевымытом коридоре. За считанные секунды он узнал столько нового о своей личной жизни, что уши горели до сих пор.

Миловидную сотрудницу доктора Неймана, кажется, по уши в него влюблённую - она с подозрительной радостью сообщила Нефриту, что он разминулся с Нейманом всего на час, велела искать его в Центре травматологии и ортопедии, а делиться домашними координатами злостного неуловимца отказывалась напрочь. Сказка про бабушку тут не годилась, и Нефриту пришлось пустить в ход всё свое обаяние, чтобы добиться от неё хоть какого-то толка.

Было и много чего ещё. Нефрит отчётливо помнил, что, подъезжая к нужному кварталу, уже кипел и полыхал, и каждые две секунды вдоль и поперёк вспоминал Джедайта недобрым словом, предвкушая, что опять не застанет его на месте. Помнил, как свернул в жилой сектор, чуть было не проехав искомый перекрёсток.

А потом очнулся от прикосновения чужих рук к затылку.

Пробел был. Не больше минуты – ушибленные места, заживая, только-только начали ныть и зудеть. И за эту минуту, очевидно, случилось много интересного.

Но во всем этом можно будет разобраться и после.

-     Со мной всё в порядке, - твёрдо сказал Нефрит и под посуровевшим взглядом Джастина, уже снявшего с пояса мобильник, резко поднялся на ноги. - К чёрту скорую.

Джей не то изумился, не то испугался, но настолько, что даже не попытался его остановить.

-     Послушай, - только и смог сказать он, – ты же только что был лежачий полутруп…

-     Вот спасибо! – обиделся демон. – Я, конечно, знал, что хорош собой, но чтоб настолько…

Нефрит, не застёгиваясь, влез в рубашку. Теперь можно было заняться узлом на затылке. Демон энергично тряхнул головой – чем бы ни были заколоты или связаны его волосы, этого всегда было достаточно, чтобы они немедленно рассыпались. Но не в этот раз. Пришлось поднять руки и дёрнуть узел сначала одной рукой, а потом и обеими, но и это не помогло.  Непослушные пряди были связаны в несколько петель, и определить на ощупь, за какую нужно тянуть, не получалось. Оставалось только судорожно дёргать их во все стороны по очереди. А чёртов Джедайт сидел на коленях, уперев руки в бёдра, и с интересом смотрел на это снизу вверх. В серых глазах плясали смешинки.

Нефрит оставил волосы в покое, зажмурился и медленно выдохнул – второй раз за минуту. Не хватало только выйти из себя и наговорить неизвестно чего человеку, который виноват только в том, что человек.

-     Синяки на самом деле давние. Просто в первую минуту я о них не подумал, - мрачно сообщил Нефрит, и губы Джея в ответ чуть дрогнули. – Но я всё помню. И сегодня, и вчера, и позавчера. Честное слово. -     Это всего-навсего светлый промежуток. И сколько он продлится, я не знаю. И что после него будет – тоже.

ор-     Да ничего не будет. Я же говорю, со мной всё в порядке. Я стою, могу руками помахать, могу пройтись, голова не кружится, - в подтверждение своих слов Нефрит повернул голову из стороны в сторону, увидел машину и осёкся. Металлия побери…

Джей поднялся с колен.

-     Ты же не маленький ребёнок, - сказал он очень серьёзно, почти как несмышлёному малышу. – У тебя почти наверняка ушиб мозга, не считая всего прочего. Тебе, конечно, чудовищно повезло, но если ты как можно быстрее не попадёшь в больницу, то неизвестно ещё, чем всё это закончится.

-     Вот только человеческой больницы мне не хватает для полного счастья… - серые глаза с неожиданным вниманием стрельнули вверх, и Нефрит прикусил язык. –  Нет у меня никакого ушиба. Это был обыкновенный обморок. У меня такое периодически случается, особенно, когда не высыпаюсь. Последствия родовой травмы.

Он закусил губу, срочно придумывая что-нибудь более убедительное в доказательство своего полного здоровья.

-     Если бы у меня был ушиб мозга, на голове были бы свежие синяки. Найди хоть один. Ты же сам сказал, что им всем не меньше трёх дней.

Это было в точку.

-     Хорошо, - уступил Джей, - пусть нет ушиба. Но у тебя рёбра сломаны. По два с каждой стороны.

-     Не может быть, – Нефрит постарался, чтобы это прозвучало как можно невиннее. – Тебе показалось.

И тут же вздрогнул – Джастин немедленно оказался совсем рядом, его руки легли на грудь и с силой надавили через рубашку. Едва зажившие обломки полыхнули жгучей болью, но под нажимом тёплых ладоней не подались. Недоверчивые руки надавили снова. С тем же результатом.

-     Не может быть, - покачал головой Джей. – Мне показалось.

Его руки неожиданно скользнули Нефриту на шею. Одно лёгкое, неуловимо быстрое движение – и густая тёмная грива тяжело рухнула вниз, рассыпаясь по плечам и спине. Демон замер, и человек тоже.

-     А мы точно никогда не встречались раньше? – серые глаза встретились с синими, и Нефрит вдруг почувствовал, что ноги его едва держат. Совсем рядом, почти у его груди внезапно вспыхнуло что-то сиреневое, безошибочно узнаваемое - вспыхнуло всего на мгновение и тут же погасло, растворилось в рисунке типично человеческой ауры.

В груди расползалось убийственное разочарование.

…Ну конечно, мы не встречались! А кто, интересно, дразнил меня маньяком? И извращенцем? Кто открывал мне дверь со словами «Зачем пришёл?» или «Чего надо?» и с порога целовал до зелёных кругов перед глазами? Кто не стеснялся заводить меня настолько, что… да я по пальцам могу посчитать, сколько раз успел дотащить тебя до спальни! Кто ставил со мной сумасшедшие эксперименты в постели? Кто подарил мне в общей сложности двести двенадцать будильников? Кто выдумал оригинальный метод просить прощения… ну, это мы опустим… Да, кстати! Кто признался мне в любви самым идиотским на свете способом? Чёрт бы тебя побрал, да как ты можешь этого не помнить!..

-     Не знаю, - опустил глаза демон. – Ты живёшь где-то поблизости?

-     Да. А что?

-     Это будет большой наглостью с моей стороны, если я попрошу тебя вызвать мне такси от твоей квартиры? Они не примут вызов с мобильника.

-     Будет. Ходить тебе нельзя. Тебе вообще строгий постельный режим полагается. Знаешь что, - серые глаза снова заглянули в тёмно-синюю бездну, и Джей бесстрашно улыбнулся, - раз уж ты ни в какую не хочешь к врачам по-хорошему, то я тебя сам подброшу до дома. И если, не дай Бог, по дороге станет хуже - я тебе ещё добавлю от себя лично и в два счёта отвезу в ближайшую больницу. И отдам на растерзание травматологам. Идёт?

-     Ну, - мрачно протянул Нефрит. - Если только травматологам. И если только на растерзание.

-     Хорошо, - кивнул Джей. – Жди здесь, я буду минут через пятнадцать.

-     Пойдём вместе, - предложил демон. - Я и без того у тебя кучу времени отнимаю.

-     Я же сказал – строгий постельный режим. А времени мне не жалко, - утешил Джастин, – вот если ты загнёшься в такси, это будет куда обиднее. Ты тут не замёрзнешь?

-     Не замёрзну.

-     Уж постарайся, - Джей развернулся и стремительно зашагал прочь, одновременно разыскивая ключи от гаража во внутреннем кармане куртки. Нестерпимо хотелось двинуться следом или хотя бы подняться над крышей и проводить его глазами.

Нефрит с трудом заставил себя оторвать взгляд от удаляющейся спины.

-     Эй! - услышал он далёкий оклик. - Ходить нельзя! Даже до машины! В случае чего сразу вызывай скорую!

Джастин уже добрался до арки. В полумраке кирпичного свода его почти не было видно, только голос гулким эхом отдавался в широкой кирпичной трубе.

-     Пятнадцать минут, - без тени улыбки напомнил Нефрит.

Джей сделал ещё один шаг и исчез из вида совершенно.

* * *

…Если есть, чем заняться, то можно безболезненно ждать кого угодно и сколько угодно. Нефрит обнаружил это давным-давно, причём не без помощи Повелителя Иллюзий и применительно, в основном, к нему же. Проблема тогда состояла в том, что Нефриту, если он не был загружен собственным интересным делом, искать себе какое-нибудь полезное занятие в отсутствие Джедайта не хотелось категорически. А Джедайт иногда заставлял себя ждать очень долго – когда он горел, от поисков неизвестно чего неизвестно где его было не оторвать.

Это задевало.

Впрочем, шерсть на Джедайте росла светлая и как-то не очень быстро, поэтому даже после недельной разлуки с бритвой он всё ещё был похож на растрёпанного и уставшего демона, а не на бабуина из тропических лесов. И его можно было целовать, не рискуя ободрать губы до крови. Чем он и пользовался…

Первым делом Нефрит стряхнул с брюк грязь и заглянул в боковое зеркало машины. Там отразилось лицо из фильма ужасов, точнее, левая половина этого лица была вполне симпатичной, Нефрит узнавал её в зеркале каждое утро, зато правая, припухшая, с кошмарного вида буровато-зелёными кровоподтёками над бровью, на скуле и на подбородке… Её-то он точно видел в каком-то хорроре.

Впрочем, повода расстраиваться не было: синяки уже начали заживать, а скоро вообще станут жёлтыми, и тогда их уже не отличишь от совсем старых человеческих гематом из красной крови. Главное, чтобы они не зажили полностью в ближайшие часа два – как объяснить это Джастину, демон не представлял.

Но до возвращения Неймана нужно было ещё многое прояснить, и Нефрит принялся сканировать пространство вокруг машины. Отпечатки магической атаки нашлись только с третьей попытки - на осколке разбитой противотуманной фары. Еле видимые, но в большом количестве. Не человеческие и, что ещё интереснее, демон их не вспомнил. В любом случае, они заслуживали внимания, поэтому Нефрит распинал подальше осколки стёкол, обломки металла и битые кирпичи, чтобы их не затянуло в телепорт, положил осколок фары на переднее сиденье и отправил машину в гараж токийского особняка.

С точки зрения любого нормального человека, отправить её стоило бы на автокладбище. Вот только Нефрит не был ни нормальным, ни, тем более, человеком, и на этот счёт у него было своё мнение.

Оставалось ещё много неясного относительно Джедайта. Учитывая обстоятельства гибели Четвёртого Лорда, само его появление в этом мире следовало понимать как чудо. Вот только состоялось оно, как видно, давным-давно… Так какого дьявола Джедайт до сих пор не смог вспомнить, кто он?

Ответ был, причём неутешительный. Обдумывать его не хотелось.

Хотелось курить. Но едва Нефрит отыскал у своего пальто, успевшего целиком впитать немалых размеров лужу, внутренний карман и вытащить из него сигареты, зажигалку и документы на имя Санджойна, как за спиной засигналили, и рядом, окатив его потоком холодного воздуха, затормозила симпатичная коричневато-бордовая Вектра.

-     Оперативно, - мрачно улыбнулся демон. – И десяти минут не прошло.
-     Ну ещё бы, - Джастин открыл изнутри пассажирскую дверь и выбрался наружу. – Я решил, что раз уж ты всё равно до машины прогулялся, так хоть закурить тебе не дам.

Нефрит сделал невинное лицо. И вовремя. Джастин огляделся по сторонам.

-     А машина где? – спросил он.
-     Эвакуатор увёз, - не моргнув глазом, сообщил Нефрит.

Джастин ничего не ответил.

Он давно знал за собой способность приводить людей в душевное равновесие - из любого состояния. Но этот парень нервничал и злился с каждой минутой всё более явно. И сделать с этим ничего не удавалось – просто оттого, что тому, кто сильнее тебя, чертовски трудно навязать даже элементарный зуд в ухе.

А возможно, и оттого, что кроме непонятной Силы в этом мужчине с хмурым взглядом, тяжесть которого Джей физически чувствовал кожей, было и ещё что-то, совершенно однозначным образом мешавшее сосредоточиться.

Ну что ж, решил Джастин. Буду пробовать, пока не получится.

-     Хватит тут мёрзнуть, - скомандовал он. – Залезай. Нет, постой.

Он обошёл Вектру, открыл её немаленький багажник и выудил оттуда кожаную куртку непонятного цвета, слегка потрёпанную, но ещё достаточно приличного вида.

-     Моя рабоче-гаражная, - вручил он её Нефриту. – Блохи все дрессированные, кусают только тех, кому не нравится, как я вожу машину. – Бросил взгляд на то место, где только что стояла разбитая мечта, и решительно добавил: - А тех, кто дает ценные советы, вообще загрызают насмерть.

Куртка оказалась тёплой, а кресло - удобным. Джастин, правда, настаивал на том, чтобы опустить спинку и лежать, и даже обещал подушку, и Нефрит ругался с ним не меньше пяти минут: и лежать неудобно, и ноги девать некуда, и дорогу не видно. А главное, не видно самого Джастина. В конце концов, Джей сдался, напоследок напомнил про кровожадных травматологов и разрешил делать всё, что угодно.

Нефрит объяснил, куда ехать. К его изумлению, Вектра без происшествий вырулила из жилого сектора и свернула на окружную дорогу.

Мимо проносились засыпающие деревья. Дорога по случаю рабочего времени была почти пустой, машина стремительно плыла над асфальтом в облаке брызг, дворники ритмично смахивали со стекла сначала мелкие капли, потом крупные, а потом дождь хлынул стеной, и вода в обе стороны полетела потоками. Руки Джастина спокойно лежали на руле – невероятно красивые даже для хирурга, - и Нефрит вдруг почувствовал, что незаметно для себя самого тоже расслабляется. Он откинулся на спинку сиденья и принялся задумчиво разглядывать новое воплощение Джедайта. Воплощение внимательно следило за дорогой и явно было чем-то очень довольно.

А ты привык не спать ночами, подумал демон. И машину водишь лучше, чем раньше.

Интересно, кто ты теперь?

И надолго ли?
-     Сколько тебе лет? – спросил Нефрит.

Воплощение чуть напряглось. Вопрос ему явно не понравился.

-     Какая разница?
-     Мне интересно. Ты выглядишь чересчур молодо для доктора.
-     Обман зрения, - вздохнул Джастин.
-     Понятно, - улыбнулся Нефрит. Он попытался хоть ненадолго перехватить взгляд серых глаз, но ничего не получилось. – И давно ты живёшь в Лондоне?
-     А это имеет какое-то значение?
-     Мне интересно.

Джастин беспечно пожал плечами.

-     Кажется, я нарвался на агента шведской разведки, - усмехнулся демон, хотя эта уклончивость уже начала его порядочно бесить. - Это что, военная тайна?
-     Нет.
-     Тогда почему бы не ответить?

Ещё раз - плечами, так же беспечно и равнодушно.

-     Ты как будто и сам не знаешь.

Теперь его просто не удостоили ответом - вообще никаким.

Это, кажется, было чересчур даже по меркам человеческих представлений об элементарной воспитанности.

Почти минуту Джей смотрел только на дорогу. Угадать, о чём он думает, не было ни малейшей возможности, и к раздражению начало примешиваться беспокойство – меньше всего Нефриту хотелось бы случайно его обидеть. Но тут Джастин бросил на демона задумчивый взгляд и вдруг улыбнулся – решительно и почти азартно.

-     Вообще-то, так и есть. Я на самом деле не знаю.
-     Сколько лет живёшь в этом городе?
-     И это тоже. Наверное, это глупо звучит, – уши Джея едва заметно порозовели, но улыбка азарта не потеряла. – Я условно считаю, что мне где-то тридцать, потому что по крайней мере последние пятнадцать лет своей жизни помню точно. Зато о первых не имею ни малейшего представления.  


-     Не знаю, как это звучит, но уж точно не глупо, - очень серьёзно сказал Нефрит. – Ты вообще не знаешь, как так получилось?
-     О, это прямо-таки сюжет для мыльной оперы, - улыбнулся Джастин. Он и сам не понимал, зачем рассказывает это незнакомому человеку, но тот слушал очень внимательно, и поэтому рассказывалось легко. – Меня нашли в районе Гайд-парка в коме и отправили в больницу, а когда я пришёл в себя, то выяснилось, что я о себе не помню совершенно ничего. Что самое интересное, у меня потом почти месяц искали какую-нибудь ЧМ-травму, после которой я мог бы так надежно всё забыть…
-     …Но не нашли, - закончил Нефрит.
-     Да, и отправили к психиатру, а когда стало ясно, что он безнадёжнее меня, за меня взялся Интерпол. И тоже без толку, хотя искали от всей души – всё-таки потерянный детёныш.
-     И ты так ничего и не вспомнил?

Джей покачал головой.

-     Тяжело, наверное, было ходить в детский сад в таком возрасте, - пошутил Нефрит.
-     Ну, всё было не настолько плохо, - Джастин закусил губу, сдерживая улыбку. Он упорно отказывался встречаться с демоном глазами, и от этого поймать его взгляд хотелось нестерпимо. – Я умудрился забыть только то, что касалось меня самого. Выборочная такая амнезия.
-     Зато какая надёжная.
-     Точно. - Джей вздохнул и задумчиво добавил: - Иногда мне кажется, что нужно только встретить кого-нибудь, кого я знал раньше, и я что-нибудь вспомню.

Демон криво усмехнулся.

-     А тебе никогда не приходило в голову, что ты… ну, допустим, не из этого города? Или, скажем, вообще не британец?
-     Приходило, - кивнул Джастин. – Но искать где-нибудь ещё я не буду. Это, скорее всего, бесполезно, да я и не особенно стремлюсь. А ты? Где ты живёшь?
-     Вот это уж точно не имеет значения, - отмахнулся было Нефрит, но Джей нахмурился до того неодобрительно, что пришлось признаться. – В общем-то, везде, то есть почти без опредёленного места жительства. Но в основном, всё-таки в Токио. И в Лондоне бываю редко.


Потому что этот город всегда был твоим. И его сумерки, и его туман, и его море. И дом, в котором я здесь живу, тоже.
И как только я сразу не догадался, что искать тебя нужно здесь и нигде больше…

-     Почти приехали, - перебил Нефрит собственные мысли. – Сбрасываем скорость, показываем левый поворот и плавно выворачиваем руль…

В ту же секунду Джей послушно утопил педаль тормоза в пол, да с таким рвением, что лицо Нефрита едва не встретилось с крышкой бардачка. Потом театральным жестом включил левый поворотник и спросил:

-     А в какую сторону?

Хотелось всерьёз обидеться, но не никак не получалось.
-     Я старый и больной человек, - укоризненно проворчал Нефрит. – Я только что пострадал в ДТП. Меня и так грызут твои дрессированные клыкастые блохи. А тут ещё ты издеваешься над бедным стариком… Тебе не стыдно?
-     Ужасно стыдно, - улыбнулся Джастин, и его глаза наконец неосторожно встретились с глазами демона.

Это было похоже на падение в бездну. Прыжок в омут - бесконечно глубоко, когда уже не понимаешь, всплываешь ты или тонешь, летишь или падаешь, и ничего не можешь сделать, да, в общем-то, и не хочешь - как зачарованный, как обречённый. А глубина затягивает и манит, где-то очень далеко, как будто у самого её дна, мерцают неверные огоньки и мечутся тени. И Бездна наблюдает твой гибельный полёт с интересом… и с удовольствием.
Джастин заставил себя отвести глаза и не покраснеть.