Мой мир 4

Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

АМИТЕЙ

Мой мир

ЧАСТЬ 4

Замкнутый круг

* * *

А потом, Джед наконец дождался того, что Нефрит проговорился. Практически в забытьи, совершенно этого не осознавая…

Джед уже довольно долго, фактически с самого начала этого ждал. Даже не так: знал, что это произойдет еще с того самого ужина у Кунсайта, когда только услышал об этой истории. Строение личности Нефрита было таково, что пробудить в нем силы могло только чувство. Очень сильное, скорее всего подавляемое чувство. И если быть совсем откровенным, то единственное, что он хотел бы узнать от Первого лорда – это имя объекта сего чувства… но нет, так нет. Впрочем, Джед был уверен, что Кунсайт в курсе, и это делало проблему решаемой. В конце концов, то, что узнал Первый лорд может узнать и Джед. Надо только постараться. Или подождать. И Нефрит сам все выложит на блюдечко с голубой каемочкой.

Впрочем, даже имя особого значения не имело. Какая разница? Джед был достаточно настроен на Нефрита, чтобы воссоздать образ ориентируясь только на его представления об этом незнакомце.

А из массы прочитанного по теме пробуждающейся силы Джед сделал вывод, что звездам вполне подойдет голос этого таинственного Некто. Раз он и так обитает в сознании “нашего кадета”, пусть хоть пользу приносит.

Это, конечно, будет достаточно болезненно, но зато имеет солидные шансы на успех.

А делать что-то все равно надо…

* * *

Джед, пошатываясь, поднялся с пола. Вихрь чувств Нефрита был слишком неистов и слишком выматывал. Но зато стало ясно, что он собирается делать, - Джед криво усмехнулся, - Как же я себя ненавижу… - меланхолично пробормотал он, вспоминая мелодию заклинания. Он слышал его, когда Рат рассказывал ему о возращении ушедших. Джед прекрасно помнил, чем оплачиваются подобные минуты, украденные у смерти и небытия, но сейчас ему было все равно. Он просто был уверен в том, что делает. Мелодия предостерегающе приближалась, уже начинали накатывать волны эмоций. Всё то, что испытывают выжившие, которые видят смерть дорогих им существ. Все это, но усиленное и гораздо более яркое, все то, от чего он не мог сейчас отгородиться или спрятаться, потому что вызвал сам. Джед вскинул руки в жесте призыва. Боль, отчаянье, несправедливость, слабость превратились в порывы, сбивающие с ног. Единственное болеутоляющее, доступное ему сейчас – слезы, хрустальными горошинами падали с ресниц, у Джеда не было сил на то, чтобы контролировать еще что бы то ни было, кроме призыва.

В кабинет влетел Нефрит как раз тогда, когда силуэт стал объемным и осязаемым.

Что… - начал он и застыл

Ты же.. хотел поговорить… - голос Джеда был едва слышен, он находился на грани потери сознания, но Нефрит был не в состоянии видеть ничего, кроме стоящего напротив него. – У вас чуть больше десяти минут, - фраза далась Джеду на одном дыхании воли. Нефрит кинулся к призванному. Джед, покачнувшись, свалился на пол и тут же скрючился от острого приступа боли, упорно не давая себе потерять сознание и контроль за вызовом, - 10 минут.. всего 10 минут – единственная мысль в его сознании, которая не имела отношения к боли.

Леденящий душу близостью свободы холод смерти пытался неодолимо затянуть его к себе. Воронка небытия почти неосознаваемой мощью прессовала разум. Сейчас во всем его существе за жизнь могло бороться только тело – сумасшедшим стуком сердца, сливающимся в гул, где невозможно уже различить отдельных ударов, в закрытых глазах бушевало цунами крови, вены и артерии, казалось, вот-вот не выдержат и порвутся. Нервы, не выдерживая напряжения, уже не передавали никакой информации: его жизнь сконцентрировалась в неистово горящих пульсом висках.

Джед не слышал, что там говорит Нефрит, он даже не видел, кто явился на его зов, он просто лежал, скрючившись, на полу, раздираемый дрожью непрерывных спазмов. Не сознавая даже того, что одна его рука, судорожно вцепившаяся в камень, была последним отблеском сознания – ГДЕ ВЫ? - его мысленный зов, как всегда теперь канул в пустоту, лишая возможности противостоять смерти и заставляя жалким бессильным комком материи скорчиться на полу…

Но тело выдержало несколько минут агонии, которые не пережило сознание. Постепенно приходя в себя, Джед осознавал и пожар немыслимого давления в венах, и боль в сведенных судорогой мышцах, и обрушивавшийся шквалом протест нервов… И все это имело бы значение, если бы не затопившая его горечь.

Широко распахнутые, нереально светлые глаза, остекленев, смотрели в одну точку. Именно сейчас, когда он сделал все, чтобы выжить, ему не хотелось жить. Единственное из сохранившихся желаний – покой. Вечный покой… Он не хотел жить. Ему было незачем жить. Они не пришли. Его мир бросил его, не спас даже от ужаса агонии. Не пришли. Эмоций уже не было, вымотанное тело наотрез отказывалось что-либо воспринимать, а сознание упорно не хотело его покидать, облегчив безумие одиночества. Казалось, оно насмехалось, говоря: Ну уж нет, ты еще не намучился вдоволь, ты не заслужил покой.. Страдай… Если даже твой мир отвернулся от тебя, ты не стоишь избавления от мучений…

Джеду было все равно… Он какой-то частью мозга понимал, что испытываемая им боль на самом деле не его, а принадлежит вызванному им фантому, и теперь просто выплескивается инерцией воскрешения, трансформируясь в близкие ему образы… Ему было все равно, как чувствует себя Нефрит. Ему было все равно. Нахлынувшее опустошение заставило только сквозь силу усмехнуться – оно казалось мелким по сравнению с вакуумом на месте его мира. Высокомерно наплевав на ощущения в ноющих мышцах, он приказал себе встать. Его била мелкая дрожь восстанавливаемого кровообращения, суставы то и дело грозились сложиться не в ту сторону, но в принципе было не так уж плохо. – По сравнению с тем, кто опять отправился к смерти.. да уж – мигнула очередная непрошеная мысль, - руки-ноги целы, голова, к сожалению на плечах…

Жить категорически не хотелось, но он отнесся к этой слабости так же презрительно, как и к мышечной.

Нефрит сидел в кресле и смотрел на огонь в камине, видимо, демонстративно повернувшись спиной к потемневшему небу.

Джед решил не искушать судьбу попыткой заговорить, он и так был сейчас на грани истерики, к которой привести могло любое движение – все равно мысли, чувства или тела… Поэтому оставался простой и привычный выход – он повернулся к двери и пошел нафиг. Телепорт был само собой удобнее, но сил по большому счету было маловато даже для того, чтобы передвигать ноги, которые начали тут же подкашиваться, стоило ему только ступить на лестницу. Но это были мелочи.

Выйдя от Нефрита, он окинул взглядом окружавшие его дебри, выбрал тропинку понезаметнее и пошел по ней, даже не пытаясь предполагать куда. Постепенно его шаг становился увереннее, в сознании начали просыпаться эмоции – главным образом раздражение по поводу окружающей тьмы, кочек, паутины, веток, задевающих и мешающих идти, всяких разных цепляющихся растений и прочей радости лесной жизни.

Когда ему наконец надоело идти в никуда, он остановился и огляделся. Заслуживающих внимания просветов между ветвями не предвиделось, но зато над головой уже можно было разглядеть начавшее светать небо.

Плюнув на ориентирование, Джед сел на ближайший поваленный ствол, прислонился к чему-то спиной, и, подняв голову, стал разглядывать светлеющее небо и тени от листьев, перебираемых ветром на нем. Их шелест и вечное ненавязчивое движение успокаивали. Изредка его кожи касалось прохладное предрассветное дуновение. Жизнь постепенно переставала тяготить, энергетический баланс восстанавливался. И когда небо стало уже совсем светлым, и вот-вот должно было взойти солнце, а в ветвях зашевелились, готовясь к ежедневному рассветному гомону птицы, Джед понял, как же он проголодался. И насколько хочет спать.

Тряхнув головой, избавляясь от неподвижности, он встал, по прежнему игнорируя застонавшие мышцы, и открыл портал к себе – есть и спать, - удовлетворенно потянулась в мозгу мысль. И плевать на всякие миры, Нефритов, королев и работы…

* * *

Когда он проснулся, Нефрит сидел на крае его кровати, прислонившись в каретке и задумчиво изучал что-то на полу. От его присутствия почти неожиданно потеплело на сердце, от этого появлялось ощущение, что он не один. Значит нужен, если пришел…

Привет, - улыбнулся Джед, после сна он чувствовал себя посвежевшим. О вчерашнем безумии напоминало только ноющее тело, а в голове было ясно и морозно, как в погожее зимнее утро, - как себя чувствуешь?

Жив.. – Нефрит явно не разделял оптимизм коллеги. И похоже все еще находился под впечатлением вчерашнего общения с призраком. Он поднял на Джеда покрасневшие от бессонницы глаза, - расскажи мне, как ты это делаешь?

Это называется Воскрешением Наваждения. – Джед заерзал, устраиваясь поудобнее, потому что подозревал, что разговор затянется.

Откуда ты узнал? – Нефрит явно нервничал, напрягшись в ожидании ответа.

Я понятия не имею, кто это. – Джед задумчиво перевел взгляд на окно. – Да меня это честно говоря и не интересует. Твои чувства в любом случае принадлежат только тебе. Я не знаю, что произошло с тем, кого ты любил. Может он изменился, может он умер – это не важно. Важно то, что твое подсознание выбрало именно его образ, на роль посредника между тобой и звездами. Это своего рода “переводчик” между демоном и его силой. Он необходим практически всегда.

Значит, вот чьим голосом будут говорить со мной звезды… - Нефрит натянуто рассмеялся… - какова ирония. А ведь это именно он первый предсказал, что во мне проснется сила звезд. Металлия! – Нефрит резко встал, яростно сжимая кулаки, - Я не смогу этого вынести, Джед, ты понимаешь?

Сможешь. – Джед привычно обнял его за плечи, и Нефрит немного расслабился. – Я тебе помогу.

* * *

Сон был очень ярким и реальным – краски, ощущения.. всё.. Но не это было главное.. главное.. а, впрочем…

Молоденькая юма радостно бежала по ровному асфальту тротуара. По обочинам росли кусты и деревья, на газонах зеленела совсем-совсем зелененькая трава, еще хранящая радостный цвет весны. Иногда с веток облетали, светлые, с легким чистым запахом лепестки цветов. Юме не хотелось знать, как они называются. Она была так же счастлива, как и эта весна – где-то внутри легкой пеной вскипали пузырьки радости. В руках она крепко сжимала жезл временного покрова невидимости, который ей дали для выполнения задания. Но несколько минут радости заданию не помешают.. Юма, засмеявшись, подпрыгнула и взлетела, неведомая сила понесла ее по круговой траектории, перевернула через голову, заставив на миг задержать дыхание и радостно зажмуриться – и точно и упруго опустила снова на ноги. Хотелось смеяться. Она в припрыжку пошла на рынок, который был рядом с площадью, закупать партию пробирок для опытов лорда-корректора. Побродив мимо лотков, она нашла, наконец то, что искала. Правда, они были не бесцветными, как ей говорили, а желтыми и зелеными. Это показалось ей ужасно забавным, и она широко улыбалась, расплачиваясь и забирая упакованное. Потом, отправив по всем правилам, купленное заказчику, она решила, что у нее есть еще немного времени купания в этом океане энергии, куда она так редко попадала. Она еще раз разбежалась и позволила потоку световой энергии унести себя в небеса и ловко пружинисто приземлилась на ноги, крепко сжимая перед собой жезл. Она опустилась как раз на лужайку рядом со старушкой и ее таксой, и вдруг заметила, что ее руки сжимают не жезл, а простую деревянную палку – заклинание кончило действовать слишком быстро. Смех в мгновение перерос в страх, заставивший ее похолодеть. Она нервно оглянулась. Мир, еще недавно излучающий дружелюбие, ощетинился острыми иглами. Старушка в ужасе отпрянула и, кажется, упала, такса оскалила зубы, со всех сторон сразу, мгновенно среагировав, как бывает только во сне, зазвучали крики – Ведьма! Держи!!!

Она, мгновенно сжавшись, бросилась бежать. Дальше! Подальше от всего этого!!!!!

Джед остро чувствовал ее панику – непонимание ребенка, которого неизвестно за что хотят сурово наказать, который испуган и бежит, куда несут ноги. Джедайт знал место, где ему всегда было спокойно – пустырь с кустами белого шиповника, куда почти не заходили люди. И поэтому сон изменил реальнось, позволив юме найти дорогу на этот пустырь.

Но и это не было спасением. Люди остались позади, но около заброшенных мусорных баков жила стая собак. Инстинктивно чувствуя враждебность ко всему волчьему, псы, тихо рыча, рассыпавшись веером, подходили к ней. Она могла перевоплотиться, но с волчицей они справились бы еще быстрее – и накинулись бы на нее быстрее. Единственное, что у нее еще оставалось – это палка, бывший жезл, впрочем, и палка эта была не такой прочной, чтобы стая ее всерьез опасалась. Юме хотелось разреветься от несправедливости постигшего ее наказания, но времени и сил на слезы не было.

А ну, прочь! – властный голос заставил псов передумать и забраться обратно в свои норы. На юму смотрели холодные черные глаза, - сколько тебе осталось? – вопрос был так же непонятен, как и источник внезапного спасения. Юма только сглотнула и умоляюще взглянула на спасительницу. Та изменила форму вопроса, - Сколько времени тебе осталось до рОдов?

Но… но… - юма от ужаса, более цепенящего, чем все предыдущее, сползла на землю, - он же говорил.. говорил, что этого не будет… что он позаботился… как же… но… - И вдруг она захлебнулась кашлем, - н..е…т…. – она вымученно выплевывала куски кровавой плоти, содрогаясь в спазмах. И только зарычала на женщину, когда та попыталась подойти ближе. Волчьи глаза желтыми вспышками злобы не давали приблизиться. Руки, наполовину ставшие серыми лапами, судорожно вцепились в мелкие камни пустыря…

Женщина взяла ребенка, обрезала пуповину, вытерла пучками травы и положила на подстилку из лопуховых листьев.

Тебе дать твоего мальчика? – скорчившаяся юма приоткрыла желтый глаз.

Нет.. нет… - она едва слышно всхлипнула, - Это… должна быть девочка… - и бессильно затихла, так и не разжав сведенных пальцев-когтей.

Оставь ребенка тут. Скоро за ним придут, - новый голос был ровным и глубоким, Джед вздрогнул, услышав его. Женщина странно покосилась на говорившего. Только что появившийся тут мужчина был высок, одет во что-то скрывающее фигуру. Лицо, впрочем, было открыто, но Джед не посмотрел на него.

Кто ты? – хмуро спросила женщина.

Нэкэ, странник по спирали. – И Джед четко увидел, как должно писаться его имя – Necke…

Проснувшись, Джед долго лежал неподвижно, вспоминая каждую деталь сна. Если этого не сделать – сон через несколько мгновений ускользнет из памяти и уже ничего не возможно будет вспомнить, только сейчас у него была возможность перевести его из подсознательного в сознание через грань не совсем бодрствования. И только потом он позволил себе сосредоточиться на ощущении от этого имени: Нэкэ, странник по спирали…

Но долго задерживать это ощущение он не стал – впереди был целый день и он не мог позволить себе роскошь утонуть в этом ощущении.

Так же, как и в кошмаре рождения…

Но помимо воли, мысли крутились вокруг происшедшего во сне.

Да, часто юмы умирали при родах, если не была создана вся структура условий – постоянный энергетический континуум и куча всяческих физических, магических и энергетических констант, поэтому и были созданы юмопитомники, где новое поколение вырастало в особых инкубаторах, в которых можно было создать все необходимые условия.

Особо этой проблемой Джед никогда не интересовался, поэтому не смог вспомнить, правомерна ли трансформация юмы в боевой облик.. хотя стоп.. это была не боевая юма, это была просто юма-оборотень… Джед уже сделал запрос по этой теме и стал ждать, когда он застыл от новой идеи.. юма-оборотень. Это был особый вид юм – те, которые были убиты в одном из своих обликов.. – мысль была слишком безумной, чтобы оказаться ложной, поэтому Джед решил оставить ее в покое, пока не придет ответ на запрос, и заставил себя думать о другом.

* * *

Металлия, Джи!! Он тебя не стОит! Ты меня вообще слышишь? - Зой нервно мерила шагами столовую

Он просто не нравится тебе, Зойе, не обобщай. – атмосфера за столом так напоминала далекие школьные годы, возмущение Зой было таким родным… это, определенно, расслабляло. Хотя она разительно изменилась – стала тоньше, резче, глаза из задумчивых превратились в пронзительные…

Да плевать мне на него! Я беспокоюсь о тебе. Ты что, не видишь, что он тебя использует?

Зой, я сам себя использую в его пользу и – да, я это осознаю. Давай, на сегодня эту тему закроем, а? А ты пока подумаешь, чтоб не судить так резко с первого взгляда, ладно? – Зой остановилась и посмотрела на Джеда. И улыбнулась. Определенно, Джед всегда влиял на нее умиротворяюще, - Иди-ка лучше сядь за стол, и расскажи, что с тобой происходило после выпускного, я практически ничего не знаю… - Зой вдруг застыла, словно от неожиданного удара. А потом закусила губу, села за стол, закурила и начала рассказывать.

* * *

После выпуска из школы Зой, как и все прочие маги получила распределение на практику. Это был не центральный, но довольно развитый городок. В отличие от Джеда, ее в то время не мучило никаких депрессий, и она начала радостно тратить нерабочее время на развлечения. Время проводилось весело и бежало практически незаметно. Поэтому мутацию в своем теле Зой обнаружила далеко не сразу. А когда обнаружила, то поначалу просто не поверила, что такое возможно.

Среди существ, населяющих Темное Королевство к воспроизводству себе подобных способны только юмы. А Зой юмой не была. Однако, сомневаться стало поздно, когда обнаружилось, что она ждет ребенка.

Джед похолодел, вспомнив свой сон. У него внутри все еще больше заледенело, когда он осознал, что эта Иллюзия была о Зой. Его Зой, такой цельной, нормальной, радостной девочке… этот кошмар…

Но иллюзия не вполне точно отражает реальность. Иногда – это иносказание, иногда – одна из непроизошедших вероятностей, иногда – способ перевести событие в иной план бытия, иногда – подсказка…

Зой осталась жива. Ребенок тоже выжил. Благодаря невероятному везению все, как казалось, кончилось хорошо. Роды были очень тяжелыми и затяжными, после них Зой приходила в себя три недели: когда ей сказали, что ребенок выжил и она в тяжелом состоянии, но вне опасности, она позволила себе потерять сознание. Поэтому новости узнала только три недели спустя. Ребенок выжил, но был неизлечимо болен, ее гены оказались мутировавшими с “необратимым, хотя и совместимым с жизнью дефектом”.

Целый год Зой пыталась что-то сделать с болезнью своего ребенка. Целый год она надеялась, что все можно изменить, что ее мальчик сможет говорить, сидеть, воспринимать окружающий мир…

А потом в ходе очередной медицинской проверки его забрали. Зой не стала выяснять – куда. В этом было что-то чудовищно неправильное, в том, что произошло. Она каждый раз упрямо надеялась, что все это в конце концов окажется просто ночным кошмаром, когда старательно одурманивала себя всем, чем только можно…

Впрочем, было и еще кое что: ее феноменом заинтересовались в Королевском корпусе и решили провести исследование, чтобы разъяснить эту генетическую случайность: возможно ли, чтобы в Королевстве иметь потомство могли не только юмы, или Зой – просто проглядели, когда отбирали магов для учебы в Корпусе. У нее появилась надежда. На то, что в жизни все еще может наладиться. Если ее возьмут в Королевский корпус, она сможет начать новую жизнь, у нее будет какое-то будущее, появится, ради чего жить… Но выяснилось, что ошибки не было. Несмотря на довольно неплохие магические способности, Зой не подходила для обучения в корпусе.

Это оказалось последней каплей в череде преследовавших ее катастроф, и она решила умереть.

Зой всегда боялась боли и не выносила вида крови, поэтому решила просто принять яд. Она честно поискала в справочниках средство, которое можно беспрепятственно приобрести и которое в определенной концентрации становилось смертельным. В это время она была в столице, в ней только-только закончили проводить опыты в Корпусе. Искать Джеда она не хотела, она хотела умереть.

Приобрести выбранное средство оказалось просто, принять его тоже, но вот потом начали возникать трудности. Умирать оказалось не так уж просто. Это было больно и противно. Перед глазами все плыло, пищевод скручивали спазмы, противная тянущая боль сводила с ума своей монотонностью… И она испугалась. Жажда жизни пересилила все остальное. Она захотела жить.

Так случилось, что Зой выбрала местом своей агонии лес, на окраине города. Так случилось, что через это место проходил Первый лорд, возвращающийся с инспекции стройки, недавно начатой в этом лесу. Так случилось.

Очнулась Зой в одной из полированных стеклянных комнат его дворца. Кунсайт заинтересовался чередой странностей, преследующих Зой и решил заняться их изучением. И вот, она здесь.

* * *

У Джеда не было сил утешать девушку, да утешения Зой уже были не нужны. Она действительно смогла все это пережить. Одна справиться со всем и выжить. Да, Кунсайт был достаточно умен, чтобы понять, что такую твердость характера преступно не использовать. Кажется, первому лорду в очередной раз повезло – думал Джед, сидя на подоконнике своей спальни. Нефрит сегодня был на задании и это было как никогда кстати. После разговора с Зой Джед никак не мог избавиться от горечи и чувства вины.

Он в который раз оказался безответственным самовлюбленным кретином. Он-то как раз даже, пожалуй, слишком ясно понимал, откуда у Зой могли взяться подобные генетические мутации. Просто он как раз в тот год, когда поступил в корпус, решил сделать ей подарок – небольшой зеленоватый кристалл авантюрина. Без особых магических свойств, так, на счастье. Да вот только потом обнаружилось, что побочным свойством заклятия на этом камне было “заклятие потомства”. Тогда, когда он это обнаружил, он не придал особого значения – Зой не юма, значит, заклятье не проснется. Но только вот он не учел, что между ними уже довольно давно существует определенная связь, и, как оказалось, она вполне способна при особых обстоятельствах передавать определенные физические свойства. Раньше это было все больше по мелочи: например, Джед мог спать за Зой. Если по какой-либо причине она не высыпалась… Но как оказалось, этим дело не ограничивалось..

Я виноват, - думал Джед, кусая губы, - Это я виноват во всех тех кошмарах, которые ей пришлось пережить. Я едва ее не убил… Небо… Я слишком безответственен, чтобы контролировать опасность, в которой находятся окружающие… Я ведь всегда знал, что провоцирую различные испытания на прочность… что же я наделал…

Прекрати убиваться. – вдруг появившийся хранитель тоже был мрачен. – Твое раскаяние ровным счетом ничего не меняет.

А что может изменить? – осознание сделанного прочно обосновалось в сознании Джеда и сдавать свои позиции было не намерено.

То, что она все это вынесла.

Угу. – без энтузиазма подтвердил он, - Так что я должен воспринимать свои действия, как выполнение воли судьбы и способствование укреплению ее характера, да?

Именно, - кисло подтвердил Хранитель. – Если не хочешь превратиться в рефлектирующий кисель и провалить все прочие свои обязательства. – и он исчез.

А Джед остался сидеть и думать. О Нефрите.

Встреча с Зой как будто заставила его проснуться, понять, что все это время он провел скрываясь от реальности и заодно, пряча от нее Нефрита. И больше это продолжаться не могло. Потому что сам Джед сегодня очнулся от своего наваждения, значит, он больше не в силах его поддерживать. Нужно было постараться понять, что он уже успел натворить.

* * *

Беспристрастные, ничем не приукрашенные факты вставали перед взором Джеда, заставляя его чувствовать себя беспомощной марионеткой неизвестно в чьих руках. Проанализировав свою жизнь с начала учебы в Корпусе, Джед постарался успокоиться. А причины нервничать были. И еще какие.

“Мне кажется, что все эти годы я был в каком-то забытьи. Я настолько привык думать только об интересах Нефрита, что совершенно забыл о себе. Я стал его тенью. Я снова повторяю свои ошибки. Но надеюсь сейчас у меня хватит силы и твердости исправить их самому. Я выпал из жизни и перестал существовать. Я живу только им. Подобная всепоглотимость недопустима. Я не должен позволять себе жить за других”

“Может, все могло бы быть иначе, но мне пришлось действовать слишком быстро… А самый быстрый и простой выход – был заменить это образ, давший голос его звездам собой, благо, для меня это совсем не трудно: немного памяти, настроиться на ожидания нефрита – и все готово. Это было опрометчиво, но времени не было, а что-то делать было надо. Хорошо еще, что я никогда не жалею о своих решениях, а то бы я себя угробил.

Но это решение, как таковое, не было катастрофой. Хуже всего было то, что я постепенно забыл, что только надел маску. Мне понравилась роль, я слишком вжился в нее. Вжился настолько, что забыл, кто я на самом деле. Я даже перестал чувствовать себя заместителем и уверовал в то, что чувства Нефрита с самого начала принадлежали мне. Я помнил об этом, когда надевал маску – в ту ночь, когда он уснул на моем плече, но потом я ни разу об этом не вспоминал. Я чувствовал дискомфорт, но не понимал, по какому поводу. Я чувствовал, что меня уже почти нет и не понимал – почему. И теперь это пора исправить. Боюсь, моя дорогая таинственная маска, мне придется искать свою дорогу, а Нефриту смириться с этим. Я слишком хорошо играю твою роль, ты слишком понятна мне.

А самое нелепое во всей этой ситуации то, что я никак не мог понять, что к чему. Я находил массу причин, достаточно банальных, чтобы казаться правдоподобными, только бы не видеть истину. А сейчас понял это почти сразу, как будто рука сама это написала. Будто я сначала написал это, а потом подумал…”

“Как больно уходит любовь!

Я никогда и представить себе не мог, что будет так больно. Я так долго играл, что уже забыл, что такое настоящие чувства. Я все мог представить и просчитать с известной долей вероятности. А сейчас…

Сейчас снова не действует теория относительности.

Как странно сознавать и чувствовать, что во мне действительно была эта любовь, моя собственная, которая сделала для меня возможной эту роль

Со смертью в груди я разыгрывал роль

Умирающего гладиатора…

Как это мучительно – сбрасывать маску и выходить из роли. Теперь, когда она мне так близка. Сейчас, когда я совсем не помню, кто я на самом деле и даже не знаю, есть ли я еще…

Я только сейчас понял, что своим вмешательством сжег мосты. И откуда во мне была эта решимость? Наверное, просто оттого, что я не верил в исход…

Нефрит говорит, что ему страшно за меня. Мне тоже. Но, как я говорю Хранителям: “со мной все в порядке”. Я выдержу. А какой ценой?… Так ли это важно?”

“Нефрит попросил письмо. Что ж, пусть. Я тут думал: врать или не врать. Сначала – себе. И так решил, что начинать не стоит. А то вообразил себя великим врачевателем и осмеливаюсь решать за других направо-налево… надо же! а они-то, можно подумать, просят, просят!… Да еще как помогать – сам ничего не ведаю, а лезу… мало того, что с советами, так еще и с терапией доморощенной!

Но я отвлекся. Я тут думаю напоследок написать ему правду, что врать начинаю, да и вообще, он может уже начинать со мной прощаться…

А уж потом – в ложь, как в запой. И ни единого слова правды.

Да вот не знаю – смогу ли…”

“В последнее время мои отношения с Нефритом – ниже всякой критики. И что самое неприятное в этом – из-за меня. Я просто не в состоянии долго выносить его общество и не сорваться. После этого он начинает ныть и творить неизвестно что от страха, а от этого становится еще хуже.

Я абсолютно на себя не похож. И я не знаю, что делать, потому что не могу это контролировать.

В очередной раз разрывать все и всякие отношения? Это означает лишь одно – опять ходить по кругу. А уж этого счастья мне и даром не надо.

Таким образом, вопрос остается открытым…”

“Нефрит так и не объявлялся, и я постепенно прихожу в себя. Правда, боюсь, мое душевное равновесие – слишком хрупкая штука и развалится при первом его появлении, но надежда – штука трудноистребимая. По крайней мере, я осознал, что должен это равновесие холить и лелеять, поскольку в нем моё и его спасение, и так дальше продолжаться не может.

Я все еще верю, что наши взаимоотношения могут не быть нам в тягость. И я знаю, что просто сбежать у меня не получится.

Мне не так-то легко это написать. А тем более – распространить на будущее время.

Мне даже думать не хочется, чем кончится разговор, когда он придет, и буду ли я вообще в состоянии спокойно с ним говорить, не поддаваясь на провокации, но этого разговора все равно не избежать.

Что ж. Главное, что я должен сделать – суметь остаться собой (хотя понятия не имею до сих пор, как разделять себя и “мое восприятие его”)

Но, по крайней мере – цель поставлена”.

* * *

Как он и предполагал, из визита к Нефриту не вышло ничего хорошего. Очередная попытка убедить его в том, что он не виновен в обладании и особенностях своей силы, потерпела очередной крах. А уговоров оставить в покое очередную порцию алкоголя, Джед даже не стал начинать. Он чувствовал себя жутко уставшим…

- Что ты знаешь??? – стакан полетел ему под ноги и рассыпался ослепительными каплями и искрами стекла. Нефрит смотрел на темнеющее небо так, словно обвинял его в том, что творится. – Я не знаю, - глухо изменил он фразу, - как досталась тебе твоя сила. И не хочу знать! – вспышка синих глаз резанула воздух как лазер, - Но эти звезды.. у них нет своего голоса… - он почти спокойно и почти сломлено опустился в кресло, - они говорят голосами тех, что живут в моем сердце. МЕРТВЫХ, живущих в моем сердце… Я не могу позволить себе к ним прикоснуться, их увидеть. Я могу только слышать, как они отвечают на идиотские вопросы Берилл. И чувствовать, как по моему слову они тратят остатки своей жизни на атаки или телепорт… Я бы… я бы не задумываясь отдал эту силу за возможность умереть, как человек! – из под спутанной гривы на него смотрели замутненные глаза, - Просто умереть, не оживая потом в каждом, кто захочет использовать мои останки в качестве топлива своей магии.

Джед слышал эти монологи уже бесчисленное количество раз. И отвечать не собирался. Роль сиделки всегда утомляла его слишком сильно и слишком быстро. А всерьез разбираться бессмысленно. Даже если и услышит – не поймет, и скатится в отчаянье еще глубже. Сам бы он в таком состоянии просто заперся один, и рано или поздно желание жить перевесило бы расплескавшуюся сломленность. Но Нефрит упорно цеплялся за него, как будто, мучая его заодно с собой, получал какое-то удовлетворение. Подобные ситуации всегда разрешались одинаково. Пока Джеду хватало сил оставаться безучастным, Нефрит ныл, все увеличивая спектр выпитого и сказанного, рано или поздно набредая на то, что действительно задевало Джеда или просто количеством сказанного перевешивало критический предел. Джед срывался, заражаясь его эмоциями и становясь механизмом их выплескивания. После чего оба расставались без опустошенные. Нефрит являлся с извинениями, которым не верил ни один из них, но сил послать его подальше, никогда не хватало надолго. И все начиналось сначала.

Как же я ненавижу это.. – Джед обреченно удерживал самообладание, сознавая, что скоро оно подойдет к концу. – А ведь скажи я ему в очередной раз, что он просто боится своей силы.. ничего не изменится. Как будто и не услышит, а услышит – так отредактирует, что и не узнаешь. Знать бы мне самому, откуда взять сил, для того, чтобы суметь быть в мире с самим собой… - а силы как раз кончались. Эмоции Нефрита поникали в сознание извне и изнутри, как первые струйки, рушащие плотину. Все собственные мысли и чувства стремительно испарялись, оставляя беспомощность и слепую ярость. Последнее, что думал сам Джед, было: Ладно, и на этот раз роль виноватого буду играть я…

* * *

Джед не торопясь шел к замку Первого лорда. Ему было совершенно необходимо получить вескую, желательно объективную причину хоть какое-то время находиться подальше от Нефрита. А кто там, помниться, предлагал свое содействие? Вот именно. Раз Кунсайт считает себя ответственным за все эти заморочки с Нефритом, надо этим воспользоваться. К тому же, других альтернатив нет. Не к Берилл же за помощью обращаться…

К тому же, кто как не он, должен расхлебывать всю эту кашу… Джед невесело усмехнулся. На самом деле было едва ли не с первого взгляда было ясно, кто является объектом неразделенного чувства Нефрита, да еще и столь эффективного в смысле пробуждения силы стихии. Кстати, насчет неразделенного – это еще вопрос. Просто Кунсайт совсем не был похож на того, кто совершает необдуманные поступки. А Нефрит в качестве фаворита стал бы просто бомбой неуправляемого действия. И это, еще не принимая во внимания реакцию королевы. А Первый лорд Нефритом вовсе не был, у него чувства хранились строго отдельно от разума. Честно говоря, Джед скрипя сердце признавал, что Кунсайт поступил правильно, не став распутывать этот гордиев узел самостоятельно. В этом случае Нефрит просто слетел бы с катушек. Заставить живущего исключительно эмоциями демона, мыслить здраво, можно было только окольными путями. Например, свалив решение этой проблемы на Джеда с его юношеской восторженной влюбленностью.

Что и говорить, Кунсайт был прав. И в распределении ролей и в чувстве ответственности за развитие ситуации, на которое он намекнул в их знаменательном разговоре. И теперь Джед был намерен этой лазейкой воспользоваться. Нефрита уже достаточно учили плавать, чтобы он смог держаться на воде самостоятельно. Надо теперь только как-нибудь по дипломатичнее отобрать у него спасательный круг ака Джеда. И тогда он, побарахтавшись и пару раз глотнув водички, выплывет сам.

А то спасательному кругу уже как-то тесно в рамках одной единственной функции…

Не ожидал, но рад, - Кунсайт удивленно приподнял бровь, глядя на вошедшего, одновременно указывая на кресло. – О чем пойдет речь?

Вообще-то, я пришел просить о новом назначении. – Джед удобно устроился в кресле и стал немного отрешенно рассматривать Первого лорда. Относительно своих новых мыслей о нем, так сказать.

Ммм... – Нейтрально отреагировал тот, - И куда желаете? И с кем?

По возможности подальше. Если можно, даже на Землю, - Джед усмехнулся, в ответ на слишком явный намек, - В одиночестве.

Прошу прощения? – Кунсайт окончательно отложил свои бумаги и отодвинул чернильницу.

Я говорю о том, что Ваше… ммм… задание, которое Вы дали мне несколько лет назад, как-то за ужином практически выполнено. То есть, сможет считаться таковым, если в ближайшие несколько месяцев я буду отсутствовать в Королевстве.

Поподробнее. – Кунсайт пристально смотрел на Джеда совершенно непонятным взглядом, но, кажется, тот наконец окончательно приобрел иммунитет к чарам Первого лорда, поэтому ситуация его разве что развлекала.

Нефрит способен, говорю Вам с полной ответственностью, взаимодействовать со своей силой и управлять ею без постороннего вмешательства. Но пока еще опасается приближаться к ней и слишком осторожничает и перестраховывается. – Сухо изложенный кошмар их взаимоотношений в последнее время выглядел обычно сводкой, - Он не желает использовать все свои возможности, и, если его не вынудить на это, завязнет в болоте и не станет больше никуда двигаться. Он внушил себе, что совершенно измотан, и его устраивает сложившаяся ситуация. А мне бы не хотелось, чтобы процесс пробуждения силы остался незавершенным. – Когда у Кунсайта делалось такое выражение лица при взгляде на него, Джеду оставалось только ожидать очередного разговора о его бессмысленном упрямстве и ожидающей его великолепной карьере. И с удивлением он обнаружил, что в данный момент никаких возражений на этот счет не имеет.

У вас настоящий талант, - с ноткой легкого сожаления и восхищения в голосе констатировал Кунсайт, - совершать невозможное. И, боюсь, эту фразу я буду повторять вам в будущем так же часто, как говорил до этого момента: я рад, что не ошибся в вас. И… - Первый лорд слегка иронично улыбнулся, - естественно, было бы верхом неблагодарности с моей стороны не выполнить вашу просьбу. Я полагаю, трех лет на Земле будет достаточно, чтобы Нефрит в полной мере овладел своей силой, а вы пришли в себя после очередного свершения? Вот и замечательно. – Кунсайт положил перед собой лист с какой-то формой на гербовой бумаге и стал его заполнять уверенным четким подчерком. Джед ждал конца спектакля, уже начиная немного волноваться. Его взаимоотношения с Первым лордом до сей поры складывались весьма удачно, но ничто не мешает этой удаче его покинуть. В конце концов – Кунсайт не Берилл, чтобы безнаказанно столько лет играть с ним в кошки-мышки. Наконец лорд поднял слегка поблескивающие глаза от бумаги, невольно заставив Джеда задуматься о причинах, по которым он мог бы быть так доволен жизнью, - Итак, первый раз в моей обширной практике я задаю этот вопрос одному и тому же демону дважды: По какой специальности я зачисляю вас в архиерат, Джед? – Джеду захотелось смеяться. Долго и от души. Кунсайт все-таки нашел возможность по своему обыкновению пристрелить одним выстрелом двух зайцев… Что ж, на этот раз он был не против. В конце концов, он принимал в своей жизни и более опрометчивые решения.

Ментальные силы, милорд. – Иллюзии так иллюзии. Чем черт не шутит, возможно его сила действительно вернется к нему, раз уж она дает себя знать неконтролируемыми всплесками. Может быть он даже сумеет справиться с этой силой без помощи своего мира… А вечная жизнь. Да ладно! За эту самую вечность вполне можно придумать, как от нее увильнуть.

Великолепно. – И Кунсайт щелчком пальцев заверил направление своим оттиском, а потом достал пару бокалов и бутылку вина. Да уж, - легкомысленно подумал Джед, – ему есть, что праздновать. Такая удачная сделка… Присвоение Нефриту титула лорда уже не за горами. Мое обучение в архиерате он, похоже, считает простой формальностью, так что у него в рукаве будет уже два лорда… - Что ж, - Кунсайт передал ему один бокал, мерцающий, словно рассыпающимися песчинками бриллиантов, бликами вина, - За ваше новое имя, Джедайт!

На страницу автора

Fanfiction

На основную страницу