Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Альмандин
(при небольшой редакции Тихе)
ПЕСНЯ ДОЖДЯ
С уважением посвящаю следующее Тихе, которая любит Нефрита, который любит Нару, как бы все по этому поводу не протестовали.
Ты свистни — тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни — тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни — тебя не заставлю я ждать!
Но в оба гляди, пробираясь ко мне.
Найди ты лазейку в садовой стене,
Найди три ступеньки в саду при луне.
Иди, но как будто идешь не ко мне,
Иди, будто вовсе идешь не ко мне.
Другим говори, нашу тайну храня,
Что нет тебе дела совсем для меня.
Но, даже шутя, берегись, как огня,
Чтоб кто-то не отнял тебя у меня,
И вправду не отнял тебя у меня!
Ты свистни — тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни — тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни — тебя не заставлю я ждать!
Роберт Бернс “Песня”
Стоял обычный, ничем не отличающийся от других, пасмурный весенний вечер. Нефрит нервно прохаживался по кабинету своего знаменитого токийского особняка.
— Скучаешь, Неф? — правильно понял его настроение вошедший в кабинет Джедайт.
После своего возрождения, демоны, повинуясь прямому приказу королевы, вынуждены были пребывать вдали от Темного Королевства, на Земле, дожидаясь особых указаний… "Указания" эти, однако, поступать не торопились.
— Тоскливо. Хоть бы Берилл скорее что-нибудь выдумала… Никогда не думал, что буду подыхать от безделья...
— Тебя часом не подменили? В кои-то времена услышал от тебя подобное?
— Может я скажу банальную вещь… но все хорошо в меру, — раздраженно фыркнул Нефрит, — Без пользы торчать на земле, когда в Королевстве у меня дел выше крыши… Это просто черт знает что такое!
— Приказы монархов не обсуждаются, смирись. И потом, ни за что не поверю, что ты себе не найдешь дел на ближайшую ночь, — усмехнулся Джедайт, — в Токио много развлечений. Найди себе кого-нибудь… А я избавлюсь на вечер от твоей постной мины.
— В очередной раз кадрить земных девиц? Ты считаешь, что это такой вид спорта? — Нефрит обозлился. Это же надо, выставляют из собственного особняка.
Джедайт сделал примирительный жест:
— Ладно, ладно, успокойся… Кстати, а я сегодня видел наших старых знакомых… — скривился он.
— Ты это о ком? О сенши? — заинтересовался Нефрит.
— О них… Черт, как неприятно бывает — знать врага в лицо, но не иметь прямых указаний на его устранение… — Джедайт недобро усмехнулся, — А так было бы кстати… У этих куриц во всю идут свадебные приготовления. Забавно… Мы, значит, теоретически в могиле, а у них — жизнь на всю катушку. — Джедайт кинул недовольный взгляд на Нефрита, после чего лицо его как-то странно прояснилось. Нефрит это счел нехорошим знаком и пошел в наступление:
— Что ты мне хочешь еще сказать по этому поводу? Ну, выкладывай!
Джедайт, казалось, ждал именно этого вопроса:
— Знаешь, кого они замуж выдают?
— Полагаешь, мне это должно быть интересно? — спросил Нефрит с недовольством, зная, что подается на провокацию Джедайта.
— Не знаю… Может быть и не интересно… Так, к слову. Невесту зовут Нару Осака. Впрочем, завтра ее уже будут звать по-другому.
Нефрит с минуту стоял молча, после чего, пристально посмотрев в глаза повелителю иллюзий, спросил:
— Джедайт, к чему ты завел этот разговор?
— О, нет, нет… Не ищи здесь никакого подтекста. Я просто полагал, что тебе интересно будет узнать о своей бывшей… хорошей знакомой, — в голосе его звучала неприкрытая ирония.
Нефрит сжал зубы и зло посмотрел на Джедайта. Этот гад никогда ничего не делает и не говорит просто так… Повелитель звезд был уверен, что Джедайт знает в мельчайших подробностях обстоятельства его гибели. И хоть сам Нефрит на эту тему с ним не откровенничал, мало ли болтливых особей в Темном Королевстве.
— Что-то ты разнервничался, Нефрит. Пойду я, пожалуй - дел много навалилось. Ты уж не сердись, но я не смогу составить тебе компанию на этот чудесный вечер, — старательно пряча ехидную улыбку, произнес Джедайт и удалился.
— Давай, проваливай, — пробурчал Нефрит, — компанию он мне не составит. Расстроил!
И все-таки Джедайту удалось выбить его из колеи. Нефрит никак не мог предположить, что известие о замужестве Нару может таким образом на него подействовать. Странно… Он давным-давно похоронил все воспоминания. Конечно, он помнил о той смешной рыжеволосой девочке. Более того, любовь Нару была светлой полосой в его прошлой жизни. Последней полосой… Благодаря ей, Нефрит провел свои последние дни в состоянии какого-то светлого ошеломления. До встречи с Нару он и не представлял, какой неимоверной мощью может обладать истинная Любовь. Любовь без раздумий и сожалений… Самолюбию демона, безусловно, льстило, что объектом такого чувства стал он сам, и редкие воспоминания о влюбленной в него девочке согревали, но не более. Он никогда не искал с ней встреч, понимая, что за прошедшие годы Нару повзрослела и изменилась, а в её новой жизни, освобожденной от неприятных воспоминаний, нет места демонам. Тревожить ее покой не хотелось. Для них обоих все давно закончено и забыто, Нефрит прекрасно понимал это. Он стал другим, и она изменилась.
Но известие о ее свадьбе почему-то не давало покоя… Именно сейчас, после едких слов Джедайта, демону безудержно захотелось увидеть ее. Посмотреть, какой она стала. И навсегда поститься с повзрослевшей чужой девушкой — Нару Осака.
Нефрит подошел к окну, отодвинул жалюзи, распахнул створки и сделал глубокий вдох. Предгрозовой воздух был влажным и тяжелым. Тучи сгущались быстрее, чем сумерки.
— Черт бы тебя побрал, Джедайт! — ругнулся Нефрит, отходя от окна.
Гул двигателя удаляющейся от особняка машины, на мгновение оторвал Джедайта от экрана монитора. Повелитель иллюзий пожал плечами и самодовольно ухмыльнулся.
* * *
— Ну, как?
— Да, что-то общее есть. А почему голубой?
— Во-первых, этот цвет подходит к интерьеру, а во-вторых, мне это кажется красивым.
— Понятно-то, понятно. Но… как-то не очень… Девочки, посмотрите, что тут Нару навыбирала.
— Ну так, ничего себе, только букеты слишком простенькие.
— Может быть хватит? И потом, это же мой праздник. Или нет?
“Где это видано, чтобы невеста в канун свадьбы выбирала украшения для свадебного стола, вместо того, чтобы веселиться на девичнике...”
Все было как-то неправильно. Не так. Нару покачала головой — эта ее вечная привычка делать все самой, не доверяя такие ответственные вещи кому бы то ни было, а уж тем более Усаги и компании… На девичник не оставалось ни времен, ни сил.
— Ладно, Нару, не обижайся. Столы рассматривать под микроскопом никто не будет.
— Спасибо, утешили, — огрызнулась Нару, — Все, сил больше нет, поехали домой.
— Всё-таки обиделась. Говорила я тебе — пойдем, Нару, гульнем. Последний день все же… А теперь вот такая беда — ты в обидах, мы — замучены совестью. Хотя, время еще есть.
— Нет, причем тут это? Мне же нужно выспаться. Завтра рано вставать, прическу делать и всё такое. Усаги, вы со мной едете или остаетесь?
— Да поедем, пожалуй, что тут ещё делать?
Они подошли к автобусной остановке. Уже стемнело, начинал накрапывать дождик, но автобус не показывался.
— Может, тачку поймаем в складчину, а то мы ночевать останемся на этой остановке? — предложила Минако, печально глядя на дорогу.
— Прекрасная мысль, — Усаги поддержала её, — только где её возьмёшь, шоссе пустое? Вот глушь…
— Попытаться всё же стоит, — решила Нару, — кто будет голосовать?
— Тот, кто спрашивает.
— Вечно я крайняя, пожалели бы будущую невесту.
— Иди, иди, может, последний раз без мужа машину тормозишь.
— Это тебе наш ответ на твое занудство…
— Какие вы вредные…
— Какие есть!
Тяжело вздохнув, Нару вышла на дорогу и поняла руку.
— И кому ты машешь? — поинтересовалась Минако.
— На кого бог пошлет.
— По-моему, послал он нам вон ту “Бешку”, да я что-то сомневаюсь, что водитель станет королей гонять.
Несмотря на мрачные прогнозы девчонок, упомянутая иномарка лихо затормозила рядом. Водитель опустил стекло и спросил:
— Безвыходная ситуация, красавицы? — лица в сумерках видно не было, голос же звучал молодо и задорно.
— Скорее — безвыездная, — в тон ему ответила Нару.
— Так не бывает! Боги не могут быть так несправедливы.
— Боги иногда просто так шутят.
— Ну что ж, проигнорируем их шутку. Садитесь, подвезу.
Нару показалось, что парень ей подмигнул. И ей это не понравилось. В последний момент она засомневалась, стоит ли садиться в эту машину. Но спутницы Нару, видимо, были далеки от её страхов, так как смело шли к машине. Проходя мимо, Усаги прошептала ей:
— Не тушуйся. Нас четверо, а он один.
“Если она сядет на переднее сидение, тогда…” — что же будет “тогда”, Нефрит не додумал, потому что ему стало смешно. С каких это пор он начал загадывать на подобную ерунду? Он просто приехал взглянуть на повзрослевшую Нару. И все же, когда она плюхнулась на переднее сидение и пристегнулась, он почувствовал странное удовлетворение.
Нару бросила настороженный взгляд на водителя. Пока девчонки устраивались на заднем сидении, в салоне горел свет, и можно было его рассмотреть. Он, как и следовало ожидать при таком голосе, был молод. Более того, он был красив: правильные черты лица, роскошные длинные волосы, смуглая кожа, веселые синие глаза и капризный, улыбчивый рот. В общем и целом, молодой человек производил весьма приятное впечатление. И даже более того…
"Господи, о чем я думаю накануне свадьбы?" — Нару возмущенно тряхнула головой и уставилась на дорогу.
Машина тронулась, Нефрит время от времени искоса поглядывал на сидящую рядом девушку. По большому счету, она очень мало изменилась. Повзрослела, утратила подростковую угловатость, похорошела. А вот глаза, улыбка, удивленный взмах бровей… Как он хорошо их помнил… И тут Нефрит поймал себя на мысли, что воспоминая о прошлом, он впервые не ощущает той безысходной горечи и боли, что терзали его раньше. Это его удивило…
— Что-то вы притихли, красавицы? Устали? Смею предположить — возвращаетесь с вечеринки? — бодро прервал он затянувшееся молчание.
— Ах, если бы, — ответили сзади столь томным голосом, что трудно было разобрать, кто говорил, зато становилось совершенно ясно, что на парня готовится массированная атака, по всем правилам жанра.
— А что же вы делали?
— Столы носили, стулья, стены украшали…
— То есть, готовились к вечеринке?
— К мегавечеринке. К свадьбе!
— О, и кто из вас выходит замуж?
Девочки явно обрадовались возможности избавиться от лишней претендентки и указали на Нару:
— Она.
— Поздравляю. Можете меня поздравить в ответ. Я тоже завтра женюсь, а сегодня весь день готовился к этому великому событию, — соврал Нефрит.
Он прекрасно знал, почему это сделал. Только слепому не могло броситься в глаза, как раздражало Нару поведение ее подруг. И Нефриту захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Кроме того, он намеренно поставил себя и Нару на одну ступень, отгородившись от всего прочего мира. Надеясь все же увидеть и понять то, чем он восхитился в последние мгновенья своей прошлой жизни, и чего он так и не смог постичь. Теперь они были вместе — здесь, а все остальные существовали там, за невидимым барьером…
По заднему сидению пронесся вздох разочарования:
— Поздравляю. Мои наилучшие пожелания, — отозвалась Нару, чувствуя некоторое злорадство по отношению к подругам и большую благодарность этому парню или… судьбе?
— Так, стоп! Дорогие мои, столы — это, конечно, прекрасно, а девичник-то у вас был?
— Какое там! Нару наша такая дотошная, что пожертвовала последней радостью в жизни, ради украшения столов, — хихикнула Минако.
Нару мысленно показала ей кулак. Этой Минако, все равно, что болтать, лишь бы вставить свое веское слово в разговор.
— Что не успели? — сочувственно покачал головой незнакомец, — Совпадение! Я тоже с мальчишником оплошал… Вы домой сильно торопитесь?
— А, что будут какие-нибудь предложения? — там, кажется, вновь воспрянули духом.
— Предлагаю махнуть сейчас в какой-нибудь тихий клуб, чтобы себя не компрометировать, посидим, проводим холостую жизнь? — слова явно были обращены к Нару.
Будущая невеста протестующе замотала головой:
— Вы, ребята, как хотите…, — начала было она, но тут же была подавлена и массой, и количеством.
— Ты что?!
— Последний день гуляешь.
— Нару, не будь занудой, жизнь длинная, выспаться ещё успеешь.
Очень уж им, бедным, хотелось посидеть с красивым молодым человеком, да к тому же в клубе, да к тому же за его счет.
— Ладно, уболтали бесхарактерную, поехали, — тяжело вздохнула Нару.
— Осталась одна мелочь: может, все же познакомимся? Я — Масато, вы — Нару, а остальные?
— Усаги, Минако, Макото.
Нефрит инстинктивно напрягся, услышав имя Усаги, но тут же отмахнулся от всяких там "левых мыслей".
— Отлично, красавицы, — весело произнес он.
В клубе, куда они приехали, Масато был постоянным посетителем. Компанию сразу отвели за его столик, находившийся неподалеку от сцены. Оттуда всем было хорошо видно молодого человека, в танце сбрасывавшего с себя одежду. Парень, кстати, был недурен собой, но до Нефрита ему было далеко. Под сценой визжали восторженные зрительницы.
— О, как мы удачно зашли. Будет у вас, девочки, настоящий девичник, как полагается, с мужским стриптизом.
К столу подошла официантка с меню:
— Что кушать будем?
— А будем ли мы кушать? Голодные?
— Нет.
— Да.
— Не очень.
— Как же вам не стыдно!
Последняя реплика принадлежала Нару, как обычно пораженной кое-чьей бестактностью. Нефрит улыбнулся:
— Значит, дамам по фруктовому салату, и что у вас ещё есть сладкого: конфеты, пирожные. Ну, пить-то будем? То-то же. Вино, ликер, коктейль какой-нибудь или, может чего покрепче?
Девчонки согласно закивали. Нару мысленно схватилась за голову: “Говорила, объясняла, вроде бы уже большие, должны понимать, что приличные девушки “чего покрепче” с незнакомым парнем не пьют. Все, как об стенку горох. Как в школе теряли соображение при виде красивого парня, так и до сих пор. Сил моих больше нет.”
Когда заказ принесли, их кавалер ловко разлил вино по бокалам.
— А себе, — удивилась Усаги, — а ей?
Нефрит рассмеялся:
— Нам не положено. Мы завтра вечером вас догоним, а утром должны быть свежие, цветущие, без синяков под глазами. Так что, кому что, а нам безалкогольный коктейль, правильно? — он снова отгораживал себя и Нару от окружающих. И Нару это прекрасно понимала…
— Первый тост пьем на брудершафт, чтобы покончить с формальностями, — было видно, что молчать в компании молодой человек не привык, — Если дамы не хотят целоваться, я настаивать не буду.
С этими словами он снова подмигнул Нару. Девушка хмыкнула и улыбнулась в ответ, несмотря на внутреннюю настороженность, этот парень определенно начинал ей нравиться.
Пришлось таки её подругам пить спиртное втроем. Надо сказать, что сие обстоятельство на них не подействовало удручающе: вино была отличное, поводов для тостов полно, а Нефрит, если не собутыльник (в данном случае), то собеседник был отменный. А Нару казалось, что происходит что-то странное. Почему, человек, с которым она познакомилась чуть больше часа назад, сейчас кажется ей таким близким, словно она общалась с ним всю жизнь? Она знала, что так бывает, но с ней подобного никогда еще не случалось. Шло время, компания веселилась вовсю, не испытывая обычной стесненности, присущей смешению пьяных и не пьющих.
— Ха-ха-ха.
— Вот, говорит,…
— Ой, моя любимая песня, — протянула Минако.
— Мне тоже кажется, что мы засиделись. Пошли танцевать, красавицы.
Они встали и влились в ряды извивающихся под музыку. Одна быстрая мелодия сменяла другую и, поэтому, услышав вступление к медленной композиции, все замерли от неожиданности.
“И что же? Нас — четверо, он — один. Не водить же хоровод? Хотя под “Wind of Changes” это было бы оригинально”, — почему-то заволновалась Нару.
Проблема разрешилась сама собой: девушки и оглянуться не успели, как были приглашены на танец. Перед Нару просительно склонил голову их нечаянный знакомый. Нару кивнула, и они закружились под бессмертное творение “Скорпов”.
Руки нового знакомого нежно обхватили талию девушки, и, в то же время, повели её очень уверенно. Никакого топтания, бессмысленного верчения на одном месте, они плавно скользили по изогнутой вальсовой траектории. Дыхание его легко касалось уха Нару, чуть согревая и отдаваясь приятной щекоткой где-то внутри. “Как приятно быть чуть ниже мужчины. Приятно чувствовать себя небольшой, изящной. И можно положить голову ему на плечо...”
Нару заглянула в лицо молодого человека. В ту минуту он отчего-то показался ей задумчивым, далеким и, одновременно, очень близким, буквально родным. Демон тоже посмотрел на нее, улыбнулся, и , вдруг, легко прижался своим лбом к её лбу. Так, как это мог бы сделать старый надежный друг - ни неловкости, ни протеста от этого порыва Нару не ощутила.
— Ты тоже грустишь? — спросил он, — Скажи, что ты чувствуешь, думая о завтрашнем дне: счастье, волнение, усталость?
— Наверное, усталость, — подумав немного, ответила Нару. — А ты?
— Пожалуй — тоже, — снова соврал Нефрит, — Думаешь, так и должно быть? Скорее всего, да. Вы почему решили пожениться?
— В каком смысле “почему”?
— У вас огромная любовь или точный расчет, или вы боитесь одиночества, или хотите жить отдельно, или родственные души, как говорят “две половинки”, или что-нибудь еще? — спрашивал он, не понимая, отчего это так его волнует. Но ведь действительно — волновало…
— Ну, как тебе сказать, понимаешь… — на этот раз Нару долго думала, прежде, чем ответить.
Но ее спутник, казалось, не хотел услышать этот ответ. Напротив, он быстро заговорил о другом:
— Потрясающая музыка. Нару, ты слышишь то же, что и я?
Из динамиков полилась приятная старая мелодия.
— Любимая песня? — с интересом спросила Нару, желая знать побольше об этом случайном, но уже важном для неё человеке.
— Ещё бы. У меня с ней связаны очень приятные воспоминания. Видимо, у того, кто её заказал тоже. А я не вспомнил о ней, хотя мог бы… Правда, я не собирался предаваться воспоминаниям. И вот нахлынули. Под эту песню родилась моя первая любовь, — Нефрита несло — сам от себя не ожидал, — Представь себе: весна, сады цветут. Выходишь ночью на балкон, небо усыпано звездами, воздух пахнет медом, из комнаты за спиной доносятся приглушенные слова этой песни…Нару, тебе знакомо это ощущение? Когда поет сердце…даруя свою песню звездам? — Нефрит вспомнил, что именно это он ощущал, когда-то давно, поняв, насколько сильно любит его смешная рыжая девчонка. В тоне демона появились отзвуки грусти, и он замолчал.
— И что же было дальше? — отчего-то волнуясь, как будто это могло касаться её, осторожно осведомилась Нару.
— Дальше? — эхом откликнулся Нефрит, внимательно поглядел на Нару, наклонив голову к плечу. Печаль на лице сменилась озорными огоньками в глазах, руки опустились ниже. Подхватив её, чтобы быть ниже на голову, и плотно прижав к себе, Нефрит быстро закружился по площадке:
— Дальше?
“Тебе не возвратить любви мгновений алых: Любви возврата нет, — прошелестел февраль. И мириады звезд в безводном океане мигали холодно в бессчетном караване, и оскорбителен был их холодный свет…”*
— Отпусти меня немедленно! — возмутилась Нару, — Не хватало еще кому-нибудь нас увидеть!
Он рассмеялся звонко и непринужденно, как ребенок довольный своей проказой:
— Да ладно, в конце концов, это твои подруги, они поймут.
— К моему жениху они относятся не менее дружески. И потом, они добрые девчонки, но не видят полутонов
— Mille pardon, mademoiselle**, — это замечание только прибавило Нефриту веселости, — отпускаю.
Хватку он ослабил ровно настольно, чтоб девушка могла соскользнуть вниз по его телу. И, когда их губы очутились на одном уровне, нежно приник к ним. Одинаково неожиданно и для неё и для себя.
Поцелуи бывают разные, у Нару был в этом деле некоторый опыт. Однако такого ей ещё испытывать не приходилось — ничего лишнего: ни краткий, ни затянутый, ни сухой, ни слюнявый, ни через чур крепкий, ни поверхностный, словом потрясающий. Даже слишком хорош, чтобы быть настоящим. С ее будущим мужем, который, в общем, был хорошим парнем, пришлось долго приноравливаться, привыкать друг к другу, а тут и познакомиться-то, как следует, не успели, а парень уже понимает что, она чувствует.
— Я же объяснила, что не хочу осложнений, — прошептала Нару, когда их губы разомкнулись. Сама удивляясь тому, что в данном случае её заботил не поцелуй полузнакомого молодого человека накануне свадьбы, а то, как бы их не застали за этим занятием.
— Ты думаешь, им больше нечего делать, кроме как за тобой наблюдать? — указал он взглядом на ее подруг.
Действительно, Макото ещё танцевала, а Минако и Усаги уже сидели за столиком в компании своих новых ухажеров. Пили, смеялись, и, казалось, совершенно забыли обо всем на свете.
— Убедилась? Пойдем лучше выпьем чего-нибудь холодненького. Куда ты?
— Обратно к девчонкам, — надо было бежать от него. Нару это понимала, но в то же время…
— Стоит ли мешать людям налаживать отношения? — Нефрит потянул её к бару, — Вдруг они станут нас стесняться, и мы погубим шесть зарождающихся чувств? Мартини будешь, со льдом?
— Ну, давай, — произнесла она, стараясь выглядеть как можно равнодушнее, — По-моему, их чувства не главная твоя забота.
Несомненно, целоваться он умел. Но заводить интрижку за ночь до бракосочетания Нару не собиралась. Разум протестовал отчаянно. А сердце безудержно колотилось. И ничего с этим нельзя было поделать.
— Полагаю, тебе просто необходимо выпить, — лукаво прищурился ее кавалер.
— Может, ты забыл? — напомнила Нару сама, не зная кому: ему или себе, — У меня завтра свадьба.
— У меня тоже.
— Может для тебя это ничего и не значит, а я не собираюсь пускаться ни в какие авантюры накануне.
Решив встретиться с ней, Нефрит тоже не собирался ни во что пускаться, но теперь…
— А когда же ещё? Ведь сегодня последний день, — он мягко сжал ее руку.
— Не драматизируй. После свадьбы жизнь не заканчивается, — заглянула она ему в глаза, не стараясь освободиться.
— Это ты хорошо сказала. Мысль не верная, а слова правильные. Заканчивается, ещё как заканчивается. Могу даже предсказать, что тебя ждет? Бармен, повтори нам обоим, да льда не жалей, — Нефриту неприятно было представлять Нару чьей-то женой, — Есть два варианта: либо ты будешь сидеть дома, вкалывать весь день по хозяйству, вечером получать выговор за то, чего не успела, а всё никогда не успеешь, либо будешь с утра, как оглашенная нестись на работу, потом домой, с языком на плече, а там вечный беспорядок, полная мойка грязной посуды, пустой холодильник, муж, недовольный отсутствием обеда, и, вместо отдыха, тебе придется снова впрягаться и пахать, пахать…
Он понял, что начал злиться и решил притормозить, попытаться разобраться в себе, с чего вдруг его "несет" уже второй раз за короткий вечер. Щеки Нару зарделись. Было заметно, как неприятно ей все это слышать.
— Ой ли? Тебя послушать, так мне легче сразу лечь и умереть, — огрызнулась она.
“А злюсь я оттого, что он прав. Краски, конечно, сгустил, но картину передал довольно точно”.
Они посмотрели друг другу в глаза. При этом Нару попыталась освободить свою руку, а он еще крепче сжал пальцы, не желая ее отпускать.
— Давай выйдем наружу, воздухом подышим, — сменил тему Нефрит, словно пытаясь избавиться от неприятного ощущения, вызванного мыслью о скором замужестве Нару. — Здесь душно и народу много.
— Пошли. Мне тоже как-то не по себе, — позволила она себя увлечь.
Они вышли из помещения. Уже совсем стемнело. Было довольно таки свежо и сильно пахло озоном. Неудивительно, ибо дождик, который начинался ещё на автобусной остановке, теперь освоился и вовсю барабанил по крышам.
— Дождь, как хорошо, — Нару не поверила своим глазам, когда её спутник выскочил из-под крыльца и затанцевал под каплями, — дождь…
— Масато, вернись, ты простудишься, — это было какое-то сумасшествие.
— Ничуть. Мне так жарко, — он сбросил пиджак, и, закинув голову, подставил лицо дождю, — вот, уже лучше.
Стоя под ледяными каплями, Нефрит понял, почему ему так неприятно думать о замужестве Нару — он не хотел её никому отдавать. Никому!!!! Нефриту вдруг стало наплевать, что они изменились, что она ничего не помнит, что он демон - темный генерал, а она человек - земная девушка… Она была нужна ему. Ничего больше он знать не хотел. И только это было важно. И только это было правильно…
— Прекрати, Масато! Ты не столько выпил, чтобы вытворять подобное, — Нару не понимала, что с ней творится. Только знала, что это нельзя, что они не должны… А кровь не хотела подчиняться доводам разума и отчаянно пульсировала в висках, голова кружилась, а он…
— Я не вином игристым пьян, Сегодня я хмельной тобою… Ты ведь любишь стихи? Тогда, слушай — демон легко взбежал по своей “Бешке”, и, находясь на крыше, оказался одного роста с Нару, стоящей на крылечке:
Дождь холодный струится сквозь тихие ивы,
Тьма ползет, начиная ночное кочевье.
Я не знаю, то листья шумят или ливень?
И растет моя радость средь мокрых деревьев...
Все, чем жил и живу, все уходит куда-то,
Обнимаю руками холодные ветви.
Ночь-сестра плащ на плечи мне бросит, как брату,
Мир рождается вновь в исчезающем свете.***
Странник!..
Имя мое произносит
Первый осенний дождь.****
Нахмурен горизонт — зола, свинец и жемчуг.
В горячих комьях трещины раскрылись.
Сверкают листья. Толстые танцуют капли.
Телесный запах от земли исходит,
особый, терпкий, вечный, вездесущий,—
то запах самки, кладбища, постели,
ветвей и поцелуев, жизни,
всей жизни и небытия.*****
И еще, еще… Нефрит читал, не останавливаясь, стихи о дожде, великолепно, с глубоким чувством так, что дрожь пробирала. Казалось, он может вечно стоять, не замечая льющейся на него с неба ледяной воды, и исступленно читать внимающей ему девушке бессмертные творения великих авторов. Для Нару было что-то завораживающее, демоническое в его, освещенном жидким светом фонарей, прекрасном лице, отличном теле, подчеркиваемом уже намокшей и облепившей его одеждой. Время для нее остановилось. Словно загипнотизированная, стояла она на крыльце, и ничего в этот момент не существовало для нее — ни прошлого, ни будущего. Только этот дождь, только этот голос, только эти стихи, только он…
Внезапно Нефрит замолчал, печально покачав головой:
— Нет, не получится…Для этого сумасшествия нужны двое, — он спрыгнул с машины, убрал с лица мокрые пряди, отчего стал ещё более красивым, и пошел к крыльцу, внимательно смотря на девушку. Перед ступеньками Нефрит, не сводя с неё глаз, медленно опустился на колени:
— Ты нужна мне, Нару. Нужна, как воздух, как этот дождь, — он протянул руку, зовя девушку, потом сделал шаг, если можно так назвать движение на коленях по ступенькам:
Зарыться
В мягкий ворох снега
Пылающим лицом…
Такой любовью
Я хочу любить!******
- Не надо, Масато, прошу тебя, — беззвучно прошептала она, понимая, что уже сдалась.
Но его руки уже обвились вокруг неё, а губы горячо прижимались к коленям, бедрам, животу, рукам, груди, плечам, шее и, наконец, слились с губами девушки в уже долгожданном поцелуе. Нару тоже стало невыносимо жарко, сердце буквально готово было вырваться из груди. Нефрит поднял её и понес под дарящие приятную прохладу благословенные струи дождя.
— Масато…
— Нефрит.
"Ну конечно, Нефрит", — пронеслось в голове. Нару нисколько не удивило его новое имя. Ни сказать, ни спросить что-нибудь ещё девушке не дали его губы. Нару вся раскрылась навстречу поцелуям Нефрита. И, когда она почувствовала под спиной капот машины, то оперлась на руки, подставляя лицо и грудь его ласкам, а потом опустилась на спину, притянув демона к себе. Прикосновение к металлу принесло приятную прохладу, да и потоки, изливавшиеся с небес и струящиеся по автомобилю, охлаждали, но не могли даже слегка притушить бушующее пламя страсти.
Нефрит покрывал её частыми, жадными поцелуями, крепко сжимая в объятиях. Попытался расстегнуть блузку, мокрый материал не слушался дрожащих от напряжения пальцев, демон не выдержал и принялся зубами срывать пуговицы. Нару даже не пыталась справиться с застежкой его рубашки, просто разорвала её сверху донизу. Ненужные вещи летели прямо на мокрый асфальт. Теперь девушке казалось, что металл капота нагрелся от жара их тел, начал прогибаться и плавиться. Оставалось только сильнее вцепиться в спину Нефрита, чтобы оторваться от обжигающей поверхности.
Ливень давно перешел в грозу. Всё вокруг вздрагивало от раскатов грома. После особенно сильного удара фонари погасли, и только молнии давали свет. Освещенное их всполохами лицо Нефрита казалось то безумным, то прекрасным, то безумно прекрасным. Временами они полностью погружались во мрак ночи, а потом очередная вспышка выхватывала из темноты часть щеки, скулу, лоб или глаза и так подсвеченные внутренним светом. Демон был чертовски, именно дьявольски красив, ибо никак иначе это не возможно описать. Нару перестала видеть, чувствовать что-либо, кроме него, и в ушах шумело только его прерывистое дыхание. Даже крика, в последний момент вырвавшегося из самых потаенных уголков обеих их душ и, перекрывая шум грозы, прокатившегося по улице, Нару не услышала.
Они провалились в никуда, недаром французы называют это состояние une petite mort*******. Теоретически Нару и раньше представляла, что так должно быть, но впервые почувствовала весь водоворот ощущений только сейчас. Сначала была пустота. Следом пришел холод. Нару съежилась, пытаясь закутаться в жалкие остатки одежды. Нефрит молча взял её на руки и посадил в машину, причем на водительское сидение, к себе на колени. О нет, никогда и ни за что он не выпустит ее из своих объятий. И никому не отдаст.
— Сейчас, маленькая, сейчас будет тепло, — шепнул он ей на ухо.
Заработала печка.
— Так лучше?
— Да, конечно.
— Тогда поехали.
Нару не спросила куда они едут, это не имело значения, она была с ним…
Он вдавил педаль газа, и машина покатилась, быстро набирая скорость. “По-моему, это опасно, вести машину с кем-то на руках, хотя прежде я считала это и вовсе невозможным. Но этот парень хорошо знает, что делает.”
В довершение всего Нефрит даже не пытался следить за дорогой. Вместо этого он, покрывал лицо девушки бессчетным количеством поцелуев. Правда, он всё же давил на газ и крутил руль левой рукой. Автомобиль шел очень мягко, скорость не чувствовалась, но Нару подозревала, что 150 далеко позади.
А Нефрит… Он сжимал в объятиях свое сокровище и гнал машину сквозь пелену дождя. Подальше от ее подруг, от ее жениха, от ее дурацкой свадьбы… от всего, что было не им и осмеливалось претендовать на нее. Она была рядом, и сердце пело. И мелодия эта, перекликаясь с мелодией дождя, сливалась с мелодией ее души.
"Тук-тук. Тук-тук. На-ру. На-ру… Звезды вечные! Ты только моя! Я никому тебя не отдам!"
Через несколько минут они уже входили в двери его дома. Миновав два лестничных пролета и длинный коридор, Нефрит внес Нару в маленькую залу, изысканно обставленную с таким расчетом, чтобы главным её украшением служил огромный изразцовый камин. В комнате недавно топили - угли ещё светились ярко-красным, и огненные язычки то и дело пробегали по ним. Новые поленья моментально вспыхнули, озаряя комнату красноватым светом.
Истома охватила девушку, после того, как Нефрит принес сухой, теплый парчовый халат и большую кружку дымящегося грога. Приятно было развалиться в кресле, смотреть сквозь полусмеженные веки на огонь в камине и на склоненную к собственным ногам голову Нефрита. Он осторожно массировал ступни Нару, ласково касаясь губами пальчиков.
— Ну, что согрелась?
— Вполне, — промурлыкала Нару.
— Тогда иди сюда, погрей меня, — демон потянул её за руку вниз, к себе на шкуру белого медведя, распластанную перед камином.
— Не хочу, мне и тут хорошо, — капризно скривила она рот,— Отстань. Не тяни, мне больно… Сумасшедший!!! Ах… Нет, точно — ненормальный. О чем я думала, связавшись с тобой?… Ах… Ну, что же ты остановился? Продолжай.
— Тебе же и так хорошо, — лукаво сверкнули синие глаза.
— Садист… — с чувством процедила Нару.
— Так? — сдался Нефрит сам не вынесший собственной игры.
— Да.
— Или так?
— И так. Зачем спрашиваешь? Ты же всё прекрасно знаешь сам! О-о-о. Ещё.
— Слушай, ты меня доведешь до упоминаний кое-кого всуе.
— Да вспоминай кого хочешь, только не останавливайся.
— Нару… Боже…— и тут где-то поблизости хлопнула дверь. — Дьявол!
— Что это? — насторожилась Нару.
— Вероятно, мой братец проснулся, — ответил Нефрит, кляня на чем свет стоит Джедайта, — придется экстренно перебираться в мою спальню.
— Знаешь, а он свинья. — заметила Нару.
— И еще какая! Так всё испортить. Ладно, пойдем…
Нару приятно удивила спальня Нефрита. Не изысканной роскошью обстановки, которой отличался интерьер дома, а главным предметом — кроватью. Это была не необъятная трехспалка, в просторечии именуемая “сексодромом”, не двуспалка, даже не широкая полуторка, которая в сочетании с красивым холостым хозяином всё равно наводила бы на некоторые не совсем пристойные мысли. Пусть и сделанное из почти драгоценной резной карельской березы, его ложе было рассчитано максимум на одного человека. В этом Нару, при всей его опытности, увидела символ внутренней чистоты, неиспорченности что ли.
— Здесь ты спишь?
— Что тебя удивляет? По-моему совсем неплохо. Ах, ты об этом. Для таких целей существует гостевая комната. Там на кровать пятеро влезут.
— А почему же не у себя в спальне?
— Проблема в том, что я не переношу никого в своей постели — спать могу только один.
Девушка собиралась было спросить, чего же он тогда её сюда приволок, и не придется ли позже одной плестись в вышеупомянутую комнату для гостей, но в этот момент они достигли кровати, повалились на неё, и им стало не до разговоров.
Проснулась Нару оттого, что полностью выспалась. Утро было на редкость пасмурным, вставать совсем не хотелось. Сначала Нару просто лежала, с удовольствием разглядывая при дневном свете его широкую грудь и плоский живот, не прикрытые одеялом. Затем подняла голову, чтобы посмотреть в лицо. Нефрит проснулся от этого движения:
— Привет. — радужно улыбнувшись, протянул он, и изумился поняв, что они до сих пор в одной постели, — Боже мой, неужели мы заснули вместе?
— Ещё как заснули. Я бы сказала в обнимку.
Сказано это было слабо. Нару почти полностью свернулась у него на груди, и совершенно не испытывала неудобства от этого, чему сама искренне поразилась. Обычно даже намек на чужое тело поблизости не давал нормально заснуть.
— Самое смешное, что раньше у меня тоже никогда не получалось так спать.
— Да, мы с тобой два сапога — пара.
При слове “пара” Нару вздрогнула, вспомнила, что было вчера, а заодно какой сегодня день. И ударилась в панику:
— Господи, что же делать? У меня скоро свадьба, а я дома не ночевала. Что же там творится. Я же не готова. Который час? Мама! Они через полчаса приедут за мной. Что ты сидишь, как истукан? Делай же что-нибудь!!!
— А что я должен делать? — как-то спокойно произнес он.
Такое отношение возмутило Нару. Ведь свадьба же!
— Надо же спешить, — произнесла она, но уверенности в ее голосе не было.
— Куда? — все с тем же спокойствием вкрадчиво поинтересовался Нефрит.
— Нефрит! Ты издеваешься? — ещё более возмутилась Нару и, как человек системный, моментально разложила все по полочкам. — Тебе одеваться и за невестой, ты же вроде тоже женишься. Мне домой или в парикмахерскую…
— Ты серьёзно? — Нефрит взял её за плечи и внимательно заглянул в глаза.
— Нет, шучу я так. Шутки у меня идиотские, — Нару почти плакала, — Лучше скажи, что мне делать? Как быть?
— Девочка моя, прекрати истерику и послушай. Я не могу представить себе, как жил до это нашей встречи, а ты, на полном серьёзе говоришь о какой-то свадьбе? — он пристально всматривался в глаза, будто хотел прочесть в них, что творится в душе, — Мне приснилась эта ночь? Всё только плод моего больного воображения? Неужели ты действительно думаешь о браке с кем-то ещё! Может, я и не мечта каждой женщины, но мне казалось, что мы полностью понимаем друг друга, что испытываем одни и те чувства… Такого у меня никогда и ни с кем не было. Жить с другой я не смогу. А ты? Ты действительно собралась сегодня замуж не испытывая никакого сожаления? Я завидую тебе, если ты умудришься быть счастлива в этом браке. Значит, для тебя существует много вариантов. Для меня уже нет ничего, Нару. Только ты одна, единственная.
От его слов паника прошла, в голове у девушки немного прояснилась и стала вырисовываться общая картина. До этого Нару действовала автоматически, по заранее заготовленному шаблону: нужно выходить замуж, потому что на сегодня назначена свадьба, сделаны все приготовления, приглашены гости. Но, избавившись от этого бреда, Нару успокоилась. Сейчас она могла честно признаться себе в том, что выйдя замуж за другого, не будет довольна жизнью… О, боги! Да разве же она сможет забыть Нефрита? Но с другой стороны…
— Что же мы натворили?! — слезы сами хлынули из её глаз, — стольких людей подвели. Как же мы теперь?
Демон обнял Нару, прижал к себе, подождал несколько минут, давая чувствам схлынуть, и стал тихонько покачиваться, поглаживая её спину:
— Тс-с-с. Успокойся. Хватит плакать. Разберемся потом. Все объясним… Возместим убытки. Не плачь. Всё к лучшему, — шептал он, целуя мокрые от слез щеки, — Мы со всем справимся. Тихо, тихо, тихо…
— Хорошо, я успокоилась, а делать-то что? — все еще продолжала всхлипывать она.
— Ничего. Лежать, ждать, когда принесут завтрак, и радоваться, что мы всё-таки успели встретиться, — улыбнулся Нефрит.
— У меня такое чувство, будто я когда-то… всегда знала тебя.
— Конечно, знала. Ты была в моей прошлой жизни, — как-то серьезно и даже торжественно сообщил он.
— Да? И что, в той жизни мы были счастливы?
— Конечно. Разве может быть иначе? — прикоснулся он губами к ее виску
— Ну, а в этой? Мы же могли познакомиться и позже.
— Если бы это произошло, для меня всё было бы кончено. Ты бы уже никогда не смогла бы быть со мной.
— Нефрит, ты настолько серьезно относишься к браку?
— Положа руку на сердце — нет. Но я знаю, как относишься к нему ты, и уважаю твои чувства. И все же ужасной ошибки удалось избежать, — и тут Нефрит решился, понимая, что не сомневается в собственных чувствах, а другого шанса может и не представиться — Кроме того, я надеюсь, что ты примешь моё предложение, и мы будем вместе в горе и в радости…
— …пока смерть не разлучит нас. И ты теперь радуешься?
— Нет, я абсолютно, полностью счастлив… как только может быть счастлив человек. Даже не так — больше. Я нечеловечески счастлив.
* Игорь Северянин. “Сонет”
** Тысяча извинений, мадемуазель.(франц.)
*** Ярослав Ивашкевич. "Дождь".
**** Мацуо Басё.
***** Рехино Боти. "Горный дождь".
****** Исикава Такубоку. Из книги “Горсть песка”.
******* Маленькая смерть. (франц.)