Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.
Aigsil
В такт...
"На что она надеялась? Она же юма!"
Юма Антрацит “Записки влюбленной юмы”
Когда-то давно море научило ее дышать.
Она тогда еще не знала, что оно станет ее судьбой, ее силой, ее сутью.
Она стояла на берегу – совсем еще молоденькая юма, впервые удравшая тайком на Землю, попытавшаяся сбежать от осознания несправедливости и неправильности мира, которое рано или поздно приходит ко всем. Она стояла и плакала в последний раз – от обиды, и бессильная ярость и бешенство с такой силой сжимали грудь, что она испугалась задохнуться. Испугалась настолько сильно, что действительно начала задыхаться, бесшумно хватая воздух ртом, точно рыба выброшенная на песок.
И тогда она услышала дыхание моря – мягкое, неспешное, и, прислушавшись, начала заново учится тому, что умела с самого рождения – дышать. Медленно и размеренно, вместе с волнами, легонько касавшимися ее босых ступней: вдох – выдох, вдох – выдох.
Закат давно умер – вместе с детством, а она стояла беспомощно оглядываясь, будто разучившись видеть в темноте, и словно ждала чего-то. И время отсчитывалась их дыханием: ее и моря.
Вдох – выдох, вдох – выдох.
Она ничуть не была наивной или доброй, ранимой или мягкой. Наоборот, прославилась своей жестокостью и изощренностью, ее беспощадностью пугали новичков в казармах, ее имя стало одним из легендарных имен той эпохи. Она добилась высокого положения – стала приближенной юмой самой Ее Величества Королевы Берилл.
Интриги стали искусством, козни стали удовольствием, карьера стала судьбой, убийство стало профессией. Такая же юма, как и все остальные, просто чуть удачливее.
Но когда ей становилось трудно дышать в напоенной привычными лицемерием и безжалостностью придворной атмосфере, она уходила на Землю, стояла на берегу, усыпанном песком – белым, золотисто-желтым, красновато-рыжем или даже антрацитово-черным – в зависимости от того, какой пляж она выбирала, и смотрела на море. И дышала с ним в такт: вдох – выдох, вдох – выдох.
Маленькая слабость. У кого их нет? Слабостей, о которых не позволишь никому узнать. И она не позволяла.
Она была циничной и непробиваемой, считая, что это защитит ее. У нее не было уязвимых мест, не было привязанностей. Она любила только море.
Пока не увидела его
...В его глазах тоже было море. Но только скованное стеной. Она почувствовала, как ее затягивает в эти глаза, когда в первый раз встретилась с ним взглядом, захотела нырнуть в их глубину, утонуть в их прозрачности. И разбилась о запирающий их лед, почти разлетевшись на кусочки.
Ей удалось сдержать разочарованный крик, но море той ночью долго слушало вторившее ему дыхание.
Любая история о любви заранее банальна. Она не знала этого – просто не хотела знать. Наверное, ей стоило сдаться сразу… но…
Надежда – самое подлое чувство.
Но она был всего лишь юмой…
Любая история о любви заранее трагична. Она не знала этого – просто побоялась знать. Потом она не раз жалела, что не сдалась немедля…
Все бы, наверное, наладилось рано или поздно. Все проходит, когда впереди действительно много времени. Она исправно исполняла свои обязанности, даже с большим усердием, чем раньше. Только к морю уходила чаще.
Но однажды на усеянном белоснежным песком пляже Сирахамы она увидела скрипачку, стоявшую у воды. Берег был пуст, только девушка в легком летнем платье играла морю о чем-то личном.
Они смотрели друг другу в глаза и знали друг друга врагами. Но обе были морем, и также знали, что им никогда не придется встретиться в бою. Потом ветер растрепал легкие аквамариновые кудри и прямые темно-индиговые пряди, и скрипачка ушла навстречу кому-то неуловимо похожему на него, но в тех глазах не оказалось льда… А с ней осталось море.
Она привычно дышала в знакомом ритме, и не чувствовала ни ненависти к противнику, ни сожаления о сделанном – точнее о не сделанном, ни зависти к незнакомой скрипачке. Только отчаянную детскую обиду, поскольку та все же нашла своего Избранника, и в его глазах не лед, а небо и ветер. Обида была почти такой же невыносимой, как когда-то давно – почти в другой жизни, и она могла бы даже заплакать, но слез давно не было. И ей оставалось лишь дышать с морем в такт: вдох – выдох, вдох – выдох.
Возможно не будь этой встречи, она бы не решилась снова… Только всегда есть "но" – был бы повод…
К Металлии все!
Лорд Джедайт, неужели Вы не можете справиться с этими девчонками?
Тетис?
Я польщена, что вы помните меня, Лорд Джедайт…
Зачем ты здесь, ты ведь подчиняешься исключительно королеве.
Вы не изменились…
Море на закате особенно красиво после грозы, когда почти все небо еще затянуто тучами, и лишь у самого горизонта видна светлая полоска. Вода кажется черной, и протянувшаяся к ногам золотая дорожка подрагивает на нежелающих успокаиваться волнах…
Дыхание все так же размеренно и спокойно, а мысли никак не хотят угомониться – совсем как редкие барашки, еще мелькающие вдалеке.
Надежда – подлое чувство.
Зачем?
Смешно…
И бесполезно.
Золотое на черном. Почти классическое сочетание. Но редкое. Красиво.
Наверное, именно это захочется вспомнить.
Вдох – выдох, вдох – выдох.
Слушать дыхание моря и дышать с ним в такт.
Она могла бы и предвидеть.
Можно сказать, что она почти предвидела. Но было ли ей до этого дело?
А сейчас ей предстояло в очередной раз учится дышать.
…и…
Небольшой сияющий круг – казалось бы, такая мелочь.
А может, так даже правильней?
Рассыпаться сверкающими брызгами, чтобы растворится сотнями мельчайших капелек и дышать вместе с морем: вдох – выдох, вдох – выдох.
Март 2003
By Aigsil.