Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Драбблы, написанные для Aigsil
Смысл жизни
автор: Funny Valentine
заявка: Что-нибудь юмское.
– Нана-тян! Где интервью?!
– Я практически закончила его, Фудзимото-сан…
– К концу рабочего дня ты должна передать его Идзуми-сан!
– Я так и сделаю…
– Как ты это сделаешь, если интервью не готово?!
– Простите, простите… – сейчас только три часа дня, но начальству об этом напоминать не стоит. Самая лучшая стратегия в такой ситуации – самоуничижение. – Простите… простите…
– Иди, работай!
– Да, Фудзимото-сан… Спасибо, Фудзимото-сан…
Я спиной, короткими шажками отступаю к выходу и, только закрыв за собой дверь, перевожу дух. На негнущихся ногах плетусь к своему рабочему месту. Идзуми-сан провожает меня взглядом, в котором читается сочувствие и превосходство.
Если главный редактор считает, что подобные разносы поднимают трудоспособность, он сильно ошибается. Не меньше четверти часа я тупо смотрю в монитор, грызу карандаш и время от времени стучу по клавишам – чтобы создавать видимость деятельности. Похоже, я и правда не успею обработать это чертово интервью, так что сегодня придется задержаться в офисе. Вообще-то надо отдать должное Фудзимото-сану, это первая выволочка со времени моей болезни. По всей видимости, поблажки закончились.
Встаю, чтобы налить себе кофе. Хорошо бы уйти с чашкой в комнату отдыха, посидеть минут десять, выбросив из головы все мысли, но я точно знаю, что оставшиеся тут же начнут сплетничать – обо мне. Все эти два месяца, стоит мне отвернуться, как я слышу за спиной шепотки.
«Похоже, Нана-тян так и не оправилась…» «Разве? А выглядит здоровой…» «Какой-то беззубой стала. Раньше-то, помнишь…» «А что с ней было?» «Рейко-сан говорила – выкидыш…» «А кто…» «Тс-с! Не так громко!» «Да что Рейко-сан знает!» «А я слышал, она лечилась у психиатра…» «Нана? Не может быть!» «А Кобаяси-сан как-то упоминал…» «Что? Наркотики?» «Какие-то нелады с полицией?» «Да ну, что вы, причем тут якудза!»
Так что я остаюсь в офисе. Кофе вприкуску с карандашом и интервью с хозяйкой нового бутика. Работа, работа и снова работа…
Что со мной было два месяца назад? Я и сама не знаю. Отправилась на сверхурочную, а очнулась в клинике с ощущением того, что в голове стерли пару системных файлов. «У вас ничего не болит?» Ничего. Просто жить тошно. Все, что ни сделаю – не так. Все, что ни скажу – ни к месту. Раньше было легко и весело…
«А помните тот репортаж о магазине игрушек? – Кобаяси-сан, еще не подозревающий, что я наркоманка, пытается подбодрить меня. – Как вам удалось записать этот разговор?» «Установила микрофон на складе», – я силюсь вспомнить обстоятельства давнего скандала. «И у вас вышло? И никто не заметил?» «В одном из прошлых воплощений я была ниндзя!» – бормочу я. Раньше Кобаяси-сан рассмеялся бы. Раньше я сказала бы это так, что он рассмеялся бы. Но сейчас он смотрит на меня с недоумением, и я чувствую себя неловко.
Неделя постельного режима и два месяца беспросветной тоски. Суши на обед, караоке по пятницам и вечно недовольная Идзуми Рейко за соседним столом. Никаких жареных новостей и скандальных разоблачений.
Молоденькая жрица в синтоистском храме, куда я забрела в прошлый выходной, зачем-то настойчиво спрашивала меня: «Вы счастливы? Скажите, вы счастливы?» И почему-то очень расстроилась, когда я ответила: «Нет».
Зато я никому не причиню вреда. Я отставляю пустую кружку, опускаю в нее пожеванный карандаш и придвигаю к себе клавиатуру. Итак, безобидное интервью с успешной бизнес-леди. На правах рекламы.
Порой мне кажется, что когда-то в моей жизни был смысл. Что еще немного, и я вспомню его. Что все эти репортажи и интервью, летучки по утрам и авралы перед сдачей номера, два часа в день в метро, мюсли на завтрак, патинко по субботам – всего лишь скромная упаковка, скрывающая драгоценное содержимое. Когда я просыпаюсь по утрам, мне кажется, что во сне я знала нечто важное. Закрывая дверь своей квартиры, я не могу избавиться от ощущения, что вернулась вовсе не домой. Когда я поднимаюсь по широкой лестнице в осточертевший офис, у меня возникает странное предчувствие, что впереди вот-вот мелькнет край белого плаща.
Чужие сны
автор: Лорд Джедайт
заявка: Любые персонажи на выбор, но сюрреализм либо постмодернизм.
Я ненавижу тебя с первого мгновения, как увидел... Моя ненависть такая сладкая тягучая, как золотистый мед. Она обволакивает тебя мягкими объятиями... пушистые лапы ненависти... Я так ненавижу тебя, что ноет в груди и судорогой сводит пальцы...
Я ненавижу тебя... такая теплая мысль.
Я жажду погрузить в твою плоть яркую прохладную сталь очень медленно, чтобы увидеть, как твое тело изогнется от боли и твой рот приоткроется в немом крике... ты ведь не позволишь себе кричать сразу?.. Но потом я все же получу его... такой восхитительно-прозрачный в тишине...
Как же я ненавижу тебя…
Шепот в темноте, шепот над головой, шепот где-то внутри сознания… шепот… этот всепроникающий шепот… но как же это приятно, оказывается, кода признаются в ненависти. Пусть даже это признание не вслух... пусть оно во сне…
Оно даже не тебе… потому что эти зеленые глаза никогда не смотрели на тебя так. Так они смотрят лишь в полуночную синь звездного неба…
А ты – это всего лишь сон, ты призрак этого сна. Ты никто.
Ты просто подглядываешь в тишине за чужими снами…
Скользящий шаг тени в тень, которой не существует. И раскрываются белые льдистые крылья в пелене дождя. Здесь нет звуков. Только шелест дождя, и шепот становиться тихим-тихим… как будто где-то на грани… И белый шелк волос…
На краю серой пелены дождя, на самом её краю, стараясь не попасть туда, чтоб не промокли крылья, мне никак не хотелось их складывать... чуть прохладно, поэтому в них было приятно заворачиваться и перья щекочут кожу...
Здесь все время идет дождь и есть узкие грани, где он становиться стеной и не двигается дальше…
Одно небо и утесы.
Безлюдный мир, полный шороха дождя.
Слишком тихо вокруг, только шуршание дождя, и шелест опавшей листвы под его руками.
Я вдруг вспомнил, что давно не
спал, иногда я забываю об этой забавной привычке...
Потому что чужие сны так привлекательны… зачем спать, когда можно скользить по снам, которые есть у других.
Я подглядываю, я проскальзываю между ними, завороженный шепотом и красками.
Я заворожен этим.
В одной руке горсть песка, в
другой красная вода жизни. Песок течет сквозь пальцы маленьким золотым
водопадом, сверкают на солнце искры соли, смешанные с песком; тягуче
просачивается между сжатыми пальцами красная вода, она тоже полна соли и тоже
искриться на солнце.
Песок пустыни… вода жизни… и он между ними. Обе руки онемели и по локоть почернели от загара. Все остальное тело находится в тенях. Песок времени и влага жизни, а его ладони – это чаши весов. И это длится веками, минутами, мгновениями, вечностями.
Он – Весы.
Песок смешивается с кровью где-то у его колен. Песок намокает, тяжелеет и перестает искрить. Как и влага. Песок больше не легкий и рассыпающийся, из него можно лепить все что угодно. Он багровеет и темнеет. Но со временем он высыхает, оставаясь все таким же багровым и… рассыпается с легким шорохом. Время не любит быть тяжелым слишком долго.
Золото песка все сыплется с его ладони, а кровь сочится с другой. Время и жизнь.
Метафора.
Я поднимаю глаза к солнцу, и тени отступают от моего лица. Я смотрю в высокое-высокое небо и знаю, что он не видит его. Потому что здесь солнце давным-давно выжгло его полуночного цвета глаза.
В его снах всегда так…
А еще эта вечная жажда. Он не может видеть меня здесь.
Я даже не тень в его снах… меня просто не существует для него. Я подошел ближе и поднес к его губам свои руки. И в его горло полилась вода.
Чистая родниковая, прохладная
вода.
Я скольжу между снов, присутствую в них. Слушаю чужой шепот…
Может, потому что у меня нет своих?...
Adventure
автор: Citryn
заявка: Нефрит х Нару. Не стеб. Нару не делать дурой. Нефрит живой – никаких признаний над несуществующей могилой. Лучше без пудингов.
Наступила осень. Нару почти каждый день после школы ездила в горы, благо, недалеко, на электричке меньше часа езды. В горах по будням осень ощущалась особенно сильно – пестрота и одиночество.
Медленно бредёшь по пологой тропинке, справа и слева – клёны и криптомерии. Подбираешь с земли алый кленовый листок. Рассматриваешь его во всех подробностях: вот они прожилки, темно-бордовые, почти коричневые. Как дороги. Всё начинается одинаково для всех, на общем широком черенке, а потом каждый выбирает свою тропку, идёт по ней... и куда приходит? К краю листа, к пустоте. Пустота и неизвестность в конце.
Идёшь в тишине, только листья шуршат под ногами. И думаешь, что вот за этим поворотом... или за следующим. Или еще через один. И когда повороты кончаются и остается только ровный путь на вершину, разочарование и ощущение «несбывшегося» оседают в душе – в который раз. Думаешь: ничего, значит, еще не время. Значит, позже. А потом снова надежда: а вдруг – уже? Может быть, всё случилось? Тогда в груди возникает тёпло-тревожное чувство: предвкушение и страх.
Кофейный автомат на вершине развеивает все сомнения. В волшебном мире не бывает кофейных автоматов! Хочется плакать от обиды и неуместности этой цивилизованной машины в сердце осени – разноцветной и одинокостной.
Я хочу силы, думала
девочка в эти моменты. Силы, чтобы клубилась у пальцев синим огнем. Она
представляла себе этот огонь – цвета разбавленного ультрамарина. Я
смогу, я выдержу, я научусь! – обращалась она к небу. Я хочу силы,
приключений, изменений, жизни, в конце концов! – мысленно бросала она
клёнам. Я прошу, дайте мне силы.
И была зима, и была весна и новый учебный год.
Весной Нару в горы почти не ездила. Не тот эффект. А школьные подруги всё чаще заговаривали о любви. «А ты в кого влюблена? Как же так, Нару? А вот я…» – и жалость в глазах. Усаги, например, была влюблена сразу в двоих, одного из которых, правда, выдумала сама. Для Нару в этом был повод ее уважать.
Но, в конце концов, обидно. У них всех любови – а ты... Будь честной с собой – тебе это совсем неинтересно. Почему? Она хотела, чтобы было интересно. Получать радость от тех же вещей, которые радуют большинство. А загаданная волшебная страна все не звала ее к себе в гости.
Как-то ночью Нару стояла перед открытым окном. Где-то вдали сверкали зарницы, но раскаты грома сюда не долетали. В воздухе витал слабый цветочный аромат. Было довольно прохладно, ветер развевал тюль занавесок, и девочка придерживала их руками, переминаясь с ноги на ногу, – она стояла босиком на холодном полу.
Она смотрела на небо. Здесь, над её домом, оно было затянуто облаками. Отражённый свет фонарей придавал ему сиреневый оттенок. Несмотря на темноту, Нару видела, что тучи бегут быстро-быстро, просветы небесной черноты то появлялись, то исчезали, иногда складываясь в почти осмысленные картины, как будто чья-то разумная воля играла кусочками бумаги, двигая их по чёрному бархату. Просветов становилось всё больше, вскоре открылась и луна – почти полная, с маленькой выщербинкой слева и сверху. В конце концов небо совершенно расчистилось, и только вокруг луны прозрачные отсвечивающие перламутром облака выстроились почти правильным полукругом. Нару показалось, что сама высшая сила смотрит на неё изучающе-равнодушным, но благосклонным взглядом. Если я попрошу сейчас, мое желание будет исполнено, поняла девочка. Но – о чем просить?
Она подумала... и попросила.
Впервые она увидела его на
теннисном корте. Красивый, взрослый. Ну и? И всё. Ничего больше. Таких часто
встречаешь, таких Усаги, вздыхая, провожает глазами на улице.
Он ведь сам к ней подошел там, в универмаге. Она всего лишь узнала его –
и, узнав, не сдержала негромкого возгласа.
– Шоппингом занимаешься, Нару-тян?
– Вроде того,
Сандзёйн-сама, – ей не хотелось думать, что это любовь. Но мысли
приходили сами – всё чаще и чаще, прямо пропорционально их с Сандзёйном
учащающимся встречам. И как-то так получилось, что ночные размышления о глупо
обманутой волшебной стране и абстрактной любви потихоньку превратились в ночные
размышления о Сандзёйне. Нет, не так уж и нужна эта волшебная страна...
– ...У меня взрослая любовь, – ну вот, слова произнесены.
– Сандзёйн Масато?! – такой реакции от Усаги Нару не ожидала. – Сандзёйн, но он же... Нару-тян, он плохой, ужасный человек!
– Помнится, раньше он тебе нравился, – как нелепо получилось. Зачем она вообще заговорила об этом? В голову пришел слоган из рекламного ролика – «Иногда лучше жевать, чем говорить». Здесь именно тот случай.
Ну а вечерний визит Усаги оставил по себе ещё более неловкое чувство. Подруга просто выкрикнула с порога:
– Нару-тян, Сандзёйн Масато – очень-очень плохой человек, – Нару попыталась что-то возразить, но Усаги не позволила, – точнее, он даже не человек вовсе! Поверь мне, пожалуйста! Ты должна забыть о нем! А если нет – то случится нечто ужасное! Не приближайся к нему! Просто забудь – понятно?! – развернулась и убежала, оставив Нару стоять в дверях с открытым ртом.
Он даже не человек вовсе.
Ведь и правда, с момента её знакомства с Сандзёйном произошло столько странных событий. Но как раньше о любви – Нару теперь боялась думать о своей волшебной стране, которая снова стучалась в её жизнь, уже не изнутри, а снаружи. Поэтому и не могла увязать все странности в единое целое. Слова же подруги как будто открыли доступ к ранее «запретным» мыслям.
Но при чём тут Усаги? Что-то где-то случайно увидела, узнала? Она так уверенно говорила... Он даже не человек вовсе.
– Да. Он посланец моей волшебной страны, – слова произнесены.
А потом он позвонил.
– Нам нужно поговорить,
Нару-тян. Парк Треугольников – знаешь? Я жду тебя там.
Стояла душная летняя ночь.
Он пришёл прощаться.
– ...Я очень хочу остаться. Но не могу. Потому что я боюсь за тебя, – он просто не знает, что это судьба. Впрочем, в книгах всегда так. Он и должен говорить именно эти слова. Хотя первое время она ему, наверно, будет только мешать. Так тоже всегда бывает... Она слишком слаба пока. Но она всему научится – со временем. Нару была к этому готова. – Если бы я мог найти Серебряный кристалл!
– Серебряный кристалл! – мама совсем недавно показывала нечто подобное – редкий камень, сказала она. Привезли из далекой Европы... Да, так тоже бывает! Первый квест – и он должен быть легковыполнимым. – Жди меня здесь, я сейчас вернусь и принесу его!
Вот он, кристалл, маленький блестящий шарик.
Я обворовываю собственную мать, – эта мысль девочку испугала. Но мама? Школа? Одноклассники, друзья, Усаги?.. Все это так далеко... Все это в прошлом, в той жизни, а сейчас начинается эта – и она куда более настоящая.
Я готова пожертвовать всем.
– Нару?! Нару, вернись!
Не вернусь. Мне жаль, я прошу
прощения у тебя, мама, но я не могу.
Первый квест, кажется, выполнен. Черный кристалл, который Сандзёйн направил на принесенный ею серебряный шарик, загорается голубым светом – тем самым, что Нару представляла себе осенью у своих пальцев.
– Спасибо тебе, Нару-тян, – Сандзёйн смотрел на нее и улыбался. Какая у него красивая улыбка. Какие у него глаза! – Но... Нару-тян. Послушай. Мне нужна твоя помощь.
Неужели вот так – легко? Она была уверена, что ей придется чуть ли не навязывать себя вначале. Но Сандзёйн произнес эти слова сам. Сам! Должно быть, первый квест был заодно и проверкой... Успешно пройденной проверкой.
– Да, Сандзёйн-сама.
– Пойдем со мной. Хорошо?
Я люблю вас, Сандзёйн-сама.
– А ну стойте! – они обернулись и увидели белобрысую девицу, одетую в сейлор-фуку. Сейлор Мун! Тем временем девица стала обвинять Сандзёйна во всех мыслимых и немыслимых грехах.
– Не вмешивайся, – прервал он её речь.
Только не сейчас, мысленно добавила Нару.
– Я накажу тебя во имя Луны! – бросила сенши Сандзёйну и обратилась к девочке: – Нару-тян, он плохой, разве ты не видишь? Он хочет причинить тебе зло! Сандзёйн Масато на самом деле демон из Темного Королевства – Нефрит! Вспомни, что тебе сегодня говорила твоя лучшая подруга Усаги?
– Неправда! Сандзёйн-сама не может быть плохим! – Нару не удивилась, что сейлор Мун так много знает о ней. Это, в конце концов, волшебный мир.
Какая-то странная тишина упала на парк – и взгляд Нару сам собой обратился к «предмету» спора. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять: Сейлор Мун во всём права. Вид Сандзёйна-сама был страшен.
И тишина кончилась. Всё остальное Нару помнила как во сне.
– Звёздный свет! – кажется, выкрикнул Сандзёйн, из его рук хлынул поток голубого пламени, с грохотом вычертивший в асфальте борозду глубиной в полметра. Нару смотрела на эту борозду, широко раскрыв глаза. Вот она, настоящая Сила.
Но потом к сенши пришло подкрепление, и, конечно, Сандзёйн не мог выстоять один против троих.
«Если он погибнет, твоей волшебной стране конец», – отстранённо заметил внутренний аналитик.
Темное Королевство? Сандзёйн на стороне темных сил? Усаги была права? Сейлор Мун – борец за добро и справедливость – права? Но это совершенно ничего не значит! Я люблю его, Сандзёйна – Нефрита? – и вот он, мой волшебный мир, его можно даже пощупать. Но если погибнет Сандзёйн – погибнет всё, не только любовь, но ВСЁ!
– Я не позволю вам его убить!
Дальше было что-то ещё, но Нару
помнила только летающую маску. И это был ужас, ужас, ужас.
Очнулась девочка у себя дома. Утром.
Странно, но мама не ругала ее и не спрашивала ни о чем. Наверно, следует сказать спасибо сейлор-воинам. И за то, что лишили ее нерадужной возможности провести ночь, лежа на асфальте под парковыми клёнами.
Усаги днем сказала, что видела его, – значит, остался жив.
Нару помнила всё произошедшее в парке, кроме спутавшихся последних мгновений.
Сейлор-воины не могут убивать невинных людей. Если бы не она, Нару, Сандзёйн... Нефрит уже был бы мёртв. Они не знают, что мой шаг обдуман и сознателен.
Защитить Нефрита – это был второй квест, пришло понимание.
Но он вернул Серебряный кристалл – мама говорит, камень был зажат в её ладони. Почему? Возможно, демону достаточно было подержать его в руках? Сандзёйн-сама же делал что-то с камнем тем вторым кристаллом.
Тёмное Королевство, злодейское общество... Не такой виделась девочке волшебная страна в её мечтаниях. Но дареному коню в зубы не смотрят. Тем более что я люблю Сандзё... Нефрита. А значит, не могу быть на другой стороне. Так суждено.
Нару улыбнулась. На душе было
легко и спокойно.
Посреди ночи девочку разбудили.
– Сандзёйн-сама!
«Нефрит».
Она видела за окном его силуэт. Он говорил с ней, но звука его голоса не было слышно. Голос звучал у неё в голове. Нефрит сказал, что хочет отречься от тьмы. Нефрит сказал, что в его «злодейском обществе» не все так безоблачно. Нефрит сказал, что ищет cейлор Мун. Нару уже почти привыкла к его новому красивому имени. Нефрит собирается предать своих? Я помогу тебе, что бы ты ни задумал. Я на ТВОЕЙ стороне, а свет и тьма для меня пустой звук.
* * *
– Спасибо вам, Нефрайто-сама.
– Тебе не за что меня благодарить. Я сам не знаю, почему я тебя спас, – зато я знаю, мой демон. Это судьба. Это был твой квест. Я тебя люблю... – Кроме того, я тебе лгал все это время. Ну и, наверно, буду лгать и дальше.
– Это ничего, – так и должно быть. Злодеи всегда лгут.
А потом она говорила всякую чушь, первое, что приходило в голову. Потому что он молчал и не шептал заветное «пойдем со мной». Нужно настроить «квестов» на будущее, чтобы он не мог её бросить. Нужно узнать хоть немного о том, на что она обменивает свою прошлую жизнь.
– А в вашем обществе злодеев бывают выходные?
Но он лишь смеялся.
...А потом снова появились те «страшные дамочки».
Нефрит, как дурак, заслонил её собой, не позволив выполнить квест. И снова жизнь превратилась в сон. Обрывочно-осколочные события.
– Беги! – орал Нефрит, как последний дурак. Как будто от этих созданий можно убежать – ведь они из волшебного мира. – Беги же, Нару-тян! – как самый последний дурак...
– Вы дурак, Нефрайто-сама! – я должна была защитить тебя... Это был мой квест! Она вопреки боли пыталась вытянуть из его тела пучок веток, отнимающих жизнь, – не получалось. Почему я такая слабая?! Кажется, появились сейлор-воины и по обыкновению начали сражаться с кем-то на периферии сознания. Но это не имело значения, потому что она не сумела выполнить квест. И Нефрит умирал у неё на руках. Она чувствовала, как его жизнь постепенно уходит ввысь, в вечернее небо – и не могла сделать ничего, вообще ничего – только сидеть рядом и смотреть. Она слышала его голос и не понимала слов. Она слышала свой голос, и не понимала слов.
Пока его тело не рассыпалось в её руках на тысячи сверкающих пылинок. И это был взмах крыла улетающего волшебного мира.
Через много лет Нару Осака напишет в своем дневнике:
«Я не смогла выполнить второй квест, но жизнь не компьютерная игра – заново начать невозможно. Никто не поймет, как много я потеряла».
«Быть может, всё дело в том», – припишет она ниже после некоторого раздумья, – «что я разменяла мечту о силе на мечту о любви. И в итоге...»
Спасибо Риджер и Ураве за пре-ридинг, пре-отзывы, помощь в работе над текстом и вообще... за помощь. Люблю вас (:
Тишина
автор: Лорд Джедайт
заявка: Нефрит х Нару. Не стеб. Нару не делать дурой. Нефрит живой – никаких признаний над несуществующей могилой. Лучше без пудингов.
Нару поднялась на ноги, отрываясь от разглядывания цветка, и светло улыбнулась, оборачиваясь.
– Ты снова взял выходной в своем сообществе злодеев?
– О чем ты думала, когда я подошел?
– О тишине, – ответила она, все так же улыбаясь. – Точнее, что ты похож на тишину. Иногда ласковую и тихую, такую обманчивую, а иногда скребущую, страшную…
Он задумчиво смотрел в её глаза сверху вниз. В его глазах появилось какое-то непонятное чувство.
– Прости, я сказала какую-то чушь?
Нефрит качнул головой:
– Нет. Но я начинаю понимать, что притянуло меня к тебе. Люди такие интересные создания.
– Значит, ты еще побудешь со мной?
Он мягко улыбнулся:
– Конечно. Ведь я до сих пор не использовал тебя в своих злодейских планах.
Она облегченно вздохнула.
– Как хорошо.
Они шли рядом по улице. Она
что-то рассказывала, а он молча слушал. У девочки сияли глаза, а мужчина
выглядел как-то отстраненно. Словно вокруг него какая-то тихая аура. Словно нет
никого, кроме них двоих на улице… Только девочка и Тишина в образе красивого
высокого мужчины с длинными волосами.
Что такое тишина… ТИ. ШИ. НА.
Моя тишина… твоя тишина… их тишина…
Ти-ши-на…
У неё бархатные лапки, и ступает она тихо-тихо… ласкается, обволакивает… ти.ши.на.
У неё острые когти… они скребут. Царапают… они бесят и теребят нервы.
ТИШИНА!!!!!
Тишь… и звук. Сердце прыгает, стучит, рвется… тишина вокруг… и кажется…тишина вокруг…
Сначала неуютно, потом не по себе, потом… страшно… жутко.
Ти. Ши. На..
шшшшшшшшшшшш. тише. тихо…замри. не дыши. слушай.
тишина. её можно услышать. только… это очень страшно. услышать тишину.
тссс. она у тебя за спиной…
у неё синие глаза, в глубине которых сияют звезды…