Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.  

Альмандин

Отец

III

С этого момента что-то изменилось в жизни обоих. Зойсайт, наконец, почувствовал себя нужным, любимым и… ребенком. Кунсайту доставляла большое удовольствие мысль, что он хоть в какой-то мере отучил его от искусственной взрослости. В какой-то мере потому, что при матери Зойсайт все равно оставался маленьким старичком. Но рядом с Кунсайтом мальчик преображался в ласковое, игривое и достаточно озорное существо. Пока Зойсайт был на каникулах, они много времени проводили вместе и действительно стали семьей. Кунсайт с удивлением замечал, что мальчик, хотя он и мал, и появился в его жизни недавно, понимает его легче и быстрее всех, даже старых знакомых, даже лучшего друга Нефрита. Лорду Льда было приятно, что есть такое близкое ему существо.

Правда, скоро им пришлось расстаться. Зойсайт уехал в свою Школу, а потом Кунсайт улетел на Луну, как и планировалось раньше. Бесспорно, общаться они не перестали. Между Луной и Землей потекли письма и не ручейком, а целым потоком. Если Морион сын раз в две недели посылал написанное каллиграфическим почерком сухое послание, сообщающее о его здоровье и успехах в учебе, то с Кунсайтом переписка была иной.

Буквально через день Первому Лорду доставляли пухлые конверты, содержавшие в себе всё течение жизни Зойсайта. “Мой любимый папа!..” — неизменно начиналось каждое послание. Буквы этих писем также оставались каллиграфически идеальными, но сточки, захлебываясь от впечатлений, могли лезть вниз, вверх и друг на друга. Написанные с тонким юмором и детской наблюдательностью письма доставляли Кунсайту немало удовольствия.

А, когда Повелитель Льда подольше побыл на Луне, только они выглядели для него источником жизни в этом слащавом плесе. Сладкая приторность лунных отношений утомляла Кунсайта. Она проникала везде, точно бы склеивая тягучей патокой и мысли, и чувства, и действия. Периодами Первому Лорду начинало казаться, что этот сироп оседает на нем, затвердевая со временем, и домой он вернется покрытый толстым слоем непробиваемой лунной глазури. Но письма мальчика, подобно звонкому животворному ключу, оживляющему сонное болото, размывали своей непосредственностью и восторженностью приторные отложения, неуклонно накапливавшиеся в сознании Кунсайта. Конечно, Зойсайт не был единственным респондентом Лорда Льда. Ему писали жена, Нефрит, королева, знакомые и приятели, но их письма, дипломатично ограниченные рамками светских приличий и соображениями государственной безопасности, не трогали его так глубоко, не несли в себе таких ярких эмоций и красочных впечатлений. Благодаря переписке с сыном Кунсайт даже на окружающую действительность стал смотреть несколько иначе. Его убеждения и взгляды на жизнь остались неизменными, но угол зрения поменялся. На происходящие события Первый Лорд смотрел, пропуская их через призму возможности позднее изложить их Зойсайту в письме, сразу подмечал все забавные моменты, казусы, накладки и несоответствия. И жизнь стала казаться ему проще, легче и приятней, чем  представлялась ранее.

Неприятным было то обстоятельство, что долгое время у них не было возможности пообщаться непосредственно. Все более усложнявшиеся отношения земного королевства с лунным требовали постоянного присутствия Первого Лорда при дворе королевы Серенити. Семья к Кунсайту тоже приехать не могла, это лишило бы смысла всю затею с женитьбой. Проходили месяцы, годы, а связь с родиной оставалась только упражнениями в эпистолярном мастерстве. В частной переписке со своей королевой Кунсайт много раз просил отпуск, но Берилл с искренним сожалением отвечала, что пока не может ему этого позволить. Первый Лорд вздыхал, брал себя в руки и продолжал трудиться на благо отчизны, терпеливо ожидая, когда закончится его пребывание на Луне. Однако на Землю ему все же случилось попасть до его окончания.

Трудно было назвать это отпуском, скорее отгулом. Королева Берилл разрешила Лорду Льда покинуть Луну всего на день, чтобы присутствовать на выпускном вечере Зойсайта, оканчивавшего Военную Школу. Она знала, насколько Первый Лорд привязан к сыну, пусть и не родному, как приятно ему будет присутствовать при событии, столь знаменательном для Зойсайта. И пускай политические соображения не позволяли отпустить Первого Лорда в полноценный отпуск, но доставить небольшое удовольствие своему другу королева Берилл могла.

 Известие о грядущей поездке нарушило покой Кунсайта не на шутку. За шесть лет на Луне он, хотя и рвался обратно на Землю всем сердцем, все же отвык от нее. И необычно и сладко было сознавать, что вот через несколько дней он будет там и, наконец, увидит своими глазами всех, кто эти годы жил для него лишь в чернильных строчках: Берилл, Нефрита, Эндимиона, Морион и сына…

Встреча с ним особенно волновала Кунсайта. По остальным он, конечно, соскучился, но все время состоял с ними в тесной переписке и знал, что происходило у них в душе, а за шесть лет, учитывая нормальную продолжительность жизни демона, внешне перемениться они не могли. Зойсайт — другое дело, когда Кунсайт видел его последний раз, тот был ещё девятилетним ребенком и должен был сильно измениться, став пятнадцатилетним юношей. Каким он стал? Кунсайт часто задумывался над этим и до разрешения ехать на Землю. Морион была маленькой изящной женщиной, отец Зойсайта ростом и сложением напоминал самого Кунсайта. “Неужели Зой-чан стал долговязым нескладным подростком? Хоть бы это было не так,” — думал Кунсайт, вспоминая, как юношей стеснялся своего высокого роста и непомерно больших рук и ног: “А его мягкие, красивые черты стали резче и грубее? Так часто бывает с детьми, похожими на херувимов, а он определенно был похож…” Другими словами, зная о Зойсайте все, Лорд не представлял, как он выглядит. Естественно, он мог бы заказать портрет мальчика, но портрет — это субъективный взгляд художника, а Кунсайт не хотел смотреть на сына чужими глазами. Ему казалось, что лучше подождать и увидеть его своими. Поэтому, что бы Лорд Льда не думал о внешности Зойсайта, мысленно он видел сына девятилетним мальчиком.

* * *

Письмом Кунсайт запретил Морион говорить сыну о его приезде, боялся, что что-нибудь сорвется в последний момент. И Зойсайт обходил тему выпускного в своих письмах, он не смел надеяться, что проклятая работа отпустит его любимого папу. Но в душе до последнего момента уповал на то, что произойдет чудо и тот приедет.

Перед торжественным построением для вручения дипломов последний раз осматривая прибывших на него, Зойсайт увидел мать, Нефрита, дальних родственников, родственников своих соучеников… словом, всех, кроме того, кого он ждал больше всего на свете. Солнечный летний день померк для Зойсайта. Юноша с гордостью и волнением ждал этого знаменательного дня, когда ему первому, как лучшему воспитаннику, вручат диплом в красном кожаном адресе, но теперь все потеряло смысл. Равнодушно глядя в землю перед собой, он занял свое место в строю, промаршировал со всеми до конечной позиции. Когда его назвали, Зойсайт вышел из строя, и небрежно сжав в левой руке ненужный диплом, коротко пожал руку директора, безучастно кивая в ответ на его поздравления.

— Что с вами, Зойсайто? — задержав руку юноши, заволновался директор, — Вам вручили лучший диплом. По крайней мере, улыбнитесь. Мне не обязательно, но хотя бы присутствующим…

Изобразив любезную улыбку, Зойсайт повернулся… и жизнь снова заиграла яркими красками — позади всех сидящих приглашенных стоял Кунсайт. Первый Лорд, как и предвидел, опоздал к построению и, возможно места не хватило, а возможно тревожить никого не захотел, только он возвышался над сидящими, как скала, и солнечные лучи играли в его серебряных волосах. За шесть лет юноша порядком подзабыл, как выглядит Кунсайт. У Морион дома был портрет мужа, но Зойсайт не бывал у нее. С отъезда Кунсайта его ни разу не забрали домой на каникулы, он и не рвался, окончательно отдалившись от матери. Дом без любимого папы терял всякий смысл. К тому же на портрете был изображен Первый Лорд — суровый и властный, а его папа Кунсайт был большим, теплым и ласковым. Таким Повелитель Льда закрепился в сознании мальчика, а потом и юноши.

Теперь же глазам Зойсайта предстал высокий стройный и ослепительно красивый мужчина. Ослепительно в самом прямом смысле потому, что на белейший плащ и серебряные волосы, сверкавшие в солнечном свете, тяжело было долго смотреть. Но Зойсайт смотрел, не отрывая глаз, начавших наполняться счастливыми слезами сбывшихся надежд. Он не дал себе заплакать, но и вытереть слезы, стоя в строю, не мог. Из-за них Кунсайт потерял четкость очертаний и выглядел белым сиянием, а Зойсайт всё равно не мог оторвать от него взора.

Кунсайт тоже не спускал с юноши глаз. Опаздывая, он пренебрег некоторыми нормами этикета и просто телепортировался на церемонию как раз вовремя, чтобы увидеть, как его мальчику вручают диплом. Хоть Зойсайт и стоял в этот момент спиной к присутствовавшим, Лорд Льда сразу узнал его золотистый хвостик и горделивую осанку. Лорд моментально оценил обстановку: “Первому вручают, значит, он самый лучший!” Его сердце наполнилось гордостью за Зойсайта. Потом юноша повернулся лицом и восхищенный Кунсайт чуть ли не вслух выдохнул: “А красавец-то какой! И это Мой мальчик!!!”. Зойсайт унаследовал точеную фигурку матери, хотя был не маленьким, как она, а где-то по плечо Кунсайту, то есть хорошего среднего роста. Он остался худощавым, но в осанке и движениях юноши просматривалась уверенность силы, делая внешнюю хрупкость обманчивой. Лицо Зойсайта сохранило прекрасные черты, составлявшие удивительное сочетание с присущим ему выражением целеустремленной решительности. Кунсайт был рад, что, по крайней мере, внешне, мальчик превзошел его ожидания. Теперь Первый Лорд с  необъяснимым волнением ждал конца церемонии, чтобы поговорить с юношей, понять возможно ли, чтоб юный демон на самом деле был таким совершенством, каким виделся ему сейчас. Да и Зойсайту не терпелось выйти из строя и побежать к Повелителю Льда.

Наконец, прозвучала команда: “разойдись”. Зойсайт рванулся было, но остановился. Он видел Кунсайта, знал из переписки, как Лорд относится к нему, и все же был несколько смущен. Ведь письма были от его большого теплого папочки, на шею к которому юноша бросился бы, не раздумывая. Но можно ли проделать такой номер с прекрасным и достойным демоном, которого он увидел сейчас, Зойсайт не понимал. Поэтому он несмело приближался, попутно раздумывая, как все же себя вести. Повелитель Льда понял это замешательство — его мальчик несколько отвык от своего папы. Он ободряюще развел руки, жестом приглашая Зойсайта в свои объятия. Робость юноши, как рукой сняло:

—     Ты приехал! Ты все же приехал! Я так тебя ждал!!! — Зойсайт повис на Кунсайте несколько неподобающим лучшему выпускнику образом.

От столь непосредственно выраженной и очевидной любви юноши Лорд Льда почувствовал себя настолько счастливым, что даже несколько смутился. “Правильно ли, что объятия этого прекрасного существа доставляют мне такое удовольствие?” — подумал он и тут же одернул себя: “А что же может быть неправильного, если это мой любимый мальчик? Раз это приятно нам обоим, то почему я не могу приласкать его? Он слишком взрослый? Но какая разница, если я его люблю?”

Повелитель Льда обнял Зойсайта в ответ, ощущая прилив нежности и поддаваясь ему, поцеловал прямо в громадные, наполненные счастливыми слезами, зеленые глаза: сначала в левый, потом в правый.

—     Конечно, приехал, мое сокровище, как бы я мог пропустить такое событие, Зой-чан, — прочувствованно ответил  Повелитель Льда, по привычке отмечая про себя, что и уже сломавшийся голос мальчика не огрубел, а обрел приятную глубину и бархатистость, — Я так горжусь тобой! Ты совершенное чудо, мой мальчик.

“Мой мальчик! Как волшебно это звучит!”

—     Я старался. Хотел, чтобы ты мог мной гордиться. Ну, а теперь пойдем, — гордо сказал юноша, выскальзывая из объятий Кунсайта и беря его за руку, — я тебе столько всего должен показать и рассказать.

—     Подожди, думаю, мама тоже хочет тебя поздравить, — нехотя приостановил его порыв Кунсайт, видя подходящих Морион и Нефрита, — Да и Второй Лорд, кажется, тоже не против…

—     Ох, — грустно вздохнул Зойсайт, принимая спокойно-вежливый вид.

Пока он с любезным безучастием отвечал на похвалы матери, Кунсайт, слегка отрешась от охватившей его нежности и вспомнив, что не одного Зойсайта не видел много лет, успел перемолвиться парой слов с другом, пообещав зайти к нему попозже. Потом Зойсайта поздравлял Нефрит, а Повелитель Льда коротко переговорил с женой. Они договорились, что Кунсайт придет домой после выпускного бала, оставаться на который Морион не планировала. Договорив с Нефритом, Зойсайт довольно вздохнув, повернулся к Лорду Льда:

—     Все! Теперь можно идти, — он снова схватил Кунсайта за руку и потащил его в сторону, — Пойдем скорее.

—     А ты не хочешь пообщаться с мамой? — стараясь быть внимательным к жене и соблюсти внешние приличия, поинтересовался Повелитель Льда.

—     Конечно, хочу, но позже, — отмахнулся юноша. — Ведь она никуда не уезжает с Земли. Кстати, ты надолго приехал?

—     Всего лишь на день, — грустно ответил Кунсайт.

—     Тем более, — и Зойсайт принялся теребить его активнее. — Пойдем.

—     Подожди, Зой-чан, — Кунсайту хотелось побыть с ним наедине, но не так, чтобы ради его прихоти мальчик пропускал собственный выпускной, — а торжественный обед, а выпускной бал?

—     О, Металлия! — возопил юноша. — Какой может быть бал, когда ты приехал всего на день?

—     Ну, раз ты настаиваешь, — с удовольствием сдался Кунсайт и позволил увлечь себя от остальных.

—     Натанцеваться и наесться я ещё успею. А тебе мне столько всего нужно рассказать и показать. И ты мне тоже про себя все расскажешь.

—     Как прикажете, начальник, — рассмеялся Кунсайт.

—     Голубчик мой, — Зойсайт выпустил из пальцев кисть Лорда Льда, вместо этого обеими руками обвил его руку и прижался щекой к плечу. — Как же хорошо, что ты приехал!!!

Юноша повел Кунсайта к себе в комнату, демонстрировать, как он жил здесь столько лет. Ему хотелось показать ему все: свои вещи, книги, открыть все свои успехи в магии и в науках и ещё послушать рассказы о Луне. Так что тем было предостаточно. Зойсайт усадил Повелителя Льда на кровать, устроился рядом, взяв его руки в свои, и приказал:

— Сначала рассказывай ты! — не отрывая от лица Лорда Льда блестящих от счастья глаз.

Как приятно было Повелителю Льда раствориться в этом блеске! У него пропало всякое желание покидать пленительный омут зеленых глаз юного демона и когда-либо возвращаться к реальности. Противиться таким глазам Кунсайт был не в силах, да ему и самому многим хотелось поделиться. И он принялся рассказывать, а потом рассказывал Зойсайт. Они говорили и говорили…

Закончился день, солнце закатилось за горизонт, небо потемнело, по нему выткались бесчисленные мириады звезд, а они не могли наговориться. Ночь посерела перед рассветом, лишь тогда Кунсайт, взглянув в окно, опомнился. Ведь он же и Морион, и Нефриту обещал зайти!

—     Зой-чан, мне пора, — расстроено прервал он разговор, вставая, — я обещал маме и Нефриту, что зайду вечером. Может, теперь до отлета успею заскочить не надолго. Надо же хотя бы извиниться.

—     Ну, почему время идет так быстро? Я провожу тебя, — Зойсайт взял его под руку, снова ласково прижимаясь к широкому плечу, — Только по дороге я покажу тебе свою любимую беседку, там я пишу тебе письма, ну, пожалуйста. Это не займет много времени.

Кунсайт согласился. Но юноша ошибся, это заняло много времени. Они продолжали говорить, идя через школьный парк, едва озаренный рассветным лучами. Дорожка вилась впереди, за беседой нужный поворот был пропущен… Да оба демона и забыли о цели  своего похода. До такой степени приятно было идти куда-то вот так, касаясь друг друга руками и плечами, и ощущать рядом дивное чуть электризующее тепло, делающее всё вокруг столь симпатичным и уютным. Два демона просто прогуливались по знакомому Кунсайту ещё со времен собственного ученичества парку. Они показывали друг другу любимые места, которые часто совпадали, что немало веселило обоих, делясь школьными преданиями, связанными с ними, некоторые из которых сохранились ещё со времен учебы самого Повелителя Льда, другие же были привнесены последующими поколениями. Когда солнце уже не только поднялось в небо, но и успело высушить росу, Кунсайт снова вспомнил о данных обещаниях:

—     Да уж, теперь я точно никуда не успею. Нехорошо…

—     Это я виноват. Я тебя заболтал.

—     Не говори глупостей, Зой-чан. Сам должен был помнить. А ещё “Первый Лорд” называется, старый склеротик.

—     Ничего ты не склеротик. Просто я…

—     Ну да. Скажи, ты виноват, я тебя буду отговаривать и вовсе на Луну опоздаю.

—     Хоть бы она провалилась, твоя Луна! Ненавижу её! — в сердцах вскричал Зойсайт.

—     Собственно Луна тут не при чем…

—     Тогда я ненавижу королеву, которая тебя там держит!!!

За это он схлопотал два подзатыльника:

—     Как от верноподданного и как от друга, — гневно прокомментировал Кунсайт свои действия, — и чтобы ничего такого я в жизни больше не слышал! К твоему сведению, Зойсайто, королева здесь тоже не при чем. Меня держит на Луне политическая необходимость, а ты должен бы уже понимать это.

Первый Лорд резко развернулся, произнося заклинание телепортации.

—     Нет! — Зойсайт обхватил его сзади, и горячо взмолился. — Только не уходи таким! Я погорячился, я ошибся, только не злись на меня…

—     Ты достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои слова, — холодно покачал головой Кунсайт, чувствуя, как предательски тает его сердце, а вместе с ним и внешняя суровость.

—     Я глупый, я дрянной, я ляпнул, не подумав, — скороговоркой ответил юноша, обходя его и взволнованно заглядывая в потемневшее лицо, — но ты же простишь меня? Ты не разлюбишь меня за это?

—     Я даже забуду об этом, если ты мне пообещаешь, — Повелитель Льда ласково провел пальцами по щеке юноши, — никогда не думать плохо о нашей королеве.

—     Обещаю, что никогда и ни за что!… — торжественно заявил Зойсайт и смиренно попросил, — Только улыбнись мне.

Кунсайта позабавил такой переход. Он с улыбкой чмокнул Зойсайта в лоб на прощание и, наконец, телепортировался. Зойсайт ещё некоторое время постоял, в умилении глядя туда, где только что был Повелитель Льда, и думая, какой он все же великолепный: красивый, умный, обаятельный и добрый, а потом побежал писать письмо на Луну. Он взял бумагу, подумал немного, обмакнул перо в чернила и вывел: “Папа! Мой любимый!..”

Первый Лорд также находил своего мальчика умным, талантливым и со всех сторон очаровательным существом. Даже больше, Зойсайт показался ему Таким… нужного слова Лорду Льда подобрать не удавалось. Кунсайт считал его достаточно одаренным, чтобы в будущем претендовать на звание Темного Лорда. Только необузданность порывов Зойсайта слегка огорчила его. “Ничего страшного”, — сказал себе Кунсайт: “Мне не вечно жить в отдалении. Думаю, к окончанию его учебы в Академии, я вернусь и на досуге смогу всерьёз заняться непосредственным воспитанием требуемых качеств или искоренением не требуемых…”

К несчастью, не все обещания, данные себе, удается выполнить. Вернулся-то Кунсайт с Луны всего через два года, ещё задолго до завершения учебы Зойсайта, но никакого досуга у него не предвиделось. За восемь лет отсутствия Первого Лорда на Земле у него накопилась масса дел. Все это время часть его функций выполнял Второй Лорд. Но поскольку он не был ни многоглавой гидрой, ни многоруким Шивой, и от прямых обязанностей Нефрита никто не освобождал, то он брал на себя лишь решение первоочередных вопросов, оставляя остальные Кунсайту. Они как раз и завалили Лорда Льда сразу по прибытии.

Кроме того, оказалось, что на Земле такая видная личность, как Первый Лорд должна вести активную светскую жизнь. Раньше, пока Повелитель Льда был холост и считался юным, она ограничивалась только официальными мероприятиями. Женившись же, он автоматически приобрел в глазах общества статус зрелого человека, что резко изменило требования, которые это самое общество к нему предъявляло. За пару месяцев семейной жизни до своего отлета на Луну, Кунсайт не успел прочувствовать это в полной мере. Зато теперь он в полной мере ощущал бремя известности и популярности. Если в какой-либо вечер они с Морион не были приглашены сразу в десяток мест, где присутствие было строго обязательно, то это значило, что они сами дают прием. В такой круговерти Кунсайту никак не удавалось выделить время для Зойсайта. Стоило ему заранее ввести в свой достаточно плотный график перерыв для встречи со своим мальчиком, тут же непременно появлялось такое неотложное дело, что Первому Лорду приходилось нарушать все свои планы и заниматься им. Кунсайту начало казаться, что в этом есть нечто фатальное, и он сознательно перестал планировать встречи, надеясь на неожиданное окно. Надеяться ему ничто не мешало…

Выглядит странно, но близость, сохранявшаяся долгие годы, в то время как их разделяли многие километры, сошла на нет, когда оба поселились в одном городе. Больше не было нужды писать письма, когда появилась возможность видеться. Только осуществить эту возможность у Кунсайта все время почему-то не выходило, обязательно находились обстоятельства, полностью её исключающие. Будто круг его обязанностей стал заколдованным и не выпускал Лорда Льда за свои пределы. Будь Зойсайт ребенком и живи в их доме, то волей-неволей им пришлось бы встречаться. Но Зойсайт, как полагалось курсанту, жил при Академии и появлялся вечерами после занятий, когда Кунсайт то ещё не вернулся с работы, то уже отбыл на очередной светский раут. Временами ему все же удавалось застать Кунсайта, но тот либо был слишком занят, либо очень спешил:

—     Сейчас я не могу, пойми, — говорил он виновато, — вот немного разберусь в делах и тогда…

И Зойсайт понимал и молча уходил назад в постылую Академию. Ведь учеба перестала прельщать юношу, когда не с кем стало поделиться успехами. Что значила учеба по сравнению с тем, что у Кунсайта нет больше времени на него?

После ухода Зойсайта, Повелитель Льда действительно чувствовал себя виноватым перед ним. Он попрекал себя, что совсем забросил своего мальчика, плюнув на свой   новоявленный фатализм, перекраивал график, а потом неизменно появлялся вопрос, требующий безотлагательного решения, и все заканчивалось. Часто засыпая рядом с женой, он думал о Зойсайте, о том, как они отдалились и как ему не хватает их близости. Результатом этого были его Сны, кошмарные с бесконечными, запутанными лабиринтами. Он знал, что снаружи его ждет Зойсайт, нужно только выйти. Он видел двери наружу, много дверей, и бежал к ним… двери удалялись, он мчался изо всех сил, догоняя их, последний рывок и… он утыкался в глухую каменную стену. Всегда одно и то же. Повелитель Льда просыпался среди ночи, на душе было гадко и тошно…

И ещё Кунсайт никак не мог отделаться от привычки рассматривать все происходящее в качестве материала для будущего письма. А потом, мысленно изложив событие в легкой, забавной форме, он понимал, что это ни к чему, что писать уже не нужно, и на сердце как-то мерзко ёкало. Тогда Лорд Льда решался наплевать на все и самому пойти в Зойсайту в Академию, чтобы хоть один вечер провести вместе. Полный решимости он отправлялся домой, где ласково встречавшая его любящая жена с нежной улыбкой подавала стопку приглашений, на которые нельзя было ответить отказом… Точно бы Кунсайт шел по болоту, все глубже проваливаясь в трясину.

Но одним вечером Зойсайт отказался понимать. Первый Лорд как раз одевался для приема во дворце королевы, когда юноша без доклада вошел в его спальню:

—     А собираешься? Дай-ка, угадаю… — заговорил Зойсайт с неприятным сарказмом, — У тебя, наверное, нет времени?!!

—     Понимаешь, сынок…

—     Да какой я тебе сынок?! Мы вообще… не родственники. Я, скорее щенок, которого подобрали из милости, а потом выбросили за ненадобностью!

—     Что ты такое говоришь!!!

—     Правду. Она заключается в том, что ты бросил меня. — объятый гневом Зойсайт сорвался на крик, — БРОСИЛ!!! И не отговаривайся, что у тебя нет времени. Ведь оно же есть для всех, кроме меня. Для твоей подруги-королевы, для разгильдяя Нефрита, для копуши Эндимиона, для всех этих князей и графьев, для…

—     Кунсайт, милый, — прервала его тираду вошедшая жена, — ты готов?

—     И для ЭТОЙ вот… — Зойсайт выразительно ткнул в её сторону пальцем, — у тебя ПОЛНО времени!!!

—     Мы можем опоздать, дорогой, — не обращая на сына ни малейшего внимания, продолжила Морион.

            Юноша вдруг охнул и с ужасом уставился на мать:

—     Так это же ТЫ! Ты…, — прошептал он пораженно, — …ох, змея…

            С этими словами Зойсайт исчез, взвихрив лепестки сакуры.

—     Отвратительные манеры, — презрительно усмехнувшись, прокомментировала Морион. — Кунсайт, мы идем?

            Повелитель Льда не видел усмешки жены, перед его остановившимся взглядом был худенький мальчик, протянувший руку для пожатия. Руку, которую он пожал, давая безмолвную клятву. Мальчик, которого он, как оказалось, предал, и которого сейчас предаст ещё раз потому, что вместо того, чтобы броситься вслед за ним, он пойдет на королевский прием в честь отъезда командора Эндимиона на Луну, который Первый Лорд НЕ ИМЕЕТ ПРАВА пропустить.

—     Да, мы идем, — потухшим голосом ответил Кунсайт. — Морион, а что значила его последняя фраза по поводу тебя?

—     То же, что и предыдущие по поводу тебя. То, что он плохо воспитанный, дерзкий мальчишка, излишне избалованный твоим вниманием, — жестко ответила жена.

Такой ответ Кунсайта не удовлетворил. Он слишком хорошо знал, что значит все сказанное ему, и чувствовал свою вину. Лорд Льда не мог поверить, что его Зойсайт, мог оскорбить кого-то без всякой причины. “Нет, не мой …”, — поправился Кунсайт: “Уже никогда не мой Зойсайт. Я потерял его. Как странно — все началось перед приемом у королевы, перед ним-то всё и закончилось…” Ему было так тяжело, будто вместе с этим чужим ребенком, однажды доверившимся ему, он потерял и часть себя.

Привыкший владеть собой, Первый Лорд на людях взял себя в руки, но веселиться вместе с остальными у него не было сил. 

—     Кунсайт, у тебя что-то произошло? — поинтересовался у него Нефрит, заметивший внутреннюю подавленность друга.

У Лорда Льда не имелось желания обсуждать свое состояние в настолько неподходящей обстановке, поэтому он только махнул рукой: дескать, не стоит об этом. А потом неожиданно для себя поинтересовался у друга:

—     Ты помнишь, как первый раз встретил меня с Зойсайтом?

—     Помню. Зимой, здесь, во внутреннем дворике. А что?

—     Почему ты тогда наговорил ему всего разного?

—     Да мне просто развеселить мальчугана хотелось. А то, смотрю, выходят от моего дракоши — самого веселого существа на свете — с похоронными минами. Поругаться с тобой всего за один день знакомства невозможно. Значит мальчишка в обиде на то, что остался без подарка, а ты не знаешь, как выкрутиться. У тебя ещё такое выражение лица было… потерянное. Я и пошел выручать тебя.

—     Спасибо, Неф, — проникновенно поблагодарил его Кунсайт.

—     Гм, а не поздновато ли ты вспомнил о моих заслугах?

Желания отвечать на ироничные вопросы у Повелителя Льда тоже не имелось:

—     И ещё один вопрос. Нефрит, ты обычно в курсе большинства дел. Не знаешь, между Морион и Зойсайтом ничего особенного не происходило за последние два года?

—     Дела семейные — вещь запутанная. Достоверно ничего сказать не могу, но из того, что мне известно, между ними ВООБЩЕ ничего не происходило. Зойсайт ни разу не появлялся в вашем замке, насколько я знаю. Между окончанием Школы и поступлением в Академию он жил в гостинице.

—     Странно… — заметил Повелитель Льда задумчиво, — Когда я последний раз, на его выпускном видел их вместе, всё вроде было нормально…

—     Ну, лично у меня есть некоторые предположения… — явно колеблясь, начал Повелитель Звезд.

—     Так выкладывай их! — Кунсайт чуть не вцепился в друга.

—     Я не могу гарантировать полную достоверность, однако… Помнишь, ты обещал мне зайти и не зашел?…

—     А потом месяц в письмах извинялся.

—     …Я не сильно волновался. Конечно, обидно было, но чего тут не понимать? Ты любимую жену не видел шесть лет, зашел на ужин, а там… в общем, куда уж старому другу. На утро ко мне приехала очень недовольная Морион. Она тоже все понимала: ты лучшего друга шесть лет не видел, зашел на ужин, вино, мужские разговоры и понеслась душа в рай… в общем, куда уж молодой жене. Другими словами, пришла выяснять, как я смел тебя столько времени удерживать. И тут выясняется, что после Школы тебя никто не видел. Вычесть из трех два не сложная задача…

—     И?!

—     И Морион вышла из себя, когда поняла, ГДЕ ты был. При всем умении твоей жены владеть собой, она не смогла этого скрыть. Остальное происходило без меня, но, смею предположить по тому выражению её лица, была отвратительная сцена.

—     Да-а…

—     Так, что же все-таки у вас случилось? — ещё раз попробовал допытаться правды Нефрит.

            Но Кунсайт успел погрузиться в себя настолько, что не слышал вопроса. А думал он, как раз над тем, что пытался у него узнать друг: что же все-таки случилось с ними со всеми. Лорду Льда так сложно было избавиться от внутренних переживаний, что это многие заметили. Королева подозвала Кунсайта и спросила, отчего он не в духе. Повелитель Льда ответил ей не более вразумительно, чем Нефриту. Тогда Берилл посчитала, что не так уж важно присутствие Первого Лорда на приеме, если её друг по личным причинам тяготится всеобщим весельем, и отпустила Кунсайта домой.

Едва вернувшись в замок, он объявил жене, что должен поработать и удалился в кабинет. Кунсайту хотелось побыть наедине с собой, чтобы, наконец, понять, что же исчезнет из его жизни вместе с Зойсайтом. Он подошел к секретеру, открыл его и сел, глядя на аккуратно увязанные лентой ровные стопки белых конвертов. Почти тысяча писем… Тысяча улыбок, тысяча вопросов — тысяча отражений Зойсайта. И в каждом его мальчик словно посылал маленький кусочек любящего сердца. И он, Кунсайт, писал ему ответы, также вкладывая в них себя. Так вот, что он потерял! Тысячу частиц своей души, отданных Зойсайту, а взамен… Кунсайт протянул руку к конвертам и отдернул её, почувствовав, что, нарушив клятву верности, не смеет читать эти счастливые, легкие строчки — они тоже навсегда утрачены для него — значит, он потерял все…

Повелитель Льда не предавался размышлениям, отчего ему кажется, что с этим  неродным ребенком от него ушел весь мир. Он думал, как бы хорошо сейчас заплакать… Но лед тает от тепла, а ему становилось все холоднее и холоднее…

Кунсайт опустил голову на руки, сложенные на столешнице и смотрел на такие близкие и совершенно недоступные белые стопки. Так он и сидел пока сон милостиво не смежил его усталых век.

Утром от неудобно проведенной ночи болело все тело, но разве это могло сравниться с болью души? Кунсайт без аппетита завтракал, стараясь вежливо поддерживать разговор с Морион. Он не хотел перекладывать на неё свои проблемы. Ведь, что бы ни случилось между женой и её сыном, Кунсайта не касалось. Хоть бы ему это и не было по вкусу. Но, все равно это их внутренние дела, а к его болезненному разрыву с Зойсайтом Морион отношения не имела, ведь он сам регулярно умудрялся не выкраивать времени   для своего мальчика. К чему тогда срываться на ближних?

С приходом на работу настроение Кунсайта не улучшилось. Рабочий день, как обычно начался с летучки у королевы Берилл. Потом Первый Лорд излишне поспешно отправился выполнять её поручения, чтобы избежать разговора по душам с Нефритом, к которому ещё не был готов. Но все дела валились из рук Кунсайта, ибо единственное, о чем он думал, нельзя ли найти способ, чтобы обелить себя в глазах Зойсайта. Ни государственная необходимость, ни сложности жизни светского человека не выглядели по его соображениям достойными оправданиями. Удрученный тяжкими размышлениями, Кунсайт, в конце концов, добрался таки до своего кабинета. Он вошел и замер на пороге — внутри его ждал Зойсайт.

“Значит не все ещё потеряно?” — моментально пронеслось в голове у Лорда Льда: “Раз он пришел, то хочет поговорить, и, если мне удастся найти нужные слова, мой мальчик, может быть, простит меня!”

Но раньше, чем он успел открыть рот, его мальчик сам кинулся к нему:

—     Прости меня! Я наговорил тебе вчера ужасных вещей! Я злой. Я гадкий. Я паршивый мальчишка, — стискивая руки у груди, со слезами вскричал он, — Я хуже, раз мог усомниться в Тебе. Я так виноват!

—     Что ты, Зой-чан, это я кругом виноват перед тобой… — удивленно отвечал ему Кунсайт.

А юноша продолжал, не обращая внимания на слова мужчины:

—     Как только мне могло в голову придти, что ты, самый добрый и прекрасный на свете мог забыть обо мне? Тебе и так тяжело, на тебе лежит половина государственных дел, а я своими глупостями расстраиваю тебя, — Зойсайт поймал руки Кунсайта и порывисто прижал их к груди, умоляюще глядя в его глаза. — Сможешь ли ты просить меня, за вчерашнюю сцену? За то, что я вместо поддержки и понимания, посмел трепать тебе нервы! Прости меня! Отчего я был настолько слеп, что ничего не замечал? Ты ведь слишком занят, чтобы разбираться с чем-нибудь кроме государственных дел, а ЭТА… планировала твое свободное время так, чтобы меня в нем не было!..

—     Зой-чан, тебе не в чем упрекнуть себя, — прервал его пламенный монолог Кунсайт, мягко высвободив руки, чтобы обнять юношу, — Я столько времени не мог уделить тебе ни минуты, что ты был вправе подозревать меня в забывчивости. Но, клянусь, я не забывал о тебе никогда. Только все как-то неудачно распределял дела, вот и не получалось ничего. Так, что виноват только я. Твоя мать, несмотря на ваши разногласия здесь абсолютно не причем.

—     Как же ты великодушен! — горько усмехнулся Зойсайт, обнимая в свою очередь Повелителя Льда. — Твоя вина лишь в избыточном к ней доверии. Разве не она каждый вечер таскала тебя по приемам, а когда некуда было идти, устраивала их сама?

—     Но… это было необходимо.

—     Разве не она убедила тебя в этом? О, невзирая на то, что мы с ней мало общались, я великолепно представляю, на что способна моя дорогая матушка.

—     Ну, от чего ты в этом так уверен, Зой-чан? — слова юноши походили на правду, но Кунсайт не видел причин, способных заставить его жену поступать подобным образом.

—     Она ненавидит меня, — глухо и страшно сказал Зойсайт, — Верь мне, люто ненавидит… Проклятая змея! Она всеми возможными и невозможными способами не подпускала тебя ко мне.

—     Почему ты так уверен? — все же спросил Лорд Льда, хотя нечто в тоне юноши не позволяло усомниться в истинности его утверждений. — Да и зачем Морион все это устраивать?

—     Конечно, чтобы навсегда разлучить нас, — в голосе Зойсайта звучала глубокая уверенность.

—     И почему бы ей хотеть разлучать нас? — Кунсайт все равно не мог объяснить себе поведение жены.

—     Да потому, что она давно ВСЁ знала, — глядя расширенными от волнения зрачками на Кунсайта, горячо зашептал Зойсайт, убирая с его щеки упавшую серебряную прядь. — Своим по-женски устроенным умом или каким-то ещё их женским шестым чувством она ещё на моем выпускном вечере поняла то, что мы успели тогда только бессознательно почувствовать, — пальцы юноши так и остались на щеке Лорда Льда, который не отстранялся, ибо ему было приятно это прикосновение, — то, что я понял только этой ночью, когда считал, что из-за своих ненужных и обидных слов утратил тебя безвозвратно; то, в чем ты не можешь признаться себе до сих пор.

—     И что же ты понял? — таким же заговорщическим тоном спросил Кунсайт, с трудом подавляя в себе нежданное волнение.

            Зойсайт убрал руку, собрался что-то сказать, вдруг опустил глаза и зарделся. У Кунсайта внутри все замерло, только сердце заколотилось, как сумасшедшее. Он ждал бесконечность… ей стали несколько секунд.

            Внезапно Зойсайт решился, резким движением обхватив шею Кунсайта, привлек Лорда к себе и нежно приник к его губам. По телу Повелителя Льда прокатилась волна дрожи, так искренен, чист и в то же время исключительно сладок и обольстителен был этот поцелуй. Кунсайт знал, что так нельзя, что они одного пола, что этот юноша ему почти что сын, но это было так неподражаемо прекрасно, так нужно ему… Он сжал длинными пальцами узкую, но мускулистую спину Зойсайта, ласково и неспешно проникая языком внутрь, за податливо раздвинувшиеся мягкие губы. О, как упоительно нежно, как неожиданно робко и вместе с тем откровенно ласкал он сладкий, дурманящий рот доверчиво прильнувшего к нему всем телом юного демона. А потом, так непривычно для себя, без борьбы отдав инициативу его губам, Кунсайт открылся волне пряного наслаждения, растекавшегося по всему телу. Он растворялся в своем мальчике, захлебываясь его молодостью, неискушенностью и восторженностью, и он дарил свою умудренность и надежность.

И юный Зойсайт, и видавший виды Кунсайт, внутренне почувствовав друг друга, затрепетали от звонкого и чистого, как песня жаворонка, чувства полного единения бездонного, как летнее небо, и ранее не испытанного ни одним из них. А шквал желания, попиравший все здравые соображения, был лишь только физическим выражением этого поразительного чувства, бледным по сравнению с ним, но все же необыкновенно приятным. Зойсайт нежно запустил пальцы в волосы Первого Лорда, крепче притягивая к его себе и целуя уже с жадной требовательностью. Его страстная нетерпеливость была приятна Кунсайту, который, скользнув руками под китель Зойсайта, отвечал на неё более раскрепощенными ласками, не прерывая сводящего обоих с ума поцелуя. Этот поцелуй мог бы перерасти в нечто большее, если бы не появление Второго Лорда.

Лорд Звезд зашел к другу, чтобы, в конце концов, поговорить с ним. Войдя  по привычке без стука, он застыл напрочь сраженный открывшейся ему картиной. Нефрит и не подумал тихонько уйти, разобравшись в чем дело, наоборот разрушил неприятное ему действо, громко и строго спросив:

—     Что здесь происходит?

Целующиеся сразу же отпрянули друг от друга. Только реакция у них была различной. Лорд Льда остановился как вкопанный, а Зойсайт в ярости набросился на Повелителя Звезд:

—     Как ты смеешь врываться сюда своими дурацкими вопросами! Ах, да, я забыл! Ты же мамочкин штатный осведомитель. Все вынюхиваешь, все высматриваешь, все докладываешь… у-у-у, выродок, — демон был готов подкрепить свои слова, нанеся Нефриту оскорбление действием, но тяжелая рука Кунсайта предостерегающе легла на его худощавое плечо.

—     Успокойся Зойсайт! Во-первых, не “ты”, а “Лорд Нефрит” — не забывай о хорошем тоне, когда обращаешься к вышестоящему демону, — нравоучительным тоном произнес Повелитель Льда, — Во-вторых, не надо примешивать к нашим семейным проблемам ещё и Лорда Нефрита. Что бы там ни было с Морион, он-то совершенно точно не при чем. И зашел Лорд Нефрит ко мне по работе…

—     Ты сошел с ума? — едва слышно прошептал шокированный не столько смыслом сказанного, сколько тоном Кунсайта Зойсайт.

О, нет! Первый Лорд не сошел с ума, скорее к нему вернулся разум. Увидев брезгливость на лице друга, он живо представил, как выглядела эта сцена со стороны. Первый Лорд, страстно целующий юношу, причем практически приходящегося ему сыном! Спору нет, многие демоны имели гомосексуальные связи, откровенно плюя на соображения морали. Но они, рядовые демоны, могли себе это позволить, не неся ни перед кем ответственности. А Первый Лорд — второй после королевы демон в государстве? Первый Лорд — дипломат? Первый Лорд — главнокомандующий? Тот на кого обращены взгляды общества; тот, кому старается подражать каждый мальчишка в королевстве, имеет ли на это право Первый Лорд? Нет, нет и нет! И отвращение, написанное на лице лучшего друга  — первое тому подтверждение. Кунсайт отлично объяснил себе всё. Да, несколько мгновений назад он казался себе самым счастливым демоном на свете, и для него не было ничего естественней этого. Но это не может и не должно повториться!

Поэтому он ответил не Зойсайту, а Нефриту, сказав спокойным и уверенным голосом:

—     Это было недоразумение, — в тоне Повелителя Льда не было чувства вины за произошедшее, он ясно говорил, что вопрос закрыт и обсуждению не подлежит.

Ход мыслей Первого Лорда Зойсайт уловил без труда. Кунсайт увидел это сразу по льду презрения, сковавшему обычно подвижные черты юного демона, когда тот повернулся и с отвратительной улыбкой бросил в лицо Лорда:

—     Трус!

Он с таким отвращением швырнул это слово, что Кунсайту показалось, будто плевок в лицо был бы менее оскорбителен. Зойсайт постоял несколько секунд, глядя на Кунсайта с вызовом и презрением. Не дождавшись реакции, демон круто развернулся и гордо вышел из кабинета. Его незащищенная никакими магическими щитами спина выглядела не то насмешкой, не то провокацией: “У тебя не хватило мужества любить меня! У тебя не хватило мужества, чтобы покарать, меня, глядя в глаза! Так может его хватит, чтобы ударить мне в спину?!!”

Кунсайт не ответил на этот молчаливый вызов. Ему нечего было сказать. Ведь мальчишка, Металлия его побери, был прав! Конечно, Великий Первый Лорд не банально струсил, в действительности он благоразумно уберегся от последствий, которые может иметь эта неподобающая, противоестественная и… безумно желанная связь. Но теперь ему никогда уже не придется признаваться в этом. Зойсайт сам сжег все мосты…

Некоторое время они с Нефритом простояли в повисшей тишине, потом Второй Лорд заговорил о делах, как ни в чем не бывало. Кунсайт был благодарен другу за понимание. Он поддержал разговор, чувствуя, что внутри все понемногу успокаивается, входя в рабочий ритм. Рабочий день Первого Лорда прошел как обычно.

Но вечер! Почему никто не сказал ему, что так невыносимы станут вечера? Почему не предупредили, что когда совесть не чиста, так страшно оставаться с ней наедине? И почему эта совесть, считает себя не чистой и, собственно говоря, имеет наглость к нему приставать? Ведь он поступил правильно, согласно устоям морали и нравственности… Он принял то единственно разумное решение, которое было возможно для здравомыслящего и небезответственного демона в его положении. И сейчас он не ставит под сомнение его разумность. Но почему же тогда он видит перед собой эту застывшую маску презрения? Почему в ушах звенит: “Трус!”, почему?

—     Дорогой, у тебя неприятности на работе? — заботливый голос жены прервал мучительные рассуждения Лорда Льда.

—     Нет. На работе все в порядке, — безучастно ответил он, не желая развивать тему, ведь поскольку жена воистину ненавидела Зойсайта, то больше не могла казаться ему особенно милой и подходящей для такого разговора.

Морион отложила свое рукоделие и присела на подлокотник кресла Кунсайта, одной рукой поднимая его лицо к себе, а другой обняв:

—     Может, тогда в моих силах согнать тучи с твоего чела? — игриво поинтересовалась она.

Кунсайт сдержался, чтобы не скинуть её руки. Повелителю Льда были неприятны эти прикосновения. Пусть его отношение к Морион и ухудшилось,   но проблема была не в этом. Нельзя сказать, чтобы ему стала совершенно отвратительна жена… Нет, Кунсайт только не хотел, чтобы его касались. Или, если быть честным с собой, он хотел, чтобы его касались. Причем хотел этого так сильно, как ещё ни разу в жизни. Только касаться его должны были  другие руки, другие губы, другое дыхание…

“Стоп!” — сказал себе Повелитель Льда: “Хватит хныкать. Неужели  меня, опытного мужчину какой-то едва выросший из коротких штанишек юнец, полуребенок может лишить покоя одним поцелуем! Это совершенно невозможно! Передо мной прекрасная соблазнительная женщина, всегда умевшая доставить мне удовольствие, что же останавливает меня? Поцелуй ТОГО юноши? Но, если я не смогу перешагнуть через него сейчас, то, как же мне жить дальше?”

Выбросив из головы все посторонние мысли и приказав телу подчиняться, Кунсайт обнял тонкий стан Морион, поднял её на руки и понес в спальню:

—     О, Кунсайт, какой ты сегодня романтичный! — умиленно заворковала жена, ласкаясь и целуя его, — Ты не делал этого со времен нашего медового месяца.

А Лорд Льда лишь молчаливо улыбался в ответ, не желая громоздить лживые слова на лживые поступки. Кунсайт старался быть внимательным и изобретательным любовником. У него отлично получалось, хотя сам демон не чувствовал былого возбуждения — ласки жены больше не будоражили его кровь — однако сильная воля в сочетании с опытом заставили тело безукоризненно выполнять свои функции. Морион была счастлива и благодарна, а Кунсайт чувствовал отвращение к себе: лицемерному и невозмутимому. Он не остался, как обычно в таких случаях, в спальне жены. Повелителя Льда раздражало постороннее присутствие, и ему не хотелось принуждать себя, тем самым, оскорбляя её. В конце концов, Морион не виновата в том, что он охладел к ней, да и не только к ней!

“Ну, почему сразу охладел?!! Может, сегодня просто не было настроения, а потом все пройдет!” — Кунсайт скривился от своих мыслей: “Вот оно! Начал уже лицемерить сам с собой. Ничего у меня не пройдет! Этот маленький поганец не желает убираться из моей головы. Металлия! Да что же в нем такого, что я не могу забыть?!! Самый обычный молодой восторженный дурачок! Самый близкий, самый родной, МОЙ дурачок… Ничего подобного!!! Не мой он больше!  НЕ МОЙ!!! Всё! Кончено! Этого не должно быть и не будет! Я так сказал. Точка.”

Повелитель Льда решительно распахнул дверь своей спальни, намереваясь кинуться на кровать, зарыться с головой в подушки и выбросить из головы все мучительные мысли. Он настолько был погружен в них, что почувствовал чужую ауру, лишь наткнувшись глазами на её обладателя. В его спальне, скромно примостившись на краешке кресла, сидел Зойсайт! После того, как ушел юный демон, Кунсайт совершенно не ожидал его увидеть в ближайшее время. Лорд Льда остолбенел от изумления, а сердце в его груди ухнуло куда-то вниз и пропало.

—     Я пришел попрощаться… — чуть хрипловато от долгого молчания начал Зойсайт.

“Он пребывал здесь все это время. Как я мог находиться почти рядом и не ощущать присутствия своего… не так, этого мальчика? Неужто он вернулся ко мне, невзирая на всё?!! Счастье мое златокудрое… или нет, не моё? Да, МОЁ! И только моё!!!”

—     …и извиниться, за то незаслуженное оскорбление, что я нанес не подумав.

—  Да, нет… — попытался прервать его Повелитель Льда, догадываясь, что будет сказано дальше.

—     Да, да! — несмотря на юность и внешнюю хрупкость будущий Повелитель Огня мог настоять на своем, — Я был слишком ослеплен злобой и эгоистичен, чтобы сразу понять, что отнюдь не трусость руководила тобой. По зрелом размышлении я вынужден признать, что нужны немалое мужество и сила, чтобы пожертвовать личными интересами ради блага государства. У меня такого мужества не было и никогда не будет…

“Зачем он говорит это? Ведь он сильнее меня, если каждый раз находит силы признать себя неправым. Я же на это не способен! И его отваги хватает, чтобы самому сделать первый шаг, а я совсем не умею делать первых шагов…”

—     …Я пришел сказать, что понимаю твое решение, принимаю его и уважаю твое мужество. Я горжусь тем, что начало свой жизни провел под влиянием такого сильного демона, как ты. Прощай.

С улыбкой Зойсайт протянул руку для пожатия. Кунсайт взглянул на него, чувствуя, как темнеет в глазах: “Вот также он стоял тогда в детстве, когда вместо залога нашей непроизнесенной клятвы верности отдал мне свою душу. Теперь он снимает с меня эту клятву. Но я  не могу отпустить своего мальчика! Разве можно оторвать часть своей души?!!”

—     Нет, — решительно шагнув вперед, Кунсайт вместо руки сжал плечи юноши, ощущая, как застучала кровь в висках, как безумно забилось в груди неожиданно вернувшееся сердце, — не оставляй меня. Все, что ты сказал умно и правильно. Но, это неправда. У меня недостаточно мужества, чтобы пожертвовать тобой. Ничто в мире не стоит такой жертвы…

Лицо Зойсайта засветилось таким подлинным счастьем, что и последние сомнения, глухо возившиеся где-то в глубинах души Лорда Льда, развеялись без следа:

— Мой мальчик, — и Кунсайт нежно заключил не сводившего с него обожающего взора юношу в свои объятья, — мой родной…

Он наклонился и нашел ртом мягкие, душистые губы, прижаться к которым мечтал с того момента, как утром оторвался от них. Незамедлительный отклик был столь нетерпеливым, что Кунсайт мягко рассмеялся:

—     Мой мальчик весь горит?

—     А ты — нет? — соблазнительно улыбаясь слегка осевшим от желания голосом, спросил Зойсайт, отходя от него и принимаясь расстегивать пуговицы на своей рубашке.

—     У нас теперь много времени… — уклончиво ответил Первый Лорд.

—     Ты такой рассудительный и хладнокровный! — прошептал юноша с восхищением.

Улыбаясь, Зойсайт распустил волосы, а когда руки его опустились, словно случайно с белого плеча соскользнула рубашка… Он выглядел прекрасным и непорочным. Хладнокровие Кунсайта превратилось в дым. Повелитель Льда рывком привлек к себе и обнял Зойсайта, жадно целуя изящную шею и открытое худощавое, мускулистое плечо, наслаждаясь запахом и бархатной мягкостью его кожи. Юноша коротко рассмеялся низким грудным смехом:

—     Очень хладнокровный!

—     Ты можешь управлять мной, — признался Кунсайт и ему и себе одновременно.

—     Я могу сделать тебя счастливым, — вплетаясь пальцами в прохладные шелковистые  серебристые пряди, с открытым сердцем ответил Зойсайт, — поверь, прочее мне безразлично.

—     Тогда не откладывай это ни на миг… — улыбнулся Повелитель Льда, крепко прижимая к себе юношу, чтобы услышать такое родное биение его сердца.

—     Ты не будешь против, если я начну с тела? — снова низко и обольстительно засмеялся юноша, освобождая Кунсайта от халата и увлекая его к кровати.

Глубокий, пламенный поцелуй Лорд Льда счел подходящим ответом на такой вопрос. На Кунсайта обрушился ураган ласк, скорее страстных, чем умелых, который погрузил его в бездонный омут наслаждения. Преодолевая его притяжение, Лорд искушенной опытностью, вдохновляемой любовью постарался подарить своему мальчику не меньше удовольствия, поднимая его всё выше и выше к пределам сознания. Пока его ткань резко не разорвалась, заставляя Зойсайта с кратким радостным вскриком замереть, распластавшись под его телом. И все же, приходя в себя в сладкой истоме, юноша сумел неистовыми, но нежными ласками исторгнуть из уст своего любимого: “Ох, Боги! Боги! Зой — ты совершенство!!!”, увидеть остановившиеся, широко распахнутые глаза, рыдающе искривленный в наслаждении рот и губами поймать на выдохе его счастливо-восторженный крик.

Упиваясь ощущением близости, любовники замерли обнявшись. Первым молчание нарушил Кунсайт:

—     Зойсайто, ты величайшее сокровище и стоишь любого государства.

—     Это ты теперь, после всего так решил? — с лукавой улыбкой спросил его юный любовник.

—     Нет, — засмеялся Лорд Льда, — зря ты о нас так плохо. Это я решил, когда вошел сюда и увидел тебя.

—     И что же во мне было такого особенного?

—     Ты же вернулся! — изумился Кунсайт: “Ну, как же он не понимает очевидного?” —  Вернулся после всего, что я натворил!

—     Мы натворили…

—     Не стоит с этим разбираться… Скажи лучше, как ты в который раз перешагнул через свою гордость? Я ведь отлично знаю, Зой-чан, какой ты гордец с другими! Отчего со мной ты всегда не такой? Почему ты все же, пришел?

—     А ты, разве не хотел моего прихода?

—     Хотел. Но я не могу понять, как ты мог простить меня?

—     Как мог? Я люблю тебя. Я знаю, что и ты любишь меня. Простить тебе что бы то ни было мне легче, чем жить без тебя. И потом, такова наша судьба, — он говорил так тихо и спокойно, что слова казались пророчеством. — Ты будешь клясться и предавать меня нечаянно, по воле обстоятельств, а я прощать и возвращаться…

Кунсайт взглянул на его улыбку, чуть грустную смесь обожания и покорности, и понял, что все же будет тот последний раз, та нижняя ступень, которую предстоит ему перешагнуть, и… его мальчик уже никогда не вернется. За стеной, в кабинете тикали часы: тик-так, тик-так. И Лорду Льда почудилось, что эти приглушенные звуки доносятся сюда именно за тем, чтобы с неумолимой точностью отсчитывать секунды до этого последнего мига.

Повелитель Льда крепко-накрепко стиснул Зойсайта в объятьях, тысячу раз давая себе клятву, что ни жена, ни друзья, ни государство не заставят его вновь отступиться от своего мальчика. Но и через его пылкие обещания пробивались размеренные и жуткие звуки: тик-так, тик-так, тик-так… 

 

Жалобы и предложения жду по адресу: almandin@pisem.net

Отвечу на все письма, но с некоторым опозданием. Sorry.