Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Дара
Хроники игры “Темное Королевство. Второе Возрождение”
Звездный плащ ночи накрыл засыпающий город, и мне не требовалось открывать глаза, чтобы услышать ее Песню. Река времени, беспощадная к живым, была бессильна пред магией ночи – той, что стоит над живыми, над мертвыми и над самой вечностью. Год за годом, век за веком звук ее шагов слышался в сумерках, и на несколько часов мир отдавался в ее руки. Она раскрывала крылья сна над людьми, а тем, кто был ее частью, ее плотью и ее дыханьем, она даровала свою силу. Проливаясь звездным дождем, она исцеляла израненные вечными скитаниями души, приходя к отчаявшемуся, она по-матерински нежно касалась его сердца своей ладонью и шептала: “Я с тобой, малыш. Я с тобой”.
Полнолуние…
Время высшей силы.
Улицы города тонули в серебряных водах лунной реки, омывая фигуры людей, не спешащих предаться в руки сна. Город жил своей жизнью, как и сотни лет назад. Неоновые огни рекламы, слепящий свет фар, шум ночного города.
…“Версаль” был почти полон – это одно из самых респектабельных заведений пользовалось успехом не только у меня.
…Она сидит напротив, скрестив пальцы. Внимательный теплый взгляд – реки покоя. Dios, как же она была красива - не ослепляющая холодная красота, на которую больно смотреть, словно на солнце, но мягкая, завораживающая – та, что не бросается в глаза, но привлекая взгляд, уже не отпускает его.
Я уже не знал, о ком я думаю, вспоминая ее глаза – о Луизе или о Нару. Облик мертвого духа, живущий в моем сердце все эти века, медленно тускнел, уступая место живой женщине – и странно – и мысли не было о том, что я предаю память Луизы. Нару… Имя – музыка горного ветра, шепот тростника в предзакатной тишине. Взгляд – тепло летнего дня. Голос… Песней звездного ветра в душе…
Разобраться в себе?..
Да, теперь я начинал понимать свои чувства…
- Мсье Лакруа?
Низкий мужской голос, словно ледяной дождь, побудил меня от сна наяву.
Я открыл глаза.
Напротив меня – темная мужская фигура, спиной к свету. Впрочем, не узнать его было сложно – прямая осанка, длинные, вьющиеся волосы, низкий звучный голос.
Санджойн.
- Я предупреждал, что мы видимся не в последний раз. – Он уселся напротив – Как ваша встреча? Надеюсь, прошла успешно?
- Bon soir, мсье Санджойн.
Ухмыльнувшись, он откинулся на спинку стула.
- Вы неплохой актер. Признаться, я не сразу вас и заподозрил.
-Заподозрили? В чем же?
- Не напускайте на себя святую невинность, Лакруа. Вы прекрасно знаете, о чем я. Я слышал о существовании вашей расы, но не думал, что когда-нибудь придется столкнуться с вампиром.
Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы оценить ситуацию – время учит быстрой реакции.
-Будь вы человеком, Санджойн, я был бы восхищен вашей смелостью.
Брови демона удивленно приподнялись.
- Будь я человеком?
- Теперь уже вы не напускайте на себя святую невинность. Герцог-Чернокнижник, если не ошибаюсь?.. Кстати, “Санджойн” - это ведь не настоящее имя?
Синие глаза демона сузились – видимо, он не ожидал от меня такого ответа. Однако следует отдать ему должное, он быстро справился с ситуацией.
- Разумеется, нет. Ну, и кто же это вас просветил относительно меня?
- Простите, но это уже вас не касается. Я же не спрашиваю, откуда вы узнали – кто я.
Тот, кто называл себя Санджойном, спокойно отхлебнул вина. Видимо, его не слишком обеспокоил тот факт, что кто-то в курсе его тайны.
- Итак, вы все еще не хотите отдать мне ваш дом.
- Для вас это дело принципа?
- Теперь – да. Я не привык получать отказы.
- Все бывает когда-то в первый раз.
- Лакруа, я начинаю уважать вашу смелость. Вы понимаете, с кем связываетесь?
- Вполне. Знаете, мсье Санджойн, ваша настойчивость мне импонирует, как ни странно... Что ж, если вам так уж не терпится заполучить мой особняк, то я предлагаю вам игру. Попробуйте устранить препятствие, стоящее на пути к вашей цели. Если вы сможете найти место моего Сна и появиться там на рассвете или на закате, то я передам вам все права на дом. Если нет – вы отступитесь от своих притязаний.
- Вы любите играть со смертью?
- Для меня это будет своего рода развлечение.
Демон хмыкнул.
- Что ж, это может оказаться интересным. Я принимаю ваш вызов. Игра без правил?
- Абсолютно. Установите срок.
Он на секунду задумался.
- Неделя. Больше мне не понадобится.
- Принято.
Я поднял бокал.
- Ну, что ж, пока мы с вами не враги…
Звон хрусталя.
Игра началась.
Я не знал, на что способен именно этот демон, но, с другой стороны, я прекрасно помнил способности Зойсайта. Зойсайт назвал себя четвертым по силе демоном Темного Королевства – маловероятно, что тот, кого звали Санджойном, окажется в тройке сильнейших. Если это так, то я мог представить порог силы, с которой придется столкнуться – телепортация, магия сознания и воли, индивидуальная магия и, возможно, определенное количество подчиненных – “юм”, как называл их Зойсайт.
…Итак, прежде всего, мне необходимо было найти место для Сна.
Я сидел над картой Нью-Йорка, выбирая район, в котором можно было бы провести рассвет и закат первых суток.
Если принять ко вниманию вероятность того, что Санджойну удастся узнать расстановку сил, то попытка скрыться в секторе моих сторонников была равносильна самоубийству. Сектор оппозиции? Возможно. Но будь я на месте Санджойна, то во вторую очередь проверил бы именно районы оппозиции, и что-то подсказывало мне, что дня ему для этого вполне хватит. Нет, это тоже не лучший вариант. Необходимо найти место, в котором он будет искать меня в последнюю очередь.
Внезапно догадка молнией разорвала мрак сомнений – мой собственный дом.
Санджойну и в голову не придет, что я останусь в своем особняке – рискованная дерзость. Но этот вариант был удачен именно в силу своей дерзости.
Итак, место было найдено - мой дом может послужить мне приютом, по меньшей мере, до следующего дня…
Зарево рассвета уже разгоралось на востоке – скоро смерть вступит в свои
права.
Я спустился вниз – в подземную часть дома – и, пройдя уровни доступа, зашел в свою, если мне будет позволено так выразиться, спальню.
Тишина и пустота.
Один – как всегда. На этой роскошной кровати под тяжелым балдахином – в одиночестве. Веками.
Раньше, когда Селин только прошла Превращение, она смертельно боялась оставаться одной во время Сна. И тогда она приходила ко мне, как в детстве, сворачивалась клубочком, клала голову мне на плечо и засыпала, спасая меня от одиночества. Но эти времена уже лежали на дне реки прошлого – Селин выросла, и я вновь остался один.
Я знал, к кому рвется моя душа.
Dios, как же мне не хватает тебя рядом, любовь моя.
Mon ange…
- Нару… - прошептал я, закрыв глаза.
Где ты? Почему, во имя всех богов, ты не со мной?!
Я люблю тебя – тебя, Нару.
- НАРУ!!!
Что со мной?
Крик – отчаянный крик птицей взлетел к потолку, и, отражаясь от стен, заметался по комнате эхом. Я звал ее, не в силах больше смотреть в глаза одиночеству. ЕЕ – мою единственную любовь.
- Нару… - вновь прошептал я.
- Арман?..
О боги, что это?..
Совершенно отчетливо я услышал ее голос – так, словно она была в соседней комнате. Ее мягкий, нежный, чуть удивленный голос. И я был уверен, что это не наваждение, потому что в следующую секунду:
- Где вы?..
Иллюзия? Игра воображения?
Нет.
Это – правда.
Я позвал ее, и через темный спящий город ветер принес мне ее ответ. Ее душа услышала мой призыв.
Последние сомнения исчезли. Я знал – она будет моей.
И к дьяволу все размышления о грехе, о тяжести бессмертия – она будет со мной, и я не позволю ей быть несчастной.
Другой?..
Посмотрим.
- Я здесь, любовь моя. Я здесь...
Но секунда – и смерть распахнула надо мной свой плащ...
В свое время Зойсайт рассказывал мне, что демоны его мира, несмотря на высокий магический потенциал, не могут непосредственно установить местонахождение интересующей их личности. Для этого необходимы, как выразился Зойсайт, специализированные артефакты, изготовление которых отнимает слишком много сил и времени, или же – наличие любой вещи, на которой лежит эмоциональный отпечаток интересующего их существа.
Я не думал, что поиск моей скромной персоны заинтересует Санджойна вплоть до создания артефакта. Логичнее было бы предположить, что он попытается найти предмет с моим ментальным отпечатком.
Таких предметов было немного.
Перстень, некогда принадлежавший Луизе, я носил, не снимая уже четыре века подряд. Медальон с портретом моих родителей также был со мной.
Но несколько таких предметов находились в Туаре.
Я не сомневался, что Санджойн попытается до них добраться. Я должен был успеть первым.
Я сосредоточился, и через минуту мой секретарь стоял передо мной.
- Альбер, отмени все мои встречи на ближайшую неделю. Если возникнет чрезвычайное положение, я передаю свои полномочия Полу Холдену.
- Да, господин граф.
- Соберешь всю прислугу. Вы должны в течение ближайшего времени покинуть этот дом, по меньшей мере, на неделю. Отправитесь к Селин Ферно, она предоставит вам убежище.
-Да, господин граф. Еще распоряжения будут?
- Нет. Можешь быть свободен.
Он развернулся, намереваясь уйти. Альбер умел не задавать лишних вопросов, за что я и ценил этого бретонца.
- Альбер.
- Да, господин граф?
- Я рекомендовал бы вам вести себя тихо в течение ближайшей недели. У меня есть основания предполагать, что моим Птенцам грозят определенного рода неприятности, не связанные с Охотниками. Поэтому – исчезните из жизни на неделю. Ты меня понял?
- Да, господин граф. Ваши приказания будут исполнены.
- Да… Альбер. Свяжи меня с поверенным в Туаре. И пусть Камилла принесет бутылку “Каберне”.
Поклонившись, Альбер неслышно выскользнул из комнаты.
Я откинулся на высокую спинку кресла и закурил. Эта привычка не стала постоянной, но, когда положение становилось напряженным, она возвращалась. Ароматный дым сигареты закружился над головой, обостряя мышление.
О чем еще необходимо вспомнить?
Если Санджойн не обнаружит не одного предмета с моим ментальным отпечатком, наверняка он попытается найти и допросить кого-то из моих приближенных, а из них более или менее полной информацией обо мне владеет только Селин.
Я набрал номер мобильного телефона Пола Холдена – одного из старейших вампиров Америки и моего старинного приятеля.
- Да? – хрипловатый и слегка раздраженный голос.
- Пол, это Арман. Что-то произошло?
- Черт знает что творится, Арман!
- Будь любезен, конкретнее.
- Я не могу понять, в чем дело – над нашими районами висит какая-то непонятная…
- …энергетика?
- Ну, что-то типа того…
-Спокойнее, Пол. Думаю, вам это не причинит вреда.
-Может, объяснишь, что это такое?
-Пол, я бы хотел попросить тебя об одной услуге.
- Любое дело, Арман, ты же знаешь. Я у тебя в долгу.
- Я бы хотел, чтобы ты оказал мне любезность и присмотрел за Селин в течение ближайшей недели.
-Ты во что-то вляпался?
- Категорично сказано. Скажем так, у меня кое с кем небольшая игра. И вот еще что. Возьми на себя контроль, опять-таки, на ближайшую неделю.
-Хорошо, Арман, я сделаю. Будь осторожен.
-Благодарю.
Отбой.
Итак, Санджойн начал слежку. Энергетическое поле, которое описал Пол, было очень похоже на сканирующую сеть – однажды Зойсайт продемонстрировал мне действие подобной магии. Насколько я помнил, установка подобной сети, да еще над большей частью города требовала значительной затраты энергии. Видимо, Санджойн сильнее, чем я предполагал, или же сеть установили по его приказу, а это значит, что его положение – не из низших.
У меня оставалось не так уж и много времени – вскоре он методом исключения вычислит мое местонахождение. После заката нужно будет уходить.
Впрочем, это к лучшему. Меня ждали неотложные дела в Туаре.
Звонок телефона.
- Да?
-Господин граф?
Звонил мой поверенный из Туара.
-Жослен, ты в поместье?
-Да, ваша светлость.
-Сколько моих Птенцов сейчас в замке?
- Четверо, включая меня, ваша светлость.
- Сегодня же соберешь их. Оставьте замок, и на ближайшую неделю я передаю вас под покровительство Дома Клебер. Ясно?
- Да, ваша светлость.
- Второе. К сегодняшнему вечеру забери содержимое моего сейфа в Национальном банке. Номер и код доступа ты знаешь.
- Как прикажете, господин граф. Какие-то еще распоряжения?
- Нет. Ожидайте меня в Туаре к рассвету.
-Да, господин граф.
Итак, на закате я остался в особняке, а ночью, когда мои силы вернулись, возвратился в Туар. Телепортироваться я не мог, но дар Ночи – полет – был со мной.
В замке меня ждал ящик из сейфа, где хранились драгоценности моей матери.
Залы были пусты, только темные тени беззвучно колыхались на стенах.
Зайдя в библиотеку, я зажег свечи, и мягкое сияние озарило портрет Луизы, висящий над камином. Впервые за четыре века я смотрел на него без щемящей боли в душе, впервые рана на сердце не кровоточила. На меня смотрели уже не холодные глаза призрачной тени, потому что я знал – за тысячи лье отсюда Нару стала ее душой, Нару стала ее дыханьем. Сомнений больше не было – я не отступлюсь, я добьюсь ее любви, чего бы мне это не стоило. Наши души связаны, и доказательством тому – ее голос, откликнувшийся моему отчаянному зову…
Но сейчас был час войны, а она не терпит соперниц. Мне следовало позаботиться о собственной безопасности.
Этому портрету не стоило здесь оставаться. Как и мандолине, некогда принадлежавшей Луизе.
Как и ее письмам.
Я собрал все вещи, которые могли вывести Санджойна на мой след, и к закату следующего дня был в Лозанне. Недалеко отсюда, в Бернских Альпах находился принадлежащий мне небольшой горный домик – своего рода тайное убежище, о существовании которого было известно лишь Селин. Почти похороненный под снежным покровом, он не раз был мне единственным пристанищем, не таящим угрозы, во времена, когда мне приходилось скрываться.
Я мог бы остаться здесь на всю эту неделю, и поручусь, что никто не нашел бы меня. Но это было бы редкой трусостью, а у меня все же был некоторый кодекс чести. Кроме того, оставаясь здесь, я был бы изолирован от доступа любой информации – а позволить себе это, как Хозяин, я не мог.
Итак, оставив дорогие моему сердцу предметы, в горном домике, я вернулся в Нью-Йорк.
Так прошло еще чуть больше суток.
…Обстановка накалялась.
Вечером следующего дня в ожидании заката, я размышлял о стратегии ведения этой игры, небрежно просматривая программу новостей.
Этот закат я проведу здесь. Отель, в котором я остановился, находился в районе одного из Птенцов Пола, и, как следствие, моих сторонников. С моих районов наблюдение было снято еще вчера, но, пожалуй, только младенец мог попасться на этот дешевый трюк – снятие отслеживающей сети выглядело, как приглашение на собственные похороны. Рассвет я спокойно провел в одном из бизнесс-центров Манхеттена. Слишком многолюдные районы Санджойн не отслеживал, справедливо полагая, что вампирам там делать нечего.
А вот в течение этой ночи мои районы будут самыми безопасными.
Однако, рано или поздно, он поймет, что я играю “от противного”, и вот тогда положение можно будет назвать серьезным.
Что будет в конце недели – о том не ведал сам бог. Впрочем, весь город Санджойн поставить на контроль не может. Хотя… Как я понял, он очень не любил проигрывать.
- …близ Туара, - донесся до моего сознания голос ведущей. Я перевел взгляд на экран.
- Вследствие метеоритного дождя пострадал замок Туар, являющийся памятником архитектуры и частной собственностью некоего Армана де Лакруа, наследника аристократического рода де Лакруа. По непроверенным данным, один из метеоритов пробил крышу замка над библиотекой, которая расположена на втором этаже...
Очень интересно.
Я набрал номер мобильного телефона Жослена.
-Я слушаю.
- Мсье Клерваль, будьте любезны объяснить, почему новости, касающиеся моего поместья, я узнаю из программы новостей, а не от вас?
- Ваша светлость, я не мог сообщить вам раньше, я приношу свои извинения. На то был ряд уважительных причин…
- Причины подобной безответственности вы сообщите мне позже, и я буду решать – уважительны они или нет. Сейчас меня интересует характер и степень повреждений в моем замке.
- Метеоритный дождь действительно повредил часть библиотеки, как сообщили о том в новостях. Разрушена часть западной стены.
- Там, где находился камин?
- Да, ваша светлость. Вы правы – находился.
-Прискорбно, - усмехнулся я. – Жослен, распорядитесь, чтобы реставрационные работы начались в ближайший срок. И вот что. Найдите того энтузиаста, который поставляет прессе “непроверенные сведения”.
- Будет исполнено, ваша светлость.
Очень интересно. Похоже, Санджойна сложно причислить к флегматичным личностям. По-видимому, мой замок был все же осчастливлен его визитом, но недовольный результатами вояжа, он не замедлил продемонстрировать свое негодование. Но… Как любил говорить Зойсайт – нет худа без добра. Теперь мне была известна его личная магия. Метеоритные дожди.
Один-ноль, Санджойн. Но оставлять этого так я не намерен.
Длинные гудки мобильного.
- Альбер?
- Ваша светлость?
- К ночи мне необходима информация о частных владениях Масато Санджойна.
- Да, ваша светлость.
Судя по той информации, которую предоставил мне мой секретарь, Масато Санджойн являлся владельцем нескольких домов во Франции, Англии, Швейцарии и особняка в окрестностях Токио.
Причем даты покупки этих домов существенно отличались – документы о покупке домов в Европе датировались 1992 или 1993 годом, то есть дома были приобретены в течение последних двух лет, а вот особняк под Токио был куплен в 1979 году. Вывод напрашивался сам собой – видимо, дома в Европе были приобретены, скорее всего, для поддержания “легенды”. Особняк под Токио, похоже, был не просто объектом частной собственности, а представлял некоторую ценность для хозяина.
Что ж, мсье Санджойн, мой ход.
- …странная гроза разразилась над небольшим поместьем, принадлежащим владельцу сети дистрибьюторских компаний Масато Санджойну. Несколько молний попали в крышу, став причиной пожара, уничтожившего правое крыло третьего этажа дома. Вспыхнувший пожар, как свидетельствует случайный очевидец, чудом погас прямо на глазах. Эта счастливая случайность…
Я улыбнулся.
Один-один, Санджойн.
Противостояние набирало обороты.
Вечером четвертого дня этой игры зазвонил мой мобильный.
- Господин граф? - голос моего секретаря был более чем обеспокоенным.
- Я слушаю, Альбер.
- Только что я получил сообщение от вашего финансиста. Новости крайне неутешительные.
- Продолжай.
- Два лицевых счета в Швейцарском и Французском национальном банках аннулированы. Вам инкриминируют ряд налоговых нарушений.
- Альбер, свяжись с моими финансистами и адвокатом и передай им это дело.
- Ваша светлость, если мне позволено будет заметить, то полагаю, что это не случайность, а четко спланированная кампания. Видимо, кто-то задался целью…
- Я знаю, Альбер. Отзвонись Харрисону, и пусть он займется своей работой. Вот что… Через три часа мне необходима полная информация о текущих финансовых операциях компании Санджойна.
- Будет исполнено, ваша светлость.
Вот как, Санджойн?
На этот раз ты перешел границу.
Ну, что ж, войну начал не я.
- Алло, Пол?
- Арман, это ты?
- Да. Пол, мне нужна твоя помощь. Среди твоих Птенцов есть кто-либо, разбирающийся в банковских операциях?
- Разумеется.
- Программисты?
- Обижаешь, Арман... Я к твоим услугам.
- Вы будете нужны мне после заката.
- Неприятности?
- Нет. Просто хочу испортить хорошее настроение одной личности.
- Арман?
- Да.
- Я вот все задаю себе вопрос – с кем это ты сцепился?
- После заката, Пол. Adie.
- До связи.
Пол Холден был довольно интересной личностью. Говоря о том, что он был одним из старейших вампиров Америки, я не преувеличивал, насколько мне было известно, ему было что-то около трехсот лет. В свое время его считали сумасшедшим – Пол был изобретателем. Возможно именно эта черта характера – страсть к различного рода техническим новшествам – сделала его одним из самых неординарных представителей старейшин нашей расы. Как я уже упоминал, немногие вампиры, прожившие более двухсот лет, с энтузиазмом воспринимают нововведения. В этом Пол и был особенным – он радостно принимался за освоение “техногенки”, что и сделало его одним из ведущих программистов Нью-Йорка. При этом он покровительствовал различным талантам – насколько это слово применимо к вампирам – науки, экономики и техники.
Он и один из его Птенцов, молодой человек, лет двадцати пяти, с крайне серьезным выражением лица, ждали меня в небольшом японском ресторане в районе……….
- Bon soir, господа.
- Добрый вечер. Арман, позволь рекомендовать тебе одного из моих Птенцов – Клайва Нортона. Многообещающий мальчишка.
Нортон поднялся и склонил голову.
- Мсье де Лакруа, я счастлив засвидетельствовать вам свое почтение. И я буду искренне рад, если мои умения будут вам полезны.
- Я рассчитываю на это, мсье Нортон. Садитесь.
- Итак, господа, здесь – информация о текущих финансовых операциях компании некоего Масато Санджойна, которая является дистрибьютором некоторых автомобильных фирм. Мне необходимо в течение ближайших суток привнести несколько неприятных моментов в его спокойную жизнь. Я был бы не против, чтобы ваше вмешательство отразилось не только на финансовом состоянии дел сети фирм, но и несколько задело репутацию этой компании.
Я передал папку Нортону, который, не тратя времени, поправил очки и углубился в изучение документации.
- Так вот в чем дело, - потянул Пол, прихлебывая виски. – Масато Санджойн…Если я не ошибаюсь – крутой автомобилист?
- Не совсем точно выражено, но в принципе верно.
- И что ты с ним не поделил?
- Пол, это личное дело. А, кроме того, тебе должно быть хорошо известно, что я не люблю, когда задают лишние вопросы.
- Ладно, Арман, не кипятись. Просто на тебя это не похоже.
- Ну, что ж, если для тебя этот вопрос принципиально важен, то отвечу – это дело чести.
- Ох уж мне эта аристократия…
- Это вопрос чести, как Хозяина.
- Вот именно поэтому меня в начальники пинком не загонишь. Эдак и язву можно схлопотать, а при нашей диете такие болячки чреваты боком.
- Чреваты.
- Что?
- Просто - чреваты. Неправильное подчинение.
- А, какая разница! Вот посмотри на себя…
- Пол, я полагаю, мою внешность мы обсудим tete-a-tete.
- Мсье де Лакруа, похоже, я нашел некоторую лазейку, - Нортон вновь поправил сползающие по носу очки и зашелестел бумагами. – Вот. Обратите внимание на эту сделку. Завтра компания “Ролс-Ройс” отгоняет “Мерседес-Бенц” десять миллиардов за прототип нового двигателя через компанию Санджойна. Если узнать, в каких банках находятся исходный и конечный счета компаний и проломать оба банка, то можно будет взять на контроль оба банковских счета. В момент трансферта мы дезориентируем адрес конечного счета и у нас будет около двенадцати, возможно меньше, часов, чтобы эту сумму направить в offshore. Таким образом, деньги потеряются где-то на Гавайях, компания Санджойна понесет убытки и это будет серьезным ударом по репутации.
- Мсье Нортон, если принять ко вниманию наличие в компании Санджойна некоторых личностей, способных вычислить местонахождение оффшорного счета?
- Пусть так. Но на это им потребуется как минимум сутки, даже если учесть некоторые специфические способности – а, как я понимаю, вы имеете в виду именно это – даже при таких условиях за те сутки, которые потребуются для выяснения обстановки обе компании понесут значительные убытки – а это и есть удар по репутации фирмы-дистрибьютора.
- Пол?
- Да.
- Выяснишь, в каких банках будут открыты исходный и конечный счета.
- Конечно, Арман.
-Тогда – приступайте, господа.
В золотисто-розовых лучах утреннего солнца ее волосы сверкали тициановскими бликами, прозрачные солнечные зайчики плясали в серьезных глазах, сосредоточившихся на изучении конспекта.
Раннее утро. Площадка летнего кафе была почти пуста – всего несколько посетителей, остальные были заняты разнообразными утренними заботами.
Я наблюдал за ней уже почти полчаса, сидя за рулем “Мерседеса”. Нару готовилась к предстоящей зачетной неделе и, видимо, соскучившись в домашней обстановке, она выбралась на свежий, пропитанный еще не растворившейся ночной прохладой, воздух.
Я опустил взгляд. Рядом, на сидении – больше двадцати белых роз, на бутонах которых еще не высохла роса...
Нару перевернула страницу, и в этот момент рядом с ее тетрадью лег огромный букет серебристо-белых роз, и нежно-сладкий аромат смешался с тонким запахом крепкого кофе.
Она вздрогнула от неожиданности и подняла на меня взгляд.
- Bon jour, мадмуазель, - улыбнулся я, касаясь губами ее руки – такой пьянящий запах фиалок… - Я не помешаю вам?
Она улыбнулась, и улыбка рассыпала по лицу сверкающие блики солнечного тепла.
- Арман, вы всегда появляетесь так неожиданно…
- Положение обязывает, - усмехнулся я. – Готовитесь к экзаменам?
Она обреченно улыбнулась – вечная сессионная тоска студентов.
- Увы, преподаватель социологии считает свою дисциплину жизненно необходимой для будущих филологов. А с меня так вообще три шкуры сдерет, - со вздохом пожала она плечами.
- Простите?
- Знаете, Арман, на каждом курсе всегда находится профессор, которому нет большего наслаждения, чем с добрейшей улыбкой Ганнибала Лектора осчастливить меня фразой: “Ну, на сцене вы, безусловно, звезда. А вот посмотрим, как вы блеснете сейчас”. И начинает гонять в три раза больше, чем всех остальных. Вот наш социолог как раз из этой категории. Поэтому приходится готовиться. Хотя… Все равно чувствую, что светит мне пересдача.
- Мадмуазель Нару, но если это столь омрачает ваше настроение, то позвольте мне объясниться с вашим преподавателем.
- О нет, спасибо! - рассмеялась она. – Знаете, Арман, свои услуги в этом вопросе мне предлагал и Ллойд, наш ударник, и …еще один человек. Я уж как-нибудь своими силами.
- Поверьте, разговор не будет неделикатным.
- Поймите меня правильно – я искренне благодарна вам за желание помочь, но я не хочу, чтобы все делалось за меня. Эта не та проблема, с которой я не могу справиться своими силами.
- В таком случае – примите мое искреннее уважение.
Она улыбнулась.
- Да что уж там…
Солнце поднялось над домами, протянуло нити лучей над серыми крышами небоскребов Манхеттена. Золотая россыпь утреннего света упала на волосы Нару, заставляя их переливаться всеми оттенками каштанового – от медно-красного, до золотисто-темного. Глаза, по-прежнему, излучали нежное, доброе, но затененное какой-то мягкой обреченной грустью тепло. Что же тебе пришлось пережить, девочка моя – откуда это в тебе? Откуда – обреченная печаль? Откуда эта грустная мудрость не твоих лет?..
Я больше не мог ждать.
Не хотел.
Нет разницы, кто это – Луиза в ином воплощении или…
- Нару…
- Да? – она подняла глаза, и наши взгляды скрестились, подобно двум клинкам.
- Четыре ночи назад. Под утро. Вы помните?..
Короткое мгновение.
Взгляд.
Понимание.
- Да.
Ладонь к ладони.
- Тогда, под утро мне было невыносимо тяжело. Все та же обстановка – век за веком. И – одиночество. Я сам не понимаю, как у меня сорвалось с губ ваше имя, что заставило меня потянуться к вам всей своей душой – но это произошло. Я позвал вас со всей той страстью и силой, что дана мне. Я звал вас через время и пространство… И вы мне ответили. Ваш голос – во мраке одиночества согрел меня…
Она опустила глаза.
- Арман. Вы звали не меня. Вы звали Луизу.
- Я звал вас. Кем бы вы ни были.
- Простите, мне не хотелось бы делать вам больно. Но я – не ваша Луиза. Поймите меня, Арман.
- Я не прошу вас вспомнить, что было раньше. Я всего лишь прошу подарить мне несколько часов счастья, согласившись принять мое приглашение в оперу………… сегодня вечером – ведь вы любите музыку, не так ли?
Ее глаза вспыхнули огнем искренней радости, но спустя секунду, она покачала головой.
- Мне жаль вас разочаровывать, Арман. Но я вынуждена отказаться.
- Но почему?
- Приняв ваше предложение, я сильно задену человека, который мне очень дорог.
- Мадмуазель Нару, но ведь предложение, само по себе, вполне невинно, и даже сама Ревность не найдет в нем ничего предосудительного. Тем более, если этот вечер вы не обещали кому-то другому.
- Нет, не обещала.
- Соглашайтесь. В конце концов, это приятнее, чем постигать закономерности социологии.
Улыбнувшись, Нару, взглянула мне в глаза.
Еще секунда колебаний – и ответ:
- Хорошо, Арман. Я принимаю ваше предложение.
Я склонился к ее ладони.
Что ж первый шаг сделан.
Если мне предстоит завоевать тебя вновь, mon amour, я сделаю это.
И Бог мне судья...
…Мы вышли из здания оперы. Глаза Нару светились прямо-таки детским восторгом – она, как выяснилось, любила оперное пение.
- “Аида” - прекрасные вокальные партии, не правда ли? – обернулась она ко мне. – Сцена Аиды и Амнерис, развернутый дуэт – это что-то особенное. И последний дуэт Аиды и Рамадеса…
- Согласен, но премьера “Аиды” в Каире была значительно богаче. Складывается впечатление, что люди с годами теряют чувство истинной красоты.
- Арман, вы несправедливы к людям.
- Я не говорю об отдельно взятых талантливых личностях, лишь en masse.
Она пожала плечами, не соглашаясь со мной, но и не желая спорить.
- О, мадмуазель Нару, будьте снисходительны ко мне, и не судите строго.
- Только в том случае, если вы перестанете обижать человечество, - улыбнулась она.
- Клянусь силами Ночи, - торжественно приложил я руку к груди, чем вызвал у нее очередной веселый смешок.
…Я любовался ею. В вечернем светло-сиреневом платье, волосы собраны в высокую прическу, так, что видны тонкие линии плеч, чистые серебристо-серые глаза…
- Нару…
Вопросительный взгляд, немного недоуменный.
Я даже не заметил, что нарушил принятые нормы вежливости – назвал ее по имени, что позволительно только близким знакомым.
- Нару, я…
Я готов был произнести слова, которые еще ни разу не говорил ей – три коротких слова – слова тепла, но... звонок мобильного не дал мне договорить.
- Я прошу прощения, мадмуазель, - обернулся я к Нару.
Она кивнула. Я отошел в сторону.
- Да? - я готов был убить любого, кто бы это ни был.
- Арман? Это Пол. Плохие новости. Очень плохие новости.
- Я слушаю.
- Селин... Она...
- Что с ней?!
- Арман, Селин пропала.
- Что значит – пропала?
- Мы не можем ее найти. Мобильный не отвечает, ментального контакта нет. Такое чувство, что…
- Я же просил тебя – проследи.
- Арман, прости, но я не смог…
- Я разочарован, Пол. Я думал, что могу рассчитывать на тебя.
- Арман!..
Отбой – я не хотел выслушивать его оправдания.
Я знал, где сейчас Селин, и видит бог, я не хотел, чтобы все заходило так далеко.
Но я не мог найти Санджойна до окончания игры – он нашел ту слабую струну, ради которой я готов был признать поражение, но не пытался найти меня. При мысли, что он мог сделать с Селин, я похолодел – я помнил, как Зойсайт обращался с теми, кого он прямо или косвенно считал своими врагами.
Вряд ли душа того, кто некогда называл себя Герцогом-Чернокнижником, была мягче.
Селин, девочка моя…
- Арман? Все в порядке?
- Да, - кивнул я. В любом случае, Нару не обязательно было быть в курсе всех моих проблем.
- Вы не проведете меня домой?
- Конечно. Хотя, я надеялся, что вы не откажетесь принять мое приглашение в “Версаль”.
- Простите, Арман, но я немного устала.
- Но, я надеюсь, вы не в последний раз оказываете мне честь видеть вас.
- Как получится, я не знаю, - пожала она плечами.
- О, мадмуазель Нару, не лишайте меня этого удовольствия. Кстати...
Мы остановились на пороге ее дома. Я открыл перед ней дверь подъезда.
- Да?
- Хотите взглянуть на мой замок?
- Ваш замок?
- Именно. Замок Туар. Вампирское гнездо, - усмехнулся я.
- Частная собственность, хозяин которой никогда не впускает туристов.
- Разумеется. Итак – о, я отлично понимаю, что это не лучшее место и время пригласить вас – но, ваш ответ? А впрочем... Не торопитесь, дайте себе время подумать. А пока – bon soir, mon ange.
- Bon soir, - она – уже привычным жестом – подала мне руку для поцелуя.
Она привыкала ко мне, постепенно, сама того не замечая.
И что стоила власть, что стоило бессмертие перед этой улыбкой, мелькнувшей в полумраке светлым лучом?..
Последний вечер моей игры с Санджойном.
Он не смог меня вычислить – все же демон оказался слабее, чем я думал. Жаль, игра обещала быть более интересной. Санджойн нашел единственную струну в моей душе, на которой он мог бы сыграть, но до сих пор он не вычислил меня.
Мысли о Селин не оставляли меня. Что с ней, где она?..
Я был бессилен что-либо сделать. Бессилие – это тягостное, жестокое чувство – неведение и бессилие. Для натур деятельных ждать, отдавая себя на волю судьбы – худшего наказания нет. Но мне оставалось только ждать. Ждать, пока Санджойн – Герцог-Чернокнижник, демон Темного Королевства – не свяжется со мной.
Dios, если его характер столь же мстителен, как характер Зойсайта, то моей девочке, моей Селин угрожала не просто смерть.
Но... Оставалось лишь ждать и молить всех богов, которые не оставили меня, молить охранить Селин.
Последний закат – в подвале одного из домов, близ которого – по странному совпадению – располагалось помещение для репетиций группы “Starwind”.
Падающее за горизонт солнце, где-то по крышам домов скользят лучи заката, но здесь – полумрак. Незримое касание крыла Ночи, голос: “Я рядом, малыш. Я не оставлю тебя”. Прохладное тепло – парадокс, но как иначе сказать – едва ощутимая прохлада – прикосновение к телу, и оберегающее успокаивающее тепло – прикосновение к душе.
“Я рядом, Арман. Я не оставлю тебя, дитя мое”
“Мне так тяжело. Я не могу потерять ее. Селин”
“Ты же знаешь, Арман – все будет правильно. Все будет так, как суждено тому быть”
“Но я не хочу быть просто игрушкой в руках судьбы!”
“Судьба – не зла. Конец чего-то одного – это всегда начало другого. Судьба всего лишь связывает жизни всех живущих меж собой”
“Мне сложно будет пережить ее”
“Ты сможешь, потому что у каждого – свой путь. А на твоем пути – я не оставлю тебя”
“Да пребудет твоя рука надо мной”
“Я принимаю. Да будет так, дитя мое”
…Присутствие чужака я ощутил еще до того, как открыл глаза.
Чужая, жестокая, оглушающе-сильная аура – ледяной дождь.
Санджойн.
Демон...
Секунды было достаточно, чтобы рассыпаться туманом, исчезнув из дома.
- Лакруа! – голос демона легко проник в сознание – но как?! – Хватит играть в кошки-мышки. Я выиграл.
- Санджойн…
Его фигура – темные вьющиеся волосы, прямая осанка, несколько высокомерный поворот головы – возникла на противоположном конце улицы.
Звездный свет дождем падал вокруг – его сила, его стихия.
Демон неспешно подошел ко мне.
- Bon jour, Лакруа.
- Bon jour. Ну, что ж - примите мои поздравления – вы выиграли. Хотя, начиная со вчерашнего вечера, я уже стал сомневаться в этом.
- Зря, Лакруа, - хмыкнул он. – Я в этом не сомневался. Хотя, вы доставили мне массу неприятных моментов.
- Вы мне тоже. Так что – в расчете. Что касается особняка, то завтра я передам соответствующую документацию вам или вашим поверенным.
- Принято. После передачи документов вы получите назад свою обожаемую Селин. Хотя... Я серьезно задумывался – а не превратить ли мне ее в юму?.. Да не беспокойтесь вы – она не подходит для превращения.
Я понимал – проигрыш будет мне стоить дорого. Среди нас – это был серьезный удар по репутации.
- Санджойн. Исключительно профессиональный интерес – как вы меня вычислили?
- Неоценимую помощь в этом деле мне оказала ваша Селин – хотя и не по своей воле. Дом в Бернских Альпах – неплохое убежище. И к тому же – музей антиквариата.
- Вы…
- Успокойтесь. Я не принадлежу к любителям покопаться в чужом белье. Вашего эпистолярного архива мне хватило, чтобы установить ментальный контакт.
- Где письма? – Лед в голосе.
- Прочитал и сжег, - хмыкнул Санджойн и повернулся ко мне спиной, собираясь уходить.
Мгновенье – и сознание растворилось под лавиной эмоций. Он посмел прикоснуться к письмам, которые Луиза писала мне, он посмел прочесть их.
Моя память, то единственное, что осталось от Луизы... Листы, еще хранящие прикосновение ее руки – их нет. Слова, выведенные ее пером четыре века назад, преданы огню – с ними, с ее письмами на огне ответа демона вспыхнула и моя душа...
- САНДЖОЙН!
Ударить в спину – этой мудрости жизни я так и не научился.
Так медленно – он оборачивается.
Моя рука – ведомая лишь инстинктом взлетает вверх – и ментальный удар отбрасывает демона к соседней стене.
Он хочет что-то произнести, но сознание более не хозяин в моем теле. Он понимает это.
Мгновенье – и вот я вижу его истинный облик. Форма – такая же, какую я видел на Зойсайте – темно-серая ткань, желтый кант, шитые золотом эполеты, обрамляющие мерцающие кровавым отблеском нереально большие рубины. Сведенные брови. Сжавшиеся в тонкую линию губы. Сверкающие глаза – не злость, не гнев, не раздражение – его глаза уже видели схватку.
Он был воином.
И он был Одним из Четырех – озарение пришло внезапно, словно взблеск молнии – он был сильнее Зойсайта. Но мне не было до того дела.
Он посмел сжечь мою память о Луизе.
Он поплатится за это.
Демон отвел руку в сторону – за долгие столетия ставший привычным небрежный жест. Вспышка звездного света – и вот в его руке мерцающий серебром клинок.
- Я не напрашивался на драку, Лакруа. Ты сам захотел.
Он кивнул мне – и в своей руке я ощутил тяжесть меча. Легкий взмах показал мне, что клинок хорошо сбалансирован, рукоять легко ложится в руку.
- Антре! – глубокий низкий голос.
…Он был сильнее меня. И будь сейчас день – моя смерть была бы уже свершившимся фактом. Но за моей спиной была Ночь, и ее рука была надо мной. Ее сила была моей силой.
И все же демон был сильнее.
Но схватка эта могла окончиться только смертью кого-то из нас.
Его удар отшвырнул меня к стене. Я вскинул руку в его направлении – и вихрь, подвластный моей воле отбросил его, заставив потерять концентрацию.
Но уже через секунду клинки скрестились – наши фигуры застыли в пяти метрах над землей в яростной попытке сломить силу противника.
Резкий удар, звон стали – и клинки разлетелись в стороны.
И вновь – смертоносный звон мечей, блеск лезвий, отражающийся в глазах – блеск смерти. Он видел ее. Я знал ее.
И этой ночью кого-то из нас она примет в свои объятья.
Сколько времени длился поединок – спросите когда-нибудь о том у тех, кто сражался. У поединка нет времени, и его течение измеряется не минутами, не секундами и не часами; кровь и смерть – единственное мерило времени этого танца.
Его клинок замер у моего горла, и только тонкое лезвие моего меча сохранило мне жизнь. Теперь все решала сила – его рука или моя. Опустится ли его клинок, отсекая мне голову, или мой отшвырнет его руку прочь, в сторону.
Скрежет стали.
Глаза в глаза.
Синяя глубина была полна безжалостностью смертельной схватки.
- Будь ты проклят…
Странная тень пробежала по его лицу, на секунду исказив точеные черты.
- Успокойся, Лакруа. Я не читал этих писем. И тем более не сжигал их. Хотя теперь это уже ничего не меняет.
Медленно его рука опускалась. Лезвие его клинка, отражающее холодный блеск звезд – все ближе и ближе. Почти на коже – холод стали…
- НЕФРИТ, ОСТАНОВИСЬ!
Что?!!
Это ЕЕ голос.
И на этот голос обернулись мы оба – столько властной силы было в нем, силы, что смогла остановить поединок.
Она стояла в конце переулка – невысокая хрупкая фигурка на фоне взрытого метеоритным дождем асфальта, разбитых разрядами молний стен.
- Прекрати, Нефрит! Этот человек спас мне жизнь!
Она обращалась к тому, кто стоял рядом со мной.
Нефрит. Его истинное имя.
Она знала его.
Секунды – пока он оборачивался к ней, пока их взгляды вели молчаливый спор – мне хватило, чтобы все понять.
Это он - Нефрит, этот демон – был тем возлюбленным, о котором она говорила мне. Тем самым, кого она не хотела обижать, отвечая согласием на мои приглашения. Тем самым, кого она любила – по ее словам – с четырнадцати лет.
- Нару, что?!!
Голос демона был полон нескрываемой ярости. И все же она не отшатнулась, не вздрогнула. Нет – продолжала спокойно смотреть ему в глаза.
- Ты не убьешь этого человека. Прошу тебя.
- Ты вообще знаешь, что это не человек?!
- Да.
- Так какого черта ты за него заступаешься?!
- Потому что однажды он спас мне жизнь.
- А я тебе жизнь никогда не спасал?!! Ты вмешалась в мою работу!
- В работу?
- Ну... Какая разница?!
- Значит – не совсем в работу?
- Ты вмешалась в поединок!
- Нефрит... Давай поговорим об этом не здесь.
Глаза демона блеснули холодной злостью.
- Я думаю, здесь у тебя найдется с кем поговорить. Без меня.
Секунда, порыв энергии, плетью хлестнувший по сознанию – и демон исчез.