возвращение1

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

Dark

Возвращение

Часть 1. Белуха.

Боль.… Все болит. Кажется, в теле нет ни одной клеточки, которая бы не болела….

Темно. Ничего не вижу. Какие-то голоса вокруг, что-то у меня спрашивают…. Пытаются разбудить меня…. Зачем вы меня будите? Это ведь больно.

Свет прямо в глаза. Пахнет бензином. Куда меня везут? Что это за люди? Санитары? Скорая помощь?.. Зачем?… Я же умер….

На будильнике высветились зеленые цифры 2.30 и раздалось пиликанье. Послушав его полминуты, Соня выглянула из-под одеяла и выключила на часах звук. Нашарила на полу джинсы, затащила их под одеяло и натянула на себя. После этого решилась вылезти из постели.

В домике опять было холодно. Свет не зажигался. Найдя на ощупь и надев свитер и носки, Соня почувствовала себя немного лучше. Она собрала заколки и привела в порядок свои длинные черные волосы. На соседней кровати зашевелились.

- Что, уже пора? – подала голос еще одна заспанная девушка.

- Ой. Будь прокляты эти пробы! - простонала Сонина соседка, выползая из-под одеяла, - Долго я так не выдержу.

- Кать, сваришь кофе? – попросила соседку Соня, - Я пойду, разбужу Рыжего.

- Он опять будет ворчать, - предупредила Катя, - Он только заснул. Эти маньяки из поселка колбасились часов до двенадцати. Они бы и дальше плясали, но, к счастью, погас свет.

Систематические отключения света в поселке были привычной вещью. “Ну хоть какая-то от этого польза”, подумала Соня и пошла в соседнюю комнату.

Там тоже было холодно. Из-под одеяла слышалось сонное дыхание. Соня подошла к кровати и тихонько потрясла спящего за плечо.

- Ну что вам еще! Я только уснул! – раздался стон из-под подушки. Под одеялом зашевелились и перед Соней возникла физиономия рыжего Поля. Он с трудом разлепил глаза и недовольно посмотрел на свою мучительницу.

- Пора идти за пробами. Уже полтретьего, - виновато сообщила ему Соня, - Вставай. Я тебе кофе сварю.

- Свари, - покорно попросил Поль, - Только ради бога, не по рецепту ”пятьдесят на пятьдесят ”, - ехидно добавил он, - А то я скончаюсь на месте от передозировки кофеина!

- Пробы, пробы, - бурчал ей вслед Поль, - Как меня все достало! И чего мне в виварии не сиделось!

Соня услышала последнюю фразу и хихикнула. Поль органически не выносил мышей, крыс и прочих мелких грызунов, поэтому он сбежал из вивария, как только представилась возможность.

На кухне, служащей одновременно лабораторией, Соня обнаружила Катю, занятую растопкой печки-буржуйки.

- Как видишь, - ответила Катя, заканчивая растопку и ставя вариться кофе.

В свете, отбрасываемом пламенем в печке, девушки причесались и привели одежду в порядок. Кофе закипел. В кухню вошел шатающийся со сна Поль. Он был полностью одет, но не причесан. Соня протянула ему кружку. Он сел поближе к печке и прихлебнул кофе. Сделав пару глотков, он окончательно проснулся и взглянул на девушек.

- И как долго нам еще мучиться с этими ночными пробами? – хмуро спросил он.

- Ура, - сообщил Поль, взял печенье и засунут его в рот. Он приходил в себя и к нему возвращались привычные ехидные интонации, - Выразить не могу, как меня это радует.

Поль ощупал свою шевелюру, поморщился, потянулся за лежащей на подоконнике расческой и, распустив хвост, принялся наводить на голове порядок. Девушки замерли. Длинные рыжие волосы Поля рассыпались по его плечам, мерцали в свете пламени, переливались красным и золотым. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая шорохом расчески.

Соня вздохнула. Неземная красота и невыносимый характер – странное сочетание. Рыжие, чуть вьющиеся волосы, огромные зеленые глаза с длинными, как у девушки, ресницами, тонкие черты лица, изящные руки, нежный голос.…Вот только за ангельской внешностью скрывается далеко не ангельский характер. Врагов у Поля несоизмеримо больше, чем друзей, что вполне естественно при таком бездушном отношении ко всему окружающему (Соня вспомнила, как Поль поймал однажды кузнечика, разворошил муравейник и сунул туда этого кузнечика, с интересом наблюдая, как муравьи пожирают несчастное насекомое (“А что, его все равно кто-нибудь съест”)). Работая лаборантом в Биологическом Институте, он строил козни всем подряд, просто так, от нечего делать. Когда директор прознал об этом, он счел за благо сослать Поля на Алтай, пока все сотрудники не передрались. “Злой эльф” – такое прозвище дали Полю ее друзья-ролевики и оно ему очень подходит. Людей, удостоившихся его уважения можно пересчитать по пальцам одной руки, ну а существа, которое Поль способен полюбить (кроме него самого), наверное, не существует в природе.

Тем временем Поль закончил расчесываться, собрал волосы в хвост и искоса посмотрел на девушек.

- Кончайте есть меня глазами. А то деньги буду брать за просмотр.

- Вредный ты, Рыжий, - вздохнула Катя, - Где ж я еще такое увижу?

- Нигде, - улыбнувшись, согласился Поль, - Ладно, мы идем или нет?

Выйдя в сени, Поль обулся, натянул куртку и начал прилаживать на плечах рюкзак. Катя складывала в сумку пузырьки для проб.

- Черт, батарейки сели, - сообщила Соня, пощелкав фонариком, - Где-то здесь были запасные.

Вытащив из упаковки новые батарейки, Соня вставила их в фонарик и снова пощелкала кнопкой. Прибор не подавал признаков жизни.

- Да, если здесь гаснет свет, то абсолютно весь, - хмыкнула она.

Поль широко распахнул глаза и уставился на фонарик. На его лице появилось очень удивленное выражение.

- Открылись люки, полезли глюки, - сказал он. Заметив непонимающие взгляды Сони и Кати, пояснил, - Де жа вю.

Пробный участок располагался довольно высоко, в зоне альпийской тундры. Дорога к нему пролегала через лес. Идти без фонарика по этой темени было безумием, но Соня вооружилась свечкой, в свете которой можно было разглядеть идущего впереди Поля. Ему дополнительное освещение было без надобности, так как видел он в темноте не хуже кошки. Так, ориентируясь по спине Поля, они добрались до участка. Оказавшись на месте, девушки принялись раскладывать оборудование, а Поль, как обычно, любовался пейзажем (“Я тащил все это сюда, так что разбирайтесь с этим барахлом сами”).

Пейзаж этого заслуживал. Метрах в двадцати выше по склону начиналась граница снегов и дальше, насколько хватало взгляда, было царство белого цвета. И над всем этим снежным великолепием господствовала двуглавая громада Белухи. Ее белоснежный силуэт четко выделялся на фоне черно-фиолетового ночного неба, а там сияли неожиданно яркие, как на юге, звезды. Сама гора словно светилась в ответ голубоватым светом. Поль понимал, что снег не может светиться сам по себе, но не мог отделаться от ощущения, что это призрачное сияние – такая же неотъемлемая черта горы, как и снега, покрывающие ее вершины. Вообще, с тех пор как он попал сюда, эта гора стала для него какой-то навязчивой идеей. Куда бы он ни шел, Белуха словно преследовала его. “Успокойся, - говорил себе Поль, - Эта гора видна здесь повсюду”. Но как бы он себя не убеждал, все равно оставалось ощущение, будто за ним кто-то наблюдает. И чем выше в гору ему приходилось подниматься, тем сильнее было это чувство.

- Параноик несчастный, - пробормотал себе под нос Поль, отрываясь от созерцания горы и принимаясь за пробы.

Им пришлось возиться с пробами около получаса, и за это время они успели продрогнуть на холодном ветру, дувшем с гор. То один из них, то другой выпрямлялся, растирая замерзшие руки и притоптывая на месте, чтобы согреться, а потом снова присоединялся к товарищам. Когда пришла очередь Поля, он поднялся с корточек, отряхнул испачканные колени (он терпеть не мог грязи вообще и испачканной одежды в частности), подышал на замерзшие ладони, машинально посмотрел на гору и ахнул.

Соня и Катя обернулись на его возглас и замерли, пораженные увиденным. Небо над Белухой ожило. На фоне бархатной черноты разворачивались свитки, раздвигались занавеси, развивались ленты и переплетались струи бледно-пурпурных, зеленых, голубых, розовых и белоснежных ветвей, похожих на необычное облако, живущее своей особой жизнью. Каждую секунду все это перемещалось, разделялось, сливалось, вновь распадалось и соединялось уже в других комбинациях, подсвечиваясь откуда-то с боков, причем цвета тоже все время менялись. Это великолепие отражалось в снегах Белухи и невозможно было разобраться, где кончается снег и где начинается небо. Поль, Соня и Катя не отрывали взгляд от происходящего в небе, забыв о пробах, холодном ветре и замерзших руках. Они молча любовались этим невероятным зрелищем в течение часа, пока оно не начало затухать и не погасло совсем, оставив бархатно-черное небо, усыпанное яркими звездами.

- Северное сияние, - ответил Поль, все еще находясь под впечатлением от увиденного, - Только я никогда не слышал, чтобы такое случалось летом и на юге.

- Год назад здесь было северное сияние, но зимой, - сообщила Катя, - Но тогда был год повышенной солнечной активности – сильный солнечный ветер, магнитные бури, пятна на Солнце и прочие милые вещи. Но в этом году Солнце спокойное, так что я ничего не понимаю.

Что-то там происходит, - задумчиво сказал Поль, разглядывая гору.

“Надо туда сходить, - добавил он про себя, - Не зря же меня туда так тянет”.

Осмотрев в последний раз упакованные вещи, Соня вышла на крыльцо, присела на верхнюю ступеньку и осмотрелась. В конце улицы стоял грузовик и несколько здоровенных местных парней грузили в него оборудование экспедиции. Скоро наступит осень и все научные экспедиции, работавшие на Алтае, собирались возвращаться домой. Как только погрузят вещи, за ней и Катей приедет машина. И это будет довольно скоро.

Соня встала с крыльца и пошла разыскивать Поля. Он не захотел возвращаться в Институт, хотя срок его “ссылки” уже истек и решил остаться здесь.

“Наверное, он опять умотал к озеру, - подумала Соня, - Медом ему там что ли намазано? Не надо было давать ему ту тетрадку”. Недавно Соне пришла в голову мысль о том, что неплохо бы приучить Поля к нормальному общению с людьми и в целях осуществления этой утопической идеи она всучила ему тетрадку одной своей подруги. Подруга коллекционировала стихи поэтов-непрофессионалов и с этой целью надолго зависала в Интернете, забираясь на странички фэнов, неважно каких – толкинистов, поклонников различных фильмов, мультфильмов, сериалов, актеров, певцов и писателей. Все найденные там хорошие стихи она переписывала в эту тетрадку.

Поль сначала фыркал и делал недовольное лицо, но постепенно втянулся и каждый вечер сидел на кухне, читая стихи, громко издевался над стилем и выдавал язвительные комментарии. Но однажды он наткнулся в этой тетрадке на что-то, что потрясло его до глубины души, причем сам не мог объяснить, что конкретно его так задело. С тех пор он стал очень тихим и печальным, в глазах у него появилась непонятная тоска, и Соня несколько раз заставала его в слезах. У него появилась привычка бродить в одиночестве по окрестностям, и на одной из таких прогулок он забрел к Катунскому озеру. Это место ему так понравилось, что он начал уходить туда всякий раз как только выдавался случай. Именно туда и шла сейчас Соня.

Естественно, Поль был там. Он сидел на большом камне и смотрел на озеро. Катунское озеро лежало между заснеженными уже сопками. Ветра не было и поверхность озера была гладкой как зеркало. В нем отражалось ясное, пронзительно синее небо и окружающие горы. А над всем этим ландшафтом вздымалась, сверкая снегами, Белуха. Ее двойная вершина отражалась в гладкой воде озера. Гора царствовала надо всем окружающим и казалось, что именно здесь располагается центр Вселенной. “Белуха – королева Алтая”, вспомнилось Соне.

Поль, не отрываясь, смотрел на расстилающийся перед ним пейзаж и задумчиво вертел в руках свою любимую подвеску. Он купил ее в Горно-Алтайске в каком-то художественном салоне, куда зашел вместе с Соней во время прогулки с целью убить время. Подвеска представляла собой небольшой темно-сиреневый прозрачный камень, ограненный в форме багета, оправленный в легкую серебряную оправу и висящий на недлинной серебряной же цепочке. Поль никогда не расставался с этой безделушкой.

- Поль, - позвала Соня, подойдя к камню, - Поль, ты меня слышишь?

Поль никак не отреагировал. Соня подошла поближе и прикоснулась к его плечу. Ноль реакции. Тогда Соня слегка тряхнула его.

- Что? – Поль уставился на нее непонимающим взглядом.

- Ты оглох, что ли? – обиженно спросила Соня, - Я тебя зову-зову, а ты как пенек.

- Извини, - сухо ответил Поль, - я задумался. И вообще, мне трудно откликаться на чужое имя.

- Как это, чужое? – изумилась Соня, - Тебя разве зовут не Поль?

- Сейчас меня зовут именно так. А как меня звали до аварии, я не помню.

Соня припомнила, что слышала от кого-то о том, что Поль попал в аварию.

- А ты помнишь, что было до аварии? – осторожно поинтересовалась Соня.

- Нет, - ответил Поль. Немного подумав, он решил выговориться, - Да и не было никакой аварии. Просто меня нашли в какой-то подворотне с жуткими травмами, в медицинской карте записано, что у меня были переломы несколько ребер, разрыв одного легкого и диафрагмы и кровоизлияния в брюшной полости. Естественно решили, что я попал в какую-то аварию. Только мне кажется, что ничего подобного не было. И я точно знаю, что я был мертв.

- А вот так, - невесело усмехнулся Поль, - Я был мертв. А потом очнулся в той подворотне. Меня привезли на скорой в реанимацию и уже собрались отправить в операционную, врач решил еще раз уточнить, какие у меня там повреждения и ничего не нашел, только свежие шрамы. Он чуть с катушек не съехал, ведь за полчаса до этого я умирал от травм у него на глазах. Вообще в этой истории много неясного. Я пытаюсь вспомнить, что со мной произошло. Поэтому я и хожу сюда.

- Здесь тебе легче вспоминать? – спросила Соня. Поль утвердительно кивнул в ответ. Соня немного помолчала.

- Кажется, я знаю почему. Ты читал когда-нибудь Рериха?

- Нет, - удивился Поль, - А к чему ты его вспомнила?

- По Рериху существует два потока – поток мифов и поток реальности и на Земле есть несколько точек, где эти потоки сливаются друг с другом и мифы получают возможность воплотиться в реальность, а реальность – в миф. Это место, - Соня указала на озеро и Белуху, - одна из таких точек.

- Так что, выходит, я миф? – ехидно поинтересовался Поль.

- Дайте мне справку, что я эльф! – расхохотался Поль.

Внезапно Поль резко оборвал смех, обхватил колени руками, уперся в них подбородком и снова тоскливо посмотрел на озеро.

- Знаешь, Соня, это очень мерзкое чувство – ничего о себе не помнить, - пожаловался он, - Меня что-то останавливает, когда я пытаюсь вспомнить что-нибудь о своем прошлом. Это не больно, но возникает такое ощущение, словно врезаешься со всего разбегу в каменную стену. Правда, иногда мне удается вспомнить что-то неопределенное, - продолжил он, - как вспоминается запах или звук и тогда из-за этой стены что-то доносится, но от этого мне становится еще более паршиво.

- А в этой тетради ты вычитал что-то, что напомнило тебе о прошлом? – догадалась Соня.

- Хуже. Там я вычитал что-то о своем прошлом. Только не спрашивай, что и на какой странице – я и сам не знаю! – Поль жалобно посмотрел на Соню, - Я совсем запутался.

Соня ласково потрепала Поля по его замечательным рыжим волосам.

- Не расстраивайся. Ты все обязательно вспомнишь, нужно только время. Склероз, конечно, тяжелая болезнь, но…

- Вот еще! –возмущенно фыркнул Поль, - Склероз у тебя. У меня амнезия.

- Согласна, - кивнула Соня и посмотрела на часы, - А теперь проводи-ка меня до машины.

Здесь было хорошо. Бездонный синий купол неба над головой и белый снежный ковер под ногами. Слышен только злой вой ветра. Беспощадное горное солнце бьет в глаза и пытается ослепить, но скоро закат (прекрасный горный закат), а следом опустится благословенная тьма, нарушаемая только светом далеких звезд.

“А может быть, снова создать северное сияние?”

На губах Кунсайта появилась грустная улыбка. Это странное явление прекрасно, словно его ученик и столь же призрачно и далёко. При этой мысли демон судорожно стиснул зубы – любое воспоминание о Зойсайте отзывалось рвущей сердце болью. Жить, ощущать ветер и солнце на коже, наслаждаться этим миром и знать, что самое дорогое тебе существо никогда больше не будет рядом и не разделит с тобой радость жизни – уж лучше было вообще не возвращаться из небытия.

Никто не понял, что же произошло. Демоны возвращались к жизни так же, как умирали. Но третий демон так и не вернулся. Кунсайт, а потом и сама Берилл искали везде, куда могли заглянуть, перевернули все, даже Нефрит советовался со звездами (правда, по приказу Берилл, а не добровольно). Ничего. Никаких следов, словно Зойсайта вообще никогда не существовало. Берилл считала, что это результат того, что она лично убила своего третьего Лорда. Постепенно она начала привыкать к мысли, что теперь Темных Лордов будет всего три. Но Кунсайт смириться с этой мыслью не мог. Он оставил свой дворец в Темном Королевстве и отправился в мир людей, стараясь заглушить боль в своем измученном сердце. Но от этого ему стало только хуже, потому что очень многое в этом мире напоминало о Зойсайте.

А потом появилась Дорин. Кунсайт не знал, кто она и откуда пришла, но в ней не ощущалось никакой опасности и поэтому он позволил ей остаться. Зато рядом с ней боль от потери затихала, превращаясь в смутное сожаление о былых временах. Правда время от времени у Кунсайта от общества Дорин начинала странно мутиться голова, но эта проблема решилась очень просто: он уединялся в горах (что, само собой, не нравилось Дорин) и хорошее самочувствие возвращалось к нему, правда вместе с болью. Но в последнее время к этой терапии приходилось прибегать все чаще…

Ледяной Король оторвался от своих раздумий и прислушался. Откуда-то снизу доносились человеческие голоса. Он оглянулся и посмотрел на западный склон горы. Там, далеко внизу маячили несколько фигурок. Они медленно, но упрямо двигались к вершине. До слуха демона донеслись звуки молотков и ледорубов, шорох откалывающихся камней и человеческая речь. Альпинисты.…В светлых узких глазах Кунсайта засветился недобрый огонь. Зря они сюда лезут. Придется преподать им урок.

- Ничего, самое трудное мы уже прошли. Дальше будет простой ровный склон, - Виктор вытер со лба пот и дружески хлопнул Поля по плечу.

Поль оперся о ледоруб и посмотрел вверх. До вершины Белухи оставалось совсем немного, около километра.

- Дальше нам надо пройти вот так наискось вверх по склону и пройти вон под тем сераком. А потом до вершины рукой подать, - продолжал объяснять Виктор.

Серак, на который показывал Виктор, оказался 150-метровым вертикальным нагромождением льда. При взгляде на него у Поля нехорошо екнуло сердце. Но дойти до вершины надо. Там он найдет ответы на все свои вопросы, в этом Поль не сомневался. То ощущение, которое охватывало его при взгляде на Белуху, теперь многократно усилилось. Оно стало почти невыносимым, даже воздух словно сгустился и затвердел, давя на горло и не давая дышать. Поль расстегнул ворот куртки и стал оправлять свитер.

- Что это у тебя? – Виктор с интересом разглядывал подвеску, - Ты где это взял?

- Купил, - Полю почему-то было неприятно, что кто-то рассматривает его любимую безделушку, - А что?

- Да нет, ничего, - Виктор пожал плечами и принялся осматривать свое снаряжение, - Просто это довольно редкий камень. Ты хоть знаешь, как он называется?

- Кунцит. Ладно, приготовься, сейчас мы двинемся дальше, - и Виктор пошел к остальным участникам восхождения.

Поль не услышал его последние слова. Он вообще ничего не слышал. Он стоял, вцепившись внезапно похолодевшими пальцами в подвеску, пытаясь разлепить онемевшие губы. Стена, отделяющая его от прошлого неожиданно стала почти реальной и осязаемой и грозила вот-вот раздавить его. Голова стала пустой и горячей и в ней, как сухой орех в скорлупе, метались мысли: “Кунцит…, почему кунцит? Это же неправильное…имя? Имя…Кунсайт!!!”. Эта мысль пронзила Поля, словно электрический разряд, заставив охнуть от боли и зажмурить глаза. Неожиданно камень в подвеске стал обжигающе холодным и Поль сквозь закрытые веки увидел нестерпимое сияние, исходящее от камня. Это сияние словно проникло под кожу и в этом призрачном сиреневом свете Поль увидел стену, гладкую, как шелк и темную, как ночь и себя перед ней. Стена угрожающе нависла над ним. Сияние, исходящее от камня стало сжиматься, уменьшившись до сферы, а потом превратившись в нестерпимо светящуюся точку. Эта точка устремилась к черной стене, столкнулась с ней и пронзила ее насквозь, словно горячий нож масло, оставив маленькое отверстие, откуда полился теплый желтый свет. От отверстия по стене побежали трещины, она начала разваливаться и рухнула под напором этого желтого света, как плотина под напором воды. Поль почувствовал, как воспоминания вливаются в него, как вода в сосуд. Ощущение пустоты и одиночества исчезло. Теперь он знал, кто он, откуда и что с ним произошло. Восторг от осознания этого факта был столь велик, что подкашивались колени.

Зойсайт открыл глаза. Чувства, долгое время бывшие недоступными из-за амнезии возвращались к нему. Магические сенсоры снова работали и получаемые сигналы колючими мурашками пробегали под кожей. Придется снова учиться распознавать их. Зрение восстановилось пока что не полностью и все окружающее виделось Зойсайту как в замедленном кино, зато слух и обоняние уже пришли в норму. Он слышал речь стоящего в ста метрах от него Виктора, чувствовал свежий запах снега и иногда ветерок доносил до него запахи далекого леса. Зойсайт улыбнулся. Теперь он дойдет до вершины просто так, за компанию с этими смешными людьми.

Внезапно вновь приобретенным чутким слухом Зойсайт уловил еле слышимый подземный гул и почувствовал, как содрогнулась под ногами гора. Гул продолжал нарастать и Зойсайт увидел, как со склона сорвалась и понеслась вниз огромная снежная лавина.

Пронесшаяся лавина смела все на своем пути, оставив после себя гладкий, как скатерть снег. Больше ничто не напоминало о забредших сюда альпинистах.

Маленький сугроб зашевелился и треснул. Разбрасывая придавивший его снег, Зойсайт выбрался наружу и отдышался. Ни Виктора, ни его товарищей видно не было. Зойсайт не смог ощутить ни одного живого человека поблизости. Наверняка они погребены под снегом на много метров ниже по склону и их уже никогда не найдут. Сам Зойсайт выжил только потому, что являлся демоном (едва пробудившимся, слабым, но все же демоном), и потому, что лавина задела его лишь краем. Встав на ноги, он осмотрелся. Положение было серьезное. Ни телепортироваться, ни улететь отсюда Зойсайт не мог – не хватало сил. Путь назад был отрезан. Там нельзя пройти в одиночку (идя сюда, они страховали друг друга, чтобы не свалиться с этой почти отвесной скалы). Но впереди путь свободен. Зойсайт нашел взглядом серак, о котором говорил Виктор, поплотнее застегнул куртку и двинулся вверх по склону.

Кунсайт с удивлением следил за бредущей вверх по склону фигуркой. Казалось невероятным, что кто-то из этих людей смог выжить в его лавине. Его удивление также было вызвано тем, что этого человека окружала магическая аура, похожая на ауру демонов, но слабее. “Вероятно, поэтому он уцелел” – подумал Ледяной Король. Тем временем человек, обходя препятствия, продолжал упорно карабкаться вверх и, наконец, оказался под сераком. Кунсайт зловеще усмехнулся. Этот человек бросает ему вызов? Ему придется горько пожалеть об этом. Легкое движение рукой – раздался треск, серак начал разваливаться и огромные глыбы льда понеслись навстречу дерзкому человеку. Тот застыл на месте, не в силах оторвать взгляд от мчащегося на него ледяного вала. Ударная волна, несущаяся впереди потока льда и снега, сорвала с его головы и откинула на спину капюшон куртки. Золотисто-рыжие волосы рассыпались по плечам, а в огромных изумрудно-зеленых глазах застыл ужас.

Зойсайт не отрываясь смотрел на несущийся на него лед, не в силах сдвинуться с места. Животный страх сковал конечности, разум отказывался принимать участие в происходящем. “Прекратите это!!” – орал какой-то паникер на окраине сознания. Но пробудившиеся инстинкты демона не нуждались в командах разума. Словно во сне Зойсайт поднял и протянул потеплевшие руки в сторону обвала. В них появилось зудящее жжение, оно усиливалось и вдруг из ладоней вырвалось два ярких языка пламени. Зойсайт толчком послал их к рушащемуся сераку. Языки пламени превратились в огненную струю, которая жадно набросилась на лед. Раздался взрыв и все заволокло облаками пара. От многотонных глыб льда ничего не осталось, на земле застывали огромные лужи, на снегу чернели пятна копоти. Сконденсировавшийся пар алмазной пылью оседал на волосах и плечах демона.

Зойсайт покачнулся. Файерболл требует много энергии, а после пробуждения сил у него практически не было. К горлу подкатил противный липкий ком, в глазах все плыло и плясали цветные пятна. Колени дрожали и подкашивались. Сознание ускользало. Подкравшаяся темнота навалилась на демона и поглотила все вокруг.

Кунсайт подхватил бесчувственного юношу, не дав ему упасть на снег.